XVII век практически полностью был посвящен воспеванию абсолютной монархии, главой которой являлся легендарный Людовик XIV. Причем, происходило это во всех сферах. Пропагандированное монаршей власти нашло свое отображение и в драматургии. В этот период во французском театре господствовал такой новый стиль, как классицизм. Его особенностью можно назвать четкое разделение на низкие и высокие театральные жанры. К примеру, к высоким относятся трагедия, эпопея, ода; а к низким - сатира и комедия. Преобладающим жанром очень быстро становится трагедия, которая своим существованием обязана Пьеру Корнелю и Жану Расину. Их великие произведения помогли трагедии как жанру завоевать такую грандиозную популярность. В их творениях доминировала одна концепция, заключавшаяся в соответствии места действия и времени. Этот принцип означал, что одна сюжетная линия должна была развиваться на одном фоне, а все события должны были помещаться в рамки одних суток. То есть, смена декораций не предусматривалась.

Трагедия

Трагедия классицизма сделала огромный вклад в духовное развитие общества 17-го и 18-го века. С появлением этого стиля впервые стали затрагиваться острые проблемы общественности с театральных подмостков, а также восхвалялись сильные и достойные люди. Классицизм практически проповедовал верховенство государства и безграничную преданность ему. Главная сюжетная линия любой классицистической трагедии 17-го века заключалась в метаниях главного персонажа между своими страстями, чувствами и гражданским долгом, обязанностями. Стоит подчеркнуть, что действо на сцене просто восторгало и поражало своей торжественностью и пафосом. А тексты, в основном, не читались, а распевались.

Комедия

Еще одним не менее популярным театральным жанром во Франции XVII века была комедия. Она, в отличие от трагедии, находилась в большей мере под влиянием Ренессанса, что делало ее не такой претенциозной, как трагедия. Французская комедия затрагивала более насущные проблемы и пыталась максимально приблизиться к настоящей повседневной жизни. Из самых ярких представителей этого жанра можно выделить Мольера. Главной целью его творения было высмеять тщеславие аристократии и показать стремление мещанства «втиснуться» в знатные круги общества любой ценой. Мольер сумел создать «высокую комедию», которая не просто развлекала, а заставляла задуматься и даже переосмыслить свои ценности.

Несмотря на такое динамичное развитие театрального искусства, постоянных театров долгое время не существовало. Спектакли организовывались в больших залах дворцов. Но подобные сценические действия проводились только для знатных особей, королей и их свиты. А простые люди могли «наслаждаться» лишь рыночными и площадными представлениями. Но вскоре, все же, появляются постоянные театры, и это повлекло за собой формирование актерских коллективов и трупп.

Театральное искусство во Франции XVII века довольно стремительно развивалось и постоянно совершенствовалось. И, следует отметить, что тенденции, которые возникли и обрели популярность во французском обществе, очень быстро просочились и в другие страны.

После кризиса эпохи Возрождения наступила эпоха надежд и иллюзий. Одним из направлений, в котором выразилась эта идея, стал Классицизм.

Классици́зм (фр. classicisme, от лат. classicus — образцовый) — художественный стиль и эстетическое направление в европейском искусстве XVII—XIX веков, способность служить эталонам совершенства. За эталоны берутся произведения античных авторов.

Развитие классицизма как художественного направления определялось монархическим государством. Центр заинтересованного внимания смещается на театр, а основными формами воздействия на художественную культуру становятся нормативная эстетика и монаршее покровительство.

В основе классицизма лежат идеи рационализма, которые формировались одновременно с такими же идеями в философии Декарта. Художественное произведение, с точки зрения классицизма, должно строиться на основании строгих канонов, тем самым обнаруживая стройность и логичность самого мироздания. Интерес для классицизма представляет только вечное, неизменное — в каждом явлении он стремится распознать только существенные, типологические черты, отбрасывая случайные индивидуальные признаки.

Как определенное направление классицизм сформировался во Франции в XVII веке. Французский классицизм утверждал личность человека как высшую ценность бытия, освобождая его от религиозно-церковного влияния.

Первым основные принципы нового стиля сформулировал Франсуа д"Обиньяк (1604-1676) в книге "Практика театра". Опираясь на воззрения Аристотеля и Горация на драматургию, д"Обиньяк изложил требования к образцовому театральному спектаклю. Произведение должно следовать закону трёх единств - иначе публика не воспримет сценическое представление, не "насытит" свой разум и не получит никакого урока.

Первое требование - единство места: события пьесы должны происходить в одном пространстве, никакой перемены декораций не допускалось. Местом действия трагедии часто становился зал дворца; комедии - городская площадь либо комната.

Второе требование - единство времени, т. е. примерное совпадение (полного достичь не представлялось возможным) продолжительности спектакля и периода, в который разворачиваются события пьесы. Действие не должно было выходить за пределы суток.

Последнее требование - единство действия. В пьесе должна присутствовать одна сюжетная линия, не отягощённая побочными эпизодами; ей надлежало разыгрываться последовательно, от завязки к развязке.

Классицизм устанавливает строгую иерархию жанров , которые делятся на высокие (ода, трагедия, эпопея) — воплощали исторические события и рассказывали о великих личностях и их подвигах; низкие (комедия, сатира, басня) — рассказывали о жизни простолюдинов. Каждый жанр имеет строго определённые признаки, смешивание которых не допускается.

Все театральные произведения состояли из пяти актов и были написаны в стихотворной форме.

К теории классицизма во Франции XVII в. относились со всей серьёзностью. Новые драматургические правила разрабатывались Французской Академией (учреждена в 1635 г.). Театральному искусству придавалось особое значение. Актёры и драматурги призваны были служить созданию единого сильного государства, показывать зрителю пример идеального гражданина.

Наиболее яркие представители театра французского классицизма:

Пьер Корне́ль (фр. Pierre Corneille, произносится как Корней; 6 июня 1606, Руан — 1 октября 1684, Париж) — французский поэт и драматург, отец французской трагедии; член Французской академии (1647).

Жан Расин

Второй великий трагический драматург эпохи французского классицизма - Жан Расин (1639-1699). Он пришёл в театр спустя три десятилетия после премьеры "Сида" Корнеля.

Федра. Но тщетно было всё — и фимиам, и кровь:

Неисцелимая пришла ко мне любовь!

Я, вознося мольбы богине Афродите,

Была погружена в мечты об Ипполите,

И не её — о нет! — его боготворя,

Несла свои дары к подножью алтаря.

Тесей. Мой сын! Преемник мой!

Он сгублен мной самим!

Как страшен гнев богов, как неисповедим!..

Жан Расин. «Федра»

Тит. Так что же, Тит злосчастный? Ведь Береника ждет.

А ты придумал ясный безжалостный ответ?

Чтоб устоять в борьбе,

Найдёшь достаточно жестокости в себе?

Здесь слишком мало быть и стойким, и суровым —

К слепому варварству отныне будь готовым!

Жан Расин. «Береника»

Мольер — французский поэт и актер; основоположник классицистской комедии. Мольер — это псевдоним, настоящая фамилия — Поклен. Актёр и драматург сменил имя, чтобы не позорить отца — почтенного королевского мебельщика и обойщика. Профессия актёра в XVII в. считалась греховной. В конце жизни актёры были вынуждены, покаявшись, отрекаться от своего ремесла. В противном случае Церковь не разрешала хоронить их на кладбище, и усопшие обретали последнее пристанище за церковной оградой.
Сценический опыт Мольер приобрёл в провинции. Под влиянием итальянского театра он писал фарсовые сценки. Осенью 1658 г. мольеровская труппа приехала в Париж и дала спектакли перед Людовиком XIV в одном из залов Лувра. Актёры Мольера имели огромный успех, «весь Париж» хотел посмотреть спектакли новой труппы. Сначала отношения драматурга с королём складывались хорошо, но постепенно они омрачились. Спустя шесть лет после переезда в Париж, в 1664 г., труппа сыграла перед королём новую комедию — «Тартюф,или Обманщик». Главный персонаж — пройдоха и обманщик, лицемер и сладострастник — носил сутану, и властьимущие решили, что пьеса оскорбляет и саму Церковь, и влиятельную организацию «Общество Святых даров».

Пьесу запретили, и Мольер в течение пяти лет добивался её постановки в собственном театре. Наконец разрешение было получено, и спектакль прошёл с огромным успехом. Сам автор играл доверчивого Оргона — жертву плутней и козней обманщика Тартюфа. Лишь вмешательство короля (такой поворот сюжета был в духе XVII в., в духе классицизма) спасло семью несчастного Оргона от разорения и тюрьмы.

Опыт Мольера-драматурга неотделим от опыта Мольера-актёра. Взгляды на искусство сцены, на разницу в игре трагических и комических актёров были блистательно воплощены Мольером в собственной театральной практике.
После «Тартюфа» Мольер написал и поставил две комедии, ставшие бессмертными. В пьесе «Дон Жуан, или Каменный гость» (1665 г.) драматург обработал известный сюжет о бурной жизни повесы аристократа и о справедливом возмездии, настигающем его за грехи и богохульство. Герой Мольера — вольнодумец и скептик, человек XVII столетия.

По-иному, чем в «Дон Жуане», мотив вольнодумства и свободной воли трактовался в «Мизантропе» (1666 г.). Здесь уже звучали драматические, даже трагические мотивы. Мольеровский смех стал «смехом сквозь слёзы» — ведь главная мысль пьесы сводилась к тому, что жить среди людей и сохранять благородство души невозможно.

Мольер в своих пьесах отвергал классицистическую теорию трёх единств, за что его не уставали критиковать, нарушал строгие правила. Умер Мольер на сцене. В последние годы жизни он задыхался, ему стало тяжело произносить стихи, поэтому для себя драматург писал роли в прозе. По распоряжению архиепископа Парижа Мольера хоронили так, как хоронят самоубийц, — за церковной оградой. Много позже Франция отдала своему гению почести, которых он так и не удостоился при жизни.

История классицизма не заканчивается в XVII столетии. В следующем веке некоторые его принципы стремились возродить драматург и философ Вольтер, актёры Лекен и Клерон, поэты и музыканты. Однако в XVIII в. классицизм уже воспринимался как стиль устаревший - и в преодолении классицистических норм родилось искусство века Просвещения.

1. Театр французского классицизма. Общая характеристика.

2. Творчество Корнеля, Расина, Мольера.

3. Театр эпохи Просвещения. Общая характеристика.

4. Английский театр ХУ111в.

5. Французский театр Просвещения. Бомарше.

6. Итальянский театр. Гоцци и Гольдони.

7. Театр немецкого Просвещения. Лессинг, Гете, Шиллер.

ВВЕДЕНИЕ

ТЕАТР французского классицизма ко второй половине XVII в. занял главенствующее место в европейском театральном искусстве. Утверждение классицизма связано с созданием трагедий Корнеля и Расина и «высокой комедии» Мольера и по времени совпало с кризисом, а затем и полным упадком театра ренессансного реализма.

Феодально-католическая реакция в Италии и Испании лишила театральное искусство этих стран его былого значения, а пуританская революция в Англии специальным законом запретила все виды театральных зрелищ.

Стабилизация общественной жизни, связанная с установлением системы абсолютизма, начинается во Франции со времени Генриха IV и получает свою окончательную, устойчивую форму в годы правления Людовика XIII (1610-1643; власть в это время находилась в руках кардинала Ришелье) и Людовика XIV (1643-1715).

Эстетика классицизма была основана на принципе «облагороженной природы» и отражала стремление к идеализации действительности, отказ от воспроизведения многокрасочности реальной жизни. Важнейшим звеном, связывающим классицизм с искусством зрелого Ренессанса, было возвращение на современную сцену сильного, деятельного героя. Этот герой имел определенную жизненную цель: он должен был, исполняя долг перед государством, подчинять личные страсти разуму, который направлял его волю к соблюдению морали. Борясь за свою цель, герой служит общей идее, создает некий моральный кодекс, который и лежит в основе классицистской трагедии. Борьба за личное достоинство, за свою честь в широком аспекте совпадает с борьбой за достоинство нации, за ее свободу. Гуманистическая основа классицистского искусства была связана с социальной системой, которая объективно способствовала восстановлению и развитию общественной этики, понимаемой в широком, общенациональном плане.

Таким образом, классицистская трагедия вводила в общественное сознание и веру в идеал, и тревогу за него. Но абстрактный характер этого идеала позволял приспособить классицизм к идеологическим требованиям абсолютистского государства. В результате классицизм лишался демократизма и в его стилистике появлялись аристократические черты.

Нормой языка трагедии стала возвышенная, поэтическая речь определенного стихотворного размера (так называемый александрийский стих). Героями трагедии выступали императоры, полководцы, выдающиеся политические деятели- носители идей государственности, выразители возвышенных страстей и помыслов.

Согласно традиционной эстетике комедия в классицистском искусстве была жанром более низкого порядка, чем трагедия. Рассчитанная на изображение повседневной жизни и заурядных людей, она не имела права касаться вопросов высокой идеологии и изображать возвышенные страсти. Трагедия же не должна была затрагивать обыденную тематику и допускать в свои пределы людей низкого происхождения. Таким образом, сословная иерархия отразилась и на иерархии жанров.

Но в своем последующем развитии классицизм ознаменовался возникновением высокой комедии - наиболее демократического и жизненно достоверного жанра классицизма.

В творчестве Мольера «высокая комедия» объединила традиции народного фарса с линией гуманистической драматургии. Сила комедии Мольера была в прямом обращении к современности, в беспощадном разоблачении ее социальных уродств, в глубоком раскрытии основных противоречий времени, в создании ярких сатирических типов, воплощающих пороки современного драматургу дворянско-буржуазного общества.

Таким образом, через комедию в активную общественную борьбу вступали здравый смысл, нравственное здоровье, неиссякаемая бодрость - эти извечные силы демократических масс.

Свое наиболее полное эстетическое обоснование классицизм получил в стихотворном трактате Никола Буало «Поэтическое искусство» (1674).

Классицистская эстетика, многим обязанная теоретическим взглядам Аристотеля и Горация, носила нормативный характер: строго придерживалась деления на жанры (главными из них были трагедия и комедия), требовала соблюдения закона «трех единств». Закон единства действия запрещал малейшее отклонение сюжета от основной событийной линии; согласно закону единства времени и единства места все совершающееся в пьесе должно было укладываться в одни сутки и происходить в одном и том же месте. Условиями художественного совершенства классицистской трагедии и комедии считались целостная композиция и монолитность в характеристике героев - выразителей определенной и ярко выраженной страсти.

За поэтами-трагиками французского классицизма Корнелем и Расином вплоть до наших дней закреплено самое почетное место на сцене национального театра. Что же касается творений Мольера, то, являясь самыми излюбленными классическими комедиями на родине драматурга, они сохраняются уже триста лет и в репертуаре почти всех театров мира.

КОРНЕЛЬ

1606-1684

Пьер Корнель был создателем нового типа героической трагедии, наиболее полно выразившей гуманистические идеалы века и воплотившей эстетические нормы высокого жанра классицистской драматургии.

Трагедия Корнеля «Сид», написанная в 1636 г., ознаменовала собой важнейшую веху в истории французского театра: был найден жанр классицистской трагедии. Классицизм в области драматургии и театра отныне становится главенствующим стилевым направлением, которое подчинит своему влиянию французский театр последующего XVIII века и будет воздействовать на развитие драматического и сценического творчества других стран Европы.

Корнель родился в Руане в чиновничьей семье и получил юридическое образование, но адвокатской практикой почти не занимался. С молодых лет увлекаясь поэзией, он написал в 1629 г. лирическую комедию в стихах «Мелита», с этого знаменательного для молодого литератора события и начинается его драматургическая деятельность.

Переехав в Париж, Корнель пишет одну за другой комедии и трагикомедии, вводя в них живые картины быта и подлинный драматизм. Драматургом заинтересовывается сам Ришелье и предлагает примкнуть к группе литераторов, помогавших кардиналу осуществлять его литературные замыслы, связанные с укреплением идеологии абсолютизма. Но Корнель принадлежал к этой группе недолго: его творчество не укладывалось в рамки узких политических требований.

В 1636 г. Корнель создает трагедию «Сид», имевшую своим сюжетным источником пьесу испанского драматурга Гильена де Кастро «Юные годы Сида». В зимний сезон 1636-1637 г. в театре Маре состоялась премьера. Спектакль имел феноменальный успех.

В основе «Сида» лежит рыцарский сюжет о борьбе любви и долга. Граф Гормас нанес оскорбление старому дону Диего. Отстаивая честь своего рода, дон Диего требует, чтобы его сын Родриго отомстил за него. Родриго вызывает на дуэль и убивает графа -отца своей возлюбленной, Химены. Эта ситуация в трагедии Корнеля получила глубокое гуманистическое истолкование. Рыцарская честь из сословного чувства превратилась в символ личной, моральной и общественной доблести человека.

Осуждение «Сида» Академией повлияло на дальнейшее творчество Корнеля. Созданная им в 1640 г. трагедия «Гораций» была написана уже с точным соблюдением всех классицистских правил, а ее идея носила ярко выраженный патриотический характер.

Сюжетом трагедии послужил эпизод, взятый у Тита Ливия. Войну между Римом и Альбой должен был решить поединок между тремя братьями Горациями - лучшими гражданами Рима - и тремя братьями Куриациями - лучшими гражданами Альбы. Драматизм столкновения усиливался тем обстоятельством, что братья Горации и Куриации связаны узами дружбы и родства: супруга одного из Горациев - сестра Куриациев Сабина, а невеста одного из Куриациев - сестра Горациев Камилла. В ходе боя первыми пали двое Горациев, а затем третий брат Гораций в патриотическом порыве сразил трех братьев Куриациев и тем самым принес Победу родному Риму.

В трагедии идея гражданского долга преобладает над всем и полностью подчиняет себе человеческие страсти: торжество общего блага возможно лишь тогда, когда человек готов пожертвовать ради него своим личным счастьем. Морально возвышая личность гражданственность в то же время угнетает ее. Корнель уже замечает, что гуманистическая гармония между общим благом и личным счастьем невозможна. Людям приходится или превращаться в рабов государства и умерщвлять в себе все человеческие порывы, или отдаваться личным страстям, пренебрегая общественным долгом. Герои Корнеля утверждали своими поступками пафос воли, преодолевающей страсти и подчиняющей их разуму. Волевой человек был идеалом времени.

Трагедии «Сид», «Гораций», последовавшие за ними «Цинна» (1640), «Полиевкт», «Помпеи» и комедия «Лжец» (1643) упрочили славу поэта. Театр Маре, в котором ставились произведения Корнеля, приобрел большую популярность.

В 1659 г. написал «Эдипа». Но и в этой трагедии было слишком много риторики и политических рассуждений. Первенство переходило к молодому Расину.

В последние годы Корнель перелагал церковные гимны на стихи. О нем все забыли, великий поэт доживал свои дни в одиночестве и нищете. Буало с трудом выхлопотал у короля деньги для больного старика, но, когда сумма была выдана, Корнеля уже не было в живых.

РАСИН

1639-1699

Второй этап в развитии жанра классической трагедии связан с именем Жана Расина , обогатившего этот жанр глубокой этической проблематикой и тончайшей психологической обрисовкой героев.

Расин противопоставил действенный энергии и риторической величавости, присущим драматургии Пьера Корнеля. изображение внутренней жизни человека. В отличие от усложненных сюжетов Корнеля с их государственной и общественной проблематикой, сюжеты трагедий Расина сравнительно просты и приближены к семейным, личным отношениям между людьми. Развитие сильной страсти и столкновение значительных, глубоких характеров определяют действие расиновской драмы.

Жан Расин родился в Ле-Ферте-Милоне, в семье областного прокурора. Не прошло и года со дня рождения мальчика, как умерла его мать, а когда ему минуло три года, он потерял и отца. В десятилетнем возрасте мальчика поместили в коллеж города Бовэ, а в семнадцать лет он поступает в янсенистскую школу монастыря Пор-Рояль.

Янсенизм был своеобразным ответвлением католицизма. Янсенисты ограничивали сферу религии моралью. Их главной заботой было нравственное самосовершенствование человека: они побуждали верующих глубоко задумываться над своими поступками, приучали людей к самоограничению и аскетизму. Годы, проведенные Расином в Пор-Рояле, оказали значительное влияние на его духовный склад.

Расин переезжает в Париж, где знакомится с Буало, Лафонтеном и Мольером и по совету последнего пишет свою первую трагедию - «Фиваида», или Братья-враги» (1663). Затем из-под пера молодого драматурга выходит трагедия «Александр Великий» (1665), в герое которой современники легко угадывают идеализированный портрет Людовика XIV.

Расин был искренен в своих восхвалениях монарха. После подавления фрондистского движения (1653) страна вступила в полосу мирного существования; дворцовые интриги, столь частые при покойном кардинале Мазарини, затихли; французская промышленность и торговля благодаря политике Кольбера, покровительствовавшего буржуазии, успешно развивались. Силу нации для всех олицетворял молодой король, и культ его имени был повсеместным. Именно эта всеобщая влюбленность в короля и воодушевила Расина на создание трагедии, которую он сочинил в духе Корнеля.

Однако пора ученичества и прекраснодушия подходила к концу. Через два года после риторического «Александра...» Расин пишет трагедию «Андромаха» (1667), выступая уже как самостоятельный художник, способный на яркое изображение характеров и на глубокое раскрытие общественной темы. Сюжет ее взят из греческой мифологии, но истолкован драматургом совершенно самостоятельно.

Вдова Гектора Андромаха находится в плену у царя Пирра, сына Ахилла. Пирр преследует ее своей любовью и грозит погубить ее сына. Андромаха хочет остаться верной памяти мужа и проявляет необычайное мужество, чтобы сохранить свою честь. Трагедию показали в «Бургундском отеле» в ноябре 1667 г. В зале плакали и шумно аплодировали.

Через два года после «Андромахи» Расин написал «Британика» (1669). Сюжетом новой трагедии послужил рассказ Тацита о царствовании Нерона.

Расин видит главный источник зла, царящего в обществе, в эгоистических страстях, которые не встречают должного противодействия со стороны благородных людей. Готовые к самопожертвованию, эти люди не находят в себе решимости бороться за свой идеал. Губительная сила необузданных страстей особенно страшна потому, что эти страсти могут толкать на преступление даже благородные натуры. Поэт развивает такого рода идеи в трагедиях «Береника» (1670) «Баязет» (1672), «Митридат» (1673), отмеченных глубоким постижением внутренней жизни героев и высоким строем поэтических чувств. «Федра» (1677).

Можно сказать, что после «Андромахи» только в «Ифигении в Авлиде» (1674) Расин снова создает мужественный характер, способный противостоять насилию. Но и здесь, используя сюжет одноименного произведения Еврипида, французский драматург ослабляет гражданское звучание античной трагедии и видит пафос подвига Ифигении не в идее служения народу, а в торжестве всепобеждающей человечности.

Приверженец абсолютной монархии в качестве справедливой общенациональной власти, Расин, как и его герои, не видел выхода из противоречий действительности. Судьба человеческая предстала в драмах Расина только в трагическом аспекте.

МОЛЬЕР 1622-1973

В истории театра за Мольером закреплена роль великого реформатора комедии. Он дал этому жанру глубокое общественное содержание, сатирическую направленность и яркую театральную форму. Мольер создал жанр высокой комедии.

Жан Батист П о к л е н (такова настоящая фамилия Мольера) родился в семье королевского обойщика и мебельщика Ж. Поклена, который, пользуясь своими связями, поместил сына в привилегированное учебное заведение - Клермонский коллеж. Юный Поклен получил широкое по тем временам образование проявив особую склонность к античной литературе и философии. Увлечение театром, возникшее с детских лет, окрепло, и после окончания коллежа (1639) юноша решил посвятить себя театру. В 1643 г. приняв псевдоним Мольер, он организовал вместе с другими молодыми любителями сцены и несколькими профессиональными актерами «Блистательный театр». Однако слабые пьесы и неопытность исполнителей стали причиной быстрого краха нового театра. Мольер и его товарищи были вынуждены покинуть Париж и в течение последующих тринадцати лет (1645-1658) работали в провинции.

Успех Мольера и его труппы в провинции сделал возможным возвращение театра в Париж. После выступления в Лувре перед Людовиком XIV и его двором (1658) труппа Мольера была признана достойной стать третьим парижским театром (наряду с «Бургундским отелем» и театром Маре). Получив наименование «Труппа брата короля», актеры стали выступать в зале Дворца Пти-Бурбон, а с 1661 г. - в помещении театра Пале-Рояль (здание это было завещано кардиналом Ришелье Людовику XIII и в связи с этим изменило свое старое название Пале-Кардиналъ на новое - Пале-Рояль).

В Париже Мольер сблизился с вольнодумцами, сторонниками философа-материалиста П. Гассенди, принимавшими деятельное участие в политической борьбе и выступавшими с критикой дворянского прециозного искусства. Среди них были поэт Сирано де Бержерак, художник Пьер Миньяр, на долгие годы ставший одним из самых близких друзей Мольера, братья Пьер и Тома Корнель, теоретик классицизма Буало, баснописец Лафонтен, наконец юный Расин. Атмосфера этого круга оказала значительное влияние на творчество Мольера. Уже первая комедия, написанная им в Париже, - «Смешные жеманницы» (1659) - нанесла удар салонно-аристократической культуре. Знаменитый острослов и забияка Маскариль, так полюбившийся парижской публике в исполнении Мольера в комедии «Шалый», вновь появляется на сцене в «Смешных жеманницах». Он действует в паре с прославленным фарсовым актером Жодлё, снискавшим огромную популярность у завсегдатаев ярморочных балаганов (Мольер пригласил престарелого актера в свой театр). Они предстают перед зрителями в облике современных французских аристократов: «маркиз» Маскариль и «виконт» Жодле - слуги, переодетые господами, - являются перед помешавшимися на подражании аристократкам-прециозницам мещанками Мадлон и Като.

Пародийные комические маски передавали в гротесковом, буффонном освещении наиболее характерные черты «светской черни».

Успех комедии «Смешные жеманницы» был необыкновенным: пьеса прошла три повышенных сбора тридцать восемь раз подряд.

В следующем творении Мольера - фарсе «Сганарель, или Мнимый рогоносец» (1660) - наметились сдвиги в сторону углубления психологической характеристики образов, в сторону комедии характеров. Мольер идет дальше по пути обогащения народного зрелища опытом профессионального драматургического искусства.

Поворот к реальной жизни особенно заметен в сатирической пьесе «Докучные» (1661). Здесь появляются определенные социальные характеры, обрисованные в сатирическом плане. Действующие лица этой пьесы - бездельники-аристократы, с утра до ночи шатающиеся по дворцовым залам и аллеям парка, наглые фанфароны и назойливые льстецы, пустые прожектеры и любители танцев, заядлые картежники и хвастливые охотники - были написаны Мольером почти с натуры.

Первенцем нового жанра была «Школа жен» (1662).

Богатый и знатный буржуа Арнольф берет на воспитание простую крестьянскую девушку Агнесу, запирает ее у себя в доме и хочет насильно сделать своей женой. Подготавливая ее к этой роли, Арнольф заставляет Агнесу изучить специально для нее составленные домостроевские правила супружества и постоянно твердит, что жена должна быть послушной рабой мужа. Агнеса чистосердечно сознается своему опекуну, что любит молодого Ораса. Орас тоже говорит ему о своей любви к Агнесе, так как не подозревает о планах Арнольфа по отношению к своей воспитаннице. Деспот-опекун уверен, что ему легко будет сладить с простодушными любовниками. Но обстоятельства складываются так, что хитрость попадается в свои собственные сети и простые сердца торжествуют победу.

В ряду великих комедий Мольера первой был «Тартюф», написанный в 1664 г., но показанный только через пять лет борьбы -в 1669 г.

Святоша Тартюф показной набожностью буквально зачаровывает доверчивого буржуа Оргона и полностью подчиняет его своей воле, в результате чего Оргон изгоняет из дома сына, Дампса, посмевшего восстать против лицемера: объявляет дочери Марианне о ее браке с Тартюфом; передает ему в собственность свой дом и доверяет ларец с тайными документами. Домочадцы тщетно стараются раскрыть Оргону глаза на Тартюфа - он остается верным своему кумиру, пока сам не становится свидетелем того, как Тартюф домогается любви его супруги, Эльмиры. Возмущенный предательством и коварством друга, Оргон гневно обличает его. Но Тартюф, сняв маску набожности, сам готов изгнать Оргона из дома и засадить в тюрьму: теперь он - хозяин положения. Но Мольер срывает с него ханжескую личину устами служанки Дорины: для Дорины он сразу же ясен, «раздет догола», и в его набожных речах она видит всего лишь «кривлянье». В ряде сцен, когда Тартюф находит возможным сбросить маску святости, он выступает не только носителем ханжеской морали, но ее подлинным идеологом, проповедующим теорию двуличия:

«Тартюф» еще не был разрешен, а Мольер сочинил новую сатирическую комедию - «Дон Жуан, или Каменный гость» (1665).

В образе Дон Жуана Мольер клеймил ненавистный ему тип распутного и циничного аристократа, человека, не только безнаказанно совершающего свои злодеяния, но и бравирующего тем, что он, в силу знатности своего происхождения, имеет право не считаться с законами морали, обязательными для людей простого звания.

Если в жизни на Дон Жуана не было управы, то на сцене Мольер мог поднять свой гневный голос против преступного аристократа, и финал комедии - гром и молния, которые поражают Дон Жуана, - были не традиционным сценическим эффектом, а образным выражением возмездия, предвестием грозной кары, которая падет па головы сильных мира сего.

В годы борьбы за «Тартюфа» Мольер написал и третью свою великую комедию- «Мизантроп» (1666), в которой гражданские начала мировоззрения драматурга выражены с наибольшей силой и полнотой.

Особую группу в его творческом наследии составляют комедии, направленные против мира собственников, с их пороком стяжательства и страстью «одворяниться». Наиболее яркие образцы этого рода сатирической драматургии - комедия «Скупой» (1668) и комедия-балет «Мещанин во дворянстве» (1670).

Особенно дерзок и решителен в критике господ герой одной из последних комедий Мольера- «Плутни Скапена» (1671). Обличая общественные пороки, зло высмеивая глупых и легкомысленных господ, Скапен прекрасно умеет отстаивать свое человеческое достоинство.

При всей живости, эмоциональности творчества Мольера важнейшей чертой его гения была интеллектуальность. Рационалистический метод, присущий классицизму, способствовал более глубокому анализу характеров, композиционной четкости построения комедии. Исследуя широкие пласты жизни и разнообразнейшие человеческие характеры, Мольер отбирал только те черты которые необходимы для изображения определенных социальных типов.

Пьесы Мольера и ныне не покидают подмостки театров всего мира. Собрания его комедий выходят все большими тиражами на многих языках, так же как статьи и книги о его творчестве. На родине Мольера нет ни одного театра, столичного или провинциального, где бы не шли его пьесы.

ТЕАТР ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

В XVIII в. начинается новая эпоха истории - эпоха Просвещения.

Просвещение по-разному развивалось в разных странах. В Англии уже в середине XVII века произошла буржуазная революция. Однако на исходе века революционный период завершился так называемой «славной революцией» (декабрь 1688 г. - январь 1689), явившейся по сути дела компромиссом между поднимающейся буржуазией и феодальными землевладельцами. Поэтому задачей Просвещения в Англии оказалось закрепление и развитие результатов революции.

Иной характер приобрело Просвещение во Франции - стране, которой еще только предстояло совершить революцию, причем революцию наиболее последовательную. Если английская революция лишь потрясла здание феодальной Европы, то французская его развалила. Революция во Франции идеологически была подготовлена учением просветителей.

Иначе развивалось Просвещение и в Германии. В Германии тоже произошла революция но не политическая, не социальная, а художественная и философская. Германия в духовной области подвела итог всему, что происходило в жизни других стран Европы.

Наиболее узкий характер имело Просвещение в Италии, но здесь оно сыграло большую роль, выдвинув мыслителей и художников, чье творчество обрело общеевропейское значение.

Об этой эпохе можно сказать, что, начавшись буржуазной революцией в Англии, происходившей под прикрытием религиозных (пуританских) форм, она закончилась тремя революциями: политической буржуазной революцией во Франции, промышленной революцией в Англии и духовной революцией в Германии. Это была эпоха, начавшаяся революцией и революцией закончившаяся. Просветительская идеология была формой идеологии «третьего сословия», поднявшегося на борьбу с феодализмом и его пережитками. При этом театр XVIII в. знает много больших и очень своеобразных творческих индивидуальностей; он дал мировой культуре таких замечательных художников и теоретиков искусства, как Шеридан и Гаррик в Англии; Вольтер, Дидро, Бомарше и Лекен во Франции; Лессинг, Гёте и Шиллер в Германии; Гольдони и Гоцци в Италии.

Для просветителей все социальные, философские вопросы (в теоретическом смысле) решались через человека и ради человека.

Философскую свою основу Просвещение нашло в трактате английского философа Джона Локка (1632-1704) «Опыт о человеческом разуме» (1690). До Локка господствовало мнение о том, что человек рождается с готовым набором неких изначальных идей. Локк убедительно опроверг учение о врожденных идеях и доказал, что все представления приобретаются из общения с внешним миром.

Методологическую основу Просвещению дала научная революция XVII столетия, основным документом которой послужила работа другого английского философа, Френсиса Бэкона (1561 - 1626), - «Новый органон» (1620). Бэкон, вопреки установившейся практике, предложил идти в научных исследованиях не от теории к фактам, а от фактов к теории, которая только и может существовать как их обобщение.

Правда, господство разума привело к тому, что искусство просветителей страдало известной рассудочностью. Рациональный анализ жизни требовал упорядоченных форм искусства. Логика, правильность и законченность построения одинаково отличали как научную, так и художественную мысль эпохи.

Просветители, видевшие идеал человека в личности, нашедшей гармонию «чувства и разума», не могли пренебречь требованиями чувства и тогда, когда речь шла об искусстве: здесь они тоже требовали гармонии.

В борьбе против старого общества просветители уделяли огромное внимание театру. XVIII век - одна из великих эпох в развитии этого вида искусства. Театр Просвещения замечательно выразил и содержанием своим, и методом тот взгляд на мир, который был наиболее адекватен эпохе, когда подводились итоги одной революции и готовилась другая.

АНГЛИЙСКИЙ ТЕАТР

АНГЛИЙСКИЙ театр XVIII в. не только положил начало драматургии Просвещения, но и сам внес в нее немалый вклад.

Трагедия в буржуазный век успеха не имела. Ее место занял новый драматический жанр - мещанская драма , или, как ее еще называют, буржуазная трагедия . Именно в Англии появились первые ее образцы, воспринятые затем театрами Франции, Германии, Италии. Большое развитие получила комедия, форма и содержание которой коренным образом преобразовались со времен Возрождения.

Переход от театра Возрождения к театру Просвещения был долгим, неспокойным, болезненным. В конце 30-х - начале 40-х гг. XVII в. театр Возрождения в Англии угасал. И все же ему не суждено было умереть своей смертью. Последний удар английскому театру нанесла пуританская революция. Давняя пуританская традиция «строгой жизни» удивительно соответствовала духу нового времени. Англия, совсем недавно такая яркая, красочная, полная жизни, сделалась богомольной, благочестивой, одетой, словно в униформу, в однообразное темное платье. Для театра здесь не оказалось места. Театры были закрыты, а потом сожжены.

Дальнейшие исторические события привели к реставрации Стюартов. 25 мая 1660 г. в Лондон въехал на белом коне Карл II. Стали восстанавливаться, хотя и не в полном объеме, традиционные институты монархии. Театр, столь резко отвергаемый пуританской буржуазией, также был восстановлен.

ДРАМАТУРГИЯ

Перелом в развитии английского театра от Возрождения к Просвещению совершился в период, предшествовавший так называемой «Славной революции» 1688-1689 гг., и непосредственно после нее.

Стюарты, вернувшись к власти, восстановили театр. Но это был уже иной театр, заметно отличавшийся от театра предшествующей эпохи. Театр периода Реставрации тяготел к классицизму. Ранние драматурги этого периода учились у Бена Джонсона, более поздние - у Мольера. Вместо площадной формы театра шекспировского времени появилась сцена-коробка. Она требовала более строгой композиции пьесы и большей бытовой достоверности.

Европейская комедия вступает в новый этап. Создается комедия нравов, исходящая из социально-бытовой характеристики персонажей, реалистическая по своим тенденциям, привязанная к обстоятельствам повседневной жизни. Представители: Джон Драйден, Джордж Этеридж, Уильям Уичерли.

Зачинателем предпросветителъской комедии был Вильям Конгрив (1670-1729). Уже первая комедия Конгрива - «Старый холостяк» (1692) -поставила его в число известнейших писателей. К числу лучших английских комедий принадлежат его «Двоедушный» (1693), «Любовь за любовь (1695) и «Пути светской жизни» (1700).

К началу 30-х гг. появился еще один жанр, необходимость в котором ощущалась уже вскоре после революции 1688 г. Это была буржуазная трагедия, или мещанская драма.

Появление мещанской драмы было сильнейшим ударом, нанесенным сословной (классицистской) эстетике жанров. Простой человек завоевывал трагическую сцену. Более того, он объявлял себя единственным ее обладателем. Утвердиться на сцене буржуазной трагедии помог огромный успех пьесы Джорджа Лилло (1693-1739) «Лондонский купец, или История Джорджа Барнвела» (1731). Джордж Лилло - просветитель патриархального толка. Восставая против современной ему развращенности нравов, он апеллирует к твердым нравственным принципам английских пуритан и независимого городского ремесленничества, оберегавшего добродетели своих сельских предков.

В XVIII в. в английском театре начинается расцвет малых жанров. Огромную популярность завоевывают пантомима, балладная опера и репетиция. Два последних жанра выражали наиболее критическое отношение к существующим порядкам.

Балладная опера была пародийным жанром. Песенки исполнялись обычно на самые неподходящие мотивы: веселые слова пелись грустно, грустные - весело. Репетиция была жанром более эстетически однозначным, по сути дела исчерпываясь приемом «сцены на сцене». Начало свое она взяла от пьесы Букингема «Репетиция» (1671), пародии на «героические трагедии» Драйдена, но успех этой пародии был так велик, что ее заглавие дало название целому жанру.

Начиная с 60-х гг. критические тенденции все больше проникают в область «правильной» комедии. Впервые после Конгрива и Фаркера воссоздается полноценная комедия нравов. Сентиментальной комедии с этих пор противостоит веселая комедия. Этот термин принадлежит Оливеру Голдсмиту (1728- 1774), автору трактата «Опыт о театре, или Сравнение веселой и сентиментальной комедии» (1772) и двух комедий. Первая из них-«Добрячок» (1768) - особого успеха не имела. Зато огромный успех выпал на долю его знаменитой «Ночи ошибок» (1773). Успех этот предвещал скорый конец сентиментальной драматургии.

Школа «веселой комедии» подготовила приход крупнейшего английского драматурга XVIII в. - Ричарда Бринсли Шеридана (1751 -1816) . Двадцати четырех лет от роду он поставил свою первую комедию- «Соперники» (1775). За нею в том же году последовали балладная опера «Дуэнья» и фарс «День святого Патрика, или Предприимчивый лейтенант». В 1777 г. появилась «Школа злословия», а через два года после нее - последняя комедия Шеридана, «репетиция» «Критик» (1779). Все творчество Шеридана-комедиографа уместилось в неполные пять лет. И лишь двадцать лет спустя Шеридан вернулся к драматургии - написал трагедию «Писарро» (1799).

Вскоре после первых драматургических успехов, в 1776 г., Шеридан купил у Гаррика театр Друри-Лейн. Это заставило его влезть в долги, с которыми он так и не расплатился. Все комедии Шеридана имели успех, причем часто успех шумный и продолжительный. Но одна его комедия выделяется даже на фоне блестящей драматургии 60-70-х гг., в том числе его собственной. Это - «Школа злословия». Ни в одной из комедий Шеридана нет такой сатирической остроты, как в «Школе злословия».

«Школа злословия» подвела итог истории английской комедии с конца XVII в. Масштаб творчества Шеридана крупнее, психология его персонажей тоньше и сложнее, чем любого из предшественников. Именно в его творчестве осуществляется окончательный переход от комедии положений к комедии характеров, причем разработка характеров не замедляет развита действия, а делает его интереснее.

СЦЕНИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО

Английское сценическое искусство начиная с периода Реставрации тяготело к классицизму.

Огромное значение для сценического искусства эпохи Просвещения имела деятельность Дэвида Гаррика (1717-1779). Весной 1741 г. Гаррик благодаря счастливой случайности попал на сцену театра Гудменс - Филдс, потом участвовал с этой труппой в летних гастролях, в октябре блистательно сыграл роль Ричарда III, сделавшую его знаменитым.

В Лондоне тогда было два главных театра: Друри-Лейн, основанный в 1682 г., и возникший пятьдесят лет спустя Ковент-Гарден. Гаррик в 1747 г. купил Друри-Лейн и возглавлял его почти тридцать лет. Все эти годы он был центральной фигурой театрального Лондона.

Шекспир составлял основу репертуара Друри-Лейна. Там было поставлено двадцать пять его пьес. Интерес к творчеству великого Драматурга в Англии и во всей Европе заметно поднялся. Гаррик своей игрой и своими постановками сделал Шекспира современником просветителей, показал его как великого реалиста и знатока человеческих душ.

Роль Ричарда III прочно утвердила просветительский реализм на английской сцене и положение Гаррика в театре. На знаменитой картине английского художника Джошуа Рейнолдса «Гаррик между трагедией и комедией» (1762) великий актер изображен между двумя аллегорическими фигурами, влекущими его каждая в свою сторону. Гаррик, как уже говорилось, одинаково хорошо играл и в трагедии, и в комедии. Более того, эта разносторонность дарования помогла ему наиболее полно выявить все грани своего таланта.

Вскоре после ухода Гаррика английский театр вступает в период нового классицизма. История этого направления связана в первую очередь с многочисленной актерской семьей Кембл, два представителя которой, Сара Сиддонс (1755-1831) и ее брат Джон Филипп Кембл (1757-1823), заняли самое крупное положение в театре того времени.

Двадцати лет Сара Сиддонс дебютировала в Друри-Лейн, которым последний год руководил Гаррик, но провалилась в обеих сыгранных ею ролях: Порции в «Венецианском купце» Шекспира и леди Анны в его же «Ричарде III». Следующие шесть лет она работала в провинции, а когда вернулась в Лондон, сразу же завоевала славу первой трагической актрисы Англии, которую сохраняла до самого ухода со сцены в 1812 г. Критики не могли проследить какого-либо спада в ее творчестве за все эти тридцать с лишним лет: она пришла как олицетворение красоты и трагического величия и такой же покинула сцену.

Большой успех Сиддонс имела и в других ролях английского трагического репертуара, но высшим ее достижением считается роль леди Макбет. Актриса сыграла ее женщиной гордой, но не жестокой.

ФРАНЦУЗСКИЙ ТЕАТР

ИСТОРИЯ Франции XVIII в. была историей вызревания революционной ситуации в этой стране. От десятилетия к десятилетию обострился конфликт между массой третьего сословия и феодальной верхушкой французского общества.

Смерть Людовика XIV в 1715 г. подвела черту под целой эпохой. Абсолютистская система

ТЕАТР КОРНЕЛЯ

В системе абсолютизма государство, выступая от имени нации, совершенно не считало себя обязанным выражать интересы народа. Воля нации реально воплощалась в личных велениях короля. Отчуждение понятия «нация» от народа имело своей причиной саму социальную природу абсолютизма, совершающего объединение страны не во имя интересов народа, а из стремления удовлетворить политические и экономические потребности имущих классов. Общенародный же прогрессивный смысл этого процесса был лишь объективным результатом политики абсолютизма. Этот социальный дуализм — разобщенность национальной политики от реальных интересов нации—обретал свою рациональную форму в философии и искусстве: у картезианцев материя исключалась из мира метафизики, а у классицистов быт не допускался в сферу прекрасного.

Политика абсолютизма в области искусства подняла престиж национального театра и обогатила его значительным содержанием, но в то же время она окончательно оторвала искусство от народных традиций и тем самым лишила его животворящих истоков.

Уничтожив непокорную дворянскую оппозицию, разгромив последний оплот гугенотов — крепость Ларошель,— подчинив себе парижский парламент и разослав по всей стране королевских интендантов, кардинал Ришелье заложил прочные основы единого национального государства. Системой регламентации центральная власть подчинила себе всю общественную и хозяйственную жизнь страны. Естественно, что и культура должна была подпасть под прямую опеку государства, которое было озабочено созданием величественного национального искусства и благородного национального языка. Для этой цели кардинал Ришелье учредил в 1635 г. Французскую академию, главной обязанностью которой было установление точных критериев прекрасного как в отношении тем и сюжетов литературных произведений, так и в отношении их стиля и слога. Академия стала официальным государственным органом, без санкции которого ни одна ода, трагедия или комедия не могли быть признаны произведениями искусства. Впервые в истории театра эстетические нормы получили значение государственного закона: классицизму покровительствовала французская корона.

Когда драматург Мерэ написал по мотивам Тита Ливия трагедию «Софонисба», в которой соблюдены были все предписания классической поэтики, то трагедия сейчас же нашла себе высоких покровителей и была объявлена идеальным образцом, достойным всеобщего подражания. Труппа герцога Оранского, во главе которой стоял великолепный актер Мондори, в 1629 г. разыграла трагедию Мерэ и сразу приобрела популярность и покровительство двора. Фактически с этого знаменательного спектакля начинается история второго парижского театра. Мондори и его актеры уже много лет играли в провинции; изредка они наезжали в Париж и, арендуя у Братства помещение, играли в Бургундском отеле. Но с 1629 г. они уже твердо обосновываются в столице, сперва выступают в различных залах для игры в мяч, а в 1634 г. строят свой собственный театр в округе Болото (Marais), отчего и получают название театра Марэ.

Монополия Бургундского отеля оказалась нарушенной — драматурги понесли Мондори свои трагедии и комедии: классицизм уже имел свой собственный театр.

Мондори (1594—1651) был ревностным адептом нового направления и настойчиво вводил его в сценическое искусство. Актер, которому «больше подходило играть героев, чем любовников», с огромной экспрессией читал величественные стихи классицистских трагедий. Современный зритель писал о Мондори: «Он был среднего роста, но хорошо сложен, обладал горделивой осанкой, приятным и выразительным лицом. У него были короткие вьющиеся волосы, и он играл в них все роли героев, отказываясь надевать парик». Мондори всегда оставался самим собой, и в то же время он был в своих ролях достаточно многообразен и постоянно находил в них новые краски. Он великолепно передавал красноречие трагических героев, их повелительный тон и возвышенные добродетели. Звук его голоса был благороден, жесты энергичны и стремительны. У него не было и тени расчетливого пасторального жеманства Бельроза. Он всегда играл самозабвенно и темпераментно.

Мондори был основоположником сценического классицизма, но заслуга его перед французским театром увеличивается еще тем, что он отыскал и возвел на театральные подмостки человека, которому суждено будет стать истинным творцом, гордостью и славой национального трагедийного искусства.

В одну из своих провинциальных поездок труппа Мондори играла в Руане. После спектакля за кулисы к директору театра зашел молодой человек в костюме мелкого судейского чиновника. Он выразил свое восхищение игрой актеров и робко попросил директора прочесть его первый опыт, трагедию «Мелита», которая тут же была вручена Мондори. Сюжетом своей пьесы юноша взял истинное происшествие, лишь скрыв участников событий под вымышленными греческими именами. Мондори увез рукопись пьесы в Париж и поставил ее в своем театре. Спектакль имел известный успех, но парижские литераторы о «Мелите» отозвались с полным пренебрежением, ибо написал ее какой-то никому неизвестный руанский клерк Пьер Корнель (1606—1684).

Безвестный руанец через три года снова напомнил о себе: в 1632 г. Мондори показал «Клитандра» Корнеля, а когда в следующем сезоне была сыграна его же комедия «Вдова», то провинциальным поэтом заинтересовался сам всесильный Ришелье.

Кардинал любил в минуты досуга предаваться литературным фантазиям. Он легко сочинял планы, по которым присяжные драматурги акт за актом составляли трагедии его «собственного сочинения». Применительно к пяти актам Ришелье нужно было подобрать и пятерых авторов. Четверо — Летуаль, Коллэ, Буаробер и Ротру — уже работали во славу кардинала. Нехватало еще одного, и выбор пал на Корнеля. Но Корнель оказался плохим работником Палэ кардиналь, он совсем не выполнял высочайших заданий и до такой степени исправлял драматические проекты кардинала, что акты, написанные Корнелем, невозможно было приспособить к общему сюжету.

Живя в Париже, провинциал жадными глазами всматривается в столичную жизнь и пишет две жанровые комедии — «Галлерея суда» и «Королевская площадь» (1634). В тоже время он усиленно изучает античных писателей, в результате чего была написана трагедия «Медея», контаминация одноименных произведений Еврипида и Сенеки.

Кардиналу надоел вскоре строптивый нрав молодого поэта, а последнему приелись бездарные замыслы кардинала. Корнель покинул Париж и уехал в родной Руан. Свободного времени было много, и он с увлечением начал читать входившие в моду испанские романы и комедии. Особенно сильное впечатление произвела на Корнеля пьеса современного валенсианского драматурга Гильена де Кастро «Юные годы Сида». Поэт был искренне увлечен образом бесстрашного испанского рыцаря и вскоре написал трагикомедию «Сид».

Театральная жизнь Парижа 30-х годов была очень оживленная. Бургундский отель, наблюдая быстро растущую популярность театра Марэ, начал привлекать ученых поэтов, которые для королевских актеров писали пьесы нового толка, не забывая при этом о вкусе постоянных зрителей. После смерти Арди постоянными драматургами Бургундского отдели стали Скюдери (1601—1667), написавший с 1626 по 1636 г. десять трагедий, комедий и пасторалей, и Ротру (1609—1650), сочинивший к 1634 г., по собственному признанию, тридцать пьес. В этих произведениях было множество переодеваний, романтических ситуаций, убийств и риторических монологов; это нравилось публике, но ни учить, ни потрясать зрителей им не было дано. Классицизм выступал лишь внешней дисциплинирующей силой, и глубокое общественное и эстетическое значение нового направления еще не было раскрыто. Сделать это мог только гений.

В зимний сезон 1636/37 г. в театре Марэ была дана премьера — «Сид» Корнеля.

Спектакль имел феноменальный успех. Мондори в роли Родриго и артистка де Вилье в роли Химены потрясли зрительный зал. Каждая сцена сопровождалась бурными аплодисментами. В театре Марэ собирался весь цвет общества. Мондори писал своему другу, писателю Бальзаку: «Скопление народа у дверей нашего театра было таи; велико, а помещение его оказалось столь маленьким, что закоулки сцены, обычно служившие как бы нишами для пажей, показались почетными местами для «синих лент», и вся сцена была разукрашена крестами кавалеров ордена».

Слух о прекрасной трагедии Корнеля проник и в королевские покои. Вдовствующая королева-мать Анна Австрийская три раза приглашала труппу Мондори в Лувр; играли «Сида» и в Палэ кардиналь. На спектакле присутствовал Ришелье. Корнель, казалось, мог торжествовать полную победу. Но его надежды не оправдались.

Тотчас после премьеры начался знаменитый «la querelle de Gid» (спор о «Сиде»). Первый камень в Корнеля бросил Мерэ, творец безупречной «Софонисбы». Он обвинил автора «Сида» в литературном плагиате, назвал «общипанной вороной» (corneille déplumée) и наградил дюжиной отборных эпитетов. Корнель рассвирепел и написал памфлет, в котором, назвав уже пожилого Мерэ мальчишкой, послал своего противника к чорту, а его музу в публичный дом. Бой закипел нешуточный. На заносчивого провинциала набросились все его старинные завистники. Особенно злостны были нападки Скюдери. В своих «Замечаниях о Сиде» Скюдери уверял, что сюжет трагедии никуда не годится, все правила в ней нарушены, в ходе действия нет смысла, стихи плохи, а все, что есть хорошего, является бесстыдным плагиатом. Но Корнель не сдавался, на удар он отвечал ударом. Главный козырь был у него в руках — публика на представлении «Сида» неистовствовала от восторга. Каждую неделю появлялись памфлеты; в одних Корнелю воздавали похвалу, в других обзывали «жалким умом». Дело дошло до того, что автора «Сида» какие-то просвещенные литераторы из дворян грозили избить палками.

В Палэ кардиналь была поставлена пародия на «Сида», роль прекрасной Химены играл поваренок. Травля принимала государственный масштаб. Это стало совсем ясным, когда неутомимый Скюдери, по указу кардинала, подал в Академию прошение, в котором писал: «Произнесите же, о мои судьи, приговор, достойный вас, и пусть благодаря ему станет известным всей Европе, что «Сид» вовсе не шедевр величайшего человека Франции, а всего лишь более или менее предосудительная пьеса господина Корнеля».

Академики обязаны были запросить согласия Корнеля на обсуждение его произведения. Корнель понял, что борьба бесполезна, и с горькой иронией написал ответ: «Господа академики могут делать, что им заблагорассудится, если вы пишете, что министру угодно было бы видеть это суждение и что это должно развлечь его преосвященство. Больше нечего мне сказать».

После шестимесячного обсуждения было опубликовано «Мнение Академии». Ссылаясь на природу и истину, воплощенные в классицистских правилах, академики категорически осудили «Сида», объявив сюжет трагедии Корнеля неестественным, неправильным и безнравственным.

«Для того, чтобы действие было правдоподобным, — писал от имени Академии Шаплен, — нужно правильно соблюдать время, место, условия, в которых оно происходит, эпоху, нравы. Главное же нужно, чтобы каждый персонаж действовал согласно своему характеру, и злой, например, не имел добрых намерений». Все эти законы Корнелем были нарушены: действие «Сида» захватывало не двадцать четыре, а тридцать часов (кончалось утром следующего дня); протекало оно не в одном месте, а на всей территории города; в единую линию событий вклинивалась эпизодическая тема любви инфанты; александрийский стих нарушался вольным рондо стансов Родриго; завязка трагедии (пощечина) была недостойна высокого жанра трагедии; события оказались нагроможденными одно на другое: Химена в день убийства своего отца соглашается стать женой его убийцы; характер Химены был не выдержан— добродетельная девушка, отказавшись во имя страсти от дочерней мести, становится развратницей, а автор не наказывает, а восхваляет свою порочную героиню. Одним словом, академики, исходя из формулы «лучше разработать сюжет вымышленный, но разумный, чем правдивый, но не отвечающий требованиям разума», фактически удовлетворили просьбу Скюдери и разъяснили просвещенной Европе, что «Сид» это не шедевр, а всего лишь более или менее предосудительная пьеса некоего господина Корнеля.

Но недовольство кардинала «Сид» вызвал не только своим отклонением от классицистских канонов. Ришелье имел основание осуждать Корнеля и по политическим мотивам, ибо поэт во время войны с Испанией вывел на сцене в героическом плане испанское рыцарство и тем самым невольно оказал услугу испанофильской, враждебной кардиналу партии королевы-матери; затем Корнель, вопреки строжайшему запрещению дуэлей, романтизировал в своей пьесе рыцарский поединок, и, наконец, он позволил непокорному феодалу, графу Гомецу, произносить слишком дерзкие фразы, вроде: «Когда погибну я, погибнет вся держава».

К принципиальным причинам недовольства Корнелем у Ришелье могла примешаться и личная зависть неудачного драматурга к счастливому конкуренту.

Корнель дольше оставаться в Париже не мог, и он бежал в свой тихий Руан. Но его юношеская трагедия, точно воодушевленная доблестью своего героя, отразила все нападки педантичной критики и навеки водворилась в Пантеоне французского классицистского театра.

В основе «Сида» лежал рыцарский сюжет о борьбе любви, и долга. Дон Диего, отстаивая честь своего рода, требует, чтобы его сын Родриго отомстил оскорбившему его графу, и Родриго вызывает на дуэль и убивает отца своей возлюбленной. Но эта традиционная романическая ситуация в трагедии Корнеля получила глубокое гуманистическое истолкование.

Рыцарская честь из сословного чувства превратилась в символ личной моральной и общественной доблести человека. В сюжете «Сида» личная честь выступила в качестве антагониста любви, но победа чести, пренебрегшей страстью, была одновременно и победой осмысленной любви. Если бы Родриго не смыл кровью позор со своего отца и со всего своего рода, то он умертвил бы чувства Химены, сделав себя недостойным ее любви. Когда же Родриго во имя чести убил графа, то он тем самым заставил Химену не только возненавидеть его, но и одновременно возбудил в ней сильнейший прилив затаенной любви. Послушная дочернему долгу, Химена требует смерти Родриго, но она не может усмирить свою благородную страсть, потому что Родриго, совершив свой подвиг чести, стал в ее глазах еще более достойным любви.

Формально Родриго и Химена действуют по одним и тем же мотивам — оба защищают честь своего рода. Но по существу месть Родриго и месть Химены имеют совершенно различный моральный смысл. Подчиняя свои чувства долгу, Родриго следует велениям разума, его преступление проникнуто идейным энтузиазмом. Родриго, убив графа, совершает не только акт личной мести, но восстанавливает самую идею человеческого достоинства, несправедливо униженную злобой и завистью. Когда же Химена требует смерти Родриго, она преследует только личную цель: ей, как дочери, согласно древнему обычаю, Нужно мстить за отца, и поэтому она мстит.

В любви Химены честь Родриго торжествует больше, чем в его собственных бесстрашных деяниях. Лишенный моральной основы, долг мести Химены становится слепой и неразумной страстью, нелепым варварским обычаем, а ее любовь освящается благородной идеей приверженности к истинной человеческой доблести.

Ведь, ненавидя Родриго, девушка должна итти не только против своего чувства, но и против всех своих моральных идеалов. А этого сделать Химена не может. Слепую, вздорную страсть Химена могла бы легко покорить, но принципам своим она не хочет изменить даже тогда, когда нужно для этого изменить дочернему долгу. Не страсть заставила Химену протянуть руку Родриго, а ее истинное восхищение перед нравственными достоинствами ее возлюбленного. Бесстрашие, суровая неподкупность, прямолинейная честность, искренняя влюбленность, военная доблесть — все эти черты Родриго были для Химены идеальными нормами человеческого характера. И девушка была не одинока в своей оценке. «Весь Париж смотрит на Родриго глазами Химены», — писал Буало.

Но героизм Родриго был вольным. Моральная доблесть этого юноши не была подчинена государственной идее. И поэтому она становилась опасной. Здесь заключалась главная причина недовольства кардинала трагедией Корнеля. Ришелье имел полное основание не доверять людям типа Родриго. Они были слишком благородны, чтобы их можно было подкупить, и слишком независимы, чтобы оказаться покорными слугами власти.

Корнель, вероятно, сам позднее понял, что его «Сид» мог вдохновлять своевольных героев дворянской оппозиции. Но независимая натура Родриго могла подчиниться общественным нормам лишь в том случае, если нормы эти содержали в себе правдивый моральный принцип. Корнель открыл в современном обществе этот принцип и воплотил его в «Горации». Идеал беспорочной чести и нравственной доблести обратился в идею самоотверженной гражданственности.

Трагедия «Гораций», сюжетом которой послужил эпизод, взятый у Тита Ливия, была написана с соблюдением всех классицистских правил, а на титульном листе ее красовалось: «Его святейшеству кардиналу — герцогу Ришелье».

Патриотические идеи имели реальное основание в обществе: государственная власть, впервые создавая отечество, требовала от всех классов самоотверженного служения общему делу; поэтому монархизм и гражданственность исторически в известный период объединялись.

В «Горации» политика, пронизанная духом высокой гражданственности, становится критерием нравственности: каждый поступок оценивается не сам по себе, а применительно к общей государственной цели. Когда старику Горацию сообщают, что сын его, испугавшись врагов, спасся бегством, он с гневом клянется умертвить собственное детище. А когда юный Гораций убивает свою сестру Камиллу, позорящую доблесть Рима, отец оправдывает поступок сына, так как видит в этом справедливое возмездие за моральную измену родине.

В трагедии идея гражданского долга преобладает над всеми остальными соображениями и подчиняет себе полностью человеческие страсти. Но торжество общего блага возможно лишь в тех случаях, когда человек жертвует своим личным счастьем. Морально возвышая личность, гражданственность в то же время угнетает ее. Корнель уже замечает, что гуманистическая гармония между общим и личным благом невозможна. Людям приходится или превращаться в рабов государства и умерщвлять в себе все человеческие порывы или отдаваться своим личным страстям и совершенно пренебрегать общественным долгом.

Камилла охвачена величайшим гневом, она не может простить своему брату убийства жениха, она не хочет подчинить личные страсти каким бы то ни было посторонним соображениям и проклинает свой народ и страну, отнявшие у нее любимого человека. Корнель безбоязненно раскрывает правду чувств и помыслов отчаявшейся девушки, но этой правде индивидуалистической человечности он противопоставляет такую же гневную и искреннюю правду общественного долга, идею гражданской самоотверженности, ставшей пламенной страстью Горация. Одушевленные великой идеей, отец и сын Горации способны на огромное волевое напряжение: воля — это разумная страсть.

Камилла убита, и царь Тулл от имени закона оправдывает поступок Горация и воздает ему почести, как спасителю родины. Гораций отвечает:

Вся наша жизнь и кровь принадлежит царям.

Служа народу, герой представляет себя верноподданным слугой монарха. Отец, поучая сына, говорит:

Гораций! Не считай, что от толпы порочной
Зависит на земле сиянье славы прочной,
Что нам дает ее шумливый крик и плеск,
На миг рождается и вмиг теряет блеск.
Хвала ее, восторг, шум мимолетной славы
Рассеется, как дым, от клеветы лукавой.
Цари великие, избранников умы,
В оценке доблести быть судьями должны.
Они дают блеск славе бесконечной,
Их властью имена восходят к жизни вечной.

Гражданские идеалы в трагедии Корнеля принимали аристократический облик, а патриотическая самоотверженность существовала в форме верноподданнического служения монарху. Гражданственность выступала не в союзе с народом, а в союзе с идеальной монархической властью. Особенно определенно свое представление о единстве гражданственности и монархизма Корнель раскрывал в трагедии «Цинна», написанной в том же 1640 г., что и «Гораций».

Вольнолюбивый Цинна составляет заговор против Августа, но Август смиряет в себе страсти и вместо того, чтобы мстить противнику, протягивает ему руку и говорит: «Будем друзьями, Цинна». Свобода подчинялась единой государственной воле, но в этом подчинении государство не уничтожало свободу, а направляло ее к разумным целям и лишало анархического своеволия.

Так в гуманистическом преломлении представляется реальный исторический процесс консолидации власти, уничтожающей феодальные вольности. Но фигура римского императора была вполне утопичной: в ней совершенно ничего не было от французских королей, окончательно узурпировавших права гражданского общества. Однако этого несоответствия между Августом и Людовиком XIII Корнель не замечал: он искренне хотел верить в реальную возможность осуществления идеальных гуманистических норм средствами мудрой политики Ришелье.

Трагедии «Гораций», «Цинна», последовавшие за ними «Полиевкт», «Помпеи» и комедия «Лжец» упрочили славу поэта. Театр Марэ, в котором ставились произведения Корнеля, приобрел большую популярность. После ухода из театра Мондори в трагедиях Корнеля стал выступать актер Флоридор (1608— 1671), отличавшийся большой естественностью игры. Флоридор первый в истории классицистского театра попробовал сойти с котурн и заговорить простым человеческим голосом. Сохраняя изящные манеры и благородные поэтические интонации, он стремился к психологической правдоподобности. Автор критических брошюр де Визе рассказывает о нем: «Все зрители смотрели на него, не отрывая глаз, и в его походке, во всем его виде, в манерах было что-то настолько естественное, что ему даже не нужно было говорить, чтобы привлечь общее внимание». Сквозь однообразную форму трагических героев у Флоридора проступали индивидуальные человеческие черты. Абстрактный героизм трагических персонажей приобретал определенную характерность.

Но, несмотря на великолепную драматургию и отличную труппу, театр Марэ не мог вырваться из-под опеки Бургундского отеля и продолжал платить ему ежегодную дань. Бургундский отель был богат и знатен, он являлся королевским театром, получавшим большую государственную стипендию; поэтому, когда старик Бельроз в 1643 г. ушел в отставку, Флоридор купил его привилегию и обосновался в Бургундском отеле. Вместе с Флоридором сюда перешли и драматурги театра Марэ во главе с Корнелем.

Лишившись своего автора и руководителя, театр Марэ быстро начал деградировать; в его репертуаре главное место теперь занимали не патетические трагедии, а эффектные пьесы с переодеваниями, сложными машинами, танцами и маскарадами.

В первый же год перехода в Бургундский отель Корнель написал трагедию «Родогюна» (1643). Поэт резко порицал свою героиню — царицу Клеопатру, подчинившую государственную власть своим личным интересам.

Тщеславие в Клеопатре столь сильно, что она готова на любое преступление лишь для того, чтобы удержать в своих руках бразды правления, которые для нее являются самоцелью. Клеопатра упивается своим властолюбием, но в то те время она каждое мгновение трепещет, боясь, что у нее отнимут незаконно захваченные ею права. В юной Родогюне она видит претендентку на престол и требует у своих сыновей Антиоха и Селевка ее смерти. Но все ее злобные планы раскрываются, она пьет отравленный напиток, предназначенный для сына и невестки, и, проклиная жизнь и людей, умирает. Ее душит злоба, кажется, что царица отравлена не ядом, а своей собственной ненавистью и низкими страстями, которые сами собой умерщвляют жизнь, полную пороков.

В «Родогюне» порок достойно наказывается, а добродетель торжествует. Но это торжество было для искусства зловещим. Рядом с трагическими героинями, страстными, волевыми, порочными женщинами, Клеопатрой и Родогюной, рассудочные, добродетельные братья были фигурами совершенно бледными, бездеятельными, лишенными всякого внутреннего драматизма. Воля обретала абсолютную цельность и, находясь в полном подчинении у разума, лишалась своей природной динамики; непосредственные порывы заменялись благородными рассуждениями, и трагедии Корнеля становились все более и более статичными. Они одновременно теряли свою драматическую страстность, познавательную способность и превращались в скучнейшие моральные трактаты в стихах. «Теодора» (1645), «Гераклит» (1646) были ступенями по нисходящей линии, которая привела Корнеля к злополучной трагедии «Пертарит», явно провалившейся в 1652 г., а великолепный «Никомед» (1651) не был оценен по достоинству. Корнель в третий раз уехал в родной Руан.

Пока поэт отсиживался в провинции, его младший брат Тома Корнель приобретал популярность среди парижской публики. Его трагедия «Тимократ», сочетавшая в себе героические сюжеты и жеманные характеристики, прошла в 1652 г. с большим успехом. Младший Корнель часто копировал произведения знаменитого брата. В «Смерти Аннибала» легко было узнать «Никомеда», а в «Камме» —«Пертарита». В трагедиях Тома в ухудшенном издании повторялись все черты позднего Пьера Корнеля: «Любовь, основывающаяся на уважении, рассуждения о государственных вопросах, политические афоризмы, грандиозные злодеи, резонирующие о своем злодействе, и гордые принцессы, подавляющие любовь ради своей славы» (Лансон). Эффекты, как всегда, делали свое дело.

В самовольном изгнании поэт молчал семь лет и лишь в 1659 г. написал «Эдипа». В трагедии было слишком много риторики и политических рассуждений, и она всем показалась явно старомодной. Двор и Париж увлекались «Смешными жеманницами» Мольера и напыщенными трагедиями Кино, сделавшего изображение жеманных страстей своей главной специальностью.

Старик Корнель тщетно пытался удержать за собой былое место в театральной жизни, но собственные принципы уже обветшали, а усвоить новые он не хотел и не мог. Великим поэтом овладело чувство растерянности. Мольер воевал с Бургундским отелем, а Корнель отдавал свои трагедии в оба театра, но участь их была одинаковой: как «Серторий» (1662) у Мольера, так и «Софонисба» (1663) в Бургундском отеле одинаково имели очень ограниченный успех. Не более удачны были и последовавшие за этим «Оттон» (1665) и «Атилла» (1667). Первенство переходило к молодому Расину. Генриетта Английская в 1670 г. предложила двум поэтам написать трагедию на один и тот же сюжет. Расин сочинил «Веронику», Корнель — «Тита и Веронику». Но старый поэт со своим возвышенным слогом и громоздким сюжетом не смог одолеть лирический гений своего соперника.

Трагедия Расина была показана в Бургундском отеле и имела большой успех, а трагедию Корнеля сыграли актеры театра Марэ при почти пустом зале.

Трагедии Корнеля сходили с подмостков. Драматург дошел до того, что дописывал стихи в «Психее» Мольера и даже пробовал сотрудничать с бездарным Кино. И только полное поражение «Сурены» (1674) заставило Корнеля навсегда покинуть театр. После этого поэт еще прожил долгие и тоскливые десять лет. Пенсия в 2 000 ливров ему выплачивалась неаккуратно. Чтоб как-нибудь жить, Корнель перелагал церковные гимны на стихи. О нем все забыли, великий поэт доживал свои дни в одиночестве и нищете. Буало с трудом выхлопотал у короля деньги для больного старика, но, когда сумма была выдана, Корнеля уже не было в живых.

Мужественный тон и гражданская направленность драматургии Корнеля определялись героическим характером эпохи, решившей грандиозную задачу усмирения феодальной вольницы и создания национального государства.

Герои Корнеля утверждали своими поступками пафос воли, преодолевающей страсти и подчиняющей их разуму.

Но победа интеллекта над чувством была не результатом сухого-морализирования, а торжеством страстной убежденности над смутными порывами души. В трагедиях Корнеля дело и слово находятся в строгом единстве — дело никогда не бывает неосмысленным, а слово бездейственным. Лучшие корнелевские герои не знают ни стихийных поступков, ни пустой морализирующей риторики. Они одухотворены своими идеями настолько, что идеи становятся их страстью; отсюда цельность и волевая активность Родриго, Химены и Горация. Подчиняя личные побуждения общественному долгу, они преодолевают ограниченность эгоистических интересов и вступают в сферу гражданской самоотверженности. Но для того, чтобы совершить подобный подвиг, нужна была огромная воля. Волевой человек был идеалом времени. Декарт в «Трактате о страстях» писал: «Я вижу в нас только одну вещь, которая может дать нам право уважать себя, а именно— пользование свободой воли и власть над нашими желаниями».

Величайшим напряжением воли героям удается утвердить торжество гражданского начала над эгоистическими побуждениями. Личное счастье всегда отдается в жертву идее. Но эта жертва компенсируется гордым сознанием совершенного подвига, имеющего общественный смысл. В трагедиях Корнеля не было подлинного жизненного правдоподобия, так как он брал свою тему не в узком бытовом плане, а в широких масштабах политических и моральных обобщений. В своих «Рассуждениях о драматических произведениях» Корнель писал: «Значительные сюжеты, которые сильно волнуют страсти и противопоставляют их душевные бури законам долга или голоса крови, должны всегда выходить за пределы правдоподобного».

Если поэт изгонял из своих творений обыденные происшествия, то он точно так же поступал с заурядными характерами и интимными страстями. «Величие трагедии, — читаем в тех же «Рассуждениях», — требует какого-либо большого государственного интереса и какой-либо более благородной и более. мужественной страсти, чем любовь, — например, властолюбия или мести, и оно хочет устрашить более сильными несчастьями, чем потеря любовницы».

Герои Корнеля всегда были воинами или властителями, от их страстей и воли зависели судьбы народа, и поэтому конфликты, хотя и взятые в семейном плане, перерастали в общественные трагедии. Следуя старинному афоризму «власть обнаруживает человека», Корнель полагал, что раскрыть человеческую природу легче всего на людях, управляющих жизнью, а не покорно подчиненных ей. Ограниченный своими частными интересами, буржуа или придворный не могли быть, героями политической трагедии; несмотря на все свое внешнее правдоподобие, они не давали возможности раскрыть те конфликты человеческого общества, которые составляют внутреннюю пружину истории. В этом отношении правители, несмотря на свою полную отчужденность от обыденной жизни, были более яркими выразителями судеб народа, так как в борьбе их воли и страстей отражался конфликт между гражданскими и эгоистическими тенденциями реальной действительности. Величественный герой был более человечен, чем обыденный человек: первый воплощал в себе общественную тему, а второй должен был ограничиваться только интересами личной жизни.

Отдаваясь целиком единой страсти, герои Корнеля, естественно, были односторонни. Но эта односторонность определялась их идейной и волевой целеустремленностью. Если герой был предан единой идее, то все его чувства и действия подчинялись одной одушевляющей его страсти.

Конфликты трагедий Корнеля хотя и рождались из столкновения страстей, были интеллектуальны постольку, поскольку страсти у корнелевских героев всегда получали рациональную осмысленность. В конфликтах не было ничего случайного. Если поэт не заботился о правдоподобии при выборе сюжета, то он ставил обязательным условием трагедии правдоподобие в развитии сюжета, который целиком определялся борьбой характеров и воззрений действующих лиц. Внутреннее движение происходило из-за борьбы воли и страстей, внешнее — из-за столкновения эгоистического интереса и общественного долга. Сюжет имел внутреннюю логику. Поэтому герои Корнеля так часто и так подробно описывают свое внутреннее состояние и нередко превращаются из действующих лиц в красноречивых ораторов, рассуждающих о собственных переживаниях. Особенно усилился этот порок корнелевских трагедий к концу творчества поэта, когда его патетическая тема потеряла всякое реальное основание, а Корнель продолжал ее перепевать из трагедии в трагедию, заставляя своих омертвевших героев снова и снова рассуждать о страстях и чести, о воле и долге.

Корнель был слишком предан своим героям, он слишком любил их гражданские подвиги и суровую мораль и упорно не желал отказываться от своих идеалов. Но идеалы эти давно потеряли ту относительную правдоподобность, которую они имели в грозную эпоху Ришелье.

Корнель упорно не хотел замечать, что жизнь стала совсем иной, что гуманистические идеи самоотверженной гражданственности лишились своего реального смысла и превратились в лицемерную фразеологию, необходимую для прикрытия позорной антинародной политики абсолютизма. Поэт явно пренебрегал жизнью. Но жизнь никогда не прощает пренебрежения, она мстит искусству тем, что безжалостно покидает его.

Так случилось и на этот раз.

Французский театр

История развития театрального искусства Франции не менее, а, может быть, более интересна, чем история сценического искусства других стран.

В средневековой Франции, как и во многих других государствах, не было стационарного театра, театральное искусство того периода характеризовалось игрой странствующих музыкантов и актеров, которых в народе называли «жонглеры» или «гистрионы».

Наиболее распространенными видами средневековых представлений, в сюжетах которых прослеживались традиции сельских обрядовых игр, карнавальных шествий, торжественных католических богослужений и сценок, показываемых на городских площадях, были литургические драмы, мистерии и миракли.

Литургическая драма, представлявшая собой инсценировки отдельных эпизодов Евангелия, являлась непременным атрибутом пасхальной или рождественской церковных служб.

В отличие от данного вида средневековых представлений постановки мистерий и мираклей осуществлялись на городских площадях. Во время показа первых из них религиозные сцены чередовались со вставными интермедиями – комедийными эпизодами бытового характера.

Сюжеты мираклей, представлявших собой жанр средневековой религиозно-назидательной стихотворной драмы, основывались на «чуде», совершаемом каким-либо святым или Девой Марией. Тем не менее и миракли, и мистерии считались светскими представлениями.

Зрелища подобного рода устраивались артистами-любителями на открытых площадках, при большом скоплении народа. Труппы, не имевшие постоянных помещений, были вынуждены переезжать с места на место в поисках случайных заработков. Таким образом, в средневековых городах постановки заезжих гастролеров становились событиями, собиравшими многочисленную толпу.

Несмотря на то что сценическое искусство долгое время оставалось непрофессиональным, в актерской среде появлялись целые династии и таким образом формировался слой артистов-профессионалов.

Среди имен театральных деятелей первой половины XVI столетия стоит назвать Пьера Гренгора (1475-1540), талантливого французского поэта и драматурга. В период с 1501 по 1517 год он вместе с Ж. Маршаном являлся руководителем драматизированных представлений, торжественных церемоний и шествий, проходивших в Париже.

П. Гренгор принимал непосредственное участие в выступлениях шутовского театрального общества «Беззаботные ребята», для которого он написал ряд произведений: «Игра о Принце дураков», «Охота на оленя из оленей», «Упрямец». В этих сочинениях автор стремился «оправдать» в глазах народа противостояние королевской власти и Папы Юлия II.

Одним из лучших творений Пьера Гренгора является историческая мистерия «Житие святого Людовика», наполненная острой обличительной сатирой. Однако Гренгор был не только драматургом труппы «Беззаботные ребята», он занимал в обществе выборную должность «дурацкой матери». Согласно некоторым источникам, после 1518 года Гренгор покинул шутовскую организацию и поступил на службу к герцогу Антуану Лотарингскому. Так закончилась его театральная деятельность.

Виктор Гюго попытался воссоздать в своем знаменитом романе «Собор Парижской Богоматери» образ драматурга Гренгора, однако изображенный им бродячий поэт Гренгуар оказался очень далек от своего исторического прототипа.

Вторая половина XVI века ознаменовалась появлением во Франции регулярного профессионального театра. В связи с этим возникла необходимость в стационарных залах для показа спектаклей, специальном сценическом оборудовании и новом репертуаре.

Значительное влияние на французский театр оказало творчество прославленного итальянского драматурга кардинала Биббиены (1470-1520), устроителя праздничных представлений при дворе короля Льва X в Болонье, разработчика развлекательного жанра ученой комедии.

Одним из лучших произведений Биббиены считается «Каландрия» (1513), сюжет которой был заимствован из пьесы Плавта «Менехмы». Зрелищные интермедии, пышные декорации и мастерство актеров производили на зрителей незабываемое впечатление.

В 1548 году комедия «Каландрия» была представлена французскому королю Генриху II и его супруге Екатерине Медичи. Так творчество итальянского драматурга проникло на территорию Франции. Вплоть до середины XVII столетия итальянская ученая комедия являлась одним из самых любимых жанров французской публики.

Первый национальный театр, получивший название «Бургундский отель», был построен в Париже братством Страстей Господних в 1548 году. На его сцене, как и прежде на городских площадях, показывались религиозно-комедийные спектакли и пьесы в итальянском стиле, однако эти постановки уже не удовлетворяли вкусы взыскательной публики. Профессиональный театр нуждался в новом репертуаре, таким образом появилась драматургия.

Обычно произведения писались для конкретной труппы, при этом принимались во внимание специфические особенности ее работы, мастерство актеров и постановщика.

Характерной особенностью спектаклей середины XVI столетия стало соединение в одной постановке различных сценических жанров: трагедии и пасторали, трагикомедии и фарса.

В то же время шло ускоренное развитие сценографии: это искусство было неизвестно странствующим артистам, поэтому профессиональным труппам пришлось самостоятельно вырабатывать его основы.

Руководителем одного из наиболее известных театральных коллективов начала XVII столетия, осуществлявшего постановки на сцене «Бургундского отеля» в сезон 1599/1600 годов, был Валлеран Леконт. Спектакли возглавляемой им труппы не выдерживали конкуренции с представлениями итальянских гастролеров, и вскоре актеры Леконта покинули Париж.

Через семь лет труппа предстала перед столичной публикой в обновленном составе, ее положение стабилизировалось, представления, даваемые в «Бургундском отеле» (трагедии, трагикомедии и пасторали А. Арди, Ж. Скюдери и др.), стали пользоваться популярностью. Труппа Леконта была даже удостоена высокого звания французских королевских комедиантов.

Примерно к середине XVII века относится начало творческой деятельности таких знаменитых исполнителей фарсов (фарсеров), как Табарен, Готье-Гаргиль (комический старик-хозяин), Гро-Гийом (простодушный слуга-увалень) и Тюрлепен (остроумный слуга-хитрец).

XVII век стал временем расцвета классического искусства во Франции. Возникшая здесь сценическая школа во многом определила стиль драматургии и актерской игры театров всего мира: практически во всех спектаклях того периода прослеживается торжественность и подчеркнутая величавость поз, движений и жестов исполнителей, высокое декламационное мастерство.

Принцип «облагороженной природы», сформулированный позже в «Поэтическом искусстве» Н. Буало, определял не только драматургию классицизма, но и манеру его интерпретации на театральных подмостках. И актеры, и зрительская аудитория той эпохи полагали, что художественность актерской игры напрямую зависит от благородства декламационного искусства исполнителя, то есть его l’art de declamation.

На сцене следовало демонстрировать чувства, свойственные людям всех времен, кроме того, эстетика классицизма требовала укрупненного плана игры, героизации и монументальности образов.

Актеры эпохи классицизма действовали, переживали на сцене, но не перевоплощались. Это обстоятельство вынуждало подбирать на ту или иную роль исполнителей, близких по психическим и физическим характеристикам герою.

Таким образом, возникали всевозможные актерские амплуа: роли царей и героев поручались статным актерам с благородными и сильными голосами; образы любовников создавались людьми чувствительными, страстными; отцов играли рассудительные и благообразные актеры и т. д.

Исполнитель наделял своего героя чертами личного характера, однако эти черты тщательно «очищались» под воздействием искусства.

Классицисты считали, что сценическое искусство базируется на естественных порывах страстей, каждая из которых имела раз и навсегда установленную форму. Задача актера – добиваться усвоения этой формы и исполнять ее, наделив собственным темпераментом, в результате упорных трудов актера перед зрителями представали естественные и в то же время художественные образы.

Постепенно была выработана серия условных, так называемых страстных жестов: удивление – изогнутые в локтях, поднятые на уровень плеч руки, повернутые ладонями к зрителям; отвращение – голова повернута в правую сторону, руки, протянутые налево, как бы отталкивают ненавистный предмет; мольба – сомкнутые ладонями руки тянутся к исполнителю роли властителя; горе – руки со сцепленными пальцами заломлены над головой или опущены вниз и др.

Каждая страсть имела не только определенную пластическую форму, но и естественное выражение в голосе: «Так, любовь требует нежного, страстного голоса; ненависть – строгого и резкого; радость – легкого, возбужденного; гнев – стремительного, быстрого, нечленораздельного; презрение – легкого, как бы насмешливого; удивление – потрясенного, наполовину умолкающего, наполовину слышного; жалоба – кричащего, сварливого, страдальческого». При этом следовало соблюдать закон о благородном и ясном произношении текста.

Нормой трагедийного языка в XVII веке считалась возвышенная поэтическая речь определенного стихотворного размера, так называемый александрийский стих. Он требовал от актера особой постановки голоса и развитого сильного дыхания.

Сценический костюм определялся вкусами взыскательной великосветской публики: обычно исполнители ролей в пьесах на античный сюжет облачались в огромные парики, бархатные камзолы, перчатки и украшались яркими бантами. Платья актрис должны были соответствовать моде, в таких роскошных одеяниях они читали роли Химены или Андромахи.

Костюмы актеров претерпели существенные изменения во второй половине XVII века. К тому времени было создано стандартное римское одеяние: матерчатая кираса длиной до бедер со спускающимися вниз фижмами наподобие юбочки; рукава до локтей; высокие шнурованные ботинки, оставляющие открытыми икры и колени, а также каска с плюмажем.

Классицистская эстетика отличалась нормативным характером: соблюдалось иерархичное деление на жанры, главными из которых были высокая трагедия и комедия; первая из них не должна была затрагивать обыденную тематику, вторая – изображать возвышенные страсти.

Кроме того, действовал закон трех единств: единства действия, запрещающий отклонение сюжета от основной событийной линии; единства времени и места, в соответствии с которыми все события пьесы должны были происходить в одном месте и в течение одних суток.

Целостная композиция пьесы и монолитность в характеристиках героев, обладающих ярко выраженной страстностью, позволяли достигать художественного совершенства классицистских пьес.

Переходом от книжной бездейственной трагедии эпохи Возрождения к классицистической трагедии Франция во многом обязана талантливому драматургу Александру Арди (1570-1632). Постановки его трагедий и трагикомедий осуществлялись на сценах французских театров вплоть до начала 1630-х годов.

В молодые годы Александр Арди был актером одной из многочисленных трупп бродячих комедиантов, разъезжавших по французским провинциям в поисках заработка.

В 1599 году талантливого актера заметило руководство труппы, выступавшей в Париже на сцене театра «Бургундский отель». Вскоре А. Арди стал постоянным членом этого театрального коллектива, который на протяжении 30 лет осуществлял постановки его пьес.

Драматургией Александр увлекся еще в 1592 году. Известно, что его творческое наследие состоит примерно из 700 пьес, однако до настоящего времени сохранилось всего 41. Из них самой объемной является пьеса в восьми «днях» «Чистая и верная любовь Феагена и Хариклии» (1623), написанная на сюжет романа Гелиодора «Эфиопика».

В период с 1624 по 1628 год А. Арди выпустил пять томов своих драматических произведений, куда вошли 11 трагедий, 12 трагикомедий, 5 пасторалей, 5 мифологических пьес. Благодаря монтировочным записям декоратора «Бургундского отеля» Л. Маэло удалось узнать содержание еще 12 утерянных пьес.

В творческом наследии Александра Арди имеются многодневные пьесы («Пандоста», «Партения» и др.), что свидетельствует о зависимости автора от средневековых традиций. В то же время драматург стремился упорядочить размеры отдельных актов, боролся с длинными монологами и пространными хоровыми песнями.

Характерной особенностью творчества Арди было развитие действия трагедий, особенно сцен убийств и казней, прямо на глазах у зрителей.

Сюжеты для своих произведений А. Арди брал из античной мифологии («Дидона», «Смерть Ахилла») и истории («Лукреция», «Кориолан», «Смерть Александра» и др.). Лучшая из этих пьес – «Мариамна» (1610), посвященная трагической смерти Мариамны, жены царя Ирода Великого.

Однако трагические произведения А. Арди не пользовались успехом, зрители предпочитали его романтические трагикомедии, сюжеты которых заимствовались у Лукиана, X. Монтемайора, М. Сервантеса и других классиков. Наиболее популярными произведениями драматурга стали пьесы «Корнелия» (1613), «Фелисмена» (1615), «Сила крови» (1615), «Прекрасная цыганка» (1626) и «Эльмира» (1627). В трагикомедиях Александра Арди преобладали сложные, запутанные интриги с благополучным финалом, что делало их более интересными, чем трагедийные сюжеты.

В пасторалях «Альцея» (1610) и «Триумф любви» (1626) прослеживается влияние итальянского и испанского образцов, здесь автор изображал всевозможные столкновения на почве любви и ревности. Произведения А. Арди лишены светской манерности, свойственной пасторалям других авторов.

Особое значение для французского театра эпохи классицизма имела деятельность прославленных драматургов XVII столетия: Пьера Корнеля, Жана Расина и Жана Батиста Мольера, пьесы которых и сегодня с успехом ставятся на сценах театров мира.

Пьер Корнель (1606-1684), явившийся создателем нового типа героической трагедии, родился в Руане, в семье чиновника (рис. 39 ). Он получил прекрасное юридическое образование, но адвокатской практикой почти не занимался.

Рис. 39. Пьер Корнель

Еще в юношеские годы Пьер увлекся поэзией, его первым значительным произведением стала лирическая комедия в стихах «Мелита» (1629). Постановку этого произведения на сцене Второго парижского театра, театра «Маре», осуществил прославленный французский актер Мондори (настоящее имя Гийом Дежильбер) (1594-1651). Забегая вперед, отметим, что Корнель проработал в этом театре много лет.

Восприняв от Корнеля величественный и благозвучный стихотворный стиль, Мондори выработал новую манеру актерской игры, базирующуюся на психологически выразительной, темпераментной декламации, избегающей риторической напыщенности и жеманности, и выразительной пластике. Поклонник таланта Мондори писатель Гез де Бальзак восторженно отзывался об этом актере: «Изящество, с каким он декламирует, придает стихам особую красоту, которой они не могут получить от вульгарных поэтов… Звук его голоса в сочетании с достоинством его жестов облагораживает самые обыденные и низменные сюжеты».

Сменивший на посту директора театра Мондори актер Флоридор (настоящее имя Жозиас де Сулас) (1608-1671) сохранил манеру игры предшественника. С переходом Флоридора в «Бургундский отель» здесь также привилась классицистская традиция. Не менее восторженно современники писали и об этом актере, создавшем замечательные «образы благородного человека»: «Он величайший актер в мире и один из самых любезных людей, приятнейших в обществе».

Однако вернемся к рассказу о Корнеле. В 1632 году Пьер выпустил сборник «Поэтическая смесь», принесший ему известность, но вскоре молодой человек отвернулся от поэзии, заинтересовавшись драматургией.

Рис. 40. Сцена из трагедии П. Корнеля «Сид»

Переехав в Париж, он очень скоро завоевал популярность своими комедиями и трагикомедиями, в которых присутствовали живые картины быта и моменты истинного драматизма.

Творчество Корнеля привлекло к себе внимание даже кардинала Ришелье, однако несговорчивость молодого драматурга (он получил предложение стать одним из литературных помощников кардинала) явилась причиной его возвращения в Руан.

Первым образцом высокого классицистического искусства многие историки театра называют пьесу Корнеля «Сид» (1637), написанную по мотивам пьесы испанского драматурга Гильена де Кастро «Юные годы Сида» (рис. 40 ). Здесь, как и во многих других произведениях талантливого автора («Гораций», 1640; «Цинна», 1641; «Полиевкт», 1641-1642 и др.), выведены героические персонажи, способные пожертвовать своими жизнями во имя долга перед прекрасной дамой, королем или государством.

Главными героями пьесы являются Родриго и его возлюбленная Химена. Дон Диего, отец Родриго, требует, чтобы сын отомстил за него. Руководствуясь долгом чести, Родриго убивает графа, отца своей любимой, нанесшего оскорбление дону Диего.

Рыцарская честь здесь становится символом личной, моральной и социальной доблести. Победа личной чести является одновременно и победой осмысленной любви: если бы Родриго не смыл кровью оскорбление, нанесенное его роду, он оказался бы недостойным любви Химены, но, совершив подвиг чести, молодой человек становится объектом еще большей страсти. Девушка требует смерти Родриго и в то же время не может преодолеть своей любви к нему.

Формально оба героя защищают честь своих семей, но в действительности месть Родриго и Химены имеет различную моральную основу: девушка преследует только личную цель, в то время как молодой человек своим поступком восстанавливает саму идею человеческого достоинства.

Не страстная любовь заставляет Химену протянуть руку Родриго, а восхищение перед его нравственной чистотой и достоинством. Отвага, суровая неподкупность, военная доблесть, честность и искренняя любовь – вот что так привлекает девушку в любимом, для нее все эти черты становятся идеальными нормами человеческого характера.

Постановка корнелевского «Сида» на сцене театра «Маре» состоялась в зимний сезон 1636/1637 года. Спектакль имел грандиозный успех, а великолепная игра Мондори (Родриго) и актрисы де Вилье (Химена) сделала его настоящим событием в сценической жизни Парижа и всей Франции. Каждая сцена спектакля сопровождалась восторженными аплодисментами зрителей.

В письме писателю Гезу де Бальзаку Мондори сообщал, что «скопление народа у дверей театра было так велико, а помещение его оказалось столь маленьким, что закоулки сцены, обычно служившие как бы нишами для пажей, показались почетными местами для „синих лент“, и вся сцена была разукрашена крестами кавалеров ордена».

Однако официальные власти и церковь с недоверием отнеслись к трагедии Корнеля. По указанию Ришелье произведение было рассмотрено во Французской академии, которая через шесть месяцев опубликовала свое мнение.

Академики отмечали, что Корнель нарушил все законы единства: действие пьесы происходило не в одном месте, временной промежуток значительно превышал необходимый, в единую повествовательную линию вклинивалась эпизодическая тема любви инфанты Урраки к Родриго. Кроме того, александрийский стих нарушался вольными фразами, все события представали нагроможденными друг на друга и т. п.

Таким образом, подвергнув трагедию Корнеля резкой критике, академики «доказали» всей Европе, что «Сид» – это не шедевр, а всего лишь предосудительная пьеска некоего господина.

В отличие от первой трагедии в «Горации» Корнель постарался соблюсти все правила классицистского искусства, основная идея этого произведения имела ярко выраженный патриотический пафос. Сюжет, заимствованный у Тита Ливия, повествует о поединке лучших граждан Рима (трех братьев Горациев) с лучшими представителями Альбы (тремя братьями Куриациями). От исхода этого поединка зависел итог войны между Римом и Альбой. В ходе сражения сразу же пали двое Горациев, затем третий брат, собравшись с силами, одержал победу над противником, обеспечив тем самым торжество Рима.

Драматизм пьесы усиливается тем обстоятельством, что между братьями Горациями и Куриациями существуют тесные дружеские и семейные узы: Сабина, супруга одного из Горациев, приходилась сестрой Куриациям, а сестра Горациев Камилла была невестой одного из Куриациев.

В этом произведении политика, пронизанная духом высокой гражданственности, превращается в основной критерий нравственности: каждый поступок начинает оцениваться лишь применительно к целям государства. Когда старику Горацию сообщают о бегстве сына с поля боя, он клянется убить свое дитя, в то же время, когда юноша убивает свою сестру Камиллу, якобы позорящую доблесть римских граждан, отец оправдывает его поведение.

Идея гражданского долга подчиняет себе все человеческие страсти, общее благо становится возможным лишь в том случае, когда человек приносит свое счастье в жертву.

Корнель акцентирует внимание на том, что гармония между личным и общественным благом невозможна, чаще всего приходится выбирать между этими двумя понятиями. Гражданские идеалы в «Горации» приняли рыцарственный облик, а патриотическая самоотверженность – форму верноподданнического служения своему господину.

В поступках героев корнелевских трагедий прослеживается торжество разума и твердой воли над чувствами, однако это торжество интеллекта над страстями является результатом не сухого морализаторства, а торжеством уверенности в своей правоте над смутными порывами души. Дело и слово тесно связаны друг с другом: персонажи не знают ни напыщенной риторики, ни стихийных поступков.

Героями корнелевских произведений были воины или правители, от воли и чувств которых зависели судьбы народа. И совсем не случайно конфликты, зародившиеся в семье, превращались в социальные трагедии.

Скорее всего, при написании своих трагедий драматург руководствовался старинным афоризмом «Власть обнаруживает человека». Он считал, что истинная природа человека легче раскрывается в людях, творящих свою жизнь, а не покорно подчиняющихся судьбе.

Сюжеты произведений определялись борьбой характеров и мировоззрений персонажей, при этом внутреннее движение определялось противопоставлением воли и чувств, а внешнее – столкновением личных интересов и общественного долга.

Трагедии «Сид», «Гораций» и написанные вслед за ними «Цинна», «Полиевкт», «Помпей», а также комедия «Лжец» способствовали росту популярности Пьера Корнеля. Постановки этих пьес на сцене театра «Маре» пользовались невероятным успехом.

Пьесы, написанные Корнелем, соответствовали не только специфике актерской игры, но и духу времени: все они были выдержаны в стиле высокой патетики, наполнены воинственными монологами героев, свидетельствующими о трагическом конфликте страсти, долга и чести.

Популярность произведений Корнеля объяснялась политической обстановкой, сложившейся во Франции к середине XVII столетия: людям была необходима вера в светлые идеалы, в героя, способного в любой момент прийти на помощь, и пьесы Корнеля дали им такой образ. Одним из наиболее любимых зрительской аудиторией персонажей стал Сид, роль которого много лет спустя блистательно исполнил Жерар Филип.

Пьесы Корнеля ставились не только театральной труппой «Маре»; их постановки осуществлялись и на сцене первого профессионального французского театра «Бургундский отель», куда драматург перешел в начале 1640-х годов. В этом театре начиная с 1628 года на протяжении ряда лет работал талантливый актер Бельроз (настоящее имя Пьер Лeмесье) (около 1609-1670), бывший долгое время и директором «Бургундского отеля».

Бельроз приобрел амплуа галантного любовника, героя, наделенного изысканными аристократическими манерами. Возвышенный стиль игры актера резко контрастировал с несколько грубоватой, яркой игрой фарсеров «Бургундского отеля». Однако подобная стилевая раздвоенность была привычна для французской сцены начала XVII столетия.

Более поздний период творчества Бельроза посвящен трагедиям и комедиям П. Корнеля, среди наиболее известных ролей, сыгранных актером в этот период, – Куриаций и Цинна в спектаклях «Гораций» и «Цинна», Дорант в «Лжеце» и «Продолжении лжеца».

Однако наиболее привлекательными для публики образами Бельроза стали все же герои-любовники в пасторалях и трагикомедиях Ж. О. Гомбо, Ж. Мере, Ж. Скюдери, П. Дюрийе, Ж. Ротру и других драматургов. В 1643 году, продав свой актерский пай, должность оратора труппы и все костюмы, Бельроз покинул «Бургундский отель». Место премьера театра занял актер Флоридор.

Через год после ухода Бельроза на сцене «Бургундского отеля» состоялся премьерный показ спектакля по пьесе Корнеля «Родогуна» (1644). Главная героиня трагедии, царица Клеопатра, подчинившая государственную власть личным интересам, резко осуждается драматургом.

Клеопатра, упивающаяся властью, в то же время боится потерять свое высокое положение. Усмотрев в юной Родогуне претендентку на престол, она поручает своим сыновьям Селевку и Антиоху убить девушку. Столь же злобными страстями наполнено и сердце Родогуны, мечтающей оказаться на вершине власти.

Торжество добродетели и суровое наказание порока – таков финал пьесы. Однако для корнелевского искусства эта победа оказывается зловещей, поскольку рассудочные и добродетельные сыновья Клеопатры предстают на фоне выразительных, полных драматизма образов царицы-матери и Родогуны бледными, бездеятельными фигурами.

Таким образом, произведения Пьера Корнеля постепенно превращались в статичные, лишенные драматической страстности моральные трактаты в стихах. Таковы трагедии «Теодора» (1645), «Гераклий» (1646), «Пертарит» (1652). Примечательно, что в 1646 году Корнель, раннее творчество которого осуждалось академиками, был принят в члены Французской академии.

Лучшее из произведений данного периода, пьеса «Никомед» (1651), не была оценена по достоинству, и драматург в третий раз отправился в самовольное изгнание в родной Руан. После семилетнего перерыва, в 1659 году, он написал свою последнюю достойную внимания трагедию – «Эдип», – наполненную большим количеством политических и риторических рассуждений.

Последние годы жизни прославленный Пьер Корнель, не сумевший удержать за собой ведущее положение в театральной жизни, провел в крайней нищете и одиночестве, забытый всеми. Он зарабатывал себе на жизнь тем, что перелагал на стихи церковные гимны. Никола Буало (теоретик классицизма, правила и нормы которого были изложены в теоретической поэме «Поэтическое искусство») с трудом удалось выхлопотать у короля пенсию для больного старика, но, когда деньги были получены, Корнель уже умер.

Современник Пьера Корнеля Жан Расин (1639-1699), расцвет таланта которого пришелся на более поздний период, писал свои произведения преимущественно для театра «Бургундский отель» (рис. 41 ). Это сотрудничество оказалось плодотворным не только для талантливого драматурга, но и для театральной труппы.

Рис. 41. Жан Расин

Расин принимал непосредственное участие в постановках «Бургундского отеля», именно ему труппа обязана формированием своеобразной манеры исполнения женских ролей в пьесах «Британик», «Береника», «Федра» и др. Жан Расин родился в городе Ле-Ферте-Милон, в графстве Валуа, в семье городского чиновника. Мальчика, рано потерявшего родителей, приютили в янсенистском монастыре Пор-Рояль. Годы, проведенные в монастыре, оказали сильное влияние на духовное развитие будущего драматурга. Еще в детские годы Жан начал проявлять интерес к литературному творчеству, в частности к античной поэзии и сценическому искусству. Это увлечение предопределило дальнейшую судьбу Расина.

В надежде обрести почет и уважение современников юноша отправился в Париж. Через несколько месяцев после переезда в столицу он привлек к себе внимание королевского двора поэтической одой, написанной по поводу бракосочетания юного короля Людовика XIV. Вскоре молодой поэт был допущен к Версальскому двору, считавшемуся в те времена центром национального искусства.

Первой драматургической работой Жана Расина стала трагедия «Фиваида, или Братья-враги» (1663), написанная по совету Мольера в корнелевской манере. Через два года была создана трагедия «Александр Великий» (1665), в главном герое которой легко угадывался идеализированный образ короля Людовика XIV.

С этого времени за молодым человеком прочно закрепилось амплуа драматурга-трагика. Единственная комедия Ж. Расина, «Сутяги», направленная против несправедливостей французского правосудия, особого успеха не имела.

Постановка в 1667 году расиновской «Андромахи», созданной в этом же году, явилась настоящим событием в театральной жизни Франции. Впервые на сцене была показана трагедия любовных страстей, выдвинувшая на передний план нравственную проблематику.

Образ страдающего человека произвел на зрителей неизгладимое впечатление, «Андромаха» была встречена бурными аплодисментами. По воспоминаниям современника Расина, «она вызвала почти столько же шума, как „Сид“. Повар, кучер, конюх, лакей, – все, вплоть до водоноса, считали нужным обсуждать „Андромаху“.

Причиной невероятной популярности этой пьесы были не только пленительная ясность и простота сюжета и стихов, но и общий моральный дух произведения, проникнутого затаенной критикой современного Расину социального устройства.

Героям трагедии, царю Пирру и его пленнице Андромахе, не чуждо ничто человеческое: Пирр искренне любит Андромаху, но свои чувства, отвергнутые женщиной, он пытается утвердить при помощи деспотической власти; тем самым Пирр перестает быть носителем разума и воли нации.

Андромаха, напротив, предстает героиней своего народа: она не может стать женой Пирра, не может любить врага, разрушителя родной отчизны, в противном случае она становится соучастницей всех его кровопролитных злодеяний. Тем не менее ради спасения сына, малолетнего Астианакса, женщина соглашается на предложение Пирра стать его женой, надеясь при этом покончить жизнь самоубийством сразу же после обряда бракосочетания.

Героический поступок Андромахи – поступок истинной гражданки, способной скорее пожертвовать собой, чем изменить родине, вступив в союз с врагом своего народа. Непоколебимая уверенность в своей правоте и чистая совесть возвышают Андромаху над низменными эгоистическими страстями других персонажей.

Трагедия заканчивается тем, что по счастливой случайности Андромаха не умирает: Пирр погибает от руки Ореста, подосланного страстно влюбленной в царя Гермионой, которая в отчаянии закололась на трупе Пирра. После этого Орест потерял разум, а над всем этим хаосом страстей царит Андромаха.

В противостоянии Пирра и Андромахи многие современники усматривали столкновение двух начал общественной жизни: деспотического своеволия государственной власти и гражданских прав.

В отличие от своего знаменитого коллеги Жан Расин стремился в своих произведениях создавать живые образы; практически все его трагедии отмечены превосходством человеческого начала, естественностью и простотой: герои расиновских пьес не только страдали от возвышенной любви, но и вели напряженную душевную борьбу со страстями.

Наиболее удачно представлены драматургом образы юных особ: Юнии в политической трагедии «Британик» (1669), Береники в «Беренике» (1670) (рис. 42 ) и др. Идеальные героини Ж. Расина мужественно борются с бушующими страстями, пытаются противостоять произволу деспотических личностей. Они даже готовы пожертвовать собой, чтобы спасти свою душевную чистоту и сохранить верность нравственным идеалам. По мнению драматурга, человек, мечтающий достичь нравственного совершенства, должен ограничивать свои личные стремления.

Рис. 42. Сцена из трагедии Ж. Расина

Годы политической реакции, на которые пришелся расцвет творчества Расина, обусловили наличие в монологах героев скрытого протеста против королевской и высшей духовной власти, представленных в пьесах силами, враждебными светлым чувствам положительных персонажей.

Таким образом, масштабное поэтическое изображение трагической любви сопровождается в трагедиях Расина конфликтом между монархическим деспотизмом и его жертвами, в душах которых происходит борьба страстей.

Пожалуй, лишь в «Ифигении в Авлиде» (1674), написанной на сюжет одноименной трагедии Еврипида, драматургу удалось представить мужественный образ, способный противостоять насилию. Однако гражданская тематика античного произведения ослабляется, автор усматривает пафос подвига Ифигении не в идее служения своему народу, а в торжестве человечности.

Отказ от гражданской тематики в драматургическом творчестве и замена ее моральной были обусловлены общественной ситуацией, сложившейся во Франции во второй половине XVII столетия. К тому времени гражданские начала утратили свое былое значение, основное внимание стало уделяться моральному совершенствованию человека.

Руководствуясь требованиями своей эпохи, Расин обратился к критике человеческих пороков, перестав порицать несовершенное социальное устройство. Отсюда и темы его произведений, ограниченные событиями семейной жизни.

В то же время в семейных пьесах Расина находят отражение важнейшие стороны современной общественной жизни, провозглашаются нравственные идеалы и клеймятся эгоистические наклонности.

Одной из самых известных пьес драматурга является «Федра» (1677) – воплощение глубокого философского и общественного замысла Расина. Автору удалось мастерски раскрыть трагедию женщины, преступившей моральные законы общества, отобразить ее напряженную борьбу со своими страстями.

Сюжет пьесы таков: Федра страстно любит своего пасынка Ипполита, любит беззаветно, безо всякой надежды, понимая греховность своего чувства. Кормилица Энона советует ей пойти на компромисс со своей совестью, однако Федра не может так поступить; она не мораль приспосабливает к себе, а себя подчиняет общепринятой морали, утверждая тем самым естественную нравственность как социальную норму поведения.

Непримиримость Федры предстает в пьесе символом героического возвышения человека над низменными эгоистичными страстями.

Финал пьесы трагичен: не видя иного выхода из создавшейся ситуации, Федра предпочитает свести счеты с жизнью. Ее смерть – это торжество нравственности над житейским лицемерием, миром эгоизма и страстей, подчиняющих себе человеческую совесть.

Образ Федры поражает прямотой помыслов, силой и чистотой любви, испытываемой ею к пасынку, твердостью нравственных убеждений и непреклонностью воли. Все эти качества существуют рядом с недозволенной страстью.

Правдивое изображение человеческих страстей стало причиной нападок представителей высшего французского общества на «Федру». Жан Расин был обвинен в безнравственности, и премьерный показ «Федры» не принес ожидаемого успеха.

М. Шанмеле и Т. Дюпарк стали первыми исполнительницами роли Федры. Актрисы, отличавшиеся естественной грацией, мимической выразительностью, точностью жестов и прекрасной декламацией, представили героиню в мягкой эмоциональной манере. Ими же был создан ряд других женских образов в расиновских трагедиях.

Знаменитый театральный критик Н. Буало, характеризуя игру Мари Шанмеле и стремясь подчеркнуть особенности ее декламационных приемов, писал: «Актриса в „Митридате“ Расина после слов „Любили мы…“ делала резкий тональный скачок и произносила следующую фразу: „Сударь, в лице вы изменились…“ – на октаву выше». Эмоциональный эффект, достигаемый этим приемом, был просто потрясающим.

В дальнейшем многие талантливые актрисы мира – такие, как Е. Семенова, М. Ермолова, А. Коонен, – обращались к образу Федры. Постановки трагедии «Федра» по сей день осуществляются на многих театральных сценах мира, не переставая удивлять зрителей выразительностью и музыкальным слогом монологов.

После неудачной постановки «Федры» в творческой жизни Расина наступил двенадцатилетний перерыв. Драматург вновь взялся за перо и бумагу лишь после того, как неофициальная жена короля, мадам де Монтенон, уговорила его написать новую пьесу. Трагедия «Эсфирь», написанная в 1689 году, предназначалась для показа воспитанницам Сен-Сирского монастыря и призывала к религиозной терпимости.

В следующем году драматург представил на суд зрителей «Гофолию» (1690) – религиозно-политическую пьесу на библейскую тематику, обличающую деспотизм государственных властей, однако постановка оказалась не очень удачной. Расин резко отличался простотой и лаконичностью своего художественного стиля от принятых канонов классицизма. Его последними драматургическими творениями стали «Духовные песни» (1694) и «Краткая история Пор-Рояля», однако такой известности, как ранние произведения талантливого автора, они не получили. Творчество Жана Расина, «замечательного, изумительного психолога», оказало большое влияние на многих драматургов эпохи классицизма. Расиновские пьесы переведены на различные языки мира, и сегодня их можно увидеть в репертуарах некоторых театров.

Неменьшей популярностью, чем П. Корнель и Ж. Расин, пользовался в то время Жан Батист Мольер (1622-1673) (настоящее имя Жан Батист Поклен) – талантливый комедиограф, актер, театральный деятель, вошедший в историю мирового театра как реформатор сценического комедийного искусства (рис. 43 ). Долгое время он работал в парижском театре «Пале-Рояль», и это сотрудничество оказалось на редкость плодотворным.

Рис. 43. Жан Батист Мольер

Жан Батист Поклен родился в семье королевского обойщика и мебельщика Ж. Поклена. Пользуясь своим положением, отец определил свое чадо в престижное учебное заведение – Клермонский коллеж, в результате чего молодой человек получил прекрасное по тем временам образование.

Еще в годы учебы Жан Батист начал проявлять интерес к античной литературе и философии, а увлечение театральным искусством постепенно превратилось в настоящую страсть.

Окончив в 1639 году коллеж, юноша решил посвятить себя театру. В 1643 году вместе с несколькими профессиональными актерами и молодыми любителями сцены Жан Батист Поклен, принявший псевдоним Мольер, организовал «Блистательный театр».

Деятельность первой мольеровской труппы оказалась недолгой. Причина в том, что слабый репертуар и неопытность исполнителей не удовлетворяли требованиям взыскательной столичной публики.

Вместе с товарищами Жан Батист уехал в провинцию, где на протяжении тринадцати лет (1645-1658) он совершенствовал свое мастерство. В этот период творчества, совпавший с активными народными выступлениями, молодой драматург стал свидетелем не только нищенской жизни простых людей, но и их отваги и мужества в борьбе за свое человеческое счастье.

Выступления в городах Франции – таких, как Нант, Тулуза, Лион, Лимож, Гренобль и др., – способствовали написанию Мольером небольших веселых комедий в духе народного фарса и лучших традиций комедии дель арте.

Сюжеты для своих первых произведений («Шалый», 1655; «Любовная досада», 1656) драматург заимствовал из популярных в те годы итальянских пьес. Главным героем «Шалого» стал слуга Маскариль, олицетворявший жизнерадостность, народный ум и живую энергию. Этот персонаж, созданный еще в середине 1650-х годов, явился первым в галерее народных образов Мольера.

Успешные выступления на сценах провинциальных театров позволили мольеровской труппе возвратиться в Париж. Спектакль, показанный ею в Лувре Людовику XIV и его приближенным, произвел на короля благоприятное впечатление, в результате чего труппа Мольера была признана третьим театром Парижа, получив наименование «Труппа брата короля».

Для показа спектаклей нового театра было отведено специальное помещение – зал дворца Пти-Бурбон. Начиная с 1661 года постановки осуществлялись в здании театра «Пале-Рояль».

В столице Мольер быстро сблизился с вольнодумцами, сторонниками философа-материалиста П. Гассенди, выступавшими с обличительной критикой современного им искусства, носившего преимущественно сословный характер. Общение с этими людьми, знакомство с их взглядами и идеями оказало значительное влияние на становление драматургии Мольера.

Новаторские по духу произведения Жана Батиста Мольера были по жанру противоположны корнелевским и расиновским трагедиям. Сочетая традиции народного творчества с лучшими достижениями классицистического искусства, он создал жанр высокой (социально-бытовой) комедии.

Комические пьесы предоставляли драматургу больше возможностей для бичевания социальных пороков и противоречий современного ему общества, позволяли связывать между собой различные темы и сюжеты.

В своих комедиях Ж. Б. Мольер высмеивал сословные предрассудки дворян и ограниченность формирующейся буржуазии («Смешные жеманницы», 1660; «Ученые женщины», 1672; «Брак поневоле», 1664; «Мещанин во дворянстве», 1670; «Мнимый больной», 1673 и др.).

Пьеса «Смешные жеманницы», нанесшая серьезный удар салонной придворно-аристократической культуре, была с восторгом встречена представителями третьего сословия; знать же сочла эту комедию оскорбительной для себя, и вскоре ее показ на столичной сцене запретили.

Однако запрет был отменен довольно быстро, король, рассчитывавший сбить спесь с аристократов, одобрительно отозвался о «Смешных жеманницах», и пьеса вновь зазвучала на театральных подмостках.

Главной темой комедии «Школа мужей», написанной в 1661 году, стала критика эгоистической морали и семейного деспотизма. Сганарель, знакомый зрителям по более ранней комедии Мольера, выступает в этой пьесе как носитель определенных социальных характеристик, это уже не просто шутовской, но и сатирический образ.

Так происходило формирование жанра высокой комедии, напрямую соприкасающейся с характерами и нравами своего времени. В наибольшей степени этот поворот от шутовства к остросоциальной сатире заметен в пьесе «Докучные» (1661).

Однако новый подход Мольера не заставил его отказаться от лучших традиций народного театра – оптимизма, динамики, поэтической одухотворенности, красочности, сатирического накала. Это позволяло драматургу оставаться «живым» писателем-реалистом, не превращаться в скучного моралиста-дидактика.

Мольер не боялся изображать жизнь с ее чувственными страстями и радостями, напротив, он считал, что естественное развитие натуры позволяет увидеть истинную моральную норму.

Особого внимания заслуживает мольеровская комедия «Школа жен» (1662), в которой автор постарался привести веские доказательства того, что «тиранство и строгий надзор приносят несравненно меньше пользы, чем доверие и свобода» (Лессинг). В этой пьесе получила развитие моральная проблематика, намеченная в «Школе мужей».

Богатый и знатный представитель третьего сословия Арнольф берет на воспитание бедную крестьянскую девушку Агнессу и, заперев ее в своем доме, хочет насильно сделать своей женой. Подготавливая Агнессу к этой роли, Арнольф заставляет ее учить правила супружества, при этом постоянно напоминая, что жена должна быть послушной рабой своего мужа.

Девушка, любящая молодого человека по имени Орас, сообщает о своих чувствах «воспитателю». Молодой человек тоже неравнодушен к Агнессе. Не подозревая о коварных планах Арнольфа, Орас рассказывает ему о своей любви.

Деспотичный опекун, узнав тайну, считает, что ему будет легко разрушить любовь Агнессы и Ораса, однако обстоятельства складываются так, что коварный Арнольф попадает в собственные сети, а сердца простодушных людей торжествуют победу. Свобода одерживает верх над тиранией.

«Школа жен» получила высокую оценку не только современников, но и представителей других поколений. Так, в частности, В. Белинский, живший в XIX веке, писал: «Цель комедии самая человеческая – доказать, что сердце женщины нельзя привязать к себе тиранством и что любовь – лучший учитель женщин. Какое благородное влияние должны были иметь на общество такие комедии, если их написал такой человек, как Мольер».

«Школа жен» действительно оказала огромное влияние на французскую публику. Но, в то время как широкие народные массы горячо аплодировали этой комедии, представители аристократических кругов вспоминали о ней с негодованием. Во всех литературных салонах, аристократических собраниях, «Бургундском отеле» Мольера называли не иначе как развратителем нравов и человеком дурного вкуса.

Драматург ответил на эти нападки написанием и постановкой новой пьесы под названием «Критика „Школы жен“» (1663). Это была острая сатира на аристократию, при этом положительные персонажи комедии (Дорант, Элиза и Урания), защищая «Школу жен» от нападок маркиза, поэта Лизидаса и жеманницы Климены, выработали целую программу нового направления.

Мольер открыто говорит о том, что мнение партера для него важнее, чем похвалы аристократических ценителей искусства. Так, Дорант, обращаясь к маркизу, говорит: «Я сторонник здравого смысла и не выношу взбалмошности наших маркизов Маскарилей…

Я не могу не считаться с мнением партера, ибо среди его посетителей многие вполне способны разобрать пьесу по всем правилам искусства, а другие станут судить ее судом правды, то есть доверяясь непосредственному впечатлению, без слепого предубеждения, без всяких натяжек, без нелепой щепетильности».

Мольер вкладывает в уста своего героя следующие слова: «Я нахожу, что гораздо легче распространяться о высоких чувствах, воевать в стихах с фортуной, проклинать богов, нежели приглядеться поближе к смешным чертам в человеке и показать на сцене пороки общества так, чтобы это было занимательно». Именно в этом последнем пункте драматург усматривал основной смысл своего творчества.

В «Критике „Школы жен“» обоснованы основные принципы мольеровской эстетики, реализация которых на практике приведет в дальнейшем к появлению лучших творений французских комедиографов.

Из книги Повседневная жизнь восточного гарема автора Казиев Шапи Магомедович

Французский театр В спектаклях конца XVIII – первой половины XIX столетия прослеживалась тенденция к расширению границ реального действия, наблюдался отказ от законов единства времени и места.Изменения, затронувшие драматургическое искусство, не могли не сказаться и на

Из книги Оборотни: люди-волки автора Каррен Боб

Театр Когда вместе с европейскими веяниями в Турцию проникло и театральное искусство, дамы гарема употребили все свои способности, чтобы убедить султана в необходимости открытия в серале собственного театра.Видимо, султан и сам был не против новых увеселений, раз

Из книги Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века автора Охлябинин Сергей Дмитриевич

Из книги Музыка языком звуков. Путь к новому пониманию музыки автора Арнонкур Николаус

Из книги Пинакотека 2001 01-02 автора

Стиль итальянский и стиль французский В XVII и XVIII веках музыка еще не была тем международным, общепонятным искусством, каким - благодаря железным дорогам, самолетам, радио и телевидению - пожелала и смогла стать сегодня. В разных регионах формировались абсолютно

Из книги Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий автора Хапаева Дина Рафаиловна

Из книги Книга всеобщих заблуждений автора Ллойд Джон

Французский Интеллектуал (1896–2000) Слово «интеллектуал» поражает меня своей нелепостью. Лично я никогда не встречал интеллектуалов. Я встречал людей, которые пишут романы, и тех, кто лечит больных. Людей, которые занимаются экономикой и пишущих электронную музыку. Я

Из книги Повседневная жизнь московских государей в XVII веке автора Черная Людмила Алексеевна

Действительно ли французский тост из Франции? И да и нет. Обмакнуть в сырое яйцо и поджарить на сковородке – весьма универсальное решение вопроса, как продлить жизнь черствому хлебу.Разумеется, у французов был свой средневековый вариант, именуемый tostees dorees, «золотой

Из книги Гении эпохи Возрождения [Сборник статей] автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --

Театр Первый придворный театр, существовавший в 1672–1676 годах, сам царь Алексей Михайлович и его современники определяли как некую новомодную «потеху» и «прохладу» по образу и подобию театров европейских монархов. Театр при царском дворе появился далеко не сразу. Русские

Из книги Народные традиции Китая автора Мартьянова Людмила Михайловна

Театр Необходимо упомянуть, что изначально трагедия служила средством очищения души, возможностью достичь катарсиса, освобождающего человека от страстей и страхов. Но в трагедии обязательно присутствуют не только люди с их мелочными и эгоистичными чувствами, но и

Из книги Метафизика Петербурга. Историко-культурологические очерки автора Спивак Дмитрий Леонидович

Из книги Художественная культура русского зарубежья, 1917–1939 [Сборник статей] автора Коллектив авторов

Французский балет в Петербурге XVIII века Еще одна сфера, в которой влияние французской культуры было неоспоримым – это профессиональный танец. Общепринятой точкой отсчета здесь служит творчество замечательного французского танцовщика, балетмейстера и педагога

Из книги Избранное. Молодая Россия автора Гершензон Михаил Осипович

Французский акцент в архитектурном тексте Петербурга ХХ века К концу царствования Александра III, на Неве было два постоянных металических моста – Николаевский и Литейный. На очереди стояла замена наплавного Троицкого моста, которую предполагалось выполнить на уровне

Из книги автора

Н. И. Трегуб Зинаида Серебрякова. Французский период: поиск собственной темы (1924–1939) Искусство Зинаиды Евгеньевны Серебряковой (1884–1967) с самого начала ее творческого пути привлекло внимание зрителей и критиков. В настоящее время работы художницы хранятся во многих