Где родился и жил евгений онегин. И почему все же «Евгений Онегин» — это энциклопедия русской жизни? Сюжет «Евгения Онегина»

Евгений Онегин

Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.

Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.

Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu"il n"est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu"est ce qu"il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j"ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d"enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.

Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин» — очень сильное стихотворное произведение, повествующее о любви, характере, эгоизме и, в целом, о России и жизни ее людей. Он создавался почти 7,5 лет (с 9 мая 1823 по 25 сентября 1830 г), став для поэта настоящим подвигом в литературном творчестве. До него писать роман в стихах осмеливался только Байрон.

Первая глава

Начало работы было положено во время пребывания Пушкина в Кишиневе. Для нее поэт даже придумал свой особый стиль, названный позже «онегинской строфой»: первые 4 строки рифмуются перекрестно, следующие 3 – попарно, с 9 по 12 – через кольцевую рифму, последние 2 созвучны между собой. Закончена первая глава была в Одессе, через 5 месяцев после начала.

После написания первоначальный текст несколько раз перерабатывался поэтом. Пушкин добавлял новые и убирал старые строфы из уже законченной главы. В свет она вышла в феврале 1825 года.

Вторая глава

Начальные 17 строф второй главы были созданы к 3 ноября 1923 году, а последние – 8 декабря 1923 г. В это время Пушкин еще служил под началом графа Воронцова. В 1824 году, будучи уже в ссылке в Михайловском, он тщательно ее доработал и дописал. В печатном виде работа вышла в октябре 1826 года, а опубликована была в мае 1830 г. Интересно, что этот же месяц для поэта ознаменовался еще одним событием – долгожданной помолвкой с Натальей Гончаровой.

Третья и четвертая главы

Следующие две главы Пушкин писал с 8 февраля 1824 по 6 января 1825 года. Работа, особенно ближе к завершению, велась с перерывами. Причина проста – поэт в это время писал «Бориса Годунова», а также несколько довольно известных стихотворений. Третья глава в печатном виде вышла в 1827 году, а четвертая, посвященная поэту П. Плетневу (другу Пушкина), – в 1828, уже в переработанном виде.

Главы пятая, шестая и седьмая

Последующие главы были написаны примерно за 2 года – с 4 января 1826 по 4 ноября 1828 года. В печатном виде они появились: 5 часть – 31 января 1828 года, 6 – 22 марта 1828 г., 7 – 18 марта 1830 г (в виде отдельной книжки).

Интересные факты связаны с пятой главой романа: ее Пушкин сначала проиграл в карты, затем отыгрался, а потом и вовсе потерял рукопись. Спасла положение лишь феноменальная память младшего брата: Лев уже читал главу и смог восстановить ее по памяти.

Глава восьмая

Работать над этой частью Пушкин начал в конце 1829 года (24 декабря), во время своего путешествия по Военно-Грузинской дороге. Закончил поэт ее 25 сентября 1830 г, уже находясь в Болдине. Примерно через год, в Царском Селе, он пишет любовное письмо Евгения Онегина к Татьяне, которая вышла замуж. 20 января 1832 года глава выходит в печатном виде. На титульном листе значится, что она – последняя, произведение завершено.

Глава о поездке Евгения Онегина на Кавказ

Эта часть дошла до нас в виде небольших отрывков, размещенных в «Московском Вестнике» (в 1827 году) и «Литературной газете» (в 1830 году). Согласно мнениям современников Пушкина, поэт хотел рассказать в ней о поездке Евгения Онегина на Кавказ и его гибели там во время дуэли. Но, по неизвестным причинам, он так эту главу и не завершил.

Роман «Евгений Онегин» в своем полном составе был опубликован одной книгой в 1833 году. Переиздание осуществлялось в 1837 г. Правки роман хоть и получил, но весьма незначительные. Сегодня роман А.С. Пушкина изучается в школе и на филологических факультетах. Позиционируется оно как одно из первых произведений, в котором автору удалось раскрыть все насущные проблемы своего времени.

История создания «Евгения Онегина» - «плода ума холодных наблюдений и сердца горестных замет» - выдающимся русским классиком Александром Сергеевичем Пушкиным не напоминает блицкриг. Произведение создавалось поэтом эволюционно, знаменуя его становление на пути реализма. Роман в стихах как событие в искусстве представлял собой уникальное явление. До этого в мировой литературе был написан в этом же жанре лишь один аналог - романтическое произведение Джорджа Гордона Байрона «Дон Жуан».

Автор решается на мозговой штурм

Пушкин пошел дальше великого англичанина - к реализму. На этот раз поэт поставил перед собой сверхзадачу - показать человека, способного служить катализатором дальнейшего развития России. Александр Сергеевич, разделяя идеи декабристов, понимал, что огромную страну следует сдвинуть, как локомотив, с тупикового пути, приведшего все общество к системному кризису.

История создания «Евгения Онегина» определяется титаническим поэтическим трудом в период с мая 1823 года по сентябрь 1830 г., творческим переосмыслением российской действительности первой четверти XIX века. Роман в стихах творился на протяжении четырех этапов творчества Александра Сергеевича: южной ссылки (1820 - 1824 гг.), пребывания «без права самовольного оставления имения Михайловское» (1824 - 1826 гг.), периода после ссылки (1826 - 1830 гг.), Болдинской осени (1830 г.)

А.С. Пушкин, «Евгений Онегин»: история создания

Молодой Пушкин, выпускник по словам императора Александра I, «наводнивший Россию возмутительнейшими стихами», начал писать свой роман, пребывая в ссылке в Кишиневе (благодаря заступничеству друзей этапирования в Сибирь удалось избежать). К этому времени он был уже кумиром русской образованной молодежи.

Поэт стремился создать образ героя своего времени. В произведении он мучительно искал ответ на вопрос о том, каким должен быть носитель новых идей, творец новой России.

Социально-экономическая обстановка в стране

Рассмотрим общественную среду, в которой создавался роман. Россия победила в войне 1812 года. Это придало ощутимый импульс общественным стремлениям к освобождению от феодальных оков. В первую очередь народ жаждал Такое его освобождение неминуемо влекло за собой ограничение полномочий монарха. Сформировавшиеся сразу после войны сообщества гвардейских офицеров в 1816 году в Петербурге образовывают декабристский «Союз спасения». В 1818 г в Москве организуется «Союз благоденствия». Эти декабристские организации активно способствовали формированию либерального общественного мнения и ждали удобного момента для государственного переворота. Среди декабристов было много друзей Пушкина. Он разделял их взгляды.

Россия к тому времени уже стала признанной европейской державой с населением около 40 миллионов человек, внутри нее вызревали ростки государственного капитализма. Однако ее хозяйственную жизнь все еще определяли рудименты феодализма, дворянское землевладение и купечество. Эти социальные группы, постепенно теряющие общественный вес, были все еще мощны и пользовались влиянием на жизнь государства, продлевая феодальные отношения в стране. Они являлись поборниками общества, построенного по устаревшим екатерининским дворянским принципам, присущим России XVIII века.

Налицо были характерные признаки социального и всего общества. В стране проживало много образованных людей, понимающих, что интересы развития требуют больших перемен и реформ. История создания «Евгения Онегина» началась с личного неприятия поэтом окружающего, говоря словами Александра Николаевича Островского, «темного царства»

Поднявшаяся после мощного ускорения, заданного и динамизма во время правления императрицы Екатерины II, Россия в начале XIX века сбавила темпы развития. На время написания Пушкиным знаменитого романа в стране еще не было железных дорог, еще по ее рекам не плавали пароходы, тысячи и тысячи ее трудолюбивых и талантливых граждан были связаны по рукам и ногам узами крепостного права.

История «Евгения Онегина» неразрывно связана с историей России начала XIX века.

Онегинская строфа

С особым вниманием Александр Сергеевич, «русский Моцарт от поэзии», отнесся к своему труду. Он разработал новый стихотворный ряд специально для написания романа в стихах.

Слова поэта льются не свободным ручьем, а структурированно. Каждые четырнадцать строк соединяются в специфическую онегинскую строфу. При этом рифмование неизменно на протяжении всего романа и имеет следующий вид: CCddEffEgg (где прописные буквы обозначают женские окончания, а строчные - мужские).

Несомненно, история создания романа «Евгений Онегин» - это история создания онегинской строфы. Именно с помощью варьирования строф автору удается в своем произведении создать аналог прозаических разделов и глав: переходить с одной темы на другую, менять стиль изложения от размышления до динамичного развития сюжета. Таким образом автор создает впечатление непринужденной беседы со своим читателем.

Роман - «собрание пестрых глав»

Что заставляет людей писать произведения о своем поколении и о своей родной земле? Почему при этом они отдаются этому труду полностью, работая, словно одержимые?

История создания романа «Евгений Онегин» изначально подчинялась замыслу автора: создать роман в стихах, состоящий из 9 обособленных глав. Специалисты по творчеству Александра Сергеевича называют его «разомкнутым во времени» по причине того, что каждая его глава - самостоятельна, и может по своей внутренней логике завершить произведение, хотя и находит свое продолжение в следующей главе. Его современник - профессор русской словесности Николай Иванович Надеждин - дал классическое описание «Евгения Онегина» не как произведения с жесткой логичной структурой, а, скорее, как некоей поэтической тетради, наполненной непосредственными радужными переливами яркого таланта.

О главах романа

Главы «Евгения Онегина» издавались с 1825 по 1832 гг. по мере их написания и печатались в литературных альманахах и журналах. Их ждали, каждая из них становилась настоящим событием в культурной жизни России.

Однако одну из них, посвященную путешествию главного героя к в районе одесской пристани, содержащую критические суждения, опальный автор предпочел изъять во избежание репрессий против себя, а потом и уничтожил ее единственную рукопись.

Так же, полностью отдаваясь труду, позже работал над своим «Доктором Живаго» Борис Леонидович Пастернак, так же писал о своем поколении Михаил Александрович Шолохов. Сам же Пушкин назвал свою более чем семилетнюю работу над этим романом в стихах подвигом.

Главный герой

Описание Евгения Онегина, по мнению литературоведов, напоминает личность Петра Яковлевича Чаадаева - автора «Философских писем». Это персонаж с мощной энергетикой, вокруг которого разворачивается сюжет романа и проявляют себя другие персонажи. Пушкин писал о нем как о «добром приятеле». Евгений получил классическое дворянское воспитание, совершенно лишенное «русскости». И хотя в нем пылает острый, но холодный ум, он человек света, следующий определенным мнениям и предубеждениям. Жизнь Евгения Онегина скудна. С одной стороны, ему чужды нравы света, он их остро критикует; а с другой - он подвержен его влиянию. Героя нельзя назвать деятельным, скорее, это умный наблюдатель.

Особенности образа Онегина

Его образ - трагический. Во-первых, он не выдержал испытания любовью. Евгений прислушался к рассудку, но не к своему сердцу. При этом он поступил благородно, уважительно отнесясь к Татьяне, дав ей понять, что он не способен полюбить.

Во-вторых, он не выдержал испытания дружбой. Вызвав на дуэль своего друга, 18-летнего романтичного юношу Ленского, он слепо следует понятиям света. Ему кажется приличнее не спровоцировать злоязычие старого записного дуэлянта Зарецкого, чем прекратить совершенно глупую ссору с Владимиром. Кстати, ученые-пушкинисты считают юного Кюхельбекера прообразом Ленского.

Татьяна Ларина

Употребление имени Татьяна в романе Евгений Онегин было ноу-хау от Пушкина. Ведь в начале XIX века это имя считалось простонародным и неактуальным. Мало того, темноволосая и не румяная, задумчивая, малообщительная, она не соответствовала идеалам красоты света. Татьяна (подобно автору романа) любила народные сказы, которые ей щедро рассказывала няня. Однако ее особенной страстью было чтение книг.

Герои романа

Кроме вышеупомянутых сюжетообразующих главных героев перед читателем проходят второстепенные. Данные образы романа «Евгений Онегин» не формируют сюжет, но дополняют его. Это сестра Татьяны Ольга, пустая светская барышня, в которую был влюблен Владимир Ленский. Образ няни Татьяны, знатока народных сказок, имеет явный прототип - няню самого Александра Сергеевича, Арину Родионовну. Еще одним безымянным героем романа является обретенный Татьяной Лариной после размолвки с Евгением Онегиным муж - «важный генерал».

Сонм помещиков словно импортирован в роман Пушкина из других русских классических произведений. Это и Скотинины («Недоросль» Фонвизина), и Буянов («Опасный сосед» В. Л. Пушкина).

Произведение народное

Высшей похвалой для Александра Сергеевича стала оценка, данная первой главе «Евгения Онегина» человеком, которого поэт считал своим учителем, - Василием Андреевичем Жуковским. Мнение было предельно лаконичным: «Ты - первый на русском Парнасе…»

Роман в стихах энциклопедически верно отобразил русскую действительность начала XIX века, показал образ жизни, характерные черты, социальную роль различных слоев общества: петербуржского высшего света, дворянства Москвы, помещиков-землевладельцев, крестьян. Возможно, поэтому, а также по причине всеохватывающего и тонкого отображения Пушкиным в своем произведении ценностей, нравов, взглядов, моды того времени литературный критик дал ему такую исчерпывающую характеристику: «произведение в высшей степени народное» и «энциклопедия русской жизни».

Пушкин хотел изменить сюжет

Окончательный замысел произведения был сформирован автором только в 1830 году. Он был неуклюж и вымучен. Чтоб придать традиционный солидный вид своему творению, Александр Сергеевич решил или отправить Евгения Онегина воевать на Кавказ, или превратить его в декабриста. Но Евгений Онегин - герой романа в стихах - создан Пушкиным на одном вдохновении, как «собрание пестрых глав», и в этом его прелесть.

Вывод

Произведение «Евгений Онегин» является первым в российской истории реалистическим романом в стихах. Оно является знаковым для XIX века. Роман был признан обществом как глубоко народный. Энциклопедическое описание российского быта соседствует в нем с высокой художественностью.

Впрочем, по мнению критиков, главным героем этого романа все-таки является вовсе не Онегин, а автор произведения. Данный персонаж не имеет определенного облика. Это своеобразное белое пятно для читателя.

Александр Сергеевич по тексту произведения намекает на свою ссылку, говоря о том, что ему «вреден Север», и т.д. Пушкин незримо присутствует во всех действиях, резюмирует, смешит читателя, оживляет сюжет. Его цитаты бьют не в бровь, а в глаз.

Волею судьбы Александр Сергеевич Пушкин прорецензировал второе полное издание своего романа в стихах в 1937 году (первое было в 1833 г.), будучи уже смертельно раненым на Черной речке вблизи Комендантской дачи. Тираж в 5000 экземпляров планировали продать на протяжении года. Однако читатели раскупили его за неделю. В дальнейшем классики русской литературы, каждый для своего времени, продолжили творческий поиск Александра Сергеевича. Все они пытались создать героя своего времени. И Михаил Лермонтов в образе Григория Александровича Печорина («Герой нашего времени»), и Иван Гончаров в образе Ильи Обломова...

Первые попытки «открытия» китая европейцами Крах господствовавшей идеологии

Дни недели по-итальянски: история происхождения, написание и произношение

Мороз, красный нос стихотворение николая некрасова Коня на скаку остановит кто написал

Молитвы на деньги и материальное благополучие