Литература сентиментализма (XVIII век). Сентиментализм в литературе

СЕНТИМЕНТАЛИЗМ (фр. Sentiment) – направление в европейской литературе и искусстве второй половины 18 в., сформировавшееся в рамках позднего Просвещения и отразившее рост демократических настроений общества.

Русский сентиментализм прошёл тот же путь, что и европейский, с отставанием примерно на двадцать лет. Первые сентиментальные тенденции в русской литературе появились в середине 70-х гг. XVIII в. в поэзии совсем ещё юного Михаила Никитича Муравьёва (1757-1807).

Николай Михайлович Карамзин 1766 - 1826.

В прозе типичными формами сентиментализма стали повесть и путешествие. Оба жанра связаны с именем Карамзина. Образцом жанра повести для русского читателя стала “Бедная Лиза”, а путешествия - его “Письма русского путешственника”.

Популярность “Бедной Лизы” не ослабевала в течение нескольких десятилетий. Она и сейчас читается с живым интересом. Повесть написана от первого лица, за которым подразумевается сам автор. Перед нами рассказ-воспоминание. Герой-автор сначала подробно сообщает о себе, о любимых местах в Москве, которые влекут его и которые он охотно посещает. Это настроение включает и романтичность (“великолепная картина, особливо когда светит на нее солнце; когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся!”), и па-сторальность (“Внизу расстилаются тучные, густозеленые, цветущие луга”), и мрачные предчувствия, навеянные монастырским кладбищем и рождающие мысли о смертной доле человека.

Печальная история Лизы рассказана устами автора-героя. Вспоминая о семье Лизы, о патриархальном быте, Карамзин вводит знаменитую формулу “и крестьянки любить умеют!”, которая по-новому освещает проблему социального неравенства. Грубость и невоспитанность душ - не всегда удел бедняков.

Основная мыслю Карамзина, после написания «История государства Российского» была: «Россия была сильна и славна только под самодержавным правлением».

Белинский о достижение Карамзина - художника: «В лице Карамзина русское общество обрадовалось в первый раз узнав, что у него, этого общества, есть душа и сердце, способные к нежным движениям»

9. Русский романтизм и творческое наследие Жуковского

Романтизм как литературное направление возникло в России к концу 18 - первой четверти 19 века.

Предмет изображения - сильный, неординарный человек, обуреваемый страстями, и как правило, завершающий жизненный путь трагически. Образцовое романтическое мироощущения - Байрон. Яркую характеристику романтического мироощущения героя выразил Тургенев («каждый человек...»), этот герой становится центром окружающего мира, он живет сердцем, но одиноким.

Романтизм как художественный метод, особенно активно развивался в России с 1812 года, хотя родиной романтизма считают Францию. Возникновение романтизма во Франции связывают с возникнувшими общественными волнениями - революцией. Эта революция создала трагическое ощущение бессилие личности пред социальной дисгармонией, это бессилие породило отрицание действительности и попытку создания, хотя бы в воображении, идеального мира.

Термин романтизм возник в средние века в Европе. Его возникновение было связано с романсами - книги на национальных языках или переводы с латинского на национальный язык. В 17 веке, термин романс стал очень популярен в Англии,он обозначал отрицательную оценку фантастических, причудливых, химерических произведений. Больше всех для понимания романтизма сделали немцы: немецкая эстетика связывает с романтизмом несколько идей:

утрата надежд на разумное преобразование общества;

трагическая убежденность в неустранимости зла;

состояние «мировой скорби», как ключевое состояние романтического духа;

основным качеством романтической личности считается индивидуализм;

действительность, для романтика, таинственна, загадочна и иррациональна.

Для воплощения этой идеологии романтики создали целую систему художественных средств:

Это художественные средства, которые необходимы для изображения сложнейшего внутреннего мира человека.

Писатели-романтики очень часто прибегали к изображению пейзажа и интерьера как декорации для воссоздания внутреннего мира человека, при чем романтиков интересует экзотическая обстановка: чужие страны, иные миры - особый интерес для писателя-романтика.

Романтизм как художественный метод создал новую жанровую систему: обновил представление о лирических жанрах

Василий Андреевич Жуковский 1783 - 1852 гг.

за литературную жизнь, Жуковский написал 39 баллад. Наиболее известные: «Светлана» 1811, «Людмила» - переработки баллад Бюгрега, которые современники ценили за национальные чувства и за обновленный язык.

Баллада - танцевальная песнь; лироэпический жанр, повествовательная песня или стихотворение относительно небольшого объема и драматического содержания (маленькая драма). Баллада отличается динамическим сюжетом, в основе которого необыкновенный случай, загадочный, необъяснимый, как правило, сюжет баллады незавершенный.

Первый исследователь жанра баллады - Белинский. «В балладе поэт берет какое-нибудь фантастическое, народное придание или сам изобретает событие в этом роде, но в балладе главное не событие, а ощущение, дума на которое это событие наводит читателя. В центе баллады - человек переживающий страсть, побеждающий препятствия и смерть».

Наиболее интересной балладой Жуковского считается «Иолова арфа» 1815г.

Известность Жуковского была связана еще и со стихотворением «Певец восстаний русских войнов». Это стихотворение воспринималось, как торжественный гимн во славу погибших героев; форма этого стихотворения, которая позволила объединить голоса певца и хора служила для воссоздания патриотического настроения всей нации.

Стихотворение «Море» 1822 год.

В статье «Что нужно автору?» (1793) Карамзин писал: «Говорят, что автору нужны таланты и знания: острый, проницательный разум, живое воображение и прочее. Справедливо, но сего не довольно. Ему надобно иметь доброе, нежное сердце, если он хочет быть другом, любимцем души нашей». В поэзии лицемерить нельзя: «...творец всегда изображается в творении и часто против воли своей!» Поэтому «дурной человек не может быть хорошим автором», и, прежде чем браться за перо, надо «спросить самого себя, наедине, без свидетелей, искренно: «Каков я?» -- ибо ты хочешь писать портрет души и сердца своего».

В этих словах определилось существо нового направления в развитии русской литературы конца XVIII -- начала XIX века. В нем проявилось неприятие идеологии и эстетики классицизма, одним из родоначальников которого в России был М.В. Ломоносов. В его одах процветал культ государственных, гражданских добродетелей. Все в человеке подчинялось законам разума, а потому индивидуальное, личное, частное не входило в систему ценностей классицизма. Над чувственным, неповторимым, личностным господствовала отвлеченная логика, разумная мысль.

Дух классической поэзии, рациональной, строго регламентированной, отвечал историческим задачам России в эпоху крутых петровских преобразований, когда единой державной воле должны были подчиняться все чувства, помыслы, желания и личные интересы, когда общественный долг требовал от лучших людей решительного отказа от своего «я» для блага Отечества.

Но во второй половине XVIII века, в пугачевскую пору и в первые же годы после нее, возникло неведомое петровскому периоду ощущение приближающейся катастрофы. Пошатнулись твердые, казавшиеся незыблемыми устои российской государственности. Под напором «бессмысленной и беспощадной» стихии народного бунта какая-то непознанная, ускользающая от законов разума глубина раскрылась вдруг и в отношениях между людьми, и в душе каждого человека. Еще совсем недавно признанный в нашей литературе классик А. П. Сумароков самоуверенно утверждал: «Ум завсегда чуждается мечты!» Но вот теперь М. М. Херасков в поэме «Пилигримы, или Искатели счастья» (1795) заявил обратное: «Но где же нет мечты? Вся наша жизнь мечта!»

После пугачевского восстания культурная часть русского дворянского общества оказалась восприимчивой к новому литературному направлению, возникшему на Западе и получившему название «сентиментализм». Сторонники этого направления называли свою поэзию чувствительной или сентиментальной (от слова sentiment! -- чувство). Родиной сентиментализма стала Англия, страна классического буржуазного развития. Писатели-сентименталисты проявляли интерес к изображению обыкновенных людей и обыкновенных человеческих чувств. Литература, питавшая вкусы английской аристократии, казалась им сухой, манерной и безжизненной. Разуму они предпочитали чувство, отвлеченным гражданским доблестям -- глубину простого человеческого сердца. Рационализму классиков они противопоставили христианский идеализм, в основе которого была не абстрактная любовь к «человечеству», а любовь-сострадание к каждому конкретному человеку со всеми его грехами и добродетелями.

Сентименталисты изменили всю классическую иерархию литературных жанров. Ода, воспевающая доблестных героев, уступила у них место элегии -- интимной лирике сердца. «Трагедия» и «комедия» обернулись «драмой», соединяющей в себе слезы и смех, трагические и комические мотивы. Классическая эпопея была вытеснена психологическим романом, где вместо великих мировых событий изображались семейные печали и радости, а вместо королей и графов, вместо благородных придворных дам -- люди среднего сословия.

Главным писателем-сентименталистом в Англии был Ричардсон. Глубоко проникая в сложные человеческие чувства и отношения между героями, Ричардсон одновременно стремился дать читателям образцы христианской добродетели. Именно о его романах А. С. Пушкин писал в «Евгении Онегине»:

И при конце последней части

Всегда наказан был порок,

Добру достойный был венок.

Героиня первого его романа «Памела» (1740, русский перевод _ 1787) -- служанка, кроткая и религиозная девушка, подвергающаяся оскорбительным преследованиям светского франта. Но своим смирением и христианским незлобием она покоряет и преображает этого аристократа. Франт женится на ней и, несмотря на разницу в сословном положении, находит в Памеле идеал жены и матери семейства.

Второй роман Ричардсона «Кларисса Гарлоу» (1748, русский перевод-- 1791 --1792) состоял из 8 томов -- по 500 страниц в каждом. Это был, по словам Пушкина, «роман классический, старинный, отменно длинный, длинный, длинный». Главная героиня его, юная Кларисса, нелюбимая в семье, одинокая девушка, подвергается настойчивым ухаживаниям циничного обольстителя женских сердец Ловласа. Кларисса его любит, но не желает отдаться чувству; надеясь перевоспитать героя, вернуть его на стезю добродетели, вступает в конфликт с родными и близкими. Этот роман у Ричардсона заканчивается трагически: Кларисса погибает. Но и порок не остается безнаказанным. Близкий друг Клариссы убивает обольстителя Ловласа на дуэли.

В следующем романе «Грандисон» (1754) представлен идеал добродетельного мужчины, который умнее, красивее и храбрее всех. Но этот характер Ричардсону не удался, получился ходульным и неестественным, что вызвало пушкинскую иронию в «Евгении Онегине»:

И бесподобный Грандисон,

Который нам наводит сон.

В 1767 году в Англии вышло в свет «Сентиментальное путешествие» Стерна. Полагают, что от заглавия этого произведения и получило название новое литературное направление -- сентиментализм. На первом плане в путешествии оказались не объективные картины жизни, с которыми имеет дело путешественник, а личность автора с глубоким интересом к самому себе, к своему внутреннему миру. «Путешественник» настолько впечатлителен, что каждая мелочь вызывает в нем душевное волнение, является источником противоречивого потока переживаний. Именно они и являются у Стерна источником главного литературного интереса.

Сентиментализм восторжествовал во всех странах Западной Европы. Во Франции он принял ярко выраженную политическую окраску: нравоучительная тенденция сменилась общественной проповедью. Руссо в романе «Новая Элоиза» (1761) утверждал, что цивилизация принесла человеку вред, исказив врожденную доброту его натуры. Поэтому писатель проповедовал возвращение к природе и настаивал на изначальном равенстве всех людей. Герой его романа, бедный учитель Сен-Пре, любит Юлию, дочь знатных и богатых родителей. Но счастью влюбленных мешают родовые предрассудки. Юлия, следуя голосу природы, протестуя против светских условностей, отдается своему возлюбленному. Но родители пресекают эту любовь и заставляют Юлию выйти замуж за благородного графа де-Вольмара. Сен-Пре отправляется в путешествие. По возвращении он находит Юлию добродетельной женщиной, свято исполняющей долг жены и матери и отказывающейся от возможности соединения с любимым человеком.

Обратим внимание, что все названные здесь произведения являются предметом увлечения любимой героини пушкинского романа «Евгений Онегин» «русской душою» Татьяны Лариной. И это не случайно. В произведениях сентименталистов русского человека подкупало отсутствие отвлеченного и холодного рационализма и напряженное внимание к глубинам человеческого сердца, к тайнам души, к патриархальным христианским добродетелям. Все это было свойственно когда-то и его православно-христианской культуре, хранилось по-прежнему в жизни крестьянства и было «забыто» почти на целое столетие «птенцами гнезда Петрова». С помощью английского, французского, немецкого сентиментализма начинался процесс медленного пробуждения дворянского слоя русского общества, обретения своих полузабытых национальных истоков, «возвращения к себе».

Наиболее ярким писателем-сентименталистом на русской почве и стал Н.М. Карамзин, творчество которого было столь популярным, что целый период в истории русской литературы -- от начала XIX века вплоть до Пушкина -- получил название «карамзинский период».

Детство и юность Карамзина

Николай Михайлович Карамзин родился 1 (12) декабря 1766 года в селе Михайловка Бузулукского уезда Симбирской губернии в культурной и родовитой, но небогатой дворянской семье, происходившей по отцовской линии от татарского корня. Свой тихий нрав и склонность к мечтательности он унаследовал от матери Екатерины Петровны (урожденной Пазухиной), которой лишился в возрасте трех лет. Раннее сиротство, одиночество в доме отца укрепили в душе мальчика эти качества: он полюбил деревенское уединение, красоту поволжской природы, рано пристрастился к чтению книг.

Когда Карамзину исполнилось 13 лет, отец увез его в Москву и определил в пансион профессора Московского университета И. М. Шадена, где мальчик получил светское воспитание, изучил в совершенстве европейские языки и слушал лекции в университете. По окончании пансиона в 1781 году Карамзин покинул Москву и определился в Петербурге в Преображенский полк, к которому был приписан с детства. Дружба с И. И. Дмитриевым, будущим известным поэтом и баснописцем, укрепила в нем интерес к литературе. Впервые Карамзин выступил в печати с переводом идиллии немецкого поэта С. Гесснера в 1783 году.

После смерти отца, в январе 1784 года, Карамзин вышел в отставку в чине поручика и вернулся на родину в Симбирск. Здесь он вел довольно рассеянный образ жизни, типичный для молодого дворянина тех лет. Решительный поворот в его судьбе произвело случайное знакомство с И. П. Тургеневым, деятельным масоном, литератором, сподвижником известного писателя и книгоиздателя конца XVIII века Н. И. Новикова. И. П. Тургенев берет Карамзина в Москву, и в течение четырех лет начинающий литератор вращается в московских масонских кругах, тесно сближается с Н. И. Новиковым, становится членом «Дружеского ученого общества».

Для московских масонов-розенкрейцеров (рыцарей злато-розового креста) была характерна критика вольтерианства и всего наследия французских энциклопедистов-просветителей. Масоны считали человеческий разум низшей ступенью познания и ставили его в прямую зависимость от чувства и Божественного откровения. Разум вне контроля чувства и веры не в состоянии правильно понимать окружающий мир, это «темный», «бесовский» разум, являющийся источником всех человеческих заблуждений и бед.

Особой популярностью в «Дружеском ученом обществе» пользовалась книга французского мистика Сен-Мартена «О заблуждениях и истине»: не случайно розенкрейцеров их недоброжелатели называли «мартинистами». Сен-Мартен заявлял, что учение просветителей об общественном договоре, основанное на атеистической «вере» в «добрую природу» человека, есть ложь, попирающая христианскую истину о «помраченности» природы человека «первородным грехом». Наивно считать государственную власть результатом человеческого «творчества». Она является предметом особого Божьего попечительства о грешном человечестве и посылается Творцом для укрощения и сдерживания греховных помыслов, которым подвержен падший человек на этой земле.

Государственную власть Екатерины II, находившейся под влиянием французских просветителей, мартинисты считали заблуждением, Божеским попущением за грехи всего петровского периода нашей истории. Русские масоны, среди которых вращался в те годы Карамзин, создали утопию о прекрасной стране верующих и счастливых людей, управляемых избранными масонами по законам масонской религии, без бюрократии, подьячих, полицейщины, вельмож, произвола. В своих книгах они проповедовали эту утопию как программу: в их государстве исчезнет нужда, не будет ни наемников, ни рабов, ни налогов; все будут учиться и жить мирно и возвышенно. Для этого надо, чтобы все стали масонами и очистились от скверны. В будущем масонском «раю» не будет ни церкви, ни законов, а будет свободное общество хороших людей, верующих в Бога, кто как хочет.

Вскоре Карамзин понял, что, отрицая «самовластие» Екатерины II, масоны вынашивали планы своего «самовластия», противопоставляя масонскую ересь всему остальному, грешному человечеству. При внешнем созвучии с истинами христианской религии в процессе их хитроумных рассуждений осуществлялась подмена одной неправды и лжи не менее опасной и коварной другой. Настораживала Карамзина и чрезмерная мистическая экзальтация его «братьев», столь далекая от завещанного православием «духовного трезвения». Смущал покров таинственности и конспирации, связанный с деятельностью масонских лож.

И вот Карамзин, подобно герою толстовского романа-эпопеи «Война и мир» Пьеру Безухову, испытывает глубокое разочарование в масонстве и покидает Москву, отправляясь в долгое путешествие по Западной Европе. Его опасения вскоре подтверждаются: делами всей масонской организации, как выяснило следствие, заправляли какие-то темные люди, выехавшие из Пруссии и действовавшие в ее пользу, скрывая свои цели от искренне заблуждавшихся, прекраснодушных русских «братьев». Путешествие Карамзина по Западной Европе, длившееся полтора года, обозначило окончательный разрыв писателя с масонскими увлечениями юности.

«Письма русского путешественника». Осенью 1790 года Карамзин вернулся в Россию и с 1791 года стал издавать «Московский журнал», выходивший в течение двух лет и имевший большой успех у русской читающей публики. В нем он напечатал два главных своих произведения -- «Письма русского путешественника» и повесть «Бедная Лиза».

В «Письмах русского путешественника», подводящих итог заграничным странствованиям, Карамзин, следуя традиции «Сентиментального путешествия» Стерна, изнутри перестраивает ее на русский лад. Стерн почти не уделяет внимания внешнему миру, сосредоточиваясь на дотошном анализе собственных переживаний и чувств. Карамзин, напротив, не замкнут в пределах своего «я», не слишком озабочен субъективным содержанием своих эмоций. Ведущую роль в его повествовании играет внешний мир, автор искренне заинтересован в истинном его понимании и объективной его оценке. В каждой стране он подмечает самое интересное и важное: в Германии -- умственную жизнь (он знакомится с Кантом в Кенигсберге и встречается с Гердером и Виландом в Веймаре), в Швейцарии -- природу, в Англии -- политические и общественные учреждения, парламент, суд присяжных, семейную жизнь добропорядочных пуритан. В отзывчивости писателя на окружающие явления бытия, в стремлении проникнуться духом разных стран и народов уже предвосхищается в Карамзине и переводческий дар В.А. Жуковского, и «протеизм» Пушкина с его «всемирной отзывчивостью».

Следует особо выделить раздел «Писем...» Карамзина, касающийся Франции. Он посетил эту страну в момент, когда раздались первые грозовые раскаты Великой французской революции. Он еще видел воочию короля и королеву, дни которых были уже сочтены, присутствовал на заседаниях Национального собрания. Выводы, которые сделал Карамзин, анализируя революционные потрясения в одной из самых передовых стран Западной Европы, уже предвосхищали проблематику всей русской литературы XIX века.

«Всякое гражданское общество, веками утвержденное,-- говорит Карамзин,-- есть святыня для добрых граждан, и в самом несовершеннейшем надобно удивляться чудесной гармонии, благоустройству, порядку. «Утопия» будет всегда мечтою доброго сердца или может исполниться неприметным действием времени, посредством медленных, но верных, безопасных успехов разума, просвещения, воспитания добрых нравов. Когда люди уверятся, что для собственного их счастия добродетель необходима, тогда настанет век златой, и во всяком правлении человек насладится мирным благополучием жизни. Всякие же насильственные потрясения гибельны, и каждый бунтовщик готовит себе эшафот. Предадим, друзья мои, предадим себя во власть Провидению: оно, конечно, имеет свой план; в его руках сердца государей -- и довольно».

В «Письмах русского путешественника» зреет мысль, положенная в основу составленной Карамзиным впоследствии «Записки о древней и новой России», которую он вручил Александру I в 1811 году, накануне наполеоновского нашествия. В ней писатель внушал государю, что главное дело правления не в изменении внешних форм и учреждений, а в людях, в уровне их нравственного самосознания. Благодетельный монарх и умело подобранные им губернаторы с успехом заменят любую писаную конституцию. А потому для блага отечества нужны прежде всего хорошие священники, а потом и народные школы.

В «Письмах русского путешественника» проявилось типичное отношение мыслящего русского человека к историческому опыту Западной Европы и к урокам, которые он выносил из него. Запад оставался для нас в XIX веке школой жизни как в лучших, светлых, так и в темных ее сторонах. Глубоко личное, родственное отношение просвещенного дворянина к культурной и исторической жизни Западной Европы, очевидное в «Письмах...» Карамзина, хорошо выразил потом Ф.М. Достоевский устами Версилова, героя романа «Подросток»: «Русскому Европа так же драгоценна, как Россия: каждый камень в ней мил и дорог».

карамзин писатель язык

Повесть «Бедная Лиза»

Огромным успехом у русских читателей начала XIX века пользовалась повесть Карамзина «Бедная Лиза», оказавшая существенное влияние на становление и развитие новой русской литературы. Сюжет этой повести очень простой: он сводится к печальной истории любви бедной крестьянской девушки Лизы и богатого молодого дворянина Эраста. Главный интерес повествования заключен в душевной жизни Лизы, в истории расцвета и трагического увядания любовного чувства.

Психологически достоверно представлено состояние молодого, целомудренного и наивного девичества с радостным доверием к жизни, слитой с яркими красками солнечного дня, цветущей природы. Потом передается тревожный период недоумения перед новым, незнакомым ей чувством после встречи с Эрастом. Он сменяется трогательной картиной чистой первой влюбленности, счастливой и духовно окрыленной. Но когда бедная Лиза отдается Эрасту, чистые восторги девушки омрачаются сознанием чего-то беззаконного, что вмешалось в ее любовь. И на это новое душевное состояние откликается по-своему природа: «Между тем блеснула молния и грянул гром. Лиза вся задрожала: Эраст, Эраст! -- сказала она.-- Мне страшно! Я боюсь, чтобы гром не убил меня как преступницу!»

Тревога оказывается ненапрасной: пресыщенный молодой дворянин начинает охладевать в своих чувствах к Лизе. А в ее душе страх потерять любимого сменяется надеждой на возможность вернуть утраченное счастье. Тут Эраст надолго покидает Лизу, отправляясь в военный поход, где он проигрывает в карты псе свое состояние, и по возвращении решает поправить дело женитьбой на богатой вдове. Узнав об этом из уст самого Эраcта, Лиза впадает в отчаяние. Обманутая в лучших надеждах и чувствах, девушка бросается в пруд около Симонова монастыря -- места ее счастливых свиданий с Эрастом.

В характере Эраста Карамзин предвосхищает распространенный в новой русской литературе тип разочарованного человека. По натуре Эраст добрый, но слабый и ветреный. Общественная жизнь и светские удовольствия ему надоели, он скучает и жалуется на свою судьбу. Под влиянием сентиментальных романов, которых Эраст вдоволь начитался, он мечтает о счастливых временах, когда люди, не обремененные условностями и правилами цивилизации, жили беспечно и дружно на лоне природы. Разочаровавшись в свете, в людях своего круга, Эраст ищет новых впечатлений. Встреча с Лизой удовлетворяет его мечты о гармонической жизни вдали от общества, в природной простоте нравов и обычаев. Но пастушеская идиллия ему вскоре надоедает.

Мотивы повести, связанные с Эрастом, в разных вариациях будут звучать в нашей литературе -- в пушкинских «Цыганах», в поздней драме Л. Н. Толстого «Живой труп» и романе «Воскресение». А судьба Лизы отзовется в «Станционном смотрителе» Пушкина, в «Бедных людях» Достоевского. По существу, «Бедной Лизой» открывается ключевая в отечественной литературе тема «маленького человека».

Правда, социальный аспект в отношениях Лизы и Эраста приглушен: Карамзин более всего озабочен в повести доказательством того, что «и крестьянки любить умеют». Но именно потому социальный колорит в изображении характера Лизы у Карамзина отсутствует. Это является, пожалуй, самым слабым местом повести, ибо Лиза менее всего похожа на крестьянку, а на -- более милую светскую барышню эпохи Карамзина, воспитанную на чувствительных сентиментальных романах. Ныне такой писательский подход к изображению людей из народа кажется наивным и нехудожественным. Но современники Карамзина, еще не читавшие ни Крылова, ни Пушкина, ни Гоголя, не только не чувствовали этой фальши, но восхищались до слез художественной правдой повести. Пруд у Симонова монастыря стал местом паломничества почитателей таланта Карамзина и получил название «Лизин пруд». Сюда сходились на свидание сентиментальные парочки, сюда приходили тосковать и предаваться «меланхолии» люди с чувствительными и разбитыми сердцами. Так, один из светских остряков написал по этому поводу такое объявление:

Здесь в воду бросилась Эрастова невеста,--

Топитесь, девушки, в пруду довольно места!

А монахи прекратили эти паломничества просто: обнесли пруд забором и вывесили надпись, что пруд этот вовсе не называется Лизиным.

Все это ныне не может не вызывать улыбки над наивностью и простодушием людей далекого от нас времени. Но при зрелом размышлении нельзя не согласиться, что «привязанная» к крестьянке и выраженная несколько архаичным, устарелым литературным языком история девической любви с ее зарождения до катастрофы передана Карамзиным с психологической достоверностью, в зерне которой уже содержится и будущий Тургенев, певец «первой любви» и тонкий знаток девичьего сердца, и Лев Толстой с проникновением в душевный процесс с его формами и законами. Признанный во всем мире утонченный психологизм русской художественной прозы предчувствуется, зарождается в кажущейся ныне наивной и даже неумелой повести Карамзина.

Карамзин-журналист

Начиная с издания «Московского журнала» Карамзин предстал перед русским общественным мнением как первый профессиональный писатель и журналист. До него решались жить на литературные заработки лишь писатели третьего ряда. Культурный дворянин считал занятие литературой скорее забавой и уж никак не серьезной профессией. Карамзин своим трудом и неизменным успехом у читателей утвердил в глазах общества авторитет писательского дела и превратил литературу в профессию, пожалуй, самую почетную и уважаемую. Бытует мнение, что восторженные юноши Петербурга мечтали хоть пешком пройти в Москву, лишь бы взглянуть на знаменитого Карамзина.

В «Московском журнале» и последующих изданиях Карамзин не только расширял круг читателей хорошей русской книги, но и воспитывал эстетический вкус, готовил культурное общество к восприятию поэзии В.А. Жуковского и А.С. Пушкина. Его журнал, его литературные альманахи уже не ограничивались Москвой и Петербургом, а проникали в русскую провинцию. В 1802 году Карамзин приступил к изданию «Вестника Европы»-- журнала не только литературного, но и общественно политического, давшего прообраз так называемым «толстым» русским журналам, просуществовавшим весь XIX век и дожившим до конца века XX.

Карамзинская реформа русского литературного языка

Неоспоримы заслуги Карамзина в формировании русского литературного языка. Пытаясь сблизить его с разговорной речью дворянского общества, Карамзин решительно отказался от теории трех штилей Ломоносова, от неумеренного использования церковнославянизмов. Здесь писатель столкнулся с большими трудностями: разговорный язык культурного человека конца XVIII -- начала XIX века был, как правило, французским, и для перевода его на русский в отечественном языке не существовало слов адекватного значения. Разумеется, в «галломании» дворянского общества проявлялись космополитизм, пренебрежительное отношение к России и русскому народу. Мы познакомимся скоро с монологами Чацкого на эту тему в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума», где язык фамусовского общества Москвы будет остроумно назван «смесью французского с нижегородским». Но в увлечении дворянства французским языком была и другая, может быть, более существенная причина, ничего общего с «галломанией» и низкопоклонством перед Западом не имеющая. После петровских преобразований в России возник разрыв между духовными запросами просвещенного общества и семантическим строем русского языка. Все образованные люди вынуждены были говорить по-французски, ибо в русском языке не существовало слов и понятий для выражения многих мыслей и чувств. Приведение лексического состава русского языка в соответствие с западноевропейскими идеями и понятиями было тогда задачей общенациональной значимости.

Перед Карамзиным возникла, прежде всего проблема расширения словарного состава литературного языка, которую он успешно разрешал тремя путями:

Обладая незаурядным стилистическим чутьем, Карамзин ввел в русский язык такие варваризмы (прямые заимствования иностранных слов), которые органически прижились в нем:

«цивилизация», «эпоха», «момент», «катастрофа», «серьезный»,

«эстетический», «моральный», «тротуар» и мн. др.

Сентиментализм в русской литературе: М. Карамзин «Бедная Лиза».

Еще в конце XVIII века в русской литературе на смену господствовавшему направлению классицизма возникло новое течение, получившее название сентиментализма, которое происходило от французского слова sens, означавшего чувство. Сентиментализм как художественное течение, порожденное процессом борьбы с абсолютизмом, появилось во второй половине XVIII" века в ряде западноевропейских стран, прежде всего в Англии (поэзия Д. Томсона, проза Л. Стерна и Ричардсона), затем во Франции (творчество Ж.-Ж. Руссо) и Германии (раннее творчество И. В. Гете, Ф. Шиллера). Возникший на основе новых социально-экономических отношений сентиментализм был чужд прославлению государственности и классовой ограниченности, присущих классицизму.

В противовес последнему он выдвинул на первый план вопросы личной жизни, культ искренних чистых чувств и природы. Пустой светской жизни, развращенным нравам высшего общества сентименталисты противопоставляли идиллию деревенской жизни, бескорыстную дружбу, трогательную любовь у семейного очага, на лоне природы. Эти чувства нашли отражение в многочисленных «Путешествиях», которые вошли в моду после романа Стерна «Сентиментальное путешествие», давшего название этому литературному направлению.

В России одним из первых произведений такого рода было знаменитое «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева. Отдал дань этой моде и Карамзин, опубликовавший в 1798 году «Письма русского путешественника», следом за ними появились «Путешествие по Крыму и Бессарабии» П. Сумарокова, «Путешествие в полуденную Россию» .В. Измайлова и «Другое путешествие в Малороссию» Шаликова. Популярность этого жанра объяснялась тем, что автор мог здесь свободно излагать мысли, которые порождали новые города, встречи, пейзажи. Размышления эти отличались большей частью повышенной чувствительностью и морализмом. Но, кроме такой «лирической» направленности, сентиментализм обладал и определенным социальным заказом.

Возникнув в эпоху Просвещения, с присущим ей интересом к личности и духовному миру человека, причем обыкновенного, «маленького» человека, сентиментализм воспринял и некоторые черты идеологии «третьего сословия», тем более что в этот период в русской литературе появляются и представители этого сословия — писатели-разночинцы.

Так, сентиментализм приносит в русскую литературу новое представление о чести, это уже не древность рода, а высокие моральные достоинства человека. В одной из повестей «поселянин» замечает, что доброе имя может быть только у человека с чистой совестью. «Для „маленького” человека — как героя, так и писателя-разночинца, пришедшего в литературу, проблема чести приобретает особое значение; ему нелегко отстоять свое достоинство в обществе, где так сильны сословные предрассудки».

Характерно для сентиментализма и утверждение духовного равенства людей, независимо от их положения в обществе. Н. С. Смирнов, бывший беглый крепостной, потом солдат, автор сентиментальной повести «Зара» предпослал ей эпиграф из Библии: «И у меня сердце есть, яко же у вас». Наряду с описанием «жизни сердца» писатели-сентименталисты уделяли большое внимание вопросам просвещения. При этом «учительская» воспитательная функция литературы признавалась важнейшей.

Наиболее полное выражение русский сентиментализм нашел в творчестве Карамзина. Его «Бедную Лизу», «Записки путешественника», «Юлию» и ряд других повестей отличают все черты, характерные для этого течения. Подобно классику французского сентиментализма Ж.-Ж. Руссо, в творениях которого Карамзина, по собственному его признанию, привлекали «искры страстного человеколюбия» и «сладкая чувствительность», его произведения насыщены гуманными настроениями. Карамзин вызывал сочувствие читателей к своим героям, взволнованно передавая их переживания. Герои Карамзина — люди нравственные, одаренные большой чувствительностью, самоотверженные, для которых привязанность важнее житейского благополучия. Так, героиня повести Карамзина «Наталья, дочь боярская» сопровождает мужа на войну, чтобы не расставаться с любимым. Любовь для нее выше опасности или даже смерти. Алоиз из повести «Сиерра-Морена» лишает себя жизни, не в силах перенести измену невесты. В традициях сентиментализма духовная жизнь персонажей литературных произведений Карамзина протекает на фоне природы, явления которой (гроза, буря или ласковое солнце) как аккомпанемент сопровождают переживания людей.

Так, повесть о печальной судьбе героини «Бедной Лизы» начинается описанием мрачного осеннего пейзажа, вид которого как бы вторит последующей драматической истории любви крестьянской девушки. Автор, от лица которого ведется рассказ, проходит по развалинам монастыря «в мрачные дни осени горевать вместе с природой». Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря, между гробов, заросших высокою травою и в темных переходах келий. «Там, опершись на развалины гробных камней, внимаю глухому стону времен». Природа, или «натура», как чаще называл ее Карамзин, не только участвует в переживаниях людей, она питает их чувства. В повести «Сиерра-Морена» романтический пейзаж вдохновляет владелицу замка Эльвиру: «Сильные ветры волновали и крутили воздух, багряные молнии вились на черном небе, или бледная луна над седыми облаками всходила — Эльвира любила ужасы натуры: они возвеличивали, восхищали, питали ее душу».

Однако не только «история чувства» привлекала современников в произведениях Карамзина. Читатель находил в них поэтическое изображение русской жизни, русских людей, русской природы, русской истории. Как свидетельствовал Ал. Бестужев, Карамзин «заохотил нас к преданьям нашей старины». Историческим повестям Карамзина были присущи те же черты сентиментальной чувствительности, которые отличали и другие его произведения, историзм их носил поучительный характер: автор использовал исторический сюжет для доказательства какой-либо нравственной сентенции.

Однако буржуазная мораль сентиментализма, прославляющая духовные ценности человека и вполне приложимая к вымышленным обстоятельствам, трудно сочеталась с крепостным укладом России. Обращение к современной ему русской жизни выявило противоречивость мировоззрения писателя. В одной из своих наиболее популярных повестей — «Бедной Лизе» Карамзин, с большой симпатией раскрывая «жизнь сердца» героини, убеждал читателей в том, что «и крестьянки чувствовать умеют». Это гуманное утверждение было смелым новаторством для того времени. Карамзин первый из русских писателей ввел в литературу образ крестьянской девушки, наделив ее высокими добродетелями. Крестьянка Лиза, в которой ее избранник Эраст видел лишь простодушную «пастушку», совершает поступок, доказавший, что, отстаивая свою любовь, она не захотела мириться с предрассудками общества. Эраст же подчиняется законам «света» и оставляет Лизу, чтобы женитьбой на богатой невесте спастись от карточных долгов.

Однако, искренне оплакивая гибель Лизы, автор отказался от объяснения причины несчастья. Проблема социального неравенства, которое, по существу, обусловило трагедию любви молодой крестьянки к барину, была обойдена в рассказе. Более того, даже образ «коварного соблазнителя» Эраста рисуется Карамзиным без осуждения, даже с симпатией — просвещенный, чувствительный дворянин, он и виноват, и не виноват в случившемся. Не злой умысел, а лишь легкомыслие юноши было повинно в его поступках. К тому же, как сообщается в заключении, известие о гибели Лизы сделало его несчастным, «он не мог утешиться и почитал себя убийцей». Итак, вопреки своей нравоучительной тенденции Карамзин обошел здесь молчанием социальный конфликт, который явился истинной причиной трагедии. Отношение писателей-сентименталистов к социальным проблемам современной им России было достаточно неоднозначным. Если в сочинениях Радищева содержалось яростное обличение крепостного права и политического строя, при котором эти бесчеловечные отношения существуют, то в сентиментальных повестях писателей начала XIX века в большинстве случаев нет не только осуждения крепостных порядков, но встречается их идеализация, изображение их как «отеческое» попечение помещика о своих крестьянах: «Добрый помещик радовался искренно счастью их и разделял его с ними в чувствительном своем сердце».

Карамзин не разделял ни той, ни другой позиции. Отношение Карамзина к крепостному праву так же, как и его исторические взгляды, представляло достаточно сложное сочетание монархического мировоззрения с влиянием идеалистической философии XVIII века, в особенности учения Ж.-Ж. Руссо.

«Бедная Лиза» Карамзина вызвала многочисленные подражания. Многие авторы варьировали сюжет «Бедной Лизы», правда, отказавшись от слишком трагического финала. Вслед за повестью Карамзина появились «Прекрасная Татьяна, живущая у подошвы Воробьевых гор» В. В. Измайлова, «Даша — деревенская девушка» П. Ю. Львова и другие. Примечательно, что любовь барина и крестьянки нисколько в них не осуждалась, напротив: «неравенство состояния, усиливая в них страсть, возвышает их добродетели», — замечает автор одной из подобных повестей.

Литература сентиментализма воспитывала в человеке достоин-ство и уважение к своим силам, способностям, переживаниям неза-висимо от положения в обществе. Вот почему в европейской лите-ратуре просветительский сентиментализм способствовал развитию оппозиционных идей. В России это направление сентиментализма связано с деятельностью Александра Николаевича Радищева (1749-1802) и его знаменитой книгой «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790), за которую он был по приказу Екатерины II аре-стован и сослан в Сибирь. Эта книга, по форме представляющая со-бой записки Путешественника о его впечатлениях, встречах, бесе-дах с разными людьми во время поездки из одной столицы в другую, по сути является сатирическим обличением самодержавия и крепостнического общества. Картины произвола помещиков, страдания крестьян проникнуты пафосом любви к родине и народу. Позиция автора выражена недвусмысленно: «Звери алчные, пья- вицы ненасытные, что крестьянину мы оставляем? То, чего отнять не можем, — воздух». Неудивительно, что книга была запрещена, тираж арестован, а автор отправлен в ссылку.

Но помимо оппозиционных по отношению к правительству идей, сентиментализм нес в себе еще одну очень важную прогрессивную идею — понятие о ценности собственно личности: «Человек велик своими чувствами», — так сказал французский писатель и философ Ж.-Ж.Руссо, а в русской литературе эту мысль отразило творчество Николая Михайловича Карамзина (1766-1826), главы русского сентиментализма.

Поэт, прозаик, автор знаменитой «Истории государства Россий-ского», Карамзин в то же время явился и реформатором русского ли-тературного языка. Стиль Карамзина, легкий, изящный, выгодно отличался от достаточно тяжеловесного языка Радищева. Это не удивительно. Ведь языковая реформа Карамзина основана на сбли-жении книжного стиля с разговорной речью образованного дворян-ства. При этом Карамзин настаивал на исключении как устаревших слов и грамматических оборотов, так и простонародных слов и вы-ражений. Большой заслугой Карамзина было введение в русский литературный язык слов, позволяющих передать тонкие, изыскан-ные чувства. Писатель сам создавал их по образцу соответствующих иностранных (в основном, французских) слов: интересный, трога-тельный, утонченный, оттенок, влияние, потребность и т.д.

Вклад Карамзина в становление русской литературы связан с утверждением художественных принципов сентиментализма. Он «первый на Руси начал писать повести, в которых действовали лю-ди, изображалась жизнь сердца и страстей посреди обыкновенного быта» (В.Г. Белинский). В «Бедной Лизе» (1792) — классическом образце «чувствительной повести» — Карамзин впервые открыл мир чувств простого человека. Знаменитая фраза — «И крестьянки любить умеют» — определяет основную идею повести. Главная ге-роиня выступает как воплощение сентиментального представления о «естественном человеке», простом и непосредственном, живущем в гармонии с природой и людьми, обладающем внутренней чистотой и душевной силой. Богатству и благородному происхождению про-тивопоставлялось благородство и богатство чувств. Сюжет тради-ционен для литературы сентиментализма: читатель с волнением знакомится с трагической судьбой крестьянской девушки, соблаз-ненной молодым дворянином. Современников поразила новизна в изображении внутреннего мира героев, лирический пейзаж, красо-та и легкость языка. Материал с сайта

Карамзину также принадлежит заслуга введения новых жанров в русскую литературу. Среди них такие, как психологическая по-весть («Наталья, боярская дочь», «Бедная Лиза»), путешествие, по-слание («Письма русского путешественника»), исповедь («Моя испо-ведь»). Историческая повесть «Марфа Посадница, или Покорение Новгорода» определила дальнейшие пути русской исторической прозы. Поэтическое наследие Карамзина невелико, но его камер-ная лирика, в которой создается образ поэта-мечтателя, — большой шаг в развитии новой, романтической, литературы. С предромантизмом связаны и поздние произведения Карамзина — рассказ- миниатюра «Остров Борнгольм» и повесть «Сиерра-Морена».

Значение Карамзина для русской литературы определяется тем, что он проложил дорогу писателям XIX века — прежде всего Жу-ковскому и Пушкину.

Министерство Образования Азербайджанской Республики

Бакинский Славянский Университет

КУРСОВАЯ РАБОТА

НА ТЕМУ: «Н. М. Карамзин – представитель русского сентиментализма»

Факультет: филологический

Студент: Сулейманов Турал

Кафедра: история русской
литературы

Руководитель: А.В.Третьякова

БАКУ – 2002

Введение

Сентиментализм как литературное направление

Отличия сентиментализма от других русских и европейских литературных
направлений

Н.М.Карамзин как представитель русского сентиментализма

Заключение

Литература

ВВЕДЕНИЕ

Выбор темы объясняется нашим интересом к творчеству Н. М. Карамзина
как сентименталиста русской литературы. Будучи крупнейшим
представителем русского сентиментализма он внес огромный вклад в
литературу. На протяжении всей своей литературной деятельности, которая
продолжалась свыше сорока лет, Карамзин изо всех сил старался ради
просвещения русского народа.

Актуальность исследования заключается в том, что Карамзин как
писатель-сентименталист интересен и по нынешний день. Его произведения с
большой любовью и интересом читает также и наше поколение.

Цель и задачи курсовой работы заключается в рассмотрении
сентиментализма как одного из литературных направлений XVIII в., а также
выявление отличительных черт между русским и европейским
сентиментализмом. На ряду с этим также оценивается роль Карамзина как
представителя русского сентиментализма в русской литературе.

Во второй половине XVIII в. во многих европейских странах
распространяется новое литературное направление, получившее название
сентиментализм. Его появление было вызвано глубоким кризисом, который
переживал феодально абсолютистский режим. В сентиментальной литературе
нашло отражение настроение широких слоев европейского общества. По
идейной направленности сентиментализм - одно из явлений Просвещения.
Антифеодальный пафос его произведений особенно четко выражается в
проповеди внесословной ценности человеческой личности. Лучшими образцами
сентиментальной литературы были признаны «Сентиментальное путешествие по
Франции и Италии» Стерна, «Векфилдский священник» Голдсмита, «Юлия, или
Новая Элоиза» Руссо, «Страдания юного Вертера» Гете.

В отличие от классицистов, сентименталисты объявили высшей ценностью не
государство, а человека, потребностям которого, по их мнению, должны
отвечать государственные законы и учреждения. Несправедливым порядком
феодального мира просветители сентименталисты противопоставляли вечные и
разумные законы природы. В связи с этим природа выступает в их
произведениях не только как объект созерцания и любования, но и как
высшее мерило всех ценностей, в том числе и самого человека. «От
природы, - писал Руссо, - люди не короли, не вельможи, не богачи: все
родятся нагими и бедными. Начните же изучение человеческой природы с
того, что действительно неразлучно с нею, что составляет суть
человечества». Официальным учреждениям абсолютистского государства
сентименталисты противопоставили союзы, основанные на природных,
родственных отношениях или взаимных симпатиях: семью и дружбу. В семье
они видели самую прочную социальную ячейку, а в хорошем домашнем
воспитании ребенка - залог его будущих гражданских добродетелей. "Как
будто любовь к ближнему, - недоумевал Руссо, - не является началом той,
которой он обязан по отношению к государству... Как будто доброго
гражданина не образует добрый сын, добрый муж, добрый отец». Следующей
ступенью формирования общественного поведения человека считалась дружба,
в которой главную роль играет сходство взглядов, вкусов, убеждений.

Первостепенное место в представлениях сентименталистов занимают чувства,
или, как говорили в России в XVIII в., чувствительность. От этого слова
(пофранцузски sentiment) получило название и само литературное
направление. В отличие от классицизма, философской основой которого был
рационализм, сентиментализм опирался на сенсуалистическую философию
английского ученого, Локка, объявившего отправной точкой познания -
ощущения. Чувствительность понимается сентименталистами не только как
орудие познания, но и как область эмоций, переживаний, как способность
отзываться на радости и страдания других людей, т. е. как основа
общественной солидарности. В Словаре Академии Российской, выпущенном в
конце XVIII в., слово «чувствительность» определялось как «качество
трогающегося человека несчастиями другого».

Как и любой дар природы, чувствительность нуждается в воспитании и
руководстве со стороны родителей и наставников. На чувствительность
влияет и положение человека в обществе. Люди, привыкшие заботиться и
думать не только о себе, но и о других, сохраняют и развивают природную
чувствительность; те, кто огражден богатством или знатностью от труда и
обязанностей, быстро утрачивают ее, становятся грубыми и жестокими.

Политическое устройство общества также влияет на природу человека:
деспотическое правление убивает в людях чувствительность, ослабляет их
солидарность, свободное общество благоприятствует формированию
социальных эмоций. Чувствительность, по учению просветителей
сенсуалистов, - основа «страстей», волевых импульсов, побуждающих
человека к различным, в том числе и общественным, действиям. Поэтому в
лучших произведениях сентиментализма она - не прекраснодушие, не
слезливость, а драгоценный дар природы, определяющий его гражданские
добродетели.

Чувствительность лежит в основе и творческого метода писателей
сентименталистов. Классицисты типизировали моральные качества людей,
создавали обобщенные характеры ханжи, скупца, хвастуна и т. п. Их
интересовал не конкретный, реальный человек, а черты, присущие типу.
Главную роль у них играл абстрагирующий разум писателя, вычленяющий
однотипные психологические явления и воплощающий их в одном персонаже.

Творческий метод сентименталистов покоится не на разуме, а на чувствах,
на ощущениях, отражающих действительность в ее единичных проявлениях. Их
интересуют конкретные люди с индивидуальной судьбой. В связи с этим в
произведениях сентиментализма часто выступают реально существовавшие
лица, иногда даже с сохранением их имени. Это не лишает сентиментальных
героев типичности, поскольку их черты мыслятся как характерные для той
среды, к которой они принадлежат.

Открытие сентименталистами нового вида мироощущения было ступенью в
поступательном движении литературного процесса. Вместе с тем его
проявление часто приобретало в произведениях сентименталистов слишком
внешний и даже гиперболизированный характер, выражалось в восклицаниях,
слезах, обмороках, самоубийствах. Для сентиментализма характерны, как
правило, прозаические жанры: повесть, роман (чаще всего эпистолярный),
дневник, «путешествие», т. е. путевые записки, помогающие раскрыть
внутренний мир героев и самого автора.

В России сентиментализм зарождается в 60е годы, но лучшие его
произведения – «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, «Письма
русского путешественника» и повести Карамзина - относятся к последнему
десятилетию XVIII в. Как и в других литературных направлениях, общность
творческого метода писателей не означает тождества их политических и
социальных взглядов, В русском сентиментализме можно выделить два
течения: демократическое, представленное творчеством А. Н. Радищева и
близких к нему писателей - Н. С. Смирнова и И. И. Мартынова, и более
обширное по своему составу - дворянское, видными деятелями которого были
М. М. Херасков, М. Н. Муравьев, И. И. Дмитриев, Н. М. Карамзин, П. Ю.
Львов, Ю. А. Нелединский Мелецкий, П. И. Шаликов.

В отличие от западноевропейского сентиментализма, где основной
общественный конфликт был представлен взаимоотношениями между третьим
сословием и аристократией, в русском сентиментализме героями
антагонистами стали крепостной крестьянин и помещик крепостник.
Представители демократического течения, сочувствуя крепостным
крестьянам, настойчиво подчеркивают их нравственное превосходство над
крепостниками. В их произведениях чувствительности крестьян
противопоставлено душевное огрубение, жестокость помещиков.
Сентименталисты демократы не идеализируют жизнь крестьян, не боятся
показать ее антиэстетические подробности: грязь, нищету.
Чувствительность героев представлена здесь наиболее широко и
разнообразно - от умиления и радости до гнева и возмущения. Одним из ее
проявлений может быть суровое возмездие своим обидчикам.

Дворянские сентименталисты также говорят о моральном превосходстве
крестьян над помещиками, но факты насилия, бессердечия и произвола
крепостников представлены в их произведениях в виде исключения, как
своего рода заблуждение обидчика, ж чаще всего завершаются его
чистосердечным раскаянием. С большим удовольствием пишут они о добрых,
гуманных помещиках, о гармонических отношениях между ними и крестьянами.
Дворянские сентименталисты последовательно обходят грубые черты
крестьянского быта. Отсюда известный налет пасторальности на
изображаемых ими деревенских сценах. Гамма чувствительности героев здесь
гораздо беднее, чем в демократическом сентиментализме. Сельские жители,
как правило, добры, любвеобильны, смиренны и послушны. И все же было бы
неправильно называть дворянский сентиментализм реакционным явлением.
Главная его цель - восстановить в глазах общества попранное человеческое
достоинство крепостного крестьянина, раскрыть его духовное богатство,
изобразить семейные и гражданские добродетели. И хотя писатели этого
течения не отважились поставить вопрос об отмене крепостного права, но
их деятельность подготавливала общественное мнение к разрешению этой
задачи, русский сентиментализм прошел в своем развитии четыре этапа,
которые объединяет использование писателями сентименталистами одного и
того же творческого метода, а разделяет разная степень его глубины и
совершенства. При этом наблюдается следующая закономерность: от первого
этапа к третьему творческий метод обогащается, на четвертом -
оскудевает.

Границы первого этапа с 1760 по 1775 г. В 1760 г. появляется журнал
«Полезное увеселение», сплотивший вокруг себя молодых поэтов
сентименталистов - А. А. Ржевского, С. Г. Домашнева, В. Д. Санковского,
А. В. Нарышкина и некоторых других. Во главе этой группы стоял М. М.
Херасков. Продолжением «Полезного увеселения» (1760-1762) были журналы
«Свободные часы» (1763), «Невинное упражнение» (1763) и «Доброе
намерение» (1764). Прозаические произведения этого периода представлены
романом Ф. А. Эмина «Письма Эрнеста и Доравры», «Дневником одной недели»
А. Н. Радищева и «Утренниками влюбленного» В. А. Лёвшина; драматические
– «слезными» пьесами М. М. Хераскова, В. И. Лукина.

Сентиментально - просветительский творческий метод еще не раскрывает в
этот период всех своих возможностей. Авторов пока интересует только
любовная, дружеская и семейная проблематика. Критическое острие
сентиментального метода направлено лишь против светской жизни и
неправосудия. Крестьяне, хотя и вызывают сочувствие, но не выступают
главными героями произведений и чаще всего являются лишь объектом
сострадательного отношения к себе в репликах идеальных дворян. Это
период зарождения русского сентиментализма. Поэтому авторы часто
заимствуют жанры у предшествующей классицистической литературы
(анакреонтическая ода, идиллия) или используют готовые европейские
образцы («Новая Элоиза» Руссо, «Мот, или Добродетельная обманщица»
Детуша, «Неимущие» Мерсье).

Второй этап русского сентиментализма начинается с 1776 и продолжается до
1789 г. В 1776 г. Н. П. Николевым была написана сентиментальная
комическая опера "Розана и Любим", положившая начало ряду однотипных
произведений. Именно в этом жанре прежде всего осуществляется дальнейшее
углубление творческого метода писателей сентименталистов. В своих лучших
образцах сентиментальная комическая опера обращается к социальным
противоречиям крепостнической России. В основе конфликта таких пьес -
факты помещичьего произвола над добродетельными, "чувствительными"
крестьянами, которые впервые выступают как главные герои, превосходящие
по духовному развитию своих обидчиков. В том же 1776 г. наблюдаются
резкие изменения в лирике талантливого поэта сентименталиста М. Н.
Муравьева, который после классицистического сборника «Оды» (1775)
переходит к сентиментальной поэзии. В его творчестве, по сравнению с
поэтами «херасковцами», углубляется интерес к частной жизни и
общественным добродетелям простого человека, в том числе и крестьянина.

Третий период (1789-1796)-наиболее яркий и плодотворный в истории
русского сентиментализма. Его успехи теснейшим образом связаны с
судьбами русского Просвещения, которое в эти годы особенно оживляется
под влиянием начавшейся во Франции революции. «Первые годы революции...-
указывает историк М. М. Штранге, - были годами большого общественного
подъема в России». Французская революция на первых порах ее развития
«была принята русской интеллигенцией чуть ли не с единодушным подъемом».
Оживление общественной мысли благотворно повлияло на развитие
просветительства, что, в свою очередь, не замедлило отразиться на
сентиментальной литературе.

В этот период сентиментально-просветительская литература в наибольшей
степени раскрывает свои возможности. В ней ставятся злободневные
социальные и политические вопросы: внесословная ценность человеческой
личности, законы природы и политический строй государства, революционное
переустройство общества. Этот период характеризуется преобладанием
прозаических произведений - повестей, романов, сентиментальных
путешествий. Именно в это время были созданы лучшие произведения
Радищева – «Житие Федора Васильевича Ушакова» и «Путешествие из
Петербурга в Москву». С 1791 г. печатаются повести Карамзина и «Письма
русского путешественника». Появляются лучшие журналы: «Московский
журнал» Карамзина и «Приятное и полезное препровождение времени»
Подшивалова, «Чтение для вкуса, разума и чувствования».

Четвертый и последний период (1797-1811) - время постепенного упадка
русского сентиментализма, вызванное ослаблением просветительского
движения XVIII в. под влиянием русской и европейской реакции. Недавнюю
славу сентиментализма поддерживают только Карамзин своими повестями в
"Вестнике Европы" и молодой Жуковский. Но Карамзин с 1803 г. отходит от
художественной литературы и начинает работу над "Историей государства
Российского". Для творчества же большинства сентименталистов характерно
эпигонское повторение. Этот период заканчивается Отечественной войной
1812 г., которая вызвала в России новый общественный подъем, благотворно
отозвавшийся в новом литературном направлении - романтизме.

Для России начала XIXв. характерно стремительное хронологическое
выравнивание художественных стадий с соответствующими
западноевропейскими стадиями. Русский классицизм отставал от
французского - наиболее яркой и сильной формы классицизма - почти на
столетие. Русский сентиментализм отставал от западноевропейского лишь на
несколько десятилетий, подхватив и продолжив его последние, угасающие
отзвуки, что дало основание А. Веселовскому говорить об единой для всей
Европы “эпохе чувствительности”. Последующие художественные направления
(романтизм и реализм), а также их разновидности возникали и оформлялись
в России уже одновременно или почти одновременно с соответствующими
направлениями на Западе..

Таким образом, главное русло русской литературной революции в первой
половине века было таким же, как и на Западе: сентиментализм, романтизм
и реализм. Но облик каждой из этих стадий был чрезвычайно своеобразен,
причем это своеобразие определялось и тесным переплетением и слиянием
уже известных элементов, и выдвижением новых - тех, которые
западноевропейская литература не знала или почти не знала.

Слияние элементов вытекало из уплотненности художественных течений,
вызывавших их взаимопроникновение. Русский сентиментализм (как и
западноевропейский), поставив во главу угла чувство, вел к переоценке
разума; в то же время он, пожалуй, еще более активно, чем его
западноевропейский аналог, присваивал достояния предшествующих и нередко
отвергаемых им систем. Так, например, понятие образованного и
правильного вкуса - достояние классицизма - составило ось карамзинской
эстетики, а идея гражданского и личностного воспитания - критерий
Просвещения - пронизывала многие произведения эпохи сентиментализма, в
том числе и такое, как “Письма русского путешественника” Карамзина. Но в
то же время русский сентиментализм усваивал и резкие, яркие краски “Бури
и натиска” (проявлявшиеся и в психологической обрисовке центрального
персонажа, и в стилистической экспрессии), и таинственные тона
предромантизма (в более широком смысле предромантизмом называют
сентиментализм в целом), экстремальность ситуаций “готического романа”.

И для развившегося позднее русского романтизма в течение долгого времени
характерно было взаимодействие не только с традициями “Бури и натиска”
или “готического романа”, но и Просвещения. Последнее особенно осложняло
облик русского романтизма, ибо, как и романтизм западноевропейский, он
культивировал идею автономного и самобытного творчества и выступал под
знаком антипросветительства и антирационализма. На практике же он
нередко перечеркивал или ограничивал свои исходные установки.

Следует учитывать и то, что сентиментализм был в русской литературе
господствующим направлением, но отнюдь не единственным: кроме того, сам
сентиментализм был неоднородным, состоял из разных литературных
движений и школ. Не было четкости в терминологии, многие понятия
«были принесены из вне и только прилагались к определенным явлениям
…..Под «романтизмом» разумели иногда немецкое или английское влияние
вообще, шедшее на смену французскому, причем, романтическими были
имена Шиллера, Гете и даже Лессинга. И если романтизм появился после
сентиментализма, то это ещё не значит из сентиментализма.

Уберечься от крайностей и найти «золотую середину» в понимании
русского литературного процесса начала XIX века можно, если отказаться
от прямых аналогий с европейскими литературами. Западноевропейские
понятия «классицизм», «барокко», «сентиментализм» или эстетические
категории «возвышенное», «трагическое» и другие никогда не совпадали с
русскими явлениями, однако названия заимствовались до тех пор, пока
аналогии были допустимы. К XIX веку своеобразие русской литературы
развилось до такой степени, что очередная литературная эпоха не имела
прямой аналогии в европейских литературах и не могла получить оттуда
адекватного определения. Именно так обстоит дело с литературой первой
трети XIX века. Однако совсем отказаться от европейских аналогий не
удастся, так как начавшийся в XVIII в. процесс европеизации русской
культуры еще не завершился. Кроме того, многие произведения первой
трети XIX в. являются переводами из Байрона, Томаса Грея, Парни,
Вильвуа, в прозе русские романтики спорят с Гердером, братьями Шлегель,
Шеллингом. Таким образом пользуясь европейскими терминами « романтизм»,
«классицизм», «сентиментализм» и т.п. следует помнить об их русском
своеобразии.

Николай Михайлович Карамзин - крупнейший представитель русского
сентиментализма. В его творчестве наиболее полно и ярко раскрылись
художественные возможности этого литературного направления. Карамзин,
как и Радищев, придерживался взглядов просветителей, но они носили более
умеренный характер. В политике он был сторонником просвещенной
монархии, что не мешает ему сочувствовать и республиканскому строю, при
том условии, что путь к нему не вел через революцию. Среди
просветительских идей наиболее близки Карамзину осуждение деспотизма и
идея внесословной ценности человеческой личности.

Литературная деятельность Карамзина началась в середине 80х годов XVIII
в. и завершилась в 1826 г., т. е. в общей сложности продолжалась свыше
сорока лет и претерпела ряд существенных изменений. Ранний период
творчества писателя относится ко второй половине 80х годов XVIII в.,
когда юный Карамзин стал одним из членов масонской ложи розенкрейцеров,
возглавляемой Н. И. Новиковым. Подобно своим новым товарищам, он
получает масонское имя - лорд Рамзей. Близость к масонам Карамзин
рассматривает как счастливый дар судьбы. По поручению своих наставников
он занимается переводами нравоучительнорелигиозных произведений. Одним
из них была книга швейцарского поэта Галлера «О происхождении зла».
Вместе со своим другом, также масоном, А. А. Петровым он редактирует
первый в России детский журнал «Детское чтение для сердца и разума»
(1785-1789), где была помещена его повесть "Евгений и Юлия". Влияние
масонов ощущается в повышенном интересе Карамзина к религиозно
моралистическим проблемам. Однако в отличие от правоверных масонов,
Карамзин испытывает в это время сильное влияние со стороны
сентиментальной и предромантической литературы, о чем прежде всего
свидетельствуют переведенные им произведения: "Времена года" Томсона,
идиллия Геснера "Деревянная нога", драма Лессинга «Эмилия Галотти». Ему
хорошо знакомы и произведения Руссо, Клопштока, Юнга, Виланда,
Ричардсона и Стерна.

Новый, сентиментально-просветительский период, как было указано выше,
начинается в 1789 г. и продолжается до лета 1793 г. И к началу этого
периода т.е. в 1789 г. Карамзин порывает с масонами. Сам писатель
объясняет впоследствии свое решение тем, что его раздражали «нелепые
обряды» и таинственность масонских собраний. Но причина оказывалась
более глубокой. Еще до поездки за границу Карамзин твердо решил начать
издание собственного журнала, который бы полностью соответствовал его
новым литературным вкусам. В 1789-1790 годах писатель совершает
путешествие по Западной Европе. Вернувшись в Россию, он издает
ежемесячный «Московский журнал» (1791 -1792), в котором публикует
«Письма русского путешественника», повести «Бедная Лиза», «Наталья,
боярская дочь», а также переводы произведений западноевропейских
авторов.

«Письма русского путешественника» открывают
сентиментально-просветительский этап творчества Карамзина. Они
печатались сначала в «Московском журнале», затем в альманахе «Алая».
Полностью отдельным изданием вышли в 1797-1801 гг. Материал,
представленный в «Письмах», чрезвычайно разнообразен: здесь и картины
природы, и встречи с знаменитыми писателями и учеными Европы, и описание
памятников истории и культуры. Просветительский характер мышления
Карамзина особенно четко обрисовывается при оценке общественного строя
посещаемых им стран. Явное неодобрение автора вызывает феодальная
Германия. Карамзина раздражает назойливый контроль полицейских
чиновников. В Берлине ему предлагают длинный список вопросов, на которые
необходимо ответить в письменной форме. В Пруссии бросается в глаза
засилье военных. «Здешний гарнизон, - пишет Карамзин о Кенигсберге, -
так многочислен, что везде попадаются в глаза мундиры». Капитан, с
которым автор вступил в беседу, жаловался на отсутствие военных
действий: «Пора снова драться - солдаты наши пролежали бока». Карамзин
указывает на убожество общественной жизни немецких княжеств. Приезд в
Берлин родственницы короля, «штатгальтерши», как пренебрежительно
называет ее автор, превращается в событие государственной важности:
устраивается военный парад, жители выходят на улицы, играет оркестр.
«Нельзя было не смеяться этому фарсу»,- замечает Карамзин. Придворная
жизнь втягивает в свою орбиту даже великих писателей. В Ваймаре Карамзин
не застает дома ни Виланда, ни Гердера, ни Гёте. Известие, что все они
были во дворце, вызывает у него возмущение.

Совершенно по-другому пишет Карамзин о Швейцарии, которая для
просветителей, особенно для Руссо, была наглядным примером
республиканских порядков. «Итак, я уже в Швейцарии, -сообщает
путешественник, - в стране живописной натуры, в земле тишины и
благополучия». Зажиточность швейцарских землевладельцев автор объясняет
тем, что они « неплатят почти никаких податей и живут в совершенной
свободе». В Цюрихе он с большим одобрением рассказывает о «девичьей
школе», в которой сидят рядом дочери богатых и бедных родителей, что
дает возможность «уважать достоинство, а не богатство» человека.
Причину, поддерживающую в Швейцарии республиканский строй, Карамзин, в
духе Монтескье и Руссо, видит в строгих аскетических нравах жителей,
среди которых даже самые богатые не держат более одной служанки.

Глава русского сентиментализма Н. М. Карамзин осуществляет в конце XVIII
- начале XIX в. реформу стилей литературного языка. Им были
провозглашены и подтверждены собственной литературной практикой принципы
так называемого "нового слога". Суть его сводилась к упрощению
письменной речи, освобождению её от "славянщизны", тяжеловесной
книжности, схоластической высокопарности, свойственных произведениям
классицизма. Заслуги Н. М. Карамзина общепризнанны. По словам
Белинского, он "создал на Руси образованный литературный язык", сумел
"заохотить русскую публику к чтению русских книг".

Но в реформе Карамзина было немало и слабых мест. Идеолог
сентиментализма, примиряющего социальные противоречия, он ориентировался
в основном на язык избранных, на изящный светский стиль речи, принятый в
дворянских салонах. Писателям карамзинской школы казались низкими,
непристойными народные слова и выражения. В этом смысле показательны
суждения Карамзина о словах пичужка и парень. В письме к поэту И. И.
Дмитриеву он замечал: "Один мужик говорит пичужечка и парень: первое
приятно, второе отвратительно. При первом слове воображаю красный летний
день, зелёное дерево на цветущем лугу, птичье гнездо, порхающую
малиновку или пеночку и покойного селянина, который с тихим
удовольствием смотрит на природу и говорит: "Вот гнездо! вот пичужечка!"
При втором слове является моим мыслям дебелый мужик, который чешется
неблагопристойным образом или утирает рукавом мокрые усы свои, говоря:
"Ай, парень! Что за квас!" Надобно признаться, что тут нет ничего
интересного для души нашей".

Манерные выражения, весьма далёкие от простого, безыскусственного языка,
были характерным признаком литературы того времени. Вместо того

Чтобы, например, сказать солнце, писали дневное светило, нос жеманно
именовался вратами мозга, глаза - раем души, зиму называли грозной
царицей хлада, простое слово сапожник заменяли искусственным выражением
смиренный ремесленник. Законодателем стилистических норм становится в то
время вкус "светской дамы".

Заботясь об изящности, утончённости речи (кстати, само слово
утончённость впервые появилось в "Письмах русского путешественника" Н.
М. Карамзина), писатели-карамзинисты, хотя порой и выступали против
иноязычного засилья, в своей литературной практике всё-таки чрезмерно
увлекались иностранными, особенно французскими, словами и выражениями.
Ведь в те времена не только царский двор стремился копировать Версаль.
Галломания захватила и жизнь дворянских усадьб. Вспомним, что не только
Онегин "по-французски совершенно мог изъясняться и писал", но и
провинциальная пушкинская Татьяна писала письмо Онегину по-французски и
вообще "выражалася с трудом на языке своём родном".

Некоторые писатели-"европеисты" начисто отвергали тогда
церковнославянские слова, которые, как мы уже знаем, сыграли в своё
время важную культурную роль в образовании и развитии русского
литературного языка. Отрицая ломоносовский принцип соединения
церковнославянизмов с простой народной речью, они не только
культивировали "благородный" французский стиль, но и провозгласили
программу преобразования русского языка по типу и образцу
западноевропейских языков. Такая позиция, естественно, не могла не
вызвать противодействия.

Вдохновителем борьбы против "нового слога" Карамзина, противником
всяческих новшеств и заимствований стал в начале XIX в. адмирал А. С.
Шишков, занимавший некоторое время пост министра народного просвещения и
президента Академии Российской. Шишков был страстным и убежденным
поборником старины, все новое в языке представлялось ему злонамеренной
порчей. Образцом русской речи для него служили древние памятники,
фольклор и, конечно, книжные, церковнославянские тексты. Особенно
яростно нападал он на иностранные слова. Причем его нетерпимость к
"языковому чужебесию", безудержный пуризм (так называют стремление к
частоте языка) имели во многом идеологические корни. Ярый монархист,
Шишков считал, что вместе с французскими словами в Россию проникают
вредные веяния французской революции. Например, слово республика, как он
писал, напоминает: "режь публику:"

Заключение

Таким образом, сентиментализм, как новое литературное направление,
возникнув во II половине XVIII в. внесла огромный вклад в мировую
литературу. Зародившись в 60-е годы, в России сентиментализм сыграл
важную роль в жизни русской литературы. Чувствительность легла в основу
многих произведений писателей этого периода. Рассмотрев и
проанализировав произведения сентименталистов, мы находим, что высшей
мерилой всех ценностей в их произведениях является природа, они её
противопоставляют несправедливым порядком феодального общества. Самой
высшей из чувств, сентименталисты считали способность человека
отзываться на радости и страдания других.

Рассматривая творчество крупнейшего представителя русского
сентиментализма - Н. М. Карамзина мы хотим отметить, что именно в его
творчестве наиболее ярко и полно раскрываются художественные возможности
этого направления. В его романе «Письма русского путешественника»
красочно рисуются картины природы, описываются памятники истории и
культуры. Он дает оценку общественного строя стран, которые посещает.
Читая о странах, описываемых в «письмах» мы находим, что наиболее
положительно он отзывается о Швейцарии, а не доволен обстановкой,
которая царит в Германии. Другие произведения созданные пером Карамзина
также основаны на «чувствительности». Таким образом, Карамзин – как
представитель сентиментализма оставил в русской литературе яркий след и
произведения созданные им будут жить в литературе вечно.

ЛИТЕРАТУРА

Дьюги Г.

Сентиментализм в исторических произведениях Н. М. Карамзина.- т. I.
1962.

Иванов И.

Карамзинское направление и его идейное содержание. Санкт-Петербург:
1898

Иванов-Разумник

Сентиментализм и романтизм (Карамзин, Жуковский, Пушкин Бестужев.
Марлинский. Санкт-Петербург: 1908

Канунова Ф. З

К эволюции сентиментализма Н. М. Карамзина Томск; 1962,

Конунова Ф. З.

К эволюции сентиментализма Н. М. Карамзина («Народа Посадница»)- Томск;
N 50, 1965

Конунова Ф. З.

Эволюция сентиментализма Карамзина. Томск; 1967

Кафанова О.Б.

Н.М.Карамзин и западноевропейский театр /Русская литература и
зарубежное искусство/ - Ленинград; 1986

Кафанова О.Б.

Н.М.Карамзин – переводчик жанлис. Томск; 1982

Кочеткова Н.Д.

Русский сентиментализм – “Наука”; 1978

10. Савельева Л.И.

Античность в поэзии классицизма и сентиментализма: Карамзин, Дмитриев.
Казань: 1980

11. Штранге М.М.

Русское общество и Французская революция 1789-1794 гг. М.:1956

12. Шетер И.

Романтизм. Предистория и периодизация. М.; 1973

Кочеткова Н.Д. Русский сентиментализм –«Наука»; 1978, стр.18

Савельева Л.И. Античность в поэзии классицизма и сентиментализма:
Карамзин, Дмитриев. Казань: 1980. –С- 2 6

Конунова Ф. З. Эволюция сентиментализма Карамзина. Томск; 1967-Cтр 134

Кафанова О.Б.Н.М.Карамзин и западноевропейский театр /Русская
литература и зарубежное искусство/ - Ленинград; 1986

Савельева Л.И. Античность в поэзии классицизма и сентиментализма:
Карамзин, Дмитриев. Казань: 1980 стр.27

Иванов-Разумник Сентиментализм и романтизм (Карамзин, Жуковский, Пушкин
Бестужев. Марлинский. Санкт-Петербург: 1908 стр. 48