Почему мы пишем. "Почему мы пишем синими чернилами?"

«Чистый эгоизм. Жажда выглядеть умнее, желание, чтобы о тебе говорили, помнили после смерти, стремление превзойти тех взрослых, которые унижали тебя в детстве, и т. д. и т. п.». Джордж Оруэлл, эссе «Почему я пишу».

Борьба с демонами

«Я пишу, чтобы примириться с вещами, которые мне неподвластны. Я пишу, чтобы придать красок миру, часто оказывающимся либо черным, либо белым. Я пишу ради открытий. Я пишу, чтобы срывать покровы. Я пишу, чтобы взглянуть в лицо своим демонам». Терри Уильямс.

On my way

«До того как стать писателем, я работал программистом. Это было ненавистное дело и совершенно для меня бессмысленное. Не помню, чтобы я, возвращаясь домой, мечтал о работе, в которую уйду с головой, - как это происходит сейчас». Уолтер Мосли.

Бестселлер о зерновых?

«Мне повезло. Я все еще прихожу к издателю и говорю: «У меня есть идея», а они спрашивают: «Какая?». Когда пришла к агенту с «Тысячей акров», она сказала: «Ты шутишь? Никто не хочет читать о зерновых». Потом я сдала книгу, и все было отлично». Джейн Смайли.

Бульонный кубик

«Результативный писательский труд похож на концентрированный бульонный кубик. Не просто выбираешь произвольный день и пишешь о нем. Выбираешь обычные моменты и усиливаешь их - будто они заморожены и высушены, чтобы читатель мог просто добавить воды». Мэг Уолитцер.

Не потеряться

«Что мне больше всего нравится в процессе работы над книгой? Моя уверенность в себе. Я не застываю в бессилии, пытаясь подобрать нужное слово, и не блуждаю в растерянности по тексту, выстраивая сюжет». Джеймс Фрэй.

Вот только давайте сразу отбросим ответ «из-за денег». Потому что, если бы дело было только в них, вы нашли бы миллион других способов заработать в Интернете, в том числе более прибыльных или более простых. Зачем проходить обучение копирайтингу, зачем корпеть над портфолио и убеждать заказчиков, если можно играть в он-лайн казино или вообще инфобизнес замутить? Не спорю, финансовый аспект тоже важен. Но рискну предположить, что изначальный посыл был другим – вы любите писать.

Большинство историй моих студентов начинаются с одной и той же фразы: «Я любил(а) писать с детства, все сочинения сдавал(а) на «пять». Знакомо? Думаю, да. Нам нравится складывать буквы в слова, а слова в предложения, нравится из ничего создавать тексты, управляющие настроением людей, влияющие на их мысли и поступки. Даже если вы пишете статью о том, как приготовить запеканку в мультиварке, вы влияете на чью-то жизнь. Кто-то прочтёт вашу статью и вкусно накормит семью. Или невкусно, и ваша неудачная статья спровоцирует семейный скандал. Что уж говорить о текстах художественных, когда рождаются целые миры, появляются на свет персонажи, которых тысячи людей будут любить или ненавидеть! Дух захватывает, верно?

Меня всегда интересовала природа писательского таланта. Что заставляет человека браться за перо? Маяковский говорил: «Я об этом пишу, потому что больше не могу об этом думать». Для него, как и многих других, писательство было своего рода психотерапией, позволяющей выплеснуть накопившиеся эмоции и упорядочить мысли. Писательская воля может изменить ход вещей, неподвластный вам в жизни. Ушёл любимый человек? В вашем романе он вернётся к героине. Надоела скучная жизнь в четырёх стенах офиса? На бумаге ваше альтер эго попадёт в Лукоморье и станет великой волшебницей.

Но это всё актуально для взрослых людей или хотя бы подростков, сталкивающихся с реальностью. А почему пишут дети? Я помню, как лет в семь или восемь с невозможно деловым видом уселась за стол рядом с дедушкой, чтобы ни много ни мало, написать продолжение полюбившейся книги про Суворова! Мне казалось несправедливым, что книга кончилась не так, как мне бы хотелось. А чем, собственно, может кончится книга из серии ЖЗЛ? Я тогда ещё не знала, что пишу так называемый «фанфик», да ещё про реально существовавшего человека. Дедушка в это время писал сценарий для какой-то театральной постановки, а я рассказы про Суворова. Более того, периодически я заглядывала в его рукопись и давала «бесценные» советы. Мне хотелось писать всегда, с того самого момента, как реальность перестала меня стопроцентно устраивать. И только недавно в чьей-то книге по писательскому мастерству я встретила фразу: «Писать – значит исправлять реальность».

Ладно, с художественной литературой всё более-менее понятно. С нон-фикшн книгами тоже. А статьи? Не те, которые пишутся на заказ, а те, которые рождаются, например, у блоггеров? Ведь далеко не все блоги ведутся из-за денег, на том же ЖЖ очень много авторов не преследуют коммерческих целей, однако регулярно пишут заметки и эссе о своей жизни, делятся мнениями и наблюдениями. Почему? Стремятся остановить, зафиксировать быстротечную жизнь? А может быть, получают свою долю внимания, читательской любви? Ведь творчество творчеством, а отзывы и комментарии читателей для многих очень важны. Порой важнее полученного гонорара.

Отдельного внимания заслуживает ситуация, когда человек хочет стать писателем. И именно так формулирует своё желание. Почувствуйте принципиальную разницу между желанием писать и желанием стать писателем. Это примерно как хотеть защищать людей и хотеть стать юристом, хотеть лечить и хотеть быть врачом. И если мечтающий врачевать сначала должен получить диплом врача, и только потом его подпустят к больным, то в случае с писательством всё в точности наоборот. Сначала мы пишем, а потом, может быть, нас называют писателями. А может быть, и нет. Но в любом случае первично наше желание высказаться, изложить свои мысли, идеи, истории на бумаге. Без него и начинать не стоит. К тому же, профессия писателя далеко не самая привлекательная в социальном плане, чтобы о ней мечтать. Ладно ещё в советское время, когда членство в Союзе писателей давало квартиру, машину и дачу в Переделкино. А сейчас-то? Попробуйте вспомнить, кто из современных писателей живёт на Рублёвке, ездит на Бэнтли и появляется на тусовках с длинноногими красотками? Скорее на ум приходит образ затворника, сидящего где-нибудь в каморке с ноутбуком на коленях, может быть, одиноко бродящий по улицам Петербурга в поисках вдохновения, изредка встречающийся с читателями на презентациях в книжных магазинах. На баснословно богатых людей современные писатели тоже не особо похожи.

Значит, всё дело в процессе. Да, пожалуй, в нём. Если вы получаете огромное удовольствие, марая бумагу или заполняя буковками файл Word, если вам нравится выдумывать альтернативные миры и окунаться в них, вылетая из реальности на пару-тройку часов, если вы хотите рассказывать свои истории миру, вот тогда это ваша профессия. И тогда, безусловно, стоит писать.

А почему пишете вы?

ПОЧЕМУ МЫ ПИШЕМ СТИХИ?
Действительно, почему мы - рядовые и заурядные; умные и глупые; высокообразованные и не окончившие школу; мужчины и женщины; дети и старики, профессионалы и дилетанты, хорошо знакомые с правилами стихосложения и не умеющие отличить "ямба от хорея" - пишем стихи? Что заставляет нас тратить на это время, проводить бессонные ночи в поисках рифмы и смысла, отвлекаться внезапно от насущных дел, страдать от невозможности полностью выразить себя, свои мысли в бегущих из-под руки строчках, предпочитать стихи более простой и удобной прозе? Почему, понимая, что никто не поставит нас в один ряд и даже рядом с великими поэтами прошлого и настоящего, понимая свои недостатки и неумелость продолжаем писать? Почему нам важно и в тоже время подчас безразлично мнение окружающих на наши потуги, почему мы всё же публикуем на интернете наши произведения?
Много вопросов и,по-видимому, много ответов. Я попытаюсь, в меру моих сил, исходя только из моего представление о сущности этих вопросов, без ссылок на какие-либо источники, ответить на некоторые из них.
Потребность выразить себя есть у каждого человека. Большинство осуществляет это стилем жизни, одеждой, борьбой за определенное социальное положение, в разговорах, дискуссиях и спорах и т.д. Часть людей не умеет делать это, или не желает. Они думают и рассуждают наедине с собой о жизни, природе, человечестве, истории не рискуя и не желая вынести это на обсуждение всех. Однако их внутренняя энергия должна так или иначе найти выход, и она находит это в живописи, литературе, поэзии для себя, позволяя зримо рассмотреть плоды своего творчества. Понятно, что живопись требует достаточного мастерства, а литература - наименьшего (не беря в расчёт качество написанного). Но почему же поэзия? Почему так много в России и живущих за её пределами людей пишущих стихи? Приобщение к русской поэзии начинается с раннего детства, резко расширяется в юности, а затем она становится необходимой "пищей" в зрелом возрасте. Стихи привлекают нас своей краткостью, афористичностью, музыкой звучания (сколько стихов стали романсами и песнями), любовной лирикой, идейностью. Как часто мы находим в них ответы на наши настроения, проблемы, несчастья. Как мы радуемся находя интересные мысли, сравнения, рифмы на крошечном пространстве отпечатанной страницы, в одном стихотворном предложении. Мы чувствуем и понимаем всё то, что осталось ненаписанным там, за строчкой, в душе поэта; мы переносим всё это на себя, награждая глубокими эмоциями и волнениями нас самих. Мы творим вместе с поэтом.
И это "совместное" творение и становится источником нашего будущего творчества. И когда наша "точка внутреннего кипения" превышает допустимое мы начинаем писать стихи в попытке повторить предшествующий опыт со стихами любимых поэтов. Мы пишем поначалу корявые и неумелые строки, используем слишком часто глагольную рифму, чёткая рифмованная мысль ускользает, содержание остаётся банальным. Мы это понимаем, но нас продолжает неустанно тянуть к этому неблагодарному труду. Мы взрослеем, пишем лучше, и в тоже время отчётливо понимаем уровень и предел нашего творчества. -- Высокая степень самокритики у части из нас не позволяет нам свалится в яму графоманства, и одновременно прячет наше творчество в ящик письменного стола или в файлы компьютера. Только близкие друзья и знакомые иногда слышат или читают наши стихи.
И вдруг появилась возможность почти анонимно публиковать стихи на интернете. И мы радостно повытаскивали пожелтевшие страницы из ящиков. И нас, поэтов, стало вдруг сразу так много, что просто физически невозможно познакомится с каждым. Теперь любой человек может познакомится с нашим творчеством, но от этого мы не стали известными, не стали нужными кому-то. Мы так и остались нужными только самим себе.
Мы пишем стихи в надежде на общение с такими же поэтами как и мы, с доброжелательными читателями, с честными критиками. В то время как мы все становимся всё более и более изолированными, несмотря на казалось бы объединяющий нас интернет, общение родственных душ бывает редким и долгожданным праздником. Думаю, что стихи могут стать пусть хрупким, но важным мостиком между ними.
Я так и не ответил на мной же поставленный вопрос - почему же стихи? Хотя один ответ все же ясен - мы пишем стихи, потому что нам так нравится, потому что в этом наше удовольствие и радость, наш контакт с миром, наша реакция на него, потому что наши стихи это МЫ.

Кто не рассчитывает иметь по крайней мере миллион читателей, тот пусть не берет перо в руки, говорил Гёте.
Однако, что это за миллион читателей, это мифологическое многоголовое существо, которым нас постоянно пугают?
В паническом страхе перед этим драконом некоторые писатели пытались спрятаться в башне из слоновой кости, объявив, что пишут только для себя, а читающую публику провозгласив безмозглой скотиной. Но и другие, более храбрые и более многочисленные, утверждающие, что пишут для своих читателей, не в состоянии их ясно себе представить. Поэтому они не устают вопрошать, ради кого они, собственно, терпят все тяготы и унижения писательского призвания?
Ради нескольких тысяч людей, которые покупают книги, но о которых мы не знаем в точности, наши ли они читатели?
Ради легиона репортеров, которые на наших книгах зарабатывают себе обед и возможность пригласить девушку в кино воскресным вечером?
Ради так называемых серьезных критиков, которые убеждены, что в писательстве понимают больше нас?
Ради нескольких амбициозных молодых людей, что, пользуясь рассеянностью и забывчивостью человечества, подбирают, вроде «стола находок», затерявшиеся записки и забытые мелочи и с их помощью составляют свои докторские диссертации, закладывая основу своей университетской карьеры?
Пишем ли мы для нескольких самых близких и добрых друзей, которые лишь бегло перелистают нашу книгу, чтобы затем при встрече с нами показать, что читали ее?
Или для гораздо большего числа завистников, которые будут внимательным образом с карандашом в руках читать строчку за строчкой, ревностно подчеркивая все наши ошибки?
Для тех ли, к счастью, не очень многочисленных поклонников литературы – этого чистого воплощения ужаса, занудства и снобизма, – которые о книгах говорят с похоронной серьезностью и донимают нас неиссякаемыми вопросами: что мы хотели сказать в этом абзаце, в этой фразе, что пишем сейчас, чем собираемся их обрадовать в ближайшем будущем – и прочими благоглупостями; которые наше творчество воспринимают серьезнее и трагичнее, чем мы сами?
Спускаемся ли мы, создавая свои произведения, до самых низших слоев массового, еще неграмотного, потенциального читателя или же пишем для малого числа пресыщенных интеллектуалов, уже настолько утомленных всевозможной литературой и настолько самовлюбленно эгоцентричных, что никого, кроме себя, не могут больше ни слушать, ни видеть, ни читать?
Или, наконец, мы пишем так, как пишем. Для себя лишь постольку, поскольку мы первые и самые требовательные читатели и ценители собственных произведений и поскольку личность писателя, его знания и вкусы являются олицетворением того миллиона воображаемых читателей, о которых Гёте говорил Эккерману.

«Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…» Иногда расстаются… И начинается. Слезы, бессонница, грустные песни, исписанный дневник, уставшая от «объективных» характеристик вашего бывшего подруга.

А еще злость на себя, ведь от хороших не уходят. А если вы ушли, тогда все равно плохая, ведь хорошую мужчина остановил бы и сберег… А еще вы толстая, худая, слишком смешная или грустная, некрасивая, не умеющая любить, ценить, принимать его друзей и улыбаться маме, Розе Захаровне, которой было слишком много в ваших отношениях, а вы не оценили этот вклад. Потому что вы черствая, недальновидная, зацикленная на себе и собственном эго женщина. И достойны высшей степени наказания и порицания.

Каждой второй! Или первой.

Самобичевание характерно для определенного периода после расставания, независимо ни от причины, ни от чувств. Если отношения были долгими, глубокими, тогда отделить душу от мужчины, не думать, не вспоминать очень сложно. Хочется вырвать боль, но никак не получается.

И многие пытаются хоть как-то «дотронуться» до бывшего, чтобы почувствовать то, что утрачено. Теплоту, нежность, привязанность. Хоть на минуточку, на мгновение. И… пишут письма или сообщения. Звонят в крайних случаях душевной подавленности, в основном используют более «мягкие» телодвижения. Глупые «приветы» и «просто так написала» возвращают в прошлое, когда могла писать любимому в принципе, не заботясь о содержании сообщения. А теперь… это выглядит глупо и по-детски, но поделать ничего с собой не можешь.

Ну что ты хочешь прочесть в ответ? Уж наверняка не такое же «Привет, хорошо, а твои дела как?» Ты ждешь: «Любимая! Ну наконец-то! Я так ждал весточки. Сам собирался миллион раз, но не решался, ибо не достоин даже напомнить такой королеве о своем существовании. Ты лучшая женщина в мире. Мне никто не нужен. Я знал это всегда и сейчас мне очень больно от того, что мы не вместе. Я уже одеваю штаны и мчу к тебе. Теперь все будет по-другому. Так, как ты хочешь. Я сделаю все в этот раз как нужно. В ногах буду валяться, чтобы ты приняла меня обратно. Люблю тебя, моя девочка. Жди, скоро буду!»

Где-то в глубине души каждая пишущая женщина мечтает получить именно такой ответ. Ведь чувства остались, бдительность и рацио притупилось болью и «скучашками», теперь барышня готова простить, что угодно, лишь бы вернулся.

А на самом деле как?