Евгений онегин все о произведении. Евгений онегин

Евгений Онегин

Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.

Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.

Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu"il n"est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu"est ce qu"il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j"ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d"enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.

История создания романа Пушкина «Евгений Онегин». Эволюция замысла и проблема жанра. Язык и ритмика романа. Своеобразие авторских интонаций.

История создания, жанр, замысел

Роман «Евгений Онегин» создавался более семи лет - с мая 1823 г. по сентябрь 1830 г. (Эпизод «Письмо Онегина» был написан последним, уже в Болдино).

По первоначальному замыслу роман «Евгений Онегин» должен был состоять из девяти глав» которые в черновике Пушкин озаглавил так. разделив их на три части:

Часть 1-я. 1 песнь - Хандра. II - Поэт. III - Барышня.

Часть 2-я. IV песнь - Деревня. V -Именины. VI - Поединок.

Часть 3-я. VII песнь-Москва. VIII - Странствие. IX - Большой свет.

Впоследствии Пушкин изъял восьмую главу и отрывки из неё поместил в качестве приложения к роману («Отрывки из путешествия Онегина»). Была написана и десятая глава, но поэт сжег ее.

Первое упоминание о романе находим в письме П.А. Вяземскому из Одессы 4 ноября 1823 года: "Что касается до моих занятий, я теперь пишу не роман, а роман в стихах - дьявольская разница". Особенности жанра "романа в стихах" заключаются в том, что это лиро-эпический жанр, который предполагает взаимопереплетение двух сюжетов - эпического, главные герои которого Онегин и Татьяна, и лирического, где главный герой - персонаж, называемый автором, то есть лирический герой романа. Образы Онегина, Татьяны и автора - центральные в образной системе произведения. Работа над текстом не прекращалась вплоть до появления первого полного издания в 1833 г. Последний авторский вариант романа был напечатан в 1837 г. Роман выходил отдельными главами: первая глава романа появилась отдельной книжкой в 1825 г., вторая - в 1826-м, третья - в 1827-м, в начале 1828 г. появились четвертая и пятая главы, а в марте 1828-го - шестая, седьмая вышла в марте 1830-го и последняя - восьмая – была опубликована в 1832 г. В набросках общего плана романа значилось девять глав, но в процессе написания план немного изменился, так что в первое полное издание "Евгения Онегина" (1833) Пушкин включил восемь глав и «Отрывки из путешествия Онегина». Работа над романом в стихах начата в переломном для автора 23-м году. 1823-1824 годы - кризисные в жизни А.С. Пушкина. Конец южной ссылки, высылка в Михайловское под надзор отца; серьезная переоценка ценностей, которая сопровождалась отходом поэта от романтизма… В его творчестве все сильнее проявляются реалистические тенденции. Работу прерывали не только повороты судьбы Пушкина и новые замыслы, ради которых он бросал текст «Евгения Онегина». Некоторые стихотворения («Демон», «Свободы сеятель пустынный...») возникли из черновиков романа. В черновиках второй главы (писалась в 1824 г.) мелькнул стих Горация «Exegi monumentum », ставший через 12 лет эпиграфом к стихотворению «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...». Метод реализма предполагает отсутствие заданности, изначального четкого плана развития действия. Завершая VIII главу, автор сам подчеркивает эту особенность романа:

И даль свободного романа

Я сквозь магический кристалл

Еще неясно различал.

Определив в посвящении П.А. Плетневу роман как "собранье пестрых глав", Пушкин подчеркивает еще одну ключевую черту реалистического произведения: роман как бы "разомкнут" во времени, каждая глава могла бы стать последней, но может иметь и продолжение, открытым может считаться и финал "Онегина". Пушкин издавал "Евгения Онегина" главами - по мере написания, тем самым подчеркивая самостоятельную ценность каждой главы. Кроме того, как пишет Ю.М. Лотман, выбором названия романа "...определялись жанровая природа текста и характер читательского ожидания. Включение в название не только имени, но и фамилии героя, причем не условно-литературных, а реально-бытовых, возможно было лишь в относительно небольшом круге жанров, ориентированных на современное содержание и создающих иллюзию истинности происшествия". Усиливают атмосферу "реальности" вплетенные в ткань романа "документы" - письма Татьяны и Онегина и песня девушек. Кроме того, важную роль в создании "эффекта достоверности" происходящего играет пересечение романного времени и реального, встречи героев "Евгения Онегина" с реальными людьми, современниками Пушкина, имеющими достаточную известность. Так, Онегин - приятель Каверина: Татьяна в Москве встречается с Петром Вяземским: К ней как-то Вяземский подсел... Таким образом, роман был для Пушкина чем-то вроде огромной «записной книжки» или поэтического «альбома» («тетрадями» иногда называет главы романа сам поэт). На эту особенность романа обратили внимание его первые критики. Так, Н.И. Надеждин, отказав ему в единстве и стройности изложения, определил внешний облик произведения - «поэтический альбом живых впечатлений таланта, играющего своим богатством».

В соответствии с богатым содержанием романа Пушкин приводит речь и культурной, образованной части дворянства, и провинциальных помещиков, и дворовых, язык народной поэзии и поэтический стиль, характерный для различных литературных направлений: классицизма, сентиментализма, романтизма. Так, в первой главе, знакомя читателя с Онегиным, Пушкин применяет стиль светской речи с её особенностью «без принуждения в разговоре коснуться до всего слегка» . Здесь мы находим свободное пользование иноязычными словами (французскими, английскими, латинскими), упоминание имён греческих и римских поэтов, употребление книжных выражений («всевышней волею Зевеса наследник всех своих родных»; «отступник бурных наслаждений» и т. п.). Характеризуя Ленского, Пушкин использует особенности языка романтической поэзии: «Он с лирой странствовал на свете», «поэтическим огнём душа воспламенилась в нём». Передавая мысли Ленского перед дуэлью, Пушкин в его монолог вставляет излюбленные романтиками «цветистые слова», затуманивающие их подлинный смысл:

Он мыслит: «Буду ей спаситель,

Не потерплю, чтоб развратитель

Огнём и вздохов и похвал

Младое сердце искушал...

Всё это значило, друзья: С приятелем стреляюсь я. Но когда Пушкин приводит разговоры Онегина и Ленского на бытовые темы, он устраняет слова и выражения книжного стиля; речь их проста, непринуждённа, полна народно-бытовых выражений. Таков, например, разговор Онегина с Ленским о Лариных (гл. 3, IV-V). Насмешливость, прозаические слова и выражения совершенно исчезают в стихах Пушкина, когда он рисует образ Татьяны и говорит о её жизни, о её любви к Онегину. О своей любимой героине поэт отзывается с особой теплотой и лаской. Пушкин прибегает к словам уменьшительно-ласкательным: «головкой томною склонясь»; «голосок звучит» и т. п., применяет народные формы слова: «к плечу головушкой склонилась» . Татьяна пишет письмо к Онегину по-французски. По чужой язык является лишь внешней оболочкой мыслей и чувств девушки с русской душой. Переводя письмо, поэт вкладывает в уста героини романа речь, близкую по своему духу и словесным средствам к народно-поэтическому языку. В главах, посвященных изображению деревенской жизни (помещиков и дворовых), Пушкин широко вводит в свои стихи народно-бытовую речь. Особенно наглядно это проявляется в речи няни, ключницы Онегина Анисьи; просторечие свойственно и языку старушки Лариной (гл. 7, XXV-XXVI). Таким образом, в повествовательной части своего романа Пушкин применяет разные стилистические средства языка, в зависимости от того, каких героев и какие события он изображает. В романе Пушкин мастерски соединил повествование и лирику. Он создал особую строфу («Онегинская строфа»), в основу которой положен сонет - 14-строчное стихотворение с определённой рифменной схемой. От сонета «английского» Пушкиным было взято строфическое строение (три катрена и заключительное двустишие), от «итальянского» сонета - принцип упорядоченности рифменной схемы. Пушкин упорядочил и саму систему рифмовки: в первом катрене она перекрёстная, во втором - парная, в третьем - кольцевая. Рифменная схема онегинской строфы выглядит так: AbAb CCdd EffE gg (прописными буквами традиционно обозначается женская рифма, строчными - мужская).Такая стихотворная форма дала возможность Пушкину с легкостью переходить от одной темы к другой, от повествования к лирическому размышлению. Каждая строфа представляет собой самостоятельный рассказ и каждое четверостишие в строфе самостоятельно. В первых четырех стихах излагается общая тема, во втором и третьем четверостишии основная тема развивается, а двустишие замыкает эту тему, подводя итог или по-новому ее осмысливая. Таким образом, автор добился того, что каждая строфа при своей завершенности все же обращена к следующей строфе, связана с ней. Это позволяет поэту менять тон повествования, сохраняя при этом собственный голос. Поэт постоянно участвует в событиях, прерывая сюжет романа, делясь с читателем мыслями и чувствами, высказывая свою точку зрения. В романе много лирических отступлений - «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет». В них в поэтической форме выражается душа самого автора. Она предстает в романе как самостоятельный, законченный образ. Формы и темы его отступлений разнообразны - от непритязательной шутки до горестных размышлений над судьбами героев. Кроме того, через раскрытие авторского духа, через исследование жизни общества и человека, А. С. Пушкин раскрывает перед нами всю историческую эпоху, весь дух народной жизни.

Сюжетно-композиционное своеобразие романа «Евгений Онегин» Пушкина. Функция эпиграфов.

Сюжет и композиция

В романе выделяются две сюжетные линии. Первая - это любовный роман, взаимоотношения Онегина и Татьяны Лариной, а вторая - это взаимоотношения Онегина и Ленского. Роман состоит из восьми глав. Первая из них представляет собой развернутую экспозицию, в которой автор знакомит нас с главным героем - Евгением Онегиным, показывает его жизнь в столице. Во второй главе происходит завязка второй сюжетной линии - знакомство Онегина с Ленским. Завязка первой сюжетной линии происходит в третьей главе. Онегин знакомится с семейством Лариных, где он увидел Татьяну. Она также сразу отметила Онегина. Татьяна воспитывалась как типичная провинциальная девушка того времени: Ей рано нравились романы; Они ей заменяли все… В своем воображении она создала образ возлюбленного, не похожего на окружающих ее молодых людей. Она ведет себя как истинная героиня романа: пишет ему письмо в духе тех, которые она читала в книгах. Это своего рода кульминация в развитии первой сюжетной линии. Пятая глава романа знаменательна тем, что Татьяна видит сон, который имеет важную композиционную роль. Он позволяет предугадать последующие события - смерть Ленского. Важны также и именины Татьяны. Они играют важную роль в развитии второй сюжетной линии. Именно там Онегин “поклялся Ленского взбесить и уж порядком отомстить” (Онегин «заигрывает» с Ольгой, в которую влюблён Ленский). Ленский не мог стерпеть предательства друга и решил вызвать его на дуэль, которая кончается смертью молодого поэта. Соответственно, главу шестую мы можем назвать кульминацией и развязкой второй сюжетной линии. Развитие первой сюжетной линии продолжается. Татьяну увозят на ярмарку невест в Москву, а затем она выходит замуж за важного генерала. Через два года она встречается в Петербурге с Онегиным. Теперь она светская дама, и уже Онегин влюбляется в неё и пишет ей письмо. Так в восьмой главе происходит развязка первой сюжетной линии. Однако следует отметить важную композиционную особенность романа - это открытость финала. В развязке как первой, так и, отчасти, второй сюжетных линий нет четкой определенности. Так, автор предполагает два возможных пути для Ленского, если бы он остался жив, а не был убит на дуэли: Онегина же автор оставляет в самый сложный для него момент, после объяснения с Татьяной: Помимо необычной развязки можно отметить то, как построен роман “Евгений Онегин”. Основной принцип его организации – это симметрия и параллелизм. Симметрия выражается в повторении одной сюжетной ситуации в третьей и восьмой главах: встреча - письмо - объяснение (отповедь). При этом Татьяна и Онегин меняются местами. В первом случае автор на стороне Татьяны, а во втором - на стороне Онегина. Композиция писем параллельна, так как можно говорить о схожести следующих моментов: написание письма, ожидание ответа и объяснение. Петербург здесь играет обрамляющую роль, появляясь в первой и восьмой главах (с этой точки зрения композиция кольцевая: действие романа начинается и заканчивается в Петербурге) . Осью симметрии этих сюжетных ситуаций является сон Татьяны. Следующей особенностью композиции романа можно назвать то, что части романа противопоставлены друг другу, в некотором роде даже подчинены принципу антитезы: первая глава - это описание петербургской жизни, а вторая - показ жизни поместного дворянства. Поскольку лирическое и эпическое в романе равноправно, то и лирические отступления играют немаловажную роль в композиции романа. Они появляются в переломные моменты повествования: перед объяснением Татьяны с Онегиным, перед сном Татьяны, перед дуэлью. Знаменательна и композиционная роль пейзажа в романе: во-первых, он показывает ход времени (правда, время в романе не всегда соотносится с реальным), во-вторых, характеризует внутренний мир героев (часто природные зарисовки сопровождают образ Татьяны).

Эпиграфы

Важную роль в романе играют эпиграфы. Эпиграф ко всему роману, взятый якобы из частного письма, в русском переводе звучит так: “Проникнутый тщеславием, он обладал сверх того особой гордостью, которая побуждает признаваться с одинаковым равнодушием в своих как добрых, так и дурных поступках, - следствие чувства превосходства, быть может, мнимого”.Указание на частное письмо как на источник эпиграфа призвано придать Онегину черты реальной личности: Евгений якобы существует на самом деле, и кто-то из его знакомых даёт ему такую аттестацию в письме к ещё одному общему знакомому. Подлинный же источник этого эпиграфа - литературный. Как указал Ю.Семёнов, а затем В.В. Набоков, это французский перевод сочинения английского социального мыслителя Э.Бёрка «Мысли и подробности о скудости». Французский язык письма свидетельствует, что лицо, о котором сообщается принадлежит к высшему свету, а также ассоциируется с европеизмом Евгения. Главное в нём - противоречивость характеристики лица, о котором говорится в “частном письме”. С тщеславием соединена некая особенная гордость, вроде бы проявляющаяся в безразличии к мнению людей. Но не мнимое ли это безразличие, не стоит ли за ним сильное желание снискать внимание толпы, явить свою оригинальность? А выше ли “он” окружающих? И да (“чувство превосходства”), и нет (“быть может, мнимого”). Так начиная с “главного эпиграфа” задано сложное и неоднозначное отношение автора к герою. Первая глава открывается строкой из элегии князя П.А. Вяземского «Первый снег»: “И жить торопится и чувствовать спешит”. В стихотворении Вяземского эта строка выражает упоение, наслаждение жизнью и её главным даром - любовью. Герой и его возлюбленная несутся в санях по первому снегу. Вяземский пишет о радостном упоении страстью, Пушкин в первой главе своего романа - о горьких плодах этого упоения. О пресыщении. О преждевременной старости души. Мотив из «Первого снега» “перевёрнут”, обращён в свою противоположность. Эпиграф ко второй главе - “O rus!” (“О деревня” - лат. (Гораций)) с псевдопереводом “О Русь!”, построенный на созвучии латинских и русских слов. Именно русская деревня предстаёт квинтэссенцией русской национальной жизни. Этот эпиграф ещё и модель поэтического механизма романа, строящегося на переключении из серьёзного плана в шутливый и наоборот. Французский эпиграф из поэмы «Нарцисс, или Остров Венеры» Ш.Л.К. Мальфилатра, переводимый на русский как: «Она была девушка, она была влюблена», открывает главу третью . У Мальфилатра говорится о безответной любви нимфы Эхо к Нарциссу. Причина произошедшего с Татьяной объясняется природным законом – законом любви («пришла пора – она влюбилась»). Эпиграф к четвёртой главе - “Нравственность в природе вещей”, изречение французского политика и финансиста Ж.Неккера. Отвечая на признание Татьяны, Онегин надевает маску “моралиста”. И позднее, отвечая на признание Евгения, Татьяна с обидой вспомнит его менторский тон. Но она отметит и другое: “Вы поступили благородно” (глава восьмая, строфа XLIII). Евгений поступает нравственно, но руководствуется при этом не благородством чувств, а эгоизмом. Поэтому эпиграф содержит ещё и иронию. Эпиграф к пятой главе из баллады В.А. Жуковского «Светлана»: “О, не знай сих страшных снов, // Ты, моя Светлана!”. Ещё в начале третьей главы со Светланой сравнивает Татьяну Ленский: “Да та, которая грустна // И молчалива, как Светлана” (строфа V). Сон пушкинской героини в отличие от сна Светланы оказывается пророческим и в этом смысле “более романтическим”, чем сновидение героини баллады. Онегин, спешащий на свидание с Татьяной - петербургской княгиней, “идёт, на мертвеца похожий” (глава восьмая, строфа XL), словно жених-мертвец в балладе Жуковского. А Татьяна теперь “теперь окружена // Крещенским холодом” (глава восьмая, строфа XXXIII). Крещенский холод - метафора, напоминающая о гаданиях Светланы, происходивших на святках, в дни от Рождества до Крещения. Эпиграф к шестой главе , взятый из канцоны Ф.Петрарки, в русском переводе звучащий “Там, где дни облачны и кратки, // Родится племя, которому не больно умирать”. Причина небоязни смерти истолковывается как следствие разочарованности и «преждевременной старости души». Ленский и Онегин не ценят жизнь. Пушкин сам участвовал в 21 дуэли и в 21-ой погиб. К седьмой главе Пушкин даёт три эпиграфа. 1."Москва, где равную тебе сыскать?..." (Дмитриев) 2."Как не любить родной Москвы?" (Баратынский) 3."Гоненье на Москву! что значит видеть свет! Где ж лучше? Где нас нет" (Грибоедов) В сознании Пушкина живут две Москвы: величественная, народная, героическая - и барская фамусовская Москва, над которой он смеётся. Эпиграф к восьмой главе: «Прощай! И если мы расстаёмся навсегда, то прощай навсегда» (Байрон). О последней встрече Татьяны и Евгения и, следовательно, об их расставании навсегда.

“Евгений Онегин” - это лиро-эпическое произведение. Образ автора здесь не менее важен, чем образ героев. Эпическим в романе является сюжет, а лирическим - авторское отношение к сюжету, персонажам, читателю. Автор присутствует во всех сценах произведения, комментирует их, дает свои пояснения, суждения и оценки. Образ автора в романе является триединым: - автор, который пишет роман (причем он постоянно напоминает читателю об этом, например, в конце седьмой главы: «Я классицизму отдал честь: хоть поздно, но вступленье есть»). Происходит разговор автора с читателем. Пушкин размышляет даже о самом создании романа. - автор – один из героев романа (приятель Онегина). При этом автор постоянно подчеркивает «сотворенность» своих героев. Например, фамилия «Онегин», как и «Ленский», не могла существовать, т.к. дворянам давали фамилии по месту владения, а Лена и Онега – водоёмы, которые не могли никому принадлежать. - автор как лирический субъект (в лирических отступлениях). Характер автора отображается в оценках героев, в отношении к ним и их поступкам. Всем персонажам романа Пушкин симпатизирует, но больше всего - Татьяне Лариной: “Я так люблю Татьяну милую мою!”. В них много общего: в отношении к природе, свободе. Поэт также подчеркивает разницу между ним и главным героем. Автор и Евгений противопоставляются в отношении к театру: первый называет его “волшебным краем”, второй видит в нем лишь развлечение, для героя характерен светский взгляд на театр. Они по-разному относятся к любви: для главного героя - это “наука страсти нежной”, о себе же поэт говорит:… все поэты - любви мечтательной друзья. Но между Пушкиным и Онегиным есть некоторое сходство во взглядах: их объединяет и снисходительное отношение к Ленскому, и предпочтенье Татьяны Ольге. Автор выступает в роли свидетеля и участника событий. Он является хранителем письма Татьяны и предсмертных стихов Ленского, которые в то же время были доказательством реального существования героев. Однако поэт в этом непоследователен: то герой изображается как реально существовавшее лицо, то как создание фантазии автора. Образ автора имеет большое значение в композиции романа: он служит для перехода от лирической части к эпической, и наоборот. Лирические отступления. В «Евгении Онегине» насчитывается двадцать семь лирических отступлений и около пятидесяти различных лирических вставок. Для романа, который сам автор называл «свободным», очень важна именно такая форма общения с читателем, так как создается ощущение непринужденного разговора на самые разные темы.Такая свободная форма повествования позволила Пушкину воссоздать историческую картину современного ему общества, говоря словами В. Г. Белинского, написать «энциклопедию русской жизни». Лирические отступления как бы воссоздают образ самого Пушкина – человека умного, любящего, гуманного. Это и послужило поводом Белинскому сказать: «Онегин» - самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы». В лирических отступлениях поэт поднимает насущные проблемы его современности, а также обращается к вечным, человеческим вопросам. Чаще всего это связано с любовью: Любви все возрасты покорны; Но юным девственным сердцам Ее порывы благотворны, Как бури внешние полям. Поэт обращается к современному ему обществу, в котором много зависти, наигранности и жестокости. Нередко какая-нибудь нелепость в этом обществе может послужить причиной смерти или убийства человека: Но дико светская вражда Боится ложного стыда. Пушкин отказывается от традиционного вступления с обращением к музе, но есть что-то похожее на это в конце седьмой главы: Благослови мой долгий труд, О ты, эпическая муза! Одной из важнейших тем отступлений является изображение природы. Пейзаж существует в романе наряду с персонажами, что дает возможность автору характеризовать их внутренний мир через отношение к природе. Подчеркивая духовную близость Татьяны с природой, автор высоко оценивает нравственные качества героини. Порой пейзаж предстает читателю таким, каким его видит Татьяна: «она любила на балконе предупреждать зари восход», «в окно увидела Татьяна поутру побелевший двор». Нельзя не отметить авторские описания быта и нравов общества того времени. Читатель узнает о том, как воспитывалась и проводила время светская молодежь, о моде и балах того времени. Некоторые лирические отступления в романе носят автобиографический характер. «В поэтических строках оживают воспоминания поэта о днях, «когда в садах Лицея» к нему стала «являться Муза», о вынужденном изгнании («придет ли час моей свободы?»). Заканчивает поэт свое творение печальными и светлыми словами о прожитых днях и ушедших друзьях: «Иных уж нет, а те далече...» Пушкин делится с читателями своими размышлениями о жизни: Поэта беспокоит своя поэтическая судьба и судьба своего творения: Язык лирических отступлений отличается живостью, простотой и выразительностью, что выражает непосредственность и дружелюбность по отношению к читателю и героям романа. Через язык повествования автор выражал свое отношение к персонажам. Герои романа словно «добрые приятели» его создателя: «Я так люблю Татьяну милую мою», «Сноснее многих был Евгений», «...я сердечно люблю героя моего». Автор, не скрывая своей привязанности к героям, подчеркивает свою разность с Онегиным, чтобы «насмешливый читатель» не упрекнул его в том, что «намарал» он свой портрет.

Система персонажей и хронотоп романа Пушкина «Евгений Онегин»

Персонажи

В центре романа находится автор-персонаж, который знаком со всеми остальными героями. Его судьба то пересекается с судьбой Онегина, то расходится. Сначала Онегин находится рядом с автором («Онегин – добрый мой приятель»). Потом они отдаляются, а в конце романа автор и читатель расстаются с героем «навсегда». Евгений Онегин воплощает в себе черты общественного типа «лишнего человека». Это дворянин, который имеет все средства к существованию, не обязан чем-либо заниматься, ведет обычную светскую жизнь, однако чувствует, что праздное существование не удовлетворяет его чаяний. Он пытается найти способ сделать свое существование осмысленным, но дворянская среда накладывает существенные ограничения: общественное мнение сильно сокращает круг «благородных» занятий, а материальный достаток исключает необходимость борьбы за существование. Онегин в этом смысле типичный представитель русской молодежи 1820-х гг. Он «проиграл» свою жизнь, в которой даже не было «врагов» и «ударов судьбы». Это человек, у которого нест смысла жизни (и он его не ищет), а есть «псевдосмысл», сформированный светом. Когда свет Онегину надоедает, он принимается читать, затем писать. Но это – труд, а труд ему тошен. Онегин дважды мог быть счастлив: жизнь дала ему друга и любовь. Но Онегин говорит, что счастлив будет недолго, т.к. это ему надоест, как надоедало всё прежде. Но в Петербург он возвращается уже другим: опять начинает читать, удаляется от света, осознает, что «проиграл» свою жизнь (эпизод с игрой в «фараон», как в «Пиковой даме»). Онегину противопоставлена Татьяна, с которой его связывают любовные отношения, впрочем, ни к чему не приводящие, потому что сначала Татьяна безответно любит Онегина, а он демонстрирует неспособность «лишнего человека» ответить на искреннее чувство, а в последней главе уже Онегин влюбляется в замужнюю героиню, которая отказывает ему из соображений порядочности и совестливости. Татьяна, с одной стороны, представляет собой тип начитанной, чувствительной барышни начала XIX в., с другой – существо высшего порядка, «милый идеал» Пушкина. Еще одна пара образов, составляющих основу системы в романе, - Ленский и Ольга Ларина. Ленский выступает как своеобразный антагонист Онегина (специально подчеркивается различие их взглядов и характера) – Онегин разочарован в жизни, Ленский восторжен, Онегин умудрен опытом, Ленский наивен. Ленский воплощает в себе отчасти пародийный образ «романтического» юноши. Он поэт, он влюблен, и он романтически погибает во цвете лет, убитый на дуэли. Несколько снижает пафос трагедии то, что дуэль произошла по надуманному поводу, и ее легко можно было бы избежать (что пытается сделать Онегин: он опаздывает на дуэль и берет в секунданты слугу (это противоречит правилам)). Онегин, понимая всю бессмысленность дуэли, соглашается на неё из опасения, что в обществе будут отзываться о нем как о трусе. Ольга Ларина – сестра Татьяны, полностью ей противоположная. Ольга воплощает в себе «земной» тип девушки. Как это ни парадоксально, именно симпатичная, но мало одухотворенная Ольга привлекает внимание поэта Ленского. Именно ошибочное мнение Ленского относительно Ольги и становится причиной его гибели: он ждет от Ольги возвышенной любви, тогда как девушка, не задумываясь о серьезности последствий, на глазах у возлюбленного «заигрывает» с Онегиным. Ленский разочаровывается, вызывает друга на дуэль, чтобы отомстить за поруганную любовь, погибает, а Ольга в кратчайший срок благополучно выходит замуж за другого. Кроме перечисленных действующих лиц, определенную роль в системе образов играет автор-повествователь – еще одна ипостась Пушкина в романе, тот, кто находится «снаружи» текста, заранее знает судьбу героев и выступает как всезнающий рассказчик. Хронотоп (по Лотману). Пространство : действие романа начинается в Петербурге, затем герой едет в Псковскую губернию, в деревню дяди. Оттуда действие переносится в Москву, куда героиня отправляется «на ярмарку невест», с тем, чтобы в дальнейшем переехать с мужем в его петербургский дом. Онегин за это время совершает поездку по маршруту Москва - Нижний Новгород - Астрахань - Военно-Грузинская дорога и Закавказье - северокавказские минеральные источники - Крым - Одесса - Петербург. Чувство пространства, расстояний, сочетание дома и дороги, домашнего, устойчивого и дорожного, подвижного быта составляют важную часть внутреннего мира пушкинского романа. В такой же мере, в какой Петербург является «своим» пространством для Онегина, деревня – органичный мир Татьяны, и как Онегин в деревне остается временным гостем, заезжим посетителем, проникнувшим в чужое пространство, так Татьяна чужая в Москве – в доме тетки и в зале Благородного собрания – и в Петербурге в собственном доме. Одновременно и Онегин в конце романа не так соотносится с петербургским миром, как в начале: из «петербургского» героя он превратился в скитальца, для которого «своего» пространства нет вообще. И в родном для него Петербурге «для всех он кажется чужим» (8, VII, 7). Время (по старому стилю) : опорной точкой является указание Пушкина в предис­ловии к отдельному изданию первой главы на то, что начало событий романа совпадает с концом 1819 г. Сопоставляя с этой датой ряд указаний в тек­сте, получаем цепь основных дат. 1795 - год рождения Онегина . В "Главе осьмой" сказано, что, когда Онегин по­сле дуэли оставил деревню, ему было 26 лет: Дожив без цели, без трудов / До двадцати шести годов . Деревню он покинул в феврале - марте 1821 г., следовательно, родился в 1795 г. 1803 - год рождения Ленского . В январе 1821 г., когда Ленский погиб, ему было 18 лет. Это вытекает из размышлений Онегина: пускай поэт . Дурачится; в осьмнадцать лет . Оно простительно… 1803 - вероятный год рождения Татьяны . Летом 1820 г. Татьяне было 17 лет. Пушкин Вяземскому 29 ноября 1824 г. "... письмо женщины, к тому же 17-летней, к тому же влюбленной!" Ольга, младшая сестра Татьяны, в 1820 г. была невестой Ленского. По нормам той эпохи она, вероятнее всего, была несколько моложе его и одновременно ей не могло быть меньше 15 лет. Вероятнее всего, ей было 16 лет. 1811-1812 - окончание "ученья" Онегина и вы­ход "в свет". Отсчитывая время от зимы 1819 - весны 1820 гг. (времени действия первой главы), Пушкин пишет: Вот, как убил он восемь лет, / Утратя жизни лучший цвет . Видимо, около 1813 г., когда Онегину исполнилось 18 лет, он зажил самостоятельно. На это указывает то, что, описывая "уединенный кабинет" героя, автор указы­вает именно тот возраст Онегина, когда он покинул ро­дительский кров и завел себе модный. ...кабинет Философа в осьмнадцать лет Зима 1819 - весна 1820 г. - время действия первой главы. Начальная дата определяется указанием Пушкина в пре­дисловии к отдельному изданию главы, конеч­ная - указанием на то, что встреча героя и автора про­изошла в Петербурге в 1820 г., в период "белых ночей",Когда прозрачно и светло Ночное небо над Невою… Лето 1820 г. - время действия второй и третьей глав. В первой строфе второй главы упомянуты "нивы золотые" как деталь пейзажа первых дней пребывания Онегина в деревне. В строфе XVI третьей главы упоминается пение соловья, в конце главы во время объяснения Онегина с Татьяной дворовые девушки собирают ягоды. Лето - осень 1820 г. - время действия четвер­той главы . Глава начинается той же сценой в саду. В строфе XL говорится о начале осени ("Уж небо осенью дыша­ло"), а в строфе XLII - о наступлении морозов ("И вот уже трещат морозы"). Ночь со 2 на 3 января - 12 января 1821 - время действия пятой главы. Начальная дата указана автором в первой стро­фе главы ("На третье в ночь"), конечная определена именинами Татьяны - днем великомученицы Татьяны. 25 декабря 1820 - 5 января 1821 - святочные праздники и гадания в доме Лариных. Гадания, описанные в пятой главе, происходят между ночами на 4 января (упомянут снег - "Чу... снег хрустит", а снег выпал лишь "на третье в ночь") и на 6 января 1821 г., т. е. в т. н. "страш­ные вечера" (между Васильевым днем и Крещением). Ночь с 5 на 6 января - сон Татьяны . Сон не мог быть ранее 4 января и по­зже 6-го: он связан с гаданиями святочного цикла, которые прекращались в день Крещения. 12 января - день именин Татьяны. 13 января - весна 1821 г. - время действия шес­той главы. 14 января - дуэль и гибель Ленского. Весна 1821 - февраль 1822 г. - время действия седьмой главы. Февраль -март 1821 г. - отъезд Онегина в Пе­тербург . Устанавливается на основании того, что во вре­мя переезда "деревенских Приамов" и "чувствительных дам" в деревню Онегина там "уж нет" и "грустный он оставил след". Лето 1821 г. - замужество Ольги и ее отъезд. Лето 1821 г. - посещение Татьяной деревенского кабинета Онегина и чтение книг в его библиотеке. 3 июля 1821 г. - отъезд Онегина из Петербурга (начало путешествия): Июля 3 числа . Коляска венская в дорогу . Его по почте - понесла . Конец января - февраля 1922 г. - поездка Татьяны с матерью в Москву. 1822г. (вероятно, осень) - замужество Татьяны. Устанавливается на основании слов князя N, ко­торый в 1824 г. говорит Онегину, что женат "около двух лет". Август - сентябрь 1823 г. - пребывание Онеги­на в Крыму: Скитаясь в той же стороне . Онегин вспомнил обо мне . Пушкин был в Крыму с 15 августа по середину сентября 1820 г. Осень 1823г. - встреча Онегина и автора в Одессе. Август 1824 г. - ссылка П в Михайловское и воз­вращение Онегина в Петербург. Онегин, очень охлажденный, Пустился к невским берегам… …а я…Уехал в тень лесов Тригорских . В далекий северный уезд . Пушкин выехал из Одессы 31 июля 1824 г. Осень 1824 - весна 1825 г. - время действия восьмой главы. Март 1825 г. - конец романа.

Дни недели по-итальянски: история происхождения, написание и произношение

Мороз, красный нос стихотворение николая некрасова Коня на скаку остановит кто написал

Молитвы на деньги и материальное благополучие

Своеобразное понимание красоты женского тела