Михаил Васильевич Нестеров (1862-1942) родился в Уфе в купеческой семье. В 1874 г. по желанию отца мальчик приехал в Москву, чтобы поступить в техническое училище, однако не сдал экзамены, поэтому поступил в реальное училище К.П. Воскресенского. Увлёкся живописью, поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где его наставниками были такие известные художники, как П.С. Сорокин, И.М. Прянишников, В.Г. Перов. В 1881г. переехал в Петербург, где поступил в Академию художеств, однако вскоре вернулся в Москву, в Училище живописи, где теперь его учителем стал А.К. Саврасов, а впоследствии В.Е. Маковский.
По собственному признанию художника, Нестеров «избегал изображать так называемые сильные страсти, предпочитая им наш тихий пейзаж, человека, живущего внутренней жизнью».
В творчестве Нестерова нашёл отражение большой интерес к историческому прошлому России. Не осталась в стороне и религиозная тема. Одна из известных картин Нестерова посвящена Сергию Радонежскому, одному из наиболее почитаемых русских святых. Художник изобразил эпизод из детства будущего святого, который тогда был просто мальчик Варфоломей, испытывающий трудности в изучении грамоты. Сюжет картины «Видение отроку Варфоломею» основан на «Житии преподобного Сергия», составленном Епифанием Премудрым. Участвовал Нестеров и в росписи православных храмов.
После революции 1917 г. художник остался работать в Советской России. Нестерову было 73 года, когда группа учёных предложила ему написать портрет академика И.П. Павлова, знаменитого на весь мир физиолога. Художник с уважением относился к научным достижениям учёного, однако первоначально перспектива работы над портретом Павлова не увлекала Нестерова. Фотографии учёного, которые были представлены вниманию художника, не вдохновляли его на труд над портретом изображённого на них человека.
Всё изменила личная встреча. Самобытная, непосредственная, эмоциональная личность Павлова, которому на тот момент было 85 лет, произвела на художника глубокое впечатление, которое он и вложил в портрет знаменитого физиолога. Нестеров неоднократно бывал у Павлова в его доме в деревне Колтуши (Ленинградская область), делал зарисовки. Общение художника и учёного вскоре переросло в дружбу.
Нужно несколько слов сказать об академике Павлове. Несомненно, личность незаурядная.
Иван Петрович Павлов (1849-1936) родился в Рязани в семье священнослужителя. Предки отца и матери будущего физиолога уже на протяжении многих поколений были священниками, поэтому нет ничего удивительного в том, что Иван Павлович сначала учился в рязанском духовном училище, а по его окончании поступил в рязанскую духовную семинарию. Впоследствии учёный с теплотой вспоминал о годах, проведённых в семинарии. Но от духовной карьеры он отказался, прочитав на последнем курсе книгу И.М. Сеченова «Рефлексы головного мозга». Эта работа сыграла поворотную роль в жизни молодого семинариста.
Так как для семинаристов в то время существовали значительные ограничения в выборе университетских специальностей, Павлов поступил сначала на юридический факультет, откуда через 17 дней перевёлся на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Специализацией он выбрал физиологию животных.
В результате многолетних экспериментов И. П. Павлову удалось впервые сформулировать принципы и основные понятия (подкрепление, условный и безусловный рефлексы) физиологии высшей нервной деятельности. Таким образом, Павлов стал основоположником науки о высшей нервной деятельности и представлений о процессах регуляции пищеварения; Получил мировое признание и в 1904 г. за работу по физиологии пищеварения удостоился самой престижной награды - Нобелевской премии в области медицины и физиологии.
На картине Нестерова Павлов изображён на террасе своего дома в деревне Колтуши. Учёный сидит в кресле боком к зрителю. Фигуру Павлова художник поместил в правой части картины. Поза, в которой изображён знаменитый физиолог, полна энергии: хотя Павлов сидит за столом, во всём его облике ощущается внутренний порыв. Несмотря на солидный возраст, учёный держится очень прямо. Плечи развёрнуты; слегка согнутые в локтях руки, не касаются подлокотников кресла. Экспрессивно сжатые в кулаки ладони лежат на столе поверх листа бумаги. Волевое лицо изображено в профиль. Взгляд учёного сквозь очки устремлён мимо зрителя - чувствуется, что этот человек погружён в свои мысли, но не в меланхолическую задумчивость, а в бурную работу мозга, возможно, он даже мысленно спорит с кем-то или тщательно анализирует какие-то факты или гипотезы.
Известно, что на картине Нестерова Павлов отнюдь не молод, ему 85. Действительно, на портрете изображён человек, чьи волосы заметно поредели, а сохранившиеся белы как снег, как и пышная борода с усами. Морщины избороздили высокий лоб мыслителя; но его никак не назовёшь старым, дряхлым. Когда Нестеров впервые его увидел, то был поражён стремительностью, темпераментностью и неуёмной энергией «дивного старика», как назвал Павлова художник. Всё это мастеру вполне удалось передать на полотне.
Одет учёный в тёмный костюм, из-под которого выглядывают белые манжеты и воротничок рубашки. Тёмная одежда Павлова и тёмное дерево кресла, в котором он сидит, контрастируют со светлыми тонами фона.
Стол перед учёным покрыт бледно-розовой скатертью, на столе напротив учёного стоит комнатное растение, усеянное белыми звёздочками цветов. Нестеров в своих воспоминаниях называет это растение «убор невесты»; возможно, на картине изображён мирт, который действительно издавна использовался для украшения невест.
За окнами застеклённой веранды видны коттеджи со светло-зелёными и красными кровлями. Это дома, построенные для сотрудников Павлова, «Павловский городок». Хотя портрет художник писал осенью, пока ещё не ощущается её присутствия - легко можно подумать, что за окнами весна или лето. Зеленеет растительность, вдали намечена полоска леса и узкий край неба. Основную же часть картины занимает фигура Павлова - человека, совершившего кардинальный прорыв в науке своего времени.

, Москва

К:Картины 1935 года

К моменту создания портрета М. В. Нестеров был уже известным и немолодым художником. Многие годы свовей жизни художник посвятил росписи храмов , а также живописи на религиозные темы. В послереволюционный период в новых условиях существования творческие усилия художника сосредотачиваются на портретной живописи. В 1930-е годы художник, несмотря на возраст, переживает новый творческий подъём создавая серию портретов, являющуюся одними из лучших его работ. Художник, как правило, не делал заказных портретов, работая только с близкими и хорошо знакомыми людьми. Его интересовали творческие люди, изображенные в активном действии. В этом стремлении художник был не одинок, такой подход был характерен для поэтики советской портретной живописи этих лет. Для многих работ этого времени характерен показ творческой активности героя произведения, что проявляется прежде всего в действенности композиционного решения. Погрудный портрет уступает место портрету-фигуре, в которой значение играют не только выражение лица, но и поза, жест, окружение. Это качество портрета в полной мере воплотилось в работах М. В. Нестерова. В капитальном труде Всеобщая история искусств об этом написано так: «Образ деятельного, энергичного человека, человека богатого душевного мира и благородства - вот идеал, к которому стремились портретисты этого времени. С наибольшей глубиной этот идеал был воплощён в произведениях М. В. Нестерова».

Нестеровым было написано два портрета академика Павлова, в 1930 и 1935 годах. Первый хранится в Русском музее , второй стал одной из лучших работ в коллекции Третьяковской галереи .

Академик Павлов, прославленный физиолог , лауреат Нобелевской премии , в отличие от других персонажей созданных тогда портретов, не был знаком художнику. Близкие М. В. Нестерова долго уговаривали его написать этот портрет, а он сопротивлялся, так как с одной стороны не считал себя портретистом, а с другой стороны не видел ничего привлекательного для себя в том образе ученого, который складывался под влиянием известных фотографий. Наконец уговоры достигли цели, было получено и согласие академика. В 1930 году художник приехал для работы над портретом в Ленинград , точнее в посёлок биологической станции в Колтушах , где и состоялось их знакомство. Художнику было тогда 68 лет, а академику 81 год. Художник писал, что с первой встречи его мнение о ученом совершенно изменилось. Темперамент и энергия академика вызвали в художнике желание работать, запечатлеть образ этого человека. Созданный тогда портрет представляет академика читающим на веранде на фоне окна. Светлые тона зелени оживляют картину, но в целом композиция статична. Несмотря на одобрение учёного и окружающих художник был не удовлетворен портретом. Однако с этого времени между ним и Павловым возникли близкие дружеские отношения и приезжая в Ленинград художник жил у Павлова, в его доме в Колтушах.

После 1930 года М. В. Нестеров создал ряд очень удачных по динамичной композиции портретов, в том числе в 1935 году портрет хирурга С. С. Юдина . На фоне этих творческих успехов видимо и возникло желание написать новый портрет академика Павлова. Как и в первый раз, художник работал и жил в доме академика. В своих письмах он говорит о том что работает с большим энтузиазмом, при этом в письме своему врачу Е. П. Разумовой (3.09.1935) пишет что работает не более 4-5 часов в день, а в письме художнику П. Д. Корину (9.09.1935) пишет, что работает по от 5 до 8 часов ежедневно, хотя врач советовал ему работать не более двух часов . В том же письме он пишет, что ему страшно представить работу на общий суд. Академик позировал с утра около 2 часов. Во время сеансов он беседовал с одним из своих сотрудников, что было видимо необходимо для создания правильного образа. Сначала была написана фигура академика, затем был сделан этюд фона и далее за один приём в течение 8 часов работы был написан фон. 14 сентября он пишет жене в Москву, что работа готова и 20 сентября он выедет в Москву, просит встретить и в частности говорит о подрамнике и раме для картины, которые уже должны изготовить в мастерской Третьяковской галерее.

Академик Павлов изображен с вытянутыми вперёд руками, сжатыми в кулаки. Этот жест, связанный с внутренней сосредоточенностью и напряженной работой мысли, был характерен для ученого, тем не менее Нестеров долго сомневался в отношении этого жеста, что известно из воспоминаний близких. В итоге он все же стал доминатной, определившей вытянутую по горизонтали композицию. На втором плане за окном видны строения биологической станции, материальное воплощение трудов академика.

Портрет получил одну из первых Сталинских премий в области искусства в 1941 году. Денежное вознаграждение составляло 100 тысяч рублей и выплачивалось за счёт личных средств И. В. Сталина , которые он получал как гонорары за издание книг. Премия была знаком официального признания данного направления реалистической живописи , как одного из жанров социалистического реализма . Видимо, какое-то знаковое значение для официальной идеалогии было в том, что и автор и портретируемый были видными представителями дореволюционной культуры, нашедшими своё место в новом социалистическом обществе.

Напишите отзыв о статье "Портрет И. П. Павлова"

Ссылки

Литература

• Л. С. Зингер. Вступитильная статья к альбому. Образ современника, М., Советский художник, 1978 г.
• О. Солоцинский. Советское искусство. Живопись. Всеобщая история искусств, т. vI, книга 2, Москва, Искусство, 1966, С. 111-112.
• И. Никонова. Михаил Васильевич Нестеров. Москва, Искусство, 1962.

Отрывок, характеризующий Портрет И. П. Павлова

Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.

Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

Негосударственного образовательного учреждения высшего профессионального образования

СЕРГИЕВО-ПОСАДСКОГО ГУМАНИТАРНОГО ИНСТИТУТА В

Г.ТАЛДОМЕ

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по истории психологии

Научно-исторический портрет И. П. Павлова

Выполнила

студентка: Махмудова Т.М

Факультет: психологии

Проверил: Лопаткова И.В.

г. Талдом, 2010г.

Введение

Выдающийся физиолог Иван Петрович Павлов создал новое направление в физиологии, характеризуемое как «синтетическая физиология» - изучение жизненных процессов в целостном организме при его разнообразных взаимоотношениях с окружающей средой. Он отмечал: «Цель синтеза - оценить значение каждого органа с его истинной и жизненной стороны, указать его место и соответствующую ему меру». Неразрывное сочетание анализа и синтеза - один из основных принципов павловских исследований.

Развивая идеи И.М. Сеченова, Павлов распространил понятие о рефлексе на все стороны деятельности центральной нервной системы и приступил к изучению сложнейших физиологических процессов, происходящих в высшем отделе нервной системы - в коре больших полушарий мозга, деятельность которой лежит в основе психических актов. В опытах на собаках он показал особенности рефлексов, осуществляемых деятельностью коры больших полушарий мозга, и назвал их условными рефлексами. Также на основе учения Сеченова И.П. Павлов уделял вопросам чувств большое внимание, хотя и не занимался специально разработкой этой проблемы. На этих вопросах он останавливается почти во всех своих главных трудах, в частности в «Лекциях о работе больших полушарий головного мозга», «Двадцатилетнем опыте объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных» (особенно в статьях: «Динамическая стереотипия высшего отдела головного мозга», «Физиология высшей нервной деятельности», «Условный рефлекс» и др.), а также во многих своих выступлениях на общих и клинических «Средах». Все то, что высказано И.П. Павловым в этих трудах о природе чувств, имеет неоценимое значение для психологии. Оно намечает принципиально верные, диалектико-материалистические пути для решения многих важных вопросов психологии чувств, в частности вопросов о роли в чувствах коры и подкорки, о физиологических механизмах чувств, о значении в чувствах 2-й сигнальной системы, об индивидуальных особенностях чувств, об отдельных видах чувств и др.

И.П. Павлов в первые десятилетия своей научно-педагогической деятельности в основном работал в области физиологии кровообращения и пищеварения. Завершением этих работ явилось учение о высшей нервной деятельности, которое он изложил в своих знаменитых трудах: «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных» (1923) и «Лекции о работе больших полушарий головного мозга» (1927).

Работы Павлова в дальнейшем продолжили его многочисленные последователи и ученики. К. М. Быков (1886--1961), развивая павловское учение о высшей нервной деятельности, исследовал влияние коры больших полушарий головного мозга на деятельность внутренних органов.

В настоящее время физиология не стоит на месте, идет ее активное развития, с помощью нано-технологий, которые дают возможность изучать физиологические функции организма на микроскопическом уровне.

Основные сведения

Родился 14 сентября 1849 года в Рязани в семье священника. В 1864 году, окончив духовное училище, поступил в Рязанскую духовную семинарию. Годы учебы Павлова совпали с бурным развитием естествознания в России. Огромное впечатление на него произвела случайно попавшая в руки книга И. М. Сеченова - «Рефлексы головного мозга». Увлекшись ею, в 1870 году Павлов оставил семинарию и поступил в Петербургский университет на естественное отделение физико-математического факультета. Практическими работами в то время руководил на факультете физиолог И. Ф. Цион, сразу отметивший несомненный экспериментаторский талант студента. За работу «О нервах, заведывающих работой в поджелудочной железе», выполненную совместно с М. М. Афанасьевым, Павлов в 1875 году был награжден Золотой медалью.

Окончив университет, Павлов продолжил образование, поступив сразу на третий курс Медико-хирургической академии. Одновременно он работал в лаборатории профессора физиологии К. Н. Устимовича. За экспериментальные работы, выполненные в его лаборатории, Павлов вновь был удостоен Золотой медали. В 1879 году Павлов окончил академию и после двухгодичной зарубежной поездки начал работу в клинике знаменитого русского клинициста С. П. Боткина. Формально Павлову предложили должность лаборанта, но на самом деле он руководил физиологической лабораторией.

В 1880 году Павлов женился.

В 1883 году Павлов защитил докторскую диссертацию.

В 1890 году его избрали профессором по кафедре фармакологии Военно-медицинской академии, а с 1895 по 1925 год в той же академии он занимал кафедру физиологии.

«На втором курсе, когда мы приступили к систематическому слушанию лекций Ивана Петровича, - вспоминал академик Л. А. Орбели, - уже при первых его словах стало ясно, что пропустить какую-нибудь из его лекций невозможно, в такой степени живо и увлекательно они протекали. Они характеризовались исключительной простотой, исключительной четкостью и ясностью изложения, и вместе с тем были чрезвычайно богаты по содержанию и сопровождались очень интересными экспериментами».

В начале научной деятельности Павлов занимался физиологией сердечно-сосудистой системы. На этом материале построена его Докторская диссертация «Центробежные нервы сердца». В этой работе впервые на сердце теплокровного животного он показал существование специальных нервных волокон, усиливающих и ослабляющих его деятельность. Тогда же Павлов высказал предположение, что открытый им так называемый «усиливающий нерв» оказывает действие на сердце путем изменения обмена веществ в сердечной мышце. Не менее замечательным открытием было и то что при искусственном раздражении «усиливающего нерва» остановившееся сердце могло быть снова приведено в действие.

Ряд работ Павлова был посвящен исследованиям нервных механизмов регуляции кровяного давления.

Другим крупным экспериментальным достижением Павлова явилось создание нового способа изучения деятельности сердца с помощью так называемого сердечно-легочного аппарата.

В 1891 году Павлов принял на себя руководство всем физиологическим отделом Института экспериментальной медицины. Здесь он выполнил главные исследования по физиологии пищеварения и разработал учение об условных рефлексах.

Изучая влияние приема пищи на кровяное давление собак, Павлов отказался от традиционных опытов, при которых обычно применялся наркоз. Такие опыты не давали возможности судить о правильности сведений, получаемых экспериментатором. Путем длительных тренировок Павлов добился того, что стало возможным без всякого наркоза препарировать тонкие артериальные веточки на лапах подопытной собаки, а значит, в течение всего эксперимента объективно и точно регистрировать кровяное давление собаки после самых различных воздействий.

Общепризнанным стал разработанный Павловым в 1894 году метод наблюдения за деятельностью желудочных желез путем отделения от желудка некоторой его части, при этом полностью сохраняющей нервные связи с центральной нервной системой. Благодаря такой операции, автономный «желудочек» мог выделять желудочный сок во все периоды желудочного пищеварения - и в условиях действия нервной системы, и в условиях химического пищеварения.

Совместно с Е. О. Шумовой-Симановской Павлов разработал специальную операцию «мнимого кормления» собак - один из самых выдающихся опытов в физиологии XIX века.

Занятой в эксперименте собаке аккуратно перерезали пищевод и оба конца выводили наружу. Теперь вся пища, разжеванная и проглоченная подопытной собакой, выходила через перерезанный пищевод и падала в чашку, из которой животное ело. Таким образом, пища могла бесконечно пережевываться и проглатываться, не попадая в желудок. Создавалось так называемое «мнимое кормление». Но хотя действие пищи на слизистую оболочку желудка было совершенно устранено, из желудка подопытной собаки постоянно выделялся желудочный сок. Оказалось, что для появления желудочного сока совсем не нужно было, чтобы пища попадала в желудок.

Впоследствии с помощью такой операции Павлов добывал желудочный сок для практического применения в медицине. С. П. Боткин, в клинике которого проводились многие опыты Павлова, однажды заметил: «Вы не остались в долгу у практической медицины. Она вам подсказала ваш изумительный опыт с мнимым кормлением, а вы ответили ей прекрасным практическим предложением».

Павлов фактически заново создал физиологию пищеварения.

Он первый указал на ведущую роль нервной системы в регуляции деятельности всего пищеварительного процесса, первый изучил динамику секреторного процесса желудочной, поджелудочной и слюнных желез. И он первый исследовал работу печени при употреблении различных пищевых веществ, доказав способность различных желез приспосабливаться к характеру применяющихся при опытах возбудителей секреции.

В 1897 году увидела свет знаменитая работа Павлова - «Лекции о работе главных пищеварительных желез». Она сразу стала настольным руководством для физиологов всего мира.

Изучение связей организма с окружающей средой, осуществляемых при помощи нервной системы, а также закономерностей, определяющих нормальное поведение организма в его естественных отношениях с окружающей средой, обусловило переход Павлова к исследованиям функций больших полушарий головного мозга. Непосредственным поводом к такому переходу послужили тщательные наблюдения психической секреции слюны у животных, как правило, наступающей при виде или запахе пищи. Анализируя сущность отмеченного явления, Павлов сумел понять, что феномен психической секреции дает физиологу замечательную возможность объективно изучать так называемую скрытую душевную деятельность.

«После настойчивого обдумывания предмета, - писал Павлов, - после нелегкой умственной борьбы я решил, наконец, и перед так называемым психическим возбуждением остаться в роли чистого физиолога, то есть объективного внешнего наблюдателя и экспериментатора, имевшего дело исключительно с внешними явлениями и их отношениями».

Постоянную связь внешнего агента с ответной на него деятельностью организма Павлов назвал безусловным рефлексом, в отличие от давно известной связи временной, образующейся в течение индивидуальной жизни, - условного рефлекса. Для изучения этого вида мозговой деятельности подопытные животные подвергалось действию какого-нибудь внешнего раздражителя, который до того им был абсолютно безразличен. Это мог быть звонок, или стук метронома, или ритмические вспышки электрической лампочки, то есть нечто действительно неважное с точки зрения подопытного животного, - но всякий раз при стуке метронома или вспышках электрической лампочки подопытное животное получало корм. Вначале, как и ожидалось, естественное слюноотделение происходило лишь в момент, когда пища попадала в полость рта, но уже после нескольких сеансов все в текущем опыте кардинально менялось: стоило, например, прозвучать звонку, как собака настораживалась и ее секреты начинали выделять слюну. Дальнейшие опыты показали, что условные рефлексы являются свойством коры мозга.

Впервые об открытии условных рефлексов Павлов сообщил в 1903 году в докладе «Экспериментальная психология и психопатология на животных», прочитанном на четырнадцатом Международном медицинском конгрессе в Мадриде.

В 1904 году за работы, результаты которых были суммированы в монографии «Лекции о работе главных пищеварительных желез», Павлов был удостоен Нобелевской премии. Сохранилось любопытное свидетельство того, что сразу после торжеств шведский король, удивленный суровым видом Павлова, сказал Эммануилу Нобелю: «Я боюсь вашего Павлова. Он не носит никаких орденов. Он, наверное, социалист».

В 1907 году Павлов был избран в действительные члены Академии наук.

В 1913 году для исследований высшей нервной деятельности в Институте экспериментальной медицины было построено специальное здание, в котором Павлов оборудовал специальные звуко­непроницаемые камеры, в которых велись эксперименты по изучению условных рефлексов.

Приход Советской власти Павлов поначалу принял неодобрительно. Собственно, иначе и быть не могло.

Павлов даже собирался покинуть страну, но Ленин, через Максима Горького, обратился к нему с просьбой остаться. Хотя Павлов и позволил себя уговорить, он никогда не отказывал себе в удовольствии высмеять ту или иную сторону жизни царства «кухаркиных детей». Впрочем, он вполне благожелательно принял появившееся 24 января 1921 года известное постановление Совета народных комиссаров о создании условий, обеспечивающих его научную работу.

Специально для Павлова была построена Биологическая станция в селе Колтуши под Ленинградом, ставшая, как говорили ее сотрудники (и не только), столицей условных рефлексов. Молодое Советское правительство, несмотря на массу испытываемых трудностей, выделило на создание станции 12 миллионов рублей. На фронтоне главного здания были выбиты слова: «Наблюдательность, наблюдательность и наблюдательность».

Работы, посвященные высшей нервной деятельности, естественно подвели Павлова к вопросам патологии нервной системы. Отправным пунктом для связи с клиникой послужило открытие так называемого экспериментального невроза. Создавая условия конфликта между торможением и возбуждением в коре больших полушарий, Павлов сумел получить различные функциональные повреждения нервной системы, во многом оказавшиеся подобными невротическим состояниям, наблюдаемым в клинике. Чтобы подтвердить проведенные исследования фактами, в 1925 году Павлов открыл при своей лаборатории две клиники - нервную и психиатрическую, в которых с успехом применял полученные в лаборатории экспериментальные результаты для конкретного лечения нервных и душевных заболеваний. Параллельно он показал, что целый ряд нарушений душевной деятельности, например шизофрения, по своей природе представляет не что иное, как всего лишь подчеркнутое проявление все того же так называемого охранительного торможения.

В обыденной жизни Павлов всегда был точен, даже педантичен. Работать с ним было нелегко. При его темпераменте (тому есть многие свидетельства) он запросто мог разбить стеклянную колбу о голову лаборанта, случайно уснувшего в процессе длительного и скучного эксперимента. Приветствуя инициативу сотрудников, Павлов всегда требовал, чтобы, прежде всего, в лабораториях шли именно им направляемые разработки. Все остальное, считал он, могло подождать.

Крайне неодобрительно отнесся Павлов к проекту планирования научных работ, начатому Академией наук по рекомендации Госплана СССР в апреле 1928 года. «Что касается до плана научных исследований, - заявил он, - то таковой дать нахожу невозможным, так как движение работы определяется вопросами, возникающими во время самой работы».Впрочем, к вопросам планирования так отнесся не он один. Академик Вернадский тоже считал, что малоцелесообразно планировать научную работу на десятилетия, и даже на пятилетия вперед.

Еще при жизни Павлова его работы были признаны классическими.

«В Кембридже еще теперь рассказывают о торжественной церемонии получения Павловым почетной степени в университете, - рассказывал академик П. Л. Капица. - Университетские традиции не допускали присутствия в зале заседаний кембриджского «сената» студентов, и они заполнили верхние галереи. И вот оттуда кто-то спустил на веревочке символическое и скромное студенческое подношение ученому - маленькое чучело экспериментальной собачки».

В течение многих лет Павлов разрабатывал учение о высшей нервной деятельности. Шаг за шагом вскрывались тончайшие механизмы корковой деятельности, выяснялись взаимоотношения между корой больших полушарий и нижележащими отделами нервной системы, изучались закономерности протекания процессов возбуждения и торможения в коре. Было определенно установлено, что все эти процессы связаны друг с другом, что все они способны широко концентрироваться и взаимно воздействовать друг на друга. Глубокое проникновение в динамику корковых процессов привело Павлова к мысли, что в основе явлений сна и гипноза тоже лежит процесс внутреннего торможения. Многолетнее изучение особенностей условно-рефлекторной деятельности животных позволило Павлову дать классификацию типов нервной системы. Очень важным разделом его исследований стало изучение патологических отклонений в деятельности высшей нервной системы, наступающих как вследствие различных оперативных воздействий на большие полушария, так и в результате функциональных изменений, так называемых срывов, приводящих к развитию экспериментальных неврозов.

Исследуя качественные отличия высшей нервной деятельности человека и животных, Павлов выдвинул учение о двух сигнальных системах: первой - общей для человека и животных, и второй -свойственной только человеку. Вторая сигнальная система, считал Павлов, связана с первой и обеспечивает речевую способность у человека - «произносимых, слышимых и видимых». Слово является для человека сигналом сигналов, считал он, именно эта вторая сигнальная система допускает отвлеченные понятия. Собственно, при помощи второй сигнальной системы осуществляется высшее человеческое отвлеченное мышление.

В работах «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. Условные рефлексы» (1923) и «Лекции к работе больших полушарий головного мозга» (1927) Павлов подвел итог многолетним исследованиям и дал полное систематическое изложение своего учения о высшей нервной деятельности.

О последних годах жизни Павлова сохранилось множество свидетельств, как серьезных, так и веселых: «В 1923 году, - рассказывал Э. А. Асратян, - Павлов впервые после продолжительного перерыва в поездках за границу приехал в США вместе с сыном Владимиром Ивановичем, физиком, отлично владевшим английским и другими европейскими языками. Многочисленные друзья и поклонники Павлова встречали их исключительно радушно. Проведя несколько дней в Нью-Йорке и посетив ряд научных учреждений, в частности институт Рокфеллера, биологическим отделом которого руководил бывший ученик Павлова по Военно-медицинской академии доктор Ф. А. Левин, отец и сын отправились в Нью-Хавен, намереваясь оттуда выехать в Бостон. На громадном центральном железнодорожном вокзале Нью-Йорка они вошли в пустой еще вагон, и Владимир Иванович стал раскладывать чемоданы по полкам. В этот момент на Ивана Петровича, стоявшего на площадке вагона, внезапно набросились двое неизвестных. Они схватили беззащитного 74-летнего старика, быстро обыскали его, выхватили из кармана пальто бумажник и моментально скрылись. В другой раз в гавани Нью-Йорка у Павлова стащили чемодан с костюмами.

На обратном пути на родину Павлов задержался в Англии, чтобы участвовать в работе XI Международного физиологического конгресса в Эдинбурге. На торжественный прием, устроенный профессором Эдинбургского университета Ш. Шефером в честь знаменитостей конгресса, Павлов вынужден был явиться в простом сером летнем костюме, тогда как все остальные гости были в парадных вечерних костюмах.

Можно себе представить, каков был ужас Ивана Петровича, когда во время второго визита в США (1929 г.) он в одной из гостиниц, выставив вечером ботинки в коридор для чистки (как это Принято делать в Европе), утром не обнаружил их. Ведь после перелома шейки бедра он носил специально изготовленную ортопедическую обувь! К счастью, выяснилось, что ботинки ученого предусмотрительно убрала администрация гостиницы, опасаясь за их пропажу».

До глубокой старости Павлов не переставал учиться.

Изучая психические заболевания, он в семьдесят лет активно посещал больницу доктора А. В. Тимофеева. В семьдесят восемь лет, после перенесенной тяжелой операции, сам пытался выяснить конкретную причину перебоев собственного сердца. Профессору Д. А. Бирюкову, лечившему его, он огорченно заметил: «Как все-таки снизилась у меня реактивность коры, я теперь многое понял с этим постарением». Что же касается отношения Павлова к религии, о чем в науке ходило не мало спекуляций, яснее всего он сказал об этом в письме, направленном 14 октября 1935 года генеральному секретарю английской ассоциации рационалистов-журналистов Эрнсту Тертлю:

«Дорогой сэр! Конечно, я рационалист, который рассматривает интеллект с его постоянно возрастающим положительным знанием как наивысший человеческий критерий. Оно является тем истинным знанием, которое, пронизывая всю человеческую жизнь, будет формировать конечное счастье и мощь человечества. Но во избежание какого-либо неправильного понимания я должен прибавить, что я, со своей стороны, считаю невозможным пропагандировать уничтожение религии в настоящее время и для кого бы то ни было. Я рассматриваю религию как естественный и законный человеческий инстинкт, возникший тогда, когда человек стал подниматься над всем другим животным миром и начал выделяться с тем, чтобы познавать себя и окружающую природу. Религия была первоначальной адаптацией человека (в его невежестве) к его позиции среди суровой и сложной среды - адаптацией, которая стала постепенно заменяться, уступать место науке благодаря деятельности разума с его положительным знанием, представляющим наивысшую неограниченную адаптацию. Я не уверен, способно ли это положительное знание (наука) полностью и для всех заменить религию, не остается ли религия для слабого типа людей как единственная, одна лишь приемлемая для него адаптация; за исключением того, если бы наука могла бы устранить возможность быть слабым самому человеку». «За два месяца до смерти Павлова, в декабре 1935 года, - писал известный генетик Н. К. Кольцов, - мне удалось два дня подряд вести длинную беседу с ним; со мной была М. П. Кольцова, которая рассказывала ему о своих многолетних опытах по генетике темперамента крыс. Иван Петрович чрезвычайно живо заинтересовался этими опытами, показывал нам несколько своих экспериментальных собак, объяснял, как он определяет их темперамент. Потом мы перешли к определению темперамента людей - живых и литературных героев. Иван Петрович без всяких оговорок определял себя как холерика, с неудержимым, сильным и быстрым темпераментом, с исключительно логическим мышлением. Он утверждал, что у него физиологические процессы в коре головного мозга протекают главным образом в лобных долях, как у всех мыслителей, между тем как у представителей искусства они затрагивают меньше всего лобные доли».

«Незадолго до смерти Иван Петрович начал беспокоиться в связи с тем, что порой забывает нужные слова и произносит другие, совершает некоторые движения непроизвольно, - писала Серафима Васильевна, супруга Павлова. - Проницательный ум гениального исследователя блеснул в последний раз: «Позвольте, но ведь это кора, это кора, это отек коры!» - произносил он возбужденно. Вскрытие подтвердило правильность этой, увы, последней догадки ученого о мозге - наличие отека коры его же собственного могучего мозга. Кстати, при этом также выяснилось, что сосуды мозга Павлова почти не были задеты склерозом».

В последние месяцы жизни Павлов не раз говорил своим близким о том, что ему страстно хочется пожить хотя бы еще какое-то время. Для чего? А для того, чтобы «знать судьбу своей науки об условных рефлексах, своей родины и своей внучки». (из книги Г.М. Прашкевича)

павлов центральный нервный рефлекс

Заключение

Значение трудов И.П. Павлова настолько велико, что всю историю физиологии можно разделить на два периода: допавловский и павловский. В допавловский период физиология была почти исключительно аналитической наукой, т. е. изучала частные вопросы. В XIX в. ученые собрали много данных о работе отдельных органов, но не раскрыли взаимосвязи функций целостного организма, который рассматривался как «клеточное государство», сумма клеток. В результате метафизического подхода физиологи нередко изучали функции отдельных органов и клеток без связи их с жизнедеятельностью целого организма, развивающегося в определенных условиях среды.

По моему мнению, основная заслуга Павлова в том, что он сумел не только обобщить весь накопленный физиологами прошлого опыт, но и правильно оценить его, понимая, что организм это не собрание клеток, тканей и органов, произвольно взаимодействующих, для достижения определенных параметров. Он смотрел глубже, и небезосновательно полагал, что все эти показатели нужны не сами по себе, а для достижения определенной цели, а именно, - обеспечение жизнедеятельности организма, и, соответственно, нуждаются в регулировании центрами нервной системы. Им же было доказано, что изменение одного из показателей, например, кровяного давления приводит к ряду других изменений (частота сердечных сокращений, их сила, тонус сосудов - вен и артерий - и следовательно их просвета и т.д.), которые, во-первых, управляются высшими центрами на основании обратной связи, во-вторых, биологически целесообразны (в данном случае поддержание оксигенации тканей). Таким образом, работа конкретного органа влияет на работу других органов и систем, в свою очередь влияющих на этот орган, для достижения оптимальных параметров жизнедеятельности организма.

Сейчас все кажется просто, т.к. вся современная физиология (и все науки прямо или косвенно связанные с ней) базируется на основах, созданных Павловым. Но в то время это были очень смелые идеи и опыты. Нужно было обладать колоссальной энергией и упорством, чтобы начать и продолжить работу, требующую огромных материальных и физических затрат, в стране, разрываемой междоусобной войной, а после - в крайне неустойчивой политической и социальной обстановке, оставаться и работать в которой было просто опасно. В известной доле патриотизма ему нельзя отказать.

Он не был идеальным человеком, безусловно, имея свои недостатки и как человек, и как ученый, но его вклад в науку, определивший ее развитие на многие десятилетия вперед вплоть до настоящего времени, невозможно переоценить.

Использованная литература

1. Соч.: Полн. собр. соч., 2 изд., т. 1-6, М., 1951-52; Избр. труды, М., 1951.

2. Лит.: Ухтомский А.А., Великий физиолог, «Природа», 1936, № 3;

3. Анохин Павлов К., Иван Петрович Павлов. Жизнь, деятельность и научная школа, М. - Л., 1949:

4. Бабский Е.Б., И. Павлов Павлов. 1849-1936, М., 1949;

5. Быков К.М., Жизнь и деятельность Ивана Петровича Павлова, М. - Л., 1949;

6. Фролов Ю. Павлов, Иван Петрович Павлов, 2 изд., М., 1953;

7. Иван Петрович Павлов (1849-1936), М. - Л., 1949 (АН СССР. Материалы к биобиблиографии ученых СССР. Серия биологических наук. Физиология, в. 3); Библиография трудов И. Павлов Павлова и литература о нем, под ред. Э. Ш. Айрапетьянца, М.- Л., 1954;

8. Розенталь И.С., Павлов. [Очерк], М., 1963;

9. Орбели Л.А., Воспоминания. (О И. Павлов Павлове), М. - Л., 1966;

10. Бирюков Д.А., И. Павлов Павлов, М., 1967;

11. Квасов Д.Г., Федорова-Грот А.К., Физиологическая школа

12. И. Павлов Павлова, Л., 1967;

13. И. Павлов Павлов в воспоминаниях современников, Л., 1967;

14. Воронин Л.Г., И. Павлов Павлов и современная нейрофизиология, М., 1969;

15. Асратян Э.Л., Иван Петрович Павлов, М., 1974.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Создание нового направления в физиологии И.П. Павловым. Основные принципы павловских исследований. Биография и жизненный путь великого физиолога. Опыты и научные работы, награжденные медалями. Открытие Павловым условных рефлексов как свойства коры мозга.

контрольная работа , добавлен 19.02.2011


Слово как сигнал сигналов. Речь и ее функции. Взаимоотношение первой и второй сигнальных систем. Развитие речи у ребенка. Сознание как функция человеческого мозга. Речевые функции полушарий. Основные принципы и закономерности высшей нервной деятельности.

курсовая работа , добавлен 29.01.2010


Детство И.П. Павлова. Основные его работы по изучению высшей нервной деятельности. Нестандартный подход ученого к изучению человеческой психики. Исследование условных рефлексов. Представления об аналитической и синтетической деятельности коры мозга.

эссе , добавлен 07.11.2014


Общая характеристика процессов, происходящих в высших отделах центральной нервной системы животных и человека. Рассмотрение путей совершенствования психических процессов. Функционирование инстинктов и условных рефлексов. Изучение физиологии сна.

презентация , добавлен 20.12.2015


Электроэнцефалографическая методика диагностики лабильности нервной системы. Характер в структуре личности. Связь основных свойств нервной системы с темпераментом, характером. Типы высшей нервной деятельности по Павлову. Анализ графиков работоспособности.

дипломная работа , добавлен 24.09.2010


Физиологическая и психологическая основа типов темперамента и их краткая характеристика. Классификация типов высшей нервной деятельности. Анализ взаимосвязи свойств нервной системы и типов темперамента человека. Основные свойства эмоциональности личности.

курсовая работа , добавлен 06.12.2010


Характеристика основных механизмов деятельности центральной нервной системы как физиологической основы психики. Рассмотрение особенностей функционирования левого и правого полушарий головного мозга. Определение влияния стресса на здоровье психики.

реферат , добавлен 04.08.2010


Закономерности взаимодействия двух факторов индивидуального своеобразия личности – типа высшей нервной деятельности и свойств темперамента. Физиологическая основа и психологическая характеристика темперамента, индивидуальные особенности поведения.

курсовая работа , добавлен 14.10.2014


Этапы становления личности. Эволюция взглядов на понятие "темперамент". Характер человека, его черты. Волевые качества личности. Типологические различия высшей нервной деятельности. Основные типы нервной системы: сангвиник, флегматик, холерик, меланхолик.

презентация , добавлен 23.04.2014


Понятие и характеристика высшей нервной деятельности, основные этапы и особенности ее формирования у человека. Условные и безусловные рефлексы, правила их выработки. Анатомия и физиология речевых центров. Асимметрия полушарий. Психическое развитие детей.

Нестеров М. В. Портрет академика И. П. Павлова. 1935

Пáвлов Иван Петрович (14.9.1849, Рязань, - 27.2.1936, Ленинград, ныне С.-Петербург), физиолог, вошедший в историю меди­цины как один из первых исследователей ус­ловных рефлексов. Действительный чл. С.-Петербургской АН (1907). Родился в семье священника. Начальное образование получил в церковно-приходской школе, за­тем поступил в семинарию, но ушёл из неё в 1870, чтобы стать студентом С.-Петербург­ского ун-та (ф-т химии и физиологии). В 1879-83 учился в аспирантуре и после за­щиты диссертации в Императорской мед. академии продолжил образование в Герма­нии, тогда же начал самостоятельные иссле­дования в обл. физиологии. В 1888-90 в ла­боратории СП. Боткина П. работал над про­блемами физиологии сердца и измерением сердечного давления. В 1890 он стал проф. Императорской мед. академии, где работал до 1924. В стенах только что открытого Ин-та экспериментальной медицины П. поло­жил начало исследованиям, аналогичных тем, что он проводил у Боткина. Исследова­ния желёз внутр. секреции заняли более де­сяти лет, до 1900, хотя учёный возвращался к ним в течение всей жизни. За свои исследо­вания П. был удостоен Нобелевской премии по физиологии и медицине (1904). Октябрь­скую рев. 1917 учёный встретил в России. В 1919-20, в период разрухи, П., испытывая нищету, отсутствие финансирования науч­ных исследований, отклонил предложение Шведской академии наук переехать в Шве­цию, где ему обещали создать самые благо­приятные условия для жизни и научных ис­следований, причём в окрестностях Сто­кгольма планировалось построить по желанию П. такой ин-т, какой он захочет. П. ответил, что из России он никуда не уедет. Но в 1922 в связи с материальными трудно­стями, ставившими под сомнение дальней­шее проведение исследований, учёный обра­тился к В.И. Ленину с просьбой перенести свою лабораторию за границу. Ленин отве­тил отказом, мотивируя это тем, что Сов. Россия нуждается в таких учёных, как П. Ему был предоставлен рацион, аналогичный тому, к-рый получали партийные лидеры. Но П. отказался: «Я не приму все эти приви­легии, пока они не будут предоставлены всем работникам лаборатории». В 1923 П. посетил США и по возвращении открыто высказался о пагубности коммунизма и о лживости идей К. Маркса: «На тот социальный эксперимент, к-рый коммунисты проводят в стране, я не пожертвовал бы даже ля­гушачьей лапки». В 1924 из Военной мед. академии в Ленинграде (бывшая Импера­торская мед. академия) стали увольнять тех, у кого было «непролетарское происхожде­ние», в чьём роду были дворяне и священни­ки. Тогда П. отказался от своего почётного места в академии: «Я тоже сын священника, и если вы выгоняете других, то я тоже уйду!» В том же году вышли его «Лекции по услов­ным рефлексам». В 1926 по постановлению сов. пр-ва, для учёного был построен ин-т в Колтушах, под Ленинградом, где П. прорабо­тал до самой смерти. В 1927 учёный оказал­ся единственным в президиуме академии на­ук, кто проголосовал против назначения партийных функционеров в Академию. Проф. написал письмо И.В. Сталину, в к-ром были такие строки: «В свете того, что вы делаете с русской интеллигенцией, демо­рализуете её и лишаете её всяких прав,- мне стыдно называть себя русским». В кои, 1920-х в качестве антикоммунистического жеста П. не пропустил в свою лабораторию Н.И. Бухарина, наркома образования. В по­следние годы жизни П. стал более лоялен к власти и даже заявлял, что в стране происхо­дят явные изменения к лучшему. Этот пере­лом произошёл, по всей видимости, в резуль­тате увеличения государственных ассигно­ваний на науку.