Путь ботсваны. Руфь и Серетсе: любовь, изменившая Африку

Представьте себе на минуту, что вы влюблены и готовитесь к свадьбе, несмотря на явное неодобрение родителей с обеих сторон. Вы любите друг друга, и остальное кажется вам незначительным. И тут на пороге вашего дома появляется британский премьер-министр и заявляет, что вы должны отказаться от своей любви, иначе ваша свадьба приведет к международному политическому кризису. Звучит абсурдно, правда? Но то, что сейчас кажется абсурдом, в далеком 1948 году было суровой реальностью, потому что невеста была белой англичанкой из среднего класса, а жених – черным принцем из британского протектората Бечуаналенд, ныне известного как Ботсвана.

Они познакомились в Англии в 1947-м. Он – 26-летний будущий король одного из забытых миром государств Южной Африки, она – 23-летняя дочь британского военного в отставке. Судьбу будущих влюблённых, сама того не подозревая, определила Мюриэль Уильямс-Сэндерсон, сестра Руфи, с которой они были очень дружны. Мюриэль предложила составить ей компанию на танцевальном вечере, организованном для семей военных Лондонским Миссионерским обществом. Там же, по стечению обстоятельств, оказался и Серетсе – подающий большие надежды, великолепно образованный студент Оксфорда, представитель древнего африканского рода Бамангвато и наследный принц Бечуаналенда. Помимо королевского титула Серетсе Кхана обладал недюжинным умом и весьма продвинутыми взглядами на современность, политический строй и главное – собственную страну. Серетсе мечтал о независимости и свободе своего государства, которое находилось под британским протекторатом и было, фактически, лишено возможности развиваться и экономически, и политически.

Все решил танец, на который, несмотря на предрассудки, темнокожий студент отважился пригласить белую леди. И с этого момента мир обоих перевернулся. Любовь Руфь и Серетсе, возникшая спонтанно, как возникает без всякого предупреждения ураган в степи, стала той самой «с первого взгляда». Их роман развивался стремительно, и уже через год они поняли, что должны пожениться. Несмотря на протесты родных, молодые люди решили, что готовы пойти против воли своих семей: расставание казалось обоим катастрофой. Но они даже не догадывались, какой катастрофой станет их брак для Великобритании и ее планов на переустройство Африки.

Чтобы нам, с колокольни 2016 года, понять всю глубину происходящего вокруг влюбленных политического конфликта, нужно вспомнить, что как раз в то время в соседней с Ботсваной ЮАР (тогда ЮАС) набирала популярность Национальная партия африканеров, проповедовавшая идеи расовой сегрегации в самых крайних ее проявлениях. В Африке и так было не слишком гладко с «демократией» в отношении темнокожих, но крайние националисты считали, что правящая в ЮАС партия делает недостаточно для того, чтобы блюсти чистоту белой нации. А на дворе маячили выборы 1948-го года…

И вот на этом политическом фоне в прессе появилась информация о романе темнокожего принца и белой англичанки. Действующее правительство ЮАС недвусмысленно дало понять коллегам из Великобритании, что этот союз может иметь тяжелые последствия для отношений обеих стран. Если Серетсе Кхама и Руфь Уильямс поженятся, это даст лишние козыри сторонникам апартеида на грядущих выборах, в чем, разумеется, ни Великобритания, ни правящая элита ЮАС не были заинтересованы. Даже удивительно, как в этой связи ни одна из сторон не пошла на крайние меры…

Руфь пытались отговорить все. Но если отцу и сестре просто не нравилась идея породниться с чернокожим парнем, то министр Великобритании по делам Содружества приводил девушке иные, политические аргументы. Фактически, девушке было заявлено, что, если она не откажется от своего африканца, это может стать началом конца Британской империи в Африке.

У Серетсе Кхама ситуация была не лучше: его дядя, временно исполнявший обязанности регента, устроил племяннику настоящий разнос. Не затем молодого человека отправляли учиться в Оксфорд, чтобы он опозорил свой род, связавшись с белой: на родине Серетсе ждал не только трон, но и «правильная» невеста – девушка из его же племени. Примечательно, что само племя отнеслось к новости о белой любви своего будущего короля куда благосклоннее, чем родной дядя. Но у того были собственные планы на трон и скандал вокруг племянника оказался как нельзя кстати. Если бы Уильям Шекспир был жив, эта история могла бы стать для него новым источником вдохновения.

И тем не менее, Серетсе и Руфь назначили день свадьбы. Однако венчание так и не состоялось: незадолго до церемонии некто запугал священника, который должен был обвенчать темнокожего жениха и белую невесту. Понимая, что ждать благословения и помощи им неоткуда, влюбленные тайно поженились в 1948 году, спустя год после рокового знакомства, в обычном «загсе».

Просочившаяся в прессу новость о бракосочетании африканского принца и белой леди имела эффект бомбы. Премьер-министр ЮАР на весь мир объявил этот союз «тошнотворным», нарушающим нравственные межрасовые законы. В адрес правительства Великобритании из Претории сыпались гневные телеграммы, осуждающие брак англичанки и «африканца». И надо ли удивляться, что получившая большинство голосов на выборах в ЮАС Национальная партия первым делом приняла закон о запрете межрасовых браков (1949 год), а вторым этапом внесла поправку к Закону о нравственности, которая устанавливала уголовную ответственность за сексуальные контакты белого человека с представителем другой расы. Отношения Великобритании с ЮАС трещали по швам, планы на возможное присоединение Бечуаналенда к южному соседу были перечеркнуты окончательно.

В 1949 году Серетсе с беременной Руфь прибыли в Бечуаналенд, полагая, что шумиха вокруг них уже улеглась. И напрасно. Родное племя Кхамы, подстрекаемое дядей Тшекеди, имевшим свои виды на трон, отказалось признать в белой англичанке свою королеву. От Серетсе потребовали отречься либо от жены, брак с которой не был санкционирован старейшинами, либо от притязаний на трон. С чисто политической позиции, многим было выгодно убрать с глаз долой эту неудобную пару, один вид которой действовал на белое население Африки, как красная тряпка на быка. В конфликт вмешалось правительство Великобритании. В марте 1950 года Серетсе был вызван в Лондон, якобы, для встречи с комитетом по делам Содружества по поводу урегулирования вопросов, касающихся его межрасового брака. Это была ловушка.

Английские политики в сговоре с дядей короля пытались принудить Кхаму отказаться от притязаний на управление страной, однако встретили отказ. В наказание за строптивость Серетсе Кхама стал узником Британского правительства, и вместе с Руфь они до 1956 года не могли покинуть пределов Великобритании, не говоря уже о том, чтобы вернуться на родину Серетсе. Такова была расплата за их межрасовую любовь.

Но не в характере Кхамы опускать руки. Верность своей любви была не единственным достоинством молодого короля. Он обладал харизмой, был полон реальных идей как изменить жизнь в своей стране к лучшему и менее всего собирался сдаваться под натиском обстоятельств. Это привлекало в нем соотечественников. Если Серетсе не мог стать королем Бечуаналенда, значит, он должен был стать его президентом. За годы жизни в изгнании он подготовил для этого хорошую почву.

В 1956 году старейшины племени Бамангвато направили Елизавете II официальное требование выпустить их лидера из страны. Сложившаяся на тот момент политическая ситуация уже не предполагала отказа, и Кхама вместе со своей белой женой и двумя детьми вернулся на родину. Дальше события развивались стремительно.

Кхама отрекся от претензий на трон, что привело к упразднению монархии в стране. Через год он вошел в совет управления Бечуаналендом, в 1961 году создал Демократическую партию Ботсваны, которая уже через 4 года выиграла парламентские выборы и в 1966 году Серетсе Кхама был избран президентом земли, в которой ему не дали стать королем. Он вошел в историю Ботсваны как человек, который сумел превратить ее из одной из беднейших стран Африки в одну из самых интенсивно развивающихся стран на континенте. Всё это время Руфь была рядом со своим мужем. В беде и в радости, неотступно, преданно, и не помышляя для себя другой, простой судьбы. Белокожая Руфь Уилсон Кхама стала самой влиятельной и политически-активной Первой леди Ботсваны.

А осенью 2016 года, как раз к 50-летию инаугурации первого президента Ботсваны, на экраны вышел фильм Аммы Асанте «Соединённое королевство» (A United Kingdom), в основе которого лежит эта невероятная романтическая история Серетсе Кханы и Рут Уильямс. Роли влюблённых не только преодолевших массу препятствий на пути к счастью, но и изменивших государственный строй своей страны исполнили актёры Розамунд Пайк и Дэвид Ойелоуо.

Источник фото: Getty Images, кадры из кинофильмов

В Африке осталось понятие многоженства во многих провинциях этого континента. Некоторые монархи имеют до 500 жен. Но, как ни странно, даже в наш век глобальной информации короли держат в секрете свою интимную жизнь. Мало кому удается проникнуть в святая-святых – в застенки, где живут невесты и жены королей. Расскажем вам пять историй, которые вас удивят.

Точного числа детей Абумби II никто не знает

Ма Констанц Манка – жена одиннадцатого короля Бафута (территория Камеруна). Его зовут Абумби II, и он имеет больше двух десятков жен (правда, в прессе утверждают, что более ста), но Констанц – первая леди. Она провела путешественника Николая Носова по своим владениям. Известно, что еще полвека назад традиции «племени» не отличались цивилизацией. На территории королевства на земле лежат два больших камня, один для казни женщин, другой – мужчин. Принцессам, нарушившим обет целомудрия, отрубали разные части тела поочередно. Чтобы жертва дольше мучилась, ее лишали пальца, руки, ноги и только потом головы. Таким же мукам подвергали предателей, убийц, воров и ведьм. Констанц утверждает, что сейчас такие ритуалы уже не проводят. А камни лежат как напоминание о необходимости праведного образа жизни.

И все же в Камеруне в некоторых королевствах до сих пор проводят безжалостную процедуру – остановку роста груди. Ужасный болезненный ритуал делается девочкам шести лет. К груди прижимают раскаленные камни и затупленные ножи, после чего оставляют девочек калеками со шрамами. В девичестве грудь начинают приплющивать и разглаживать. Родители считают, что нужно задержать половое развитие дочерей, чтобы они не вели беспорядочный образ жизни и не были изнасилованы.

Точного числа детей Абумби II никто не знает. Но кому достанется его «трон», не будет известно до самой его смерти. Так что матерям принцев не приходится драться за владыческое место. Все решает тайный совет, состоящий из родственников короля.

Женой короля девушка сможет стать только после того, как она забеременеет

Король Свазиленда Мсвати III

Девушка-альбинос на «Празднике тростника»

Состояние короля Свазиленда Мсвати III в 2008 году оценивалось в 140 млн евро, и он может позволить себе очень много жен. Но скромный в запросах король обладает всего 16 законными супругами. В связи с распространением СПИДа Мсвати III возродил традиционное право на целомудрие, введя в 2001 году запрет заниматься сексом девушкам до достижения ими 21 года. Нарушитель закона должен заплатить штраф размером в 152 доллара или отдать одну корову. Однако сам король Свазиленда стал правонарушителем, и его восьмая жена была несовершеннолетней, за что Мсвати III оштрафовал сам себя на целую корову. Личная жизнь короля связана с еще одним скандалом – похищением его десятой жены, которую насильно привезли во дворец. Есть и неблагодарная супружница – 12-я жена изменила королю с министром юстиции. У короля 23 ребенка.

Чтобы пополнить потомство, он почти ежегодно устраивает праздник чистоты «Танец тростника», на котором выбирает себе очередную жену. 80 000 девственниц из разных деревень государства собираются на смотрины, где происходит отбор. Всем им, отстоявшим многокилометровую очередь, достанется бесплатная каша с кусочком курицы. А избраннице он подарит дворец и дорогую машину. Но женой девушка сможет стать только после того, как она забеременеет. Кстати, отец Мсвати III Собхуза II был женат 90 раз, у него 260 детей и больше тысячи внуков.

«Тяжелые условия» жизни двух жен в одном замке

Когда в 2014 году король зулусов Гудвил Звелитини женился в шестой раз, у последних его жен возникло недовольство. Они не желали делить один дворец на двоих. Для постройки нового замка требовалось 700 тысяч долларов. К тому времени Звелитини уже потратился. Свадьба была устроена на 10 000 гостей, к праздничному столу забили 60 коров и десятки баранов. Выкуп за невесту составил 20 коров, хотя по местным обычаям достаточно и 11 животных. На ремонт дворца пятой королевы Номпумелело Мчизы было выделено 1,4 млн долларов, куда и подселили последнюю жену Золу Мафу. Жен короля провинции Квазулу-Натал оппозиционная партия обвинила в расточительстве. На содержание королевской семьи правительство почти ежегодно и без этого тратило около 7 млн долларов. А тут еще и опрос общественного мнения показал, что почти две трети жителей ЮАР выступают против многоженства.

Их любовь прошла через многие преграды

Рут Уильямс и ее муж – король Ботсваны Серетсе Кхама

Рут Уильямс, работавшая машинисткой в лондонском страховом отделении банка, познакомилась на балу с Серетсе Кхамой, студентом юридического факультета, изучающим право в Оксфорде. Она не знала, что этот 26-летний парень – король Бечуаналенде (сейчас Ботсвана) и будущий первый президент этой страны. В 1947 году смешанные браки были невозможны. Когда Рут сообщила отцу, что хочет воссоединиться с парнем из Африки, отец отрекся от нее и выгнал из дома. Отец Рут до конца своих дней так и не смирился с тем, что его дочь вышла замуж за черного, пусть и короля. Девушку уволили с работы. Влюбленным запретили венчание в церкви. Несмотря на протесты родных, молодые люди решили, что готовы пойти против воли своих семей. Но они даже не догадывались, какой катастрофой станет их брак для Великобритании и ее планов на переустройство Африки. Действующее правительство ЮАС (сейчас ЮАР) недвусмысленно дало понять коллегам из Великобритании, что этот союз может иметь тяжелые последствия для отношений обеих стран. При этом Великобритания не хотела ссориться с Южной Африкой, боясь потерять дешевые поставки золота и урана. Из-за влюбленных назревал политический скандал. Серетсе с белой женой был практически изгнан из своей страны, Рут не могла вернуться в свой дом в Англии. Все изменилось в 1956 году, когда Серетсе отрекся от престола. Серетсе и Рут разрешили вернуться в Бечуаналенд. Через десять лет бывший король стал первым президентом Ботсваны. У пары четверо детей и одна внучка. В 2008 году их сын Ян стал четвертым президентом Ботсваны. Его родители похоронены на родине короля в одной могиле.

Первыми на территорию нынешней Ботсваны пришли охотники и собиратели, говорившие на койсанских языках. К примеру, самые ранние поселения на стоянке в холмах Тсодило (северо-запад страны) относятся примерно к XVIII веку до н. э. В последние несколько веков до н. э. некоторые племена стали переходить к животноводству, используя сравнительно плодородные земли вокруг дельты Окаванго и озера Макхадикхади. К III веку относится глиняная посуда культуры Бамбата — вероятно, готтентотская по этнической принадлежности.

В начале нашей эры в Южную Африку пришли земледельцы-банту, и с их приходом начинается железный век. Первые памятники железного века в Ботсване относятся примерно 1 190 г. н. э. и связаны, вероятно, с народами банту из долины Лимпопо. К 420 году н. э. относятся остатки небольших домов, похожих на ульи, в поселении возле Молепололе (почти идентичные находкам в раскопе возле Претории); есть и похожие находки VI века на северо-западе, в холмах Тсодило.

В XII веке начинается распространение культуры Моритсане, связанной с юго-востоком Ботсваны: её носителями были племена группы сото-тсвана, которые хотя и принадлежали народам банту, занимались скорее разведением животных, чем земледелием. С материальной точки зрения эта культура также сочетала черты старых культур верхнего неолита (вроде Бамбата) и бантуской культуры восточного Трансвааля (Лейденбергская культура). Распространение культуры Моритсане связано с ростом влияния вождеств Кхалахади.

На востоке и в центре страны большим влиянием обладали вожди Тоутсве, ведшие активную торговлю с восточным побережьем. Позже это образование подпало под власть государства Мапунгубве, а позже — правителей Большого Зимбабве.

Примерно с IX века началось проникновение других племён банту, предков нынешних йейи и мбукушу, на северо-запад страны.

В XIII веке начали набирать силу вожди сото и тсвана в Западном Трансваале. Вожди племени ролонг начали оказывать серьёзное давление на племена кхалахади, заставляя их либо подчиняться, либо уходить дальше в Калахари. К середине XVII века вожди ролонг-кхалахади владели землями вплоть до нынешней Намибии, а новости об их конфликтах с готтентотами из-за медных рудников доходили даже до голландских поселенцев в Капской колонии.
К XVI веку относится выделение собственно тсвана под властью династий Хурутше, Квена и Кгатла, основавших в конце XVII века королевство Нгвакетсе, подчинив себе кхалахади и ролонг. Вскоре им пришлось столкнуться с внешней угрозой: вначале он подверглись нападению племён, бежавших от европейского влияния на юго-западе, а позже тсвана пришлось столкнуться с последствиями Мфекане. В 1826 году призошли стычку тсвана с кололо, убившими вождя Макабу II. Тсвана удалось изгнать кололо дальше на севере, где они ненадолго поселились. Кололо доходили на западе до нынешней Намибии (где им нанесли поражение гереро), а на севере — до земель лози в верховьях Замбези.

После окончания войн, связанных с Мфекане, вожди тсвана стали укреплять своё влияние в регионе, выступая в качестве торговых посредников между европейцами на юге и северными племенами. Особенно выделялись Сечеле, властитель квена, живших вокруг Молепололе и Кама III, король нгвато, владевший фактически всей современной Ботсваной. Кама был союзником британцев, которые использовали его земли для того, чтобы обходить враждебные бурские республики (Трансвааль и Оранжевое Свободное государство) и королевства шона и ндебеле. Напряжение в регионе росло, и в 1885 году вожди тсвана Кама, Батвен и Себеле обратились к британской короне с просьбой о защите. 31 марта 1885 был провзглашён протекторат Великобритании над землям тсвана, получившими название Бечуаналенд. Северная часть Бечуаналенда осталась под управлением английской короны, а бжная — включена в Капскую колонию (ныне часть ЮАР; именно поэтому большинство носителей тсвана проживает сейчас как раз в ЮАР).

Немецкая карта Южной Африки 1905 года. Бечуаналенд ещё не поделён на северную (протекторат) и южную частиБританцы вначале предполагали, что Бечуаналенд, как и Басутоленд (Лесото) со Свазилендом, будет включён в состав Родезии или Южно-Африканского Союза, и поэтому даже административным центром протектората стал Мафикенг, расположенный в Капской колонии. Специальных программ развития Бечуаналенда не предусматривалось, к тому же они вызывали резкий протест у вождей тсвана, не желавших усиления европейского влияния на своих землях. Включение протекторатов в ЮАС постоянно откладывалось, и в конце концов, когда Национальная партия стала вводить в стране режим апартеида, было решено не сливать эти территории воедино. В 1951 году был создан совместный консультативный совет, а в 1961 году была принята конституция, предусматривавшая создание законодательного собрания, имевшего право совещательного голоса.

Великобритания не хотела менять политическое устройство до тех пор, пока не убедилась бы в том, что страна может самостоятельно развивать свою экономику. В 1964 году колониальная администрация согласилась с возможностью провзглашения независимости, в 1965 году было введено самоуправление, а столица перенесена из Мафикенга в быстро отстроенный Габороне, и в 1966 году была провзглашена независимая Республика Ботсвана. Первым премьер министром стал Серетсе Кама, один из лидеров освободительного движения и законный претендент на трон вождя нгвато. Он был переизбран ещё дважды и скончался в 1980 году, занимая пост президента.

Экономика независимой Ботсваны была основана на экспорте (в частности, в стране были найдены залежи алмазов); чтобы получать от этого экспорта максимальную выгоду, в 1969 году правительство добилось изменения условий таможенного договора с ЮАР.

После Камы президентом стал вице-президент Кетумиле Масире, также дважды позже переизбранный. Масире в 1998 году ушёл в отставку, и лидером Ботсваны стал Фестус Мохаэ.

Правообладатель иллюстрации BFI

5 октября мировой премьерой новой британской ленты "Соединенное королевство" открывается 60-й, юбилейный Лондонский кинофестиваль.

Лондонский фестиваль не относится к числу самых знаменитых и престижных. Здесь, в отличие от Канн, Венеции или Берлина, не вручают "Пальмовых ветвей", "Золотых львов" или "Серебряных медведей".

Здесь почти нет "красной дорожки", нет гламура, нет безумия папарацци.

В то же время фестиваль ни в коем случае нельзя назвать событием периферийным или провинциальным. Сам статус Лондона как мировой культурной столицы делает фестиваль притягательным как для всемирно известных звезд, так и для мировых премьер.

Тяга к звездности из года в год растет, что, наверное, в нашем медийном мире неизбежно.

Вот далеко не полный список звезд, которые приезжают в этом году в Лондон для презентации своих фильмов и для специальных встреч со зрителями: Николь Кидман, Вернер Херцог, Пол Верховен, Сигурни Уивер, Лиам Нисон, Майкл Фассбендер. Хотя и тут очевиден крен в сторону режиссеров и актеров не столько кассового, сколько "умного" кино.

Британский акцент

И все же, главный акцент, главный фокус ЛКФ - на британском кино.

У британского кино странная репутация в мире. С одной стороны, британские актеры и режиссеры - частые гости в Голливуде, некоторые давно стали его постоянными обитателями и горстями черпают "Оскары". Достаточно назвать Энтони Хопкинса, Иэна Маккелена, Даниэля Дэй-Льюиса, Майкла Кейна, Колина Ферта, Эмму Томпсон, Хелен Миррен.

Правда, нередко признание они получают в фильмах, не имеющих к Британии почти никакого отношения. Поэтому столь дорожат здесь такими британскими по теме и духу достижениями, как "Речь короля".

Есть, с другой стороны, и кино демонстративно неголливудское, некоммерческое, которое получает всемирное признание не кассой, а своими художественными достоинствами или социальным пафосом.

Лучший пример тому - 80-летний ветеран Кен Лоуч, один из избранной когорты режиссеров, дважды получавших "Золотую Пальмовую ветвь" в Канне, в том числе и в этом году за фильм "Я, Даниэль Блейк".

Поэтому ЛКФ столь целенаправленно и стремится продвигать британское кино, традиционно открывая и закрывая фестиваль именно картинами домашнего производства.

"Соединенное королевство" - трудно было, наверное, найти фильм с более подходящим названием для открытия лондонского кинофорума названием.

Хотя название обманчиво. Речь в фильме идет вовсе не о Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии - официальном названии государства.

Относящаяся к 1948 году история любви короля Бечуаналенда (нынешней Ботсваны) и обычной британской женщины, обнажившая расовые и иерархические предрассудки как колониальной Англии, так и африканской монархии, лишь кажется отнесенной в далекое прошлое и отчетливо резонирует со столь болезненно переживающим кризис мультикультурализма современным западным обществом.

Закрывает фестиваль картина британца Бена Уитли "Перестрелка". Сюжетная канва ее выглядит предельно тривиально - столкновение гангстеров, торговцев оружием. Тем не менее, уникальный, ироничный, сюрреалистически-абсурдистский стиль предыдущих работ 44-летнего режиссера ("Список смертников", "Раз! Два! Три! Умри!", "Высотка") заставляет ждать от новой картины не только увлекательно-захватывающего, но и умного, стильного и в высшей степени британского зрелища.

Среди других многообещающих работ из британского списка - картина Андреи Арнольд "Американская милашка". Творчество 55-летней Арнольд - лучший пример следования социально-заряженной, но вместе с тем эстетически зрелой традиции британского кино. От фильма к фильму ("Грозовой перевал", "Красная дорога", "Аквариум") талант режиссера раскрывается все ярче, и неслучайно ее "Американская милашка" получила Приз жюри на Каннском фестивале этого года.

Призы, жюри и конкурсы

Традиционно, в течение многих десятилетий ЛКФ обходился без конкурса и, соответственно, без жюри и призов. Он был классическим "фестивалем фестивалей", то есть событием не столько внутрицеховым, сколько зрительским.

Здесь можно было увидеть уже успевшие прогреметь на других фестивалях, но еще не вышедшие в британский прокат яркие новинки года.

То же самое есть и сейчас: в программе ЛКФ-2016 нашумевшая на Sundance современная версия классического фильма Дэвида Гриффита 1915 года "Рождение нации". Фильм тем более интересен, что картина Гриффита, хоть и признана шедевром мирового кино, отличается откровенным расизмом, немыслимым в наше политкорректное время.

С нетерпением ждут в Лондоне и "Сноудена" - любитель политических контроверз Оливер Стоун и на сей раз выбрал тему, которая никого не может оставить равнодушной.

Актуальным политически, но в то же время острым по форме обещает стать и "Ноктурама" француза Бертрана Бонелло. Автор провокационных "Порнографа" и "Дома терпимости" на сей раз превратил в элегантный радикальный шик историю группы террористов, пытающихся поджечь Париж.

Однако ЛКФ не удалось удержаться в бесконкурсном формате. Ведь именно конкурс и призы - главное, что привлекает к фестивалю медийный интерес.

Количество конкурсов с каждым годом растет. Если еще недавно ЛКФ обходился одним "официальным" конкурсом, теперь к нему добавился и конкурс дебютов, и конкурс документальных фильмов, и конкурс короткометражек.

Наибольшее внимание привлекает, конечно же, главный - официальный конкурс. Качество представленных на нем фильмов от года к году растет, и несколько конкурсантов этого года могли бы украсить любой самый громкий и престижный фестиваль.

Начинавший в качестве типичного представителя европейского артхауса голландец Пол Верховен (в 1983 году он обратил на себя внимание стильным фильмом "Четвертый мужчина") в середине 80-х перебрался в Америку и стал одним из самых коммерчески успешных режиссеров Голливуда ("Робот-полицейский", "Основной инстинкт", "Вспомнить все"). В своей новой работе "Она" он вновь обращается к Европе, экранизировав скандальный роман Филиппа Джиана "О!" с блестящей Изабель Юппер в главной роли.

Не меньше ожиданий и от новой работы Франсуа Озона "Франц" - стильная черно-белая лента о периоде после Первой мировой войны, уже вызывающая сравнение со знаменитой "Белой лентой" Михаэля Ханеке.

Прекрасную прессу уже успел получить после своей премьеры в Торонто фильм "Лунный свет" на практически новую для кино тему - о становлении молодого человека-гомосексуала в откровенно гомофобной афроамериканской среде в США.

А что же Россия?

Успех картины Алексея Попогребского "Как я провел этим летом", завоевавшей главный приз ЛКФ 2010 года, так и остался, увы, одиночным успехом российского кино в Лондоне.

В этом году ни одной российской картины в конкурсе нет. Да и представлено российское кино на фестивале крайне скупо: всего два фильма.

Фильмы, правда, достойные и очень интересные. "Ученик" Кирилла Серебренникова стал киноверсией спектакля режиссера по пьесе Мариуса фон Майенбурга "(М)ученик", получившего пять номинаций на театральную премию "Золотая маска". Да и сам фильм тоже не остался без внимания: премьера его прошла в рамках программы "Особый взгляд" Каннского кинофестиваля этого года, и его включили в лонг-лист фильмов-номинантов на получение премии Европейской киноакадемии.

Особняком стоит "Зоология" Ивана Твердовского - фантасмагорическая притча в духе гоголевского "Носа" о внезапно обнаружившей у себя длинный хвост тихой интеллигентной женщине из провинциального российского города. Картина уже была показана на фестивале "Кинотавр" в Сочи и в Карловых Варах.

Известный российский документалист Виталий Манский привез в Лондон свою новую картину "Родные" - правда, не под российским флагом. Совместное производство Латвии, Германии, Эстонии и Украины, эта работа - размышление о последствиях бурных украинских событий 2014 года. Сам уроженец Львова, режиссер отправился в поездку по своим родственникам во Львове, Одессе, Крыму и на Донбассе.

"Важный противовес упрощенному подходу как западной, так и восточной пропаганды", - так характеризует фильм программа ЛКФ.