Чудаков Александр Павлович - доктор филологических наук, исследователь русской литературы XIX–XX веков, писатель, критик, специалист по творчеству А. П. Чехова .

Родился в г. Щучинске, Казахская ССР, в семье учителей. Его отец, Павел Иванович Чудаков, выпускник истфака МГУ, был родом из Тверской губернии – из села Воскресенского Бежецкого уезда. В 1920-е годы вся его семья – родители, пятеро их сыновей и единственная дочь – жила в Москве. Дед по отцовской линии, Иван Чудаков, был из артельных тверских мужиков – золотильщиков церковных куполов. Семейная легенда о смерти деда, знакомая Александру Чудакову с детства, вошла впоследствии в его роман-идиллию «Ложится мгла на старые ступени» - масштабный историко-философский роман о судьбе ссыльных поселенцев середины XX века.

Хорошо подготовленный дедом, семилетний мальчик пошёл сразу во второй класс. Город был местом ссылок сталинского времени, поэтому уровень преподавания в школе, где среди учителей были доценты ленинградских вузов, оказался достаточно высоким. Мать преподавала химию в его школе, отец – историю в техникуме. Оба учительствовали в своём городе более тридцати лет.

В 1954 году Александр окончил школу с золотой медалью и вместе с двумя одноклассниками поехал в Москву. Успешно пройдя собеседование (в тот год конкурс медалистов был 25 человек на место), он поступил на филологический факультет МГУ. Чудаков был едва ли не самым младшим на курсе, ему было 16 лет. В первом же семестре Александр проявил себя отличным спортсменом, но на третьем курсе, когда в неделю оказалось пять тренировок, вынужден был сделать выбор в пользу науки.

Главные его занятия (и главные траты – скудной стипендии и небольших родительских переводов) первых московских лет – Консерватория, МХАТ и букинистические магазины. В прямом смысле слова отказывая себе в еде ради книг и музыки, на третьем курсе Чудаков заболел язвой двенадцатиперстной кишки в такой острой форме, что прямо из рентгеновского кабинета университетской поликлиники был увезён в больницу и на четвёртом курсе вынужден был взять годичный академический отпуск.

Все силы Чудаков отдавал филологии. Диплом о стиле А. П. Чехова Александр писал под руководством академика В. В. Виноградова . В 1960 году студент 5-го курса Александр Чудаков был приглашён на I Международную конференцию по вопросам поэтики, проходившую в Варшаве, – она должна была стать настоящим научным событием: изучение поэтики в странах «социалистического лагеря» только возрождалось после ликвидации «формальной школы». Но его не выпустили за рубеж.

В аспирантуру в те годы поступать сразу после Университета было невозможно, несмотря на рекомендацию Учёного совета: Хрущев потребовал, чтобы и рекомендованные в аспирантуру наряду со всеми выпускниками отработали два года прежде, чем начать научные занятия. По распределению Чудаков стал преподавать русский язык в только что открытом Университете Дружбы народов – и едва ли не первым стал активно применять лингафонные средства, добиваясь больших успехов.

Спустя год, летом 1962 года, при содействии академика Виноградова проректор МГУ принял у Чудакова документы и допустил к экзаменам в аспирантуру. Под научным руководством В. В. Виноградова была написана кандидатская диссертация «Эволюция стиля прозы Чехова» (1966).

В 1962 году Чудаков познакомился с В. Б. Шкловским . Впоследствии в своём предисловии к сборнику Шкловского «Гамбургский счет: статьи – воспоминания – эссе» (1990) под названием «Два первых десятилетия» Чудаков дал очерк самого плодотворного периода его научного творчества.

Серьезным шагом в изучении «формальной школы» стала работа (совместно с Е. А. Тоддесом и М. О. Чудаковой) над обширнейшим комментарием к сборнику статей Тынянова – и изнурительная четырехлетняя борьба за его издание; ему предшествовало издание сборника статей Тынянова «Пушкин и его современники» (1968). Работа над историей отечественной филологической науки продолжалась все последующие годы; впоследствии, в 1976–2003, со статьями и комментариями Чудакова вышли 4 тома «Избранных работ» В. В. Виноградова .

Чудаков занимался и критикой современного литературного процесса. Первая большая работа о современной литературе – «Искусство целого: Заметки о современном рассказе» (1963) в соавторстве с женой М. О. Чудаковой .

В 1964 году, приглашённый к участию в начинавшемся академическом издании А. П. Чехова , Чудаков оставил очную аспирантуру и стал сотрудником ИМЛИ, где проработал до конца дней. Одновременно читал лекции в МГУ, в Педагогическом институте им. Ленина, в Литературном институте, в последние годы – в Школе-студии МХАТ.

Первая книга А. П. Чудакова «Поэтика Чехова» вышла в свет в ноябре 1971 года; в ней, помимо новой концепции чеховского повествования – места в нём точки зрения автора и героя, было развернуто представление о принципиальной неотобранности и неиерархичности деталей у Чехова и введено в научный оборот понятие случайностности – в противовес многолетней уверенности исследователей, что всякое ружье у Чехова стреляет. Книга получила признание мирового чеховедения, в 1983 году была переведена на английский язык. За этим последовал негласный запрет (действовавший в течение десятилетия) на печатание любой строки автора о Чехове в двух главных советских литературоведческих журналах. Условием защиты докторской диссертации в ИМЛИ был отказ автора от своей концепции. Так и не отказавшись, а, напротив, развив её, Чудаков защитил в 1982 году на филологическом факультете МГУ диссертацию «Художественная система Чехова: генетический и психологический аспекты».

В 1986 году, через 15 лет после «Поэтики Чехова» вышла монография - «Мир Чехова. Возникновение и утверждение». Как член чеховской группы ИМЛИ, готовившей в те годы первое академическое собрание сочинений и писем Чехова, Чудаков много и плодотворно занимался текстологией и научным комментированием томов сочинений Чехова, что придавало его теоретическим построениям дополнительную убедительность и глубину. Для некоторых из томов он написал предисловия к комментариям. Он напечатал за эти же годы большое количество научных статей и несколько предисловий к массовым изданиям Чехова.

С 1987 года Чудаков преподавал в качестве визитинг-профессора в университетах Европы (Гамбург, Кёльн), США (Мичиганском, Университете Южной Калифорнии, Принстонском и др.) и Азии (в Сеуле).

В 2000 году журнал «Знамя » напечатал его роман «Ложится мгла на старые ступени», который был выдвинут на Букеровскую премию в 2001 году и принёсший автору редкостное внимание и любовь самых широких кругов читателей. Это роман, охватывающий историю нескольких поколений семьи ссыльных поселенцев, вынужденных выживать в маленьком сибирском городке в 1930-х годах. В декабре 2011 года жюри Букеровской премии назвало эту книгу «лучшим русским романом десятилетия» (2001–2010).

Статья для готовящегося сборника о динамике жанра как части поэтики русской литературы конца XIX – начала ХХ века «Ароморфоз русского рассказа (к проблеме малых жанров)» стала последней работой Александра Чудакова.

9 января 2005 года Чудаков записал: «С тех пор как в моей душе (лет в 12) открылась дверца в литературу и науку – её уже сможет закрыть только смерть» .

Чудаков умер 3 октября 2005 года от травмы головы, полученной при неизвестных обстоятельствах. Похоронен на Востряковском кладбище в Москве.

, Казахская ССР

Гражданство:

СССР, Россия

Дата смерти: Супруга: К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Алекса́ндр Па́влович Чудако́в (2 февраля , Щучинск , Казахская ССР - 3 октября , Москва , Россия) - российский филолог, литературовед и писатель , специалист по творчеству А. П. Чехова . Был женат на литературоведе и общественном деятеле Мариэтте Чудаковой .

Биография

Чудакову принадлежат литературоведческие работы: «Поэтика Чехова» (1971, английский перевод - 1983), «Мир Чехова: Возникновение и утверждение» (1986), «Слово - вещь - мир: от Пушкина до Толстого» (1992). Помимо этого, он опубликовал более двухсот статей по истории русской литературы, готовил и комментировал сборники произведений В. Б. Шкловского , Ю. Н. Тынянова .

Чудаков умер 3 октября 2005 года от травмы головы, полученной при неизвестных обстоятельствах .

Напишите отзыв о статье "Чудаков, Александр Павлович"

Примечания

Литература

• Бочаров С. Г. // НЛО : журнал. - 2005. - № 75 .
• Соловьёва Т. // Вопросы литературы : журнал. - 2015. - № 2 .

Ссылки

• в «Журнальном зале »
• Кузечкин А.

1992-2000 2001-2010 2011-2020

Это заготовка статьи об учёном из России . Вы можете помочь проекту, дополнив её.

Отрывок, характеризующий Чудаков, Александр Павлович

Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней. Роман "Ложится мгла на старые ступени" решением жюри конкурса "Русский Букер" признан лучшим русским романом первого десятилетия нового века. Выдающийся российский филолог Александр Чудаков (1938-2005) написал книгу, которую и многие литературоведы, и читатели посчитали автобиографической - настолько высока в ней концентрация исторической правды и настолько достоверны чувства и мысли героев.

"НАУКА", МОСКВА, 1971.
В этой книге творчество Чехова рассматривается как целостная система.
Автор устанавливает свойства, общие всем уровням чеховской художественной системы, - повествованию, сюжету, сфере идей - те черты, которые и создают мир Чехова, являющий собою новое слово в литературном мышлении XIX в.

Александр Павлович Чудаков (1938-2005) - доктор филологических наук, исследователь русской литературы XIX-XX веков, писатель, критик. Широкому кругу читателей он известен как автор романа "Ложится мгла на старые ступени..." (премия "Русский Букер" 2011 г. за лучший роман десятилетия), а в филологической среде - как крупнейший специалист по творчеству Чехова.

Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938-2005) - литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом "Ложится мгла на старые ступени" (премия "Русский Букер десятилетия", 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, - они вошли в первую часть...

Чудаков Александр Павлович

ЧУДАКОВ Александр Павлович - (р. 1938) российский литературовед, доктор филологических наук (1983). В центре внимания поэтика русской литературы 19 в., история отечественного литературоведения. Книги: Поэтика Чехова (1971), Мир Чехова (1986), Слово вещь мир (1992) и др … Большой Энциклопедический словарь

Чудаков Александр Павлович - (р. 1938), литературовед, доктор филологических наук (1982). Сотрудник Института мировой литературы им. М. Горького. Исследовал творчество А. П. Чехова («Поэтика Чехова», 1971), предметно художественное видение («вещный язык») русских классиков:… … Энциклопедический словарь

Чудаков, Александр - Александр Павлович Чудаков российский литературовед и писатель Дата рождения: 2 февраля 1938 Место рождения: Щучинск, Казахская ССР … Википедия

Александр Павлович Чудаков - … Википедия

Чудаков А. - Александр Павлович Чудаков российский литературовед и писатель Дата рождения: 2 февраля 1938 Место рождения: Щучинск, Казахская ССР … Википедия

Чудаков А. П. - Александр Павлович Чудаков российский литературовед и писатель Дата рождения: 2 февраля 1938 Место рождения: Щучинск, Казахская ССР … Википедия

Чудаков - Чудаков русская фамилия, производное от слова «чудак». Известные носители: Чудаков, Александр Евгеньевич российский физик экспериментатор, академик АН СССР. Чудаков, Александр Павлович российский литературовед и писатель.… … Википедия

Чудаков А. П. - ЧУДАКÓВ Александр Павлович (р. 1938), литературовед, д р филол. наук (1982). Сотрудник Ин та мировой лит ры им. М. Горького. Иссл. творчество А.П. Чехова (Поэтика Чехова, 1971), предметно худ. ви́дение (вещный язык) рус. классиков: Слово… … Биографический словарь

Аксёнов, Василий Павлович - В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Аксёнов. Не следует путать с писателем Василием Ивановичем Аксёновым. Василий Аксёнов … Википедия

Книги

• Ложится мгла на старые ступени , Чудаков Александр Павлович. Александр Чудаков (1938-2005), выдающийся российский филолог, написал роман "Ложится мгла на старые ступени", с высочайшей концентрацией исторической правды воссоздав образ истинной России в… Купить за 579 руб
• Поэтика Чехова. Мир Чехова , Чудаков, Александр Павлович. Александр Павлович Чудаков (1938–2005) - доктор филологических наук, исследователь русской литературы XIX–XX веков, писатель, критик. Широкому кругу читателей он известен как автор романа…

Александр Павлович ЧУДАКОВ
(1938-2005)

Гибель Саши Чудакова потрясла читающую… не одну Москву и не одну Россию: звонят из Петербурга, Новосибирска, Гамбурга. Потеряли не только большого филолога и недавно явившегося нам писателя - это было явление современной русской жизни.
Александр Павлович чувствовал себя человеком академическим и хотел держать традицию не только отцов - филологических дедов. Он на них равнялся в собственной филологии, он разговаривал с ними годами и разговоры эти за ними записывал. Есть книга, которую мало кто видел, - она отпечатана в Сеуле, когда А.П. там несколько лет преподавал, в количестве 10 экземпляров - «Слушаю. Учусь. Спрашиваю. Три мемуара». Разговоры с Бонди, В. В. Виноградовым и Виктором Шкловским, которые шли на протяжении многих лет и записывались в тот же день. Разговоры, населенные людьми и событиями за полвека - с 20-х до 70-х годов. Своей пытливой активностью А.П. связывал эпохи.
Последнее дело, которое он не успел совершить-завершить, - мемуарная книга таких разговоров. Сверх имен, уже названных, - с М.М. Бахтиным и Лидией Гинзбург. Не успел, как хотел, но сеульская книжка есть, и она должна быть переиздана в количестве, большем десяти экземпляров.
Не успел - странно это сказать, когда две недели назад говорили с ним весело об онегинском «бобровом воротнике». А.П. написал о нем исследование по случаю нового замысла - тотального, как он его называл, комментария к «Евгению Онегину» (курс лекций на эту тему он несколько лет читал). Все мы (почти) «предполагаем жить» и легкомысленно не собираемся умирать - А.П. как будто был таким в особенной степени. Какая-то бодрая, можно даже рискнуть сказать - оптимистическая нота его отличала, с постоянной настроенностью на новое дело - и гибель его в сознание не умещается. Именно гибель - не просто смерть. Столько было в нем жизни, с каким же шумом она из него ушла…
Анекдот из не столь уже недавнего прошлого: в самом начале перестройки мы были с ним в Амстердаме, и вот в студенческом клубе тамошний студент, узнав, что с ним рядом сам Чудаков, автор той самой «Поэтики Чехова», так обалдел, что никак не мог иначе это выразить - он сказал: «Позвольте вам предложить сигарету с марихуаной». Саша сказал тогда, что в первый раз понял, что такое слава.
Но, может быть, сказанное о бодром оптимизме - это внешнее впечатление? «И все они умерли» - заключительная глава романа-идиллии Александра Чудакова, названного блоковской строкой. Герой романа, личный герой, в последней главе погружен в мысль о смерти, и первоначальное название романа было - «Смерть деда». Не только для меня роман стал открытием. Мемуариста Чудакова я знал, писателя не подозревал. А филолога с его излюбленной темой предметного мира в литературе (с тем самым бобровым воротником) я стал узнавать, читая роман. Сколько в нем предметного мира - не литературного, а вынесенного из детства, биографического. Бесчисленные подробности быта ссыльного населения в городке на границе России и Казахстана, где провел свое военное и послевоенное детство автор.
А вообще роман - исторический. Не только картина эпохи в обилии подробностей, но свидетельство. Свидетельство о том, как русская жизнь сохранялась внутри советской в той полуссыльной среде, о которой я не знаю другого такого литературного свидетельства.
Дед-священник - первое и последнее слово романа. «Дед был очень силен». В первой главе в армреслинге он кладет руку кузнеца. Я видел, как Саша работает ломом - лед колет. Видел, как он строит дом своими руками. Дом (дача) вышел трехэтажный, готический, как собор. Одна знакомая, увидев его, сказала: «Автопортрет».
Высокий, тяжелый, большой человек - этот образ входил и в работу филолога. Мощь физическая, наверное, передавшаяся от деда-священника. Александр Чудаков мог стать профессиональным пловцом - знаменитый послевоенный пловец и тренер Леонид Мешков склонял его на эту карьеру. Не пошел - пошел в филологи.
Три года назад мы были в Михайловском и много плавали в приятно чистой Сороти. Он, конечно, отрывался и великодушно дожидался. Выйдя же из воды, облачался в белый костюм и галстук и делал доклад. Таков был стиль-человек.
Сергей Бочаров, 06.10.2005
("Новая Газета" )

Фрагмент из романа "Ложится мгла на старые ступени":

В этой стране, чтобы выжить, все должны были уметь делать всё.
Огород деда, агронома–докучаевца, знатока почв, давал урожаи неслыханные. Была система перегнойных куч, у каждой - столбик с датой заложения. В особенных сарайных убегах копились зола, гашеная известь, доломит и прочий землеудобрительный припас. Торф, привозимый с приречного болота, не просто рассыпали на огороде, но добавляли в коровью подстилку - тогда после перепревания в куче навоз получался особенно высокого качества. При посадке картофеля во всякую лунку сыпали (моя обязанность) из трех разных ведер: древесную золу, перегной и болтушку из куриного помета (она стояла в огромном чане, распространяя страшное зловоние). Сосед Кувычко острил: пельмени делают из трех мяс, а у вас лунки из трех говн, намекая на то, что перегной брали из старой выгребной ямы и зола тоже была экскрементального происхождения - продукт сжигания кизяка. Другие соседи тоже смеялись над столь сложным и долгим способом посадки картошки, простого дела, но осенью, когда Саввины на своем огороде из–под каждого куста сорта лорх или берлихинген накапывали не три–четыре картофелины, а полведра и некоторые клубни тянули на полкило, смеяться переставали.
Про приусадебные участки друг друга знали все - кто что сажает, какой урожай. Обменивались сведениями и семенами; в горячую пору, если кто заболевал или кого взяли на фронт, помогали вскопать огород, вырыть картошку. Огород был всем и для членов колхоза “Двенадцатая годовщина Октября”, которым по трудодням платили какую–то чепуху (от колхозницы Усти я и услыхал частушку про советский герб: “Хочешь жни, а хочешь куй - все равно получишь...”), и для учителей, зарплаты которым не хватало, и для ссыльных, которых в любой момент могли уволить. После службы, после колхоза все копались на своих огородах до темноты; заборов не было - только межа; подходили, здоровались, разговаривали, опершись на вилы–четырехрожки (мягкую землю картофельных делянок лопатой не копали). И - работа до седьмого пота; вся любовь к земле, полю, пашне, вся древняя поэзия земледельческого труда переместилась на огород.