Художник орест адамович кипренский картины. Краткая биография кипренского

Орест Адамович Кипренский (13 (24) марта 1782 - 5 (17) октября 1836) - русский художник, график и живописец, мастер портрета.

Биография Ореста Кипренского

Орест Кипренский, внебрачный сын помещика А. С. Дьяконова, родился 13 (24) марта 1782 года на мызе Нежинской (д. Нежново, где установлена мемориальная доска, а в 2014 году планируется установка памятника) (близ Копорья, на территории нынешней Ленинградской области). По документам был записан в семью крепостного Адама Швальбе.

Получив вольную, в 1788 году был зачислен в Воспитательное училище при петербургской Академии художеств под фамилией Кипренский. Учился в академии до 1803 года. Жил в Москве (1809 год), Твери (1811 год), Петербурге (1812 год), а в 1816-1822 и с 1828 года - в Риме и Неаполе.

В июле 1836 года Кипренский женится на Анне-Марии Фалькуччи, для чего ему предварительно пришлось принять католичество.

Художник скончался в Риме 17 октября 1836 года от воспаления лёгких и был погребён там же в церкви Сант-Андреа-делле-Фратте.

Творчество Кипренского

О. Кипренский - первый по времени русский портретист XIX века.

Его великолепные тонко прописанные портреты в которых он получил истинное признание. В его портретах отражается красота волнения, утонченный внутренний мир образов, постоянно раскрывая все новые качества человека.

Первый портрет в 1804 году на выставке в Санкт Петербурге который принес ему признание был Портрет Адама Швальбе, в 1805 г. картина Дмитрий Донской на Куликовом поле за, которую он был награжден большой золотой медалью.

Современники сравнивали его работы с жанрами лирической поэзии, стихотворным посвящением друзьям, что было хорошо распространено в Пушкинское время.

Кипренский во многом раскрыл для себя новые возможности в живописи. Каждый его портрет отличается все новым живописным строем, грамотно подобранными светом и тенью, разнообразным контрастом.

В 1816 году Кипренский отправился в Италию где его портреты очень понравились итальянской публике и для галереи Уффици во Флоренции получает заказ Автопортрет, удостоенный по тем временам таким вниманием как великий живописец.

Кипренскому было присвоено звание академика.

Во время Отечественной войны рисовал множество графических портретов ветеранов войны в 1813 г. Е. И. Чаплица, А. Р. Томилова.

Некоторые замыслы художника остались не осуществленные. Орест Кипренский выдающийся мастер портретного искусства, получивший особую известность среди художников России.

Работы художника

• Портрет Е. В. Давыдова
• Портрет В. А. Жуковского
• Портрет Д. Н. Хвостовой, жены В. С. Хвостова
• Портрет отца, А. К. Швальбе
• Портрет Екатерины Авдулиной, 1822
• Портрет князя Н.П. Трубецкого, 1826
• Портрет О. А. Рюминой, 1826
• Бедная Лиза, 1827
• Портрет А. С. Пушкина, 1827

Библиография

• Поспелов Г. Г. Портретные рисунки Кипренского. - М.: Советский художник, 1960. - 72 с. - 8000 экз.
• Орест Кипренский. Эпоха и герои: Альбом / Авт.-сост. И. В. Кислякова; Оформление художника А. Д. Крюкова. - М.: Изобразительное искусство, 1977. - 144 с. - 40 000 экз. (в пер.)
• Орест Кипренский. Эпоха и герои: Альбом (К 200-летию со дня рождения О. А. Кипренского) / Авт.-сост. И. В. Кислякова; Оформление художника А. Д. Крюкова. - Изд. 2-е, доп. - М.: Изобразительное искусство, 1982. - 144 с. - 35 000 экз. (в пер.)

Выдающийся представитель романтизма в России. Он рос в семье дворового человека, но, как полагают, был незаконным сыном хозяина усадьбы, который определил его в Академию художеств, даровал ему «вольную» и необычную фамилию. Закончив в 1803 году Академию, он стал портретистом.

Еще во время учения в Академии Кипренский был покорен романтикой. Он искал ее всюду. После утомительного сидения в рисовальных классах Кипренский уходил на набережную Невы, бродил по ней и читал нараспев стихи…Кипренский первым из русских живописцев завоевал европейское признание. Ему был сделан почетный заказ на автопортрет для галереи Уффици во Флоренции, где хранятся автопортреты всех мастеров, заслуживших мировую славу.

Кипренскому хотелось быть блестящим не только в живописи, но и в повседневной жизни. Он мечтал, что слава даст ему богатство, беспечность, любовь, преклонение. В Риме, куда он уехал совершенствоваться, Кипренскому пришлось выбирать между суровой жизнью подлинного художника и позолоченным существованием модного живописца. Кипренский выбрал последнее. В то время романтика уже уходила в прошлое, не находя опоры в повседневной жизни. На смену ей пришла реальная жизнь, где герои были реальными. Романтика умирала. Вместе с ней умирал и Кипренский.

Многие биографы утверждают, что Кипренский в конце жизни очень пил, и закончил жизнь чуть ли не под забором. Однако есть сведения, что многие факты в биографии Кипренского являются спорными. Да, к 50 годам у него была слава, но не было денег. Заказов не поступало. К тому же его обвинили в убийстве натурщицы, хотя он не был привлечен к уголовной ответственности, и все, кто его знал, не верили такому обвинению, по характеру Кипренский был очень мягким человеком, но слухи, пятно осталось...

В конце жизни он женился на юной итальянской девочке Мариучче, думая начать все по-новому. Но и это не помогло. Мариучча его не понимала, даже боялась, хотя и была благодарна ему за то, что не дал умереть ей с голоду. Но и этот факт оспаривается, на самом деле Мариучча была очень привязана к художнику, он единственный действительно ее любил. Тем не менее, они очень нуждались в деньгах. У Кипренского наступила стойкая депрессия. К тому же он сильно простыл и заболел.

В октябре 1836 года Кипренский умер от воспаления легких и погребен в церкви Сант,Андреа делле Фратте, в Риме, где на средства русских художников установлена памятная стела.

Через шесть месяцев после кончины Кипренского вдова художника, Анна-Мария (Мариучча) родила дочь. Россия назначила вдове с ребенком небольшую пенсию - 60 червонных в год. К тому же вдова продавала работы Кипренского. Нищета семье Кипренского не грозила.

Галерея работ Кипренского разнообразна. Это великолепные автопортреты, портреты детей и его современников — поэтов, писателей, государственных мужей, полководцев, любителей живописи, купцов, актеров, крестьян, моряков, декабристов, художников, масонов, скульпторов, коллекционеров, просвещенных женщин и архитекторов.

(Использовался, частично, материал из книги И.Бочарова и Ю.Глушаковой "Кипренский")

Это лучшее творение Кипренского, портрет-картина, за которое к нему впервые пришла известность и за которое он получил звание академика. Портрет написан в духе новой. романтической школы: фигура в полный рост, в выгодном для портретиста живописном гусарском одеянии, через характер портретируемого выразить характер всего молодого поколения русского воинства, которому надлежало в недолгом времени отстоять честь и независимость своей родины, переломить хребет считавшемуся непобедимым неприятелю, покорившему всю Европу.
Орест вложил в картину всю душу. Подбоченясь, стоит, опираясь левой рукой на каменную плиту, а круто изогнутой правой - на собственный бок, красавец - усатый гусар с черными вьющимися кудрями и бакенбардами. Сияет золотое шитье на алом парадном ментике, золото сабли, на рукоятке которой покоится кисть левой руки, и кивера. Мягкий свет обрисовывает контур фигуры, отражается на стене за головой гусара. Кивер, небрежно брошенный на каменный выступ слева от фигуры, да сабля, на которую опирается гусар левой рукой - все это красноречиво говорит о личности героя.
Давыдов изображен на фоне пейзажа с грозовыми тучами, предвещающими очистительную грозу. Густые тени и скользящие световые пятна выделяют фигуру воина, контрастное противопоставление красного цвета гусарской куртки и сверкающих белых лосин темному пейзажному фону придают образу Давыдова романтическую взволнованность. В произведении с исключительной силой передана страстность характера Давыдова. Она сквозит во всем его облике - в несколько картинной позе, в горячем взгляде темных глаз, в непокорных завитках волос. В картине художник желает сказать о стремлении Давыдова к подвигу во славу родины, что и составляет личное счастье этого человека.
Следует отметить, что до сих пор идут споры, кого из семейства Давыдовых, с кем дружил Кипренский, он изобразил на портрете. Дело в том, что по описанию современниками, образ не соответствовал до конца ни одному из молодых Давыдовых. Скорее всего, это все-таки собирательный образ героя войны, каким он представлялся Кипренскому.

Одна из лучших работ Кипренского. Художник изобразил портрет двенадцатилетнего мальчика, который готовится поступать в Пажеский корпус. Челищеву уготовано великое будущее. В 1812 году юноша станет участником Отечественной войны, позднее -будет состоять в Северном обществе декабристов. Но это в будущем. Сейчас мы видим мальчика, у которого все впереди, который еще только собирается взрослеть. Мальчик открыто смотрит на мир. Его большие темные глаза излучают доброту, детскую непосредственность и наивность. Пухлые губы, кажется, сейчас расплывутся в улыбке. Круглое лицо, слегка растрепанные волосы. Так и кажется, что мальчишке сейчас надоест позировать, он сорвется и убежит прочь. Но время детства уже проходит. Если приглядеться, то можем увидеть, что в глазах отражаются уже не детские мечты. И мальчик не такой наивный, как может показаться с первого взгляда, в его образе читается разум и сильная воля. Завершает образ сочетание красок, выбранных художником: темная куртка, едва заметный ворот белой рубашки, жилет алого цвета - они придают портрету Челищева нотку загадочности.

Девочка, изображенная на портрете, - шестилетняя итальянка Мариучча, которая заняла особое место в жизни Кипренского. Это одна из самых необычных любовных историй. В первый приезд художника в Италию он искал натурщицу для своей картины. Выбор пал на маленькую итальянскую девочку Мариуччу, мать которой плохо следила за девочкой, вела беспорядочный образ жизни. Кипренскому стало жаль девочку, и он принял в ее жизни самое горячее участие. Забрал Мариуччу к себе, воспитывал как родное дитя. А когда ему пришлось уехать на родину, он поместил девочку в воспитательный дом при монастыре.
И лишь через 17 лет, пережив много страданий, неудач, разочарований, он вернулся в Италию и женился на ней. Конечно, это нельзя было назвать любовью в общепризнанном смысле. Кипренский надеялся с помощью молодой девушки наладить новую жизнь, а Мариучча была благодарна художнику за покровительство, за то, что спас ее от нищеты и голода. Однако их надежды не оправдались. Счастье длилось всего три месяца. Да и счастьем это было назвать нельзя - Кипренский заболел и ему становилось все хуже, а Мариучча его побаивалась, он был ей непонятен. Портрет девочки дышит нежностью, доверчивой искренностью. Символично изображение цветов - мак-символ сна и ночи, а гвоздика-символ невинности. Чувствуется, что портрет навеян незабываемыми полотнами эпохи Возрождения.

Это одно из самых значительных прижизненных изображений великого поэта. Сам Пушкин очень ценил этот портрет. Известно, что полотно Кипренскому заказал друг Пушкина А.А.Дельвиг. Однако, после смерти друга Пушкин выкупил портрет у вдовы, заплатив большую по тем временам сумму, хотя и очень сам нуждался в средствах. Портрет всегда висел в рабочем кабинете петербургской квартиры поэта.

Полотно выполнено в гамме черно-коричневых тонов, мужественная сдержанность которых хорошо подчеркивается мерцанием красных пятен клетчатой подкладки плаща («шотландки»), переброшенного через плечо. Руки, скрещенные на груди, придают фигуре уверенность, мужество. Произведение выявляет непоколебимость духа поэта в тяжкую годину испытаний, выпавшую на долю передовых сил России после поражения декабристов.

Пушкину очень понравился портрет, он посвятил Кипренскому такие строки:

Любимец моды легкокрылой, хоть не британец, не француз,

Ты вновь создал, волшебник милый, меня, питомца чистых муз,

- И я смеюся над могилой, ушед навек от смертных уз.

Себя как в зеркале я вижу, но это зеркало мне льстит.

Оно гласит, что не унижу пристрастья важных аноид.

Так Риму, Дрездену, Парижу известен впредь мой будет вид. (1827 год)

С Наташей Кочубей, дочерью Виктора Павловича Кочубея, князя, графа, министра внутренних дел России, Кипренский познакомился в Царском Селе, где она проводила с родителями лето. Это именно она была "первым предметом любви Пушкина", и это чувство оставило в душе как самой Наташи, так и Пушкина, очень светлый след. Наташа была на год моложе Пушкина, и в год создания портрета ей было всего 13 лет. Она еще - полуребенок-полубарышня. Но именно в этом возрасте девочкам так хочется быть взрослыми.

Кипренский с удивительной душевной деликатностью сумел подметить это и передать в своем портрете. Трогательно-наивное, комически-серьезное лицо девочки, повернутое в сторону собеседника, прямо-таки заражает зрителя доверием к людям и верой в жизнь. Весь облик Наташи дышит такой чистотой, такой незамутненностью души, таким открытым сердцем, что кажется, это с нее писал Пушкин образ Татьяны Лариной. Легко представить, что именно такая девушка, как Наталья Кочубей, могла сказать словами Татьяны к Онегину:

Другой!..Нет, никому на свете Не отдала бы сердца я!

То в высшем суждено совете...То воля неба:я твоя;

Вся жизнь была залогом Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан Богом, До гроба ты хранитель мой...

Ты в сновиденьях мне являлся, Незримый, ты уж был мне мил,

Твой чудный взгляд меня томил, В душе твой голос раздавался...

В качестве модели Кипренский выбрал юную девочку-подростка. Она спокойно держит в руках корзину с плодами. За ее плечами зритель узнает голубой простор Неаполитанского залива с изломанным силуэтом острова Капри справа и выступом Соррентийского мыса слева. Все детали одежды и украшения, тщательно прописанные, придают цветовое богатство картине и вместе с фоном подчеркивают, что перед нами именно юная итальянка, написанная в окружении родной природы, в пору сбора даров итальянской земли.

Екатерина Телешова - наследница обедневшего дворянского рода. Закончила театральное училище в Петербурге. Впервые появилась на петербургской сцене еще будучи ученицей, в 1820 году. После окончания училища выступает в балетной труппе петербургского Большого театра. Выступает с большим успехом. Это была изящная, привлекательная женщина, стройная, высокая. Она была пантонимной танцовщицей с чрезвычайно выразительной мимикой, обладала необычайной легкостью в танце. Одновременно Телешова была и талантливой драматической актрисой. В 1827 году она получила звание придворной танцовщицы. Екатерина Телешова была необыкновенно обаятельной и имела огромный успех у мужчин. Ее покровителем и любовником был известный граф Михаил Андреевич Милорадович. В нее был влюблен Александр Грибоедов, тогда еще офицер гусарского полка. Он посвятил ей стихотворение после просмотра спектакля "Руслан и Людмила":

О, кто она? - Любовь, харита, Иль пери для страны иной

Эдем покинула родной.

Тончайшим облаком обвита И вдруг - как ветр ее полет!

Звездой рассыплется, мгновенно Блеснет, исчезнет, воздух вьет

Стопою свыше окрыленной...

Карл Павлович Брюллов пригласил ее для картины "Итальянка у фонтана", а Кипренский изобразил в образе Зелии, одной из ее героинь.

В гражданском браке Телешова состояла с богачем А.Ф.Шишмаревым, от которого имела шестеро детей. Умерла Екатерина Телешова в возрасте 53 лет.

Парные портреты супругов Ростопчиных очень понравились москвичам прежде всего потому, что художник, отступив от общепринятых правил, совсем не захотел польстить своим моделям и написал их такими, какими они представились художнику в жизни.
Ф.В.Ростопчин, розовощекий, самоуверенный вельможа с большим лысеющим лбом и глазами навыкате изображен художником сидящим в кресле и погруженным в размышления. Но его глаза странным образом обращены не внутрь себя, как у всякого задумавшегося человека, а зорко следят за чем-то, что происходит где-то в стороне. Оттого в его фигуре нет и тени расслабленности, она полна скрытого беспокойства и напряженности, точно сильно сжатая стальная пружина, готовая в любую минуту расправиться и высвободить сдержанную энергию.
Вместе с чрезвычайно активным, действенным началом в характере Ростопчина Кипренский откровенно показал и его чванливость, взбалмошность, деспотические черты...

Полную противоположность Федору Васильевичу представляет собой образ его жены, хрупкой по сложению, с покатыми плечами, на вид безвольной особы, которую художник изобразил с таким потерянным выражением на лице, что кажется, будто вот-вот из глаз брызнут слезы. Но вглядевшись пристальнее в эту женщину со скромной наружностью, пожалуй, даже некрасивую, в ее глазах замечаешь глубоко затаенную силу духа и характера.
Екатерина Петровна, которую за тихий нрав и ее невзрачную внешность в салоне Ростопчиных незнакомые люди принимали за служанку, тщательно оберегала независимость своего внутреннего мира. В 1806 году она тайно перешла в католичество, о чем долгое время никто, включая мужа, не догадывался. Графиня, став "вероотступницей", что компроментировало ее и без того опального мужа в глазах царя, исповедовалась аббату Сюрюгу, еженедельно обедавшему у графа Ростопчина, гуляя с ним по обширным покоям своего дома и притворяясь, что ведет с иезуитом светскую беседу. С годами ее приверженность католицизму приобрела прямо-таки фанатический характер. Она обратила в католичество свою дочь, любимицу отца, умиравшую в 18 лет от чахотки, что было большим ударом для мужа, который скончался через 2 года после смерти дочери. Она не пошла даже на похороны мужа, объясняя это разностью религий. В конце своей длинной жизни Ростопчина впала в мистицизм и даже писала религиозные трактаты на французском языке.
Ничего этого Кипренский не знал, но он сумел своим зорким глазом разглядеть в Екатерине Петровне мистические наклонности и очень тонко посвятить в это зрителя, погрузив модель свою в полумрак, откуда она предстает подобно видению в светящемся ореоле кружев чепца и воротника, с воздетым к небу, полным религиозного экстаза взглядом...

Орест Адамович Кипренский - гениальный русский портретист, живописец и график, человек сложной и интересной судьбы. Как и , он родился вне брака, но в отличие от титана Возрождения, ему в молодости пришлось побывать в рабстве - так как он был внебрачным ребенком помещика, то по официальным сведениям был крепостным и числился сыном Адама Швальбе, крепостного, которого женили на его матери после рождения ребенка от помещика Дьконова. Родился будущий известный мастер портретной живописи на территории нынешней Ленинградской области, в деревне Нежново, в марте 1782 года.

В возрасте всего лишь шести лет будущий художник Кипренский получил вольную и избавился от клейма крепостного, которое никогда не позволило бы ему подняться выше скотного двора. Нужно отдать должное его отцу - ребенком занимались, ему обеспечили будущее, что делали далеко не все отцы незаконнорожденных детей. Он даже получил модное в то время имя и лирическую фамилию. Предположительно, ее образовали от имени Афродиты Кипрской - Киприды.

Мальчика отдали на обучение в Воспитательное училище при Академии художеств в Санкт-Петербурге. Затем талантливый юноша поступил в саму Академию. В общей сложности он успешно проучился 15 лет, окончив Академию с золотой медалью. Это давало право медалисту на поездку за границу, но воспользоваться им художник смог намного позже из-за военных действий.

Художник жил и работал по несколько лет в , Твери и , пока в 1828 года не поселился в . Здесь его ждал очередной крутой поворот и настоящая любовь всей жизни. Он женился на итальянке, и даже необходимость поменять вероисповедание и стать католиком его не остановила от решительного шага.

Будущность и профиль работы художника обусловило его обучение в Академии художеств по классу исторической живописи у известного мастера-портретиста Угрюмова. Хотя можно утверждать, что задатки гениального мастера камерного и парадного портрета у него были еще в детстве. В возрасте всего 12 лет он написал портрет своего приемного отца Швальбе в такой виртуозной технике, что картину принимали за работу самого .

Но во «взрослых» работах художника прослеживается явный отход от изображения «в подражание Рембрандту». Его зрелые работы более воздушные, часто используют яркие и нежные краски, в них больше реализма и одухотворенности, нежели трагизма. Одним из самых известных работ Кипренского стал , героя Отечественной войны 1812 года. За него мастер заслуженно получил почетное звание академика.

Этот портрет впечатляет и правильной композицией, и выразительным, живым лицом легендарного партизана-гусара, его непринужденной, естественной позой. В полотне использованы два чистых, «открытых» цвета - алый для кафтана и белый для лосин. Их сочность разбавлена мягкими размытыми цветами фона и множеством мелких деталей, которые органично вливаются в общую канву изображения.

На портрете множество мелких подробностей, которые можно рассматривать бесконечно. Это золотое шитье доломана, аккуратная меховая выпушка, шелковые кисти и плетение на поясе и на сабле героя войны, изящный рисунок его щегольских сапожек, перья на шляпе, которая лежит у его ног.

За свою очень короткую жизнь художник создал яркую галерею выразительных и запоминающихся портретов, среди которых и портрет великого поэта А.С. Пушкина. Скончался художник в любимой им Италии, не пережив тяжелого воспаления легких, в 1836 году. Памятник на его могиле поставили благодарные

Знаменитый русский живописей Орест Адамович Кипренский был побочным сыном бригадира А. С. Дьяконова. Он родился в 1785 г. в Ораниенбаумском уезде, воспитывался в семье дворового человека Дьяконова – Адама Карловича Швальбе, крещен был в Копорье, отчего получил прозвище Копорского, которое позднее было изменено в фамилию Кипренский. Когда в пятилетнем Кипренском были замечены художественные способности, Дьяконов дал отпускную и определил мальчика в воспитательное отделение академии художеств.

Орест Кипренский прошел академический курс – под руководством профессора Угрюмова и преподававшего там французского художника Дойена – и приобрёл серьезный рисунок и основы живописной техники. В 1803 г., окончив академию, Кипренский остался при ней работать. Он писал картину на золотую медаль, изучал голландцев и фламандцев в Эрмитаже. В картине «Дмитрий Донской» (1805) в позах, движении и колорите отразилось то, что Кипренский вынес из академии, но к этому он от себя прибавил романтическую нотку.

Орест Адамович Кипренский. Дмитрий Донской на Куликовом поле, 1805

В портрете Адама Швальбе (1804) сказалась натура Кипренского, чуткая к колориту, и результаты его изучения старых мастеров Эрмитажа. Портрет был написан колоритно и такой широкой и мастерской кистью, что позднее даже знатоки были склонны приписывать исполнение его Рубенсу и Ван-Дейку .

Орест Кипренский. Портрет А. Швальбе, 1804

В 1805 г. Орест Адамович Кипренский получил золотую медаль и право поездки за границу. Но тотчас воспользоваться этим правом Кипренскому не пришлось ввиду военного времени. Кипренский остался в России, жил в Москве, Твери, Петербург и Царском Селе. Он много работал с натуры и продолжал совершенствоваться. Особенно пятилетие с 1809 по 1815 г. отмечено расцветом таланта Ореста Кипренского. В это время он написал ряд портретов, из которых чрезвычайно хороши портрет принца Гольштейн-Ольденбургского, Евграфа Давыдова, графа Ф. Ростопчина, графини Е. Ростопчиной, Хвостовых. Все они написаны красочно и сильно. Наряду с живописью Кипренский увлекался рисунком и нарисовал превосходные портреты Кваренги, Дмитревского, Батюшкова , Краснова, Жуковского , Вяземского , целую галерею портретов военных, изображал купцов, крестьян и крестьянок.

Орест Кипренский. Портрет лейб-гусарского полковника Евграфа Давыдова, 1809

Когда наступил мир, в 1816 г. Кипренский уехал за границу. Эта поездка мало дала для дальнейшего развития Кипренского. В Италии Орест Кипренский подпал под влияние разнородных течений. Его восхищали Рафаэль и Леонардо , и отзвуки восторгов Кипренского отразились на его «Цыганке с веткой мирта в руке». В общении с Торвальдсеном и Камучини он проникся господствовавшим в их кругах увлечением античными сюжетами и скомпоновал «Анакреонову гробницу» с вакханкой и сатиром, пляшущими под свирель молодого фавна. Под впечатлением окружавшей его действительности, Кипренский писал «Девочку с цветами», «Цыганку в венке», «Садовника», трактуя в стиле безразличных болонцев, доводя тщательность письма до излишней сухости и вялости.

Орест Адамович Кипренский. Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке (Мариучча?), 1819

Колорит у Кипренского стал слащавым, композиция, движения и тоны стали малоинтересны. Только в портретах по-прежнему вспыхивал по временам талант Кипренского. Широкою сочною кистью он изобразил мечтательного князя А. М. Голицына, смело набросал собственный портрет для Уффици, сделал карандашом поэтичный нежный портрет кн. Щербатовой.

Несмотря на зрелый возраст, Орест Кипренский как в искусстве, так и в жизни оказался неустойчивым. Жизнь его была беспорядочна, полна увлечений, и дело дошло до того, что Кипренскому было небезопасно оставаться в Италии в виду возбуждения, поднявшегося против него среди населения. Кипренский отправился в Париж и в 1823 г. вернулся в Петербург.

В России Кипренский снова был увлечен работой и снова стал тяготеть к натуре. Под влиянием исканий новой школы Венецианова, он начал вводить в портреты обстановку. Молодого кавалергарда гр. Д. Н. Шереметева он изобразил на фоне длинного ряда комнат, старика Шишкова в кресле. В это время манера Кипренского изменилась: краски он стал класть ровно, верно, контура проводить сухо и резко. Прежней сочности и силы не видно в портретах Рюминой, А. С. Пушкина , Н. С. Семёновой в виде Сивиллы Дельфийской.

Орест Кипренский. Портрет А. С. Пушкина, 1827

В 1828 г. Орест Адамович Кипренский снова покинул Россию. Его потянуло в Рим: маленькая Мариучча, девочка, к которой он привязался во время первого пребывания в Риме, и которую отдал на воспитание, теперь выросла, и Кипренский женился на ней, перейдя в католичество. Женитьба не изменила Кипренского. По-прежнему слабый и неустойчивый, он вел невоздержную жизнь, предавался страсти к вину. Через три месяца после свадьбы, Кипренский умер от горячки в 1836 г.

Орест Адамович Кипренский. Автопортрет с рейсфедером в руке, 1828

Орест Кипренский в душе был романтиком: его называют «русским Жерико ». Его пейзажи и портреты полны чувства. Он не любил спокойствия, тишины. Ему нравились мрачно облачное небо, пронизанное молнией, гнущий деревья ветер, плещущие волны. В лицах Кипренскому были дороги тихая грусть и вдохновение. Своею настроенностью он шел часто вразрез с основным академическим направлением и для большинства современников не казался значительной величиной.

Орест Кипренский. Портрет Зинаиды Волконской, 1829

Ближайшими потомками Кипренский был почти забыт, и только в начале XX века отдали ему должную дань. Вспомнили, что он «первый ввел в известность в Европе имя русского художника», получив приглашение написать свой портрет для Уффици, признали в нем крупное дарование, увидели в нём пионера русского романтизма и живописца, давшего во время господства мертвенного надуманного академизма образцы горячих красок и непосредственного чувства.

Орест Кипренский. Неаполитанская девочка с плодами, 1831

Литература об Оресте Кипренском

Барон Н. Врангель, «Кипренский» («Старые годы», 1908, № 7 – 9)

Барон Н. Врангель, «Орест Адамович Кипренский в частных собраниях» (1911)

Орест Адамович Кипренский (1782-1836) Не все ясно в судьбе этого замечательного художника. Исследователи до сих пор распутывают тугой узел из правды и вымысла, романтических историй и клеветы, различных толкований творческого метода художника, который сплелся вокруг его личности. Но загадочного в судьбе живописца, пожалуй, нет.

Мать - Анна Гаврилова-крепостная небогатого ораниенбаумского помещика А.С.Дьяконова, была выдана замуж за его дворового человека Адама Швальбе через год после рождения у нее сына. Долгое время историки считали, что мальчик родился в 1783 году, но это оказалось датой усыновления. Имя Ореста - персонажа «Илиады», олицетворяющее сыновнюю верность отцу и мужскую дружбу, дал ребенку Дьяконов, не чуждый модным в ту пору веяниям классицизма.
Этими же причинами объясняется и вымышленная фамилия Кипренский - от греческой богини любви Киприды (Афродита). (Впрочем, есть более прозаическая версия происхождения фамилии - по названию древней русской крепости и местности в Ораниенбаумскoм уезде - Капорье.)

Следует отдать должное помещику, которого исследователи считают отцом художника,- ои позаботился о будущем Ореста. Дьяконов дал мальчику вольную и отдал шестилетнего Ореста, видимо рано проявившего свои способности, в Воспитательное училище при Академии художеств. Но это был, так сказать, перваначальный толчок. Всем дальнейшим Кипренский обязан своему дарованию.
Обучение в Воспитательном училище, затем и в Академии художеств, которую он окончил в 1803 году по классу исторической живописи, заняло 15 лет. Юный Кипренский был учеником известного русского живописца и портретиста Г. И. Угрюмова. Это предопределило и творческую судьбу художника.

Удивительно, что полуказарменное существование, постоянная муштра и рутина не только не подавили жажды самостоятельности, пылкости воображения, искренности и непосредственности всех движений души будущего художника, а как бы даже стимулировали их. Уже в первые годы после окончания Академии в кругу друзей Кипренского не называли иначе, как «сумасбродный Орест», «пылкий Орест». Его альбомы, с которыми он никогда не расстается, свидетельствуют, что душа его открыта всем впечатлениям бытия. Друзья рассказывают, что он не знает меры ни в увлечениях, ни в работе. Впрочем, сам-то он не разделяет свою жизнь на работу и увлечения, потому что хочет писать только то, что захватывает его целиком.

Он создает большое полотно «Дмитрий Донской на Куликовом поле», за которое Совет Академии художеств присудил ему Большую золотую медаль, участвует в оформлении Казанского собора.
Но, по-видимому, без особого энтузиазма. Его больше всего влечет к себе человеческое лицо. Он испытывает соверешенно особое вдохновение, пытаясь проникнуть в тайну чужой жизни.

Ранним, но одним из лучших считается портрет отчима - Адама Швальбе (1804), По-рембрандтовски сочно изображен умудренный жизнью, суровый, властный старик. Но хотя Кипренский и дорожит портретом отца, работать в этой манере он больше не стремится.

В искусстве начала века был повышенный интерес к «сложному миру человеческой души». На смену классицизму во всех странах Европы приходит романтизм, который воспевает не идеальных героев, а реальных людей, но в особые возвышенные моменты жизни. Беспощадная действительность заставляла искать светлую мечту, красивую надежду.

Новые задачи требовали новых художественных форм. В противоположность классицизму, где главными были рисунок и контур, а цвет и освещение играли второстепенную роль, появились сложная игра светотени, резкие блики, звучные цветовые эффекты. Уже в раннем «Автопортрете с кистями за ухом» (около 1808 г.) главным было передать напряжеиное состояние мастера в процессе работы. Блестят белки глаз, плотно сжат рот, яркие пятна света на очень темном лице - все необычно и ново!
Почти одновременно написан второй «Автопортрет в розовом шейном платке» (1809), где все трактоваио иначе. Если в первом молодой художник более интимен, прост, «наедине с собой», то в подчеркнутой романтичности облика второго портрета, скорее, раскрывается дух времени, возвышенность и артистизм поэта, музыканта, художника вообще, а не конкретной личности. Современников поражало стремление и умение Кипренского придать каждому портрету «что-то особенное».

Oказавшись в Москве в феврале 1809 года, Кипренский увлеченно изучает сокровища московских коллекций, знакомится со многими выдающимися людьми, начинает создавать свою нескончаемую вереницу великолепных портретов.
В парном портрете Е. П. Растопчиной и Ф. В. Растопчина, одухотворенный женский образ резко контрастирует с подчеркнуто приземленным изображением тучного барина - генерал-губернатора Москвы.

Кипренский вырабатывает свой стиль, когда четкая индивидуальность конкретной личности сочетается с типическими чертами эпохи - «приметами времени». Поэтому даже в детском портрете Челищева, которого постоянно сравнивают с Петей Ростовым, ощущается напряженность предвоенной поры. Но особенно ярко обобщенный образ героя своего времени выражен в облике гусара Давыдова (1809).

Одновременно с этой работой Кипренский исполняет большие карандашные портреты отца Дениса и Евдокима - генерала Василия Денисовича в домашнем халате. За несколько портретов, в том числе гусара Давыдова, Кипренский, по возвращении в Петербург в 1812 году, получил звание академика.

Экспансивный, темпераментный Кипренский умел, как ни странно, терпеливо изучать модель, работать только с натуры, что требовало многочисленных и продолжительных сеансов. Поэтому во время войны 1812 года художник работает только в графике, используя быстрый карандаш с добавлением мела, акварели, пастели.
Карандашный портрет, как самостоятельный вид искусства, а не подготовительный рисунок к работе маслом, зародился в начале XIX века. Кипренский, как никто другой, используя эти средства, сумел создать галерею удивительно жизненных образов участников войны, офицеров, генералов, ополченцев. Главное в них - естественность поз, высокая интеллектуальность лиц.

Особую ценность представляют портреты лицейского товарища Пушкина - А.П.Бакунина, мецената и коллекционера А.Р.Томилова в форме ополченца, Н.М.Муравьева - будущего декабриста, поэтa К.Н.Батюшкова и других. Если вспомнить, что фотографии в то время не существовало, становится ясна историческая ценность этих рисунков.

Отечественная война оказала большое влияние на литературу и искусство. Даже в Академии художеств вместо мифов стали разрабатывать темы из отечественной истории. Об интересе к родной природе и народному типажу у Кипренского говорят зарисовки слепого музыканта, крестьянских мальчишек, калмычки Баяусты.

Вернувшись после войны к живописным работам, художник создает парные портреты Хвостовых, разных общественных деятелей, писателей. Батюшков в «Сыне отечества» называл Кипренского «любимым живописцем нашей публики… свежесть, согласие и живость красок, все доказывает его очарование, ум и вкус».

На судьбе Кипренского роковым образом сказалось заблуждение, которое он питал относительно своего творчества. Этот замечательный, прирожденный портретист занимался портретной живописью в основном для заработка, а подлинным своим призванием считал историческую живопись и все время порывался писать значительные сюжетные произведения, которые должны были обессмертить его.

Совет Академии художеств присудил Кипренскому, за картину «Дмитрий Донской на Куликовом поле», Большую золотую медаль, которая давала право на пенсионерскую поездку за границу. Но отъезд был отложен из-за наполеоновских войн в Европе. В 1816 году, едва в Европе наступил мир, пользуясь своим правом на заграничное пенсионерство, в возрасте 34 лет, Кипренский отправился в Италию с твердым намерением создать наконец большую картину. Добирался он через Германию и Швейцарию, где за ряд работ избирается членом Женевского художественного общества.

Сначала он избрал сюжет «Аполлон, поражающий Пифона» - аллегорию победы Александра I над Наполеоном, но к работе толком не приступил; потом написал «Анакреонову гробницу» и без всякого успеха показал ее на выставке в Риме.
Портреты, и среди них такие жемчужины, как портреты С. С. Щербатовой (1819) и А. М. Голицына (ок. 1819), по-прежнему получались у него несравненно лучше; они-то и продолжали приносить ему признание.

Картины. выставлялись в Неаполе, Риме, Париже и везде вызывали восторги.
«Кипренский делает честь России»,- писал в Петербург Батюшков, который был дипломатическим представителем в Риме.

Кипренский был первым русским, которому заказали создать автопортрет для галереи Уффици во Флоренции, где были собраны изображения лучших художников мира.

Находясь в зените славы, художник из-за своего независимого характера, столкновений с человеком, который надзирал за русской колонией, оказался в опале.
Русским посланником в Риме был, в то время А.Я.Италинский, относившийся к молодым мастерам недоброжелательно и даже несколько злобно. Он учредил над пенсионерами тайное наблюдение и верил всем наветам доносчиков.
Родилась зловещая сплетня об убийстве Кипренским своей натурщицы, eго обвинили в связи с итальянскими карбонариями, боровшимися против австрийского господства и т.п.
Его затянувшееся пенсионерство (дважды продленное) наконец завершилось, и в начале 1822 г. художнику пришлось покинуть Италию.

Возвращаясь на родину после пятилетнего пребывания в Италии (1816 - 1822), Кипренский провел около шестнадцати месяцев в Париже. Это один из наименее исследованных периодов его жизни. Между тем существуют документальные материалы, не только освещающие пребывание Кипренского во Франции, но и свидетельствующие о впечатлении, произведенном на него «кипящим Парижем» - по выражению Пушкина.

Художник приехал туда в начале апреля 1822 года, это можно заключить из письма, отправленного из Парижа его другом, архитектором Ф. Ф. Эльсоном. В другом письме того же Эльсона - от 18 августа 1822 года - говорится об успехе, которым пользовались работы Кипренского на парижской выставке.

И ешё: «… Он здесь рисует карандашом портреты очень хорошо; сделал он Ростопчина, Орлова, Гурьева, вы ведь знаете, как он искусно карандашом владеет».

Сохранились и письма самого Кипренского:
«В Париже очень весело жить тем, кои совсем не разумеют изящных художеств, а только любят девок, поваров и театры, да еще совсем ничем не занимаются, кроме туалета»

«Я бы лучше выбрал 12 тысяч доходу годового жить в Риме, нежели два миллиона жалованья, чтобы жить в Париже». И все же отмечает: «Нельзя себе представить, сколько живописцев в Париже, и все почти заняты. Работы заказывают им не иностранцы, а свои».

За шестнадцать месяцев пребывания во Франции (1822 - 1823) Кипренский, несомненно, исполнил ряд произведений, из которых некоторые могли там остаться и нам до сих пор неизвестны. Но одна его работа, входящая в золотой фонд его творчества была написана в Париже,- это портрет Екатерины Сергеевны Авдулиной.

Домой он добирался долго, по пути задержался в Мариенбаде, где общался с И.-В. Гёте и дважды рисовал его.
В Петербурге, куда Кипренский добрался лишь к лету 1823 г., его встретили неожиданно холодно.

Не последнюю роль в том сыграли распространяемые недоброжелателями (а он их умел наживать) слухи о двух историях, омрачивших конец его пребывания в Риме. Первая была связана с подозрениями в убийстве натурщицы, а вторая - с позировавшей ему десятилетней девочкой Мариуччей, к которой он необычайно привязался и проявлял о ней исключительную заботу. (Уезжая из Италии, О.Кипренский устроил её в школу при католическом монастыре, где она и жила.)

Хотя ничего из нелепых слухов никогда и нигде не подтверждалось, шлейф подозрений последовал за Кипренским из Италии и создал вокруг художника стену молчания и враждебности. Его обвинили еще и в лености, так как многие работы не прибыли нз Рима.

Кипренский очень болезненно переживал отчуждение общества, отсутствие официального признания. Он не имел своего угла, никакой оплачиваемой должности, зависел от заказов, которые без академии получить было трудно.

Ему помог сын крепостной актрисы П. Жемчуговой - Д.Н.Шереметев, пригласивший художника в свой дом. Невзгоды не сломили трудолюбивого мастера, он много и упорно работает. Каждый новый портрет - это глубоко психологический рассказ о современнике.

Кипренский всегда был близок с лучшими деятелями литературы и театра. 0 нем самом писали Жуковский, Батюшков, Дельвиг, Вяземский, Гнедич, Пушкин и многие другие, а он запечатлел их образы.
Среди них известная танцовщица Е. А. Телешева, трагическая актриса Н.С.Семенова. Прекрасен поздний портрет мецената А.Р.Томилова, но, безусловно, лучшим является портрет великого русского поэта Пушкина.

Он был написан в 1827 году в доме Шереметевых на Фонтанке по заказу друга поэта - А. А. Дельвига. Портрет послужил исходным материалом для многих художников и скульпторов последующих поколений, известен во всем мире. После смерти Дельвига в 1831 году Пушкин, несмотря на материальные затруднения, покупает этот портрет и помещает в своем кабинете.

Сейчас знаменитый портрет находится в Третьяковской галерее. Здесь же - другой портрет, заслуживающий особого упоминания, также связанный с Пушкиным. Он создан примерно через год, в нелегкое для Кипренского время. Зная переживания художника этой поры, удивляешься, как легко, изысканно он владеет карандашом, с какой теплотой и человечностью и как бережно передает облик прелестной Анны Олениной - предмета поэтических дум Пушкина.

Более 150 лет люди любуются этой, казалось бы, не очень красивой девушкой, так как в ней не «строгая красота статуй», а очарование юности, «обаяние мечты» (Е. А. Баратынский).

Это была последняя работа на родине, где Кипренский, по его словам, «был покрыт некою тенью» - своими врагами, которые завидовали его успехам. «Трудно приобрести талант, а потерять легко»,- жалуется он.

Летом 1828 года обиженный художник уезжает в Италию. Это было бесполезное бегство от самого себя. Здесь его преследуют неудачи. Его прежний успех и здесь был позабыт, к тому же в Риме уже несколько лет блистал К.П.Брюллов, оттеснивший соперников.

Все еще веря в свое призвание исторического живописца, Кипренский то создает мрачные пейзажи с клубящимся Везувием, то жанровые сценки. Творческие метания изнуряют художника, манера его меняется. Все очень профессионально, но менее одухотворенно, написано не взволнованным творцом, а умелым, но усталым мастером.

Несмотря на некоторый спад вдохновения, изменение живописной техники, Кипренский работал очень много и оставался прекрасным рисовальщиком до конца дней.
Он объездил пол-Италии, много работал, исполнил хорошие портреты, в том числе Б.Торвальдсена и Ф.А.Голицына (оба 1833), но и в них не приблизился к прежним достижениям. Соревнуясь с Брюлловым, он попытался написать большой парадный портрет - и не справился с ним: этот эффектный жанр не соответствовал его возможностям, а силы художника уже иссякали.
Но ведь и у каждого ученого, писателя, творца есть годы взлета, расцвета, очень многое значат моральная атмосфера, друзья.

Кипренский получал все меньше заказов и начал испытывать нужду. Наконец, в начале 1836 г. он сумел заработать такую сумму, которая позволила ему расплатиться с кредиторами и осуществить давно принятое решение - жениться на Мариучче (Анне-Марии Фалькуччи), которую он разыскал.

Для этого ему пришлось в июне 1836 г. принять католичество, и в июле он обвенчался без огласки. Не известно, обрел ли он желанный покой. Некоторые современники вспоминали, что он ссорился с молодой женой и жестоко пил, другие об этом умалчивают.

Веря в живительную силу родины, в свои возможности, Кипренский собирался вернуться, писал президенту академии: «…С восторгом возвращусь в любезное отечество».

Уже было подготовлено русской колонией прощальное послание, заказан на память серебряный стакан. Но жизнь его подошла к концу: он простудился, заболел воспалением легких и скончался через четыре месяца после свадьбы. Спустя еще несколько месяцев на свет появилась его дочь, Клотильда Кипренская, но след ее безнадежно затерялся.

Орест Адамович умирает в Риме 5 октября 1836 года в возрасте 54 лет.
20 художников собрали 400 рублей и поставили мраморную плиту в память умершего.

«Знаменитый Кипренский скончался. Стыд и срам, что забросили этого художника. Он первый вынес имя русское в известность в Европе, а его всю жизнь считали за сумасшедшего, старались искать в его поступках только одну безнравственность, прибавляя к ней кому что хотелось», - писал молодой Александр Иванов своему отцу.

Печать в России не поместила даже некролога, хотя многие были искренне опечалены

This entry was posted on Thursday, October 30th, 2008 at 22:38 and is filed under . You can follow any responses to this entry through the feed. Both comments and pings are currently closed.