Гоголь в риме где жил. Рим в письмах Гоголя: О России я могу писать только в Риме…

Италия — страна любви и влюбленных, страна мечты. В том, что это так, не сомневается ни один человек на Планете, даже если он в Италии никогда не был. Созданию такого образа во многом содействовали писатели и художники, в их числе немало русских. Считается, что русских можно разделить на две категории: на тех, кто обожествляет Францию, и тех, кто без ума от Италии. Думаю, что любителей Италии сегодня все-таки больше. Собрала небольшую коллекцию цитат русских об Италии, которую сопровождаю снимками из апрельской Эмилии-Романьи.

В Италии так редко бывает плохая погода, здесь как в песне — каждая погода благодать! Даже если зарядил дождь, то на следующий день обязательно будет сиять Солнце!

Русская императрица Мария Александровна, жена царя Александра II, провела зиму 1874–1875 в , посадив там пальмовую аллею. После этого проводить зимы в Италии стало традицией среди русского дворянства и бомонда. Жители Сан-Ремо по сей день очень гордятся своей аллеей и тем, что именно в их городе зимовала русская государыня царица.

Из русских писателей более всех, кажется, любил Италию Н.В.Гоголь.

«Италия — роскошная страна! Она вся рай, вся радости полна…» Николай Гоголь.

«Что за земля Италия! Никаким образом не можете вы ее представить себе. О, если бы вы взглянули только на это ослепляющее небо, все тонущее в сиянии! Все прекрасно под этим небом; что ни развалина, то и картина; на человеке какой-то сверкающий колорит; строение, дерево, дело природы, дело искусства, — все, кажется, дышит и говорит под этим небом. Когда вам все изменит, когда вам больше ничего не останется такого, что бы привязывало вас к какому-нибудь уголку мира, приезжайте в Италию.» Николай Гоголь.

«Если бы вы знали, с какою радостью я бросил Швейцарию и полетел в мою душеньку, в мою красавицу Италию. Она моя! Никто в мире ее не отнимет у меня!» Николай Гоголь.

В Риме Гоголь написал большую часть своего эпического произведения, посвященного России. Именно так обычно именуют «Мертвые души». В цветущей Италии писателю лучше писалось о смешных и грустных реалиях России… Официальная версия причины нахождения тогда в Италии — необходимость поправить здоровье. В парке Виллы Боргезе, где писатель любил гулять, открыт его памятник работы Зураба Церетели. За 5 лет жизни в Италии Гоголь написал также повести «Шинель» и «Портрет».

В Италии заканчивал написание романа «Идиот» Ф.М.Достоевский. Интересный факт, биография писателя сообщает, что перебрался он во Флоренцию от бедности. В Италии писатель перестал увлекаться азартными играми и стал ходить по музеям и церквям.

А.П.Чехов: «…дурак тот, кто не едет в Венецию. В десять раз дешевле Крыма, а ведь Крым перед Венецией — это каракатица и кит». Устами Чехова была произнесена и эта фраза: «Кто в Италии не бывал, тот еще не жил…». «Aх, какая чудесная страна эта Италия! Удивительная страна! Здесь нет угла, нет вершка земли, который не казался бы в высшей степени поучительным», — и эта фраза тоже. А.П.Чехов трижды приезжал в Италию и объездил разные уголки страны, даже поднялся на Везувий.

В Риме хорошо писалось И.С.Тургеневу. Его лучшие произведения «Ася», «Первая любовь» и «Дворянское гнездо» были созданы во время жизни в столице Италии. Италию любили Вяземский и Жуковский, Батюшков и Языков, Тургенев и Некрасов, Бунин и Брюсов, Мережковский и Блок.

Иван Бунин годами жил в Италии с супругой, побывал во многих местах, но более всего любил остров Капри. Для потомков осталось загадкой, почему его произведения, написанные в Италии, столь мрачны…

«Русская тоска по Италии — творческая тоска, тоска по вольной избыточности сил, по солнечной радостности, по самоценной красоте. И Италия должна стать вечным элементом русской души. Италией лечим мы раны нашей души, истерзанной русской больной совестью, вечной русской ответственность за судьбу мира, за всех и за все. Не только от уныния русской жизни, но и от ее величия, от Гоголя, Достоевского и Толстого, от всего трудного и мучительного стремимся мы в Италию подышать вольным творческим воздухом. Исключительная этичность русской души ищет себе дополнение в исключительной этичности души итальянской. Италия обладает таинственной и магической силой возрождать душу, снимать тяжесть с безрадостной жизни. Такова вечная, неумирающая, неразрушимая Италия.» Николай Бердяев.

«В Италии все определенно, ярко, каждый клочок земли, каждый городок имеет свою физиономию, каждая страсть - свою цель, каждый час - свое освещение, тень как ножом отрезана от света; нашла туча - темно до того, что становится тоскливо; и светит солнце - так обливает золотом все предметы, и на душе становится радостно». А.И. Герцен.

Вячеслав Иванов, русский поэт Серебряного века в 1924 году навсегда уехал в Италию и перешел в католичество.

В Италии побывали все без исключения известные русские художники. Италию называли родиной всех художников. В российской Академии художеств было принято посылать лучших студентов на стажировку в Рим и Флоренцию, но многие возвращались и после учебы. Существовали официальные «колонии» русских художников в Италии.

Автор знаменитого полотна «Явление Христа народу» Александр Иванов прожил в Италии 30 лет, именно в Италии эта картина и была написана. Много лет провел и умер в Италии Орест Кипренский, женившись на итальянке. Карл Брюллов практически жил на две страны и умер в Италии. В Италии было написано полотно «Последний день Помпеи».

«Почему я говорю про Италию, что это действительно единственное место, которое можно было бы назвать раем на земле? Да потому что, живя в Италии, я понимаю: это то, каким миропорядок должен быть.» Иосиф Бродский.

Иосиф Бродский похоронен в Венеции, в городе, который он обожал. Его прах был перевезен через год после смерти из Америки, где он умер. На том же кладбище — могилы Стравинского и Сергея Дягилева.

Может, проще было бы перечислить знаменитых людей искусства родом из России, которые никогда не были в Италии… Среди них первым следует назвать А.С.Пушкина, который в принципе никогда за границы Российской Империи не выезжал. Но в его творчестве Италия проходит ярким выразительным образом прекрасной далекой страны.

Иосиф Бродский: «Все! Господи, почти все! За исключением бедного Александра Сергеевича, которому не дали визы (выездной). А практически все, кто хотел, могли уехать на Запад, жить или умирать. Баратынский вон умер в Италии».

6 июня 2000 года в Риме к 2001 годовщине со дня рождения был открыт памятник А.С. Пушкину. Покрывало с монумента сдернул тогда только вступивший на пост президента и находившийся со своим первым визитом в Италии В.В.Путин.

На памятнике надпись: «Aleksandr Sergeevic Puškin, Mosca 1799 – San Pietroburgo 1837» и перевод на итальянский язык стихов поэта об Италии:

Кто знает край, где небо блещет

Неизъяснимой синевой,

Где море теплою волной

Вокруг развалин тихо плещет;

Где вечный лавр и кипарис

На воле гордо разрослись;

Где пел Торквато величавый;

Где и теперь во мгле ночной

Адриатической волной

Повторены его октавы;

Где Рафаэль живописал;

Где в наши дни резец Кановы

Послушный мрамор оживлял,

И Байрон, мученик суровый,

Страдал, любил и проклинал?

Отрывок «Рим» впервые увидел свет благодаря публикации в журнале «Москвитянин». Читатели познакомились с этим произведением в 1842 г. Повесть «Рим» является отрывком из романа «Аннунциата», который Гоголь писал в 1838-1839 гг. Однако произведение так и не было закончено писателем.

В отрывке «Рим» Гоголь отразил те впечатления, которые он получил при посещении Италии. Есть произведении и размышления автора о судьбе этой страны. Ознакомимся с кратким соежржанием повести Гоголя «Рим».

Знакомство с главным героем

О чем поведал нам в своей повести «Рим» Николай Гоголь? Рассказчик сообщил читателю о чувствах двадцатипятилетнего князя. Этого наследника одной из благородных фамилий покорила красота простой девушки, которую зовут Аннунциата. Но именно потому, что читателю необходимо знать буквально все, автор проводит небольшую экскурсию в прошлое и знакомит нас с жизнью молодого человека.

Детство главного героя

Рос будущий князь в Риме. Его воспитанием занимались учителя и гувернеры. При этом они придерживались обычаев римских вельмож. К будущему наследнику семьи был приставлен аббат. Он считался для него дядькой. Аббат был человеком не очень образованным. Именно поэтому нет ничего удивительного в том, что растущий князь знал не очень много.

Обучение

Скорее всего, юноше так и суждено было остаться неучем. Однако его отец, старый князь, внезапно решил поменять методику воспитания. Он посчитал нужным дать своему сыну престижное европейское образование, направив его в университет, который находился в северной части Италии, в городе Лукка.

Молодой человек пребывал в стенах этого учебного заведения на протяжении шести лет. После этого он понял, что его манит к себе Франция. Ведь ее влияние хорошо чувствовалось на территории всей Верхней Италии.

Поездка во Францию

Из очень краткого содержания «Рим» Гоголя мы узнаем, как развивались события дальше. Молодой человек мечтает повидать Францию. Однако он знает, что его отец, хорошо известный своим деспотизмом, ни за что не разрешит ему отправиться в эту страну. Тем не менее судьба благоволит ему. Совершенно неожиданно для себя молодой аристократ получает письмо от старого князя, в котором тот приказал сыну отправиться в Париж и продолжить обучение там. Юноша едет в город своей мечты. И уже с первых дней Париж буквально поглотил молодого человека в водоворот своей бурлящей жизни. Но прошло четыре года. Молодой князь стал рассматривать свое пребывание в Париже как что-то невыносимое. Он устал от лоска этого города, понимая, что за внешним блеском скрывается пустота. Князь начинает скучать по своей родной Италии.

Возвращение на родину

Неожиданно жизнь молодого человека значительно усложняется. Дело в том, что отец перестал высылать ему деньги. Князь вынужденно влезает в долги, чувствуя себя с каждым днем все более одиноким. Юноша отправляет письмо отцу, в котором просит вернуть его в Рим. Но вскоре к молодому человеку приходит банкир и вручает ему письмо от дяди. Из этого послания князь узнает, что его отец умер, а ему надлежит вернуться в Рим для того, чтобы по своему усмотрению распорядиться имением, наследством и титулом.

По возвращению домой юноша видит, что дела его семейства находятся в сильном упадке. Их усугубляют тяжбы, а также слишком большое количество слуг, которым нужно платить деньги. Князь пытается поправить пошатнувшиеся семейные дела. Именно поэтому он начинает жить довольно скромно. Но при этом он находит для себя самый большой источник удовольствия. Им для молодого князя становится сама Италия с ее удивительной историей. Буквально во всем молодой человек видит в своей стране монументальность и грандиозность. Его поражают следы величия города Рима. Князь стремится как можно больше узнать о своем народе, для чего начинает изучать историю.

Карнавал

Князь обращает внимание и на Он сравнивает их с римскими зданиями. Подобно им, среди женщин он видит либо красавиц, либо, напротив, безобразных девушек и дам. Он считает, что просто «хорошеньких» нет.

Князь наслаждается женщинами, словно стихами в чудесной поэме. Однако вскоре к его увлечениям добавляется еще одно. Это чувство, которое объявило войну всем прочим, и название ему - страсть.

В Риме начинается карнавальное шествие. Принимать в нем участие князь не желает. Однако ему приходится пробираться сквозь толпу горожан. В ней он и увидел Аннунциету. Завороженный красотой, а также исходящим от нее спокойным великолепием, князь тут же влюбляется в девушку. Аннунциета заметила взгляд незнакомца. Однако она смутилась и сразу же спрятала глаза.

В поисках красавицы

Проказники, находящиеся в толпе, обсыпают князя мукой. Молодой человек, белый с головы до ног, бросается домой. Переодевшись, он пытается вновь разыскать в толпе понравившуюся ему девушку. И только мельком он успевает заметить, как красавица садится в телегу, чтобы уехать. Молодой человек, окруженный толпой, понимает, что угнаться за Аннунциетой - дело безнадежное. Именно поэтому он направляется к добродушному и расторопному Пеппе. Этот человек является выходцем из богатого дома негоцианта. Однако Пеппе разорился, так как его страстью была лотерея, в которую он неудачно вложил все свои деньги. Теперь ему приходится перебиваться случайными заработками, для чего он выполняет различные поручения.

Молодой князь отводит Пеппе подальше от толпы для того, чтобы повести с ним важный разговор. Он хочет, чтобы этот человек разыскал для него красавицу-незнакомку. Однако юноша тут же забывает обо всем. Он видит Рим, который озаряют лучи заходящего солнца. Город просто великолепен.

К сожалению, свою повесть «Рим» Николай Васильевич Гоголь дописать не успел. Именно поэтому читатель так и не узнал, чем завершилась история тех молодых людей, с которыми он нас познакомил в своем произведении.

Идея замысла

Повесть Гоголя «Рим» не является событийной. Ее можно назвать философской. В произведении противопоставлены друг другу два города - Рим и Париж. Первый из них олицетворяет собой затишье искусства и раздумья. Он настраивает человека на равновесие, усмиряя в его душе тоску и мятеж. Париж, напротив, - город движения, политических страстей и круговорота. Для князя Париж и Рим - мир. Гоголь показывает первый из этих городов как настоящее, а второй - в качестве прошлого. Париж для молодого человека - яркость минуты. Рим же для него - постоянство вечности, ее нетленность и глубокая красота.

Анализируя «Рим» Гоголя, можно понять, что эти два города автор показал не просто символами. Он представил их в качестве живых образцов двух цивилизаций.

Взор главного героя, который является аналогом авторского, направлен на историю и искусство, духовность и красоту Рима. Это внушает ему мысль о цели, о наследовании и о преемственности, которая приходит из далекого прошлого. Яркость минуты блекнет перед истинным дыханием вечности, которое не имеет никакого временного исчисления.

Некоторые отзывы о «Риме» Николая Гоголя сравнивают это произведение автора с его «Записками сумасшедшего». Уже при их создании писатель позволил своему герою играть с календарем, шутить со временем и, беря историю, устраивать из нее балаган в виде сальто-мортале, хождения вниз головой и т.д. В дневнике сумасшедшего время вроде бы тоже сошло с ума. Оно скачет, порывая с привычными представлениями о череде дней. В «Записках сумасшедшего» Гоголь посмеялся над самолюбием «настоящей минуты». Герой Гоголя Поприщин не понимает ставки на минутное. Для него это не более чем пустой звук. Истинным Хроносом он считает душу человека, которая, в отличие от времени, бесконечна.

Так же и в своих записках из Рима Гоголь перевернул существующий календарь. Он датировал все вовсе не 19 в., а использовал более глубокое время. Например, когда Н. В. Гоголь в Риме делал любые записи, их он подписывал примерно так:

«М-ц апрель, год 2588-й от основания города».

Этим он хотел как только мог продлить настоящий день, вытянув реальную минуту на всю длину исторической неограниченности.

Путешествие в Италию

Исследователями установлено, что свою повесть «Рим» Гоголь создал как непосредственное отражение своей заграничной жизни. В ней он описал и те философские и исторические раздумья, которые были вызваны этим путешествием.

Несколько месяцев в конце 1836 г. и в начале 1837 г. Николай Васильевич провел в Париже. Ему была чужда та общественная и политическая жизнь, которая имела место в тогдашней Франции. В марте 1837 г. Гоголь уехал в Рим. Здесь, в Италии, с небольшими перерывами он жил до 1841 г., работая над «Мертвыми душами».

Гоголь всей душой полюбил «вечный город» Рим с его памятниками искусства и истории. Подтверждением тому были многочисленные письма к знакомым и друзьям, в которых писатель рассказывал о своем интересе не только к истории Италии, но и ко всему современному, что существовало в ней.

Идея об оформлении своих заграничных впечатлений появилась у Николая Васильевича, скорее всего, уже в 1837 г. Это подтверждают многие цитаты Гоголя о Риме. Например, в письме писателя к П.А. Полетневу были высказаны суждения, которые близки к идее будущей повести:

«Все прекрасно под этим небом; что ни развалина, то и картина; на человеке какой-то сверкающий колорит; строение, дерево, дело природы, дело искусства - все, кажется, дышит и говорит под этим небом... Перед Римом все другие города кажутся блестящими драмами, в которых действие совершается шумно и быстро в глазах зрителя».

В этом же послании Гоголь дал обещание, что друзья обязательно увидят его записки

«в которых отразились, может быть, верно впечатления души моей».

Через полтора года писатель отослал послание А.С. Данилевскому, в котором находились наброски записок, предвосхищавшие план «Рима». Так, Гоголь рассказал:

«Ты немало уже видел и слышал - хлопочущий Париж и карнавальная Италия. Право, много всего, и русский человек в середине».

В этой цитате достаточно сделать только одну замену, чтобы увидеть сюжет повести. То есть убрать «русского человека» и вставить вместо него «итальянского князя».

«О, Рим, Рим! Кроме Рима, нет Рима на свете!

Хотел я было сказать — счастья и радости,

да Рим больше, чем счастье и радость»

(Н.Гоголь)

Все, кому посчастливилось побывать в Вечном городе, наверняка смогли убедиться в правоте гоголевской фразы: «Влюбляешься в Рим очень медленно, понемногу - и уж на всю жизнь»… И это не удивительно, поскольку столица Италии — центр древней архитектуры, культуры и искусства — всегда притягивала к себе писателей, поэтов, музыкантов, архитекторов, художников. Такое впечатление, что в небе над апеннинским сапожком находится огромный аэродром муз, которые вдохновляют творческих людей всего мира на создание своих лучших произведений! Вот и наш Николай Васильевич Гоголь прожил в Европе и в Италии почти 10 лет (четверть своей жизни!), и именно в Риме написал свою бессмертную поэму «Мертвые души».

Давайте пройдемся по Риму «гоголевским маршрутом», познакомимся с местами, где жил и бывал наш соотечественник Гоголь, посмотрим на этот город глазами влюбленного в него человека, который писал: « Рим! Рай, в котором ты живешь мысленно в лучшие минуты твоих мыслей, этот Рим увлек и околдовал меня. Всё, что мне нужно было, я забрал и заключил к себе в глубину души моей. Там Рим, как святыня, как свидетель чудных явлений, совершившихся надо мною, пребывает вечно…».

Для начала, предлагаю вам посетить дома, где с весны 1837 года по осень 1846 года жил Гоголь. Нашему «синьору Николе» приходилось экономить на всем, чтобы позволить себе роскошь жить и работать в своей стране обетованной. Писатель приехал в Рим в марте 1837 года, как раз в день Пасхи. Для него это было очень символично: казалось, сам Господь благословил Гоголя на создание главного произведения его жизни.

А сейчас мы отправимся на поиски первого дома, где поселился Гоголь. От площади Барберини направляйтесь к улице Венето, и вскоре увидите небольшую улочку — Сант Изидоро. Поднявшись по лестнице к монастырю Сант Изидора, вы обнаружите слева дом №16 - первый дом, где наш Гоголь жил с марта по июль 1837 года.

Поправив здоровье в Швейцарии, Гоголь возвращается в Рим: « Если бы Вы знали, с какою радостью я бросил Швейцарию и полетел в мою душеньку, в мою красавицу Италию. Она моя! Никто в мире её не отнимет у меня! Как будто с целью, всемогущая рука промысла бросила меня под сверкающее небо Италии, чтобы я забыл о горе, о людях, и весь впился в ее роскошные красы. Она заменила мне всё. Гляжу, как исступленный, на всё и не нагляжусь до сих пор…”

Осенью 1837 года Гоголь поселяется ещё ближе к центру - в доме №126 по улице Феличе (теперь — via Sistina). Эту улицу вы легко найдете — она начинается у площади Барберини и ведет к Испанской площади. Дом Гоголя сохранился до наших дней, на нем даже есть мемориальная доска, а установили её в 1902 году представители русской общины, отмечая грустную дату - 50 лет без любимого писателя. Пять лет на улице Феличе (felice - счастливый) стали и самыми счастливыми в жизни Гоголя, в чем он признавался своим друзьям по переписке: «Никогда я не чувствовал себя погруженным в такое спокойное блаженство. О, Рим, Рим! О, Италия! Чья рука вырвет меня отсюда? Что за небо! Что за дни! Лето — не лето, весна — не весна, но лучше и весны и лета, какие бывают в других углах мира. Что за воздух! Пью — не напьюсь, гляжу — не нагляжусь. В душе небо и рай. Никогда я не был так весел, так доволен жизнью. Моя квартира вся на солнце: Strada Felice, N 126, ultimo piano (верхний этаж)…”» . Этот дом стал кузницей, в которой наш «Вакула» выковал своё любимое детище - поэму «Мертвые души», постоянно находясь в компании кого-нибудь из талантливых соотечественников. Судите сами - в разное время соседями Гоголя были: поэт Николай Языков, писатели и критики — Василий Панов, Федор Чижов, Павел Анненков, историки и издатели — Степан Шевырев и Михаил Погодин. В гостях у Гоголя бывали: поэт Василий Жуковский, художники — Александр Иванов, Федор Иордан и другие «русские римляне».

Улица Систина выходит к церкви Тринита дей Монти. Спускайтесь вниз, по роскошной лестнице из травертина, и окажетесь на площади Испании, в окружении элегантных построек XVIII века. Это - самый любимый район Гоголя, здесь он встречался с друзьями, по этой лестнице каждое утро спускался в кафе «Греко» — выпить кофе со сливками.

Рядом с площадью находится улица делла Кроче. Дом №81 стал последней римской пристанью писателя. Здесь он начал работу над вторым томом «Мертвых душ», но прожил совсем недолго - слабое здоровье требовало смены климата, а уставшая, истерзанная душа - смены впечатлений… Он снова уехал на лечение, сразу — в более теплый Неаполь, потом в Германию (где некоторое время гостил в Баден Бадене у Жуковского), а затем вернулся в Россию, на этот раз - насовсем.

В Риме «синьора Николу» запомнили как приятного собеседника, весельчака и «цицерона». Все его русские друзья побывали у гида Гоголя в роли экскурсантов…. Он проводил незабываемые экскурсии по Вечному городу, стараясь показать всем «свой» Рим, в который был безумно влюблен. Гоголевский Рим — это Собор Святого Петра в Ватикане, Испанская площадь, Вилла Боргезе, Римский и Императорские Форумы и Колизей , с которого он каждый раз начинал свои экскурсии. В то время развалины древнеримского цирка (Колизея) поросли травой. Гоголь приглашал своих друзей прилечь на травку и посмотреть на синее небо через «кружева» античного строения, и романтично так приговаривал: «Сейчас вы видите небо таким, каким его видели древние»…

После экскурсий благодарные друзья приглашали Николая Васильевича пообедать в одно из заведений римского «общепита». Веселую русскую компанию можно было частенько застать в трактире «Лепре» (на улице Кондотти, 11), который славился обилием блюд и быстротой обслуживания.

В двух шагах от Испанской площади, на улице Кондотти №86, находится одно из самых древних кафе Италии и Европы (с 1760 года!) - «Антико кафе ГРЕКО». Оно приобрело имидж элитного не только потому, что находилось в самом центре Рима. Завсегдатаями «Греко» были коронованные особы и аристократы, представители артистического бомонда: Стендаль, Андерсен, Мицкевич, Жуковский, Брюллов, Кипренский, Иванов и многие другие. Это кафе сохранилось до наших дней, обязательно посетите это уникальное заведение-музей!

Русские римляне встречались и в трактире «Фалькон», на площади Сан Эустакио, в районе Пантеона, где любили посмаковать жареным барашком, запивая трапезу красным вином (которое Гоголь называл «добрым распорядителем желудка»). Совсем рядом, на улице ди Пьетра 89А, вы увидите старинную гостиницу «Чезари», где «синьор Никола» останавливался в 1846 году. Но наш Николай Васильевич не был фанатом ресторанного питания, ещё и потому, что почти всегда был стеснен в средствах. Он и сам умел готовить, часто приглашал друзей домой, где готовил своё фирменное блюдо — макароны со сливочным маслом и сыром пармезан, которые впоследствии называли «макароны от Гоголя».

И вот мы снова очутились на Испанской площади… С давних времен она была не только самым красивым местом центра, но и узловой «станцией», откуда ежедневно отправлялись экипажи во все уголки Италии и за границу. За полтора столетия здесь практически ничего не изменилось - все та же роскошная лестница, все те же здания в стиле барокко, все те же экипажи (теперь экзотические)… Про то, что мы не в XIX веке, напоминают такси, периодически выскакивающие из соседней улицы Кондотти, и пестрая джинсовая толпа с фотоаппаратами, заменившая изящных синьоров во фраках и цилиндрах. Последний раз Гоголь был на Испанской площади Рима в октябре 1847 года. Прощание с «родиной души» было для него болезненным, он предчувствовал, что больше никогда не вернется на берега Тибра… Хотя верить в это «никогда» не хочется…

Наш «гоголевский маршрут» заканчивается на Вилле Боргезе. В этот прекрасный городской парк вы можете попасть с Площади Народа (Пьяцца дель Пополо) или Испанской площади, поднявшись на живописный холм Пинчо. В 2002 году здесь был установлен замечательный памятник Гоголю (скульптор Зураб Церетели), который подарил итальянской столице российский стольный град.

Николай Васильевич безумно любил Рим, называл его «родиной души». И хочется верить, что памятник Гоголю на вилле Боргезе — это и есть его душа в каменном обличье, которая вернулась на свою родину, где обрела долгожданное счастье и покой…

Валентина Виноградова, Рим.

Вот, что говорит Гоголь об Италии: «Вот моё мнение! Кто был в Италии, тот скажи "прости" другим землям. Кто был на небе, тот не захочет на землю. Словом, Европа в сравнении с Италией всё равно, что день пасмурный в сравнении с днём солнечным!»

огромное спасибо г.Церетели за памятник в 4исто академи4еском стиле!!! новые средства ищут те,кто не способен сделать класси4еский памятник...А как обожает народ памятник Гоголю на Гоголевском булваре в Москве!!!
14.03.06 , [email protected], evdokia

В. А. ЖУКОВСКОМУ

Если бы вы знали, с какою радостью я бросил Швейцарию и полетел в мою душеньку, в мою красавицу Италию! Она моя! Никто в мире ее не отнимет у меня. Я родился здесь. Россия, Петербург, снега, подлецы, департамент, кафедра, театр, - все это мне снилось. Я проснулся опять на родине и пожалел только, что поэтическая часть этого сна, - вы, да три-четыре оставивших вечную радость воспоминания в душе моей, - не перешли в действительность. (…) Как будто с целью всемогущая рука промысла бросила меня под сверкающее небо Италии, чтобы я забыл о горе, о людях, о всем и весь впился в ее роскошные красы. Она заменила мне все. Я весел. Душа моя светла…

А. С. ДАНИЛЕВСКОМУ

Никогда я не чувствовал себя так погруженным в такое спокойное блаженство. О, Рим, Рим! О, Италия! Чья рука вырвет меня отсюда? Что за небо! Что за дни! Лето - не лето, весна - не весна, но лучше и весны и лета, какие бывают в других углах мира. Что за воздух! Пью - не напьюсь, гляжу - не нагляжусь. В душе небо и рай. У меня теперь в Риме мало знакомых, или, лучше, почти никого. Но никогда я не был так весел, так доволен жизнью.

Моя квартира вся на солнце: Strada Felice, N 126, ultimo piano (верхний этаж).

А. С. ДАНИЛЕВСКОМУ

Ты спрашиваешь меня, куда я летом. Никуда, никуда, кроме Рима. Посох мой страннический уже не существует. Ты помнишь, что моя палка унеслася волнами Женевского озера. Я теперь сижу дома; никаких мучительных желаний, влекущих вдаль, нет, разве проездиться в Неаполь и во Фраскати или в Альбани... Я, наконец, совершенно начинаю понимать науку экономии. Прошедший месяц был для меня верх торжества: я успел возвести издержки во все продолжение его до 160 рублей нашими деньгами, включая в это число плату за квартиру, жалование учителю (итальянского языка), bon gout, кафе, grec и даже книги, купленные на аукционе. Дни чудные! На небе лучших нет.

H. Я. ПРОКОПОВИЧУ

Жду с нетерпением лета. Зима была здесь чудная. Я ни один раз не топил в комнате, да и печи нет. Солнце, и дни без облака; но весна принесла и холод, и дожди.

А. С. ДАНИЛЕВСКОМУ

Я пишу к тебе письмо, сидя в гроте на вилле у княгини Зинаиды Волконкой, и в эту минуту грянул прекрасный проливной, летний, роскошный дождь, на жизнь и на радость розам и всему пестреющему около меня прозябению. Освежительный холод проник в мои члены, утомленные утреннею, немного душною прогулкою. Белая шляпа уже давно носится на голове моей, но блуза еще не надевалась. Прошлое воскресение ей хотелось очень немного порисоваться на моих широких и вместе тщедушных плечах, по случаю предложенной было поездки в Тиволи; но эта поездка не состоялась. Завтра же, если погода, то блуза в дело; ибо питтория (живописцы) вся отправляется и ослы уже издали весело помахивают мне.

В Риме время с началом мая прелестно. Летом, когда сделается очень жарко, думаю на месяц уехать, - тем более, что все почти в это время уезжают. Кн. Зинаида Волконская, к которой я всегда питал дружбу и уважение и которая услаждала мое время пребывания в Риме, уехала, и у меня теперь в городе немного таких знакомых, с которыми любила беседовать моя душа. Но природа здешняя заменяет все.

[По записи Н. В. БЕРГА]

Ехал я раз между городками Джансано и Альбано, в июле месяце. Середи дороги, на бугре, стоит жалкий трактир, с бильярдом в главной комнате, где вечно гремят шары и слышится разговор на разных языках. Все проезжающие мимо непременно тут останавливаются, особенно в жар. Остановился и я. В то время я писал первый том «Мертвых Душ», и эта тетрадь со мною не расставалась. Не знаю почему, именно в ту минуту, когда я вошел в этот трактир, мне захотелось писать. Я велел дать столик, уселся в угол, достал портфель и под гром катаемых шаров, при невероятном шуме, беготне прислуги, в дыму, в душной атмосфере, забылся удивительным сном и написал целую главу, не сходя с места. Я считаю эти строки одними из самых вдохновенных. Я редко писал с таким одушевлением.

Климат Неаполя не сделал на меня никакой перемены. Я ожидал, что жары здешние будут для меня невыносимы, но вышло напротив: я едва их слышу, даже не потею и не устаю; впрочем, может быть, оттого, что не делаю слишком большого движения... На днях я сделал маленькую поездку по морю, на большой лодке, к некоторым островам, и между прочим посетил знаменитый голубой грот на острове Капри... Мне жизнь в Риме нравится больше, чем в Неаполе, несмотря на то, что здесь гораздо шумнее.

А. С. ДАНИЛЕВСКОМУ

Зима в Риме прелестна. Я так себя чувствовал хорошо! Теперь мне хуже: лето дурно, душно и холодно. Неаполь не тот, каким я думал найти его. Нет, Рим лучше. Здесь душно, пыльно, нечисто. Рим кажется Париж против Неаполя, кажется щеголем. Итальянцев здесь нельзя узнать; нужно прибегать к палке, - хуже, чем у нас на Руси... Я живу в Кастелла-Маре, в двух часах от Неаполя. Я здесь начал было пить воды, но оставил воды. Вод здесь страшное множество: один остров Искио весь обпарен минеральными ключами. Скалы прелестны. Время я провожу кое-как: я бы проводил его прекрасно, если бы не мое здоровье.

Я еще до сих пор не в Риме, и долго еще не буду, - по крайней мере, целый месяц. В Риме теперь жить еще жарко, и мне притом хочется увидеть еще много невиданных мною городов и земель.

А. С. ДАНИЛЕВСКОМУ

из Рима

Я до сих пор еще как-то не очнулся в Риме. Как будто какая-то плева на глазах моих, которая препятствует мне видеть его в том чудном великолепии, в каком он мне представился, когда я въехал в него во второй раз. Может быть, оттого, что я еще до сих пор не приладил себя к римской жизни. (…) Здесь встретил некоторых знакомых, которые мне не дали еще вступить в мою прежнюю колею, в которой я плелся было-мерно, или лучше - кое-как. Хотел бы кинуться с жаром новичка на искусства и бежать деятельно осматривать вновь все чудеса римские, но в желудке сидит какой-то черт, который мешает все видеть в таком виде, как бы хотелось видеть, и напоминает то об обеде, то об завтраке, словом - все греховные побуждения, несмотря на святость мест, на чудное солнце, на чудные дни... Да, что меня больше всего поразило, так это Петр [собор Петра]. Он страшно вырос, купол необыкновенно сделался огромнее.