Генрих ибсен пер гюнт пьеса. «Пер Гюнт» в культуре
История создания
В 1864 году Ибсен получил писательскую стипендию и уехал в Италию с семьей, где в течение двух лет пишет две пьесы – Бранд (1865) и Пер Гюнт (1867). В театроведении принято рассматривать эти пьесы комплексно, как две альтернативные трактовки идеи самоопределения и реализации человеческой индивидуальности.
Своеобразие произведения
В пьесе персонажи фольклора представлены уродливыми и злобными существами, крестьяне – жестокими и грубыми людьми. В Норвегии и Дании пьеса была воспринята весьма негативно. Г.Х. Андерсен , к примеру, назвал произведение совершенно бессмысленным. Cо временем, в основном, благодаря образу Сольвейг, началось переосмысление пьесы. Этому в немалой степени способствовала музыка Эдварда Грига , написанная по просьбе Ибсена к постановке Пера Гюнта, а позже приобретшая мировую известность как самостоятельное музыкальное произведение. Интересно, что Пер Гюнт, в авторской интерпретации, выступающий протестом против романтических тенденций, в культурном сознании остается воплощением норвежской народной романтики.
Сюжет
Действие поэмы охватывает первую половину XIX века и происходит в Норвегии (в Гудбраннской долине и окрестных горах), на марокканском побережье Средиземного моря, в пустыне Сахара, в сумасшедшем доме в Каире, на море и снова в Норвегии, на родине героя. Главный герой - Пер Гюнт, сын когда-то богатого и всеми уважаемого Йона Гюнта, впоследствии спившегося и потерявшего все свои деньги.
Пер хочет восстановить все уничтоженное его отцом, но теряется в своих похвальбах, мечтах и снах наяву. Его втягивают в драку, и он похищает невесту, Ингрид из Хэгстеда, в день ее свадьбы. Его объявляют вне закона, и он вынужден бежать из своей деревни. Находясь в изгнании, он встречает трех жаждущих любви пастушек, женщину в зеленом, дочь Доврского деда, которую он хочет взять в жены, а также чудовище Бейген.
На свадьбе на хуторе Хэгстед он встретил и полюбил Сольвейг. Она приходит жить к нему в лесную хижину, но он покидает ее и продолжает свои странствия. Пер провел вдали от родины много лет, пробовал множество профессий и исполнял множество ролей: он был дельцом, проворачивавшим темные сделки в марокканских портах, странствовал по пустыне, видел колосс Мемнона и Сфинкса, стал вождем бедуинов и предсказателем, пытался соблазнить Анитру, дочь вождя бедуинов, а закончил свои путешествия в сумасшедшем доме в Каире, где его нарекли императором. Когда, наконец, состарившись, он отправляется домой, его корабль терпит крушение. Среди прочих пассажиров на борту судна он встретил Неизвестного пассажира, который хочет использовать тело Пера в своих экспериментах, чтобы узнать, где же находятся мечты.
Вернувшись в родную деревню, он посещает похороны крестьянина и аукцион, на котором он распродает все свое имущество из прошлой жизни. Там он также встречает мастера пуговиц, который придерживается мнения, что душу Пера нужно плавить вместе со всем остальным грязным имуществом, пока он не сможет объяснить, где и когда в своей жизни он был самим собой. А Некто худощавый верит, что Пера нельзя назвать настоящим грешником, которого нужно отправить в ад.
Отчаявшись, Пер приходит к Сольвейг, которая ждала его в хижине с тех самых пор, как он уехал. Она говорит ему, что он всегда был для нее самим собой в ее вере, надежде и любви.
Персонажи
|
|
| Пьесы Генрика Ибсена | ||
|---|---|---|
| 1850-е | Катилина Богатырский курган Иванова ночь Фру Ингер из Эстрота Пир в Сольхауге Олаф Лилиенкранц Воители в Хельгеланде | |
| 1860-е | Комедия любви Борьба за престол Бранд Пер Гюнт Союз молодёжи | |
| 1870-е | Кесарь и Галилеянин Столпы общества Кукольный дом | |
| 1880-е | Привидения Враг народа Дикая утка Росмерсхольм Женщина у моря | |
| 1890-е | Гедда Габлер Строитель Сольнес Маленький Эйольф Йун Габриэль Боркман Когда мы, мёртвые, пробуждаемся | |
Wikimedia Foundation . 2010 .
| Пер Гюнт | |
| Peer Gynt | |
Фотография актёра Генриха Клаусена (Henrik Klausen) в роли Пера Гюнта в 1876 году |
|
| Жанр: |
Драматическая поэма |
|---|---|
| Язык оригинала: | |
| Год написания: | |
| Публикация: | |
| в Викитеке | |
Пер Гюнт (норв. Peer Gynt ) - пьеса Генрика Ибсена в пяти действиях.
История создания
В 1864 году Ибсен получил писательскую стипендию и уехал в Италию с семьей, где в течение двух лет пишет две пьесы - «Бранд » (1865) и «Пер Гюнт» (1867). В театроведении принято рассматривать эти пьесы комплексно, как две альтернативные трактовки идеи самоопределения и реализации человеческой личности.
Своеобразие произведения
В пьесе персонажи фольклора представлены уродливыми и злобными существами, крестьяне - жестокими и грубыми людьми. В Норвегии и Дании пьеса была воспринята весьма негативно. Х. Х. Андерсен , к примеру, назвал произведение совершенно бессмысленным . Со временем, в основном благодаря образу Сольвейг, началось переосмысление пьесы. Этому в немалой степени способствовала музыка Эдварда Грига , написанная по просьбе Ибсена к постановке «Пера Гюнта», а позже приобретшая мировую известность как самостоятельное музыкальное произведение.
Сюжет
Действие поэмы охватывает первую половину XIX века и происходит в Норвегии (в Гудбраннской долине и окрестных горах), на марокканском побережье Средиземного моря , в пустыне Сахара , в сумасшедшем доме в Каире , на море и снова в Норвегии, на родине героя. Главный герой - Пер Гюнт , сын когда-то богатого и всеми уважаемого Йона Гюнта, впоследствии спившегося и потерявшего все свои деньги.
Пер хочет восстановить все уничтоженное его отцом, но теряется в своих похвальбах, мечтах и снах наяву. Его втягивают в драку, и он похищает невесту, Ингрид из Хэгстеда, в день её свадьбы. Его объявляют вне закона, и он вынужден бежать из своей деревни. Находясь в изгнании, он встречает трех жаждущих любви пастушек, женщину в зелёном, дочь Доврского деда, которую он хочет взять в жены, а также чудовище Бейген.
На свадьбе на хуторе Хэгстед он встретил и полюбил Сольвейг. Она приходит жить к нему в лесную хижину, но он покидает её и продолжает свои странствия. Пер провёл вдали от родины много лет, пробовал множество профессий и исполнял множество ролей: он был работорговцем в США , дельцом, проворачивавшим тёмные сделки в марокканских портах, странствовал по пустыне, видел колосс Мемнона и Сфинкса , стал вождем бедуинов и предсказателем, пытался соблазнить Анитру, дочь вождя бедуинов, а закончил свои путешествия в сумасшедшем доме в Каире , где его нарекли императором. Когда, наконец, состарившись, он отправляется домой, его корабль терпит крушение. Среди прочих пассажиров на борту судна он встретил Неизвестного пассажира, который хочет использовать тело Пера в своих экспериментах, чтобы узнать, где же находятся мечты.
Вернувшись в родную деревню, он посещает похороны крестьянина и аукцион , на котором он распродает всё своё имущество из прошлой жизни. Там он также встречает мастера пуговиц, который придерживается мнения, что душу Пера нужно плавить вместе со всем остальным грязным имуществом, пока он не сможет объяснить, где и когда в своей жизни он был самим собой. А Некто худощавый верит, что Пера нельзя назвать настоящим грешником, которого нужно отправить в ад.
Отчаявшись, Пер приходит к Сольвейг, которая ждала его в хижине с тех самых пор, как он уехал. Она говорит ему, что он всегда оставался для нее самим собой.
Персонажи
|
|
«Пер Гюнт» в культуре
В музыке
- 1874-1875 - Музыка к пьесе «Пер Гюнт» соч. 23 Эдварда Грига
- 1938 - «Пер Гюнт» - опера Вернера Эгка
- 1986 - «Пер Гюнт» - балет в 3 актах с эпилогом Альфреда Шнитке (Либретто Дж. Ноймайера)
В кинематографе
В мультипликации
В театре
В изобразительном искусстве
В астрономии
- В честь героини пьесы назван астероид
Действующие лица
Осе , вдова-крестьянка.
Ее сын.
Две старухи с мешками зерна.
Аслак , кузнец.
Гости на свадьбе.
Распорядитель пира.
Музыкант и др.
Переселенцы , муж с женой.
Сольвейг и маленькая Хельга , их дочери.
Крестьянин , хозяин усадьбы Хэгстад.
Ингрид , его дочь.
Жених и его родители.
Три пастушки.
Женщина в зеленом.
Доврский дед.
Старший придворный тролль , тролли обоего пола, взрослые и дети, ведьмы, домовые, лесовики, гномы и проч.
Птичий крик .
Кари , бобылка
Master Каттон, monsieur Баллон, фон Эберкопф и Трумпетерстроле – путешественники.
Вор и укрыватель .
Анитра , дочь вождя бедуинов.
Арабы, рабыни, танцовщицы и проч.
Колосс Мемнона (поющий), Сфинкс в Гизе (лицо без речей).
Бегриффенфелд , профессор, доктор философии, директор дома для умалишенных в Каире.
Гугу , борец за очищение малабарского языка.
Гуссейн , восточный министр.
Феллах с мумией фараона.
Умалишенные и их сторожа.
Капитан корабля и его команда.
Неизвестный пассажир.
Пастор.
Участники похорон.
Ленсман .
Пуговичник .
Худощавая личность .
Действие, охватывающее время от начала XIX столетия до шестидесятых годов, происходит частью в Гудбраннской долине и в окрестных горах, частью на берегу Марокко, в пустыне Сахаре, в доме для умалишенных в Каире, на море и проч.
Действие первое
Горный склон, поросший лиственными деревьями, близ дворе Осе. Сверху сбегает горная речка. Налево старая мельница. Жаркий летний день.
Пер Гюнт, рослый, коренастый парень лет двадцати, спускается вниз по тропинке; Осе, маленькая, худенькая женщина, следует за ним. Она сердита и бранится.
(не останавливаясь)
Не лгу я вовсе!
Нет? Не лжешь? Так побожись!
Вот еще! Зачем божиться?
А? Не смеешь! Все наврал!
(останавливаясь)
Правда-каждой словечко.
Осе (забегая вперед).
Стыд-то есть ли у тебя?
В страду самую шататься
За оленем по горам
Больше месяца! Вернуться
В рваной куртке, без ружья,
Без добычи да морочить
Баснями старуху-мать?!
Ну, где встретил ты оленя?
Пер Гюнт. Там, на запад от хребта…
Осе (насмешливо). Так.
Пер Гюнт. Под ветром я пришелся;
Он в кустах ольхи стоял;
Снег копытом разгребая,
Мох щипал…
Осе (как прежде).
В кустах
Лишь рога одни виднелись;
Затаивши дух в груди,
Скрип копыт его я слушал
И ползком между камней
Все поближе подбирался…
Вот уж виден стал он мне –
Жирный, с гладкими боками…
Ты такого никогда,
Побожусь я, не видала!..
Трах!.. Олень
Оземь грянулся врастяжку,
Я же на спину ему
Вмиг вскочил и, ухватившись
За ухо одной рукой,
Нож стал вынимать другою,
Чтоб оленя приколоть
Тут он как взревет, скотина,
Да как вскочит вдруг с земли,
Да поддаст ногою задней!..
Вышиб нож из рук моих
И к спине прижал рогами, –
Как в тиски я тут попал, –
И пустился вскачь со мною
Прямо к Ендину-хребту.
Осе (невольно).
Ты видала
Тот хребет когда-нибудь?
Он длиной с полмили будет,
Крут, обрывист и остер;
Лед, лавины и морены –
Справа, слева, а внизу
Дремлют черные озера, –
Сажен сотен пять до них!
Вдоль хребта мы и летели,
Как стрела, – олень и я.
Не езжал еще я сроду
На таком лихом коне!
Искры сеял он копытом,
Обгоняли мы орлов,
Что, красуясь, проплывали
Между озером и мной.
Льдины о берег ломались,
Но до нас не достигал
Треск и грохот их, – высоко
Были мы; вокруг же нас
Духи снежные плясали,
И крутились, и вились,
Пели, выли, застилали
Пеленою взор и слух.
Осе (словно у нее голова кружится).
Господи, спаси, помилуй!..
Вдруг на страшной крутизне
Вверх взлетела куропатка,
С выступа сорвавшись, где
Притаясь в гнезде сидела,
И с кудахтаньем – шарах
Прямо под ноги оленю!
В сторону метнулся он
И, подпрыгнув чуть не к небу,
В бездну ринулся стремглав.
Осе шатается и хватается за ствол дерева. Пер Гюнт продолжает.
Позади стена крутая,
А под нами глубь без дна.
Облака прорезав, в стаю
Чаек врезались мы с ним.
С криком чайки разлетелись,
Мы же дальше вниз стрелой.
Я взглянул туда и вижу –
Беловатое пятно.
Словно б оленье брюхо,
Нам навстречу все растет…
То изображенье было
Наше собственное, мать!
Нам навстречу поднималось
Из озерной глубины
На поверхность в то же время,
Как неслись мы сами вниз!
Осе (почти задыхаясь).
Пер… скорее, Бога ради!
Вот и встретились олени –
И со дна и с высоты;
Брызги так и полетели, –
Мы нырнули с головой!..
Как-никак олень, однако,
Выплыл на берег со мной,
И я марш домой скорее…
Должно быть, там
Где-нибудь себе гуляет…
(Прищелкивая пальцами и перевертываясь на одном каблуке.)
Поищи – авось найдешь,
Постарайся – и поймаешь!
Как ты шею не сломал?
Иль хоть ноги, или спину?
Господи! Хвала тебе!
Это ты мне спас парнишку…
Правда, куртка вся в дырах,
И штанам досталось, видно;
Ну, да не о них тужить,
Как припомнишь, что могло бы…
(Внезапно застывает с открытым ртом и вытаращенными глазами, долго не может найти слов и наконец разражается.)
Ах ты, чертова башка!
Ах ты, лгун! Ведь эту сказку,
Как я вспомнила теперь,
В девках я еще слыхала!
Было это не с тобой, –
С Глесне Гудбрандом когда-то!
А со мной быть не могло?
Я ведь тоже ездить мастер.
Осе (сердито)
Мастер ты чужую ложь
Разукрасить так, что с толку
Хоть кого собьет она.
И орлов сюда, и чаек,
И невесть чего приплел он!
Смесью были с небылицей
Страх такой нагнал, что я
Не узнала старой сказки!
Пусть чужой бы так сказал, –
Я ему бы задал перцу!
Осе (плачет)
Пусть бы Бог прибрал меня!
Лучше б мне лежать в могиле!..
С парнем просто сладу нет.
Пер, пропащий ты, пропащий!
Полно, милая моя,
Золотая, дорогая!
Ты права, я виноват,
Лишь не плачь, не сокрушайся!
Как не плакать бедной мне,
Вырастив такого сына
На позор и стыд себе?
Как же мне не сокрушаться?..
(Опять плачет.)
Полной чашей дом наш был
При твоем покойном деде;
А теперь осталось что
От богатства и почета?
Твой отец протер глаза
Деньгам дедовским скоренько, –
Накупил земель, домов,
Ездил барином четверкой,
Задавал пиры горой;
Ни вина тут, ни посуды
Не жалели; каждый гость,
Выпив, об стену с размаху
Был бутылку и стакан.
А потом – куда что делось?
Где богатство, где почет?
Вот!.. А снег где прошлогодний?
Цыц! Молчи, молокосос!
Ты на дом наш полюбуйся:
Что окно, то и дыра,
Заткнута тряпицей старой;
Еле держится забор,
Скот стоит в хлеву без крыши,
На полях, лугах – бурьян;
Сколько раз за недоимки
Уж описывали нас…
Ну, довольно бабьих охов!
Счастье часто то начнет
Чахнуть, вянуть, то вдруг снова
Краше вдвое расцветет.
Нет, посыпано золою
Место, где оно цвело!
Ты один не изменился:
Нос по-прежнему дерешь
И с лица не спал; такой же,
Как тогда, когда здесь был
Копенгагенский священник
Как зовут тебя, спросил
И клялся, что многих принцев
Ты за пояс бы заткнул
И умом и красотою.
Лошадь с санками отец
Подарил ему за это.
Да, жилось нам хоть куда!
Пробст и фогт со всей оравой
День-деньской толклись у нас,
Ели, пили до отвалу.
А когда пришла беда –
Всех повымело, как ветром.
Опустел наш дом с тех пор,
Как пошел бродить по свету
Коробейником мой Йун!
(Утирая глаза передником.)
Ох, но ты ведь взрослый парень,
Крепкий, сильный, и тебе
Быть пора бы уж опорой
Хилой матери своей,
Самому хозяйство править,
Чтоб хоть что-нибудь сберечь
Из остатком от наследства.
(Снова плачет.)
Ох, да где уж проку ждать
От такого шалопая!
Дома – с печки не сойдет,
Весь в золе, как Замарашка;
В люди выйдет – стыд и срам!
С парнями полезет в драку,
Девок распугает всех…
(отходя)
Осе (за ним)
Не правда разве?
Иль не ты в последний раз
На гулянье в роще драку
С парнями завел, когда
Все, как псы, вы перегрызлись?
Руку Аслаку сломал
Или вывихнул не ты ли?
Это кто тебе наплел?
Осе (раздраженно)
Кари вопли-то слыхала!
(потирая плечо)
Да, но кто вопил-то? Я.
Ну да. Меня избили.
Еще бы! Он ловкач.
Кузнец твой Аслак…
Тьфу ты! И такая дрянь,
Этот испитой бродяга
Мог тебя поколотить?!
(Снова плачет.)
Много вынесла я сраму,
Но такого не ждала!
Он – ловкач! А ты-то кто же?
Увалень, негодный трус!
Я ли бью, меня ль колотят –
Все равно ты слезы льешь.
(Смеясь.)
Иль опять ты
Все наврал мне?
Не опять,
А на этот раз лишь только.
Ну, утешься, говорю.
(Сжимая и разжимая пальцы левой руки.)
Сжали кузнеца клещами
Пальцы этой вот руки,
Правый же кулак, как молот…
Ах, разбойник, ах, драчун!
В гроб меня свети затеял?!
Что ты, что ты! В гроб свести?
Нет, ты лучшей стоишь доли,
Злая, милая моя!
Верь: когда-нибудь в деревне
Будешь первою у нас;
На поклон к тебе, увидишь,
Будут все ходить, лишь дай
Что-нибудь такое сделать…
Крупное, большое мне!
Осе (презрительно)
Так и сделаешь ты! Как же!
Знать заранее нельзя,
Что и с кем случится в жизни.
Ох, хватило бы ума
У тебя хоть на починку
Дыр на собственных штанах!
(запальчиво)
Захочу – так князем стану,
А не то – так и царем!
Ну, совсем с ума уж спятил!
Вот и стану, погоди!
По пословице старинной:
«Жди-пожди да погоди, –
Будешь королем, поди!»
Вот увидишь – так и будет.
Замолчишь ты или нет?!
Обезумел, право слово!..
Что-нибудь-то из тебя
Путное, пожалуй, вышло б,
Коли б ты весь день-деньской
Не слонялся тут без дела
Да не хвастал и не врал!
Страсть к тебе как льнула Ингрид;
В жены мог ты взять ее,
Коли б вел себя умнее…
Знаешь сам, – ни в чем
От отца ей нет отказа.
Как старик там ни упрям,
Дочка им, как хочет, вертит,
И куда она – туда,
Хоть ворчит, и он плетется.
(Снова ударяясь в слезы.)
И достанется ей все –
Дом, земля, усадьба, деньги…
Захотел бы, так теперь
Ты, на зависть всей деревне,
Женихом бы щеголял,
А не грязным оборванцем.
(живо)
Ну, коль так – идем за ней!
Поздно,
Нет тебе туда пути.
Потому что…
Ох, ну как мне слез не лить?
Бедный Пер мой, бесталанный?
Пока ты разъезжал
Там по кручам на олене,
Ингрид высватал Мас Мон.
Это пугало воронье?
Да, и он теперь жених.
Погоди, сейчас буланку
Запрягу.
(Хочет идти.)
И не трудись.
Завтра их уж повенчают.
Ну, а я сейчас отправлюсь!
Тьфу! Неужто же ты хочешь
Стать посмешищем для всех?
Э, не бойся. Все улажу.
(Вдруг вскрикивает и смеется.)
Стой! С запряжкою возня…
Ну ее совсем, буланку!
(Подхватывает мать на руки.)
На руках
Отнесу тебя я в Хэгстад.
(Переходит вброд речку.)
Стой… Не смей… Господь, спаси!
Помогите! Мы утонем!..
Ждет меня получше смерть!..
Да, на виселице разве!
(Таскает его за волосы.)
Ах, разбойник!
Смирно, мать!
Тут так скользко!
Дрянь! Скотина!
Языком болтать – болтай,
Это делу не мешает…
Ну, теперь помельче тут…
Ах, держи же ты! Уронишь!
Гоп-гоп! Я – олень, ты – Пер!
(Прыгает.)
Гоп-гоп! Лихо погарцуем!
Ох, пришел, знать, мой конец!
Не тебе конец, а броду.
(Выходит на берег.)
Поцелуя ждет олень,
За езду скажи спасибо.
Осе (дает ему затрещину)
Вот тебе спасибо! Вот!
Ой! Ты стала больно щедрой!
Ну нет, шалишь!
Мы с тобой поскачем в Хэгстад.
Свахой будешь там моей.
Ты умна; сумеешь, верно,
Старика уговорить.
Ты скажи, что Мас – фефела…
И распиши
Пер Гюнта так, что любо!
Да так уж распишу,
Что останешься доволен!
Все твои проделки, плут,
Перечислю по порядку…
Ах, ты вот как?
Осе (пиная его ногой от злости)
Я добьюсь –
На тебя, как на бродягу,
Спустит псов цепных старик!
Гм… так я один отправлюсь.
Не уйдешь! Я догоню!
Где! Куда тебе! Слабенька!
Я? Я так сердита, зла –
Камень бы перекусила,
Проглотила бы кремень!
Пустишь ты?!
Коль обещаешь…
Ни за что! Хочу с тобой;
Пусть узнают все-каков ты!
Ну, так лучше здесь побудь.
Ни за что! Хочу туда!
Мало ли чего ты хочешь!
Что ты делаешь?
А вот
Посажу тебя на крышу.
(Сажает ее на крышу мельницы и отходит.)
Осе (кричит)
Пер! Сними, сними сейчас!
А если
Я прошу тебя?…
Осе (бросая в него куском дерна с крыши)
Снял бы, если б можно было.
(Подходя ближе.)
Ну, теперь сиди смирней.
Не возись и не брыкайся,
Камни, дерн не вороши,
А не то беда стрясется –
Оземь брякнешься как раз.
Ногой не дрыгай!
Чтобы вихрь тебя унес,
Как подменыша-тролленка!
Лучше дай
Мне свое благословенье,
Чтоб я счастья попытал.
Хочешь?
Вздуть тебя хочу я,
Да и вздую, погоди,
Даром, что большой верзила!
В самом деле? Так прощай!
Потерпи; я ненадолго…
(Идет, затем оборачивается и предостерегающе поднимает палец.)
Не забудь же – не возись!
(Уходит.)
Пер!.. О Господи! Уходит!
Пугало оленье! Лгун!
Стой! Послушай… Воротись же!..
Нет, и ухом не ведет!
Знай идет себе…
(Кричит.)
Спасите!
Кругом голова идет…
Две старухи с мешками за спиной поднимаются снизу к мельнице.
Первая старуха
Сила крестная будь с нами!
Кто вопит тут?
Вторая старуха
И впрямь
Осе! Вишь куда взлетела!
Ох, того гляди, взлетит
Душенька моя на небо!
Первая старуха
Ну, счастливого пути!
Лестницу добудьте, бабы!
Вниз хочу. Проклятый Пер!..
Вторая старуха
Теперь вы сами
Видите, каков мой сын.
Первая старуха
Нас в свидетели берите.
Дайте вниз скорей сойти,
Побегу я прямо в Хэгстад…
Вторая старуха
Первая старуха
Если там,
Так спокойны будьте, – Аслак
Рассчитается за вас.
Осе (ломая руки)
Нет, Господь спаси, помилуй!
Этак ведь в конце концов
Жизни может он лишиться.
Первая старуха
Что ж! Нам всем один конец,
Так о чем тут сокрушаться?
Вторая старуха
Баба впрямь с ума сошла.
(Кричит вверх.)
Эйвинд! Андрес! Эй, скорее!
Вторая старуха
Засадил Пер Гюнт
Мать на мельничную крышу.
Небольшой холм, поросший вереском и кустарником. Дальше, за плетнем, проселочная дорога.
Пер Гюнт спускается по тропинке и быстро направляется к плетню, но останавливается и смотрит на открывающийся перед ним вид.
Ну, вот и Хэгстад. Скоро буду там.
(Заносит ногу, чтобы перешагнуть через плетень, и задумывается.)
Узнать бы, дома Ингрид и одна ль?
(Приставив к глазам руку щитком, смотрит вдаль.)
Эге! Дорога вся кишит гостями…
Пожалуй, лучше повернуть назад.
(Опустив ногу.)
А то начнут хихикать за спиною,
Шептаться – со стыда сгоришь.
(Отходит от плетня и рассеянно ощипывает листья с кустов.)
Хватить бы
Для храбрости чего-нибудь покрепче!
Иль незаметно прошмыгнуть! Иль пусть бы
Никто тебя не знал в лицо!.. А лучше
Всего – хватить чего-нибудь покрепче!
Тогда тебе насмешки нипочем.
(Вдруг, словно испугавшись чего-то, озирается, затем прячется за кустами.)
Мимо проходит несколько человек, неся в руках узелки с гостинцами и направляясь к усадьбе.
Мужчина (продолжая разговор)
Отец пьянчуга был, а мать глупа.
Женщина
Так и не диво, что сынок – оболтус.
Проходят. Немного погодя Пер Гюнт выходит, красный от стыда, и смотрит им вслед.
(тихо)
Не обо мне ли это?
(С напускным ухарством.)
А пускай их!
Им не убить меня своим шипеньем.
(Кидается на поросший вереском бугорок и долго лежит на спине, подложив руки под голову и глядя в небо.)
Какое облако чудное… вроде
Коня… И человек на нем верхом.
А сзади не старуха на метле?…
(Посмеивается про себя.)
Да это мать! Бранится и кричит:
Скотина Пер! Постой-ка! Я тебе!
(Глаза его понемногу слипаются.)
Ага, теперь, небось, перепугалась:
Пер Гюнт со свитой едет, на коне
С серебряным султаном, а подковы
Из золота червонного. Он сам
В перчатках, с саблей, в мантии широкой
Такая же нарядная. Но кто
Сидит в седле прямее, кто всех краше?
Пер Гюнт! И где он едет – там народ
Шпалерами стоит, ломает шапки
И на него во все глаза глядит,
А женщины смиренно приседают.
Все знают – это царь Пер Гюнт со свитой!
Бросает, словно камешки, в толпу
Монеты пригоршнями он, и разом
Становятся вокруг все богачами…
Пер Гюнт и через море еде вброд,
А принцы Англии на берегу
Стоят и ждут. И Девушки все тоже.
Вельможи Англии и короли –
Где едет Пер – из-за столов встают.
Снимает император сам корону
И говорит…
Аслак (проходя с товарищами по ту сторону плетня)
Вон пьяная скотина – Пер Гюнт лежит.
(полуприподнимаясь)
Позвольте… император!..
Аслак (облокачиваясь на плетень и усмехаясь)
Ну, вставай же!
Ах, черт, кузнец. Что надобно тебе?
Аслак (другим)
Как видно, не очухался.
(вскакивая)
Ступай-ка,
Проваливай же по добру!
Аслак
Эге!..
Уйду, уйду. Но ты взялся откуда?
Ведь шесть недель ни слуху и ни духу…
Мы думали – ты к троллям в плен попал.
Гм… я таких наделал дел, что любо!
Аслак (подмигивая товарищам)
Вам дела нет до них.
Аслак (немного погодя)
Аслак
В деревне толковали,
Что будто девку-то к тебе тянуло…
Покаркай у меня ты, ворон!..
Аслак
Полно.
Ты не сердись. Ну, эту упустил –
Других найдется много, помани лишь!
Недаром ты – Пер Гюнт, сын Йуна Гюнта.
Пойдем же с нами. Там сегодня сбор –
И молодых овечек и материых!
Поди ты к черту!
Аслак
Верно, уж нашел бы
И ты себе там парочку… Прощай же!
Снести поклон невесте от тебя?
Уходят, смеясь и перешептываясь.
(смотрит им вслед, машет рукой и отворачивается)
По мне, так пусть венчается с кем хочет.
Мне все одно.
(Смотрит на себя.)
Оборван весь, в лохмотьях…
Эх, было б поновее что надеть!
(Топая ногою.)
Из глотки вырвал с языком бы вместе
Насмешки их проклятые!
(Вдруг озираясь.)
Что? Что?
Опять хихикают как будто сзади?
Гм… нет, почудилось. Тут никого, –
Пойду домой.
Чу, к танцам заиграли.
(Пристально смотрит и слушает, затем потихоньку спускается вниз; глаза его блестят, и он поглаживает себе бедра.)
А девок гибель там. На одного
По целому пятку, а то и больше.
Ах, черт возьми!.. Ну как тут не пойти!..
А мать-то как же? Все сидит на крыше?…
(Не может отвести глаз от дороги в усадьбу, подпрыгивает и смеется.)
Гоп-гоп! Отплясывает халлинг лихо!
Скрипач Гуторм пилит вовсю! Веселье
И гул-как будто водопад шумит!
А девок, девок сколько! Вишь хохочут!
Нет, черт возьми, ну как тут не пойти!
(Одним прыжком перелетает через изгородь и идет по дороге.)
Усадебный двор в Хэгстаде. В глубине жилой дом. Толпа гостей. На лужайке идут оживленные танцы. Музыкант сидит на столе. В дверях дома стоит Распорядитель пира; стряпухи бегают взад и вперед; пожилые гости сидят группами там и сям и беседуют.
Женщина (присаживаясь к гостям, разместившимся на бревнах)
Невеста?… Ну, известно уж, поплачет.
Нельзя же без этого.
Распорядитель (подходя к другой группе)
А ну-ка, гости!
Вот жбан мне помогите опорожнить!
Один из гостей
Спасибо: только ты уж больно часто
Подносишь, кум!
Парень (музыканту, проносясь мимо него в паре с девушкой)
Ты струн-то не жалей –
Нажаривай!
Девушка
Чтобы в лугах звенело!
Девушки (окружая другого парня, пляшущего в одиночку)
Одна из них
Вот икры – что пружины!
Парень (продолжая пляску)
Ни стен, ни потолка тут не зацепишь;
Чеши ногами в стороны и вверх!
Жених (подходит к отцу, который разговаривает с другими гостями, и, хныча, тянет его за полу куртки)
Она не хочет; злющая такая!
Отец
Чего не хочет?
Жених
В клети заперлась.
Отец
Ну, поищи ключа.
Жених
Отец
(Отворачивается к собеседникам, а жених опять растерянно бродит по двору.)
Второй парень (выходя из дому)
Ну, девки, вот когда
Потеха-то начнется – Пер идет!
Аслак (только что вошедший)
А кто позвал его?
Распорядитель
(Идет к дому.)
Аслак (девушкам)
Так если
Заговорит он – вы не отвечайте.
Девушка (другим)
(входит разгоряченный и оживленный, останавливается перед гурьбой девушек и хлопает в ладоши)
Да, да, как будто мы его не знаем.
Ну, кто тут разбитнее всех из девок?
Одна (к которой он приближается)
Другая
Третья
(четвертой)
Ну ты!
Пойдем, пока не сыщется получше!
Четвертая (отворачиваясь)
(пятой)
Пятая (отходя)
В такую рань? Да ты рехнулась, что ли?
Смотри-ка, Пер! Пошла со стариком.
(быстро оборачиваясь к пожилому человеку).
Куда ж они девались все?
Пожилой человек
(Отходит.)
Пер Гюнт сразу притихает и исподлобья косится на толпу. Все смотрят на него, но никто с ним не говорит. Он подходит то к одной, то к другой группе, – везде сразу же водворяется молчание, а когда он отходит, его провожают улыбками.
(про себя)
Как шила – взгляды, мысли и улыбки!
А шепот – словно визг пилы тупой!
(Пробирается вдоль плетня.)
Сольвейг, держа за руку маленькую Хельгу, входит во двор в сопровождении родителей.
Один из гостей (другому, неподалеку от Пера Гюнта)
Второй
Первый
Из Хэдской
Долины, кажется.
Второй
(заступая дорогу вошедшим и указывая на Сольвейг, спрашивает переселенца).
Нельзя ли
Мне с дочкою твоею поплясать?
Переселенец (тихо)
Пожалуй; только надобно сначала
Зайти хозяину отдать поклон.
Входят в дом.
Распорядитель (Перу Гюнту, угощая его)
Уж раз ты здесь, так горло промочи!
(не отрываясь, глядит вслед ушедшим)
Спасибо, жажды нет; плясать я буду.
Распорядитель отходит.
(смотрит на дом и смеется)
Какая светлая! Таких я сроду
Не видывал. Не поднимает глаз;
За юбку матери рукой схватилась,
В другой руке молитвенник у ней,
Завернутый в платок. Взглянуть еще раз!
(Хочет войти в дом.)
Парень (выходя из дому с несколькими товарищами)
Уже? Уходишь, Пер, от танцев?
Парень
Так не туда идешь.
(Берет его за плечо, чтобы повернуть.)
Парень
Иль кузнеца ты испугался?
Парень
Ну да – припомнил вашу схватку в роще?
Толпа смеется и уходит к танцующим.
Сольвейг (в дверях)
Не ты поплясать хотел со мной?
А кто же, как не я?
(Берет ее за руку.)
Сольвейг
Но уходить далеко не велела
Мне матушка.
Скажите! Не велела?
Да ты вчера, что ль, родилась?
Сольвейг
Ты хочешь
Смеяться надо мной?
И впрямь девчонка!
Ты разве взрослая?
Сольвейг
Весной ходила
К священнику и причащалась.
Так.
А как тебя зовут, – чтоб легче было
Нам разговаривать с тобою?
Сольвейг
Сольвейг.
А как тебя?
Сольвейг (выдергивая руку)
Ах, крест святой!..
Сольвейг
Надо завязать потуже
Подвязку – развязалась.
(Уходит.)
Жених (дергая мать за юбку)
Мать, она
Не хочет…
Мать
Жених
Мать
Чего не хочет?
Жених
Отомкнуть задвижку.
Отец (тихо, сердито)
Тебя в стойле привязать, осла!
Мать
Ну, не бранись! Он справится еще.
Уходит.
Парень (с целой ватагой товарищей с лужайки, где идут танцы)
Глоточек водки, Пер!
Парень
Полно,
Один глоток.
(угрюмо глядя на него)
Парень
(Вынимает из кармана бутылку и пьет.)
А! Так и жжет!.. Ну, что же?
(Пьет.)
Второй парень
Второй парень
Что за вздор!
Не будь же дураком. Хлебни.
(Пьет еще.)
Или ты меня боишься?
Третий парень
Еще бы! Кто тебя не побоится?
Четвертый парень
Ты в роще показал, на что ты мастер.
И не на то еще, как разойдусь!
Первый парень (шепотом)
Сейчас начнется.
Остальные (обступая Пера Гюнта)
Ну-ка! Расскажи,
На что еще ты мастер?
Окружающие
Нет,
Сегодня, Пер!
Девушка
Ты колдовать умеешь?
Умею черта заклинать.
Один из гостей
Ну, это
Умела бабушка, когда меня
Еще на свете не было.
Все враки.
Того, что я могу, никто не может.
Я черта раз в орех загнал. Орех-то
Был со свищем. Вы поняли?
Окружающие (со смехом)
Уж он и бесновался, и ругался,
И плакал, и сулил мне то и се…
Один из окружающих
А все-таки пришлось залезть в орех?
Пришлось-таки. Я свищ заткнул гнилушкой,
И – батюшки! – как он там загудел!
Девушка
Да, ни дать ни взять, как шмель.
Девушка
И до сих пор он у тебя в орехе?
Нет, улизнул, проклятый! И успел
Поссорить с кузнецом меня.
Один из парней
Я, видишь, к кузнецу пришел с орехом
И попросил мне расколоть его.
Кузнец пообещал; на наковальню
Орешек положил да по своей
Повадке грубой – чуть что, бить с плеча –
Не молоток, а молот взял большущий…
И черта вдребезги расквасил?
Аслак
Ударил, как мужчина настоящий,
Но увернуться черт успел и вихрем
Из кузницы как вылетит!.. Снес крышу
И стену по пути…
А что ж кузнец?
Обжегся. Вот с тех пор и не в ладах мы.
Общий смех.
Некоторые
Занятная история.
Другие
Пожалуй,
Занятней прежних россказней его.
По-вашему, я сочиняю их?
Один из гостей
Зачем напраслину взводить – не ты;
Я все почти от деда слышал в детстве.
Все враки! Это все со мною было.
Тот же
Да уж чего с тобою ни бывало!
(ухарски перевертываясь на каблуке)
Эх-ма! Я захочу, так поднимусь
На воздух на коне и полечу!..
Я и не то еще могу!..
Снова хохот.
Один из толпы
А ну-ка!
Ну, поднимись на воздух, полетай!
Другие
Пожалуйста, голубчик Пер, потешь нас!
Ну, нечего вам клянчить. Я взовьюсь
И пронесусь над вами буйным вихрем;
Вы будете все кланяться мне в ноги!
Пожилой человек
Как видно малый вовсе спятил, братцы!
Второй
Третий
Четвертый
Хвастун и лгун!
(грозя им)
Один из гостей (полупьяный)
Постой-ка, из тебя повыбьют пыль!
Многие
Своротят скулы, фонарей наставят!
Толпа расходится; кто постарше – в сердцах, помоложе – со смехом и шутками.
Жених (подойдя к Перу вплотную)
Неужто ты летать умеешь, Пер?
(отрывисто)
Я все умею, Мас. Лихой я парень.
Жених
Так у тебя и куртка-невидимка,
Пожалуй, есть?
Ну, то есть шапка? Есть.
(Отворачивается от него.)
Через двор проходит Сольвейг, ведя за руку Хельгу.
(с прояснившимся лицом)
А, Сольвейг! Хорошо, что ты пришла!
(Схватив ее за руку.)
Держись же, закружу тебя я так!..
Сольвейг
Сольвейг
Такой ты… дикий.
Олень дичает тоже по весне.
Пойдем же! Полно киснуть!
Сольвейг (отдергивая руку)
Сольвейг
(Отходит с Хельгой.)
Взять бы нож
Да всех их до единого!..
Жених (подталкивая его локтем)
Послушай,
Хоть ты бы пособил мне с нею сладить.
(рассеянно)
С невестой? Где ж она?
Жених
Да в клети все.
Жених
Да право же, попробуй!
Ну нет ж, обойдешься без меня.
(Вдруг осененный мыслью, говорит тихо и резко.)
Так Ингрид в клети.
(Опять подходит к Сольвейг.)
Ну, решайся, что ли!
Сольвейг хочет уйти, Пер Гюнт загораживает ей дорогу.
Стыдишься, что одет я, как бродяга?
Жених (с живостью)
Ты на бродягу не похож, неправда.
Уж ладно, ладно! И к тому же выпил…
На зло тебе, – обидела меня ты.
Идем же!
Сольвейг
И хотела б, да не смею.
Сольвейг
Пуще всех – отца.
Отца? Да, да, он из тихонь, как видно.
Ханжа? Не так ли? Отвечай же мне!
Сольвейг
Не знаю, что и отвечать.
Сектант он?
И ты и мать сектантки, верно, тоже?
Ну, отвечай!
Сольвейг
Оставь меня в покое!..
Оставить? Нет.
Я троллем обернусь.
И в полночь подойду к твоей постели.
Услышишь, кто-то возится, сопит, –
На кошку не подумай: это – я.
Я выпью кровь твою. Сожру с костями
Твою сестренку. Я – вампир! Вопьюсь
Зубами в грудь твою…
(Вдруг, словно испугавшись, меняет угрожающий тон на робкий, молящий.)
Пойдем же, Сольвейг!
Сольвейг (хмуро глядя на него)
Каким ты безобразным был сейчас.
(Уходит в дом.)
Жених (беспомощно слоняясь по двору, опять подходит к Перу)
Я дам вола, лишь помоги!
(Уходит за дом.)
В это время большая толпа отделяется от круга, где танцуют; среди них много пьяных. Шум и гам. Сольвейг, Хельга с родителями и еще несколькими пожилыми людьми выходят из дверей дома.
Распорядитель (кузнецу Аслаку, который идет впереди толпы)
Аслак (снимая на ходу куртку)
Нет, я уж с ним расправлюсь!
Пер Гюнт иль я – один не устоит!
Некоторые
Пускай их сцепятся!
Другие
Пусть побранятся!
Аслак
Нет, слов тут мало, кулаки нужны!
Отец Сольвейг
Эй, парень, воздержись!
Хельга (матери)
Они хотят
Побить его?
Парень
Давайте лучше на смех
Его поднимем хорошенько!
Другой
Да!
И в шею выгоним!
Третий
И наплюем
В глаза лгунишке!
Четвертый (Аслаку)
Что ж ты? На попятный?
Аслак (сбрасывая куртку)
Бока все обломать ему!
Мать Сольвейг (к Сольвейг)
Ты видишь,
В какой чести у всех здесь этот молодчик!
Осе (входит во двор с хворостиной в руках)
Не здесь ли мой сынок? Уж и задам же,
Уж и отпотчую его!
Аслак (засучивая рукава рубахи)
Да разве
Проймешь дубину прутиком?
Некоторые из толпы
Постой!
Кузнец его отпотчует!
Другие
Аслак (поплевывая себе на ладони и кивая Осе)
Что? Расквасить Пера! Ну-ка,
Попробуйте! Такого вам задам!..
Да где ж он?
(Кричит на весь двор.)
Жених (вбегает со всех ног)
Беда, беда! Идите
Скорей, отец, и матушка, и все!..
Отец
Ну, что стряслось?
Жених
Подумайте, Пер Гюнт…
Осе (кричит)
Жених
Да нет! Глядите…
Вон на горе!
Толпа
Осе (роняя хворостину)
Аслак (ошеломленный)
Карабкается с ней по кручам, где
Лишь впору козам лазить…
Жених (плача)
Гляньте, тащит
Ее под мышкой, словно поросенка!
Осе (грозя Перу)
О, чтоб ты кувырком слетел оттуда,
Свернул бы шею…
(Вскрикивает в страхе.)
Ой, поосторожней!
Хозяин Хэгстада (выбегая из дома с непокрытой головой, бледный от гнева)
Украсть невесту!.. Я его убью!
Смотрите-ка! Так я вам и позволю!
Две сюиты из музыки к драме Ибсена «Пер Гюнт»
Состав оркестра:
Первая сюита: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, большой барабан с тарелками, треугольник, струнные.
Вторая сюита: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, треугольник, бубен, малый барабан, большой барабан с тарелками, арфа, струнные.
История создания
В 1874 году Эдвард Григ уже известен не только в своей стране, но и за рубежом. Он - автор многих романсов, инструментальных пьес и Фортепианного концерта с ярко выраженным национальным колоритом. Многие песни и романсы Грига написаны на стихи Генрика Ибсена - крупнейшего норвежского писателя и драматурга, пьесы которого шли на театральной сцене Бергена. Эти произведения нередко с успехом исполняла жена композитора Нина Григ.
Имя Генрика Ибсена (1828-1906) стало широко известно в 70-е годы XIX века. К этому времени появились его философские пьесы «Бранд» и «Пер Гюнт». В этих произведениях писатель, после ранних исторических драм, обратился к социальной, общественной проблематике, остро поставил вопросы о роли личности в обществе, о жизненном призвании человека. Но если в первой из двух названных пьес главной темой является выявление этого призвания, стремление осуществить его, то в пьесе «Пер Гюнт» (1867) тема как бы выворачивается наизнанку: герой стремится не найти себя и осуществить свое предназначение, а увильнуть от него, «обойти сторонкой» все сложности жизни. Гордый тезис «быть самим собой», с потрясающей силой провозглашенный писателем в «Бранде», подменяется здесь успокоительным и в конечном счете трусливым «быть самим собой довольным».
Обращение Ибсена к подобному типу героя не только не случайно, но абсолютно закономерно для своего времени. В «Рудине» Тургенева, «Загадочных натурах» Шпильгагена и многих других литературных произведениях того времени выведены чем-то родственные герои - фантазеры, люди, не способные к действию, не находящие своего места в жизни. Эти образы оказались в какой-то мере типичными для периода перехода от романтизма к реализму, своеобразным прощанием с романтизмом.
Драматург работал над пьесой в течение 1867 года. В октябре он писал из Сорренто: «Я окончил новую драматическую поэму, которая выйдет в свет к рождеству. <...> Называется поэма "Пер Гюнт" - по главному действующему лицу, о котором можно кое-что прочесть у Асбьернсона. Для моей поэмы я там нашел не очень-то много существенного, но зато тем свободнее мог распорядиться материалом...»
В отличие от других писателей, бравших своих героев из образованного общества, Ибсен обратился к норвежскому фольклору. Имя главного действующего лица и отдельные мотивы пьесы он заимствовал из «Народных сказок» Асбьернсона и My и «Волшебных сказок» Асбьернсона, но свое произведение насытил острой злободневностью, отчетливым социальным звучанием. Современники увидели в ней сатирические зарисовки их общества, карикатуру на квасной патриотизм реакционных кругов Норвегии, шаржи на отдельных государственных деятелей.
Есть в драме и другой план. Это символические образы Пуговичника, переплавляющего неудачливых, не нашедших себя людей; таинственной Кривой (аналог Кривды русских сказок), не дающей слабому идти своим путем, а кружащей его, в результате чего, пройдя жизненный путь до конца, человек оказывается там, откуда должен был его начать; широко развернутые картины народного быта; национальные сказочные персонажи; прекрасная и величественная норвежская природа; вечная труженица, недалекая, но честная и беззаветно любящая сына Осе; наконец, пленительная Сольвейг, белокурая девушка со Святой Книгой в руках, - олицетворение вечной женственности, величие которой писатель видел в силе и глубине любви, безусловной вере в любимого человека, готовности к самопожертвованию ради него.
Пера Гюнта - персонажа, имеющего исторический прообраз, но обросшего вымыслом и легендами, писатель насытил чертами современного ему типичного норвежца. Смелый и обаятельный поначалу, герой Ибсена лишен цельности, присущей древним героям Скандинавии. Гюнту все равно, куда идти, и он с легкостью пускается в неведомый путь, заботясь лишь о том, чтобы, встретив трудности, суметь повернуть обратно. Ему безразлично, кем быть, и потому он с троллями готов быть троллем, с работорговцами - работорговцем, с обезьянами - обезьяной... Его заботит лишь то, чтобы эти превращения не были необратимыми. Действие драмы происходит в горах Норвегии, в пещере Доврского деда - Горного короля норвежских сказок, в песках Египта, в сумасшедшем доме, в бушующем море во время кораблекрушения.
Первоначально «Пер Гюнт» - большая пятиактная драма без деления на картины, но с частым переносом действия из одного места в другое (например, в египетские сцены «врезается» крошечный эпизод: Сольвейг, ожидающая Пера в построенной им избушке), - не предназначался для сцены. Однако зимой 1873-1874 годов, уступив настойчивым просьбам друзей, Ибсен стал переделывать пьесу для постановки в театре. 23 января 1874 года он обратился к Григу с просьбой написать музыку, которая должна была не только иллюстрировать отдельные моменты действия, но частично и заменять его - в тех случаях, когда для постановки писатель делал большие купюры в драме.
Ибсен писал Григу:
Обращаюсь к вам с этими строками по поводу одного плана, который собираюсь привести в исполнение и относительно которого хотел бы узнать, согласитесь ли вы принять в нем участие.
Дело вот в чем. Я намерен приспособить для сцены "Пера Гюнта", который скоро выйдет третьим изданием. Согласны ли вы написать к пьесе необходимую музыку? Я вкратце укажу вам, как думаю приспособить пьесу.
Первое действие войдет целиком, лишь с некоторыми сокращениями в диалогах. Монологом Пера Гюнта... желательно воспользоваться или для мелодекламации, или отчасти для речитатива. Сцену свадебной пирушки... можно было бы при помощи балета значительно развить в сравнении с тем, что в книге. Для этого нужно написать особую плясовую мелодию, которая бы потом повторялась под сурдинку до конца акта.
Выход трех пастушек во втором акте предоставляется композитору иллюстрировать по собственному усмотрению, но непременно подпустить чертовщины! Монолог на стр. 60- 62 должен бы, по-моему, сопровождаться аккордами, - следовательно тоже мелодекламация. То же самое скажу о сцене между Пером Гюнтом и женщиной в зеленом... Следует также подобрать нечто вроде аккомпанемента к сценам в пещере Доврского деда, но реплики там придется значительно сократить. Сцена с "Кривой", которая войдет целиком, тоже требует музыкального аккомпанемента; птичьи голоса надо изобразить пением; а колокольный звон и пение псалмов пусть глухо доносятся издали.
Для третьего акта тоже нужны аккорды, но в умеренных размерах, вплоть до сцены между Пером Гюнтом и женщиной и уродцем... Затем мне представляется желательным тихий аккомпанемент во время сцены с Осе...
Четвертое действие почти целиком выпускается. Его должна заменить большая музыкальная картина, которая бы рисовала скитания Пера Гюнта по белу свету; американские, английские и французские мелодии могли бы чередоваться с основным мотивом музыкальной картины. Пение Анитры и хора арабских девушек... должно раздаваться за спущенным занавесом в связи с оркестровой музыкой. Затем под звуки последней занавес подымается, и показывается, словно в сновидении, картина, описанная на с. 164. Сольвейг в образе женщины средних лет сидит на солнышке на пороге своей хижины и поет. По окончании ее песни занавес медленно опускается, и музыка продолжается в оркестре, подготовляя переход к картине бури на море, которой начинается пятое действие.
Пятое действие явится на сцене четвертым или эпилогом; его также необходимо сократить. Музыкальный аккомпанемент нужен к с. 195-199. Сцены на перевернутой лодке и на кладбище выпускаются. Далее... песня Сольвейг; монолог Пера Гюнта должен сопровождаться аккордами, которые затем переходят в хор... Сцены с пуговичником и Доврским дедом придется тоже сократить. С. 254 - хор прихожан, идущих в церковь по лесной тропинке; музыка отмечает звон колоколов и пение псалма вдали во время следующей сцены, кончающейся колыбельною песнью Сольвейг; после чего занавес опускается, а пение псалмов раздается все ближе и громче.
Так приблизительно я представляю себе все и прошу известить меня, согласны ли вы взять на себя этот труд. Если согласитесь, я тотчас обращусь к дирекции Христианийского театра, представлю исправленный текст пьесы и заранее обеспечу нам постановку пьесы. Гонорар... мы разделим пополам. Не сомневаюсь, что мы можем также рассчитывать на постановку пьесы в Копенгагене и Стокгольме. Но прошу вас пока что держать дело в секрете и возможно скорее дать мне ответ.
Преданный вам Генрик Ибсен»
Таким образом, писатель придавал музыке в пьесе огромное значение (не случайно предложение поделить гонорар пополам, как между равноценными соавторами) и хорошо продумал, где и что она должна иллюстрировать или заменять. Задача оказалась для композитора очень сложной: всегда трудно воплощать чужой замысел. Не удивительно, что в результате партитура, представленная композитором, существенно отличалась от того, что было задумано драматургом. Но пока сочинение шло медленно.
После нескольких месяцев напряженного труда Григ понял, что не успеет закончить ее к намеченному сроку: «Работа над "Пером Гюнтом" подвигается очень медленно, и о том, чтобы закончить ее к осени, не может быть и речи. Это чертовски трудный материал, если не считать отдельных эпизодов, например того, где поет Сольвейг, - его я уже полностью написал. Еще я сделал кое-какие наброски для Пещеры горного короля, но эту музыку мне в буквальном смысле слова тошно слушать, так проникнута она коровьими блинами, "сверхнорвежеством" и "будь-самим-собой-довольством"! Впрочем, я надеюсь, что сквозь это будет чувствоваться также и ирония...» - писал Григ в одном из писем лета 1874 года. Жаловался он и на сложность композиции драмы. Скептицизм Ибсена, его сарказм были чужды музыканту, и он, отказавшись от мысли воплотить в музыке образ главного героя драмы, а также иллюстрировать музыкой практически все сцены и создавать мелодекламационные эпизоды, сосредоточил все свое внимание на тех эпизодах, которые наиболее отвечали его натуре: глубокой целомудренной лирике, столь любимых им жанрово-бытовых образах, типично норвежской фольклорной фантастике.
Осенью Григ уехал в Данию, а затем Германию, но и там не прекращал работу. Партитура была закончена в Лейпциге 16 апреля 1875 года, премьера пьесы с музыкой Грига состоялась в Кристиании 24 февраля 1876 года. Уже в первый сезон «Пер Гюнт» выдержал 36 представлений, причем громадный успех Ибсен по праву делил с Григом: норвежская театральная критика говорила о нем, как о полноправном создателе спектакля. Через десять лет, в январе 1886 года, «Пер Гюнт» был поставлен в Копенгагене. Для этой постановки Григ переработал музыку, в частности, почти все переоркестровал. Последним обращением композитора к этой музыке стало создание двух сюит, в которые вошли по четыре номера из написанных двадцати трех. Первая сюита была составлена в 1888 году и получила ор. 46, вторая появилась в 1891 году под ор. 55. В сюиты Григ включил те номера из музыки к драме, которые носили самостоятельный, завершенный характер, не следуя их порядку в спектакле. Очень скоро эти сюиты завоевали прочное место в симфонических концертных программах.
Музыка
Открывает первую сюиту музыкальная картинка «Утро» (Пер Гюнт встречает восход солнца в Египте, но перед глазами его - родная Норвегия). Звучит спокойная, прозрачная мелодия, текущая, словно горный ручей, интонируемая чередующимися флейтой и гобоем и сопровождаемая скупыми аккордами. Ее начало сродни пастушьим наигрышам. В среднем эпизоде она разрастается в насыщенном звучании струнных, а затем и всего оркестра, как будто лучи солнца торжествующе заливают все вокруг своим светом.
«Смерть Осе» - струнная миниатюра, всего из сорока пяти тактов, - выдержана в характере средней части траурного марша с его печальным, но просветленным звучанием. Это глубоко поэтичная эпитафия, поражающая возвышенной красотой, сдержанностью и лаконизмом.
«Танец Анитры» - дочери шейха, пляшущей перед Пером, изображающим пророка, является насмешливым контрастом к ранее звучавшей музыке. Легко оркестрованный - к струнной группе прибавлен лишь треугольник, придающий условно ориентальный характер звучанию, - он изящен, грациозен; указание автора «в темпе мазурки» подчеркивается и характерным для этого танца выделением последней доли такта задорной трелью. Гибкая мелодия и красочная оркестровка создают образ пленительной, но коварной красавицы.
Заключает сюиту марш «В пещере горного короля», живописующий картину пребывания Пера в царстве Доврского деда. Начавшись еле слышно у контрабасов и фаготов в низком регистре, как бы приближаясь издалека, он постепенно набирает силу. Простая, даже примитивная мелодия прямо совпадает с народным шотландским напевом, возможно, слышанным композитором в семье (напомним, что его предки по отцу - выходцы из Шотландии). Она напоминает тему предшествующего номера: как будто девушка, встреченная героем драмы в пустыне, - оборотень той же лесной нечисти (в драме сцена с Анитрой находится в следующем, после приключений Пера Гюнта в царстве Доврского деда, действии). Марш разрастается, звучит полно и мощно. Только здесь, наконец, использован весь состав оркестра. Развитие происходит за счет включения новых регистров, новых инструментов, увеличения силы звучности; красочность достигается сменой тональностей и инструментов, исполняющих тему. Музыка постепенно разрастается, надвигаясь, словно страшная лавина.
Вторая сюита начинается «Жалобой Ингрид». Ее открывают несколько тактов allegro furioso, звучащего в почти полном составе оркестра (без труб и контрабасов). Эта музыка заимствована Григом из оркестрового вступления к первому акту драмы - «На свадебном дворе». Тема ее родственна самому своеобразному народному танцу Норвегии - халлингу. Затем вступает ламенто струнных - плач невесты, похищенной Пером прямо со свадьбы и на следующее утро брошенной им. Это распевная, широко льющаяся, насыщенная патетикой мелодия. Лаконичная миниатюра завершается так же, как началась: несколькими тактами яростного звучания.
«Арабский танец», исполняемый перед Пером в аравийской пустыне, выдержан в условно ориентальных тонах с солирующими деревянными инструментами на фоне четкого ритма, с нарочито изломанной мелодией, шаржированным сопоставлением резких свистящих звуков флейты-пикколо и большого барабана. В центральном эпизоде, порученном одним струнным, расцвеченным ударами треугольника, томной мелодии первых скрипок контрапунктирует гибкое противосложение у виолончелей.
«Возвращение Пера Гюнта» - картина, живописующая бурю на море у побережья Норвегии (симфоническое вступление к пятому акту), - драматический центр как сюиты, так и всей музыки к драме. Фанфарные возгласы, взволнованные тремоло струнных, их хроматические пассажи не только воссоздают картину разбушевавшейся стихии, но несут и символический смысл жизненной катастрофы человека, который всегда шел обходными путями.
«Песня Сольвейг», прекрасная и умиротворенная, в хрупкой оркестровке без медных и ударных инструментов, с включением арфы, завершает сюиту. Мелодия песни является своего рода обобщением образов Скандинавии: она одновременно близка шведской народной песне «О, Вермланд прекрасный, о край мой родной» и норвежской «Домой пришел я поздно». Нежно интонируют ее первые скрипки, оплетают подголосками другие струнные. Мягкие аккорды деревянных духовых и арфы создают бережный аккомпанемент. Во втором разделе песни появляются интонации народного танца спрингара.
Л. Михеева
Музыка Грига к драме Ибсена «Пер Гюнт» стоит в ряду таких высоких образцов этого жанра, как «Эгмонт» Бетховена, «Сон в летнюю ночь» Мендельсона, «Князь Холмский» Глинки, «Арлезианка» Бизе. Созданная для театральной постановки, музыка к «Перу Гюнту» получила значение самостоятельного художественного произведения.
Полная партитура «Пера Гюнта» включает в себя двадцать три номера, среди которых - вступления к пяти актам драмы (К первому действию - «На свадьбе», ко второму - «Жалоба Ингрид», к третьему - «В глубине бора», к четвертому - «Утро», к пятому - «Возвращение Пера Гюнта на родину».), песни (песня и колыбельная Сольвейг, серенада Пера Гюнта), танцы (на свадьбе Ингрид, Арабский танец, танец Анитры), фантастические («В пещере горного короля») и лирико-драматические оркестровые эпизоды («Смерть Озе»), мелодрамы.
То соотношение музыки и драмы, которое устанавливает Григ, отличается своеобразием. Среди музыкальных номеров «Пера Гюнта» нет такого, который в обобщенной форме, концентрированно передавал бы основную идею произведения, подобно увертюре Бетховена к «Эгмонту», или охватил бы основные сюжетно-образные линии драмы, подобно прелюдии из «Арлезианки» Бизе, или воссоздал круг образов, общий колорит драматического произведения, подобно увертюре Мендельсона «Сон в летнюю ночь».
Отдельные номера музыки Грига подчеркивают, раскрывают разные образы, ситуации драмы Ибсена: возвышенный, чистый лиризм образа Сольвейг, трагедию смерти Озе, поэзию природы, яркость фантастики. Композитор как бы выявляет богатство поэтических граней этого глубокого и сложного, насыщенного социальными и философскими обобщениями произведения.
Сюжетная канва произведения Ибсена вкратце такова: Пер Гюнт, молодой крестьянский парень, изгнан из родной деревни и объявлен вне закона: он соблазнил и бросил чужую невесту. Да и все поведение Пера, фантазера и мечтателя, не согласуется с принятыми среди людей нормами морали. Пер отправляется в чужие страны. И вот Пер Гюнт, уже пожилой человек, - обладатель несметных богатств. За плечами у него позорный промысел, работорговля, впереди - лишь одна перспектива: выгодное использование своих богатств. Циник и эгоист, лишенный этических и нравственных идеалов, Пер Гюнт (когда-то полный духовных стремлений) готов своим золотом душить народ, борющийся за свободу и счастье. Судьба Пера полна превратностей. Он теряет свои сокровища. Движимый духом авантюризма, он достигает «высокого положения» среди темных арабских племен, разыгрывая из себя пророка.
Пер Гюнт возвращается на родину. Годы странствий не обогатили его: он растратил свои душевные силы, совесть его отягчена преступлениями, он нищ. Пер попадает в лес, где некогда жил он, изгнанный из родной деревни. Здесь, в избушке Пера, все эти годы ждала его возлюбленная Сольвейг. Бесконечная духовная красота и сила Сольвейг пробуждают в Пере глубокое осознание утраты своей жизни, своего человеческого «я»:
Она сохранила, а он расточил...
О, если бы можно начать все сначала...
В образе Пера Гюнта Ибсен разоблачает людей, у которых понимание прекрасного и отрицание мелкого, косного, мечта и стремление не претворяются в действие, в борьбу за достижение жизненного идеала.
П р и д у м а т ь это, этого ж е л а т ь,
Хотеть... но - с д е л а т ь? Нет, не понимаю.
Эти слова Пера Гюнта являются ключом к пониманию его образа. Пер - носитель обличительной идеи - трактован Ибсеном многопланово. Пер - фантазер и мечтатель, почти поэт, ведь силой своего воображения он умеет заставить людей перенестись в вымышленный им мир. Пер понимает чистоту, душевную красоту Сольвейг и, любя ее, бежит от нее, потому что совесть его отягчена многими проступками. Пер - циник, не признающий критериев нравственности и долга, его поступками движет лишь чувство эгоизма.
Богатому сложными переживаниями образу «не нашедшего самого себя» Пера Гюнта противостоит в драме скромный и возвышенный образ Сольвейг - воплощение душевной чистоты, любви, силы духа.
Эти основные герои дамы Ибсеном на жизненно разнообразном и стилистически разноплановом фоне: здесь и реалистически-яркие, сочные зарисовки норвежской деревни, и гротескные, остро сатирические типы современного буржуазного общества, и фантастика, смело вторгающаяся в реальный план драматической поэмы, и, наконец, символика, помогающая обобщить, сконцентрировать философские выводы автора.
Григ очень любил это произведение Ибсена и понимал его во всей его глубине (В 1903 году Григ писал об этой пьесе: «Только в последние годы обнаружилось, насколько потрясающим было изображение, созданное поэтом в качестве национальной характеристики. Ибсен безжалостно раскрыл опасную сторону нашего народа».). Но «для себя», для воплощения в музыке он выбрал лишь те мотивы и образы, которые были близки ему и которые находили отклик в его творческом воображении.
«Пер Гюнт» Грига получил широкое признание в виде двух оркестровых сюит. В первую сюиту включены «Утро», «Смерть Озе», «Танец Анитры», «В пещере горного короля». Светлые и радостные чувства («Утро»), трагедия конца жизни («Смерть Озе») , изящная жанровая зарисовка («Танец Анитры»), «буйная» фантастика («В пещере горного короля») - таковы контрастные образы сюиты.
В пьесе «Утро » («Утро» - вступление к четвертому акту пьесы Ибсена, рассказывающему о странствовании Пера в Африке. По меткому замечанию О. Левашевой, «Утро» - скорее послесловие к первым, «норвежским» актам драмы, нежели вступление к «арабскому» акту.) яркая красочная живопись (природы соединяется с тонким лиризмом. Пьеса строится на вариантном развитии одной пентатонной мелодии. Звучащая вначале поочередно у флейты и гобоя, она воспринимается как перекличка наигрышей свирели и рожки. Это создает ощущение широкого пространства, воздуха:
Чистые гармонические краски (трезвучие - основной вид гармонии), яркие, неожиданные в сопоставлении друг с другом (Е, Gis, Н), воспринимаются как краски в живописном пейзаже. При каждом новом повторе наигрыша появляются мелодические варианты, которые связывают сходные фразы в единую, мелодию. В насыщенном, широком по диапазону звучании струнной группы эта живописная музыка наполняется лиризмом, чувством радости, полноты жизнеощущения. Несколькими штрихами Григ в конце пьесы расширяет конкретно-образные ассоциации: соло валторны и ходы, близкие к звучанию охотничьих рогов, легкие трели флейт - все это воспринимается как лесные голоса на фоне тишины, покоя утренней природы (длительные фигурации; на pp у деревянных духовых инструментов в фа мажоре, у струнных в си-бемоль мажоре).
«Смерть Озе » (Третье действие драмы, Озе - мать Пера.) - произведение огромной драматической силы. Лаконизм Грига достигает здесь, кажется, предела. Как бы на одном дыхании композитор ведет начальный сосредоточенный, суровый образ к огромному напряжению, драматической кульминации. И от нее - к светлым и скорбным звучаниям (Противопоставление суровых, драматических и светлых образов принято в композиции траурных маршей.):
Лаконичный музыкальный образ, на развитии которого строится пьеса, сочетает мерную поступь марша со строгостью хорала и скорбными песенными интонациями. При повторе его во втором предложении периода напряжение усиливается благодаря обострению гармонии (DD34 с пониженной квинтой вместо D) и иной динамической окраске. Повторы периода при постепенном усилении звучности, увеличении «объема звучания» и тональных контрастах (си минор - фа-диез минор - си минор) - вот средства, какими достигается напряжение, динамика первой части двухчастной формы.
Вторая часть, светлая, как то царство грез, в которое увлекает умирающую Озе своей фантазией Пер Гюнт, не нарушает общего движения музыки: здесь та же структура и ритмика мелодии. Но нисходящие хроматические интонации ее, постоянное стремление гармонии к устою, к тонике (в первой части движение гармонии шло от тоники к неустою), общая нисходящая линия мелодии и затухающая звучность - все это противоположно развитию первой части. Разнообразие в звучании этой пьесы достигается очень скромными оркестровыми средствами: она написана для струнной группы оркестра.
В «Танце Анитры » (Четвертое действие драмы. Анитра - девушка из арабского племени - пляшет и поет перед «пророком» Пером Гюнтом.), при почти той же скромности оркестровых средств (к струнной группе добавлен лишь треугольник), композитор добивается редкой тембровой красочности.
Звучание струнной группы, разнородное благодаря применению агсо и pizzicato, засурдиненного и открытого звука, «инкрустируется» серебром треугольника.
В пьесе выразительна каждая деталь фактуры. Изящная, пластичная мелодия отшлифована многими штриховыми и динамическими нюансами, украшена трелями, форшлагами; мелодия, прихотливая по ритмическому рисунку, опирается на четкую танцевальную фигуру сопровождения:
Финал сюиты - «В пещере горного короля » (Второе действие драмы. Пер попадает во владения Доврского деда («горного короля»).) - яркая и красочная динамическая пьеса. Просто и своеобразно ее строение: при многократном проведении темы без изменении мелодии она каждый раз появляется в окружении все большего количества голосов, с новыми фигурациями в фактуре, усиливающими ее причудливость и динамику. Это соответствует тому образу, который лежит в основе пьесы: нестройная пляска, нарастание движения, гомона.
Простой и угловатой теме соответствуют резкие и однообразные на протяжении всей пьесы фактурные штрихи - отрывистые ритмические фигуры на слабой доле такта, ровная «дробь» баса, а также единообразие гармонической окраски. Тема очень отчетливо прорисована в скупой оркестровой фактуре начала: виолончели и контрабасы pizzicato и фагот поочередно ведут тему и фигуру сопровождения:
Постепенное усиление звучности от начала к концу является основным средством динамики этой пьесы.
Вторая сюита «Пер Гюнт» состоит из следующих пьес: «Жалоба Ингрид», «Арабский танец», «Возвращение Пера Гюнта на родину», «Песня Сольвейг». Такая композиция, при которой лирические пьесы играют роль начала и заключения, говорит об их ведущем значении в сюитном цикле.
«Жалоба Ингрид » (Второе действие драмы. Ингрид - девушка, невеста, которую соблазнил и бросил Пер.) - драматическая пьеса. Полная скорби лирическая песня-жалоба обрамлена остро ритмованной и напряженно звучащей темой: так теперь вспоминается Ингрид танцевальная мелодия, которая звучала в день ее свадьбы:
Драматизму, смятенности этой лирики противопоставлена светлая лирика «Песни Сольвейг ».
Самые поэтические страницы драмы Ибсен связывает с образом Сольвейг, крестьянской девушки; всю жизнь Сольвейг ждет Пера в лесной хижине в горах. Роль музыки в создании этого образа, предельно скупо прорисованного в тексте драмы, была предусмотрена Ибсеном (Одна из сцен четвертого действия, повествующего о странствиях и приключениях Пера Гюнта в Африке, переносит зрителя в Норвегию. На сцене зимний лес и избушка Сольвейг; действие ограничивается лишь песней Сольвейг о бесконечности ее любви).
Григ с огромным художественным чутьем сумел передать и самое существо образа Сольвейг - ее душевную чистоту и силу духа, и -совсем легким штрихом - те внешние черты, с которыми мы связываем свои представления о Сольвейг.
Песня Сольвейг, тонко лирическая, словно соткана из интонаций и ритмов народных напевов. Среди шведских и норвежских народных песен есть песни - прототипы мелодии Сольвейг:
Но связь мелодии Грига с народной музыкой шире. Григ для песни Сольвейг отбирает многие характерные для норвежской народной музыки звучания. В народных песнях можно часто обнаружить спокойную поступь, устойчивый ритмический склад, характерную ритмическую фигуру, мелодические обороты песни Сольвейг:
Для народных норвежских мелодий характерен пунктированный ритм. Многие лирические народные песни включают в себя контрастный танцевальный эпизод:
До и после самой песни звучит чудесный наигрыш. Близкий по характеру к протяжным и задумчивым наигрышам рожка, он тем яснее «вписывается» в воображаемый пейзаж, что его последняя, квартовая интонация отдается двукратным эхо. Сама песня, простая по интонационному строению (поступенное движение мелодии и ходы по трезвучиям, свойственные норвежской музыке), плавная (ровность и единообразие ритмических фигур, равномерность аккордов сопровождения), звучит скромно, сдержанно и величаво. С каждой новой фразой растет проникновенность мелодии: сперва за счет большего напряжения гармоний (повтор мелодии при ином гармоническом содержании: в первом случае - T и D на выдержанном квинтовом басу, во втором - модуляция в до мажор), дальше - за счет обострения выразительности отдельных интонаций. Эта значительность, проникновенность каждой интонации распространяется даже на обычный, казалось бы, каденционный оборот мелодии в конце ее (ритмическое увеличение заключительных интонаций):
Легкий и нежный танцевальный припев (в варианте для голоса это вокализ) открывает иную грань образа: радость и свет юности, которые сохранила в душе Сольвейг.
«Пер Гюнт» Ибсена «столько же национален, сколь гениален и глубок». Эти слова Грига могут быть отнесены и к его музыке, сочетающей редкую глубину характеров, реалистичность и многогранность в передаче жизненных образов с национальной яркостью.
Р. Ширинян
Эдварда Грига влекли замыслы большого масштаба. «Я мечтал о них - к сожалению, здоровье не позволило осуществить это»,- говорил Григ. Но все же он пробовал свои силы и в данном направлении, написав ряд вокально-симфонических драматических сцен и картин. К ним относятся: «У врат монастыря» ор. 20 (для женских голосов - соло и хора - с оркестром), «Возвращение на родину» ор. 31 (для мужских голосов - соло и хора - с оркестром) и «Олаф Трюгвасон» ор. 50 (для солистов, хора и оркестра). Сюда могут быть отнесены и «Берглиот» ор. 42 (декламация с оркестром), и музыка к пьесе «Сигурд Йорсальфар» ор. 22 и 56.
Эти произведения ораториально-симфонического плана, написанные на тексты Бьёрнстьерне Бьёрнсона, объединены единством цели: используя народные исторические предания и героику саг, на основе их образов и сюжетов Григ хотел создать национальную оперу. Он не сумел это сделать, ибо монументальные концепции, как правило, не удавались ему. Но в общении с Бьёрнсоном Григ глубже постигал черты народного характера, историю и быт своего народа. Все это подготовило свершение той большой художественной задачи, которая обессмертила имя Грига.
Речь идет о музыке к пьесе Генрика Ибсена «Пер Гюнт», в которой сосредоточены типичные черты творчества композитора. Характерны в данном отношении и поэтические образы, взволновавшие его, и средства выразительности, избранные для их воплощения.
В своей пьесе Ибсен использовал элементы норвежских народных сказок, но насытил их новым, современным звучанием. Его драма проникнута пафосом протеста, бунта человеческой личности против сковывающих и уродующих ее социальных условий. Вместе с тем средствами бичующей сатиры изобличается Пер Гюнт, эгоизм и себялюбие которого приводят к разладу с действительностью. Первая часть драмы показывает его в реальных условиях норвежского крестьянского быта. Этот простой и наивный парень наделен необузданной фантазией и противоречивыми чувствами. Лучшие стороны характера Пера связаны с любовью к Сольвейг (В норвежском произношении - Сульвейг; сохраняем установившуюся у нас транскрипцию.) и к своей матери Озе. Но в ненасытной жажде приключений он изменяет Сольвейг, похищает чужую невесту Ингрид, а затем увлекается дочерью Доврского Деда, властителя горных недр. Пер отправляется странствовать, мать его умирает, лишь Сольвейг - как воплощение образа родины - будет ждать его возвращения...
Вторая часть пьесы Ибсена далеко отходит от народно-поэтических источников. Писатель остро вскрывает пагубное воздействие буржуазной морали на тех, кто этически неустойчив в своих стремлениях и поступках. После долгих лет странствий, став богачом, Пер отправляется домой. Но шторм разбивает корабль, гибнут его богатства, а с ними и мечты о новой жизни. Терзаемый совестью, стариком Пер Гюнт возвращается в родную деревню, чтобы умереть на руках Сольвейг; ее любовь приносит ему прощенье.
Ибсен написал свою драму в 1867 году, спустя семь лет она была поставлена в Норвегии. Григ с радостью откликнулся на предложение писателя снабдить постановку музыкой и сам разработал план музыкальной композиции. Двадцать три номера партитуры он посвятил обрисовке лирико-драматических, пейзажных и жанрово-бытовых эпизодов, а позже, в конце 80-х годов, из этой музыки составил две сюиты, ор. 46 и 55, которые содержат девять номеров.
Черты индивидуального бунтарства героя драмы не отражены в музыке Грига. Вообще образ Пера, каким его создал Ибсен, отсутствует в партитуре композитора. Последний преследовал иные цели: он приблизил содержание пьесы Ибсена к народно-поэтическим источникам .
Как своеобразный лейтмотив родины сквозь всю партитуру проходит «Песня Сольвейг» (№ 8) (Нумерация дается по сводной редакции обеих сюит.) . Эта музыка, на редкость чистая и целомудренная, принадлежит к лучшим, поэтичным созданиям Грига. В ее мелодии слышатся отголоски подлинно народного норвежского напева:
Мастерски в песню включены (в мажоре) интонации и ритмы спринтера - они звучат словно в дымке воспоминаний. Столь же близка народным истокам глубокая по своей выразительности, простая и суровая музыка «Смерти Озе» (№ 2) - она выдержана в духе траурного марша.Народно-жанровые моменты подчеркнуты в яркой «Пляске» в манере халлинга (№ 9), с характерным для народной норвежской музыки использованием лидийской кварты (повышенной IV ступени):
Также обычные для композитора «кобольдовые» образы разработаны в сцене «В пещере горного короля» (№4). Но здесь они наделены не шутливо-бытовыми, а стихийными, демоническими чертами - речь идет о легендарном Доврском Деде. Мастерски композитор разворачивает музыку этой сцены - от таинственно звучащего проведения темы в басах рр , постепенно усиливая динамику и повышая регистр, к мощному и звонкому ее проведению.
Лирические и сказочно-бытовые моменты дополнены пейзажными зарисовками. Идиллически пасторальный характер носит «Утро» (№ I), в музыке которого расцветает весенняя полнота чувств. Обращает на себя внимание излюбленный Григом мелодический оборот, связанный с подчеркиванием V ступени и вкрапленный в главную тему этой пасторали - он широко использован в «Песне Сольвейг», но там мелодия спускалась с VII к V ступени, здесь же поднимается с III к V:
Григ противопоставляет идиллическому звучанию утра картину вечера на берегу моря в сцене «Возвращение Пера Гюнта на родину» (№ 7), музыка которой по своему романтически-мятежному колориту близка увертюре Вагнера к опере «Летучий голландец». Во второй сюите эта картина непосредственно примыкает к «Песне Сольвейг» - переход осуществляется attacca, благодаря чему еще более оттеняется светлая тема родины, пронизывающая партитуру Грига.
Особняком стоят три номера. Большим драматизмом отмечена «Жалоба Ингрид» (No 5), обрамленная неистовыми возгласами отчаяния:
И, наконец, контрастом к общему национальному колориту служат восточные сцены, полные грации и изящества,- «Танец Анитры» (№ 3) и «Арабский танец» (№ 6).
Образное богатство, высокие художественные достоинства ставят музыку Грига к «Перу Гюнту» Ибсена в один ряд с такими выдающимися образцами театральной музыки, как «Эгмонт» Бетховена (к пьесе Гёте) или «Сон в летнюю ночь» Мендельсона (к пьесе Шекспира), «Князь Холмский» Глинки (к пьесе Кукольника) или «Арлезианка» Бизе (к пьесе Доде). Вместе с тем театральная музыка Грига обладает своеобразными чертами - она предстает преломленной сквозь призму народного сознания. Композитор говорит здесь от имени народа и для народа. В этих небольших девяти пьесах он затрагивает многие стороны и явления национальной жизни и выражает их с той классической простотой, которая свойственна лучшим произведениям мирового музыкального искусства.
Действие поэмы охватывает время от начала до 60-х гг. XIX в. и происходит в Норвегии (в Гудбраннской долине и окрестных горах), на марокканском побережье Средиземного моря, в пустыне Сахара, в сумасшедшем доме в Каире, на море и снова в Норвегии, на родине героя.
Молодой деревенский парень Пер Гюнт дурачится, обманывая мать Осе. Он рассказывает ей историю об охоте на прыткого оленя. Раненый олень взвивается с оседлавшим его Пером на вершину хребта, а потом прыгает с высоты в кристально чистое, как зеркало, озеро, устремляясь к собственному отражению. Затаив дыхание, Осе слушает. Она не сразу спохватывается: эту историю она знает - Пер лишь слегка переиначил старинное предание, примерив его на себя. Порванная одежда сына объясняется другим - он подрался с кузнецом Аслаком. Задирают Пера окрестные парни часто: он любит пофантазировать, а в мечтах видит себя героем сказок или легенд - принцем или королём, окружающие же считают его истории пустым хвастовством и вздором. Вообще, Пер слишком заносчив! Ещё бы, ведь он - сын капитана, пусть даже спившегося, промотавшего состояние и бросившего семью. И ещё одно - Пер нравится девушкам. По этому поводу мать сетует: что бы ему не жениться на Ингрид, дочери богатого хуторянина? Тогда бы были у них и земля, и поместье! А ведь Ингрид заглядывалась на Пера. Жаль! Как раз вечером играют её свадьбу, Ингрид выходит замуж за Маса Мона.
За Маса Мона? Тюфяка и простофилю? Этому не бывать! Пер идёт на свадьбу! Пытаясь отговорить сына, Осе угрожает - она пойдёт с сыном и перед всеми его ославит! Ах, так! Пер, смеясь и играючи, сажает мать на крышу чужого дома: пусть посидит тут, покуда её не снимут, а он пока сходит на праздник.
На свадьбе незваного гостя встречают в штыки. Девушки не идут танцевать с ним. Пер сразу отличает среди них Сольвейг, дочь крестьянина-сектанта из переселенцев. Она так прекрасна, чиста и скромна, что даже ему, лихому парню, боязно к ней подступиться. Пер приглашает Сольвейг несколько раз, но всякий раз получает отказ. В конце концов девушка признается ему: ей стыдно идти с подвыпившим. Кроме того, она не хочет огорчать родителей: строгие правила их религии ни для кого исключений не делают. Пер огорчён. Воспользовавшись моментом, парни предлагают ему выпить, чтобы потом над ним посмеяться. Пера к тому же злит и раззадоривает неумёха жених, не знающий, как надо обращаться с невестой... Неожиданно даже для самого себя Пер хватает невесту под мышку и, «как свинью», по выражению одного из гостей, уносит её в горы.
Страстный порыв Пера недолог, он почти сразу отпускает Ингрид на все четыре стороны: ей далеко до Сольвейг! Разъярённая Ингрид уходит, а на Пера устраивают облаву. Он прячется в глубине леса, где его привечают три пастушки, отвергающие ради его любви своих дружков-троллей. Здесь наутро Пер встречает Женщину в Зелёном Плаще, дочь Доврского короля - правителя обитающей в лесу нечисти - троллей, кобольдов, леших и ведьм. Пер хочет Женщину, но ещё больше ему хочется побыть настоящим принцем - пусть даже лесным! Условия Доврский дед (так зовут лесные придворные короля) ставит жёсткие: тролли исповедуют «почвеннические» принципы, они не признают свободного выезда за пределы леса и довольствуются только домашним - едой, одеждой, обычаями. Принцессу отдадут замуж за Пера, но прежде ему следует надеть хвост и выпить здешнего меду (жидкого помёта). Покривившись, Пер соглашается и на то и на другое. Все во дворце Доврского деда выглядит заскорузлым и безобразным, но это, как объясняет Доврский дед, лишь дефект человеческого взгляда на жизнь. Если, сделав операцию, перекосить Перу глаз, он тоже будет видеть вместо белого чёрное и вместо безобразного прекрасное, то есть приобретёт мировоззрение истинного тролля. Но на операцию Пер, готовый ради власти и славы почти на все, не идёт - он был и останется человеком! Тролли наваливаются на него, но, услышав звуки церковного колокола, отпускают.
Пер - в обморочном состоянии между жизнью и смертью. Невидимая Кривая обволакивает его путами и скликает для расправы крылатых демонов. Пер спотыкается и падает, но опять слышно церковное пение и звон колоколов. С криком: «Смерть мне, бабы у него за спиной!» - Кривая отпускает Пера.
Его находят в лесу мать и Сольвейг. Осе сообщает сыну: за похищение Ингрид он теперь объявлен вне закона и может жить только в лесу. Пер строит себе избушку. Уже выпал снег и дом почти готов, когда к нему на лыжах прибегает Сольвейг: она ушла от строгих, но любимых ею родителей, решив остаться с ним навсегда.
Пер не верит своему счастью. Он выходит из избушки за хворостом и неожиданно встречает в лесу сильно подурневшую Женщину в Зелёном с уродцем, которого она представляет Перу как его сынка - тот, кстати, встречает отца не слишком приветливо («Я папочку пристукну топором!»). Троллиха требует от Пера, чтобы он прогнал Сольвейг! Или, может быть, они заживут в его доме втроём? Пер в отчаянии, его тяготит тяжёлое чувство вины. Он страшится запачкать Сольвейг своим прошлым и не хочет её обманывать. Значит, он должен от неё отказаться! Попрощавшись, он уходит из избушки якобы на минуту, но в действительности навсегда.
Перу не остаётся иного, как бежать из страны, но он не забывает о матери и посещает её. Осе больна, ей помогает соседка; нехитрое имущество в доме описано судебным приставом. В несчастье матери, конечно, виноват сын, но Осе оправдывает его, она считает, что сам по себе её Пер неплох, его сгубило вино. Старуха чувствует, жить ей осталось недолго - мёрзнут ноги, царапает дверь кот (плохая примета!). Пер садится на кровать и, утешая мать, рассказывает ей нараспев сказку. Они оба приглашены в волшебный замок Суриа Муриа. Вороной уже запряжён, они едут по снежному полю, по лесу. Вот и ворота! Их встречает сам святой Петр, и Осе, как важной барыне, подносят кофе с пирожным. Ворота позади, они - у замка. Пер хвалит мать за её весёлый нрав, за терпение и заботливость, он не ценил их раньше, так пусть же за доброту ей воздаст хозяин волшебного замка! Искоса взглянув на Осе, Пер видит, что она умерла. Не дожидаясь похорон (по закону вне леса его может убить каждый), он уезжает «за море, чем дальше, тем лучше».
Проходит много лет. Перу Гюнту под пятьдесят. Ухоженный и преуспевающий, он принимает на средиземноморском берегу Марокко гостей. Рядом в море стоит его яхта под американским флагом. Гости Пера: деловитый мастер Коттон, глубокомысленно многозначительный фон Эберкопф, бомондный мосье Баллон и немногословный, но пылкий Трумпетерстроле (швед) - превозносят хозяина за гостеприимство и щедрость. Как удалось человеку из народа сделать такую блестящую карьеру! В осторожных выражениях, стремясь не задеть либерально-прогрессистских взглядов гостей, Пер Гюнт говорит им правду: он спекулировал в Китае церковным антиквариатом и занимался работорговлей в южных штатах в Америке. Сейчас он на яхте направляется в Грецию и может предложить друзьям дело. Превосходно! Они с удовольствием помогут грекам-повстанцам в их борьбе за свободу! Вот, вот, подтверждает Гюнт, он хочет, чтобы они раздували пламя восстания как можно сильнее. Тем больше будет спрос на оружие. Он продаст его Турции, а прибыль они вместе поделят. Гости смущены. Им стыдно и одновременно жаль упускаемой прибыли. Фон Эберкопф находит выход - гости отнимают у Гюнта яхту и уплывают на ней. Проклиная несостоявшихся компаньонов, Пер грозит им вслед - и чудо! - гружённая оружием яхта взрывается! Бог хранит Гюнта для дальнейших свершений.
Утро. Гюнт прячется от хищных зверей на пальме, но и здесь попадает в общество... обезьян. Мгновенно сориентировавшись, Пер приспосабливается к законам стаи. Приключение заканчивается благополучно. Соскочив с дерева, герой бредёт по пустыне дальше, осуществляя в воображении величественный проект орошения Сахары. Пер Гюнт превратит пустыню в идеальную страну - Гюнтиану, он расселит в ней норвежцев и будет поощрять их занятия науками и искусствами, которые расцветут в столь благодатном климате. Единственное, чего ему сейчас не хватает... это коня. Удивительно, но Гюнт тут же его получает. Коня и драгоценные одежды прятали за барханом воры, которых спугнула разыскивавшая их стража.
Облачившись в восточные одежды, Гюнт отправляется далее, и в одном из оазисов арабы принимают его за важную персону - как считает сам Гюнт, за пророка. Новоявленный пророк не на шутку увлекается прелестями местной гурии - Анитры, но она обманывает его - ей нужна не душа (которую она у пророка просила), а драгоценности Гюнта. Роль пророка ему тоже не удалась.
Следующая остановка Пера в Египте. Рассматривая Сфинкса и статую Мемнона, Пер воображает себя знаменитым историком и археологом. Мысленно он строит грандиозные планы путешествий и открытий, но... лицо Сфинкса ему кого-то напоминает? Кого же? Не Доврского ли деда? Или загадочной Кривой?
Пер делится своими догадками с неким Бегриффенфельдом, и тот, очень заинтересованный собеседником, обещает познакомить его со своими каирскими друзьями. В доме с зарешеченными окнами Бегриффенфельд под страшным секретом сообщает: буквально час назад преставился Абсолютный разум - они в сумасшедшем доме. Бегриффенфельд, директор его, знакомит Пера с больными: Гуту - поборником возрождения древнего языка индийских обезьян, Феллахом, считающим себя священным быком древних египтян Аписом, и Гуссейном, вообразившим себя пером, которое требуется немедленно очинить, что он и делает сам, перерезая себе горло перочинным ножом. Вся эта фантастическая сцена была хорошо понятна современникам Ибсена, в ней на «египетском» материале зашифрованы выпады против национального норвежского романтизма: Гуту, как предполагают, это Ивар Осен, создатель лансмола, искусственного языка, составленного из крестьянских диалектов (кстати, на нем сейчас читает и пишет почти половина населения страны), феллах - это норвежский бонд (то есть крестьянин), «священная корова» и идеал норвежских романтиков, Гуссейн - министр иностранных дел Мандерстрем, предавший во время датско-прусского военного конфликта в 1864 г. идеалы скандинавизма: он подменил конкретные действия Швеции и Норвегии в защиту Дании писанием бесчисленных нот протеста, за что и был прозван Ибсеном в газетной статье «способным пером». Ошалев от атмосферы безумия и совершившегося на его глазах самоубийства, Пер падает в обморок, а безумный директор жёлтого дома садится на него верхом и венчает его голову соломенным венком дурака.
Проходит ещё много лет. Совершенно седой Пер Гюнт возвращается на родину. Его корабль тонет у берегов Норвегии, но Гюнту, зацепившемуся за выброшенную в море лодку, удаётся спастись. На борту судна Пера преследовал Неизвестный Пассажир, тщетно выпрашивавший у него его тело «для целей науки» - ведь Пер, по его мнению, непременно скоро умрёт. И этот же Пассажир появляется в море снова и цепляется за перевёрнутую лодку; на прямой вопрос, не Дьявол ли он, Пассажир отвечает уклончиво и казуистически вопросом на вопрос, в свою очередь обличая Пера как человека, не слишком стойкого духом.
Пер благополучно добирается до родной местности. Он случайно попадает на кладбище, где выслушивает хвалебное слово священника над гробом одного поселянина - человека, отхватившего себе во время войны серпом палец (Пер в юности стал случайным свидетелем этой сцены). Этот человек всей жизнью и, главным образом, своим неустанным трудом искупил своё малодушие и заслужил уважение общества. В словах священника Перу слышится упрёк - ведь он не создал ни семьи, ни дома. В своей бывшей деревне на похоронах Ингрид Пер встречает много состарившихся до неузнаваемости давних знакомых. Да и сам он остаётся неузнанным, хотя люди о нем помнят - местный полицмейстер, например, вспоминая о Пере, называет его поэтом, верившим в выдуманную им сказочную реальность. Зато Пера сразу узнает в лесу Пуговичник, уже давно его разыскивавший. Время Гюнта на земле закончилось, и Пуговичник намерен тут же на месте перелить его душу в пуговицу - ведь ни в Рай, ни в Ад душа Пера не попадёт, она годна лишь на переплавку. Негодяем Пера Пуговичник не считает, но ведь и хорошим человеком он тоже не был? Самое же главное, Пер Гюнт не выполнил на земле своего предназначения - он не стал самим собой (уникальной и неповторимой личностью), он лишь примерял на себя разные усредненно-стандартные роли. Впрочем, об этом Пер знает и сам, разве недавно не он сам сравнивал себя с луковицей. Луковица тоже не имеет твёрдого ядра и состоит из одних шкурок. Пер был и остался перекати-полем.
Пер Гюнт не на шутку напуган. Что может быть страшнее переплавки души - превращения её в абсолютно аморфную безликую серость? Он просит у Пуговичника отсрочку, он докажет ему, что и в его натуре было нечто цельное! Пуговичник отпускает Пера. Но встречи его с потерявшим былую мощь Доврским дедом и с Костлявым (Дьяволом?) ничего определённого не дают, а Гюнту сейчас нужно именно это - определённое! Скитаясь по лесу, Пер выходит на построенную им когда-то избушку. На пороге его встречает Сольвейг, постаревшая, но счастливая от того, что увидела его снова. Только теперь Пер Гюнт понимает, что он спасён. Даже под самыми разнообразными масками в течение всей его пёстрой жизни он оставался самим собой - в надежде, вере и любви ждавшей его женщины.
Пуговичник отпускает Пера с предупреждением, что будет ждать его на следующем перекрёстке. Они ещё поговорят между собой.
