Образ дороги в произведениях русской литературы XIX века («Метель», «Капитанская дочка» А. С. Пушкина, «Герой нашего времени М. Ю. Лермонтова)

1.Значение образа дороги в литературе.
2.Эволюция образа дороги. 3. Дорога в произведениях А. С. Пушкин.
4. Дорога в произведениях М. Ю. Лермонтова. 5.Дорога в произведениях Н.А.Некрасова

Выхожу один я на дорогу; Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, И звезда с звездою говорит.
М. Ю. Лермонтов

Образ дороги является в литературе одним из старейших не только в русской литературе, но и в мировой. Уводящая вдаль лента дороги и застывшая архитектура здания - это образы поиска и покоя, будущего и прошлого, между которыми зажат короткий миг настоящего. Очевидно, что два эти образа - дорога и дом - неразрывно связаны в сознании человека. В мифологии и литературе древности образ дороги играл крайне важную роль. Вспомним «Одиссею» Гомера, герой которой странствует долгие годы, прежде чем ему удается вернуться домой. Практически все великие герои отправляются в путь. Во время странствий они совершают большинство своих подвигов. Не являются исключением и герои русских былин: Илья Муромец, тридцать три года просидевший дома, по пути в Киев побеждает в одиночку огромное войско и Соловья-разбойника.

Естественно, что в процессе исторического развития общества образ дороги в литературе и сознании людей претерпевал те или иные изменения. Однако он не утратил, да и не мог утратить своей значимости. Во-первых, люди, как раньше, путешествовали, переезжали с одного места на другое, в пути с ними происходили какие-либо события, которые могли стать материалом для писателя. Во-вторых, дорогу можно понимать не только в узком смысле как отрезок пути, связывающий две точки, но и как человеческую жизнь. Конечно, если подходить с этой точки зрения, можно утверждать, что образ дороги как жизненного пути человека присутствует в любом литературном произведении. Однако остановимся на более узком подходе к пониманию образа дороги и рассмотрим на нескольких примерах, как осмысляли этот образ писатели XIX века.

Основной характерной чертой русской литературы является наличие в ней «сквозных» тем. Так, одной из них является тема пути - дороги в русской литературе.

Дорога - это древний образ-символ, спектральное звучание которого очень широко и разнообразно. Чаще всего образ дороги в произведении воспринимается в качестве жизненного пути героя, народа или целого государства. «Жизненный путь» в языке - пространственно-временная метафора, к использованию которой в своих произведениях прибегали многие классики: А. С. Пушкин, Н. А. Некрасов, Н.С.Лесков, Н. В. Гоголь.

Мотив дороги символизирует и такие процессы, как движение, поиск, испытание, обновление. В поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» путь отражает духовное движение крестьян и всей России второй половины XIX века. А М. Ю. Лермонтов в стихотворении «Выхожу один я на дорогу» прибегает к использованию мотива дороги, чтобы показать обретение лирическим героем гармонии с природой.

В любовной лирике дорога символизирует разлуку, расставание или же преследование. Ярким примером такого осмысления образа стало стихотворение А. С. Пушкина «Таврида».

Для Н. В. Гоголя дорога стала стимулом к творчеству, к поиску истинного пути человечества. Она символизирует надежду на то, что такой путь станет судьбой его потомков.

Образ дороги - символ, поэтому каждый писатель и читатель может воспринимать его по-своему, открывая всё новые и новые оттенки в этом многогранном мотиве.

Т аким образом, тема дороги в русской литературе, многогранна и глубока.

В жизни каждого человека бывают такие мгновения, когда хочется выйти на простор и отправиться «в прекрасное далеко», когда поманит вдруг тебя дорога в неизвестные дали. Но дорога – это не только путь следования. В литературе ХΙХ века образ дороги представлен в разнообразных значениях. Это многообразие понятия дороги помогает читателю глубже осознать и понять величие творения классиков, их взгляды на жизнь и окружающее общество, на взаимодействие человека и природы. Пейзажные зарисовки, связанные с восприятием дороги, зачастую несут в себе идейную направленность всего произведения или отдельно взятого образа.

Дорога - это древний образ-символ, поэтому его можно встретить как в фольклоре, так и в творчестве многих писателей-классиков.

Слово «дорога» в словаре С.И.Ожегова

ДОРОГА – 1. Полоса земли, предназначенная для передвижения, путь сообщения. 2. Место, по которому надо пройти или проехать, путь следования. 3. Путешествие, пребывание в пути. 4. Образ действий, направление деятельности (средства достижения какой-нибудь цели; жизненный путь).

«Эволюция образа дороги».

Русские дороги. Бесконечные, утомительные, способные успокоить и растревожить. Именно поэтому образ дороги занял особое место в русском фольклоре: он присутствует в песнях, сказках, былинах, пословицах.

Дорога в сознании русского народа связывалась с горем и страданиями: по дороге молодых парней угоняли в рекруты; по дороге крестьянин нес на базар свои последние пожитки; по дороге пролегал скорбный путь в ссылку.

Именно с фольклора начинается история развития мотива дороги, подхваченная потом писателями ХVΙΙΙ века. Ярким примером произведения с четко прослеживаемым мотивом дороги стало «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева. Основная задача автора состояла в том, чтобы «заглянуть» в русскую социальную действительность.

Знакомство читателя с главным героем пушкинского романа «Евгений Онегин» происходит именно тогда, когда “молодой повеса” летит “в пыли на почтовых” в деревню к умирающему дяде. “Забав и роскоши дитя” бежит от высшего света в деревню, а через некоторое время, пресытившись помещичьей жизнью и испытывая угрызения совести от печального финала дуэли с Ленским, Онегин вновь отправляется в дорогу…

Лермонтовский герой Григорий Александрович Печорин (роман «Герой нашего времени»), метко названный В.Г. Белинским “младшим братом Онегина”, не только путешествует (судьба заносит этого столичного аристократа то в Пятигорск, то в Кисловодск, то в казачью станицу, то “в скверный городишко” Тамань, то даже в Персию), но и умирает в дороге, “возвращаясь из Персии”.

“ Гений копейки” Павел Иванович Чичиков (Н.В. Гоголь. «Мёртвые души») в первом томе поэмы, дошедшем до читателя, собственно, и представлен как энергичный путешественник, совершающий сугубо меркантильную поездку по одной из российских губерний. В разрешённом цензурой издании даже название изменено “в дорожную сторону” - «Похождения Чичикова, или Мёртвые души».

Можно вспомнить, что с путешествия Аркадия Кирсанова из Петербурга в родовое имение Марьино и с его поездки по родным местам (вместе с ним приезжает университетский товарищ Евгений Базаров) начинается роман И.С. Тургенева «Отцы и дети». Да и в течение всего действия произведения друзья недолго остаются на одном месте: едут то в губернский город, то в имение Анны Сергеевны Одинцовой, то в гости к старикам Базаровым, а затем вновь возвращаются в поместье Николая Петровича Кирсанова. Этим писатель словно подчёркивает их неуёмную молодую энергию, жажду узнавания нового, в отличие от поколения “отцов”, которые, в силу возраста и привычки к размеренному укладу жизни, по меткому выражению Арины Власьевны Базаровой, “как опёнки на дупле, сидят рядком и ни с места”.

С выхода из тесной каморки и бесцельного блуждания по “серединным” петербургским улицам, на которых сосредоточены доходные дома и грязные распивочные, героя Достоевского Родиона Раскольникова берёт начало роман «Преступление и наказание». И вообще писатель, болеющий душой за “униженных и оскорблённых”, нередко разворачивает действие на фоне городского пейзажа летнего Петербурга, где “жара стоит невыносимая… пыль, кирпич, известняк… вонь из лавочек и распивочных” и где “люди так и кишат”, словно “чувство глубочайшего омерзения” толкает их покинуть свои убогие, нищие “углы” и, выйдя в город, слиться с толпой “всякого сорта промышленников и лохмотников”.

А знаменитые некрасовские “странники”! Именно так называет поэт семерых крестьян, отправившихся в дорогу с целью найти того, “кому живётся весело, вольготно на Руси”. Перехожим торговцам-офеням, путешествующим со своим товаром (“полна, полна коробушка, есть и ситцы, и парча”) по деревням, посвящена и лирическая поэма Некрасова «Коробейники».

Д ля многих героев русской литературы XIX века дорога, путешествия являются неотъемлемой частью жизни, и, может быть, именно поэтому умный, добрый, но вялый и бездеятельный Илья Ильич Обломов в одноимённом романе И.А. Гончарова выглядит атипично (не случайно в произведении показан его антипод - энергичный, постоянно находящийся в движении Андрей Штольц), а критики называют Обломова “лишним человеком среди лишних людей”.

Но ведь слова дорога, путь многозначны: они могут обозначать не только отрезок пространства между какими-либо пунктами, но и этапы жизни как отдельного человека, так и целой нации. И в этом смысле мы можем говорить о коротком пути героини пьесы А.Н. Островского «Гроза»: от счастливого детства (“я жила - ни об чём не тужила, точно птичка на воле”) до преждевременной смерти, которую вольнолюбивая Катерина предпочитает жизни в доме деспотичной свекрови и безвольного мужа; о жизненных исканиях любимых героев Л.Н. Толстого Андрея Болконского и Пьера Безухова (роман-эпопея «Война и мир»), живущих активно и “беспокойно”, потому что, по мнению автора произведения, “спокойствие - это душевная подлость”. Наконец, здесь же можно рассматривать и путь русского народа в Отечественной войне 1812 года (роман-эпопея «Война и мир»), когда разные слои населения - от главнокомандующего Кутузова до “самого нужного человека” в партизанском отряде - Тихона Щербатого и “старостихи Василисы, побившей сотню французов”, - сплотились в едином патриотическом порыве освобождения России от иноземных захватчиков.

А каким величественным представляется читателям поэмы «Мёртвые души» образ дороги, по которой, “что бойкая, необгонимая тройка”, несётся Русь! “…Грозно объемлет меня могучее пространство, - восклицает писатель. - … Русь! Русь! Вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далёка тебя вижу…”

Т аким образом, тема дороги в русской литературе обширна, многогранна и глубока.

Стихотворение «Бесы» было написано А.С. Пушкиным в сентябре 1830 года, в первую Болдинскую осень. Первоначальное название его – «Шалость». Однако затем оно было изменено поэтом. Точная история создания произведения не совсем прояснена. Известно, что Пушкин незадолго до работы над ним перечитывал «Ад» Данте.

«Бесы» – очень сложное стихотворение, несущее в себе глубокий поэтический и философский подтекст. На этом произведении лежит отпечаток и переломного, неоднозначного времени, и личных трудностей в судьбе Пушкина, и его определенного душевного кризиса. Тридцатые годы были очень непростым периодом в развитии русского общества той эпохи. Развитие прогресса оборачивалось утратой юношеских идеалов, вечных и незыблемых ценностей. Вот как писал о своем веке Е.А. Баратынский в стихотворении «Последний поэт»:

Век шествует путем своим железным,
В сердцах корысть, и общая мечта
Час от часу насущным и полезным
Отчетливей, бесстыдней занята.
Исчезнули при свете просвещенья
Поэзии ребяческие сны,
И не о ней хлопочут поколенья
Промышленным заботам преданы.

Аналогичные чувства пронизывают и многие пушкинские произведения. Кроме того, обстоятельства духовной и личной жизни поэта были очень сложными, неоднозначными. Предстоящая женитьба не оставляла в состоянии душевного спокойствия. Вот что писал он в письме к Плетневу: «Милый мой, расскажу тебе все, что у меня на душе: грустно, тоска, тоска. Жизнь жениха тридцатилетнего хуже тридцати лет жизни игрока. Дела будущей тещи моей расстроены. Свадьба моя отлагается день ото дня далее…» Перед женитьбой Пушкин поехал в Болдино для того, чтобы устроить свои денежные дела. Однако из-за эпидемии холеры пришлось задержаться там на три месяца. Поэт в тот период находился в «сквернейшем настроении»: откладывалась поездка к невесте, он лишен был общения с друзьями, складывались очень непростые отношения с критикой и публикой. Все это, безусловно, наложило отпечаток на его мировосприятие и творчество.

Повесть « Метель» А. С. Пушкина конечно же хорошо известна всем. Сочиняя эту повесть, Пушкин хотел посмеяться над модными в то время сюжетами любовных романов. Но это вовсе не означает, что произведение лишено глубокого смысла. Поразительный по своей выразительности и силе образ дороги - дороги, как судьбы, ведущей человека, показывает нам Пушкин! В самом деле метель застала в пути обоих молодых людей Владимира и Бурмина. Казалось бы, дорога к церкви, где ждет его Маша - это дорога Владимира, ведь они любят друг друга и твердо намерены обвенчаться вопреки воле родителей девушки. «Но едва Владимир выехал за околицу в поле, как поднялся ветер и сделалась такая метель, что он ничего не взвидел». Как будто ничего необычного: в сильную метель, конечно, трудно что-то разглядеть. Стоит ли удивляться, что молодой человек сбился с дороги? Однако вот что говорит о своем путешествии в ту же метель Бурмин: «Буря не утихала; я увидел огонек и велел ехать туда». Стоит обратить внимание на это различие в описании дороги Владимира и Бурмина: одному словно кто-то мешает, другому, наоборот, указывает путь. В пользу этого говорит и другое - несмотря на метель, Бурмин чувствовал, что должен ехать. То, Что Ведет - так называли это необъяснимое ощущение древние мудрецы Северной Европы. «... Поднялась ужасная метель, и смотритель и ямщики советовали мне переждать. Я их послушался, но непонятное беспокойство овладело мной; казалось, кто-то меня так и толкал». Итак, мы видим, что в «Метели» Пушкина образ дороги не утратил того мистического ореола, которым он был овеян в мифах и легендах древности. В повести Пушкина дорога как бы ведет одного из героев, в то же время прячась от другого; она, словно нить судьбы, которую прядут богини для каждого человека, во что в древности верили многие народы.
Подобный же образ дороги мы находим и в другом произведении Пушкина - романе «Капитанская дочка». В дороге Петр Гринев встречается с офицером Иваном Зуриным и с беглым казаком Емельяном Пугачевым. Эти люди позднее снова повстречаются на жизненном пути молодого человека и сыграют в его судьбе важную роль. В особенности это относится к Пугачеву, который, помня доброе отношение молодого барина, сохранит ему жизнь при взятии Белогорской крепости, а затем и поможет ему вызволить его любимую. Интересно отметить, что встреча Петра Гринева с будущим руководителем народного восстания произошла во время сильной метели, однако неизвестный бродяга, в котором лишь впоследствии молодой человек и его верный слуга узнают грозного Пугачева, легко находит дорогу. «Где ты видишь дорогу?», - с сомнением спрашивает у него ямщик, везущий молодого офицера. Все кругом занесено снегом, и увидеть дорогу, действительно, едва ли возможно. Но бродяга находит ее совершенно иначе. Он предлагает немного переждать, пока прояснится: «... тогда найдем дорогу по звездам». Почуяв дымок, он делает вывод, что неподалеку должно быть человеческое жилье и оказывается прав. Дорогу необязательно видеть как убегающую к горизонту полоску земли, ее можно найти благодаря знакам, на которые большинство людей не обращают должного внимания. Итак, мы снова обнаруживаем отголосок древнейших представлений о дороге, как о судьбе человека. Те, с кем герой повстречался случайно, окажут большое влияние на все его будущее. Но обратимся к рассмотрению образа дороги в романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» . Глава «Бэла» начинается словами автора: «Я ехал на перекладных из Тифлиса». Во время путешествия по горным тропам автор знакомится с Максимом Максимычем, который рассказывает ему историю о своем приятеле Печорине и черкесской княжне Бэле. Также автор делает множество путевых наблюдений за поведением ямщиков и тех осетин, в сакле которых ему и Максиму Максимычу пришлось остановиться из-за метели, любуется дикой красотой кавказских гор, размышляет об увиденном и услышанном и приходит к определенным выводам. В романе Лермонтова дорога предстает именно как лоскутный узор из разнообразных событий и впечатлений, которые могут относиться к разным периодам времени (в частности, события, о которых рассказывает Максим Максимыч, происходили несколько лет назад). Неопрятность осетинской сакли и затруднения, которые испытывают путешественники, поднимаясь по горному склону, читателю не слишком бросаются в глаза на фоне сурового романтического пейзажа и повествования о любви Бэлы и Печорина. Таким образом, в романе Лермонтова дорога выступает как смесь впечатлений, как место, где он нашел материал для своего произведения. Дорога, словно пестрый ковер, на котором мелькают судьбы людей и невозмутимые вершины гор: во время путешествия находят друг друга автор и сюжет его произведения, как находили поле для подвигов и славу герои древних легенд.

Стихотворение «Тучи» М.Ю. Лермонтова , в отличие от пушкинских «Бесов», не проникнуто настроением отчаяния и страха: в нём как ведущий звучит мотив элегической грусти. Но ощущение одиночества, скитальческой тоски так же переполняет душу лирического героя. Поэт создал это произведение в апреле 1840 года, незадолго до отправки во вторую кавказскую ссылку. По воспоминаниям одного из друзей, на вечере в доме Карамзиных Лермонтов, стоя у окна и смотря на тучи, которые, закрыв небо, медленно проплывали над Летним садом и Невой, написал экспромтом замечательное стихотворение, чья первая строка звучала так: “Тучки небесные, вечные странники!” Уже в этих словах ощутим мотив странничества, мотив бесконечной дороги. Перед читателем возникает метафорический образ небесных “вечных странников”, “изгнанников”, мчащихся “с милого севера в сторону южную”. Счастье этих “вечно холодных, вечно свободных” обитателей небесной сферы в том, что над ними не властны ни зависть, ни злоба, ни клевета. Им неведомы муки изгнания. Тучам просто “наскучили нивы бесплодные”, поэтому они отправляются в путь. Судьба лирического героя иная: он изгнанник поневоле, это его “гонит” с родной стороны “судьбы… решение”, “зависть… тайная”, “злоба… открытая”, “друзей клевета ядовитая”. Однако в главном он счастливее гордых и независимых туч: у него есть родина, а вечная свобода небожителей холодна и сиротлива именно потому, что они изначально лишены отечества.

Проходят годы, многое меняется в жизни, во взглядах людей на природу и общество, однако существуют вечные ценности. Так, в стихотворении Н.А.Некрасова "Железная дорога" , созданном уже во второй половине XIX века, в 1864 году, и посвящённом конкретному событию – открытию первой российской железной дороги между Санкт-Петербургом и Москвой. «Железная дорога» написана в тот период шестидесятых годов, когда революционный подъем великой эпохи был уже далеко позади... Он обращался в ней к тому поколению, которое только что пережило крах своих недавних надежд, развеянных «вихрем злобы и бешенства». Он писал ее во время горького идейного сиротства, только что утратив своих ближайших товарищей, Чернышевского и Добролюбова, с которыми сроднился на общей работе, писал под улюлюканье победивших врагов, и все лее в этой поэме не слышно ни горького стона, ни жалобы, и вся она, наперекор ликованию реакции, проникнута непоколебимой уверенностью в окончательной победе народа. Не столько к своему случайному спутнику Ване, сколько ко всему молодому поколению шестидесятых годов, пережившему полицейский террор, он обратился в «Железной дороге» с бодрящим утешением и призывом:

Да не робей за отчизну любезную...

Вынес достаточно русский народ,

Вынес и эту дорогу железную -

Вынесет все, что господь ни пошлет!

Вынесет все - и широкую, ясную

Грудью дорогу проложит себе...

У Некрасова это не звучало простой декларацией: незадолго до «Железной дороги», в ту же эпоху разгула реакции, Некрасов создал поэму «Мороз, Красный нос», где его убеждение в титанической мощи народа подтверждалось монументальными образами. Этим «Мороз, Красный нос» тесно связан с «Железной дорогой»...

В будущую победу народа Некрасов верил при всех обстоятельствах, и эта вера, воспламенявшая все его творчество, особенно внятно сказалась в приведенных стихах, написанных в такую эпоху, когда она не могла не подвергнуться самым большим испытаниям.

Таким образом, исходя из анализа поэтических текстов можно сделать вывод, что мотив дороги достаточно разнообразен, встречается во многих произведениях, каждый поэт представляет дорогу в разных аспектах. Романтическая дорога (М.Ю.Лермонтов) связана с мотивами изгнания, бегства. Возникает образ одинокого путника. В основе философского осмысления дороги – метафора: дорога- жизненный путь. Дорога предлагает выбор (А.С.Пушкин). Мотив дороги соотносится с темой Родины (А.С.Пушкин, М.Ю.Лермонтов, Н.А.Некрасов).

Раскрытие темы дороги позволяет авторам реализовать как пространственные, так и философские задачи.

Символы в жизни и искусстве

Центральные символы-образы любой культуры - солнце, дерево, дорога. Люди верили, что они наделены священными силами, и почитали их. Солнце дает свет и тепло и является символом жизни. Дерево растет, а теряя листву, обретает ее вновь и вновь, т. е. как бы умирает и воскресает. Поэтому, в соответствии с древними религиозными верованиями, дерево - символ Вселенной.

Центральные символы - образы любой культуры - солнце, дерево, дорога.

Люди верили, что они наделены священными силами, и почитали их.

СОЛНЦЕ дает свет и тепло, является символом жизни.

ДЕРЕВО растет, а теряя листву обретает ее вновь и вновь, т. е. как бы умирает

и воскресает (поэтому в соответствии с древними религиозными верованиями

дерево - символ Вселенной.)

ДОРОГА - образ-символ, который имеет особое значение для русского чело-

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ - своеобразная дорога, которую должен пройти

Дорога издавна подкупает и привлекает русского человека новыми

возможностями, свежими впечатлениями, заманчивыми переменами.

Для русского человека особое значение имеет образ-символ дороги. Жизнь человека уподоблялась дороге, которую должен был пройти каждый. Народные обряды, отмечавшие основные вехи жизни человека - от рождения, крещения, свадьбы, вплоть до смерти, - отражали его представления о ценностях бытия и одновременно воспитывали и обучали, формируя культуру восприятия пространства и времени. Дорога издавна подкупает и привлекает русского человека новыми возможностями, свежими впечатлениями, заманчивыми переменами.

Образ дороги получил широкое распространение в искусстве, и прежде всего в фольклоре. Многие сюжеты народных сказок связаны с прохождением пути-дороги в прямом и переносном смысле. Отечественное искусство знает немало музыкальных, живописных, графических произведений, которые посвящены образу дороги. Достаточно назвать имена композиторов: М. Глинки, П. Чайковского, С. Танеева, С. Рахманинова, Г. Свиридова; художников: И. Билибина, В. Васнецова, И. Левитана, Н. Рериха; поэтов и писателей: А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Гоголя и многих, многих других.

Образ Руси, бешено несущейся по неизведанной дороге, не так оптимистично безмятежен, как может показаться с первого взгляда.

В таких народных песнях, как «Не одна-то ли во поле дороженька», «Ах, ты поле мое» и др., дорога вызывает в душе человека переживания, связанные с чувством любви к природе, родному краю, близкому человеку. Как правило, песни подобного рода отличаются распевностью, широтой дыхания, развитой мелодикой. Интонации этих песен переплетаются с поэзией народной речи. Создается чрезвычайно красочный и выразительный, прямо-таки зримый образ, который захватывает человека целиком.

Особый пласт народной культуры составляют ямщицкие, бурлацкие песни, песни бунтарской вольницы, каторги и ссылки, в которых образ дороги переплетался с гражданскими, протестными мотивами и ассоциировался со свободой, волей. Примером могут служить песни «Ах ты, степь широкая», «Степь да степь кругом», «Колодники», «Ямщик, не гони лошадей» и др. Здесь нашли преломление творческие устремления различных кругов общества: и городского населения, и интеллигенции, и студенческой молодежи.

Исконная русская тема бесконечной и безрадостной дороги - не просто разбитой и неустроенной проселочной дороги, а символа страдания и слез - отражена в картине И. Левитана «Владимирка». Это печально известный Владимирский тракт, по которому ссыльных каторжан гнали в Сибирь. Неумолимо тянется за горизонт дорога, свинцовые тучи, повисшие над ней, плотно закрыли солнце: ни просвета, ни лучика, ни надежды. Монотонный, равнинный ландшафт дышит безысходностью и тоской. Чья-то сиротливая могила на перепутье и осеняющий себя крестным знамением одинокий странник.

Есть музыкальные сочинения, непосредстенно передающие переживания от пути, дороги, быстрой езды, например: «Попутная песня» М. Глинки, «На тройке» П. Чайковского (из цикла «Времена года») или «Тройка» и «Зимняя дорога» Г. Свиридова (из Музыкальных иллюстраций к повести А. Пушкина «Метель»). Есть и такие, в которых образ дороги раскрывается в философском, религиозном ключе, например, у
С. Рахманинова (Прелюдия) или в кантате С. Танеева «Иоанн Дамаскин».

Дорожной тематике посвящено немало романсов, песен, многие из которых стали народными, например: «Мой костер», «Что ты жадно глядишь на дорогу», «Выхожу один я на дорогу» и др.

Тема дороги была подхвачена и в творчестве композиторов-песенников XX в. Пожалуй, символом этого направления стала написанная уже после Великой Отечественной войны (1946) Ан. Новиковым на слова Л. Ошанина песня «Эх, дороги». В ней сжато и емко с философской глубиной отражена мысль о переживаниях в годы испытаний, потерь и лишений на том трудном пути, которые прошел человек в военную пору. Недаром, по свидетельству современников, эта песня-воспоминание стала любимой песней маршала Г. Жукова. Подобно тому как «Священная война» А. Александрова стала символом своего времени и одновременно положила начало целому пласту песен военных лет, песня «Эх, дороги» подвела итог тем страшным и победным годам войны.

Можно сказать, что, продолжая традиции прошлого, эта песня выросла из них и стала художественным символом своей эпохи.

Во второй половине XX в. образ дороги ассоциировался с романтикой освоения новых земель, работой геологов, строительством новых городов, гидростанций и пр. Показательна в этом отношении песня А. Пахмутовой «Геологи». Часто использовалась тема дороги в получившей широкое распространение в 60-70-х гг. прошлого века авторской песне, звучавшей на туристических слетах, у походных костров.

Вспомните знакомые вам песни, сказки, литературные произведения, в которых воплощены образы-символы солнца, дороги, дерева.

Найдите отрывки из литературных произведений (поэзия, проза), в которых воплощен образ дороги, и запишите в творческую тетрадь свое понимание их художественной идеи, нравственноэстетического смысла.

Послушайте «Тройку» (1-я часть) из Музыкальных иллюстраций к повести А. Пушкина «Метель». Обратите внимание на стилевые особенности музыки Г. Свиридова. Почему его творчество сравнивают с песнью о России?

Как композитор в инструментальную пьесу вводит «вокальное» начало? Какое значение придается смене «вокальных» интонаций «инструментальными»?

С какой музыкальной формой можно сравнить композицию «Тройки»?

Посмотрите фрагмент кинофильма «Метель». Какую роль играет в нем музыка Г. Свиридова? Какими средствами композитору удалось осуществить ритмизацию действия?

Тема дороги в лирике мэтра отечественной поэзии второй половины ХХ века

Творчество поэта Николая Михайловича Рубцова прочно завоевало сердца русских людей. Его стихи оставляют в душе вдумчивого читателя неизгладимые следы, из которых складывается дорога длиною в жизнь.

Тема дороги присутствует в творчестве многих писателей. У Рубцова она связана, прежде всего, с переломными моментами его жизни. Он все время находился «в пути»: искал себя и создавал новые поэтические образы. Стихи рождались на ходу; он их тщательно обдумывал, а на бумагу заносил только готовые варианты. «Жил он, действительно, как птица. Засыпал там, где заставала ночь. Просыпался от случайного шороха или дуновения ветра; легок был на подъем и неутомим в бесконечных перелетах с места на место», — писал о Николае Михайловиче вологодский поэт Виктор Коротаев.

Юрий Селезнёв в статье «Перед дорогой большою» отмечал: «…Он [Рубцов — Н.Д. ] ощущал, что само по себе его творчество — еще не большая дорога, но уже ее подорожники». Поэт всю свою жизнь посвятил литературному творчеству: не интересовался материальными благами, ведь главным сокровищем его жизни была поэзия. В стихотворениях он стремился передать все краски и проявления окружающего мира максимально образно и поэтично.

Владимир Гусев в книге «Неочевидное: Есенин и советская поэзия» пишет, что «Рубцов, вслед за Есениным, идёт от ощущения, что в мире господствует гармония, которую следует проявить… Она, прежде всего — в природе, согласно с природой, а не вопреки природе — вот незаявленный, но незыблемый девиз Есенина и Рубцова. Она во всём, что связано с природой: в деревне и её ценностях, в цельном чувстве, в мелодическом и напевно-ритмическом начале мира, как начале именно естественной гармонии».

Во многих стихотворениях Николая Михайловича река символизирует жизненный путь, дорогу больших надежд и новых открытий. Она то волнуется «перед дорогою большою» («Доволен я буквально всем!»), то «несет небесный свет» («В глуши»).

«Вряд ли можно назвать случайным тот факт, что более трети всех стихов Рубцова так или иначе связаны с образом “пути-дороги”, — писал Юрий Селезнёв. — Но если принять во внимание, что и неназванный образ “путей-дорог” сокровенно возникает и в других стихах Рубцова, если вспомнить при этом постоянство тем и образов разлук, прощаний, встреч-возвращений, отъездов, “отплытий вдаль”, ветров и вьюг, летящих листьев и проносящихся лет, “образы утрат”, если не забыть, что над всем этим поэтическим миром Рубцова светит “одинокая странствий звезда”, то нелегко отказаться от мысли, что именно дорога жизни, выбор пути — основная, центральная тема поэтического сознания Николая Рубцова».

В автобиографии Рубцов отмечал: «Особенно люблю темы родины и скитаний, жизни и смерти, любви и удали». Ощущение бездомности сопутствовало ему всю жизнь, с самого детства. Образ дома у поэта является предметом неосуществимой мечты («Не купить мне избу над оврагом...»). Будучи совсем молодым, поэт горестно восклицал: «Уж сколько лет слоняюсь по планете! // И до сих пор пристанища мне нет...»

Гораздо позже в стихотворении «У размытой дороги» поэт обращается к самому себе, с грустью подводя итоги пройденного пути: «Что ж я стою у размытой дороги и плачу? // Плачу о том, что прошли мои лучшие годы...»

Последний сборник стихов Рубцова называется «Подорожники». Он был издан после трагической смерти поэта и вобрал в себя стихотворения из книг «Лирика», «Звезда полей», «Душа хранит», «Сосен шум» и «Зелёные цветы».

«Дорожная» тема встречается у Николая Михайловича во многих стихотворениях: «Старая дорога», «Идет процессия», «По дороге из дома», «В дороге», «Прощальная песня». В стихотворении «Подорожники» звучат фольклорные мотивы: «Топ да топ от кустика до кустика — // Неплохая в жизни полоса». Кольцевая композиция, придавая данному стихотворению особую завершенность, говорит о вечности.

В стихотворных строках «Пролегла дороженька до Устюга // Через город Тотьму и леса…» автор, обращая внимание на пространственные границы, рисует перед взором читателя дорогу, по которой проходили каторжники.

По словам доктора филологических наук Ничипорова И.Б., «стихотворения “Подорожники”, “Дорожная элегия”, образный мир которых щедро расцвечен фольклорным колоритом (“Пролегла дороженька до Устюга // Через город Тотьму и леса…”), примечательны множественностью субъектов лирического переживания. Это и одушевляемые подорожники — молчаливые и вдумчивые свидетели человеческих драм, и “бродяги и острожники”, доверившие дорогам свои плач и смех, и, наконец, сам лирический герой, для которого “дорожная мука”, родные северные ландшафты служат как вместилищем душевной боли, “острожного” одиночества, так и целительным приобщением к метафизическому измерению, коллективному переживанию, укорененному в недрах прапамяти: “Разве что от кустика до кустика // По следам давно усопших душ // Я пойду, чтоб думами до Устюга // Погружаться в сказочную глушь”».

Интересно, что в этих двух стихотворениях подорожники представляются именно «приунывшими». Символичность образа подчёркивает олицетворение: поэт показывает, что представитель растительного мира сопереживает человеку: «Устало в пыли // Я влачусь, как острожник, // Темнеет вдали, // Приуныл подорожник…».

Согласно словарю символов, подорожник в христианстве олицетворяет путь Христа. В искусстве Ренессанса — он символизирует паломников, которые на Святой земле шли дорогой Христа на Голгофу. В поэтическом мире Рубцова образ подорожников имеет очень узкое символическое значение. Подорожник — это трава, которая растет по обочинам дорог, а по дорогам России идут каторжане, находящиеся на обочине жизни: «Приуныли нынче подорожники…».

В Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова лексема «подорожный» трактуется как «находящийся при дороге». В Толковом словаре живого великорусского языка В.И. Даля «подорожный — к дороге, пути, перепутью или поездке относящийся».

Тема дороги в лирике Рубцова — выражение скитаний, странствий русского человека во времени и пространстве. Внутреннее «странничество» было присуще творческой натуре поэта: «Рубцов любил внезапность знакомств и расставаний. Он возникал в местах, где его не ждали, и срывался с мест, где в нем нуждались. Вот эта противоречивость скитальческой души и носила его, вела по Руси», — писала о герое нашей статьи поэтесса Валентина Игошева.

В ранних стихотворениях Николая Рубцова данная тема раскрывалась в строках о новых встречах с людьми, новых чувствах и мироощущениях. Но в 1970 году, за год до смерти, поэт напишет уже нами упоминавшуюся «Дорожную элегию», которая пронизана мучительным ощущением одиночества и утрат, тоской по близким и родственным душам, мыслями о том, что «лучшее время // Все дальше, все глуше». От прежних устремлений осталась только «дорожная мука», не сулящая впереди ничего, кроме усталости и уныния.

Как следует из воспоминаний современников, Николай Михайлович любил жизнь и хотел жить, но уже за несколько лет до смерти предчувствовал её приход. Он даже случайно обмолвился о том, что если умрёт, то унесёт с собой целую книгу никому не известных стихотворений.

Резюмируя, отметим, что образ дороги рассматривался Николаем Рубцовым сквозь призму взглядов на собственную жизнь и жизнь русского народа.

Библиографический список:

1. Гусев В. Неочевидное: Есенин и советская поэзия. — М., 1986. — С. 575

2. Зайцев В. Николай Рубцов. В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам / В.А. Зайцев. — М.: Изд-во МГУ, 2002. — 86 с.

3. Игошева В. Н.М. Рубцов. Странник или скиталец? IV часть: // Проза.ру URL: http://www.proza.ru/2009/12/25/1381 (Дата обращения: 14.04.2017).

4. Коротаев В. Одна, но пламенная страсть// «Видения на холме»: сборник статей — М.: Советская Россия, 1990.

5. Ничипоров, И.Б. «Так полюбил я древние дороги…»: дорожные мотивы в лирике Н. Рубцова // Север. — 2016. — № 11-12. — С. 55.

6. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. — М.: Русский язык, 1988.

7. Романов А. Искры памяти // Стихотворения, письма, воспоминания современников/ Рубцов Н.М. — М.: Эксмо, 2002. — С. 304.

8. Рубцов Н.М. Подорожники / Составитель и автор предисловия Виктор Коротаев. — М.: Молодая гвардия, 1976.

9. Рубцов Н.М. Стихи. — Ростов н/Д: Феникс, 1998. — 384 с.

В славянской и особенно в русской концептуальной и вербальной картинах мира понятия П, Д и обозначающий их пласт лексики также занимают весьма важное место.

Для русского этноса передвижения всегда играли заметную роль в жизни, процесс расселения и освоения огромных территорий не закончен и в настоящее время. Русские - движущийся этнос с самосознанием оседлого . Испокон веков в жизни русских присутствовали странники, «калики перехожие», странствующие богомольцы, «нищеброды», коробейники, отходники-промысловики, охотники, беглые крестьяне и каторжники, ушкуйники и разбойники, ямщики, уходившие в дальние извозы, переселенцы, отправлявшиеся искать, кому и где «на Руси жить хорошо», - весь тот российский люд, жизнь которого была связана с постоянными странствиями, передвижениями по путям-дорогам огромной страны.

Концепт П, Д присутствует на различных уровнях культуры старой и новой, традиционно-народной и интеллектуально-элитарной, в обрядах и ритуалах, в фольклоре различных жанров, в высокой и церковной книжности, в художественных поэтических и прозаических произведениях, в живописи, музыке и т. д. Вся совокупность понятий, образов, символов, связанных с идеей пути, языки культур, служащие для передачи этого концептуального комплекса, образуют «мифологему пути», неизменно и ощутимо присутствующую в нашем коллективном национальном сознании.

Об этом свидетельствует, в частности, усиленное использование образа П, Д в современном поэтическом творчестве, песенном жанре. С середины, даже с первой трети нашего столетия П, Д и связанная с ними символика оказываются особенно привлекательными для нашего сознания. В самых новых, часто нелепых и наскоро сделанных песнях-однодневках образ дороги с ее неустроенностью, хаосом, конфликтностью - один из самых популярных: «Дорога, дорога, Ты знаешь так много О жизни моей непростой…»; «Где-то далеко летят поезда, Самолеты сбиваются с пути…»; «У шоссе его скитаний, У шоссе его стенаний…», «Шоссе моих воспоминаний, В твоем тумане стою опять…» (из современных песен) и т.д. Неустроенность, конфликтность, бесприютность нашей жизни актуализировала в нашем подсознании концептуальный архетип Д, П как пространства хаоса, противостоящего стабильности дома, освоенного культурой пространства. С дорогой связаны скитания, поиски судьбы, счастья, дорога - это фантом, держащий нас в плену часто бессмысленного движения, не дающий перейти к разумной стабильности жизни: «Сто дорог прошли мы вдоль и поперек… Только у ног опять лежит заклятый круг больших дорог» («В который раз»); «Длинной, длинной серой ниткой стоптанных дорог штопаем ранения души»(«Ночная дорога»); «Ты прости меня, моя страна, что живу в плену дорог…» («Змей»). Такой же всплеск активности семиотического архетипа П, Д наблюдался в годы Великой отечественной войны: достаточно вспомнить песни: «Эх, дорожки фронтовые»…, «Эх дороги, пыль да туман…», ставшее песней стихотворение К.Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…» и др.

При многих концептуально-семантических различиях П и Д объединяет их сходная роль в организации понятийной и языковой модели мира в пространственно-временном аспекте. Факт первичности осмысления и выражения пространственных отношений по отношению к временным общеизвестен (например, предлоги пространственно-временного значения, эволюция семантики некоторых лексем [время] и др.). Достаточно разработан в поэтике логико-языковой и мифопоэтический феномен хронотопа, когда «время сгущается и становится формой пространства, его новым («четвертым») измерением. Пространство же наоборот «заражается» внутренне- интенсивными свойствами времени («темпоризация»пространства), втягивается в его дыхание» . В фактах речи и языка это проявляется в наличии пространственно-временного синкретизма (например, в лексемах впереди, позади, близь, около и т.д.). В современном состоянии обе лексемы - П и Д - обладают семантическим свойством пространственно-временного синкретизма. Он обнаруживается в микротекстах - клишированных конструкциях, устойчивых сочетаниях разного типа, в отдельных словоформах: в пути, в дороге, по дороге, дорогой. «Одному ехать - и дорога долга»; Долог путь, да изъездчив (посл.), «Дорога длиною в жизнь»; «Я прокладывал путь во времени» (песня); современное просторечное всю дорогу: «Я с ым живу уж дваццать лет, а ен всю дорогу такой грубый». Локн. ; в более широком контексте, который может содержать какие-либо маркеры синкреты: «Дорога, дорога, осталось немного, Мы скоро приедем домой»; или не содержать их:.»Выхожу один я на дорогу, Предо мной кремнистый путь лежит» (Лерм.), где путь - не только синоним дороги, но и жизненный путь, исполненный трудностей, тягот, т.е. кремнистый, тернистый.

Вхождение в структуру хронотопа является и следствием, и причиной многих символических смыслов понятия и лексем П, Д, выступающих как семиотический код в реализации ряда оппозиций, формирующих ментальную и вербальную картины мира.

Понимание П, Д как пространственной материализация времени сделало возможным такие сочетания, как жизненный путь «время жизни, жизнь», исторический путь «последовательность исторических событий, историческое развитие». Протянувшаяся в пространстве нить дороги, как нить, которую прядут Парки, - это судьба. Отчетливая связь идеи судьбы с идеей пути видна в диалектном значении слова дорога «о судьбе» , в выражениях путеводная звезда, путеводная нить. Дорога-судьба - это может быть бесконечный безблагодатный путь как символ вечности (путь Агасфера), тернистый путь страдания во имя спасения людей и постижения вечных ценностей (крестный путь Христа), это трудный путь, исполненный блужданий, неустроенности, борьбы во имя достижения необходимых целей. Значительно реже дорога понимается как путь в светлое будущее, благополучная судьба, окрыленная счастьем.

В концепте пути ярко обнаруживает себя оппозиция жизнь - смерть. Дорога - это медиатор двух сфер, жизни и смерти, этого мира и «того», своего и чужого. Оба элемента оппозиции могут кодироваться образами П, Д, но в большей мере - смерть. Проявляется это в обрядах и ритуалах (прежде всего похоронном), в тексте, на лексическом уровне. Семиотческое пространство жизни обнаруживается в выражениях жизненный путь, дорога жизни (и даже в известном выражении, связанном с блокадой Ленинграда: дорога жизни), широкая (ие) дорога (и) как обозначение благоприятных жизненных обстоятельств. Смерть мыслится как переселение в иной мир, достичь который можно преодолев определенный длительный и нелегкий путь. Особенно отчетливо это проявляется в текстах похоронных причитаний и плачей, где присутствуют не только лексемы со значением П, Д, но и последовательно сменяющие друг друга названия географических и природных объектов, встречающихся на пути и маркирующих пространство: «Уж ты пойдешь, сердечно дитятко, Пойдешь по тем путям-дороженькам, По лесам да по дремучим, По болотам по седучим, По ручьям по прегрубым, Пойдешь по узеньким тропиночкам, Пойдешь по часту вересинничку, Уж как встретишь-то, мое сердечное, Моих-то родных родителей» .

Идея смерти звучит в выражениях проводить в последний путь, закончить свой земной путь (это клишированная фраза, входящая, например, в речь официального распорядителя ритуальным прощанием в крематории Петербурга), к выходу «к чьей-либо смерти», Костр., в лексемах отойти «умереть», подорожная «кусок холста или лист бумаги со словами молитвы, который кладется на лоб покойному или вкладывается в руки», проводник «тот, кто читает молитву над покойным» и т.д.

В фольклоре идея смерти, конца реализуется через образ запавшей дороги (запасть, диал. «перестать существовать, исчезнуть, пропасть»). Запавшая дорога - оборвавшаяся в лесу, болоте, занесенная снегами, потерянная при блужданиях в лесу - это конец жизни, любви, дела. В песнях снег заметает « все дорожки, все пути, негде к миленькой пройти»; в былинах - «прямоезжая дорожка заколодела, заколодела дорожка, замуравела». Коллдун или мифические силы могут закрыть дорогу человеку или скотине, что чревато всякими бедами и даже смертью, и лишь «знающие» люди могут открыть дорогу.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://сайт]

Наконец, очень актуальна оппозиция, особенно в настоящее время, о которой уже упоминалось: оппозиция «освоенный мир, ойкумена» - «неосвоенный мир, хаос», смыкающаяся с оппозициями «дом» - «вне дома», «свой» - «чужой.» С Д, П чаще связывается правый член оппозиции, что находит разнообразное выражение на уровне текстов разной жанровой принадлежност и структуры, в поверьях и обрядах, на прагматическом уровне - в нормах организации жизни. В старой России добропорядочные в деревне мужики занимались разбоем на больших дорогах, и это не осуждалось. Отражение этого находим в малых формах фольклора: «В дороге и топор товарищ»; «Дорожному бог простит». Дорожные обряды наполнены символикой оборотности: выворачивание одежды, переворачивание хомута, перекидывание за спину - все это демонстрация отказа от устоявшихся норм. Во многих дорожных обрядах обязателен отказ от бога как максимального воплощения порядка, блага, нормы. Дорога - место, где совершаются действия, связанные с нечистыми силами - ворожба, гадания и т. д., возле дорог хоронят умерших не своею смертью (это нередко выполняется и сейчас в отношении погибших в автокатастрофах). В пословицах находим: «Печка дрочит, а дорожка учит» (т.к. в дороге много сложностей). На лексическом уровне: по дороге «зря, впустую» . Возможны и обратные отношения, когда дорога выступает как зона стабильности и порядка: дорога «закон, правило, обычай» в тексте приговора при переходе в новый дом: «Свой домовой, пойдем со мной, я дорогой, ты стороной (арх.); в пословицах: «Ехал дорогой, да верть целиком.» «Дорогой 5, а прямо 10»; путем «хорошо, правильно», сбиться с пути «начать вести безнравственную жизнь», сбиться с дороги (пск.) «то же», непутевый «не соответствующий нормам, стандартам».

В настоящее время возможно рассматривать символику концептов и лексем П и Д совместно, так как в коллективном сознании ХХ века они очень сблизились. По данным толковых словарей современного языка, семантическое пространство обеих лексем почти идентично, хотя у слова П несколько больше значений и устойчивых выражений. Однако такое их сближение - достаточно позднее явление. И концепты, и лексемы в исторически обозримый период имеют значительные различия в своем смысловом объеме и в условиях функционирования. Путь - общеславянское слово индоевропейского происхождения (ср. лат. pons, pontis и др.), дорога - общеславянское по происхождению образование от *dьrgati, первоначально «расчищенный» . Не исключена, однако, и связь с и-е. (древнегерм.) швед. drag «длинная узкая впадина в почве, низина, долина»; др. - исл. draga «тянуть» .

Историческое развитие семантики лексем П и Д, включающее их сближение и отталкивание, весьма сложно и в статье может быть представлено лишь в самом общем виде. Однако достаточно очевидны следующие тезисы.

Важнейшим источником символизации в пределах концепта пути является библейский текст «Азъ есмь путь, истина и животъ (Ио., 14.6,) Текст принадлежит к числу самых сакральных мест Священного писания, т. к. является текстом типа ipse dixit, повторяется во многих других текстах. В устах Господа слово П приобрело символическое значение «линия, модель праведного поведения, жизни и мировосприятия».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://сайт]

Обогащение семантики и фрезеологии лексемы П связано также с библейской притчей о вратах небесных: Пространа врата и широкъ путь, въводяи въ пагоубу… Жзъка врата и тѣснъ путь, въводяи въ животъ (Мф. У11, 13-14). Оппозиция: тесный путь (узкий, скорбный, прискорбный) - «путь праведной жизни» - и широкий путь - «путь греховной жизни» - устойчиво проходит через всю нашу книжность, вплоть до поэзии XIX века. (См.: 4 Робинсон).

Семантика пути как модели поведения является устойчивой с ранних текстов: Схраню пути моя, да не съгрѣшу языком моим. (КТ БЕЛ 350/35)), на ее базе возникло много клишированных сочетаний: добродѣтельный путь (Варл.,123), путь зла (там же,134; КТ МОЛ, 197об/19), путь прав (КТ, ЦВТ 410/9), правый путь (КТ МОЛ, 186 об/45), путь праведный (КТ МОЛ 95 об/9), путь спасения (КТ ДУШ, 345/5), душевный путь (заблудиша) (КТ ДУШ 344/21) и под.

К предыдущему примыкает идеограмма крестного пути, тернистого пути, пути на Голгофу, с чем также связана определенная фразеологизация ряда конструкций.

Христианской мифологеме пути, реализуемой через фразеологию лексемы П, принадлежит очень большая роль в выражении идеи страдания как средства, пути к достижению главной цели каждого христианина - вечного спасения, идеи следования и подражания Христу, прошедшему путь страдания во имя спасения людей, искупления их грехов.

Среди переводных, но с древнерусской обработкой текстов есть очень интересный, один из ранних списков которого находится в Успенском сборнике XII-XIII вв.: «Сказание отца нашего Агапия, чьсо ради оставляють роды и домы своя, и жены, и дѣти, и възьмъше крьстъ идуть въслѣдъ га, яко же Евангелие велить» (УС). В этом отчасти фольклоризированном апокрифе рассказывается о посещении Агапием рая и описывается весь путь в страну праведников и обратно на землю. Идея-символ «Сказания» - земная жизнь человека как путь к вечной небесной жизни. Художественный и идеологический эффект в этом тексте достигается сложным переплетением прямых и переносно-символических значений слова П. В тексте представлен почти весь семантический спектр слова, для усиления эмоционального воздействия автор использует «игру» семантикой слова П: «Дѣтищь (встретившийся Агапию) рече: О Агапие, чьто есть поуть твои и камо хощи ити» (путь - « направление, маршрут следования»). Агапий же отвечает, что не знает ни места, где находится, ни народа, «нъ гь бъ мои путь», и в его ответе слово Пь имеет смысл традиционного идеологического символа - «жизнь во Христе».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://сайт]

Религиозно-книжная обобщенность и символика понятия и лексемы П с незначительными потерями и трансформациями сохранилась до настоящего времени: неисповедимы пути господни, тернистый путь, путь (дорога) на Голгофу, жизненный, исторический путь и т. д. Процессы фразеологизации были, вероятно, основной причиной сохранения особенностей в склонении слова П. В последние два столетия произошло резкое концептуальное и семантическое сближение лексем П и Д, выразившееся в «перетекании» семантического содержания лексемы П в семантическое пространство лексемы Д. На концептуальные и семантические изменения в первую очередь откликнулись песенные тексты, быстро и точно отражающие изменения в коллективном сознании. Вместо устоявшегося скатертью дорога находим: «Скатертью, скатертью дальний путь стелется…» («Голубой вагон»), «Душа болит, и сердце плачет, И путь земной пылит…», Млечная дорога вместо Млечный путь: «Разве путь твой ближе, Чем Дорога млечная».

Несмотря на концептуальную близость в современном сознании, историческое развитие понятий и лексем П и Д привело к тому, в славянской культурной традиции символика пути связана с христианско-религиозным взглядом на мир, символика дороги - с языческим мировоззрением и мироощущением. Этим обусловлена и сложность гипо- гиперонимических отношений внутри ряда: путь - дорога - стезя - тропа и нек. др., но наличие устойчивого комплекса путь-дорога заставляет все-таки гиперонимом считать лексему П.

Мифологема пути в нашем коллективном сознании, в языке и речи - огромная тема, имеющая концептуальное, философское звучание. Историческое движение нашей страны в значительной мере обусловлено реализацией тех сторон концепта пути, которые наиболее актуальны для коллективного национального сознания и представляют собой конгломерат таких составляющих концепта, как идеализация жертвенного пути во имя высоких духовных ценностей в соединении с идеей вечного пути, и дороги - сферы неустроенности и жизненных превратностей. Рационально выстроенный, эмоционально выверенный концепт пути, соответствующий народной традиции и корректирующий ее - необходимое условие успешного развития страны; без концепта пути движение вперед для России невозможно.

// Рябининские чтения – 1999
Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2000.

Вячеслав  дорогу

Евгений  Какая именно? Российская к снесёной подвеске

Павел  Дорога символизирует Жизнь.

Дорога символизирует путь, искания, стремления.. . Дорога-это незавершенность....

Иван  Дорога должна вести к Храму иначе она не нужна вообще.

Геннадий  мечта и устремления

Вот это дорога то что надо, любой кто пересекает границу видит это чудо инженерии, наверное эта дорога внесе...

вспомните картины песни в которых воплощены символы солнца дороги дерева | Автор топика: Илья

Анатолий  картины или песни?

Петр  СОЛНЦЕ дает свет и тепло, является символом жизни. ДЕРЕВО растет, а теряя листву обретает ее вновь и вновь, т. е. как бы умирает и воскресает Никита ДОРОГА - образ-символ, который имеет особое значение для русского чело- века. ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ - своеобразная дорога, которую должен пройти каждый. Дорога издавна подкупает и привлекает русского человека новыми возможностями, свежими впечатлениями, заманчивыми переменами. Образ дороги в искусстве. Остановимся на нем подробно. Образ дороги получил широкое распространение в искусстве, и прежде всего в фольклоре. Вопрос: что означает слово фольклор? народная мудрость. Многие сюжеты народных сказок связаны с прохождением пути-дороги в прямом и переносном смысле. Приведите примеры? «Как Иванушка дурачок за чудом ходил» , «Колобок» , «Гуси лебеди» и др. Отечественное искусство знает немало музыкальных, живописных, графических произведений, которые посвящены образу дороги. Достаточно назвать такие имена: композиторы: М. И. Глинка, П. И. Чайковский, С. Танеев, С. Рахманинов, Г. Свиридов; художники: Иван Билибин Артём, Виктор Мих. Васнецов Владимир, Исаак Ильич Левитан Алексей, Николай Констант. Рерих Григорий, Алексей Кондрат. Саврасов Виктор, Иван Ив. Шишкин Дима.

Сергей  самой бы)

ИНСТРУКЦИЯ О НОРМАХ И ПОРЯДКЕ ОТВОДА...

В полосу отвода железных дорог входят земли, занимаемые земляным... полосы отвода на перегонах при высоте насыпи и глубине выемки до 1 м, ...