О пьесе шварца "тень". В чем смысл произведения Евгения Шварца "Тень"

Евгений Шварц

Сказка в трех действиях

…И ученый рассердился не столько потому, что тень ушла от него, сколько потому, что вспомнил известную историю о человеке без тени, которую знали все и каждый на его родине. Вернись он теперь домой и расскажи свою историю, все сказали бы, что он пустился подражать другим…

Г.-Х. Андерсен. «Тень»

…Чужой сюжет как бы вошел в мою плоть и кровь, я пересоздал его и тогда только выпустил в свет.

Г.-Х. Андерсен. «Сказка моей жизни», глава VIII.

Действующие лица

Ученый .

Его тень .

Пьетро – хозяин гостиницы.

Аннунциата – его дочь.

Юлия Джули – певица.

Принцесса .

Первый министр .

Министр финансов .

Цезарь Борджиа – журналист.

Тайный cоветник .

Доктор .

Палач .

Мажордом .

Капрал .

Придворные дамы .

Придворные .

Курортники .

Сестра развлечения .

Сестра милосердия .

Королевские герольды .

Лакеи министра финансов .

Стража .

Горожане .

Действие первое

Небольшая комната в гостинице, в южной стране. Две двери: одна в коридор, другая на балкон. Сумерки. На диване полулежит ученый , молодой человек двадцати шести лет. Он шарит рукой по столу – ищет очки.

Ученый . Когда теряешь очки, это, конечно, неприятно. Но вместе с тем и прекрасно – в сумерках вся моя комната представляется не такою, как обычно. Этот плед, брошенный в кресло, кажется мне сейчас очень милою и доброю принцессою. Я влюблен в нее, и она пришла ко мне в гости. Она не одна, конечно. Принцессе не полагается ходить без свиты. Эти узкие, длинные часы в деревянном футляре – вовсе не часы. Это вечный спутник принцессы, тайный советник. Его сердце стучит ровно, как маятник, его советы меняются в соответствии с требованиями времени, и дает он их шепотом. Ведь недаром он тайный. И если советы тайного советника оказываются гибельными, он от них начисто отрекается впоследствии. Он утверждает, что его просто не расслышали, и это очень практично с его стороны. А это кто? Кто этот незнакомец, худой и стройный, весь в черном, с белым лицом? Почему мне вдруг пришло в голову, что это жених принцессы? Ведь влюблен в принцессу я! Я так влюблен в нее, что это будет просто чудовищно, если она выйдет за другого. (Смеется.) Прелесть всех этих выдумок в том, что едва я надену очки, как все вернется на свое место. Плед станет пледом, часы – часами, а этот зловещий незнакомец исчезнет. (Шарит руками по столу.) Ну, вот и очки. (Надевает очки и вскрикивает.) Что это?

В кресле сидит очень красивая, роскошно одетая девушка в маске . За ее спиною – лысый старик в сюртуке со звездою . А к стене прижался длинный, тощий, бледный человек в черном фраке и ослепительном белье. На руке его бриллиантовый перстень.

(Бормочет, зажигая свечу.) Что за чудеса? Я скромный ученый – откуда у меня такие важные гости?.. Здравствуйте, господа! Я очень рад вам, господа, но… не объясните ли вы мне, чем я обязан такой чести? Вы молчите? Ах, все понятно. Я задремал. Я вижу сон.

Девушка в маске . Нет, это не сон.

Ученый . Вот как! Но что же это тогда?

Девушка в маске . Это такая сказка. До свидания, господин ученый! Мы еще увидимся с вами.

Человек во фраке . До свидания, ученый! Мы еще встретимся.

Старик со звездою (шепотом) . До свидания, уважаемый ученый! Мы еще встретимся, и все, может быть, кончится вполне благоприлично, если вы будете благоразумны.

Стук в дверь, все трое исчезают.

Ученый . Вот так история!

Стук повторяется.

В комнату входит Аннунциата , черноволосая девушка с большими черными глазами. Лицо ее в высшей степени энергично, а манеры и голос мягки и нерешительны. Она очень красива. Ей лет семнадцать.

Аннунциата . Простите, сударь, у вас гости… Ах!

Ученый . Что с вами, Аннунциата?

Аннунциата . Но я слышала явственно голоса в вашей комнате!

Ученый . Я уснул и разговаривал во сне.

Аннунциата . Но… простите меня… я слышала женский голос.

Ученый . Я видел во сне принцессу.

Аннунциата . И какой-то старик бормотал что-то вполголоса.

Ученый . Я видел во сне тайного советника.

Аннунциата . И какой-то мужчина, как мне показалось, кричал на вас.

Ученый . Это был жених принцессы. Ну? Теперь вы видите, что это сон? Разве наяву ко мне явились бы такие неприятные гости?

Аннунциата . Вы шутите?

Ученый . Да.

Аннунциата . Спасибо вам за это. Вы всегда так ласковы со мною. Наверное, я слышала голоса в комнате рядом и все перепутала. Но… вы не рассердитесь на меня? Можно сказать вам кое-что?

Ученый . Конечно, Аннунциата.

Аннунциата . Мне давно хочется предупредить вас. Не сердитесь… Вы ученый, а я простая девушка. Но только… я могу рассказать вам кое-что известное мне, но неизвестное вам. (Делает книксен.) Простите мне мою дерзость.

Ученый . Пожалуйста! Говорите! Учите меня! Я ведь ученый, а ученые учатся всю жизнь.

Аннунциата . Вы шутите?

Ученый . Нет, я говорю совершенно серьезно.

Аннунциата . Спасибо вам за это. (Оглядывается на дверь.) В книгах о нашей стране много пишут про здоровый климат, чистый воздух, прекрасные виды, жаркое солнце, ну… словом, вы сами знаете, что пишут в книгах о нашей стране…

Ученый . Конечно, знаю. Ведь поэтому я и приехал сюда.

Аннунциата . Да. Вам известно то, что написано о нас в книгах, но то, что там о нас не написано, вам неизвестно.

Ученый . Это иногда случается с учеными.

Аннунциата . Вы не знаете, что живете в совсем особенной стране. Все, что рассказывают в сказках, все, что кажется у других народов выдумкой, – у нас бывает на самом деле каждый день. Вот, например, Спящая красавица жила в пяти часах ходьбы от табачной лавочки – той, что направо от фонтана. Только теперь Спящая красавица умерла. Людоед до сих пор жив и работает в городском ломбарде оценщиком. Мальчик-с-пальчик женился на очень высокой женщине, по прозвищу Гренадер, и дети их – люди обыкновенного роста, как вы да я. И знаете, что удивительно? Эта женщина, по прозвищу Гренадер, совершенно под башмаком у Мальчика-с-пальчик. Она даже на рынок берет его с собой. Мальчик-с-пальчик сидит в кармане ее передника и торгуется, как дьявол. Но, впрочем, они живут очень дружно. Жена так внимательна к мужу. Каждый раз, когда они по праздникам танцуют менуэт, она надевает двойные очки, чтобы не наступить на своего супруга нечаянно.

Настройки: Разшири Стесни | =16){document.getElementById("t").style.fontFamily="Times New Roman";} document.getElementById("t").style.fontSize=f+1;">Уголеми Умали | Потъмни | Стандартни

ПРИМЕТЫ СТАЛИНСКОЙ ЭПОХИ В СКАЗОЧНОЙ ПЬЕСЕ ЕВГЕНИЯ ШВАРЦА "ТЕНЬ"

Драматург-классик русской литературы советского периода Евгений Шварц (1896-1958) отличался особым профессиональным чутьем: он "чувствовал сказочность реальности, и это чувство не покидало его на протяжении всей жизни" ("Евгений Шварц") (Чуковский 1989: 271).

В детские годы в Екатеринодаре он попал в театр на спектакль "Гамлет".Там, в театре - во время постановки шекспировской пьесы, - у него появилось безотчетное ощущение желанного пространства (по аналогии с переживанием маленького по возрасту персонажа в рассказе Леонида Андреева "Петька на даче"). Писатель поделился своим переживанием: "И после спектакля я вежливо попрощался со всеми: со стульями, со стенами, с публикой. Потом подошел к афише, имени которой не знал, и сказал: "Прощай, писаная" (Шварц 1990: 44).

Подсознательные, но неотступные поиски главного дела в жизни начались с подыскания подходящей литературной среды. После переезда в Ленинград с юга России, в первой половине двадцатых годов, он сблизился с молодыми прозаиками из объединения "Серапионовы братья" (название подсказано сборником новелл Эрнста Теодора Амадея Гофмана) и с поэтами-обэриутами; подружился с М. Зощенко, Д. Хармсом, Н. Заболоцким.

Выбор творческой профессии вызревал из размышлений, одно из которых мы приводим: "...подобие правильности стал приобретать мир, окружающий меня, едва я попал в категорию искусства" (Шварц 1990: 483). Он постиг, что языком искусства может помогать укреплению добра в жизни.

Вскоре наступили страшные тридцатые годы - время массовых репрессий, ночных арестов, исчезновения граждан. Долголетний друг Щварца Николай Чуковский свидетельствовал: "Ветер трагических тридцатых годов уже врывался в души, леденя их отчаянием...". В этот период и появился в русской литературе драматург-сказочник Евгений Шварц. Он избрал подвластный его творческой энергии жанр, который "дал бы ему возможность свободно выражать свои мысли, свое понимание мира" (Чуковский 1989: 266, 277).

В дневниковой записи (от 17 апреля 1942 года) писатель объяснял причину обращения к жанру волшебной сказки сознанием необходимости согласовать свою профессиональную деятельность с условиями времени: "Правдоподобием не связан, а правды больше" (Шварц 1990: 6).

В 1937 году он обратился к сказке "Красная шапочка", общеизвестный сюжет которой говорил сам за себя. К концу тридцатых годов была создана фантастическая по форме и мистическая по духу пьеса-сказка "Тень" (1940). Реальный смысл этого произведения проясняется для нас, достаточно осведомленных потомков, - и особенно для тех, кому довелось лично пережить "сказку".

Шварц признавался, что еще в детстве был склонен к "мистическим переживаниям" и доверялся воображению. В числе своих самых любимых писателей он называл Ганса Христиана Андерсена. С именем знаменитого сказочника из Дании связана и его пьеса "Тень", обладающая развитой литературной генеалогией.

История сюжета сказки Шварца начинается в 1814 году, когда немецкий писатель, француз по происхождению, Адальберт фон Шамиссо (1781-1838) выпустил в свет повесть с интригующим заглавием: "Необычайная история Петера Шлемиля" (русский перевод появился в 1841 году). В произведении использованы мотивы германских народных сказаний и легенд о Фаусте. Повествуется о человеке, потерявшем свою тень. В мистическом событии автор усматривает выражение опасности для современного человека потерять собственную индивидуальность в обывательской среде. Шамиссо не ответил на вопрос о важности сохранения собственного лица под натиском среды, и потому финал фантастического сюжета отсутствовал...

В середине ХІХ века к событийному сюжету, связанному с личностью Петера Шлемиля, обратился Ганс Христиан Андерсен (1805-1875). Сюжет был преобразован в волшебную сказку.

В сказке Андерсена "Тень" (1847) появляется герой - Ученый, вступивший в конфликтные отношению со своей тенью. Условия времени благоприятствуют развязному поведению тени. Она отделилась от Ученого и пытается занять его место. Зловредный замысел тени увенчался успехом. Ученый погибает в тюрьме, а тень оказывается победителем в поединке за благоволение Принцессы.

Евгений Шварц предваряет свою пьесу двумя эпиграфами из Андерсена. В обоих привлеченных фрагментах Андерсен упоминает, что пересоздал "чужой сюжет". Заявив таким образом о преемственности с сюжетом Шамиссо-Андерсена, Шварц предлагает оригинальное художественно-драматургическое решение данной темы.

Имена действующих лиц в пьесе Шварца "Тень" и описанная в ремарке обстановка заставляет предположить, что по внешним признакам действие происходит в Италии - "южной стране". Параллель, по всей видимости, не случайна, поскольку в тридцатых годах Италия находилась под властью фашистского диктатора Муссолини - идеологического родственника Сталина.

Первый акт драматургической сказки знакомит зрителей с образом жизни в "южной стране". Иностранец прибыл дял изучения истории страны, о которой известно, что в ней достигнуто реальное осуществление сказки: в этой стране "сказки - правда" (Шварц 1982: 182) . Сразу же возникает аллюзия со строкой советской массовой песни тридцатых годов: "Мы родились, чтоб сказку сделать былью".

Приезжий поселился в гостинице в той самой комнате, где до него останавливался его друг Ганс-Христиан Андерсен. Приезжего зовут Христиан-Теодор (в имени героя соединены составляющие имен двух особо значимых для Шварца писателей-фантастов - Андерсена и Эрнста Теодора Амадея Гофмана).

Семнадцатилетняя дочь хозяина гостиницы по имени Аннунциата выступает сценическим проводником героя. Девушка сообщает ученому, что он оказался в "совсем особенной стране" (с. 181), и рассказывает о том, что у них страшные сказки стали былью: "Спящая красавица умерла, а "Людоед до сих пор жив и работает в городском ломбарде оценщиком" (с. 181).

Вениамин Каверин (бывший ленинградский "серапион") в мемуаре "Ланцелот" так пояснял проецированную из литературы деталь: Шварц заставил отталкивающих персонажей - Пьетро, хозяина гостиницы, бегающего с пистолетом в руке, и продажного журналиста по прозвищу Цезарь Борджиа (воплощение исторического интригана) - служить оценщиками в городском ломбарде, ибо "в традициях классической литературы (Диккенс, Достоевский) ломбард - это место, где из человека тянут жилы, обманывают, бессовестно наживаясь"; они из "лагеря людоедов" (Каверин 1980: 501-502). На вопрос ученого, сколько оценщиков подвизаются в городском ломбарде, Аннунциата отвечает, что их множество, и все они - "бывшие людоеды" (с. 189).

В желании уберечь приезжего от "сказки с печальным концом" девушка советует иностранцу "не разговаривать с незнакомыми людьми", объясняя, что в их стране "хороший человек" более всего подвержен опасности уничтожения. Отличительная черта Ученого - "хороший человек" - в первом действии отмечена трижды (с. 182, 190, 198). Аннунциата предупреждает своего нового друга, что действия, даже немерения людей подлежат у них строжайшему контролю посредством тайных подслушиваний в самых неожиданных местах, "как будто у домов стеклянные стены" (с. 182).

Когда Ученый заводит речь о Гансе Христиане Андерсене, выясняется, что создатель волшебных сказок подразумевал "чистую правду"; так осуществляется линия связи между Андерсеном и его последователем Евгением Шварцем.

В открытую балконную дверь гостиничной комнаты с улицы доносятся голоса, способные вызвать беспокойство у иностранца: "- А вот ножи для убийц!" "Кому ножи для убийц?!"; " - Яды, яды, свежие яды! (с. 185). Основная тема реплик действующих лиц на улице и в энтерьерах жилищ - "убью", "съем", "уничтожу".

Завязка конфликта в драматической сказке связана с упоминанием в первом действии о завещании последнего здешнего короля Людовика Девятого Мечтательного (с. 188). Король умер пять лет тому назад. Завещание строжайше засекречено государством, но о нем знают все жители от мала до велика. Возникает аллюзия с завещанием Ленина - надавно умершего пролетарского вождя, которого английский писатель-фантаст Герберт Уэллс, посетивший Москву, назвал "кремлевским мечтателем". Упоминание о завещании Людовика Мечтательного заставляет вспомнить факт заключения писателя Варлама Шаламова под стражу за распространение завещания Ленина в стране сбывшейся сказки.

Коннотация с "Завещанием" Ленина усиливается по ходу выяснения содержания дворцового документа. Незадолго до смерти положение и физическое состояние короля изменилось. Потрясений поведением своих министров, "король стал цепенеть", "у него отнялись ноги". Он жил, как муха, попавшая в паутину интриг. Его возили в кресле по дворцу, а он все молчал и думал, думал, думал" (с. 191). Это буквально повторяет состояние парализованного Ленина перед смертью, когда он прозрел коварство Сталина.

В "Завещании" король предписывает дочери выбрать себе не Принца, а "умного мужа": "Пусть это будет незнатный человек. ... Вдруг он сумеет управлять и хорошо управлять?" (с. 192). Обитатели страны подозревают, что король решил покончить с существованием королевства. А послушная дочь после его смерти живет инкогнито, чтобы воспользоваться свободой в выборе супруга.

Следует сцена знакомства Ученого со светловолосой девушкой в темном скромном наряде - она вышла на балкон дома напротив. Между молодыми людьми намечается взаимопритяжение с первого взгляда. Признание приезжего звучит так: "Спасибо вам за все: за то, что вы выбрали себе этот дом, за то, что родились и живете тогда же, когда живу я" (с. 193). Намечается мотив предопределенности встречи двух молодых людей, устремившихся друг к другу.

Кульминацией первого действия служит момент отделения от Ученого его тени. Тень скрывается в доме напротив, в покоях у девушки. Оставшийся без тени приезжий заболевает и превращается в легкую добычу для людоедов Пьетро и Цезаря Борджиа. Оба намереваются съесть его при первой же возможности. Журналист делится с другом Пьетро своим наблюдением: "Человека легче всего съесть, когда он болен... ведь тогда он сам не знает, кто его съел, и с ним можно сохранить прекраснейшие отношения" (с. 198).

Аннунциата, влюбившаяся в Ученого, предвидит тяжелые испытания для неосведомленного иностранца: "Нет, не простят ему, что он такой хороший человек! Что-то будет, что-то будет!" (с. 198).

Второе действие начинается с совещания первого министра государства с министром финансов. Совещание проводится в парке в связи с тем, что "во дворце есть стены", а "у стен есть уши" (с. 199). Министры заседают на площадке "с подстриженными деревьями" ("подстиженные деревья" были неотменной принадлежностью резиденций подозительного Сталина).

Коварство во взаимоотношениях министров вызывает их подозрительность друг к другу. Министр финансов после покушения на него не может сделать ни шагу без помощи лакеев. Из боязни подслушивания министры кодируют свой разговор, используя недоговоренные слова: "Дела?" - "Очень пло." - "Почему?" - "Конкуре". Разговаривая способом заблуждения противников, министры имитируют игру в шахматы.

Объединение двух властвующих конкурентов происходит на основе ненависти к общему врагу. Врагом объявлен приежий Ученый - "простой, наивный человек" (с. 201). В борьбе за руку Принцессы он - самый опасный конкурент, поскольку его невозможно подкупить или же склонить к подлости. Намерение пришельца жениться на Принцессе и отказаться от престола воспринимается министрами как угроза ломки существующего порядка вещей.

Царедворцы исполнены решимости использовать единственно уязвимую сторону Ученого - его тень. Отделившаяся от хозяина тень, назвавшаяся Теодором-Хансом (инверсия имени Ученого) стремительно проходит стадии карьерного роста и уже назначена во дворце Помощником Мажордома, командующего лакеями. Тени поручают "дело № 8989" - "дело о замужестве принцессы" (с. 215). Главная цель - убрать основного претендента. Помощник старшего лакея готов участвовать в уничтжении хозяина под видом его давнего друга.

Тень, принявшая обличие Помощника Мажордома, склоняет ученого к совершению подлости приемами убеждения. Хозяин введен в заблуждение, и тень получает его письменный отказ от принцессы. Обманным путем тень женится на принцессе и утешает придворных, говоря им о своем отказе от перемен: "Как было, так и будет. Никаких планов. Никаких мечтаний. Вот вам последние выводы моей науки" (с. 222).

Между тем обманутому хозяину тени не остается ничего другого как обратиться за помощью к медицине. Ученому, потерявшему тень, доктор дает советы, единственно возможные в его положении: "Вздохните с облегчением", "Посмотрите на все сквозь пальцы" и "Пожмите плечами" (с. 206). Медицинские предписания доктора обезличенному человеку метафоричны, а в обстановке создания сказки метафора обретала реальный смысл: "Радуйтесь, что живой"; "Смотрите с возможной легкостью на происходящее" и "Признайтесь, что от вас ничего не зависит". В докторских советах Шварц с блеском продемонстрировал язык метафор, связанный с языком жестов.

Предписания медицины во втором действии связаны с затрудненным положением, в котором может оказаться внутренне честный человек под давлением обстоятельств. Оставшийся без тени ученый поддается самообману и на какое-то время попадает в зависимость от властвующих сил.

В третьем действии перед дворцом появляется народ. В ремарке указано: "Толпа оживленная и шумная." Те, кто по службе следит за поведением толпы в пространстве пьесы, вынужден, признать: "...народ живет сам по себе!" (с. 226). Слуги трона осуждают народную дерзость: "Тут государь празднует коронование, а тем врменем жена портного задумала рожать. Это непорядок!" (с. 226).

Перед новоявленной королевской четой готов предстать Ученый для борьбы за свое человеческое достоинство.

Аннунциата и Юлия комментируют происходящее и предвидят, что поединок будет неравным ("Христиан-Теодор очутился в полном одиночестве" - с. 230). Царедворцы вызывают палача, чтобы отрубить голову Ученому. Но в момент, когда за сценой совершается казнь, падает голова у тени, восседающей на троне. Мнимый король требует немедленного воскрешения Ученого с помощью живой воды, и после того, как ему удалось вернуть себе голову, предлагает ожившему хозяину место "первого министра" при дворе (с. 242).

Но Ученый остается верен своим принципам независимого жизненного поведения и предсказывает неминуемый крах призрачному королевству теней. О своем работодателе Ученый отзывается с пренебрежением: "Он на вершине власти, но он пуст". И красавицу-принцессу ничего хорошего не ждет. В противоположность тому, что случилось в сказке "Царевна-лягушка", в разыгрываемой сказке от поцелуев тени принцесса превратится в безобразную, злую лягушку" (с. 235). А насчет положения во властвуюих верхах герой сказки предупредил: "Тень захватила престол!" (с. 234).

Оставаясь олицетворением "живой жизни", Ученый протягивает руку своему единственному преданному другу - Аннунциате.

Действие в сказке захватывает короткий срок (несколько недель) и построено на событийности, на приемах трансформации и на двупластовых репликах действующих лиц. Все совершается вразрез с намерениями агрессивных персонажей - по внутреннему зову Справедливости.

Двое прекрасных героев покидают королевство теней, а сказка - порождение страшного времени - посылает всем, кто к ней причастен, надежду на лучшие дни.

Со сказкой Андерсена "Тень" у Шварца сохраняется преемственность в том смысле, что в обоих случаях тень признает свое подчиненное положение по отношению к человеку - носителю разума.

Сказочные пьесы Евгения Шварца с трудом пробивались на сцены театров при жизни драматурга. Тем более показателен успех пьесы "Тень" при ее постановке в Берлине в апреле 1947 года в Камерном театре - филиале Театра имени Рейнгардта. Постановку осуществил режиссер Густав Грюнгенс. После представления А. Дымшиц сообщал в письме автору: "Тень" прошла в Берлине с успехом поистине великолепным..." (Шварц 1990: 699). В газетах говорилось "об успехе самом большом за много лет". Актеров вызывали к рампе 44 раза" (Шварц 1990: 29).

Вне всякого сомнения - и актеры, и режиссер, и зрители были причастны к смыслвому подтексту пьeсы Шварца и благодарны драматургу. В это же самое время в Москве, в Ленинграде, в российской провинции граждане страны, победившей фашистскую Германию, объяснялись между собой цитатами из трофейных американских кинофильмов и воспроизводили мотив фильмовой песенки с вдохновляющей строчкой: "Every cloud must have a silver lining..." ("Есть у тучки светлая изнанка...") (Аксенов 2010: 22). Надежда на победу светлой стороны жизни объедняла недавних победителей и побежденных.

БЕЛЕЖКИ

ЛИТЕРАТУРА

Аксенов 2010: Аксенов, Василий. В поисках грустного бэби. Москва, 2010.

Каверин 1980: Каверин, В. Вечерний день. Письма. Встречи. Портреты. Москва, 1980.

Чуковский 1989: Чуковский, Николай. Литературные воспоминания. Москва, 1989.

Шварц 1982: Шварц, Евгений. Пьес. Ленинград, 1982.

Шварц 1990: Шварц, Евг. "Живу беспокойно...". Из дневников. Ленинград, 1990.

СИСТЕМА ОБРАЗОВ В ПЬЕСЕ Е.Л.ШВАРЦА «ТЕНЬ»

Характеры и расстановка действующих лиц в пьесе Шварца и в сказке Андерсена значительно различаются. Уже на первый взгляд очевидно, что в пьесе значительно больше действующих лиц: у Андерсена – всего четыре героя. Это ученый, тень, королевна и поэзия, а в пьесе Шварца – четырнадцать главных и второстепенных, не считая участников массовых сцен. По мнению критиков «это обусловлено жанровыми особенностями. Ведь «Тень» Е.Л. Шварца – произведение драматическое» . Однако, мы знаем множество очень известных пьес, в которых действующих лиц меньше четырех. Нам кажется, что вряд ли целью Шварца было просто увеличение количества актеров, ему нужны были разные песонажи, каждый из которых играет свою роль в воплощении авторского идейного замысла. Для того, чтобы это показать, мы постараемся проанализировать систему образов в пьесе.
Действие в «Тени» организуют не пары главных героев (Ученый-Тень, Ученый-Аннунциата), а группа персонажей, которые раскрываются в связи с образом Ученого. Благодаря этому создается многоплановость действия. Но важно отметить, что драматург сумел показать внутреннюю сущность и индивидуальное поведение каждого героя. При этом Шварц, конечно, использует «чужие сюжеты» и традиционные фольклорные характеры. Как отмечает О.Русанова: «В соответствии с фольклорными традициями волшебной сказки модели поведения героев подчинены особым законам и зависят от функции каждого персонажа в системе действия. Ученый, как герой положительный, стремится к установлению мира, гармонии, добра. А Тень в этой системе выступает как его противник, враг, мешающий главному герою» . Действительно, образы ученого, Тени, Юлии Джули взяты из андерсеновских сказок, а Пьетро и Цезаре Борджиа продолжают традицию фольклорных людоедов. Но традиционные образы, конечно, преображаются Шварцем и наполняются новым содержанием.
По тому, что в название пьесы автор вынес имя Тени, можно предположить, что он придавал этому персонажу особое значение. В предыдущей главе мы отмечали, что Тень воплотила в себе всю бесчеловечность, все пороки общества сказочной страны, которыми наделены ее министры и придворные. Не случайно Тень быстро находит с ними общий язык. Исследователи отмечают, что в черновиках пьесы были эпизоды, подчеркивающие эту общность. Например, министр финансов говорил о Тени, что это идеальный чиновник, потому что он ни к чему не привязан, ни к родине, ни к друзьям, а жаждет только власти, что понятно, поскольку он так долго ползал по земле. Некоторые эпизоды свидетельствуют о связи образа Тени с фашизмом, что понятно, если учитывать годы работы Шварца над пьесой. В черновиках есть прямые намеки на это, там упоминаются например, «темные одежды», «марширующие отряды», «обучение строю». Нам кажется, что Шварц был прав, отказавшись от этой ассоциации в окончательном варианте, потому что Тень воплощает в себе все то темное и бесчеловечное, что может дать власть в любой стране и в любые времена.
В предыдущей главе мы отмечали, что сюжет пьесы строится на разделении человеческой сущности на две части, то есть на мотиве двойничества, который был очень распространен в романтизме, особенно в творчестве Гофмана. Поэтому не случайно в имени своего героя –Христиан-Теодор – Шварц обозначил его преемственную связь не только с Андерсеном, но и с Гофманом (Ганс-Христиан и Эрнст-Теодор).
Как известно, в фольклоре история о человеке, потерявшем тень – это история о человеке, утратившем душу. Именно это и являлось содержанием романа Шамиссо, из которого в пьесу перешел один из важнейщих лейтмотивов – цена за тень, то есть цена за душу. Тень, скрытая сторона личности человека, легко приноровился к политической жизни страны, к ее интригам, но его хозяин не смог их принять. Ученый, Христиан-Теодор, теоретически изучал историю, но растерялся перед практикой государственной жизни. Он продолжает жить в соответствии со своими понятиями о вечных законах бытия, поэтому он фактически сопротивляется власти. «В метафорическом разделении главного героя сказки выражается возможность осуществления разных жизненных стратегий, разных путей реализации личности» . Когда Ученый прозревает – Тень исчезает. Все «хватают тень, но тени нет, пустая мантия повисает на их руках» . «Он скрылся, – говориы Ученый, – чтобы еще и еще раз встать у меня на дороге. Но я узнаю его, всюду узнаю его» . Не только в диалогах и сценах, но в самом характере поведения тени Шварц принципиально подчеркивает зависимость Тени от Ученого.
Интересно, что и у Андерсена, и у Шварца Тень «знает все», т.е. все «теневые» стороны жизни. Почти одинаковыми словами обе тени рассказывают о том, что умеют раскрыть потайные стороны натуры человека, узнать его секреты. Поэтому Тень ощущает свою силу, свое преимущество по сравнению с человеком. «Я мог тянуться по полу, подниматься по стене и падать в окно в одно и то же время,– способен ли он на такую гибкость? Я мог лежать на мостовой, и прохожие, колеса, копыта коней не причиняли мне ни малейшего вреда,– а он мог так приспособиться к местности? За две недели я узнал жизнь в тысячу раз лучше, чем он. Неслышно, как тень, я проникал всюду, и подглядывал, и подслушивал, и читал чужие письма. И вот теперь я сижу на троне, а он лежить у моих ног».
Как мы помним, Ученый из сказки Андерсена погибает. Он слишком долго не боролся с Тенью. Когда Тень стал заключать с ним договор, он отпустил ее и даже пообещал никому не раскрывать ее планы. Ученый пишет книги об истине, добре и красоте, но когда он встречается со злом и коварством (Тень его самого называет своей тенью), он теряется, возмущается, но ничего не предпринимает. Он оказывается пассивной жертвой. В пьесе Шварца Ученый воплощает светлую сторону человеческой души – бескорыстие и честность, он мечтает о счастье всех людей, любви и доверии, он всеми силами сражается с Тенью и готов пойти на смерть ради торжества справедливости, даже на казнь он идет не как жертва, а как борец, поэтому в конце пьесы он воскресает. По идее автора, он должен продолжать сражаться за спасение мира и – победить.
Шварц показывает эволюцию своего героя: вначале он представляет его наивным и простодушным, но в борьбе с Тенью он приобретает зрелость и мужество, становится личностью. Поэтому не случайно Шварц, в отличие от Андерсена, дает своему герою имя: Христиан-Теодор.
Ученый все время обращается к людям, пытаясь убедить их в необходимости жить иначе. Этот призыв обращен к читателям и нашей эпохи.
Удивительно, что никто из исследователей не пишет о том, что идея Шварца о том, что Тень на самом деле – вторая сторона человеческой натуры, на самом деле касается каждого человека, и совершенно очевидно, что каждому из нас в нашей жизни тоже приходится бороться со своей тенью.
Мы думаем, однако, что не только темное и светлое составляет сущность человеческой натуры, есть в нас и промежуточные, теневые стороны нашего характера, которые в пьесе Шварца иллюстрируют другие персонажи. Кроме Аннунциаты, все остальные герои являются носителями определенных человеческих слабостей и пороков, которые развились в определенных условиях жизни в сказочной стране.
Аннунциата, наряду с Ученым, является в пьесе положительным образом. Шварц с симпатией описывает ее в авторской ремарке как черноволосую девушку, с большими, живыми черными глазами. Аннунциата напоминает Золушку: у нее нет матери, но у нее легкий, приветливый нрав, она всегда готова помочь другим, она способна искренне и беззаветно любить, поэтому понятно, что она предостерегает его, а когда его оклеветали – она одна не бросила его.
В отличие от Аннунциаты, принцесса Луиза сразу, не разбираясь, поверила Тени. В соответствии с традицией сказочного сюжета, главный герой должен был бы полюбить прекрасную принцессу, и в начале пьесы, в разговоре действующих лиц, начинает вырисовываться ее загадочный образ. Но вскоре становится ясно, что отношение к ней лишено какой-то возвышенности. На вопрос ученого, кто живет в доме напротив, Пьетро отвечает, что не знает, «говорят, какая-то чертова принцесса» . Аннунциата сообщает, что «с тех пор как стало известно завещание короля, масса плохих женщин сняли целые этажи домов и притворяются принцессами». И в другом месте: «Об этой девушке говорят, что она нехорошая женщина… Это по-моему не так страшно. Я боюсь, что дело тут похуже… А вдруг эта девушка принцесса? Ведь если она действительно принцесса, все захотят жениться на ней, и вас растопчут в давке» . И когда принцесса наконец появляется, она оказывается подозрительной и недоброжелательной. По ее мнению, все люди – лжецы и негодяи. Она бесцеремонно интересуется – сколько комнат у Ученого, нищий ли он.
Интересно, что Шварц вплетает в эту сюжетную линию сказочный мотив о царевне-лягушке, но здесь она получает новое звучание. Оказывается, что эту сказку неверно рассказывают, принцесса Луиза ее хорошо знает, поскольку царевна-лягушка – ее тетя. На самом деле она была прекрасной женщиной, которая вышла замуж за негодяя, который только притворялся, что любит ее. И поцелуи его были так холодны и так отвратительны, что прекрасная девушка превратилась в холодную и отвратительную лягушку. Принцесса боится тоже превратиться в лягушку, но, судя по ее словам и поведению, она уже является человеком с холодной и равнодушной душой. Тем не менее, влюбленный Христиан-Теодор посылает свою тень рассказать принцессе о его любви. Таким образом, «первые шаги ученого в сторону принцессы привели в действие массу лиц, которые становятся объектом столь же пристального изображения драматурга, как ученый. При этом… основная группа персонажей находится по отношению друг к другу в равном положении. Отсюда появилось это понятие – многоплановость действия – которое употребляли многие, кто писал и говорил о "Тени"» .
Как и в сказке Андерсена, принцесса принимает Ученого за Тень, а Тень – за Ученого, она поставлена перед проблемой выбора и предпочитает того, чьи слова ей приятнее. Она «отравлена дворцовым воздухом» и, как и предсказывал ее отец, не совершит в жизни ничего достойного, поэтому настоящей принцессой этой сказки представляется не Луиза, а Аннунциата.
В отличие от сказки Андерсена, где между Ученым и другими персонажами нет явного противостояния, в пьесе Шварца почти все персонажи выступают против Христиана-Теодора. Именно они своей слабостью или подхалимством, эгоизмом и жестокостью позволяют Тени прийти к власти. Именно они создают атмосферу расчета, корысти, т.е. среду, в которой происходит не только действие, но и борьба в душах героев между добрыми побуждениями и соображениями карьеры. Кто-то из них надеется жениться на принцессе и наследовать трон (как Тень, Пьетро), кто-то стремится к славе и богатству (как Юлия), кто-то – на все сразу (как Цезарь Борджиа). При этом они все «играют». Мотив игры прослеживается во всех личных и политических отношениях героев. «Актерская игра певицы, интриги журналиста и его приверженность моде, игра в шахматы министров, игры-развлечения курортников и т.д. моделируют особый образ государства, в котором жизнь людей осмысляется в категориях долженствования, существования по заданным (игровым) правилам» .
Судьбы и характеры некоторых персонажей Шварц заимствовал из истории или сказок Андерсена, о чем читатель сразу догадывается по именам героев. Так, в связи с именем журналиста Цезаря Борджиа, жаждущего успеха и денег, возникает ассоциация с итальянским дворянином Чезаре Борджиа, жившим в XV веке, известным своим вероломством и кровожадной жестокостью. Поэтому понятно, почему Шварц добавил им самим сочиненные истории для характеристики своего персонажа. Цезарь Борджиа произносит фразу о том, что человека легче всего съесть, когда он болен или уехал отдыхать, потому что тогда он не знает, кто его съел, и с ним можно сохранить прекрасные отношения. Это дает основание Шварцу отнести этого героя к категории сказочных людоедов, действующих в новых исторических условиях.
К людоедам относится и министр финансов, который заработал 200% прибыли на том, что продал яды отравителю, который отравил всю его семью. Сам министр чудом выжил, но потерял способность двигаться и его переносят два лакея, которые по его приказу придают ему позу крайнего удивления или крайнего возмущения в зависимости от того, чего требует ситуация.
Выразительную характеристику министра Шварц вкладывает в уста певицы Юлии Джули. Она рассказывает, что когда был моден загар, министр так загорел, что стал похож на негра, но вскоре загар вышел из моды и тогда он решился на операцию, ему на лицо пересадили оставшуюся белой кожу из-под трусов, после чего он стал называть пощечину просто шлепком
Людоедом предстает и хозяин гостиницы Пьетро, но, в отличие от Цезаря Борджиа, который старается произвести на всех хорошее впечатление своими манерами и речью, Пьетро все время палит из пистолета, ругается, сыплет проклятиями, ругает дочь, которую любит. Кроме того, что он тянет деньги из постояльцев своей гостиницы, он еще служит оценщиком в городском ломбарде. А почти все оценщики ломбарда, по словам Аннунциаты, – бывшие людоеды.
Образ Пьетро несколько смягчается его любовью к дочери, которую он тщательно скрывает, и какая-то «вынужденность» быть людоедом. Людоедство Пьетро является не его смыслом жизни, как у Цезаря Борджиа, а маской, потому что такого поведения требует система отношений сказочного города. Он возмущается, что в то время, как в городе происходит такое важное событие как коронация, жители любят, рожают, умирают. Этих людей Пьеро боится, поэтому он переходит на службу в полицию, и является на площадь не в штатском костюме, как было приказано, а в сапогах со шпорами. «Тебе я могу признаться, – объясняет он капралу, – я нарочно вышел в сапогах со шпорами. Пусть уж лучше узнают меня, а то наслушаешься такого, что потом три ночи не спишь» .
Одним из наиболее сложных и двойственных образов в пьесе является певица Юлия Джули. Слова Аннунциаты – «говорят, это та самая девочка, которая наступила на хлеб, чтобы сохранить свои новые башмачки», – вызывают в памяти) героиню андерсеновской сказки «Девочка, наступившая на хлеб», но это скорее поэтическая метафора: Юлии Джули приходится «наступать на хороших людей, на лучших подруг, даже на самое себя – и все это для того, чтобы сохранить свои новые башмачки, чулочки, платьица».
Юлия Джули все время улыбается, потому что никому не доверяет, и так же улыбаясь, она предает Ученого. Она уверена в том, что она знаменитость, она подчиняется приказам влюбленного в нее министра финансов, чтобы не потерять свою славу, но с другой стороны, она пытается остаться другом для Ученого, Цезаря Борджиа и Аннунциаты. Заметив по поведению министра финансов, что Ученому грозит беда, она спешит ему помочь. Таким образом, она, как и Луиза, оказывается перед необходимостью выбора: подчиниться приказу министра финансов, предать ученого, уведя его от места встречи с принцессой, или отказаться от выполнения приказа. И когда министр ей угрожает, что газеты разберут по косточкам ее фигуру, частную жизнь и она станет «бывшей знаменитостью», она не выдерживает, сдается. Однако в течение всей пьесы в Юлии Джули идет постоянная душевная борьба, что придает ее образу драматичность.
В пьесах Шварца для характеристики героев важное значение имеют ключевые слова и выражения. Мы уже отметили, что образ Юлии Джули создается при помощи литературной цитаты из Андерсена («девочка, наступившая на хлеб»), но есть еще одна детальм с помощью которой создается е образ – близорукость. Здесь Шварц имеет в виду не остроту зрения героини, а ее видение мира: она нехорошо видит сущность окружающих ее людей или, что для нее более характерно, не хочет видеть, когда ей это удобно. Юлия притворяется близорукой, «чтобы сохранить свои новые платьица, башмачки, чулочки».
Неоднозначен в пьесе образ доктора. Это угрюмый и сосредоточенный, но честный и добрый человек, который «махнул на все рукой». Он хорошо разбирается в людях и в жизни и советует Ученому смотреть на все сквозь пальцы и овладеть искусством пожимать плечами. Он давно смирился, не борется, и это не сделало его счастливым, поэтому он бескорыстно помогает Христиану-Теодору. В то время как все персонажи – министры, Цезарь Борджиа, Пьеро, Юлия – растерялись, не зная как сохранить свои интересы, Доктор ищет в книгах средство спасти ученого и сообщает ему, что если сказать «тень, знай свое место», то она на время превратится в тень.
Интересно, что Шварц выводит на сцену шумную, непосредственную, живую толпу горожан, на фоне придворные выглядят запуганными, потерявшими от страха способность видеть, слышать, говорить, думать. Однако Шварц не идеализирует народ, в большинстве своем это толпа, которая безралично относится к тому, что Тень вероломно и цинично стал королем. Из равнодушной и пошлой болтовни площадных зевак можно понять, что этим людям ни до чего, кроме собственного спокойствия, нет дела. Поэтому становится понятно, каким образом ими столько лет правил король, который одновременно характеризуется и как «благоразумный», и как «сумасшедший».
Мотив «сумасшествия» обнаруживается и в оценке Ученого придворными и людьми, поддерживающими власть. С самого начала пьесы линия поведения Ученого создается по принципу противоположных возможностей: если бы он, чужой в маленькой южной стране, вел себя «благоразумно», все могло закончиться благополучно, если не так, как все, т.е. как «сумасшедший», история могла закончиться плохо.
Надо отметить, что Шварц использует в своих пьесах типичную для фольклорных сюжетов борьбу противоположных начал (добро-зло, фантазия-реальность), которая выражена в образах основных персонажей, но в рамках этих основных противоположных начал Шварц строит более сложные, более запутанные отношения героев, чем простое противопоставление положительных и отрицательных героев. В созданной автором атмосфере таинственности, настороженности, сами герои постоянно выясняют истинность намерений и искренность чувств своих собеседников. Так, певица Юлия, перепутавшая номера комнат и попавшая в комнату Ученого, задает ему множество вопросов: кто вы? почему вы до сих пор не в нашем кругу, не в кругу настоящих людей? вы знамениты? вы сердитесь на меня? я надоела вам? вы доктор? вы отдыхаете здесь? Журналист Цезарь Борджиа во время знакомства с Ученым в большей степени интересуется своей персоной и тем, какое он производит впечатление на окружающих: а что именно вы слышали? меня хвалили или ругали? нравится вам моя откровенность? Прекрасная незнакомка с соседнего балкона, которая оказалась принцессой, тоже сомневаетрся в искренности слов Христиана-Теодора: когда вы говорите, то кажется, будто вы не лжете? вы так ловко притворяетесь внимательным и добрым, что мне хочется пожаловаться вам вы наверное знаете, что не все люди негодяи? Поведение героев, создающее эту атмосферу настороженности, подозрительности начиная с первого же акта, вызвано и их страхом перед общественным мнением, и их собственным желанием разобраться в том, кто им друг, а кто – враг, кому можно доверять, а кому – нет.
Своебразие пьесы Шварца заключается в том, что действия героев определяются не только основным конфликтом и борьбой, но каждый из героев выбирает свой личный путь. Получается некое «параллельное» движение, которое определяет и композицию пьесы «Тень». Поэтому развязка, которая всегда играет решающую роль в выявлении замысла художника, отошла на второй план, и финал пьесы получился «открытым». Отсюда можно сделать вывод, что Шварц акцентирует внимание на самих героях, их собственной воле, свободном выборе своей линии поведения, т.е. для Е.Шварца в этой пьесе была важна индивидуальная человеческая судьба, каждый персонаж играет свою роль в решении поставленной автором задачи – показать, что победа зла, утверждаемая Андерсеном, не единственно возможная, вечная и неизменная. Воскрешая в конце пьесы своего героя, Шварц изменяет «чужой сюжет».
Для характеристики каждого образа Шварц находит очень яркие стилистические обороты, иногда неожиданные, но красноречивые в своей обыденности слова. Так, например, король, составляя завещание, обращенное к дочери, подписывает его совершенно, казалось бы, неуместным в столь торжественном документе словом «папа», но в этом странном завещании это слово оказалось вполне подходящим. Таким образом Шварц подчеркивает неожиданную нежность вздорного по характеру короля.
То же можно заметить в отношени Пьетро к дочери. «Почему ты не идешь? – кричит он Аннунциате. – Поди немедленно перезаряди пистолет. Слышала ведь – отец стреляет. Все нужно объяснять, во все нужно ткнуть носом. Убью!» Интонации обыденного родительского укора («во все нужно ткнуть носом») сменяются угрозой («убью!»). Однако, при всей своей бессмысленности, этот текст звучит совершенно естественно. Пьетро разговаривает с Аннунциатой именно теми словами, которые ни к чему не обязывают и не влекут за собой никаких последствий, но которыми разговаривают тысячи раздраженных отцов со своими подросшими детьми. Как сатирик, Шварц, разумеется, преувеличивает, усугубляет смешное в своих персонажах, но никогда не отступает при этом от их отношения к себе и окружающим.
Анализируя стилистические речевые особенности создания Шварцем характеров своих героев, мы заметили, что в пьесе важную роль играет не только внешняя, но и внутренняя речь персонажей. Понятно, что в драме где говорение героев – основная форма реализации ее содержания и формы, первоочередную роль играет внешняя речь, которая превращает мысль в слово, материализует ее, чтобы она стала понятной другому персонажу пьесы, а также – зрителю и читателю. Но у Шварца реакция большинства персонажей на происходящие события не только явная, речевая, но и внутренняя, эмоциональная. Внутренние мысли всегда прерывисты, они не доводятся до логического конца, в отличие от внешнего, логически структурированного высказывания: «Особенность синтаксиса внутренней речи заключается в кажущейся отрывочности, фрагментарности по сравнению с речью внешней. Ей присуща своеобразная тенденция к сокращению предложения или фразы». В пьесе «Тень» Шварц мастерски использует этот «синктаксис внутренней речи». Так, создавая образы министров, автор находит интересный прием: они не говорят полными словами, речь их обрывиста. Они настолько опытны в интригах и предательствах, что понимают друг друга с полуслова:
Первый министр. Здоровье?
Второй министр. Отвра.
Первый министр. Дела?
Второй министр. Очень пло.
Первый министр. Почему?
Второй министр. Конкуре.
Это люди-маски, не способные испытывать искренние чувства, более того, встреча с Ученым приводит их в замешательство. Этот честный человек кажется им гораздо опаснее вора или шантажиста: с таким человеком нельзя договориться, т.е. в соответствии с их привычными методами – купить. Значит, остается только один выход – убить. Понятно, что судьба страны, которой управляют подобные министры, представляется очень трагичной.
Тем не менее, самой характерной особенностью поэтики Шварца является ирония. Причем в пьесе ирония оказывается не только стилистическим приемом, но и способом мышления. Именно ироническое отношение к действительности позволяет некоторым исследователям (Рубина) считать, что «жанр пьес писателя – это новый жанр, воплотивший в себе иронический принцип исследования действительности, лежащий в русле интеллектуальной драмы XX века, то есть ироническая драма» .
Конечно, как в любом драматическом произведении, важную роль в создании характеристики персонажа играют авторские ремарки. У Шварца эти ремарки, при всей своей краткости, также отличаются большой выразительностью. Так например, речь всех персонажей, кроме Ученого, сопровождается ремарками «тихо», «шепотом». Тем самым подчеркивается напряженность, подозрительность создаваемой атмосферы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрев особенности интерпретации сюжета о тени в одноименной пьесе Шварца, мы пришли к следующим выводам:

1 Если разделять сказки Шварца на «сказки положений» и «сказки характеров», то «Тень» мы относим к «сказке характеров», потому что наибольший интерес для драматурга представлят внутренний мир его героев. Каждый из них выбирает свой личный путь. Получается некое «параллельное» движение, которое определяет композицию пьесы «Тень».

2 Шварц трансформирует жанровую природу сказки:
традиционный ее конфликт между добром и злом, он переосмысливает с точки зрения современного литературного сознания, если в сказке добро обязательно побеждает зло, то Шварц в пьесах допускает возможность двоякого разрешения основного конфликта,
сказочная страна предстает не сказочной в старом добром смысле, волшебство отступает перед реальностью,
известные сказочные персонажи вовлечены в социальные отношения людей XX века: мальчик-с-пальчик торгуется на базаре, людоеды стали продажными журналистами или хозяевами гостиниц.

3 Сюжет о Тени в фольклоре – это история о человеке, потерявшем тень, т.е. утратившем душу. Этот сюжет, впервые разработанный немецким романтиком Шамиссо, использовали Андерсен и Шварц. В сказке Шамиссо тень не играет самостоятельной роли, в сказке Андерсена и Шварца тень становится активно действующим персонажем, двойником человека, и воплощает в себе все самые дурные его стороны. Основой сюжета является психологическая борьба ученого и его тени.

4 У Шварца и Андерсена общими чертами являются:
характерное для жанра сказки смешение фантастического и реального,
сказочными героями становятся и положительные герои, и носители зла,
выбор темы – это карьера наглого, беспринципного персонажа, история его пути к королевскому трону через шантаж и обман
ироническая манера письма, но у Шварца ирония, выраженная в парадоксах, каламбурах, гиперболах, противоречиях, – не только стилистический прием, но и способ мышления, изучения действительности.

6 В отличие от традиционного мнения об оптимистичности финала пьесы Шварца, мы считаем, что
если любовная линия сюжета счастливо разрешается, то финальное обращение Ученого к читателям и зрителям – «в путь» – является не столько призывом к действию и достижению всеобщей гармонии, сколько бегством Ученого из бывшей сказочной страны, он ничего не изменил в окружающем мире, и открытый финал дает возможность домыслить продолжение сюжета.
никто из исследователей не отмечал двойственного отношения Шварца к Тени. Существование человека без тени – невозможно, существование тени невозможно без человека, т.е. неизбежно возникновение нового конфликта, с неизвестным разрешением.
Тень на самом деле – вторая сторона человеческой натуры, это касается каждого человека, и каждому из нас в жизни тоже приходится бороться со своей тенью.
в пьесе Шварца, в отличие от сказки Андерсена, Ученый – не одинок, но почти все персонажи выступают против него. Именно они своей слабостью или подхалимством, эгоизмом и жестокостью позволяют Тени прийти к власти.

К сожалению, история не знает эпох, когда бы не формировалась идеология лицемеров и карьеристов, лжецов и подхалимов. Поэтому позиция Шварца, представленная в противопоставлении вечных истин: добра и зла, жестокости и справедливости, безнаказанности и возмездия, актуальна в любую эпоху.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Андерсен Г.-Х. Собр. соч. В 4-х т. М. 1997. Т.3
Шварц Е. Л. Проза. Стихотворения. Драматургия. М. 1998. 640 с. Школа классики)
Шварц Е.Л. Тень // Шварц Е.Л. Избранное. СПб., 1998

1. Богуславский А. О., Диев В. А. Русская советская драматургия 1946-1966. М., 1968.
2. Брауде Л.Ю.Сказочники Скандинавии. Л.1974
3. Вишневская Н.А. Понятие тени у Шамиссо, Андерсена, Шварца и индийских романтиков.
4. Головчинер В. Е. «Обыкновенное чудо» в творческих исканиях Е. Шварца // Драма и театр IV. Тверь, 2002.
5. Головчинер В. Е. Путь к сказке Е. ШварцаУ/Сборник трудов молодых учёных. Томск, 1971.
6. Исаева Е.Ш. Жанр литературной сказки в драматургии Евгения Шварца: Автореф. Канд. дисс. М., 1985
7. Колесова JI. Н., Шалагина М. В. Образ сказочника в пьесах-сказках Е. Шварца // Мастер и народная художественная традиция русского севера. Петрозаводск, 2000.
8. Москаленко Г. В. «Принадлежу двум мирам» // Голоса молодых учёных. М., 2003. Вып. 12
9. Рубина С Б. Функции иронии в различных художественных методах // Содержательность художественных форм. Куйбышев, 1988.
10. Рубина С. Б. Переосмысление заимствованного сюжета в пьесе Е. Шварца «Голый король» // Содержательность художественных форм. Куйбышев, 1987.
11. Рудник Н. Чёрное и белое: Евгений Шварц // Вестник еврейского университета. М.-Иерусалим. 2000. № 4
12. Русанова О. Н. Мотив «Живой - мёртвой души» в пьесе Е. Шварца «Дракон» // Русская литература в современном культурном пространстве. Томск, 2003.
13. Русанова О.Н. Возможности авторского проявления в эпической драме («Тень» Е. Шварца)
14. Холодкова М. Жанр литературной сказки в творчестве Е.Шварца: (На материале пьес «Голый король», «Снежная королева», «Тень», «Дракон», «Обыкновенное чудо») // Голоса молодых учёных. М., 2003. Вып. 12.

Http://festival.1september.ru/articles/505263
http://www.novpol.ru/index.php?id=731
http://festival.1september.ru/articles/505263/

У известного датского писателя и поэта Г.К.Андерсена есть сказка «Тень», написанная в 1847 году.
От молодого ученого, героя сказки, ушла тень. И не просто ушла, а «завоевала себе прочное положение в свете»(с), хитростью и уговорами подчинила бывшего хозяина, убедив его самого называться тенью. Когда же ученый, видя, что зашло слишком уж далеко, собрался рассказать, кто есть кто, тень попросту добилась, чтобы его казнили.
Вот финал сказки:
«Вечером весь город был иллюминирован, гремели пушечные выстрелы, солдаты отдавали честь ружьями. Вот была свадьба! И принцесса с тенью вышли на балкон показаться народу, который еще раз прокричал им «ура». Ученый не слыхал этого ликования - с ним уже покончили.»(с) 1

Грустная история, как и многие сказки Андерсена.

Не менее печальна история прекрасной девушки по имени Аннунциата в романе Андерсена «Импровизатор», написанном в 1835 году. Оперная певица, «она была в высшей степени женственна, нежна, прелестна духовной красотой рафаэлевских типов. Черные как смоль волосы облегали прекрасный, высокий лоб, темные глаза были полны выражения» (с) 2 . В Аннунциату был влюблен герой романа, поэт-импровизатор, но в силу обстоятельств, по недоразумению - они расстались. Аннунциата перенесла тяжелую болезнь и умерла в нищете.
Вот как заканчивалась история:

«Кладбище со своими высокими стенами походило на плавающий ковчег; это был остров мертвых, окруженный водою. Передо мною расстилалась зеленая лужайка, усеянная «черными крестами. Я отыскал могилу. Надпись на кресте -- одно слово: "Аннунциата" » (с).

А столетие спустя, в 1939 году советский писатель, драматург Евгений Львович Шварц написал пьесу «Тень», «пересоздав» Андерсеновский сюжет. 3

Героем пьесы стал Ученый, от которого ушла тень, героиней - «черноволосая девушка с большими черными глазами » по имени Аннунциата.
Шварц, как известно, не любил произведений с печальным концом. Удивительно ли, что в исполненную драматизма прозу Андерсена Евгений Львович внес определенные коррективы?

ІІ. Теодор Моммзен

В 1914 году Евгений Шварц поступил на юридический факультет, где проучился 2 года, в числе прочих наук изучая римское право 4,5 .
Одним из наиболее известных авторов книг по римской истории и римскому праву был (и остается по сей день) немецкий историк, лауреат нобелевской премии по литературе Христиан Маттиас Теодор Моммзен (1817-1903) 6,7 , личность весьма противоречивая, как и большинство гениев.

Моммзен Христиан Мат т иас Теодор

Фотография взята на сайте http://ru.wikipedia.org

Можно проследить определенную связь между героем пьесы «Тень» Е.Шварца и Теодором Моммзеном.
В первую очередь - имя.
«Меня зовут Христиан-Теодор» - говорит молодой ученый из пьесы Шварца, знакомясь с принцессой. Итак, мы слышим два из трех имен, данных Моммзену его отцом, провинциальным священником.
Однако не только имена напоминают нам об ученом-антиковеде, историке и юристе Теодоре Моммзене. Как и он, герой Шварца - историк. Юноше 26 лет, он приехал в маленькую южную страну, чтобы изучать ее историю.
Моммзен, как известно, именно в 26 лет защитил докторскую диссертацию (1843 г.), после чего в 1844 г. отправился путешествовать по ожным странам (Италия и Франция), собирая материалы.

Несколько интересных фактов о Теодоре Моммзене 8

Список работ Т. Моммзена включает 1513 названий.
Моммзен был женат на Марии Реймер, дочери книготорговца, от брака с которой у него было шестнадцать детей.
Т. Моммзену принадлежит афоризм: «Без страсти нет гениальности» 9 .

ІІІ . Герой А.П.Чехова

Евгений Шварц был поклонником творчества Чехова.

«Я люблю Чехова. Мало сказать люблю - я не верю, что люди, которые его не любят, настоящие люди. Когда при мне восхищаются Чеховым, я испытываю такое удовольствие, будто речь идет о близком, лично мне близком человеке» 11 (с).

Можно найти общие черты в Христиане Теодоре из пьесы Шварца и Андрее Коврине - герое рассказа Чехова «Черный монах» 12 .

У обоих восторженный, романтичный склад характера. Оба считают своим предназначением сделать человечество счастливее.

Рассказ «Черный монах», Андрей Коврин:

«Быть избранником, служить вечной правде, стоять в ряду тех, которые на несколько тысяч лет раньше сделают человечество достойным царствия божия, то есть избавят людей от нескольких лишних тысяч лет борьбы, греха и страданий, отдать идее все — молодость, силы, здоровье, быть готовым умереть для общего блага, — какой высокий, какой счастливый удел!»

Пьеса «Тень», Ученый:

Доктор. А я слышал, что вы мечтаете как можно больше людей сделать счастливыми.

Ученый. И это верно.
(действие ІІ)

«Конечно, мир устроен разумнее, чем кажется. Еще немножко - дня

два-три работы - и я пойму, как сделать всех людей счастливыми.
(действие І)

Рассказ «Черный монах»:

«… кажется, весь мир смотрит на меня, притаился и ждет, чтобы я понял его...»

Пьеса «Тень»:

« …дня два-три работы - и я пойму, как сделать всех людей счастливыми».

« Мне казалось, что еще миг - и я все пойму»
(действие І)

Конечно же, главный герой пьесы «Тень» не мог не перенять некоторых черт характера свого литературного отца, Евгения Шварца.

Пьеса «Тень», Ученый:

Если бы не вечное мое беспокойство, если бы не казалось мне, что весь мир несчастен из-за того, что я не придумал еще, как спасти его, то было бы совсем хорошо.
(действие І)

Е.Л.Шварц, дневники 11

И, перебирая свою жизнь, ни на чем я не мог успокоиться и порадоваться.

… Дал ли я кому-нибудь счастье? Пойди разберись за той границей человеческой жизни, где слов нет, одни волны ходят.
(29-30 августа 1984 года, за 4 с пол. месяца до смерти)

Пьеса «Тень», Ученый:

Я уверен, я уверен, что все кончится прекрасно.
(действие І)

И только я один знаю - все будет прекрасно.
(действие ІІ)

Е.Л.Шварц, дневники

… [я] был нищ, голоден, худ, любим товарищами и весел, весел до безумия и полон странной веры, что все будет хорошо, даже волшебно.

(Воспоминания о 1921 г)

…Был я полон двумя вечными своими чувствами: недовольством собой и уверенностью, что все будет хорошо. Нет, не хорошо, а великолепно, волшебно. Не в литературном, а в настоящем смысле этого слова, я был уверен, что вот-вот начнутся чудеса, великое счастье.

(воспоминания о начале 20-х годов ХХ в.)

Странные приключения произошли с молодым учёным по имени Христиан-Теодор, приехавшим в маленькую южную страну, чтобы изучить историю. Он поселился в гостинице, в комнате, где до него жил сказочник Ханс Кристиан Андерсен. (Может быть, в этом все дело?) Хозяйская дочь Аннунциата рассказывает ему о необыкновенном завещании последнего здешнего короля. В нем он наказал своей дочери Луизе не выходить замуж за принца, а найти себе доброго честного мужа среди незнатных людей. Завещание считается великой тайной, но о нем знает весь город. Принцесса же, чтобы выполнить отцовскую волю, исчезает из дворца. Многие стараются обнаружить её убежище в надежде обрести королевский трон.

Слушая рассказ, Христиан-Теодор все время отвлекается, потому что смотрит на балкон соседнего дома, где то и дело появляется прелестная девушка. В конце концов он решается с ней заговорить, а потом даже признается в любви и, кажется, находит ответное чувство.

Когда девушка уходит с балкона, Христиан-Теодор догадывается, что его собеседницей была принцесса. Ему хочется продолжить разговор, и он полушутя обращается к своей лежащей у ног тени, предлагая ей пойти вместо него к незнакомке и сказать о его любви. Неожиданно тень отделяется и ныряет в неплотно притворённую дверь соседнего балкона. Учёному становится плохо. Вбежавшая Аннунциата замечает, что у постояльца нет больше тени, а это скверный знак. Она бежит за доктором. Ее отец Пьетро советует никому не говорить о происшедшем.

Но в городе все умеют подслушивать. Вот и вошедший в комнату журналист Цезарь Борджиа обнаруживает полную осведомлённость о разговоре Христиана-Теодора с девушкой. И он, и Пьетро уверены, что это принцесса, и не хотят, чтобы она вышла замуж за приезжего По мнению Пьетро, нужно найти сбежавшую тень, которая, будучи полной противоположностью своему хозяину, поможет предотвратить свадьбу. Аннунциата полна тревоги за будущее молодого человека, так как втайне уже любит его.

В городском парке происходит совещание двух министров. Они сплетничают о Принцессе и Учёном. Решают, что он не шантажист, не вор и не хитрец, а простой наивный человек. Но поступки таких людей непредсказуемы, поэтому надо его или купить, или убить. Рядом с ними неожиданно возникает незнакомец (это - Тень)...

[пропуск]

Все видят, что Тень с трудом встаёт, шатается и падает. Опомнившись, первый министр приказывает лакеям унести короля и вызывает палача, чтобы казнить Учёного. Христиана уводят.

Аннунциата умоляет Юлию сделать что-нибудь для его спасения. Ей удаётся пробудить в певице добрые чувства. Юлия просит Доктора дать ей чудодейственную воду, но Доктор говорит, что вода под семью замками у министра финансов и добыть её невозможно. Едва Тень и Луиза возвращаются в тронный зал, издалека доносится бой барабанов: казнь совершилась. И вдруг голова Тени слетает с плеч. Первый министр понимает, что произошла ошибка: не учли, что, отрубив голову Учёному, лишат его головы и его тень. Чтобы спасти Тень, придётся воскресить Учёного. Спешно посылают за живой водой. Голова Тени снова на месте, но теперь Тень во всем старается угождать своему прежнему хозяину, потому что хочет жить. Луиза в негодовании прогоняет бывшего жениха. Тень медленно спускается с трона и, закутавшись в мантию, прижимается к стене. Принцесса приказывает начальнику стражи: «Взять его!» Стража хватает Тень, но у них в руках остаётся пустая мантия - Тень исчезает. «Он скрылся, чтобы ещё и ещё раз стать у меня на дороге. Но я узнаю его, я всюду узнаю его», - говорит Христиан-Теодор. Принцесса умоляет о прощении, но Христиан больше не любит её. Он берет за руку Аннунциату, и они покидают дворец.