Древнерусская литература… Чем может быть она интересна нам, людям 21 века? Прежде всего, сохранением исторической памяти. В ней же и истоки всей нашей духовной жизни. Наша письменная культура ведет свое начало от литературы Древней Руси. Многое в современной жизни становится понятным, если появляется историческая ретроспектива. В то же время нужно приложить ряд усилий, чтобы понять, во что верили, о чем мечтали, что хотели сделать наши далекие предки.
Разговор с учащимися целесообразно начать с характеристики эпохи.
Древняя Русь… Какой мы ее представляем? В чем особенность восприятия человека и мира определенной эпохи? В чем трудность его понимания? Прежде всего перед читателем, исследователем или учителем встают проблемы адекватного понимания самой эпохи, а так как эпоха показана через призму литературного произведения, то это проблема прочтения и истолкования. Особенно усложняется эта задача, если время, о котором идет речь, отстоит от читателя за несколько столетий. Иные времена, иные нравы, иные понятия… Что же должен сделать читатель, чтобы понять людей далекой поры? Самому попытаться разобраться в хитросплетениях данного временного периода.
Каков же мир средневекового человека? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо несколько уйти от истолкования Средневековой Руси, данного в советский период. Дело в том, что отправной точкой советской науки была дореволюционная книга П.Н.Милюкова «Очерки по истории русской культуры», в которой период средневековья определен как «бессознательный», лишенный осмысленности и направленного целеполагания. Соответственно и во многих работах советских исследователей средневековье представлено как время, где царили бессмысленные варварские обычаи и нравы, а господство церкви воспринималось как зло.
В настоящее время разрабатывается новое направление в науке – историческая антропология. В центре ее внимания человек с его внутренним миром и совокупность отношений человека с окружающим его пространством, природным, общественным, бытовым. Так раскрывается образ мира и как микрокосмос (через самого человека данной эпохи), и как макрокосмос (через общественные и государственные отношения). На учителя ложится большая ответственность за формирование в сознании школьника образа мира средневековья. Если искажается пространство прошлого, то тем самым искажается пространство настоящего. Более того, историческое прошлое становится ареной идеологических сражений, где имеют место и передергивание фактов, и подтасовка, и «фантастическая реконструкция», столь модная в нынешнее время. Именно поэтому столь важна позиция учителя в процессе преподавания древнерусской литературы.
На что же должен обратить внимание читатель, чтобы понять мир средневекового русского человека, научиться уважать значимость и самоосмысленность этого мира? Важно понять, что смысл некоторых слов и понятий для человека X – XV веков иной, чем для человека XXI века. Соответственно в свете этих значений и некоторые поступки могут рассматриваться и расцениваться совсем по-разному. Так, одним из основных понятий средневековья является понятие истины. Для современного человека истина – «это сфера глубоких переживаний, художественных осмыслений, вечных научных поисков. Средневековый человек тем отличался, что настрой его был иной: истина для него уже открыта и определена в текстах Священного Писания».
Кроме понятия «истина» важно раскрыть древние смыслы слов «правда» и «вера». Под «правдой» в Древней Руси подразумевалось Слово Божие. «Вера» же это Слово Божие во плоти. Это истина, данная в божьих заповедях, апостольских и священных правилах. В более узком смысле «вера» – обрядовая сторона религии. Пытаясь перевести это понятие на современный язык, скажем, что «правда» - это идея, а «вера» - технология воплощения этой идеи в жизнь».
Особенно трудна задача учителя, кода ему приходится погружаться не только в прошлое, что само по себе таит опасности непонимания, но в иной духовный мир, мир Церкви, где характерна обратная перспектива: дальние грани крупнее, чем ближние. Самое главное, что должен помнить учитель, это завет, переданный нам из глубины средневековья: «Да не будет ми лгати на святаго!»
Образы святых волновали и волнуют сейчас. Однако современному человеку трудно понять всю глубину деяний этих людей. Надо приложить усилия, посвятить этому время, и тогда перед нами предстанет мир русской святости.
Древнерусская литература во многом отличается от литературы современной. В ней можно выделить ряд специфических особенностей, которые определяют несхожесть её с литературой наших дней:
1) историзм содержания;
2) синкретичность;
3) волюнтативность и дидактичность;
4) этикетность форм;
5) анонимность;
6) рукописный характер повествования и бытования.
В Древней Руси вымысел приписывали дьявольскому наущению, поэтому изображались только те события, которые происходили в действительности и которые были известны автору. Историзм содержания в том и проявляется, что выдуманных героев, событий не было. Все лица, все события, о которых идет речь в повествовании, реальные, подлинные, или же автор верит в их подлинность.
Анонимность присуща прежде всего летописям, житиям, воинским повестям. Автор исходил из мысли, что нескромно ставить свою подпись, когда рассказываешь об исторических событиях или ведешь повествование о жизни, деяниях и чудесах святого. Что же касается проповедей, поучений, молитв, то они чаще всего имеют конкретных авторов, потому что произносить или писать их мог очень авторитетный человек, уважаемый и почитаемый окружающими. Сам жанр проповеди и поучения предъявлял особые требования к автору. Его имя, его праведная жизнь оказывали влияние на слушателя и читателя.
Большое значение в средневековье придавалось форме отношения между людьми, скрупулезному следованию традиции, соблюдению ритуала, детализированному этикету. Поэтому литературный этикет был предопределён мировым порядком и жесткими рамками поведения. Литературный этикет предполагал, как должен был совершаться ход событий, как должно было вести себя действующее лицо, какими словами необходимо описывать свершившееся. И если поведение какого-либо лица не соответствовало общепринятой норме, то это был или отрицательный персонаж, или надо было умолчать об этом факте.
Вообще, все письменные произведения в древнерусской литературе волюнтативны и дидактичны. Автор пишет свои произведения с той мыслью, что он обязательно убедит читателя, окажет эмоциональное и волевое воздействие и приведёт его к общепринятым нормам морали и нравственности. Это характерно и для переводной литературы, в том числе и научной. Так «Физиолог», переводной памятник, известный ещё Владимиру Мономаху, знакомил с реальными и мифическими животными. Одновременно этот текст является настоянием читателям: «Три свойства имеет лев. Когда львица родит, то приносит мёртвого и слепого детёныша, сидит она и сторожит до трёх дней. Через три дня приходит лев, дунет ему в ноздри и детёныш оживёт. То же с верными народами. До крещения они мертвы, а после крещения очищаются святым духом». Синтез науки и религиозных представлений объединяются в одном тексте.
Оригинальные письменные произведения в древнерусской литературе относились, как правило, к жанрам публицистического стиля. Житие, проповедь, поучение как жанр предопределяли вектор мысли, показывали нравственные нормы и учили правилам поведения. Так, произведения митрополита Илариона – это богословские трактаты по содержанию, проповеди – по форме. В них он заботится о процветании русского народа, о его нравственности и морали. Иларион имеет вполне определённое представление, что необходимо народу, ибо он стал учителем и пастырем «милостью человеколюбивого Бога».
Синкретичность жанров вообще характерна для эпохи возникновения искусства и литературы. Она проявляется в двух формах. Во-первых, яркое проявление синкретичности можно проследить в летописных сводах. В них содержатся и воинская повесть, и предания, и образцы договоров, и размышления на религиозные темы. Во-вторых, синкретичность связана с неразвитостью жанровых форм. В «Хожениях», например, встречаются и описание конкретных географических и исторических мест, и проповедь, и поучение. В житие могут вводиться элементы воинских повестей. А воинские повести могут заканчиваться поучениями или религиозными размышлениями.
Чтобы понять особенности культуры Древней Руси, необходимо также сказать и о значении византийской культуры и литературы для становления древнерусской литературы. Вместе с крещением пришли на Русь книги. Наиболее известными и почитаемыми были сочинения византийских богословов Иоанна Златоуста (344-407), Василия Великого (330-379) Григория Богослова (320-390), Ефрема Сирина (умер в 343). В них толковались основы христианства, люди наставлялись в христианских добродетелях.
Из переводных повестей и романов большей популярностью пользовался роман «Александрия», рассказывающий о жизни Александра Македонского. Этот роман об исторических событиях с занимательным сюжетом, с переплетением вымышленных событий и фантастических вставок, с красочным описанием Индии и Персии был излюбленным произведением в средневековой Европе. Русский переводчик общался с этим романом достаточно вольно, он дополнил его эпизодами из других источников, приспосабливая его к вкусам русских читателей. Причём он считал, что все события романа подлинные, а не вымышленные.
Кроме этих книг русских людей заинтересовали «Повесть о разорении Иерусалима» Иосифа Флавия, повесть о Василии Дигенисе Акрите (древнерусским читателям она была известна под названием «Девгениево деяние»), повесть о Троянских деяниях, повесть об Акире Премудром. Даже простое перечисление даёт понимание широты интересов переводчиков Древней Руси: они знакомят с историческими событиями в Иерусалиме, восхищаются подвигами воина, охраняющего восточные границы Византийской империи, показывают историю Троянской войны и рассказывают о далёком прошлом, о жизни мудрого советника ассирийского и ниневийского царя Сеннахириба-Акихара (Акира).
Интересует переводчиков и произведения о мире природы. К числу таких книг относились «Шестодневы» со сведениями о Вселенной, «Физиолог», в котором описывались действительные и воображаемые животные, фантастические камни и удивительные деревья, и «Христианская топография Косьмы Индикоплова», «плавателя в Индию».
Средние века по трагической случайности представляются темными, суровыми и непродуктивными. Кажется, что люди по-иному мыслили, по-иному представляли мир, что великим свершениям не соответствовали литературные произведения. Летописи, поучения, жития и моления… Будет ли это всё интересно? Ведь сейчас другие времена, другие нравы. Но может ли быть другое представление родной земли? В своей молитве митрополит Илларион просит Спасителя «явить кротость и милосердие» к русскому народу: «… врагов изгони, мир утверди, языки усмири, глады утоли, владык наших угрозой языков сотвори, боляр умудри, грады распростри, Церковь Твою возрасти, достояние Твое соблюди, мужей и жён с младенцами спаси, пребывающих в рабстве, в пленении, в заточении в пути, в плавании, в темницах, в алкании и жажде и наготе – всех помилуй, всем утешение даруй, всех возрадуй, подавая им радость и телесную, и душевную!»
Несмотря на особенности видения мира, на отношение к Богу и человеку, форма выражения мысли остаётся почти одинаковой для людей Х и ХХI веков. Мы передаём мысль одними и теми же субстанциями языка. Типы речи и жанры существуют во времени, видоизменяясь и приспосабливаясь к определённой эпохе скорее в содержании, чем в форме.
Жанр – первичная речевая форма существования языка. Если бы речевых жанров не существовало, то их приходилось бы создавать заново в момент речи. Это затрудняло бы общение, затрудняло бы передачу информации. Каждый раз создавать впервые жанр, а не пользоваться его формой, было бы весьма сложно. М.М.Бахтин в книге «Эстетика словесного творчества» определял следующие критерии речевого жанра: предметное содержание, стилевое решение и речевую волю говорящего. Все эти моменты взаимосвязаны и определяют специфику жанра. Однако жанр не только речевое высказывание, но и одновременно исторически формирующийся вид литературного произведения, который обладает признаками, отличительными особенностями и закономерностями.
Жанр определяют не только законы языка, но и парадигма сознания, и парадигма поведения. Поэтому первичными жанрами являются те, которые отражают самые простые вещи: биография, поминальная речь, проповедь как рассуждение на нравственно-религиозные темы, поучение как рассуждение на морально-этические темы, притча, описание путешествия. Жанры в начале возникновения существуют как некие единства, отличающие жесткой структурой подачи господствующих взглядов. В результате переосмысления жизни, изменения смысловых ценностей видоизменяется и жанр. Нет единства содержания, разрушается и форма подачи материала.
Жанры не стабильны и сами по себе. Они взаимодействуют друг с другом, взаимообогащаясь. Они могут видоизменяться, могут образовывать новые сочетания.
На протяжении определённого периода жанр видоизменяется, приобретает новые черты. Мы можем проследить особенности развития такого жанра, как описание путешествия, на протяжении веков. «Хожения», паломничества - это религиозное описание путешествия в Святую Землю, в Царьград, в Палестину. «Хождение за три моря» Афанасия Никитина – уже описание светское, в какой-то степени географическое. В дальнейшем выделяются путешествия научного, художественного и публицистического стилей. В последнем стиле особенно распространённым является жанр путевого очерка.
Безусловно, в древнерусской литературе предметное содержание зависело от религиозного миропонимания и исторических событий. Теоцентрическое видение мира во многом определяло самосознание человека. Человеческая личность – ничто перед могуществом и величием Господа. Таким образом, стилевое решение определялось местом человека в мире. Авторское начало не должно играть никакой роли. Образ исторических деятелей изначально должен быть далёким от реальности. Отсутствие оригинального стиля должно было стать скорее правилом, чем исключением. Но всё это не стало догмой для древнерусской литературы. В ней, напротив, мы видим произведения, наполненные авторским миропониманием, болью за судьбу страны, в них отдается предпочтение определенным событиям и людям. Летописец гордится, возвышает или низводит и осуждает своих князей, он не является беспристрастным наблюдателем.
В произведениях этой поры читатель приобщается к религиозной мудрости. Именно поэтому не допускается вымысел, а передаются только факты, на их основе раскрываются христианские истины. Речевая воля говорящего в произведениях той поры была подчинена государственной и религиозной идее.
Параметры, определяющие жанровые особенности речевого высказывания, рассматриваются на нескольких уровнях: на предметно-смысловом, на структурно-композиционном, на уровне стилевого и языкового оформления.
Тематическое содержание любого речевого высказывания определяет «предметно-смысловая исчерпанность». Автор речевого высказывания продумывает, как будет представлен предмет речи в текстах и что нужно сказать, чтобы тема была раскрыта в данных жанровых рамках.
Структурно- композиционный уровень предписывает достаточно жёсткую жанровую схему. Притче характерна своя структура, ораторская речь не похожа на поучение, а жития святых – на воинские повести. Композиционная организация – это внешние и внутренние проявления текстового материала, это его разделение на смысловые части. Жанры древнерусской литературы создавались по определённому канону, который во многом диктовал жёсткую структуру и характерную композицию.
Речевое высказывание требует особых стилевых ресурсов. Во-первых, это стиль эпохи, в данном случае, древнерусской. Во-вторых, стиль жанра, притчи, хождения и т.д. Сам жанр определяет, какие стилевые особенности приоритетны в данном произведении. И, в-третьих, авторский стиль. Монах не говорит так, как говорит князь.
Жанровая природа любого высказывания специфична, поэтому в каждом жанре можно выделить неповторимое, оригинальное, характерное только для данного вида. От речевой воли говорящего зависит содержание, т.е. предмет речи, идея, как этот предмет речи определён и каково к нему отношение автора, и стиль, в какой манере всё это подано. Это единство и определяет жанр литературно-публицистического произведения, в том числе и древнерусской литературы.
В древнерусской литературе существовало разделение жанров на светские и государственно-религиозные.
Светские произведения – это произведения устного творчества. В древнерусском обществе фольклор не был классово или сословно ограничен. Былины, сказки, песни были интересны всем, и их слушали и в княжеском дворце, и в жилище смерда. Устное творчество восполняло эстетические потребности в художественном слове.
Письменная литература была публицистической. Она отвечала религиозным, нравственным, этическим запросам. Это притчи, жития святых, хождения, моления и поучения, летописи, воинские и исторические повести.
Таким образом, устная и письменная литература охватывала все сферы деятельности человека, показывала его внутренний мир, удовлетворяла религиозные, нравственные, этические и эстетические потребности.

Любая национальная литература имеет свои отличительные (специфические) черты.

Древнерусская литература (ДРЛ) вдвойне специфична, поскольку помимо национальных черт несет в себе черты эпохи средневековья (XI–XVIIвв.), оказавшие определяющие влияние на миросозерцание и психологию человека Древней Руси.

Можно выделить два блока специфических особенностей.

Первый блок можно назвать общекультурным, второй самым тесным образом связан с внутренним миром личности человека русского средневековья.

О первом блоке скажем совсем кратко. Во-первых, древнерусская литература носила рукописный характер. В первые века русского литературного процесса писчим материалом был пергамент (или пергамен). Производили его из кожи телят или ягнят и поэтому он назывался на Руси «телятиной». Пергамент был дорогостоящим материалом, его использовали крайне бережно и писали на нём самое важное. Позже взамен пергамента появилась бумага, что отчасти способствовало, говоря словами Д.Лихачева, «прорыву литературы к массовости».

На Руси последовательно сменяли друг друга три основных типа письма. Первый (XI–XIVвв.) назывался уставом, второй (XV–XVIвв.) – полууставом, третий (XVIIв.) – скорописью.

Поскольку писчий материал был дорог, заказчики книги (крупные монастыри, князья, бояре) желали, чтобы под одной обложкой были собранны наиболее интересующие их произведения различной тематики и времени их создания.

Произведения древнерусской литературы принято называть памятниками .

Памятники в Древней Руси функционировали в виде сборников.

Особо следует остановиться на втором блоке специфических особенностей ДРЛ.

1. Функционирование памятников в виде сборников объясняется не только большой ценой книги. Древнерусский человек в своем стремлении приобрести знания об окружающем его мире стремился к своеобразной энциклопедичности. Поэтому в древнерусских сборниках часто встречаются памятники различной тематики и проблематики.

2. В первые века развития ДРЛ художественная литература ещё не выделилась как самостоятельная область творчества и общественного сознания. Поэтому один и тот же памятник одновременно был и памятником литературы, и памятником исторической мысли, и памятником философии, которая в Древней Руси существовала в виде богословия. Интересно знать, что, например, русские летописи вплоть до начала XXвека рассматривались исключительно как историческая литература. Только благодаря усилиям академика В. Адриановой-Перетц летописи стали объектом литературоведения.

Вместе с тем особая философская насыщенность древнерусской литературы в последующие века русского литературного развития не только сохраниться, но будет активно развиваться и станет одной из определяющих национальных черт русской литературы как таковой. Это позволит академику А.Лосеву со всей определенностью утверждать: «Художественная литература является кладезем самобытной русской философии. В прозаических сочинениях Жуковского и Гоголя, в творениях Тютчева, Фета, Льва Толстого, Достоевского <...> часто разрабатываются основные философские проблемы, само собой, в их специфически русской, исключительно практической, ориентированной на жизнь форме. И эти проблемы разрешаются здесь таким образом, что непредубежденный и сведущий судья назовет эти решения не просто «литературными» или «художественными», но философскими и гениальными».

3. Древнерусская литература носила анонимный (имперсональный) характер, который неразрывно связан с ещё одной характерной чертой – коллективностью творчества. Авторы Древней Руси (часто их называют книжники) не стремились оставить свое имя векам, во-первых, в силу христианской традиции (книжники-монахи часто называю себя «неразумными», «грешными» иноками, дерзнувшими стать творцами художественного слова); во-вторых, в силу понимания своего труда как части общерусского, коллективного дела.

На первый взгляд, эта черта вроде бы указывает на слабо развитое личностное начало в древнерусском авторе по сравнению с западноевропейскими мастерами художественного слова. Даже имя автора гениального «Слова о полку Игореве» до сих пор неизвестно, в то время как западноевропейская средневековая литература может «похвастаться» сотнями великих имен. Однако не может быть и речи об «отсталости» древнерусской литературы или её «безличности». Речь может идти о её особом национальном качестве. Как-то Д.Лихачёв очень точно сравнил западноевропейскую литературу с группой солистов, а древнерусскую – с хором. Неужели хоровое пение менее прекрасно, чем выступления отдельных солистов? Неужели в нём отсутствует проявление человеческой личности?

4. Главным героем древнерусской литературы является Русская земля. Согласимся с Д.Лихачёвым, который подчеркивал, что литература домонгольского периода – литература одной темы – темы Русской земли. Эта нисколько не означает, что древнерусские авторы «отказываются» от изображения переживаний отдельной человеческой личности, «зацикливаются» на Русской земле, лишая себя индивидуальности и резко ограничивая «общечеловеческую» значимость ДРЛ.

Во-первых, древнерусские авторы всегда, даже в самые трагические моменты отечественной истории, например, в первые десятилетия татаро-монгольского ига, стремились через богатейшую византийскую литературу приобщиться к высшим достижениям культуры иных народов и цивилизаций. Так, в XIIIвеке переводятся на древнерусский язык средневековые энциклопедии «Мелисса» («Пчела») и «Физиолог».

Во-вторых, и это самое главное, надо иметь в виду, что личность русского человека и личность западноевропейца формируется на различных мировоззренческих основах: западноевропейская личность индивидуалистична, она утверждается за счёт своей особой значимости, исключительности. Это связанно с особым ходом западноеврорпейской истории, с развитием западнохристианской церкви (католичества). Русский человек в силу своей православности (принадлежности к восточному христианству – православию) отрицает индивидуалистическое (эгоистическое) начало как губительное и для самой личности, и для её окружения. Русская классическая литература – от безымянных книжников Древней Руси до Пушкина и Гоголя, А.Островского и Достоевского, В.Распутина и В.Белова – изображает трагедию индивидуалистической личности и утверждает своих героев на путях преодоления зла индивидуализма.

5. Древнерусская литература не знала вымысла. Имеется в виду сознательная установка на вымысел. Автор и читатель абсолютно верят в правду художественного слова, даже если речь идёт о вымысле с точки зрения секулярного человека.

Сознательная установка на вымысел появится позже. Это произойдет в конце XVвека в период обострения политической борьбы за лидерство в процессе объединения исконно русских земель. Правители также будут апеллировать к безусловному авторитету книжного слова. Так возникнет жанр политической легенды. В Москве появятся: эсхатологическая теория «Москва – Третий Рим», закономерно принявшая злободневную политическую окраску, а также «Сказание о князьях Владимирских». В Великом Новгороде – «Сказание о Новгородском белом клобуке».

6. В первые века ДРЛ быт стремились не изображать в силу следующих причин. Первая (религиозная): быт греховен, его изображение мешает земному человеку направить свои устремления к спасению души. Вторая (психологическая): быт казался неизменным. И дед, и отец, и сын носили одну и ту же одежду, не менялось оружие и т.д.

С течением времени под воздействием процесса секуляризации быт все более и более проникает на страницы русских книг. Это приведет к возникновению в XVIвеке жанра бытовой повести («Повесть об Ульянии Осоргиной»), а вXVIIвеке жанр бытовой повести станет самым популярным.

7. Для ДРЛ характерно особое отношение к истории. Прошлое не только не отделено от настоящего, но и активно присутствует в нём, а также определяет судьбы будущего. Примером тому – «Повесть временных лет», «Рассказ о преступлении рязанских князей», «Слово о полку Игореве» и др.

8. Древнерусская литература носила учительный характер. Это означает, что древнерусские книжники стремились прежде всего просветить светом христианства души читателей. В ДРЛ, в отличие от западной средневековой литературы, никогда не присутствовало стремление завлечь читателя чудесным вымыслом, увести от жизненных трудностей. Авантюрные переводные повести станут постепенно проникать в Россию с началаXVIIвека, когда западноевропейское влияние на русскую жизнь станет очевидным.

Итак, мы видим, что отдельные специфические черты ДРЛ будут постепенно утрачиваться со временем. Однако те характеристики русской национальной литературы, которые определяют ядро её идейной направленности, останутся неизменными вплоть до настоящего времени.

Словесное искусство средневековья – это особый мир, во многом «потаенный» для современного человека. У него особая система худо­жественных ценностей, свои законы литературного творчества, непри­вычные формы произведений. Открыть этот мир может лишь посвя­щенный в его тайны, познавший его специфические черты.

Древнерусская литература – это литература русского средневеко­вья, которая прошла в своем развитии долгий, семивековой, путь, от XI к XVII веку. Три первых столетия она была общей для украинско­го, белорусского и русского народов. Лишь к XIV веку намечаются различия между тремя восточнославянскими народностями, их языком и литературой. В период формирования литературы, ее «ученичества», средоточием политической и культурной жизни являлся Киев, «матерь городов русских», поэтому литературу XI–XII веков принято назы­вать литературой Киевской Руси. В трагические для русской истории XIII–XIV века, когда Киев пал под ударами монголо-татарских орд и государство лишилось независимости, литературный процесс утратил свое былое единство, его течение определяла деятельность областных литературных «школ» (черниговской, галицко-волынской, рязанской, владимиро-суздальской и др.). Начиная с XV века на Руси проявляет­ся тенденция к объединению творческих сил, и литературное развитие XVI–XVII веков идет под знаком возвышения нового духовного центра – Москвы.

Древнерусская литература, как и фольклор, не знала понятий «ав­торское право», «канонический текст». Произведения бытовали в руко­писном виде, причем переписчик мог выступать в роли соавтора, тво­рить произведение заново, подвергая текст выборке, стилистической правке, включая в него новый материал, заимствованный из других ис­точников (например, летописей, местных преданий, памятников пере­водной литературы). Так возникали новые редакции произведений, отличавшиеся друг от друга идейно-политическими и художественны­ми установками. Прежде чем издавать текст произведения, созданного

в средние века, необходимо было проделать огромную черновую работу по изучению и сопоставлению различных списков и редакций, чтобы выявить те, которые ближе всего к первоначальному виду памятника. Этим целям служит особая наука текстология; в ее задачи также входят атрибуция произведения, то есть установление его авторства, и решение вопросов: где и когда оно было создано, почему его текст подвергался правке?

Литература Древней Руси, как искусство средневековья вообще, ба­зировалась на системе религиозных представлений о мире, в основе его лежал религиозно-символический метод познания и отражения действи­тельности. Мир в сознании древнерусского человека как бы раздваивал­ся: с одной стороны, это реальная, земная жизнь человека, общества, природы, которую можно познать с помощью житейского опыта, с по­мощью чувств, то есть «телесныма очима»; с другой стороны – это ре­лигиозно-мифологический, «горний» мир, который, в отличие от «доль­него», открывается избранным, угодным Богу людям в минуты духов­ного откровения, религиозного экстаза.

Древнерусскому книжнику было ясно, почему происходят те или иные события, он никогда не мучился вопросами, над решением которых будут думать русские классики XIX столетия: «кто виноват?» и «что делать?», чтобы изменить к лучшему человека и мир. Для средневеко­вого писателя все происходящее на земле – проявление Божьей воли. Если являлась «звезда превелика, лучи имущи акы кроваве», то это служило русичам грозным предупреждением о грядущих испытани­ях, половецких набегах и княжеских распрях: «Се же проявляющи не НА доеро. По сем же кышл усокии/Ь многы и нашествие ПОГАНЫХ на Русьскую землю, си ко звезда, акы кровава, проявьляющи крови пролитие». Природа для средневекового человека еще не обрела своей самостоятельной эстетической ценности; необычное природное явление, будь то затмение солнца или наводнение, выступало как некий символ, знак связи между «горним» и «дольним» мирами, истолковывалось как злое или доброе предзнаменование.

Историзм средневековой литературы особого рода. Часто в произ­ведении самым причудливым образом переплетаются два плана: реаль­но-исторический и религиозно-фантастический, причем древний чело­век верил в существование бесов так же, как и в то, что княгиня Ольга путешествовала в Царьград, а князь Владимир крестил Русь. Бесы в изображении древнерусского писателя «черни, крилаты, хвосты иму­щи», они наделялись способностью совершать человеческие поступки:

рассыпать муку на мельнице, поднимать бревна на высокий берег Дне­пра для строительства Киево-Печерского монастыря.

Смешение факта и вымысла характерно для древней части «Повес­ти временных лет», истоки которой в фольклоре. Рассказывая о путе­шествии княгини Ольги в Царьград и принятии ею христианства, лето­писец идет вслед за народной легендой, согласно которой Ольга, «му­драя дева», «переклюкала» (перехитрила) византийского императора. Пораженный ее «лепотою», он решил «пояти» Ольгу за себя, то есть взять в жены, но после крещения иноверки (условие брака, выдвинутое Ольгой) был вынужден отказаться от своего намерения: крестный отец не мог стать мужем крестницы. Последние исследования этого лето­писного фрагмента, сопоставление его с данными переводных хроник свидетельствуют, что княгиня Ольга в то время находилась в весьма преклонном возрасте, византийский император был значительно моло­же ее и имел жену. Летописец использовал народнопоэтическую вер­сию этого исторического события для того, чтобы показать превосход­ство русского ума над иноземным, возвысить образ мудрой правитель­ницы, понимавшей, что без единой религии невозможно образование единого государства.

Прославляя силу духа и мудрость русского народа, средневековый писатель был выразителем идеи веротерпимости, гуманного отношения к иноверцам. В XI веке Феодосии Печерский в послании к Изяславу Ярославичу, обличая «неправую латинскую веру», тем не менее призы­вает князя: «Милостынею же милуй, не токмо своея в"Ьры, нъ и мю-жея. Аще ли внднши нлгд, ли ГОЛОДНА, ли зимою, ли Е"Ьдою одьржи-мл, дще ти кудеть ли жидовииъ, ли сорочининъ, ли, волгдринъ, ли еретикъ, ли лдтннинъ, ли от погдныхъ, – всякого помилуй и от е*Ьды извдви, якоже можеши, и мъзды от Еогд не погр-Ьшиши».

Древнерусскую литературу отличает высокая духовность. Жизнь че­ловеческой души – центр тяжести литературы средневековья, воспита­ние и совершенствование нравственной природы человека – главная ее задача. Внешнее, предметное отступает здесь на второй план. Как на иконе, где крупным планом даются «лик» и «очи», то, что отражает вну­треннюю сущность святого, «свет» его души, в литературе, особенно житийной, изображение человека подчинено прославлению должного, идеального, вечно прекрасных нравственных качеств: милосердия и скромности, душевной щедрости и нестяжания.

В средние века существовала иная, чем в наше время, система ху­дожественных ценностей, господствовала эстетика подобия, а не эсте­тика неповторимости. По определению Д.С. Лихачева, древнерусский

писатель исходил в своем творчестве из понятия «литературного эти­кета», который слагался из представлений о том, «как должен был со­вершаться тот или иной ход событий», «как должно было вести себя действующее лицо», «какими словами должен описывать писатель со­вершающееся. Перед нами, следовательно, этикет миропорядка, эти­кет поведения и этикет словесный».

Древнерусская литература дорожила общим, повторяющимся, лег­ко узнаваемым, избегая частного, случайного, непривычного для чита­теля. Вот почему в памятниках XI–XVII веков так много «общих мест» в изображении воинского или монашеского подвига, в некроложных характеристиках русских князей и в похвальных словах святым. Сравнение героев отечественной истории с библейскими персонажами, цитирование книг Священного Писания, подражание авторитетным Отцам Церкви, заимствование целых фрагментов из произведений предшествующих эпох – все это в средние века свидетельствовало о высокой книжной культуре, мастерстве писателя, а не являлось призна­ком его творческого бессилия.

Для литературы Древней Руси характерна особая система жанров. Она в большей мере, чем в литературе нового времени, связана с внелитературными обстоятельствами, с практическими потребностями древ­нерусского общества. Каждый литературный жанр обслуживал опреде­ленную сферу жизни. Так, например, возникновение летописания было обусловлено потребностью государства иметь свою письменную исто­рию, где были бы зафиксированы важнейшие события (рождение и смерть правителей, войны и мирные договоры, основание городов и строительство церквей).

В XI–XVII веках существовало и активно взаимодействовало не­сколько жанровых систем: фольклора, переводной литературы, деловой письменности, богослужебной и светской, художественно-публицисти­ческой литератур. Разумеется, жанры богослужебной литературы («Пролог», «Часослов», «Апостол» и др.) были теснее связаны со сфе­рой их бытования, отличались большей статичностью.

В основе выделения жанров в литературе Древней Руси лежал объ­ект изображения. Ратные подвиги русичей изображались в воинских повестях, путешествия в другие страны сначала только с паломничес­кой, а затем с торговой и дипломатической целями – в хождениях. Для каждого жанра существовал свой канон. Например, для агиогра­фического произведения, где объектом изображения была жизнь свя­того, обязательна трехчастная композиция: риторическое вступление, биографическая часть и похвала одному из «воинства Христова». Тип

повествователя в житии – условно многогрешный человек, «худый и неразумный», что было необходимо для возвышения героя – праведни­ка и чудотворца, поэтому для этого жанра главным был идеализирую­щий способ изображения, когда поведение героя освобождалось от все­го временного, греховного и он представал только в парадные моменты своей жизни как «положительно прекрасный человек». Стиль памятни­ков агиографической литературы, в отличие от летописной, витиеват и словесно украшен, особенно во вступительной и заключительной частях, которые часто называют «риторической мантией» жития.

Судьба древнерусских жанров сложилась по-разному: одни из них ушли из литературного обихода, другие приспособились к изменившим­ся условиям, третьи продолжают активно функционировать, наполняясь новым содержанием. Очерковая литература XIX – XX веков, литера­турные путешествия XVIII столетия восходят к традициям древнерус­ских хождений – одного из самых устойчивых жанровых образований средневековья. Истоки русского романа исследователи видят в бытовых повестях XVII века. Поэтика оды в литературе русского классицизма, безусловно, складывалась под влиянием произведений ораторского ис­кусства Древней Руси.

Таким образом, древнерусская литература не мертвое, ушедшее яв­ление, она не канула в небытие, не оставив потомства. Это явление жи­вое и плодовитое. Она передала по наследству русской литературе ново­го времени высокий духовный настрой и «учительный» характер, идеи патриотизма и гуманного отношения к людям независимо от их вероис­поведания. Многие жанры литературы Древней Руси, претерпев эволю­цию, обрели вторую жизнь в литературе XVIII – XX веков.

Вопрос №1

Основные особенности древнерусской литературы.

Древнерусская литература - 10 – 12 век

Особенности:

1. Рукописный характер . Существовали не отдельные рукописные произведения, а сборники, обладающие определенными целями.

2. Анонимность . Это было следствием отношения общества к труду писателя. Редко когда известны имена отдельных авторов. В произведении имя указывается в конце, заглавии и на полях с оценочными эпитетами «худый» и «недостойный». У средневековых авторов не было понятие «авторство». Главная задача: донести истину.

Типы анонимности :

3. Религиозный характер . Все объясняется Божьим изволением, волей и провидением.

4. Историзм. Автор имеет право написать только исторически достоверные факты. Исключается вымысел. Автор убежден в достоверности излагаемого. Герои – исторические личности: князья, правители, стоящие наверху иерархической лестницы феодального общества. Даже рассказы о чудесах – не столько вымысел автора, сколько точные записи рассказов очевидцев или самих участников.

5. Патриотизм . Произведения наполнены глубоким содержанием, героическим пафосом служения русской земле, государству, родине.

6. Главная тема древнерусской литературы - мировая история и смысл человеческой жизни.

7. Древняя литература прославляет моральную красоту русского человека, способного ради общего блага пожертвовать самым дорогим - жизнью. Она выражает глубокую веру в силу, конечное торжество добра и способность человека возвысить свой дух и победить зло.

8. Особенностью художественного творчества древнерусского писателя является и так называемый «литературный этикет». Это особая литературно-эстетическая регламентация, стремление подчинить само изображение мира определенным принципам и правилам, раз и навсегда установить, что и как следует изображать

9. Древнерусская литература появляется с возникновением государства , письменности и основывается на книжной христианской культуре и развитых формах устного поэтического творчества. В это время литература и фольклор были тесно связаны. Литература часто воспринимала сюжеты, художественные образы, изобразительные средства народного творчества.

10. Традиции древнерусской литературы обнаруживаются в творчестве русских писателей XVIII–XX веков.

Слово проникнуто патриотическим пафосом прославления Руси, как равноправной среди всех государств мира. Византийской теории вселенской империи и церкви автор противопоставляет идею равноправия всех христианских народов. Доказывает преимущество благодати перед законом. Закон был распространен среди только иудеев, а благодать среди всех народов. В итоге, новый завет – это христианское вероучение, которое имеет всемирное значение и где каждый народ обладает полным правом на свободное избрание этой благодати. Таким образом, Илларион отвергает монопольные права Византии на исключительное владение благодатью. По Лихачеву, автор создает собственную патриотическую концепцию истории, где прославляет Русь и просветителя Владимира . Илларион возвеличивает подвиг Владимира в принятие и распространении христианства. Он перечисляет заслуги князя перед родиной , подчеркивает, что христианская вера была принята русскими в результате свободного выбора. Произведение выдвигало требование канонизации Владимира как святого , так же автор прославляет деятельность Ярослава, который успешно продолжил дело отца по распространению христианства. Произведение очень логично. Первая часть своеобразное введение ко второй – центральной. Первая часть сопоставление Закона и Благодати, вторая – похвала Владимиру, третья – молитвенное обращение к Богу . В первой части соблюдается признак антитезы – типичный прием ораторского красноречия. Илларион широко использует книжные метафоры, риторические вопросы, восклицания, повторы и глагольные рифмы. Слово – образец для книжников 12-15 вв.

Вопрос №10

Хождение игумена Даниила

Уже в XI столетии начинаются путешествия русских людей на христианский Восток, ко «святым местам». Эти путешествия-паломничества (путешественник, побывавший в Палестине, приносил с собой пальмовую ветвь; паломников называли также каликами - от греческого названия обуви - калига, надеваемой путником) содействовали расширению и укреплению международных связей Киевской Руси, способствовали выработке национального самосознания.

Так, в начале XII в. возникает «Хождение игумена Даниила . Даниил совершил паломничество в Палестину в 1106- 1108 гг. Далекое путешествие Даниил предпринял, «понужен мыслию своею и нетерпением», желая видеть «святый град Иерусалим и землю обетованную», и «любве ради святых мест сих исписах все, еже видех очима своима». Его произведение написано «верных ради человек», с тем, чтобы они, услышав о «местах сих святых», устремлялись к этим местам мыслью и душою и тем самым приняли «от бога равную мзду» с теми, которые «доходили сих святых мест». Таким образом, Даниил придавал своему «Хождению» не только познавательное, но и нравственное, воспитательное значение : его читатели - слушатели должны мысленно проделать то же путешествие и получить ту же пользу для души, что и сам путешественник.

«Хождение» Даниила представляет большой интерес подробным описанием «святых мест» и личностью самого автора, хотя оно и начинается этикетным самоуничижением.

Рассказывая о нелегком путешествии, Даниил отмечает, как трудно «испытать и видети всех святых мест» без хорошего «вожа» и без знания языка. Сначала Даниил вынужден был давать от своего «худаго добыточка» людям, знающим те места, с тем чтобы они ему их показали. Однако вскоре ему повезло: он нашел в монастыре св. Саввы, где остановился, старого мужа, «книжна велми», который и ознакомил русского игумена со всеми достопримечательностями Иерусалима и его окрестностей.ю землю».

Даниил обнаруживает большую любознательность : его интересует природа, планировка города и характер зданий Иерусалима , оросительная система у Иерихона. Ряд интересных сведений сообщает Даниил о реке Иордане , имеющей с одной стороны берега пологие, а с другой - крутые и во всем напоминающей русскую реку Сновь. Стремится Даниил передать своим читателям и те чувства, которые испытывает всякий христианин, подходя к Иерусалиму: это чувства «великой радости» и «слез пролития». Подробно описывает игумен путь к городским воротам мимо столпа Давидова, архитектуру и размеры храмов. Большое место в «Хождении» занимают легенды, которые Даниил либо слышал во время своего путешествия, либо вычитал в письменных источниках. Он легко совмещает в своем сознании каноническое писание и апокрифы. Хотя внимание Даниила и поглощено вопросами религиозными, это не мешает ему сознавать себя полномочным представителем Русской земли в Палестине. Он с гордостью сообщает, что его, русского игумена, с честью принял король Балдуин (Иерусалим во время пребывания в нем Даниила был захвачен крестоносцами). Он молился у гроба господня за всю Русскую землю . И когда лампада, поставленная Даниилом от имени всей Русской земли, зажглась, а «фляжская» (римская) не зажглась, то он видит в этом проявление особой божьей милости и благоволения к Русской земле.

Вопрос №12

«Слово о полку Игореве»

«Слово о полку Игореве» было найдено в начале 90-х годов XVIII века известным любителем и собирателем русских древностей А.И. Мусиным-Пушкиным.

«Слово» - вершина литературы, созданной в период феодальной раздробленности.

«Слово о полку Игореве» посвящено неудачному походу на половцев в 1185 году Новгород-Северского князя Игоря Святославича с немногими союзниками, походу, окончившемуся страшным поражением . Автор призывает русских князей сплотиться для отпора степи, совместными усилиями оборонять Русскую землю.

«Слово о полку Игореве» с гениальной силой и проникновенностью отразило в себе главное бедствие своего времени - недостаточность государственного единства Руси и, как следствие, слабость ее обороны от натиска степных кочевых народов, в быстрых набегах разорявших старые русские города, опустошавших села, угонявших в рабство население, проникавших в самую глубь страны, всюду несших с собою смерть и разрушение.

Общерусская власть киевского князя не исчезла еще полностью, но ее значение неудержимо падало. Князья уже не боялись киевского князя и стремились к захвату Киева, чтобы увеличить свои владения и использовать гаснущий авторитет Киева в своих интересах.

В «Слове» же нет систематического рассказа о походе Игоря. Поход Игоря против половцев и поражение его войска - это для автора повод для глубокого раздумья о судьбах Русской земли, для страстного призыва объединиться и защитить Русь. Эта мысль - единение русских против общих врагов - и является главной мыслью произведения. Горячий патриот, автор «Слова» видит причину неудачного похода Игоря не в слабости русских воинов, а в князьях, которые не объединены, действуют порознь и разоряют родную землю, забывают общерусские интересы.

Автор начинает свой рассказ воспоминанием о том, как тревожно было начало похода Игоря, какими зловещими знаками - затмением солнца, воем волков по оврагам, лаем лисиц - он сопровождался. Сама природа как бы хотела остановить Игоря, не пустить его дальше.

Поражение Игоря и его ужасные последствия для всей Русской земли как бы заставляют автора вспомнить о том, что еще недавно киевский князь Святослав с соединенными силами русских князей победил этих самых половцев. Он переносится мысленно в Киев, в терем Святослава, которому снится зловещий и непонятный сон . Бояре объясняют Святославу, что сон этот «в руку»: Игорь Новгород-Северский потерпел страшное поражение.

И вот Святослав погрузился в горькие думы. Он произносит «золотое слово», в котором упрекает Игоря и его брата, буй тура Всеволода, за то, что они ослушались его, не уважили его седин, одни, без сговора с ним, самонадеянно пошли на половцев.

Речь Святослава постепенно переходит в обращение самого автора ко всем виднейшим русским князьям того времени. Автор видит их могущественными и славными.

Но вот он вспоминает юную жену Игоря - Ярославну. Он приводит слова ее полного тоски плача по мужу и по его погибшим воинам. Ярославна плачет на городской стене в Путивле. Она обращается к ветру, к Днепру, к солнцу, тоскует и умоляет их о возвращении мужа.

Как бы в ответ на мольбу Ярославны прыснуло море в полночь, закружились смерчи на море: Игорь бежит из плена. Описание бегства Игоря - одно из самых поэтичных мест в «Слове».

Заканчивается «Слово» радостно - возвращением Игоря в Русскую землю и пением ему славы при въезде в Киев. Несмотря на то, что «Слово» посвящено поражению Игоря, оно полно уверенности в могуществе русских, исполнено веры в славное будущее Русской земли. Призыв к единению проникнут в «Слове» самой страстной, самой сильной и самой нежной любовью к родине.

«Слово о полку Игореве» - произведение письменн ое.

«Слово о полку Игореве» стало главным явлением не только литературы древней, но и новой - XIX и XX веков.

«Слово» - непосредственный отклик на события Игорева похода . Оно являлось призывом к прекращению княжеских междоусобиц, к объединению для борьбы против внешнего врага. Этот призыв составляет основное содержание Слова. На примере поражения Игоря автор показывает печальные последствия политической раздробленности на Руси, отсутствия сплоченности между князьями.

Слово не только повествует о событиях похода Игоря, а еще и представляет собой страстную и взволнованную речь истинного патриота . Его речь – то гневная, то печальная и скорбная, но всегда полная веры в родину . Автор гордится своей родиной и верит в ее светлое будущее .

Автор – сторонник княжеской власти , которая была бы способна обуздать произвол мелких князей. Центр единой Руси он видит в Киеве .
Свой призыв к единению автор воплощает в образе Родины, Русской земли. По сути, главным героем слова не является Игорь или любой другой князь. Главный герой – это русский народ, Русская земля. Так, тема русской земли – центральная в произведении.

На примере похода Игоря автор показывает, к чему может привести такая разрозненность среди князей. Ведь Игорь терпит поражение только потому, что он один.
Игорь – храбрый, но недальновидный , идет в поход несмотря на плохие предзнаменования – солнечное затмение. Хоть Игорь и любит Родину, основная его цель – получить славу.

Говоря о женских образах , важно отметить, что они пропитаны нежностью и лаской, в них ярко выражено народное начало, они воплощают печаль и заботу о Родине. Их плач носит глубоко народный характер .

Центральный лирический элемент сюжета – плач Ярославны . Ярославна – собирательный образ всех русских жен и матерей, а также образ русской земли, которая также скорбит.

№ 14 Русское предвозрождение. Эмоционально – экспрессивный стиль. «Задонщина»

Русское предвозрождение – середина 14 – начало 15 века!

Это период экспрессивно-эмоционального стиля и патриотического подъема в литературе, период возрождения летописания, исторического повествования, панегирической агиографии, обращения ко временам независимости Руси во всех областях культуры: в литературе, зодчестве, живописи, фольклоре, политической мысли и т. д.

Русское Предвозрождение XIV-XV столетий было эпохой крупнейших духовных деятелей, книжников и живописцев. Олицетворением отечественной духовной культуры того времени служили имена преп. Сергия Радонежского, Стефана Пермского и Кирилла Белозерского, Епифания Премудрого, Феофана Грека, Андрея Рублёва и Дионисия. В период Предвозрождения. совпавший со временем собиранием русских земель вокруг Москвы, происходило обращение к духовным традициям древней Киевской Руси, предпринимались попытки их возрождения в новых условиях. Речь, безусловно, идёт о традициях русского подвижничества. В рассматриваемую эпоху эти традиции были упрочены, но они приобрели несколько иной характер. Деятельность подвижников в период становления Московского государства во второй половине XIV века становится социально, а в некоторой степени и политически активной. Это нашло отражение в древнерусской литературе того периода. Особенно ярким примером могут служить сочинения Епифания Премудрого - «Жития» Сергия Радонежского и Стефана Пермского.

В Русской истории наступает период, когда человек хоть как-то начинает цениться как личность , происходит открытие его исторической значимости, внутренних достоинств. В литературе все большее внимание уделяется эмоциональной сфере, появляется интерес к психологии человека. Это приводит к экспрессивности стиля. Динамичности описаний.

В литературе развивается эмоционально – экспрессивный стиль, а в идейной жизни все большее значение приобретает «безмолвие», «уединенная молитва».

Внимание к внутренней жизни человека, демонстрировавшее текучесть происходящего, изменчивость всего сущего, было связано с пробуждением исторического сознания. Время уже не представлялось только в формах смены событий. Сменялся характер эпох, и в первую очередь - отношение к иноземному игу. Наступает пора идеализации эпохи независимости Руси. Мысль обращается к идее независимости, искусство - к произведениям домонгольской Руси, архитектура - к зданиям эпохи независимости, а литература - к произведениям XI–XIII вв.: к «Повести временных лет», к «Слову о законе и благодати» митрополита Илариона, к «Слову о полку Игореве», к «Слову о погибели Русской земли», к «Житию Александра Невского», к «Повести о разорении Рязани Батыем» и пр. Таким образом, для русского Предвозрождения Русь периода независимости, Русь домонгольская стала своей «античностью».

Возрастает интерес к внутренним состояниями души человеческой, психологическим переживаниям, динамике чувств и эмоций. Так, Епифаний Премудрый в своих произведениях передает переполняющие душу чувства восторга и удивления. Литература и искусство в целом воплощают идеал красоты душевной гармонии, идеал человека, отдающегося служению идее всеобщего блага

По мнению ДС Лихачева, «В центре внимания писателей конца XIV - начала XV в. оказались отдельные психологические состояния человека, его чувства, эмоциональные отклики на события внешнего мира. Но эти чувства, отдельные состояния человеческой души не объединяются еще в характеры. Отдельные проявления психологии изображаются без всякой индивидуализации и не складываются в психологию. Связующее, объединяющее начало - характер человека - еще не открыто. Индивидуальность человека по-прежнему ограничена прямолинейным отнесением ее в одну из двух категорий - добрых или злых, положительных или отрицательных ».

Важно отметить, что появление человека как мерила всех ценностей на Руси лишь отчасти. Так и не возникает человека – титана, человека в центре Вселенной. Так, несмотря на существование периода предвозрождения, самого Возрождения так и не наступает!!!

Слова Пушкина «Великая Эпоха Возрождения не имела на нее (Россию) никакого влияния».

«Задонщина»

Степенная книга»

Создается в 1563 году по инициативе митрополита Макария царским духовником Андреем – Афанасием – «Книга степенная царского родословия». В Произведении сделана попытка изложения истории Русского Московского гос-ва в форме генеалогической преемственности от Рюрика и до Ивана Грозного.
История гос-ва излагается в форме агиобиографий правителей . Период правления каждого князя – определенная грань в истории .
Так книга разбита на 17 степеней и граней. Введение – пространное житие княгини Ольги. В каждой грани после биографии автора излагаются важнейшие события. В центре повествования – личности князей- самодержавцев . Они наделены качествами идеальных мудрых правителей, отважных войнов и примерных христиан . Составители Степенной книги стараются подчеркнуть величие деяний и красоту добродетелей князей, вводят психолог хар-ки героев, стремясь показать их внутр мир и благочестивые повести.
Проводится мысль о единодержавной форме правления на Руси , власть окружается ореолом святости, доказывается необходимость безропотного подчинения ей.

Таким образом, в Степенной книге исторический материал приобрел злободневное политическое значение , все подчинено задаче идеаологической борьбы за укрепление самодержавной власти государя на Руси. Степенная книга подобно летописным сводам выполняет роль официального исторического документа , опираясь на который московская дипломатия вела переговоры на международной арене, доказывая исконность прав московских государей на владение русскими территориями.

Также важная часть периода второго монументализма – творчество Ивана Грозного и Повесть о Петре и Февронии.

№ 18 Творчество Ивана Грозного

Иван Грозный был одним из самых образованных людей своего времени , обладал феноменальной памятью и эрудицией.

Он основал Московский Печатный двор, по его распоряжению был создан уникальный памятник литературы – Лицевой летописный свод.
А также сочинения Ивана Грозного – самый известный памятник русской словесности 16 века. Послания царя Ивана Грозного - один из самых необычных памятников древнерусской литературы. Центральные темы его посланий - международное значение русского государства (концепция Москвы - „третьего Рима“) и божественное право монарха на неограниченную власть . Темы государства, правителя, власти занимают одно из центральных мест и у Шекспира, но выражены совсем другими жанрами и художественными средствами. Сила воздействия посланий Ивана Грозного - в системе аргументации, включающей библейские цитаты и выписки из священных авторов; факты из мировой и русской истории для проведения аналогий; примеры из личных впечатлений. В полемических и частных посланиях Грозный значительно чаще пользуется фактами из личной жизни. Это позволяет, автору, не загромождая послание риторикой, значительно оживлять стиль. Факт, переданный кратко и метко, сразу запоминается, получает эмоциональную окраску, придает необходимую для полемики остроту. Послания Ивана Грозного предполагают многообразие интонаций - иронических, обличительных, сатирических, поучительных. Это лишь частный случай обширного влияния на послания живой разговорной речи XVI века, что очень ново в древнерусской литературе.

Творчество Ивана Грозного – ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БОЛЬШАЯ ЛИТЕРАТУРА.

Основные литературные памятники , созданные Иваном Грозным, это Послание Грозного в Кирилло- Белозерский монастырь и Переписка с Андреем Курбским.

Послание Грозного в Кирилло – Белозерский монастырь игумену монастыря Козьме. Примерно 1573 год.

Написано по поводу нарушения монастырского указа сосланными туда Грозным боярами Шереметевым, Хабаровым, Собакиным.

Послание пронизано едкой иронией , перерастающей в сарказм, по отношению к опальным боярам, которые в монастыре «свои любострастные уставы ввели». Грозный обвиняет бояр в том, что они порушили монашеский устав и это привело к социальному неравенству. Грозный обрушивается на монахов, который не смогли обуздать нрав бояр. Слова Грозного пропитаны иронией, возникающей засчет самоуничижения: «горе мне о. И далее, че больше Грозный говорит о своем уважении к Кириллову монастырю, те язвительнее звучат его укоризны. Он стыдит братию за то, что они допускают нарушение устава боярами, и тем самим неизвестно, пишет царь, кто у кого постригся, бояре ли у монахов или монахи у бояр».

Заканчивает Грозный послание гневным раздражительным обращением, запрещающим монахам докучать ему подобными проблемами. По мнению Лихачева, Послание – это свободная импровизация, запальчивая, написанная сгоряча, переходящая в обвинительную речь. Иван Грозный уверен в своей правоте и раздражен тем, что монахи ему докучают.

В общем, послания Грозного – свидетельство начала разрушения строгой системы литературного стиля и появления индивидуального . Правда, в то время заявить о своей индивидуальности было дозволено только царю. Осознавая свое высокое положение, царь мог смело нарушать все устоявшиеся правила и разыгрывать роли то мудрого философа, то смиренного раба Божьего, то жестокого владыки.

Примером нового типа жития как раз и является «Житие Ульянии Осоргиной» (Житие Юлиании Лазаревской, Повесть об Ульянии Лазаревской)

«Повесть об Ульянии Лазаревской» - первая в древнерусской литре биография женщины – дворянки (в то время дворянка - это не высший слой об-ва, скорее средний класс).

Главные особенности произв:

1. Житие пишет родственник святого (в данном случае сын)

2. Нарушается средневековый принцип историзма . В произведении должны передаваться важнейшие исторические события, герои – крупные деятели, а никак не простая замужняя женщина с детьми.

3. Повесть – яркий показатель того, что литра становится ближе к читателю.

Написана сыном Ульянии Дружиной в начале 17 века . Второй уровень анонимности, об авторе известно мало. Сыну хорошо знакомы факты биографии героини, ее личные качества, ему дорог ее нравственный облик. Положительный характер русской женщины раскрывается в обыденной обстановке богатой дворянской усадьбы.

На первый план выдвигаются качества образцовой хозяйки . После замужества на плечи Ульянии ложится ведение сложного домашнего хозяйства. Женщина тянет на себе дом , угождает свекру, свекрови, золовке, следит за работой холопов, сама улаживает социальные конфликты в семье и между дворней и господами. Так, один из внезапных бунтов дворовых приводит к гибели ее старшего сына, но Ульяния безропотно переносит все невзгоды, которые выпадают на ее долю.

Повесть правдиво и точно изображает положение замужней женщины в большой семье, ее бесправие и обязанности . Ведение хоз-ва поглощает Ульянию, она не успевае ходить в церковь, но тем не менее она «святая». Так повесть утверждает святость подвига высоконравственной мирской жизни и служения людям. Ульяния помогает голодающим, ухаживает за больными во время «мора», творя «милостыню безмерну».

Повесть об Ульянии Лазаревской создает образ энергичной, умной русской женщины, образцовой хозяйки и жены, с терпением и покорностью переносящей все испытания. Которые выпадают на ее долю. Так Дружина изображает в повести не только реальные черты характера своей матери, а рисует общий идеальный облик русской женщины таким, каким он представлялся русскому дворянину начала 17 века.

В жизнеописании Дружина не отходит полностью от агиографической традиции. Так Ульяния проиходит от «боголюбивых» родителей, она выросла в «благоверии» и «от младых ногтей бога возлюби». В характере Ульянии прослеживаются присущие истинной христианке черты – скромность, кротость, смирение, терпимость и щедрость («милостыню безмерну творя». Как подобает христианским подвижникам, Ульяниия хоть и не уходит в монастырь, но под старость предается аскезе : отказывается от плотского «совокупления с мужем», ходит зимой без теплой одежды.
Также в повести использованы традиционные для агиографи мотиывы религиозной фантастики: Ульянию хотят убит бесы , но ее спасает вмешательство святого Николая. В ряде случаев «бесовские козни» носят весьма конкретное проявления – конфликты в семье и мятеж «рабов».

Как и подобает святой, Юлиания предчувствует кончину и благочестиво умирает, позже ее тело творит чудеса.
Таким образом, Повесть о Юлиании Лазаревской представляет собой произведение, в кот переплетаются элементы бытовой повести с элементами житийного жанры, однако, бытовое описание все-таки преобладает. Повесть лишена традиционного для жития вступления, плача и похвалы. Стиль довольно прост.
Повесть о Юлиании Лазаревской – свидетельство нарастания в обществе и лит-ре интереса к частной жизни человека, его поведению в быту. В итоге в рез-те проникновения подобных реалистических элементов в житие, житийная литра разрушается и превращается в жанр светской биографической повести.

№ 21 «Повесть о Тверском Отроче монастыре»

17 век .

Историческая повесть постепенно превращается в любовно – приключенческую новеллу , что можно с легкостью проследить в Повести о Тверском Отроче монастыре. ДС Лихачев в избранных работах подробно изучал это интереснейшее произведение, поэтому опираться мы будем на его мнение.

«Повесть о Тверском Отроче монастыре», несомненно сложенная в XVII в., рассказывает о довольно обычной житейской драме: невеста одного выходит замуж за другого. Конфликт обостряется, оттого что оба героя повести - и бывший жених, и будущий супруг - связаны между собой дружбой и феодальными отношениями: первый - слуга, «отрок» второго.

Замечательную особенность повести составляет то, что она не строится на обычном для средневековых сюжетов конфликте добра со злом. В «Повести о Тверском Отроче монастыре» нет ни злых персонажей, ни злого начала вообще . В ней отсутствует даже социальный конфликт : действие происходит как бы в идеальной стране , где существуют добрые отношения между князем и его подчиненными . Крестьяне, бояре и их жены строго выполняют указания князя, радуются его женитьбе, с радостью встречают его молодую жену - простую крестьянку. Они выходят к ней навстречу с детьми и приношениями, изумляются ее красоте. Все люди в этой повести молоды и красивы. Несколько раз настойчиво говорится о красоте героини повести - Ксении. Она благочестива и кротка, смиренна и весела , имеет «разум велик зело и хождаше во всех заповедях господних». Отрок Григорий, жених Ксении, так же молод и красив (несколько раз в повести упоминается о его дорогих одеждах). Он всегда «предстоял перед князем», был им «любим зело» и верен ему во всем. Не меньших похвал удостаивается и молодой великий князь Ярослав Ярославич . Все они ведут себя так, как полагается, отличаются благочестием и разумом. Идеально ведут себя и родители Ксении. Никто из действующих лиц не совершил ни одной ошибки. Мало того, все действуют по предначертанному . Отрок и князь видят видения, выполняют волю, явленную им в этих видениях и знамениях. Мало того, сама Ксения предвидит то, что с ней должно случиться. Она осиянна не только светлою красотой, но и светлым предвидением будущего. И тем не менее конфликт налицо - конфликт острый, трагичный, заставляющий страдать всех действующих лиц повести, а одного из них, отрока Григория, уйти в леса и основать там монастырь. Это происходит потому, что впервые в русской литературе конфликт перенесен из сферы мировой борьбы зла с добром в самую суть человеческой природы.Двое любят одну и ту же героиню, и ни один из них не виновен в своем чувстве . Виновата ли Ксения в том, что предпочла одного другому? Конечно, она ни в чем не виновата, но в оправдание ее автору приходится прибегать к типично средневековому приему: Ксения следует божественной воле . Она послушно выполняет то, что ей предначертано и чего она не может не сделать. Этим самым автор как бы освобождает ее от тяжести ответственности за принимаемые ею решения; в сущности, она ничего не решает и не изменяет Григорию; она только следует явленному ей сверху. Разумеется, это вмешательство сверху ослабляет земной, чисто человеческий характер конфликта, но об этом вмешательстве рассказывается в повести в высшей степени тактично. Вмешательство судьбы не имеет церковного характера. Нигде не говорится о видениях Ксении, о ее вещих снах, слышанном ею голосе или о чем-либо подобном. У Ксении дар прозорливости, но эта прозорливость имеет не церковный, а вполне фольклорный характер. Она знает то, что должно совершиться, а почему знает - об этом читателю не сообщается. Она знает так, как знает будущее мудрый человек. Ксения - «мудрая дева», персонаж, хорошо известный в русском фольклоре и отразившийся в древнерусской литературе: вспомним деву Февронию в «Повести о Петре и Февронии Муромских» XVI в. Но, в противоположность сказочному развитию сюжета, в «Повести о Тверском Отроче монастыре» все перенесено в более «человеческий план». Повесть еще далека от погружения в быт, но она уже развивается в сфере обычных человеческих отношений.

Сам сюжет: основание Тверского Отроче монастыря. Когда выясняется, что Ксения отдана другому, князю Ярославу Ярославовичу, Григорий переодевается в крестьянское платье и уходит в лес, где «хижу себе постави и часовню». Основная причина того, что Григорий решает основать монастырь, - не благочестивое стремление посвятить себя богу, а неразделенная любовь.
Основание монастыря и помощь князя в его строительстве окончательно утверждают основную мысль повести, что все случающееся случается для благоустройства мира. «Монастырь же той стоит и до ныне божиею благодатию и молитвами пресвятыя Богородицы и великого святителя Петра митрополита московского и всея России чудотворца».

«Повесть о Тверском Отроче монастыре» имеет черты эпического сюжета. С переводным рыцарским романом ее сближает любовная тема ; как и в «Бове», мы встречаем здесь классический любовный треугольник и не поддающиеся читательскому предвидению перипетии внутри этого треугольника.

Григорий взамен утраченной земной любви получает любовь небесную. Однако это предпочтение вынужденное - ив изображении этой вынужденности, может быть, с наибольшей силой отразились новые веяния в оригинальной беллетристике XVII в. Судьба неизбывна, но она сулила князю любовь счастливую, а Григорию - несчастную. Отроку нечего больше ждать в этом мире; монастырь он должен построить лишь для того, чтобы угодить господу и стать «блаженным».Таким образом, на лестнице христианских моральных ценностей плотская, земная любовь оказывается на одну ступеньку выше - вывод, по-видимому, не предусмотренный автором.

Повесть о «Горе – Злосчастии»

Одно и выдающихся произведений литературы второй половины 17 веке.

Центральная тема : тема трагической судьбы молодого поколения, старающегося порвать со старыми формами семейно- бытового уклада, домостроевской моралью.

Основу сюжета повести составляет трагическая история жизни Молодца, который отвергнул родительские наставления и пожелал жить по собственной воле, «как ему любо». Появление обобщенно – собирательного образа представителя молодого поколения своего времени – новаторское явление. В литре на смену истор личности приходит вымышленный герой, воплощающий в себе типичные черты целого поколения.

Молодец вырос в патриархальной семье, живущей по принципам Домостроя. Он был окружен любовь и опекой родителей. Но из-за этого не научился разбираться в людях и понимать жизнь, поэтому хочет вырваться из под родительского крыла и жить по своей воле. Он слишком доверчив, и эта доверчивость и вера в святость уз дружбы губят его, однако он не хочет сдаваться и хочет доказать свою правоту, отправляясь в чужую страну. Причина дальнейшиъ злоключений Молодца – его хар-р. Его губит похвальба своим счастьем и богатством. В этом мораль – «а всегда гнило слово похвальное». С этого момента и появляется в произведении образ Горя, которое олицетворяет несчастную участь человека . Молодец, отвергавший родительскую власть, вынужден склонить голову перед Горем. «Добрые люди» сочувствуют ему и советуют ему вернуться к родителям. Но теперь уже само Гор

"Отдельные наблюдения над художественной спецификой древнерусской литературы имелись уже в работах Ф.И. Буслаева, И.С. Некрасова, И.С. Тихонравова, В.О. Ключевского". Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы, М., 1979, с. 5.

Но только в конце ХХ века появились работы, излагающие общие взгляды их авторов на художественную специфику и на художественные методы древнерусской литературы. "Эти взгляды прослеживаются в работах И.П. Еремина, В.П. Андриановой-Перетц, Д.С. Лихачева, С.Н. Азбелева". Кусков В.В. История древнерусской литературы, М., 1989, с. 9.

Д.С. Лихачев выдвинул положение о многообразии художественных методов не только во всей древнерусской литературе, но у того или иного автора, в том или ином произведении.

"Всякий художественный метод, - отличает исследователь, - составляет целую систему крупных и мелких средств к достижению определенных художественных целей. Поэтому каждый художественный метод имеет множество признаков, и эти признаки определенным образом соотносятся между собой". Лихачев Д.С. К изучению художественных методов русской литературы XI-XVII веков // ТОДРЛ, М., Л., 1964, т. 20, с.7.

Мировоззрение средневекового человека вбирало в себя, с одной стороны, умозрительные религиозные представления о мире человека, а с другой - конкретное видение действительности, вытекавшее из трудовой практики человека феодального общества.

В своей повседневной деятельности человек сталкивается с реальной действительностью: природой, социальными, экономическими и политическими отношениями. Окружающий человека мир христианская религия считала временным, преходящим и резко противопоставляла миру вечному, нетленному. Начала временного и вечного заключены в самом человеке: его бренном теле и бессмертной душе, результат божественного откровения позволяет человеку проникнуть в тайны идеального мира. Душа сообщает жизнь телу, одухотворяет его. Тело же - источник плотских страстей и проистекающих от них болезней и страданий.

Действительность человек познает при помощи пяти чувств - это низшая форма чувственного познания "видимого мира". Мир "невидимый" постигается путем размышления. Лишь внутреннее духовное прозрение как удвоение мира во многом определяло специфику художественного метода древнерусской литературы, его ведущий принцип - символизм. Средневековый человек был убежден, что символы скрыты в природе и самом человеке, символическим смыслом наполнены исторические события. Символ служил средством раскрытия смысла, обретения истины. Как многозначны знаки окружающего человека видимого мира, так многозначно и слово: оно может быть истолковано как в прямом, так и в переносных значениях.

Религиозная христианская символика в сознании древнерусского человека тесно переплетались с народнопоэтической. И та и другая имели общий источник - окружающую человека природу. И если трудовая земледельческая практика народа придавала этой символике земную конкретность, то христианство вносило элементы абстрактности.

Характерным свойством средневекового мышления являлись ретроспективность и традиционализм. Так, древнерусский писатель постоянно ссылается на тексты "писания", которые он истолковывает не только исторически, но и аллегорически, тропологически и аналогически.

Древнерусский писатель творит свое произведение в рамках устоявшейся традиции: он взирает на образцы, каноны, не допускает "самомышления", т.е. художественного вымысла. Его задача передать "образ истины". Этой цели подчинен средневековый историзм древнерусской литературы. Все события, происходящие в жизни человека и общества, рассматриваются как проявление божественной воли.

История являет собой постоянную арену борьбы добра и зла. Источником добра, благих помыслов и поступков является бог. На зло же толкает людей дьявол. Но древнерусская литература не снимает ответственности с самого человека. Он волен себе избирать либо тернистый путь добродетели, либо просторную дорогу греха. В сознании древнерусского писателя категории этического и эстетического органически сливались. Свои произведения древнерусский писатель обычно строит на контрасте добра и зла, добродетелей и пороков, идеального и отрицательного героев. Он показывает, что высокие моральные качества человека - результат упорного труда, нравственного подвига.

На характер средневековой литературы накладывает печать господство сословно - корпоративного начала. Героями ее произведений, как правило, выступают князья, правители, полководцы либо церковные иерархии, "святые", прославившиеся своими подвигами благочестия. Поведение, поступки этих героев определяются их общественным положением.

Таким образом, символизм, историзм, ритуальность или этикетность и дидактизм являются ведущими принципами художественного метода древнерусской литературы, вбирающего в себя две стороны: строгую фактографичность и идеальное преображение действительности.