Суровые будни заключенных.
Когда мы, москвичи, произносим словосочетание «Шуховская башня», то имеем в виду конкретное ажурное сооружение, стоящее на углу Шаболовки и улицы Шухова, построенное этим знаменитым инженером. А между тем, для всего остального мира это имя не собственное, а нарицательное - так называются все «гиперболоидные» башни с несущей стальной сетчатой оболочкой, которые, между прочим, повсеместно строят и сейчас. А придумал их великий русский инженер Владимир Григорьевич Шухов.
Человек эпохи модерна
То, что маленький Володя Шухов удивительно одарен математически и инженерно, стало ясно еще до того, как он достиг гимназического возраста. В Пожидаевке - имении своей бабушки в Курской области, где мальчик провел детство - он придумывал фонтаны и даже построил на соседнем ручье действующую модель мельницы.
Далее была гимназия в Санкт-Петербурге и инженерно-механическое отделение Императорского Московского технического училища, которое сейчас известно нам как Московский государственный технический университет имени Н. Э. Баумана. После успешной сдачи экзаменов Шухова зачислили в «казеннокоштные воспитанники», то есть приняли на бюджетное отделение, да еще с пансионом.
В училище инженерный талант Владимира уже раскрылся во всей красе.
Некоторые студенческие работы стали известны во всей России, например, знаменитая впоследствии форсунка для сжигания излишков жидкого топлива.
Его даже освободили от обязательной дипломной работы, а по окончании учебы в 1876 году Шухов был направлен на годичную стажировку в США. Кстати, его приглашали остаться на кафедре и посвятить себя науке, но молодой человек твердо выбрал практическую инженерию.
Для потомственного дворянина, предки которого и по отцовской, и по материнской линии традиционно избирали офицерскую карьеру, это могло показаться неожиданным путем. Однако мир менялся. Патриархальные «вишневые сады» уходили в прошлое, наступала эпоха промышленного переворота и поиска новых путей в промышленности, искусстве, технологиях. И Шухов был настоящим олицетворением модерна – его интересовало все новое, и он всегда стремился к неожиданным решениям.
Владимир Шухов
Шухов никакие привычные постулаты не принимал как догму, а старался идти своим путем. Например, вернувшись из Америки он поступил вольноопределяющимся слушателем в Медицинскую академию, причем подтолкнул его к этому знаменитый врач Пирогов. Великий хирург дружил с отцом Владимира (они познакомились в осажденном Севастополе), и молодой человек бывал в его доме.
В ходе ученых бесед у юного естествоиспытателя зародилась мысль, что прототипы новых механизмов и технологий нужно искать внутри самых совершенных творений на нашей планете - живых существ и, прежде всего, человека. Поэтому он и пошел изучать анатомию. Сейчас, в XXI веке, это направление называется биотехнологиями. Гениальный Шухов, конечно, не знал этого термина (хотя он говорил о «биоподобии»), но интуитивно подошел к нему очень близко.
Молодой инженер устроился в чертежное бюро Управления Варшавско-Венской железной дороги в Петербурге, но работа на ниве модернизации депо и путевых насыпей продолжилась не долго. Вскоре Владимир Григорьевич получил предложение, которое стало для него судьбоносным.
Волшебное слово «крекинг»
Человеком, встреча с которым изменила жизнь Шухова, был гражданин США Александр Бари. Они познакомились еще во время поездки Владимира за океан, а теперь судьба распорядилась так, что уже Бари по семейным обстоятельствам перебрался в Россию. Здесь он с присущей янки хваткой включился в новый для нас нефтяной бизнес и решил привлечь к этому талантливого инженера Шухова.
Основными игроками на единственном тогда Капийском нефтяном рынке были американский магнат Джон Рокфеллер, европейское семейство Ротшильдов и выросшие в России шведы по происхождению братья Людвиг, Роберт и Альфред Нобели.
С последними и сотрудничал Бари. Стоит заметить, что в те времена нефть в Баку добывали открытым способом: рабочие стояли по пояс в текущей из-под земли черной жиже и ведрами переливали ее в деревянные бочки, которые затем гужевыми арбами и телегами доставляли на нефтеперерабатывающий завод. Там из сырого продукта выделяли керосин (из трех пудов нефти получали пуд скверного керосина), а остальные фракции – мазут, бензин и так далее - просто выливали в землю. Использовать их еще не умели.
Не будем вдаваться в технические подробности, но за несколько лет Шухову удалось изменить абсолютно все. И в добыче, и в транспортировке, и в переработке нефти. Шухов предложил добывать нефть через скважины при помощи сжатого воздуха (этот способ сейчас называется эрлифт), а остатки сжигать факельным способом.
Цилиндрические резервуары-нефтехранилища, придуманные Владимиром Шуховым.
Он построил первый в Российской империи нефтепровод Балаханы – Черный город и разработал основы и расчеты общей теории нефтепроводов. Ими по сей день пользуется весь мир. Придумал и построил первые в мире цилиндрические резервуары-нефтехранилища, тогда как в США использовали прямоугольные. Вскоре его изобретение стало использоваться повсеместно.
Он же создал и первые в мире нефтеналивные баржи - ранее нефть перевозили только в бочках на палубе. Для их постройки основали верфи в Царицыне и Саратове, и баржи стали доставлять каспийскую нефть по Волге вглубь страны. Именно Шухов изобрел форсунку, с помощью которой впервые в мире запустили промышленное факельное сжигание мазута.
А вершиной его «нефтяной» деятельности стало изобретение новой системы термического «крекинга», которую он запатентовал в 1891 году. Установка состояла из печи с трубчатыми змеевиковыми нагревателями, испарителями и ректификационными колоннами. С ее помощью можно было разделять нефтяные фракции и в промышленных количествах получать автомобильный бензин. Эта идея намного опередила время, воплотить ее на практике удастся лишь в тридцатые годы.
Инженер всея Руси
В 1880 году Шухов приехал в Москву и осел здесь окончательно, вместе со всей семьей. С этого времени жизнь Владимира Григорьевича была неразрывно связана с первопрестольной. Хотя ему еще не было тридцати, он стал весьма обеспеченным человеком, вскоре мог позволить себе купить особняк и перевезти в него родителей и сестер. Шухов по-прежнему работал в «Технической конторе инженера А.В.Бари», где занимал должность главного инженера и технического директора.
Дебаркадер над перроном Киевского вокзала.
Фото: Евгения Новоженина / РИА Новости
«Моя личная жизнь и жизнь и судьба конторы были одно целое... Говорят, А. В. Бари эксплуатировал меня. Это правильно. Юридически я все время оставался наемным служащим конторы. Мой труд оплачивался скромно по сравнению с доходами, которые получала контора от моего труда. Но и я эксплуатировал его, заставляя его выполнять мои даже самые смелые предложения! Мне предоставлялся выбор заказов, расходование средств в оговорённом размере, подбор сотрудников и найм рабочих…. Приходилось терпеть несправедливости в оплате труда ради возможности инженерного творчества».
Такое взаимодействие абсолютно устраивало Шухова. Он был свободен от денежных и коммерческих вопросов и мог полностью посвятить себя любимому творчеству. Тем более, что по характеру джентльмен и интеллигент Шухов был мало похож на «акулу капитализма», и ведение деловых переговоров с ушлыми заказчиками вряд ли далось бы ему легко. К тому же Бари был очень приятный, общительный человек, а отношения между ними были уважительными и скорее дружескими, нежели служебными.
Шухов работал много и плодотворно. В основном среди контрактов были чисто промышленные задания, но порой ему приходилось выполнять весьма неожиданные и общественно значимые проекты.
Теперь в конторе работали двадцать инженеров, и Владимир Григорьевич мог выбирать для себя самые интересные. Кстати, до последних дней он никогда не пользовался услугами технических подмастерий и все расчеты делал лично. Перечень его работ необъятен (только мостов он спроектировал около 500!), приведем лишь самые знаменитые и важные для Москвы.
Стеклянная крыша ГУМа.
Фото: Комсомольская правда / Globallookpress.com
Куполообразная крыша гостиницы «Метрополь».
Так, он придумал удивительную сетчатую оболочку-перекрытие для стеклянной крыши Верхних торговых рядов (ныне именуемых ГУМ). Создал уникальный дебаркадер над перроном Брянского (ныне Киевского) вокзала. Придумал, рассчитал и сделал стеклянные перекрытия для Музея изящных искусств (ныне ГМИИ имени Пушкина) и куполообразную крышу для ресторана гостиницы «Метрополь».
А еще по просьбе Саввы Морозова сконструировал поворотную сцену для МХАТа. Он работал с такими знаменитыми архитекторами, как Федор Шехтель, Лев Кекушев, Роман Клейн, Иван Рерберг, дружил с некоторыми из них. Входил в круг элиты московского интеллектуального и артистического общества. В 80-е годы у Владимира Григорьевича был красивый роман с Ольгой Книппер, о котором говорил весь московский свет. Дело шло к свадьбе, но что-то разладилось (о подробностях история умалчивает). Уже позже мужем великой актрисы стал Антон Павлович Чехов, кстати, внешне очень похожий на Шухова.
Инженер был вполне светским человеком и совершенно не походил на чудаковатого затворника-изобретателя из фильма «Назад в будущее». Он любил спорт – теннис, гимнастику, коньки и лыжи, велосипед. Даже стал победителем любительских городских соревнований по велоспорту.
Владимир Шухов на велосипеде.
Фото: личный архив Шухова Владимира Федоровича / Фонд «Шуховская башня»
Нищие у Храма.
Торговля на Смоленском бульваре.
Фото: Владимир Шухов / личный архив Шухова Владимира Федоровича / Фонд «Шуховская башня»
Наводнение в Москве 1908 года. Улица Большая Ордынка.
Фото: Владимир Шухов / личный архив Шухова Владимира Федоровича / Фонд «Шуховская башня»
Московский дворник.
Фото: Владимир Шухов / личный архив Шухова Владимира Федоровича / Фонд «Шуховская башня»
А еще Шухов обожал фотографировать. «Это я по профессии инженер, а в душе фотограф», - говорил он. Шухов оставил огромную коллекцию снимков на самые разные темы – портретные, бытовые, семейные, пейзажные, жанровые.
Благодаря его фотографиям до нас дошли картины из жизни дореволюционной Москвы и лица многих знаменитых людей тех лет.
В середине 80-х Шухов отправился по делам в Воронеж и встретил там свою судьбу. Юная дочь железнодорожного доктора Анна Мединцева была почти вдвое моложе Владимира Григорьевича, но влюбилась в него с первого взгляда. Вскоре, она сбежала к нему в Москву.
Интересно, что строгие родители инженера, которые мечтали о более представительной партии для своего сына, поначалу не приняли бесприданницу. Тогда Шухов снял дом, и пять лет молодые жили в гражданском браке, что в те годы не очень приветствовалось. Лишь когда у пары родился первенец, родители Шухова дали согласие на свадьбу. Владимиру Григорьевичу было уже сорок.
Вскоре у Шуховых родилось еще два сына и две дочери. Большая семья любила в праздники ездить на велосипедные прогулки, гулять в Сокольниках и Нескучном. Многие моменты отражены в фотоархиве инженера, и достаточно взглянуть на эти снимки, чтобы понять, насколько семья Шуховых была счастлива.
Жена Шухова Анна Николаевна (справа) на качелях.
Фото: Владимир Шухов / личный архив Шухова Владимира Федоровича / Фонд «Шуховская башня»
Сыновья Сергей и Фавий осваивают езду на велосипеде.
Фото: Владимир Шухов / личный архив Шухова Владимира Федоровича / Фонд «Шуховская башня»
Дочь Вера во дворе дома на Смоленском бульваре. 1904 год.
Фото: Владимир Шухов / личный архив Шухова Владимира Федоровича / Фонд «Шуховская башня»
Ажурные башни
За несколько предреволюционных десятилетий Шухов успел сделать удивительно много, причем в самых разнообразных отраслях. И едва ли не каждое его изобретение достойно того, чтобы увековечить имя инженера.
Порой трудно поверить, что это успел один человек. Он строил мосты, придумывал архитектурные элементы, а еще, новые технологии для металлургических заводов, ворота (батопорты) для сухих доков, уникальные печи, морские мины, платформы для тяжелых орудий, трамвайные депо. И все же, особняком в творчестве Шухова стоит «башенное» строительство.
Начиналось все с красивой, но абстрактной идеи. «Что красиво смотрится, то - прочно. Человеческий взгляд привык к пропорциям природы, а в природе выживает то, что прочно и целесообразно», - писал Шухов.
Считается, что идею башни гиперболоида ему подала… перевернутая ивовая корзина, на которую кто-то из домашних поставил тяжелое кашпо с цветком. Витые прутья легко выдерживали нагрузку, которую никогда не смогли бы удержать, если бы были прямыми. Инженер «докрутил» эту идею и придумал «ажурную башню», патент («привилегия», как тогда выражались) на которую был подан в 1896 году.
Водонапорная башня на промышленно-художественной выставке в Нижнем Новгороде. 1896 год.
Водонапорная башня, перевезенная из Нижнего Новгорода в Липецкую область.
И в том же году первая такая башня была продемонстрирована Шуховым на Нижегородской выставке, где фирма Бари имела свои павильоны. На 25-метровой изящной, ажурной металлической башне был закреплен бак, вмещавший 114 тысяч литров воды, снабжавший всю выставку. А сверху еще и смотровая площадка!
Кстати, после выставки башня была выкуплена помещиком и меценатом Ю. С. Нечаевым-Мальцовым и перенесена в его имение Полибино, что в Липецкой области. Она сохранилась до настоящего времени. В последующие годы по аналогичной технологии однополостного гиперболоида фирмой Бари (читай Шуховым) были построены больше сотни башен для различных целей - от водонапорных до маяков, в том числе и удивительно красивый Аджигольский маяк, построенный Шуховым неподалеку от Херсона. Он стоит на месте до сих пор.
Условно расстрелянный
Революция страшным катком прошлась по семье Шухова. Старшие сыновья, боевые офицеры Первой мировой, оказались на стороне белых. Сам инженер с матерью и дочерьми остался в Москве. Во время октябрьских боев 1917-го в его дом попал орудийный снаряд, чудом никто не погиб. Его выселили из дома, семья переехала в мастерскую. «Контора Бари» была национализирована, но рабочие выбрали ее руководителем Шухова. Однако, заказов не было.
И вдруг в 1919 году, в разгар разрухи, Совет рабочее-крестьянской обороны решает строить радиовышку «для обеспечения надежной и постоянной связи центра Республики с западными государствами и окраинами Республики установить в чрезвычайно срочном порядке в г. Москве радиостанцию, оборудованную приборами и машинами наиболее совершенными и обладающими мощностью, достаточной для выполнения указанной задачи».
Шухов немедленно взялся за дело и уже весной 1919 предложил несколько вариантов гиперболоидных башен разной высоты. Самым интересным был проект высотой 350 метров. При том, что этот вариант был значительно выше Эйфелевой башни (305 метров), на него требовалось втрое меньше металла! Однако он оказался Советской власти не по зубам, и выбран был более скромный, 150-метровый.
Сборка Шуховской башни в Москве.
Фото: Владимир Шухов / личный архив Шухова Владимира Федоровича / Фонд «Шуховская башня»
Чтобы сэкономить на кранах, Шухов предложил телескопическую модель: каждая следующая 25-метровая секция собиралась внутри башни и поднималась внутри нее с помощью лебедок.
Таким образом, краном служила сама же башня, ее нижние секции. Решение остроумное и доселе не применявшееся.
Главной проблемой стала нехватка металла и его низкое качество. А еще инженера угнетала необходимость постоянно выяснять отношения с заказчиком. Вот что писал Шухов в сохранившихся рабочих тетрадях:
«Прессов для гнутья колец нет. Полок 4 дюйма на полдюйма нет. Тросов и блоков нет. Дров для рабочих нет... В конторе холод, писать очень трудно. Чертежных принадлежностей нет... Артель наша распадается. И.П.Трегубов полон негодования на малое вознаграждение. Он не скрывает своего насмешливого презрения ко мне как к лицу, не умеющему наживать и хапать... Неполучение пайка ставит в невозможные условия наши работы...».
Интересно, сколько раз в такие минуты Владимир Григорьевич вспоминал гениального менеджера Александра Бари, много лет ограждавшего его от хозяйственных забот? Во время строительства башни умер младший сын Владимир, ушла из жизни мама. Но Шухов был поглощен работой, он понимал, что от этого зависит судьба всей его семьи.
Все шло хорошо, пока не пришла очередь поднимать четвертую ступень. «29 июня 1921 года, При подъеме четвертой секции третья сломалась. Четвертая упала и повредила вторую и первую в семь часов вечера», - записал в дневнике Шухов. Власти и так относились к нему настороженно, а тут такая катастрофа.
Шуховская башня. 1922 год.
Фото: Владимир Шухов / личный архив Шухова Владимира Федоровича / Фонд «Шуховская башня»
Фото: Станислав Залесов / Коммерсантъ
Началось следствие, собрали комиссию самых уважаемых инженеров. Их вердикт: «проект безупречен», проблема в усталости и низком качестве металла. Тем не менее, ВЧК дело не закрыло. В итоге революционный суд внес удивительный приговор: «расстрелять условно».
Тогда один из помощников спрашивал Шухова, как он после этого собирается работать. «Без ошибок», - последовал ответ.
К счастью, больше эксцессов не было. В марте 1922 года госкомиссия приняла башню, с нее началось радиовещание. Башня быстро стала символом СССР, доказательством жизнеспособности молодого государства. А с 1939 года с нее начнется и отечественное телевидение.
Для Шухова это был спасительный билет. Он и его семья (в том числе вернувшиеся сыновья) все равно оставались «под колпаком» ВЧК, но все же, арестов и репрессий им удавалось избежать. Незаменимый инженер принимал участие во многих проектах первых пятилеток: Челябинский тракторный, завод «Динамо», Магнитка, Кузнецкстрой.
В 1931 году в Баку был запущен первый в СССР нефтеперерабатывающий завод «Советский крекинг», работавший по придуманной им технологии крекинга. Шухов, которому было почти 80, присутствовал при его открытии. Говорят, поначалу дело не ладилось, и ввод в строй хотели отменить. Тогда мэтр попросил дать ему двух рабочих и на два часа устранил неисправность.
Установка термического крекинга нефти по проекту и при техническом руководстве В.Г.Шухова в Баку. 1931 год.
Шухов восстанавливал мосты и нефтепроводы, строил для плана ГОЭЛРО гиперболоидные высотные опоры ЛЭП и даже успел принять участие в проектировании столичного метро. А еще спас накренившуюся башню минарета медресе Улугбека в Самарканде. Он стал Героем труда, лауреатом Ленинской премии, академиком. Но главное - власть не трогала его семью.
Великий изобретатель мог еще многое успеть, но в 1939 году его жизнь трагически оборвалась. Он случайно опрокинул свечу, пропитанная одеколоном рубашка вспыхнула, и Владимир Григорьевич получил сильнейшие ожоги. Пять дней 85-летний ученый мужественно боролся, но сердце не выдержало. Со всеми положенными почестями Шухов был похоронен на Новодевичьем кладбище.
Складывается ощущение, что масштаб личности великого изобретателя нами до конца не осознан.
Шухов - это человек калибра Архимеда, Герона, Леонардо да Винчи, наших Ломоносова или Менделеева.
Так получилось, что, живя на переломе двух эпох, он не успел занять заслуженное место в пантеоне российской империи, а для советской власти так и остался чужим. Не забытым, но все же поминаемым совсем не по заслугам. И уж совсем странно, даже немного кощунственно выглядит тот факт, что альма-матер, воспитавшая инженерного гения, носит не его имя, а имя казанского ветеринара – большевика, случайно погибшего неподалеку от здания училища. Не пора ли это исправить?
Меню статьи:
Идея рассказа «Один день Ивана Денисовича» пришла Александру Солженицыну во время заключения в лагере особого режима зимой 1950-1951 года. Реализовать её он смог лишь в 1959 году. С тех пор книга несколько раз переиздавалась, после чего изымалась из продажи и библиотек. В свободном доступе на Родине рассказ появился лишь в 1990 году. Прообразами для персонажей произведения стали реально существовавшие люди, которых автор знал во время пребывания в лагерях или на фронте.
Жизнь Шухова в лагере особого режима
Начинается повествование с сигнала подъёма в исправительном лагере особого режима. Этот сигнал подавался ударом молотка об рельс. Главный герой – Иван Шухов никогда не просыпал подъёма. Между ним и началом работ у зеков было около полутора часов свободного времени, в которые можно было попробовать подработать. Такой подработкой могла быть помощь на кухне, шитье или уборка в каптёрках. Шухов всегда с радостью подрабатывал, но в тот день ему не здоровилось. Он лежал и размышлял, стоит ли ему отправиться в санчасть. Кроме того, мужчину тревожили слухи о том, что их бригаду хотят послать на строительство «Соцгородка», вместо постройки мастерских. А работа эта обещала быть каторжной – на морозе без возможности обогрева, вдалеке от бараков. Бригадир Шухова пошёл уладить с нарядчиками этот вопрос, и, по предположениям Шухова, понёс им взятку в виде сала.
Внезапно с мужчины грубо сорвали телогрейку и бушлат, которыми он был укрыт. Это были руки надзирателя по кличке Татарин. Он сразу же пригрозил Шухову тремя днями «кондея с выводом». На местном жаргоне это обозначало – три дня карцера с выводом на работу. Шухов стал наиграно просить прощения у надзирателя, но тот оставался непреклонен и велел мужчине идти за собой. Шухов покорно поспешил следом за Татарином. На улице был ужасный мороз. Заключённый с надеждой посмотрел на большой градусник, висящий во дворе. По правилам, при температуре ниже сорока одного градуса, на работу не выводили.
Предлагаем ознакомиться с который был самой противоречивой фигурой второй половины двадцатого столетия.
Меж тем мужчины пришли в комнату надзирателей. Там Татарин великодушно провозгласил, что прощает Шухова, но тот должен вымыть пол в этой комнате. Мужчина предполагал такой исход, но стал наиграно благодарить надзирателя за смягчение наказания и обещал никогда больше не пропускать подъём. Потом он кинулся к колодцу за водой, размышляя, как бы помыть пол и не намочить валенки, потому как сменной обуви у него не было. Единожды за восемь лет отсидки ему выдали отличные кожаные ботинки. Шухов их очень любил и берёг, но ботинки пришлось сдать, когда на их место выдали валенки. Ни о чём за всё время заключения он так не жалел, как о тех ботинках.
Быстро вымыв пол, мужчина бросился в столовую. Она являла собой весьма мрачное здание, заполненной паром. Мужчины бригадами сидели за длинными столами поедая баланду и кашу. Остальные толпились в проходе, поджидая своей очереди.
Шухов в санчасти
В каждой бригаде заключённых существовала иерархия. Шухов не был последним человеком в своей, поэтому, когда он пришёл с столовую, парень пониже его рангом сидел и стерёг его завтрак. Баланда и каша уже остыли и стали практически несъедобными. Но Шухов съел это всё вдумчиво и медленно, он размышлял, что в лагере у зеков только и есть личного времени, что десять минут на завтрак и пять минут на обед.
После завтрака мужчина отправился в санчасть, уже почти дойдя до неё он вспомнил, что должен был пойти купить самосад у литовца, которому пришла посылка. Но немного помявшись он всё-таки выбрал санчасть. Шухов вошёл в здание, которое не уставало поражать его своей белизной и чистотой. Все кабинеты ещё были заперты. На посту сидел фельдшер Николай Вдовушкин, и старательно выводил слова на листах бумаги.
Наш герой отметил, что Коля пишет что-то «левое», то есть не связанное с работой, но тут же сделал вывод что его это не касается.
Он пожаловался фельдшеру на плохое самочувствие, тот дал ему градусник, но предупредил, что наряды уже распределены, а жаловаться на здоровье нужно было вечером. Шухов понимал, что остаться в санчасти ему не удастся. Вдовушкин продолжал писать. Мало кто знал, что Николай стал фельдшером лишь оказавшись на зоне. До этого он был студентом литературного института, и местный врач Степан Григорович взял его на работу, в надежде что он напишет здесь то, чего не смог на воле. Шухов не прекращал удивляться чистоте и тишине, царившей в санчасти. Целых пять минут он провёл в бездействии. Термометр показал тридцать семь и два. Иван Денисович Шухов молча нахлобучил шапку и поспешил в барак – присоединиться к своей сто четвёртой бригаде перед работой.
Суровые будни заключенных
Бригадир Тюрин искренне обрадовался, что Шухов не попал в карцер. Он выдал ему пайку, которая состояла из хлеба и насыпанной поверх него горки сахару. Заключённый поспешно слизал сахар и зашил в матрас половину выданного хлеба. Вторую часть пайки он спрятал в карман телогрейки. По сигналу бригадира мужчины двинулись на работу. Шухов с удовлетворением заметил, что работать они идут в прежнее место – значит Тюрину удалось договориться. По дороге заключённых ждал «шмон». Это была процедура для выявления, не выносят ли они за пределы лагеря чего-то запрещённого. Сегодня процессом руководил лейтенант Волковой, которого боялся даже сам начальник лагеря. Несмотря на мороз, он заставлял мужчин раздеваться до рубахи. У всех, у кого была лишняя одежда, её изымали. Однобригадник Шухова Буйновский – бывший герой Советского Союза, возмутился таким поведением начальства. Он обвинил лейтенанта в том, что он не советский человек, за что немедля получил десять суток строгого режима, но только по возвращению с работы.
После шмона зеков построили в шеренги по пятеро, тщательно пересчитали и отправили под конвоем в холодную степь на работу.
Мороз стоял такой, что все замотали себе лица тряпочками и шли молча, потупившись в землю. Иван Денисович, чтоб отвлечься от голодного урчания в животе, стал думать о том, как будет скоро писать письмо домой.
Писем ему полагалось два в год, да больше и не нужно было. Он не видел родных с лета сорок первого, а сейчас на дворе стоял пятьдесят первый год. Мужчина размышлял, что теперь у него больше общих тем с соседями по нарам, чем с роднёй.
Письма жены
В своих редких письмах жена писала Шухову про тяжёлую колхозную жизнь, которую тянут только женщины. Мужики, кто вернулся с войны, работают на стороне. Иван Денисович не мог понять, как можно не хотеть работать на своей земле.
Жена говорила, что многие в их краях заняты модным прибыльным промыслом – покраской ковров. Несчастная женщина надеялась, что муж её тоже займётся этим делом, когда вернётся домой, и это поможет семье выбраться из нищеты.
В рабочей зоне
Меж тем, сто четвёртая бригада добралась до рабочей зоны, их снова построили, пересчитали и впустили на территорию. Там всё было перерыто-перекопано, повсюду валялись доски, щепки, виднелись следы фундамента, стояли сборные домики. Бригадир Тюрин отправился получать наряд для бригады на день. Мужчины, пользуясь случаем, забежали в деревянное большое здание на территории, обогревальню. Место у печи было занято тридцать восьмой бригадой, которая там работала. Шухов со своими товарищами привалились просто у стенки. Иван Денисович не смог совладать с соблазном и съел почти весь хлеб, который припас на обед. Минут через двадцать явился бригадир, и вид его был недовольный. Бригаду отправили достраивать здание ТЭЦ, оставленное ещё с осени. Тюрин распределил работу. Шухову и латышу Кильдигсу достался наряд по кладке стен, так как они были лучшими мастерами в бригаде. Иван Денисович был отличным каменщиком, латыш – плотником. Но для начала нужно было утеплить здание, где мужчинам предстояло работать и построить печь. Шухов и Кильдигс отправились в другой конец двора, чтоб принести рулон толя. Этим материалом они собирались заделать дыры в окнах. Толь нужно было пронести в здание ТЭЦ втайне от прораба и стукачей, которые следили за разворовыванием стройматериалов. Мужчины поставили рулон вертикально и, плотно прижимая его своими телами, пронесли в здание. Работа кипела слажено, каждый заключённый работал с мыслью – чем больше сделает бригада, там большую пайку получит каждый её член. Тюрин был бригадир строгий, но справедливый, под его началом все получали заслуженный кусок хлеба.
Ближе к обеду печь была построена, окна забиты толем, а кое-кто из рабочих даже присел отдохнуть и погреть озябшие руки у очага. Мужчины стали подначивать Шухова, что он уже почти одной ногой на свободе. Срок ему дали в десять лет. Он успел отсидеть уже восемь из них. Многим товарищам Ивана Денисовича предстояло сидеть ещё двадцать пять лет.
Воспоминания о прошлом
Шухов стал вспоминать, как это всё с ним приключилось. Сидел он за измену Родине. В феврале сорок второго года всю их армию на Северо-Западном окружили. Патроны и продовольствие закончилось. Вот и стали немцы всех их по лесам отлавливать. И Ивана Денисовича поймали. Пробыл он в плену пару дней – сбежали впятером с товарищами. Когда дошли до своих – автоматчик троих из винтовки уложил. Шухов с товарищем выжили, так их сразу в немецкие шпионы и записали. Потом в контрразведке долго били, заставили подписать все бумаги. Если бы не подписал – убили бы вовсе. Иван Денисович успел побывать уже в нескольких лагерях. Предыдущие были не строгого режима, но жить там было ещё тяжелее. На лесоповале, например, их заставляли дневную норму ночью дорабатывать. Так что здесь всё не так уж плохо, рассудил Шухов. На что один из его товарищей Фетюков возразил, что в этом лагере людей режут. Так что тут уж явно не лучше, чем в бытовых лагерях. Действительно, за последнее время в лагере зарезали двух стукачей и одного бедного работягу, очевидно перепутав спальное место. Странные дела стали твориться.
Обед заключенных
Внезапно заключённые услышали гудок – энергопоезда, значит пора обедать. Заместитель бригадира Павло позвал Шухова и самого молодого в бригаде – Гопчика занимать места в столовой.
Столовая на производстве представляла собой грубо сколоченное деревянное здание без пола, разделённое на две части. В одной повар варил кашу, в другой – обедали зеки. В день на одного заключённого выделялось пятьдесят граммов крупы. Но была масса привилегированных категорий, которым доставалась двойная порция: бригадиры, работники конторы, шестёрки, санинструктор, который наблюдал за приготовлением еды. В результате зекам доставались порции очень маленькие, едва покрывавшие дно мисок. В тот день Шухову повезло. Подсчитывая количество порций на бригаду, повар замешкался. Иван Денисович, который помогал Павлу считать миски, назвал неправильную цифру. Повар запутался, да и просчитался. В результате у бригады получилось две лишних порции. Но лишь бригадиру было решать, кому они достанутся. Шухов в душе надеялся, что ему. В отсутствии Тюрина, который был в конторе, командовал Павло. Он отдал одну порцию Шухову, а вторую – Буйновскому, который очень уж сдал за последний месяц.
После еды Иван Денисович отправился в контору – понёс кашу ещё одному члену бригады, который там работал. То был кинорежиссёр по имени Цезарь, он был москвич, богатый интеллигент и никогда не ходил в наряды. Шухов застал его курящим трубку и говорящим об искусстве с каким-то старичком. Цезарь принял кашу и продолжил разговор. А Шухов вернулся на ТЭЦ.
Воспоминания Тюрина
Бригадир уже был там. Он выбил своим ребятам хорошие порции пайки на эту неделю и был в весёлом настроении. Обычно молчаливый Тюрин стал вспоминать жизнь свою былую. Припомнил, как исключили его в тридцатом году из рядов Красной армии за то, что отец его был кулак. Как на перекладных добирался он домой, но отца уже не застал, как удалось ему ночью бежать из родного дома с маленьким братом. Того мальца он отдал блатным в шайку и после того никогда больше не видел.
Слушали его зеки внимательно с уважением, да пора уже была за работу браться. Работать начали ещё до звонка, потому что до обеда были заняты обустройством своего рабочего места, а для нормы ещё ничего не сделали. Тюрин постановил, что Шухов одну стену будет класть шлакоблоком, а в подмастерья ему записал дружелюбного глуховатого Сеньку Клевшина. Говорили, что тот Клевшин три раза из плена сбегал, да ещё и Бухенвальд прошёл. Вторую стену взялся класть сам бригадир на пару с Кильдигсом. На морозе раствор быстро застывал, поэтому укладывать шлакоблок нужно было быстро. Дух соперничества так захватил мужчин, что остальные члены бригады едва успевали подносить им раствор.
Так заработалась сто четвёртая бригада, что едва к пересчёту у ворот успела, который в конце рабочего дня проводится. Всех снова выстроили по пятёркам и стали считать при закрытых воротах. Второй раз должны были пересчитать уже при открытых. Всего зеков на объекте должно было быть четыреста шестьдесят три. Но после трёх пересчётов получалось всего четыреста шестьдесят два. Конвой приказал всем построиться по бригадам. Выяснилось, что не хватает молдаванина из тридцать второй. Поговаривали, что в отличии от многих других заключенных, он был настоящим шпионом. Бригадир и помощник бросились на объект искать пропавшего, все остальные стояли на лютом морозе, обуреваемые гневом на молдаванина. Стало ясно что вечер пропал – ничего не удастся успеть на территории до отбоя. А до бараков ещё и путь неблизкий предстоял. Но вот вдалеке показалось три фигуры. Все вздохнули с облегчением – нашли.
Оказывается, пропавший прятался от бригадира и уснул на строительных лесах. Зеки стали поносить молдаванина на чём свет стоит, но быстро успокоились, всем уже хотелось уйти с промзоны.
Ножовка, спрятанная в рукав
Уже перед самым шмоном на вахте Иван Денисович договорился с режиссёром Цезарем, что пойдёт займёт для него очередь в посылочной. Цезарь был из богатых – посылки получал два раза в месяц. Шухов надеялся, что за его услугу молодой человек и ему что-то перекинет поесть или закурить. Перед самым досмотром Шухов, по привычке, осмотрел все карманы, хотя ничего запрещённого сегодня проносить не собирался. Внезапно в кармане на колене он обнаружил кусок ножовки, которую подобрал в снегу на стройке. Совсем он в рабочем запале забыл о находке. А теперь ножовку бросить было жаль. Могла она принести ему заработок или десять суток карцера, если найдут. На свой страх и риск, он спрятал ножовку в рукавичку. И тут повезло Ивану Денисовичу. Охранника, что досматривал его, отвлекли. Успел он до того только одну рукавицу сжать, а вторую не досмотрел. Счастливый Шухов бросился догонять своих.
Ужин в зоне
Пройдя через все многочисленные ворота, зеки наконец почувствовали себя «свободными людьми» – все бросились заниматься своими делами. Шухов побежал в очередь за посылками. Сам он посылок не получал – запретил жене настрого от деток отрывать. Но всё-таки щемило его сердце, когда кому-то из соседей по бараку приходила бандероль. Минут через десять появился Цезарь и позволил Шухову съесть свой ужин, а сам занял своё место в очереди.
kinopoisk.ru Окрылённый Иван Денисович бросился в столовую.
Там, после ритуала поиска свободных подносов и места за столами, сто четвёртая наконец-то села ужинать. Горячая баланда приятно согревала продрогшие тела изнутри. Шухов размышлял о том, какой удачный день выдался – две порции в обед, две вечером. Хлеб есть не стал – решил припрятать, пайку Цезаря тоже прихватил с собой. А после ужина прожогом бросился в седьмой барак, сам-то он жил в девятом, купить самосада у латыша. Бережно выудив два рубля из-под подкладки телогрейки, Иван Денисович рассчитался за табак. После этого поспешно побежал «домой». Цезарь уже был в бараке. Вокруг его койки разносились головокружительные запахи колбасы и копчёной рыбы. Шухов не стал пялится на гостинцы, а вежливо предложил режиссёру его пайку хлеба. Но Цезарь пайку не взял. О большем Шухов и не мечтал. Он полез наверх, на свою койку, чтобы успеть спрятать ножовку до вечернего построения. Цезарь пригласил Буйновского к чаю, жалко ему было доходягу. Они сидели, весело уплетая бутерброды, когда за бывшим героем пришли. Не простили ему утренней выходки – отправился капитан Буйновский в карцер на десять суток. А тут и проверка нагрянула. А Цезарь не успел к началу проверки сдать свои продукты в камеру хранения. Вот теперь два у него выходя оставалось – либо во время пересчёта отберут, либо с кровати умыкнут, если оставит. Стало Шухову жалко интеллигента, вот он ему и прошептал, чтоб Цезарь на пересчёт самый последний выходил, а он в первых рядах помчит, так и постерегут они гостинцы по очереди.
5
(100%) 2
votes
Александр Исаевич Солженицын – писатель и публицист, вошедший в русскую литература как ярый противник коммунистического режима. В своём творчестве он регулярно затрагивает тему страдания, неравенства и незащищённости людей перед сталинской идеологией и текущим государственным строем.
Представляем вашему вниманию обновленный вариант обзора книги Солженицына – .
Произведением, которое принесло А.И. Солженицыну популярность, стала повесть «Один день Ивана Денисовича». Правда, сам автор позже внёс поправку, сказав, что по жанровой специфике это рассказ, пусть и в эпичных масштабах воспроизводящий мрачную картину России того времени.
Солженицын А.И. в своём рассказе знакомит читателя с жизнью Ивана Денисовича Шухова, крестьянина и военного, который попал в один из многочисленных сталинских лагерей. Весь трагизм ситуации в том, что герой ушёл на фронт на следующий же день после нападения гитлеровской Германии, попал в плен и чудом бежал из него, но, добравшись до своих, был признан шпионом. Именно этому посвящена первая часть воспоминаний, в которую также включено описание всех тягостей войны, когда людям приходилось питаться роговицей с копыт умерших лошадей, а командование Красной Армией без укора совести бросало простых солдат умирать на поле боя.
Вторая часть показывает жизнь Ивана Денисовича и сотен других людей, пребывающих в лагере. При этом все события рассказа занимают всего один день. Однако повествование содержит большое количество отсылок, ретроспекций и упоминаний о жизни народа как бы невзначай. Например, переписка с женой, из которой мы узнаём, что в деревне ситуация обстоит не лучше, чем в лагере: еды и денег нет, жители голодают, а крестьяне выживают за счёт того, что красят фальшивые ковры и продают их городу.
По ходу прочтения мы узнаём и то, почему Шухова посчитали диверсантом и предателем. Как и большая часть тех, кто находится в лагере, он осуждён без вины. Признаться в измене заставил следователь, который, к слову, даже не смог придумать, какое же задание выполнял герой, якобы помогая немцам. При этом выбора у Шухова не было. Откажись он признавать то, что никогда не делал, то получил бы «бушлат деревянный», а раз пошёл навстречу следствию, то «хоть поживешь ещё малость».
Важную часть сюжета также занимают многочисленные образы. Это не только заключённые, но и надзиратели, которые отличаются лишь тем, как они относятся к лагерникам. Например, Волков носит с собой огромную и толстую плётку – один её удар раздирает большой участок кожи до крови. Другой яркий, хоть и второстепенный персонаж – Цезарь. Это своего рода авторитет в лагере, который ранее работал режиссёром, но был репрессирован, так и не сняв свой первый кинофильм. Теперь он не прочь побеседовать с Шуховым на темы современного искусства и подкинуть небольшую работу.
Предельно точно Солженицын в своём рассказе воспроизводит жизнь заключенных, их серый быт и тяжёлый труд. С одной стороны, читатель не встречает вопиющих и кровавых сцен, но реализм, с которым автор подходит к описанию, заставляет ужаснуться. Люди голодают, а весь смысл их жизни сводится к тому, чтобы добыть себе лишний ломоть хлеба, так как на супе из воды и мёрзлой капусты не получится выжить в этом месте. Заключённых заставляют работать на морозе, и им с целью «скоротать время» до ночлега и приёма пищи приходится работать наперегонки.
Каждый вынужден приспособиться к реалиям, найти способ обмануть надзирателей, что-либо выкрасть или тайком продать. Например, многие заключённые делают из инструмента небольшие ножи, затем обменивая их на продовольствие или табак.
Шухов и все остальные в этих ужасных условиях похожи на диких зверей. Их могут наказать, застрелить, побить. Остаётся только быть хитрее и умнее вооруженных охранников, стараться не пасть духом и быть верным своим идеалам.
Ирония в том, что тот день, который и составляет время рассказа, является для главного героя вполне удачным. Его не посадили в карцер, не заставили работать с бригадой строителей на морозе, в обед ему удалось получить порцию каши, при вечернем шмоне у него не нашли ножовку, а ещё у Цезаря подработал и табака купил. Правда, трагизм в том, что таких вот дней за всё время заключения накопилось три тысячи шестьсот пятьдесят три. Что же дальше? Подходит к концу срок, но Шухов уверен, что срок либо продлят, либо чего хуже отправят в ссылку.
Характеристика главного героя рассказа «Один день Ивана Денисовича»
Главный герой произведения представляет собой собирательный образ простого русского человека. Ему около 40 лет. Родом он из обычной деревни, которую он вспоминает с любовью, отмечая, что раньше было лучше: картошку ели «целыми сковородами, кашу – чугунками…». В заключении он провёл целых 8 лет. До попадания в лагерь Шухов воевал на фронте. Был ранен, но после выздоровления снова вернулся на войну.
Внешний вид персонажа
В тексте рассказа не встречается описание его внешности. Акцент делается на одежде: рукавички, бушлат, валенки, ватные брюки и пр. Тем самым, образ главного героя обезличивается и становится олицетворением не только обычного заключённого, но и современного жителя России середины 20 века.
Его отличает чувство жалости и сострадания к людям. Он переживает за баптистов, которые получили 25 лет лагерей. Жалеет опустившегося Фетикова, подмечая, что «срока ему не дожить. Не умеет он себя поставить». Иван Денисович сочувствует даже охранникам, потому что тем приходится в мороз или при сильном ветре дежурить на вышках.
Иван Денисович понимает своё бедственное положение, но не перестаёт думать о других. Например, отказывается от посылок из дома, запрещая жене присылать продукты или вещи. Мужчина осознаёт, что супруге приходится совсем несладко – она одна растит детей и следит за хозяйством в тяжёлые военные и послевоенные годы.
Долгая жизнь в каторжном лагере не сломала его. Герой ставит для себя определённые границы, которые ни в коем случае нельзя нарушить. Банально, но следит за тем, чтобы не есть рыбьи глаза в похлебке или всегда снимать шапку во время приёма пищи. Да, ему приходилось воровать, но не у своих товарищей, а лишь у тех, кто работает на кухне и издевается над сокамерниками.
Отличает Ивана Денисовича честность. Автор указывает на то, что Шухов ни разу не брал и не давал взятки. Каждый в лагере знает, что он никогда не отлынивает от работы, всегда старается подработать и даже шьёт тапочки для других заключённых. В тюрьме герой становится хорошим каменщиком, осваивая эту профессию: «у Шухова ни к перекосам, ни к швам не подкопаешься». Кроме того, все знают, что Иван Денисович на все руки мастер и легко может приняться за любое дело (телогрейки латает, ложки из алюминиевого провода выливает и мн. др.)
Положительный образ Шухова создаётся на протяжении всего рассказа. Его привычки крестьянина, обычного труженика помогают ему преодолеть тяжести заточения. Герой не позволяет себе унижаться перед охранниками, вылизывать тарелки или доносить на других. Как всякий русский человек Иван Денисович знает цену хлебу, трепетно храня его в чистой тряпочке. Он принимает любой труд, любит его, не ленится.
Что же тогда такой честный, благородный и трудолюбивый человек делает в лагере для заключённых? Как он и ещё несколько тысяч людей оказались здесь? Именно такие вопросы возникают у читателя по мере знакомства с главным героем.
Ответ на них достаточно прост. Всё дело в несправедливом тоталитарном режиме, следствием которого становится то, что многие достойные граждане оказываются пленниками концлагерей, вынужденные подстраиваться под систему, жить вдали от своих семей и быть обреченными на долгие муки и лишения.
Анализ рассказа А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича»
Чтобы понять задумку писателю, необходимо уделить особое внимание пространству и времени произведения. Действительно рассказ изображает события одного дня, даже очень подробно описывая все будничные моменты режима: подъём, завтрак, обед, ужин, развод на работу, дорога, сама работа, постоянный обыск со стороны охранников и мн. др. Сюда же относится описание всех заключенных и надзирателей, их поведения, жизни в лагере и т. п. Для людей реальное пространство оказывается враждебным. Каждый узник не любит открытых мест, старается избегать встречи с охранниками и быстрее спрятаться в бараке. Заключенные ограничены не только колючей проволокой. Им недоступна даже возможность посмотреть на небо – постоянно слепят прожекторы.
Однако есть ещё и другое пространство – внутреннее. Это своего рода пространство памяти. Поэтому наиболее важными оказываются постоянные отсылки и воспоминания, из которых мы узнаём о ситуации на фронте, страданиях и бесчисленных смертях, гибельном положении крестьян, а также о том, что те, кто выжил или бежал из плена, кто защищал родину и своих граждан, зачастую в глазах правительства становятся шпионами и изменниками. Все эти локальные темы формирует картину происходящего в стране в целом.
Получается, что художественное время и пространство произведения не замкнуто, не ограничено одним лишь днём или территорией лагеря. Как становится известно в конце рассказа таких дней в жизни героя уже 3653 и сколько будет впереди и вовсе неизвестно. Значит, название «один день Ивана Денисовича» можно легко воспринимать как аллюзию на современное общество. День в лагере обезличен, безнадёжен, становится для заключённого олицетворением несправедливости, бесправности и ухода от всего индивидуального. Но разве всё это характерно только для этого места заключения?
Видимо, по мнению А.И. Солженицына, Россия того время очень похожа на тюрьму, а задачей произведения становится, если и не показать глубокую трагичность, то хотя бы категорически отрицать должность описываемого.
Заслуга автора в том, что он не только поразительно точно и с большим количеством деталей описывает происходящее, но и воздерживается от открытого проявления эмоций и чувств. Тем самым он достигает своей главной цели – даёт читателю самому дать оценку этому миропорядку и понять всю бессмысленность тоталитарного режима.
Главная идея рассказа «Один день Ивана Денисовича»
В своём произведении А.И. Солженицын воссоздает основную картину жизни той России, когда люди были обречены на невероятные муки и лишения. Перед нами открывается целая галерея образов, которые олицетворяют собой судьбу миллионов советских граждан, вынужденных за верную службу, усердный и старательный труд, веру в государство и следование идеологии расплачиваться лишением свободы в ужасных концлагерях, разбросанных по всей стране.
В своем рассказе изобразил типичную для России ситуацию, когда женщине приходится брать на себя заботы и обязанности мужчины.
Обязательно прочитайте запрещенный в Советском Союзе роман Александра Солженицына , который объясняет причины разочарования автора в коммунистической системе.
В небольшом рассказе предельно точно раскрыт перечень несправедливостей государственной системы. Например, Ермолаев и Клевшин прошли все тяготы войны, плен, работали в подполье, а в качестве награды получили по 10 лет тюремного срока. Гопчик – молодой юноша, которому недавно исполнилось 16 лет, становится доказательством того, что репрессии равнодушны даже к детям. Не менее показательными оказываются и образы Алешки, Буйновского, Павла, Цезаря Марковича и других.
Произведение Солженицына пропитано скрытой, но злой иронией, обличающей оборотную сторону жизни советской страны. Писатель затронул важную и актуальную проблему, которая всё это время была под запретом. Вместе с тем, рассказ пропитан верой в русского человека, его дух и волю. Осудив бесчеловечную систему, Александр Исаевич создал подлинный реалистичный характер своего героя, который способен с достоинством выдержать все мучения и не потерять человечность.
5 (100%) 1 vote
Сочинение
Молиться надо о духовном: чтоб Господь
с нашего сердца накипь злую снимал.
А.И. Солженицын. “Один день Ивана Денисовича”
