Родина Василия Сурикова - город Красноярск. Его отец, Иван Васильевич, служил в уездном красноярском суде, а мать, Прасковья Фёдоровна, вела домашнее хозяйство. Семья принадлежала к сословию енисейских казаков, пришедших когда-то в суровые сибирские края с южного Дона. Сам Суриков впоследствии говаривал: «Со всех сторон я природный казак... Мое казачество более чем 200-летнее».

Семья потеряла кормильца в 1859 году, когда мальчику было 11 лет. Мать осталась с тремя детьми: Васей, Катей и трёхлетним Сашей. Со смертью отца начались материальные трудности. Прасковья Фёдоровна вынуждена была сдавать в аренду 2-й этаж их дома, построенного мужем в 1830-е годы. Этот дом из крепчайшей сибирской лиственницы уцелел, сейчас в нём находится музей художника.

Символично, что фамилия «Суриков» совпадает с названием краски «сурик» красно-оранжевого или красно-желтого цвета. А рисовать Вася начал очень рано. В 6-летнем возрасте сумел скопировать портрет Петра I. Самое раннее из сохранившихся известных произведений Сурикова - акварель «Плоты на Енисее», которую он написал в 14 лет. Она находится в красноярском музее художника.

Василий Суриков. Акварель «Плоты на Енисее».1862

Художественное образование Василия Сурикова

Первые уроки рисования Василию давал преподаватель местного училища. По его окончании Суриков хотел бы продолжить художественное образование, но не позволяли финансовые проблемы в семье. Поэтому Василий поступает на работу писцом в губернское управление.

На удачу, его рисунки попались на глаза губернатору Павлу Замятину, который познакомил Сурикова с местным золотопромышленником и меценатом Петром Кузнецовым. И тот предложил оплатить Сурикову обучение живописи в Петербурге.

Суриков учился у художника Петра Петровича Чистякова, замечательного педагога, который взрастил целую плеяду талантливых русских живописцев: Серова, Крамского, Репина, Поленова.

Покровитель молодого Сурикова Петр Кузнецов продолжает ему помогать. Он приобретает его картину «Вид памятника Петру I на Сенатской площади в Санкт-Петербурге», которую тот написал во время учебы в Академии. В летние каникулы 1873 года приглашает подопечного пожить на принадлежащих ему приисках в соседней с Красноярском .

Василий Суриков. Вид памятника Петру I на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. 1870

Творчество Василия Сурикова

В 1875 году Василий Иванович Суриков заканчивает Академию художеств и начинает самостоятельную творческую жизнь. Он выполняет первую и последнюю работу на заказ - картины для Храма Христа Спасителя в Москве. В дальнейшем он самостоятельно определяет, что ему писать.

В 1877 году Суриков покидает Петербург и переезжает в первопрестольную столицу. В патриархальной Москве Суриков почувствовал себя на своём месте. Облик древнего города, грандиозные события, происходившие некогда в нём, соответствовали его тяге к историческим сюжетам. Он писал:

Так появилось первая крупномасштабная картина Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни». Он работал над ней в течении 3-х лет, а по завершении вступил в Товарищество передвижников.

Василий Суриков. Утро стрелецкой казни. 1881

Суриков продолжил развивать историческую тематику в своих произведениях. Хотя некоторые критики обвиняли художника в чрезмерной многофигурности его эпических полотен, сравнивая их с многоцветными коврами, на самом деле каждый из героев его картин - это индивидуальный психологический образ. За свою творческую жизнь Суриков написал не так уж много портретов, но по факту персонажи его исторических картин таковыми и являются. Он подолгу искал и очень тщательно отбирал натурщиков для своих полотен. Так моделью боярыни для полотна «Боярыня Морозова» стала его тётя, а для старшей дочери Александра Меншикова Марии в картине «Меншиков в Берёзове» позировала жена Елизавета.

Василий Суриков. Меншиков в Берёзове. 1883

В 1883 году картину «Меншиков в Берёзове» приобрёл для своей галереи выдающийся коллекционер Павел . На полученные от продажи картины деньги Суриков с семьёй отправляется в поездку по Европе. Василий Иванович осмотрел великолепные собрания произведений искусства Дрезденской галереи и Лувра. Елизавета Августовна смогла поправить здоровье в этом путешествии по европейским странам с более мягким климатом..

Личная жизнь и именитые потомки Василия Сурикова

Василий Иванович Суриков и Елизавета Августовна Шаре (1858-1888) поженились в 1878 году. Можно сказать, что их познакомила любовь Сурикова к музыке. Он увидел свою будущую жену в католическом храме, куда приходил послушать орган. Елизавета была наполовину француженка, она воспитывалась на французский манер и по-русски говорила с акцентом. У четы родилось дочери: Ольга (1878-1958) и Елена (1880-1963).

Елизавета Августовна - жена Василия Сурикова

Счастливый брак прервался после 10 лет супружества. Слабая здоровьем Елизавета Августовна не смогла справиться с болезнью и умерла в Москве в 30-ти летнем возрасте после возвращения из поездки на родину мужа.

Василий Иванович тяжело переживал уход любимой супруги и корил себя за то, что взял её в путешествие в суровую Сибирь. В те времена на дорогу до Красноярска уходило около 1,5–2 месяцев, что оказалось слишком трудно для болезненной женщины. Суриков оказался однолюбом. Он никогда больше не женился и самостоятельно вырастил детей.

По линии старшей дочери Ольги потомкам передалась творческая мощь художника Василия Ивановича Сурикова, которая продолжает вовлекать в свою орбиту талантливых людей из сферы искусства. Ольга вышла замуж за русского живописца Петра Петровича Кончаловского. Их дочь, внучка Сурикова, Наталья Кончаловская - известная детская писательница, поэтесса и переводчица. Мужем Натальи Петровны был поэт Сергей Владимирович Михалков. Их сыновья, Андрей Кончаловский и Никита Михалков, стали кинематографистами. Многие члены обширной династии Михалковых-Кончаловских реализуют себя на творческом поприще.

Василий Иванович Суриков скончался в Москве 19 (по новому стилю) марта 1916 года от болезни сердца. Говорят, что его последними словами была фраза: «Я исчезаю». Похоронен, как и просил, на Ваганьковском кладбище рядышком с незабвенной женой.

Картины Василия Сурикова

Василий Суриков. Взятие снежного городка. 1891

Василий Суриков. Переход Суворова через Альпы в 1799 году. 1899

Василий Суриков. Степан Разин. 1906

Василий Суриков. Посещение царевной женского монастыря. 1912

Василий Суриков. Портрет дочери Ольги Суриковой в детстве. 1888

Василий Суриков. Букет. 1884

Василий Суриков. Покорение Сибири Ермаком. 1895

Василия Суриков. Зима в Москве. 1884-1887

Василий Суриков. Портрет княгини П. И. Щербатовой. 1910

Василий Суриков (1848-1916) - русский художник, известный своими выдающимися картинами исторического жанра. Он знаменит также своими портретами. Его монументальные полотна, на которых он воплотил различные, в основном трагические эпизоды из истории России, перевернули вверх дном все каноны подобной живописи. Вместо пышных театрализованных сцен на зрителя взирала беспощадная реальность прошлого. Многих такой подход шокировал. Но именно так навсегда вошел в историю искусства этот художник. Биография Сурикова и будет представлена ниже.

Предки

Известно, что живописец происходил из казачьего рода. Его предки пришли в Сибирь вместе с ее первым покорителем, Ермаком. Родом они были с Дона, и есть сведения, что Суриковы упоминаются среди основателей Красноярска, где и родился художник. Биография Сурикова неотъемлема от истории России. В честь двоюродного деда живописца был назван Атаманский остров на Енисее. Другой предок Сурикова служил сотником в Туруханске. Это был его родной дед. Отец художника, Иван Васильевич, работал коллежским регистратором, а девичья фамилия матери - Торгошина. Это известная с семнадцатого века семья. Она тоже была родом из казачьей станицы.

Детство в Красноярске

В этом городе родился будущий художник. Когда мальчику исполнилось восемь лет, его отца переводят на службу в акцизное управление села Сухой Бузим, недалеко от Красноярска. Там Василий оканчивает приходскую школу и поступает в уездное училище. Но буквально через год отец художника скоропостижно умирает от туберкулеза. Мать с сыном и остальными детьми возвращается в Красноярск. Семья живет очень бедно, денег им постоянно не хватает, и они вынуждены сдавать часть деревянного дома квартирантам. Способности мальчика заметил учитель рисования Красноярского уездного училища Николай Гребнев. Он давал ему копировать работы старых мастеров.

После смерти отца мальчик подрабатывал писарем в канцелярии, но рисовал в часы досуга. Его работы видели сотрудники. Они также попались на глаза губернатору края - Замятину. Биография Сурикова как художника решилась в этот момент. Чиновник подал прошение в Императорскую Академию художеств о принятии юноши. Пришел ответ, что его могут зачислить без выплаты стипендии. Тогда губернатор обратился к меценату, золотопромышленнику Кузнецову, который не только согласился финансировать обучение молодого человека, но и взял его с собой в Петербург, куда отправлялся по делам. Однако поступить в Академию Суриков не смог.

Отрочество и юность в Санкт-Петербурге

Василий Иванович Суриков не относился к людям, которые привыкли отступать. Он пошел учиться в Художественную школу, которую окончил за три месяца. А в 1869 году вновь попробовал стать студентом Академии. На этот раз его попытка завершилась успешно. Биография Сурикова говорит нам о том, что его учителями были как не слишком одаренные художники (зато неплохие педагоги), как Павел Чистяков, так и известные мастера, как Врубель и Серов. За годы учебы молодой живописец получил за свои работы четыре серебряные медали и несколько денежных премий. Дипломная картина художника, посвященная эпизоду из жития апостола Павла, уже несла элементы будущих драматических столкновений разных исторических лиц. Но консервативным преподавателям она не понравилась, и золотой медали Суриков не получил. Поэтому он не смог поехать за границу и стал расписывать храм Христа Спасителя фресками на тему Вселенских соборов. Работа продолжалась около двух лет. Среди первых картин художника были и портреты его благодетелей.

Личная жизнь и столичный период

Исследователи биография Сурикова пишут о том, что он в 1877 году переехал жить в Москву. Через год после этого он женился на Елизавете Шаре, внучке декабриста Свистунова. Брак принес ему небольшое состояние, что позволило живописцу не работать по заказам, а сделаться вольным художником. Этот статус он сохранял за собой до конца жизни. Тем не менее еще долгие годы Суриков не имел приличной мастерской, а работал в небольших комнатах. В одно из таких тесных помещений наведался Петр Третьяков, будущий основатель знаменитой галереи, который собирал полотна русских художников. Он часто покупал картины мастера. На полученные от Третьякова деньги художник также смог обеспечить себе относительную финансовую независимость.

Первые шедевры

Московский период жизни сделался поворотным в жизни живописца. Именно в это время Василий Иванович Суриков создает одну из своих самых значительных картин - «Утро стрелецкой казни». Она посвящена одному из страшных эпизодов семнадцатого века, когда молодой Петр Первый, узнав о восстании стрелецких полков, беспощадно с ними расправился и даже сам рубил им головы. Не желая пугать зрителей сценами казни, художник показывает ее преддверие. Первого стрельца вывели на плаху, а на заднем плане видно лицо молодого царя, готового убивать. Прекрасно и подробно расписана разномастная толпа зрителей. Особенно выделяются семьи и дети несчастных стрельцов, которых выволокли смотреть, как будут умирать их близкие. И все это происходит на фоне могучего и зловещего пейзажа Москвы.

К петровским временам художник Василий Суриков обращается и в 1881 году. В дождливые дни он находился с семьей у станции "Люблино". Там он внезапно задумался о ссылке князя Меньшикова. На эту идею его натолкнула тесная крестьянская изба. Он подумал о сильном человеке, взлетевшем на вершину власти и все утратившем. Княжну, завернутую в шубу, он рисовал с собственной жены, которая в это время сильно заболела. На деньги, которые Суриков получил от приобретения картины Третьяковым, он смог съездить за границу и своими глазами увидеть собрания музеев в разных странах.

Картины Василия Сурикова 80-х - начала 90-х годов девятнадцатого века

Одновременно с «Меньшиковым в Березове» художник начал делать эскизы «Боярыни Морозовой». Работа над этой картиной растянулась на несколько лет. Суриков писал ее кусками, выискивая натурщиков и нужные предметы. Он часто говорил о том, что если бы ему пришлось рисовать ад, он бы сажал моделей в огонь и сам бы писал в нем. Таково было его желание правды, а не виртуозной фантастики. Сам типаж восставшей против церковной власти боярыни художник нашел в своей тете. Сильная и страстная женская натура, верная своим убеждениям и вызывающая различные чувства у собравшейся толпы - от ненависти до преклонения - стала одной из лучших в творчестве Сурикова. Гармонирует картина с пейзажем, светом и архитектурными деталями. Современники отнеслись к этому полотну восторженно, оно участвовало в Передвижной выставке.

В 1888 году умерла жена художника. Он очень горевал, практически отошел от живописи и уехал из Москвы в Красноярск. Там через несколько лет он излечился от скорби и даже создал жизнерадостную картину «Взятие снежного городка».

Возвращение в Москву

Творчество Василия Сурикова после переезда из Сибири словно получает второе дыхание. В 1895 году он завершает работу над картиной «Покорение Сибири Ермаком». Здесь он воспевает казацкое войско, где служили его предки. Основное внимание сосредоточено на фигуре Ермака, но и к противостоящим ему войскам Кучума он относится с уважением. Солдаты разбитой армии отличаются особенной, самобытной красотой. Это столкновение двух стихий, каждая из которых имеет свою правду.

Через четыре года художник создает похожую по типу картину - «Переход Суворова через Альпы». Начал он работать над ней сразу же после «Покорения Сибири», а многие эскизы были написаны во время пребывания в Швейцарии. Здесь живописец проявил себя как прекрасный пейзажист, одновременно показывая массу воинов, исполняющих приказ полководца и преодолевающих горы.

В начале двадцатого века Суриков работает над одной из своих самых сложных картин - «Степан Разин». Здесь тоже можно наблюдать характерный для художника потрясающий водный пейзаж, написанный перламутровыми красками, контрастирующий с тяжелыми раздумьями мятежного атамана. Живописец также известен многочисленными портретами, которые он никогда не писал по заказу.

Последние годы жизни

В 1910 году художник путешествует по Испании. Картины Василия Сурикова этого периода тоже относятся к исторической тематике. Он рисует такую сильную личность, как Емельян Пугачев, перед казнью, в клетке. К таинственной затворнической жизни аристократок высшего сословия живописец обращается в «Посещении царевной женского монастыря». В 1914-15 годах художник начал болеть и переехал на лечение в Крым. Но его преследовали сердечные расстройства. Он так и не смог исцелиться и умер в Москве в марте 1916 года. Суриков был похоронен рядом с женой на

Художник Василий Суриков — из рода енисейских казаков. Родился в Красноярске, учился в Петербурге, расписывал храм Христа Спасителя в Москве.

«В Сибири народ другой, чем в России: вольный, смелый, — рассказывал он. — И край-то у нас какой. Енисей течет на пять тысяч верст в длину, а шириною против Красноярска — верста. Берега у него глинистые, розово-красные. И имя отсюда — Красноярск. Про нас говорят: «Краснояры сердцем яры» (из монографии Максимилиана Волошина «Суриков»).

РИА «Новости»/Государственная Третьяковская галерея Василий Иванович Суриков (1848-1916). Автопортрет, 1879 год

Рисовать Суриков начал в раннем детстве. «Еще, помню, совсем маленьким был, на стульях сафьяновых рисовал, пачкал. Мне шесть лет, помню, было, я Петра Великого с черной гравюры рисовал», — вспоминал художник, рассказы которого Волошин записывал в январе 1913-го и опубликовал после смерти художника.

Первым учителем рисования Сурикова стал Николай Гребнев из красноярского уездного училища. Когда в городе открылась гимназия, Суриков поступил в 4 класс, но позже ушел. Денег на оплату учебы у семьи не было — отец скончался, когда мальчику было 11 лет — и Суриков начал работать писцом в губернском управлении.

Делу помог енисейский губернатор Павел Замятнин, который, увидев рисунки Сурикова, нашел мецената — красноярского золотопромышленника Петра Кузнецова. Он оплатил обучение юноши в петербургской Академии художеств.

И он же приобрел первую самостоятельную работу Сурикова «Вид памятника Петру I на Сенатской площади в Санкт-Петербурге» (1870).

Во время учебы в Академии Суриков получил прозвище Композитор — говорят, слишком большое внимание уделял композиции. Кроме того, в его послужном учебном списке — 4 серебряных медали и несколько денежных премий. 4 ноября 1875 года талантливый красноярец окончил Академию художеств в звании классного художника первой степени.

Иллюминация московского Кремля (1883)

Василий Иванович Суриков. «Иллюминация Московского Кремля», 1883

После Петербурга Суриков оказался в Москве. «Я в Москву приехал — прямо спасен был… Памятники, площади — они мне дали ту обстановку, в которой я мог поместить свои сибирские впечатления. Я на памятники, как на живых людей смотрел — расспрашивал их: Вы видели, вы слышали, — вы свидетели. Только они не словами говорят… стены я допрашивал, а не книги… В Москве очень меня соборы поразили. Особенно Василий Блаженный: все он мне кровавым казался. Как я на Красную площадь пришел, все это у меня с сибирскими воспоминаниями связалось…» (из книги Максимилиана Волошина «Суриков»).

Москва стала для Сурикова вторым домом. Здесь он прожил большую часть своей жизни и создал самые главные свои работы.

Утро стрелецкой казни (1881)

Василий Иванович Суриков. «Утро стрелецкой казни», 1881 / Третьяковская галерея

В детстве Суриков ходил вместе с друзьями наблюдать за казнью преступников. «Нравы жестоки были, — рассказывал Суриков. — Казни и телесные наказания на площадях публично происходили. Эшафот недалеко от училища был. Там на кобыле наказывали плетьми. Бывало идем мы, дети, из училища, кричат: «Везут! Везут!» Мы все на площадь бежим за колесницей. Палачей дети любили. Мы на палачей как на героев смотрели. По именам их знали: какой — Мишка, какой — Сашка. Рубахи у них красные, порты широкие. ...Мы на них с удивлением смотрели — необыкновенные люди какие-то. ...И ужаса никакого не было. Скорее восторг. Нервы все выдерживали.

Помню, одного драли, — рассказывал Суриков, — он точно мученик стоял. Не крикнул ни разу.

И мы все мальчишки на заборе сидели. Сперва тело красное стало, а потом синее: одна венозная кровь текла» (из книги Волошина «Суриков»).

Между тем, в картине «Утро стрелецкой казни», которая сделала художника знаменитым, он не стал изображать казнь. По словам Сурикова, ему хотелось передать «торжественность последних минут, а совсем не казнь».

«Когда я «Стрельцов» писал, — рассказывал он мне, — я каждую ночь во сне казни видел. Ужаснейшие сны. Кровью кругом пахнет» (из книги Волошина «Суриков»).

Картина стала первым большим историческим полотном художника — он планировал закончить полотно зимой 1878 года, но в итоге работал над ней три года. На выставке работа сразу же была куплена Третьяковым.

Боярыня Морозова (1887)

Василий Иванович Суриков. «Боярыня Морозова», 1887

«Боярыня» появилась на 15-й выставке художников-передвижников и сразу же получила самые восторженные оценки современников. Так критик Стасов писал: «Суриков создал теперь такую картину, которая, по-моему, есть первая из всех наших картин на сюжеты русской истории. Выше и дальше этой картины и наше искусство, то, которое берет задачей изображение старой русской истории, не ходило еще».

Впервые о боярыне Морозовой художник услышал от своей тетки Ольги Дурандиной, у которой он жил в Красноярске во время учебы в уездном училище. Другая его тетка — Авдотья Торгошина — стала прототипом боярыни.

»...А юродивого я на толкучке нашел — огурцами он там торговал. Вижу — он. Такой череп у этих людей бывает. Я говорю: идем. Еле уговорил его. ...В начале зимы было. Снег талый. Я его на снегу так и писал. Водки ему дал и водкой ему ноги натер» (из книги Волошина «Суриков»).

Портрет О. В. Суриковой (в замужестве Кончаловской), дочери художника, в детстве, 1888

Василий Иванович Суриков. Портрет О. В. Суриковой (в замужестве Кончаловской), дочери художника в детстве, 1888

«Я мальчиком еще, помню, все в лица вглядывался, — говорил он. — думал, почему это так красиво. Каждого лица хотел смысл понять. Знаете, что значит симпатичное лицо? Это то, где черты сгармонированы. Пусть — нос курносый, пусть — скулы, а все сгармонировано. Это и есть то, что греки дали, — сущность красоты. Греческую красоту можно и в остяке найти» (из книги Волошина «Суриков»).

Суриков-портретист всегда находился в тени другого Сурикова — прежде всего, художник известен как мастер исторических работ. Среди самых известных его картин, кроме «Утра стрелецкой казни» и «Боярыни Морозовой» — «Меншиков в Березове», «Покорение Сибири Ермаком» (1895), «Степан Разин».

Над «Покорением Сибири» Суриков работал с 1891 по 1895 год. «Он изъездил всю Сибирь, собирая материалы. Ездил в Тобольск и по Оби для пейзажа. В 92-м году — на Дон собрать казацкие типы, в 93-м году — на самый север Сибири рисовать остяков, в 94-м — снова в Тобольск и по Иртышу» (из книги Волошина «Суриков»).

Взятие зимнего городка (1891)

Василий Иванович Суриков. «Взятие снежного городка», 1891

После смерти жены Суриков в начале лета 1889 года на некоторое время вернулся в Красноярск, где прожил до осени 90-го и написал «Взятие снежного городка». На картине изображена старинная масленичная игра, которую художник впервые увидел в раннем детстве по дороге в родное село матери Торгошино. Снежный городок был построен во дворе дома Сурикова. В массовке участвовали крестьяне деревни Базаиха.

Картина получила именную медаль на международной выставке в Париже в 1900 году.

Севилья (1910)

Василий Иванович Суриков. «Севилья», 1910

Суриков-акварелист почти не известен широкому кругу. В 1880-1890-х гг. художник совершил большое путешествие по Италии, Франции и другим странам Европы, откуда привез множество акварелей.

Переход Суворова через Альпы (1899)

Василий Иванович Суриков. «Переход Суворова через Альпы», 1899

Французский критик Делинь называл Сурикова «могучим воскрешателем прошлого». Картину «Переход Суворова через Альпы» Суриков задумал в октябре 1895 года. Прототипом Суворова стал 82-летний красноярский отставной казачий офицер Федор Спиридонов.

«Суворов у меня с одного казачьего офицера написан, — рассказывал он. — Он и теперь еще жив. Ему под девяносто лет. Но главное у меня в картине — движение. Храбрость беззаветная — покорные слову полководца идут» (из книги Волошина «Суриков»). Работа над картиной была закончена в 1899 году — в 100-летие итальянского похода Суворова. Работа выставлялась в Петербурге и Москве — приобрел ее император Николай II.

Василий Суриков скончался в марте 1916 года в Москве от хронической ишемической болезни сердца. Последними словами художника стали: «Я исчезаю».

Личное дело

Василий Иванович Суриков (1848 - 1916) родился в Красноярске в семье мелкого чиновника. Когда ему было восемь лет, отца перевели на службу в акцизное управление в село Сухой Бузим, расположенное в семидесяти километрах к северу от Красноярска. В Сухом Бузими Василий Суриков окончил два класса приходской школы. После смерти отца в 1859 году мать с детьми вернулась в Красноярск. Там Василий Суриков учится в уездном училище и начинает заниматься живописью. Первые уроки дал ему художник Николай Гребев, преподававший в училище рисование и распознавший в подростке одаренность.

Но после окончания училища Суриков не мог продолжить образование, так как денег у его семьи не было. Он поступил на службу канцеляристом в губернское управление. Продолжал занятия с Гребневым. В судьбе Сурикова решающую роль сыграл Павел Замятин - губернатор Енисейской губернии. Он отправил в Петербург рисунки Сурикова и ходатайствовал о принятии его в Академию художеств. Деньги на обучение дал красноярский золотопромышленник и городской голова Петр Кузнецов.

В 1869 году Суриков отправился в Петербург. Сначала ему пришлось заниматься в классах Общества поощрения художеств, затем он стал вольнослушателем академии, а через год был зачислен полноправным учеником. Занимался в классе Павла Чистякова. Получил четыре серебряные медали и несколько премий за свои работы. 4 ноября 1875 года закончил Академию художеств, получив звание классного художника первой степени. Однако не был отправлен на стажировку за границу, что вызвало возмущение Павла Чистякова. На следующий год Сурикову все же предложили заграничную поездку, но он отказался, так как принял заказ по росписи храма Христа Спасителя. Для этого Василий Суриков переехал в Москву.

В 1878 году Суриков женился на Елизавете Шарэ, вскоре у них родилась дочь Ольга, а спустя год - младшая дочь Елена. В Москве Суриков работает над тремя крупными историческими картинами: «Утро стрелецкой казни», «Меншиков в Березове», «Боярыня Морозова», которые принесли ему известность. В 1881 году он с успехом выставляет «Утро стрелецкой казни» на Девятой выставке передвижников и с этого момента становится активным членом Товарищества передвижных художественных выставок. В 1883 году он посещает Германию, Францию, Италию и Австрию.

В 1888 году жена Сурикова умерла после тяжелой болезни. Он решает бросить живопись и в мае 1889 года переезжает с детьми в Красоярск. Но там его младший брат Александр сумел убедить художника взяться за написание новой картины. Ею стало «Взятие снежного городка». Работа увлекла Сурикова, осенью 1890 года он вернулся в Москву. С тех пор он интенсивно работает. «Необычайную силу духа я из Сибири привез», - вспоминал он. Собирая материал для картин Суриков много путешествует как по России, так и за границей, в частности, этюды для картины «Переход Суворова через Альпы» он писал в Швейцарии на местах, где проходили суворовские войска. В 1895 году он закончил «Покорение Сибири Ермаком», в 1899 - «Переход Суворова через Альпы». В 1900 году на Всемирной выставке в Париже его «Взятие снежного городка» получает медаль.

Чем знаменит

Суриков прославился как автор исторических картин, соединивший тематику исторического романтизма с художественным новаторством. Он избирает сюжетами своих картин драматические моменты отечественного прошлого, а каждая деталь или персонаж становятся для него предметом долгих поисков. Многофигурные композиции Сурикова Стасов называл «хоровыми картинами». В последних работах, таких как «Посещение царевной женского монастыря» или «Благовещение», Суриков уменьшает число героев, одновременно усиливая выразительность красочной фактуры. Эти произведения Сурикова близки стилю модерн.

Отдавая должное крупным историческим полотнам Василия Сурикова, часто забывают о других его работах. А он был прекрасным портретистом. Правда, большинство написанных им портретов представляют собой этюды к большим многофигурным картинам. Но есть и другие: «Портрет доктора А. Е. Езерского», «Портрет хакаски», «Портрет Федора Пелецкого», «Портрет Ольги Суриковой», «Сибирская красавица (Портрет Е. А. Рачковской)», «Портрет матери». Суриков никогда не брал заказы на портреты и писал их только по своему желанию. Из пейзажей Сурикова интересны написанные в 1894 году в Италии «Миланский собор» и «Собор святого Петра в Риме», а также «Минусинская степь», «Енисей у Красноярска» и другие сибирские работы, «Вид Москвы», «Зима в Москве» или же акварельные картины, написанные в 1910 году во время поездки в Италию.

О чем надо знать

Приступая к работе над каждой большой картиной, Суриков уделял много времени изучению исторических источников. Для написания «Утра стрелецкой казни» он внимательно читал дневники свидетеля событий - секретаря австрийского посольсва Иоганна Корба (его художник изобразил на картине). Работе над «Боярыней Морозовой» предшествовало знакомство не только с житием старообрядческой святой и перепиской между ней и протопопом Аввакумом, но и чтение работ Афанасия Щапова по истории раскола. Труд «Домашний быт русских цариц в XVI - XVII веках» Ивана Забелина был использован при создании «Посещения царевной женского монастыря».

Этюды, изображающие место действия будущих картин, он писал на пленэре. Готовясь к написанию «Покорения Сибири Ермаком», Суриков ездил на Дон, чтобы писать этюды казаков, а на Оби, в Тобольске, в Туруханском крае писал сибирских татар, хакасов, эвенков, хантов.

Прямая речь

Суриков умер. От нас ушел в мир иной гениальный художник, торжественный, потрясающий душу талант. Суриков поведал людям страшные были прошлого, показал героев минувшего, представил человечеству в своих образах трагическую, загадочную душу своего народа. Как прекрасны эти образы! Как близки они нашему сердцу своей многогранностью, своими страстными порывами! У Сурикова душа нашего народа падает до самых мрачных низин; у него же душа народная поднимается в горние вершины - к солнцу, свету. Суриков и Достоевский - два великих национальных таланта, родственных в их трагическом пафосе. Оба они прошли свой земной путь, как великий подвиг. Прими наш низкий поклон, великий русский художник.

Художник Михаил Нестеров

Достоевский сказал, что нет ничего фантастичнее реальности. Это в особенности подтверждают картины Сурикова. Его казнь стрельцов среди насупившейся Красной площади, со зловещим силуэтом Василия Блаженного позади, с мерцающими в утренней мгле жалкими свечками, с процессией искалеченных людей, плетущейся под грозным взором Антихриста Царя, гениально передает весь сверхъестественный ужас начинающейся петровской трагедии. Эпилог ее изображен еще с большей простотой и еще с большей силой: низкая, душная изба, в которой сидит огромный великан Меншиков, окруженный своими несчастными детьми, сильно напоминает «Баню с пауками» Свидригайлова. Страшное лицо бывшего герцога Ингерманландского прекрасно годилось бы для скованного Прометея. Глядя на лицо умирающей Меншиковой, вспоминается несчастная, тихая, милая, ни за что погубленная Лиза из «Подполья», исчезающая во мгле зимних безнадежных сумерек среди хлопьев мокрого снега. Одно замерзшее оконце в этой картине передает весь чарующий ужас зимы; чувствуются за этим окном белая мертвая гладь и безжалостный холод. Слова Священного писания, которыми искушенный бесом гордыни и ныне наказанный исполин пытается утешить свою истерзанную душу, звучат в этой обстановке торжественнее, значительнее, но и страшнее, нежели в самом величественном храме. Даже в «Завоевании Сибири», этой «батальной» по сюжету картине, есть та же мистическая нота. Кучка казаков, напирающая под знаменем «своего Бога», и несметные, скомканные полчища дикарей, вдохновенное лицо и простой, но могучий жест героя-гения Ермака, наконец, тусклый, полный щемящей тоски пейзаж — все это того же трагически-мистического порядка, как и «Меншиков», как «Петр», все это пахнет не то Богом, не то чертом, во всяком случае, не одним человеком. Чувствуется, что эти людские толпы, как скоты, набросившиеся друг на друга, лютые, кровожадные, безжалостные, исполняют какое-то высшее дело, действительно служат Богу, вероятно, тому страшному, грозному Богу, лик которого, взамен кроткого Иисуса, украшает их хоругвь. Говорят, Суриков написал своего Ермака специально ко дню празднования четырехсотлетия покорения Сибири и открытия великого Сибирского пути, словом, что это «ein Occasionssttick». В такой сложной натуре, как Суриков, очень трудно разобраться. Весьма вероятно, что этот загадочный и мрачный человек не был далек от такого расчета. Однако, приступив к свой работе, он, страстный, дикий, необузданный поэт, был увлечен творчеством, и первоначальное намерение нисколько не отразилось на оконченном произведении. Впрочем, как в этом факте, так и во всей грозной, страшной, быть может, мало симпатичной, но подлинно гениальной фигуре стрельца-казака Сурикова есть что-то поистине бесовское. Биографы, которые впоследствии будут иметь возможность полностью высказаться о нем, получат в фактах его жизни и в очертаниях его характера изумительный, полный поэзии и трагизма материал.

Александр Бенуа

Суриков был среднего роста, крепкий, сильный, широкоплечий, моложавый, несмотря на то, что ему было уже под семьдесят: он родился в 1848 году. Густые волосы с русою проседью, подстриженные в скобку, лежали плотною шапкой и не казались седыми. Жесткие и короткие, они слабо вились в бороде и усах. В наружности простой, народной, но не крестьянской, чувствовалась закалка крепкая, крутая: скован он был по-северному, по-казацки. Рука у него была маленькая, тонкая, не худая. С красивыми пальцами, суживающимися к концам, но не острыми. Письмена на ладони четкие, глубокие, цельные. Линия головы сильная, но короткая. Меркуриальная - глубока, удвоена и на скрещении с головной вспыхивала звездой, одним из лучей которой являлось уклонение Аполлона в сторону Луны.
Однажды, рассматривая его руку, я сказал Василию Ивановичу: «У вас громадная сила наблюдательности: даже то, что вы видели мельком, у вас остается четко в глазах. Разуму вас ясный и резкий, но он не озаряет области более глубокие и представляет полный простор бессознательному. Идея, едва появившись, у вас тотчас же облекается в зрительную форму, опережая свое сознание. Вы осознаете из форм»...
Он перебил меня: «Да вот у меня было так: я жил под Москвой на даче, в избе крестьянской. Лето дождливое было. Изба тесная, потолок низкий. Дождь идет, и работать нельзя. Скушно. И стал я вспоминать: кто же это вот точно так же в избе сидел. И вдруг... Меншиков... сразу все пришло - всю композицию целиком увидел. Только не знал еще, как княжну посажу. ...А то раз ворону на снегу увидал. Сидит ворона на снегу и крыло одно отставила, черным пятном на снегу сидит. Так вот этого пятна я много лет забыть не мог. Потом боярыню Морозову написал. Да и «Казнь стрельцов» точно так же пошла: раз свечу зажженную, днем, на белой рубахе увидал, с рефлексами».
В творчестве и личности Василия Ивановича Сурикова русская жизнь осуществила изумительный парадокс: к нам в двадцатый век она привела художника, детство и юность которого прошли в XVI и в XVII веке русской истории. В одной научной фантазии Фламмарион рассказывает, как сознательное существо, удаляющееся от земли со скоростью, превышающей скорость света, видит всю историю земли развивающейся в обратном порядке и постепенно отступающей в глубину веков. Для того чтобы проделать этот опыт в России в середине XIX века (да отчасти и теперь), вовсе не нужно было развивать скорости, превосходящей скорость света, а вполне достаточно было поехать на перекладных с запада на восток, по тому направлению, по которому в течение веков постепенно развертывалась русская история. Один из секретов Сурикова - цельного и подлинного художника-реалиста, посвятившего жизнь самому неверному из видов искусства, исторической живописи, - в том, что он никогда не восстанавливал археологически формы жизни минувших столетий, а добросовестно писал то, что сам видел собственными глазами, потому что он был действительным современником и Ермака, и Стеньки Разина, и боярыни Морозовой, и казней Петра.

Из воспоминаний Максимилиана Волошина

С Суриковым мне всегда было интересно и весело. Он горячо любил искусство, вечно горел им, и этот огонь грел кругом его и холодную квартирушку, и пустые его комнаты, в которых, бывало: сундук, два сломанных стула, вечно с продырявленными соломенными местами для сиденья, и валяющаяся на полу палитра, маленькая, весьма скупо замаранная масляными красочками, тут же валявшимися в тощих тюбиках. Нельзя было поверить, что в этой бедной квартирке писались такие глубокие по полноте замыслов картины, с таким богатым колоритом. Не могу не вспомнить опять, что в то время нас обогревало великое солнце жизни - Лев Толстой. Он часто захаживал то ко мне, то к нему. И я, еще со Смоленского бульвара, завидев издали фигуру Сурикова, идущего навстречу мне, в условленное время - вижу и угадываю: «он был».
- Ах, что он сегодня мне говорил!.. - кричит Василий Иванович. И начинался тут бесконечный обмен всех тех черточек великого творца жизни. Он невзначай бросает их, глядя на работы еще малоопытных художников. Он чувствовал, что сердца их прыгали от счастья, почуяв, как живую, трепещущую частицу их единственных наблюдений проницательного знатока жизни, и это его располагало не скупиться.
Да и у Сурикова было много страсти к искусству. Нельзя было не пожалеть об его не крепком рисунке, о слабой форме. Я даже затеял у себя натурные классы - один раз в неделю, по вечерам, приходили из Училища живописи натурщики. Все же лучше, чем ничего. Суриков сам не соберется одолевать скуку изучения. Но он ко мне не часто приходил на эту скуку. Как жаль, а ведь я, главным образом, имел его в виду... Ах, школу надо одолевать в юности, чем раньше, тем лучше, как язык... А когда голова художника полна небывалыми образами, когда сердце его охвачено потрясающими страстями прошлой жизни, тогда уж нет сил удержаться на изучении вообще.

Из воспоминаний Ильи Репина

Одиннадцать фактов о Василии Сурикове

• Как по линии отца, так и по линии матери, Василий Суриков происходил из казаков. Суриковы упоминаются среди казаков, покорявших Сибирь в XVI веке.
• В Петербург из Красноярска Суриков добирался с рыбным обозом. Путь занял два месяца.
• Во время обучения в Академии художеств Суриков большое внимание уделял композиции, за что получил прозвище «Композитор».
• В Храме Христа Спасителя Суриков написал четыре фрески, посвященные Вселенским соборам.
• Когда жена Сурикова была смертельно больна, Лев Толстой, интересовавшийся душевным состоянием умирающего человека, часто приходил к ней. Когда Суриков понял, что Толстым двигает в большей степени интерес писателя, а не стремление поддержать умирающую, он спустил Толстого с лестницы.
• Третьяков купил «Утро стрелецкой казни» за восемь тысяч рублей. Эти деньги позволили Сурикову не искать новых заказов, заботясь о хлебе насущном, а продолжать работать в избранном им направлении.
• Для картины «Взятие снежного города» друзья и члены семьи художника построили снежный городок во дворе у устроили его взятие. На картине можно увидеть брата художника Александра и жену известного красноярского врача Елену Рачковскую.
• Часто рассказывают, что начал писать «Боярыню Морозову» на холсте меньшего размера, но затем снизу холста прикрепил еще полотно, чтобы получить эффект движения саней. Но реставраторы не подтверждают эту историю.
• Ряд крупных полотен задуманных Суриковым остался невоплощенным: «Княгиня Ольга встречает тело князя Игоря, убитого древлянами», «Красноярский бунт 1695 года», «Пугачев».
• Старшая дочь Сурикова Ольга вышла замуж за известного художника Петра Кончаловского.
• Стихотворение Арсения Тарковского «Петровские казни» описывает целый ряд деталей «Утра стрелецкой казни» Сурикова.

Материалы о Василии Сурикове

«Я исчезаю…» — таковы были последние слова, сказанные умирающим Василием Суриковым… А до этого — сорок лет титанической работы, грандиозные произведения, поражавшие всех и всякого, всеобщее восхищение и суеверное поклонение перед гением художника.

Боярыня Морозова, Утро стрелецкой казни, Меньшиков в Березове, Покорение Сибири Ермаком, Переход Суворова через Альпы, Исцеление слепорожденного Иисусом — каждая из этих картин становилась целой эпохой в развитии русской живописи.

И вряд ли можно вспомнить другого русского художника XIX века (за исключением Левитана), чей талант и творческое наследие имели бы такой большой резонанс и такое значение для всей нашей русской культуры.

Императрица Анна Иоанновна в петергофском Тампле стреляет оленей, 1900.

Французский критик Делинь пишет о Сурикове:

«В его картинах он открывается нам как могучий воскрешатель прошлого, которое он реконструирует с верностью ученого. Сотни страниц лучших исторических книг не дадут такой ясной идеи об исторической трагедии, которая произошла в Москве во времена Петра. Толпа играет главную роль в большей части его картин. Нет ничего более впечатляющего, чем народ, который волнуется, защищается или нападает, каждая группа живет своей собственной жизнью, героическая или покорная. Точность рисунка, разнообразие красок гармонируют в едином целом, полном величия, могучем, правдивом и трагическом».

Народ – действительно главный герой картин художника. «Я не понимаю действия отдельных исторических лиц, – говорил Суриков, – без народа, без толпы. Мне нужно вытащить их на улицу».

Большой маскарад в 1772 году на улицах Москвы с участием Петра I и князя И.Ф.Ромодановского, 1900

Василий Иванович Суриков родился 24 января 1848 года в Красноярске. Его предки по отцу и матери принадлежали к казачьим семьям. «Мои предки покоряли Сибирь вместе с Ермаком, а дед мой атаманом был. Со всех сторон я — природный казак».

С детства Василий восхищался величественной природой Сибири. Он говорил: «Идеалы исторических типов воспитала во мне Сибирь с детства; она же дала мне дух, и силу, и здоровье».

В детстве обнаружилась способность мальчика замечать необычное, красивое. Художник так говорил позднее об этой своей особенности: «Увижу что-нибудь, поразившее внимание, сразу ярко замечу во всех подробностях, и потом стоит только припомнить, и оно, как живое, перед глазами».

Рисовать Василий начал рано. Сначала, как он сам говорил, «на стульях сафьяновых рисовал – пачкал». А в шесть лет скопировал с черной гравюры Петра Великого и сам раскрасил: синькой – мундир, а брусникой – отвороты.

Изба, 1873

Первый, кто обратил внимание на живописные способности Сурикова, был учитель рисования Красноярского уездного училища Н.В. Гребнев.

В 1859 году умер отец и семья стала испытывать материальные затруднения. Сдавали часть дома квартирантам и за счет этого жили. Суриков, начавший учиться в гимназии, вынужден был ее оставить и поступить в 1862 году в Енисейское общее губернское управление канцелярским писцом. Василий Иванович потом рассказывал: «Очень я по искусству тосковал. Мать какая у меня была: видит, что я плачу – горел я тогда, – так решили, что я пойду пешком в Петербург».

Мечта Сурикова осуществилась благодаря помощи красноярского губернатора П.Н. Замятина и золотопромышленника П.И. Кузнецова, оплатившего все расходы на поездку Сурикова в столицу и его учение в Академии художеств.

Старик-огородник, 1882

В конце 1868 года Василий отправился в Петербург, куда добрался в феврале следующего года. Сначала он поступил в школу Общества поощрения художников, чтобы подготовиться к экзамену в академии. В апреле он держал экзамен в Академию художеств, но неудачно, и только в августе, после усиленных летних занятий, был принят сначала вольнослушателем, а год спустя – в 1870 году – слушателем академии.

За время учебы Василий писал картины и рисунки, главным образом на библейские темы, за которые неоднократно получал медали, золотые и серебряные, денежные премии. В марте 1874 года Суриков получил первую премию за превосходный живописный эскиз композиции «Пир Валтасара». В том же году он создал первую композицию на тему древнерусской истории «Княжий суд», где ему удалось достигнуть впечатления достоверности происходящего.

Княжий суд

В конце 1875 года Суриков оканчивает Академию художеств и получает звание классного художника первой степени.

Он принимается вскоре за заказ на роспись четырех панно на тему: «Вселенские соборы» в храме Христа Спасителя, чтобы получить деньги и иметь возможность заниматься своим творчеством. Это был первый и единственный заказ, который выполнил Суриков в течение своей жизни.

В июне 1877 года он переехал в Москву на постоянное жительство, а в 1878 году Суриков женится на Елизавете Августовне Шарэ, внучке декабриста П.Н. Свистунова. Счастливая семейная жизнь и относительная материальная обеспеченность позволили художнику «начать свое» – обратиться к образам русской истории. Со следующего года начинается его напряженная работа над первой исторической большой картиной «Утро стрелецкой казни».

Утро стрелецкой казни, 1881

«На глазах зрителя разыгрывается страшная драма. Как будто слышишь плач, слившийся в одно глубокое рыдание. Кричит охваченная ужасом маленькая девочка, рыдает молодая женщина, простившись с мужем, уткнулся в ее платье плачущий ребенок. Казнь еще на началась, но наступили последние минуты прощания с жизнью. Страшные, мучительные.

Народной толпе, беспорядочно сгрудившейся перед храмом Василия Блаженного, художник противопоставляет Петра со свитой на фоне кремлевской стены. Петр неумолим и грозен. Он уверен в своей правоте.

Суриков хорошо понимал прогрессивность петровской политики, но в то же время художник не мог не сочувствовать народу, не мог не страдать вместе с ним. Суриков взволнованно повествует о силе и упорстве русского народа в борьбе за свои интересы.

Художник не ввел в картину ни одной натуралистической, устрашающей детали. Он говорил, что не ужас смерти хотел передать, а торжественность последних минут перед казнью, все прекрасное, что раскрылось в душах простых людей, – мужество у осужденных, глубина скорби и нежность у их близких».

Картина была экспонирована на Девятой передвижной выставке в марте 1881 года. Еще до открытия выставки Репин писал П.М. Третьякову:

«Картина Сурикова делает впечатление неотразимое, глубокое на всех. Все в один голос высказали готовность дать ей самое лучшее место; у всех написано на лицах, что она – наша гордость на этой выставке… Сегодня она уже в раме и окончательно поставлена… Какая перспектива, как далеко ушел Петр! Могучая картина!»

Сразу же после окончания «Утра стрелецкой казни» у Сурикова возникает замысел картины «Боярыня Морозова». «»Боярыню Морозову» я задумал еще раньше «Меншикова», сейчас же после «Стрельцов». Но потом, чтобы отдохнуть, «Меншикова» начал».

Меншиков в Березове, 1883

«Суриковский «отдых» – картина «Меншиков в Березове» (1883) вызывает восхищение, – пишет Л.А. Большакова. – В русской живописи уже были созданы исторические полотна, воспроизводящие трагические события далекого прошлого, в центре которых стояла судьба выдающейся личности… Но ни у кого из них трагедия отдельной исторической личности не звучала так мощно, так величественно, как у Сурикова».

М.В. Нестеров писал о картине: «…Мы с великим увлечением говорили о ней, восхищались ее дивным тоном, самоцветными, звучными, как драгоценный металл, красками. «Меншиков» из всех суриковских драм наиболее «шекспировская» по вечным, неизъяснимым судьбам человеческим. Типы, характеры их, трагические переживания, сжатость, простота концепции картины, ее ужас, безнадежность и глубокая волнующая трогательность – все, все нас восхищало».

После выставки 1883 года картина была приобретена Третьяковым, и у Сурикова оказались средства, достаточные для поездки за границу.

Художник посещает Германию, Францию, Италию, Испанию. Он изучает картины Веронезе, Тициана, Тинторетто, его внимание привлекает и современное европейское искусство. Много и увлеченно работает художник над этюдами.

Он пишет на родину: «Да, колорит – великое дело! Видевши теперь массу картин, я пришел к тому заключению, что только колорит вечное неизменяемое наслаждение может доставить, если он непосредственно, горячо передан с натуры».

Картина «Сцена из римского карнавала» (1884), показанная на Тринадцатой передвижной выставке 1885 года, свидетельствует о новых колористических исканиях Сурикова. Смеющееся смуглое лицо девушки удивительно хорошо связывается с розовым капором домино, плотно охватывающим прелестную темноволосую головку.

По возвращении из-за границы работа над «Боярыней Морозовой» (1887) поглотила все внимание Сурикова. Художник рассказывал, как искал образ Морозовой: «Только я на картине сперва толпу написал, а ее после. И как ни напишу ее лицо – толпа бьет… Ведь сколько времени я его искал. Все лицо мелко было. В толпе терялось. В селе Преображенском на старообрядческом кладбище – ведь вот где ее нашел… И вот приехала к нам начетчица с Урала – Анастасия Михайловна. Я с нее написал этюд в садике в два часа. И как вставил ее в картину – она всех победила».

Боярыня Морозова, 1887

Пленяющие русской красотой женские образы также взяты художником из жизни: «Девушку в толпе, это я со Сперанской писал – она тогда в монашки готовилась. А те, что кланяются, – все старообрядки с Преображенского».

Один из ведущих образов в картине – юродивый, олицетворяющий народные страдания. Прототип его был найден Суриковым на одном из московских рынков. «Вижу – он. Такой вот череп у таких людей бывает… В начале зимы было. Снег талый. Я его на снегу так и писал. Водки ему дал и водкой ноги натер… Он в одной холщовой рубахе босиком у меня на снегу сидел. Ноги у него даже посинели. Я ему три рубля дал… Так на снегу его и писал».

В картине Суриков добился исключительной экспрессии и значительности лица Морозовой. «В худощавой фигуре Морозовой, в тонких длинных пальцах ее рук, в том, как она сидит, вытянув и крепко сжав ноги, судорожно вцепившись в боковину саней одной рукой и взметнув вверх другую со сложенным , чувствуется и огромное нервное напряжение и внутренняя сила, – отмечает Г.П. Перепелкина. – Это именно та Морозова, про которую ее наставник протопоп Аввакум сказал: «Персты рук твоих тонкостны, а очи молниеносны. Кидаешься ты на врагов, как лев». Веришь, что эта женщина могла вдохновлять, вести за собой многих – так сильна была ее собственная вера, пусть фанатичная, так ярка была ее личность».

В картине Морозова – центральный образ и по психологической нагрузке и по расположению на холсте. Но этот образ не противостоит многоликой народной массе, не поднимается над ней, а, скорее, связывается с толпой, организует ее.

В третьей своей большой картине – «Покорение Сибири Ермаком» (1895) – Суриков поднялся на необычайную даже для него высоту исторического прозрения. Художник говорил, что композиция картины была им продумана и решена до того, как он ознакомился с летописным изложением события. «А я ведь летописи не читал. Она [картина] сама мне так представилась: две стихии встречаются. А когда я, потом уж, Кунгурскую летопись начал читать вижу, совсем, как у меня. Совсем похоже. Кучум ведь на горе стоял. Там у меня скачущие».

Покорение Сибири Ермаком, 1895

В «Ермаке» черты народных характеров Суриков возвел до степени эпического величия. Работая с натуры над лицами хакасов и остяков, Суриков открыл поразительный закон красоты: «Пусть нос курносый, пусть скулы, – а все сгармонировано. Это вот и есть то, что греки дали – сущность красоты. Греческую красоту можно и в остяке найти».

Репин писал по поводу «Ермака»: «Впечатление от картины так неожиданно и могуче, что даже не приходит на ум разбирать эту копошащуюся массу со стороны техники, красок, рисунка».

Последней исторической картиной художника был «Степан Разин», задуманный им еще тогда, когда он работал над «Боярыней Морозовой», и законченный только в 1907 году.

В.И. Суриков. Степан Разин. 1906 г.

А. Жукова пишет: «…Хмурый на головном струге сидит Разин. Разбита на Каспии флотилия персидского шаха. Пленный перс тоскует напротив атамана. Лучшие люди крестьянской России идут за Разиным; бить бояр, дворян и приказных, «учинив так, чтобы всяк всякому был равен», уже песни о Разине поют. Но неясны пути крестьянской революции. Тяжкую думу думает атаман. Поднятые весла за его спиной – как крылья. Поверженного орла напоминает атаман – художник словно предсказывает его мрачную судьбу и думает вместе с ним: каким же путем идти России?.. А струг величаво плывет по широкой Волге, «добрыми молодцами изусаженный». И движение струга, как движение самой русской истории, завораживает зрителя».

Над картиной Суриков продолжал работать даже тогда, когда она была выставлена на Передвижной выставке, – рано утром взбирался на лесенку и переписывал фигуру Разина.

Последняя большая картина «Посещение царевной женского монастыря» была написана Суриковым в 1911–1912 годах и экспонировалась на выставке Союза русских художников 1912 года. Картина эта не изображает какую-либо историческую личность, а является глубоким раздумьем художника об участи русской женщины, сияющая молодость которой обречена на прозябание в монастырском застенке. Для образа юной царевны художник взял портретное изображение внучки Н.П. Кончаловской.

Посещение царевной женского монастыря, 1912

- Илья Ефимович Репин о художнике: «С Суриковым мне всегда было интересно и весело. Он горячо любил искусство, вечно горел им, и этот огонь грел кругом его и холодную квартирушку, и пустые его комнаты, в которых, бывало: сундук, два сломанных стула, вечно с продырявленными соломенными местами для сиденья, и валяющаяся на полу палитра, маленькая, весьма скупо замаранная масляными красочками, тут же валявшимися в тощих тюбиках. Нельзя было поверить, что в этой бедной квартирке писались такие глубокие по полноте замыслов картины, с таким богатым колоритом».

- Художник Сергей Маковский о Сурикове: «Он действительно видит прошлое, варварское, кровавое, жуткое прошлое России и рассказывает свои видения так выпукло-ярко, словно не знает различия между сном и явью. Эти видения-картины фантастическим реализмом деталей и цельностью обобщающего настроения вызывают чувство, похожее на испуг. Мы смотрим на них, подчиняясь внушениям художника, и бред его кажется вещим. Правда исторической панорамы становится откровением. В трагизме воскрешенной эпохи раскрывается загадочная, трагичная глубина народной души».

Портрет О.В.Суриковой (в замужестве Кончаловской), дочери художника, в детстве, 1888

Забавные истории из жизни

Как-то перед самым открытием передвижной выставки Репин стал просить у Сурикова картину в Академию. Передвижники с Академией враждовали — и туда и сюда картины давать не полагалось. Суриков сидел на диване, а Репин над ним навис и все просил и просил. Суриков несколько разозлился:
— На колени!
Репин не постыдился и встал!
А Суриков расхохотался:
— Ну вот, хоть дышать можно. А картины — не дам! (информация не подтверждена)

Крамской написал портрет Сурикова. Тот посмотрел:
— Ну как же так! Ни одного мазка. Все так гладко.
Суриков был сторонником свободной, размашистой живописи. Это считалось новым и революционным. А Крамской таких новшеств не одобрял.
— Хоть на лбу положите мазок!
Крамской усмехнулся:
— А где вы видели мазки на лице? Ну ладно, вот вам мазок! — и положил, действительно, один — на лоб.
После этого на полотне, с обратной стороны, появилась надпись: “Писал Крамской”, а под ней — “Исправлял Суриков”.

Однажды Суриков покупал шляпу. Примерил — в самый раз. Тогда он снял ее и тщательно смял. У продавца глаза полезли на лоб. А Суриков поглядел на него игриво, бросил шляпу на пол и придавил ногой. Продавец заикнулся:
— А деньги?
Суриков поднял шляпу, почистил, напялил на голову, выдал деньги и заявил:
— Вот теперь — хороша, носить можно! Отличная шляпа, а не какие-то дамские складочки.
Смерть не люблю новых шляп!

Переход Суворова через Альпы в 1799 году. 1899

Суриков знал толк в хорошей мебели. Когда фабрикант Морозов приобрел некий роскошнейший гарнитур, он зазвал художника полюбоваться. Сурикову гарнитур не понравился — безвкусный, весь разукрашенный. Морозов же не переставал восхищаться, и тогда Суриков к его ужасу вскочил ногами на диван, попрыгал на нем и поддакнул:
— Да-а-а, пружины добротные.

Суриков был довольно неприхотлив в еде, то есть мог питаться любой простой пищей. Но в гостях предупреждал, что терпеть не может индейку. Причем, по эстетическим соображениям:
— Уж очень препротивно — такая некрасивая птица!

Художник Игорь Грабарь привез к Сурикову одного коллекционера. Суриков встретил гостей радушно. Стал показывать этюды на продажу. Покупатель время от времени спрашивал о цене того или иного произведения и качал головой:
— Что вы, Василий Иванович, разве можно так высоко оценивать такой крошечный этюдик?
Цена была — 5000 рублей.
— Уступите, Василий Иванович, — просил Грабарь.
Суриков вздохнул: — И хотел бы, да имя не позволяет!

Приехав поздно вечером в Мадрид, Суриков и Петр Кончаловский пожелали снять комнату. Была уже полная темень. Их везли на какой-то антикварной колымаге с фонарями, а уличный сторож по очереди открывал своим ключом двери домов. Тут же появлялись заспанные хозяева и показывали свободные комнаты. Русским все не нравилось, пока им не попался очень симпатичный испанец в живописном ярко-красном халате. Комната всем угодила. Но на всякий случай Суриков через Кончаловского осведомился у хозяина:
— Вы любите бой быков?
— Мучиссимо! — ответил тот, что по-испански означает: “Очень!”
— Мучительно? Ну надо же, какой добрый человек! — восхитился Суриков, не знавший по-испански ни слова. — Остаемся!

Севилья. Бой быков, 1910

Василий Иванович Суриков умер в Москве от склероза сердца 19 марта 1916 года. Его похоронили рядом с женой в Москве, на Ваганьковском кладбище.

Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите левый Ctrl+Enter .