Шубин краткая биография. Дипломная работа: Федот Иванович Шубин

Мировое художественное искусство знает многих авторов гипсовой скульптуры, однако совершенно незаслуженно на мировых выставках и экспозициях редко можно встретить работы российских гениев скульптуры, в частности гипсовой лепнины. Одним из таких отечественных гениев был Федот Иванович Шубин, который за 65 лет жизни (1740-1805) успел создать великолепные портреты своих знаменитых современников и наших великих соотечественников из гипса, мрамора и бронзы. Кстати каменные и бронзовые работы великого мастера изначально создавались в гипсовом воплощении, что позволило Федоту Шубину заслужить звание настоящего мастера по гипсу.

Творческий путь великого скульптора

Талант Федота Ивановича пробивался с самого низа социальной лестницы, ведь будущий знаменитый скульптор родился в семье крестьян-поморов в небольшой деревне в Архангельской области близ Холмогор. Интересно, что этот маленький населенный пункт подарил отечественной науке величайшего, прославленного на весь мир ученого Ломоносова. Именно семья Шубиных в свое время приютила гения российской науки и снарядила его на тяжелое и столь судьбоносное путешествие в Москву. Позже уже благодарный ученый помог Федоту Шубину при поступлении в Академию художеств, написав рекомендательное письмо на имя И. И. Шувалова в 1757 году.

Главным и первым истинным учителем великого художника стал французский скульптор Никола-Франсуа Жилле. Выпускная работа Шубина из гипса - рельеф «Убийство Аскольда и Дира Олегом» был удостоен художественной комиссией золотой медали, что стало первым настоящим успехом мастера. Также эта работа подарила Шубину путевку в жизнь в виде права заграничного пенсионерства, позволяющее ехать во Францию и Италию. Этим же правом мастер воспользовался в 1767 году, когда отплыл морем во Францию, имея рекомендательные письма к русскому посланнику Д.А.Голицыну и философу-просветителю Д.Дидро. Также рекомендован скульптор был королевам Франции и Италии.

Вернувшись через шесть лет в Петербург, Федот Иванович Шубин уже имел в своей художественной коллекции знаменитые работы, среди которых парные барельефы А.Г. и Ф.Г. Орловых, поразившие аристократию и ценителей искусства невероятным портретным сходством и мастерством работы с гипсом. С тех пор на Родине мастер не знал проблем с заказами и за время своей художественной карьеры создал великолепные произведения искусства в виде скульптур знаменитых современников, которые позволяют нам лучше познакомиться с внешними качествами людей, прославляющих Отечество до сих пор. Кроме того, Федот Иванович Шубин принимал активное участие в декорировании дворцов и резиденций аристократии гипсовой лепниной и художественной скульптурой.

Знаменитые работы Федота Ивановича Шубина

Величайшие работы, прославившие мастера , заслуживают отдельного внимания и рассмотрения:

Бюст вице-канцлера А.М. Голицына (1773)

Бюст был выполнен из гипса, после чего воссоздан в мраморном варианте. Уникальное портретное сходство произведения искусства с его прототипом настолько поразил саму Екатерину II, что императрица лично жалует ему золотую табакерку и повелевает остаться «собственно при ее величестве». Также Шубин единственный из отечественных скульпторов был удостоен звания академика «без программы». При этом современники отметили, что мастеру удалось не только передать внешние особенности Голицына, но и воссоздать характер, образ и красоту молодого вице-канцлера.

Российская придворная элита была поражена не только великолепным художественным вкусом и талантом мастера, но и его стилем, который стал чем-то новым и необычным для российской скульптуры. В отличие от привычных вычурных и салонных форм рококо, Шубин смог привнести в российское художественное искусство уже распространенный на западе классицизм и реалистичность. Именно благодаря этому нам удалось получить возможность лицезреть портреты великих и знаменитых личностей того времени.

Портрет графини Марии Паниной (жены сенатора) (1778)

Еще одной знаменитейшей работой скульптора стал портрет жены сенатора графини Марии Паниной. Работа действительно поражает своей реалистичностью и детализированностью. Как и бюст Голицына, данная скульптура после гипсового воплощения была выполнена из мрамора. После этого портрета Шубин прославился умением «оживлять камень». Женщина предстает перед зрителем во всей ее красоте и аристократическом достоинстве. Кроме того, автор смог передать целеустремлённый и сильный взгляд величественной дамы, что снова не прошло мимо проницательного ока Великой императрицы. По мнению многих современников, именно этот портрет стал для Екатерины главным аргументов в пользу позирования Шубину, что привело к созданию великих шедевров, принесших мастеру настоящую славу.

Монументально-декоративная скульптура Ф.И. Шубина

Будучи человеком невероятно одарённым и деятельным, несмотря на свою приближенность ко двору императрицы, Шубин трудился не только в области станковой скульптуры. Его гипсовые и мраморные работы до сих пор украшают великолепные архитектурные ансамбли Петербурга. Особенного внимания заслуживает оформление Шубиным Мраморного дворца творения архитектора Ринальди. Российский скульптор воссоздал несколько уникальных по своей художественной ценности гипсовых рельефов на античные темы и по рисункам самого великого архитектора Ринальди.

Еще одна уникальная декоративная работа Шубина связана с украшением Чесменского дворца (архитектор Ю.М. Фельтен). Ансамбль этого архитектурного комплекса в честь победы российского флота был декорирован Шубиным 58 гипсовыми барельефами, которые стали оформлением большого круглого зала дворца. Эти барельефы представляют собой овальные лепные медальоны, обрамленные великолепными объемными рамами из гипса. Сами же медальоны представляют собой лепные портреты князей и царей, большинство из которых, по мнению историков и искусствоведов, были вымышленными. В 1830-х годах великолепные барельефы были перевезены в Москву, где они стали украшением парадных залов Оружейной палаты.

Есть доля творчества Федота Ивановича и в оформлении Троицкого собора Александро-Невской лавры. В этом великолепном памятнике архитектуры Шубин выполнил рельефы с изображением евангельских сцен и статуи святых. Также великий мастер работал над оформлением уникального в своем роде Петергофского парка.

Статуя Екатерина II – Законодательница (1789-1790)

Над созданием статуи Великой императрицы Шубин трудился больше года и после создания гипсового прообраза воссоздал образ Екатерины II в мраморе. Статуя вышла монументальной и величественной и изображает императрицу с большой книгой законов возле руки. Этим художественным приемом скульптор старался подчеркнуть просветительский и реформаторский дух великой императрицы, которая начинала свое правление с девизом преображения России. Несмотря на всю красоту, благородство и изящность, сама Екатерина не оценила творческий замысел автора, за что последний попал в немилость. Следствием этой очевидной несправедливости стала бедность скульптора в следующие его годы, когда он остро нуждался в заказах и деньгах.

Фото:

Судьба самой же статуи сложилась таким образом, что по приказу графа Потемкина она была расположена в Таврическом дворце, подальше от глаз недовольной императрицы.

Гипсовый бюст - портрет ученого М.В. Ломоносова (1792)

В 1792 году скульптор создает великолепный гипсовый бюст-портрет человека, сыгравшего важную роль в его творческом и социальном становлении – Михаила Ломоносова. Михаил Васильевич изображен уже в зрелом возрасте, который, тем не менее, не скрывает его ироничную и любопытную натуру. Взгляд великого ученого и знаменитого просветителя устремлен вверх, что символизирует по задумке автора возвышение его ума и интеллекта над любым из людей. Гипсовый портрет Ломоносова стал достойной благодарностью Шубина своему благодетелю и великолепным украшением его художественной коллекции как автора.

Федот Иванович Шубин – величайший российский скульптор, который оставил уникальное наследие как в гипсовом, так и в мраморном воплощении. Мастер сумел передать не только дух и настроение своего времени, но и невероятно реалистичные и «живые» образы своих знаменитых современников. Несмотря на то что в карьере скульптора были и взлеты и падения, жизнь неоднократно сводила его с самыми талантливыми и величественными людьми эпохи, которые оказали существенное влияние на судьбу мастера и позволили нам сегодня наслаждаться наследием талантливого соотечественника.

Фото:

Будучи первым русским скульптором-портретистом, Шубин удостоился множества наград и был отмечен величайшими гениями мирового художественного искусства. На могиле талантливого автора до сих пор увековечены слова эпитафии: «Из россов первый здесь в плоть камень претворял. И видом движущих скал чувства восхищал».

Российский скульптор, представитель классицизма.

Ранние годы. Учёба в Академии художеств

Федот Шубной родился 17 (28) мая 1740 года в семье крестьянина-помора Ивана Шубного в деревне Течковская Архангельской губернии, неподалёку от Холмогор - родного города М. В. Ломоносова. Прозвище черносошных крестьян Шубных, по всей видимости, произошло от названия Шубоозёрского ручья. Фамилией Шубин Федот обзавёлся уже в бытность учеником Академии.

В детстве Федот с отцом и братьями ходил на рыбный промысел, занимался резьбой из кости и перламутра - распространённым в этих местах видом прикладного искусства. Как принято считать, протекцию своему талантливому земляку составил Ломоносов, которому в своё время помог отец будущего скульптора. Он порекомендовал его И. И. Шувалову, куратору основанной в 1757 году Академии художеств. В 1759 году Шубной уехал в Петербург. В столице он работал как резчик по кости и перламутру, а затем был определён во дворец истопником. Только в 1761 году он был зачислен в Академию художеств. В соответствующем распоряжении отмечалось, что Федот Шубной «своей работой в резьбе на кости и перламутре даёт надежду, что со временем может быть искусным в своём художестве мастером».

Первым учителем Шубина стал французский скульптор Никола Жилле. Под его руководством Шубин знакомился с античной и ренессансной скульптурой, работал с натурой. Окончив шестилетний академический курс, Шубин выполнил программу на сюжет из древнерусской истории. За рельеф «Убийство Аскольда и Дира Олегом» ему была присвоена первая золотая медаль. 7 мая 1767 года в числе прочих выпускников Академии Шубин получил аттестат и шпагу - символ личного дворянства. Он стал одним из троих выпускников, которым предстояло отправиться морем во Францию и Италию сроком на три года для «достижения совершенства в художествах». На дорогу им выдали по 150 рублей голландскими червонными, также указав голландскому комиссионеру Академии переводить им по 400 рублей ежегодно.

Жизнь за границей. Ранний период творчества

В Париже Шубин безвозмездно занимался у известного скульптора Ж.-Б. Пигаля. По просьбе самого Шубина Академия художеств продлила срок его пребывания во Франции ещё на год. Здесь молодой скульптор закончил статую «Греческая любовь» (не сохранилась), а также выполнил «Голову Адама» из терракоты. Летом 1770 года по ходатайству Дидро и Фальконе Шубин отправился в Италию. Здесь он работал над скульптурным портретом И. И. Шувалова. В ноябре 1772 года скульптор вернулся в Париж, где вскоре сблизился с крупным заводчиком и меценатом Н. А. Демидовым. Позже они породнились: вернувшись в Россию, Шубин женился на сестре архитектора А. Ф. Кокоринова, чья супруга приходилась Демидову племянницей. Демидов заказал Шубину два парных бюста - свой собственный и своей третьей жены.

В 1773 году Шубин вернулся в Петербург, по пути некоторое время проведя в Лондоне. Сразу по прибытии он приступил к работе над портретом вице-канцлера А. М. Голицына. До сих пор этот бюст считается одной из самых прославленных работ скульптора. За него Екатерина II пожаловала Шубину золотую табакерку и велела ему остаться «собственно при её величестве». В 1770-х годах, в первое время после возвращения Шубина из-за границы, главным направлением его творчества были заказные портреты представителей ближайшего окружения Екатерины II. Стилистически они тяготеют скорее к раннему, нежели к зрелому классицизму. В ту пору скульптор создал свои лучшие работы: бюсты генерал-фельдмаршала З. Г. Чернышёва (1774) и фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского (1778), а также 58 мраморных бюстов (1775) для Чесменского дворца, строившегося архитектором Фельтеном в окрестностях Петербурга в честь одной из выдающихся побед русского флота. Среди героев этой череды бюстов были Рюрик, Александр Невский, Дмитрий Донской, Мстислав Удалой, Иван Грозный и другие герои русской истории - вплоть до Елизаветы Петровны. В 1774 году Шубин выполнил портрет Г. Г. Орлова, а в 1778 году - А. Г. Орлова. В целом же он создал портреты всех пяти братьев Орловых. Самым колоритным из них некоторые исследователи называют бюст старшего, Ивана (1778). Из других работ Шубина 1770-х годов известны портрет кабинет-секретаря Екатерины II П. В. Завадовского, «портрет неизвестного» и бюст промышленника И. С. Барышникова. Два последних стоят особняком на фоне других изображений, выполненных в ту пору Шубиным: в них скульптор отказался от подчёркнутой декоративности, присущей портретам знатных людей.

В первые годы после возвращения в Россию Шубину удалось прочно обосноваться при дворе. Постоянные заказы и финансовая обеспеченность создали у скульптора иллюзию независимости от петербургской Академии художеств, что в конечном итоге вылилось в затяжной конфликт между Шубиным и руководством Академии. В ответ на предложение Совета выполнить программу на звание академика скульптор, сославшись на нехватку времени, предложил «проэкзаменовать» его «по бюстам», которые он делал для императрицы и её приближённых, и другим работам. С учётом того, что портретный жанр считался низкопробным и не котировался у академических художников, это был весьма дерзкий шаг. 28 августа 1774 года Совет Академии единогласно определил «за оказанный опыт в скульптурном художестве» присвоить Шубину звание академика. Произошёл исключительный случай - впервые человек получил это высокое звание без «программы», за работы в непопулярном портретном жанре. Многие коллеги презрительно называли Шубина «портретным», по поводу чего тот сильно переживал. До конца XVIII века российские коллеги Шубина редко работали над портретами: гораздо больше котировались такие жанры, как станковая-аллегорическая, историческая, мемориальная, монументально-декоративная пластика. После присвоения звания академика фамилия Шубина на протяжении полутора десятилетий почти не встречается в академических документах.

Работа в конце 1770-х - 1880-х годах

В конце 1770-х годов и в 1880-х годах получивший широкое признание скульптор занимался выполнением нескольких больших заказов на монументально-декоративное убранство Чесменского и Мраморного дворцов, Исаакиевского собора и Троицкого собора Александро-Невской лавры. Пять портретных бюстов братьев Орловых предназначались как раз для Мраморного дворца. В Троицком соборе Александро-Невской лавры Шубин выполнил часть фигур, расположенных «поверх колонн» под сводами собора, и рельефов на стенах сооружения. Опыт Шубина в области монументально-декоративной пластики и по сей день почти не изучены: нельзя даже с достоверностью сказать, какие работы для вышеупомянутых построек выполнил он, а какие - нет.

В первой половине 1780-х годов Шубин создал серию портретов Шереметевых - генерал-фельдмаршала графа Б. П. Шереметева (мрамор, 1782), его жены (мрамор, 1782), сына (мрамор, 1783) и невестки (мрамор, 1784). Все портреты, кроме изображения П. Б. Шереметева, сына покойного фельдмаршала, были посмертными. Женские портреты оказались менее выразительными, чем мужские. П. Б. Шереметеву понравился портрет отца. Описывая свои впечатления петербургскому главноуправляющему П. Александрову, он писал: «И как буст отделан тщательно и хорошо, видно, что господин Шубин к отделке его прилагал старание, чем я очень доволен». В 1785 году Шубин увековечил в мраморе генерала от кавалерии И. И. Михельсона и его супругу Ш. И. Михельсон. Оба они, впрочем, не отличались привлекательностью. Тенденция скульптора изображать людей в максимальном соответствии с действительностью распространилась даже на выполненные им портреты Екатерины II. Один из первых таких портретов относится к началу 1770-х годов и хранится в Государственной Третьяковской галерее. В нём чувствуется влияние античности: Шубин придал императрице черты античной богини мудрости и в то же время сохранил сходство с прототипом. В барельефе и бюсте 1783 года Шубин, хотя и подчёркивал величие Екатерины, но избегал идеализации её внешнего облика. Он показал, что императрица уже немолода, изобразив тяжело оплывающее книзу лицо. В последующих портретах Шубин передавал такие нюансы, как дряблость кожи, втянутость уголков губ, впалость щёк, отвисший второй подбородок. Особенно ярко это прослеживается на примере бронзового бюста Екатерины II 1788 года, который хранится в Государственной Третьяковской галерее.

Поздний период творчества

Исследователи творчества Шубина отмечают, что в работах начала 1790-х годов наиболее отчётливо видно отношение скульптора к своим героям. К череде самых известных портретов Шубина того времени относятся изображения зодчего А. Ринальди, митрополита Гавриила, скульптора И.-Г. Шварца (1792), а также бюст М. В. Ломоносова (1793). В 1791 году, незадолго до смерти Г. А. Потёмкина, Шубин исполнил его бюст, а также бюст генерал-фельдмаршала Н. В. Репнина. В 1795 году он создал скульптурный портрет последнего фаворита Екатерины II П. А. Зубова. Если в бюсте Шварца прослеживается уважение Шубина к коллеге, то по портрету президента Академии И. И. Бецкого можно понять, что у скульптора с ним не сложились отношения: Шубин запечатлел Бецкого дряхлым, с измождённым старческим лицом и почти бессмысленным взглядом. С начала 1790-х годов скульптор перестал получать большие заказы. В столице Российской империи появлялось множество новых зданий, украшенных скульптурами внутри и снаружи, но имени Шубина в списках их исполнителей не значилось. По всей видимости, Шубин столкнулся со своеобразным бойкотом со стороны работодателей и Академии художеств. Несмотря на ходатайство Г. А. Потёмкина, просившего руководство Академии присвоить Шубину звание профессора, этого не произошло.

Одной из лучших работ Шубина в поздний период его творческой деятельности стал бюст Павла I, впервые выполненный в 1798 году в бронзе, а затем повторённый в мраморе и бронзе в 1800 году. Несмотря на то, что автор максимально точно передал недостатки внешности императора, эта работа получила признание. Впрочем, ни прошение Шубина о материальной поддержке, поданное на высочайшее имя, ни его же прошение в Академию, не нашли положительного ответа. Положение скульптора улучшилось только в 1801 году, после гибели Павла и восшествия на престол Александра I. Академия выдала Шубину пособие в качестве компенсации за сгоревший дом на Васильевском острове, император произвёл скульптора в коллежские асессоры и наградил бриллиантовым перстнем за свой портрет (мрамор, 1802). Лишь в январе 1803 года Академия предоставила Шубину казённую квартиру и должность адъюнкт-профессора. Стать старшим профессором Шубин так и не успел. Он скончался 12 (24) мая 1805 года. Пенсии его вдова не получила. Одной из последних работ скульптора была статуя Пандоры, помещённая среди ряда золочёных статуй Большого каскада Петродворца.

Все, кто работал когда-либо над научными каталогами музейных собраний, понимают, что для изучения произведений, входящих в состав коллекций, нужно знать творчество каждого художника в целом. Только такое монографическое представление об искусстве того или иного автора позволяет точно датировать картину, скульптуру, рисунок, дать им правильное название, выяснить историю бытования, понять и оценить значение каждого памятника.

Готовя к изданию каталог русской скульптуры XVIII—XIX веков из собрания Государственной Третьяковской галереи, мы, естественно, занимались наследием выдающегося скульптора Федота Ивановича Шубина. В музее хранится обширная галерея выполненных мастером портретов государственных деятелей, видных деятелей русской культуры второй половины XVIII столетия: братьев графов Орловых, военачальников, участников дворцового переворота 1762 года, крупного дипломата вице-канцлера князя А.М. Голицына, владельца уральских и сибирских рудников Н.А. Демидова, ученого, поэта и художника М.В. Ломоносова и многих других. Изучая творчество Шубина, невозможно было не заинтересоваться судьбой одного из ранних его произведений — портрета Екатерины II, исполненного в 1771 году молодым еще, талантливым скульптором.

Весна 1767 года. Окончив с отличием Академию художеств и получив право на пенсионерскую поездку за границу — во Францию и Италию, 23 мая Шубин выехал из Санкт-Петербурга. 12 июля он прибыл в Париж, где должен был совершенствовать свое мастерство под руководством одного из ведущих французских скульпторов Ж.-Б. Пигаля и посещать классы Королевской академии живописи и скульптуры. Через три года, в ноябре 1770-го, для продолжения своего образования он приехал в Италию. В 1771 году во время пребывания в Риме Шубин и выполнил в мраморе бюст Екатерины II, получив заказ от Ивана Ивановича Шувалова — первого куратора Московского университета, основателя и президента Императорской Академии художеств, видного мецената.

Долгое время, вплоть до Октябрьской революции, портрет Екатерины II находился в Петровском — имении князей Голицыных под Москвой (сестра И.И. Шувалова была замужем за князем Голицыным). После революции его следы теряются. Обнаружить замечательное произведение было бы большой удачей, и сотрудники, работавшие над каталогом, решили попытаться. Инициатором поисков стала Мария Модестовна Колпакчи, руководившая отделом научной каталогизации.

Изучение литературы и консультации со специалистами никакой информации не дали. Мы познакомились с представителями рода князей Голицыных, правда, принадлежащих к другой его ветви. Стало известно, что последние владельцы Петровского, спешно эмигрируя из России, вряд ли могли увезти с собой тяжелый мраморный бюст. В среде родственников существовало предположение, что, ненадолго покидая имение, как полагали его хозяева, они спрятали (возможно, закопали) скульптуру на территории усадьбы. Эти сведения позволяли надеяться, что бюст остался в России и может быть найден. Мы обратились за помощью к старейшему московскому коллекционеру Ф.Е. Вишневскому. Были намечены пути поисков. И словно в ответ на предпринятые усилия и огромное желание найти исчезнувший бюст, судьба пошла нам навстречу. Неожиданно коллеги сообщили, что по телевидению в одной из передач, посвященных Лондону и его достопримечательностям, показали аукционный дом Sotheby"s. Корреспондент советского телевидения посетил его в те дни, когда был выставлен на торги мраморный бюст императрицы Екатерины II работы Ф.И. Шубина.

Связавшись с редакцией, просмотрев в Телецентре запись этой передачи и остановив на монтажном столе кадры пленки с изображением скульптуры, мы предположили, что на аукционе могла фигурировать пропавшая скульптура из имения Петровское. Обратившись в Sotheby"s, получили сведения, опубликованные в каталоге аукциона, который проходил в июне 1964 года: «№ 134. Собственность г-на Вольдемара Верлена.

Мраморный бюст русской императрицы Екатерины II работы Ф.И. Шубина, подписной и датированный 1771 годом, изображающий ее улыбающейся, с тщательно завитыми волосами, спадающими локонами на обнаженные плечи. На голове простая диадема, на волосах сетка. Бюст укреплен на постаменте из порфира. Сзади надписи: Исполнено в Риме 1771, Ф.И. Шубин...»

В ответ на письмо Третьяковской галереи бывший владелец скульптуры французский коллекционер В. Верлен, работавший в Москве в 1930-х годах в качестве представителя Международного комитета Красного Креста, сообщил, что приобрел бюст в Антиквариате и не раз предлагал его к приобретению в музеи СССР. В отделе рукописей Галереи сохранилась копия письма от 5 октября 1956 года, адресованного атташе по культурным вопросам при Посольстве СССР во Франции В. Ерофееву, в котором Верлен просил «не отказать уведомить подлежащие власти, что предметы искусства, намеченные в 1950 году к приобретению в музеи СССР, продолжают находиться в их распоряжении...» В списке отобранных комиссией предметов указано: «1. Ф.И. Шубин — Бюст Екатерины II, мрамор, подпись — д. въ. г. Риме Ф. Шубин, 1771 г.». Далее в пояснительных словах Верлен отмечает: «Знаменитое произведение великого русского скульптора; первое по дате, оно является и лучшей его работой. По заказу правительства Шубин делал впоследствии несколько повторений, немного видоизмененных. будучи по существу копиями они не имеют ни подписи, ни даже даты, последнее исключая эрмитажного бюста, помеченного 1792 г. ... Описываемый мрамор считался одно время утерянным, см. Исаков "Ф. Шубин, Москва, 1938 г.". До революции он принадлежал Голицыным и находился в их подмосковной "Петровское"». Завершает свое письмо Верлен словами: «Трудно примириться с мыслью, что все эти предметы искусства, неразрывно, казалось, связанные с Россией, корнями уходящие в самую сердцевину народного художественного гения, что все эти древние иконы, виноградовские "порцелины", где даже "chinoiserie" свежа и самобытна, блистательный шубинский мрамор, подлинная гордость русской скульптуры, редчайшие эмали Андрея Чернова, что все они останутся навсегда за границей. Поэтому меня глубоко порадует, если Советские власти найдут возможным разрешить приобретение музеями всех или части перечисленных только что вещей».

Действительно, в 1950 году между Комитетом по делам искусств при Совете Министров СССР и Галереей велась переписка по вопросу приобретения произведений из коллекции В. Верлена. В письме заместителю начальника Комитета по делам искусств П.Н. Рябинкину от 30 января 1950 года временно исполняющий обязанности директора ГТГ Г.В. Жидков, высоко оценивая собранную Верленом коллекцию произведений русского искусства, сообщает: «Для Третьяковской галереи могут представить особый интерес памятники древнерусской живописи и скульптура Ф.И.Шубина». Однако положительное решение принято не было. Трудно установить, почему так произошло. Скорее всего, запрашиваемая владельцем цена оказалась слишком высока.

Вновь вопрос о приобретении скульптуры возник в 1957 году. На обращение Музейного отдела Главизо Министерства культуры СССР заведующая отделом скульптуры ГТГ В.П. Шалимова ответила: «Сведения, данные гном Верлиным о портрете Екатерины II работы Ф.И. Шубина, верны. Приобретение произведения не только желательно, но крайне необходимо». Однако, к великому сожалению, по каким-то причинам и на этот раз покупка не состоялась. Как известно, долгие годы центральные музеи государственного подчинения не имели средств для пополнения собрания новыми экспонатами. Произведения искусства приобретались по заявкам музеев Министерством культуры СССР. Только в 1981 году ГТГ получила возможность самостоятельно покупать работы, предлагаемые владельцами.

Нельзя не упомянуть еще об одном свидетельстве большой заинтересованности Галереи получить в свое собрание скульптуру из Петровского. По сведениям В.Верлена, согласно указанию попечителя музея И.Э. Грабаря, Третьяковская галерея за несколько лет до революции проводила переговоры с князем Голицыным о приобретении бюста Екатерины II. Но переговоры не увенчались успехом. Предложенные 10 000 рублей в ту пору были расценены владельцем как очень незначительная сумма.

В 1964 году произведение выдающегося русского скульптора XVIII века было продано на аукционе Sotheby"s. Вскоре как дар оно поступило в Музей Виктории и Альберта в Лондоне, по достоинству оценивший работу мастера. В письме от 13 октября 1964 года на имя ученого секретаря ГТГ В.М. Володарского хранитель отдела архитектуры и скульптуры лондонского музея господин Дж.В. Поуп-Хеннесси сообщил о скульптурном портрете Екатерины II: «...он был куплен для музея после распродажи группой друзей в память умершей миссис Сайры Моэм. С тех пор, как я видел великолепную серию бюстов Шубина в Вашем музее семь или восемь лет назад, я мечтал, чтобы это шубинское произведение было бы представлено у нас; несмотря на то, что этот бюст более ранний и, следовательно, менее мастеровитый, чем некоторые из Ваших; несмотря на это, бюст замечателен. Это первая русская скульптура, которая была приобретена для нашей коллекции». Касаясь подлинности бюста, Поуп-Хеннеси в письме от 25 ноября 1964 года отмечает: «Предыдущее бытование шубинского бюста было, естественно, выяснено прежде, чем он был приобретен Музеем. Сомнений в том, что именно этот бюст был прежде в Петровском, нет. Он был сохранен последним владельцем из князей Голицыных и был воспроизведен, на своем теперешнем порфировом постаменте, в старых фотографиях Петровского».

Портрет императрицы, выполненный в 1771 году, — одна из ранних работ Ф.И. Шубина. Конечно, в нем нет тонкой психологической характеристики модели и мастерства, отличающих его зрелые произведения, но образ молодой смеющейся Екатерины II, привлекательной женщины, созданный молодым скульптором, полон удивительной живости и обаяния. Специалисты отмечали, что художественное достоинство и иконография портрета удовлетворили императрицу. Эта иконография использована Шубиным и в более поздних портретах, позволяя отчетливо проследить постепенное изменение образа Екатерины II.

Заняв свое место в Петровском, бюст не покидал его более 100 лет. Он не упоминается в каталогах выставок, на которых бывали работы Шубина. Даже на знаменитой выставке портретов, устроенной С.П. Дягилевым в 1905 году в Таврическом дворце Санкт-Петербурга, где было собрано большое количество произведений живописи и скульптуры из музейных и частных коллекций, а также из старинных усадеб, этот портрет отсутствовал. До тревожной революционной поры его жизнь текла безмятежно, но нетрудно представить, какой печальной могла стать судьба памятника в суровые годы революции и гражданской войны.

Спустя много лет после того, как были предприняты поиски, еще раз хочется выразить удовлетворение по поводу того, что заинтересовавшее нас произведение все-таки удалось найти. Нам, только начинавшим заниматься каталогом, не знавшим о существовании переписки 1950-х годов, трудно было предположить, что разгадка местонахождения бюста рядом. Вот так, казалось бы, сухая, скрупулезная каталожная работа превращается в увлекательное расследование, носящее иногда почти детективный характер.

1. ОР ГТГ. Ф. 8.II. Ед. хр. 75. Л. 30.
2. ОР ГТГ Ф. 8.II. Ед. хр. 33. Л. 7.
3. ОР ГТГ. Ф. 8.II. Ед. хр. 33. Л. 5.
4. ОР ГТГ. Ф. 8.II. Ед. хр. 33. Л. 10.
5. ОР ГТГ. Ф. 8.II.Ед. хр. 75. Л. 18.
6. ОР ГТГ. Ф. 8.II.Ед. хр. 75. Л. 40.
7. ОР ГТГ. Ф. 8Л.Ед. хр. 75. Л. 44.

С именем Федота Ивановича Шубина связаны наивысшие достижения русской и мировой скульптуры XVIII века. Вместе с архитектурой В.И. Баженова и М.Ф. Казакова, живописью Д.Г. Левицкого и поэзией Г.Р. Державина его портретное творчество составляет славу и гордость Отечества. Для искусства Шубина было характерно обостренное чувство современности и вместе с тем устремленность в будущее.

Связанный вначале с народной пластической традицией холмогорских косторезов, не знавшей конкретной натуры и оперировавшей обобщенными художественными образами, Шубин в процессе учебы в Академии художеств постепенно освобождается от этой зависимости.

Серьезное изучение памятников античности и западноевропейского искусства, знакомство с современной скульптурой Франции и Италии и новыми эстетическими веяниями сформировали его творческое кредо, которому он был верен всю свою жизнь. Натура, в ее живом многообразии, стала главным источником его творческой деятельности. Основным призванием Шубина был портрет, но он также создал значительное число замечательных произведений монументально-декоративной пластики.

Его рельефы и круглая скульптура украшают Троицкий собор Александро-Невской лавры, Мраморный дворец в Санкт-Петербурге, Петергофские фонтаны.

Федот Иванович Шубин (Шубной) родился 5 (16) или 17 (28) мая 1740 года в деревне Течковская (Тючковская) Куростровской волости Двинского уезда Архангельской губернии, расположенной близ Холмогор - родины М.В. Ломоносова, в семье черносошного крестьянина Ивана Шубного. Выходец из социальных низов, как и многие русские художники, он прошел в детстве и юности суровую жизненную школу.

В 1759 году Шубной прибыл в Санкт-Петербург, где стал зарабатывать на жизнь резьбой по кости и перламутру. Благодаря своему земляку Ломоносову он в 1761 году устраивается в дворцовое ведомство истопником. Также по его протекции и по ходатайству И.И. Шувалова в ноябре этого же года Шубной был зачислен в состав учеников Академии трех знатнейших художеств с фамилией Шубин.

До 1766 года он учился у профессора Н.Ф. Жилле, вначале в классе «орнаментальной» скульптуры, а затем, за год до окончания, в «скульптурно-статуйном». За успешное обучение в 1763 и 17б5 годах был премирован малой и большой серебряными медалями. В 1766 году за программный рельеф из русской истории «Убиение Аскольда и Дира» (не сохранился) получил большую золотую медаль. В стенах Академии им также были выполнены жанровые композиции с народной тематикой «Валдайкас баранками» и «Орешница с орехами» (не сохранились), которые упоминаются в академическом каталоге 1768 года.

Во время ученичества Шубина теоретики нарождающегося классицизма призывали художников к подражанию древним, считая, что только в произведениях античности верны и отчетливы все соотношения и формы. Говорили о необходимости видеть натуру не непосредственно, а как бы сквозь призму античных памятников.

Против доктрины классицизма в своих Размышлениях о скульптуре выступал также Э.М. Фальконе. Подражательность и эклектика были чужды молодому Шубину. Примыкая к традициям художников предшествующего поколения, он в течение всего своего творческого пути не порывал с принципами искусства барокко и его поздней фазы - рококо.

Вместе с золотой медалью Шубин получает в 1767 году аттестат первой степени со званием классного художника и право пенсионерской поездки во Францию и Италию.

Зарубежные стажировки были особенно важны для молодых скульпторов, так как обучение в Императорской Академии художеств было несколько в стороне от новых исканий и достижений западноевропейской пластики.

Русские скульпторы, впервые оказавшись за границей и познакомившись с виртуозным мастерством своих именитых наставников (Ж.Б. Пигаля, Ж.Б. Лемуана, О. Пажу, Ж.Ж Каффиери), сразу же попадали под их влияние и слепо подражали им. Наиболее самостоятельным в этом плане был Шубин. В 1767-1770-х годах он жил в Париже и работал в мастерской прославленного скульптора Пигаля, создавшего очаровательные детские образы, отмеченные большой жизненностью и непосредственностью («Мальчик с клеткой», 1749, бронза, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург). Шубин занимался лепкой с натуры в Королевской Академии живописи и скульптуры, общался с передовыми французскими художниками и слушал лекции знаменитого просветителя и энциклопедиста Д. Дидро. Именно во Франции он определился в своих творческих исканиях и стал портретистом. В Париже скульптор создал многофигурную группу со сложной композицией «Хронос» (1767-1770, бронза, золочение), «Голова Авраама» (1770, терракота, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) и статую «Греческий пастушок» (1770, алебастр, не сохранилась).

В 1770-1772 годах Шубин переехал в Рим для изучения искусства античности и эпохи Возрождения. Тогда в художественной среде безраздельно господствовала эстетическая теория классицизма, к которой он, несмотря на кратковременное увлечение сохранил критическое отношение. Это видно, за некоторым исключением, в его ранних зарубежных работах, где уже присутствует свойственное скульптору живое чувство натуры с ее индивидуальным и неповторимым своеобразием.

Первые произведения Шубина были замечены в творческой среде Рима, и он стал получать заказы. В 1773 году за «барельеф с натуры» он был удостоен звания члена Климентинской Академии в Болонье. Строгость композиции при минимальном использовании декоративных элементов в рельефном Портрете НИ. Шувалова (1771, мрамор, диорит, дерево, позолота) и бюстах Екатерины II (1771, мрамор, местонахождение неизвестно), А,Г. Орлова, Ф.Г. Орлова и Ф.Н. Голицына (все - 1771, мрамор, Государственная Третьяковская галерея, Москва) говорит об увлечении молодого скульптора античным искусством.

В рельефном Портрете И,И. Шувалова реалистически передан образ первого президента Академии трех знатнейших художеств в период его опалы, когда он получил отставку от Екатерины II. Большая значительность ощущается в лице с умным лбом, внимательным взглядом, сжатыми волевыми губами. В скульптурных портретах Н.А. Демидова и А.Е. Демидовой (оба - 1772, мрамор, Государственная Третьяковская галерея, Москва) Шубин уже отходит от композиционной фронтальности к более свободной постановке бюста и его живописному пластическому решению.

Живя в Риме, скульптор посетил Флоренцию, Неаполь и Болонью, а также дважды уезжал из Италии в Париж. Его пенсионерское пребывание в Европе завершилось в Лондоне, где он полтора месяца работал в мастерской портретиста Ноллекенса.

В дальнейшем «Шубину предстояло развить и переработать традиции европейской пластики, подчинив их новым задачам - ответить своим творчеством на запросы русской жизни, выразить в новых художественных формах национальное русское содержание».

В 1773 году, по возвращении в Россию, начинается для Шубина самая благоприятная и счастливая полоса в его в общем-то драматической судьбе. В этом же году за статую «Греческого пастушка», выполненную в Париже, он становится «назначенным» в академики. Уже через год, в 1774 году, за мраморный бюст Екатерины II (начало 1770-х) скульптор получает в Академии художеств звание академика, а от императорского двора - государственные заказы. Представители аристократии желали иметь свои портреты, созданные только Шубиным.

Первой работой, которая принесла ему славу и привлекла к нему внимание общественности, был Портрет князя AM. Голицына (1773, мрамор). Знаменитый Фальконе, автор Медного всадника, увидев этот бюст, писал: «В этом молодом скульпторе я заметил самые выдающиеся способности».

Портрет князя A.M. Голицына воплотил в себе художественный образ целого поколения русского дворянства второй половины XVIII века. Удивительно, но мягко и одновременно уверенно моделировано, немолодое, с чуть оплывшими чертами, но еще красивое лицо аристократа с высоким лбом и правильной, с небольшой горбинкой, формой носа. Просто и легко Шубин драпирует плечи и торс глубокими и живописными складками плаща, тем самым усиливая отточенную пластику головы. С изяществом и аристократизмом общего облика русского барина-сибарита сочетаются глубоко спрятанные внутри разочарование и усталость.

В композиции бюста А.М. Голицына скульптор использует характерное для барокко контрастное движение пластических масс, передающих напряженность и внутреннюю динамику образа. Голова Голицына слегка откинута назад и энергично повернута вправо, укутанные плащом грудь и плечи развернуты чуть влево. Винтообразность движения масс подчеркивается широкими складками ткани, расположенными по диагонали справа налево и придающие бюсту характер естественного и непринужденного движения.

Портреты Шубина, несмотря на сходство композиционно-пластического решения, всегда имеют свою глубоко индивидуальную, образную трактовку. В посмертном Портрете графини М.Р. Паниной (середина 1770-х, мрамор), умершей в 29-летнем возрасте, присутствуют тот же поворот головы вправо и активно решенные складки платья, драпирующие плечи и грудь, что и в бюсте А.М. Голицына.

Сложной формы высокая прическа с завитыми локонами и вплетенными в них жемчужными бусами и розами, а также большой бант на груди, придают Портрету графини М.Р. Паниной повышенную декоративность, характерную для рокайльных произведений французского скульптора Каффиери, с творчеством которого Шубин познакомился, будучи во Франции. Но если в виртуозно и декоративно выполненном Портрете графини Дюбарри работы французского автора передается только внешний облик надменной и капризной фаворитки Людовика XV, то совсем иное - в шубинской работе. В красивом, с правильными чертами лице Паниной, при всей его светской холодной отстраненности, чувствуется большой ум, образованность и независимый характер. Этот портрет, отмеченный тонкой психологической характеристикой, передающей едва уловимые оттенки чувств, напоминает живописные образы Федора Рокотова.

Портреты Шубина привлекали к себе внимание современников не только умением автора добиться большого сходства с оригиналами, но и верной передачей различных граней их характеров. Откровенно-насмешливое и самодовольное лицо в Портрете графа ИГ. Орлова (1778, мрамор) выдает человека, считающего себя хозяином жизни, при этом не стяжавшего, в отличие от своих знаменитых братьев, лавров воинской славы. Круглящиеся складки ткани, мягко и комфортно драпирующие плечи, придают портрету уютно-домашний характер.

Некоторая фронтальность изображения, а также энергичность и строгость лепки грубоватого лица в Портрете графа З.Г. Чернышева (1774, мрамор), генерал-фельдмаршала и главнокомандующего города Москвы, создают впечатление четкости и прямоты его характера. Это уже портрет не вельможи, а военачальника, в крупных чертах которого читаются решительность и собранность.

Естественные складки плаща с расстегнутым воротником и небрежно повязанным шарфом органично сочетаются со свободной и непринужденной лепкой головы в Портрете графа П.В. Завадовского (середина 1790-х, гипс).

Сделав себе громкое имя на работах портретного жанра, Шубин пробует себя, и вполне успешно, в области монументально-декоративной пластики. В 1770-1780-е годы в Петербурге возводятся величественные дворцы (Мраморный, Чесменский), грандиозный ансамбль Александро-Невской лавры и создававшие их крупнейшие архитекторы считают за честь привлечь к скульптурному оформлению этих сооружений Шубина.

Надо сказать, что к середине 1770-х годов в творческом сознании скульптора наметились существенные перемены, связанные с выполнением им в 1774-1775 годах по заказу двора 58 овальных мраморных рельефов с поясными портретами великих князей и царей, входящих в цикл «Родословие российских государей». Портретные медальоны предназначались для украшения зала Чесменского дворца в Петербурге (архитектор Ю.М. Фельтен), а в 1849 году они были перенесены в Оружейную палату Московского Кремля.

В качестве оригиналов Шубину были представлены бронзовые рельефные портреты, исполненные ранее нюрнбергским резчиком И. Доршем. Работая над историческими портретами князей и царей от Рюрика до императрицы Елизаветы Петровны, Шубин не ограничивается знакомством только с рельефами Дорша, а изучает летописные источники. В этой работе он вновь приходит к народным истокам, от которых ему пришлось избавляться во время обучения в Академии и за границей.

Из-за обязательств придерживаться официальной иконографии наименее интересными у него получились портреты правителей из дома Романовых. В изображении остальных государей Шубин свободно следовал за своей фантазией. В поисках национальных образов скульптор обращался к реальной действительности, к миру русских типов и характеров, хорошо знакомых ему с раннего детства, когда он жил в далекой глуши, на Севере. Игорь Рюрикович, Изяслав Ярославин, Ярослав Владимирович, Мстислав Удалой, Иван Грозный представлены им как воины - сильные, крепкие и могучие, удивительно похожие на бородатых поморских крестьян и рыбаков.

Также меняется отношение скульптора к образу своих современников, в портретах которых он решает уже новые задачи и придает им иные качества. В портрете Генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского (1778, мрамор) он создает более приподнятый образ, чем в бюсте фельдмаршала Чернышева, при этом не стремясь приукрасить во имя героизации отнюдь не римские черты круглого, со вздернутым носом лица Румянцева-Задунайского. В силуэтной линии формы уже нет непрерывности и плавности, свойственной более ранним работам Шубина. Здесь намеренно усилен контраст между пластическими массами головы и торса, дающий возможность резко выделить лицо как главное в портрете. Умело используя старую композиционную схему, он находит новое, глубоко продуманное решение, в котором на первый план выступает задача психологического раскрытия натуры.

Минимальное использование деталей в композиции помогает скульптору сосредоточить внимание и всю силу пластической выразительности на голове и лице портретируемого, что видно в портрете президента Императорской Академии художеств И.И. Бецкого (середина 1790-х, гипс). В этом произведении уже нет былого увлечения Шубина внешним изяществом и элегантностью персонажа и полностью преодолено влияние французского портрета. Формальные изменения в его творчестве вызвали изменения и в самом образе. Так, скульптор изобразил Бецкого беззубым, худым старцем в мундире со звездами на груди.

В бюсте П.А. Румянцева-Задунайского, а также в близких к нему по времени и стилю Портрете И.С. Барышникова (1778) и Портрете графа П.Г. Чернышева (1779, оба - мрамор) реалистические тенденции в искусстве Шубина обостряются и приобретают новый смысл. Он стремится не только выразить индивидуальный характер правдиво переданной натуры, но и создать новый социальный тип - активных, целеустремленных людей, служащих во благо Отечества, и при этом усилить и акцентировать национальные черты в их облике.

В первой половине 1780-х годов Шубин выполняет Портрет графа П.Б. Шереметева (1783, мрамор, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), Портрет И.И. Михельсона и парный к нему Портрет Ш.И.Михелъсона (оба - 1785, мрамор, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), в которых прослеживается ряд новых элементов, проявившихся в реалистической системе Шубина. В них с беспощадной правдивостью раскрываются черты: надменности и высокомерия (П.Б. Шереметева), целеустремленности и энергичности (И.И. Михельсона), сентиментальной недалекости (Ш.И. Михельсона).

Как отмечал искусствовед В.Н. Петров, ироничность шубинских произведений этих лет своеобразно перекликалась с сатирой и критикой писателей и просветителей Д.И. Фонвизина и Н.И. Новикова.

Надо сказать, что Шубин виртуозно владел техникой обработки особенно любимого им мрамора, используя в работе не только молоток и резец, но и сверло, которым выполнялись многие декоративные элементы (локоны причесок, кружевные воротники, жабо, а также зрачки глаз).

Поразительную пластичность формы скульптор достигал при помощи тончайшей моделировки, без малейшего «нажима» создающей впечатление молодой, шелковистой или мягкой и холеной кожи лица у представителей дворянства. Он всегда находил нужные приемы для передачи грубоватых мужских или дряблых старческих лиц, тяжелых и легких тканей, ажурной пены кружев, мягких или жестких волос.

В конце 1780-х годов на художественной арене появляются молодые представители русского классицизма: М.И. Козловский, Ф.Ф. Щедрин, И.П. Мартос, И.П. Прокофьев, которые оттеснили стареющего скульптора, и для Шубина наступило безрадостное время. Не получая государственных заказов, он вынужден был существовать случайными заработками.

Увенчалась неудачей его попытка получить платную должность профессора в Академии художеств, чему активно препятствовал Ф.Г. Гордеев, имеющий там высокое положение, так как портрету тогда отводилось низшее место в академической иерархии жанров. Шубин с большим чувством обиды говорил: «Ничего не может быть горестнее, как слышать от сотоварищей - он портретной».

Несмотря на жизненные трудности, творчество Шубина продолжало развиваться, и он активно проявляет себя в монументально-декоративной пластике. Скульптор участвовал в украшении внешнего вида и интерьеров Мраморного дворца, создав для него по рисункам архитектора А. Ринальди статуи и рельефы. Два барельефа исполнены на сюжеты из римской истории – «Великодушие Сципиона Африканского» и «Великодушие Павла Эмилия» , а два запечатлели «Великодушные действия к свободе военнопленных графа АГ. Орлова-Чесменского в 1771 году» («Освобождение пленных турок» и «Освобождение пленных женщин», все - 1780-1782, мрамор, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург). Выполненные Шубиным бюсты изображали победителей Русско-турецкой войны графов А.Г. Орлова, Г.Г. Орлова и их братьев.

В убранство мраморного зала дворца органично вошли наддверные рельефы «Игры детей» и шестнадцать крупных настенных медальонов на тему «Жертвоприношение», расположенных по его периметру. Аллегорические беломраморные статуи («Утро», «Ночь», «Флора», «Весеннее равноденствие», 1780-1782) и «Портрет архитектора А. Ринальди» (1780-1782) украсили парадную лестницу.

В Мраморном дворце находился удивительно тонкий по пластическому исполнению рельеф с мифологической сценой «Диана и Эндимион» (1780-1782, мрамор). Здесь Шубин проявил себя как мастер классицистической формы и композиции. Кроме того, в интерьерах размещались многочисленные рельефные изображения военных трофеев и орлов с фестонами.

Подобные композиции из щитов, шлемов и оружия можно увидеть на филенках, размещенных над полуциркульными окнами главного фасада дворца и на столбах решеток со стороны сада. Над аттиком здания по сторонам башни с часами были установлены две декоративные статуи, представляющие собой стоящие женские фигуры (мрамор).

Сорок восемь барельефных портретных медальонов (1784-1787, мрамор), созданных Шубиным и объединенных им в цикл «Российские государи», украсили Екатерининский зал (Большой круглый зал) московского Сената в Кремле (архитектор М.Ф. Казаков) вместе с прямоугольными рельефами на тему деяний Екатерины II, выполненными по рисункам Г.Т. Замараева. Обрамленные рамками из цветочных гирлянд и листьев, портреты попарно помещены между окнами барабана купола круглого зала. По своим художественным качествам они значительно уступают размещенным ниже рельефным композициям Замараева и выполненной Шубиным в 1774-1775 годах портретной серии «Родословие российских государей» для Чесменского дворца.

В 1770-1780-х годах Шубин работал над скульптурным оформлением Троицкого собора Александро-Невской лавры (архитектор И.Е. Старов). Двадцать статуй святых, среди которых канонизированные русские князья, расположились над колоннами главного нефа, а над основным входом был помещен барельеф Вход Господень в Иерусалим. Остальные пять барельефов, исполненных на сюжеты из Ветхого Завета, украсили фасады собора и двери главного и северного входов.

Для интерьера Таврического дворца (архитектор И.Е. Старов) в Санкт-Петербурге Шубин по заказу Г.А. Потемкина создал парадную мраморную статую «Екатерина II – законодательница» (1789). Используя эскиз памятника императрице, созданный в 17б8 году Фальконе (бронза, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), Шубин изобразил императрицу с лавровым венком на голове, орденской цепью на груди, с царским скипетром в левой руке, а правой указующей на книгу законов, изданных ею для процветания государства Российского. Платье свободного покроя и горностаевая мантия подчеркивают величественность фигуры Екатерины II, но в ее лице с индивидуальными чертами видны отчетливые признаки приближающейся старости.

Шубин делает вклад и в развитие мемориальной скульптуры, которая получит в дальнейшем широкое распространение в русской пластике, создав двухфигурную композицию к мраморному надгробию П.М. Голицыну (1781-1783) на кладбище в Донском монастыре в Москве.

1790-е годы были особенно тяжелыми для скульптора. «Так что воистину не имею чем и содержаться, будучи без жалованья и без работы», - пишет он в Академию художеств. Преследуемый бедностью, Шубин в 1792 году просит помощи уже у государыни императрицы. Однако все его просьбы остаются без ответа. Несмотря на бедность, мастер продолжает трудиться в любимом им жанре - портретном. В 1794 году он был утвержден в звании профессора, но без денежного содержания, а в 1795 году назначен членом Совета Императорской Академии художеств.

В серии бюстов, выполненных Шубиным в начале 1790-х годов, появляются новые черты, обогатившие его творческий метод. Среди них мраморные портреты - петербургского полицеймейстера Е.М. Чуйкова (1791), князя Н.В. Репнина (1791-1792) и профессора Академии художеств И.Г. Шварца (1792, все - Государственный Русский музей, Санкт-Петербург). Небольшого размера бюсты отличаются камерным, непарадным характером, в них нет и намека на нарочитое позирование. Создавая эти образы, Шубин внимательно анализировал внутреннее и эмоциональное состояние моделей и при этом оживлял их лица улыбкой.

В произведениях последнего периода своего творчества, который верно назван исследователем Г.М. Пресновым «рембрандтовским», - в портретах И.И. Бецкого (середина 1790-х, гипс, Государственная Третьяковская галерея, Москва), светлейшего князя А.А. Безбородко (около 1798, гипс) и Павла I (1800, бронза) Шубин поднимается до вершин мирового пластического искусства. Время его позднего творчества совпадает с расцветом таланта выдающегося французского мастера-реалиста Ж.-А. Гудона, создавшего знаменитый «Портрет Вольтера, сидящего в кресле».

Внутренний мир шубинских героев раскрывается во всей своей многогранности и органической цельности. В самой лучшей работе этого времени, Портрете Павла I, Шубин смело разрушает все каноны парадного репрезентативного портрета, показывая российского самодержца таким, каким он был в жизни, «замечательно нехорошим собой» - с коротким вздернутым носом, чуть выступающей вперед челюстью, выпяченной нижней губой и с круглыми, на выкате глазами.

Реалистическая правдивость в передаче натуры Павла I сочетается здесь со сложной психологической трактовкой, которая меняется при медленном обходе бюста. Император предстает сразу в нескольких ипостасях: то жалкой, дегенеративной личностью, то напыщенным и спесивым, то незащищенным и легко ранимым.

В самом начале XIX века, в 1801 году, стареющий скульптор, отдавая дань классицизму, создает декоративную статую «Пандора» (бронза, позолота), которая органично вошла в скульптурный ансамбль Большого каскада в Петергофе. В этом же году появляется и его последняя портретная работа - мраморный бюст 24-летнего Александра I. Как подлинный «портретист души», Шубин мастерски передает в нем характерную для молодого императора противоречивость и двойственность натуры.

Созданная Шубиным грандиозная портретная галерея ныне воспринимается как обобщающий портрет эпохи XVIII века. Опираясь на русскую народную культуру и достижения мировой пластики, он воплотил в своем творчестве народные представления и взгляды на жизнь. «Замечательный чародей формы, поэт изящного реализма», Шубин первый среди русских скульпторов вышел на путь реалистического искусства, которому принадлежало будущее.

Но не было будущего у старого, полуслепого, обремененного женой и шестью детьми замечательного мастера. Прослужив почти 40 лет на государственной службе, он не мог материально обеспечить себя и свою многочисленную семью. В 1801 году сгорели его дом и мастерская со всеми находившимися там работами. По указанию Александра I в 1803 году Академия художеств зачислила Шубина в свой штат, предоставив ему должность адъюнкт-профессора с преподаванием в скульптурном классе.

12 (24) мая 1805 года в Петербурге в бедности и забвении умирает великий русский скульптор России, «воплотивший в мраморе всех главных деятелей эпохи Великой Екатерины». Вначале он был похоронен на Смоленском кладбище, а затем его прах перенесли в некрополь Александро-Невской лавры.

17 мая 1740 (деревня Течковская (Тючковская) Архангелогородской губернии) - 12 мая 1805 (Санкт-Петербург)

Скульптор, график

Родился в семье черносошных (т. е. некрепостных) крестьян. С детства занимался резьбой по моржовой кости - ремеслом, процветавшим в Архангелогородской губернии (резчиками были также братья Шубина). В 1759 с обозом рыбы приехал в Петербург, где продолжил работать как резчик по кости и перламутру. В 1761 при содействии М. В. Ломоносова определен штатным придворным истопником. Пробыв в этой должности три месяца, в августе того же года по ходатайству И. И. Шувалова уволен от двора и зачислен в ИАХ. В 1761–1766 учился в классе «орнаментальной» скульптуры у Н.-Ф. Жилле, с 1766 состоял в «скульптурно-статуйном» классе. В 1763 и 1765 был награжден малой и большой серебряными медалями. В 1766 за барельеф по заданной Советом ИАХ программе «Убиение Аскольда и Дира, князей Киевских…» удостоен большой золотой медали. В 1767 выпущен из Академии с аттестатом 1-й степени на звание классного художника с правом пенсионерской поездки за границу.

В мае того же года отправился в Париж, где продолжил образование в мастерской Ж.-Б. Пигаля. Занимался лепкой с натуры, рисованием и копированием с гипсов. Одновременно посещал натурный класс Королевской Академии живописи и скульптуры. В 1770 переехал в Рим. Ежедневно посещал занятия во Французской Академии в Риме. Изучал коллекции Ватикана, виллы Фарнезе. После окончания пенсионерского срока в апреле 1772 некоторое время оставался за границей. В 1772–1773 сопровождал Н. А. Демидова в путешествии по Италии. В мае 1773 переехал в Париж, откуда совершил поездку в Лондон. В 1773 за «барельеф с натуры» удостоен звания члена Климентинской Академии города Болоньи.

В июле 1773 возвратился в Петербург. В том же году за выполненную в Париже статую «Молодого пастушка греческого» избран «назначенным» в академики. В 1774 за мраморный портрет Екатерины II удостоен звания академика.

Много работал в области декоративной скульптуры. В 1774–1775 создал 58 портретов-медальонов великих князей, царей и императоров российских от Рюрика до Елизаветы Петровны для Чесменского дворца; в 1775–1782 - статуи и барельефы для Мраморного дворца; в 1786–1789 - шесть рельефов и двадцать статуй святых для Троицкого собора Александро-Невской лавры. В 1789 по заказу Г. А Потемкина создал статую «Екатерина II - законодательница» для Таврического дворца. В 1780-х совместно с Я. И. Земельгаком работал над мраморным мавзолеем П. М. Голицына. Участвовал в оформлении Большого каскада фонтанов в Петергофе, выполнив статую «Пандорра».

В 1781 стал профессором Екатеринославского университета с правом обучать учеников в Петербурге. В 1794 утвержден в звании профессора ИАХ (без денежного содержания). В 1795 назначен членом Совета Академии.

Ретроспективные выставки произведений мастера прошли в 1941, 1955 в Государственной Русском музее, в 1991 - в Государственной Третьяковской галерее.

Шубин - выдающийся русский скульптор эпохи классицизма, создавший галерею портретов наиболее видных представителей дворянства и выдающихся людей своего времени: Екатерины II, Павла I, М. В. Ломоносова, И. И. Шувалова, Демидова, Потемкина, братьев Орловых, А. М. Голицына, А. Н. Самойлова, И. И. Бецкого, З. Г. Чернышева, Н. В. Репнина, П. В. Завадовского. Для его работ характерны глубина и многогранность психологических характеристик в сочетании с внешней строгостью и классицистической идеализацией образов. Шубин сравнительно редко прибегал к бронзе, предпочитая мрамор, мягкость которого позволяла ему достигать сложных живописных эффектов. Творческая манера мастера отличается необычайным артистизмом: он по-разному обрабатывал отдельные части скульптуры, находя различные, но всегда убедительные приемы для передачи тяжелых и легких тканей костюма, ажурной пены кружев, мягких прядей волос и париков. Подчас эффект его произведений построен на игре шероховатой матовой фактуры и гладкой отполированной поверхности камня. Так, тончайшая моделировка лица, с мягкими переходами, рождала богатейшую и вместе с тем легкую игру светотени. Отдельные детали (например, волосы) выполнял обобщенно, сохраняя матовую поверхность мрамора.

Произведения Шубина находятся в крупнейших музейных собраниях, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, Научно-исследовательском музее Российской Академии художеств и других.