Грибоедов был очень образованным человеком.
Воспоминания людей, знавших Грибоедова, позволяют заметить его черты в характере Чацкого. Сравним хотя бы слова Софьи о Чацком («Остер, умен, красноречив, в друзьях особенно счастлив...») со словами С. Н. Бегичева о Грибоедове: «С его неистощимой веселостью и остротой везде, когда он попадал в круг молодых людей, был он их душой». Но это сходство - сходство в деталях биографии и в характерах- может быть случайным. Не случайно иное: единство идей, позиций, идеалов - словом, единство мировоззрения автора и героя. Главная черта Чацкого - вольный ум, здравомыслие, «озлобленный ум» критически мыслящего человека. Это ум декабриста, смелый и свободный, это острый и насмешливый ум Грибоедова.
Да, Чацкий умен. Он «не только умнее всех прочих лиц, - замечает Гончаров в статье «Мильон терзаний», - но и положительно умен. Речь его кипит умом, остроумием». Ум Чацкого сверкает в его пылких монологах, в его метких характеристиках, в каждой его реплике. Но герой истинно реалистического произведения как личность не может быть богаче, крупнее своего создателя, и даже Чацкий - богатая и разносторонняя личность - не может по широте и разнообразию суждений и интересов, по глубине и богатству ума сравниться с Грибоедовым, соединявшим в себе вольнодумие с талантом литератора и тонким умом политика. Мы в основном убеждаемся в вольномыслии Чацкого, а о других сторонах его ума можем лишь догадываться. Но это вольнодумие и есть то главное, что ценит в нем Грибоедов и что приближает его к Грибоедову. «Я как живу, так и пишу, свободно и свободно», - говорил Грибоедов, и главное в своем уме - вольнодумие - он передал Чацкому. Как Чацкий, Грибоедов терпит в жизни горе от своего ума: гауптвахта, недоверие правительства, мученическая смерть в Тегеране.
И Чацкий, и Грибоедов - люди декабристского круга, наиболее вольнодумного и передового в то время. Декабристы, «чудо-богатыри», новые люди, удивительным, но необходимым велением истории выросшие в недрах старого общества, - вот те, рядом
с кем мы можем поставить Чацкого. Герцен писал: «Чацкий шел прямой дорогой на каторжные работы». Возможно, что так же рассматривал своего героя и Грибоедов. Недаром даже фамилией Чацкого (Чадский, Чадаев) Грибоедов указывает на близость его к декабристскому кругу. К тому же кругу молодых образованных дворян, поколению «детей 1812 года» - а именно 1812 год вызвал к жизни первое поколение русских революционеров - принадлежит и Грибоедов.
Вероятно, Грибоедов не был членом Северного общества, но он был посвящен во многие его дела и, по его собственному признанию, «брал участие» в смелых суждениях насчет правительства: «осуждал, что казалось вредным, и желал лучшего». Он разделял главные убеждения декабристов: ненависть к крепостничеству, стремление к образованию конституционной монархии, горячий патриотизм и гордость всем русским («Я хочу быть русским», - говорил он), любовь к просвещению, наукам и искусствам. Те же убеждения защищает в комедии Чацкий. Как и Чацкому, Грибоедову свойственны лучшие нравственные качества декабристов: высокий, истинный гуманизм, неравнодушие к судьбе Родины, к судьбам своих соотечественников, пылкое желание помочь им. Он сам признавался, что для него «ничего нет чужого, страдает болезнею ближнего». Но ведь и о Чацком Софья сказала: «К несчастью ближнего вы так неравнодушны». И пусть в ее словах была злая ирония, но разве они не правдивы?
Пушкин говорил, что Чацкий не умен, так как он высказывает свои взгляды в фамусовской гостиной, где слово его не будет услышано. Может быть, где-то здесь происходит разрыв в единстве характеров автора и героя. Очевидно, Грибоедов, предвидя поражение декабристов, не одобрял их мечты о перевороте; в отношении же Чацкого мы можем быть уверены: найди он друзей среди декабристов - он вышел бы 14 декабря на Сенатскую площадь. Но все же эти различия не так уж велики. Прежде всего нужно оправдать Чацкого: не так глупо он себя ведет. Он защищает свои взгляды, он не может иначе. Сначала он весел и шутит вовсе не зло, и лишь когда Фамусов, ставя ему в пример «старших», задевает самые дорогие его убеждения, только тогда он начинает сражение.
Но его поведению можно найти другое объяснение. Как всякое искусство, драматургия несколько условна. Чтобы зритель мог понять героя, писатель в драматическом произведении в большей степени, чем в эпическом, использует слово героя и в меньшей - его поступки. В комедии Грибоедов не может показать дело Чацкого, но он дает нам возможность услышать его слово, а живое, острое слово Чацкого «тоже есть дело». Декабристы на Сенатской площади защищали те же идеи, что защищает Чацкий в доме Фамусова. Декабристы и Чацкий не только единомышленники, они и товарищи по борьбе, они соратники.
Да, дело декабристов было обречено на провал. Да, слово Чацкого не нашло и не могло найти отклика в фамусовском обществе. Но дело декабристов «не пропало». И, предсказывая неудачу «сотне прапорщиков», Грибоедов не утверждает бессмысленности их бунта. Так уже не бессмыслен и протест Чацкого против фамусовского общества. Другой на месте Чацкого мог и помолчать, Чацкий не может. Людям, подобным Чацкому, их идеи дороже личного счастья и
покоя.
Дело Чацкого часто терпит поражение в жизни, но оно побеждает исторически. Чацкие защищают свои идеи везде, где могут. Декабристы - на Сенатской площади, Грибоедов - на страницах «Горя от ума». Каждый из таких людей - Чацкий, и в этом смысле Грибоедов тоже близок Чацкому. Грибоедовский же Чацкий - «всего лишь» литературный герой, и он может в комедии бороться за свои идеи только в доме Фамусова. О том, как Грибоедов относился к своему герою, говорит уже название комедии. Более того, почти каждый персонаж пьесы отмечает ум Чацкого.
В пьесе Чацкий унижен и побежден, но от его появления и до последней сцены пьесы ощущается сочувствие автора своему герою. Никогда Чацкий не будет объектом смеха для зрителя. Он - тот, чьим словам смеются. Он может вызывать сострадание, но не жалость, улыбку, но не насмешку. Даже в своих ошибках он выше всех прочих лиц в пьесе, - и все это свидетельствует о сочувствии автора своему герою.
Грибоедов не идеализирует Чацкого, показывая его заблуждения и слабые стороны, иначе Чацкий превратился бы в персонаж, подобный мольеровским, в олицетворение одной черты человека (вольного ума). Слабости Чацкого - и непонимание бессмысленности его слов фамусовской гостиной, и излишняя вспыльчивость, и ошибочное мнение, о Софье - это черты живого, реального человека. Но, индивидуализируя образ Чацкого, Грибоедов в то же время придал ему черты, свойственные многим молодым людям, которые были рождены временем..
Чацкий - образ типический и социально обусловленный, и это, пожалуй, главное, что отличает его от Грибоедова. Те черты, которые мы видим у Чацкого, присущи сотням других лиц. Грибоедов же - уникальная, неповторимая личность, величайший, единственный талант. Чацкий - характер не только социально обусловленный, но и общечеловеческий. Дело Чацкого не только исторически прогрессивно, оно вечно. В мире вечна борьба старого и нового, умного и пошлого, бездарности и гения, и первым борцом за новое, прекрасное, страдающим в настоящем, но побеждающим в будущем, всегда выступает Чацкий. Он вечен не только как символ борьбы за новое, но и как живой человеческий характер, способный многому научить даже отдаленных потомков Чацкий учит бороться и защищать свои идеи, учит мужеству и искренней, открытой любви, учит критически мыслить. Но за Чацким стоит Грибоедов, и грибоедовский ум, грибоедоское мужество и грибоедовская любовь слышны в
словах Чацкого.
Грибоедова давно нет, история его времени все менее близка нам, а комедия не стареет, и Грибоедов, несомненно, более жив в своем герое, чем как историческое лицо. Как человек Грибоедов многограннее и шире Чацкого, но для нас Чацкий - более яркая, более выпуклая фигура, потому что в нем сконцентрировано все то лучшее, что ценит в человеке Грибоедов, потому что он необычайно выразительно
нарисован.
Обличение светского общества в комедии обеспечило ей шумный успех среди передовых людей того времени, но только общечеловеческие черты героев комедии создали ей славу на века, и только всё сильное, живое, молодое в ее главном герое Чацком делают бессмертным ее автора. Ушла из жизни фамусовская Москва, наверное, когда-нибудь уйдут из жизни молчалины и загорецкие, но вечен Чацкий, а с ним жив и его создатель. Поняв Чацкого или хотя бы почувствовав главное в нем, мы можем во многом понять и Грибоедова, так как только Грибоедов мог создать Чацкого.
«Грибоедов Александр» - В 1803 году Грибоедов был отдан в Благородный пансион. Александр Сергеевич Грибоедов. Грибоедов был «вундеркиндом», окончившим университет в 15 лет. Давида. . Похоронен в Тифлисе в монастыре св. Александр Сергеевич окончил словесное отделение философского факультета Московского университета.
«Грибоедов Александр Сергеевич» - Воспоминания о Грибоедове. Музыкант? Военный? А может быть, все вместе?... « Грому, шуму, восхищению, любопытству нет конца». Драматург? Во время сражения мне случалось быть с князем Суворовым. А. С. Грибоедов родился в Москве в обеспеченной родовитой семье. Впрочем, комедия дошла до читающей России в виде «описков».
«Писатель Грибоедов» - Сюжет комедии «Горе от ума». Государственная служба. Последний год жизни писателя. Портрет А.С. Грибоедова. Образование писателя. В имении Бегичева закончена работа над последними актами. Творческая история комедии. Современники Грибоедова о комедии «Горе от ума». Способности. Н.А. Грибоедова. Вглядитесь в портрет Александра Сергеевича Грибоедова.
«Годы жизни Грибоедова» - Озверевшая толпа продолжала уродовать тело уже скончавшегося Грибоедова. Женитьба и отъезд Грибоедова. В конце 1825 года А.С. Грибоедов возвратился на Кавказ. Получил разностороннее домашнее образование. Грибоедов ответил памфлетом «Лубочный театр». Впереди ещё были смерти Пушкина, Лермонтова. В 1823-25 годах А.С. Грибоедов был в длительном отпуске.
«Жизнь Грибоедова» - Чиновник по дипломатической части в штате главноуправляющего Грузией генерала А.П. Ермолова. Детские годы. Привёл Бог родиться в России с умом и талантом… Записался в ополчение, но в боях не участвовал. Родители А.С. Грибоедова. Драматург Шаховский, директор петербургского театра, и поэт Павел Катенин.
«Урок Грибоедов» - План урока. Н.А. Грибоедова - Чавчавадзе. На Кавказе Грибоедов начинает писать свою будущую комедию «Горе от ума». Жизненный подвиг А.С. Грибоедова. Тема урока: Всю жизнь перевернула война 1812 года … А.С. Грибоедов – образованнейший и разносторонне талантливый человек. Грибоедов закончил три факультета: словесный, юридический и физико-математический.
Всего в теме 19 презентаций
Одна из самых глубоких и трогательных русских эпитафий начертана вдовой Грибоедова над его могилой:
"Ум и дела твои бессмертны в памяти русских, но для чего пережила тебя любовь моя?"
Убийство полномочного посла, всех чиновников (за исключением одного) и всей охраны - дело совершенно необычайное, в истории неслыханное. Предсказать его логически, вполне отчетливо, как неизбежный факт, вытекающий из сложившихся дипломатических отношений, Грибоедов не мог. Если бы мог - своевременно доложил бы о том своему начальству и не получил бы злосчастного назначения, не поехал бы в Персию.
Но то, чего не мог выразить с объективною убедительностью, он знал чутьем совершенно точно, наверняка. "Он был печален и имел странные предчувствия, - вспоминал Пушкин. - Я было хотел его успокоить, но он мне сказал: "Vous ne connaissez pas ces gens-la! Vous verrez qu"il faudra jouer des couteaux! (Вы не знаете этих людей! Вы увидите, что дело дойдет до ножей! (фр.))" Самый его отъезд из Петербурга прошел под знаком этих предчувствий. А.А. Жандр рассказывает: "Грустно провожали мы Грибоедова. До Царского Села провожали только двое: А. В. Всеволожский и я. Вот в каком мы были тогда настроении: у меня был прощальный завтрак; накурили, надымили страшно, наконец, толпа схлынула, мы остались одни. День был пасмурный и дождливый. Мы проехали до Царского Села, и ни один из нас не сказал ни слова. В Царском Селе Грибоедов велел, так как дело было уже к вечеру, подать бутылку бургонского, которое он очень любил, бутылку шампанского и закусить. Никто ни до чего не дотронулся. Наконец, простились. Грибоедов сел в коляску; мы видели, как она повернула за угол улицы, возвратились со Всеволожским в Петербург и во всю дорогу не сказали друг с другом ни одного слова, - решительно ни одного".
В Москве Грибоедов пробыл два дня: прощался с матерью. Потом отправился в Тульскую губернию к сестре. По дороге заехал к давнишнему приятелю, С.Н. Бегичеву. Гостя у Бегичева, был все время чрезвычайно мрачен и наконец сказал: "Прощай, брат Степа, вряд ли мы с тобой более увидимся!" И еще пояснил: "Предчувствую, что живой из Персии не возвращусь... Я знаю персиян. Аллаяр-Хан мой личный враг, он меня уходит!"
С такими мыслями доехал он до Тифлиса. Там жила княжна Нина Чавчавадзе. Она была похожа на мадонну Мурильо, и ей шел всего только 16-й год. А Грибоедову было тридцать три. Он давно знал ее, когда-то давал ей уроки музыки, она выросла у него на глазах. Он был влюблен, но тайно, сдержанно и, быть может, холодно: женщин научился презирать с юности. И вдруг в эти самые мрачные дни свои (забыв о предчувствиях смерти? или, может быть, как раз оттого, что они прояснили, повысили, обострили все его чувства?) - он весь как-то внезапно расцвел. Уже 24 июля он писал Булгарину, с которым был друг:
"Это было 16-го. В этот день я обедал у старой моей приятельницы, за столом сидел против Нины Чавчавадзевой, все на нее глядел, задумался, сердце забилось, не знаю, беспокойство ли другого рода, по службе, теперь необыкнбвенно важной, или что другое придало мне решительность необычайную, выходя из-за стола, я взял ее за руку и сказал ей: "Venez avec moi, j"ai quelque chose a vous dire (Пойдемте со мной, мне надо вам что-то сказать (фр.))". Она меня послушалась, как и всегда; верно, думала, что я ее усажу за фортепиано; вышло не то; дом ее матери возле, мы туда уклонились, взошли в комнату, щеки у меня разгорелись, дыхание занялось, я не помню, что я начал ей бормотать, и все живее и живее, она заплакала, засмеялась, я поцеловал ее, потом к матушке ее, к бабушке, к ее второй матери, Прас. Ник. Ахвердовой, нас благословили, я повис у нее на губах на всю ночь и весь день, отправил курьера к ее отцу в Эривань с письмами от нас обоих и от родных..."
После этого все события понеслись с трагической быстротой. Письмо к Булгарину писано уже с дороги, потому что объяснение произошло 16 июля, а в ночь на 18-е Грибоедов уехал к Паскевичу в Ахалкалаки. Он вернулся в Тифлис 4 августа и сейчас же слег: заболел лихорадкой. Когда ему стало легче, он заторопился со свадьбой. Бракосочетание состоялось 22 августа вечером. Во время венчания лихорадка вновь стала трясти Грибоедова, и он уронил обручальное кольцо (как через полтора года уронил свое кольцо Пушкин). 9 сентября Грибоедов с женой, с ее матерью и с чинами посольства выехал в Персию. Их сопровождал почетный конвой и персидский чиновник, присланный шахом. Проводы были торжественны, играла военная музыка. С дороги Грибоедов написал в Петербург одной знакомой замечательное письмо: "Женат, путешествую с огромным караваном, 110 лошадей и мулов, ночуем под шатрами на высотах гор, где холод зимний, Нинуша моя не жалуется, всем довольна, игрива, весела; для перемены бывают нам блестящие встречи, конница во весь опор несется, пылит, спешивается и поздравляет нас со счастливым прибытием туда, где бы вовсе быть не хотелось. Нынче нас принял весь клир монастырский в Эчмиадзине, с крестами, иконами, хоругвями, пением, курением etc. ...Бросьте вашего Трапера и Куперову Prairie ("Прерию" (фр.)), - мой роман живой у вас перед глазами и во сто крат занимательнее..."
Они были окрылены счастьем. Жена говорила Грибоедову: "Как это все случилось! Где я, что и с кем! Будем век жить, не умрем никогда!"
Торжественно вступил караван в пределы Персии, но лихорадка все время мучила Грибоедова. В Тавриз он приехал 7 октября полубольной. Дела, между тем, не ждали. Уже в Тавризе начались самые тяжелые осложнения с персами. Грибоедову надо было ехать дальше, в Тегеран. Нина Александровна была беременна - и не совсем благополучно. Решено было ей оставаться в Тавризе. 9 декабря Грибоедов уехал. В этот день он видел жену в последний раз: 30 января (11 февраля) он был убит в Тегеране толпою персов.
От жены долго скрывали его смерть. Но одна родственница проговорилась, с Ниной Александровной сделалась истерика, и она преждевременно разрешилась ребенком, прожившим лишь несколько часов.
Тело Грибоедова везли из Тегерана очень медленно. 11 июня, невдалеке от крепости Гергеры, произошла его знаменитая встреча с Пушкиным. Наконец шествие приблизилось к Тифлису, где находилась вдова со своими родными. В "Сыне Отечества" 1830 г. неизвестный автор за подписью Очевидец рассказывал:
"Дорога из карантина к городской заставе идет по правому берегу Куры; по обеим сторонам тянутся виноградные сады, огороженные высокими каменными стенами. В печальном шествии было нечто величественное и неизъяснимым образом трогало душу: сумрак вечера, озаренный факелами, стены, сплошь унизанные плачущими грузинками, окутанными в белые чадры, протяжное пение духовенства, за колесницей толпы народа, воспоминание об ужасной кончине Грибоедова - раздирали сердца знавших и любивших его! Вдова, осужденная в блестящей юности своей испытать ужасное несчастье, в горестном ожидании стояла с семейством своим у городской заставы; свет первого факела возвестил ей о близости драгоценного праха; она упала в обморок, и долго не могли привести ее в чувство".
Это было 17 июля 1829 г. ровно через год и один день после их стремительного объяснения; ровно в самую годовщину того дня, который провел Грибоедов "повиснув на губах" княжны Нины Чавчавадзе. Самый же брак их продлился всего три с половиной месяца. Грибоедов был прав, когда писал, что его живой роман во сто крат занимательнее романов Купера.
Мы потому так подробно остановились на истории грибоедовской любви и смерти, что это было не случайное трагическое заключение, механически прицепленное судьбой к его жизни. Здесь, в этом мрачном и романтическом финале, только отчетливей прозвучал общий лад грибоедовской жизни, богатой чувствами, впечатлениями и событиями. Грибоедов был человек замечательного ума, большого образования, своеобразного, очень сложного и, в сущности, обаятельного характера. Под суховатой, а часто и желчной сдержанностью хоронил он глубину чувства, которое не хотело сказываться по пустякам. Зато в достойных случаях проявлял Грибоедов и сильную страсть, и деятельную любовь. Он умел быть и отличным, хоть несколько неуступчивым, дипломатом, и мечтательным музыкантом, и "гражданином кулис", и другом декабристов. Самая история его последней любви и смерти не удалась бы личности заурядной. Наконец, поэзия была величайшей любовью его жизни... Но вот вопрос, один из главнейших вопросов о Грибоедове: эта любовь к поэзии - была ли взаимной? Муза поэзии дарила ли Грибоедова взаимной любовью?
То обстоятельство, что все написанное Грибоедовым до и после "Горя от ума" не представляет литературной ценности, никогда и никем не отрицалось, даже Н.К. Пиксановым, самым деятельным поклонником Грибоедова, положившим на изучение своего любимого автора так много труда и знания. Грибоедов - "человек одной книги". Если бы не "Горе от ума", Грибоедов не имел бы в литературе русской совсем никакого места. В чем же дело? Несовершенство того, что написано раньше "Горя от ума", можно, допустим, объяснить незрелостью и неопытностью. Но чем объяснить количественную и качественную ничтожность всего, что было написано после? Ведь Грибоедов умер через девять лет после окончания своей комедии. В эти годы не произошло ничего, что могло бы понизить его волю к творчеству. Напротив, эта воля достигла, быть может, особого напряжения. Внешних препятствий тоже не было. Но Грибоедов не мог создать ничего. Свое творческое бессилие он сознавал - и мучился чрезвычайно. В 1825 году он писал из Крыма своему другу: "Ну вот, почти три месяца я провел в Тавриде, а результат нуль. Ничего не написал. Не слишком ли я от себя требую? Умею ли писать? Право, для меня все еще загадка. Что у меня с избытком найдется, что сказать, - за это ручаюсь. Отчего же я нем? Нем, как гроб!"
Творческое бессилие Грибоедова после "Горе от ума" несомненно. Но история литературы, признавая его как факт, не стремится дать ему объяснения, точно бы умолкая перед неисследимыми глубинами творческой психологии. Кажется, однако, что многое может быть тут объяснено - и не без пользы для установления правильного взгляда на само "Горе от ума". Попробуем хотя бы наметить это объяснение, поскольку пределы газетной статьи тому не препятствуют.
До "Горя от ума" писания Грибоедова шли по двум линиям, сильно разнящимся друг от друга. С одной стороны, это были лирические стихи, попытки творчества поэтического, в точном смысле этого слова. И вот тут нельзя не сказать прямо, что эти попытки из рук вон слабы. Но, видимо, и они давались Грибоедову не легко. До нас дошло лишь несколько стихотворений, банальных по содержанию и беспомощных по форме. Приведу для примера "Эпитафию доктору Кастальди":
Из стран Италии-отчизны
Рок неведомый сюда его привел.
Скиталец, здесь искал он лучшей жизни...
Далеко от своих смерть близкую обрел.
Это вовсе не худшее из тогдашних стихотворений Грибоедова. Но недостатки его очевидны, а достоинств у него нет. Меж тем это писал не мальчик: автору было уже двадцать шесть лет. И вот что замечательно: в это самое время он уже обдумывал "Горе от ума".
Другой цикл грибоедовских писаний составляли пьесы и отрывки легкого комедийного и водевильного характера. До нас дошло их несколько. Несмотря на пустячное содержание, они качественно гораздо выше грибоедовской лирики. В них есть известная сценическая ловкость. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что о настоящем авторстве здесь говорить не приходится. В самом деле: "Молодые супруги" - стихотворная (ужасающими стихами) переделка французской пьесы; "Студент" написан в сотрудничестве с Катениным; "Своя семья" - лишь несколько сцен, вставленных в комедию Шаховского; "Притворная неверность" - просто перевод; "Кто брат, кто сестра" - написано в сотрудничестве с Вяземским. Итак, если не считать совершенного пустячка (водевильной интермедии с куплетами) - все, что тут носит имя Грибоедова, оказывается или переводом, или переделкой, или, наконец, писано под наблюдением и воздействием более зрелых и опытных авторов: Катенина, Шаховского, Вяземского.
Если мы теперь обратимся к периоду после "Горя от ума", то сразу заметим знаменательное явление: от комедийного жанра Грибоедов решительно отвертывается. Он пишет "важные" лирические стихи и набрасывает трагедии высокого стиля. Но лирика остается почти на том же низком уровне, на каком она находилась до "Горя от ума". Только в послании к актрисе Телешовой да в стихотворении "Освобожденный" при желании можно найти кое-какие достоинства. Что касается трагедий, то Грибоедов сам сознавал их роковые недостатки, страдал - и дело не шло дальше набросков, планов, отдельных сцен.
Это происходило оттого, что при обширном уме своем, при всем понимании поэзии, при огромной любви к ней - поэтического дара Грибоедов был лишен - и сознавал это. В 1826 году он писал тому же Бегичеву: "Поэзия! Люблю ее без памяти, страстно, но любовь одна достаточна ли, чтобы себя прославить?"
Вот тут мы и подходим к "Горю от ума". Падение грибоедовского творчества после этой комедии навсегда останется необъяснимым, если мы будем на него смотреть как на падение. В действительности никакого падения не было: в поэтическом и трагедийном искусстве большого стиля, которого от себя требовал Грибоедов, он, как раньше был, так и после остался беспомощным. Опыт "Горя от ума" не мог ему здесь пригодиться, потому что это был не более как развитой опыт той легкой, комедийной линии творчества, от которой Грибоедов отказался, которую сам не почитал достойной себя.
"Горе от ума" есть результат бытовых наблюдений и известного строя мыслей, сближавших Грибоедова с декабризмом. Под сильным напором переживаний, вполне ограниченных областью современной Грибоедову общественности и политики, эти наблюдения вылились в комедию, обильно насыщенную общественно-сатирическим материалом. Но как художник сам Грибоедов требовал от себя большего. Он сам сознавал, что сатирический импульс "Горя от ума" не есть импульс "большого" искусства, истинной поэзии, - и томился тем, что для этого искусства судьба не дала ему сил.
"Горе от ума", при всем блеске диалога, при всей жизненности героев, при всех сценических достоинствах (которых в нем много, несмотря на общеизвестные недостатки), - все же не более как сатира, произведение, по самой природе своей стоящее, так сказать, на втором плане искусства. При максимальных достоинствах сатира все же бескрыла, как басня. Окрылить ее может только внутреннее преодоление, придание ей второго, более углубленного, общечеловеческого и непреходящего смысла, которого нет в "Горе от ума", но который вскоре сумел придать своей комедии Гоголь. За образами захолустного городка Гоголь открыл огромные философские перспективы, от сатиры вознесся на высоту религиозно-творческого подвига, которого Грибоедов жаждал, как потенциальный художник, и до которого, как реальный сатирик, не поднялся: не знал, куда может привести "преодоленная" сатира, и в "Горе от ума" не пытался ее преодолеть.
Все, что у Гоголя углублено и вознесено, у Грибоедова остается в плоскости данного бытового уклада. Гоголь свою комедию показал, как нашу общую до сего дня трагедию. "Ревизор без конца!" - восклицает Гоголь. И он прав, потому что вечной остается тема его комедии. О "Горе от ума" мы отчетливо знаем, что оно кончилось вместе с концом фамусовской Москвы.
Россия останется вечно признательной Грибоедову. Мы вечно будем перечитывать "Горе от ума" - этот истинный "подвиг честного человека", гражданский подвиг, мужественный и своевременный. Мы всегда станем искать в комедии Грибоедова живых и правдивых свидетельств о временах минувших. Мы отдадим справедливость яркости и правдивости изображения. Но в глубокие минуты, когда мы, наедине с собой, ищем в поэзии откровений более необходимых, насущных для самой души нашей, - станем ли, сможем ли мы читать "Горе от ума"? Без откровения, без прорицания нет поэзии. Вот почему сам Грибоедов не продолжил его традиции, не захотел использовать опыт, добытый в создании этой вещи. Он знал, что такое поэзия, к ней стремился мучительно, - но этот путь был для него закрыт.
Владислав Фелицианович Ходасевич (1886-1939) поэт, прозаик, литературовед.
Александр Сергеевич Грибоедов уже в юные годы был сторонником романтизма, рамки классицизма ему мешали. Почему же в своей комедии «Горе от ума» он сохранил эти рамки? Сохранил старое завещание классицизма - единство времени и места, герои его также как будто отвечают традиционному распределению ролей в комедии.
А. С. Грибоедов. Портрет работы И. Крамского.
Иллюстрация Д. Кардовского к комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума».
Иллюстрация Н. Кузьмина к комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума».
Рама, солидная, тяжелая, может подчеркивать статичность картины, застывшую торжественность самого изображения. Но рама может быть использована и по‑другому: своей статикой, своей массивной неподвижностью она по контрасту позволяет острее воспринять движение, динамическое напряжение картины. Именно такую роль играют классицистские традиции у Грибоедова. Читатель и зритель видят живое и динамичное преобразование классицистской схемы в романтически-напряженное, жизненно-полнокровное действие.
Чацкий - резонер? Он - передатчик мнений автора? Так многие и поняли этот образ. Тогда он должен свои умные идеи высказывать умному собеседнику. Так, Стародум заветные мысли Фонвизина высказывает Правдину. Было бы издевательством над этими мыслями, их профанацией, если бы он раскрывал их перед Митрофаном и Простаковой. Но именно так делает Чацкий, он мечет бисер перед обществом Фамусовых! Многие современники не поняли образа Чацкого, меряя его меркой резонера, «идеального героя». Но Чацкий - не резонер. Он - живой человек, влюбленный, переживающий муки ревности, негодующий, мучительно страдающий.
Чацкий ослеплен любовью - и не видит, как изменилась Софья. В сопоставлении этих двух характеров - Чацкого и Софьи - раскрыта важная тема. Чацкий и Софья провели детство и отрочество в одном мире. Чацкий вырвался из этого мира, нашел в себе силы отторгнуть от себя этот мир, Софья же была вовлечена в него, она усвоила его взгляды и привычки.
Становится ясным единство всего замысла комедии: это комедия об омертвляющих рамках, готовых сковать честную и горячую молодость, и о героизме тех, кто вырывается из этих рамок.
Для воплощения замысла найден достойный способ изображения: на глазах читателя классицистская основа преодолевается, «рама» традиционной комедии разрушается всем действием пьесы. В преодолении классицистской схемы огромную роль играет язык «Горя от ума».
В комедию Грибоедова врывается самая живая, предельно динамичная, реальная речь. Полная чувства и таящая в себе драматическое напряжение, она - прямой разрыв с классицистской скованностью; такой речью говорят все персонажи пьесы: «Молчалин на лошадь садился, ногу в стремя, / А лошадь на дыбы, / Он об землю н прямо в темя…»; «…Послушайте, не вам - чему же удивляться?»; «…Вот рыскают по свету, бьют баклуши, / Воротятся, от них порядка жди…»; «Не спи, покудова не свалишься со стула…»
Речь воспроизводится в той беглой фонетической форме, которая как раз и делает её реальной, действительной речью: «Куда? - К парикмахеру…»; «Да в полмя из огня…»; «Сергей Сергеич, к нам сюда-с…»; «Пожалоста, сударь, при нем остерегись…»
Этот живой язык создавал возможности гораздо более тонкого психологического рисунка, чем искусственная речь классицистов.
Образы «Горя от ума», которые, казалось бы, отвечают привычному распределению персонажей в комедии XVIII - начала XIX в., на самом деле выходят за пределы схемы, и средство преодоления её - язык.
Фамусов наставителен, ироничен, заботлив, когда говорит с дочерью, он добродушно приветлив, и резок, и груб, когда говорит с Чацким. Властно и строго, бесцеремонно отчитывает слуг; игриво, тайком любезничает с Лизой… И вдруг - новая языковая краска - Фамусов, оказывается, умеет согнуться вперегиб перед значительным лицом, на которое имеет виды. Например, перед Скалозубом: «Прозябли вы, согреем вас, / От душничек отвернем поскорее…»
Все время меняется речь Чацкого - и все время остается верной самой сути этого характера. Вот он вспоминает, полон нежности и любви: «Ах! Боже мой! ужли я здесь опять, / В Москве! у вас! да как же вас узнать?! / Где время то! где возраст тот невинный, / Когда, бывало, в вечер длинный / Мы с вами явимся, исчезнем тут и там, / Играем и шумим по стульям и столам…»
А вот он в исступлении любви, ревности, надежды: «Пускай в Молчалине - ум бойкий, гений смелый, / Но есть ли в нем та страсть, то чувство, пылкость та, / Чтоб, кроме вас, / ему мир целый / Казался прах н суета? / Чтоб сердца каждое биенье / Любовью ускорялось к вам? / Чтоб мыслям были всем и всем его делам / Душою вы - вам угожденье?»
Иного тона, иного стиля его гневные обличения: «Теперь пускай из нас один / Из молодых людей найдется враг исканий, / Не требуя ни мест, ни повышенья в чин, / В науки он вперит ум, алчущий познаний - / Или в душе его сам бог возбудит жар / К искусствам творческим, высоким и прекрасным, / Они тотчас, разбой! пожар! / И прослывешь у них мечтателем! опасным"»
Комедия «Горе от ума» написана вольным ямбом: свободно чередуются двух-, трех-, четырех-, пяти- и шестистопные строки. Стиховые строки, границы между которыми резко обозначены рифмой, постоянно разбиваются, разделяются между разными персонажами, и наоборот, синтаксически целостные единицы прерываются стиховыми переносами, «раздвинуты» рифмами. Все это осложняет и обогащает стиховую организацию текста, преодолевает инерционность привычной ямбической строки.
Современники удивлялись живости, естественности, богатству языка грибоедовской комедии. Удивляемся и мы, через много лет после её создания «Мы во всяком случае можем утверждать,- писал выдающийся советский языковед Г. О. Винокур,- что рукой Грибоедова как автора «Горя от ума» в известном смысле водил сам русский язык в его скрытых в нем бесконечных возможностях».
А. С. Грибоедов родился в дворянской семье. Его жизнь (1794-1829) и деятельность проходили в период героической борьбы русского народа против Наполеона, во время революционного движения декабристов. Грибоедов восхищался отвагой и талантами русского народа. Высокообразованный и интеллигентный человек, он владел многими иностранными языками, писал музыку, был офицером, талантливым государственным деятелем, одним из лучших дипломатов своего времени. Грибоедов тонко понимал русский характер, душевную красоту и живой ум русского человека. Писатель очень любил Россию, и эта любовь вызывала в его душе ненависть к рабству и угнетению. Он презирал пошлый и варварский мир крепостников-помещиков, чиновников, взяточников.
Личность и мировоззрение Грибоедова отразились в комедии «Горе от ума». В ней автор выступает против самодержавно-крепостнического строя. В образе Александра Андреевича Чацкого Грибоедов показал революционера, презирающего реакционное общество, защищающего свободу, гуманность, культуру, имеющего свой взгляд на мир и человеческие отношения.
Чацкий - молодой, высокообразованный человек, недавно вернувшийся из заграничного путешествия. Он выходец из небогатой дворянской семьи. Детство Чацкого прошло в Москве, затем он служил в Петербурге, был «с министром знаком», но бросил службу, не желая «прислуживаться». Он гневно протестует против крепостного права. Но таких людей, как Чацкий, в то время было еще немного. В комедии «Горе от ума» он показан во враждебном окружении. Вокруг царит мир Фамусовых, Скалозубов, Молчалиных и Загорецких, с их мелкими целями и низкими стремлениями.
Во взаимоотношениях Чацкого и Фамусова раскрываются и высмеиваются фамусовские взгляды на карьеру, службу. Сам Фамусов - богатый крепостник, защитник самодержавно-крепостнического строя, типичный представитель барской Москвы. Своих слуг он не считает за людей, обращается с ними грубо, может продать, сослать на каторгу. Ругает их ослами, чурбанами, зовет Петрушками, Фильками, Фомками. Иначе говоря, презирает их. Чацкого возмущает барская Москва, которая ценит в людях лишь чины и богатство. «Ах! Матушка, не довершай удара! Кто беден, тот тебе не пара», - говорит Фамусов. И далее» добавляет:
Вот, например, у нас уж исстари ведется,
Что по отцу и сыну честь:
Будь плохонький, да если наберется
Душ тысячи две родовых,
Тот и жених.
К себе на службу Фамусов берет только родных и близких. Уважает лесть и низкопоклонство. Он хочет убедить Чацкого служить, «на старших глядя», «подставить стул, поднять платок». На что Чацкий возражает: «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Он считает, что нужно служить «делу, а не лицам».
Чацкий ценит таких людей, которые «не торопятся записаться в полки шутов». Ярким примером такого «шута» является подхалим Молчалин, который в комедии показан низким и пошлым, привыкшим угождать «всем людям без изъятья». Еще отец учил его этому: Хозяину, где доведется жить, Начальнику, с кем буду я служить, Слуге его, который чистит платья, Швейцару, дворнику, для избежанья зла, Собаке дворника, чтоб ласкова была! Все в Молчалине: поведение, слова - подчеркивают малодушие человека, стремящегося сделать карьеру, «не разбираясь в средствах». Он неискренен в отношениях с Софьей, которую любит «по должности». Чацкий с горечью говорит: «Молчалины блаженствуют на свете!». Он выступает против тех, кто к службе относится формально, бюрократически. Если Фамусов считает: «подписано, так с плеч долой», то Чацкий говорит: «Когда в делах - я от веселий прячусь, когда дурачиться - дурачусь, а смешивать два эти ремесла есть тьма искусников, я не из их числа».
Грибоедов смело выступает против палочной муштры, аракчеевщины в армии. При встрече со Скалозубом, полковникам царской армии, Чацкий видит, насколько тот глуп. Скалозуба интересуют только чины и награды. Он мечтает о чине генерала, радуется, читая о том, что его товарищи погибли:
Довольно счастлив и в товарищах моих,
Вакансии как раз открыты;
То старших выключат иных,
Другие, смотришь, перебиты.
Скалозуб - носитель типичных черт реакционера аракчеевского времени. «Хрипун, удавленник, фагот, созвездие маневров и мазурки!» - так характеризует его Чацкий. Скалозуб - враг просвещения и науки. «Ученостью меня не обморочишь», - говорит он, приветствуя проект, по которому в школе будут учить только шагистике, «а книги сохранят так: для больших оказий».
Но не только один Скалозуб выступает против просвещения, знаний, науки. Все фамусовское общество не любит просвещенных людей. «Ученье - вот чума, ученость - вот причина, что нынче пуще, чем когда, безумных развелось людей, и дел, и мнений», - говорит Фамусов. А богатая старуха Хлестова, рассуждая об образовании, заявляет:
И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев...
Образы комедии глубоко реалистичны. Фамусов, Скалозуб, Молчалин, Хлестова, плут Загорецкий и прочие - типичные представители московского общества тех лет. Эти люди, глупые и корыстные, боящиеся просвещения и прогресса, мысли которых устремлены лишь на приобретение почестей и титулов, богатства и нарядов, составляют единый лагерь реакции, попирающей все живое,
Мы видим, как это общество преклоняется перед иностранным. Чацкий осуждает это «пустое, рабское, слепое подражанье». Его возмущает, когда какой-то французик из Бордо, приехав в Россию, чувствует себя как дома. Чацкий обращается к обществу с призывом:
Воскреснем ли когда от чужевластъя мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев!
В этих словах призыв к борьбе за национальное достоинство.
Грибоедов показывает, как искалечило фамусовское общество Софью - умную, красивую и чистую девушку. Воспитание француженок-гувернанток привило ей ложные идеалы, сделало ее представительницей общепринятых в барской Москве взглядов, приучило ко лжи и лицемерию. Все ее природные качества не могли получить в фамусовском обществе развития. Она полюбила проходимца Молчалина и жестоко обманута в своих чувствах. Чацкий же по-настоящему любит Софью: «Чуть свет - уж на ногах! и я у ваших ног». Но Софья отталкивает его, и тогда Чацкий с болью в сердце произносит: Другой найдется, благонравный, Низкопоклонник и делец, Достоинствами, наконец, Он будущему тестю равный.
В том, что Софья стала типичной барышней фамусовского общества, она не виновата. Виновато общество, в котором она родилась и жила, «она загублена в духоте, куда не проникал ни один луч света, ни одна струя свежего воздуха» (Гончаров. «Мильон терзаний»). Софье, по заключению Гончарова, «тяжелее даже Чацкого».
Главный герой комедии противостоит обществу невежд и крепостников. Он борется против знатных негодяев и подхалимов, мошенников, плутов и доносчиков. В своем знаменитом монологе «А судьи кто?» он сорвал маску с подлого и пошлого фамусовского мира, в котором русский народ превратился в предмет купли и продажи, где помещики меняли людей-крепостных, спасавших «и честь и жизнь... не раз» на «борзые три собаки». Чацкий защищает настоящего человека, гуманность и честность, ум и культуру. Он мечтает избавить русский народ, свою Россию от всего косного и отсталого. Он призывает бороться с насилием, произволом, невежеством. Чацкий хочет видеть Россию просвещенной. Он отстаивает свои взгляды в спорах, разговорах со всеми действующими лицами комедии.
Резкая, обличительная сатира Грибоедова попала в цель и вызвала бурю протеста в дворянской среде. Передовые люди того времени, наоборот, горячо приветствовали появление комедии «Горе от ума». В. Г. Белинский писал: «Какая убийственная сила сарказма, какая едкость иронии, какой пафос в лирических излияниях раздраженного чувства... Какие типические характеры; какой язык, какой стих - энергический, сжатый, молниеносный, чисто русский! Удивительно ли, что стихи Грибоедова обратились в поговорки и пословицы и разносились между образованными людьми по всем концам земли русской!».
Комедия «Горе от ума» и сейчас сохраняет свое значение. Ее показывают на сценах театров. Вместе с Грибоедовым мы смеемся и негодуем. Автор выступил против всего косного и ничтожного, отстаивая передовое и благородное. Нам ценна горячая вера Грибоедова в Россию, в свою Родину, и хочется, чтобы барская Москва Грибоедова навсегда осталась в прошлом.
