Роман Бориса Леонидовича Пастернака «Доктор Живаго» стал одним из наиболее противоречивых произведений современности. Им зачитывался Запад и категорически не признавал Советский Союз. Его издавали на всех европейских языках, в то время как официальная публикация на языке-оригинале вышла лишь спустя три десятка лет после написания. Заграницей он принес автору славу и Нобелевскую премию, а на родине – гонения, травлю, исключение из Союза советских писателей.

Прошли годы, разрушился строй, пала целая страна. Родина наконец-то заговорила о своем непризнанном гении и его произведении. Учебники были переписаны, старые газеты отправлены в топку, доброе имя Пастернака восстановлено и даже Нобелевская премия возвращена (в виде исключения!) сыну лауреата. «Доктор Живаго» разлетелся миллионными тиражами во все концы новой страны.

Юра Живаго, Лара, подлец Комаровский, Юрятин, домик в Варыкино, «Мело, мело по всей земле…» – любая из этих словесных номинаций является для современного человека легко узнаваемой аллюзией на пастернаковский роман. Произведение смело шагнуло за рамки традиции, бытовавшей в ХХ веке, превратившись в литературный миф об ушедшей эпохе, ее обитателях и силах, что управляли ими.

История создания: признанный миром, отвергнутый родиной

Роман «Доктор Живаго» создавался на протяжении десяти лет, с 1945 по 1955 годы. Замысел написать большую прозу о судьбах своего поколения появляется у Бориса Пастернака еще в 1918-м. Однако, по различным причинам, воплотить его в жизнь не получалось.

В 30-е годы появились «Записки Живульта» – такая-себе проба пера перед рождением будущего шедевра. В сохранившихся отрывках «Записок» прослеживается тематическое, идейное и образное сходство с романом «Доктор Живаго». Так, Патрикий Живульт стал прообразом Юрия Живаго, Евгения Истомина (Люверс) – Ларисы Федоровны (Лары).

В 1956 году Пастернак разослал рукопись «Доктора Живаго» в передовые литературные издания – «Новый мир», «Знамя», «Художественную литературу». Все они отказались печатать роман, в то время как за «железным занавесом» книгу выпустили уже в ноябре 1957-го. Она увидела свет благодаря интересу сотрудника итальянского радио в Москве Серджио Д’Анджело и его соотечественника издателя Джанджакомо Фельтринелли.

В 1958 году Бориса Леонидовича Пастернака наградили Нобелевской премией «За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также продолжение традиций великого русского эпического романа». Пастернак стал вторым, после Ивана Бунина, русским литератором, удостоившимся этой почетной премии. Европейское признание имело эффект разорвавшейся бомбы в отечественной литературной среде. С этих пор началась масштабная травля писателя, которая не утихала до конца его дней.

Пастернака называли «Иудой», «антисовесткой наживкой на ржавом крючке», «литературным сорняком» и «паршивой овцой», что завелась в хорошем стаде. Его вынудили отказаться от премии, исключили из Союза советских писателей, осыпали колкими эпиграммами, устраивали «минуты ненависти» Пастернака на заводах, фабриках и прочих госучреждениях. Пародоксально, что о публикации романа в СССР не шло и речи, так что большинство хулителей не видели произведения в глаза. В последствии травля Пастернака вошла в литературную историю под названием «Не читал, но осуждаю!»

Идеологическая мясорубка

Только в конце 60-х, после смерти Бориса Леонидовича, травля стала утихать. В 1987-м Пастернака восстанавливают в Союзе советских писателей, а в 1988 году роман «Доктор Живаго» публикуют на страницах журнала «Новый мир», который тридцать лет назад не только не согласился печатать Пастернака, но и разместил обвинительное письмо в его адрес с требованием лишить Бориса Леонидовича советского гражданства.

Сегодня «Доктор Живаго» остается одним из самых читаемых романов в мире. Он породил ряд других художественных произведений – инсценировок и кинофильмов. Роман четырежды экранизировался. Самая известная версия снята творческим трио – США, Великобритания, Германия. Проект срежиссировал Джакомо Кампиотти, главные роли исполнили Ханс Мэтисон (Юрий Живаго), Кира Найтли (Лара), Сэм Нилл (Комаровский). Есть и отечественный вариант «Доктора Живаго». Он вышел на ТВ-экраны в 2005 году. Роль Живаго исполнил Олег Меньшиков, Лары – Чулпан Хаматова, Комаровского сыграл Олег Янковский. Кинопроектом руководил режиссер Александр Прошкин.

Действие романа начинается с похорон. Прощаются с Натальей Николаевной Ведепяниной, матерью маленького Юры Живаго. Теперь Юра остался круглой сиротой. Отец давно покинул их с матерью, благополучно проматывая миллионное состояние семейства где-то на просторах Сибири. Во время одного из подобных путешествий, упившись в поезде, он выпрыгнул из состава на полном ходу и расшибся насмерть.

Маленького Юру приютила родня – профессорская семья Громеко. Александр Александрович и Анна Ивановна приняли юного Живаго как родного. Он рос вместе с их дочкой Тоней – его главным другом с детских лет.

В то время, когда Юра Живаго потерял старую и нашел новую семью, в Москву приехала вдова Амалия Карловна Гишар с детьми – Родионом и Ларисой. Организовать переезд мадам (вдова была обрусевшей француженкой) помог приятель ее покойного супруга уважаемый московский адвокат Виктор Ипполитович Комаровский. Благодетель помог семейству обосноваться в большом городе, устроил Родьку в кадетский корпус и продолжил время от времени навещать Амалию Карловну, женщину недалекую и влюбчивую.

Однако интерес к матери быстро угас, когда подросла Лара. Девушка быстро развилась. В 16 лет она уже походила на молодую красивую женщину. Седеющий ловелас охмурил неопытную девочку – не успев опомниться, юная жертва оказалась в его сетях. Комаровский валялся в ногах молодой возлюбленной, клялся в любви и хулил себя, умолял открыться матери и сыграть свадьбу, словно Лара спорила и не соглашалась. И продолжал-продолжал с позором водить ее под длинной вуалью в специальные кабинеты дорогих ресторанов. «Разве когда любят, унижают?» – задавалась вопросом Лара и не находила ответа, всей душой ненавидя своего мучителя.

Спустя несколько лет после порочной связи, Лара стреляет в Комаровского. Это произошло во время рождественского празднования у почтенной московской семьи Свентицких. В Комаровского Лара не попала, да и, по большому счету, не хотела. Зато сама того не подозревая, она угодила прямо в сердце молодому человеку по фамилии Живаго, который также был в числе приглашенных.

Благодаря связям Комаровского инцидент с выстрелом удалось замять. Лара скоропалительно вышла замуж за друга детства Патулю (Пашу) Антипова, очень скромного и беззаветно влюбленного в нее молодого человека. Отыграв свадьбу, молодожены уезжают на Урал, в небольшой городок Юрятин. Там у них рождается дочка Катенька. Лара, теперь уже Лариса Федоровна Антипова, преподает в гимназии, а Патуля, Павел Павлович, читает историю и латынь.

В это время в жизни Юрия Андреевича также происходят перемены. Умирает его названная мать Анна Ивановна. Вскоре Юра женится на Тоне Громеко, нежная дружба с которой уже давно перешла во взрослую любовь.

Размеренную жизнь этих двух семей всполошила начавшаяся война. Юрия Андреевича мобилизуют на фронт в качестве военного врача. Ему приходится покинуть Тоню с новорожденным сыном. В свою очередь Павел Антипов покидает родных по доброй воле. Он давно тяготится семейной жизнью. Понимая, что Лара слишком хороша для него, что она его не любит, Патуля рассматривает любые варианты вплоть до самоубийства. Война пришлась очень кстати – идеальный способ, чтобы проявить себя как героя, или найти скорую смерть.

Книга вторая: самая большая любовь на земле

Хлебнув горестей войны, Юрий Андреевич возвращается в Москву и застает любимый город в страшной разрухе. Воссоединившееся семейство Живаго принимает решение покинуть столицу и отправиться на Урал, в Варыкино, где раньше находились фабрики Крюгера – дедушки Антонины Александровны. Тут, по стечению обстоятельств, Живаго встречается с Ларисой Федоровной. Она работает сестрой милосердия в больнице, куда Юрий Андреевич устраивается врачом.

Вскоре между Юрой и Ларой завязывается связь. Томимый угрызениями совести Живаго снова и снова возвращается в дом Лары, не в силах противостоять чувству, которое вызывает в нем эта прекрасная женщина. Он восхищается Ларой каждую минуту: «Ей не хочется нравиться, быть красивой, пленяющей. Она презирает эту сторону женской сущности и как бы казнит себя за то, что так хороша… Как хорошо все, что она делает. Она читает так, точно это не высшая деятельность человека, а нечто простейшее, доступное животным. Точно она носит воду или чистит картошку».

Любовную дилемму решает вновь-таки война. Однажды по дороге из Юрятина в Варыкино Юрия Андреевича возьмут в плен красные партизаны. Только через полтора года скитаний по сибирским лесам доктору Живаго удастся сбежать. Юрятин захвачен красными. Тоня, тесть, сын и дочка, родившаяся уже после вынужденной отлучки доктора, уехали в Москву. Им удается выхлопотать возможность эмигрировать заграницу. Об этом Антонина Павловна пишет мужу в прощальном письме. Это письмо-крик в пустоту, когда пишущий не знает, дойдет ли его послание до адресата. Тоня говорит, что знает о Ларе, но не осуждает по-прежнему горячо любимого Юру. «Дай перекрещу тебя, – надрывно кричат буквы, – На всю нескончаемую разлуку, испытания, неизвестность, на весь твой долгий, долгий темный путь».

Утратив навсегда надежду на воссоединение с семьей, Юрий Андреевич вновь начинает жить с Ларой и Катенькой. Чтобы лишний раз не мелькать в городе, поднявшем красные знамена, Лара и Юра уединяются в лесном домике опустевшего Варыкино. Здесь они проводят самые счастливые дни их тихого семейного счастья.

О, как же хорошо им было вместе. Они любили подолгу говорить вполголоса, когда на столе уютно горит свеча. Их объединяла общность душ и пропасть между ними и остальным миром. «Я ревную тебя к предметам твоего туалета, – признавался Юра Ларе, – К каплям пота на твоей коже, к носящимся в воздухе заразным болезням… Я без ума, без памяти, без конца люблю тебя». «Нас точно научили целоваться на небе, – шептала Лара, – И потом детьми послали жить в одно время, чтобы друг на друге проверить эту способность».

В варыкинское счастье Лары и Юры врывается Комаровский. Он сообщает, что всем им грозит расправа, заклинает спасаться. Юрий Андреевич – дезертир, а бывший революционный комиссар Стрельников (он же мнимо погибший Павел Антипов) попал в немилость. Его близких ждет неминуемая смерть. Благо, на днях мимо будет проходить поезд. Комаровский может устроить безопасный отъезд. Это последний шанс.

Живаго наотрез отказывается ехать, но ради спасения Лары и Катеньки идет на обман. По наущению Комаровского, он говорит, что отправится за ними следом. Сам же остается к лесном домике, так толком и не попрощавшись с любимой.

Стихи Юрия Живаго

Одиночество сводит Юрия Андреевича с ума. Он теряет счет дням, а свою бешеную, звериную тоску по Ларе заглушает воспоминаниями о ней. В дни варыкинского затворничества Юра создает цикл из двадцати пяти стихотворений. Они прилагаются в конце романа как «Стихотворения Юрия Живаго»:

«Гамлет» («Гул затих. Я вышел на подмостки»);
«Март»;
«На Страстной»;
«Белая ночь»;
«Весенняя распутница»;
«Объяснение»;
«Лето в городе»;
«Осень» («Я дал разъехаться домашним…»);
«Зимняя ночь» («Свеча горела на столе…»);
«Магдалина»;
«Гефсиманский сад» и др.

Однажды на пороге дома появляется незнакомец. Это Павел Павлович Антипов, он же ревком Стрельников. Мужчины разговаривают всю ночь. О жизни, о революции, о разочаровании, и женщине, которую любили и продолжают любить. Под утро, когда Живаго провалился в сон, Антипов пустил себе пулю в лоб.

Как обстояли дела доктора дальше не ясно, известно лишь, что он вернулся в Москву пешком весной 1922-го. Юрий Андреевич поселяется у Маркела (бывшего дворника семьи Живаго) и сходится с его дочерью Мариной. У Юрия и Марины рождается двое дочерей. Но Юрий Андреевич больше не живет, он словно доживает. Забрасывает литературную деятельность, бедствует, принимает покорную любовь верной Марины.

Однажды Живаго пропадает. Своей гражданской жене он присылает небольшое письмо, в котором сообщает, что некоторое время хочет побыть один, подумать о дальнейшей судьбе и жизни. Однако к родным он так и не вернулся. Смерть застигла Юрия Андреевича неожиданно – в вагоне московского трамвая. Он скончался от сердечного приступа.

Кроме людей из ближайшего окружения последних лет, на похороны Живаго пришли неизвестные мужчина и женщина. Это Евграф (единокровный брат Юрия и его покровитель) и Лара. «Вот и снова мы вместе, Юрочка. Как опять Бог привел свидеться… – тихо шепчет Лара у гроба, – Прощай, большой и родной мой, прощай моя гордость, прощай моя быстрая реченька, как я любила целодневный плеск твой, как я любила бросаться в твои холодные волны… Твой уход, мой конец».

Предлагаем вам ознакомиться с , поэта, писателя, переводчика, публициста – одного из самых ярких представителей русской литературы двадцатого века. Наибольшую славу писателю принес роман – “Доктор Живаго”.

Прачка Таня

Спустя годы, время Второй мировой, Гордон и Дудоров встречаются с прачкой Таней, недалекой, простой женщиной. Она беззастенчиво рассказывает историю своей жизни и недавней встрече с самим генерал-майором Живаго, который зачем-то сам ее отыскал и пригласил на свидание. Гордон с Дудоровым вскоре понимают, что Таня – внебрачная дочь Юрия Андреевича и Ларисы Федоровны, родившаяся уже после отъезда из Варыкино. Лара была вынуждена оставить девочку на железнодорожном переезде. Так и прожила Таня на попечении сторожихи тетки Марфуши, не зная ласки, заботы, не слыша книжного слова.

В ней не осталось ничего от ее родителей – величественной красоты Лары, ее природной интеллигентности, острого ума Юры, его поэтичности. Горько смотреть на беспощадно побитый жизнью плод великой любви. «Так было уже несколько раз в истории. Задуманное идеально, возвышенно, – грубело, овеществлялось». Так Греция стала Римом, русское просвещение – русской революцией, Татьяна Живаго превратилась в прачку Таню.

Роман Бориса Леонидовича Пастернака «Доктор Живаго»: краткое содержание

5 (100%) 1 vote

«Доктор Живаго» - роман Бориса Пастернака. Показывая широкое полотно жизни российской интеллигенции на фоне драматического периода от начала столетия до Великой Отечественной войны, сквозь призму биографии доктора-поэта книга затрагивает тайну жизни и смерти, проблемы русской истории, интеллигенции и революции, христианства, еврейства.

ЧАСТЬ 1. ПЯТИЧАСОВОЙ СКОРЫЙ

На кладбище хоронят мать десятилетнего Юры Живаго Марию Николаевну. Мальчик очень переживает: «Его курносое лицо исказилось. Шея его вытянулась. Если бы таким движением поднял голову волчонок, было бы ясно, что он сейчас завоет. Закрыв лицо руками, мальчик зарыдал». К нему подошел Николай Николаевич Веденяпин, брат матери, расстриженный священник, в настоящем - сотрудник издательства. Он увел Юру прочь. Переночевать мальчик и его дядя отправляются в один из монастырских покоев. На другой день они планируют уехать на юг России, в Поволжье. Ночью мальчика будят звуки бушующей на дворе вьюги. Ему кажется, что их заметет в этой келье, что могилу матери заметет так, что она «бессильна будет оказать сопротивление тому, и уйдет еще глубже и дальше от него в землю». Юра плачет, дядя утешает его, говорит о Боге.

Жизнь маленького Юры протекала «в беспорядке и среди постоянных загадок». Мальчику не говорили о том, что их отец промотал миллионное состояние их семьи, а затем бросил их. Мать часто болела, ездила на лечение во Францию, а Юру оставляла на попечение посторонних людей. Он болезненно переживает смерть матери, ему настолько плохо, что порой он теряет сознание. Но ему хорошо с дядей, «человеком свободным, лишенным предубеждения против чего бы то ни было непривычного».

Веденяпин привозит Юру в имение фабриканта и покровителя искусств Кологривова Дуплянку, к своему приятелю - педагогу и популяризатору полезных знаний Воскобойникову. У него воспитывается Ника, сын террориста Дудорова, отбывающего срок на каторге. Мать Ники - грузинская княжна Нина Эристова, женщина взбалмошная, постоянно увлекающаяся «бунтами, бунтарями, крайними теориями, знаменитыми артистами, бедными неудачниками». Ника производит впечатление «странного мальчика». Ему примерно четырнадцать лет, ему нравится дочь хозяина имения Надя Кологривова. По отношению к ней он ведет себя не слишком хорошо - грубит ей, грозит утопить, говорит, что сбежит в Сибирь, где начнет настоящую жизнь, станет сам зарабатывать, а затем поднимет восстание. Оба понимают, что их ссоры бессмысленны. Одиннадцатилетний мальчик Миша Гордон едет из Оренбурга в Москву на поезде вместе с отцом. Мальчик с раннего возраста понял, что евреем в России быть плохо. К взрослым мальчик относится с презрением, мечтает, что, когда станет взрослым, решит «еврейский вопрос» вместе с другими проблемами. Отец Миши неожиданно дергает стоп-кран, поезд останавливается. С поезда спрыгивает человек, который во время поездки заходил к Гордонам в купе, долго беседовал с отцом Миши, советовался по поводу векселей, банкротств и дарственных, удивляясь тому, что отвечал ему Гордон-старший. За этим попутчиком заходит его адвокат Комаровский, уводит его. Этот адвокат сообщил отцу Миши, что этот человек - «известный богач, добряк и шалопут, уже наполовину невменяемый» из-за чрезмерного употребления алкоголя. Этот богач дарил подарки Мише, рассказывал о своей первой семье, в которой у него рос сын, говорил о покойнице жене, которую бросил. Внезапно он спрыгнул с поезда, чему адвокат не удивился. Миша даже подумал, что самоубийство этого человека только на руку его адвокату. По прошествии многих лет Миша узнал о том, что этим самоубийцей был не кто иной, как отец его будущего самого близкого друга Юрия Живаго.

ЧАСТЬ 2. ДЕВОЧКА ИЗ ДРУГОГО КРУГА

С Урала в Москву приезжает вместе с двумя детьми Ларисой и Родей Амалия Карловна Гишар, вдова бельгийского инженера. Адвокат Комаровский, друг покойного мужа, советует ей купить швейную мастерскую, чтобы сохранить свои капиталы. Она так и поступает. Кроме того, Комаровский советует ей определить Родю в корпус, а Л ару - в гимназию. Сам же своими нескромными взглядами заставляет краснеть девочку. Ка-кое-то время Амалия Карловна с детьми живет в убогих номерах «Черногории». Вдова боится двух вещей: нищеты и мужчин, от которых тем не менее постоянно попадает в зависимость. Комаровский становится ее любовником. На время любовных свиданий Гишар отправляет детей к соседу - виолончелисту Тышкевичу.

Амалия Карловна переезжает в небольшую квартиру при мастерской. Там Лара сдружается с подрабатывающей в этой мастерской Олей Деминой, с которой к тому же вместе ходит в гимназию. Комаровский начинает оказывать Ларе недвусмысленные знаки внимания, чего она страшится. Но близость все же происходит. Лара чувствует себя падшей женщиной, а Комаровский неожиданно для себя понимает, что обычное совращение невинной девушки для него перерастает в большое чувство. Он уже не может жить без Лары, стремится устроить ее жизнь. Лара пытается найти утешение в религии. За ней начинает ухаживать приятель ее знакомой Нади Кологривовой Ника Дудоров. Ника не представляет для Лары интереса, поскольку очень похож характером на нее, тоже горд, неразговорчив, прям. Жилище Гишар находится недалеко от Брестской железной дороги. В этом же месте живут Оля Демина, дорожный мастер привокзального участка Павел Ферапонтович Антипов, машинист Кипреян Савельевич Тиверзин, который заступается за сына дворника Гамазетдина ТОсупку, которого частенько избивает мастер Худолеев. Тиверзин и Антипов входят в состав рабочего комитета, устраивающего забастовку на железной дороге. Антипова вскоре арестовывают, а его сын Павел - аккуратный и веселый мальчик, который учится в реальном училище, остается один с глухой теткой. Пашу забирают к себе Тиверзины. Однажды его берут с собой на демонстрацию, на которую налетают казаки, избивая всех. Этой осенью 1905 года в городе идут кулачные бои.

Через Олю Демину Паша знакомится с Ларой, в которую не просто влюбляется, а боготворит ее. Он не умеет скрывать свои чувства, Лара же пользуется тем, какое влияние имеет она на Пашу. Но она не питает к нему никаких чувств, поскольку понимает, что взрослее его в психологическом плане. Гишар вместе с детьми переезжает на время в «Черногорию», поскольку опасается стрельбы.

Дядя Юры определяет племянника в московскую семью своего, приятеля профессора Громеко. Николай Николаевич, приезжая в Москву, останавливается у своих дальних родственников Светницких. Он знакомит Юру с детьми своих родственников. Дети - Юра Живаго, его одноклассник гимназист Миша Гордон и дочь хозяев Таня Громеко - очень сдружились между собой. «Этот тройственный союз… помешан на проповеди целомудрия». Родители Тони, Александр Александрович Громеко и Анна Ивановна, часто устраивали камерные вечера, приглашали музыкантов. Семья Громеко - «образованные люди, хлебосолы и большие знатоки музыки». Устраивая один из вечеров, Громеко пригласили виолончелиста Тышкевича, которого в середине вечера попросили срочно приехать в «Черногорию». Тышкевич отправляется туда вместе с Александром Александровичем, Юрой и Мишей. В «Черногории» они видят неприятное зрелище - Амалия Карловна пыталась отравиться, но неудачно. Она театрально рыдает. Появляется Комаровский, который оказывает Гишар помощь. Юра замечает за перегородкой Ларису, красота которой его поражает. Но его коробит то, как Комаровский и Лариса общаются между собой. Когда все выходят на улицу, Миша рассказывает Юре о том, что Комаровский и есть тот самый адвокат, при помощи которого отец Юры отправился на тот свет. Однако в тот момент Юра не в состоянии думать об отце - все его мысли - о Ларисе.

ЧАСТЬ 3. ЁЛКА У СВЕТНИЦКИХ

Александр Александрович подарил Анне Ивановне огромный гардероб. Дворник Маркел приходит собирать этот гардероб. Анна Ивановна пытается помогать дворнику, но неожиданно гардероб разваливается, Анна Ивановна падает и расшибается. После этого падения у нее развивается предрасположенность к легочным заболеваниям. И весь ноябрь 1911 г. она болеет воспалением легких. Дети к этому времени совсем выросли, заканчивают университет. Юра - врач, Миша - филолог, а Тоня - юрист. Юра увлекается написанием стихов, которым «прощал грех их возникновения за их энергию и оригинальность», и считает, что литература не может быть профессией. Юра узнает, что у него есть сводный брат Евграф, отказывается от части наследства отца в пользу брата, поскольку хочет добиться всего в жизни сам.

Анне Ивановне становится все хуже, и Юра пытается оказывать ей медицинскую помощь. Но ей помогает совсем другое - когда она говорит, что боится приближающейся смерти, Юра долго и много рассказывает ей о воскресении душ. Он говорит, что «смерти нет. Смерть не по нашей части… талант это другое дело, это наше, это открыто нам. А талант - в высшем широчайшем принятии есть дар жизни». Под воздействием речи Юры Анна Ивановна засыпает, а проснувшись, чувствует себя лучше. Болезнь отступает.

Анна Ивановна нередко рассказывает Юре и Тоне о своем детстве, проведенном в имении Варыкино на Урале. Она настаивает на том, чтобы Юра и Тоня ехали на елку к Светницким, надев новые наряды. Прежде чем молодые люди уезжают, Анна Ивановна вдруг решает благословить их, при этом говорит, что, если она умрет, Тоня и Юра должны пожениться, поскольку они созданы друг для друга.

Лара, которую содержал Комаровский, решает найти себе честный заработок. Надя Кологривова приглашает ее на работу воспитательницы своей, младшей сестры Липы. Лара живет у Кологривовых, которые очень состоятельны и оплачивают весьма щедро труд Лары. Девушка скапливает достаточно солидную сумму денег. Так продолжается в течение трех лет, пока не приезжает младший брат Ларисы Родя. Он требует у сестры денег, чтобы погасить карточные долги, грозит в противном случае застрелиться. Говорит, что встречался с Комаровским и что тот готов дать ему денег в обмен на возобновление отношений с Ларой. Она отказывается от этого варианта, отдает брату все сбережения, а недостающую сумму одалживает у Комаровского. Револьвер, из которого грозился застрелиться Родя, она забирает и в свободное время упражняется в стрельбе. Весьма преуспевает в этом занятии.

Лариса чувствует, что становится в доме Кологривовых лишней, поскольку Липа уже выросла. Она никак не может отдать Комаровскому долг, так как еще и тайно от своего жениха Паши Антипова оплачивает большую часть его квартплаты. Материальные трудности гнетут Лару, единственным ее желанием является бросить все, уехать в глубинку. Для этого она решает просить денег у Комаровского. Она считает, что после всего того, что было между ними, он должен ей помочь безвозмездно. Она узнает, что Комаровский будет у Светницких на елке, собирается туда, с собой берет револьвер Роди, на тот случай, если адвокат будет пытаться оскорбить ее. Перед поездкой на елку Лариса заезжает к Паше Антипову, просит о том, чтобы они как можно быстрее обвенчались, говори! , что у нее возникли трудности, в которых ей помочь может только он. Паша соглашается. При разговоре с Ларисой Паша ставит свечу на окно. Во время разговора Лары и Павла мимо дома в санях проезжают Тоня с Юрой, который обращает внимание на горящую в окне свечу. Ему приходят строки «Свеча горела на столе. Свеча горела…». Лара приезжает к Светницким. Прибывают туда и Юра с Тоней, которые на балу танцуют вместе. Юра открывает для себя новую Тоню - очаровательную женщину, а не только давнюю приятельницу. Она волнует его, Юра прижимает к губам платок Тони, наслаждается счастьем быть рядом с ней, и в этот момент раздается выстрел. Это Лара стреляет в Комаровского, но попадает в другого человека. Этот человек - товарищ прокурора Корнаков. Он легко ранен, и Юра оказывает ему первую врачебную помощь. Живаго потрясен тем, что виновницей происшествия стала та самая девушка, которую он видел в обществе Комаровского в «Черногории». И вновь он обращает внимание на то, как хороша собой Лариса. Внезапно Тоню и Юру вызывают домой - умирает Анна Ивановна. Тоня крайне тяжело переживает смерть матери, часами на коленях стоит у гроба. Анну Ивановну хоронят на том же самом кладбище, где похоронена мать Юры.

ЧАСТЬ 4. НАЗРЕВШИЕ НЕИЗБЕЖНОСТИ

Дело о выстреле благодаря стараниям Комаровского и Кологривовых оказывается замятым. Долгое время Лара лежит в нервной горячке. Ко-логривов выписывает ей чек на десять тысяч рублей. Когда Лариса приходит в себя, она говорит Паше о том, что они должны расстаться, поскольку она недостойна его. Но, говоря все это, она так безутешно рыдает, что Паша не воспринимает всерьез ее слова о расставании.

Вскоре молодые люди венчаются, затем покидают Москву, отправляются жить и работать в Юрятин. Комаровский просит уЛары разрешения навестить ее на новом месте, но она решительно отказывает ему. В первую брачную ночь Лара рассказывает Паше о своих отношениях с адвокатом. Утром Паша чувствует себя совсем другим человеком, «почти удивляясь, что его зовут по-прежнему».

В семье Юрия Андреевича Живаго и его жены Тони рождается первенец, которого называют в честь отца Тони Александр. Рождение ребенка глубоко волнует Живаго. У Юрия Андреевича к этому времени большая врачебная практика, его считают отличным диагностом. Идет вторая осень войны. Доктора Живаго отправляют в действующую армию, где он служит вместе с другом детства Мишей Гордоном.

Лара и Паша Антиповы учительствуют в Юрятине. У них растет дочь Катя, которой в данный момент три года. Павел преподает древнюю историю и латынь. Он недоволен обществом, в котором он вынужден вращаться, - сослуживцы кажутся ему людьми недалекими. К тому же Павлу постоянно приходит в голову мысль о том, что Лариса никогда не любила его и вышла за него замуж только из-за идеи самопожертвования. Чтобы не быть Ларе в тягость, Павел уезжает в военное училище, а затем на фронт. Лариса считает, что «он не оценил материнского чувства, которое она всю жизнь подмешивала в свою нежность к нему, и не догадывался, что такая любовь больше обыкновенной женской».

На фронте Павел понимает, что совершил ошибку, решив отправиться туда, а вскоре он пропадает без вести. Лариса решает оставить Катю на попечение своей бывшей воспитанницы Липы, а сама отправляется на фронт в качестве сестры милосердия на поиски Павла, чтобы объясниться с ним.

Сын дворника Гамазетдина Юсупка дослужился на фронте до подпоручика. Он воевал вместе с Павлом и должен был сообщить его семье о том, что Антипов погиб. Но он так и не нашел времени написать Ларисе письмо, поскольку шли нескончаемые ожесточенные бои. Судьба сводит Юсупку с Живаго в госпитале, где оба оказываются на лечении. И в этом же госпитале Лара работает сестрой милосердия. Юсупка так и не смог сказать ей, что Павел погиб, поэтому обманывает Лару, говорит, что ее муж в плену. Но Лариса чувствует ложь. Живаго узнает в Ларисе стрелявшую на елке у Светницких девушку, но не говорит ей о том, что видел ее раньше. В то же время приходит известие о том, что в Петербурге произошла революции.

ЧАСТЬ 5. ПРОЩАНЬЕ СО СТАРЫМ

В Мелюзееве создаются новые органы самоуправления. «Видавших видов» яюдей избирают на различные должности. В категорию этих людей попадают Юсупка, Живаго и сестра Антипова. Лариса и Юрий Андреевич даже живут в одном доме, но в разных комнатах, при этом Живаго не знает, где точно находится комната Ларисы. Он все более интересуется Ла-рой, но они поддерживают официальные отношения. В одном из писем, пришедших Юрию от жены, содержится совет оставаться на Урале с «удивительной сестрой». Юрий Андреевич собирается ехать в Москву объясняться с Тоней, но его задерживают дела. Доктор решает объясниться с Ларой, чтобы она не питала на его счет никаких иллюзий, но свою сумбурную речь он заканчивает фактически объяснением Ларисе в любви. Живаго уезжает в Москву.

ЧАСТЬ 6. МОСКОВСКОЕ СТАНОВИЩЕ

Живаго приезжает домой к Тоне, которая с порога просит его забыть о тех глупостях, которые она написала в письме. Ребенок не узнает отца, бьет его по лицу и плачет. И Тоня, и Юрий чувствуют, что это нехороший знак. В последующие дни Живаго начинает ощущать, насколько он одинок. «Странно потускнели и обесцветились друзья. Ни у кого не осталось своего мира, своего мнения…» Общение с самыми близкими друзьями Гордоном и Дудоровым также не приносит радости Юрию Андреевичу. Его раздражает то, что Гордон пытается выглядеть весельчаком. Дядя Юрия Андреевича, Николай Николаевич, которому «льстила роль политического краснобая и общественного очарователя», также кажется племяннику странным. О Николае Николаевиче говорили, что у него в Швейцарии, откуда он приехал, «осталась новая молодая пассия, недоконченные дела, недописанная книга и что он только окунется в бурный отечественный водоворот, а потом, если вынырнет невредимым, снова махнет в свои Альпы, и только его и видали». По случаю возвращения Юрия Андреевича супруги Живаго зовут гостей. За столом Живаго произносит речь о том периоде истории, в который им всем довелось жить: «Надвигается неслыханное, небывалое… На третий год войны в народе сложилось убеждение, что рано или поздно граница между фронтом и тылом сотрется, море крови подступит к каждому и зальет отсиживающихся и окопавшихся. Революция и есть это наводнение. В течение ее вам будет казаться, как нам на войне, что жизнь прекратилась, все личное кончилось, а только умирают и убивают, а если мы доживем до записок и мемуаров об этом времени и прочтем эти воспоминания, мы убедимся, что за пять лет пережили больше, чем иные за целое столетие… России суждено стать первым за существование мира царством социализма».

Основной задачей Юрия Андреевича становится забота о том, как прокормить семью. Свою среду интеллигенции он считает обреченной и бессильной. Себя он ощущает пигмеем «перед чудовищной махиной будущего». Однако этим будущим он гордится. Юрий Андреевич устраивается врачом в Крестовоздвиженскую больницу, а Тоня и ее отец занимаются переустройством своего дома, часть которого отдают сельскохозяйственной академии. Семья теперь живет в трех едва отапливаемых комнатах. Живаго много времени отдает тому, чтобы найти дрова.

Из экстренного выпуска газет Живаго узнает о том, в России установлена советская власть и введена диктатура пролетариата. Чтобы дочитать купленную газету, Юрий Андреевич заходит в незнакомый подъезд, в котором сталкивается с молодым человеком в оленьей шапке, которые носят обыкновенно в Сибири. Юноша хочет заговорить с доктором, но не решается. Дома Живаго, растапливая печку, разговаривает вслух сам с собой: «Какая великолепная хирургия! Взять и разом вырезать старые вонючие язвы!.. Это небывалое, это чудо истории, это откровение ахнуто в самую гущу продолжающейся обыденщины, без внимания к ее ходу… Так неуместно и несвоевременно только самое великое».

Юрий Андреевич использует каждый шанс, чтобы подработать. Он ходит по вызовам, и у одной из его больных выявляется тиф. Женщина нуждается в госпитализации, для чего требуется направление домкома. Председателем домкома оказывается старая подруга Лары Ольга Демина. Она отдает свою пролетку больной, сама вместе с Юрием Андреевичем идет пешком. По дороге она говорит о Ларисе, рассказывает, что звала ее в Москву, обещала помочь с работой, но та не согласилась. Ольга уверена в том, что Лариса вышла замуж за Павла «головой, а не сердцем, с тех пор ходит шалая». Спустя некоторое время Юрий Андреевич заболевает тифом. В бреду ему мерещится, что он пишет стихи, о которых ему давно мечталось. Его семья отчаянно нуждается во время болезни Живаго. Из Сибири приезжает сводный брат Юрия Андреевича Евграф - тот самый молодой человек, которого встретил доктор в незнакомом подъезде. Брат зачитывается стихами Юрия Андреевича. Он привозит продукты семье Живаго, затем уезжает обратно в Омск, перед отъездом советует Тоне уехать в бывшее имение Тониного деда Варыкино, находящееся неподалеку от Юрятина. В апреле семья Живаго уезжает туда.

ЧАСТЬ 7. В ДОРОГЕ

Живаго добывают себе командировку и с огромными трудностями занимают места в поезде, едущем на Урал в течение долгого времени. Поезд сборный, в нем есть вагоны пассажирские, теплушки с солдатами, с набранными в трудармию, следующими под конвоем, товарные вагоны. Среди тех, кто едет в поезде, - Вася Брыкин, шестнадцатилетний юноша, попавший в трудармию случайно. Железнодорожный путь заметает снег, на его очистку мобилизуют всех едущих. Живаго узнает, что в крае хозяйничает атаман Стрельников - неподкупный и отважный атаман, освобождающий район от банд Галиуллина. Несколько «добровольцев» из трудармии, в том числе и Вася Брыкин, убегают.

Юрий Андреевич на одной из станций решается пройтись по перрону, но его принимают за шпиона и приводят к Стрельникову. Оказывается, что СтреЯьников и Павел Антипов - одно лицо. В народе его прозвали Расстрельниковым. Он несколько раз повторяет фамилию Юрия Андреевича, при этом дает понять, что откуда-то знает Живаго. Стрельников говорит, что предчувствует новую встречу с Живаго в будущем, но в следующий раз обещает не пощадить его. В этот же раз он отпускает доктора.

Вторая книга

ЧАСТЬ 8. ПРИЕЗД

Во время отсутствия Юрия Андреевича Тоня знакомится с большевиком Анфимом Ефимовичем Самдевятовым. Он вводит ее в курс всех дел, творящихся в Юрятине, рассказывает о новых хозяевах усадьбы Тониного деда. Новые хозяева Варыкина Микулицыны оказывают Живаго достаточно холодный прием. Тоню в Юрятине узнают все, хотя никогда не видели раньше, поскольку она очень похожа на своего деда-фабриканта. Помимо неожиданного приезда Живаго, у Микулицыных немало других проблем - Аверкий Степанович, глава семьи, отдал всю свою молодость революции, а потом оказался на обочине, так как рабочие, в среде которых он проводил работу, сбежали с меньшевиками. Но все же Микулицыны выделяют Живаго дом и землю, на которой они занимаются крестьянским трудом, заботясь о пропитании.

ЧАСТЬ 9. ВАРЫКИНО

Юрий Андреевич ведет дневник, в котором размышляет о своем предопределении. Приходит к выводу, что его задача - «служить, лечить и писать». К ним систематически приходит Самдевятов, который помогает продуктами и керосином. Живаго живут тихо, размеренно - вечерами собираются для разговора о литературе, искусстве. Внезапно приезжает Евграф, который «вторгается добрым гением, избавителем, разрешающим все затруднения». Юрий Андреевич так и не может понять, чем занимается его брат, поскольку ничего не знает о нем.

Живаго часто ходит в библиотеку, где однажды встречает Ларису, но так и не осмеливается подойти к ней.

В библиотеке он узнает адрес Лары. Идет к ней, встречает ее около дома с полными ведрами воды. И ему приходит в голову мысль о том, что так же легко она переносит жизненные тяжести. Лара знакомит его со своей дочерью Катенькой, спрашивает подробности его встречи со Стрельниковым, говорит, что тот на самом деле - ее муж Павел и что он долгое время не мог иметь никаких контактов с семьей, поскольку так положено революционным деятелям. Лара по-прежнему любит его и считает, что только Пашино самолюбие заставило’ его покинуть семью - он должен был доказать силу своего характера.

Очень скоро отношения Ларисы и Юрия Андреевича перерастают в любовную связь. Живаго очень мучится от того, что вынужден обманывать Тоню. Он решает порвать с Ларисой, признаться во всем Тоне. Он говорит об этом Ларисе, едет домой, но потом решает вернуться, чтобы еще раз увидеть ее. Недалеко от дома Лары доктора хватают партизаны из отряда «Лесные братья», которыми руководит товарищ Ливерий, сын Микули-цына от первого брака.

ЧАСТЬ 10. НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ

В течение двух лет Живаго находится в плену у партизан, работая на них в качестве врача. Ливерий хорошо относится к нему, любит с ним поговорить на философские темы.

ЧАСТЬ 11. ЛЕСНОЕ ВОИНСТВО

Живаго стремился никогда не участвовать в боях, но как-то раз ему все же пришлось взять оружие из рук погибшего телефониста и стрелять. Юрий Андреевич целился в дерево, остерегаясь попасть в кого-либо, но это ему не удавалось - он убил трех человек. Живаго дополз до убитого телефониста, снял с его шеи ладанку, в которой - текст псалма, считающегося чудодейственным. Через некоторое время с шеи убитого белогвардейца он снимает футлярчик, внутри которого такой же текст. Доктор понимает, что этот человек жив, поскольку пуля отскочила от футлярчика, попав именно в него. Тайно Юрий Андреевич выхаживает этого человека и отпускает, хотя тот говорит, что вернется к колчаковцам.

Живаго наблюдает, как в партизанском отряде начинаются «душевные заболевания самого типического свойства». Так, например, солдат Пам-фил Палых помешался на страхе за близких.

ЧАСТЬ 12. РЯБИНА В САХАРЕ

Палых дошел до того, что привел жену и детей в отряд, поскольку боялся, что их убьют белые. Целыми днями он мастерил игрушки детям, ухаживал за женой. Но через некоторое время Палых сам убивает своих родных, мотивируя это тем, что они должны умереть легкой смертью, а не от пыток белогвардейцев. Товарищи Палых не знают, как поступить с ним. Палых вскоре сам исчезает из лагеря. После этого бежит и Живаго на лыжах под предлогом сбора в лесу подмороженной рябины.

ЧАСТЬ 13. ПРОТИВ ДОМА С ФИГУРАМИ

Живаго, сбежав от партизан, добирается до Юрятина, к Ларисе, несмотря на то, что в течение двух лет думал о Тоне и своей семье, о дочери, которую никогда не видел. Он добирается до квартиры Лары, обнаруживает записку от возлюбленной, адресованную ему. То есть Лариса уже знала, что Живаго сбежал. Бродя по улицам, Живаго читает развешанные на стенах директивы новой власти и вспоминает о том, что когда-то восхищался «безоговорочностью этого языка и прямотою этой мысли. Неужели за это неосторожное восхищение он должен расплачиваться тем, чтобы в жизни больше уже никогда ничего не видеть, кроме этих на протяжений долгих лет не меняющихся шалых выкриков и требований, чем дальше, тем более нежизненных, неудобопонятных и неисполнимых?» Живаго узнает, что его семья теперь в Москве.

Юрий Андреевич возвращается к Ларисе. Теряет у нее сознание, поскольку болен, а очнувшись, видит Ларису. Она выхаживает его, и когда Живаго становится лучше, Лариса рассказывает ему о том, что ее любовь к мужу не угасла. Лариса, так же как и Юрий Андреевич, любит двух совершенно разной, но одинаково сильной любовью. Она рассказывает о том, как сдружилась с Тоней, на родах которой присутствовала. Живаго признается: «Я без ума, без памяти, без конца люблю тебя».

Лариса объясняет, почему распался ее брак с Пашей. «Паша… знамение времени, общественное зло принял за явление домашнее. Неестественность тона, казенную натянутость наших рассуждение отнес к себе, приписал тому, что он - сухарь, посредственность, человек в футляре… Он пошел на войну, чего никто от него не требовал. Он это сделал, чтобы освободить нас от себя, от своего воображаемого гнета… С каким-то юношеским, ложно направленным самолюбием он разобиделся на что-то такое в жизни, на что не обижаются. Он стал дуться на ход событий, на историю… Он ведь по сей день сводит с нею счеты».

Живаго, Лариса и Катенька живут как семья. Юрий Андреевич работа-ет в госпитале, занимается чтением лекций на медико-хирургических курсах. Но довольно скоро он понимает, что ему придется уйти с работы. Доктор осознает, что поначалу его ценят за новые мысли и добросовестную работу, но оказывается, что под этими новыми мыслями подразумевается «словесный гарнир к возвеличиванию революции и властей предержащих».

Лариса опасается за свою судьбу и судьбу дочери. На это есть основания - в юрятинскую коллегию ревтрибунала переведены бывшие московские соседи Ларисы Тиверзин и Антипов-старший, которые недолюбливают Ларису. Оба способны даже собственного сына уничтожить во имя идеи революции. Лариса предлагает Юрию Андреевичу бежать из города, Живаго предлагает уехать в Варыкино.

Перед отъездом приходит письмо от Тони из Москвы, в котором она сообщает, что дочь назвали в честь матери Живаго Марии, что сын тоскует по отцу, что самой Тоне известно все об отношениях мужа с Ларисой, что их высылают из Москвы и они уезжают в Париж. Она отзывается о Ларисе хорошо, но признает их полную противоположность: «Я родилась на свет, чтобы упрощать жизнь и искать правильного выхода, а она, чтобы осложнять ее и сбивать с дороги».

Тоня понимает, что они с мужем уже не увидятся, признается, что любит его и будет воспитывать детей с полным почтением к отцу. После прочтения письма Живаго падает без чувств.

ЧАСТЬ 14. ОПЯТЬ В ВАРЫКИНО

Живаго с новой семьей живет в Варыкино. Утроиться им помогает Самдевятов. Юрий Андреевич все больше времени посвящает творчеству, пишет стихи. «…Он испытал приближение того, что называется вдохновением».

Комаровский разыскивает Ларису, сообщает ей о том, что ее муж арестован и скоро должен быть расстрелян. То есть Ларисе больше нельзя оставаться в окрестностях Юрятина. Комаровский, которому предложено место в служебном поезде, следующем на Дальний Восток, предлагает Ларисе и Живаго ехать вместе с ним, но доктор отказывается. Тогда адвокат с глазу на глаз уговаривает Живаго сделать вид, что согласен ехать, только догонит Ларису позже. Ради спасения любимой Живаго соглашается, и Комаровский увозит Лару.

Оставшись один, Юрий Андреевич тихо сходит с ума, пишет стихи, посвященные Ларисе, ему постоянно слышится ее голос. Самдевятов ругает его за то, что опустился, обещает через три забрать его из Барыкина. В эти три дня к Живаго приходит Стрельников. Они много говорят о Ларисе, Юрий Андреевич рассказывает о том, как она любила мужа. Павел говорит, что пошел на шестилетнюю разлуку потому, что считал, что «не вся свобода завоевана». Утром Стрельников застрелился во дворе.

ЧАСТЬ 15. ОКОНЧАНИЕ

Доктор приходит пешком в Москву. По дороге встречает Васю Брыкина, который узнает Живаго, вызывается сопровождать его. Юрий Андреевич очень плохо выглядит - опустился, грязен, оброс. Некоторое время он и Вася живут в Москве вместе. Вася работает в типографии, у него обнаруживаются склонности к рисованию. Он осуждает Живаго за то, что тот недостаточно хлопочет о политическом оправдании своей семьи и заграничном паспорте, чтобы уехать вслед за Тоней и детьми. Живаго поселяется в Мучном городке, где его бывший дворник Маркел выгораживает ему часть бывшей комнаты Светницких. Он сходится с дочерью дворника Мариной, у них рождаются две девочки. Живаго переписывается с Тоней, также общается с Дудоровым и Гордоном. Внезапно Живаго исчезает, переводит на имя Марины очень большую сумму денег, которой у него никогда не было. Его никто не может нигде найти, хотя он живет совсем близко к Мучному переулку в съемной комнате. Деньгами ему помогает брат Евграф, он же хлопочет об устройстве доктора на хорошую работу, обещает уладить вопрос о воссоединении Живаго с семьей. Евграф поражен талантом брата, а Юрий Андреевич в этот период много сочиняет.

Однажды утором Живаго едет в душном переполненном трамвае, ему становится плохо, и, едва выбравшись из трамвая, доктор замертво падает на тротуар. Гроб с телом покойного Живаго ставят на столе, где творил Юрий Андреевич. Проститься с ним Евграф привозит Ларису. Она обращается к умершему: «Твой уход, мой конец. Загадка жизни, загадка смерти, прелесть гения, прелесть обнажения… это мы понимали». После похорон Лариса и Евграф разбирают архив Живаго. Лариса признается брату Юрия Андреевича в том, что у нее родилась дочь от Юрия.

ЧАСТЬ 16. ЭПИЛОГ

Летом 1943 года Евграф, уже в чине генерала, разыскивает дочь Ларисы и Живаго Таню, бельевщицу в одной из частей Советской Армии. С Таней знакомы Гордон и Дудоров, в тридцатые годы отсидевшие в лагерях. Евграф обещает взять ее в племянницы, определить в вуз. По прошествии еще десяти лет Гордон и Дудоров перечитывают тетрадь произведений Живаго. «Хотя просветление и освобождение, которых ожидали после войны, не наступали вместе с победою, как думали, но все равно, предвестие свободы носилось в воздухе все послевоенные годы… И книжка… знала все это и давала их чувствам поддержку и подтверждение».

Пожалуй, ни один фильм великого английского режиссера Дэвида Лина не вызывал в России столь бурной реакции, как этот. Что логично, ибо замахнулись на святое. И очень заметно, что в основном фильм принято ругать — за Омара Шарифа в роли русского, за балалайку, за поле нарциссов в кадре, ну и вообще, по совокупности достижений. Думаю, не очень ошибусь, если скажу, что основная претензия к фильму состоит все-таки в том, что нечего было какому-то англичанину браться за наше все. Сразу хочу оговориться — роман Пастернака я не читала. Точнее, начинала читать, но не смогла осилить больше трети книги. Но надеюсь, что это не сильно помешает созданию рецензии.

Суть в том, что оценивать фильмы, снятые иностранцами по произведениям русских писателей с точки зрения поиска неточностей — дело по меньшей мере неблагородное. То же самое можно сказать по поводу поливания режиссера грязью за то, что он из всего эпического фона романа уловил и воплотил лишь мелодраматическую линию. Оценивать фильм всегда надо как цельное произведение, произведение, находящееся в отрыве от литературной основы. Потому что у кино и литературы свои законы, и равнять их нельзя.

Если Лин снимал свой фильм как в основном мелодраму, то он имел на это право — потому что в его мелодраме крушению целой эпохи под названием «царская Россия» внимания уделяется не меньше, чем любовным перипетиям героев. В его фильме революция была фоном для героев, это так, но при этом на примере этих героев мы и понимали, как это ужасно — когда рушится твой мир. И фильм за счет этого получался абсолютно зрительским — то есть фильмом не для критиков или историков, а для зрителей, которые смотрели его, переживали за героев, и понимали, в чем была трагедия революции как крушения привычного уклада.

В первую очередь для героев Лина трагичным является потеря своих корней, наступившая анархия, которая разбивает их жизни и навсегда разрушает их чувства. По сути, легендарные «Унесенные ветром» тоже не патриотизм воспевали, а личную волю и судьбу отдельно взятого героя. И герои «Унесенных ветром» прежде всего чувствовали и переживали не свое поражение в войне, а падение своего привычного уклада жизни, понимание того, что старый мир навсегда сгорел в огне войны. Разве это недостойно? Точно также переживают и герои «Доктора Живаго» — и ощущение вселенского хаоса, который поглотил их жизни, в фильме показано прекрасно.

Что же касается актеров и персонажей, то вот это хотелось бы разобрать отдельно. И начать, конечно, следует с самого спорного актера фильма.

Омар Шариф — лично у меня внешность актера никакого отторжения по принципу «Ну какой же из него русский?» не вызвала. Не припомню, чтобы в романе героя описывали как голубоглазого блондина. Да и потом, если уж на то пошло, тот же расхваленный Меньшиков тоже в плане внешности явно проходил по категории «кареглазый шатен». Так что в этом плане никаких оснований для посыпания головы пеплом я не вижу. Что же касается самого по себе воплощения героя, то я считаю Шарифа главной актерской удачей фильма. Потому что он сумел этого весьма аморфного, поверхностного героя явить во плоти.

Сам автор, помнится, называл Живаго героем незаметным, не героем даже, а фоном для происходящих драматических событий. Но для кино такой герой не годится категорически. И вот Шариф, отчасти, возможно, благодаря своей яркой харизме, сумел сделать этого героя осязаемым и ярким, сумел сделать его именно что главным героем фильма. Сумел придать ему выразительность и огонь. Как известно, Дэвид Лин первоначально звал на роль Живаго Питера О`Тула, и был изрядно обижен отказом актера. Но на самом деле обижаться на О`Тула Лину не стоило — ведь благодаря его отказу роль перешла к Шарифу, который по всем статьям больше подходил на эту роль. Для меня в плане актерского мастерства нет никого выше Питера О`Тула, но роль Живаго просто не его, и с этим ничего не поделаешь. Она не для него, точно также как, скажем, роль Лоуренса была не для Марлона Брандо.

Скорее всего, у Питера О`Тула на таком материале получился бы второй Лоуренс, и в основном это произошло бы именно по причине поразительного умения актера играть на полутонах и приглушенных эмоциях. Парадокс, но так. В данной роли больше нужна была харизма и яркая энергичность, свойственная из двоих этих актеров в большей степени именно Шарифу. И на мой взгляд, Шариф в этой роли великолепен. Великолепен своей яркостью и эффектом «присутствия на экране», великолепен в плане воплощения героя — благодаря Шарифу Живаго действительно стал главным героем фильма. И весьма, признаться, интересным и симпатичным для зрителя героем.

Джули Кристи — вот Лара в фильме откровенно неудачная. С этим не поспоришь. И дело даже не в том, что Кристи внешне сильно смахивает на того же Питера О`Тула в роли Лоуренса (а ведь смахивает!). И даже не в ее калифорнийском загаре на фоне прочего белокуро-голубоглазия. Дело именно в самой актрисе и выбранной ею манере игры. Весь фильм романтическая героиня ходит с ледяным выражением лица и откровенно стеклянным взглядом. Ничего менее романтического в жизни не видела. Конечно, она красива. Но выполняет в фильме роль декорации. А ведь какой простор для эмоций предполагала роль! Тут тебе и запретная любовь, и трагическая судьба, и скрытая порочность! Но нет. Самое удивительное то, что в том же 1965 году Кристи великолепно сыграла в «Дорогой» Шлезингера — то есть сомневаться в ее таланте не приходится. Почему в «Докторе Живаго» она столь откровенно деревянная — вопрос, право же, на засыпку.

Джеральдин Чаплин — вот в данном случае по поводу актрисы можно сказать только самые лестные слова. Сыграла прекрасно, передав все скрытые страдания героини, и создав на редкость приятный и понятный образ. На фоне ледяной Лары смотрится особенно живо.

Алек Гиннесс — ну, собственно, а что великому актеру Гиннессу в этом фильме играть? Особенно нечего, поэтому и говорить в его адрес комплименты желания особого нет. Но и ругать рука не поднимется. Как говорится, ну сыграл, и сыграл. Проблема не в Гиннессе, а в роли, в которой Гиннессу в принципе отведена участь декорации. Развернуться негде, и тут уж ничего не сделать — даже такому великому актеру, как сэр Алек Гиннесс.

Том Кортни — вот если уж пристраивать в фильм Питера О`Тула, то скорей ему подошла бы роль фанатичного Стрельникова. Но в отсутствии О`Тула с ролью прекрасно справился Кортни. Актер сумел показать одержимость и фанатизм героя, тот фанатизм, который человека не украшает и не побуждает его идти вперед, а разрушает и губит. В ледяном взгляде героя при всем при том явно сквозит высокомерная тоска по тому, что называют «простой человеческой жизнью», и это придает образу некую такую слабинку, без которой подобный герой — не более чем ходячий штамп.

Род Стайгер — также несомненная актерская удача фильма. Хотя вот эту роль в принципе можно было отдать Гиннессу, вот когда бы он развернулся как следует. Но и Род Стайгер хорош и этак по-барски вальяжен. Особенно хороша в его исполнении сцена соблазнения Лары — даже Джули Кристи, страх сказать, в этот момент изобразила некое подобие эмоций, а уж Стайгер по-полной продемонстрировал весь свой шик.

Клаус Кински — скажу честно, для меня было полной неожиданностью увидеть в фильме Кински. Хотя у актера в фильме всего лишь эпизод, даже за 5 минут экранного времени он умудряется на полную мощь использовать свою изрядную харизму, оставляя у зрителя весьма приятные воспоминания о своем герое.

Режиссура . В заключение хотелось бы сказать немного по поводу места этого фильма в фильмографии самого Дэвида Лина. Многие зрители ценят этот фильм даже больше легендарного «Лоуренса Аравийского». В целом это логично, ведь в «Живаго» есть то, чего в «Лоуренсе» не было и в помине — любовная линия. Но все-таки ценность фильма должна определяться не этим, не так ли? При всем при том, что мне очень понравился фильм, а Дэвид Лин в моем понимании — абсолютный гений, нельзя не отметить, что сравнения с «Лоуренсом» фильм не выдерживает.

«Доктор Живаго» — фильм отличный, в то время как «Лоуренс Аравийский» — фильм великий. Если «Лоуренс» был от и до гениальным, новаторским фильмом, то «Живаго» — это то, что впоследствии станут называть «большим стилем» или академическим кино. В этом плане можно, конечно, грешить на актера — дескать, не смог Шариф выдать перфоманс такой же мощности, как в свое время О`Тул, вот фильм и получился более простым. Вряд ли дело в этом. Ведь, как уже ранее отмечалось, Шариф на эту роль подходит больше О`Тула.

Дело в том, что «Живаго» именно что не такой, как «Лоуренс». Это фильм, который Лин снимал…не на автопилоте, боже упаси, но в абсолютно традиционной манере. Да, многие сцены «Живаго» до сих пор поражают точностью и красотой, но сравнения с потрясающим по красоте, чистоте и символичности видеорядом «Лоуренса» нет никакого. Точно также как нет ощущения, что ты посмотрел нечто гениальное — просто хороший фильм.

Причин для этого можно придумать множество. Это и актер (но, как уже выше отмечалось, в этом плане обвинять актера бессмысленно), и сама по себе история в целом. Ведь главный герой «Доктора Живаго» — личность все-таки более менее традиционная, понятная. До высокомерного эгоцентрика и позера Лоуренса Юрию Живаго далеко. По совокупности впечатлений фильм нравится — но не производит такого ошеломляющего впечатления, как «Лоуренс». Нет в нем, как ни печально прозвучит, волшебства. Но зато есть действительно отличный фильм. А в принципе, разве этого мало?…

История романа «Доктор Живаго», наверное, одна из самых скандальных в советской и европейской послевоенной культуре.

«На пленуме комсомольской организации первый секретарь комсомола Семичастный, будущий глава Комитета государственной безопасности, произнес знаменитые слова, что Пастернак ведет себя хуже, чем свинья, потому что свинья „никогда не гадит там, где кушает“. Но этому скандалу 1958 года предшествовала не менее напряженная история текста „Доктора Живаго“, возникшая уже в 48-м году».

Константин Поливанов

В 1948 году генеральный секретарь Союза советских писателей Александр Фадеев не допустил к продаже уже отпечатанную книгу стихов Пастернака из‑за стихотворения «Зимняя ночь», которое впоследствии войдет в «Доктора Живаго». По мнению Фадеева, стихотворение нарушило запрет на религиозность и эротизм в литературе, фактически установленный после знаменитого постановления «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» 1946 года.

Но после смерти Сталина, в 1954 году, в СССР публикуется подборка стихов из романа, а в 1956-м к Пастернаку приезжает итальянский журналист Серджио Д’Анджело. Он знакомится с романом и сообщает издателю Джанджакомо Фельтринелли, что его надо печатать в Италии. Журналист передает рукопись издателю в Западном Берлине.

Однако затем наступает период закручивания гаек, спровоцированный антикоммунистическими настроениями в Венгрии. КГБ узнает, что Пастернак передал роман за рубеж, но уже не может остановить его печать. Вслед за изданием «Доктора Живаго» в ноябре 1957 года в Италии роман выходит в Германии, Дании, Швеции и даже по-русски — в Голландии. В результате в 1958 году Пастернаку присуждают Нобелевскую премию, после чего писателя начинают травить в СССР.

«Секретарь Союза советских писателей, сосед по Переделкину, друг Пастернака Константин Федин приходит к Пастернаку в тот же день с требованием отказаться от премии. Пастернак не принимает эту настойчивую рекомендацию. Тогда через два дня на страницах „Литературной газеты“ публикуют полностью рецензию журнала „Новый мир“, который за два года до этого отклонил публикацию романа. А еще через два дня на страницах „Литературной газеты“ помещается большая подборка под заглавием „Гнев и возмущение. Советские люди осуждают действия Бориса Пастернака“. Заглавия говорят сами за себя: „Пасквилянт“, „Слово рабочего“, „Единодушие“, „Голос московских писателей“, „Советские люди осуждают действия Пастернака“, „Оплаченная клевета“, „От эстетства — к моральному падению“, „Позорный поступок“».

Константин Поливанов

В результате Пастернак отправляет в Стокгольм телеграмму с отказом от премии, а затем пишет письмо Хрущеву — с просьбой не высылать его за рубеж. На Западе травля поэта производит удручающее впечатление и настраивает многих интеллектуалов против Советского Союза. 

Конспект

Уже первые читатели «Доктора Живаго» обращали внимание на то, что сюжет романа во многом основывается на случайных совпадениях.

Например, герои издалека видят, как поезд остановился там, где не должен, — а впоследствии выяснится, что с этого поезда бросился, покончив с собой, отец главного героя. Подстрекателем самоубийства оказывается адвокат Комаровский — и он же затем растлевает героиню Лару. Перед смертью Живаго видит женщину, которую не узнает — а между тем они встречались много лет и страниц назад.

Случайные совпадения — «скрещения судеб» — представляют собой закон устройства произведения. Его можно продемонстрировать на примере знаменитого стихотворения «Зимняя ночь», процесс создания которого Юрием Живаго описан в романе: оно возникает перед Живаго в тот момент, когда он едет со своей будущей женой, Тоней Громеко, на елку.

В этом стихотворении упоминается слово «башмачки», которое вместе с упоминаниями о свече, зиме, воске и окне вызывает в памяти балладу «Светлана» Жуковского: «Раз в крещенский вечерок / Девушки гадали: / За ворота башмачок, / Сняв с ноги, бросали».

«Зачем вдруг могло здесь понадобиться Пастернаку вспомнить Жуковского? Казалось бы, его стихотворение к cвяточным гаданиям о женихе не имеет никакого отношения. Но посмотрим не только на стихотворение, но и на обрамляющую его прозаическую часть. В тот момент, когда по Камергерскому переулку едут Юра и Тоня, жених и невеста, за окном находятся Лара и Паша Антипов — будущие муж и жена, в этот момент даже еще не жених и невеста. То есть тема жениховства и гаданий о будущем может быть объяснена именно так.

Само стихотворение кончается словами: „Мело весь месяц в феврале, / И то и дело / Свеча горела на столе, / Свеча горела“. Однако в прозаической части строчки „Свеча горела на столе, свеча горела“ приходят автору в голову именно на Святках, то есть накануне Крещения — именно так, как это и описано у Жуковского».

Константин Поливанов

Отыграна в «Докторе Живаго» и тема мертвого жениха из «Светланы»: в самом конце романа Лара решает зайти в комнату, куда когда-то ходила к Паше Антипову, и видит на столе мертвого Живаго.

«В конце части „Елка у Свентицких“, в которой Живаго сочиняет ту самую строчку, описываются похороны матери его будущей жены Тони Громеко. Возвращаясь с похорон, Живаго думает, что ему очень хочется писать. И в его мыслях возникают следующие слова: „Искусство постоянно занято двумя вещами — оно все время размышляет о смерти и все время творит этим жизнь“. Наверное, баллада Жуковского „Светлана“ являлась как раз одним из, может быть, лучших примеров такого искусства, которое, размышляя о смерти, творит этим жизнь. Героиня Жуковского гадает о женихе, ей видится мертвый жених, и на следующее утро жених появляется живой, здоровый. Жуковский кончает это словами: „О! не знай сих страшных слов / Ты, моя Светлана…“».

Константин Поливанов  

Конспект

Пастернак начинает писать свой роман в 1945 году. Одновременно с этим он писал в письмах нескольким своим корреспондентам, что его герой будет поэтом и ему хотелось бы, чтобы стихи его героя были похожи на стихи Блока, Есенина, Маяковского и его самого 1910-х годов.

Фигура Александра Блока вообще очень важна для романа. Первое из стихотворений Живаго — «Гамлет» — отсылает к любимому литературному персонажу Блока. Отвечая в юношеской анкете на вопрос о смерти, Блок писал, что хотел бы умереть на сцене от разрыва сердца, и, возможно, это отразилось в «Гамлете». Юрий Живаго одно время думает написать статью о Блоке, но потом отказывается от этой мысли.

«Но мне представляется, что связи с Блоком обнаруживаются не только в виде упоминаний Блока, не только в виде цитирования его строк, не только в виде размышлений о Блоке, но и в уподоблении судьбе Блока судьбы главного героя. Главный герой, который должен был быть похожим на сборного поэта 1910-х годов, дальше проживает судьбу поэта в революции».

Константин Поливанов

Как и Блок, Живаго сначала зачарован революцией, а потом разочарован в ней. В конце романа Живаго едет в трамвае, начинает задыхаться и умирает.

«В январе 1921 года Блок произносит свою знаменитую речь о назначении поэта, посвященную очередной годовщине гибели Пушкина. В этой речи Блок среди прочего говорит такую парадоксальную фразу: „Пушкина убила вовсе не пуля Дантеса. Его убило отсутствие воздуха“. Когда через несколько месяцев умер сам Блок, множество современников вспоминали эту его фразу и относили ее к самому Блоку, говоря, что и Блока убило отсутствие воздуха. Пастернаковского героя в 1929 году в буквальном смысле убивает отсутствие воздуха. И получается, что, таким образом, он не просто повторяет судьбу Блока — он оказывается вписан в блоковское понимание судьбы поэта в России».

Константин Поливанов  

Конспект

В «Докторе Живаго» Пастернак помещает своих выдуманных персонажей во вполне конкретное историческое время.

«Начинается роман событиями 1903 года, дальше упоминаются события Русско-японской войны. Часть действия романа происходит во время революции 1905 года; в частности, более подробно описаны московские события декабря 1905 года. Дальше на какое-то время история как бы уходит на второй план и вновь вторгается в жизнь героев во время войны 1914 года и последовавшей за ней революции. Все события первой части от 1903 года до октября 1917-го выписаны с тщательной хронологиче-ской точностью. Там, где Пастернак сам не был свидетелем или участником событий, он обращается к мемуарам, запискам своих современников».

Константин Поливанов

Однако начиная с зимы 1917-1918 годов исторические события начинают изображаться по-другому: в частности, повествование наполняется анахронизмами.

«Скажем, про Живаго говорится, что он вернулся в Москву в начале НЭПа. Однако если сложить все годы, проведенные семьей Живаго на Урале, то получится, что раньше конца 1922 года он никак не мог вернуться, а скорее всего, это событие стоило бы отнести даже и к еще более позднему периоду. При этом задолго до своего возвращения в Москву Живаго получает известие от жены, что ее с отцом высылают в Париж. Но высылки интеллигенции начинаются летом 1922 года. Уже получив известие о высылке в Париж, Живаго сталкивается с Комаровским, который зовет его и Лару в Дальневосточную Республику, но ее не существовало уже с мая 1921 года».

Константин Поливанов

Пастернак подчеркивает намеренность своих анахронизмов. Когда в эпилоге он пишет «прошло пять или десять лет», это означает, что действие происходит в 1948 или 1953 годах — принципиально разных периодах в истории страны. Однако автор предпочитает не уточнять.

Как это объяснить? До 1917 года, когда события следуют в хронологической точности, они постоянно соотносятся не только с обычным, но и с церковным календарем. Анахронизмы начинаются, когда церковный календарь пропадает.

«В начале романа дядя главного героя Николай Николаевич Веденяпин объясняет, что история в нынешнем ее понимании основана Христом, что история — это не нечто существующее помимо людей, а то, что людьми творчески создается. Для этого, говорит он, пишутся симфонии, для этого совершаются открытия. Дальше он добавляет, что для всего этого нужно духовное оборудование, и таким духовным оборудованием является Евангелие. Можно предположить, что сам Юрий Живаго в своих стихах, которые завершают роман, таким образом преодолевает период, который в его собственных стихах назван „годами безвременщины“».

Константин Поливанов  

Конспект

Исторические события 1917 года описаны в «Докторе Живаго» достаточно подробно, но некоторые эпизоды все равно требуют филологической дешифровки.

«Первый такой эпизод связан с движением транспорта во время революции в России. Восторженная реакция Юрия Живаго на известие об октябрьском перевороте 1917 года в Петрограде заканчивается словами о том, что это чудо истории бухнуто в самую гущу курсирующих по городу трамваев. После этого Пастернака неоднократно упрекали — и прежде всего советские критики — в том, что он не видит разницы между Февралем и Октябрем. Думаю, что разговор о курсирующих по городу трамваях, напротив, позволяет увидеть принципиальную разницу между двумя революциями».

Константин Поливанов

В феврале протестующие, начав с мирных действий, стали агрессивнее и, в частности, стали отвинчивать ручки управления у трамваев. Из-за этого за два дня до революции трамвайное движение в Петрограде было полностью парализовано, и восстановить его удалось лишь через две с половиной недели. Напротив, Октябрьская революция поначалу не нарушила движения транс-порта, но впоследствии поезда остановились по всей стране, свидетелем чего стал и Живаго.

«Другой эпизод, также представляющий собой именно шифровку: Живаго должен уехать с фронта в Москву. Помогающая ему в этом мадемуазель Флёри звонит по телефону на станцию телеграфисту. Телеграфист не хочет выслушивать ее просьбу и ведет странные — как кажется, шифрованные — разговоры, потому что его речь пестрит цифрами и десятичными дробями. Периодически он произносит слова „Псков“, „комосев“ — и дальше опять десятичные дроби. Раздраженная мадемуазель Флёри, которая не может ничего добиться от телеграфиста, которого зовут Коля Фроленко, ругает его и говорит „маленький Иуда-предатель“».

Константин Поливанов

Можно вспомнить, что бескровная стадия Февральской революция оказалась успешной во многом из-за того, что восставшие смогли управлять железно-дорожным движением в стране из Петрограда по телеграфу. Благодаря этому поезд с Николаем II не дошел до столицы, а завернул в Псков. Комосев — это командующий Северным фронтом, который действительно сидел в Пскове и руководил отречением императора.

«Введение же прозвища „маленький Иуда-предатель“ по отношению к Николаю Фроленко может напомнить читателю, что посланного из ставки в Петроград на подавление революции и наделенного всеми полномочиями генерала звали Николай Иудович. Не трудно себе представить, сколько раз ему бы поминали его отчество, если бы он добрался до Петрограда и смог подавить восстание. Но Николай Иудович Иванов не добрался до Петрограда как раз благодаря усилиям телеграфиста».

Константин Поливанов  

Конспект

Хотя «Доктор Живаго» был запрещен в СССР, одна главка — из части «Лесное воинство» — была доступна советским читателям. Она была опубликована в «Литературной газете» вместе с отрицательной рецензией редколлегии «Нового мира», чтобы продемонстрировать идеологическую вредность романа, автор которого был только что удостоен Нобелевской премии.

«О чем эта глава? Живаго вынужден участвовать в партизанском бою вопреки своему желанию и требованиям международных конвенций, по которым врач не имеет права брать в руки оружие. Он берет винтовку в руки, но вместо того, чтобы стрелять в людей, стараясь в них не попасть, стреляет в дерево и любуется наступающими белыми. Ему нравится их выправка, смелость, решительность. Все это в сопровождающем тексте ставили в вину и Пастернаку, и его герою члены редколлегии „Нового мира“, говоря о том, что злобы Живаго хватило бы на злобу нескольких Врангелей и Деникиных».

Константин Поливанов

Не желая никого убивать, Живаго стреляет в дерево, однако пуля рикошетом попадает в противника. После боя он в ужасе от того, что убил, подходит к лежащему человеку, однако тот только контужен: пуля застряла в ладанке с 90-м псалмом у него на груди. Живаго выхаживает раненого и затем отправляет обратно к белым.

Критики считали, что этот эпизод — знак симпатии Пастернака и его героя к белогвардейцам. Однако на деле автор демонстрирует не столько свою нелюбовь к красным, сколько физическую невозможность остаться нейтральным в условиях гражданской войны. Живаго остается нейтральным — но исключительно благодаря чуду.

«Чудо как одна из важнейших категорий устройства мира в этом романе вообще, видимо, для Пастернака значило очень много. Существенней-шая часть случайных совпадений, встреч, немыслимых пересечений, скрещений судеб, которые возникают на страницах романа, тоже по‑своему иллюстрирует именно эту категорию чуда. Чудом Живаго удается пережить все эти события, вернуться в Москву, сохранить стихи. Ему в этом помогает его таинственный брат Евграф Живаго — в терминах фольклористики его можно было бы назвать волшебным помощником. Евграф помогает брату собрать и сохраняет эти стихи, которые в конце концов попадают к друзьям Живаго. Благодаря им и возникает это ощущение тайной свободы».

Константин Поливанов  

«До́ктор Жива́го» - роман Бориса Пастернака . «Доктор Живаго» создавался в течение десяти лет, с по 1955 год , и является вершиной его творчества как прозаика. Роман сопровождён стихами главного героя - Юрия Андреевича Живаго.

Рисуя широкое полотно жизни российской интеллигенции на фоне драматического периода от начала столетия до Великой Отечественной войны , сквозь призму биографии доктора-поэта книга затрагивает тайну жизни и смерти, проблемы русской истории, интеллигенции и революции, христианства, еврейства.

Книга была резко негативно встречена советской официальной литературной средой и отвергнута от печати из-за неоднозначной позиции автора по отношению к Октябрьской революции 1917 года и последующей жизни страны.

Главные действующие лица

• Юрий Андреевич Живаго - доктор, главный герой романа
• Антонина Александровна Живаго (Громеко) - жена Юрия
• Лариса Фёдоровна Антипова (Гишар) - жена Антипова
• Павел Павлович Антипов (Стрельников) - муж Лары, революционный комиссар
• Александр Александрович и Анна Ивановна Громеко - родители Антонины
• Евграф Андреевич Живаго - генерал-майор, единокровный брат Юрия
• Николай Николаевич Веденяпин - дядя Юрия Андреевича
• Виктор Ипполитович Комаровский - московский адвокат
• Катенька Антипова - дочь Ларисы
• Михаил Гордон и Иннокентий Дудоров - одноклассники Юрия по гимназии
• Осип Гимазетдинович Галлиулин - белый генерал
• Анфим Ефимович Самдевятов - юрист, большевик
• Ливерий Аверкиевич Микулицын (Товарищ Лесных) - предводитель «Лесных братьев»
• Марина - третья гражданская жена Юрия
• Киприян Савельевич Тиверзин и Павел Ферапонтович Антипов - работники Брестской железной дороги, политкаторжане
• Мария Николаевна Живаго (Веденяпина) - мать Юрия
• Пров Афанасьевич Соколов - псаломщик
• Шура Шлезингер - подруга Антонины Александровны
• Марфа Гавриловна Тиверзина - жена Савелия

Сюжет

Главный герой романа, Юрий Живаго, предстаёт перед читателем маленьким мальчиком на первых страницах произведения, описывающих похороны его матери: «Шли и шли и пели „Вечную память“ …». Юра - потомок богатой семьи, сделавшей себе состояние на промышленных, торговых и банковских операциях. Брак родителей не был счастливым: отец бросил семью ещё до смерти матери.

Осиротевшего Юру на некоторое время приютит дядя, живущий на юге России. Затем многочисленные родственники и друзья отправят его в Москву , где он как родной будет принят в семью Александра и Анны Громеко.

Исключительность Юрия становится очевидной довольно рано - ещё юношей он проявляет себя как талантливый поэт. Но при этом решает идти по стопам своего приёмного отца Александра Громеко и поступает на медицинское отделение университета, где также проявляет себя как талантливый врач. Первой любовью, а впоследствии и женой Юрия Живаго становится дочка его благодетелей - Тоня Громеко.

У Юрия и Тони было двое детей, однако затем судьба разлучила их навсегда, и свою младшую дочь, родившуюся после расставания, доктор никогда не видел.

В начале романа перед читателем постоянно возникают новые лица. Всех их свяжет в единый клубок дальнейший ход повествования. Одна из них - Лариса, невольница престарелого адвоката Комаровского, которая всеми силами пытается и не может вырваться из плена его «покровительства». У Лары есть друг детства - Павел Антипов, который впоследствии станет её мужем, и Лара увидит в нём своё спасение. Поженившись, они с Антиповым не могут найти своего счастья, Павел бросит семью и отправится на фронт Первой мировой . Впоследствии он станет грозным революционным комиссаром, сменив фамилию на Стрельников. По окончании Гражданской войны он планирует воссоединиться с семьёй, однако этому желанию так и не суждено будет сбыться.

Юрия Живаго и Лару судьба разными путями сведёт в провинциальном Юрятине-на-Рыньве (вымышленном уральском городе, прообразом которого послужила Пермь), где они тщетно ищут убежища от уничтожающей всё и вся революции. Юрий и Лариса встретятся и полюбят друг друга. Но вскорости нищета, голод и репрессии разлучат и семью доктора Живаго, и Ларину семью. Два с лишним года Живаго будет пропадать в Сибири, служа военным доктором в плену у красных партизан. Совершив побег, он пешком вернётся обратно на Урал - в Юрятин, где снова встретится с Ларой. Его супруга Тоня, вместе с детьми и тестем Юрия, находясь в Москве, пишет о скорой принудительной высылке за границу. В надежде переждать зиму и ужасы Юрятинского реввоенсовета , Юрий и Лара укрываются в заброшенной усадьбе Варыкино. Вскоре к ним приезжает нежданный гость - Комаровский, получивший приглашение возглавить Министерство юстиции в Дальневосточной республике , провозглашённой на территории Забайкалья и российского Дальнего Востока . Он уговаривает Юрия Андреевича отпустить Лару и её дочь с ним - на восток, обещая переправить их затем за границу. Юрий Андреевич соглашается, понимая, что никогда больше их не увидит.

Постепенно он начинает сходить с ума от одиночества. Вскоре в Варыкино приходит супруг Лары - Павел Антипов (Стрельников). Разжалованный и скитающийся по просторам Сибири, он рассказывает Юрию Андреевичу о своём участии в революции, о Ленине , об идеалах советской власти, но, узнав от Юрия Андреевича, что Лара всё это время любила и любит его, понимает, как горько он заблуждался. Стрельников кончает с собой выстрелом из винтовки. После самоубийства Стрельникова доктор возвращается в Москву в надежде бороться за свою дальнейшую жизнь. Там он встречает свою последнюю женщину - Марину, дочь бывшего (ещё при царской России) живаговского дворника Маркела. В гражданском браке с Мариной у них рождаются две девочки. Юрий постепенно опускается, забрасывает научную и литературную деятельность и, даже осознавая своё падение, ничего не может с этим поделать. Однажды утром, по дороге на работу, ему становится плохо в трамвае, и он умирает от сердечного приступа в центре Москвы. Проститься с ним к его гробу приходят единокровный брат Евграф и Лара, которая вскоре после этого пропадёт без вести.

Начало работы над романом совпало у Пастернака с завершением перевода «Гамлета» Шекспира. (Февралём 1946 года датируется первый вариант стихотворения «Гамлет», открывающего «Тетрадь Юрия Живаго»).

Прототип доктора Живаго

Ольга Ивинская свидетельствует, что само имя «Живаго» возникло у Пастернака, когда он случайно на улице «наткнулся на круглую чугунную плитку с „автографом“ фабриканта - „Живаго“… и решил, что пусть он будет такой вот, неизвестный, вышедший не то из купеческой, не то из полуинтеллигентской среды; этот человек будет его литературным героем»

О прототипе доктора Живаго, сам Пастернак сообщает следующее:

«Я пишу сейчас большой роман в прозе о человеке, который составляет некоторую равнодействующую между Блоком и мной (и Маяковским, и Есениным, быть может). Он умрет в 1929. От него останется книга стихов, составляющая одну из глав второй части. Время, обнимаемое романом, - 1903-1945 гг. По духу это нечто среднее между Карамазовыми и Вильгельмом Мейстером».

История публикации

Весной 1956 года Б. Л. Пастернак предложил рукопись только что оконченного романа «Доктор Живаго» двум ведущим литературно-художественным журналам «Новый мир» и «Знамя» и альманаху «Литературная Москва» .

Летом 1956 года Пастернак, не надеясь на скорую публикацию романа в СССР, через журналиста Серджо Д’Анджело передал копию рукописи итальянскому издателю Джанджакомо Фельтринелли .

В сентябре 1956 года Пастернак получил ответ из журнала «Новый мир» :

В августе 1957 года Пастернак рассказал итальянскому слависту Витторио Страде , как недавно под нажимом властных чиновников был вынужден подписать телеграмму, чтобы остановить итальянское издание. Он попросил передать Д. Фельтринелли просьбу не принимать в расчёт новых «запретов» с его стороны на публикацию романа, «чтобы книга вышла во что бы то ни стало» .

23 ноября 1957 года роман издан в Милане в издательстве Джанджакомо Фельтринелли . По мнению Ивана Толстого , издание вышло при содействии ЦРУ США .

25 октября 1958 года редакция журнала «Новый мир» просила «Литературную газету» опубликовать письмо, направленное в сентябре 1956 года членами тогдашней редколлегии журнала лично Б. Л. Пастернаку по поводу рукописи его романа «Доктор Живаго»:

… Письмо это, отклонявшее рукопись, разумеется, не предназначалось для печати… … Теперь же, как стало известно, Пастернаку присуждена Нобелевская премия… …мы считаем сейчас необходимым предать гласности это письмо членов прежней редколлегии «Нового мира» Б. Пастернаку. Оно с достаточной убедительностью объясняет, почему роман Пастернака не мог найти места на страницах советского журнала… …Письмо одновременно печатается в одиннадцатой книге «Нового мира». Главный редактор журнала «Новый мир» А. Т. Твардовский . Редакционная коллегия: Е. Н. Герасимов, С. Н. Голубов , А. Г. Дементьев (зам. главного редактора), Б. Г. Закс, Б. А. Лавренёв , В. В. Овечкин , К. А. Федин.

В феврале 1977 года Константин Симонов в открытом письмо немецкому писателю А. Андершу писал, что в связи с возникшей политической полемикой:

…Спустя два с лишним года, когда редактором «Нового мира» был уже не я, а Александр Твардовский, это письмо именно в том виде, в каком мы тогда, в сентябре 1956 года, отправили его Пастернаку, было напечатано на страницах «Нового мира» его новой редакционной коллегией в ответ на сообщения об антисоветской кампании, поднятой зарубежной реакцией по поводу присуждения Борису Пастернаку Нобелевской премии…

В СССР роман в течение трёх десятилетий распространялся в самиздате и был опубликован только во времена «перестройки» .

Нобелевская премия

23 октября 1958 года Борису Пастернаку была присуждена Нобелевская премия с формулировкой «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Власти СССР во главе с Н. С. Хрущёвым восприняли это событие с негодованием, поскольку сочли роман антисоветским. Из-за развернувшейся в СССР травли Пастернак вынужден был отказаться от получения премии. Лишь 9 декабря 1989 года Нобелевский диплом и медаль были вручены в Стокгольме сыну писателя Евгению Пастернаку .

Потому что этот человек преодолел то, что все остальные писатели в Советском Союзе преодолеть не смогли. Например, Андрей Синявский посылал свои рукописи на Запад под псевдонимом Абрам Терц. В СССР в 1958 году был лишь один человек, который, подняв забрало, сказал: «Я Борис Пастернак, я автор романа „Доктор Живаго“. И я хочу, чтобы он вышел в том виде, в котором он был создан». И этому человеку присудили Нобелевскую премию. Я считаю, что эта высшая награда присуждена самому правильному человеку в то время на Земле.

Травля

Травля Пастернака из-за романа «Доктор Живаго» стала одной из причин его тяжёлой болезни и преждевременной смерти в . Началась травля сразу после присуждения роману Нобелевской премии в конце октября 1958. Тон задал Никита Хрущёв , который в кругу партийно-государственных чиновников сказал о Пастернаке весьма грубо: «Даже свинья не гадит там, где ест» . Вскоре «свинские» аналогии по указанию Хрущёва использовал в докладе, посвящённом 40-летию комсомола, первый секретарь ЦК ВЛКСМ Владимир Семичастный . В заявлении ТАСС от 2 ноября 1958 заявлялось, что в «своём антисоветском сочинении Пастернак оклеветал общественный строй и народ». Непосредственным координатором общественной и газетной травли стал заведующий отделом культуры ЦК партии Д. А. Поликарпов . Факт публикации книги за рубежом был представлен властями как предательство и антисоветчина, в то время как осуждение книги «трудящимися» выдавалось за проявление всеобщей солидарности с властью. В резолюции Союза писателей от 28 октября 1958 Пастернака назвали самовлюблённым эстетом и декадентом, клеветником и предателем. Лев Ошанин обвинил Пастернака в космополитизме, Борис Полевой назвал его «литературным Власовым», Вера Инбер убедила СП обратиться в правительство с просьбой лишить Пастернака советского гражданства . Затем Пастернака несколько месяцев подряд «разоблачали» в крупнейших газетах, таких как «Правда» и «Известия», журналах, по радио и телевидению, вынуждая отказаться от присуждённой ему Нобелевской премии. Его роман, который в СССР никто не читал, осуждали на организованных начальством среди рабочего дня митингах в институтах, в министерствах, на заводах, фабриках, в колхозах. Выступавшие называли Пастернака - клеветник, предатель, отщепенец общества; предлагали судить и выгнать из страны. Коллективные письма публиковались в газетах, зачитывались по радио. В качестве обвинителей привлекались как люди, не имеющие никакого отношения к литературе (это были ткачихи, колхозники, рабочие), так и профессиональные литераторы. Так, Сергей Михалков написал басню про «некий злак, который звался пастернак». Позже кампания по шельмованию Пастернака получила ёмкое саркастическое название «Не читал, но осуждаю! ». Эти слова часто фигурировали в речах общественных обвинителей, многие из которых книг не брали в руки вообще. Травля, пошедшая одно время на спад, вновь усилилась после публикации 11 февраля 1959 в британской газете «Дейли мэйл» стихотворения Пастернака «Нобелевская премия» с комментарием корреспондента Энтони Брауна о том, какому остракизму нобелевский лауреат подвергается у себя на родине .

Публикация романа и присуждение автору Нобелевской премии привели, помимо травли, к исключению Пастернака из Союза писателей СССР (восстановлен посмертно в ). Московская организация Союза писателей СССР , вслед за Правлением Союза писателей, требовала высылки Пастернака из Советского Союза и лишения его советского гражданства. В 1960 году Александр Галич написал стихотворение на смерть Пастернака, где есть такие строчки:

Мы не забудем этот смех, И эту скуку! Мы поименно вспомним всех, Кто поднял руку!

Среди литераторов, требовавших высылки Пастернака из СССР, были Л. И. Ошанин , А. И. Безыменский , Б. A. Слуцкий , С. A. Баруздин , Б. Н. Полевой , К. М. Симонов и многие другие . Публично голос в защиту Пастернака не возвысил в тот момент никто. Однако участвовать в травле отказались и сочувствовали опальному поэту из писателей старшего поколения - Вениамин Каверин и Всеволод Иванов , из молодых литераторов - Андрей Вознесенский , Евгений Евтушенко , Белла Ахмадулина , Булат Окуджава .

• Широко распространено мнение, что прообразом города Юрятина из «Доктора Живаго » является Пермь .

  «Пятьдесят лет назад, в конце 1957 года, в Милане вышло первое издание „Доктора Живаго“. В Перми по этому поводу фонд „Юрятин“ даже выпустил настенный календарь „Время Живаго“, а в нем - годовая роспись юбилейных мероприятий». (см. Разговор о жизни и смерти. К 50-летию «Доктора Живаго»).

Зиму 1916 года Пастернак провёл на Урале , в посёлке Всеволодо-Вильва Пермской губернии , приняв приглашение поработать в конторе управляющего Всеволодо-Вильвенскими химическими заводами Б. И. Збарского помощником по деловой переписке и торгово-финансовой отчётности. В этом же году поэт побывал на Березниковском содовом заводе на Каме . В письме к С. П. Боброву от 24 июня 1916 г. Борис называет содовый завод «Любимов, Сольвэ и К» и поселок европейского образца при нем «маленькой промышленной Бельгией».

• Э. Г. Казакевич , прочитав рукопись, заявил: «Оказывается, судя по роману, Октябрьская революция - недоразумение и лучше было её не делать» , К. М. Симонов , главный редактор «Нового мира» , также отреагировал отказом напечатать роман: «Нельзя давать трибуну Пастернаку!».

• Французское издание романа (Галлимар , ) иллюстрировал посредством разработанной им техники «игольчатого экрана» русский художник и мультипликатор Александр Алексеев ( -) .

Экранизации

Год	Страна	Название	Режиссёр	В ролях	Примечание
	Бразилия	Доктор Живаго (Doutor Jivago )			ТВ
	США	Доктор Живаго (Doctor Zhivago )	Дэвид Лин	Омар Шариф (Юрий Живаго ), Джули Кристи (Лара Антипова ), Род Стайгер (Виктор Комаровский )	Лауреат 5 премий «Оскар»
	Великобритания , США , Германия	Доктор Живаго (Doctor Zhivago )	Джакомо Кампиотти	Ханс Мэтисон (Юрий Живаго ), Кира Найтли (Лара Антипова ), Сэм Нил (Виктор Комаровский )	ТВ/DVD
	Россия	Доктор Живаго	Александр Прошкин	Олег Меньшиков (Юрий Живаго ), Чулпан Хаматова (Лара Антипова ), Олег Янковский (Виктор Комаровский )	Телевизионный 11-серийный фильм (НТВ , Россия)

Инсценировки

Год	Театр	Название	Режиссёр	В ролях	Примечание
	Театр на Таганке	Живаго (доктор)	Юрий Любимов	Анна Агапова (Лара ), Любовь Селютина (Тоня ), Валерий Золотухин (Юрий ), Александр Трофимов (Павел ), Феликс Антипов (Комаровский )	Музыкальная притча по мотивам романа и поэзии разных лет А.Блока , О. Мандельштама , Б. Пастернака , А.Пушкина . Композитор Альфред Шнитке
	Пермский театр драмы	Доктор Живаго