Алексей кондратьевич саврасов. Последние годы жизни

В истории русского искусства трудно найти более трагичную фигуру, чем Алексей Кондратьевич Саврасов. Глубокий и талантливый пейзажист, написавший несколько сотен картин, составляющих славу русской живописи, для широкой публики известен, как мастер, создавший одну картину – . Вся его жизнь – это сплав трагедий в личной жизни и блестящих побед в искусстве.

Детство Саврасова

12 мая 1830 года в доме замоскворецкого торговца Саврасова родился мальчик, которого окрестили в честь Святителя Алексия, московского чудотворца, Алексеем. С раннего детства сын купца Саврасова больше всего любил рисовать. Когда мальчику исполнилось 12 лет, его рисунки быстро раскупались в торговых местах . Отец поначалу расценил занятия сына, как проявление коммерческого таланта и был весьма доволен. Однако, когда сын объявил о намерении поступить в художественное училище, семья была категорически против. Дело дошло до того, что Алексей был «лишен стола» и «выгнан на чердак». Учебу пришлось прервать под благовидным предлогом «болезни матери». Только личное вмешательство московского полицмейстера, преподавателей Московского училища живописи и ваяния, позволили мальчику продолжить обучение.

Уже в 1848 году Саврасов был отмечен, как автор лучших студенческих эскизов. В 1849 году Саврасова отправляют в , писать пейзажи. Привезенные из этой поездки работы вызвали благоприятный отзыв критиков. В 1850 году комиссия училища, рассмотрев на заседании работы студента Саврасова «Вид Московского Кремля при лунном освещении» и , приняла решение о присвоении студенту звания художника и окончании его обучения.

Работа Саврасова в царской семье

Работами молодого художника заинтересовалась царская семья. Великая княгиня Мария приобретает его и предлагаем Саврасову отправиться поработать в ее загородную резиденцию. Результатом этой поездки становятся две необыкновенно удачные работы: и . Именно эти две картины стали экзаменом художника на звание академика Российской академии художеств. Саврасову исполнилось 24 года.

В 1857 году Саврасов обзаводится семьей. На следующее двадцатилетие приходится расцвет творчества художника, одновременно с этим начинается череда семейных трагедий.

Работы Саврасова покупает для своей Третьяков, они входят в экспозицию российских павильонов на всемирных выставках. Пришло признание. Саврасов становится одним из создателей и активных участников «Товарищества передвижных выставок». В это же время художник переживает смерть двух своих дочерей. В семье начинается разлад, который в 1876 году привел к распаду семьи.

Закат жизни художника

С конца 70-х годов Саврасов уходит в свои переживания, скоро он уже не может обойтись без алкоголя. Трагедия художника не могла не отразиться на его творчестве и жизни. После смерти его друга , не раз избавлявшего Саврасова от гнева начальства (художник был преподавателем художественного училища), художник лишается места, казенной квартиры.

Следующие 15 лет жизни Саврасова сравнимы с кошмаром. Скандалы, нищета, редкие творческие удачи.

Умер художник в 1897 году в больнице для бедных и похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Имя: Алексей Саврасов (Aleksey Savrasov)

Возраст: 67 лет

Деятельность: художник-пейзажист

Семейное положение: был в гражданском браке

Алексей Саврасов: биография

Алексей Саврасов – хрестоматийная фигура в русской живописи, человек тяжелой судьбы. Его работы настолько поэтичны, что похожи на стихи классиков, выписанные на холсте. Гения обожали ученики, зрители почитали за сказанное им новое слово в искусстве, но распад семьи, алкоголизм и последовавшие за этим материальные трудности привели художника к трагическому концу.

Детство и юность

О ранних годах в биографии Алексея Кондратьевича известно мало. Он коренной москвич. Родился весной 1830 года в купеческой семье, проживавшей на территории Замоскворечья.

Отец Кондратий Артемьевич промышлял галантереей и мечтал, что дети унаследуют его коммерческую жилку. Возложенные родителем надежды оправдал младший брат живописца – Николай, унаследовавший семейное дело. Интересный факт – до 50-х годов художник писал свою фамилию как отец – через «о», Соврасов, но впоследствии «отретушировал». Таким образом, с единоутробными сестрами и братом фамилии разнились.

Мальчик рано увлекся изобразительным искусством. Уже в 12 лет он рисовал акварелью и гуашью пейзажи романтической направленности. Работы, сделанные подростком, ценили как настоящие произведения искусства и с удовольствием покупали на улице, что поначалу отца, видевшего в этом перспективы прибыли, радовало. Все переменилось с того момента, как юный Алексей огласил решение выучиться на художника и поступать в Московское училище живописи и ваяния (МУЖВ).

Соврасов-старший категорически противился выбору сына, который в 1844 году успешно сдал вступительные экзамены и стал студентом. В ход шли наказания рублем, родительская немилость и даже пленение на чердаке. Отсутствие юноши на занятиях в МУЖВ объяснялось семейными причинами.

Только благодаря живому участию в судьбе талантливого ученика педагогов, однокурсников и содействию обер-полицмейстера Москвы Дмитрия Лужина Алексею удалось вернуться в класс Карла Ивановича Рабуса.

Фигура Рабуса в жизни Саврасова – фундаментальная. Выпускник петербургской Академии художеств, талантливый пейзажист, он прославился в первую очередь как педагог. Мастер слова вырастил и вдохновил Каменева, Герца, Аммона, Бочарова и многих других. Под его началом гений студента раскрылся – о Саврасове мгновенно заговорили как о новом явлении в русской живописи.

Живопись

Картины, созданные в студенческие годы, получили признание публики и коллег. В 1848-м его талант отметили в особом отчете МУЖВ. В 1849-м его как автора лучших студенческих эскизов приглашает в творческое путешествие по югу России меценат Лихачев. О работах, созданных под впечатлением о поездке, критик Николай Рамзанов писал:

"Пейзажи г. Саврасова... дышат свежестью, разнообразием и тою силою, которая усваивается кистью художника вследствие теплого и вместе разумного воззрения на природу".

В 1850-м он представил совету МУЖВ 2 работы: «Вид Московского Кремля при лунном освещении» и «Камень в лесу у Разлива», послужившие достаточным основанием для присвоения ему звания художника.

Одной из ключевых особенностей работ творца являются пронзительные, одушевленные, наполненные чувством виды природы. Переосмысливая романтические традиции, он добавлял на холст реалистичности, безыскусности, искренности.

«Тягучая» красота его манеры изображения привлекла внимание венценосных особ. В 1854-м великая княгиня Мария Николаевна приобрела одну из работ автора и пригласила погостить в загородную резиденцию Сергиевка, расположенную между блистательными петербургскими пригородами: Ораниенбаумом и Петергофом.

Поездка станет плодотворной. Работы, написанные тут, принесут 24-летнему молодому человеку звание академика, а «Вид в окрестностях Ораниенбаума» чуть позже купит . Шедевр войдет в список первых экспонатов коллекции его галереи, где картина хранится до сих пор.

В 1858-м, после смерти любимого Рабуса, художник возглавил пейзажный класс МУЖВ. Его учениками станут выдающиеся мастера: , братья Коровины, Михаил Нестеров. В мастерской Саврасова царил дух свободы, он пренебрегал дисциплиной и позволял подопечным гораздо больше, чем разрешал устав. Игорь Грабарь писал:

«Саврасов умел воодушевлять своих учеников, и те, охваченные восторженным поклонением природе, сплотившись в тесный кружок, работали не покладая рук и в мастерской, и дома, и на натуре».

Впоследствии его педагогическая манера станет одной из причин увольнения из вуза наряду с алкоголизмом. Превосходно совмещал творческую и преподавательскую деятельности. Через год после назначения написал одну из лучших картин – «Пейзаж с рекой и рыбаком» (ныне хранится в Риге).

В 60-х участвовал в выставке благотворительного МОЛХ, путешествовал по Европе, в соавторстве с Василием Пукиревым выпустил учебник по рисованию. Венцом декады творчества стал «Лосиный остров в Сокольниках».

70-е стали самым ярким периодом в карьере и самым мрачным временем в личной жизни художника. Он много путешествует. Покидая Москву, подолгу живет в провинции. Большое впечатление на Саврасова производят Волга и пейзажи в окрестностях могучей и полноводной реки. Заволжские дали запечатлены на многих полотнах, включая «Бурлаки на Волге». Любопытно, что спустя 2 года холст с таким же названием создаст выдающийся .

Несмотря на то, что Саврасов невольно ассоциируется с весной, художник писал природу во все времена года. Например, в наследии автора много работ с одинаковым названием «Зимний пейзаж».

В 1871-м он пишет «Грачи прилетели» - картину, с которой его имя отныне навсегда ассоциируется. Полотно впервые выставлялось на дебютной выставке Товарищества передвижных художественных выставок, одним из учредителей которого был Саврасов. Иван Крамской, сравнивая полотно с работами современников, писал

« деревья, вода и даже воздух, но душа есть только в “Грачах”».

В 80-90-х «почерк» автора стал неровным. Сказывались проблемы с алкоголем, резко ухудшившееся зрение и нищета, в которой прозябал художник. Среди работ периода - «Пейзаж. Село Волынское», где появляются непривычные для Саврасова элементы – дымящие трубы, заводской смог.

Новаторский стиль автора, взгляд на русскую природу стали значимой вехой в истории живописи, его проникновенный художественный голос не стих. Интерес к личности и творчеству Саврасова по-прежнему велик: о нем снимают фильмы, пишут критические статьи, делают выставки, обобщающие богатое наследие художника в глазах потомков.

Личная жизнь

В 1857-м художник сочетался законным браком с Софьей Герц, приходившейся сестрой его другу и университетскому товарищу. В браке родились 5 детей. 2 дочери художника скончались в младенчестве, что стало для него и супруги страшным ударом.

В 1876-м пара разошлась. Жена уехала к сестре, забрав детей, а в жизни художника начался период скитаний. Пристрастился к алкоголю, вел нищенское существование, чураясь помощи, которую предлагали друзья «из прошлого», например, Третьяков. Два года сожительствовал с Верой Киндяковой. С 1983-го до кончины жил с Екатериной Моргуновой, которая родила ему дочь Надежду и сына Алексея, ставшего впоследствии видным советским художником.

Смерть

Годы нужды и пагубное пристрастие к алкоголю подточили здоровье художника. Забытый всеми, в 1897 году он умер в больнице для бедных.

На погребении присутствовали двое: меценат Третьяков и ученик Левитан, описавший мастера так:

«С Саврасова появилась лирика в живописи пейзажа и безграничная любовь к своей родной земле, и эта его несомненная заслуга никогда не будет забыта в области русского художества».

Могила находится на Ваганьковском кладбище.

Картины

• 1850 – «Камень в лесу у Разлива»
• 1852 – «Рассвет в степи»
• 1854 – «Вид в окрестностях Ораниенбаума»
• 1859 – «Пейзаж с рекой и рыбаком»
• 1862 – «Швейцарский вид»
• 1869 – «Лосиный остров в Сокольниках»
• 1871 – «Бурлаки на Волге»
• 1871 – «Грачи прилетели»
• 1871 – «Печерский монастырь близ Нижнего Новгорода»
• 1873 – «Просёлок»
• 1875 – «Радуга»
• 1884 – «Кутузовская изба в Филях»

АЛЕКСЕЙ САВРАСОВ

С Саврасова появилась лирика в

живописи пейзажа и безграничная

любовь к своей земле… Да,

Саврасов создал русский пейзаж.

И. Левитан

Белокаменная Москва встречает утро благовестом.

Тянутся в небо сизые дымы.

В синих стоячих лужах бродят пухлые облака, натыкаясь на золотые маковки церквей.

Низко над землей с визгом носятся стаи стрижей.

Быть грозе.

Ярко-желтый домик потонул в белой кипени черемухи. В окнах алая герань. Ветер колышет кружевные занавески, раскачивает клетку с канарейкой, тревожит ржавый скрипучий флюгер. В саду поет малиновка…

В маленьком доме сегодня праздник. У хозяина - купца третьей гильдии Саврасова Кондрата - родился сын.

Нарекут его Алексеем.

Доволен, не скрывает радости Кондрат Артемьевич. Есть наследник! Будет кому продолжать торговое дело. Не бог весть какая негоция - сбыт глазета, кистей с бахромой, со шнурами. А все же коммерция!..

А там, глядишь, подрастет сынок, и, неровен час, можно рискнуть затеять дело посерьезней, дело, которое наверняка будет поприбыльнее.

Но откуда было знать ликовавшему Кондрату Артемьевичу, что все его расчеты пустые?

Что Алешка, его кровинушка - блажной, и не выйдет из него купца…

Что будет он бродить, долговязый и потерянный, шататься по слободе, глазеть на реку или валяться часами и смотреть в небо…

И мать будет только качать головой и тяжело вздыхать:

«Пустоцвет».

Нет, не могли понять родители Алексея, в каком особенном, дивном мире жил их сын.

Как жадно впитывал он в себя пение весенних вод, шорох берез, грачиный грай!

Как чутко слышало его сердце разговор молодого месяца и звезд, трубные звуки утренней зари, тихую беседу ивы с рекою!

Он рано прикоснулся к прекрасному.

Ему открылось все колдовство простого, будничного, он узнал радость познания красоты.

Пройдет много лет, выпадет на долю Алексея много испытаний, прежде чем накопленное еще в юности богатство души найдет выход в творениях простых и волшебных… Но это все очень далеко.

А пока суровый отец, открыв пристрастие сына к рисованию, жестоко наказывал его.

Сын изгнан на холодный чердак, где упрямо рисует, рисует, рисует.

… Зябкое утро. На Яузе гнилой туман.

Алеша торопливо вышел из дому.

Скользит под ногами мерзлая булыга.

Морозит. Алексей шагает по Солянке.

Долговязый, нескладный, с большим свертком под мышкой. Пасмурно.

В серой мгле тускло подмигивают фонари.

Эй, вьюноша, - хрипит торговка снедью, - иди, на грош горла отрежу.

Алеша улыбается и убыстряет шаг.

Пахучий пар валом валит из распахнутых дверей кабака. Багровые блики горят в черных лужах.

В густом тумане бродят босяки и нищие.

Галдят извозчики, горланят торговки студнем, ливером, рваниной.

К концу лета на Волге.

Думал ли четырнадцатилетний Саврасов, что через полвека он, прославленный художник, академик, но уже позабытый и одинокий, будет толкаться с этими босяками и нищими по Солянке и Хитровке?..

Китай-город. Белые древние стены.

Никольские ворота. Лавочки, лавочки, лавочки… Каких только диковинок не сыщешь тут! Яркие лубки с пожаром Москвы и гравированные портреты генералов с нафабренными усами. Тут же рядом Василиса Прекрасная и Еруслан Лазаревич и сотни пестрых картин, малеванных масляной краской.

Вот и знакомая лавка.

Алексей неспешно разворачивает сверток. Лавочник пересчитывает картины. «Извержение Везувия», «Восход», «Закат солнца на море»… всего двенадцать.

Шесть рублей за дюжину, - осклабясь, цедит торгаш.

Алеша спешит домой. Он несет выручку.

Хотя знает цену ходовому товару. Он просто хочет доказать родителям доходность своей профессии.

Но его ждут грозный отец и холодный чердак.

Скоро друзья, чуть ли не с полицией, спасут Алешу от мерзлого чердака и устроят его в Училище живописи.

Так начинал Саврасов тернистый путь в искусстве.

… Промелькнули годы учения. Добрые наставления Карла Рабуса, преподавателя живописи. Бесконечные копии с классических оригиналов. Компоновка романтических сюжетных пейзажей. Изучение техники. Штудии, штудии.

А как же с тем запасом душевных замет, которым владел Алексей Саврасов с детства? Они были почти не тронуты.

Слишком далека была академическая школа от каждодневного бытия, от живой природы.

В 1850 году молодой Саврасов получает звание неклассного художника. Он многое умеет.

Одна из первых работ вне школы, написанная в 1851 году, - большая картина «Вид на Кремль в ненастную погоду».

Пейзаж романтический. Налицо все атрибуты «возвышенного» стиля первой половины XIX века. Бурное небо, гонимые порывом ветра облака. Пышные кроны деревьев, убогий шалаш. В общем, холст наполнен весьма банальными деталями, обычными для полотен романтиков.

Ранняя весна. Половодье.

Но что волнует нас и заставляет все пристальней вглядываться в картину молодого художника - это Кремль.

Древний, белокаменный.

Как сказочный корабль, расправив белые паруса храмов, горделиво и неспешно приплыл он к зеленым берегам Москвы-реки и бросил на реку серебряные отсветы.

Так тривиальный романтический мотив получил новое звучание. Двадцатилетний художник остро чувствовал красоту, но еще робко подходил к своей, саврасовской» теме.

«Степь днем». Этот пейзаж - новое слово в живописи. Лучезарное, широкое приволье напоено светом и радостью. Бескрайние дали тают в жарком мареве. Где-то в голубой выси вьется жаворонок.

Это был стихийный, интуитивный пленэризм. Казалось, что вот-вот наблюдения, труд и духовная одержимость художника дадут плоды самого высокого качества.

Саврасов окончательно найдет себя - Саврасова.

Но судьбе угодно было распорядиться по-другому.

В 1854 году президент императорской Академии художеств великая княгиня Мария Николаевна посетила Москву.

Она удостоила своим вниманием Училище живописи, ваяния и зодчества и заметила талант Алексея Саврасова.

Засим последовало милостивое приглашение, читай - приказ, немедля ехать в Петербург, а оттуда в окрестности Ораниенбаума и Петергофа, где располагались владения ее высочества.

Молодой мастер приступил к выполнению высокого заказа - запечатлеть «виды» дач на берегу Финского залива.

На годичной выставке Академии художеств в октябре 1854 года были экспонированы два полотна Саврасова - «Вид в окрестностях Ораниенбаума» и «Морской берег в окрестностях Ораниенбаума».

Стоит ли говорить, что эти работы понравились Марии Николаевне?

И поэтому…

В 1854 году, 30 ноября, Алексей Саврасов получает звание академика живописи. Звание, которого не был удостоен Карл Брюллов, потрясший Европу. Молниеносный взлет мог вскружить голову человеку и более зрелому, и Саврасов поддался круговерти успеха, светских комплиментов, аристократических похвал.

Вид на Москву от Мазилова.

Долгие годы в списках работ живописца будут фигурировать копии с «Видов Ораниенбаума», ландшафты владений других сиятельных заказчиков.

Молодой академик завален работой.

Его доходы растут, он становится модным.

Кисть его блещет виртуозностью, холсты импозантны. В них есть и хлесткость почерка и даже щегольство.

В них есть все, кроме правды.

Высокие заказчики в восторге, но муза художника чахнет в богатых имениях.

Вскоре умирает старый учитель Саврасова Рабус, человек и художник большой совести. Освобождается должность в Училище живописи, и Саврасова назначают на его место. 12 мая 1857 года он произведен в чин титулярного советника. Алексей Кондратьевич начинает ухаживать за дочерью крупного московского купца - любителя живописи и древности Карла-Эрдмана Герца.

Вскоре он женится на Аделаиде-Софье Герц.

Заколдованный круг успехов, удач, возвышений замыкается.

А как живопись? А как же заветный клад, который, несмотря ни на что, хранит душа художника?

Новая семья предъявляет свои счеты, свою власть, диктует свои вкусы. С легкой руки Герца в творчестве Саврасова на много лет укрепилось влияние Калама, швейцарского живописца, не лишенного эффектности, но совершенно чуждого русской школе.

Все быстрее и быстрее крутится колесо московской суеты. Саврасов преподает, исполняет десятки заказов, поддерживает светские связи.

Его супруга требовательна и капризна.

Живописец еле успевает фабриковать салонные пейзажи.

Но, несмотря на внешнее благополучие, Саврасов тоскует, он рвется к природе. Его душа требует иной пищи, а неумолимая проза жизни возвращает его к мольберту с очередным «Видом швейцарских Альп».

Кризис назрел.

Надвигался взрыв, бунт, способный нарушить привычный ритм жизни, размеренную цепь полу-удач, полу-восторгов, полу-счастья..

«Имея частное поручение исполнить рисунки и картины зимнего пейзажа на Волге, покорнейше прошу Совет уволить меня от службы на пять месяцев с 1 декабря 1870 года».

Перо остановилось…

Саврасов поправил очки и вздохнул. Как трудно было решиться на этот шаг!

Ведь только недавно ему казалось, что он должен быть занят этими нудными, неотложными делами.

Что вся эта спешка, эта ежедневная карусель и есть та единственная жизнь, к которой он, Саврасов, призван.

Но вот на днях он прочел, что Мольер сказал однажды окружавшим его друзьям, захлопнув книги Платона и Теренция:

«Достаточно с меня этих образцов; теперь я смотрю в себя и вокруг себя».

И Саврасов решился…

Почти пятнадцать лет, по существу, потеряны. Если не счесть нескольких пейзажей, писанных с ощущением природы России.

Накануне нового, семьдесят первого года, не слушая плача жены, ропота знакомых, ворчания друзей, Саврасов, забрав семью, покидает Москву. Кто мог предполагать, что этот нелепый, как казалось многим, поступок принесет быстро столь нежданные-негаданные плоды.

Живописец приезжает в Ярославль. Волжское приволье вдохнуло новые силы. Он пишет саженное полотно «Вид Волги под Юрьевцем», которое принесло ему первую премию на выставке в «Обществе любителей художеств».

Но не этот холст (который, к великому сожалению, исчез бесследно) произвел переворот в русской живописи.

После короткого пребывания в Москве, он уехал снова на Волгу, в Костромскую губернию, в село Молвитино.

Саврасов начал небольшое полотно, которое утвердило его имя на века.

«Грачи прилетели». Прошло более ста лет с того дня, когда этот маленький холст был показан на I Передвижной выставке в Москве в 1871 году.

Грачи прилетели.

Эта картина была в то время лучшим ответом на призыв Чернышевского:

«Прекрасное - есть жизнь».

Одним из первооткрывателей этой новой красоты в русской пейзажной живописи, красоты простой и активной, стал Саврасов! Он нашел в себе силы сбросить тяжкий груз живописных условностей и, что самое главное, дать наконец простор приобретенному еще в юности чувству музыки русской природы.

Войдите в уютный маленький зал Третьяковской галереи. Там всегда людно.

«Грачи прилетели».

Подойдите ближе, и вы услышите, как звучит картина.

Ваш слух уловит музыку весны.

Звон капели, журчание воды в проталинах, шорох ветвей берез, грачиный гомон.

Скрип сверкающего наста, шелест весеннего ветра и тихий благовест.

В серой стене зала будто вырублено светлое окно.

Полотно решено в тончайшем валере.

Изысканные колебания бледно-лазоревых, голубых, бирюзовых тонов.

Солнце скрылось.

Но его лучи пробивают легкую пелену и бросают сложные серо-голубые тени на снег.

Живопись холста многослойна.

Цветная мозаика в светах пастозна и доведена до эмалевой плотности. Несмотря на необычайно точное общее звучание полотна, художник прибегает к ювелирной деталировке картины, которую можно рассматривать часами в упор.

Пейзаж до предела обжит.

Время оставило свои следы в выщербленных кирпичах колокольни, в отсыревших досках заборов, в покосившихся домах. Все, от исхоженного сырого наста до искореженных берез, все свидетельствует о неумолимом влиянии времени.

Кричат грачи, вьется сизый дымок из трубы деревянного домика, мерцает весеннее солнце.

Каждая пядь картины выстрадана влюбленным в природу России поэтом-художником, и эта его пристрастность передается вам, и вы дышите этим еще морозным, колючим воздухом.

Вы слышите пение весны.

Весь холст полон удивительного внутреннего движения.

Зимняя деревня.

Бегут, бегут тени по снегу, дрожат отражения в темных проталинах, еле колышутся голые ветки берез, неспешно плывут перламутровые облака.

Мерцают дали, кое-где поблескивая старым серебром.

В картине нет манеры, нет эффектных ударов кисти, нет претендующих на виртуозность приемов.

Язык холста прост до изумления, он почти (да простят меня стилисты) коряв.

Это озарение, когда многолетняя школа, заученность руки - все уступает биению сердца и тому восторгу, который сопровождает рождение шедевра.

Саврасов - лирик, и его «Грачи» - пример проникновения в самую суть, душу русской природы.

… Отшумели вернисажи, разошлись зрители. Попробуем разобраться в звучании «Грачей» тогда, в далекую пору. Век назад.

Крамской пришел в восторг от картины. Оценивая пейзажи Передвижной, он писал, что на всех иных полотнах есть «вода, деревья, даже воздух», а душа есть только в «Грачах».

Но не все так верно оценивали «Грачей».

В «Московских ведомостях» некий В. В. писал:

«Хорошенький вид уже чернотой краски дает чувствовать влажность только что сброшенной зимней одежды. Вы как будто чувствуете всю сырость и бесплодность минувшей зимы, но, несмотря на прилетевших грачей, нет этого живительного предчувствия наступающей весны».

Вот, как говорится, когда белое видят черным.

Ведь даже сегодня, через сто лет, «Грачи» поражают своей светлой гаммой, полным отсутствием черноты, удивляют своей цветной мозаикой.

Однако досадно, что подобные оценки, происходящие от слепоты критика, случаются и сегодня.

Но забудем о таких мелочах, хотя они порою бывают довольно болезненны для живущих.

«Мы вообще не большие поклонники художников, которые пейзажи избрали своей исключительной и единственной специальностью, и такая односторонность для нас странна… Пейзаж нужен всякому рисовальщику как фон, как декорация для картины, но сам по себе пейзаж бесцелен!»

Итак, «Грачи» отправились в свой вечный полет… Но вернемся к автору холста, к его печалям и редким радостям.

Пора высшего творческого взлета Саврасова, пора создания «Грачей», отмечена событиями трагическими.

В 1871 году в Ярославле скончалась новорожденная дочка. Это усложнило отношения с женой, так не хотевшей ехать в провинцию. Вскоре скарлатина уносит вторую маленькую дочку - Наденьку.

Эти несчастья глубоко, трагично потрясли живописца.

Он возвращается в Москву.

Но как ни велико горе, а жизнь не остановишь.

И снова замелькали пестрые и пустые дни московских забот, заказов, никчемных долгов.

Трудно, очень трудно после высокого поэтического взлета «Грачей» опускаться на грешную землю.

Но ничего не попишешь.

И все же семидесятые годы отмечены необычайным творческим накалом. Саврасов не теряет высокой требовательности к себе.

Он изгоняет навсегда из своих заказных работ швейцарские мотивы в духе Калама и салонные «виды» имений вельмож. Он предпочитает творчески повторять «Грачей» либо писать картины русской природы.

Семидесятые годы были годами подъема в творчестве мастера. После «Грачей» он создает ряд полотен, среди них «Проселок» (1873), «Радуга» (1875) и «Домик в провинции» (1878).

В эти сложные годы Саврасов отвечает на все трудности работой и работой. Он как бы переносит всю борьбу с жизненными передрягами в свои картины, изображая в них неуемную борьбу света и тени, солнца и надвигающейся грозы.

«Проселок», пожалуй, самый значительный холст после «Грачей». Если колорит «Грачей» - серебристо-перламутровый, то живописный строй «Проселка» - золотисто-жемчужный.

Каким поэтическим ощущением природы надо обладать, чтобы увидеть в липкой грязи размытого ливнем проселка сказочный по красоте, сверкающий мир. Чудо! Только так можно назвать этот холст Саврасова, способный выдержать соседство с любым полотном прославленных барбизонцев.

Загадочно отсутствие техники мастера. Порою она почти топорна (да простят меня еще раз строгие знатоки стиля). Но в этом, наверное, и есть предельная откровенность и динамичность почерка живописца.

В каком-то хаосе буквально нашлепанных красок рождается чудо пленэра.

Но когда вы вглядитесь попристальней, то обнаружите тайную мудрость направления мазков, напряженность красочного слоя в светах, тончайшие лессировки в тенях.

Саврасов обнаруживает в этом холсте раскованность мастерства или, если хотите, ремесла живописца.

Потому так трепетно живет и дышит эта картина.

Мы видим мир живой, полный терпких запахов, борьбы яркого света и теней, полный симфонического звучания.

Саврасов бесхитростно передал то, что до него было видано сотнями художников, - русскую природу…

«Жизнь почти всех великих людей была более трудной, более несчастной, чем жизнь других людей».

Эти слова Эжена Делакруа вспоминаешь не раз, изучая трагическую биографию Саврасова.

К концу семидесятых годов тучи над головою Алексея Кондратьевича сгустились. В свое время у художника отобрали казенную квартиру. На просьбу пейзажиста о возвращении квартиры Совет училища ответил отказом.

От Саврасова уходит жена и забирает детей.

Художника настигает недуг - он начинает слепнуть…

Все эти невзгоды приводят живописца к тяжелой психической депрессии.

Мастер бесконечно одинок в шумном и суетливом мире.

Его уже не согревает даже горячая любовь учеников.

Он начинает дичиться людей, все реже посещает училище.

Несчастья сломили богатырскую натуру.

Трагический финал назревал.

«Господину преподавателю Училища живописи, ваяния и зодчества, академику, надворному советнику Саврасову.

Проселок.

По распоряжению Совета, имею честь уведомить, что 22 мая с. г. Советом Общества Вы уволены от ныне занимаемой должности».

Так коллеги Саврасова решили судьбу одного из самых талантливых художников того времени.

Рдяный свет вечерней зари разлился по небу. Осколки заката опрокинулись в зловонные лужи Хитровки.

Из отверстых пастей кабаков валил смрад.

Лиловые тени сумерек бродили по мокрой булыге.

Призрачные фигуры босяков растворялись в навалившемся мраке.

Зажглись фонари.

По кривому переулку неверным шагом шел высокий мужчина. На его сутулые плечи накинута хламида. Широкополая шляпа, большая всклокоченная седая борода, бледное лицо с горящими впалыми глазами.

Алексей Саврасов… Вот уж скоро десять лет, как изгнанный из училища академик живописи каждодневно обивает пороги кабаков и ночлежек.

«Отрущобился», - говорили люди.

Говорили, вздыхали и ахали…

А Саврасов голодал.

Торговал за бесценок картинами и копиями со своих старых холстов. Никто серьезно и не пытался помочь ему.

И он погибал на глазах всей Москвы.

Куда? Куда уйти от этой ярмарки? - говорил мастер своему ученику Коровину. - Кругом подвал… я там хожу.

Саврасов был мягок и крайне деликатен. Он смирился со своей страшной участью.

«Я перешагнул Рубикон жизни», - любил говорить художник. Жутко было слышать эти слова от живого человека.

Пятнадцать лет (после увольнения из училища) медленно угасал некогда сильный человек.

Наконец наступил финал…

В отделении для бедных Второй градской больницы скончался Алексей Кондратьевич Саврасов.

Шел 1897 год.

Завершился тернистый путь великого страдальца.

Угас один из самых светлых и добрых талантов России.

Вид на Московский Кремль. Весна.

Саврасов был могуч от природы. Его здоровья хватило бы на десяток обыкновенных жизней.

Но он жег свечу с двух сторон.

Был беспощаден к себе, совестлив и сурово-правдив.

Ненавидел подлецов и лгунов, был неуживчив, предельно откровенен. Его искренность и открытость целиком отражены в его творениях. Язык его живописи понятен любому обитателю планеты сегодня, вчера и вечно…

На Ваганьковском кладбище кроме родных гроб провожали двое - Павел Михайлович Третьяков и отставной солдат, швейцар Училища живописи, ваяния и зодчества Плаксин.

Первый открыл Саврасову двери в бессмертие, купив на I Передвижной его шедевр «Грачи прилетели». Второй затворил за изгнанником дверь его любимого училища, где Саврасов проработал четверть века и откуда был выброшен на улицу, оставив после себя таких учеников, как Левитан и Коровин.

На другой день после трагических похорон Саврасова кому-то в училище стало не по себе, и посему в этом здании немедля была совершена панихида по «почившем в бозе рабе божьем, бывшем преподавателе училища, академике живописи А. К. Саврасове».

Перед началом панихиды директор, сиятельный князь А. Е. Львов, произнес прочувствованную речь, в которой, не жалея слов, воспел усопшего живописца как гордость России и закончил эпитафию так:

«Нам больше, чем кому-либо, подобает помолиться за упокоение души его».

Трудно понять, чего больше было в этих словах - ханжества или цинизма.

Одно было ясно. Никакие словеса и молитвы не могли смыть позора с власть предержащих, которые хладнокровно допустили гибель одного из даровитейших людей России.

И эта вторая панихида - лишь яркое тому подтверждение.

Но не князьям Львовым было судить меру таланта Саврасова.

Это сделал народ!

Придите в любой день в Третьяковку, зайдите в маленький зал. Вновь станьте возле картины «Грачи прилетели», и вы увидите море чувств - любви, благодарности, нежности, обращенных к самому несчастному и самому счастливому из певцов России - Саврасову.

Дворик. Зима.

В левом нижнем углу холста еле заметна стершаяся надпись: «Молвитино 1871. Саврасов».

Молвитино.

Что говорит непосвященному это название?

Что такое в масштабе страны село под Костромой?

Малая точка на карте.

И однако, в истории русской живописи Молвитино - веха.

Прошло более ста лет со дня рождения «Грачей». Бесконечно далеко то время. Наверное, не уцелел ни один домик, давно сгнили заборы, может быть, спилили на дрова березы…

Но жив тот благословенный мартовский миг, который озарил душу Саврасова и был запечатлен, как бы остановлен им на холсте.

И вот сегодня мы дышим молвитинским воздухом той поры, мы слышим мелодичную песнь России.

«В России природа поет», - говорил Саврасов.

Идут и идут тысячи, десятки, сотни тысяч людей через маленький зал Третьяковки, останавливаются надолго у картины «Грачи прилетели» и уходят просветленные, приобщившись к прекрасному.

Сегодня пейзаж, написанный рукой художника-реалиста, - это не просто картина для украшения интерьера квартиры или экспозиции музея.

Это - целебное, душеспасительное средство от многих стрессов, инфарктов и прочих заболеваний, вызванных нашим высоко технически оснащенным веком.

«Есть в светлости осенних вечеров умильная таинственная прелесть…»

Прочтите эти строки Тютчева…

В них не названы ни Русь, ни березки, ни раздолье, но в музыке стиха слышится все.

Тишина распаханных полей.

Угасающая заря.

Тонкий, мерцающий серп молодого месяца.

Притихшие белоствольные рощи.

В этом - магия поэзии.

Вечная красота художественного слова.

Современны ли эти стихи?

Едва ли сегодня возникнет у кого-нибудь подобный кощунственный вопрос.

Думается, давно уже улеглись нелепые страсти, и стало ясно, что Пушкин, Тютчев, Блок, Есенин - это не «музейные реликвии», а трепетная плоть русской лирики, вечно юная, живая.

Ныне все поняли, что русская классическая поэзия и живопись - такие же ценности, как сам воздух, которым мы дышим, что их надо охранять так, как неукоснительными государственными законами охраняются от бесхозяйственного хищнического отношения наши леса, реки, птицы.

Ведь существует Красная книга, где перечислены все редкие, уходящие от нас виды живого мира, которые надо строго оберегать.

Почему же мы так нелепо порою рассуждаем о художниках, которые эту нашу милую русскую природу прославили, воспели с любовью, великим тщанием.

Неужели только лишь потому, что теперь никому уже не снится так мастерски, поэтично написать пейзаж, как это делали Саврасов или Левитан?

Тогда пора произнести суровую правду, сказать откровенно, что и в XX веке, в эпоху научно-технической революции, надо уметь не забывать традиции великих пейзажистов, от Констебля, Коро, Клода Моне, Сислея до наших чудесных мастеров - Васильева, Куинджи, Поленова, Левитана… умевших с филигранным мастерством отражать малейшие нюансы состояний природы.

Очевидно, сегодня надо искать новую красоту пейзажа в еще более трепетном ощущении вечно юного лика природы, а не в огрубленных схемах, якобы дающих некий обобщенный лик земли нашей.

Саврасов Алексей Кондратьевич Саврасов (Алексей Кондратьевич, 1830-97) – пейзажист. Художественное образование получил в московском училище живописи, ваяния и зодчества. Еще будучи мальчиком, исполнял акварели столь удачно, что торговцы скупали их, как ходкий товар.

Алексей Петрович Алексей Петрович, царевич – старший сын Петра Великого от первого его брака с Е. Ф. Лопухиной, род. 18 февр. 1690 г., ум. 26 июня 1718 г. Царевич Алексей первые годы своей жизни оставался на попечении бабушки, Натальи Кирилловны и матери, Евдокии Федоровны; отец его