В Греции де Кирико получает классическое художественное образование, в Мюнхене совершает открытия, которые помогают ему выработать собственный стиль. Метафизическая живопись де Кирико берет начало в немецкой философии XIX века.

Сначала XIX века в Германии, а особенно в Баварии, происходит небывалый расцвет культуры. Возникает множество новых философских систем и эстетаческих теорий. Мюнхен становится художественным центром Европы наравне с Парижем.

ДЕ КИРИКО И НЕМЕЦКАЯ ФИЛОСОФИЯ

После смерти отца в 1905 году де Кирико чувствует себя одиноким и потерянным. Художник с головой окунается в изучение мировой культуры и мифологии, пытаясь найти ответы на волнующие его вопросы. Первым делом он решает преодолеть недостаток душевного равновесия и научиться ясно мыслить. Благодаря изучению трудов немецких философов - Артура Шопенгауэра (1788-1860), Фридриха Ницше (1844-1900) и Огго Вейнингера (1880-1903) молодой художник начинает формировать свое мировоззрение и собственную пластическую теорию.

В начале XX века в среде мюнхенских студентов особенной популярностью пользовался философ и психолог Вейнингер, автор известной книги "Пол и характер". В своих рассуждениях Вейнингер использует понятия художника-исследователя и художника-священнослужителя (кстати, к последнему он относит Арнольда Бёклина, чье творчество вдохновляло де Кирико в тот период). Работы Вейнингера помогли художнику выработать собственную метафизическую теорию. Немецкий психолог в частности писал о том, что постоянно меняющаяся окружающая действительность содержит в себе обязательные так называемые независимые элементы - геометрические формы, конструкции и символы предметов. Именно эти независимые элементы берет на вооружение в своем творчестве де Кирико.

С 1908 года де Кирико начинает изучать философские труды Фридриха Ницше. Идеи, которые он в них почерпнул, также окажут значительное влияние на его метафизическую живопись. По примеру немецкого философа, который в своих рассуждениях много внимания уделяет процессу самосовершенствования, де Кирико обращается к поэзии превращений как способу открыть в себе способности наблюдателя. Артур Шопенгауэр, в свою очередь, заставляет художника задуматься над процессами, которые берут свое начало в предметном мире. Де Кирико говорит также об "атмосфере в моральном сенсе", таким образом объясняя свое восхищение работами Клингера и Бёклина. Идеи всех вышеназванных философов на протяжении всей жизни будут близки художнику и найдут оригинальное отражение в его творчестве.

ПАРИЖСКИЕ ВЛИЯНИЯ

В июле 1911 года Джорджо де Кирико первый раз попадает в Париж. Ему всего двадцать три, и его главным образом интересуют современные авангардные течения, особенно кубизм с его аналитическим подходом к передаче формы.

Вожди кубистической революции - Пикассо и Брак захватили молодого художника, натолкнули его на поиск новых формальных решений. Де Кирико создает впоследствии несколько холстов, имеющих нетрадиционный формат, например, трапециевидный или треугольный. На появившихся одновременно первых картинах Фернана Леже (1881-1955) де Кирико привлекают "механизированные" изображения людей, вдохновившие его на целую серию картин с фигурами-манекенами.

В Париже де Кирико часто посещает Лувр, где в первую очередь знакомится с искусством древности. Любитель археологии и античности, художник ищет в греческой, римской и ближневосточной скульптуре новые импульсы дня своей метафизической живописи.

Во время пребывания в Париже де Кирико знакомится с фотографом-сюрреалистом Жаном Эженом Атже (1856- 1927) - мастером изображения пустынных парижских улиц, домов и площадей. В работах де Кирико этого периода присутствует такая же атмосфера грусти и опустошенности, как и фотографиям Атже, что внутренне сближает этих мастеров.

МЕТАФИЗИЧЕСКАЯ ЖИВОПИСЬ

Однако, как свидетельствует Гийом Аполлинер, де Кирико "очень скоро отходит от парижского авангарда, чтобы творить свое собственное искусство, где объединяются, появляются вместе пустые дворцы, башни, символические предметы и манекены. Все это изображено в чистых цветах, переполнено впечатлением искусственности реального..."

Своей живописью, которую называет "метафизической", де Кирико стремится разрушить логические объяснения действительности.

Применяя синтез различных влияний, художник вырабатывает основы метафизической живописи, которая никогда не станет направлением в широком смысле этого слова. Не подчиненная ни одной четко сформированной доктрине, метафизическая живопись станет уделом нескольких художников - самого де Кирико, Карло Kappa (1881-1966), Джорджо Моранди (1890-1964).

Для метафизической живописи характерны поэзия неподвижности, застылости, напряженность в подаче формы и колорита, жесткость линии и резкость светотеневых переходов. Она опирается на абсолютное отрицание действительности, которую преподносит нам реализм, акцентируя внимание на изображении избранных предметов и намеренном подчеркивании отдельных фигуративных элементов.

Эти положения приводят к тому, что художники-метафизики обращаются к гармонии, свойственной итальянскому Ренессансу и произведениям великих мастеров классики.

Однако в метафизической живописи предметы, помещенные в единое пространство и подчиняющиеся единой перспективе, никогда не дополняют друг друга, они не взаимосвязаны. Элементы этих композиций объединены с помощью чисто формалистических приемов. Де Кирико - первый художник, пустившийся в этот путь еще в 1910 году. В течение нескольких последующих лет он будет накапливать и систематизировать свои изобретения и находки. В 1917 году, когда образный алфавит де Кирико уже будет достаточно четко сформирован, той же дорогой начинает идти другой итальянский художник, младший де Кирико на семь лет, - Карло Kappa. В 1919 году он публикует сборник текстов под названием "Метафизическая живопись". Карра помещает в своей книге и статьи де Кирико - "О метафизическом искусстве" и "Мы, метафизики", которые были опубликованы также в римских журналах "Cronache de"attuait"a" и "Valori plastici".

По мнению Карра, метафизическая живопись должна дойти до определенной степени достоверности в передаче действительности в застывших и неподвижных образах. Эта публикация привлекает внимание живописца Джорджо Моранди, который вскоре присоединяется к де Кирико и Карра. Образовавшаяся таким образом творческая группа просуществовала до 1920 года.

Тот факт, что "метафизики" объединяют в своих картинах элементы фантастики и реалистического изображения действительности, привлекает к их творчеству сюрреалистов. Царящая в полотнах "метафизиков" атмосфера "тревожной необычности" очень близка идеям сюрреалистов, стремящихся "изменить жизнь" путем освобождения подсознания и стирания граней между сном и явью. В начале 20-х годов влияние де Кирико на сюрреалистов, в особенности на живопись Макса Эрнста, было огромным.

Пустынные площади больших городов, разморённые под полуденным солнцем или уставшие после заката… Античные колонны и арки, гордо и одиноко возвышающиеся над землей… Статуи, безмолвно взирающие на эту меланхолию… Картины Джорджо де Кирико (Giorgio de Chirico) пропитаны не только краской, но и тайной, тревогой, тишиной.

Художник говорил: «Не надо забывать, что картина должна быть отражением внутреннего ощущения, а внутреннее означает странное, странное же означает неизведанное или не совсем известное» .

Многие считают, что действие в картинах де Кирико происходит в измерении снов. На этих полотнах всё так же правдоподобно и ирреально одновременно, как в «ночных видеороликах подсознания». Странные сочетания предметов, странная атмосфера, фантастическая реальность. На самом деле, всё это не просто так. Всё это − черты изобретенного де Кирико направления в искусстве − метафизической живописи.

Это движение художник основал вместе со своим другом Карло Карра в начале XX века. Популярная «Википедия» даёт следующее объяснение метафизической живописи: «В метафизической живописи метафора и мечта становятся основой для выхода мысли за рамки обычной логики, а контраст между реалистически точно изображенным предметом и странной атмосферой, в которую он помещен, усиливал ирреальный эффект» .

К сожалению, уже в начале 20-х годов метафизическая живопись прекратила своё существование. В 1921 и в 1924 годах в Германии прошли две последние выставки этого направления искусства. Впрочем, детище де Кирико не умерло, а лишь переросло в нечто большее – в великий Сюрреализм. Отец этого направления, Анри Бретон, говорил, что только произведения де Кирико дали возможность выразить программу сюрреалистов средствами живописи. А ещё он называл художника «творцом современной мифологии».

Зной, тишина, тревога… Душная тяжелая атмосфера и вымерший город. Маленькая девочка с обручем стремительно бежит по безлюдной площади прямо навстречу зловещей тени, выглядывающей из-за угла. Белое здание с характерными для художника арками, нарисованное будто по линейке, уходит вдаль. Пустой фургон на переднем плане зловеще ухмыляется открытой крышкой. Интересно, что изображение девочки совершенно нетипично для живописи де Кирико. Многие искусствоведы считают, что ребенок на этой картине появился из-за выставки , проходившей в то время во Франции. Говорят, что де Кирико впечатлился работой «Воскресный день на острове Гранд-Жатт» и перенёс маленькую девочку к себе на полотно – персонажи действительно очень похожи. Также интересно, что объекты в картине «Тайна и меланхолия улицы» изображены в разных проекциях: фургон в геометрической, а дома в перспективной. У них разный коэффициент искажения, за счет чего усиливается эффект странности.

Но вернемся к сюжету. Что же происходит? Куда делись все взрослые? Почему этот ребенок невозмутимо катит обруч навстречу опасности? Что хотел сказать этой картиной автор? Ответы на эти вопросы вы должны найти самостоятельно. В собственном подсознании.

Джорджо де Кирико считал, что реальный мир – это всего лишь тонкая оболочка, под которой скрывается тёмный и загадочный мир подсознания. Он хотел раскрыть тайный смысл вещей через привычные глазу предметные и материальные формы. Задача живописца, по мнению художника, − быть проводником и посредником между зрителем и его скрытыми от сознания символами.

Великий кубист величал художника «певцом вокзалов». Всё из-за того, что на его картинах слишком часто встречаются поезда и вокзалы. Вот, например, полотно «Пьяцца д’Италия: меланхолия». Мы видим пустынную площадь, статуя Ариадны, арки. Многие искусствоведы считают, что в этом сюжете есть интерпретация мифа об Ариадне и её нити. Кстати, эту же героиню мы видим на другом произведении – «Ариадна, молчаливая статуя». Вновь всё те же составляющие мозаики: арки, тени, статуя, башня, заострённые углы и схематичность изображения. Кто-то может разглядеть в этом подражание Пикассо, с которым художник был дружен. Еще существует и другая картина – «Пьяцца д’Италия с конной статуей». На ней изображено всё то же самое, отличается лишь . Вообще, многие работы художника на метафизические темы очень похожи друг на друга. Между собой перекликаются «Счастье возвращения», «Меланхолия», «Загадка дня» и «Красная башня», а также вышеописанные картины итальянской площади.

Что же касается поездов, интересно, что отец Джорждо де Кирико руководил строительством железной дороги по линии «Афины-Солоники». Возможно, все эти паровозы – какой-то своеобразный привет собственному детству или самоанализ душевных травм. Не зря живописец зачитывался трудами Ницше.

«Я начал писать картины, в которых мог выразить то мощное и мистическое чувство, открывшееся мне при чтении Ницше: итальянские города в ясный осенний день, меланхолию полудня… Я не представляю себе искусство по-другому. Мысль должна оторваться от того, что мы называем логикой и смыслом, освободиться от всех человеческих привязанностей, чтобы увидеть предметы под новым углом, высветить их неведомые ранее черты» , − говорил художник.

В Третьяковской галерее открылась первая российская выставка Джорджо де Кирико — одного из главных итальянских сюрреалистов, известного своей метафизической живописью. Buro 24/7 рассказывает, что надо знать о художнике, прежде чем посетить выставку.

Метафизика и раннее творчество

Род де Кирико происходит из Греции. После смерти отца будущий художник вместе с семьей переезжает в Мюнхен, где продолжает учебу в Академии изящных искусств. В мюнхенские годы он находится под влиянием работ Фридриха Ницше, Артура Шопенгауэра и Отто Вейнингера. Их идеи формируют его мировоззрение, которое он сам назовет «метафизикой» — по одному из главных разделов философии, который рассматривает вопросы первоначального бытия. Свое название метафизическая живопись получит не раньше 1917 года, когда де Кирико познакомится с художником Карло Каррой, чьи поиски формального языка были во многом близки мастеру.

Автопортрет в черном свитере. Джорджо де Кирико. 1957

Тем не менее к «метафизике» можно отнести все работы де Кирико 1910-х годов — пустынные пейзажи, где на фоне городской архитектуры с выразительными тенями появляются одинокие персонажи, или натюрморты с классическими бюстами, фруктами и мячами. Как следует из воспоминаний самого художника, первое метафизическое прозрение возникло у него на площади Санта Кроче во Флоренции. «Мне вдруг показалось, будто все окружающее я вижу впервые», — писал он потом в мемуарах. Этот эпизод лег в основу и первой метафизической картины — «Загадка осеннего полдня» (1910).

Еще один важный фактор влияния в творчестве де Кирико — работы немецких символистов, Макса Клингера и Арнольда Беклина, с которым поначалу сравнивают и самого де Кирико. Живописные и философские влияния этого времени проявятся всего несколькими годами позже, во время пребывания художника в Париже. Вслед за Мюнхеном де Кирико переезжает в Милан и Флоренцию, а после войны наконец добирается до Парижа, где в 1910-е годы состоялась карьера де Кирико и других мастеров эпохи — Пабло Пикассо, Амадео Модильяни, Хаима Сутина, Константина Бранкузи и многих других. Хотя творчество де Кирико не имеет к ним непосредственного отношения, Париж как художественная среда сыграл важную роль и в его становлении.

«Меланхолия и тайна улицы». Джорджо де Кирико. 1914

Еще одним художником, повлиявшим на формирование метафизической живописи, стал младший брат де Кирико — Альберто Савинио. Вместе с ним де Кирико издавал журнал «Пластические ценности», а также опубликовал ряд теоретических работ, в которых были определены фундаментальные принципы метафизической живописи. Среди них — прозрачность и ирония, ставшие впоследствии главной характеристикой поэтичных и мечтательных полотен метафизиков.

Первая часть экспозиции посвящена периоду 1910-х и метафизике как главному методу де Кирико. Работы 1920-30-х годов, в которых художник переосмысливает античность и Старых мастеров, являют собой логическое продолжение первого этапа. Между ними зритель попадает в мир балетов Дягилева, в создании костюмов для которых де Кирико принимал непосредственное участие.

Костюмы к Дягилевским балетам и возвращение к вечным темам

Если в начале пути костюмы и декорации для Дягилева создавали преимущественно участники группы «Мир Искусства» — Лев Бакст, Валентин Серов и Александр Бенуа, то в Париже над этим работают Андре Дерен и Пабло Пикассо. Последний создает и сценографию балета «Пульчинелла» в 1920 году. В 1931-м, после смерти Дягилева, эта постановка вернулась на сцену в декорациях де Кирико. Кроме того, художник занимался костюмами для последнего проекта Дягилева «Бал» (1929), а также для «Протея», поставленного труппой Русского балета Монте-Карло в театре Ковент-Гарден.

«Песнь любви ». Джорджо де Кирико. 1914

Рубеж 1920-30-х в творчестве де Кирико отмечен не только работой в театре, но и интересом к историческим и мифическим сюжетам. В эти же годы он начинает работать над упомянутым журналом «Пластические ценности», возрождавшим на своих страницах идеалы классической живописи. На полотнах де Кирико появляются такие исторические сюжеты, как Троянская война и битва при Фермопилах, а фрагменты акведуков, колонн и храмов складываются в единые фигуры «Археологов». Эти мотивы служат отсылками к профессии его жены Раисы Гуревич-Крат. В те же годы де Кирико часто обращается к искусству Старых мастеров: среди его полотен легко узнать прототипы Ватто, Тициана, Буше, Фрагонара, Каналетто и Рубенса.

Отдельные разделы выставки представляют скульптура и графика художника — терракотовые фигуры в бронзе и эскизы все тех же манекенов, а также подготовительные наброски к живописным произведениям. Цикл из ста работ, представленных на выставке, завершается понятием «Неометафизика» — так называют поздний период творчества с 1968 по 1976 год. В это время художник создавал копии уже существующих работ, перерабатывая их в новом стиле, куда более сложносочиненном. Яркий пример этому — «Внутренняя метафизика мастерской», где вроде бы знакомые полотна художника изображены внутри новой картины.

« Внутренняя метафизика мастерской ». Джорджо де Кирико. 1969

Наиболее существенным образом де Кирико повлиял на живопись сюрреалистов, чье объединение возникло спустя десять лет после появления художников-метафизиков. Без творчества де Кирико сложно представить работы Сальвадора Дали или Рене Магритта, а сам Андре Бретон был так заворожен картиной «Мозг ребенка», что вышел из автобуса, когда увидел ее в витрине.

Хотя с Россией де Кирико связывают только его работы для балетов Дягилева, куратор Татьяна Горячева проводит параллели между итальянским художником и супрематистом Малевичем, и мечтательным Дейнекой, и кубистами Шевченко и Рождественским. Лучше всего это можно понять, только увидев своими глазами.

Джорджио де Кирико, выдающийся итальянский художник-сюрреалист, основатель метафизической живописи, родился и вырос в Греции, и, возможно, именно этот факт делает его таким отличным от своих коллег по цеху.
Де Кирико, скорее, даже не сюрреалист - он ирреалист, его действительность не сюрреальна, она ирреальна, как во сне. Он - повелитель снов, в не создатель иной действительности. Действие на его полотнах происходит в другом измерении - в измерении снов.

Де Кирико «Меланхолия и мистерия улицы», 1914 г. - blog.i.ua

Почему-то первое, что приходит на ум при знакомстве с картинами Джорджио де Кирико - это их сходство с романами Владимира Набокова. То же раздвинутое, бесонечное пространство, то же отсутствие звука: картина есть, а звука нет. Сколько раз вам доводилось беззвучно кричать во сне? Оказываться в помещении - без стен, потолка и пола?

Когда смотришь на картины де Кирико ни на минуты не возникает ни недоумения, ни тяжелого чувства: они светлы, как светла строгая, скупая на краски греческая Античность, на которой де Кирико был воспитан, появившись на свет в греческом городе Волосе на берегу Пагасейского залива.

Де Кирико «Ностальгия по бесконечному» - http:/blog.i.ua

Мы сделали Джорджио де Кирико «Лицом недели» сразу по нескольким причинам: во-первых, потому что он связан с Грецией пуповиной, как сын с матерью, и эта связь красной нитью проходит в его искусстве, во-вторых, потому что в этом году отмечаются сразу два юбилея де Кирико - 130 лет со дня его рождения и 35 лет со дня его смерти, ну а в-третьих - потому, что личная жизнь де Кирико имела и отношение к России... через двух его русских жен!

Ну а, если уж быть совсем откровенными, то образ Джорджио де Кирико всплыл в нашей памяти в связи с недавним ночным путешествием легендарного поезда «Мудзуриса» («Коптелки») по исторической железнодорожной ветке, связывающей в начале XX века деревни горы (и полуострова) Пилион, где в мифологические времена жили кентавры.

Какая связь между мэтром живописи, итальянцем де Кирико и провинциальной «Коптелкой», мы расскажем чуть ниже.

Живая мифология

Родился Джорджио де Кирико 10 июля 1888 года в семье Эваристо де Кирико, сицилийского аристократа, инженера-строителя железных дорог, перебравшегося в Грецию, получив заказ на строительство фессалийской железнодорожной линии.

Это Эваристо, имя которого и по сей день поминают добрым словом в греческой Фессалии, построил ветку в Пилионе, среди густых сосновых, дубовых, кедровых лесов, где, как уверяют старожилы, и по сей день особо чуткие уши слышат цоканье копыт кентавров. Это благодаря Эваристо де Кирико от деревеньки к деревеньке Пилиона побежал «Мудзурис», «Коптелка», облегчая передвижение жителям Пилиона.

Автопортрет. Фото с сайта - uploads4.wikipaintings.org

Из двух сыновей семьи де Кирико ни старший Джорджио, ни младший Андреа инженером не стал, как того желал строгий отец. Строгий, но не тиранический: увлечению искусством своих детей он не только не препятствовал, но, напротив, поощрял занятия живописью, музыкой, литературой. И, если бы прожил чуть дольше - а Эваристо умер в 1905 году - то, наверняка, гордился бы своим педагогическим талантами и родительской терпимостью. Джорджио стал выдающимся живописцем, Андреа, принявший псевдоним Альберто Савиньо, сделался известным писателем, теоретиком метафизического искусства, музыкантом и художником. Правда, Андреа, бывший всего лишь на 3 года младше Джорджио, прожил на белом свете на 26 лет меньше: он умер в 1952 году, в возрасте 61 года. Именно краткостью своей жизни он и был похож на отца...

И все-таки Эваристо был художником. Пусть художником в металле, художником живых картин, которые двигались на фоне живого, изумительно красивого пейзажа. Он был творцом, укротителем природы.

«Свои первые годы я провел на земле Классицизма, играя на берегах, помнящих еще отправляющийся в путешествие корабль «АРГО», у подножия горы, бывшей свидетельницей рождения быстроногого Ахиллеса и мудрых наставлений его учителя, кентавра», - писал в своей автобиографии Дорджио де Кирико, как и Ахиллес воспитанный на древнегреческой мудрости.

Оба великих брата де Кирико глубоко в душе задержались в своем детстве, которое закончилось даже не с переездом в Афины в 1899 году, а со смертью отца и отъездом в Мюнхен. Греция для обоих останется символом невинности, безоблачного счастья, тем самым периодом, в котором, как и в произведении искусства «не должно быть логики», как утверждал Джорджио де Кирико. О «трагедии детства», точнее - утерянного детства, точно утерянного рая - рассказал своим читателям и Андреа де Кирико, точнее - Альберто Савиньо в 1919 году в своем одноименном стихотворении:

«Молчи и отдыхай. Здесь затихает
Сам голос жизни. Древнего рыданья
Вернётся позже гаснущее эхо,
В тот миг, когда умрёт очарованье.
Склонись перед покоем неизменным,
В котором тает, магию теряя,
Напев Сирены.
Быстрее, чем к зовущим побережьям
Причалишь ты, отправятся в изгнанье,
Укрытые туманом, Состраданья
Любимейшие дочери - надежды

Перевод Катерины Канаки

Мы не знаем, как сложилась бы творческая судьба Джорджио де Кирико, если бы он остался в Греции и доучился бы в Политехникуме, у выдающихся греческих педагогов-живописцев Йоргоса Яковидиса и Константина Волонакиса, в мастерских которых он провел два года, с 1903 по 1905 гг. Во всяком случае, переезд в Мюнхен и Мюнхенская академия художеств реалистического художника из Джорджио де Кирико не сделала. Его завоевал Париж, куда он переехал к брату, и где он познакомился с Андре Бретоном, Гийомом Аполлинером, Пабло Пикассо.

Де Кирико «Археологи». Фото с сайта - smallbay.ru/chirico.html

Античное искусство, мечта о Греции, воспоминания и острое чувство одиночества, стертые границы между явью и снами стали тем материалом, из которого Джорджио де Кирико делал свои картины. В середине жизненного пути - вместе со своей русской женой Раисой Гуревич, а последние 45 лет жизни - с женой русского происхождения Изабеллой Паксзвер.

Русские жены Джорджио де Кирико

С первой женой, балериной Раисой Гуревич Джорджио де Кирико познакомился в 1923 году в Италии, в театре Пиранделло, во время постановки спектакля Игоря Стравинского «История солдата»: художник делал декорации, балерина танцевала. На следующий год они поженились, переехали в Париж, и Раиса оставила балет, чтобы посвятить себя более талантливому мужу. Но роль домохозяйки не вполне подходила ей: увлекшись археологией, она окончила отделение классической археологии в Сорбонне. Творческая женщина не могла довольствоваться только лишь ролью жены гения: у нее хватало сил, чтобы внести свой вклад, пусть не в искусство, но в науку, и она его внесла.

Расставшись с де Кирико в начале 30-ых годов, бывшая балерина и состоявшаяся археолог переехала в Италию. Последний брак Раисы Гуревич с директором археологической экспедиции, выдающимся итальянским археологом Гвидо Кальца, был более плодотворным: Раиса Гуревич Кальца стала и сама выдающимся ученым-историком, чей вклад в науку был высоко оценен итальянским правительством, удостоившим ее золотой медали за вклад в итальянскую культуру.

Примечательно, что Раиса Гуревич-Кальца, овдовевшая через неполных 10 лет после замужества, в 1946 году, пережила Джорджио де Кирико всего на год, и была, как и художник, похоронена на римском кладбище.

Расставшись с Раисой Гуревич, Джорджио де Кирико женился во второй раз в 1933 году на Изабелле Паксзвер, женщине с русскими корнями, с которой он прожил до конца жизни.

О ней нам практически ничего не удалось найти. Разве что только в небольшой статье Константина Корелова «Парадоксы живописи». В ней не указывается имя «супруги де Кирико», но речь идет именно об Изабелле Паксзвер:

«Борис Мессерер, сейчас - народный художник России, а в 60-х годах прошлого века начинающий театральный декоратор, побывал в свое время в гостях у Джорджо де Кирико в Риме. Воспоминания Мессерера ярко характеризуют последние годы итальянского художника.

«Войдя в квартиру, мы были потрясены роскошью обстановки. На стенах - огромные картины в золотых рамах, где изображены какие-то кони и обнаженные женщины на этих конях, куда-то несущиеся. Сюжеты барочного содержания, никакого отношения к метафизической живописи не имеющие. Совершенно другой Кирико - салонный, роскошный, но абсолютно никаких авангардных идей».

Переводчицей при встрече служила супруга Кирико, но разговора как такового не получилось. Гости просили показать им «те самые» картины, сделавшие живописцу имя, но супруга упорно тыкала пальцем в висящую на стенах академическую мазню, утверждая, что это и есть истинный Кирико.

Де Кирико «Школа гладиаторов» - http://blog.i.ua

«Вдруг синьор де Кирико куда-то удаляется и неожиданно выносит сначала одну картину - маленькую метафизическую композицию, потом вторую, третью, четвертую и ставит их просто так, на пол в передней. Он понял, о чем речь! Мы потрясены, это те картины, которые мы хотели видеть! Супруга его была очень недовольна всей этой ситуацией. А потом уже выяснилось, что она дружила с Фурцевой, нашим министром культуры того времени, и они говорили на одном языке, языке соцреализма. У них была дружба идеологического рода, и мадам не хотела знать никакого авангардизма...»

Вот так история! Изабелле Паксзвер была подругой Екатерины Фурцевой!

Воистину пути господни неисповедимы!

Как и пути искусства!

Фильм «Парадокс» о Джорджио де Кирико. Источник - www.youtube.com / paradoxirina

«Орфей - уставший трубадур»

© Джорджо де Кирико

Физический наполовину

Вряд ли кто-то, глядя на автопортрет Джорджо де Кирико 1945 года, где он изобразил себя обнаженным, скажет: «Какая превосходная физическая форма!» Скорее: «Какая метафизическая форма!» Де Кирико всегда был стариком или преждевременно состарившимся ребенком - и оставался им всю жизнь. И как раз поэтому своим искусством он во многом обогнал время.

Например, изобрел в 1909 году в Милане метафизическую живопись вместе с братом Андреа, взявшим впоследствии псевдоним Альберто Савинио. Свои картины он называет «загадками» - и действительно пустынные площади, свет заходящего солнца, длинные тени напоминают таинственную, замершую атмосферу середины августа в римском районе Эур. Архитектура на картинах де Кирико предвещает архитектуру периода фашизма: рациональную, выхолощенную, холодную, словно рассчитанную на безлюдность или на то, чтобы перекочевать в столь же метафизические и таинственные фильмы Микеланджело Антониони. Однако в отличие от лент последнего, где время пусть очень медленно, но течет, в картинах де Кирико оно словно застыло. Перед ними невозможно заснуть, более того, от их холодной атмосферы у зрителя возникает странное чувство тревоги.

«Послеполуденная меланхолия»

© Джорджо де Кирико

На самом деле метафизика имеет мало общего с живописью. Ее придумал философ Аристотель, чтобы попытаться растолковать нам мир идей, а не историю искусства. Де Кирико воспользовался этим понятием лишь для того, чтобы решить, может ли картина рассказать о чем-то, что нельзя увидеть, - то есть об идее, которая существует лишь в нашей голове. «Загадка осеннего дня» (1909), изображающая Флоренцию похожей на Чернобыль через год после аварии, - на самом деле нечто большее, чем просто картина, это скорее состояние души, воспоминание, переживание, меланхолия или что-то, напоминающее титульный лист поэтического сборника Леопарди.

Де Кирико предпочитал изображению реального мира выдуманный. Ровно то же самое он делал в своей жизни: когда ему в ней что-то не нравилось, он просто делал вид, что этого не существует, или придумывал что-то получше. Например, метафизическую живопись он предпочел датировать 1910 годом, а местом ее рождения обозначил не Милан, а Флоренцию. Де Кирико не любил Милан, который напоминал ему развязную девчонку. Зато обожал Флоренцию и Турин - двух полнеющих синьор среднего возраста. Позже он найдет воплощение любимых Флоренции и Турина сначала в русской балерине Раисе Гуревич, на которой женится в 1924 году, а затем в Изабелле, Изе, еще одной русской эмигрантке, с которой он познакомился в 1932 году и уже не расставался до конца своей жизни. Иза была ему не только женой, но и менеджером и матерью, от которой художник зависел, как маленький ребенок. С ней он переехал в Рим, в квартиру на площади Испании, где прожил до самой смерти.

«Послеполуденная меланхолия»

© Джорджо де Кирико

Но перед этим де Кирико, как любой уважающий себя художник начала ХХ века, поехал в Париж, чтобы познакомиться с Пикассо и получить его одобрение, войти в окружение Аполлинера и сюрреалистов, поэтов и художников. В Париже его работы стали культовыми настолько, что им начали подражать даже такие художники, как Сальвадор Дали. Но когда он решил поменять стиль, то сразу же был изгнан за измену делу сюрреализма главой движения - поэтом Андре Бретоном. Который, по всей видимости, был к тому же весьма недоволен повышенным интересом парижских интеллектуалов к какому-то итальянцу.

«Внутренняя метафизика с головой Меркурия»

© Джорджо де Кирико

Лучшие работы де Кирико созданы им за десять лет, с 1909 по 1919 год. Потом он действительно начинает стареть, объявив себя антимодернистом, тем самым помимо воли оказавшись предвестником постмодернизма. Смысл этого непонятного термина, ставшего очень модным в середине 70-х годов, так никто и не смог толком объяснить - кроме того что он дает возможность смешивать понемногу разные стили, создавая произведения не очень хорошего вкуса, китч.

Как и большинство художников, де Кирико был понят с опозданием: его первая выставка открылась в Риме в галерее Bragaglia только в 1919 году. Но и на ней оказалась продана единственная картина, а Роберто Лонги, одно слово которого в те времена решало судьбу художника, обрушился на него с критикой. На самом деле Лонги не совсем ошибался. Картины де Кирико начали со временем терять ауру таинственности и слишком смахивать на иллюстрации к «Илиаде», порой напоминая сложные нагромождения.

«Археологи»

© Джорджо де Кирико

В 1935 году он уезжает в Нью-Йорк, где к нему приходит огромный успех и сотрудничество с Vogue и Harperʼs Bazaar. С началом Второй мировой войны возвращается в Европу и принимается писать автопортреты в костюме кавалера XVII века, таким образом вступив в свой «барочный» период и тем самым продемонстрировав то ли незаурядное чувство юмора, то ли ранние признаки слабоумия. Затем по подсказке супруги художник заводит скверную привычку ставить на картинах фальшивые даты, запутав под конец всех, включая самого себя, и перестав отличать фальшивки от подлинников. Стал ли он маразматиком или жуликом - мы никогда не узнаем, но когда ему попадалась собственная картина, уже переставшая нравиться, он писал на ней «Подделка» - во избежание недоразумений и тем самым
серьезно подрывая рынок.

Но время все же великодушно, и в 60–70-х годах, несмотря на обращение на рынке большого количества подделок с его подписью, наш великий художник начинает получать знаки внимания, почести, признание.

Его выставляют в престижных музеях. Он опять принимается писать во вновь вошедшем в моду стиле метафизики и создавать ужасные скульптуры из бронзы - обязательный этап для всех известных художников его поколения. Потеряв глубину, свойственную тайне, и мятежный дух молодости, де Кирико открывает для себя безмятежность старости и незамысловатую радость составления ребусов и шарад. Поэтому живопись последних лет скорее ребус, чем загадка. Его произведениями вдохновятся многие художники последующих поколений, в числе которых трансавангардист Сандро Киа. И даже Фумито Уэда, создатель PlayStation 2, воздаст должное де Кирико своими играми-бестселлерами Ico и Shadow of Colossus.

Уйдя в затворничество, играя себя самого, единственного персонажа из истории искусства, Джорджо де Кирико умер 20 ноября 1978 года в возрасте девяноста лет. Его метафизические площади к этому времени уже не будут пустынными: они заполнятся студентами и мобильной полицией. Вместо легкого западного ветерка сгустилась свинцовая тяжесть. Во времена революционного подъема никому более не нужны ни вневременная задумчивость архитектуры Джорджо де Кирико, ни его манекены.