Типичные сюжеты. Типы сюжета: концентрический и хроникальный

В зависимости от характера связей между событиями выделяют две разновидности сюжетов. Сюжеты с преобладанием чисто временных связей между событиями являются хроникальными. Они используются в эпических произведениях большой формы («Дон Кихот»). Они могут показывать приключения героев («Одиссея»), изображать становление личности человека («Детские года Багрова-внука» С. Аксакова). Хроникальный сюжет состоит из эпизодов. Сюжеты с преобладанием причинно-следственных связей между событиями называют сюжетами единого действия, или концентрическими. Концентрические сюжеты часто строятся на таком принципе классицистическом принципе, как единство действия. Напомним, что в грибоедовском «Горе от ума» единством действия будут события, связанные с приездом Чацкого в дом Фамусова. С помощью концентрического сюжета тщательно исследуется какая-то одна конфликтная ситуация. В драме сюжетосложение такого типа господствовало вплоть до 19 века, а в эпических произведениях малой формы используется и сейчас. Единый узел событий развязывается чаще всего в новеллах, небольших рассказах Пушкина, Чехова, По, Мопассана. Хроникальные и концентрические начала взаимодействуют в сюжетах многолинейных романов, где одновременно проявляется несколько событийных узлов («Война и мир» Л.Толстого, «Братья Карамазовы» Ф.Достоевского). Естественно, что в хроникальные сюжеты часто включают концентрические микросюжеты.

Существуют сюжеты, различающиеся напряженностью действия. Сюжеты, насыщенные событиями, называют динамическими. В этих событиях заключен важный смысл, и развязка, как правило, несет огромную содержательную нагрузку. Такой тип сюжета характерен для «Повестей Белкина» Пушкина, «Игрока» Достоевского. И наоборот, сюжеты, ослабленные описаниями, вставными конструкциями, – адинамические. Развитие действия в них не стремится к развязке да и сами события не заключают в себе особого интереса. Адинамические сюжеты в «Мертвых душах» Гоголя, «Моей жизни» Чехова.

3. Состав сюжета.

Сюжет – это динамическая сторона художественной формы, он предполагает движение, развитие. Двигателем сюжета чаще всего является конфликт, художественно значимое противоречие. Термин происходит от лат. conflictus – столкновение. Конфликтом называют острое столкновение характеров и обстоятельств, взглядов и жизненных принципов, положенное в основу действия; противоборство, противоречие, столкновение между героями, группами героев, героем и обществом или внутренняя борьба героя с самим собой. Природа столкновения может быть разной: это противоречие долга и склонности, оценок и сил. Конфликт – одна из тех категорий, которые пронизывают структуру всего художественного произведения.

Если рассмотреть пьесу А. С. Грибоедова «Горе то ума», то легко увидеть, что развитие действия здесь явно зависит от конфликта, который таится в доме Фамусова и заключается в том, что Софья влюблена в Молчалина и скрывает это от папеньки. Чацкий, влюб­ленный в Софью, приехав в Москву, замечает ее неприязнь к себе и, пытаясь понять причину, следит за всеми, присутствующими в доме. Софья недовольна этим и, защищаясь, бросает на балу репли­ку о его сумасшествии. Не симпатизирующие ему гости с удоволь­ствием подхватывают эту версию, потому что видят в Чацком челове­ка с иными, чем у них, взглядами и принципами, и тогда предельно отчетливо обнажается не просто семейный конфликт (тайная влюбленность Софьи в Молчалина, реальное безразличие Молчалина к Софье, неосведомленность Фамусова о про исходящем в доме), но и конфликт между Чацким и обществом. Исход же действия (развязка) определяется не столько отношениями Чацкого с обществом, сколько отношениями Софьи, Молчалина и Лизы, узнав о которых Фамусов распоряжается их судьбой, а Чацкий уезжает из их дома.

Писатель в подавляющем большинстве случаев не выдумывает конфликтов. Он черпает их из первичной реальности и переводит из самой жизни в область тематики, проблематики, пафоса.

Можно указать несколько видов конфликтов, которые находятся в основе драматических и эпических произведений. Часто встречающиеся конфликты – нравственно-философские: противостояние характеров, человека и судьбы («Одиссея»), жизни и смерти («Смерть Ивана Ильича»), гордыни и смирения («Преступление и наказание»), гения и злодейства («Моцарт и Сальери»). Конфликты социальные заключаются в противостоянии стремлений, страстей, идей персонажа укладу окружающей его жизни («Скупой рыцарь», «Гроза»). Третью группу конфликтов составляют внутренние, или психологические, те, которые связаны с противоречиями в характере одного персонажа и не становятся достоянием окружающего мира; это душевные терзания героев «Дамы с собачкой», это двойственность Евгения Онегина. Когда все эти конфликты соединяются в одно целое, то говорят об их контаминации. В большей степени это достигается в романах («Героя нашего времени»), эпопеях («Война и мир»). Конфликт может быть локальным или неразрешимым (трагическим), явным или скрытым, внешним (прямые столкновения позиций и характеров) или внутренним (в душе героя). Б. Есин выделяет тоже группу из трех видов конфликтов, но называет их по-иному: конфликт между отдельными персонажами и группами персонажей; противостояние героя и уклада жизни, личности и среды; конфликт внутренний, психологический, когда речь идет о противоречии в самом герое. Почти также об этом писал В. Кожинов: “ К . (от лат. collisio – cтолкновение) – противоборство, противоречие между характерами, либо между характерами и обстоятельствами, либо внутри характера, лежащее в основе действия лит. произведения 5 . К. далеко не всегда выступает ясно и открыто; для нек-рых жанров, особенно для идиллических, К. не характерна: им присуще лишь то, что Гегель назвал «ситуацией» <...> В эпосе, драме, романе, новелле К. обычно составляет ядро темы, а разрешение К. предстает как определяющий момент худож. идеи...” “Худож. К. – это столкновение и противоречие между целостными человеческими индивидуальностями”. “К. является своего рода источником энергии лит. произв., ибо она определяет его действие”. “На протяжении действия она может обостряться или, наоборот, ослабевать; в финале коллизия так или иначе разрешается”.

Развитие К. приводит в движение сюжетное действие.

В сюжете обозначаются стадии действия, этапы существования конфликта.

Идеальная, то есть полная, модель сюжета литературного произведения может включать следующие фрагменты, эпизоды, звенья: пролог, экспозицию, завязку, развитие действия, перипетии, кульминацию, развязку, эпилог. Обязательными в этом перечне являются три: завязка, развитие действия и кульминация. Факультативными – остальные, то есть не все из существующих элементов должны иметь место в произведении. Составные части сюжета могут выступать в разной последовательности..

Пролог (гр. prolog - предисловие) – это вступление к основным сюжетным действиям. В нем может быть дана первопричина событий: спор о счастье мужиков в «Кому на Руси жить хорошо». В нем проясняются намерения автора, изображаются события, предшествующие основному действию. Эти события могут повлиять на организацию художественного пространства – место действия.

Экспозиция – это объяснение, изображение жизни персонажей в период до обозначения конфликта. Например, жизнь юного Онегина. В ней могут быть даны факты биографии, мотивированы последующие поступки. Экспозиция может задавать условность времени и пространства, изображать события, предшествующие завязке.

Завязка – это обнаружение конфликта.

Развитие действия – это группа событий, необходимых для реализации конфликта. Оно преподносит повороты, которые нагнетают конфликт.

Неожиданные обстоятельства, осложняющие конфликт, называются перипетиями .

Кульминация - (от лат. culmen - вершина) - момент наивысшего напряжения действия, предельного обострения противоречий; вершина конфликта; К. раскрывает основную проблему произведения и характеры героев наиболее полно; после нее действие ослабевает. Часто предшествует развязке. В произведениях с множеством сюжетных линий возможно наличие не одной, а нескольких К.

Развязка – это разрешение конфликта в произведении, она завершает течение событий остросюжетных произведений, например, новелл. Но часто концовка произведений не содержит разрешения конфликта. Более того, в финалах многих произведений острые противоречия между персонажами остаются. Так происходит и в «Горе от ума», так и в «Евгении Онегине»: Пушкин покидает Евгения в «минуту, злую для него». Нет развязок в «Борисе Годунове» и «Даме с собачкой». Финалы этих произведений открытые. В пушкинской трагедии и чеховском рассказе, при всей фабульной незавершенности, в последних сценах содержатся эмоциональные концовки, кульминации.

Эпилог (гр. epilogos - послесловие) – это заключительный эпизод, обычно следующий за развязкой. В этой части произведения кратко сообщается о судьбах героев. В эпилоге изображаются окончательные следствия, вытекающие из показанных событий. Это заключение, в котором автор может формально завершить повествование, определить судьбы героев, подвести итог своей философской, исторической концепции («Война и мир»). Эпилог появляется тогда, когда одной развязки недостаточно. Или в том случае, когда по завершении главных сюжетных событий требуется выразить иную точку зрения («Пиковая дама»), вызвать у читателя чувство по поводу окончательного итога изображенной жизни героев.

События, связанные с решением одного конфликта одной группы персонажей, составляют сюжетную линию. Соответственно, при наличии разных сюжетных линий, может быть и несколько кульминаций. В «Преступлении и наказании» это убийство процентщицы, но это и разговор Раскольникова с Соней Мармеладовой.

Сюжет

Композиция

Композиция - построение художественного произведения, обусловленное его содержанием и характером. Композиция является важнейшим элементом формы, придающим произведению единство и цельность. Слово «композиция » происходит от латинского compositio - составление, связывание . Композиция представляет собой соразмерность составных частей, построение, архитектуру произведения.

В журналистском произведении (в силу особенностей публицистического отображения действительности - прерывистого и мозаичного) могут связываться различные со­бытия, разделенные во времени и пространстве; смысловые бло­ки, раскрывающие суть того или иного явления; разнородные факты и наблюдения; мнения и оценки людей и т.д. Однако под­разумевается не простое их «скрепление», а такое соединение различных содержательных компонентов, которое способствова­ло бы созданию целостного произведения . Целостность характе­ризуется новыми качествами и свойствами, не присущими отдель­ным частям (элементам), но возникающими в результате их взаи­модействия в определенной системе связей. Целостность достигается единством художественной формы и содержания. Ди­алектика взаимодействия содержания и формы вытекает из разнокачественного уровня элементов содержания. Одни из них выра­жают сущность явления (теоретический факт, идея, концепция), другие фиксируют конкретные проявления этой сущности (эмпи­рический факт, мнение, ситуация).

Сюжет - отражение динамики действительности в форме развертывающегося в произведении действия , в форме внутренне-связанных (причинно-временной связью) поступков персонажей, событий, образующих известное единство, составляющих некоторое законченное целое.

Слово «сюжет » происходит от французс­кого sujet - предмет, т. е. «система событий в художественном произведении, раскрывающая характеры действующих лиц и отношение писателя к изображаемым жизненным явлениям. Сюжет составляет динамический стержень композиции.

Единство действия в произведениях определяется тем, что автор не воспроизводит механически все неисчерпаемое множество явлений и связей действительности, но производит известный отбор каких-либо сторон жизни, каких-либо определенных связей, которые ему представляются типическими, избирает ту или иную тему и разрешает какую-то проблему.

В журналистике под сюжетом понимают «движение со­бытий, мыслей, переживаний, в которых и раскрываются чело­веческие характеры, судьбы, противоречия, общественные кон­фликты. Именно сюжет дает публицисту возможность раскрыть в развитии и многосторонне изобразить характеры и обстоя­тельства, выявить связь между ними. В отличие от литера­турного сюжета журналистский «более "собран", не развернут, в нем, как правило, отсутствует экспозиция, завязка и развитие действия максимально сопряжены друг с другом, а кульмина­ция и развязка являются едва ли не самой развитой частью... Сюжет не механический слепок события или явления, не зер­кально отраженная конструкция предмета. Он вырабатывается как результат творческого процесса, строится в соответствии с той социальной целью , которую преследует публицист. А цели и задачи при сюжетном построении материала могут быть самыми разными. В одних случаях журналисту необходимо от­разить динамику развития того или иного события, в других - показать становление характера героя произведения, в третьих - отразить жизненную коллизию или конфликт, в четвертых - осветить проблему. Во всех этих случаях журналист выбира­ет те приемы и средства сюжетного построения, которые наи­более выгодно для идеи произведения способны высветить объект или предмет описания.

Событие или система событий, изображаемые автором, про­текают во времени, в причинно-следственных связях и отлича­ются относительной завершенностью. Отсюда элементы сюже­та: экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, раз­вязка.

Органическим началом во многих (особенно в крупных) журналистских произведениях являетсязавязка , которая реализует в сюжете авторскую постановку проблем, обнажает исходные противоречия, рисует первое столкновение борющихся сил и служит первоисточником дальнейшего действия и борьбы. Завязке часто предшествует экспозиция , т. е. обрисовка обстоятельств, при которых развернется действие, расстановка действующих сил, еще не вступивших в реальную борьбу. Основная часть произведения называется развитием действия . Кульминация – точка наивысшего напряжения. Важным моментом для понимания произведения является развязка , в которой дается то или иное разрешение противоречий, конечное соотношение борющихся сил, оценка автором результатов борьбы и тем самым то или иное решение поставленной автором проблемы.

Однако нужно иметь в виду, что не всякое сюжетное произведение обладает завязкой , развязкой, кульминацией экспозицией и пр. Очередность элементов сюжета может меняться в зависимости от авторского замысла. В очерках, репортажах в качестве зачина используется пейзажная зарисовка, если она создает соответствующее настроение, органично связана содержанием. Нередко встречается кольцевая композиция, когда журналист для усиления эмоционального воздействия повторяет в конце материала факты и суждения, приведенные в первом абзаце. Весьма распространенный прием, когда выносят в лид кульминацию или даже развязку, а уже потом вводят другие элементы. Это дает возможность сразу познакомить читателя с сутью конфликта или проблемы, их пиком.

Самый распространенный и динамичный – событийный сюжет. Он используется в информационных жанрах. В основе - одномоментное событие, ограниченное во времени и пространстве. Сюжет, выражающий историю характера, (заметьте, не историю жизни или биографию) применяется при работе над очерком и зарисовкой. Наконец, проблемный сюжет журналист выбирает при исследовании действительности, он характерен для аналитических жанров. Поиск сюжетного хода происходит в процессе разработки темы, определяется жизненным материалами и задачами, которые предстоит решать журналисту.

Принято выделять концентрический сюжет и хроникальный. Данная классификация основана на отличии связей между событиями. Если в хроникальном сюжете главное внимание уделяется времени и его течению, то в концентрическом сюжете упор делается на психические факторы. Именно поэтому с первым сюжетом обычно имеют дело авторы саг и хроник, а второму отдают предпочтение писатели-фантасты, романисты и другие, для которых хронология событий не имеет принципиального значения.

В концентрическом сюжете всё просто и понятно: автор исследует только какой-то один конфликт, а элементы композиции легко выделить и назвать, так как они идут один за другим. Здесь все эпизоды будут иметь причинно-следственную связь, и весь текст будет пронизан чёткой логикой: никакого хаоса, никаких композиционных нарушений. Даже если в произведении будет задействовано несколько сюжетных линий, все события будут связаны между собой по принципу звеньев одной цепи. С хронологическим сюжетом всё обстоит несколько иначе: тут причинно-следственные связи могут разрываться или вовсе отсутствовать. К тому же, некоторых элементов композиции может просто не быть.

Словом «сюжет» (от фр. sujet) обозначается цепь событий, воссозданная в литературном произведении, т.е. жизнь персонажей в ее пространственно-временных изменениях, в сменяющих друг друга положениях и обстоятельствах. Изображаемые писателями события составляют (наряду с персонажами) основу предметного мира произведения. Сюжет является организующим началом жанров драматических, эпических и лиро-эпических. Он может быть значимым и в лирическом роде литературы (хотя, как правило, здесь он скупо детализирован, предельно компактен): «Я помню чудное мгновенье...» Пушкина, «Размышления у парадного подъезда» Некрасова, стихотворение В. Ходасевича «2-го ноября».

Понимание сюжета как совокупности событий, воссозданных в произведении, восходит к отечественному литературоведению XIX в. (работа А.Н. Веселовского «Поэтика сюжетов»). Но в 1920-е годы В. Б. Шкловский и другие представители формальной школы резко изменили привычную терминологию. Б. В. Томашевский писал: «Совокупность событий в их взаимной внутренней связи <...> назовем фабулой (лат . сказание, миф, басня. -В.Х .) <...> Художественно построенное распределение событий в произведении именуется сюжетом» 1 . Тем не менее в современном литературоведении преобладает значение термина «сюжет», восходящее к XIX в.

События, составляющие сюжет, по-разному соотносятся с фактами реальности, предшествующей появлению произведения. На протяжении многих веков сюжеты брались писателями преимущественно из мифологии, исторического предания, из литературы прошлых эпох и при этом как-то обрабатывались, видоизменялись, дополнялись. Большинство пьес Шекспира основано на сюжетах, хорошо знакомых средневековой литературе. Традиционные сюжеты (не в последнюю очередь античные) широко использовались драматургами-классицистами. О большой роли сюжетных заимствований говорил Гете: «Я советую <...> браться за уже обработанные темы. Сколько раз, например, изображали Ифигению, - и все же все Ифигении разные, потому что каждый видит и изображает вещи <...> по-своему» 2 .

В XIX–XX вв. изображаемые писателями события стали основываться на фактах реальности, близкой писателю, сугубо современной. Знаменателен пристальный интерес Достоевского к газетной хронике. В литературном творчестве отныне широко используются биографический опыт писателя и его прямые наблюдения над окружающим. При этом имеют своих прототипов не только отдельные персонажи, но и сами сюжеты произведений («Воскресение» Л.Н. Толстого, «Дело корнета Елагина» И.А. Бунина). В сюжетосложении явственно дает о себе знать автобиографическое начало (С.Т. Аксаков, Л.Н. Толстой, И.С. Шмелев). Одновременно с энергией наблюдения и самонаблюдения активизируется индивидуальный сюжетный вымысел. Широкое распространение получают сюжеты, являющиеся плодом авторского воображения («Путешествие Гулливера» Дж. Свифта, «Нос» Н.В. Гоголя, «Холстомер» Л.Н. Толстого, в наш век - произведения Ф. Кафки).

События, составляющие сюжет, соотносятся между собой по-разному. В одних случаях на первый план выдвигается какая-то одна жизненная ситуация, произведение строится на одной событийной линии. Таковы в своем большинстве малые эпические, а главное - драматические жанры, для которых характерно единство действия. Сюжетам единого действия (их правомерно назвать концентрическими , или центростремительными ) отдавалось предпочтение и в античности, и в эстетике классицизма. Так, Аристотель полагал, что трагедии и эпопее подобает изображение «одного и притом цельного действия, и части событий должны быть так составлены, чтобы при перемене или отнятии какой-нибудь части изменялось и приходило в движение целое» 3 .

Вместе с тем в литературе широко распространены сюжеты, где события рассредоточены и на «равных правах» развертываются независимые один от другого событийные комплексы, имеющие свои «начала» и «концы». Это, в терминологии Аристотеля, эпизодические фабулы. Здесь события не имеют между собой причинно-следственных связей и соотнесены друг с другом лишь во времени, как это имеет место, к примеру, в «Одиссее» Гомера, «Дон Кихоте» Сервантеса, «Дон Жуане» Байрона. Подобного рода сюжеты правомерно назватьхроникальными . От сюжетов единого действия принципиально отличны также многолинейные сюжеты, в которых одновременно, параллельно одна другой развертываются несколько событийных линий, связанных с судьбой разных лиц и соприкасающихся лишь эпизодически и внешне. Такова сюжетная организация «Анны Карениной» Л.Н. Толстого и «Трех сестер» А.П. Чехова. Хроникальные и многолинейные сюжеты рисуют событийные панорамы , тогда как сюжеты единого действия воссоздают отдельные событийные узлы . Панорамные сюжеты можно определить какцентробежные , или кумулятивные (от лат . cumulatio–увеличение, скопление).

В составе литературного произведения сюжет выполняет существенные функции. Во-первых, событийные ряды (в особенности составляющие единое действие) имеют конструктивное значение: они скрепляют воедино, как бы цементируют изображаемое. Во-вторых, сюжет насущен для воспроизведения персонажей, для обнаружения их характеров. Литературные герои непредставимы вне их погруженности в тот или иной событийный ряд. События создают для персонажей своего рода «поле действия», позволяют им разнопланово и полно раскрыться перед читателем в эмоциональных и умственных откликах на происходящее, главное же - в поведении и поступках. Сюжетная форма особенно благоприятна для яркого, детализированного воссоздания волевого, действенного начала в человеке. Многие произведения с богатым событийным рядом посвящены личностям героическим (вспомним гомеровскую «Илиаду» или гоголевского «Тараса Бульбу»). Остросюжетными, как правило, являются произведения, в центре которых герой, склонный к авантюрам (многие возрожденческие новеллы в духе «Декамерона» Дж. Боккаччо, плутовские романы, комедии П. Бомарше, где блистательно действует Фигаро).

И, наконец, в-третьих, сюжеты обнаруживают и впрямую воссоздают жизненные противоречия. Без какого-то конфликта и жизни героев (длительного или кратковременного) трудно представить достаточно выраженный сюжет. Персонажи, вовлеченные в ход событий, как правило, взволнованы, напряжены, испытывают неудовлетворенность чем-то, желание что-то обрести, чего-то добиться либо сохранить нечто важное, претерпевают поражения или одерживают победы. Иначе говоря, сюжет не безмятежен, так или иначе причастен к тому, что называют драматизмом . Даже в произведениях идиллического «звучания» равновесие в жизни героев нарушается (роман Лонга «Дафнис и Хлоя»).

внесюжетные элементы - вставные (см). эпизоды, рассказы и лирические (авторские)отступления (см. лирическое отступление) в эпическом или драматическом произведении, не входящие всюжетное действие, основная функция которых - расширить рамки изображаемого, дать возможность авторувысказать свои мысли и чувства по поводу различных явлений жизни, напрямую не связанных с сюжетом.Пример В. э. - авторские отступления в "Евгении Онегине" А.С. Пушкина или "Мертвых душах" Н.В. Гоголя.В.э. в сказке - присказка, в былине - запев.

13. Сюжет и композиция. Элементы композиции. Типы композиционных связей.
Сюже́т - ряд событий (последовательность сцен, актов), происходящих в художественном произведении (на сцене театра) и выстроенных для читателя (зрителя, игрока) по определённым правилам демонстрации. Сюжет - основа формы произведения. Согласно словарю Ожегова, сюжет - это последовательность и связь описания событий в литературном или сценическом произведении; в произведении изобразительного искусства - предмет изображения.
Композиция – это соотношение частей произведения в определенной системе и последовательности. При этом композиция представляет собой стройную, целостную систему, включающую различные способы и формы литературно-художественного изображения и обусловленную содержанием произведения.
Элементы композиции
Прологом называется вступительная часть произведения. Она представляет собой краткое изложение событий, предшествовавших описанным на страницах книги.
Экспозиция в чем-то сродни прологу, однако, если пролог не оказывает особого влияния на развитие сюжета произведения, то экспозиция непосредственно вводит читателя в атмосферу повествования. В ней дается характеристика времени и места действия, центральных персонажей и их взаимоотношений. Экспозиция может находиться как в начале (прямая экспозиция), так и в середине произведения (задержанная экспозиция).
При логически ясном построении композиции за экспозицией следует завязка – событие, которое начинает действие и провоцирует развитие конфликта. За завязкой традиционно следует развитие действия, состоящее из ряда эпизодов, в котором персонажи стремятся разрешить конфликт, но он лишь только обостряется. Постепенно развитие действия подходит к своей наивысшей точке, которая носит название кульминация. Кульминацией называется решающее столкновение персонажей или переломное событие в их судьбе. За тем следует развязка. Развязка – это завершение действия или по крайней мере конфликта. Как правило, развязка наступает в конце произведения, но иногда появляется и в начале.
Часто произведение завершается эпилогом. Это заключительная часть, в которой обычно рассказывается о событиях. Таковы эпилоги в романах И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого.
1. Внешняя (архитектоника). К её главным составляющим относят разделение текста на абзацы и главы, пролог и эпилог, различные приложения и комментарии, посвящения и эпиграфы, авторские отступления и вставные фрагменты. Одним словом, всё то, что выделяется графически и можно легко увидеть, открыв книгу.
2. Внутренняя композиция (повествование) предусматривает акцент на содержании произведения: организация речевых ситуаций, построение сюжета, система образов и отдельные образы, сильные текстовые позиции (лейтмотив, повторяющиеся ситуации, финал и другое), главные приёмы композиции. На последних остановимся подробнее.
14. Конфликт как основа сюжета. Типы конфликта.
Конфликт – специфически художественная форма отражения противоречий в жизни людей, воспроизведение в искусстве острого столкновения противоположных человеческих поступков, взглядов, чувств, стремлений, страстей.
Специфическим содержанием конфликта является борьба между прекрасным, возвышенным и безобразным, низменным.
Конфликт в литературе является основой художественной формы произведения, развития его сюжета. Конфликт и его разрешение зависит от концепции произведения.
Чаще всего выделяют лишь главные: любовный, философский, психологический, социально-бытовой, символический, военный и религиозный.

15. Тема, идея, проблема в художественном произведении.
Тема- (от древнегреческого - «то, что дано, положено в основу») - это понятие, указывающее, какой стороне жизни автор уделяет внимание в своём произведении, то есть предмет изображения. Проблема- представляет собой не номинацию какого-либо явления жизни, а формулировку противоречия, связанного с этим жизненным явлением. Идея- (от греческого слова - то, что видно) - главная мысль литературного произведения, авторская тенденция в раскрытии темы, ответ на поставленные в тексте вопросы - иначе говоря, то, ради чего произведение написано.

16. Лирика как род литературы. Предмет и содержание лирики.
Лирика – это один из основных родов литературы, отражающий жизнь при помощи изображения отдельных состояний, мыслей, чувств, впечатлений и переживаний человека, вызванных теми или иными обстоятельствами.
Лирика как литературный род противостоит эпосу, и драматургии, поэтому при ее анализе следует в высшей степени учитывать родовую специфику. Если эпос и драма воспроизводят человеческое бытие, объективную сторону жизни, то лирика – человеческое сознание и подсознание, субъективный момент. Эпос и драма изображают, лирика выражает. Можно даже сказать, что лирика принадлежит совсем к другой группе искусств, чем эпос и драматургия – не к изобразительным, а к экспрессивным.
Главное в лирике - эмоционально окрашенные описания и размышления. Воспроизведение же отношений между людьми и их поступков здесь не играет большой роли, чаще всего оно отсутствует вовсе. Лирические высказывания не сопровождаются изображением каких-либо событий. Где, когда, при каких обстоятельствах высказался поэт, к кому он обращался, - все это либо проясняется из самих его слов, либо вообще оказывается несущественным.
Предмет лирики - внутренний (субъективный) мир поэта, его личные чувствования, вызванные каким-либо предметом или явлением.
Содержанием лирического произведения не может быть развитие объективного действия в его взаимосвязях, расширяющихся до полноты мира. Содержанием является здесь отдельный субъект и тем самым обособленность ситуации и предметов, а также способа, каким вообще при таком содержании доводит себя до сознания душа с ее субъективным суждением, ее радостями, изумлением, болью и чувством.

17. Лирический образ. Лирический субъект.
Лирический герой - это образ того героя в лирическом произведении, переживания, мысли и чувства которого отражены в нем. Он отнюдь не идентичен образу автора, хотя и отражает его личные переживания, связанные с теми или иными событиями его жизни, с его отношением к природе, общественной деятельности, людям. Своеобразие мироощущения, миропонимания поэта, его интересы, особенности характера находят соответственное выражение в форме, в стиле его произведений. Лирический герой отражает те или иные характерные черты людей своего времени, своего класса, оказывая огромное влияние на формирование духовного мира читателя.
Лирический субъект - это любое проявление авторского "Я" в стихотворении, степень присутствия в нем автора, по сути, воплощеный в стихотворении взгляд на окружающий мир самого поэта, его система ценностей, отраженная в языке, образах. В лирике Фета, например, личность ("Я") существует "как призма авторского сознания, в которой преломляются темы любви, природы, но не существует в качестве самостоятельной темы".
Иногда поэт избирает модель так называемой "ролевой дистанции", тогда говорят о специфической ролевой лирике - повествовании от первого лица, воспринимаемого читателем как нетождественное автору. В Р. л. поэту удается "чужое вдруг почувствовать своим" (А.А. Фет). Ролевой характер лирического персонажа выявляется в такого рода поэтических произведениях благодаря внетекстовым факторам (например, знанию биографии поэта или пониманию, что изображенное не может иметь места в действительности. Лирическое "Я" - условный персонаж, которому автор доверяет повествование, как правило, характерный для данной эпохи или жанра: пастух в пасторальной поэзии, мертвец в эпитафии, странник или узник в романтической лирике; нередко повествование ведется от лица женщины.

18. Эстетическая функция выразительных средств художественной речи в лирике.
Средства художественной выразительности разнообразны и многочисленны. Это тропы: сравнения, олицетворения, аллегория, метафора, метонимия, синекдоха и т. П

Троп (от др.-греч. τρόπος - оборот) - в художественном произведении слова и выражения, используемые в переносном значении с целью усилить образность языка, художественную выразительность речи.

Основные виды тропов:

· Мета́фора (от др.-греч. μεταφορά - «перенос», «переносное значение») - троп, слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим на основании их общего признака. («Природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно»). Любая часть речи в переносном значении.

· Метони́мия (др.-греч. μετονυμία - «переименование», от μετά - «над» и ὄνομα/ὄνυμα - «имя») - вид тропа, словосочетание, в котором одно слово замещается другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной (пространственной, временной и т. д.) связи с предметом, который обозначается замещаемым словом. Замещающее слово при этом употребляется в переносном значении. Метонимию следует отличать от метафоры, с которой её нередко путают, между тем как метонимия основана на замене слова «по смежности» (часть вместо целого или наоборот, представитель вместо класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот, и т. п.), а метафора - «по сходству». Частным случаем метонимии является синекдоха. («Все флаги в гости будут к нам», где флаги замещают страны.)

· Эпи́тет (от др.-греч. ἐπίθετον - «приложенное») - определение при слове, влияющее на его выразительность. Выражается преимущественно именем прилагательным, но также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»), числительным («вторая жизнь»).

Эпитет - слово или целое выражение, которое, благодаря своей структуре и особой функции в тексте, приобретает некоторое новое значение или смысловой оттенок, помогает слову (выражению) обрести красочность, насыщенность. Употребляется как в поэзии (чаще), так и в прозе («робкое дыхание»; «пышная примета»).

· Сине́кдоха (др.-греч. συνεκδοχή) - троп, разновидность метонимии, основанная на перенесении значения с одного явления на другое по признаку количественного отношения между ними. («Всё спит - и человек, и зверь, и птица»; «Мы все глядим в Наполеоны»; «В крыше для моего семейства»; «Ну что ж, садись, светило»; «Пуще всего береги копейку».)

· Гипе́рбола (из др.-греч. ὑπερβολή «переход; чрезмерность, избыток; преувеличение») - стилистическая фигура явного и намеренного преувеличения, с целью усиления выразительности и подчёркивания сказанной мысли. («Я говорил это тысячу раз»; «Нам еды на полгода хватит».)

· Литота - образное выражение, приуменьшающее размеры, силу, значение описываемого. Литоту называют обратной гиперболой. («Ваш шпиц, прелестный шпиц, не более наперстка»).

· Сравне́ние - троп, в котором происходит уподобление одного предмета или явления другому по какому-либо общему для них признаку. Цель сравнения - выявить в объекте сравнения новые, важные для субъекта высказывания свойства. («Мужик глуп, как свинья, а хитёр, как чёрт»; «Мой дом - моя крепость»; «Он ходит гоголем»; «Попытка - не пытка».)

· В стилистике и поэтике, перифра́з (перефра́з, перифра́за; от др.-греч. περίφρασις - «описательное выражение», «иносказание»: περί - «вокруг», «около» и φράσις - «высказывание») - это троп, описательно выражающий одно понятие с помощью нескольких.

Перифраз - косвенное упоминание объекта путём не называния, а описания. («Ночное светило» = «луна»; «Люблю тебя, Петра творенье!» = «Люблю тебя, Санкт-Петербург!»).

· Аллего́рия (иносказание) - условное изображение абстрактных идей (понятий) посредством конкретного художественного образа или диалога.

· Олицетворе́ние (персонифика́ция, прозопопея) - троп, присвоение свойств одушевлённых предметов неодушевлённым. Весьма часто олицетворение применяется при изображении природы, которая наделяется теми или иными человеческими чертами.

· Иро́ния (от др.-греч. εἰρωνεία - «притворство») - троп, в котором истинный смысл скрыт или противоречит (противопоставляется) смыслу явному. Ирония создаёт ощущение, что предмет обсуждения не таков, каким он кажется. («Где уж нам, дуракам, чай пить».)

· Сарка́зм (греч. σαρκασμός, от σαρκάζω, буквально «разрывать [мясо]») - один из видов сатирического изобличения, язвительная насмешка, высшая степень иронии, основанная не только на усиленном контрасте подразумеваемого и выражаемого, но и на немедленном намеренном обнажении подразумеваемого.

Бесконечное многообразие литературных сюжетов не однажды пытались классифицировать. Если это удавалось хотя бы отчасти (на уровне повторяющихся сюжетных схем), то только в границах фольклора (труды акад. А. Н. Веселовского, книга В. Я. Проппа «Морфология сказки» и т. д.). За этой чертой, в пределах индивидуального творчества, такие классификации не доказывали ничего, кроме произвольной фантазии их сочинителей. Только в этом и убеждает, например, классификация сюжетов, предпринятая в свое время Жоржем Польти. Даже так называемые вечные сюжеты (сюжеты Агасфера, Фауста, Дон-Жуана, Демона и т. п.) не убеждают ни в чем ином, кроме того, что их общность крепится лишь на единстве героя. И здесь все-таки разброс чисто сюжетных вариантов слишком велик: за одним и тем же героем тянется цепь разных происшествий, то соприкасающихся с традиционной сюжетной схемой, то отпадающих от нее. Мало того, самая доминанта героя в таких сюжетах оказывается слишком неустойчивой.

Очевидно, что Фауст народной легенды, Фауст Кристофера Марло и Фауст Гете и Пушкина далеко не то же самое, точно так же как и Дон-Жуан Мольера, моцартовской оперы, пушкинского «Каменного гостя», поэмы А. К. Толстого. Пресечения названных сюжетов в каких-то общих мифически-легендарных ситуациях (ситуация фаустовского сговора с чертом, ситуация возмездия, постигшего Дон-Жуана) не приглушают индивидуального своеобразия сюжетного рисунка. Поэтому-то о типологии сюжетов в мире индивидуального творчества можно говорить, лишь имея в виду самые общие тенденции, во многом зависящие от жанра.

В безбрежном разнообразии сюжетов издавна дают о себе знать два устремления (впрочем, редко представленные в чистой, беспримесной форме): к эпически спокойному и плавному течению события и к событийному нагнетанию , к разнообразию и быстрой смене ситуаций. Различия между ними небезусловны: спады и возрастания напряженности свойственны любому сюжету. И все-таки в мировой литературе есть множество сюжетов, отмеченных ускоренным темпом события, разнообразием положений, частыми переносами действия в пространстве, обилием неожиданностей.

Авантюрный роман, роман странствия, литература приключений, детективная проза тяготеют именно к такому событийному изображению. Такая сюжетика держит читательское внимание в неослабевающем напряжении, иногда усматривая в поддержании его свою главную цель. В последнем случае интерес к характерам явно ослабевает и понижается в цене во имя интереса к фабуле. И чем более всепоглощающим становится этот интерес, тем очевиднее такая проза из области большого искусства смещается в область беллетристики.

Остросюжетная беллетристика сама по себе неоднородна: чаще всего не поднимаясь до истинных высот творчества, она, однако, имеет свои вершины в приключенческом или детективном жанре или в области фантастики. Впрочем, именно фантастическая проза менее всего однородна, с точки зрения художественной ценности: здесь есть свои шедевры. Таковы, например, романтические фантазии Гофмана. Причудливая сюжетика его, отмеченная всем буйством и неистощимостью фантазии, нимало не отвлекает от характеров его романтических безумцев. И то и другое, и характеры и сюжет, несут в себе у Гофмана особое видение мира: в них дерзновение взлета над пошлою прозой размеренно-филистерской реальности, в них насмешка над кажущейся прочностью бюргерского социума с его обожествлением пользы, чина и богатства. И наконец (и это важнее всего) сюжетика Гофмана настаивает на том, что именно в человеческом духе источник красоты, разнообразия и поэзии, хотя в нем же и вместилище сатанинского соблазна, безобразия и зла. Слова Гамлета «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам» можно бы поставить эпиграфом к фантазиям Гофмана, который всегда до болезненности остро чувствовал течение тайных струн бытия. Борьба Бога и дьявола идет в душах гофмановских героев и в его сюжетах, и это настолько серьезно (особенно в романе «Эликсир сатаны»), что вполне объясняет интерес к Гофману Ф. М. Достоевского. Проза Гофмана убеждает в том, что и фантастическая сюжетика может заключать в себе глубину и философичность содержания.

Напряженность динамического сюжета далеко не всегда неуклонна и не всегда развивается по восходящей. Здесь гораздо чаще используют сочетание торможений (ретардации) и нагнетания динамики. Торможение, накапливая читательское ожидание, лишь обостряет аффект напрягающих поворотов сюжета. В такой сюжетике особое значение обретает случайность: случайные встречи персонажей, случайные перепады судьбы, неожиданное обнаружение героем его истинного происхождения, случайное обретение богатства или, наоборот, случайное бедствие. Вся жизнь здесь (особенно, конечно, в авантюрном романе и в романе «больших дорог») предстает порою как игралище случая. Напрасно было бы искать в этом сколько-нибудь глубокомысленную художественную «философию» случайного. Его обилие в подобных сюжетах в значительной степени объясняется тем, что случай облегчает автору заботу о мотивировках: случай ведь не нуждается в них.

Если случайное в подобных сюжетах и обретает мировоззренческое значение, то разве что в исторически ранних формах плутовского романа. Здесь благоустроительный случай воспринимается как своего рода вознаграждение волевой целеустремленности частного человека, авантюриста и хищника, оправдывающей свои хищные наклонности испорченностью человеческого мироустройства. Нерассуждающий натиск такой личности, воспринимающей все вокруг только как объект приложения хищного инстинкта, в подобных сюжетах как бы освящает свои низменные цели благорасположением случая.

Эпически спокойные типы сюжетов , разумеется, не избегают напряженности и динамизма. Просто у них другой темп и ритм события, не отвлекающий внимание на себя, позволяющий просторно развертывать художественную ткань характеров. Здесь внимание художника часто переносится с мира внешнего на мир внутренний. В таком контексте событие становится точкой приложения внутренних сил героя, высвечивая контур его души. Так что порою самые малые события оказываются красноречивее крупных и подаются во всей их многомерности. Психологизированный диалог, разнообразные исповедально-монологические формы раскрытия души, естественно, ослабляют динамику действия.

Эпически уравновешенные, медлительные типы сюжетов заметнее всего на фоне бурных эпох, склоняющих литературное творчество к драматизированному и динамическому изображению реальности. Уже одним своим появлением на этом фоне они иногда преследуют особую цель: напомнить о глубинно гармоническом, спокойном течении мира, по отношению к которому распри и хаос современности, вся эта суета сует рисуются лишь как трагическое отпадение от вечных основ жизни и природы или от традиционных устоев национального бытия. Таковы, например, «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука» С. Т. Аксакова, «Обломов» и «Обрыв» И. А. Гончарова, «Детство, отрочество и юность» Л. Н. Толстого, «Степь» А. П. Чехова. В высочайшей мере этим художникам свойствен драгоценный дар созерцания, любовного растворения в предмете изображения, ощущения значительности малого в человеческом существовании и сопряженности его с вечным таинством жизни. В сюжетной раме таких произведений малое событие окутывается таким богатством восприятия и такой свежестью его, которые доступны, пожалуй, лишь душевному зрению детства.

Наконец, есть типы сюжетов в литературе, в которых временная протяженность события либо «спрессована», либо повернута вспять. И в том и в другом случаях этому сопутствует замедление событийного темпа: событие как бы фиксируется посредством «замедленной съемки» изображения. Кажущееся однородным и цельным, оно в таком изображении обнаруживает множество «атомарных» подробностей, которые и сами иногда вырастают до размеров события. У Л. Н. Толстого есть незавершенный набросок под названием «Истории вчерашнего дня», который писатель задумал воспроизвести не просто в полном объеме совершившегося, но и в обилии его соприкасаний с мимолетными «дуновениями» души. Он вынужден был оставить этот замысел незавершенным: один день жизни, попавший под «микроскоп» такого изображения, оказался неисчерпаемым. Незавершенный опыт Толстого — раннее предвестие той литературы, которая в XX веке будет нацелена на «поток сознания» и в которой события, попадая в психологическую среду воспоминания и замедляя в этой среде свой реальный темп, вызывают к жизни демонстративно медлительное течение сюжета (например «В поисках утраченного времени» Джойса).

Имея в виду опять-таки только тенденции сюжетного построения, можно было бы выделить центробежную и центростремительную формы сюжета. Центробежный сюжет развертывается наподобие ленты, развертывается неуклонно и часто в одном временном направлении, от события к событию. Энергия его экстенсивна и направлена на умножение разнообразия положений. В литературе путешествий, в романе странствий, в нравоописательной прозе, в приключенческом жанре такой тип сюжета предстает перед нами в наиболее отчетливых своих воплощениях. Но и за этими пределами, например в романах, опирающихся на обстоятельное жизнеописание героя, мы встречаемся со сходным построением сюжета. Цепь его включает в себя множество звеньев, и ни одно из них не разрастается настолько, чтобы оно могло господствовать в общей картине. Странствующий герой в таких сюжетах легко перемещается в пространстве, его судьба как раз и заключается в этой неустанной подвижности, в перемещении из одной жизненной среды и другую: Мельмот — скиталец в романе Мэтьюрина, Дэвид Копперфилд Диккенса, Чайльд Гарольд Байрона, Медард в «Эликсире сатаны» Гофмана, Иван Флягин в «Очарованном страннике» Лескова и т. д.

Одно жизненное положение здесь легко и естественно перетекает в другое. Встречи на жизненном пути странствующего героя дают возможность развернуть широкую панораму нравов. Переносы действия из одной среды в другую здесь не представляют затруднений для авторской фантазии. Такой центробежный сюжет, в сущности, не имеет внутреннего предела: узоры его события можно умножать сколько угодно. И лишь исчерпанность судьбы в жизненном движении героя, его «остановка» (а «остановка» эта чаще всего означает либо женитьбу, либо обретение богатства, либо смерть) кладут последний штрих в такую картину сюжета.

Центростремительный сюжет выделяет в потоке события опорные положения, переломные ситуации, стараясь подчеркнуто детализировать их, подавая крупным планом. Это, как правило, нервные узлы, энергетические центры сюжета, отнюдь не тождественные тому, что именуется кульминацией. Кульминация — одна, а таких макроситуаций может быть несколько. Стягивая к себе драматическую энергию сюжета, они одновременно излучают ее с удвоенной силой. В поэтике драмы такие положения называются катастрофами (по терминологии Фрейтага). Действие, протекающее между ними (по крайней мере, в эпосе), гораздо менее детализировано, темп его ускорен, и многое в нем опущено в авторское описание. Такой сюжет воспринимает человеческую судьбу как череду кризисов или немногих, но «звездных» минут бытия, в которые приоткрываются его сущностные начала. Таковы «первая встреча, последняя встреча» героя и героини в «Евгении Онегине», в тургеневских романах «Рудин» и «Накануне» и т. д.

Иногда подобные ситуации в сюжете обретают устойчивость за пределами конкретного писательского стиля, способность к варьированию. Это означает, что литература нащупала в них некий общий смысл, затрагивающий жизнеощущение эпохи или природу национального характера. Такова ситуация, которую можно определить как «русский человек на rendez-vous», воспользовавшись названием статьи Чернышевского (это А. С. Пушкин, И. С. Тургенев, И. А. Гончаров), или другая, настойчиво повторяющаяся в литературе второй половины XIX века (в творчестве Н. А. Некрасова, Ап. Григорьева, Я. Полонского, Ф. М. Достоевского), красноречивее всего обозначенная некрасовскими строками:

Когда из мрака заблужденья
Я душу падшую поднял...

Центростремительный сюжет склонен чаще останавливать полет времени, всматриваться в устойчивые начала бытия, раздвигая границы мимолетного и открывая в нем целый мир. Для него жизнь и судьба не есть неудержимое движение вперед, но череда состояний, заключающая в себе как бы возможность прорыва в вечность.