Издание: Театральная афиша

Григорий Антипенко:

«Мне мало одной жизни»

Актер театра и кино Григорий Антипенко меньше всего похож на комический образ самоуверенного бизнесмена Андрея Жданова, которого он сыграл в 2005 году в сериале «Не родись красивой». Пройдя нелегкий путь от студента биофака, монтировщика сцены в «Сатириконе» к актеру, играющему мировой театральный репертуар, Антипенко не перестает ставить перед собой сложнейшие задачи, покоряя все новые и новые вершины. Не стань Антипенко актером, наверняка он бы выбрал судьбу путешественника, повторил бы путь Федора Конюхова, постоянно и в одиночку бороздящего моря и путешествующего по всему свету.

Альпинист с 17-летним стажем, Антипенко придерживается мнения, что в творчестве, как при восхождении, нельзя халтурить и хитрить. Сорваться вниз гораздо проще, чем удержаться на головокружительной высоте, но надо идти вперед и вверх. Завоеванные им пики способны вызвать зависть коллег: Орфей, Язон, Отелло, Беня Крик. Новой вершиной, которую в честь своего 40-летнего юбилея взялся покорить актер, стала заглавная роль в спектакле «Сирано де Бержерак» в постановке Павла Сафонова в Театре на Малой Бронной.

Что послужило причиной того, что свободный художник Григорий Антипенко вдруг бросил якорь в Театре им. Евг. Вахтангова?

Римас Владимирович позвал меня в труппу театра, когда выпускался спектакль «Отелло». Безусловно, я не мог отказаться от такого лестного предложения, тем более что меня пригласили уже как взрослого актера, со своим уже сложившимся представлением о принципах и творческой свободе.

О каких принципах идет речь?

Я категорически против насилия. Меня нельзя заставить делать что бы то ни было хотя бы потому, что я и слово «заставить» - понятия несовместимые. Меня можно только заинтересовать, в крайнем случае со мной можно вежливо договориться. В кино и театре всегда видно, когда актер делает то, что ему не нравится. Поэтому это один из основополагающих принципов, которому я следую и в жизни, и в творчестве.

Первой вашей работой в Теат-ре им. Вахтангова в качестве приглашенного артиста стал Язон?

Благодаря Юлии Рутберг. С тех пор как Юлия сыграла мою маму в спектакле «Пигмалион» режиссера Павла Сафонова, она продолжает по-матерински заботиться обо мне и в Вахтанговском театре. Поэтому я очень благодарен ей и за это приглашение в частности. Вся сцена Язона - это фактически 25-минутный монолог, который я учил на берегах Адриатики, сравнительно недалеко от того места, где происходит действие пьесы. Поэтому вся эта история пропитана для меня вполне реальным воздухом Средиземного моря, что, надеюсь, передается и зрителю.

Чем вам был интересен Язон, ведь все-таки «Медея» - это спектакль про Медею.

Нет, «Медея» - это спектакль про взаимоотношения этих двух эпических личностей. И поверьте, 25 минут монолога - достаточно для того, чтобы во всех нюансах рассказать о своем герое и об этой сложнейшей трагической коллизии между мужчиной и женщиной, где Язон не оправдывается, а пытается объяснить. В этой истории нет правых и виноватых.

Во время репетиций роли «Палестинца» в спектакле «Улыбнись нам, Господи» вы быстро нашли общий язык с Римасом Туминасом?

Было бы самонадеянным считать, что я нашел с ним общий язык. В совместной работе над ролью я только имел возможность познакомиться с его методом работы. Театр Туминаса - это театр одного режиссера. Предложения актеров, как правило, им не принимаются, потому что он заранее знает, каким должен быть спектакль. Может быть, где-то в случайной пробе он скажет «вот-вот, так хорошо», но он не будет просить вас об импровизации - напротив, покажет все сам, вплоть до интонаций. У него есть абсолютно четкая картина в голове, как должен выглядеть спектакль. Находясь внутри репетиционного процесса, я наблюдал за тем, как шьется полотно этого великого спектакля. А я убежден, что это великий спектакль, как все его работы.

О дальнейших совместных планах вы говорили?

Римас Владимирович - загадочная личность. О его планах не знает никто. Иногда создается впечатление, что и он сам не знает. Но интрига будущей совместной работы висит в воздухе. Надеюсь...

Вы пришли в профессию довольно поздно. Это был осмысленный шаг человека, долго искавшего себя?

Зная меня прошлого, никто бы никогда не сказал, что я вообще смогу выйти на сцену в качестве артиста. Я прошел долгий путь от бесформенного полена к актеру, которого приглашают играть главные роли. Это требовало постоянной работы над собой, но неизменно приносило удовольствие. Бывает, что заходишь в тупик, кажется беспросветный, но вечером выходишь на сцену и понимаешь, что другой профессии для себя не представляешь.

Если говорить о сложных физических затратах, сразу вспоминается пластический спектакль «Отелло», в котором вы играете заглавную роль. Долго размышляли, прежде чем дать Анжелике Холиной согласие?

От таких ролей не отказываются. Проблема была в том, что я никогда не танцевал в своей жизни, если не считать весьма посредственных проб в Щукинском училище. Для меня это было равносильно поступлению в хореографическую школу без необходимых данных. Поэтому вся заслуга того, что этот спектакль случился с моим участием, принадлежит Анжелике Холиной, которая умудрилась весь процесс обучения и убеждения меня в том, что это будет хорошо, вложить в один месяц.

То, что вам досталась партнерша с балетной подготовкой, помогало или мешало?

Сейчас, безусловно, помогает. И я очень благодарен ей за поддержку. Но было время, когда я страшно комплексовал, что подведу своих значительно более талантливых в этой области партнеров. Если бы не Оля Лерман, Витя Добронравов, Паша Тэхэда Кардэнас и другие участники спектакля, этого события вообще не произошло бы. Анжелике удалось так искусно сбалансировать возможности актеров в этой постановке, что у зрителей не возникает сомнений в профессионализме исполнителей. Она прекрасно понимала, что у меня нет техники и из воздуха ее не возьмешь, и терпеливо ждала, когда я буду готов, и верила. Для меня было очень лестно, когда после премьеры ко мне подошел художественный руководитель моего курса Родион Юрьевич Овчинников и похвалил за то, что я не боюсь экспериментировать и заходить в зоны заведомого дискомфорта.

Выходит, что вы намеренно стремитесь к дискомфорту?

Я не выношу тишины. Мне необходимо, чтобы вокруг кипела жизнь. Недаром в детстве я увлекался пиротехникой. В то время в магазинах можно было купить только бенгальские огни и пистоны для игрушечных пистолетов, поэтому все приходилось делать собственноручно. Не буду рассказывать о технологии, чтобы это не служило примером подрастающему поколению, но в комфортные 1980-е не было другого способа расшевелить пространство вокруг себя.

Именно этот пункт вашей биографии в интернете называется «испытывал любовь к естественным наукам»?

Нет, речь идет о биологии. Я с детства мечтал поступить на биофак, что и привело меня в свою очередь в фармацевтическое училище, дабы немного подтянуть химию. Но по иронии судьбы именно в этом училище, сидя за столом в белом халате и развешивая порошки, я окончательно убедился, что аналитическая работа не для меня. Я бы, наверное, мог стать журналистом-естествоиспытателем и вести какую-нибудь программу о животных, но канала Discovery в нашей стране тогда еще не было.

И это увлечение биологией вылилось в любовь к альпинизму?

Скорее любовь к природе в целом подтолкнула меня однажды пойти в первый мой туристический поход по горам Крыма. Можно сказать, что с этого полуострова все и началось.

Сколько лет вы занимаетесь альпинизмом?

С 1997 года. Хотя были остановки, перерывы, иногда даже по году. Но это не проходящая потребность. Даже когда происходили чрезвычайные ситуации, срывы, холодные ночевки и прочие экстремальные радости, все равно спустя год возникало неизменное желание обновить снаряжение, придумать себе новую вершину и - «вперед и вверх, а там…». Это не адреналин и не экстрим, как думают многие. Альпинизм - это философия. Каждая экспедиция в горы - это красивый рассказ, полноценная история, а иногда даже роман. Там за две недели удается испытать столько эмоций, сколько, может быть, один человек проживает за всю свою жизнь. Каждый день, каждая минута - это новые события и мысли, новое ощущение мира.

Помню, на прослушивании в институте Павел Любимцев спросил меня: «Зачем вы идете в профессию?» На что я, несмотря на стресс и юный возраст, неожиданно дал очень точный ответ: «Мне мало одной жизни». Горы и театр дают мне возможность прожить столько жизней, сколько захочется.

Спектакль «Сирано де Бержерак» в Театре на Малой Бронной в постановке Павла Сафонова стал подарком, который вы преподнесли себе к 40-летию?

В итоге получилось, что сделал себе подарок, хотя я понятия не имею, какая судьба ожидает этот спектакль. Мне даже не важно, как он будет воспринят. Главное, что я по-честному пытаюсь сыграть эту роль и использую все свои внутренние ресурсы. Чем хороша актерская профессия - совершенствоваться можно бесконечно. Нет предела. Это космос, где можно достичь такого уровня мастерства, когда можно нести информацию одним лишь появлением на сцене, обходясь без слов. Правда, это та вершина, которой могут достигнуть только единицы.

Получается, если занимаешься актерской профессией, то предполагаешь, что тебе дано развить свой потенциал и дойти до самого высокого уровня?

Конечно, иначе нельзя. Я перфекционист, постоянно собой недоволен и постоянно стремлюсь к совершенству. Периодически я себя останавливаю в своей самокритике, чтобы совсем не загнаться. Напоминаю себе, что есть и успехи, иначе мне бы не предлагали роли, не делали на меня ставку. Во всем должна быть мера, и в самокритике тоже.

Вам не кажется, что пьеса Ростана сильно устарела?

Классика не стареет.

О чем «Сирано»?

О любви. Согласитесь, разве эта тема может устареть?

Вы определились для себя, кто ваш герой - поэт или борец?

Он больше, чем поэт. Не зря и у меня, и у Паши Сафонова возникали во время репетиций ассоциации с Высоцким. Сирано - это человек с жесткой нравственной позицией по отношению и к себе, и к обществу, и к любви. Он не идет на компромиссы и сжигает себя именно по этой причине.

Разве эта пьеса не про комплексы?

Безусловно, и про них тоже. Но именно благодаря комплексам тема становится такой острой. Если бы у Сирано не было изъянов, то и не было бы такой глубокой души. Преодолевая комплексы, человек стремится к совершенству.

У вас будет нос?

Будет огромный гипертрофированный нос. Не приклеенный, имитирующий настоящий, а инородное тело на лице, подчеркивающее асоциальность моего героя, ведь наш спектакль о неудобном человеке, не вписывающемся в систему, выбивающемся из общей картины своей искренностью и ранимостью. На его фоне остальные превращаются в успешных снобов с фальшивыми улыбками, деланной уверенностью в себе и убежденностью, что в этой жизни можно купить абсолютно все. Это противопоставление - еще одно доказательство вечной актуальности пьесы Ростана.

Получается, Сирано готов уступить любимую женщину из-за своего благородства, желая ей счастья?

Да, именно так. Мы упростили бы смысл пьесы, если бы представляли его игроком, талантливым шахматистом, играющим человеческими судьбами. Нет, он безрассудный, гениальный художник, которому дано все, кроме внешней красоты. Речь идет о его эстетическом восприятии мира. Он сознательно отказывается от Роксаны, не считая, что его союз с ней может быть гармоничным.

Вам как актеру маска дает преимущество? За нее можно спрятаться или, наоборот, она диктует некие рамки?

Маска дает простор для фантазии, потому что в ней можно почудачить. Но подлинные чувства и эмоции за ней не спрячешь: без них не может быть спектакля.

Вы привыкали к носу, он вам мешал?

Как ни странно, нет. У меня у самого большой нос. Плюс три сантиметра не имеют принципиального значения.

Вы впервые сталкиваетесь с поэтическим театром?

Да, это мой первый опыт. Это непросто, но безумно интересно. Я сам в душе нереализованный поэт. В поэтическом тексте заложена громадная энергия. Безусловно, стоит колоссального труда овладеть мастерством владения словом. Но вы не представляете, какое удовольствие произносить эти строчки со сцены, в этом есть какая-то необъяснимая магия.

Споры с режиссером возникали?

Конечно. Поначалу у нас были абсолютно разные представления о том, как это может быть, каким должен быть Сирано. Мы с Пашей сложно репетировали и постоянно спорили. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что ситуация с «Отелло» повторяется. Чего было больше - неуверенности в себе или в режиссере, сейчас трудно сказать. Но все закончилось тем, что мы несколько часов очень громко обсуждали и пытались доказать друг другу преимущества двух переводов - Соловьева и Щепкиной-Куперник. Это было сродни разговору двух сумасшедших. И в один момент у меня случилось прозрение: я почувствовал, что где-то наверху этот спектакль уже нарисован, его состав, режиссер и мое исполнение уже существуют и глупо тратить время на попытки отказаться от уже свершившегося. После этого я стал идеальным, послушным актером и уже не мешал Паше воплощать все им задуманное.

У вас есть свои ритуалы подготовки к роли?

Они несильно отличаются от привычных ежедневных действий обычного человека: просыпаюсь, делаю физзарядку и чищу зубы. Но самое интересное в том, что в день спектакля я очень часто ловлю себя на мысли, может ли мой герой, которого мне предстоит сыграть сегодня, вести себя так, как веду себя я в этот день своей жизни. И, как ни странно, от чего-то приходится отказываться.

Вы поступили на Высшие режиссерские курсы, но не стали получать диплом. Почему?

Я недоучился - ушел в академический отпуск с сознанием того, что могу снимать кино и без диплома. В моем представлении режиссер - это прежде всего характер и необузданное желание снимать, до шизофрении. Как художник, который постоянно рисует, делает наброски в записную книжку, режиссер должен постоянно снимать на все подручные средства. Это его способ самовыражения. Если нет такой одержимости, не нужно идти в эту профессию или пока еще рано. Первичным должно быть воплощение замысла, а не стремление к деньгам и славе.

Разве вы пришли в актерскую профессию не за славой?

Нет, я пришел, потому что понял, что никакая другая профессия мне не подходит.

Играет следователя Алексея Полякова. Друг трагически погибшего мужа главной героини, он единственный, кто не отвернулся от отчаявшейся женщины, единственный, кто верит в ее правоту и помогает в поисках пропавшего ребенка. В общем, настоящий рыцарь, благородный, заботливый, бесстрашный. Таких "подарочных" мужчин Антипенко переиграл великое множество, и потому к своему герою относится с долей иронии. Нам удалось поговорить с актером прямо на съемочной площадке. Пока гримеры колдовали над прической Григория, завивая непослушные локоны и делая укладку, он рассказал о новой роли, о комплексах, творческих поисках, открытиях и бриллиантовых стульях.

- Григорий, в этом проекте у вас главная роль. Интересно играть?

Не могу сказать, что это центровая роль. Основное действие ведет главная героиня, которую играет Оля Будина . Я стараюсь ей всячески помогать - там, где нужно мужское вмешательство. На кого-то прикрикнуть, кого-то прижать слегка. Но так, в незначительной мере. Каких-то серьезных творческих открытий роль не предполагает - так прописан сценарий. Но это нормально.

- А были в последнее время работы, которые стали открытием?

В основном театральные. Спектакль "Результат налицо", например. Репетиции шли сложно, но то был творческий поиск, вылившийся для меня в совершенно новую краску, которой я раньше не пользовался. Это позволяет мне чувствовать, что я не одноплановый актер и в потолок еще не уперся. И достаточно многие люди отзывались о спектакле неплохо - значит, что-то получилось, и это приятно. А все остальное - это работа.

- То есть по большей части работа и удовольствие для вас - вещи несовместные?

Сложно сказать. Работа - это хорошо в любом случае. Хуже, когда ее нет. Поэтому грех жаловаться. Я сейчас стал более мягким в оценке происходящего… Видимо, постарел и стал спокойнее на все реагировать. А конкретно на этом проекте интересный сценарий, да и коллектив хороший. И я благодарен людям, что они ежедневно помогают мне не воспринимать работу как некую каторгу и составляют мою повседневность - в общем, неплохую.

И все же складывается впечатление, что вы не очень довольны собой, ролями, что вам предлагают… Но при этом не отказываетесь от них.

К сожалению, иногда я вынужден идти на какие-то компромиссы. У меня есть семья, и ее надо кормить. Режиссеры видят меня в определенных образах - я отчасти заложник прежде сыгранных ролей, фактуры. В ситуации, когда я сознательно понижаю планку и соглашаюсь на некачественный сценарий и не очень интересную роль, стараюсь, естественно, что-то все же делать новое. Иногда удается.

Кстати, о семье. "Сердце матери" в очередной раз утверждает незыблемость семейных ценностей. А вы сами хороший отец? Или все же "так себе", как признались в одном интервью?

Может, я и был бы хорошим отцом, если бы у меня была другая профессия и я был другим человеком. Мне сложно удержаться дома, на одном месте. Не могу. День-два максимум, и меня подрывает, я должен куда-то лететь, что-то делать, иначе превращаюсь в амебу и перестаю сам себя любить и уважать. Какой-то мотор внутри работает, часы какие-то тикают, постоянно напоминают, что еще не прошел тот период, когда нужно действовать, куда-то спешить, кого-то спасать, искать собственную душу и прочее… Поэтому моим детям, наверное, не хватает отцовского внимания, но выбора у них нет - такой уж папка им достался. Мой отец в свое время тоже очень много ездил в командировки, хотя все равно больше уделял нам внимания. Правда, тогда времена были поспокойней, была стабильность. Субботы и воскресенья всегда отводились нам. А я сейчас этим похвастать не могу. Дай бог, раз в две недели встречусь со своим старшим сыном, а маленьких детей отвез в Черногорию, и вообще неизвестно, когда в следующий раз их увижу. Получится - буду вырываться на день-два. Это жизнь, это нормально. Хотя всегда хочется, чтобы было иначе.

Я слышала, в плане вот этого вечного поиска вы себя сравниваете с Остапом Бендером. Как думаете, близок тот день, когда вы найдете свой бриллиантовый стул?

Да, Бендер - это абсолютное мое внутренне эго, оно живет во мне совершенно органично. Я человек в поиске - постоянном таком, нездоровом, тревожном. И считаю, что это правильно. Во всяком случае, для меня. Стулья попадаются разные. Иногда венские, случаются табуретки, а бывают и из гамбсовского гарнитура. Но я, на самом деле, убежден, что лучше не находить тот самый бриллиантовый стул, но верить, что он где-то есть. Чтобы не случилось, как с Остапом, который нашел стул и понял: искать-то больше нечего, цель достигнута. Либо найти, но тогда уж чтобы следующий был какой-нибудь мегабриллиантовый, платиновый, но чтобы обязательно появлялись новые стремления и не было остановок.

Вы как-то обмолвились, что нет ничего страшнее раскомплексованного человека. Напрашивается вывод, что сами вы, должно быть, "счастливый" обладатель целого набора комплексов…

Я догадываюсь, что у меня их достаточно много. Есть теория, что интеллигентность - это в некоторой степени закомплексованность, и это действительно так. Мы стесняемся обидеть, причинить неудобство, быть лишними. Такие комплексы делают человека более чутким к окружающим, к тому, что происходит вокруг. Эти комплексы я считаю полезными. Все остальные, которые мешают жить и реализовываться, безусловно, вредные. У меня достаточно и таких, и таких. От вредных стараюсь избавляться. А полезные живут со мной. И другой степени раскомплексованности я не ищу. Хотя многие считают меня излишне застенчивым или слишком обходительным. Говорят: "Гриша, будь проще". А я уже не буду, мне 35 - поздно меняться. Какой есть - такой есть.

Вы называете себя депрессивным человеком, говорите, что много раз приходилось начинать жизнь с чистого листа. Как часто бывают душевные бури? Давно возникало желание в очередной раз "обнулиться"?

Да было дело. У меня в последнее время была очень сильная депрессия, опять же, связанная с профессией. Я не мог сниматься, не хотел… Все, что выходит, далеко от ожидаемого. Но, к сожалению, это действительность. Надо тогда или уходить из профессии, или пытаться пробиться, что-то сделать в тех обстоятельствах, которые существуют. Получается одна-две сцены за весь проект - уже победа. А не получается… Дай бог, следующая получится. В любом случае, профессия не терпит простоя, ожидания, проседания. Это постоянный экшен, движение души. Ну и, безусловно, планомерный тренинг, иначе все теряется… Вообще, я не такой уж депрессивный. Просто разбега для творчества бывает маловато, и в соответствии с поставленными задачами и имеющимися возможностями, приходится прибегать к уже использованной палитре. А что делать?

Вы невероятно популярны. Наличие пяти неофициальных сайтов, первые места в рейтингах российских актеров, толпы поклонниц - тут впору звездной болезни появиться, а не наоборот. Как все же уживаются ваше критичное отношение к себе и ваш успех у зрителей?

Я адекватен - в этом моя беда и мое счастье. Я очень адекватно все воспринимаю. Не совсем правильно, может быть, оцениваю себя в своих работах - мне мало что нравится, честно скажу. Пока еще не было ни одной работы, которую хотелось бы повесить в рамочку на стену и гордиться. Только какие-то отдельные сцены. Наверное, поэтому у меня очень нервная природа в этом смысле. Я постоянно об этом думаю. Как сделать лучше, в какую сторону двигаться, как точить свое мастерство? Поэтому я очень благодарен своим поклонникам, которые держат меня в рейтингах, но отношусь к этому с легкой иронией. Слава богу, если людям нравится. Иногда бывает совсем тоскливо: посмотришь на какое-нибудь муви, и думаешь: блин, ну что ж такое - никак не вылезти из этого… А мне звонят и говорят, что понравилось, и я в этот момент нахожусь в каком-то ступоре и не понимаю, как воспринимать. Как это? Может, я действительно излишне самокритичен в своей оценке… Или настолько велики зрительские симпатии, авансы в счет прошлых каких-то достижений? Загадка. Во всяком случае, никаких лавровых венков у меня на голове еще нет, я не считаю, что достиг серьезных рубежей, что куда-то дошел и уперся, а дальше ровно по течению…Стул, определенно, в перспективе - как раз к вопросу об Остапе.

Людмила Хлобыстова, RUTV.ru

Женщины нашей страны полюбили Григория Антипенко после выхода на экраны телесериала «Не родись красивой», где он сыграл роль Андрея Жданова. Его работы в театре и кино вызывают интерес публики, каждый раз актер заново открывает себя зрителям.

Мы попросили Григория рассказать о современном российском кинематографе и профессии актера.

-Чем, на ваш взгляд, обусловлен успех сериала «Не родись красивой?»

В то время в России еще не сняли ни одного сериала в жанре драмеди, всюду было засилье кровавого кино. Когда на экраны вышел фильм «Не родись красивой», это было прямое попадание. Нам удалось сделать качественный сериал, потому что все – актеры, режиссеры, операторы – хотели творить. Кстати, главный режиссер Александр Назаров был моим педагогом в Щукинском училище. Это талантливый преподаватель, прекрасный режиссер и артист. Мы верили, что сможем сделать хорошее кино, трудились днем и ночью. Поэтому сериал стал таким популярным.

-Одни хвалят телесериалы, другие критикуют. А как вы к ним относитесь?

Я считаю, что сериалы нужны. В этом можно убедиться на примере успешных западных проектов, которые доставляют творческое и эстетическое удовольствие как зрителям, так и актерам, которые в них играют. Важно, чтобы творческий процесс не превращался в фабрику, чтобы снимали не только ради денег. А сейчас в нашей стране наблюдается именно такая тенденция, поэтому большая часть российских сериалов – провальные. Надеюсь, что этот период пройдет, и через несколько лет мы сможем увидеть хорошие отечественные фильмы.

-Как вы считаете, какие фильмы и спектакли нужны современному зрителю?

Мне кажется, что разные. Сейчас можно наблюдать большое расслоение в нашем обществе. Раньше в силу тотальной образованности людей, их стремления к саморазвитию публика была интеллигентной. Для нее снимали замечательные фильмы. Сейчас хорошее кино воспринимает только небольшая часть зрителей. Зато низкопробные картины пользуются популярностью и имеют высокие рейтинги. Мне не хочется участвовать в таких проектах, понижать планку.

Я работаю для умного зрителя, который способен мыслить, чувствовать, сопереживать. Не буду никого ругать, но публика стала проще. Значит, как я уже говорил, фильмы и спектакли должны быть разными. Когда мы играем «Орфея и Эвридику», зрители порой замирают, и я не понимаю, хорошо это или плохо. Не только они, но и мы отвыкли от высокой драматургии. Людям нужно прививать хороший вкус.

Кстати, вы играли главную роль в спектакле «Орфей и Эвридика» в постановке режиссера Павла Сафонова. Ваши впечатления об этой работе.

Очень хорошие. «Орфей и Эвридика» — это классика, благодаря которой люди задумываются о своей жизни, о непреходящих ценностях. Французский драматург Жан Ануй – замечательный автор. Он перенес сюжет античного мифа в современность и показал, как тяжело сохранить любовь в нашем мире. Мы много работали над пьесой, исправляли недостатки перевода, который делали еще в советское время. Еще одна работа в похожем стиле — «Медея», это тоже пьеса Ануя. Важно, чтобы спектакль был близок и понятен публике.

-Как сейчас меняется российское кино?

К сожалению, старых мастеров почти нет, а молодых мало, и они не всегда могут себя реализовать. Конечно, есть очень талантливые люди, например, режиссер Александр Черных. Я играл в его фильмах. Как-то слушал передачу по радио, в которой выступали педагоги театральных вузов. Они говорили, что сейчас на творческие специальности поступают, в основном, для того, чтобы хорошо зарабатывать. Раньше об этом никто не думал, все прекрасно знали, что в кино и театрах платят небольшие деньги. Исключением становились звезды, которые попадали в число избранных. Но это было равносильно счастливому лотерейному билету, на который никто особо не рассчитывал. А сейчас студенты говорят преподавателям: «Зачем нам «высокие материи»? Объясните азы, остальное сделаем сами». Это неправильный подход. Студенты должны четко понимать, зачем пришли в вуз и выбирать профессию не ради денег, а для того, чтобы реализовать свои способности. Главное, чтобы дело нравилось! Думаю, со временем зрители устанут от некачественного кино, и ситуация изменится.

-Что самое важное в профессии актера?

Оставаться самим собой, не терять нравственные принципы и силу духа. Нельзя себя выхолащивать, размениваться по мелочам. Нужно уважать профессию и людей, для которых ты работаешь.

Вы занимаетесь альпинизмом, побывали на Кавказе, Тянь-Шане и в других прекрасных местах. Как это увлечение влияет на вашу жизнь?

Для меня это спасение. Порой устаю от людей, от нашей действительности и тогда отправляюсь в горы. Там отдыхаю, восстанавливаю душевное равновесие. Мне это необходимо. Альпинизм доставляет большое удовольствие. Рекордов не ставлю, хотя мне многое удается. В горах можно встретить умных, интеллигентных, образованных людей, их общество очень приятно. Впервые поднялся на высоту 7000 км. и обязательно продолжу покорять другие вершины. Хотел бы съездить на Памир, а потом в Гималаи.

-Помогают ли вам близкие в работе и в жизни?

Очень помогают. Жизнь изменчива, в ней бывают разные периоды. Поэтому семья, дети – это то, ради чего стоит жить.

-Что бы вы пожелали читателям?

Очень важно не терять себя, свою душу, и тогда все сложится хорошо.

Александра НИКОЛЬСКАЯ (для журнала «Плехановская Студия» и издания «Эксклюзив»).

Фото из личного архива Григория Антипенко

Григорий родился в интеллигентной семье в Москве. Его мама работала инженером на «Мосфильме» и, казалось бы, попасть в среду кинематографистов смышленому и артистичному мальчику не составляло труда. Однако до определенного возраста он вовсе не интересовался актерской профессией.

Несмотря на то, что мальчишка с удовольствием ходил в драмкружок при ближайшем к его жилью доме культуры, верить в себя, как в актера он начнет уже в довольно взрослом возрасте. Из внешкольных занятий ему больше нравилось каратэ, секцию которого он тоже посещал.

А вот всерьез увлекала Гришу биология. Еще совсем ребенком он упросил родителей купить энциклопедию и стал учить названия животных на латинском языке.

Вместе с биологией, он разбирался и в химии. Чтобы не терять времени, пытливый мальчишка заканчивает девять классов и подает документы в фармацевтическое училище.

Окончив его и устроившись фармацевтом, Антипенко был несколько разочарован выбором профессии: вместо интересных опытов и ярких открытий ему предстояло проводить дни за монотонной аптекарской работой. Чтобы не заскучать окончательно, молодой человек стал искать себя.

Следом шла должность в социальных структурах, а потом судьба привела его на «Мосфильм» — в качестве декоратора. Руками Григория сделано много снявшихся в фильмах копий музейных экспонатов.

Решение

М+Ж (2009)

Ему было 22, когда он впервые увидел театр с обратной стороны зрительного зала — устроился в «Сатирикон» работником сцены. Два года мужчина наблюдал за тем, как идут репетиции, готовятся спектакли, а насмотревшись, вспомнил свое детское увлечение и прошел подготовительные курсы в театр-студию МХАТа.

Переменам в жизни сына больше всего удивился его отец, считавший Григория человеком без эмоциональным. Но именно для того, чтобы раскрыть в себе новые качества и чувства, он и перешел на новый этап своей жизни.

Поступал Григорий в «Щуку». На этапе испытаний кто-то из приемной комиссии спросил, зачем же молодой человек в столь взрослом возрасте решился к ним прийти? Ведь, становясь актером, он фактически меняет свою жизнь. На что Антипенко ответил: «Мне мало одной жизни». Такое отношение комиссии понравилось.

Уже став известным, в одном из интервью Григорий признается, что на поиски своего призвания ему потребовалось время. Он советует всем людям не останавливаться на случайной работе и искать дело, которое будет насыщать и радовать. Пусть это случиться во взрослом возрасте и пусть для достижения этого придется чем-то поступиться.

Самому актеру в поисках призвания пришлось поступаться тем комфортом, который дают деньги. Это потом он прославится и будет получать хорошие гонорары. Но, для того, чтобы прийти в профессию, выучиться и приобрести опыт, ему с его маленькой семьей приходилось буквально экономить на еде.

Актер

Торгсин (2017)

А первая семья у актера появилась довольно рано. Еще в юности он влюбился в простую девчонку по имени Елена. Они сыграли свадьбу, а скоро на свет появился первенец Григория, маленький Саша. В официальном браке они прожили около семи лет. Но первая супруга так и не дождалась дня, когда муж проснулся знаменитым. Они развелись еще до его звездного часа.

Первая роль в кино досталась Григорию, когда он учился на четвертом курсе. Это был «Кодекс чести» — сериал, в котором персонаж Антипенко задействован в нескольких сериях. Однако, дебют состоялся.

Еще будучи студентом, Григорий попадает в театр имени Маяковского и сотрудничает с «Классным театром», а после выпускного его зачисляют в труппу столичного «Et cetera». В драматическом искусстве он преуспел. Москва замечает нового талантливого актера, но всероссийская известность к нему придет только после триумфального появления на телевидении.

Андрей Жданов

Не родись красивой (2005−2006)

Первые автографы на улице Григорий начал раздавать после роли злодея, блестяще сыгранной в «Талисмане любви». А роковым для него стал кастинг в сериал «Не родись красивой».

Удачная адаптация колумбийского сериала «Я — Бетти, дурнушка» с первых серий завоевала сердца зрителей и познакомила их с целой обоймой молодых и перспективных российских артистов. Среди исполнителей главных ролей был и Григорий Антипенко. Он сыграл безответственного молодого мужчину, которому в наследство от отца достался модный дом «Зималетто».

Актер не раз подчеркивал, что мало общего имеет со своим героем и для изучения образа ему потребовалось много времени. Зато Жданова Антипенко рассмотрел со всех сторон и смог передать те его черты характера, которыми сам не обладает.

Красавчика и сердцееда Андрея Павловича полюбила вся страна, а в Украине актер даже получил народную премию «Телезвезда» за воплощения неоднозначного героя. Григорий стал настоящим любимчиком зрителей на территории всего бывшего СССР.

Юля

Съемочная площадка «Не родись красивой» принесла актеру не только признание, но и любовь прекрасной Юлии Такшиной, которая сыграла недалекую и прохладную стерву, любительницу денег и красивой жизни, впрочем, порой очень обаятельно-комичную — секретаршу Андрея Жданова Викторию Клочкову.

Общественность шепталась еще во время съемок: у Гриши и Юли роман! Они ни от кого не скрывались и скоро стали жить вместе. Жениться пара не собиралась, им было и так хорошо. В гражданском браке родились двое сыновей — Иван и Федор.

После шести лет семейной жизни, пара разъехалась. Григорий, тем не менее, очень любит своих детей и продолжает с ними общаться. По признанию Такшиной, бывший гражданский муж участвует во всех значимых вопросах, касающихся мальчишек.

После крутого поворота в профессиональной судьбе, Антипенко звали работать во множество проектов. По началу он действительно соглашался на самые разные роли.

Но сегодня, спустя больше десятка лет после премьеры первой серии «Не родись красивой», актер отмечает, что хороших проектов, куда его зовут, стало совсем мало. Он почти не снимается в кино и посвятил себя театру.