Русские летописи - уникальный историографический феномен. Именно по ним мы знаем о раннем периоде нашей истории, но по сей день исследователи не могут прийти к единому мнению, как об их авторстве, так и об их объективности…

Главные загадки

«Повесть временных дел», какой мы ее знаем, или вернее не знаем, - это сплошная череда заковыристых загадок, которым посвящены сотни научных трактатов, в которых светлые исторические умы тщатся их разгадать.

А вот на поверхности – четыре загадки. И, собственно, на повестке дня они стоят века этак два (как минимум). И до сих пор не получили окончательного разрешения.

Что это за загадки? - Кто автор? Где Начальная летопись? Далее любимый русский вопрос – Кто виноват? Применительно к «Повести» - в фактологической путанице. И, наконец, подлежит ли сей древний Свод восстановлению? Но сначала, что такое летопись?

Что такое летопись?

Чисто русское явление. Мировых аналогов среди литературных жанров ей нет. Само слово происходит от древнерусского «лето», что означает «год». То есть летопись – это то, что создавалось «из года в год». Складывалась она не одним человеком и не в одно поколение. В ткань современных авторам событий вплетались древние сказания, легенды, предания и откровенные домыслы. Трудились над летописями монахи.

Наиболее распространенное название «Повести» сложилось из начальной фразы: «Се повести временных лет…» В научной среде в ходу еще два названия - «Первоначальная летопись» или «Несторова летопись».

Но некоторые историки всерьез сомневаются в том, что монах Киево-Печерской лавры вообще имеет хоть какое-нибудь отношение к летописному своду о колыбельном периоде русской нации. Академик А.А. Шахматов отводит Нестору роль переработчика Начального свода.

Что о нем известно? Имя вряд ли родовое, поскольку был он монахом, значит, в миру носил другое. Что приютила его Печерская обитель. В ее стенах и совершал свой духовный подвиг трудолюбивый агиограф конца XI - начала XII веков. За что и был канонизирован Русской православной церковью в лике преподобных (т.е. угодивший Богу как раз монашеским подвигом). Прожил где-то 58 лет и по тем временам полагался глубоким старцем.

Историк Евгений Демин отмечает, что «точных сведений о годе и месте рождения «отца русской истории» не сохранилось, нигде не записана и точная дата его смерти». Хотя в словаре Брокгауза-Эфрона фигурируют даты: 1056-1114. Но уже в 3-м издании Большой советской энциклопедии они исчезают.

«Повесть» считается одним из самых ранних из дошедших до нас древнерусских летописных сводов начала XII века. Зачинает свое повествование Нестор сразу с послепотопных времен. И следует за исторической канвой вплоть до второго десятилетия XII века – то есть до финала своих собственных лет. Однако на страницах самой «Повести» имени Нестора или не было, или не сохранилось.

Авторство устанавливали косвенным путем. С опорой на фрагменты ее текста в составе уже Ипатьевской летописи, что начинается как раз с безымянного упоминания ее автора - черноризца Печерского монастыря. Далее – в послании другого печерского монаха, Поликарпа, к архимандриту Акиндину, датируемом XIII веком, прямо указывается на Нестора.

Современной наукой отмечается и не совсем обычная авторская позиция, что сопутствует вязи сказаний по ходу всей летописи – это смелые и обобщенные допущения. А манера несторовского изложения историкам известна. Так как авторство его «Чтения о житии и о погублении Бориса и Глеба» и «Житии преподобного Феодосия, игумена Печерского» доподлинно.

Сравнения

Последнее дает специалистам возможность сравнить авторские подходы. В «Житии» речь идет о легендарном сподвижнике и одном из первых учеников Антония из Любеча, что и основал древнейший православный монастырь на Руси - Печерскую обитель еще при Ярославле Мудром в 1051 году.

Нестор сам жил в обители Феодосия. И его «Житие» настолько переполнено мельчайшими нюансами повседневного монастырского бытования, что даже не знатоку понятно – писал его человек, «ведавший» этот мир изнутри.

Что же до «Повести», так надо помнить, что впервые описанное в ней, к примеру, призвание варяга Рюрика, - что пришел на Русь со своими братьями Синеусом и Трувором и основал государство, в котором мы с вами вроде и живем, - написано через 200 лет после этого предполагаемого события.

Где начальная летопись?

Ее нет. Ни у кого. Этот краеугольный камень нашей русской государственности - какой-то фантом. Все о нем слышали, вся русская история от него толкается, но никто его за последние лет 400 в руках не держал и даже не видел.

Еще В.О.Ключевский писал: «В библиотеках не спрашивайте Начальной летописи – вас, пожалуй, не поймут и переспросят: «Какой список летописи нужен вам ?»

До сих пор не найдено ни одной рукописи, в которой Начальная летопись была бы помещена отдельно в том виде, как она вышла из-под пера древнего составителя. Во всех известных списках она сливается с рассказом ее продолжателей».

Кто повинен в путанице?

Ныне то, что мы зовем «Повестью временных лет», существует только внутри других источников и имеет хождение в трех редакциях. Лаврентьевской летописи от 1377 года. Ипатьевской, что относят к XV столетию. И Хлебниковском списке XVI века.

Но все эти списки – по большому счету, лишь копии, в которых Начальная летопись предстает в совершенно разных вариантах. Начальный свод в них просто тонет. Ученые связывают это размывание первичного источника с неоднократным и отчасти некорректным его использованием и редактированием.

Иными словами, каждый из будущих «соавторов» Нестора (или какого-то другого печерского инока) рассматривал сей труд сугубо субъективно и в контексте своей эпохи. Вырывал из летописи только то, что его внимание привлекало. И вставлял в свой текст.

А что не нравилось, в лучшем случае, не трогал (и историческая фактура терялась), в худшем – переиначивал информацию так, что сам составитель его бы не узнал.

Подлежит ли Начальная летопись восстановлению?

Нет. Поскольку давно и не нами заварена эта каша фальсификаций. Из которой эксперты вынуждены - буквально по крупицам - выуживать первоначальные знания о том, «откуда есть пошла земля русская… ».

Поэтому даже такой непререкаемый авторитет в вопросах идентификации древнерусских литературных раритетов как Шахматов чуть менее века назад был вынужден констатировать, что восстановлению первоначальная текстовая основа летописи – «при теперешнем состоянии наших знаний» - не подлежит.

Причину такой варварской «редактуры» ученые оценивают как попытку скрыть от потомков правду о событиях и личностях, что делал почти каждый копиист, обеляя или пороча.

В Отделе рукописей Российской национальной библиотеки, вместе с другими ценнейшими рукописями хранится летопись, которая называется Лаврентьевской , по имени человека, переписавшего ее в 1377 году. “Аз (я) худой, недостойный и многогрешный раб божий Лаврентий мних (монах)”,- читаем мы на последней странице.
Книга эта написана на “хартии “, или “телятине “,- так называли на Руси пергамент : особым образом обработанную телячью кожу. Летопись, видно, много читали: ее листы обветшали, во многих местах следы восковых капель от свечей, кое-где стерлись красивые, ровные строчки, в начале книги бегущие через всю страницу, дальше разделенные на два столбца. Много видела эта книга на своем шестисотлетнем веку.

В Рукописном отделе Библиотеки Академии наук в Санкт-Петербурге хранится Ипатьевская летопись . Она была передана сюда в XVIII веке из знаменитого в истории русской культуры Ипатьевского монастыря под Костромой. Написана она в XIV веке. Это большая книга в тяжелом переплете из двух деревянных досок, обтянутых потемневшей кожей. Пять медных “жуков” украшают переплет. Вся книга написана от руки четырьмя разными почерками - значит, над ней работало четыре писца. Писана книга в два столбца черными чернилами с киноварными (ярко-красными) заглавными буквами. Особенно красив второй лист книги, на котором начинается текст. Он весь написан киноварью, словно пламенеет. Заглавные же буквы выведены, напротив, черными чернилами. Много потрудились писцы, создавая эту книгу. С благоговением приступали они к работе. “Летописец Русский с богом починаем. Отче благий”,- написал писец перед текстом.

Самый древний список русской летописи сделан на пергаменте в XIV веке. Это Синодальный список Новгородской Первой летописи. Его можно увидеть в Историческом музее в Москве. Он принадлежал Московской синодальной библиотеке, отсюда его название.

Интересно посмотреть иллюстрированную Радзивиловскую , или Кенигсбергскую, летопись. Одно время она принадлежала панам Радзивилам и была обнаружена Петром Первым в Кенигсберге (ныне Калининграде). Теперь эта летопись хранится в Библиотеке Академии наук в Санкт-Петербурге. Написана она полууставом в конце XV века, по-видимому, в Смоленске. Полуустав - почерк более быстрый и простой, чем торжественный и медлительный устав, но тоже очень красивый.
Радзивиловскую летопись украшает 617 миниатюр! 617 рисунков в цвете - цвета яркие, жизнерадостные - иллюстрируют то, что описано на страницах. Тут можно увидеть и войска, идущие в поход с развевающимися стягами, и битвы, и осады городов. Тут изображены князья, восседающие на “столах”,- столы, служившие троном, в самом деле напоминают нынешние небольшие столики. А перед князем стоят послы со свитками речей в руках. Укрепления русских городов, мосты, башни, стены с “заборблами”, “порубы”, то есть темницы, “вежи” - кибитки кочевников - все это можно наглядно представить по чуть-чуть наивным рисункам Радзивиловской летописи. А что говорить об оружии, доспехах,- они изображены здесь с избытком. Недаром один исследователь назвал эти миниатюры “окнами в исчезнувший мир”. Очень большое значение имеет соотношение рисунков и листа, рисунков и текста, текста и полей. Все сделано с большим вкусом. Ведь каждая рукописная книга - произведение искусства, а не только памятник письменности.

Таковы самые древние списки русских летописей. Они называются “списками” потому, что переписаны с более древних, не дошедших до нас летописей.

Как писались летописи

Текст любой летописи состоит из погодных (составленных по годам) записей. Каждая запись начинается: “В лето такое-то”, и далее следует сообщение о том, что случилось в данное “лето”, то есть год. (Года считались “от сотворения мира”, и чтобы получить дату по современному летосчислению, надо вычесть цифру 5508 или 5507.) Сообщения бывали длинными, развернутыми повестями, а бывали и очень короткими- вроде: “В лето 6741 (1230) подписана (расписана) бысть церковь святые Богородицы в Суздале и измощена мрамором разноличным”, “В лето 6398 (1390) бысть мор во Пскове, яко же (как) не бывал таков; где бо единому выкопали, ту и пятеро и десятеро положиши”, “В лето 6726 (1218) тишина бысть”. Писали и так: “В лето 6752 (1244) не бысть ничтоже” (то есть ничего не было).

Если в один год произошло несколько событий, то летописец соединял их словами: “в то же лето” или “того же лета”.
Записи, относящиеся к одному году, называются статьей . Статьи шли подряд, выделяясь лишь красной строкой. Только некоторым из них летописец давал заглавия. Таковы повести об Александре Невском, князе Довмонте, о Донской битве и некоторые другие.

На первый взгляд может показаться, что летописи так и велись: год за годом добавлялись всё новые записи, словно бусины нанизывались на одну нить. Однако это не так.

Дошедшие до нас летописи - очень сложные произведения по русской истории. Летописцы были публицистами и историками. Их волновали не только современные им события, но и судьбы родины в прошлом. Они делали погодные записи о том, что происходило при их жизни, и добавляли в записи предшествующих летописцев новые сообщения, которые они находили в других источниках. Эти добавления они вставляли под соответствующими годами. В результате всех добавлении, вставок и использования летописцем летописей своих предшественников получался “свод “.

Возьмем пример. Рассказ Ипатьевской летописи о борьбе Изяслава Мстиславича с Юрием Долгоруким за Киев в 1151 году. В этом рассказе три главных участника: Изяслав, Юрий и оын Юрия - Андрей Боголюбский. У каждого из этих князей был свой летописец. Летописец Изяслава Мстиславича восхищался умом и военной хитростью своего князя. Летописец Юрия подробно описал, как Юрий, будучи не в состоянии пройти вниз по Днепру мимо Киева, пустил ладьи через Долобское озеро. Наконец в летописи Андрея Боголюбского описывается доблесть Андрея в битве.
После смерти всех участников ообытий 1151 года их летописи попали к летописцу нового киевского князя. Он соединил их известия в своем своде. Получился яркий и очень полный рассказ.

Но как же удалось исследователям выделить из поздних летописей более древние своды?
Помог этому метод работы самих летописцев. Наши древние историки относились с большим уважением к записям своих предшественников, так как видели в них документ, живое свидетельство о “прежде бывшем”. Поэтому они не переделывали текста полученных ими летописей, а только отбирали в них интересующие их известия.
Благодаря бережному отношению к работе предшественников известия XI-XIV веков сохранены почти в неизменном виде даже в сравнительно поздних летописях. Это и позволяет их выделить.

Очень часто летописцы, как настоящие ученые, указывали, откуда они получили известия. “Когда я пришел в Ладогу, рассказали мне ладожане…”, “Се же слышал от самовидца”,- писали они. Переходя от одного письменного источника к другому, они отмечали: “А се от иного летописца” или: “А се с другого, старого”, то есть списано с другой, старой летописи. Много есть таких интересных приписок. Летописец-пскович, например, делает заметку киноварью против того места, где он рассказывает о походе славян на греков: “О сем писано в чудесах Стефана Сурожского”.

Летописание с самого своего возникновения не было личным делом отдельных летописцев, которые в тиши своих келий, в уединении и безмолвии записывали события своего времени.
Летописцы всегда находились в самой гуще событий. Они сидели в боярском совете, присутствовали на вече. Они сражались “подле стремени” своего князя, сопровождали, его в походы, были очевидцами и участниками осад городов. Наши древние историки выполняли посольские поручения, следили за строительством городских укреплений и храмов. Они всегда жили общественной жизнью своего времени и чаще всего занимали высокое положение в обществе.

В летописании принимали участие князья и даже княгини, княжеские дружинники, бояре, епископы, игумены. Но были среди них и простые монахи, и священники городских приходских церквей.
Летописание было вызвано общественной необходимостью и отвечало общественным требованиям. Оно велось по повелению того или иного князя, или епископа, или посадника. В нем отразились политические интересы равных центров - княжеству городов. В них запечатлелась острая борьба разных социальных групп. Летопись никогда не была бесстрастна. Она свидетельствовала о заслугах и добродетелях, она обвиняла в нарушении прав и законности.

Даниил Галицкий обращается к летописи, чтобы засвидетельствовать измену “льстивых” бояр, которые “Даниила князем себе называли; а сами всю землю держали”-. В острый момент борьбы “печатник” (хранитель печати) Даниила отправился “исписать грабительства нечестивых бояр”. Несколько лет спустя сын Даниила Мстислав велел занести в летопись измену жителей Берёстья (Бреста) “и вписал я в летопись крамолы их”,- пишет летописец. Весь свод Даниила Галицкого и его ближайших преемников - это повесть о крамоле и “многих мятежах” “лукавых бояр” и о доблестях галицких князей.

Иначе дело обстояло в Новгороде. Там победила боярская партия. Прочитайте запись Новгородской Первой летописи об изгнании Всеволода Мстиславича в 1136 году. Вы убедитесь, что перед вами настоящий обвинительный акт против князя. Но это только одна статья из свода. После событий 1136 года было пересмотрено все летописание, которое до того велось под покровительством Всеволода и его отца Мстислава Великого.
Прежнее название летописи, “Русский временник”, было переделано в “Софийский временник”: летопись велась при соборе святой Софии - главном общественном здании Новгорода. Среди некоторых дополнений была сделана запись: “Прежде Новгородская волость, а потом Киевская”. Древностью Новгородской “волости” (слово “волость” означало и “область” и “власть”) летописец обосновывал независимость Новгорода от Киева, его право избирать и изгонять князей по своей воле.

Политическая идея каждого свода выражалась по-своему. Очень ярко она высказана в своде 1200 года игумена Выдубицкого монастыря Моисея. Свод составлен в связи с торжеством по случаю окончания грандиозного по тому времени инженерно-технического сооружения - каменной стены для предохранения горы у Выдубицкого монастыря от размыва водами Днепра. Вам, наверное, будет небезынтересно прочитать подробности.

Стена была поставлена на средства Рюрика Ростиславича, великого князя киевского, который имел “любовь несытну ко зданью” (к созиданию). Князь нашел “подходящего для подобного дела художника”, “мастера не проста”, Петра Милонега. Когда стена была “совершена”, в монастырь приехал Рюрик со всей семьей. После молитвы “о приятии труда его” он сотворил “пир не мал” и “накормил игуменов и всякого чина церковного”. На этом торжестве игумен Моисей выступил с вдохновенной речью. “Дивно днесь видят очи наши,- говорил он.- Ибо многие прежде нас жившие желали видеть то, что мы видим, и не видели, и слышать не сподобились”. Несколько самоуничиженно, по обычаю того времени, игумен обратился к князю: “Нашея грубости писание прими, как дар словесен на похваление добродетели княжения твоего”. Он говорил далее о князе, что его “держава самовластная” сияет “паче (больше) звезд небесных”, она “не только в Русских концах ведома, но и сущим в море далече, ибо по всей земле прошла слава о христолюбивых делах” его. “Не на берегу стоя, но на стене создания твоего, пою тебе песнь победную”,- восклицает игумен. Он называет постройку стены “новым чудом” и говорит, что “кыяне”, то есть жители Киева, стоят теперь на стене и “отовсюду веселие в душу им входит и мнится им яко (будто) аера достигше” (то есть, что они парят в воздухе).
Речь игумена - образец высокого витийственного, то есть ораторского, искусства того времени. Ею кончается свод игумена Моисея. Прославление Рюрика Ростиславича связано с восхищением мастерством Петра Милонега.

Летописям придавалось огромное значение. Поэтому составление каждого нового свода было связано с важным событием в общественной жизни того времени: со вступлением на стол князя, освящением собора, учреждением епископской кафедры.

Летопись была официальным документом . На нее ссылались при разного рода переговорах. Например, новгородцы, заключая “ряд”, то есть договор, с новым князем, напоминали ему о “старине и пошлине” (об обычаях), о “Ярославлих грамотах” и своих правах, записанных в новгородских летописях. Русские князья, отправляясь в Орду, возили с собой летописи и по ним обосновывали свои требования, решали споры. Звенигородский князь Юрий, сын Дмитрия Донского, доказывал свои права на московское княжение “летописцами и старыми списками и духовною (завещанием) отца своего”. Высоко ценились люди, которые могли “говорить” по летописям, то есть хорошо знали их содержание.

Летописцы сами понимали, что они составляют документ, который должен был сохранить в памяти потомков то, чему они были свидетелями. “Да и сие не забвенно будет в последних родах” (в следующих поколениях), “Да сущим по нас оставим, да не до конца забвенно будет”,- писали они. Документальность известий они подтверждали документальным материалом. Они использовали дневники походов, донесения “сторожей” (лазутчиков), письма, разного рода грамоты (договорные, духовные, то есть завещания).

Грамоты всегда производят впечатление своей подлинностью. Кроме того, они раскрывают подробности быта, а иногда и духовный мир людей Древней Руси.
Такова, например, грамота волынского князя Владимира Васильковича (племянника Даниила Галицкого). Это - завещание. Оно написано смертельно больным человеком, понимавшим, что конец его близок. Завещание касалось жены князя и его падчерицы. На Руси был обычай: княгиня после смерти мужа постригалась в монастырь.
Грамота начинается так: “Се аз (я) князь Владимир, сын Васильков, внук Романов пишу грамоту”. Далее перечисляются города и села, которые он давал княгине “по своем животе” (то есть после жизни: “живот” означало “жизнь”). В конце князь пишет: “Если захочет в черницы пойти, пусть идет, если не захочет идти, а как ей любо. Мне не восстать смотреть, что кто будет чинить (делать) по моем животе”. Падчерице своей Владимир назначил опекуна, но велел ему “не отдавать ее замуж неволею ни за кого”.

Летописцы вставляли в своды произведения самых разных жанров - поучения, проповеди, жития святых, исторические повести. Благодаря привлечению разнообразного материала летопись стала огромной энциклопедией, включающей сведения о жизни и культуре Руси того времени. “Если хочешь все узнать, прочти летописца старого Ростовского”,- писал суздальский епископ Симон в широко когда-то известном сочинении начала XIII века - в “Киево-Печерском патерике”.

Для нас русская летопись - неисчерпаемый источник сведений по истории нашей страны, подлинная сокровищница знаний. Поэтому мы с огромной благодарностью относимся к людям, которые сохранили для нас сведения о былом. Нам чрезвычайно драгоценно все, что мы можем о них узнать. Нас особенно трогает, когда со страниц летописи доносится до нас голос летописца. Ведь наши древнерусские писатели, как и зодчие и живописцы, были очень скромны и редко называли себя. Но иногда, словно забывшись, они говорят о себе в первом лице. “Случилось и мне грешному тут же быть”,- пишут они. “Аз многие словеса слышал, еже (которые) и вписал в летописаньи сем”. Иногда летописцы вносят сведения о своей жизни: “В то же лето поставили меня попом”. Эту запись о себе сделал священник одной из новгородских церквей Герман Воята (Воята - сокращение от языческого имени Воеслав).

Из упоминаний летописца о себе в первом лице мы узнаем, присутствовал ли он при описываемом событии или слышал о случившемся из уст “самовидцев”, нам становится ясно, какое положение занимал он в обществе того времени, каково его образование, где он жил и многое другое. Вот он пишет, как в Новгороде стража стояла у городских ворот, “а другие на оной стороне”, и мы понимаем, что это пишет житель Софийской стороны, где был “город”, то есть детинец, кремль, а правая, Торговая сторона была “другая”, “она я”.

Иногда присутствие летописца ощущается в описании явлений природы. Он пишет, например, как “выло” и “стучало” замерзающее Ростовское озеро, и мы можем представить себе, что он был где-то на берегу в это время.
Бывает, что летописец выдает себя в грубоватом просторечье. “А он пролгался”,- пишет пскович об одном князе.
Летописец постоянно, даже не упоминая о себе, все же словно незримо присутствует на страницах своего повествования и заставляет нас смотреть его глазами на происходившее. Особенно явственно звучит голос летописца в лирических отступлениях: “О горе, братья!” или: “Кто не подивится тому, кто не восплачет!” Иногда наши древние историки передавали свое отношение к событиям в обобщенных формах народной мудрости - в пословицах или в поговорках. Так, летописец-новгородец, говоря, как сместили с должности одного из посадников, добавляет: “Кто копает под другим яму, сам в нее ввалится”.

Летописец не только рассказчик, он и судья. Он судит по нормам очень высокой морали. Его постоянно волнуют вопросы добра и зла. Он то радуется, то негодует, восхваляет одних и порицает других.
Последующий “сводчик” соединяет противоречивые точки зрения своих предшественников. Изложение становится полнее, разностороннее, спокойнее. В нашем сознании вырастает эпический образ летописца - мудрого старца, который бесстрастно зрит на суету мира. Этот образ гениально воспроизвел А. С. Пушкин в сцене Пимена и Григория. Этот образ жил уже в сознании русских людей в древности. Так, в Московской летописи под 1409 годом летописец вспоминает “начального летословца Киевского”, который все “временнобогатства” земные (то есть всю суетность земную) “не обинуяся показует” и “без гнева” описывает “все доброе и недоброе”.

Над летописями трудились не только летописцы, но и простые писцы.
Если вы посмотрите на древнерусскую миниатюру, изображающую писца, вы увидите, что он сидит на “стульце ” с подножием и держит на коленях свиток или пачку перегнутых в два - четыре раза листов пергамента или бумаги, на которых он пишет. Перед ним на низком столике стоит чернильница и песочница. В те времена непросохшие чернила присыпали песком. Тут же на столике лежит перо, линейка, ножик для чинки перьев и подчистки неисправных мест. На подставке лежит книга, с которой он списывает.

Труд писца требовал большого напряжения и внимания. Писцы работали нередко от рассвета до темноты. Им мешали усталость, болезни, чувство голода и желание спать. Чтобы немного отвлечься, они делали приписки на полях своих рукописей, в которых изливали свои жалобы: “Ох, ох, голова мя болить, не могу писати”. Иногда писец просит бога рассмешить его, так как его мучает дремота и он боится, что сделает ошибку. А тут еще попадется “лихое перо, невольно им писати”. Под влиянием голода писец делал ошибки: вместо слова “хлябь” писал “хлеб”, вместо “купель” - “кисель”.

Неудивительно, что писец, дописав последнюю страницу, передает свою радость припиской: “Аки заяц рад, сети избег, так рад писец, последнюю страницу дописав”.

Длинную и очень образную приписку сделал монах Лаврентий, закончив свой труд. В этой приписке чувствуется радость свершения большого и важного дела: “Радуется купец прикуп сотворив, и кормчий в отишье пристав, и странник в отечество свое пришед; так же радуется и книжный списатель, дошед конца книгам. Тако ж и аз худый недостойный и многогрешный раб божий Лаврентий мних… А ныне, господа отцы и братья, оже ся (если) где описал или переписал, или не дописал, чтите (читайте), исправляя бога деля (ради бога), а не кляните, занеже (так как) книги ветшаны, а ум молод, не дошел”.

Древнейший дошедший до нас русский летописный свод называется “Повестью временных лет” . Он доводит свое изложение до второго десятилетия XII века, но до нас он дошел лишь в списках XIV и последующих веков. Составление “Повести временных лет” относится к XI - началу XII веков, к тому времени, когда Древнерусское государство с центром в Киеве было относительно едино. Вот почему у авторов “Повести” был такой широкий охват событий. Их интересовали вопросы, представлявшие значение для всей Руси в целом. Они остро сознавали единство всех русских областей.

В конце XI века благодаря экономическому развитию русских областей происходит их обособление в самостоятельные княжества. У каждого княжества появляются свои политические и экономические интересы. Они начинают соперничать с Киевом. Каждый стольный город стремится подражать “матери городов русских”. Достижения искусства, зодчества и литературы Киева оказываются образцом для областных центров. Культура Киева, распространяясь на все области Руси XII столетия, попадает на подготовленную почву. В каждой области были до того свои самобытные традиции, свои художественные навыки и вкусы, уходившие в глубокую языческую древность и тесно связанные с народными представлениями, привязанностями, обычаями.

Из соприкосновения несколько аристократической культуры Киева с народной культурой каждой области выросло многообразное древнерусское искусство, единое и благодаря славянской общности, и благодаря общему образцу - Киеву, но везде разное, самобытное, непохожее на соседа.

В связи с обособлением русских княжеств ширится и летописание. Оно развивается в таких центрах, где до XII века велись разве что разрозненные записи, например в Чернигове, Переяславе Русском (Переяслав-Хмельницкий), в Ростове, Владимире на Клязьме, в Рязани и в других городах. Каждый политический центр чувствовал теперь острую необходимость иметь свое летописание. Летопись стала необходимым элементом культуры. Нельзя было жить без своего собора, без своего монастыря. Точно так же нельзя было жить без своей летописи.

Обособление земель сказалось на характере летописания. Летопись становится уже по охвату событий, по кругозору летописцев. Она замыкается рамками своего политического центра. Но и в этот период феодальной раздробленности не забывалось общерусское единство. В Киеве интересовались событиями, которые происходили в Новгороде. Новгородцы присматривались к тому, что делается во Владимире и Ростове. Владимирцев волновала судьба Переяславля Русского. И конечно, все области обращались к Киеву.

Этим объясняется, что в Ипатьевской летописи, то есть в южнорусском своде, мы читаем о событиях, имевших место в Новгороде, во Владимире, в Рязани и т.д. В северо-восточном своде - в Лаврентьевской летописи рассказывается о том, что происходило в Киеве, Переяславле Русском, Чернигове, Новгороде-Северском и в других княжествах.
Больше других замкнулась в узких пределах своей земли Новгородская и Галицко-Волынская летописи, но и там мы найдем известия о событиях общерусских.

Областные летописцы, составляя свои своды, начинали их с “Повести временных лет”, где рассказывалось о “начале” Русской земли, и следовательно, о начале каждого областного центра. “Повесть временных лет* поддерживала у наших историков сознание общерусского единства.

Наиболее красочной, художественной по изложению была в XII веке Киевская летопись , вошедшая в Ипатьевский список. Она вела последовательное изложение событий от 1118 до 1200 года. Этому изложению была предпослана “Повесть временных лет”.
Киевская летопись - летопись княжеская. В ней много повестей, в которых главным действующим лицом был тот или другой князь.
Перед нами проходят рассказы о княжеских преступлениях, о нарушении клятв, о разорении владений враждующих князей, об отчаянии жителей, о гибели огромных художественных и культурных ценностей. Читая Киевскую летопись, мы словно слышим звуки труб и бубнов, треск ломающихся копий, видим облака пыли, скрывающие и всадников и пеших. Но общий смысл всех этих полных движения, запутанных рассказов глубоко гуманный. Летописец настойчиво восхваляет тех князей, которые “не любят кровопролития” и в то же время исполнены доблести, желания “пострадать” за Русскую землю, “всем сердцем желают ей добра”. Таким образом создается летописный идеал князя, который отвечал народным идеалам.
С другой стороны, в Киевской летописи звучит гневное осуждение нарушителей порядка, клятвопреступников, князей, которые начинают напрасные кровопролития.

Летописание в Новгороде Великом началось еще в XI веке, но окончательно оформилось в XII веке. Первоначально оно, как и в Киеве, было летописанием княжеским. Особенно много сделал для Новгородской летописи сын Владимира Мономаха Мстислав Великий. После него летопись велась при дворе Всеволода Мстиславича. Но Всеволода новгородцы изгнали в 1136 году, и в Новгороде установилась вечевая боярская республика. Летописание перешло ко двору новгородского владыки, то есть архиепископа. Оно велось при соборе святой Софии и в некоторых городских церквах. Но от этого оно отнюдь не стало церковным.

Новгородская летопись всеми корнями уходит в народную толщу. Она грубовата, образна, пересыпана пословицами и сохранила даже в написании характерное “цокание”.

Большая часть повествования ведется в форме кратких диалогов, в которых нет ни одного лишнего слова. Вот небольшой рассказ о споре князя Святослава Всеволодовича, сына Всеволода Большое Гнездо, с новгородцами из-за того, что князь хотел сместить неугодного ему новгородского посадника Твердислава. Спор этот происходил на вечевой площади в Новгороде в 1218 году.
“Князь же Святослав прислал своего тысяцкого на вече, речё (говоря): “Не могу быть с Твердиславом и отнимаю от него посадничество”. Рекоша же новгородцы: “Е (есть) ли вина его?” Он же рече: “Без вины”. Рече Твердислав: “Тому еемь рад, оже (что) вины моей нету; а вы, братья, в посадничестве и в князех” (то есть новгородцы вправе давать и снимать посадничество, приглашать и выгонять князей). Новгородцы же отвещаша: “Княже, оже нету зины его, ты к нам крест целовал без вины мужа не лишити (не снимать с должности); а тебе ся кланяем (кланяемся), а се наш посадник; а в то ся не вдадим” (а на то мы не пойдем). И бысть мир”.
Вот так кратко и твердо отстояли новгородцы своего посадника. Формула “А тебе ся кланяем” не означала поклонов с просьбой, а, напротив, кланяемся и говорим: иди прочь. Святослав это отлично понял.

Новгородский летописец описывает вечевые волнения, смены князей, постройки церквей. Его интересуют все мелочи жизни родного города: погода, недород, пожары, цены на хлеб и на репу. Даже о борьбе с немцами и шведами летописец-новгородец рассказывает деловито, кратко, без лишних слов, без каких-либо прикрас.

Новгородское летописание можно сопоставить с новгородской архитектурой, простой и суровой, и с живописью - сочной и яркой.

В XII веке возникает летописное дело и на северо-востоке - в Ростове и во Владимире. Эта летопись вошла в свод, переписанный Лаврентием. Она также открывается “Повестью временных лет”, которая попала на северо-восток с юга, но не из Киева, а из Переяславля Русского - вотчины Юрия Долгорукого.

Владимирское летописание велось при дворе епископа при Успенском соборе, построенном Андреем Боголюбским. Это наложило на него свой отпечаток. В нем много поучений, религиозных размышлений. Герои произносят длинные молитвы, но редко ведут друг с другом живые и краткие разговоры, которых так много в Киевской и особенно в Новгородской летописи. Владимирская летопись суховата и в то же время многоречива.

Но во владимирском летописании сильнее чем где-либо прозвучала мысль о необходимости собирания Русской земли в одном центре. Для владимирского летописца этим центром, разумеется, был Владимир. И он настойчиво проводит мысль о главенстве города Владимира не только среди других городов края - Ростова и Суздаля, но и в системе русских княжеств в целом. Владимирскому князю Всеволоду Большое Гнездо присваивается впервые в истории Руси титул великого князя. Он становится первым среди прочих князей.

Летописец изображает владимирского князя не столько смелым воином, сколько строителем, рачительным хозяином, строгим и справедливым судьей, добрым семьянином. Владимирское летописание становится все более торжественным, как торжественны владимирские соборы, но ему не хватает высокого художественного мастерства, которого достигли владимирские зодчие.

Под 1237 годом в Ипатьевской летописи киноварью горят слова: “Побоище Батыево”. В других летописях также выделено: “Батыева рать”. После татарского нашествия летописание прекратилось в целом ряде городов. Однако, заглохнув в одном городе, оно подхватывалось в другом. Оно становится короче, беднее по форме и известиям, но не замирает.

Основная тема русских летописей XIII века - ужасы татарского нашествия и последующего ига. На фоне довольно скупых записей выделяется повесть об Александре Невском, написанная южнорусским летописцем в традициях киевского летописания.

Владимирская великокняжеская летопись переходит в Ростов, он меньше пострадал от разгрома. Здесь летопись велась при дворе епископа Кирилла и княгини Марии.

Княгиня Мария была дочерью убитого в Орде князя Михаила Черниговского и вдовой погибшего в битве с татарами на реке Сити Василька Ростовского. Это была выдающаяся женщина. Она пользовалась огромным почетом и уважением в Ростове. Когда князь Александр Невский приезжал в Ростов, он кланялся “святей Богородице и епископу Кириллу и великой княгине” (то есть княгине Марии). Она же “чтила князя Александра с любовью”. Мария присутствовала при последних минутах жизни брата Александра Невского - Дмитрия Ярославича, когда он, по обычаю того времени, постригался в чернецы и в схиму. Смерть ее описана в летописи так, как обычно описывали кончину только выдающихся князей: “Того же лета (1271) бысть знамение в солнци, яко (будто) погибнути ему всему до обеда и пакы (снова) наполнится. (Вы понимаете, речь идет о солнечном затмении.) Тое же зимы преставися благоверная, христолюбивая княгиня Василькова месяца декабря в 9 день, яко (когда) литургию поют по всему городу. И предаст душу тихо и нетрудно, безмятежно. Слышаша вси люди града Ростова преставление ее и стекошася вси люди в монастырь святого Спаса, епископ Игнатий и игумены, и попы, и клирцы, певше над нею обычные песнопения и по-гребоша ю (ее) у святого Спаса, в ее монастыре, с многими слезами”.

Княгиня Мария продолжала дело отца и мужа. По ее указанию в Ростове было составлено житие Михаила Черниговского. Она построила в Ростове церковь “во имя его” и установила ему церковный праздник.
Летописание княгини Марии проникнуто идеей необходимости крепко стоять за веру и независимость родины. В нем рассказывается о мученической смерти русских князей, стойких в борьбе с врагом. Таким выведен Василёк Ростовский, Михаил Черниговский, рязанский князь Роман. После описания его лютой казни идет воззвание к русским князьям: “О возлюбленные князья русские, не прельщайтесь пустою и обманчивою славою света сего…, возлюбите правду и долготерпение и чистоту”. Роман ставится в пример русским князьям: мученичеством он приобрел себе царствие небесное вместе “со сродником своим Михаилом Черниговским”.

В рязанском летописании времен татарского нашествия события рассматриваются под другим углом. В нем звучит обвинение князей в том, что они виновники несчастий татарского разорения. Обвинение прежде всего касается владимирского князя Юрия Всеволодовича, который не послушал мольбы рязанских князей, не пошел им на помощь. Ссылаясь на библейские пророчества, рязанский летописец пишет, что еще “прежде сих”, то есть до татар, “отнял господь у нас силу, а недоумение и грозу и страх и трепет вложил в нас за грехи наши”. Летописец высказывает мысль, что Юрий “уготовал путь” татарам княжескими усобицами, Липецкой битвой, и теперь за эти грехи русские люди терпят казнь божию.

В конце XIII - начале XIV века развивается летописание в городах, которые, выдвинувшись в это время, начинают оспаривать друг у друга великое княжение.
Они продолжают мысль владимирского летописца о верховенстве своего княжества в Русской земле. Такими городами были Нижний Новгород, Тверь и Москва. Их своды отличаются широтой. Они соединяют летописный материал разных областей и стремятся стать общерусскими.

Нижний Новгород стал стольным городом в первой четверти XIV века при великом князе Константине Васильевиче, который “честно и грозно боронил (оборонял) отчину свою от сильнее себя князей”, то есть от князей московских. При его сыне, великом князе суздальско-нижегородском Дмитрии Константиновиче, в Нижнем Новгороде устанавливается вторая на Руси архиепископия. До этого только владыка новгородский имел сан архиепископа. Архиепископ подчинялся в церковном отношении непосредственно греческому, то есть византийскому патриарху, тогда как епископы были подчинены митрополиту всея Руси, который в это время уже жил в Москве. Вы сами понимаете, насколько было важно с политической точки зрения для нижегородского князя, чтобы церковный пастырь его земли не зависел от Москвы. В связи с учреждением архиепископии была составлена летопись, которая называется Лаврентьевской. Лаврентий, инок Благовещенского монастыря в Нижнем Новгороде, составил ее для архиепископа Дионисия.
Летопись Лаврентия уделила большое внимание основателю Нижнего Новгорода Юрию Всеволодовичу, владимирскому князю, погибшему в битве с татарами на реке Сити. Лаврентьевская летопись - бесценный вклад Нижнего Новгорода в русскую культуру. Благодаря Лаврентию мы имеем не только самый древний список “Повести временных лет”, но и единственный список “Поучения Владимира Мономаха детям”.

В Твери летопись велась с XIII по XV век и наиболее полно сохранилась в Тверском сборнике, Рогожском летописце и в Симеоновской летописи. Начало летописания ученые связывают с именем тверского епископа Симеона, при котором была построена “великая соборная церковь” Спаса в 1285 году. В 1305 году великий князь Михаил Ярославич Тверской положил начало великокняжескому летописанию в Твери.
В Тверской летописи много записей о постройках церквей, о пожарах и междоусобных бранях. Но в историю русской литературы тверская летопись вошла благодаря ярким повестям об убиении тверских князей Михаила Ярославича и Александра Михайловича.
Тверской летописи мы обязаны и красочным рассказом о восстании в Твери против татар.

Первоначальное летописание Москвы ведется при Успенском соборе, построенном в 1326 году митрополитом Петром, первым митрополитом, который стал жить в Москве. (До того митрополиты жили в Киеве, с 1301 года - во Владимире). Записи московских летописцев были краткими и суховатыми. Они касались постройки и росписей церквей - в Москве в это время велось большое строительство. Они сообщали о пожарах, о болезнях, наконец, о семейных делах великих князей московских. Однако постепенно - это началось уже после Куликовской битвы - летописание Москвы выходит из узких рамок своего княжества.
По своему положению главы русской церкви митрополит интересовался делами всех русских областей. При его дворе собирались областные летописи в копиях или в подлинниках, летописи свозились из монастырей и соборов. На основании всего собранного материала в 1409 году в Москве был создан первый общерусский свод . В него вошли известия из летописей Великого Новгорода, Рязани, Смоленска, Твери, Суздаля и других городов. Он осветил историю всего русского народа еще до объединения всех русских земель вокруг Москвы. Свод послужил идейной подготовкой для этого объединения.

«Повесть временных лет» содержит 2 основных идеи: идею независимости Руси и её равенства с другими странами (в описании военных действий) и мысль о единстве Руси, русского княжеского рода, необходимости союза князей и осуждение распрей («Легенда о призвании варяг»). В произведении выделяется несколько основных тем: тема объединения городов, тема военной истории Руси, тема мирной деятельности князей, тема истории принятия христианства, тема городс По композиции это очень интересное произведение. Оно распадается на 2 части: до 850 г.-условная хронология, а затем-погодная. Также были такие статьи, где год стоял, а записи не было. Это означало, что в этот год не произошло ничего значительного, и летописец не считал нужным это записывать. Под одними годом могло быть и несколько крупных повествований. В летопись включены символы: видения, чудеса, знамения, а также послания, поучения. Первая, датированная 852 г., статья связывалась с началом Русской земли. Под 862 г. помещалась легенда о призвании варягов, установление единого предка русских князей Рюрика. Следующий поворотный этап связан в летописи с крещением Руси в 988 г. заключительные статьи рассказывают о княжении Святополка Изяславича. Также композиционное своеобразие «Повести временных лет» проявляется в соединении множества жанров в этом произведении. Отчасти из-за этого под одним годом иногда помещались сообщения разного содержания. Летопись представляла собой свод первичных жанровых образований. Здесь находим и погодную запись-простейшую и древнейшую форму повествования, и летописный рассказ, летописные сказания. Близость летописи к житийной литературе обнаруживается в рассказах о 2-ух варягах-мучениках, об основании Киево-Печерского монастыря и его подвижниках, о перенесении мощей Бориса и Глеба, о преставлении Феодосия Печерского. С жанром надгробных похвальных слов были связаны в летописи некрологические статьи, которые часто содержали словесные портреты умерших исторических деятелей, например, характеристика тмутараканского князя Ростислава, отравленного во время пира византийским воином. Символичны пейзажные зарисовки. Необычные ких восстаний.

Принципы изображения человека в “Повести Временных лет”. Основные формы летописного повествования. Образ летописца. Особенности художественного времени летописи:В литературном процессе создания человека, он оказывался в первую очередь носителем и выразителем господствующих сословно - корпоративных интересов и идеалов. Человек проявлял себя большей частью в тех поступках, которые были ограничены традиционно - обрядовыми нормами окружающей его сословно - корпоративной среды. Эти нормы создавались социальным бытом ещё в языческую пору, особенно тщательно разрабатывались в феодальном обществе и входили из него в литературу, которая со своей стороны активно содействовала их укреплению в действительности.Мысли и переживания человека становились предметом литературного изображения лишь тогда, когда они были необходимы для идейно-символического истолкования реально сложившейся исторической или политической ситуации. Создание такого типового "характера" героя облекалось в формы определённой этико-эстетической схемы. В этих целях создавались, например, проникновенные внутренние монологи Бориса и Глеба (как своего рода "плачи" по самим себе) перед описаниям и их убийства.Приёмы гиперболизации героев, основанные на этих идейных принципах, начали приобретать в древнерусской литературе различные формы в зависимости от идейной позиции писателя и его отношения к изображаемому лицу: образы положительные получали всё возрастающие признаки отвлечённой идеализации, а отрицательные - реальной конкретизации. Герою полагается вести себя именно так, и автору полагается описывать героя только соответствующими выражениями.Человек как литературный тип интересовал древнерусских писателей главным образом в отношении поучительно - символической персонификации тех его качеств, реально-исторических и одновременно идеализированных, которые должны были характеризовать определённую сословную среду.

Центральные герои летописи-князья. Летописцы 11-12 вв. изображали их с точки зрения сложившегося княжеского идеала: хороший воин, глава своего народа, щедрый, милостивый. Князь также-это добрый христианин, справедливый судья, милосердный к нуждающимся, человек, не способный на какие-либо преступления. Но в «Повести временных лет» идеальных князей немного. Прежде всего, это Борис и Глеб. Все остальные князья представлены более или менее разносторонне. В летописи дружина поддерживает князя. Народ чаще всего изображён как сила страдательная. Герой появляется из народа и спасает народ и государство: Никита Кожемяка; отрок, который решается пробраться через вражеский лагерь. У большинства из них нет имени (их называют по возрасту), неизвестно ничего об их прошлом и будущем, каждый имеет гиперболизованное качество, отражающее связь с народом-сила или мудрость. Герой появляется в определённом месте в критический момент. На изображении героев начальной летописи очень сказывается влияние фольклора. Первым русским князьям (Олегу, Ольге, Игорю, Святославу, Владимиру) летопись даёт немногословные, но яркие характеристики, выделяя доминирующую черту в образе героя, причём индивидуального порядка. В образе Ольги поэтизируется мудрость государственного деятеля, которая выражается в поиске единой веры и в мести древлянам. Эпически лаконична характеристика Святослава. Это прямодушный и мужественный человек, простой в общении с воинами, он предпочитал победу в открытом бою военной хитрости. Он всегда предупреждал врагов о том, что готовит на них поход. Характеристика Святославу даётся через его поступки, совершённые подвиги. В более поздних фрагментах летописи на 1-ый план выходит изображение князя-доброго христианина. Характеристики этих князей официальны, лишены индивидуальных примет. Князь-убийца мог превратиться в праведника; Ярослав Мудрый из непокорного сына превращается в орудие божественной кары для Святополка Окаянного. В летописи происходит смешения стиля монументального историзма, эпической стилистики и церковной стилистики. В рассказах, выполненных в стиле монументального историзма, всё известно заранее, судьба героя предопределена. А в эпических частях часто используется эффект неожиданности. Также особенностью стилистики является смешение различных жанров в одной летописи, нередкое стяжение к одному году разных событий (особенно если это событие длилось несколько лет).

Приемами устного народного эпоса охарактеризованы в летописи первые русские князья: Олег, Игорь, Ольга, Святослав.

Олег - это прежде всего мужественный и мудрый воин. Благодаря воинской смекалке он одерживает победу над греками, поставив свои корабли на колеса и пустив их под парусами по земле. Он ловко распутывает все хитросплетения своих врагов-греков и заключает выгодный для Руси мирный договор с Византией. В знак одержанной победы Олег прибивает свой щит на вратах Царьграда к вящему позору врагов и славе своей родины.

Удачливый князь-воин прозван в народе "вещим", т. е. волшебником (правда, при этом летописец-христианин не преминул подчеркнуть, что прозвище дали Олегу язычники, "людие погани и невеголоси"), но и ему не удается уйти от своей судьбы. Под 912г. летопись помещает поэтическое предание, связанное, очевидно, "с могилой Ольговой", которая "есть... и до сего дни". Это предание имеет законченный сюжет, который раскрывается в лаконичном драматическом повествовании. В нем ярко выражена мысль о силе судьбы, избежать которой никто из смертных, и даже "вещий" князь, не в силах.

В несколько ином плане изображен Игорь. Он также мужествен и смел, одерживает победу над греками в походе 944 г. Он заботлив и внимателен к нуждам своей дружины, но, кроме того, и жаден. Стремление собрать как можно больше дани с древлян становится причиной его гибели. Жадность Игоря осуждается летописцем народной пословицей, которую он вкладывает в уста древлян: "Аще ся въвадить волк в овце, то выносить все стадо, аще не убъють его..."

Жена Игоря Ольга - мудрая женщина, верная памяти своего мужа, отвергающая сватовство не только древлянского князя Мала, но и греческого императора. Она жестоко мстит убийцам своего мужа, но жестокость ее не осуждается летописцем. В описании четырех местей Ольги подчеркивается мудрость, твердость и непреклонность характера русской женщины. Д. С. Лихачев отмечает, что основу сказания составляют загадки, которые не могут разгадать незадачливые сваты-древляне. Загадки Ольги строятся на ассоциациях свадебного и похоронного обрядов: несли в лодках не только почетных гостей, но и покойников; предложение Ольги послам помыться в бане - не только знак высшего гостеприимства, но и символ похоронного обряда; направляясь к древлянам, Ольга идет творить тризну не только по мужу, но и по убитым ею древлянским послам. Недогадливые древляне понимают слова Ольги в их прямом значении, не подозревая о другом, скрытом смысле загадок мудрой женщины, и тем самым обрекают себя на гибель. Все описание мести Ольги строится на ярком лаконичном и сценическом диалоге княгини с посланцами "Деревьской земли".

Героикой дружинного эпоса овеян образ сурового, простого и сильного, мужественного и прямодушного воина Святослава. Ему чужды коварство, лесть, хитрость - качества, присущие его врагам-грекам, которые, как отмечает летописец, "лстивы и до сего дни". С малой дружиной он одерживает победу над превосходящими силами врага: краткой, мужественной речью воодушевляет своих воинов на борьбу: "...да не посрамим земле Руские, но ляжем костьми, мертвый бо срама не имам".

Святослав презирает богатство, он ценит только дружину, оружие, с помощью которых можно добыть любое богатство. Точна и выразительна характеристика этого князя в летописи: "...легъко ходя, аки пардус, войны многи творяше. Ходя, воз по себе не возяше, ни котьла, ни мяс варя, но потонку изрезав конину ли, зверину ли или говядину на углех испек ядяше, ни шатра имяше, но подъклад послав и седло в головах; такоже и прочий вой его ecu бяху".

Святослав живет интересами своей дружины. Он даже идет наперекор увещеваниям матери - Ольги и отказывается принять христианство, боясь насмешки дружины. Но постоянное стремление

Летописец выступает в роли проповедника-учителя: история - это наглядный урок "нынешним князьям", поучительный пример современникам. От античных авторов через Византию им был унаследован принцип историков, сформулированный Цицероном: "Historia est magistra vitae" - "История - учительница жизни".

История в "Повести временных лет" предстает в качестве поучения, данного не в виде общих сентенций, а в виде конкретных ярких художественных сказаний, повестей, фрагмен-тарных статей, положенных "по ряду" "временных лет".

Летописец глубоко убежден в конечном торжестве добра и справедливости, отождествляя добро и красоту. Он выступает в роли страстного публициста, выражающего интересы всей Русской земли

Святослава к завоевательным войнам, пренебрежение интересами Киева, его попытка перенести столицу Руси на Дунай вызывает осуждение летописца. Это осуждение он высказывает устами "киян": "... ты, княже, чюжея земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабив (оставил), малы (едва) бо нас не взята печенези..."

Прямодушный князь-воин гибнет в неравном бою с печенегами у днепровских порогов. Убивший Святослава князь печенежский Куря, "взяша главу его, и во лбе (черепе) его съделаша чашю, оковавше лоб его, и пъяху из него". Летописец не морализует по поводу этой смерти, но общая тенденция все же сказывается: гибель Святослава является закономерной, она следствие его ослушания матери, следствие его отказа принять крещение.

К народным сказаниям восходит летописное известие о женитьбе Владимира на полоцкой княжне Рогнеде, о его обильных и щедрых пирах, устраиваемых в Киеве,- Корсунская легенда. С одной стороны, перед нами предстает князь-язычник с его необузданными страстями, с другой - идеальный правитель-христианин, наделенный всеми добродетелями: кротостью, смирением, любовью к нищим, к иноческому и монашескому чину и т. п. Контрастным сопоставлением князя-язычника с князем-христианином летописец стремился доказать превосходство новой христианской морали над языческой.

Княжение Владимира было овеяно героикой народных сказаний уже в конце X - начале XI в.

Духом народного героического эпоса проникнуто сказание о победе русского юноши Кожемяки над печенежским исполином. Как и в народном эпосе, сказание подчеркивает превосходство человека мирного труда, простого ремесленника над профессионалом-воином - печенежским богатырем. Образы сказания строятся по принципу контрастного сопоставления и широкого обобщения. Русский юноша на первый взгляд - обыкновенный, ничем не примечательный человек, но в нем воплощена та огромная, исполинская сила, которой обладает народ русский, украшающий своим трудом землю и защищающий ее на поле брани от внешних врагов. Печенежский воин своими гигантскими размерами наводит ужас на окружающий. Хвастливому и заносчивому врагу противопоставляется скромный русский юноша, младший сын кожевника. Он совершает подвиг без кичливости и бахвальства. При этом сказание приурочивается к топонимической легенде о происхождении города Переяславля - "зоне перея славу отроко тъ", но это явный анахронизм, поскольку Переяславль уже не раз упоминался в летописи до этого события.

В летописи вырабатывается идеал князя-правителя. Этот идеал неотделим от общих патриотических идей летописи. Идеальный правитель выступает живым воплощением любви к родной земле, ее чести и славы, олицетворением ее могущества и достоинства. Все его поступки, вся его деятельность определяются благом родины и народа. Поэтому князь в представлении летописца не может принадлежать самому себе. Он в первую очередь исторический деятель, который появляется всегда в официальной обстановке, наделенный всеми атрибутами княжеской власти. Д. С. Лихачев отмечает, что князь в летописи всегда официален, он как бы обращен к зрителю и представлен в наиболее значительных своих поступках. Добродетели князя являются своего рода парадной одеждой; при этом одни добродетели чисто механически присоединяются к другим, благодаря чему стало возможно совмещение идеалов светских и церковных. Бесстрашие, храбрость, воинская доблесть сочетаются со смирением, кротостью и прочими христианскими добродетелями.

7. Жанрово-стилистическое своеобразие «Повести временных лет». Язык летописи. Значение памятника для истории литературы .

Из христианской литературы летописец черпал нравоучительные сентенции, образные сравнения. Свои рассуждения он подкреплял цитатами из текста "священного писания". Так, например, повествуя о предательстве воеводы Блуда, летописец ставит вопрос о верности вассала своему сюзерену. Осуждая изменника, летописец подкрепляет свои мысли ссылками на царя Давыда, т. е. на Псалтырь: "О злая лесть человечески! Якоже Давид глаголет: Ядый хлеб мой, възвеличил есть на мя лесть..."

Довольно часто летописец прибегает к сравнению событий и исторических деятелей с библейскими событиями и персонажами.

Функция библейских сопоставлений и реминисценций в летописи различна. Эти сопоставления подчеркивают значимость и величие Русской земли, ее князей, они позволяют летописцам перевести повествование из "временного" исторического плана в "вечный", т. е. они выполняют художественную функцию символического обобщения. Кроме того, эти сопоставления являются средством моральной оценки событий, поступков исторических лиц.

Общая характеристика стиля лeтoписи. Таким образом, все вышеизложенное позволяет говорить о наличии в "Повести временных лет" эпического повествовательного стиля, связанного с устной поэзией, стиля историко-документального, который преобладает в описании исторических событий, и стиля агиографического, который служит важным средством утверждения нравственных идеалов князя-правителя, защитника интересов Русской земли и осуждения князей-крамольников

Язык "Повести временных лет" широко отражает устную разговорную речь своего времени. Почти каждое известие, прежде чем оно было записано летописцем, отложилось в устной речи. Прямая речь исторических лиц занимает существенное место в стиле летописи. С речами обращается князь к своей дружине, послы ведут дипломатические переговоры, речи произносятся на вече, пиршествах. Они свидетельствуют о высоком ораторском мастерстве: немногословны, лаконичны и необычайно выразительны. При этом летописец почти никогда не прибегает к вымышленным речам,- он всегда точен и строго фактографичен в передаче "речей" своих героев.

В летописи широко представлена специальная терминология: военная, охотничья, юридическая, церковная. Вырабатываются четкие, выразительные, образные фразеологические сочетания, как, например: "взять град копьем" - захватить город приступом, "сесть на конь" - выступить в поход, "утереть поту" - вернуться с победой, "есть хлеб деден" - княжить на столе предков, "целовать крест" -давать клятву, "ввергнуть нож" - начать раздоры.

Часто летописец использует народные пословицы, поговорки: "Погибоша аки обре", "Беда, аки в Родне", "Руси есть веселье питье не можем бес того быти".

Язык "Повести временных лет" свидетельствует о необычайно высоком уровне развития культуры устной и письменной речи в XI-XII вв.

Значение "Повести временных лет". "Повесть временных лет" сыграла важную роль в развитии областных летописей и в создании общерусских летописных сводов XV-XVI вв.: она неизменно включалась в состав этих летописей, открывая собой историю Новгорода, Твери, Пскова, а затем и историю Москвы и Московского государства.

В литературе XVIII-XIX вв. "Повесть временных лет" служила источником поэтических сюжетов и образов. Так, А. П. Сумароков, создавая свои классицистические трагедии, обращался не к античным сюжетам, а к событиям русской национальной истории (см. его трагедии "Синав и Трувор", "Хорев"), Я. Б. Княжнин свою тираноборческую трагедию "Вадим Новгородский" строит на материале летописи.

Большое место занимают образы Владимира, Святослава, Олега в романтических "Думах" К. Ф. Рылеева, проникнутых пафосом свободолюбивых идей.

Поэтичность летописных сказаний прекрасно почувствовал, понял и передал А. С. Пушкин в "Песне о вещем Олеге". В летописях старался он "угадать образ мыслей и язык тогдашних времен" в трагедии "Борис Годунов". Созданный поэтом величавый по своей духовной красоте образ летописца Пимена явился, по словам Ф. М. Достоевского, свидетельством "того мощного духа народной жизни, который может выделять из себя образы такой неоспоримой правды".

11. Средневековая русская литература XIII – XIV веков.

В этот период погибло много книг и мастеров. Появление жанра полоняночных песен. Прежде исследователи считали, что в этот период ничего не создаётся, разрушаются прежние книжные центры. Однако это не так. Центр культурной жизни смещается в различные области. Появление новых лит.центров говорит о лит.преемственности. Киев – эталон.

Символ этого времени – икона и топор.

Владимир активно развивает красноречие, воинскую повесть, сборники монографич. И смешанного типа. Все слова его эмоциональны, обилие риторических фигур, торжественное красноречие, но по содержанию – дидактические. «Поучение Серапиона Владимирского»

Муромско-Рязанское княжество

«Повесть о битве на Калке»

«Слово о погибели русской земли»

«Повесть о взятии Батыем Рязанской земли»

Эти произведения хорошо передают настроение русского общества, недовольства распрями князей. Религиозно-моралистическая трактовка монголо-татарского нашествия: Приход «языка незнаемого» - следствие попустительства божия «грех ради наших», предзнаменование конца мира. Народное сознание связывало с битвой на Калке сказание о гибели русских богатырей. Причину поражений связывают с феодальной раздробленностью. Смятение пред неведомой силы.

Тверское княжество

«Наказание князю Полоцкому Константину» епископа Симеона, в котором поднимаются важные этические вопросы., житие М. Тверского

Возникновение летописных сводов. В 1305 году Тверской летописный свод вкл. В состав ПВЛ

Галицко-Волынское княжество

В 13 веке Галицко-Волынская летопись вкл.в состав Ипатьевской летописи.

Усобицы стали причиной вторжения внешних врагов. Тема объединения Руси, борьбы с иноземными захватчиками. Акцент на современных событиях.

Лихачёв называет лит-ру этого периода – лит-рой нравственного монументализма.

В жанровой системе сужение лит. Жанров. Востребованы патриотические, нравственные (летописи, воинские повести, повести, жития князей-мучеников, духовных лиц, принявших мученическую смерть). Лит-ра этого периода становиться меньше в объеме, тесная связь с УНТ. Мотив наказания за грехи прослеживается практически во всех произведениях этого периода. Если в «Слове о полку…» прослеживается предчувствие беды, то в лит-ре этого периода – последствия. Главный герой произведений – неизменно Русская земля. Главная идея – идея жертвенности во благо Русской земли.

Летописи — это древнерусские писания, в них шло описание событий по годам, описывалась жизнь простых людей и княжеского двора, переписывались правовые документы, церковные тексты. В них охватывались разные периоды для описания. В некоторых описание шло от библейских событий, а в некоторых, начиная от заселения земель славянами. Описывается возникновение государства, принятие христианства. В них описывались все исторические события, произошедшие в Древней Руси. Каждый описанный в них период, конечно же, носит в себе элементы идеологии и пропаганды объединения, описания заслуг князей. Помимо исторических событий идет описание политики государства, уклада жизни славян.
В отличие от европейских летописей, которые написаны на латинском языке, старорусские летописи написаны на древнерусском языке. Что делало их доступными, так как в Древней Руси было много мужчин и женщин, обученных грамоте, а также было много очень образованных людей.

Центры летописания в Древней Руси

В летописи использовали различные методы ведения и написания. Здесь, например, использовали списки. Это переписанные копии древних летописей. Изменения вносили по разным причинам. Если менялся князь, то нужно было прославить деяния, по-новому описать события прошлых лет, внеся изменения, учитывая новые события. Также это делалось для внесения религиозных моментов в написание.

Также используется понятие «своды» или «сводные летописи». Летописный свод Древней Руси это описание происходящего по хронологии. Описание происходит с точки зрения правящего класса, весь процесс ведения летописей был под контролем власти. Идеология играло важную роль.

Киево-Печерский монастырь – центр летописания

Это место всегда было главной святыней и гордостью. Именно здесь жили, облачаясь в иноков, после подстрига, отстраняясь от мирской суеты и жизненных благ, полностью отдав себя делам божьим, многие светлейшие и достойнейшие люди. Это не только святыня, но и сосредоточение просвещения. А позже — главное сосредоточение летописания. Именно в этих стенах длительное время составлялась и записывалась летопись «Повесть временных лет». А инок Нестор, создавший это и целый ряд иных значимых произведений, прожил здесь, сделав немало святых дел, 41 год. Он вместе с другими иноками составил писание о старорусской церкви, описал все важные церковные события и дал описание ее особенностям на Руси. После его кончины нетленное тело перенесено и до сих пор покоится в пещере Лавры.
Особую роль играет и Выдубецкий монастырь. В стенах Выдубецкой святыни иегумен Матфей занимался ведением Киевского свода, в нем хронолизировал события в период 1118-1198 года. Дал им очень точное описание и раскрытие, без искажения фактов. Это произведение тоже одно из письменных памятников, которое играет важную роль в изучении истории наших предков. Стало логическим продолжением ведения летописи «Повесть временных лет».

Киевский образец ведения лег в основу создания и применения принципов в написании летописей. Именно здесь основаны правила и методы.

Как назывались центры летописания в Древней Руси:

• Новгородский
• Владимиро-Суздальский
• Галицко-Волынский

Новгородский центр летописания

Новгород был крупнейшим городом с развитой структурой, поэтому стал центром ведения летописей. Описание города можно увидеть в «Повести древних лет» за 859 год. В XI веке Ярослав Мудрый, взойдя на престол, пребывал не в Киеве, 10 лет его двор провел в Новгороде. Все это время город считался фактически столицей Руси.

Составление началось в XI веке с написания первой Новгородской летописи. Всего их создали четыре, но остальные написаны позднее. В нее были включены:

• Краткое описание «Русской правды»
• Краткое описание юридического сборника
• Описание происходящих событий и процессов

Здесь также вели своды, вел их посадник Остромир. Но никакой информации о нем история нам не оставила.

Владимиро-Суздальский центр летописания

Владимирский храм — место, где занимались ведением летописей, вели работу иноки. Летописные своды, самые ранние из дошедших до нас, их два, составлены с 1177-1193 года, описывают «Летописец Переяславля Русского». В них освещали политику, церковную жизнь, описывали жизнь и основные события при княжеском дворе. Все было представлено и истолковано с точки зрения церкви. Только, в начале XII, летописание стало вестись при княжеском дворе.

Галицко-Волынский центр летописания

Для этих земель всегда противостояние княжеской и боярской власти было большой проблемой. Летописи создавались при дворе, поэтому основной идеей при написании была сильная и справедливая княжеская власть, и полная противоположность — боярская. Возможно, летопись писали дружинники. Они описывали события как отдельные фрагменты и описания. Они стояли на стороне княжеской власти, поэтому через летопись проходит идея борьбы с боярами, отрицательное описание их стремления к власти.

Галицко-Волынская летопись относится к более позднему периоду, примерно к 1201-1291 года. Она вошла в Ипатьевский свод. Уже позднее ее оформили в виде хронологии, до оформления состояла из частей:

1. Галицкая летопись, составлена в Галиции в 1201-1261 года.
2. Волынская летопись, составлена на Волыни 1262-1291 года.

Основная особенность: церковные события и уклад не описывались.

Первая древнерусская летопись

Древнейшая русская летопись называлась «Повесть временных лет»». Создана в 12 веке. Это последовательное хронологическое описание событий на территории Руси, место создания — город Киев. Было переделано неустановленное количество раз, но коренных изменений не вносили. Во всяком случае, официально считают такую версию правильной.
Содержит описания до 1137 года, но берет начало с 852 года. Состоит из большого числа статей разных по характеру. И в каждой идет описание конкретного года. Число статей совпадает с числом описанных лет. Как правило, каждый раздел начинается с фразы в форме: «В лето такое-то» и дальше описания, выдержки из важных документов или в виде сказаний идет описание. Название получило из-за фразы, что фигурирует в начале — «Повесть временных лет».

Самый древний летописный свод, указанной древнейшей русской летописи, «Повесть временных лет», которому удалось дойти до наших дней, был переписан монахом Лаврентием и датируется XIV веком. Оригинал летописи, к сожалению, утрачен навсегда. Сейчас найдены поздние версии с различными доработками других авторов.
На данный момент много версий истории летописи. Если верить им, то она закончена в 1037 году, и автором все также является монах Нестор. Ее даже при Несторе переписывали, потому что он внес туда изменения ради добавления христианской идеологии, также были внесены добавки политического характера. Идеология даже в те времена являлась важным инструментом для усиления княжеской власти. В других версиях говорится, что датой создания является 1100 год. Принято считать, что древнейшей русской летописью начала XII в. является «Повесть временных лет».

Отличительная черта в том, что оно несет в себе структурированное описание событий, не пытается истолковывать их на свой лад. На первом месте стояла Воля Божья, ее существование объясняло многие события. Причинно-следственная связь не была интересна и не отражалась в произведении. Жанр Повести временных лет был открытым, туда могло входить все, что угодно, от различных сказаний до сводок погоды. Летопись имела юридическую силу наравне со сводом официально принятых документов.

Цель написания первой древнерусской летописи, называемой «Повесть временных лет» — выяснение корней русского народа, философия христианства и описание доблестной княжеской власти. Начинается с рассказа и рассуждения о происхождении и расселении. Русский народ показан как потомок сына Ноя, Иафета. Основа, которой подчинена большая часть, состоит из легенд о правлении Ярослава Мудрого, о войнах и храбрых героях. Концовка состоит из рассказов о сражениях из некрологов князей.
«Повесть временных лет» — первый важный документ, где была описана история Руси с самого её начала. Она сыграла очень большую роль в дальнейших исторических исследованиях и является очень важным источником знаний о наших предках.

Древнерусские летописцы

В наше время информация о летописцах собирается по крупицам. Центрами их написания были, как правило, храмы. Летописцы Древней Руси, имена: Нестор и иегумен Матфей. Это одни из первых летописцев, позднее появились и другие. Первоначально почти везде летописи писались только в храмах, а позднее -при княжеских дворах. К сожалению, о жизни иегумна Матфея ничего не известно, кроме как, что летописанием он занимался в Выдубецком монастыре.

О Несторе летописце нам известно немногим больше. Еще семнадцатилетним подростком он получил от Феодосия Печерского иноческий сан. Пришел в монастырь уже грамотным и образованным человеком, в Киеве было много учителей, которые могли обучать его. Нестор кроме «Повести временных лет» оставил нам очень много трудов, одно из них: «Жизнеописание Феодосия Печерского», которого он часто видел, будучи послушником. В 1196 году, он был свидетелем разорения Киево-Печерской Лавры. В последних своих трудах он поднимал темы о единении Руси христианством. Смерть настигла летописца в возрасте 65 лет.

Вывод

До наших дней только частично дошли летописи, сводные летописи и летописные списки, которые помогают в изучении истории древних славян, политических событий, уклада жизни, как простого народа, так и княжеского двора.

Создатели славянской азбуки, проповедники христианства Кирилл (Константин) и Мефодий были уроженцами города Солуни (ныне греческого города Салоники), который в то время входил в состав славянской (болгарской) территории и являлся культурным центром Македонии. Древний Солунь был двуязычным городом, в нем, кроме греческого языка, звучал славянский говор.

В 863 году Кирилл с помощью брата Мефодия составил старославянскую азбуку и перевел с греческого языка на болгарский основные богослужебные книги. Эти переводы и созданные в Болгарии сочинения стали проникать на Русь. В это же время стали появляться и первые произведения русской литературы. Что же представляла собой русская литература в первые семьсот лет существования или иначе древнерусская литература?

В Древней Руси, как и во многих других странах, после появления и распространения письменности при княжеских дворах и больших книжных библиотеках начинают вести записи о происходивших событиях. Для удобства читающего все эти записи распределялись по годам. Так появлялись на свет первые исторические книги - летописи. Памятник первой русской библиотеке

Что такое летопись? «Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». А.С. Пушкин Летопись – это исторический жанр древнерусской литературы XI – XVII вв. Летопись представляет собой запись событий, вносимую год за годом, по мере их происшествия.Летопись – это исторический жанр древнерусской литературы XI – XVII вв. Летопись представляет собой запись событий, вносимую год за годом, по мере их происшествия.

Как создавались летописи? Древние летописцы писали свои рассказы на пергаменте.Древние летописцы писали свои рассказы на пергаменте. При каждом монастыре был свой летописец. На основе первичных летописей составлялись летописные своды.На основе первичных летописей составлялись летописные своды.

Храм Покрова- на-Нерли Храм Покрова Богородицы, стоящий среди заливных лугов при впадении речки Нерль в Клязьму, часто называют душой России. В XII веке в России центр княжеской власти перешёл из Киева во Владимир. Небесной заступницей стала Богородица, и в ее честь был учрежден новый праздник – Покров Пресвятой Богородицы. Легенда гласит, что в трудную минуту русские люди, осаждаемые многочисленными недругами, обратились к Богородице с мольбой о помощи. И она не оставила своих духовных детей в беде: сняла с головы платок и накрыла им всех гонимых. В мгновение ока они сделались невидимыми, а вражеская конница умчалась прочь. Именно так был задуман и построен белокаменный храм Покрова на Нерли, поставленный неподалеку от новой русской столицы – города Владимира, и резиденции Великого князя в Боголюбово. Он напоминает платок, сброшенный с небес на землю.

Недалеко от Киева, первой столицы Древнерусского государства, при Великом князе Ярославе Мудром (сыне князя Владимира Красно солнышко) был основан первый на Руси монастырь - Киево- печерский. Печерским (или печерским - от слова пещера) он назывался оттого, что первые его обитатели в качестве жилища использовали пещеры в высоком и обрывистом берегу реки Днепр.

Доверить составление летописи можно быль отнюдь не каждому. Здесь не годился простой переписчик, который владел грамотой. Для написания летописного свода отбирали самых опытных, самых талантливых книжников своего времени. До нас дошло имя, и нам известны труды одного из самых первых русских летописцев - Нестора. В. М. Васнецов г.

Сохранились его слова о пользе книжной премудрости: "Великая бывает польза от учения книжного, - говорил он, - книги… учат нас…, ибо от книжных слов обретаем мудрость и воздержание. В книгах напечатана глубина, ими утешаемся в печали, они узда воздержания. Если прилежно поищешь мудрости, то приобретешь великую пользу для своей души. Ибо тот, кто читает книги, беседует с Богом или святыми мужами". Преподобный Нестор- летописец. Икона. XIX век.

Его перу принадлежат биографии (или, как их тогда называли, жития) русских князей Бориса и Глеба, биографии (жития) тех, кто жил с Нестором в Киево-печерском монастыре. Но главным подвигом жизни Нестора явился труд над составлением древнейшей из дошедших до нас летописи, которая называется "Повесть временных лет".

Вот как начинает ее Нестор-летописец: "Се повести временных лет, откуда есть пошла земля Русская, кто в Киеве нача первое княжить и откуда Русская земля начала быть".

О летописи «Повесть временных лет» «Повесть временных лет» составлена около 1113 года монахом Киево-Печёрского монастыря Нестором. В науке летописи называются летописными сводами, так как каждый автор в своем повествовании соединял в одно целое уже имевшиеся к тому времени летописи, повести, жития, различный документы и собственные записи. В основу своего труда Нестор положил Начальный свод (1093–1095), которому, в совою очередь, предшествовали более ранние летописные своды. Этот текст Нестор значительно переработал и дополнил, использовав переводную византийскую хронику Георгия Амартола. Кроме того, он включил в «Повесть» договоры русских князей с Византией, ряд народных сказаний, свои собственные рассказы о событиях конца XI – начала XII века.

Нестор основал целую летописную школу. Именно благодаря ему, мы знаем нашу древнерусскую историю. Знаем о князьях, воинах, простых людях не как о сказочных и былинных героях, а как о реально живших людях. Русская церковь высоко оценила труды Нестора, признав его святым земли Русской. М. Антокольский. Нестор-летописец.

Славяне на Днепре Н. К. Рерих г. Темпера, пастель, картон. 67 х 89. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

ИСТОЧНИКИ ИНФОРМАЦИИ