Значение фамилии романов. Происхождение фамилии «Романов

Лицо

Фамилия в переводе с латинского - это семья. Наследственное родовое имя человека, указывающее на происхождение человека от определенного рода. Многовековая история хранит множество фамилий. Происхождение той или иной фамилии связано с профессиями наших предков, регионами, где жили предки, их бытом, обычаями, прозвищами, характерами и внешностями.

Раньше в фамилии вкладывался несколько иной смысл, чем сейчас. Во времена Римской империи слово «фамилия» относилось в первую очередь к рабам, а не к семье. То есть под конкретной фамилией подразумевалась не семья, а люди, принадлежащие одному человеку. И только в конце 19 века слово «фамилия» обрело свое нынешнее значение: фамилия – это наследственное семейное наименование, прибавляемое к личному имени.

Что означает моя фамилия? Если Вы когда-либо задавались вопросом о значении вашей фамилии, где жили ваши предки, чем они занимались, или, как они выглядели. Здесь вы можете найти историю вашей фамилии, можете ответить на некоторые из этих вопросов о ваших предках.

Поиск фамилии

Происхождение фамилии Романов

Романов

Фамилия Романов восходит к крестильному имени Роман (от латинского romanus римлянин). Покровителем имени является святой мученик Роман, диакон храма Кесарии Палестинской. Во время одного из гонений на христиан он переселился в Антиохию, где укреплял христиан в вере своим примером и горячей проповедью.

Когда правитель Антиохии Асклипиад задумал разрушить христианский храм, святой Роман призвал верующих отстоять свою святыню. Он убедил их в том, что если они сохранят храм, то будут радоваться здесь, на земле, в Церкви воинствующей, а если погибнут при защите храма, то будут радоваться в торжествующей Церкви Небесной. Видя такую решимость народа, правитель не посмел выполнить своего намерения.

В России это имя носил святой благоверный князь Роман, Угличский чудотворец. Он прославился построением в своем княжестве нового прекрасного города, который был назван в честь основателя Романовым (ныне г. Тутаев). Летописи сохранили подробности его постройки. Святой князь выбрал для него место на высоком берегу Волги. Там была заложена церковь в честь Воздвижения Честного Креста Господня. Роман сам указывал, где и что должно быть в городе построено.

Родоначальником Романовых считается Андрей Иванович Кобыла, отец которого, Гланда-Камбила Дивонович, в крещении Иван, приехал в Россию в последней четверти XIV века из Литвы. Его потомки до начала XVI в. именовались Кошкиными, позднее Захарьиными-Романовыми, а затем просто Романовыми. К этому роду принадлежала Анастасия первая жена царя Ивана Грозного. С ней связано возвышение Романовых, которые после пресечения московской ветви Рюриковичей стали претендовать на престол.

В 1613 году царем стал внучатый племянник Анастасии Михаил Фёдорович, и его потомство (которое традиционно называется Дом Романовых) правило Россией до 1917 года.

Юридически, однако, в этот период члены царской, а затем императорской семьи не носили вообще никаких фамилий (царевич Иван Алексеевич, великий князь Николай Николаевич и т. п.). Кроме того, с 1761 года в России царствовали потомки дочери Петра Великого Анны Петровны и герцога Гольштейн-Готторпского, которые по мужской линии происходили уже не от Романовых, а от Гольштейн-Готторпов.

Несмотря на это, названия Романовы и Дом Романовых практически общепринято употреблялись для неофициального обозначения Российского императорского дома. Герб бояр Романовых был включён в официальное законодательство, а в 1913 году широко отмечалось трёхсотлетие дома Романовых. После 1917 года фамилию Романовых официально стали носить практически все члены царствовавшего дома. Роман, со временем получил фамилию Романов.
Дополнить фамилию на сайте

Фамилия Романов в России обладает особой привелегией, ведь ее носили не одно поколение русских царей. Но если абстрагироваться от царственного прошлого, то оказывается, что происхоисхождение фамилии Романов самое прозаическое. Благодаря способу, которым образована фамилия Романов , на Руси появилось большинство наследственных именований.

История фамилии Романов.

Значение фамилии Романов восходит к имени собственному. В основе этой фамилии лежит личное христианское имя Роман, которое в переводе с латинского означает «римлянин». У многих народов существовала схожая схема формирования фамилий – когда появилась нужда более детально идентифицировать граждан, то самое простое было выбрать себе родовое имя на основе отчества. Тем более, что имя отца в дофамильный период служило дополнением к имени для распознавания конкретного человека. Отсюда понятно, что означает фамилия Романов – отца ее первого обладателя при крещении нарекли Романом. А поскольку такие крестильные имена носило немало мужчин, то и фамилия, естественно, появилась не в одном экземпляре и при разном ударении. Чаще всего ударение ставится на гласной «а» среднего слога, но встречаются такие фамилии – РОманов (с ударением на первом «о») или РоманОв (с ударением на окончании).

Происхождение царской фамилии.

Конечно, выяснить, кто был первым носителем фамилии Романов, невозможно. Однако в данном случае можно достоверно узнать, откуда фамилия Романовы появилась у царственных особ России. Известно, что династия Романовых сменила на российском троне Рюриковичей. Основателем рода Романовых считается Андрей Иванович Кобыла, боярин московского князя Ивана Калиты. Его потомки до начала XVI века звались Кошкиными, потом Захарьиными-Романовыми, наконец, просто Романовыми. На примере этой семьи видно, что становление фамилий было долгим процессом, а наследственные родовые имена проходили длинный путь от уличных прозвищ (Кошка-Кошкин) до фамилий в современном понимании. Известно, что из рода Романовых Иван Грозный взял себе жену Анастасию. Хотя первым, кто стал носить фамилию Романов, был ее племянник Федор, в будущем патриарх Филарет. Десятилетия спустя внучатый племянник Анастасии и внук патриарха Филарета Михаил Федорович стал первым царем из династии Романовых.

В настоящее время фамилии Романов является одной из распространенных руссских фамилий, но далеко не все ее представители имеют отношение к царской семье. Правда, если брать в расчет влияние фамилии Романов, то ее носители должны обладать некоторыми общими чертами. Считается, что Романовы не обделены талантами, но проявляют их уже в зрелом возрасте. Им удается в жизни многое, если они развивают свои врожденную целеустремленность и настойчивость. А так ли это, каждый из Романовых решает сам.

Род принадлежит к числу древних семей московского боярства. Первый известный нам по летописям предок этой фамилии – Андрей Иванович, имевший прозвище Кобыла, в 1347 году находился на службе у Великого Владимирского и Московского князя Семёна Ивановича Гордого.

Семён Гордый был старшим сыном и наследником и продолжал политику своего отца. В то время Московское княжество значительно укрепилось, и Москва стала претендовать на лидерство среди других земель Северо-Восточной Руси. Московские князья не только установили хорошие отношения с Золотой Ордой, но также стали играть более важную роль в общерусских делах. Среди русских князей Семён почитался старшим, и немногие из них осмеливались перечить ему. Его характер ярко проявился и в семейной жизни. После смерти первой жены, дочери Великого Литовского князя Гедимина, Семён женился вторично.

Его избранницей стала смоленская княжна Евпраксия, но уже через год после свадьбы московский князь по каким-то причинам отослал её обратно к отцу, князю Фёдору Святославичу. Затем Семён решился на третий брак, на этот раз обратившись к давним соперникам Москвы – тверским князьям. В 1347 году в Тверь отправилось посольство – сватать княжну Марию, дочь тверского князя Александра Михайловича.

В своё время Александр Михайлович трагически погиб в Орде, пав жертвой интриг Ивана Калиты, отца Семёна. И вот теперь дети непримиримых врагов соединялись узами брака. Посольство в Тверь возглавляли двое московских бояр – Андрей Кобыла и Алексей Босоволков. Так впервые на исторической арене появился предок царя Михаила Романова.

Посольство добилось успеха. Но неожиданно вмешался митрополит Феогност, отказавшийся благословить этот брак. Более того, он приказал закрыть московские церкви, чтобы не допустить венчания. Такая позиция была, видимо, вызвана предыдущим разводом Семёна. Но князь отправил щедрые дары константинопольскому патриарху, которому подчинялся московский митрополит, и получил разрешение на брак. В 1353 году Семён Гордый скончался от чумы, свирепствовавшей на Руси. Об Андрее Кобыле больше ничего не известно, но его потомки продолжали служить московским князьям.

Как сообщают родословцы, потомство Андрея Кобылы было обширным. Он оставил пять сыновей, которые стали родоначальниками многих известных дворянских родов. Сыновей звали: Семён Жеребец (не в честь ли Семёна Гордого получил он своё имя?), Александр Ёлка, Василий Ивантей (или Вантей), Гаврила Гавша (Гавша – то же, что и Гавриил, только в уменьшительной форме; такие окончания имён на «-ша» были распространены на Новгородской земле) и Фёдор Кошка. Кроме того, у Андрея был младший брат Фёдор Шевляга, от которого произошли дворянские фамилии Мотовиловых, Трусовых, Воробьиных и Грабежевых. Прозвища Кобыла, Жеребец и Шевляга («кляча») по смыслу близки друг другу, что неудивительно, поскольку у нескольких дворянских родов известна подобная традиция – представители одной семьи могли носить прозвания как бы одного семантического круга. Однако каково же было происхождение самих братьев Андрея и Фёдора Ивановичей?

Родословные XVI – начала XVII века ничего не сообщают об этом. Но уже в первой половине XVII века, когда укрепились на русском престоле, появилась и легенда об их предках. Многие дворянские роды возводили себя к выходцам из других стран и земель. Это стало своего рода традицией древнего русского дворянства, которое, таким образом, чуть ли не поголовно имело «иностранное» происхождение. Причём наибольшей популярностью пользовались два «направления», откуда якобы происходили «выезды» дворянских родоначальников: или «из Немец», или «из Орды». Под «немцами» подразумевались не только жители Германии, но и вообще все европейцы. Поэтому в легендах о «выездах» основателей родов можно встретить следующие уточнения: «Из Немец, из Прус» или «Из Немец, из Свейской (т. е. Шведской) земли».

Все эти легенды были похожи друг на друга. Обычно некий «муж честен» со странным, непривычным для русского слуха именем приезжал, часто с дружиной, к кому-либо из Великих князей на службу. Здесь он принимал крещение, и его потомки оказывались в составе русской элиты. Затем от их прозвищ возникали дворянские фамилии, а поскольку многие роды возводили себя к одному предку, то вполне объяснимо, что появлялись различные варианты одних и тех же легенд. Причины создания этих рассказов вполне понятны. Придумывая себе иноземных предков, русские аристократы «оправдывали» тем самым руководящее положение в обществе.

Они удревняли свои роды, конструировали высокое происхождение, ведь многие родоначальники считались потомками иностранных князей и правителей, подчёркивая тем самым свою исключительность. Конечно, это не значит, что абсолютно все легенды были вымышленными, вероятно, наиболее древние из них могли иметь под собой реальные основания (так, предок Пушкиных – Радша, судя по окончанию имени, имевший отношение к Новгороду и живший в XII веке, по мнению некоторых исследователей, действительно мог иметь иностранное происхождение). Но выделить эти исторические факты за напластованиями домыслов и догадок довольно не просто. Да и к тому же однозначно подтвердить или опровергнуть такой рассказ бывает сложно из-за отсутствия источников. К концу XVII века, а в особенности в XVIII веке, такие предания приобретали всё более баснословный характер, превратившись в чистые фантазии слабо знакомых с историей авторов. Не избежали этого и Романовы.

Создание родовой легенды «взяли на себя» представители тех семей, которые имели единых с Романовыми предков: Шереметевы, уже упоминавшиеся Трусовы, Колычёвы. Когда в 1680-х годах создавалась официальная родословная книга Московского царства, которая потом получила название «Бархатной» из-за своего переплёта, дворянские семьи подавали в ведавший этим делом Разрядный приказ свои родословные. Представили роспись своих предков и Шереметевы, и оказалось, что, по их сведениям, русский боярин Андрей Иванович Кобыла на самом деле был князем, происходившим из Пруссии.

«Прусское» происхождение родоначальника было очень распространено в то время у древних родов. Высказывалось предположение, что это произошло из-за «Прусской улицы» в одном из концов древнего Новгорода. По этой улице шла дорога на Псков, т. н. «Прусский путь». После присоединения Новгорода к Московскому государству многие знатные семьи этого города были переселены в Московские волости, и наоборот. Так, благодаря неверно понятому названию, в московское дворянство и влились «прусские» выходцы. Но в случае с Андреем Кобылой можно увидеть скорее влияние другой, очень известной в то время, легенды.

На рубеже XV–XVI веков, когда сформировалось единое Московское государство и московские князья начали претендовать на царский (цесарский, т. е. императорский) титул, появилась известная идея «Москва – Третий Рим». Москва становилась наследницей великой православной традиции Второго Рима – Константинополя, а через него и имперской власти Первого Рима – Рима императоров Августа и Константина Великого. Преемственность власти обеспечивалась и браком Ивана III с Софьей Палеолог, и легендой «о дарах Мономаха» – византийского императора, передавшего на Русь своему внуку Владимиру Мономаху царский венец и другие регалии царской власти, и принятием в качестве государственного символа имперского двуглавого орла. Зримым доказательством величия нового царства стал построенный при Иване III и Василии III великолепный ансамбль Московского Кремля. Поддержание этой идеи было обеспечено и на генеалогическом уровне. Именно в это время возникла легенда о происхождении правившей тогда династии Рюриковичей. Иноземное, варяжское происхождение Рюрика не могло вписаться в новую идеологию, и основатель княжеской династии стал потомком в 14-м поколении некоего Пруса, родственника самого императора Августа. Прус якобы был правителем древней Пруссии, населенной когда-то славянами, а его потомки стали правителями Руси. И подобно тому, как Рюриковичи оказались преемниками прусских королей, а через них римских императоров, так и потомки Андрея Кобылы создали себе «прусскую» легенду.
В дальнейшем легенда обросла новыми подробностями. В более полном виде она была оформлена стольником Степаном Андреевичем Колычёвым, который при Петре I стал первым русским герольдмейстером. В 1722 году он возглавил Герольдмейстерскую контору при Сенате, особое учреждение, занимавшееся государственной геральдикой и ведавшее учетом и сословными делами дворянства. Теперь происхождение Андрея Кобылы «обрело» новые черты.

В 373 (или даже в 305-м) году от Рождества Христова (в то время ещё существовала Римская империя) прусский король Прутено отдал королевство брату Вейдевуту, а сам стал верховным жрецом своего языческого племени в городе Романове. Город этот вроде бы находился на берегах рек Дубиссы и Невяжи, при слиянии которых рос священный, вечнозелёный дуб необыкновенной высоты и толщины. Перед смертью Вейдевут разделил своё королевство между двенадцатью сыновьями. Четвёртым сыном был Недрон, потомки которого владели самогитскими землями (часть Литвы). В девятом поколении потомком Недрона был Дивон. Он жил уже в XIII веке и постоянно оборонял свои земли от рыцарей-меченосцев. Наконец, в 1280 году его сыновья – Руссинген и Гланда Камбила приняли крещение, а в 1283 году Гланда (Гландал или Гландус) Камбила приехал на Русь служить московскому князю Даниилу Александровичу. Здесь он принял крещение и стал называться Кобылой. По другим вариантам, Гланда принял крещение с именем Иван в 1287 году, а Андрей Кобыла был его сыном.

Искусственность этого рассказа очевидна. В нём всё фантастично, и как ни пытались некоторые историки проверить его подлинность, их попытки не увенчались успехом. Бросаются в глаза два характерных мотива. Во-первых, 12 сыновей Вейдевута очень напоминают 12 сыновей князя Владимира, крестителя Руси, а четвёртый сын Недрон – четвёртого сына Владимира, Ярослава Мудрого. Во-вторых, очевидно желание автора связать начало рода Романовых на Руси с первыми московскими князьями. Ведь Даниил Александрович был не только основателем Московского княжества, но и родоначальником московской династии, преемниками которой являлись Романовы.
Тем не менее «прусская» легенда стала очень популярной и официально была зафиксирована в «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской Империи», созданном по инициативе Павла I, решившего упорядочить всю русскую дворянскую геральдику. В гербовник вносились дворянские родовые гербы, которые утверждались императором, причём вместе с изображением и описанием герба давалась и справка о происхождении рода. Потомки Кобылы – Шереметевы, Коновницыны, Неплюевы, Яковлевы и другие, отмечая своё «прусское» происхождение, ввели в качестве одной из фигур в свои родовые гербы изображение «священного» дуба, а само центральное изображение (два креста, над которыми помещена корона) заимствовали из геральдики города Данцига (Гданьска).

Конечно, по мере развития исторической науки исследователи не только критически относились к легенде о происхождении Кобылы, но и пытались обнаружить в ней какие-либо реально-исторические основания. Наиболее масштабное исследование «прусских» корней Романовых предпринял выдающийся дореволюционный историк В.К. Трутовский, который усматривал некоторые соответствия сведений легенды о Гланде Камбиле реальной ситуации в Прусских землях XIII в. Не оставляли таких попыток историки и в дальнейшем. Но если легенда о Гланде Камбиле и могла донести до нас какие-то крупицы исторических данных, то её «внешнее» оформление практически сводит это значение на нет. Она может представлять интерес с точки зрения общественного сознания русского дворянства XVII–XVIII вв., но никак не в вопросе выяснения истинного происхождения царствовавшего рода. Такой блестящий знаток русской генеалогии, как А.А. Зимин, писал, что Андрей Кобыла «происходил, вероятно, из коренных московских (и переславских) землевладельцев». Во всяком случае, как бы то ни было, именно Андрей Иванович остаётся первым достоверным предком династии Романовых.
Вернёмся к реальной родословной его потомков. Старший сын Кобылы, Семён Жеребец, стал родоначальником дворян Лодыгиных, Коновницыных, Кокоревых, Образцовых, Горбуновых. Из них наибольший след в русской истории оставили Лодыгины и Коновницыны. Лодыгины происходят от сына Семёна Жеребца – Григория Лодыги («лодыга» – древнерусское слово, означавшее подножие, подставку, щиколотку). К этому роду принадлежал знаменитый инженер Александр Николаевич Лодыгин (1847–1923), который в 1872 году изобрёл в России электрическую лампу накаливания.

Коновницыны происходят от внука Григория Лодыги – Ивана Семёновича Коновницы. Среди них прославился генерал Пётр Петрович Коновницын (1764–1822), герой многих войн, которые вела Россия в конце XVIII – начале XIX века, в том числе Отечественной войны 1812 года. Он отличился в сражениях за Смоленск, Малоярославец, в «Битве народов» под Лейпцигом, а в Бородинском сражении командовал Второй армией после ранения князя П.И. Багратиона. В 1815–1819 годах Коновницын был военным министром, а в 1819 году возведён вместе с потомством в графское достоинство Российской империи.
От второго сына Андрея Кобылы – Александра Ёлки пошли роды Колычёвых, Сухово-Кобылиных, Стербеевых, Хлуденевых, Неплюевых. Старший сын Александра Фёдор Колыч (от слова «колча», т. е. хромой) стал родоначальником Колычёвых. Из представителей этого рода наиболее известен св. Филипп (в миру Фёдор Степанович Колычёв, 1507–1569). В 1566 году он стал митрополитом Московским и всея Руси. Гневно обличавший зверства царя Ивана Грозного, Филипп в 1568 году был низложен, а затем задушен одним из главарей опричников Малютой Скуратовым.

Сухово-Кобылины происходят от другого сына Александра Ёлки – Ивана Сухого (т. е. «худощавого»). Наиболее ярким представителем этого рода был драматург Александр Васильевич Сухово-Кобылин (1817–1903), автор трилогии «Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина». В 1902 году он был избран почётным академиком Императорской Академии наук по разряду изящной словесности. Его сестра, Софья Васильевна (1825–1867), художница, получившая в 1854 году за пейзаж с натуры большую золотую медаль Императорской Академии художеств (что изобразила на одноимённой картине из собрания Третьяковской галереи), писала также портреты и жанровые композиции. Другая сестра – Елизавета Васильевна (1815–1892), в замужестве графиня Салиас де Турнемир, получила известность как писательница под псевдонимом Евгения Тур. Её сын – граф Евгений Андреевич Салиас-де-Турнемир (1840–1908) – также был знаменитым в своё время писателем, историческим романистом (его называли русским Александром Дюма). Его сестра, Мария Андреевна (1841–1906), была женой генерала-фельдмаршала Иосифа Владимировича Гурко (1828–1901), а внучка – княжна Евдокия (Эда) Юрьевна Урусова (1908–1996), – выдающейся театральной и киноактрисой советского времени.

Младший сын Александра Ёлки – Фёдор Дютка (Дюдка, Дудка или даже Детко) стал основателем рода Неплюевых. Среди Неплюевых выделяется Иван Иванович Неплюев (1693–1773), дипломат, бывший русским резидентом в Турции (1721–1734), а затем наместником Оренбургского края, с 1760 года сенатором и конференц-министром.
Потомство Василия Ивантея пресеклось на его сыне Григории, умершем бездетным.

От четвертого сына Кобылы, Гаврилы Гавши, пошли Боборыкины. Этот род дал талантливого писателя Петра Дмитриевича Боборыкина (1836–1921), автора романов «Дельцы», «Китай-город» и среди прочих, кстати говоря, «Василий Тёркин» (кроме имени этот литературный персонаж не имеет ничего общего с героем А.Т. Твардовского).
Наконец, пятый сын Андрея Кобылы, Фёдор Кошка, был непосредственным предком Романовых. Он служил Дмитрию Донскому и неоднократно упоминается в летописях среди его приближённых. Возможно, именно ему князь поручил защищать Москву во время знаменитой войны с Мамаем, закончившейся победой русских на Куликовом поле. Перед смертью Кошка принял постриг и был наречён Феодоритом. Его семейство породнилось с московской и тверской княжескими династиями – ветвями рода Рюриковичей. Так, дочь Фёдора – Анна в 1391 году была выдана замуж за микулинского князя Фёдора Михайловича. Микулинский удел был частью Тверской земли, а сам Фёдор Михайлович – младшим сыном тверского князя Михаила Александровича. Михаил Александрович долгое время враждовал с Дмитрием Донским. Три раза он получал в Орде ярлык на Владимирское великое княжение, но каждый раз из-за противодействия Дмитрия не мог стать главным русским князем. Однако постепенно усобица между московским и тверским князьями сошла на нет. Ещё в 1375 году во главе целой коалиции князей Дмитрий совершил успешный поход на Тверь, и с тех пор Михаил Александрович оставил попытки перехватить лидерство у московского князя, хотя отношения между ними остались напряжёнными. Брак с Кошкиными, вероятно, должен был способствовать установлению дружественных отношений между извечными врагами.

Но не только Тверь охватили своей матримониальной политикой потомки Фёдора Кошки. Вскоре в их орбиту попали и сами московские князья. Среди сыновей Кошки был Фёдор Голтяй, на дочери которого, Марии, зимой 1407 года женился один из сыновей серпуховского и боровского князя Владимира Андреевича – Ярослав.
Владимир Андреевич, основатель Серпухова, доводился Дмитрию Донскому двоюродным братом. Между ними всегда были самые добрые дружеские отношения. Многие важные шаги в жизни Московского государства братья сделали вместе. Так, вдвоём они руководили строительством белокаменного Московского Кремля, вдвоём сражались на Куликовом поле. Причём именно Владимир Андреевич с воеводой Д.М. Боброком-Волынским командовал засадным полком, в критическую минуту решившим исход всего сражения. Поэтому в он вошёл с прозвищем не только Храбрый, но и Донской.

Ярослав Владимирович, а в его честь был основан город Малоярославец, где он и княжил, носил в крещении также имя Афанасий. Это был один из последних случаев, когда, согласно давней традиции, Рюриковичи давали своим детям двойные имена: мирское и крестильное. Скончался князь от морового поветрия в 1426 году и был похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля, где его могила существует и по сей день. От брака с внучкой Фёдора Кошки Ярослав имел сына Василия, который унаследовал весь боровско-серпуховской удел, и двух дочерей – Марию и Елену. В 1433 году Мария была выдана замуж за юного московского князя Василия II Васильевича, внука Дмитрия Донского.
В это время на Московской земле начиналась жестокая усобица между Василием и его матерью Софьей Витовтовной, с одной стороны, и семьёй его дяди Юрия Дмитриевича, князя Звенигородского – с другой. Юрий и его сыновья – Василий (в будущем ослеплённый на один глаз и ставший Косым) и Дмитрий Шемяка (прозвище происходит от татарского «чимэк» – «наряд») – претендовали на Московское княжение. Оба Юрьевича присутствовали на свадьбе Василия в Москве. И именно здесь произошёл знаменитый исторический эпизод, подогревший эту непримиримую борьбу. Увидев на Василии Юрьевиче золотой пояс, когда-то принадлежавший Дмитрию Донскому, великая княгиня Софья Витовтовна сорвала его, решив, что он принадлежит звенигородскому княжичу не по праву. Одним из инициаторов этого скандала был внук Фёдора Кошки Захарий Иванович. Оскорблённые Юрьевичи покинули свадебный пир, и уже скоро разгорелась война. Во время неё Василий II был ослеплён Шемякой и стал Тёмным, но в конечном счёте победа осталась на его стороне. Со смертью Шемяки, отравленного в Новгороде, Василий мог больше не беспокоиться за будущее своего правления. Во время войны Василий Ярославич, ставший шурином московского князя, во всём поддерживал его. Но в 1456 году Василий II приказал арестовать родственника и отправить его в тюрьму в город Углич. Там несчастный сын Марии Голтяевой и просидел 27 лет, пока не умер в 1483 году. Его могилу можно видеть у левой части иконостаса Московского Архангельского собора. Там же и портретное изображение этого князя. Дети Василия Ярославича погибли в заточении, а вторая жена с сыном от первого брака Иваном успела бежать в Литву. Там ещё недолго продолжался род боровских князей.

От Марии Ярославны Василий II имел нескольких сыновей, в том числе Ивана III. Таким образом, все представители московской княжеской династии, начиная с Василия II и вплоть до сыновей и внучки Ивана Грозного, были потомками Кошкиных по женской линии.
Великая княгиня Софья Витовтовна, срывающая пояс с Василия Косого на свадьбе Василия Тёмного. С картины П.П. Чистякова. 1861 г.
Потомки Фёдора Кошки последовательно носили в качестве родовых фамилии Кошкиных, Захарьиных, Юрьевых и, наконец, Романовых. Помимо дочери Анны и сына Фёдора Голтяя, о которых говорилось выше, Фёдор Кошка имел сыновей Ивана, Александра Беззубца, Никифора и Михаила Дурного. Потомки Александра прозывались Беззубцевыми, а потом Шереметевыми и Епанчиными. Шереметевы происходят от внука Александра – Андрея Константиновича Шеремета, а Епанчины от другого внука – Семёна Константиновича Епанчи (епанчой называлась старинная одежда в виде плаща).

Шереметевы – один из самых знаменитых русских дворянских родов. Наверное, наиболее известным из Шереметевых является Борис Петрович (1652–1719). Сподвижник Петра Великого, один из первых русских генерал-фельдмаршалов (первый русский по происхождению), он участвовал в Крымских и Азовских походах, прославился победами в Северной войне, командовал русской армией в Полтавской битве. Одним из первых он был возведён Петром в графское Российской империи достоинство (очевидно, это произошло в 1710 году). Среди потомков Бориса Петровича Шереметева русские историки особо почитают графа Сергея Дмитриевича (1844–1918), видного исследователя русской старины, председателя Археографической комиссии при Министерстве народного просвещения, много сделавшего для издания и изучения документов русского Средневековья. Его женой была внучка князя Петра Андреевича Вяземского, а сын Павел Сергеевич (1871–1943) тоже стал известным историком и генеалогом. Этой ветви рода принадлежало знаменитое Остафьево под Москвой (унаследованное от Вяземских), сохранённое стараниями Павла Сергеевича после революционных событий 1917 года. Потомки Сергея Дмитриевича, оказавшиеся в эмиграции, породнились там с Романовыми. Род этот существует и сейчас, в частности потомок Сергея Дмитриевича граф Пётр Петрович, живущий ныне в Париже, возглавляет там Русскую консерваторию имени С.В. Рахманинова. Владели Шереметевы двумя подмосковными архитектурными жемчужинами: Останкином и Кусковом. Как не вспомнить тут крепостную актрису Прасковью Ковалеву-Жемчугову, ставшую графиней Шереметевой, и её супруга графа Николая Петровича (1751–1809), основателя знаменитого московского Странноприимного дома (ныне в его здании располагается Институт скорой помощи имени Н.В. Склифосовского). Сергей Дмитриевич был внуком Н.П. Шереметева и крепостной актрисы.

Епанчины менее заметны в русской истории, но и они оставили в ней свой след. В XIX веке представители этого рода служили на флоте, и двое из них, Николай и Иван Петровичи, герои Наваринской битвы 1827 года, стали российскими адмиралами. Их внучатый племянник генерал Николай Алексеевич Епанчин (1857–1941), известный военный историк, в 1900–1907 годах занимал должность директора Пажеского корпуса. Уже в эмиграции он написал интересные воспоминания «На службе трёх императоров», изданные в России в 1996 году.

Собственно, род Романовых происходит от старшего сына Фёдора Кошки – Ивана, который был боярином Василия I. Именно сын Ивана Кошки Захарий Иванович опознал пресловутый пояс в 1433 году на свадьбе Василия Тёмного. У Захария было три сына, таким образом, Кошкины разделились ещё на три ветви. Младшие – Ляцкие (Лятские) – уехали служить в Литву, и следы их там затерялись. Старший сын Захария – Яков Захарьевич (умер в 1510 году), боярин и воевода при Иване III и Василии III, некоторое время наместничал в Новгороде и Коломне, принимал участие в войне с Литвой и, в частности, взял города Брянск и Путивль, отошедшие затем к Русскому государству. Потомки Якова образовали дворянский род Яковлевых. Известен он двумя своими «незаконными» представителями: в 1812 году у богатого помещика Ивана Алексеевича Яковлева (1767–1846) и дочери немецкого чиновника Луизы Ивановны Гааг (1795–1851), не состоявших в законном браке, родился сын – Александр Иванович Герцен (ум. в 1870) (внук А.И. Герцена – Пётр Александрович Герцен (1871–1947) – один из крупнейших отечественных хирургов, специалист в области клинической онкологии). А в 1819 году у его брата Льва Алексеевича Яковлева родился внебрачный сын Сергей Львович Левицкий (ум. в 1898 г.) – один из известнейших русских фотографов (приходившийся А.И. Герцену таким образом двоюродным братом).

Средний сын Захария – Юрий Захарьевич (умер в 1505 году [?]), боярин и воевода при Иване III, как и старший брат, сражался с литовцами в знаменитой битве у реки Ведроши в 1500 году. Его женой была Ирина Ивановна Тучкова, представительница известного дворянского рода. Фамилия Романовых произошла от одного из сыновей Юрия и Ирины окольничего Романа Юрьевича (умер в 1543 году). Именно его семья породнилась с царской династией.

3 февраля 1547 года шестнадцатилетний царь , за полмесяца до того венчавшийся на царство в Успенском соборе Московского Кремля, женился на дочери Романа Юрьевича Захарьина – Анастасии. Семейная жизнь Ивана с Анастасией была счастливой. Молодая жена подарила супругу трёх сыновей и трёх дочерей. К сожалению, дочери умерли в детском возрасте. Судьба сыновей была различной. Старший сын Дмитрий погиб в девятимесячном возрасте. Когда царская семья совершала паломничество в Кириллов монастырь на Белоозере, взяли с собой и маленького царевича.

При дворе существовал строгий церемониал: младенца несла на руках нянька, а её под руки поддерживали два боярина, родственники царицы Анастасии. Путешествие проходило по рекам, на стругах. Однажды нянька с царевичем и боярами ступила на шаткие сходни струга, и, не удержавшись, все упали в воду. Дмитрий захлебнулся. Потом Иван назвал этим именем своего младшего сына от последнего брака с Марией Нагой. Впрочем, судьба и этого мальчика оказалась трагичной: в девятилетнем возрасте он . Имя Дмитрий для семьи Грозного оказалось несчастливым.

Непростым характером обладал второй сын царя – Иван Иванович. Жестокий и властный, он мог стать полным подобием отца. Но в 1581 году 27-летний царевич был смертельно ранен Грозным во время ссоры. Причиной необузданной вспышки гнева послужила якобы третья жена царевича Ивана (двух первых он отправил в монастырь) – Елена Ивановна Шереметева, дальняя родственница Романовых. Будучи беременной, она показалась на глаза свёкру в лёгкой рубашке, «в непотребном виде». Царь избил невестку, у которой потом случился выкидыш. Иван вступился за жену и тут же получил удар железным посохом в висок. Через несколько дней он умер, а Елена была пострижена с именем Леонида в один из монастырей.

После смерти наследника преемником Грозного стал его третий сын от Анастасии, Фёдор. В 1584 году он стал Московским царём. Фёдор Иванович отличался тихим и кротким нравом. Ему претила жестокая тирания отца, и значительную часть своего царствования он провёл в молитвах и постах, замаливая грехи предков. Столь высокий духовный настрой царя казался странным его подданным, из-за чего и появилась популярная легенда о слабоумии Фёдора. В 1598 году он безмятежно заснул навеки, и престолом завладел его шурин Борис Годунов. Единственная дочь Фёдора Феодосия умерла, немного не дожив до двухлетнего возраста. Так закончилось потомство Анастасии Романовны.
Своим добрым, мягким характером Анастасия сдерживала жестокий нрав царя. Но в августе 1560 года царица умерла. Уже проведённый в наше время анализ её останков, ныне находящихся в подвальной палате Архангельского собора, показал высокую вероятность того, что Анастасия была отравлена. После её смерти начался новый этап в жизни Ивана Грозного: эпоха Опричнины и беззаконий.

Женитьба Ивана на Анастасии выдвинула её родственников на авансцену московской политики. Особенной популярностью пользовался брат царицы – Никита Романович (умер в 1586 году). Он прославился как талантливый полководец и храбрый воин во время Ливонской войны, дослужился до боярского чина и был одним из близких соратников Ивана Грозного. Входил он в ближайшее окружение и царя Фёдора. Незадолго до смерти Никита принял постриг с именем Нифонта. Женат был дважды. Первая его супруга – Варвара Ивановна Ховрина – происходила из рода Ховриных-Головиных, давшего впоследствии нескольких известных деятелей русской истории, в том числе сподвижника Петра I адмирала Фёдора Алексеевича Головина. Вторая жена Никиты Романовича – княжна Евдокия Александровна Горбатая-Шуйская – принадлежала к потомкам суздальско-нижегородских Рюриковичей. Жил Никита Романович в своих палатах на улице Варварке в Москве, где в середине XIX в. был открыт музей.

Семь сыновей и пять дочерей Никиты Романовича продолжили этой боярской семьи. Долгое время исследователи сомневались, от какого брака Никиты Романовича родился его старший сын Фёдор Никитич, будущий патриарх Филарет, отец первого царя из династии Романовых. Ведь если его матерью была княжна Горбатая-Шуйская, то Романовы таким образом по женской линии являются потомками Рюриковичей. На рубеже XIX–XX веков историки предполагали, что Фёдор Никитич всё-таки скорее всего родился от первого брака своего отца. И только в последние годы этот вопрос, по-видимому, разрешился окончательно. Во время исследования некрополя Романовых в московском Новоспасском монастыре была обнаружена надгробная плита Варвары Ивановны Ховриной. В надгробной эпитафии год её смерти, возможно, следует читать как 7063, т. е. 1555 год (скончалась она 29 июня), а не 7060 (1552) год, как полагали ранее. Такая датировка снимает вопрос о происхождении Фёдора Никитича, который умер в 1633 г., имея от роду «с лишком 80 лет». Предки Варвары Ивановны и, следовательно, предки всего царского Дома Романовых, Ховрины, происходили из торговых людей крымского Судака и имели греческие корни.

Фёдор Никитич Романов служил полковым воеводой, участвовал в походах на города Копорье, Ям и Ивангород во время удачной русско-шведской войны 1590–1595 годов, защищал южные рубежи России от крымских набегов. Заметное положение при дворе дало возможность Романовым породниться с другими известными тогда родами: князьями Сицкими, Черкасскими, а также с Годуновыми (племянник Бориса Фёдоровича женился на дочери Никиты Романовича – Ирине). Но эти родственные связи не спасли Романовых после смерти их благодетеля царя Фёдора от опалы.

С восшествием на престол всё переменилось. Ненавидевший всю романовскую семью, боявшийся их как потенциальных соперников в борьбе за власть, новый царь одного за другим начал устранять своих противников. В 1600–1601 годах на Романовых обрушились репрессии. Фёдор Никитич был насильно пострижен в монахи (под именем Филарет) и отправлен в далёкий Антониев Сийский монастырь в Архангельском уезде. Такая же участь постигла его жену Ксению Ивановну Шестову. Постриженная под именем Марфы, она была сослана в Толвуйский погост в Заонежье, а потом с детьми жила в селе Клин Юрьевского уезда. Её малолетние дочь Татьяна и сын Михаил (будущий царь) были увезены в тюрьму на Белоозере вместе с тёткой Анастасией Никитичной, ставшей впоследствии женой видного деятеля Смуты князя Бориса Михайловича Лыкова-Оболенского. Брат Фёдора Никитича боярин Александр сослан по ложному доносу в одну из деревень Кирилло-Белозерского монастыря, где был убит. В опале погиб и другой брат, окольничий Михаил, перевезённый из Москвы в глухое пермское село Ныроб. Там он умер в темнице и в оковах от голода. Ещё один сын Никиты, стольник Василий, умер в городе Пелыме, где его с братом Иваном держали прикованными к стене цепями. А их сёстры Ефимия (в иночестве Евдокия) и Марфа отправились в ссылку вместе с мужьями – князьями Сицким и Черкасским. Пережила заточение только Марфа. Таким образом, почти весь род Романовых был разгромлен. Чудом уцелел только Иван Никитич по прозвищу Каша, возвращённый после недолгой ссылки.

Но династии Годуновых не дано было править на Руси. Уже разгорался пожар Великой Смуты, и в этом бурлящем котле Романовы выплыли из небытия. Деятельный и энергичный Фёдор Никитич (Филарет) при первой же возможности вернулся в «большую» политику – Лжедмитрий I сделал своего благодетеля митрополитом Ростовским и Ярославским. Дело в том, что когда-то Григорий Отрепьев был у него слугой. Существует даже версия, что Романовы специально готовили честолюбивого авантюриста к роли «законного» наследника московского престола. Как бы то ни было, Филарет занял видное место в церковной иерархии.

Новый карьерный «скачок» он совершил с помощью другого самозванца – Лжедмитрия II, «Тушинского вора». В 1608 году, при взятии Ростова, тушинцы пленили Филарета и привезли в лагерь самозванца. Лжедмитрий предложил ему стать патриархом, и Филарет согласился. В Тушине вообще образовалась как бы вторая столица: там был свой царь, были свои бояре, свои приказы, а теперь ещё и свой патриарх (в Москве патриарший престол занимал Гермоген). Когда тушинский табор развалился, Филарету удалось вернуться в Москву, где он участвовал в свержении царя Василия Шуйского. В образовавшуюся после этого Семибоярщину входил младший брат «патриарха» Иван Никитич Романов, который получил боярство в день венчания Отрепьева на царство. Как известно, новое правительство решило пригласить на русский престол сына польского короля – Владислава и заключило соответствующий договор с гетманом Станиславом Жолкевским, а для того чтобы уладить все формальности, из Москвы под Смоленск, где находился король, было отправлено «великое посольство» во главе с Филаретом. Однако переговоры с королём Сигизмундом зашли в тупик, послы были арестованы и отправлены в Польшу. Там, в плену, Филарет пробыл до 1619 года и лишь после заключения Деулинского перемирия и окончания многолетней войны вернулся в Москву. Русским царём уже был его сын Михаил.
Филарет стал теперь уже «законным» Московским патриархом и оказывал весьма существенное влияние на политику молодого царя. Проявил он себя очень властным и временами даже жёстким человеком. Его двор был построен по образцу царского, а для управления земельными владениями было образовано несколько специальных, патриарших, приказов. Заботился Филарет и о просвещении, возобновив в Москве после разорения печатание богослужебных книг. Большое внимание он уделял вопросам внешней политики и даже создал один из дипломатических шифров того времени.

Жена Фёдора-Филарета Ксения Ивановна происходила из древнего рода Шестовых. Их предком считался Михаил Прушанин, или, как его ещё называли, Миша, сподвижник Александра Невского. Он же был родоначальником таких известных фамилий, как Морозовы, Салтыковы, Шеины, Тучковы, Чеглоковы, Скрябины. Потомки Миши породнились с Романовыми ещё в XV веке, поскольку матерью Романа Юрьевича Захарьина была одна из Тучковых. К родовым вотчинам Шестовых относилось, кстати, и костромское село Домнино, где некоторое время жили Ксения и её сын Михаил после освобождения Москвы от поляков. Староста этого села Иван Сусанин прославился тем, что ценой жизни спас юного царя от гибели. После восшествия сына на престол «великая старица» Марфа помогала ему в управлении страной, пока не вернулся из плена отец – Филарет.

Ксения-Марфа отличалась добрым характером. Так, помня о живших в монастырях вдовах предыдущих царей – Ивана Грозного, Василия Шуйского, царевича Ивана Ивановича, – она неоднократно посылала им подарки. Часто ездила на богомолье, в вопросах религии была строга, но не чуждалась и радостей жизни: в Вознесенском кремлевском монастыре организовала золотошвейную мастерскую, из которой выходили красивые ткани и одежды для царского двора.
Дядя Михаила Фёдоровича Иван Никитич (умер в 1640 году) тоже занимал видное место при дворе своего племянника. Со смертью его сына боярина и дворецкого Никиты Ивановича в 1654 году все остальные ветви Романовых, кроме царского потомства Михаила Фёдоровича, пресеклись. Родовой усыпальницей Романовых был Московский Новоспасский монастырь, где в последние годы были проведены большие работы по исследованию и реставрации этого древнего некрополя. В результате были идентифицированы многие захоронения предков царской династии, а по некоторым останкам специалисты даже воссоздали портретные изображения, в т. ч. и Романа Юрьевича Захарьина, прадеда царя Михаила.

Родовой герб Романовых восходит к ливонской геральдике и был создан в середине XIX в. выдающимся русским геральдистом бароном Б.В. Кёне на основе эмблематических изображений, находящихся на предметах, которые принадлежали Романовым во второй половине XVI – начале XVII века. Описание герба таково:
«В серебряном поле червлёный гриф, держащий золотые меч и тарч, увенчанный малым орлом; на чёрной кайме восемь оторванных львиных голов: четыре золотые и четыре серебряные».

Евгений Владимирович Пчелов
Романовы. История великой династии

Романов - чрезвычайно известная фамилия в отечественной истории. Тем более интересно происхождение фамилии Романов. Об этом и будет идти разговор в статье.

Как появилась эта фамилия

Очень часто фамилии образовывались от крестильных греческих или латинских имен. По православному календарю святые, носившие имя Роман, почитаются каждый месяц в году. Поэтому когда рождался ребенок, то в течение восьми-десяти дней его крестили, и если день попадал на день почитания святого, носившего имя Роман, то так и нарекали ребенка. Происхождение фамилии Романов связано с латинским именем Роман.

В переводе оно означает «римский, римлянин». Надо полагать, что оно вошло в календарь, пока церкви не разделились на западную и восточную. Есть мнение, что оно появилось в церковном календаре в честь Романа Угличского.

Он был очень благочестивым и набожным князем. Не имея интереса к увеселениям, он все свое время отдавал чтению книг, посещению храмов и их служб, общению с духовенством. Его праздник приходится в 2017 году на 16 февраля. Всю жизнь, веруя во Христа, князь Роман жил по его заповедям, любя и жалея людей. Приятно думать, что с личностью такого человека связано происхождение фамилии Романов. Всвоем княжестве он поставил новый город на высоком берегу Волги, который носил имя Романов (сейчас г. Тутаев). По другому мнению, покровителем является дьякон-священномученик Роман Кесарийский Антиохийский. Его день ангела в 2017 голу приходится на 1 декабря.

Как закрепилась фамилия Романов

XV и XVI столетия - время образования фамилий. Сначала, конечно, у происхождения. К имени Роман начинает прибавляться суффикс -ов. Притяжательное прилагательное отвечает на вопрос: «Чей?» и указывает на принадлежность к отцу. Так нехитро идет происхождение фамилии Романов. Она закрепляется и передается из поколения в поколение от отца к сыну.

Русские боярские роды

Некий Гланда-Камбила Дивонович прибыл на Русь из Литвы около 1375 года. Покрестившись, получил имя Иван. У него был сын Андрей Иванович Кобыла, служивший Симеону Гордому. Именно от него пошла фамилия Кошкиных. Но все меняется, и Кошкины стали зваться Захарьиными-Романовыми, а позже и просто Романовыми. Через Анастасию, которая стала любимой они породнились с Рюриковичами. Так что много гордости им принесло происхождение фамилии Романов. История через некоторое время закрепит эту семью на царском престоле. После смуты на трон на Земском соборе изберут молодого шестнадцатилетнего Он был двоюродным племянником Рюриковичей. Его предками были:

Юрий Захарьевич Кошкин.
Роман Юрьевич Захарьин-Кошкин.
Никита Романович Захарьин-Юрьев.
Федор Никитич Романов.

От него до Петра I включительно на царском, а потом императорском престоле находились потомственные русичи.

Всего пять Романовых управляло нашим государством.

Дом Романовых

Со смертью императрицы Елизаветы Петровны пресеклась прямая ветвь Романовых. В императорском доме стало номинальным происхождение фамилии Романов. Значение приобрела династия герцогов Ольденбурга и Гольштейн-Готторпа, которая в последующем времени управляла Россией. Официально она звучала Гольштейн-Готторп-Романовы. Это не выставлялось напоказ.

Для неграмотных крестьян царь-батюшка, конечно, был русским. Романовы, как могли, старались обруситься. В повседневном общении наряду со многими языками, которые они знали как родные, был и русский. Любовь ко всему русскому и православному всячески прививалась с детских лет всем членам царствующего дома. У будущих императоров, так сложилась традиция, учителями были: лучший русский поэт В.А. Жуковский, законодатель М.М. Сперанский, историк К.И. Арсеньев. Из этой ветви произошло восемь правителей Российской империи. До революции члены царствующего дома фамилий не носили. Они ограничивались именем и отчеством. Только в эмиграции они стали официально именоваться Романовы.

Значение фамилии

Согласно социологическому опросу, носитель фамилии Романов обладает рядом признаков: застенчивый, божественный, бескорыстный, страстный, чувствительный, изменчивый, темпераментный, жизнелюбивый, непредсказуемый, масштабный, стремительный, благосклонный, громкий.

Фоносемантический анализ показывает, какое воздействие производит на подсознание, когда человек слышит фамилию Романов: храбрый, большой, величественный, громкий, яркий, сильный, активный могучий, мужественный, страшный, грубый, холодный, тяжелый.

Как принято делать ударение в этой фамилии

Правильное и не режущее ухо русского человека ударение ставится на второй слог.

Таким образом, мы раскрыли по возможности особенности, которые раскрывает произношение и происхождение фамилии Романов.