Раскопки древних допотопных слоев на территории россии. Процесс археологических раскопок Сплошные и выборочные раскопки

Летом 1962 г. Северо-Кавказская экспедиция ИА АН СССР продолжала исследование двух крупных средневековых городищ Северного Кавказа - Верхний Джулат в Северной Осетии и Нижне-Архызского в Карачаево-Черкесской АО. По значительности занимаемой площади и открытых древних сооружений и памятников архитектуры оба городища с полным основанием могут быть названы городами, один из которых был центром восточной, другой - западной части исторической Алании. Расположенные на важных военных и торговых путях, в областях с густым оседлым населением, городища эти - одни из основных археологических объектов, исследуемых СКАЭ в последние годы. Раскопки городища Верхний Джулат производились в тесном сотрудничестве с Северо-Осетинским НИИ, а Нижне-Архызского - в сотрудничестве с Карачаево-Черкесским НИИ.

Верхний Джулат. Раскоп I (400 м2) заложен в северо-западной части памятника, в 150 м к югу от Татартупского минарета. Это наиболее изученная часть города, где были сосредоточены раскопки прошлых лет .

На глубине 0,2 м обнаружилась почти сплошная булыжная вымостка (рис. 31) в один ярус. Местами она выбрана, очевидно, в позднейшее время. Вымостку трудно рассматривать иначе, как остатки булыжной мостовой, находящейся в окружении монументальных архитектурных памятников - двух мечетей с минаретами (одна из них соборная), христианской церкви, жилых зданий. Датировка мостовой возможна и на основании стратиграфического расположения керамики XIII в., находившейся на одном горизонте с мостовой и под ней, и на основании датируемых предметов, найденных в том же слое. К их числу относятся: железный серп, обломок ключа от замка, обломки ножей, костяная рукоять плети (?), покрытая нарезным циркульным орнаментом, обломки кирпичей толщиной от 4 до 5 см. Аналогичные предметы на Верхнем Джулате встречались и раньше. В отдельных квадратах расчищены скопления так называемых золотоордынских кирпичей, размером 23 X 23 X4 - 5 - 6 см.

Приведенные данные позволяют отнести вскрытую мостовую скорее всего к XIII в.- времени интенсивной жизни на городище. Она свидетельствует о том, что в это время город уже обладал элементарным благоустройством.

Из находок, обнаруженных в культурном слое ниже мостовой и в других секторах, отметим костяные поделки, разрозненные куски глиняной обмазки, пять обломков каменных мельничных жерновов, обломок стенки железного котла, пряслица, сделанные из черепков, наконечник четырехгранной бронебойной стрелы, ножи и их обломки, фрагменты средневековой черепицы - плоской и полукруглой. Наиболее массовым материалом была керамика и кости животных. Ниже приводится таблица, показывающая распределение этого материала по слоям.

Таблица показывает, что максимальная насыщенность культурного слоя наблюдалась на уровне 0,2-0,4 м, что соответствует уровню мостовой. Керамика из этого пласта почти вся датируется XIII в. На глубине 0,4-0,8 м (штыки третий и четвертый) встречались фрагменты более ранней керамики - например два обломка глиняных котлов с внутренними ушками, которые могут относиться к X-XII вв.

Второй этап работ на раскопе I был связан с исследованием могильника, расположенного под мостовой. Всего обнаружено 28 погребений; они совершены в грунте, на глубине до 0,68 м и ориентированы на запад, северо-запад. Лишь один скелет был ориентирован головой на северо-восток и лежал необычно: скорченно на правом боку, тогда как остальные погребенные лежали вытянуто на спине. Инвентаря не было почти во всех могилах. Только в погребений № 9 обнаружены три медных наперстка, вставленных друг в друга, а в погребении № 28 - бронзовый перстень с синей стеклянной вставкой.

Отсутствие вещей затрудняет датировку. Те погребения, которые были расположены под мостовой XIII в., следует датировать предшествующим временем, - очевидно, XII в. Во многих из них отмечена любопытная особенность - булыжная кладка в один ряд с северной стороны скелета. В районе Джулата такая особенность обряда наблюдается впервые. В качестве аналогии можно указать на кочевнические подкурганные захоронения, pаскопанные Т. М. Минаевой у аула Кубины в Черкесии. Т. М. Минаева приписывает их половцам и датирует концом XI в. (не ранее).

В 1,2 км к югу от Татартупского минарета был заложен раскоп II, площадью около 140 м2. Исследованное здание оказалось остатками небольшой одноапсидной церкви, длиной 15,4 м (рис. 31 - б), состоящей из двух помещений - центрального и маленького притвора. Притвор сложен из кирпича на известковом растворе. Кирпичи разномерны, но преобладают квадратные, размером 25 X 25 X 5, 25 X 24 X-5,5 см. Характерна техника кладки стен: ряды кирпича чередуются с тесаными каменными блоками и валунами. Подобная техника кладки наблюдалась на Верхнем Джулате и в раскопках прошлых лет.

Притвор в плане образует сложный вписанный крест, создаваемый за счет восьми внутренних выступов. Он аналогичен притвору Джулатской церкви № 1, раскопанной О. В. Милорадович в 1959 г. Зафиксирован вход с западной стороны. Следует также отметить, что стены притвора с внутренней стороны были оштукатурены.

Центральное помещение в плане прямоугольное.

Рис. 31. Верхне-Джулатское городище. а — остатки булыжной мостовой в раскопе 1; б - руины церкви № 2, вид с востока; на переднем плане крипта

Восточная стена сохранилась очень плохо, поэтому невозможно восстановить контуры апсиды. Стены значительно шире стен притвора и отличаются иной строительной техникой: их цоколь сложен из больших валунов и камней на растворе, почти без применения кирпича. Техника кладки значительно грубее. Изучение строительных швов в их взаимосвязи показало, что центральная часть была пристроена к притвору.

Северо-восточную часть церкви занимала упавшая внутрь северная стена, сложенная из кирпича на растворе. Длина упавшего участка - 3,4 м.

С учетом растяжки и деформации, происшедшей в результате падения, нормальная высота стены может быть определена в пределах 3 м.

С восточной стороны к центральному помещению примыкает подалтарный склеп-крипта, сложенный из квадратного кирпича на толстом слое раствора. Камера ее в плане четырехугольная. На высоте 0,55 м от пола отвесные стены постепенно выведены в сферический свод, в плане круглый.

С восточной стороны в крипту вел сложенный из кирпичей и плит узкий дромос с тремя ступенями. Входное отверстие оформлено стрельчатой аркой. Пол камеры из толстого слоя известкового раствора.

В земле, заполнявшей крипту, обнаружены перемешанные остатки нескольких взрослых и детских скелетов, число которых не устанавливалось. Кроме того, на полу расчищены разрозненные кости еще шести погребенных.

Описанная крипта аналогична крипте под Джулатской церковью № 1, раскопанной в 1959 г. Это еще более сближает оба памятника.

Из находок, обнаруженных при раскопках церкви, отметим массу битого кирпича и черепицы двух видов - полукруглой и плоской. Несколько фрагментов плоской были с рельефными знаками - по предварительному определению, буквами армянского алфавита . Внутренняя поверхность стен была покрыта фресками, на что указывают кусочки штукатурки со следами красок (красной и черной). При раскопках притвора найдена ножка стеклянного сосуда .

Датировка церкви № 2 определяется ее близостью джулатской церкви № 1 не только по плану, но и по отдельным деталям и по однотипному строительному материалу. Церковь № 1 датируется концом XII - первой половиной XIII в. Эту дату следует принять и для раскопанной нами церкви (№ 2). Отметим, что наконечник стрелы, найденный в крипте, по мнению А. Ф. Медведева, относится к XII в.

В ходе раскопок вокруг церкви и внутри ее притвора расчищено 29 грунтовых погребений, совершенных по христианскому обряду и без инвентаря. Погребения, несомненно, разновременные, но их в основном можно отнести к XIII-XIV вв. Погребение № 30 было совершено в кирпичном саркофаге с двускатной крышей, пристроенном к северной стене церкви. Мужской скелет был сильно перемешан, у черепа найдено серебряное височное колечко.

Далее велись раскопки другого всхолмления, также ориентированного с запада на восток и усеянного битым кирпичом. Раскоп III находился на расстоянии около 700 м к юго-востоку от церкви № 2, недалеко от обрывистого берега поймы Терека. Площадь раскопа около 150 м2. После удаления слоя строительных остатков были открыты руины второй небольшой одноапсидной церкви (№ 3). Ее длина 9 м, ширина 5,6 м (без пристроек). По своему плану она проще церкви № 2 и состоит из одного помещения, притвора нет. Нет и крипты. Стены сложены из чередующихся рядов кирпича и валунов (как в церкви № 2) и скрепленных известковым раствором. С внутренней стороны на стенах сохранились остатки штукатурки.

Помещение церкви прямоугольное. Пол был тщательно выложен квадратным кирпичом стандартных размеров: 24 X 24 см, 25 X 25 см и сверху покрыт слоем серого известкового раствора, почти целиком выбитого. Алтарная часть отделялась от зала алтарной преградой, сложенной из кирпичей в два ряда на растворе. Апсида, судя по остаткам булыжной кладки, была полуциркульной, с небольшими угловыми выступами с севера и юга. В южной части ее, под основанием, отмечена более древняя яма с керамикой X-XII вв.

При раскопках церкви найдены пять обломков железных клепаных крестов и железный четырехгранный гвоздь.

С западной стороны к церкви № 3 были пристроены склеп и мавзолей. Склеп сложен из серых песчаниковых блоков без раствора и содержал разрушенное погребение без вещей. Мавзолей также четырехугольный в плане, сложен из квадратного кирпича на растворе. Изнутри стены были оштукатурены. В юго-западном углу мавзолея - дверной проем шириной 0,73 м. Внутри мавзолея расчищено девять христианских погребений, одно из них в кирпичном гробе. При погребенных найдены два красно-коричневых кувшина с ручками, два железных кольца, круглая костяная пуговица с резным циркульным орнаментом, серебряная пуговица типа «жолудя», покрытая зернью, два железных креста.

У южной стены церкви исследован кирпичный саркофаг с двускатной крышей, аналогичный исследованному у церкви № 2. Он ориентирован с запада на восток. На полу камеры лежал мужской скелет без вещей.

Вокруг церкви, кроме вышеописанных, было раскопано еще 13 грунтовых христианских погребений. В погребении № 18 найдены: серебряное височное кольцо в полтора оборота с гроздью из четырех шариков на конце, серебряная пуговица «жолудь» с зернью и серебряная орнаментированная пуговица-бубенчик.

Дата церкви № 3 определяется характером строительного материала и техники, а также отдельными находками. Кирпич аналогичен кирпичу из церквей № 1 и 2, датированных XII-XIII вв. Одинакова в церквах черепица - плоская с бортиком и полукруглая с упором. Одинаковы и строительные приемы - чередование кирпичей и валунов в стенах. Костяная пуговица из мавзолея идентична такой же, найденной при раскопках церкви № 1 . Ювелирные серебряные пуговицы «жолудь» хорошо известны в материалах XIII-XIV вв. из «Волжской Болгарии» . Встречались они и в раскопках О. В. Милорадович на христианском могильнике XIII-XIV вв. у церкви № 1. К тому же времени можно отнести найденные нами кувшины, кресты, височные кольца и т.д. Все эти вещи указывают на дату окружающего церковь могильника. Время же строительства самой церкви можно определить XIII в.

Наиболее важные результаты раскопок Верхнего Джулата состоят в том, что вновь подтверждено наличие здесь в XII-XIII вв. крупного аланского центра, несомненно, городского типа, обладавшего элементами благоустройства (мостовая) и многочисленными памятниками архитектуры. Теперь нам известны те три джулатские церкви, которые наблюдали здесь русско-грузинские миссионеры в 1743 г. и «ис которых две без глав, а одна с главою, токмо весьма обветшали и развалились» . Важно также отметить, что при раскопках 1962 г. впервые выявлены архитектурные сооружения в южной части городища. Это свидетельствует о том, что кирпичные здания не были сосредоточены лишь в северной части города, где, возможно, находился его центр. Три церкви в разных районах, вероятно, имели значение местных капелл, удовлетворявших потребности прилежащих христианских кварталов. Изучаемый городской центр, связываемый в последнее время с Дедяковым, по нашему мнению, был экономическим и политическим центром Восточной Алании в XII-XIII вв. В этом состоит большое значение его раскопок.

Нижний Архыз. Раскопки на Нижне-Архызском городище (в ущелье р. Большой Зеленчук) были продолжением исследований, начатых здесь в 1960 г. Сначала на территории основной части городища были заложены два разведочных шурфа, выявивших культурный слой X-XII вв.

Толщина слоя 0,7-1 м. В третьем шурфе, заложенном к югу от церкви № 6, обнаружен слой с гончарной красноглиняной керамикой XIII-XIV вв., а также основания каменных стен и большое количество железных
шлаков.

Рис. 32. Нижне-Архызское городище. План церкви № 4 и комплекса жилых и производственных помещений
I-V - помещения I-V; 1 - первый строительный период; 2 - второй строительный период; 3 - третий строительный период

Основной раскоп разбит в средней части города, наиболее интенсивно застроенной. Исследованы руины церкви № 4, давно отмеченной археологами, но остававшейся неизученной. Она находится около центральной улицы города, к северу от балки Подорваной.

После разборки завалов выявилась конструкция церкви в основных ее деталях. Она одноапсидная, в плане состоит из трех частей: алтаря, центрального помещения и притвора. Длина здания 11,7 м, ширина 4,4 м, сложена из подтесанного плитняка без раствора. Апсида отделена от центрального помещения алтарной преградой, расчищенной до основания фундамента на глубину 2,2 м.

Стены центрального помещения сохранились в высоту до 2,4 м (южная стена), но ни в одной нет никаких следов дверных или оконных проемов.

Внутри помещения была расчищена полукруглая в плане стена, идущая от западной стены к южной. Посредине стены - ниша, выложенная четырьмя небольшими плитами. При расчистке в ней найдено несколько угольков.

Притвор небольшой, прямоугольный. Снаружи к юго-западной части его пристроена лестница с пятью ступенями, ведущая на каменное крыльцо.

В высоту крыльцо сохранилось на 1,12 м, но первоначально оно было, несомненно, выше (рис. 32).

Церковь № 4 оказалась весьма интересным и своеобразным памятником. По своему плану она тождественна многим церквам X-XII вв. Нижнего Архыза и Верхнего Прикубанья. Но совершенно новое в ней - глухой цокольный этаж - подклет, о чем свидетельствует отсутствие дверных проемов (при значительной высоте сохранившихся стен) и наличие лестницы и крыльца с западной стороны. Последнее указывает на то, что вход в церковь был поднят на значительную высоту (примерно 1,5 м над уровнем древнего горизонта). Соответственно должна определяться отметка уровня древнего пола церкви, по-видимому, деревянного. Все эти факты говорят об устройстве под полом центрального помещения низкого темного подклета, разделенного на две части стеной с нишей. Подклет, вероятно, был и под алтарем. Он мог использоваться для хранения церковного имущества.

В целом церковь № 4 - оригинальный памятник архитектуры с ярко выраженным вертикализмом основных объемов, особенно ощутимым при небольших размерах здания. Следует также отметить, что апсида снаружи была украшена цветными изразцами, обломки которых найдены в слое завала. Дата церкви № 4 определяется как архитектурно-стилистическими особенностями, так и стратиграфически - ее расположением на культурном слое X-XII вв. На основании этих данных вероятным временем строительства ее можно считать XII в.

На расстоянии 3,7 м к северо-западу от притвора отмечалось кургано-образное возвышение, на поверхность которого выходили тесаные камни. При раскопках выявлено, что оно состояло из задернованной груды тесанных камней и плит, после удаления которых открылось четырехугольное помещение I. Позже расчищены примыкающие с юго-запада помещения II-V, составляющие с первым единый комплекс (рис. 32).

Стены помещения I сложены из камня-плитняка насухо. Лучше всего сохранилась юго-восточная стена высотой 2,23 м. В южном углу стены - дверной проем шириной 0,92 м. Дверь вела из помещения I на улицу к церкви. На древнем горизонте около этого входа найдена тесаная плита с изображением креста, которая, возможно, была вмонтирована в стену над дверью.

Наиболее интересный объект был открыт у юго-западной стены помещения, на глубине 1,4 м. Здесь под завалом обнаружились остатки небольшого горна для выплавки железа (рис. 33). Горн состоит из трех камер. Камера А вплотную примыкала к стене здания, сверху накрыта разбитой плитой, с соседними камерами не сообщалась. Внутри найдено несколько древесных угольков. Камеры Б и В образованы тремя большими тесаными камнями (один из них со сквозным отверстием), поставленными на торец. Боковые камни поставлены под углом по отношению к среднему. Размеры камеры Б-0,34 X 0,34 X 0,3 м, камеры В - 0,29 X 0,34 X 0,34 м (высота). Пол камер был выложен плоскими закопченными камнями. Важно отметить, что камни, составляющие камеры, прокалены и растрескались, а на поверхности, обращенной внутрь горна, образовались шлаковые накипи.

На использование горна для выплавки железа указывают железные Шлаки, заполнявшие камеры Б и В и все пространство перед ними. Всего из горна и с производственной площадки извлечено 205 кусков шлака, некоторые весом в несколько килограммов. Кроме того, вокруг горна найдены кусочки прокаленной глины и прослежен толстый слой древесного угля, несомненно, связанный с работой горна.

Анализ шлака, произведенный в лаборатории ИА АН СССР О. Ю. Круг, показал большое содержание магнетита и, следовательно, высокое качество руды. На основании того же исследования шлака устанавливается сыродутный процесс плавки.

Выявление остатков железоделательного производства на Нижне-Архызском городище - факт весьма важный. Значение его состоит не только в том, что явные и документированные остатки железного производства выявлены впервые в истории изучения аланской культуры , но и в том, что они еще раз подтверждают роль Нижне-Архызского городища как важного производственного центра в X-XII вв.

К помещению I примыкает помещение II, без следов дверных проемов. При разборке завала встречены кусочки розовой цемянки, обломки полукруглой черепицы, фрагменты керамики. Вдоль юго-восточной стены помещения расчищена кладка из больших каменных плит. Под ними оказалось погребение, совершенное уже после того, как здание было заброшено. Скелет головой ориентирован на юго-запад-запад, положение - вытянутое на спине. Вещей не обнаружено. В помещении II мы не обнаружили материалов, которые позволили бы определить его назначение.

Помещение III почти квадратное, размеры - 4,85 X 4,2 м. Здесь при разборке завала найдены обломки полукруглой черепицы и кусок стеклянного браслета. На глубине 1 м все помещение было завалено слоем коричнево-красной глины, которую подстилал слой древесного угля. Отметим также, что в слое глины повсеместно встречались кусочки многослойной побелки.

Эти напластования трудно представить иначе, как рухнувшую внутрь помещения крышу, которая, по-видимому, была плоской (типа горской сакли), глинобитной, выложенной крупными обожженными глиняными плитами. Некоторые плиты сохранились почти целиком; они достигали 31 см в длину при ширине 28 см и толщине 8-9 см. Плиты лежали на турлучном каркасе (куски турлука найдены), с внутренней стороны выбеленном. Пол здания был деревянным - при тщательной зачистке в слое угля удалось проследить отдельные куски сгоревших досок.

Находки в основном связываются с конструкцией крыши. Это железные гвозди двух видов, скобы, костыли, стержни и т. д. Найден также плоский наконечник стрелы, около 30 мелких обломков листовой меди (от чаши или котла), два обломка стеклянных сосудов, обломок стенки каменного сосуда (?), выточенного из агата, изменившего свою структуру под воздействием высокой температуры .

Стены с внутренней стороны сохранили остатки серой штукатурки. Помещение III можно рассматривать как жилое (хотя и без очага), уничтоженное в результате пожара.

Помещение IV пристроено к помещению III позднее. Размеры его - 5,6 X 2,55 м. Поскольку оно на 0,6 м шире помещения III, северо-западная стена его оказалась возведенной параллельно той же стене помещения III. Образовался узкий «коридор» шириной 0,35 м. Вряд ли он использовался как проход, так как был забит камнями и землей.

Под южной стеной примерно на уровне пола вскрыта каменная кладка, длиной 4,5 м. Вероятнее всего, это остаток более древней стены, перекрытой при строительстве. В стене помещения IV, которая шла над кладкой, удалось выявить дверной проем, позднее заложенный камнями.

Судя по большому количеству костей животных и черепков, помещение IV было связано с хозяйственной жизнью. Отметим также обломки четы¬рех стеклянных браслетов и мелкие фрагменты стеклянной посуды.

Дверной проем ведет из помещения IV на юг. Здесь расчищены остатки помещения V, которое напоминает открытую на солнечную южную сторону веранду. От этого помещения (вернее пристройки) сохранились две четырехугольные каменные базы одинаковых размеров (1,17 X 1,17). Кладка аналогична кладке стен здания. Базы расположены точно по линии стен. Можно полагать, что на этих базах-основаниях стояли деревянные или каменные столбы, поддерживавшие крышу-навес. Промежутки между зданием и базами в позднейшее время заложены весьма примитивной каменной кладкой.

Исследованное нами сооружение включает комплекс помещений различного назначения. Это первое большое здание, раскопанное на Нижне-Архызском городище. Оно дает много интересного материала о производстве, хозяйстве и быте обитателей городища. Что касается даты здания, то она определяется находками и стратиграфическим соотношением с церковью № 4. Этой датой можно считать XI-XII вв.

Одновременно с раскопками церкви № 4 и здания у северного Зеленчукского храма исследовался древнехристианский могильник, раскопки которого начаты в 1960 г. Он состоит из каменных ящиков. В 1960 г. было раскопано 53 ящика. В 1962 г. исследовано исключительно у апсид ной части храма 32 ящика. Данные, полученные в 1962 г., подтверждают основные наблюдения, сделанные в 1960 г. Все погребенные лежат вытянуто на спине, головой на запад. В заполнении многих ящиков зафиксированы древесные угольки, кирпичная крошка, заменяющая реальгар, и кусочки мела. Под черепа некоторых скелетов подложены плоские камни. Найденный в могилах немногочисленный инвентарь подтверждает и намеченную ранее дату - XI-XIV вв. Керамики нет. В ящике № 79 найден стеклянный темно-коричневый браслет. Из ящика № 56 интересна крупная серебряная ювелирной работы подвеска со стеклянными глазками. При помощи трех бронзовых цепочек она была вплетена в косу.

В этот день: Дни рождения 1908 Родился Борис Борисович Пиотровский - советский учёный-археолог, востоковед; действительный член АН СССР, директор Государственного Эрмитажа, исследователь урартского города-крепости Тейшебаини. Дни смерти 1920 Умер - выдающийся исследователь древностей Крыма, ученый-нумизмат, археолог, инженер-строитель.

Археологические раскопки требуют достижения оптимального баланса между двумя, зачастую полярными обстоятельствами, - скажем, необходимостью, с одной стороны, разрушать какие-то сооружения, а с другой - получить максимальное количество информации о прошлом, либо добиться необходимых фондов для проведения раскопок либо удовлетворить сиюминутные потребности общества. Если раскопки проводятся, то их окончательной целью является получение трехмерного документа (record) об археологическом памятнике, в котором будут зафиксированы различные артефакты, здания и другие находки, корректно размещенные по их происхождению и контексту во времени и пространстве. И после того, как этот этап завершен, документ должен быть полностью опубликован в целях сохранения информации для потомков.

Сплошные и выборочные раскопки

Преимущество сплошных раскопок памятника заключается в том, что они дают детальную информацию, но они являются дорогими, и проводить их нежелательно из-за того, что после них нельзя будет проводить последующие раскопки, возможно, более совершенными методами. Обычно сплошные раскопки проводят в рамках таких УКР-проектов, при которых памятникам грозит неизбежное разрушение.

Наиболее типичными являются выборочные раскопки, особенно в тех случаях, когда время играет важную роль. Многие памятники настолько велики, что сплошные раскопки просто невозможны, и исследования проводятся выборочно, используя методы выборки или с помощью тщательно выверенных траншей. Выборочные раскопки проводятся для получения стратиграфических и хронологических сведений, а также для получения образцов керамики, каменных инструментов и костей животных. Исходя из этих свидетельств, археолог может принять решение о целесообразности последующих раскопок.

Вертикальные и горизонтальные раскопки

Вертикальные раскопки всегда являются выборочными. Во время их проведения раскрываются ограниченные площади памятника в целях получения специфической информации. Большинство вертикальных раскопок являются зондированием глубоких археологических слоев, их настоящая цель - получение хронологической последовательности на памятнике. Горизонтальные раскопки проводятся для раскрытия одновременного поселения на большой территории. Однако следует подчеркнуть, что все стратегии раскопок основаны на решениях, принимаемых по мере реализации раскопок и исследовательского проекта. Так или иначе, примеры, приводимые здесь и в других текстах, показывают уже завершенные раскопки. Во время раскопок археолог вполне может перейти от вертикальных раскопок к горизонтальным, и наоборот, даже во время кратковременных работ.

Вертикальные раскопки . Почти всегда вертикальные раскопки проводятся для установления стратиграфических последовательностей, особенно на таких памятниках, территория которых ограничена, например в маленьких пещерах и скальных укрытиях, или для решения хронологических вопросов, таких как последовательности вдоль траншей и земляных сооружений (рис. 9.4). Некоторые вертикальные траншеи достигают впечатляющих размеров, особенно прорытые на жилых холмах. Однако в большинстве случаев такие раскопки не являются крупномасштабными.

Шурфы , которые иногда называют французским словом sondages или телефонными будками, часто имеют вид вертикальных раскопок. Они состоят из маленьких траншей, в которые могут поместиться один или два раскопщика, и предназначены для проникновения в нижние слои памятника для установления пределов археологических слоев (рис. 9.5). Шурфы выкапывают для извлечения образцов артефактов из нижних слоев. Этот метод можно усовершенствовать с помощью буров.

Шурфы предваряют большие раскопки, так как информация, полученная с их помощью, в лучшем случае является ограниченной. Некоторые археологи роют их только вне территории основного памятника, так как они разрушают важные слои. Но рационально размещенные шурфы могут дать ценную информацию о стратиграфии и содержимом памятника до того, как начнутся основные раскопки. Их также роют для получения образцов из разных участков памятника, таких как залежи раковин, где высока концентрация находимых в слоях артефактов. В таких случаях шурфы роются по сетке, и их положение определяют статистической выборкой или на основании правильных структур, таких как чередующиеся квадраты. Особенно эффективны серии шурфов, вырытых как на шахматной доске, во время раскопок земляных укреплений, так как стенки шурфа, разделенные нераскопанными блоками, обеспечивают непрерывную стратиграфическую последовательность сквозь все укрепление.

Вертикальные траншеи широко применялись при раскопках древних памятников - поселений на юго-западе Азии (Мур - Moore, 2000). Их также можно использовать для получения поперечного сечения памятника, которому угрожает разрушение, или для осмотра окраинных сооружений около селения или кладбища, на которых проводились крупные раскопки. При создании подобных вертикальных раскопов почти всегда ожидают, что в результате этого самая важная информация будет в виде фиксации слоев в стенках траншей и находок в них. Ясно, что информация, полученная при таких раскопках, имеет ограниченную ценность по сравнению с более масштабными обследованиями.

Горизонтальные (зонные) раскопки . Горизонтальные, или зонные, раскопки проводятся более масштабно, чем вертикальные, и являются следующей ступенью к сплошным раскопкам. Под зонными раскопками имеется в виду охват больших зон для восстановления строительных планов или планов целого поселения, даже исторических садов (рис. 9.6, см. также фотографию в начале главы). Единственными памятниками, которые неизбежно раскапывают полностью, являются очень маленькие стоянки охотников, отдельно стоящие хижины и курганы.

Хорошим примером горизонтальных раскопок является памятник в Сейнт-Августин, во Флориде (Диган - Deagan, 1983; Миланич и Милбрат - Milanich and Milbrath, 1989). Сейнт-Августин был основан на восточном побережье Флориды испанским конкистадором Педро Менедесом де Авилем в 1565 году. В XVI веке город подвергался наводнениям, пожарам, его поражали ураганы, а в 1586 году его разграбил сэр Фрэнсис Дрейк. Он разрушил город-крепость, назначением которого была защита испанского флота, перевозившего сокровища по проливам Флориды. В 1702 году англичане атаковали Сейнт-Августин. Жители города укрылись в крепости Сан-Маркос, которая сохранилась до сих пор. После шести недель осады англичане отступили, дотла сжигая деревянные строения. На их месте поселенцы построили каменные здания, и город продолжал расти до первой половины XVIII века.

Кэтлин Диган вместе с группой археологов исследовала город XVIII века и более раннюю его часть, совмещая сохранение города с археологическими раскопками. Раскопки города XVIII века трудны по многим причинам. Частично из-за того, что трехвековой археологический слой составляет всего 0,9 метра и в значительной степени нарушен. Раскопщики расчистили и зафиксировали десятки колодцев. Они также произвели горизонтальные раскопки и раскрыли основания зданий XVIII века, построенных из земляного бетона, цементоподобного вещества из раковин устриц, извести и песка. Фундаменты из устричных раковин или земляного бетона укладывали по траншеям по форме строящегося дома (рис. 9.7), затем возводились стены. Полы из земляного бетона быстро разрушались, поэтому на земле создавали новый пол. Так как слои вокруг дома были нарушены, то артефакты из фундамента и полов были очень важны, а выборочные горизонтальные раскопки являлись лучшим методом для того, чтобы их раскрыть.

Проблемы горизонтальных раскопок те же, что и при любых раскопках: стратиграфический контроль и тщательные измерения. При таких зонных раскопках обнажают большие открытые участки почв на глубину нескольких десятков сантиметров. Сложная сеть стен или столбов может лежать в пределах зоны обследования. Каждый признак соотносится с другими структурами. Это соотношение должно быть четко зафиксировано для корректной интерпретации памятника, особенно если речь идет о нескольких периодах заселения. Если раскрыт целый участок, то трудно измерить положение структур в середине траншеи, далеко от стен у края раскопа. Более точные измерения и фиксирование можно достичь посредством использования системы, которая дает сеть вертикальных стратиграфических стенок поперек раскапываемой зоны. Такая работа часто выполняется посредством раскладывания сетки квадратных или прямоугольных единиц раскопок со стенками между квадратами толщиной несколько десятков сантиметров (рис. 9.8). Такие раскапываемые единицы могут быть площадью 3,6 кв. метра или больше. Рисунок 9.8 показывает, что эта система позволяет производить стратиграфический контроль больших участков.

Крупномасштабные раскопки по сеткам чрезвычайно дорогие, требуют много времени, к тому же их трудно проводить на неровных местах. Тем не менее на многих памятниках «сеточные раскопки» принесли успех: были раскрыты здания, планы городов и укрепления. Многие зонные раскопки являются «открытыми», во время их проведения большие участки памятника обнажаются слой за слоем без сетки (см. рис. 9.1). Электронные методы обследования решили многие проблемы фиксирования при больших горизонтальных раскопках, но потребность в четком стратиграфическом контроле остается.

Снятие вышележащих слоев, не имеющих археологического значения, для того чтобы раскрыть подповерхностные детали, - это еще один тип крупномасштабный раскопок. Такое снятие особенно полезно, когда памятник погребен неглубоко под поверхностью и следы строений сохранились в виде столбов и изменений цвета почвы. Почти всегда раскопщики пользуются землеройной техникой для снятия больших участков поверхностных почв, особенно в проектах УКР. При такой работе требуются как квалифицированные машинисты-водители, так и четкое понимание стратиграфии и текстуры почвы (рис. 9.9).

Конечно, горизонтальные раскопки зависят от точного стратиграфического контроля. Обычно он сочетается с вертикальными траншеями, которые дают необходимую информацию для осторожного срезания последовательный горизонтальный слоев.

Процесс археологических раскопок

Археологические раскопки являются чрезвычайно точным и обычно медленно продвигающимся процессом, нечто большим, чем простое копание. Истинный механизм археологических раскопок лучше всего познавать в поле. Есть свое искусство в мастерском владении лопаткой, кистью и другими приспособлениями при очистке археологических слоев. Очистка слоев, открытых в траншее, требует наметанного взгляда на изменение цвет и текстуры почв, особенно при раскопке ям столбов и других объектов; несколько часов практической работы стоят тысячи слов инструкций.

Цель раскопщика - объяснить происхождение каждого слоя и объекта, обнаруженного на памятнике, будь он естественного происхождения или создан человеком. Недостаточно просто раскопать и описать памятник, нужно объяснить, как он сформировался. Это достигается путем снятия и фиксирования налагающихся слоев памятника один за другим.

Основной подход при раскопках любого памятника заключает в себе один из двух главных методов, хотя они оба использоваться на одном и том же памятнике.

Раскопки по фиксируемым глазом слоям. Этот метод заключается в раздельном снятии каждого фиксируемого глазом слоя (рис. 9.10). Этот медленный метод обычно используется на памятниках-пещерах, которые часто имеют сложную стратиграфию, а также на открытых памятниках, таких как места забоя бизонов на североамериканских равнинах. Там достаточно легко выделить слои костей и другие уровни еще на этапе предварительные: тестовых стратиграфических шурфов.

Рис. 9.10. Общий вид главного разреза в Куэлло, стратифицированном памятнике майя в Белизе. Бирками маркированы идентифицированные слои

Раскопки по произвольным слоям. В данном случае почва снимается стандартными по размеру слоями, величина их зависит от природы памятника, обычно от 5 до 20 сантиметров. Такой подход используется в таких случаях, когда стратиграфия слабо различима или при перемещении слоев заселения. Каждый слой тщательно просеивается в поисках артефактов, костей животных, семян и других мелких объектов.

Конечно, в идеале хотелось бы каждый памятник раскапывать в соответствии с его естественными стратиграфическими слоями, но во многих случаях, как, например, при раскопках прибрежных калифорнийских раковинных куч и некоторых больших жилых холмов, просто невозможно разглядеть естественные слои, если они вообще когда-то существовали. Часто слои слишком тонкие или чересчур запеплены для того, чтобы образовать дискретные слои, особенно когда они перемешаны ветром или утрамбованы более поздними поселениями или скотом. Я (Фаган), раскапывал ряд африканских земледельческих поселений на глубине до 3,6 метра, которые логично было раскапывать по выборочным слоям, так как немногие фиксируемые глазом слои заселения были отмечены концентрацией фрагментов стен обрушившихся домов. В большинстве слоев были найдены обломки горшков, изредка другие артефакты и много фрагментов костей животных.

Где копать

Любые археологические раскопки начинаются с тщательного изучения поверхности и составления точной топографической карты памятника. Затем на памятник накладывается сетка. Изыскания на поверхности и коллекция артефактов, собранных в это время, помогают разработать рабочие гипотезы, являющиеся основой для принятия археологами решения, где копать.

Первое решение, которое следует принять, это предпринимать сплошные раскопки пли выборочные. Оно зависит от размеров памятника, неизбежности его разрушения, от тех гипотез, которые будут проверяться, а также от имеющихся денег и времени. Большинство раскопок являются выборочными. В таком случае встает вопрос об участках, которые следует раскапывать. Выбор может быть простым и очевидным, а может основываться на сложных предпосылках. Совершенно очевидно, что выборочные раскопки для определения возраста одного из сооружений Стоунхенджа (см. рис. 2.2) проводились у его подножия. Но участки раскопок раковинной кучи, не имеющей поверхностных признаков памятника (features), будут определяться методом выбора случайных квадратов сетки, на которых будут искать артефакты.

Во многих случаях выбор раскопок может быть очевидным и неочевидным. При раскопках ритуального центра майя в Тикале (см. рис. 15.2) археологи хотели узнать как можно больше о сотнях курганов, расположенных вокруг основных ритуальных мест (Коэ - Сое, 2002). Эти курганы тянулись на протяжении 10 километров от центра памятника в Тикале и были идентифицированы вдоль четырех тщательно изученных выступающих из земли полос. Очевидно, что провести раскопки каждого кургана и идентифицированного строения было невозможно, поэтому была составлена программа копки тестовых траншей для сбора случайных керамических образцов, приемлемых для датирования, для определения хронологического промежутка памятника. Посредством правильно составленной стратегии выборки исследователям удалось выбрать около сотни курганов для раскопок и получить те данные, которые они искали.

Выбор места, где копать, может определяться соображениями логики (например, доступ к траншее может быть проблемой в маленьких пещерах), имеющимися фондами и временем или, к сожалению, неизбежностью разрушения части памятника, находящегося близко от места промышленной активности или строительства. В идеале раскопки лучше проводить там, где результаты будут максимальными и шансы получения данных, необходимых для проверки рабочих гипотез, наилучшими.

Стратиграфия и разрезы

Мы уже кратко касались вопроса археологической стратиграфии в главе 7, где было сказано, что основой всех раскопок является должным образом зафиксированный и интерпретированный стратиграфический профиль (Уиллер - R. Wheeler, 1954). Поперечное сечение памятника дает картину аккумулированных почв и слоев обитания, которые представляют древнюю и современную историю местности. Очевидно, что человеку, фиксирующему стратиграфию, нужно как можно больше знать об истории естественный процессов, которым подвергся памятник, и о формировании самого памятника (Штайн - Stein, 1987, 1992). Почвы, покрывающие археологические находки, подверглисы трансформациям, которые радикально воздействовали на то, как сохранялисы артефакты и как они перемещалисы в почве. Роющие животные, последующая деятельность человека, эрозии, пасущийся скот - все это значительно меняет налагающиеся слои (Шиффер, 1987).

Археологическая стратиграфия обычно намного более сложна, чем геологические наслоения, так как наблюдаемое явление носит более локальный характер, а интенсивность деятельности человека очень велика и часто включает в себя постоянное повторное использование одной и той же местности (Вилла и Куртин - Villa and Courtin, 1983). Последовательная деятельность может радикально изменить контекст артефактов, строений и других находок. Памятник-поселение может быть выровнен и затем вновь заселен другим сообществом, которое будет вырывать фундаменты своих строений более глубоко, а иногда повторно использовать строительные материалы предыдущих обитателей. Ямы от столбов и ямы-хранилища, а также захоронения погружаются глубоко в более древние слои. Их присутствие можно обнаружить лишь по изменениям в цвете почв или по содержащимся артефактам.

Вот некоторые из факторов, которые следует принимать во внимание при интерпретации стратиграфии (Хэррис и другие - E. C. Harris and others, 1993).

Деятельность человека в прошлом, когда памятник был заселен, и ее последствия, если таковые имеются, для более ранних этапов заселения.

Деятельность человека - вспашка и промышленная активность, последовавшая за последним оставлением памятника (Вуд и Джонсон - Wood and Johnson, 1978).

Естественные процессы отложений и эрозии во времена доисторического заселения. Памятники-пещеры часто оставлялись обитателями, когда стены разрушались морозами и куски скал осыпались внутрь (Корти и другие - Courty and others, 1993).

Естественные явления, изменявшие стратиграфию памятника после того, как он был оставлен (наводнения, укоренение деревьев, рытье животных).

Интерпретация археологической стратиграфии включает в себя реконструкцию истории напластований на памятнике и последующий анализ значения наблюдаемый естественных и поселенческих слоев. Такой анализ означает разделение типов деятельности человека; разделение наслоений, которые получились в результате накопления мусора, остатков строительства и последствий, траншей-хранилищ и других объектов; разделение естественных последствий и вызванный человеком.

Филипп Баркер, английский археолог и специалист-раскопщик, является сторонником комбинированных горизонтальных и вертикальных раскопок для фиксирования археологической стратиграфии (рис. 9.11). Он указывал, что вертикальный профиль (разрез) дает стратиграфический вид только в вертикальной плоскости (1995). Многие важные объекты появляются в сечении в виде тонкой линии и поддаются расшифровке только в горизонтальной плоскости. Главная задача стратиграфического профиля (разреза) состоит в фиксации информации для потомков, с тем чтобы последующие исследователи имели точное впечатление о том, как он (профиль) формировался. Так как стратиграфия демонстрирует взаимоотношения между памятниками и строениями, артефактами, естественными слоями, то Баркер предпочитал кумулятивное фиксирование стратиграфии, которое позволяет археологу одновременно фиксировать слои в разрезе и в плане. Такое фиксирование требует особенно искусных раскопок. Различные модификации такого метода используются как в Европе, так и в Северной Америке.

Рис. 9.11. Трехмерный стратиграфический профиль (разрез) памятника Дэвилс Маус в Техасе, водохранилище Эрмистэд (Armistad Reservoir). Сложные наслоения коррелируются от одного раскопа к другому

Вся археологическая стратиграфия является трехмерной, можно сказать, что она включает в себя результаты наблюдений как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости (рис. 9.12). Конечной целью археологических раскопок является фиксирование трехмерных взаимоотношений на памятнике, так как эти взаимоотношения обеспечивают определение точного местоположения.

Рис. 9.12. Трехмерная фиксация традиционным образом (вверху). С использованием измерительного квадрата (measuring square) (внизу). Приближенный вид на квадрат сверху. Горизонтальные измерения проводятся по краю (траншеи), перпендикулярно линии сетевых столбов; вертикальный замер проводится с помощью вертикального отвеса. Сейчас для трехмерной фиксации обычно используются электронные приборы

Фиксирование данных

Учет данных в археологии делится на три обширные категории: письменные материалы, фотографии и цифровые изображения, натурные чертежи. Компьютерные файлы являются важной частью ведения учета.

Письменные материалы . Во время раскопок у археолога накапливаются рабочие блокноты, включая дневники памятника и ежедневники. Дневник памятника - это тот документ, в котором археолог фиксирует все события на памятнике - объем проделанной работы, ежедневные графики работ, количество работников в группах раскопщиков и любые другие трудовые вопросы. Фиксируются также все размеры и другие сведения. Под дневником памятника подразумевается полный отчет о всех событиях и действиях на раскопках. Это нечто большее, чем просто инструмент для оказания помощи памяти археолога, которая может подвести, это документ о раскопках для последующих поколений исследователей, которые могут вернуться на этот памятник для пополнения коллекции первоначальных находок. Поэтому отчеты о памятнике нужно вести в цифровом виде, а если письменно - то на бумаге, которая может долго храниться в архивах. Между наблюдениями и интерпретациями делается четкое различие. Любые интерпретации или соображения по ним, даже те, которые после рассмотрения отбрасываются, тщательно фиксируются в дневнике, будь он обычный или цифровой. Тщательно фиксируются важные находки и стратиграфические детали, так же как и явно незначительная информация, которая впоследствии, в лаборатории, может оказаться жизненно важной.

Планы памятников . Планы памятников начинаются от простык контурных, составленный для курганов или мусорный свалок, и кончаются комплексными планами целого города или сложной последовательности строений (Баркер - Barker, 1995). Точные планы очень важны, так как на них фиксируются не только объекты памятника, но и система измерительной сетки до раскопок, которая нужна для установки общей схемы траншей. Компьютерные программы для составления карт, находясы в руках специалистов, значительно облегчили производство точных карт. Так, например, с помощью программы AutoCad Дуглас Гэнн (1994) составил трехмерную карту пуэбло Хомолыови у города Уинслоу, штат Аризона, которое представляет собой более яркую реконструкцию 150-комнатного поселения, чем его двухмерная карта. Компьютерная анимация позволяет любому человеку, незнакомому с памятником, живо представить себе, каким он был в реальности.

Стратиграфические чертежи могут быть выполнены в вертикальной плоскости или же могут быть начертаны аксонометрически с использованием осей. Любой вид стратиграфического чертежа (отчета) весыма сложен, и для его выполнения требуются не только чертежные навыки, но и значительные интерпретационные способности. Сложность фиксации зависит от сложности памятника и от его стратиграфических условий. Часто различные слои обитания или какие-либо геологические явления четко обозначены на стратиграфических разрезах. На иных памятниках слои могут быть намного более сложными и менее выраженными, особенно в условиях сухого климата, когда засушливосты почвы делает цвета блеклыми. Некоторые археологи использовали масштабированные фотографии или изыскательские инструменты для фиксации разрезов, причем последние совершенно необходимы при больших разрезах, таких как разрезы через городские валы.

Трехмерная фиксация . Трехмерная фиксация - это фиксация артефактов и строений во времени и пространстве. Местоположение археологических находок фиксируется относительно сетки памятника. Трехмерная фиксация проводится с помощью электронный устройств или рулетками с отвесом. Она является особенно важной на таких памятниках, где артефакты фиксируются в своем первоначальном положении, или там, где отбираются отдельные периоды в строительстве здания.

Новые технологии позволяют добиватыся большей точности при трехмерной фиксации. Использование теодолитов с лазерными лучами позволяет резко сократиты время фиксации. Многие раскопщики используют устройства и программное обеспечение, позволяющие мгновенно преобразовываты их цифровые фиксации в контурные планы или трехмерные репрезентации. Они могут почти мгновенно вывести на монитор распределения отдельно нанесенных на график артефактов. Такие данные могут использоваться даже при планировании раскопок на следующий дены.

ПАМЯТНИКИ

ТУННЕЛИ В КОПАНЕ, ГОНДУРАС

Рытье туннелей редко случается в практике археологических раскопок. Исключением являются такие сооружения, как пирамиды майя, где их историю можно расшифровать лишь с помощью туннелей, так как иначе проникнуть внутрь невозможно. Чрезвычайно дорогой и медленный процесс создания туннелей создает также трудности в интерпретации стратиграфических слоев, которые имеются на каждой стороне траншеи.

Самый протяженный современный туннель использовался для изучения серии последовательных храмов майя, составляющих великий Акрополь в Копане (рис. 9.13) (Фэш - Fash, 1991). В этом месте раскопщики создали туннель в эродированном склоне пирамиды, подточенной протекающей рядом реки Рио Копан. В своей работе они руководствовались расшифрованными символами (глифами) майя, в соответствии с которыми данный политический и религиозный центр относится к периоду от 420 до 820 года н. э. Археологи следовали по древним площадям и другим объектам, погребенным под спрессованным слоем земли и камня. Для создания трехмерных презентаций меняющихся строительных планов они пользовались компьютерными изыскательскими станциями.

У правителей майя имелась страсть увековечивать свои архитектурные достижения и ритуалы, их сопровождавшие, детально продуманными символами. У создателей туннеля имелся ценный ориентир в надписи на ритуальным алтаре под названием «Алтарь Кью», который давал текстовое указание на правящую династию в Копане, обеспечиваемую 16 правителем Якс Пэком. Символы на «Алтаре Кью» говорят о прибытии основателя Киник Як Кьюк Мо в 426 году н. э. и изображают последующих правителей, которые украшали и способствовали росту великого города.

К счастью для археологов, Акрополь является компактным царским районом, что сделало расшифровку последовательности зданий и правителей относительно легкой. В итоге этого проекта были соотнесены отдельные строения с 16 правителями Копана. Самое раннее строение относится к временам правления второго правителя Копана. Вообще же здания делятся на отдельные политические, ритуальные и жилые комплексы. К 540-му году н. э. эти комплексы были объединены в единый Акрополь. Лишь на распутывание сложной истории всех разрушенных зданий потребовались годы туннельных работ и стратиграфического анализа. Сегодня мы знаем, что развитие Акрополя началось с небольшого каменного строения, украшенного яркими фресками. Возможно, это была резиденция самого основателя Киник Як Кьюк Мо. Его последователи изменили ритуальный комплекс до неузнаваемости.

Акрополь Копана является необычной хроникой царской власти и династической политики майя, имевших глубокие и сложные корни духовного мира, открытого при расшифровке символов. Он также является триумфом тщательных раскопок и стратиграфической интерпретации при очень сложных условиях.

Рис. 9.13. Художественная реконструкция центрального района в Копане, Гондурас, выполненная художником Татьяной Прокуряковой

В основе всего процесса фиксации лежат сетки, единицы, формы и этикетки. Сетки памятника обычно разбиваются с помощью окрашенных кольшков и веревок, растягиваемых над траншеями, если фиксация необходима. При мелкомасштабной фиксации сложных признаков могут использоваться даже более мелкие сетки, которые охватывают всего один квадрат общей сетки.

В пещере Боомплаас в Южной Африке Хилари Дикон использовала точную сетку, которую откладывали с крыши пещеры для фиксации положения маленьких артефактов, объектов и данных по окружающей среде (рис. 9.14). Подобные сетки возводились над местами морских катастроф в Средиземноморье (Бэс - Bass, 1966), хотя лазерная фиксация постепенно вытесняет такие методы. Разным квадратам в сетке и на уровнях памятника присваиваются свои номера. Они позволяют идентифицировать положение находок, так же как и основание для их фиксации. Ярлыки крепятся на каждый пакет или наносятся на саму находку, на них указываются номер квадрата, который также заносится в дневник памятника.

Рис. 9.14. Педантичная фиксация на раскопках в пещере Боомплаас в Южной Африке, где исследователи вскрывали десятки тончайших слоев обитания и хрупких данных об условиях окружающей среды, относящихся к каменному веку. При раскопках перемещались тонкие слои отложений, а положение отдельных артефактов фиксировалось с помощью сети, подвешенной с потолка пещеры

Анализ, интерпретация и публикации

Процесс археологических раскопок завершается заполнением канав и транспортировкой находок и документов по памятнику в лаборатории. Археологи возвращаются с полным отчетом о раскопках и всеми сведениями, необходимыми для проверки тех гипотез, которые были выдвинуты перед выходом в поле. Но на этом работа далеко не закончена. Фактически, она только начинается. Следующим этапом исследовательского процесса является анализ находок, о чем будет говориться в главах 10–13. После завершения анализа начинается интерпретация памятника (глава 3).

Сегодня стоимость печатных работ очень высока, поэтому невозможно полностью опубликовать материалы даже о небольшом памятнике. К счастью, многие системы поиска данных позволяют хранить информацию на CD-дисках и в виде микрофильмов, поэтому у специалистов есть возможность получить к ним доступ. Обычным становится размещение информации в Интернете, но здесь есть интересные вопросы, касающиеся того, насколько постоянными в действительности являются киберархивы.

Помимо опубликования материалов, у археологов есть два важных обязательства. Первое - поместить находки и документы в такое хранилище, где они будут находиться в безопасности и где они будут доступны последующим поколениям. Второе - сделать результаты исследований доступными как для широкой публики, так и для коллег-профессионалов.

ПРАКТИКА АРХЕОЛОГИИ

ВЕДЕНИЕ ДОКУМЕНТАЦИИ НА ПАМЯТНИКЕ

Я (Брайан Фейган) в своих блокнотах веду различные записи. Наиболее важны следующие.

Ежедневный дневник о раскопках, который начинаю вести с того момента, как мы прибываем в лагерь, и заканчиваю в тот день, когда мы сворачиваем работы. Это обычный дневник, в котором я пишу о ходе раскопок, фиксирую общие соображения и впечатления, пишу о работе, которой был занят. Это также личный отчет, в котором я пишу о разговорах и дискуссиях, о других «человеческих факторах», таких как несогласия между членами экспедиции по теоретическим вопросам. Такой ежедневник совершенно неоценим при работе в лаборатории и при подготовке публикаций о раскопках, так как в нем содержится много забытых деталей, первых впечатлений, неожиданно пришедших в голову мыслей, которые иначе были бы потеряны. Я веду дневники во время всех своих исследований, а также просто во время посещений памятников. Например, мой дневник напомнил мне о деталях посещения раскопок центра майя в Белизе, которые ускользнули из моей памяти.

В Чатал-Хююке археолог Айэн Ходдер просил своих коллег не только вести дневники, но и размещать их во внутренней компьютерной сети, с тем чтобы каждый знал, о чем рассуждают другие участники экспедиции, а также для того, чтобы поддерживать постоянную дискуссию об отдельных траншеях, находках и проблемах раскопок. Судя по своему личному опыту, я склонен думать, что это является замечательным способом совмещать непрерывное течение теоретических дискуссий с практическими раскопками и ведением документации.

Дневник памятника является формальным документом, который включает в себя технические детали раскопок. Информация о раскопках, методы отбора, стратиграфические сведения, записи о необычных находках, основные объекты - все это фиксируется в дневнике помимо многого другого. Это намного более организованный документ, настоящий вахтенный журнал всех ежедневных действий на раскопках. Дневник памятника является также исходной точкой всех документов памятника, и они все ссылаются друг на друга. Я обычно использую блокнот со вставными листами, тогда можно вставлять записи об объектах и о других важных открытиях в нужное место. Дневник памятника следует вести на «архивной бумаге», так как он является долговременным документом об экспедиции.

Материально-технический дневник , как явствует из названия, это тот документ, где я фиксирую счета, основные адреса, различные сведения, относящиеся к административной и бытовой жизни экспедиции.

Когда я начал заниматься археологией, все пользовались ручками и бумагой. Сегодня многие исследователи пользуются портативными компьютерами и отправляют свои заметки на базу посредством модема. Использование компьютера имеет свои преимущества - возможность мгновенно дублировать очень важную информацию и вносить свою информацию в материалы исследования, находясь непосредственно на памятнике. На раскопках в Чатал-Хююке имеется своя собственная компьютерная сеть для свободного обмена информацией, что было невозможно во времена ручек и бумаги. Если я ввожу свои документы в компьютер, я обязательно сохраняю их приблизительно через каждые четверть часа и распечатываю их в конце рабочего дня для того, чтобы обезопасить себя от компьютерного сбоя, когда результаты многих недель труда могут быть уничтожены в течение секунд. Если я пользуюсь ручкой и бумагой, то как можно быстрее делаю фотокопии всех документов, а оригиналы храню в сейфе.