И.С. Пересветов Сказание о Магмете-салтане Середина XVI в

№52

Иван Пересветов. Сказание о Магмете-салтане.

"Сказание о Магмет-салтане" описывает, в чем заключалось это поучение. Иван Пересветов вкладывает в уста турецкого властителя уроки, которые должен извлечь из падения Византии русский царь. Вместе с тем на примере реформ, которые осуществил Магмет-салтан в завоеванной им стране, он демонстирирует программу действий по укреплению государства, предотвращению его гибели.

Первый урок заключается в том, что царю нельзя давать в своем государстве волю вельможам. Богатые и лживые, они опутывают царя ворожбой, улавливают своим великим лукавством и кознями. Тем самым укрощают мудрость его и счастие и меч его царский унижают.

Второй урок состоит в том, что царь должен быть грозным царем. "Не мощно царю царства без грозы держати" - такие слова говорит Магмет-салтан своим подданным в пересказе Пересветова.

Третий урок, изреченный Магмет-салтаном, следующий: "В котором царстве люди порабощенны, и в том царстве люди не храбры и к бою против недруга не смелы: порабощенный бо человек срама не боится, а чести себе не добывает, хотя силен или не силен, и речет так: однако есми холоп, иного мне имени не прибудет".

Эти уроки, отмечал Иван Пересветов, Магмет-салтан не только извлек из печальной участи византийского императора Константина, но и списал из христианских книг.

В соответствии с извлеченными уроками турецкий властитель осуществил следующие мероприятия в завоеванной им стране.

Во-первых, он велел, по словам Пересветова, "со всего царства все доходы себе в казну имати". Во-вторых, он "никому ни в котором граде наместничества не дал велможам своим для того, чтобы не прельщалися неправдою судити". В-третьих, Магмет-салтан назначил своим вельможам жалованье из своей казны в размере, какового кто достоин. В-четвертых, он "дал суд во все царство и велел присуд (т.е. судебную пошлину) имати к себе в казну для того, чтобы судьи не искушалися и неправды бы не судили". В-пятых, турецкий властитель назначил по городам своих судей из верных себе служилых людей и велел им "судити прямо". "Да по мале времени обыскал царь судей своих, как они судят, и на них довели пред царем злоимство, что они по посулом судят. И царь им вины в том не учинил, только их велел живых одрати. Да рек так: "естьли оне обростут опять телом, ино им вина отдатся". Да кожи их велел проделати, и велел бумагою набити, и в судебнях велел железным гвоздием прибити, и написати велел на кожах их: "Без таковые грозы правды в царство не мочно ввести. Правда ввести царю в царство свое, ино любимаго не пощадити, нашедши виноватого. Как конь под царем без узды, так царство без грозы". Кроме того, Магмет-салтан навел порядок в своем войске. Он установил, что воинов судят командиры их полков - паши, причем судят "беспошлиннно и беспосулно, и суд их совершается вскоре". А чтобы государство его не ослабело, воины с коней не слезают и оружия из рук не выпускают. За это турецкий властитель веселит всегда сердце их своим жалованьем царским и продовольствием. Как пишет Пересветов, Магмет-салтан сказал однажды своим воинам: "Не скорбите, братие, службою, мы же без службы не можем быти на земли; хотя мало цар оплошится и окротеет, ино царство его оскудеет и иному царю достанется; яко ж небесное по земному, а земное по небесному, ангели божий, небесныя силы, ни на един час пламяннаго оружия из рук не испущают, хранят и стерегут род человеческий от Адама и по всяк час, да и те небесные силы службою не стужают". Так царь турецкий, замечает Пересветов, "взрастил сердце войску своему".

В "Большой челобитной" Иван Пересветов повторяет многие мысли "Сказания о Магмет-салтане". "Хоть и неправославный был царь, а устроил то, что угодно Богу" - такая оценка турецкому властителю дается здесь устами молдавского воеводы Петра. "Турецкий царь султан Магомет великую правду ввел в царстве своем, хоть иноплеменник, а доставил Богу сердечную радость. Вот если б к той правде да вера христианская, то бы ангелы с ними в общении пребывали", - делает вывод Петр. В то же время молдавский воевода усматривает некоторые явления, приведшие к гибели Византию, и в Русском государстве. "Сами вельможи русского царя богатеют и в лени пребывают, а царство его в скудость приводят", - говорит он. Тем не менее Петр выражает уверенность в том, что, благодаря благоверному великому царю русскому и великому князю всея Руси Ивану Васильевичу, будет в Русском государстве великая мудрость.

В "Сказании о Магмет-салтане" Иван Пересветов прямо связывает судьбу православной христианской веры с судьбой Русского государства. Греки, отмечает он, правду потеряли и Бога разгневали и веру христианскую отдали неверным на поругание. "И ныне греки хвалятся государевым царством благовернаго, царя русскаго от взятия Махметева и до сих лет. А иного царства водного християнского и закону греческого нет, и надежду на Бога держат и на то царство Руское благовернаго царя рускаго" (курсив наш. - В. Т.).

В этих словах Ивана Пересветова слышится нечто близкое к идее старца Филофея о Русском государстве как последнем носителе идеала православного царства. Такое повторение не было случайностью.

Светская по своему характеру политико-правовая теория Ивана Семеновича Пересветова уходила своими корнями в русскую православную идеологию. Понятие "правда" в сочинениях Пересветова в сущности, лишено религиозного содержания - оно трактуется им как сугубо светское, не связанное с какой-либо религией. Поэтому и оказывается возможным осуществление правды неправославным и даже нехристианским государем. Однако Иван Пересветов все же надеется, что правда соединится с христианской верой, и произойдет это не где-нибудь, а в Русском православном государстве.

Оп.: Сказание о царе Василии Константиновиче. – Памятники литературы древней Руси, т. 10. М., 1988.

СКАЗАНИЕ О ЦАРЕ ВАСИЛЬЕ КОСТЕНТИНОВИЧЕ. ПО ИМЕНИ ГРАДА КОСТЕНТИНА

Жил себе царь Василей в своем граде Костентине; со женою своею живяше, а детей у них не было. И нача господу богу молитися со слезами, чтобы им господь бог дал детища, «наследия царству моему». И царь беспрестанно на молитве, и жена ево, царица Ирина, в трудех и в посту чуть жива ходит. Услышал господь молитву царицыну: поради себе сына и нарекоша имя ему Костентин. И во сне евися царице: «Береги сына чесно! Силнея ево не будет, а бусарманов одолеет!» И стала беречь чесно и селнея ево.

А царь ея Василий стал иную веру думать и не хощет молитися, и положил хулу на бога, и послал послов своих в Долматово царство: «Великий государь, царь Долмат Евсеевич! Пишу аз, восточный царь, Василей Костентиновичь, тебе, царю, сице: хощу аз вашу веру принять, а своего господа бога вам на поругания отдам. И вы придите ко мне с силою». Токожде и в разные царства весть тайную послал.

И как весть пришла до тех неверных царей, то все тому ради бысть, скоро пошли к царю Василью. И пришло с царем силы 40000 да два богатыря, ростом трех сажень, толстота <...> сажен, очи - аки чаши, в оршин у них носы, усы. локтевые, главы котелные, бороды помельные. Другой царь с ним пришел, крымский хан; у хана силы двадцать тысящь, да с ним три черкашенина наемные, велми сильны. Стали на Сионских горах, и оступили Костентинъ-град, стояли пятеры сутки; а того в царстве не знали стали, и умов отстали, и не знали, что творити. А оне ждали от царя Христовой здачи.

И в те поры бояры пошли к царю и рече ему: «О злохульниче Христов! Что тако творити хощеши, предати царя небеснаго, Христа бога нашего, хощеш отдати в руки?» Тогда царь нача их бити. И в той час возмутися народ, пришед, взя царя за руки и посади ево в тюрму, в Спаской монастырь. А сами стали неверным лесть чинить и корм подавать, а сами нача войска копить. И собра войска своего тритцать тысящь.

В той же час евися гражданом мать божья: «Подите, народ, из града вонъ! Да поможет вам господь бог побити неверных царей!»

Тогда князи костентиновския пошли на вылоску и вознесли руце на небо: «О господи, господи, боже наш! Ты создал нам святое свое крещение, а мы должны, истинне, верне служить господу богу! А раба твоя, государыня наша царица, к тебе веру держить для того, что нам царевича мудра и сильна порадила!» И пошли в соборную церковь, и взяли со слезами на руки образ, и понесли на градовую стену, и поставили высоко, а сами рекли гласно: «О злогонители. Христовы хулники! Приимите со града распятаго господа бога!» И оне, злочестивыя враги, с радостию ко граду приидоша, и лесницы приставиша. И в той час вышло из града войско, и прогнали, и побили много.

И вышли Долматовы богатыри и Хановы, и вбили во град войска, и заперлися накрепко. И сами просять Христа на поругание, и упросили, а сами идут по граду князи с плачем, пошли ко царице. И увидили ис темницы два разбойника: Перша да Ивашка. У Перши руки медью проволошной перевиты, на ногах - сапоги соромятныя, потковы медныя; а Ивашка на ногу припадывает, башмоки турецкия на нем желтыя, чулки зеленыя, шелковыя, говорять, что в трубу трубятъ: «Великий наши государи, князи и бояри! Донесите наши слова нашей государыни царицы, что мы силу неверною двое всю положим и не станут творити пакости!»

И услышели князи, кинулися к царицы: «Государыня царица Ирина, скажем тебе повесть доброю! Есть у нас в темницы сидят два разбойника, Перша да Ивашка, велми силны, хвалятся одни силу неверную побить, и царей от града отогнать, и за Христа пострадать, чтобы их ослобонить!» И царица рече: «Пожалуйтя, освободитя и приведитя ко мне их, к царице!»

И царица рекла им: «Ой еси, разбойники! Можете ль вы нас оборонить и за Христа пострадать?» И рече ей: «Великая государыня царица, Ирина Дмитревна! Нам глас с небеси явился, чтоб тебе при печали не быть, а царя твоего, мужа, господь приказал смерти предать за то, что он призвал неверных царей и хощеть Христа на поругание им отдати, а тебе с сыном радостно царствовать во веки!» Потом царица возвела руце на небо: «О господь мой и бог мой! Что воздам ти, твоему образу святому, толко рада воздавать хвалу тебе и радоватися о сыне своемъ! А что ты хощеш, тако и творишъ!»

Пришед в то же время князи и бояры, и взяша из монастыря царя, и приведоша на место уготованное, и растопиша смолы, и роспяша ему рот, и влиша ему в рот, и предаша ему смерть; а сами взяли роспятаго господа бога, пришли из града к неверным царям и рекли им слова: «Государи цари, Долмат и Хан! Аще ваши воины наших двух разбойников побиют, то мы распятаго господа вам отдадимъ; а если наши разбойники ваших воинов побиют, то вы отдайте свои царския главы нам на поругания».

И цари тому ради сташа, что надеютца на моч своих воинов, приказали сходитися на место. Перша ухватил воина Долмата царя, а Ивашка взял другаго, царя Ханова, и разбили их смертно, такожде и последних воинов побиша, и силу их поплениша. Потом взяша разбойники царей живых в полон, и повели ко царице. и ко царевичю в град, на царев двор, а сила костентиновская неверными пожитками разбогатели.

А царица распрашивала у царей, и они сказали, что, де, «мы приходили по писму царя, мужа твоего, а послы нас послаша и к вам!» Потому царица и царевичь приказа с них снять головы и на колья посадить, а своих послов смерти предать.

И послали их в Турецкое царство, в Далмацкое царство, а князи итти в те земли не посмеша, чтобы главы их такожде не поснимали, а послали двух разбойников з головами и да им честь боярства. И скоро послы пошли, и пришед, показали головы царевы и положили писма уличныя: «Приходили други ваши, такия же неверныя, что и той царь турецкой, хотели взять господа бога на поругание. И наш господь на небеси жив есть, а образ ево у нас есть свят и милость нам подает невидимо, а на вас, бусарманов, победу посылает и главы с вас, неверных, снимаетъ».

Царь Салтан Салтановичь стал велми яростен, аки зверь, сверг бошмак с своей правой ноги и удари после Першу в груди, и посол Перша стал говорить смела: «Великий государь, Салтан, царь турецкий и злохулник Христов! Что яростно взираешь и бошмаком бросаешь и биешъ? Послов даруют, а не биют!» И рече царь турецкий: «Аз стану за царя Долмата и за царя Хана, приду к вам, а царя вашего моладова в полон возму! Аще млат - научю ево турецкой своей грамоте и языку, а град ваш разарю весь, а Христа возьму на позорище!» И рече ему послы: «Неразумный царь! Не видим мы такова человека на свете тебя глупея, что ты! Наш господь бог силен, а християном помощи подает, а на вас победу посылаетъ!» Потому пришли ево пажи и вельможи, рече царю Солтану: «Великий государь царь, Салтан Салтанович! Прикажи послов посадить в темницу, а своих послов пошли в Костентин-град и вели лестию прошать господа их. Когда младый царь отдасть бога своего к нам, послы принесут, тогда ему сам отмети и ругайся, что он неверным царем смеялся!»

Царь Салтан послушал их совету, посадил послов костентиновских, а сам скора отредил послов своих, а в листе писал бесчестно лукавствомъ: «Великий государь царь! Млад еси и величеством славен на земли!», потомъ: что «ваш господь бог силен и вам милость подает; имееш веру святую к богу, тако же и азъ; прошу любов творити, Христа почитати, а с тобою буду во единой вери!»

Царь Костентин и мать ево, царица Ирина, и все тому ради были, скоро Христа понесли перед послов. И послы, видя бога, и лукавством своим падоша пред образом на землю, и царь Костентин рече имъ: «Возмитя образ Христа нашего и честно понесите царю своему и молитесь Христу нашему, то вам много милости подасть! Аще станете господу богу нашему ругатися, то господь бог сошлет на вас победу!» И отпустил послов неверных. И скоро послы пошли в Царьград и подали Христа в руци царю. Царь радостен бысть. А в те числы Ханова царица и Долматова царя царица пришли в Царьград к турецкому царю. И приказал царь Солтан костентиновских послов привести пред себя и рече им: «Верный послы! Хотите ль вы веровати нашим идолом и угодником, Рахлию и Бахмету? Дарую единому - царством Далмацким, а другому - царством Ханским, и станим в любви жити, а веру станим нашу хранить, а Христа вашего станим ругать, такожде что и ваш царь над нашим цари!» И отсече господу главу и на кол взаткнул, а сам рек слова: «Скажите мне правду! Есть ли у вас такия же воины и выручат ли оне господа бога своего?» И рече послы, а сами прослезились: «О неверный и злонечестивый царь! Хотя ты образ Христов ругаеш, а господь станет за свой лик, и скоро жди на себя победы! И приидет сам наш царь Костентин и станет за бога, и тебе отмститъ!» И царь яростно на них взираша, а сам рекъ: «Возмите, пилаты, и распнитя их!» И рекли ему бояры: «Государь царь Салтан, пожди царя, либо скоро будет, а послов посади в темницу!»

И пасадили накрепко, и пала весть от кораблеников к царю Костентину. И царь Костентин скоро пошел к матери своей с плачем и почал у матери прошатца. Мать и сын подняв руки на небо, слезно милости просят, чтобы дал господь помощи на врагов и отмстил бы за свой святой образ. И в ту нощ явися ангел, и рече царю: «Вот тебе конь! Дойди во град Салтанов, отмети зло за зло, и тебе господь силу и смелость Христос прислалъ!» А в коне - волотья глава, а во лбу - звезда светит.

И царевич вздел венец на главу, и наряд доброй златой, и мечь с каменемь, и шелом с каменми дорагими, и взял юнош с собою сто человък, и сел на агелскаго коня, аки ангел, и поехал сь юношами своими борзо к Царюграду. А мать ево за ворота провожает, а сам за городам с матерью прощаетца; и полажила на перси ево чепь златую с каменми, и привешен крест поклонной с мощами, и благославила ехать днем и нощию.

И как приехал ко граду, стал сь юноши своими думать: ко царю прямо ли ехать, или весть подать. И поехаши на царев двор прямо на пречюдных своих конях.

Приход царя Костентина к царю Салтану на дворецъ: приехал, слез с коня и стал на рундуке подперши, и узрил Христа своего: на коле глава ево божия. Стал плакать: «О господи, боже мой! Что мне воздать царю за твой святый образ? Хотя я сам пропаду, а за тебя, Христа своего, стану!»

И поехал со царева двора сь юноши своими, и спрашевает у людей и дает ребятам по залотому: «Где сидят послы костентиновски? Аз хощу им милостыню подать!» И ребята указали.

И царевич приехал ко темнице, а сторожей всех побил смертию, а сам реклъ: «О верные мои, здравствуйте! Аз к вам пришел на взыскание господа своего, и ваше, послов добрых!» Трудные и по голосу царя не познали и рече: «Кто ты таков, нам глаголешъ?» И рече: «Младый царь аз ваш, Костентин Васильевичь!» И тому оне ради. И царь их выпустил, и оне падоша на землю царю со слезами, и царь им даде по каню доброму, и поехаша с послами и сь юношами в двор царев. Сами с коней слезли, и взяли с кола главу Христову и полажили в ковчег злотый и с крестом, с честию, а сами пошли в полату цареву.

И у царя много народу. И рече ему царь: «Кто ты таков? Вшел без дакладу, а шелому своего з главы не снимаешь!» И рек царь Костентинъ: «Аз пришел к вам, босурманом, хощу аз вас всех погубити за своего господа бога и за послов своих!» И царь Салтан завопил гласомъ: «Есть ли у меня воины многия? Прикажите пилатом смертию всех казнити!» И рек царь Костентинъ: «Велик есть Христос наш! Не выдасть нас неверным!» И выняв мечь свой, и пресек пашей всех, и силных богатырей, и от крови их полата кровию натекшу. А царь и царица падоша лред Костентином. И рече ему царь: «О государю царю! Аз согрешил пред вашим господем богомъ!» И рече ему царь: «Проси ты, царь, у своего бога, идола Ирахлия и Бохмета, те вас спасут от руки моея, а мой Христос отмстит против своей главы - твою главу сняти!»

И вывел ис полаты вон, и поставил на место, и снял с него главу пред всем народом, такожде и з богов их снял и заткнул на колья пред всем народом. И взмутился народ турецкой: собралися множество много народу неверных, и наступили на царя и на послов. И тут царь Костентин пресек, аки птенцов малых, и пустиша кровь их, аки воду, а сам поехал царь на царев двор, и пошли в полату, и увидили царицу Долматову и дочь ея, велми прекрасну. И взял дочь Долмата царя и послал в царства разбойника Першу. И Перша с листом пришел и справил за царя Костентина, для того, что царь ево «взял вашу царевну за себя!»

И стал Перша царьствовать в Долмацком царств, а Ивашку-разбойника послал в Ханова царьства. И тот такожде справил, и дань наложил, царю бы оне, Костентину, служили. А Ивашка жить в неверной стране не захотел, и царь посадил ево в турецком царстве.

И жил Костентин три месяца, и взял Костентин казны и карет, и повес с собою царевну; приехал в дом свой, встретила мать ево чесно, и понесли главу Христову в соборную церковь, и венчалися с царевной, и стали жить честно и радостно. И поставил в царстве столп среди града, что господь бог показал чудо над безбожными турки и татары. И в тех градах устроил столпы, и дань ему взял, а сам живет славно отныне и до века сего. Аминь.

Выдающимся пи​сателем-публицистом, идеологом служилого дворянства является Иван Пересветов. Приехав на Русь из Литвы в 1538 г., в разгар боярского «самовластия», он активно включился в политическую борьбу: в «оби​дах» и «волокитах» «истерял» всю свою «собинку».

Неоднократно подавал Пересветов челобитные на имя юного великого князя, высту​пал с аллегорическими публицистическими повестями, доказывая необходимость единодержавной формы правления государством и устранения боярства.

Прибегая к историческим параллелям, он изо​бражал существенные недостатки политической жизни Москвы и давал практические советы к их устранению.

О пагубном влиянии на судьбы государства боярской формы правления говорил Пересветов в «Сказании о царе Константине». Положительную политическую программу — смелый проект государ​ственных преобразований он изложил в публицистическом памфлете 1547 г. «Сказание о Магмете-Салтане».

Памфлет построен на прозрачной исторической аллегории: импе​ратору Константину противопоставляется Магмет:Салтан. В описании правления царя Константина, вступившего на царство после смерти отца трех лет от роду, чем и воспользовались вельможи царевы, современники узнавали события недавнего прошлого: малолетство Грозного, борьба за власть бояр Бельских и Шуйских.

Эти вельможи «до возрасту царева богатели от пенистого собрания», они порушили праведный суд, осуждали неповинных по «мздам», «богатели от слез и от крови роду человеческого».

Бояре, которые «царя мудрого осетили вражбами своими и уловили лукавством своим и укротили воинство его», явились главной причиной гибели Царьграда. Именно вельможи, по мнению Пересветова, являются причиной оскудения и нестроения Русского государства.

Свой политический идеал Пересветов воплощает в грозном само​державном мудром владыке Магмете-Салтане. Пересветов как бы преподает наглядный политический урок юному Ивану IV, только что венчавшемуся на царство и объявившему себя царем всея Руси.

Магмет-Салтан, опираясь на мудрость «греческих книг» и на свое воинство, т. е. служилое дворянство, непреклонно следует девизу: «Не мощно царю без грозы держати... Хотя мало цар оплошится и окротеет, ино царство его оскудеет и иному царю достанется».

Личная охрана Салтана состоит из 40 000 янычар, «чтобы его недруг в его земли не явился и измены бы не учинил и в грех не впал». Магмет понимает, что только «войском он силен и славен», и Иван Пересветов ставит вопрос о необходимости создания регулярного войска с обязательным денеж​ным вознаграждением за службу.

Он подчеркивает, что Магмет-Салтан отмечает заслуги своих воинов — тех, кто горазд «против недруги играми смертною игрою... А ведома нет, какова отца они дети. Кто у меня верно служит и против недруга люто стоит, тот у меня и лутчей будет», — заявляет Магмет-Салтан.

Здесь четко выражена точка зрения служилого дворянина, который хочет быть награжден государем за верную службу, за свои личные заслуги, а не за заслуги рода. Именно за воинскую доблесть награждает Магмет воинов и даже того, кто «от меншаго колена, и он его на величество поднимает».

Пересветов считает, что управление войском лучше всего строить при помощи десятских, сотских и тысяцких, что позволит укрепить моральное состояние воинов и сделать их надежной опорой государя. Он предвосхищает в памфлете учреждение опричнины (ведь опрични​ки — это своего рода преданные янычары, верные псы государевы).

Предлагает Пересветов провести ряд преобразований и во внутрен​нем управлении: в местном аппарате, суде, государственной казне.

Он считает необходимым уничтожить систему «кормления», когда намест​ник (воевода) собирает налоги в свою пользу, и предлагает все налоги с городов, волостей, вотчин, поместий собирать в государеву казну, а сборщикам платить жалованье. Тем самым наместник превращается в государственного чиновника.

Управление в городах должно строиться по типу войскового, что позволит, по мнению Пересветова, вести борьбу с «лихими людьми».

Магмет-Салтан выступает у Пересветова поборником правды, справедливости. Он искореняет «неправду», лихоимство и взяточниче​ство в судах при помощи крутых и жестких мер: судей-взяточников он приказывает «живых одрати», говоря: «Есть ли оне обрастут телом опять, ино им вина отдается». А кожу их велит набить бумагой и прибить в суде с надписью: «Без таковые грозы правды в царстве не мочно ввести».

Пересветов верит в возможность установления справед​ливого суда при помощи таких «радикальных мер». Столь же крутыми мерами добивается Магмет-Салтан искоренения в своем царстве во​ровства и разбоя: «А татю и разбойнику у царя у турецкого тюрьмы нет, на третий день его казнят смертною казнью для того, чтобы лиха не множилося».

Выступает Пересветов противником рабства, разумея под ним кабальное холопство: «В котором царстве люди порабощены, и в том царстве люди не храбры и к бою против недруга не смелы: порабощенный бо человек срама не боится, а чести себе не добывает, хотя силен или не силен, и речет так: однако если холоп, иного мне имени не прибудет».

Это положение публициста XVI в.— предыстория «Беседы о том, что есть сын отечества» А. Н. Радищева.

Как отмечает А. А. Зимин, в своих социальных религиозно-фило​софских воззрениях Пересветов перерастает рамки дворянской огра​ниченности. В его сочинениях отсутствуют традиционные ссылки на авторитет «отцов церкви», богословская аргументация положений.

Он резко критикует монашество, выступает против церковной иерархии. Его утверждения: «Бог не веру любит — правду», не бог, а человек управляет судьбами страны — звучали еретически.

Пересветову присуща гуманистическая вера в силу человеческого разума, в силу убеждения, в силу слова. Эта вера заставляет его писать челобитные царю, публицистические памфлеты.

Создаваемый им иде​ал самодержавного правителя Магмета-Салтана также связан с этой гуманистической верой. «Сам... мудрый философ», Магмет присовокуп​ляет к турецким книгам книги греческие, благодаря чему «ино великия мудрости прибыло у царя».

«Таковому было быти християнскому царю, во всем правда имети и за веру християнскую крепко стояти»,— написал Магмет-Салтан «в тайне себе». В этих словах за​ключен идейный смысл «Сказания».

Пересветов относится к Магаету-Салтану апологетически, дока​зывает необходимость «грозной» самодержавной власти; только она одна способна установить «правые» порядки в стране и защитить ее от внешних врагов.

Пересветов не разъясняет смысла своей аллегории, как это делал Максим Грек. Аллегория у Пересветова носит светский, исторический характер. История, по его мнению, дает наглядный политический урок настоящему.

Прием антитезы позволял ему четко раскрывать основную политическую мысль. Живая деловая разговорная речь (без риториче​ского украшательства), обилие афоризмов делали эту мысль ясной и предельно выразительной.

Как отметил Д. С. Лихачев, в дворянской публицистике пафос преобразования общества сочетается с идеей ответственности государя перед своими подданными за их благосостояние.

Этому действенному характеру дворянского мировоззрения лучше всего отвечали формы деловой письменности, которая начинает активно проникать в лите​ратуру, способствуя ее обогащению.

Публицистические памфлеты Ивана Пересветова явились той по​литической программой, которая частично была осуществлена Иваном Грозным.

Кусков В.В. История древнерусской литературы. - М., 1998 г.

И.С. Пересветов

Сказание о Магмете-салтане

Середина XVI в.

Царь турской Магмет-салтан сам был философ мудрый по своим книгам по турским, а се греческия книги прочел, и написав слово в слово по-турски, ино великия мудрости прибыло у царя Магметя. Да рек тако сеитам своим, и пашам, и молнам, и абызам: «Пишется великия мудрости о благоверном царе Констянтине. Вы естя сами мудрыя философы, да смотрите то в книги своя мудрыя, как о великом царе Констянтине пишет: он же родился источник мудрости воинския; пишется: от меча его вся подсолнечная не могла сохранитися. Да он же на царстве своем отца своего остался млад, трех лет от рода своего; и от злоимства и от нечистаго собрания, от слез и от крови роду человеческаго, богатели велможи его, и они праведный суд изломили, да неповинно осуждали по мздам. Да та же неповинная кровь и слезы столпом ко господу Богу на небо с великою жалобою шла. Велможи царевы до возрасту царева богатели от нечистаго собрания. На возрасте цареве, и царь почал трезвитися от юности своея и почал приходити к великой мудрости к воинской и к прирожению своему царскому. И велможи его, видя то, что царь приходит к великой мудрости и к своему царскому прирожению, да будет с коня своего воинъскаго не сседом, и пишется об нем от мудрых философ во всех странах: от меча его вся подсолнечная не может сохранитися, и велможи рекли тако: «Будет нам от него суетное житие, а богатество наше будет с ыными веселитися». И рече Магмет-салтан, турской царь, философом своим мудрым: «Видите ли то, яко они богати, так и ленивы, и осетили царя Констянтина вражбами и уловили его великим лукавъством своим и козньми, дияволскими прелестьми мудрость его и щастие укротили, и меч его царской обнизили своими прелестными вражбами, и меч его был высок надо всеми недруги его, и оне то ухитрили ересию своею». И рече Магмет-салтан, турской царь, философом своим мудрым: «Видите ли, то Бог хитрости не любит и гордости и ленивства, противится тому господь Бог, гневом своим святым неутолимым за то казнит? Иже видите вы, что нам Бог выдал таковаго великаго царя и по писанию мудраго вроженнаго источника воинскаго про гордость греческую и про лукавъство? И вражбы их Бога разгневили, иже таковаго мудраго царя осетили вражбами своими и уловили его лукавством своим и укротили воинство его. А яз вам о том реку, мудрым своим философом: поберегайте мя во всем, еже бы нам Бога не разгневити ни в чем».

В лето 6960 перваго царь Магмет-салтан турской велел со всего царьства все доходы к собе в казну имати, а никому ни в котором городе наместничества не дал велможам своим для того, чтобы не прелщалися, неправдою бы не судили, и оброчил вельмож своих из казны своея, царския, кто чего достоит. И дал суд во все царство, и велел присуд имати к собе в казну для того, чтобы судьи не искушалися и неправдою бы не судили. Да приказал судиям: «Не дружитеся с неправдою, да не гневити Бога да держитеся правды, что Бог любит». Да послал по градом судии свои, паши верныя и кадыи и шибошии и амини, и велел судити прямо. И рек тако Магмет-салтан: «Братия моя любимая, верная, судити прямо и воздадите богу сердечную радость».

Да по мале времяни обыскал царь Магмет судей своих, как они судят, и на них довели пред царем злоимство, что оне по посулом судят. И царь им в том вины не учинил, только их велел живых одирати. Да рек тако: «Естьли оне обростут опять телом, ино им вина та стдасться». А кожи их велел проделати, и бумагою велел набита, и написати велел на кожах их: «Без таковыя грозы не мочно в царство правды ввести». Правда Богу сердечная радость: во царьстве своем правду держати, а правда ввести царю во царство свое, ино любимаго своего не пощадите, нашел виноватаго. А не мочно царю без грозы быти; как конь под царем без узды, тако и царство без грозы.

Царь же рече: «Не мочно без грозы царство царю держати. Яко же Констянтин-царь велможам своим волю дал и сердце им веселил; они же о том радовалися и не правдою судили и обема исцем по своей вере по християнской целования присужали, правому и виноватому; и оба не правы, и истец и ответчик, – един бою своею приложив ищет, а другой всего запрется: ни бивал, ни грабливал есми; его иску не обыскав, да оба крест поцелуют, да Богу изменят, и сами от Бога навеки погибнут. И таковым, которыя в сердцах своих правды не помнят, ино таковыя Бога гневят, ино им мука вечная готовится. И с теми неправыми судьями во всем греки в ересь впали, и в крестном целовании греха себе не ставили, во всем Бога прогневали».

И царь Магмет вразумел от великия мудрости, что есть таковый суд великий грех и Бога гневят. И он дал одному з жребия крестнаго целования; целовати крест, направивше огненную стрелбу против сердца и самострел против горла, а стояти доколе противу таковыя смерти, доколе десятера приказания отец его духовный проговорит еуангельские притчи: не лжи, не кради, на лжи послух не буди, чти отца и матерь, люби ближняго своего яко сам себя. То есть царь дал греком, з жребия крестнаго целования: естьли ево огненная стрелба не убиет, и самострел на него не выпустит, и он крест поцелует, и свое возмет, в чем ему суд был. А турком дал чрез меч острый, горлом переклонитися и шерт пити, а меч наведен. А молнам своим велел при том месте быти и наказати их по своей вере турской с того же обычая греческаго: есть ли меч с наводу на него не спустит, а горла ему не рушит, и речь свою доведет, и через меч шерт пиет, и свое возмет, в чем ему суд был, – то есть божий суд. А поля им судил в своем царстве без крестнаго целования: нагым лести в темницу, бритвами резатися, а бритву им одну положат в тайне месте, и кто найдет, тот и прав, – то есть божий суд: свое возьмет, на чем ему суд был, а виноватаго своего волен жива выпустити из темницы, волен зарежет его.

Царь же Магмет велико о том умудрился, кое великую правду во царство свое ввел, и он великия знамения грозныя указал для того, ащебы люди не слабели ни в чем и Бога бы не гневили. А ту мудрость царь Магмет снял з греческих книг, образец – таковым было греком быти. И Магмет-салтан правый суд во царство свое ввел, и ложь вывел, и Богу воздал сердечную радость, и рек тако: «Бог любит правду лутчи всего: не мочно царю царства без грозы держати; яко же царь Констянтин велможам своим волю дал и сердце им веселил, они же о том радовалися и нечисто збирали, богатели, а земля и царство плакало и в бедах купалося. И за то господь Бог разгневался на царя Констянтина и на велможи его и на все царство греческое неутолимым гневом своим святым, что они правдою гнушалися и не знали того, что Бог любит силнее всего правда. А вы меня на то же ли приводите, чтобы бог разгневался, такоже да и с вами бы аз погибл?»

Иван Семенович Пересветов - русский писатель-публицист середины XVI века. Биографических сведений о нем очень мало. Все они содержатся в его сочинениях, за исключением упоминания в описи царского архива XVI века: в ящике 143 находился “черной список Ивашка Пересветова”; исследователи полагают, что имелись в виду сочинения этого автора, в частности его челобитная.

На основании сообщений в произведениях И. С. Пересветова и сопоставления их с другими источниками удалось установить, что он “выехал” на Русь в 1538-1539 годах, а ранее служил, как пишет он сам, трем королям. Выходец из Литвы, в Польше он относился к разряду королевских “дворян”, служил в наемных войсках Федора Сапеги. Служба в 6-7 коней показывает, что он не принадлежал к числу дворянской мелкоты. С конца 1528-начала 1529 года до конца 1531 - начала 1532 года в составе войск Федора Сапеги он находился на службе венгерского короля Яна Запольяи (“с ведома” польского короля Сигизмунда). Ян Запольяи принял в 1528 году вассальную зависимость от турецкого султана И. С. Пересветов, находясь в Будине (Будапеште), мог познакомиться с турецкими политическими порядками, турецкой армией.

В 1532-1534 годах в составе войск польского магната Андрея Тенчинского-младшего он служил Фердинанду, австрийскому эрцгерцогу, королю чешскому (о нем уже шла речь в связи с С. Герберштейном). Дальнейшие факты его биографии неизвестны; мы знаем лишь, что около пяти месяцев он находился при молдавском дворе Петра Рареша. Причины, почему он оставил службу Яну Запольяи, как и мотивы его выезда на Русь, остаются неясными.

Приехав в Москву в 1538-1539 годах, он сразу же обратился к царю с предложением взять на вооружение русских войск особого рода гусарские щиты того образца, который он вывез из Литвы, и был даже готов организовать мастерскую для их изготовления. В одном из своих сочинений И. С. Пересветов писал об этом так: “И ты, государь, образцы службы моея смотрил, и Михаилу Юрьевичу меня, холопа своего, приказал, и образцы службы моея Михаилу же дал. И Михаиле Юрьевич образца посмотрил и тебе, государю, службу мою похвалил, и обо мне тебе, государю, попечаловался”. Здесь речь идет о боярине М. Ю. Захарьине, под начало которого поступил И. С. Пересветов. М. Ю. Захарьин был не только административным деятелем, но и воеводой, который знал артиллерийское дело. Мастерская была организована, и щиты Пересветова, возможно, использовались в ходе военных действий. Однако вскоре М. Ю. Захарьин скончался, и служба Пересветова, по его выражению, “задлялася” Начался одиннадцатилетний период службы Пересветова, который А. А Зимин определяет как “хождения по мукам”. Это было время боярского бесконтрольного правления в период малолетства Ивана Грозного, о котором царь так говорил на Стоглавом соборе: “Горькая скорбь постиже нас, мне сиротствующу, а царству вдовствующу, и тако боляре наши улучаше себе время, сами владеюще всем царством самовластно, никому же возбраняющу им от всякаго неудобнаго начинания, и моим грехом и сиротством и юностию мнози междуусобною бедою потреблени быша зле... и многобезчисленное кровопролитие и пожжение и истопление... и отсего бо вниде страх в душу мою и трепет в кости моя”.

Очевидцем произвола и самоуправства, злоупотреблений и нарушений был и Пересветов, больше того, ему лично довелось испытать перипетии тяжб с “сильными людьми”: “и твое, государь, жалование, поместие от великих людей от обид наряди пусто”.

В конце 40-х годов началась подготовка реформ Ивана Грозного периода “начала царства”, прогрессивных преобразований, направленных на укрепление централизованного государства. В этой обстановке появляются различные их проекты, созданные представителями разных социальных групп. Ермолай Еразм передает Ивану IV несколько сочинений, которые он многозначительно называет “три вещи от древних”, и считает, что они послужат “как огненое оружие” против бояр, “смыслы их пожигая”. Максим Грек пишет для молодого Ивана IV “Главы поучительны начальствующим правоверно”. Монахи подмосковных монастырей подали царю челобитную, которая, возможно, была использована при составлении Стоглава. Была создана специальная комиссия для разбора челобитных-жалоб, на основе которой впоследствии сформировался Челобитенный приказ.

В этой обстановке 8 сентября 1549 года и, С. Пересветов подал царю “две книжицы”, где содержалась Малая челобитная и другие его произведения; здесь он, подобно другим публицистам, излагал свои проекты государственных преобразований. Не получив ответа, он снова передает парю копию переданных ранее книжиц, сопровождая их новой (Большой) челобитной.

Сведениями о дальнейшей его судьбе мы не располагаем.

Публикуемое “Сказание о Магмете-салтане” является частью “Повести об основании и взятии Царьграда” и входит как в полную, так и в сокращенную редакцию сочинений И. С. Пересветова.

Перевод С. А. Елисеева; выполнен по изданию: Сочинения И. С. Пересветова. М. - Л., 1956, с. 151-161.

Текст воспроизведен по изданию: Все народы едино суть. М. Молодая Гвардия, 1987