Мы в социальных сетях.

Уход за лицом

Иван Сергеевич Соколов-Микитов

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

И. С. СОКОЛОВ-МИКИТОВ

Шестьдесят лет активной творческой деятельности в бурном XX столетии, полном стольких событий и потрясений, – таков итог жизни замечательного советского писателя Ивана Сергеевича Соколова-Микитова.

Детство его прошло на Смоленщине, с ее милой, истинно русской природой. В те времена в деревне еще сохранялся старинный быт и уклад. Первыми впечатлениями мальчика были праздничные гулянья, деревенские ярмарки. Именно тогда сросся он с родной землей, с ее бессмертной красотой.

Когда Ване исполнилось десять лет, его отдали в реальное училище. К сожалению, это заведение отличалось казенщиной, и учение шло плохо. Весной запахи пробудившейся зелени неудержимо влекли мальчика за Днепр, на его берега, покрывавшиеся нежной дымкой распустившейся листвы.

Из пятого класса училища Соколов-Микитов был исключен «по подозрению в принадлежности к ученическим революционным организациям». Поступить с «волчьим билетом» куда-либо было невозможно. Единственным учебным заведением, где не требовалось свидетельства о благонадежности, оказались петербургские частные сельскохозяйственные курсы, куда через год он смог попасть, хотя, как признавался писатель, большого влечения к сельскому хозяйству он не испытывал, как, впрочем, и не испытывал он никогда влечения к оседлости, собственности, домоседству…

Скучные курсовые занятия вскоре оказались не по душе Соколову-Микитову – человеку с беспокойным, неусидчивым характером. Устроившись в Ревеле (ныне Таллин) на пароход торгового флота, он в течение нескольких лет скитался по белу свету. Видел многие города и страны, побывал в европейских, азиатских и африканских портах, близко сошелся с трудовыми людьми.

Первая мировая война застала Соколова-Микитова на чужбине. С большим трудом добрался он из Греции на родину, а потом ушел добровольцем на фронт, летал на первом русском бомбардировщике «Илья Муромец», служил в санитарных отрядах.

В Петрограде встретил Октябрьскую революцию, затаив дыхание слушал в Таврическом дворце выступление В. И. Ленина. В редакции «Новой жизни» познакомился с Максимом Горьким и другими писателями. В эти переломные для страны годы Иван Сергеевич становится профессиональным литератором.

После революции – недолгая работа учителем единой трудовой школы в родных смоленских местах. К этому времени Соколов-Микитов уже опубликовал первые рассказы, замеченные такими мастерами, как И. Бунин и А. Куприн.

«Теплая земля» – так назвал писатель одну из своих первых книг. И более точное, более емкое название найти было бы трудно! Ведь родная русская земля действительно теплая, потому что она согрета теплом человеческого труда и любви.

Ко времени первых полярных экспедиций относятся рассказы Соколова-Микитова о походах флагманов ледокольного флота «Георгий Седов» и «Малыгин», положивших начало освоению Северного морского пути. На одном из островов Северного Ледовитого океана именем Ивана Сергеевича Соколова-Микитова была названа бухта, где он нашел буек погибшей экспедиции Циглера, судьба которой до того момента была неизвестна.

Несколько зим провел Соколов-Микитов на берегах Каспия, путешествовал по Кольскому и Таймырскому полуостровам, Закавказью, горам Тянь-Шаня, Северному и Мурманскому краям. Он бродил по дремучей тайге, видел степь и знойную пустыню, исколесил все Подмосковье. Каждая такая поездка не только обогащала его новыми мыслями и переживаниями, но и запечатлевалась им в новых произведениях.

Сотни рассказов и повестей, очерков и зарисовок подарил людям этот человек доброго таланта. Богатством и щедростью души озарены страницы его книг.

Творчество Соколова-Микитова близко и к аксаковской, и к тургеневской, и к бунинской манере. Однако в его произведениях есть свой особый мир: не стороннее наблюдательство, а живое общение с окружающей жизнью.

Об Иване Сергеевиче в энциклопедии написано: «Русский советский писатель, моряк, путешественник, охотник, этнограф». И хотя дальше стоит точка, но список этот можно было бы продолжить: учитель, революционер, солдат, журналист, полярник.

"Нечего жалеть" - и все же жаль

"Я родился и вырос в серединной части России, в междуречье Оки и Днепра, в простой, трудовой семье, прадеды и деды мои вековечно связаны с землею" (Цитир. здесь и далее по: И.Соколов-Микитов. Собр. соч. в четырех томах. Л., 1985; т. 4. С.130), - писал в своих "Воспоминаниях" 1964 года Иван Сергеевич Соколов-Микитов.

Он родился 17 мая 1892 года в селе Осеки Калужской губернии; прожил долгую, 82 года, жизнь; умер 20 февраля 1975 года, оставив после себя книги, которые высоко ценили многие его современники - среди них были А.Ремизов, И.Бунин, М.Горький, М.Пришвин, А.Толстой, К.Федин, А.Твардовский, К.Паустовский. Ему везло на хороших, преданных друзей в жизни и литературе. Но хотелось бы верить, что он принадлежит не только истории русской литературы, но и дню сегодняшнему.

В одном из своих любимых произведений - повести "Детство" (1931) - писатель любовно и глубоко поэтически воспроизвел мир детства, который остался в его памяти на всю жизнь и в котором он справедливо видел самые истоки и своего характера, и своего творчества. Образ юного героя в повести - конечно, художественное обобщение, в котором личные впечатления переплавились, как воск, осветились более поздним жизненным опытом, вольно или невольно были подчинены законам творчества. И все же здесь много глубоко личного, автобиографического; Соколов-Микитов писал о своем герое, а думал о себе...

Красота русской природы, обычаи и традиции русской деревни, калейдоскоп русских характеров, типов, которые запечатлелись в детском сознании, самые разнообразные - обычные, рядовые и чрезвычайные - события тех далеких лет, будь то сильная гроза в пути или чтение книг, смерть дяди Акима, - все это закладывалось в фундамент личности писателя, определяло его взгляд на мир, позже нашло свое отражение в его художественном творчестве... Безотчетное ощущение полноты жизни служило основой его природного оптимизма, которое затем помогало ему в самых трудных случаях жизни.

Однако детство - это не только пора счастья, полноты жизни; это еще и время детских страхов, обид, разочарований, время, когда прорезываются и растут не только зубы, кости, но и личность, душа, - а это процесс не всегда легкий и простой, зачастую болезненный, сложный, дисгармоничный. Герою повести - и, конечно же, автору - знакомо и отчаяние, и сознание своей слабости, и неумение понять многое, что ставит его порой в тупик.

Детство Соколова-Микитова пришлось на время, когда в России уже многое менялось, уходило: исчезали поэтические "ларинские" усадьбы, старинный помещичий быт тургеневских романов, вовсю рубили чеховские вишневые сады. В деревню, в Россию приходили практичные лопахины, наступал "железный" город, с его жесткими порядками и законами. Разрушался вековой уклад русской деревни, русского крестьянского быта. "Все изменялось тогда в деревне. Все чаще и чаще, страдая от безработицы и безземелья, уходили мужики на заработки в города, переселялись на шахты, на заводы. Возвращавшаяся из города молодежь, хлебнув иной жизни, привозила новые слова, новые слышались в деревне речи..." (с. 47). И все же - "еще оставалось много старого, почти нетронутого в глухой смоленской деревне..." (с. 48).

"Мне нечего жалеть из этого прошлого, - читаем мы в конце повести. - Жалко лишь тетеревиных выводков, деревенских песен и сарафанов, жалко некогда наполнявшего меня детского чувства радости и любви, которого никакими силами теперь не вернуть..." (с. 96).

"Нечего жалеть" - и все же жаль... Жаль ушедшего, промелькнувшего детства, тех мгновений счастья и полноты жизни, которые он знал, того мира русской жизни, устоявшегося быта, обычаев, жаль родителей, друзей, жаль всего того, что "никакими силами не вернуть", - жаль прошлого, каким бы прекрасным ни было будущее... С этим чувством легкой грусти и любви-жалости - вот он, его спасительный "плотик", - и прощается писатель со своим детством.

Многие мотивы и темы "Детства" мы находим и в повести "Елень" (1929), в которой перед нами тоже предстает островок бесконечного русского пространства, русского космоса. Сюжет повести развивается медленно, как бы исподволь. Ее хронологические рамки - Русско-японская война, первая русская революция 1905 года. Мы узнаем, как наживал свои капиталы Хлудов, как его сын растратил отцовское наследство. Параллельно с линией Хлудовых в повести звучит, набирая крещендо, тема русского крестьянства, его судьбы. Автор рассказывает нам о простых русских крестьянах- таких, как лесник Фрол, его отец по прозвищу Окунек, других жителях деревни. При этом писатель не идеализирует их, он не скрывает, что деревенский люд зачастую оказывается равнодушным к беде своих земляков. Бедность делает людей черствыми, разъединяет их; объединяет же их совместная, дружная работа. Подлинным гимном вольному коллективному труду звучит главка "Плоты" - о плотогонах, сплавляющих лес по реке┘

Поэтичен и реалистичен одновременно образ Елени - тихой речки и одноименной небольшой русской деревни, что находится в лесу, на болотах, в самом сердце России. Ее срединность, корневая суть подтверждается тем, что она является средоточием многих традиций русской жизни, со всей ее характерностью и своеобразием, неповторимостью. В этом мире господствует уважение к далекому и недавнему прошлому, к традициям предков. Медленно пробиваются здесь ростки нового - того, что приходит из города, из внешнего мира, с войной, революцией. При всей замкнутости, герметичности этого островка русского космоса он оказывается кровно связанным, соединенным со всей Россией, с ее исторической почвой, судьбой.

Повесть "Елень" задумывалась как роман; в ней чувствуется некоторая незавершенность, неразвернутость сюжетных линий, атомарная сжатость образов, отдельных сцен. Однако положенный в основу повести материал, реалистическое мастерство художника делают ее вполне самоценным, самодостаточным произведением. Его актуальность не бросается в глаза, она не декларируется, но является органической составной частью его художественного мира. Все это составляет характерные черты уже сложившейся в конце 20-х - начале 30-х годов творческой манеры художника.

Писатель в 25 лет

Формирование писателя происходило в условиях резкой революционной ломки традиционных устоев русской национальной жизни. Он был свидетелем и участником революции 1905 года, Февральской революции, наконец, Октября 1917 года. И.Соколова-Микитова тянуло к родной земле, к деревне; он был влюблен в русскую природу с ее просторами и тишиной, левитановским покоем. Вместе с тем, по его собственному признанию, он "никогда не испытывал влечения к оседлости, собственности и домоседству" (с. 136). И поэтому его жизнь оказалась с самой молодости наполненной множеством самых разнообразных событий.

Он часто менял профессии (был медиком, авиамотористом, матросом и т.д.), много путешествовал, участвовал в Первой мировой войне, как уже говорилось, не был лишь сторонним наблюдателем в революционных событиях. Но, оказываясь далеко от дома, он тосковал по родине, его вновь и вновь тянуло к родным местам "серединной России". Все это нашло свое отражение в его творчестве, в котором мотивы дороги, расставаний и встреч, мотивы дальних странствий и неутолимой любви к Родине - словно в симфонии, дополняли и обогащали друг друга...

Уже в десять лет И.Соколов-Микитов пережил первый "перелом" в своей жизни, когда вместе с семьей они переехали из деревни в город (Смоленск), где ему открылся сложный и противоречивый мир, ранее незнакомый.

В училище он особенно не ладил с законоучителем - классным наставником, "неведомо за что меня невзлюбившим" (с. 133). Из пятого класса реального училища он был "изгнан с волчьим билетом "по подозрению в принадлежности к ученическим революционным организациям". "Изгнанию из училища предшествовал обыск в моей комнатенке на Запольной улице, в присутствии жандармского ротмистра и двух городовых. Как выяснилось позднее, причиною обыска был донос провокатора, служившего приказчиком в табачной лавочке, за перегородкой которой иногда мы собирались" (с. 134). Это стало вторым "переломом" в жизни, приобщившим его к революционным событиям в России.

Одним из ярких, "потрясающих" впечатлений в жизни писателя было, по его собственному признанию, впечатление от моря, которое его "покорило". Он служил матросом на пароходах торгового флота, посетил многие города и страны, видел многие моря. И.Соколов-Микитов вспоминал, что события Первой мировой войны застали его далеко от родины, на берегах Эгейского моря, где он без копейки в кармане скитался по Халкидонскому полуострову, вблизи легендарного Олимпа. "В Россию вернулся морским путем, когда над миром уже бушевала Первая мировая война. Эта Первая мировая война, потрясшая устои старого мира, стала третьим жизненным испытанием" (с. 137).

Затем, прожив недолго в деревне, он ушел на фронт добровольцем, служил в санитарных отрядах, летал на первом русском тяжелом бомбардировщике "Илья Муромец", командиром которого был смоленский земляк Г.В. Алехнович - один из первых знаменитых пилотов в России. В годы войны Иван Сергеевич продолжал писать и изредка печатался в литературных сборниках и журналах.

Февральскую революцию он встретил на фронте. Позже Соколов-Микитов вспоминал, как в качестве депутата от фронтовых солдат он приехал "в революционный, залитый красными флагами Петроград". Здесь встретил Октябрьскую революцию; в зале Таврического дворца он слушал выступление Ленина; здесь же, в редакции "Новой жизни", познакомился с А.М. Горьким и другими писателями, доброжелательно отнесшимися к его творческим опытам, впервые серьезно стал задумываться о том, что вскоре определило его жизнь, стало его судьбой... "Революция стала моим четвертым и окончательным переломом в моей жизни: я стал писателем" (Воспоминания, с. 137, т. 4). В ту пору ему исполнилось двадцать пять лет.

Истоки: фольклор и "русская натура"

И.Соколов-Микитов сам признавал, что один из главных и первых истоков его творчества был русский фольклор, русские народные сказки, которые он хорошо знал с детства, любил, в которых черпал вдохновение. В разные годы им был создан цикл "Озорные сказки", в котором писатель "своим языком" рассказывал некоторые известные сказочные мотивы, развивал их, использовал хорошо известные и создавал новые образы сказочных героев. Работа над сказками была для него школой, в которой он учился прекрасному образному русскому языку, умению безыскусно и просто рассказывать, строить сюжет, сочетать фантастику, вымысел с тонкими и глубокими наблюдениями над жизнью, психологией человека, с его мудрым отношением к подлинным нравственным и духовным ценностям.

Тогда же Соколов-Микитов определенно и недвусмысленно заявил о себе как о последователе реалистической школы. В эти годы он создает цикл рассказов о войне. Он пишет о том, что хорошо знает, что видел и слышал сам, поэтому его рассказы зачастую похожи на зарисовки, очерки, корреспонденции. Авторский комментарий в них, как правило, минимален, философские размышления редки и скупы. При этом главное для писателя - передать состояние души.

Нерв военных рассказов И.С. Соколова-Микитова - думы о России, о русском характере. Здесь и боль, и гордость, но за всем этим - стремление к правде. В рассказе "Здесь и там" писатель размышляет о "русской натуре": "говорить бог знает что, но быть твердым на деле"; "ругать дело и проклинать, но в то же время вести его до конца неуступчиво, несмотря на беды и несчастья" (с. 13).

В рассказах "Кукушкины дети", "Крылатые слова", "Шепот цветов", "Затишье перед бурей" немало эпизодов, в которых раскрывается душевная щедрость русского человека, его самоотверженность, неодолимая тяга к красоте.

"Нет людей"

Находясь в дальних морских путешествиях, на фронтах Первой мировой, Иван Сергеевич прислушивался к тому, что происходило России. Революцию - сначала Февральскую, а затем и Октябрьскую - он принял с энтузиазмом, осознавая необходимость и благотворность перемен, но и хорошо понимая, какие трудности стоят перед новой властью... Об одной из таких трудностей - рассказ "Безлюдье". "Нет людей - вот что понял я. Добросовестных, сознательных людей, понимающих угрожающее положение страны и революции". "Великая беда России, страшней голода - безлюдье" (с. 45, 47).

В 1923 году в журнале "Россия" были опубликованы его "Письма из деревни", в которых содержатся интересные наблюдения о деревне первых послереволюционных лет. "Странно перемешались концы: с шестнадцатым веком смешался век двадцать первый", - отмечает Соколов-Микитов (с. 70). В этом смешении неизбежно много поверхностного, наносного, что, в свою очередь, негативно отражается на самом языке. "Время засыпало деревню словесным сором - и баба в потребиловке, выбирая ситец, уже не говорит приказчику-куму: "Кум Арсеня, дай мне ситцу получше"; говорит баба: "Желательно взять енергичного ситцу". В волисполкоме┘ председатель говорит секретарю Кузьке, продувному парню: "Средактируй, Кузька, бумажку" (с. 70). "Быт новый, быт старый - где найти слов?!" - восклицает автор (с. 71). При чтении "Писем┘" невольно вспоминаются персонажи сатирических произведений В.Маяковского, Д.Бедного, рассказов и повестей М.Зощенко, М.Булгакова.

"Морские" рассказы

В те же 1920-е годы у И.Соколова-Микитова сложился целый пласт рассказов и произведений других жанров, в которых нашел свое отражение "морской" период его жизни, многочисленных скитаний по свету, путешествий.

Его волнуют далекие страны, он восхищается красотами, пейзажами; его потрясают такие простые и вечные ценности, как солнце, земля, море, птицы; он не устает любоваться всем изменчивым великолепием природы днем и ночью, на восходе и на закате...

Мир морских рассказов и романтичен, и реалистичен одновременно. Романтикой веет от тяги героев к путешествиям, во время которых мир расширяется, удивляет своим многообразием, красотой, - происходит настоящее открытие, постижение мира.

Герои Соколова-Микитова - простые рабочие люди, матросы, грузчики, мужчины и женщины, русские и англичане, греки и турки - целая галерея художественных образов, созданных с разной степенью выразительности, запоминающихся то своей необычностью, неординарностью, то характерностью, типичностью. Большинство сцен зримы, осязаемы, портреты рельефны, словно выбиты на медальоне.

Автор рассказов проявляет глубокий и живой интерес к тем странам и народам, которые проходят перед его глазами, с которыми знакомится при заходе в иностранные порты - это и порты Африки, стран Средиземноморья, с их полуденной жарой, пряными запахами восточных базаров, и порты Англии, Голландии, других стран.

Герой годами плавает вдали от родных берегов, гуляет по улицам и площадям чужих портов и городов - и всегда вожделенной для самого автора и его героев-соотечественников остается мечта о возвращении в Россию. На родину тянут воспоминания о детстве и юности, о родителях, друзьях; в снах он видит русские поля и сады, речку, где он ловил рыбу, дороги, леса - весь тот мир тишины и покоя, который хранится в душе и служит неистощимым резервуаром в трудные годы странствий. На родину тянут и события, тревожные и радостные.

Верный своей творческой манере, стилю, Соколов-Микитов, как правило, не выстраивает сложных сюжетов, хитросплетений, не вдается в глубокие философские рассуждения и психологические глубины своих героев. Он ограничивается сдержанной, скупой записью событий, кратким авторским комментарием; здесь, кажется многое остается за кадром... Но в самой манере повествования, лишенной внешней эффектности и значительности, скрывается внутренняя энергия и напряженность недосказанного, что подталкивает фантазию читателя, помогает ему многое "достраивать" самому, словно участвовать в процессе создания художественного образа, чуть намеченного сюжета.

Сдержанность интонации, неторопливость внешнего действия, зоркая наблюдательность, полновесность слова, гармония скрытого и осознаваемого в изображаемом - вот только некоторые характерные черты прозы И.Соколова-Микитова, его стиля, без понимания которых невозможно осмысленное отношение к художнику, реальной ценности его творчества.

Иван и туман

Наиболее заметным произведением Соколова-Микитова 20-х годов стала повесть "Чижикова лавра" (1926); в своей основе она также автобиографична. В повести несколько временных пластов, которые взаимопроникают один в другой, обогащают повествование, помогают проникнуть в душевный мир героя, лучше понять самые истоки его характера, его мироощущения. И здесь важную роль играют воспоминания героя о его детстве, юности, о тех годах, которые предшествуют его эмигрантской одиссее. Эти воспоминания о былом как о потерянном рае терзают его, но и помогают выстоять, выжить в чужой стране. Они - тот прочный фундамент, на котором строится здание его личности, его отношения с миром. Они словно лакмусовая бумажка, определяющая важнейшие жизненные ценности, которыми герой руководствуется в своей взрослой жизни.

Большая часть повести посвящена жизни главного героя - Ивана в Англии. Его огорчает, что о России англичане знают до обидного мало. Всматриваясь в окружающее, подмечая новое, необычное, Иван еще острее осознает самого себя, свою принадлежность к России, ко всему русскому. И теперь он еще больше убеждается: "есть в русском человеке такое - как ни одень, издали видно, что русский" (с. 157).

Тоска по родине - может быть, самая главная, неотступная боль героя. Она постоянно напоминает о себе, душит его - порой хуже, злее "чахотки" - поистине "хоть головой о косяк". Эта тоска обесценивает, искажает все "здешнее"; от этого порой самое обычное рождает неадекватные чувства, неожиданное раздражение...

С приходом к власти в России большевиков отношение к русским за границей еще более ухудшилось: "┘выкинули нас со двора, как худую скотинку" (с. 159). Постоянной работы не было, денег на оплату жилья не хватало, питались "голым хлебом"┘ Ощущение полной беспризорности, почти обреченности посещает его на улицах города, где он проводит целые дни в поисках пищи и работы. "И вдруг мне словно копытом в лоб: "Пропадаю!"... Не осознавал я себя толком, было передо мною одно: что вот округ люди, дома, магазины - и стены, стены, стены и что тут человеку погибнуть, как где-нибудь в сибирской тайге... Никто даже и не заметит, ни единая не сдвинется точка. Так мне это стало тогда страшно, что хоть головой о камень" (185).

Ключевым здесь является образ стены, отгораживающей человека от мира, от социума, от себе подобных, это символ полной отчужденности человека от окружающего его мира, невозможности противостоять обстоятельствам, просто выжить в этих условиях. Во многом сходную функцию выполняет и еще один образ, часто встречающийся на страницах повести, - образ тумана. Он становится емкой художественной метафорой, означающей смутность, непрозрачность окружающего мира, неясность жизненных целей человека, оторванного от родины, утратившего связь с корневой системой своего народа. "Такие стояли туманы! Ходили люди, как в мутном пруду рыба. И город был страшный, невидный и мертвенно-желтый" (с. 186).

"Свое" и "чужое", "у нас" и "у них" - один из постоянных, сквозных мотивов повествования, принципов идентификации человека, находящегося в эмиграции. Умом Иван отмечает немало полезного, разумного в порядках и обычаях иностранцев, он готов принять многое, - но душа, сердце восстают, отвергают. Память окрашивает все прошлое в ностальгические тона, мешает вписаться в "здешнее"┘

Разные русские люди оказались за границей. Писатель создает целую галерею типов, характеров, рассказывает о человеческих судьбах - все они так или иначе оказываются связаны с революцией, с теми переменами, которые произошли в последнее время в России. Нередко автор несколькими штрихами лишь набрасывает колоритный портрет, не разрабатывая подробно ту или иную сюжетную линию, тот или иной рисунок образа. Однако и этих немногих штрихов бывает достаточно, чтобы наметить неповторимый характер. Почти в каждом из них есть своя "чудинка", своя особенность - привлекательная или отталкивающая, в итоге же перед нами предстает довольно пестрая и во многом характерная "смесь" лиц, своеобразный паноптикум типов, составлявших русскую эмиграцию тех далеких лет.

Тихий классик

Впереди еще были годы и десятилетия упорного творческого труда, мгновения озарения и взлетов, часы и дни сомнений и отчаяния - всего того, чем бывает полна жизнь русского художника, живущего одной жизнью с народом, со своей страной.

И.Соколов-Микитов не сторонился острых тем, актуальных проблем, часто писал по "живому следу" событий, в центре которых оказывался. Но при этом он сохранял особую, негромкую тональность голоса, ему чужд был искусственный, поверхностный пафос. Его зачастую критиковали за пассивность героя, за недостаточно ясную и четкую авторскую позицию, за то, что его творчество якобы находится в стороне от главного, "магистрального пути" советской литературы...

После смерти Соколова-Микитова прошло 30 лет, прежние упреки отошли в прошлое, потеряли свою актуальность, но и наше время не проявляет должного интереса к этому "тихому", "забытому классику". Для его чтения нужна тишина, душевное спокойствие, вера в человека, его предназначение на земле, нужна несуетная, неотступная любовь к родине, к России, - все это было у И.С. Соколова-Микитова в полной мере. И остается верить, что его время еще обязательно наступит.

Иван Сергеевич Соколов-Микитов (1892-1975) вырос в крестьянской семье на Смоленщине и навсегда полюбил «срединную часть России». На этом пасторальная часть его биографии заканчивается и начинается бурная скитальческая. «Я по характеру бродяга», - писал Соколов. Страсть к приключениям привела его в революционную молодежную организацию, за что он был исключен из Смоленского реального училища. Уехав в Петербург, по настоянию отца поступил на сельскохозяйственные курсы. В качестве корреспондента небольшой эстонской газеты совершил несколько морских круизов. Сражался на фронтах Первой мировой. Летал на первом в России тяжелом бомбардировщике «Илья Муромец». Был санитаром, учителем, матросом. Появились первые рассказы, высоко оцененные Буниным и Куприным.

В 1920-м Соколов служил матросом на пароходе «Омск». Во время стоянки в Англии пароход был продан, а команда списана на берег. Соколов с приключениями, без гроша в кармане два года добирался через Германию в Россию. В Берлине виделся с Куприным, Ремизовым, Горьким (тот помог ему добраться до дома). Об этой одиссее - автобиографический рассказ «Чижикова лавра». В 1930-х годах как корреспондент «Известий» Соколов участвовал в арктических экспедициях под руководством О. Шмидта.

В редакции издательства «Круг», которое возглавлял А.К. Воронский, Соколов познакомился со своей будущей женой Лидией. Они прожили в любви и согласии более полувека. Родились три красавицы-дочки. Сначала умерла от болезни трехлетняя Лидочка, перед самой войной - от скоротечной чахотки семнадцатилетняя Арина, а после войны утонула, катаясь на лодке в ветреную погоду по карельскому озеру, Алёна, оставив маленького сына Сашу… Соколовы сразу как-то постарели, Иван Сергеевич начал слепнуть. Но никто и никогда не слышал от него ни слова жалобы. Гостеприимный, доброжелательный, остроумный, великолепный рассказчик, он притягивал к себе людей. «Это был человек теплый, как за день нагретый камень-валун, прислониться к нему, припасть хочется. И это было удивительным; не всегда грело Ивана Сергеевича солнце, были и пасмурные дни, а вот поди же - сумел он собрать, аккумулировать тепло и щедро делился им со всеми до конца жизни», - вспоминал Алексей Ливеровский (муж дочери Бианки, с семьей которого дружили Соколовы). Дом Соколовых всегда был гостеприимным. В Ленинграде у них собиралась вся творческая интеллигенция северной столицы: В. Бианки, Е. Замятин, О. Форш, Вяч. Шишков, Н. Тихонов, А. Прокофьев, художники, издатели, журналисты…

Но лучше всего работалось вдали от городов, и Иван Сергеевич приобрел избушку в лесу, в Карачарово, на Волге, рядом с Конаково. Калитка здесь никогда не закрывалась: Соколовы по-прежнему радушно встречали многочисленных посетителей. Частыми гостями были друзья Соколова-Микитова - К. Федин и А. Твардовский. Но было здесь и так любимое Соколовым уединение. «В моей карачаровской берлоге я сижу теперь в полнейшем одиночестве, - писал Соколов друзьям. - Топлю печку, пилю дрова, ношу воду и кашу варю. Со мной пес Жук и кошка Машка, которая ловит и приносит мне мышей, иногда по десятку в день. Осенью все лесные мыши собираются на зимовку в мой дом, почитая меня благодетелем, построившим для них специальную богадельню…» Под полом в карачаровской избушке жил еж с семейством. «Слышите? - говорил гостям Иван Сергеевич, и притихшие гости действительно слышали под полом тихое бормотание. - Это еж еженятам сказки рассказывает. Он еще петь начнет. Не верите?» И все знали: раз говорит, значит, так и есть: еж поет песенки. Об этом еже, о мышах, живущих в подполе, рассказывал, бывало, на крылечке Иван Сергеевич пришедшим из соседнего пионерлагеря ребятам. Об этом - его «Карачаровский домик» и другие книги для детей и взрослых.

В конце 1960-х Соколовы перебрались из Ленинграда в Москву: музыкально одаренного внука Сашу решили учить музыке в столице (Александр Соколов был министром культуры, ныне ректор Московской консерватории).

И.С. Соколова-Микитова называют главным в русской литературе ХХ века продолжателем традиций Тургенева. Недаром здесь и полное совпадение по имени-отчеству. Свои литературные корни сам он видел, помимо тургеневского наследия, в русской народной сказке, в творчестве С. Аксакова и Л. Толстого. Проза Соколова как глубокая и чистая река. Спокойствием, добротой, мудростью веет от его строк. Сборники его - «На теплой земле», «Год в лесу», «По охотничьим тропам», «У светлых истоков» - постоянно переиздавались в советское время, да и сейчас в любом книжном магазине на видном месте «Русский лес», «Звуки земли» и «Листопадничек»…

Соколов-Микитов писал: «Полнота сердца - любовь, внимание к людям, к природе - первое условие жизни, право на жизнь… Жизнь и людей я всегда любил и люблю беззаветно. Именно эта любовь к жизни, к родной земле давали мне силы, были основным мотивом моих писаний…»

К. Паустовский, поздравляя Соколова-Микитова с 70-летием, писал: «Думая о Вас, я всегда вспоминаю старинное народное изречение: велик Бог земли русской. Вы - чистейшее выражение народного нашего характера и красоты России».

Русский писатель-путешественник Иван Сергеевич Соколов-Микитов родился в урочище Осеки Калужской губернии 30 (18) мая 1892 г. в семье приказчика купца-лесоторговца. Детство и ранняя юность писателя прошли на Смоленщине. В 1910 г. он поступил на сельскохозяйственные курсы в Петербурге, однако вскоре устроился в Ревеле (ныне Таллинн) на пароход торгового судна и в течение нескольких лет побывал в европейских, азиатских и африканских портах. В 1918 г. Иван Сергеевич демобилизовался, уехал к родителям на Смоленщину. Работал там учителем единой трудовой школы. К этому времени он уже опубликовал первые рассказы, замеченные Буниным и Куприным.

С 1919 г. Соколов-Микитов – матрос торгового судна. В 1920 г. с парохода “Омск”, проданного в Гулле (Англия) с аукциона, Иван Сергеевич в числе команды был списан на берег. Началась вынужденная эмиграция. В Англии он прожил около года, а в 1921 году перебрался в Германию. После почти двухлетнего пребывания за границей Соколов-Микитов возвращается в Россию. Скитания по портовым ночлежкам Гулля и Лондона дали ему материал для “Чижиковой лавры” (1926).

После возвращения на Родину И.С.Соколов-Микитов участвует в арктических экспедициях на ледоколе “Георгий Седов”, возглавляемых О.Ю.Шмидтом. За экспедициями в Северный Ледовитый океан и на Землю Франца-Иосифа последовала экспедиция по спасению ледокола “Малыгин”. В ней Иван Сергеевич участвовал как корреспондент “Известий”. Арктические экспедиции дают ему материал для цикла очерков “Белые берега” и очерковой повести “Спасение корабля”. Многочисленные путешествия писателя по стране описаны в книгах “Ленкорань” (1934), “Пути кораблей” (1934), “Летят лебеди” (1936), “Северные рассказы” (1939), “На пробужденной земле” (1941), “Рассказы о Родине” (1947).

Четверть века жизнь И.С.Соколова-Микитова была связана с Карачарово Конаковского района. В октябре 1951 г. писатель побывал у родственников, приобрел сруб и начал строить свой “карачаровский” домик.

С лета 1952 года Соколов-Микитов проводит в Карачарове большую часть года. Здесь Иван Сергеевич работал над книгами “Детство” (1953), “На теплой земле” (1954), “Звуки земли” (1962), “Карачаровские записи” (1968) и другие. В книге “У святых источников” (1969) он пишет: “С охотничьим ружьем за плечами я обошел ближние лесные угодья, путешествовал в лодке по Волге. Мне удалось побывать в глухих местах Оршанского леса, на Петровских озерах, куда не всякий год может проникнуть неопытный человек. Я знакомился с молодыми и старыми людьми, слушал их рассказы, любовался природой. Живя в Карачарове, написал несколько небольших рассказов, в которых изображена близкая моему сердцу родная природа”.

В областном литературно-художественном сборнике “Родной край” были опубликованы новые главы повести “Детство”. Писатель был членом редколлегии сборника. В областном книжном издательстве выходили его книги “Первая охота” (1953), “Листопадничек” (1955), “Рассказы о Родине” (1956) и др.

В карачаровский период Соколов-Микитов часто обращался к мемуарному жанру. Тогда были написаны “Автобиографические заметки”, “Свидания с детством”. Книга воспоминаний “Давние встречи”, которую автор писал до последнего дня, содержит портретные очерки писателей М.Горького, И.Бунина, А.Куприна, М.Пришвина, К.Федина, А.Грина, А.Твардовского, полярного исследователя П.Свирненко, художника и ученого Н.Пинегина и других.

В “карачаровском” домике бывали писатели А.Твардовский, В.Некрасов, К.Федин, В.Солоухин, журналисты, художники.

Умер И.С.Соколов-Микитов 20 февраля 1975 года. Урна с его прахом захоронена на кладбище в Гатчине.

. (30.05.1892 - 20.02.1975) . Родился 30 мая 1892 года в местечке Осеки под Калугой в семье приказчика, служившего у купца торговавшего лесом. Вскоре семья переехала в деревню Кислово на Смоленщине. В возрасте 10 лет его отправляют в Смоленск на учебу в реальное училище. В 1910 году он едет в Петербург и поступает на курсы сельского хозяйства. В 1912 году переезжает в город Ревель (Таллинн) и становится сотрудником газеты "Ревельский листок". Вскоре устраивается на торговое судно. Побывал во многих странах Европы, Азии и Африки. Во время первой мировой войны поступает на медицинские курсы и отправляется на фронт в качестве санитара. В 1918 году вышла первая небольшая книга "Засупоня".

В 1919 году Иван Соколов - Микитов записывается матросом на торговое судно. Вскоре пароход продали за долги с аукциона. Началась непредвиденная длительная эмиграция. Долгие скитания по разным портовым ночлежкам стали основой материала для книги "Чижикова лавра", написанной в 1926 году. И.С. Соколов-Микитов неоднократно участвовал в арктических экспедициях, которые возглавлял Отто Шмидт. О многочисленных и разнообразных путешествиях он рассказал в книгах "Пути кораблей", "Ленкорань", "Летят лебеди", "Северные рассказы", "На пробужденной земле".

С лета 1952 года, Иван Сергеевич большую часть года проводит в Карачарове. Здесь он написал 26 книг: "Рассказы о Родине", "На теплой земле", "Дальние берега", "Белые берега", "Найденов луг", "Медовое сено". Особенно много книг вышло для детей "Сказки", "Листопадничек", "Дружба зверей", "Лисьи увертки", "Цветы леса", Год в лесу", "Русский лес". Были написаны книги мемуаров "Свидания с детством" и "Автобиографические заметки", а также книга воспоминаний о встречах со знаменитыми писателями "Давние встречи".

В гостях в "Карачаровском домике" у Ивана Сергеевича бывали писатели Александр Твардовский, Константин Федин, Владимир Солоухин.

Умер И.С. Соколов - Микитов 20 февраля 1975 года. Похоронен на Гатчине. В 1981 году на его "Карачаровском домике" установлена мемориальная доска. 2 октября 2008 года в Карачарове состоялось открытие мемориального музея И.С. Соколова - Микитова.

Источники: Крылов А. Соколов, душа крылатая // Тверская жизнь. - 2005. - 9 июня.

Барановская И. Вся Россия - в гости к нам! // Заря. -2009.- 16 окт.

___________________________________________________________________

Соколов-Микитов Иван Сергеевич (1892 – 1975) - русский писатель, путешественник, охотник, этнограф И.С. Соколов-Микитов родился на Смоленщине. Там прошло его детство среди самой что ни есть русской природы. В то время живы были ещё народные обычаи, обряды, праздники, быт и уклад старинной жизни. Позже он писал: «В коренной крестьянской России началась моя жизнь. Эта Россия была моей настоящей родиной. Я слушал крестьянские песни, смотрел, как пекут хлеб в русской песни, запоминал деревенские, крытые соломой избы, баб и мужиков…Помню весёлые святки, масленицу, деревенские свадьбы, ярмарки, хороводы, деревенских приятелей, ребят, наши весёлые игры, катанье с гор…Вспоминаю весёлый сенокос, деревенское поле, засеянное рожью, узкие нивы, синие васильки по межам…»

В молодые годы работал Иван Сергеевич в газете, плавал простым матросом на кораблях в разные страны. В Первую мировую войну ушёл добровольцем на фронт, служил санитаром, поднимался в небо на первом русском бомбардировщике эскадрильи «Илья Муромец». Работал Иван Сергеевич и учителем; участвовал в полярных экспедициях по освоению Северного морского пути. Жил в Москве, Ленинграде; много путешествовал: побывал на Кавказе и за Полярным кругом, на земле Франца-Иосифа, у рыбаков и нефтяников Каспия, на Тянь-Шане.

«Я затрудняюсь назвать другого советского писателя, который так много прошёл бы по землям Отчизны. И что гораздо важнее: путешествия И.Соколова-Микитова – не простое преодоление пространства или собирание впечатлений. Это – длительное, глубокое изучение человека, долгая жизнь с этим человеком в условиях подчас самых разнообразных…» К.Федин.

Из очередных поездок Соколов-Микитов привозил новые рассказы и очерки, в которых была жизнь, увиденная и рассказанная очевидцем и участником событий. «В моих рассказах я не выдумывал героев, оставляя обычно подлинные имена. В писаниях моих нет изображения увлекательных приключений и подвигов. Я писал о том, что видел своими глазами и что слышали мои уши» И.С. Соколов-Микитов.

Писатель был хорошим охотником, знатоком всех видов русской охоты и на медведя в берлоге, и на волков с флажками, и на пушного зверя с лайкой, и на зайца с гончими. Особенно любил он охоту на глухариных токах – в самых глухих чащобах по краям болот на ранних весенних зорьках. Главной же добычей после каждой охоты были вышедшие из-под пера писателя книги – очень правдивые, дышащие теплом любви к родной земле, природе, сочувствием к нашим меньшим братьям. В пятидесятые годы Иван Сергеевич построил в Карачарове на берегу Волги бревенчатый домик. Лес начинался сразу за калиткой, уходил на все четыре стороны. И.С. Соколов-Микитов часто гулял там. Здесь написаны простые и удивительные истории о бобрах и ежах, медведях, сороках и воробьях и о многих других зверях.

«Читаешь Микитова и ждёшь: вот-вот застучит над головой дятел или выскочит зайчишка из-под стола: как это у него всё здорово, по-настоящему рассказано». О. Форш.

Когда по Волге мимо карачаровского домика проплывал колёсный пароход «М.М. Пришвин», то раздавались два коротких отрывистых гудка: так старший годами русский писатель Михаил Пришвин передавал привет своему другу Ивану Сергеевичу. Старые волжские капитаны хорошо знали лесной домик на берегу и по издавна установившейся традиции таким образом приветствовали труженика пера, бывшего матроса Балтийского флота и путешественника И.С. Соколова-Микитова.

Читать и перечитывать И.С. Соколова-Микитова такое удовольствие, как дышать свежим ароматом летних полей и лесов, пить в жаркий полдень ключевую воду из родника, как в зимнее морозное утро любоваться серебристо-розовым блеском инея. И спасибо ему за это»: писал Н. Рыленков.

Читайте, дорогие ребята и уважаемые взрослые, глубоко патриотичные книги Ивана Сергеевича Соколова-Микитова. Произведения писателя позволят вам полнее и ярче ощутить многообразие жизни, увидеть немало прекрасного, на что мы порой не обращаем внимания в повседневных заботах. И пусть чтение книг И.С. Соколова-Микитова доставит вам огромную радость!

«Год в лесу». В сборник вошли увлекательные рассказы обо всех тех, кто круглый год живёт в лесу: о птицах и животных, цветах, травах и деревьях. В 1974 году на Международном конкурсе в Италии в Болонье книга получила диплом первой степени.

«Весна в лесу». Читая рассказы: «Раннее утро», «На краю леса», «В овраге» и другие, мы «побываем» в мрачном логове рыси-разбойницы, от которой старательно прячут своих детей лесные звери и птицы; понаблюдаем за поведением осторожной медведицы, впервые выведшей медвежат из берлоги в лес и на поляну.

«Звуки земли». В книгу вошли его известные рассказы из разных циклов: "На родной земле", "От весны до весны", "Русский лес", "Цветы леса", "Звери в лесу», "Кузовок сказок», «На родине птиц».

«Зимовье зверей». Русские народные сказки в пересказе И.С. Соколова-Микитова «Храбрый баран», «Зимовье», «Полкан и медведь», «Заячьи слёзы». Эти сказки дети знают и любят с дошкольного возраста.

«Карачаровский домик». Иван Сергеевич очень любил Тверской край и исходил в нём много дорог. А позже из-под его пера обыкновенный паучок превращался в «живой драгоценный камушек», а душистые ландыши - в «крошечные фарфоровые колокольчики». Автор приучает читателей внимательно вглядываться в окружающую жизнь, удивляться загадочному и волнующему миру природы.

«Листопадничек». Сказка о зайчонке, который родился осенью. Таких зайчат охотники называют листопадничками. Эта увлекательная история о том, как самый маленький зайчонок прослыл самым храбрым и отчаянным зайцем.

«От весны до весны». Рассказы о природе, о путешествиях, об охоте. О том, как живёт лесной народ от весны и до весны.

«На родине птиц». О путешествиях авторах в холодных северных землях пустынной тундры и о птицах, которые там живут. В этих краях нечего делать избалованным неопытным путешественникам, в этих землях выживают только самые стойкие и закалённые люди. Но живой мир тундры готов открыть много своих секретов тому, кто смотрит внимательно и изучает природу.

«Рассказы о природе». В сборник рассказов вошли циклы И.С. Соколова-Микитова «Год в лесу» и «Мои друзья», рассказывающие о жителях леса: лисах, медведях, ежах, глухарях и многих других.

«Голубые дни». Вместе с писателем мы отправимся в путешествие к синему морю, в холодную тундру, в кавказские горы и узнаем обо всем самом интересном из того, что видел Иван Сергеевич Соколов-Микитов в своих странствиях.

«Как весна на север пришла». Даже в холодных северных краях радуется природа робкому весеннему теплу, оживает и дарит улыбку людям.

«Русский лес». Большой любовью и теплотой к зелёному другу пронизаны лирические рассказы о жизни нашего леса в разные времена года. Иван Сергеевич пишет о деревьях, которые традиционно ассоциируется с русским лесом и знакомы каждому из нас: о берёзе и липе, сосне и осине, рябине и черёмухе, ольхе и дубе…

«В лесу». Книжка коротких рассказов И.С. Соколова – Микитова о братьях наших меньших, за повадками которых довелось наблюдать автору в своей жизни. Барсук, горностай, белка, бурундук, лисица, лось, выдра, заяц… О каждом из них рассказано уважительно, интересно; каждый достоин не только внимания к нему, но и нашей любви. Простые, поэтичные, грустные и смешные истории. Многие из описанных встреч произошли в Карачарове.