Кристофер Рен (Christopher Wren) (1632-1723), крупнейший английский архитектор и математик, автор проекта нового собора св. Павла в Лондоне и многих других церквей. Родился 20 октября 1632 года в городке Ист-Нойл, в Уилтшире, в семье священника. Учился в школе св. Павла в Лондоне, а затем в Уодем-колледже в Оксфорде. В 1657 году Рен стал профессором астрономии в лондонском Грешэм-колледже, а четырьмя годами позже - в Оксфорде. С 1660 года - член, а в 1680-1682 годах - президент Лондонского королевского общества.

В 1665 году, желая пополнить знания, Рен совершил путешествие во Францию и познакомился в Париже с итальянским архитектором Дж. Бернини. Впечатления от этой поездки стали одним из важнейших источников его творчества. Он также многое почерпнул из рисунков, гравюр и архитектурных трактатов Иниго Джонса. Некоторые принципы, которыми Рен руководствовался при создании своих проектов, были описаны им и могут быть восстановлены по сохранившимся записям.

Первые заказы Рен получил благодаря своим связям в университетских и церковных кругах; это были театр Шелдона в Оксфорде, капелла Пемброк-колледжа в Кембридже (1663-1665) и несколько построек для Эмманюэл-колледжа. Затем его пригласили в Лондон в качестве консультанта в связи с перестройкой собора св. Павла. Огромный простор для строительной деятельности открылся после лондонского пожара 1666 года. Архитектор представил свой план реконструкции города и получил заказ на восстановление 52 приходских церквей. Рен предложил различные пространственные решения; некоторые здания построены поистине с барочной пышностью (например, церковь Сент-Стефан в Уолбруке). Их шпили вместе с башнями собора св. Павла образуют эффектную панораму города. Среди них следует упомянуть церкви Христа на Ньюгейт-стрит, Сент-Брайд на Флит-стрит, Сент-Джеймс на Гарлик-Хилл и Сент-Ведаст на Фостер-лейн. Если того требовали особые обстоятельства, как при строительстве церкви Сент-Мэри Олдермэри или Крайст-Черч-колледжа в Оксфорде (Башня Тома), Рен мог воспользоваться позднеготическми элементами, хотя, по его собственным словам, совсем не любил "отклоняться от лучшего стиля".

Для перестройки собора св. Павла, продолжавшейся с 1675 по 1711 год, Рен сделал несколько проектов; один из них лег в основу большого деревянного макета. Окончательный план очень напоминает структуру стоявшего прежде на этом месте средневекового собора, однако в решении интерьера архитектору удалось достичь пространственного единства главного нефа с обширным средокрестьем. Вознесенный на высоту 111 м купол остроумной конструкции, состоящий из трех оболочек, имеет ясную, гармоничную форму и превосходно согласуется в пропорциях с остальными частями здания.

Помимо сооружения церквей Рен выполнял частные заказы, одним из которых стало создание новой библиотеки Тринити-колледжа (1676-1684) в Кембридже. В 1669 году он был назначен главным смотрителем королевских зданий. В этой должности он получил ряд важных государственных заказов, таких, как строительство госпиталей в районах Челси и Гринвич и нескольких зданий, вошедших в комплексы Кенсингтонского дворца и дворца Хэмптон-Корт.

За свою долгую жизнь Рен находился на службе у пяти сменивших друг друга на английском престоле королей и оставил свою должность лишь в 1718 году. Рен умер в Хэмптон-Корте 26 февраля 1723 года и был похоронен в соборе св. Павла. Его идеи были подхвачены и развиты архитекторами следующего поколения, в частности Н. Хоксмором и Дж. Гиббсом. Он оказал заметное влияние на развитие церковной архитектуры в странах Европы и в США.

Изобразительное искусство Англии вышло на европейскую арену только в XVIII веке, а XVII век - это, в основном, достижения в области архитектуры. Именно в это время в Англии стали проявляться индивидуальные архитекторы, индивидуальные таланты.

В XVII веке в Англию наконец-то проникают формы настоящего классицизма. Классицизм зародился в Италии и был фактически развитием стиля Возрождения, с его ориентацией на Древнюю Грецию и Рим. Классические каноны в архитектуре были сформулированы итальянским архитектором Андреа Палладьо (1508-1580) еще в XVI веке - именно он создал принципы строительства, прямо опирающиеся на римский опыт и избегающие излишеств позднего ренессанса. Но, фактически, к тому времени, как настоящий ренессанс пришел в Британию, он уже стал называться классицизмом. В предыдущий же, тюдоровский, период, заимствовались только элементы классического стиля, но не его законы. Одновременно с классицизмом - в противовес ему и как его развитие - существовал также стиль, называемый барокко. Он возник в конце XVI века, тоже в Италии, быстро распространился по Европе и достиг вершины своего развития во Франции. От классицизма он отличался большей вычурностью, стремлением к пышности и театральным эффектам, уходом от простоты и прямолинейности в сторону изгибающихся линий и обилия деталей. Разницу между классицизмом и барокко можно лучше понять на конкретных примерах: настоящее палладианское здание - «дом королевы» Иниго Джонса, а знаменитые памятники барочной архитектуры - дворцы в Версале или Петергофе. В этой связи необходимо ответить, что среди исследователей английского искусства нет единодушия насчет того, что считать классицизмом, а что барокко на британской почве. Одних и тех же архитекторов разные искусствоведы называют мастерами классицизма и барокко, а в некоторых памятниках оба стиля сочетаются.

Первым чисто итальянские традиции принес в Британию ИНИГО ДЖОНС (1573-1652). Учился он в Италии и старался как можно меньше менять итальянский стиль в своих постройках в Британии. Тип загородного дома, созданный им - прямоугольное здание с прямой линией карниза и равномерно расположенными окнами - послужил образцом для дальнейшего загородного, да и городского строительства. Джонс большое внимание уделял городской застройке и оказал огромное влияние на дальнейшее развитие английской архитектуры.

К несомненным его шедеврам относится т.н. дом королевы в лондонском пригороде Гринвиче. Подобного здания раньше в Англии не видели: оно совершенно прямоугольное, с прямой линией карниза, безо всяких выступающих коньков. Оба фасада симметричны. Комнаты с высокими потолками, красивые, с большими окнами Очевидно, насколько резко такой стиль порывает с тюдоровскими традициями. Именно этого и хотел достичь Джонс: он стремился отойти от средневековых форм и создать новый, единый и органичный стиль.

Еще одно его творение - Банкетный зал на улице Уайтхолл в Лондоне, единственная построенная часть большого дворцового комплекса, который планировался там. В декоре присутствуют колонны и балюстрады, ордерное членение, лепка и рустовка. Изнутри зал светлый и праздничный, а потолки расписаны Рубенсом, великим художником эпохи барокко. На самом деле, при кажущейся простоте планировки, этот зал создавал пространство, полное символов. Король Карл I хотел создать себе настоящий барочный дворец, со всей присущей этому стилю пышностью и торжественностью, и подчеркнуть свою абсолютную власть самим строением здания. На потолке изображены английские короли, причем расположены росписи так, чтобы наилучшим образом их воспринимал посетитель, вошедший в зал - например, посол другого государства. Сам он терялся в грандиозном пространстве и казался сам себе маленьким; а прямо перед ним, венчая собой череду королей прошлого, на другом конце зала восседал на троне сам Карл I. Нужно заметить, однако, что пышность и торжественность по большей части присуща именно росписям на потолке, в то время как собственно архитектурное решение зала довольно простое. Вообще сочетание практической целесообразности и удобства с выразительной архитектурой, простоты и сдержанности с торжественностью стали после Джонса отличительной чертой английского классицизма. Джонс работал еще над несколькими интересными строениями, например, перестраивал поместье Уилтон-хаус, в результате чего совершенно тюдоровская надвратная башня поместья оказалась с обеих сторон окружена классическими фасадами, а внутри появился великолепный классический зал. Другой памятник палладианству на английской земле - церковь св. Павла на площади Ковент-гарден в Лондоне, совершенно необычной для христианского храма архитектуры. Вся площадь, по замыслу Джонса, должна была стать симметричной, где-то похожей на форум древнеримского города. Вообще, Джонса не очень интересовало, как итальянский стиль можно приспособить к английским традициям и климату, т.к. он хотел создать последовательный, чистый стиль, без поправок на предшествовавшие традиции. Однако, Британия все же не Италия, и иногда после Джонса дома перестраивались, чтобы они больше подходили к привычному стилю жизни обитателей. Именно поэтому появлялись дома со странным сочетанием классических фасадов и огромных тюдоровских труб.

Проблему сочетания иноземного стиля с традициями и условиями Англии в основном разрешил последователь Джонса, великий Кристофер Рен.

СЭР КРИСТОФЕР РЕН (1632-1723) - наиболее яркий мастер этой эпохи. Он был математиком, астрономом, изобретателем и естествоиспытателем. Использовал традиционные английские материалы, но придумывал новые пути их использования. чтобы остаться в классических рамках. Сам диапазон его работ показывает, какие разнообразные задачи вставали перед архитектурой в то время. Например, первой его работой стало сооружение т.н. Шелдоновского театра в Оксфорде, здания, предназначенного для собраний и различных церемоний и заказанного Рену Гилбертом Шелдоном, который позже стал канцлером университета. Название «театр» условно, оно описывает форму здания, а не его предназначение: в нем никогда не давалось представлений, хотя и устраивались концерты. Также здесь находилось, до 1713 г., издательство Oxford University Press. Первый проект Рена поражает своей смелостью: здание необычной формы перекрыто без использования подпорок внутри, так что в достаточно небольшом, но очень просторном зале может разместиться до трех тысяч человек.

Рен очень свободно обращался с классическими канонами и античным формами. В отличие от Джонса, который старался заимствовать итальянские приемы, не меняя их, Рен пытался дать классицизму в своей работе национальную трактовку.

Именно Реном был составлен проект перестройки Лондона после пожара 1666 г., который включал создание в Сити круглых площадей, радиальных улиц и т.п., и, хотя проект и не был осуществлен полностью, он все равно изменил облик Сити и подстегнул мощное развитие градостроительной мысли уже в XVIII веке. В Лондоне Рен построил несколько жилых домов и множество приходских церквей. Это было первое крупное церковное строительство после Реформации. Архитектурные решения самые разные, ни один из проектов не повторяется. Последовательно работая в духе классицизма, Рен, тем не менее, отдает дань и средневековым английским традициям, снабжая свои церкви высокими башнями-колокольнями. Эти шпили имели и практическое топографическое значение: они обозначали центр прихода.

Здесь нужно сказать несколько слов собственно о религиозной обстановке в то время, без чего не будет понятна резкая смена стиля, наступившая в церковном строительстве. К концу XVII века Реформация вытравила из службы мистику, барьер между священником и прихожанами, снят, т.к. священник перестал быть посвященным, производящим таинство - протестантизм не признает таинств. Именно поэтому и престол в протестантских, в т.ч. и англиканских, церквях находится не в восточном конце, а посередине церкви: все ритуалы могут быть произведены на глазах прихожан, да теперь они и не главное в службе. Новый тип церкви - это здание, где как можно больше людей могут с комфортом послушать проповедь. Рен иногда даже делал в своих церквях галереи, чтобы могло разместиться больше народу. Произнесенное священником слово важнее, чем ритуал: большую роль приобретает кафедра, т.е. возвышение, с которого читается проповедь. В отличие от готических церквей, которые уносили человека из дольнего мира в таинственный мир ангелов и демонов, в классицистических церквях преобладает ориентация на свет и здравый смысл, что проявляется как в их структуре, так и в декоре. Рен построил 52 приходские церкви в районе нынешнего Сити. Не все из них сохранились, дошли лишь такие, как церкви св. Стефана у Стенного ручья, св. Бригитты, св. Марии в Боу (та самая церковь, около которой, нужно родиться, чтобы считаться настоящим кокни), св. Иакова на Чесночном холме, св. Иакова на Пикадилли, св. Клемента Датского, а также аббатство св. Николая. Но шедевром Рена является, несомненно, собор св. Павла, также построенный на месте сильно пострадавшего в пожаре 1666 г. более раннего, готического здания. Он строился между 1675 и 1710 г., став первым собором построенным после эпохи Средневековья и единственным собором Британии, выстроенным в стиле классицизма (или, как считают другие исследователи, барокко). Интересно при этом, что план собора совершенно традиционен: это средневековый латинский крест, с двумя западными башнями и башней над средокрестием, которая, впрочем - и это важная новация - имеет форму купола, т.е., являет собой чисто классический элемент. По декору же собор полностью порывает со старыми традициями английского церковного строительства. Рен применяет ордерную систему, вводит в множестве колонны, включая и знаменитые его сдвоенные колонны; интерьер собора просторный, светлый, и что интересно, украшен почти без применения скульптуры или живописи: основной декоративный акцент привносят все те же архитектурные формы. (Мозаики на потолке и парусах купола были выполнены в более поздний период, уже в XIX веке, заменив собой изящный орнамент, который, как видно из старинных гравюр, украшал его до этого.) Росписи внутри купола выполнены в гризайльной, т.е., монохромной технике, имитирующей лепнину, а сам трехслойный купол, с его «галереей шепотов» и сложным внутренним устройством, являет собой несомненное чудо инженерной и архитекторской мысли.

Хотя именно своим собором Кристофер Рен знаменит более всего, он строил здания и других назначений. Например, он достроил два уже существовавших дворца: к «дому королевы» в Гринвиче (см. выше) он пристроил колоннаду и вписал его в огромный комплекс Морского госпиталя, с колоннами и куполами, причем, поскольку королева возражала против того, чтобы новые здания перекрывали вид на реку, Рен придумал уникальное пространственное решение, расположив корпуса госпиталя по обе стороны от широкой аллеи, ориентированной на дворец, и удачно вписав новые здания в более старый архитектурный контекст. То же самое можно сказать о работе Рена во дворце Хэмптон-Корт, о котором мы говорили как о блестящем примере тюдоровской архитектуры. К нему Рен пристроил новый изящный флигель в классическом стиле, увязав его с основным зданием через использование того же материала - красного кирпича. Другими известными творениями Рена являются здания библиотеки Тринити-колледжа в Кембридже и Королевского госпиталя в Челси, Лондон.

Вполне понятно, что у такого плодовитого и талантливого архитектора было множество последователей, учеников и соработников. Двое из его сотрудников - Джон Ванбру и Николас Хоксмур - разрабатывали принципы собственно чистого барокко, a вот ДЖЕЙМС ГИББС (1682-1754) разрабатывал собственно реновские принципы строительства. Ему принадлежат такие строения, как церкви св. Марии на Стрэнде и св. Мартина в полях, а также знаменитое круглое здание Рэдклиффской научной библиотеки в Оксфорде (сейчас это читальный зал Бодлеанской библиотеки).

Творчество Рена повлияло и на массовое строительство. Именно под воздействием его работ появился т.н. «дом в стиле королевы Анны». Это дом для джентльмена - не дворец, зато красивый и практичный. В таком доме использовалась новая форма крыши - четырехскатная, что позволяло сохранить прямую линию карниза по всему периметру и при этом не рисковать сохранностью здания в дождливом английском климате. В таких домах появляется в начале XVIII века и новый тип окна - поднимающееся окно, которое остается стандартом до середины ХХ века. Дверь в таких домах почти всегда с карнизом, на потолках лепнина, выпуклая, почти круглая, продолжает развиваться и резьба по дереву, особенно в работах выдающегося мастера резьбы по дереву, Гринлинга Гиббонса. С середины XVII века формы столичной архитектуры стали проникать в провинцию. Этот период стал определяющим для дальнейшего развития архитектуры в Англии. Дом бедняка по сути не изменился в это время, но постепенно становился все менее средневековым и строится из более долговечных материалов. Дом же богатых людей изменился полностью. В церковном строительстве, как мы видели, происходит даже не эволюция, а революция; также закладываются принципы городской застройки, которые будут бурно развиваться уже в XVIII веке.

Вопрос о влиянии масонских идей на область художественной культуры остается малоисследованным в современной научной литературе. То ли по причине полного пренебрежения ученых к этой «неортодоксальной» теме, то ли в силу недостаточности фактического материала, что во многом связано с принятым в масонских ложах правилом секретности некоторых их обрядов, а также принадлежности их членов к Тайному братству вольных каменщиков. Тем не менее, известно, что масонами были архитекторы Кристофер Рен, Джон Соун, Буле, Леду, Уильям Хогарт, писатели Гете, Джонатан Свифт, Александр Поп, Конан Дойл, Киплинг, великие актеры шекспировского театра Гаррик и Ирвинг, композиторы Моцарт, Гайдн, а также Уинстон Черчилль, четырнадцать американских президентов, начиная с Джорджа Вашингтона, и многие крупнейшие деятели культуры и политики, чьи имена, согласно правилам масонства, были скрыты от современников и не дошли до потомков. Вокруг происхождения масонства существует множество теорий и мифов. Его возникновение в Европе относят обычно к временам Средневековья, когда искусство еще не обрело самостоятельного статуса, а входило в универсальный контекст духовной культуры. Его связывают со строительством здесь огромных соборов, таких как Шартр или Кентербери, воздвижение которых затягивалось на сотни лет. На их постройку съезжались тысячи строителей из разных стран, и здесь возникали объединения людей, связанных профессиональными интересами. У этих каменщиков (масонов) были свои обычаи, производственные секреты, своя иерархия, свои обряды посвящения - от ученика к подмастерью и от подмастерья к мастеру.

Возводимые ими соборы были не просто памятниками архитектуры. Это были символы Бога, Истины, Мироздания, открывающие для посвященных глубинные тайны бытия. И чтобы возводить их, эти масоны должны были обладать знаниями, позволяющими проникнуть в тайну Божественного замысла и надмирной гармонии. Наука о строительстве, архитектуре, геометрии виделась им как совокупность сакральных, эзотерических знаний, черпаемых сначала из Библии, а позже - из проникающих в Европу учений Востока, античности, Древнего Египта, Каббалы и прочих таинственных источников. На свою деятельность в пределах человеческих эти каменщики смотрели как на отражение того, что сам Бог, Творец, Великий Архитектор Вселенной осуществлял в масштабах космических, - они создавали порядок из хаоса. Но между таким практическим, как его называют, масонством и его современными формами существует как прямая связь, так и кардинальные различия.

Родиной нового масонства была Англия. Толчком для возникновения постоянных масонских лож послужил великий пожар Лондона 1666 года, уничтоживший четыре пятых деревянного города. Гигантский размах строительства по восстановлению столицы привлек сюда десятки тысяч каменщиков, объединенных в гильдии и братства и придерживающихся своих обычаев. Их организацию, символику, обряды заимствовали и положили в фундамент нового, так называемого умозрительного масонства его основатели. Это новое масонство ориентировалось не столько на мистические учения Средневековья, сколько было связано с новым научным мировоззрением: с открытиями Галилея, Джордано Бруно, Ньютона, а говоря шире - с общим рациональным и либеральным духом эпохи Просвещения. Обычно эти первые масоны встречались в лондонских кабачках и на частных квартирах, где обсуждали масонские дела, отрабатывали ритуалы и принимали новых членов. Это были прообразы будущих масонских лож. После основания в 1717 году Объединенной Великой Ложи Англии масонство начинает пользоваться королевским покровительством. Считается, что все английские монархи, начиная с Георга I (1714-1723) и за единственным исключением Георга V, были членами Тайного братства. В Конституции 1723 года были выработаны основные принципы, цели и ритуалы, обязательные для всех масонских лож.

В 1691 году в одну из ранних лож был принят Кристофер Рен . И вполне естественно, что идеи масонства прежде всего проявили себя в архитектуре. Строитель лондонского собора св. Павла не был архитектором по образованию. В Оксфорде, где учился Кристофер Рен, главным предметом изучения у него была медицина, но область его интересов выходила далеко за пределы анатомии и врачевания. Она включала в себя астрономию, математику, фортификацию, шлифовку линз, теологические проблемы, которые Рен надеялся решить с помощью математических расчетов. В 1681 году он становится президентом Королевского научного общества (на этом посту его сменит Исаак Ньютон). Своей славой великого архитектора Рен обязан великому лондонскому пожару.

2 сентября 1666 года загорелась булочная около Лондонского моста, ветер разнес искры на соседние деревянные постройки, и в результате более 13 тысяч домов сгорело и 200 тысяч лондонцев остались без крова. Из 109 действующих церквей 86 было разрушено или сильно повреждено, в том числе и старый кафедральный собор св. Павла. Еще не успели остыть угли на его руинах, как Рен прибыл сюда для обследования останков и приступил к созданию плана нового собора. В 1668 году началось строительство собора св. Павла по плану Рена. Рен спроектировал его в строгом, идущем от итальянского Ренессанса стиле палладианской архитектуры. Шесть сдвоенных колонн поддерживали антабемент первого этажа, над которым поднимался портик с фронтоном второго; две башни фланкировали здание по бокам, и надо всем этим на высоте 360 футов возвышался огромный купол 515 футов в диаметре. Строительство продолжалось почти сорок лет, и 20 октября 1708 года в присутствии, как говорится в семейных бумагах Рена, «посвященных масонов», то есть членов Братства вольных каменщиков, его сын, тоже Кристофер, вложил последний камень в купол собора св. Павла. Сам престарелый архитектор уже не мог подняться на такую высоту.

О творчестве Кристофера Рена существует огромная литература, однако о влиянии на него, как и на архитектуру в целом, идей масонства не говорится почти ничего. Известно, что Рен стал членом одной из масонских лож, когда ему было уже семьдесят лет. В 1710 году он занял высокий пост Мастера этой ложи и сохранял его до 1716 года. Имена его друзей и коллег по науке, составляющих вместе с Реном ядро Королевского научного общества, встречаются в списках членов масонских лож в начале XVIII века. Как архитектор и руководитель всех строительных работ, Рен не мог не быть прекрасно осведомленным об организации, ритуалах, идеях старого, «практического» масонства. В архитектурном наследии Кристофера Рена эти влияния на стиль его построек прослеживаются довольно трудно. Они проявляют себя разве что в частом употреблении им парных или сдвоенных колонн, составляющих важный элемент конструкции и декора собора св. Павла и многих других его сооружений. В сложной символике масонов парная колонна занимала едва ли не центральное место. Две колонны - Воаз и Яхин - стояли перед входом в храм Соломона, который считался ими прообразом всякой архитектуры, и символизировали активное и пассивное, мужское и женское начала. Но, может быть, эти влияния ярче всего проявили себя в самом рациональном духе реновского классицизма, порвавшем с готикой прошлого и устремленном в будущее.

Островное положение Англии, ее оторванность от общеевропейского художественного процесса сильно тормозили развитие архитектуры этой страны. Во времена Рена здесь еще превалировал дух средневековой готики, в стиле которой строились главные храмы, королевские резиденции и жилые массивы. Однако для нового поколения этот стиль представлялся варварским пережитком прошлого. «Готы и вандалы, - писал близкий друг Рена, архитектор Джон Ивлин, - разрушив греческую и римскую архитектуру, учредили на ее месте фантастическую, бессистемную манеру строительства, которую мы называем современной и готической». И новую архитектуру, считал он, следует освободить от «готического варварства».

Кристофер Рен умер через четыре года после учреждения в Лондоне Великой объединенной ложи Англии и за два до принятия Конституции, обязательной для всех масонских лож. Зафиксированная в ней идеология нового умозрительного масонства воплотилась в творчестве крупнейшего архитектора XIX века сэра Джона Соана.

Этот сын простого каменщика и сам в юности подносчик кирпичей на стройке был принят в Великую ложу уже в зрелом возрасте, но его связи с масонством начались еще в ранние годы. В молодости он вступил в респектабельный клуб архитекторов, члены которого регулярно встречались за обедом в масонской таверне, где обсуждали свои дела. Его окружение так или иначе было связано с тайным Братством вольных каменщиков. В 1828 году он спроектировал большой зал масонской ложи, который, к к сожалению, не сохранился. Существует и заказанный им собственный портрет в костюме со всеми регалиями Великого мастера ложи; в нем же он был похоронен. Для творчества архитектора принадлежность к масонству может не значить ничего, а может значить многое. В постройках Соана мы сталкиваемся с целым рядом странностей, которые трудно понять иначе как отражение идей масонства. Может быть, наиболее наглядным примером этого служит одно из главных его творений - музей в районе Далич на юге Лондона.

Снаружи здание представляет собой глухой кирпичный блок, лишенный окон и типичных для классицизма колоннад. Только две парные колонны - Боаз и Яхин - фланкируют один из его входов. Но когда оказываешься в его внутреннем пространстве, окунаешься в потоки льющегося из плафонов рассеянного света. С одной стороны, отсутствие окон здесь диктовалось самим функциональным назначением здания, специально предназначенного для хранения и показа произведений искусства. Но с другой, такая функциональная идея совпадала с основной идеей масонства: за нашим сумеречным материальным миром находится царство света, отделенное от нас непреодолимой преградой, и задача всего человечества - найти путь к этому царству. Смерть - лишь промежуточная станция на этом пути, ее не надо бояться, и она занимает большое место в масонских ритуалах и символике. И прямо в соответствии с этой идеей Соан помещает в центре интерьеров музея усыпальницу трех его основателей, увенчанную куполом, - уникальный случай в истории музейного строительства. В этот купол вставлены желтые стекла, и когда попадаешь в пространство крипты, возникает ощущение, что снаружи - раннее утро и восходит солнце или, наоборот, время идет к закату. Искусственное и природное сливаются здесь не через вид из окна или растительную бутафорию, а благодаря естественному свету. «Чары масонской символики, - пишет о Соане Хью Перман, - одушевляют его архитектуру так же, как они пропитывают музыку «Волшебной флейты» Моцарта, написанную в тот же период». Соана часто называют самым тонким и лиричным архитектором своего времени. Соан создал собственный вариант классицизма в архитектуре. Это классицизм без колонн, портиков и внешнего декора, очень отличный от распространенного тогда в Европе.

Европейский классицизм (вернее, неоклассицизм) во многом был порожден бунтарским духом Французской революции. Его лидерами были в живописи Луи Давид, в архитектуре - Леду и Булле. И опять: идеи масонства четко прослеживаются если не у Давида, то в проектах французских архитекторов. Уже первыми представителями нового, «умозрительного» масонства были люди, противостоящие церковному и государственному догматизму. Они не стремились создать новую религию, они просто отстаивали веротерпимость и хотели объединить представителей разных политических взглядов и вероисповеданий с общей целью: способствовать социальному прогрессу. Предреволюционная атмосфера XVIII века в Европе была благоприятной почвой для распространения масонских идей, и до сих пор неизвестно, то ли Французская революция позаимствовала у масонства лозунг «Свобода, Равенство и Братство», то ли масонство переняло его у революции. Во Франции и Германии масонские ложи возникают как грибы после дождя. Согласно мифологии вольных каменщиков, первым архитектором на земле и, следовательно, их прямым предшественником был строитель Ковчега библейский Ной, в которого сам Великий Архитектор Вселенной вложил знания геометрии и математики, а одним из главных символов их профессии был циркуль. Сам Исаак Ньютон посвятил целый трактат расшифровке «божественной геометрии» храма Соломона в Иерусалиме, как он описан в первой книге Царств Ветхого Завета. Симметрия, строгость, простота форм - это еще со времен Кристофера Рена стало символом веры многих архитекторов нового поколения. Крайние формы таких идей воплотились в творчестве двух архитекторов времени Французской революции - Леду и Булле. О Леду известно, что он был членом масонской ложи; о Булле таких сведений не сохранилось, но влияние на его работы масонства не вызывает сомнений. Так, его проекты памятника Ньютону представляют собой гигантский шар, окаймленный тремя рядами вечнозеленых деревьев и встроенный в строгий квадрат глухих стен (в другом проекте - в их полукружие). Ясность и простота форм неоклассицизма сочетается у Булле с мегаломанией мавзолеев императорского Рима. Проект сталелитейного завода Леду - это целый город с пирамидами литейных цехов (пирамида - один из основных масонских символов) и строгой геометрией в расположении подсобных помещений. Проекты эти так и остались на бумаге, как и многие утопические идеи всяких революций. Но от них идет прямая дорога к социальным фантазиям Ле Корбюзье и других авангардистов ХХ века.

В следующие два столетия масонство в Англии из архитектуры, где девять из десяти профессионалов были масонами, перекочевало в такие профессии, как полиция, юриспруденция, медицина, в которых преобладание масонов было очевидно. Сложнее обстояло дело с художниками. Уже в Конституции 1723 года были сформулированы основные принципы, определяющие поведение масона внутри Ложи и в личной жизни. Это: «1.Братская Любовь, что означает в том числе уважение и терпимость к мнениям других; 2. Помощь, причем не только масонам, но и другим людям; (Не отсюда ли Англия по праву часто именуется страной филантропии? - И.Г.) 3. Правда, что означает стремление самому достичь высоких моральных стандартов и тем самым влиять на других». На последнем, то есть на стремлении к личному самосовершенствованию, и основаны философия и мораль масонства, «закутанные в аллегорию и иллюстрируемые символами». При необычайно широком распространении масонства среди самых разных кругов английского общества его принципы и идеи не могли не влиять на характер искусства и на творчество конкретных мастеров. Но кто были эти мастера - члены Тайного братства вольных каменщиков?

Известно, что масоном был Уильям Хогарт (1697-1764), которого по праву называют отцом английского искусства. Почти все творчество этого мастера было посвящено обличению нравов и пороков общества с целью повышения морального уровня населения, дабы тем самым способствовать социальному прогрессу. Он обличал разврат (серии «Карьера мота» и «Карьера проститутки»), жестокость (серия «Три степени жестокости»), пьянство (гравюры «Улица джина» и «Улица пива»), жадность, своекорыстие, лживость... В своей автобиографии Хогарт писал, что «сюжеты, которые в той же степени развлекают, что и развивают ум, должны рассматриваться как наиболее общественно полезные и ставиться выше всего остального». И в личной жизни, следуя масонскому принципу помощи людям, он много энергии и денег тратил на благотворительность.

Имен других английских художников-масонов мы не знаем. Но не масонские ли идеи придавали острый привкус «викторианской» морали эстетическим теориям и политическим идеям Джона Рескина и заставили его растратить все свое немалое состояние на социальную благотворительность? Не они ли побудили Джошуа Рейнольдса приписывать хороший вкус только добродетельным людям? И еще один важный момент. Членом масонской ложи в Англии мог был мужчина (женщины сюда не допускались) любой концессии - христианства, магометанства, иудаизма, буддизма - и любых политических взглядов, но на заседаниях ложи строго запрещалось обсуждение политических вопросов. Масонство здесь четко отделяло себя от политики. И не это ли на протяжении двух веков удерживало английскую живопись от решения животрепещущих социальных проблем и сосредоточивало внимание художников на проблемах морали, повседневной жизни и загадках мироздания? За неимением фактов здесь приходится только строить догадки. Так верили вольные каменщики, и их представления прямо совпадали с мировоззрением председателя Королевского научного общества. Со временем места этих встреч превращались в ложи, их руководители - в Мастеров или Хранителей, а традиционные орудия каменщиков - циркуль, мастерок, молоток, фартук и пр. - стали использоваться как символы точности, мастерства, совершенства. В конце XVII века в Лондоне действовали по крайней мере четыре такие масонские ложи. Масоны в Англии преобладали в таких профессиональных сферах, как строительство, адвокатура, полиция. Всех масонов, также и за пределами Великобритании, объединила созданная в 1717 году Великая Ложа Англии. Англия по праву считается родиной масонства. С начала XVIII века масонство широко распространяется на Британских островах.

Как пишет исследователь этого вопроса профессор Джеймс Керл: «Англичане того времени считали собор восьмым чудом света не только по его грандиозности, но и из-за сроков его воздвижения. Если строительство знаменитого собора св. Павла в Риме длилось сто двадцать лет и после Микеланджело в качестве ведущих архитекторов сменилось тринадцать человек, то св. Павел в Лондоне был построен в три раза быстрее и под руководством только одного человека».

Во время строительства собора и после его завершения Реном был построен в Лондоне целый ряд выдающихся зданий: госпиталь для ветеранов войны в Челси, Королевский приют для престарелых моряков в Гриниче и там же - здание обсерватории, новые интерьеры и постройки в комплексах королевских дворцов и т.д.

Интересна его церковь Сент-Стивен Олбрук:

Много лет он занимал важный пост королевского генерального инспектора строительства, и под его надзором проходила реконструкция Лондона. Им и его учениками была построена большая часть церквей на месте разрушенных пожаром. Он пользовался славой первого архитектора Англии. И все же на старости лет Рен горько сетовал на Карла II, который отвлек его от научных исследований и вынудил «все свое время отдавать мусорной работе». Он предпочел бы остаться врачом. Во всем этом уже ощущалось дыхание грядущей эпохи - эпохи Просвещения с ее веротерпимостью, рационализмом, стремлением к социальным преобразованиям. Главными принципами Кристофера Рена были внецерковность (при обязательном условии веры в Высшее Существо) и аполитичность. Конечно, любой член Ложи в своей частной и профессиональной жизни мог быть и политиком любых убеждений, и проповедником своей религии, но на масонских собраниях обсуждение вопросов веры и политики было строго запрещено. И когда французская Великая Ложа Востока в 1870-х годах отбросила в своих ритуалах всякие ссылки на Высшее Существо и начала втягиваться в политику, она была немедленно информирована, что, пока эти изменения не будут отменены, английское масонство не признает ее законной.

Уже 11 сентября он вручил его королю Карлу II. Это был план не только нового собора, но и новой столицы. Рен предлагал снести все как поврежденные, так и сохранившиеся постройки большей части средневекового Лондона и на их месте возвести новый город. Вместо стихийно сложившейся запутанной схемы узких улочек план Рена предполагал прямолинейную разбивку новых районов на четкие кварталы, отделяемые друг от друга широкими проспектами. Этот новаторский план в Англии не был осуществлен. Но через 130лет и в пяти тысячах километров от Лондона в Америке план Рена был положен в основу планировки Вашингтона и других американских городов.

Математика, считал Рен, есть ключ ко всем проблемам - все сотворенное может быть выражено в числах и, по его словам, «архитектура своим существованием целиком обязана математике». И не только Рен признает бытие Великого Архитектора Вселенной. Своей задачей масоны считали работу по усовершенствованию общества, чего можно достигнуть прежде всего путем личного морального самосовершенствования. Человек, считали они, вступивший на этот путь, представляет собой дикий необработанный камень. И как прежние каменщики, шлифуя каменные глыбы, возводили из них дворцы и соборы, так масонство из обработанных человеческих блоков должно построить единый Храм Человечества или Храм Духа. А что могло служить более точной аллегорией для создания лучшего общества, чем строительство реального здания? И естественно, что влияние масонских идей прежде всего проявило себя в архитектуре. Считается, что в XVIII-XIX веках девять из десяти английских архитекторов принадлежали к Тайному братству. Но когда он познакомился с масонством и вступил в контакт с членами братства? И тут мы вступаем в область предположений и гипотез, часто не подтверждаемых фактами. С этого момента почти все Великие мастера ложи были герцоги, графы, принцы - будущие английские короли, и это, естественно, привлекало к масонству высшую английскую аристократию и деловые круги. Идущие отсюда пожертвования составили финансовую базу масонства, и это позволило им осуществить одну из своих главных функций - благотворительность. Масоны построили сеть школ, больниц, приютов.

Известный теоретик архитектуры Александр Раппопорт считает, что реновский план перестройки Лондона - первый в Европе план постройки города на пустом месте - повлиял на планировку строящегося Санкт-Петербурга. Когда в 1698 году Петр I посетил Лондон, у него уже созревал план строительства новой северной столицы. Царь очень интересовался архитектурой. Для себя и своей свиты он снимал имение близкого друга Рена, архитектора Джона Ивлина, внимательно осматривал новые постройки, в том числе и Кристофера Рена. Возможно (хотя данных об этом не сохранилось), он встречался и с самим Реном и наверняка видел его план перестройки Лондона - первый в Европе план постройки огромного города на пустом месте. (продолжение про собор конкретно и с иллюстрациями - далее)

Родился в Уилтшире. Окончил Оксфордский университет (1649-53), где изучал математику. С 1657 – профессор астрономии в Лондоне, с 1661 – в Оксфорде.

В 1668-1718 – главный смотритель королевских зданий. К архитектуре обратился в 60-е годы XVII в. В 1666 году занимался перепланировкой Лондона после большого лондонского пожара , подготовил план восстановления города по классическим принципам линейности, объединив базарные площади и широкие авеню, но этот проект не был принят. Вместо этого Рену было поручено строительство уничтоженного огнем собора Святого Павла в Лондоне (1675-1720). Собор Святого Павла был самым крупным произведением Рена, создавшим ему славу. Проект сочетал центральнокупольных и базиликальных типы композиции.

Удлиненность продольных нефов, размещение трансепта посередине собора, композиционная схема главного фасада, фланкируемого двумя башнями, характерны для английской готики, однако здесь эти композиционные принципы выражены новым средствами. Фасады декорированы двумя ярусами коринфских пилястр. В центре главного фасада находится двухъярусный портик, состоящий из спаренных колонн.

Кроме собора Реном была сооружена еще 51 церковь (это был один заказ на восстановление зданий после Лондонского пожара), в которых проявил и разнообразие проектов, и искусство, с которым он пристраивал спроектированные им здания и вписывал их в интерьер разрушенных церквей. Наибольшей популярностью из выстроенных им церквей пользовались церковь Сент-Мэри-ле-Боу (1670-77) и церковь Сент-Брейд (1671-78).

Наряду с церковными постройками им возведены такие замечательные здания, как библиотека Тринити-колледжа в Кембридже (1676-84), госпиталь в Челси (1696-1716) и Мальборо-хаус в Лондоне (1709-10).

Рен стремился придать классическим архитектурным формам национальную трактовку. Его работам свойственна парадная монументальность, стройность пропорций, порой вертикальная устремленность форм, ясная уравновешенность архитектурных масс, изящество деталей.

25 февраля 1723 г. в Лондоне умер Кристофер Рэн (Christopher Wren, 1632-1723) - крупнейший английский архитектор, математик и астроном. Он является автором проектов 53 лондонских церквей, а венцом его творчества и таланта стал собор Св.Павла в Лондоне.Кристофер Рэн был одним из основателей Лондонского Королевского общества, а в период с 1680 г. по 1682г. был его президентом. Кстати, именно Кристофер Рэн был автором устава этого общества. Как разносторонне развитый ученый Кристофер Рэнсмог оставить свой след и в истории медицины критических состояний.
Ещё до создания Лондонского Королевского общества, будучи в Оксфорде, Кристофер Рэн стал активным участником исследовательской группы Роберта Бойля (Robert Boyle, 1627-1691), в которую также входили Томас Уиллис (Thomas Willis, 1621-1675); Уильям Петти (William Petty, 1623-1687); Ричард Ловер (R.Lower, 1631-1691); Джон Локк (John Locke, 1632-1704); Джон Мейоу (John Mayow, 1643-1679); Роберт Гук (Robert Hooke, 1635-1703), и другие.
Этим коллективом единомышленников, известным в трудах по истории медицины как «оксфордская группа», было выполнено огромное количество интересных анатомических и хирургических экспериментов. Так, например, в некоторых протоколах исследований группы, сохранившихся до наших дней, представляет интерес описание удаления селезёнки у собаки, оставшейся после этого в живых.
Участниками «оксфордской группы» было восторженно встречено учение Гарвея, и они в своих экспериментах стремились к дальнейшему развитию теории кровообращения. Основным объектом их исследований с 1656 г. стала кровь.
Главный идейный вдохновитель «оксфордской группы» и научный руководитель исследований Роберт Бойль стремился координировать эти исследования, выделяя в них анатомо-физиологический и химический приоритеты.
К этому периоду деятельности «оксфордской группы» относятся и первые в мире документированные внутривенные вливания, выполненные Кристофером Рэном . Примерно в 1656 г. К.Рэн начал проводить эксперименты по внутривенным введениям настойки опия, пива, вина, эля, молока и т.д. В качестве иньекционной иглы К.Рэн использовал птичье перо, а вместо шприца пузыри рыб и животных, ведь до изобретения полой иньекционной иглы и шприца оставалось ещё целых два века. Результаты этих исследований были опубликованы в 1665 г. в «Философских Трудах Лондонского Королевского общества». Таким образом, знаменитого английского архитектора Кристофера Рэна можно причислить к основоположникам современной инфузионной терапии и внутривенного наркоза.
Деятельность научного общества «Invisible College», лондонской и оксфордской групп учёных-единомышленников стала фундаментом для создания в 1660 г. более масштабного научного общества, объединяющего всех наиболее влиятельных учёных Англии.
28 ноября 1660 г., Gresham College Роберт Гук (Robert Hooke, 1635-1703).
Charles II с правом ежегодного финансирования от королевского казначейства.
Первым президентом общества с 1662 г. по 1677 г. был Уильям Висконт Броункер (William Viscount Brouncker).
Девиз этой престижной научной организации «Nullius in Verba» («Ничего на словах») подчёркивает, насколько серьёзно относились создатели общества к роли эксперимента в науке. Лондонское Королевское общество существует и в настоящее время, являясь самым старейшим из всех действующих научных обществ в мире. Лондон. Собор Св. Павла. БИОГРАФИЯ КРИСТОФЕРА РЭНА. РЭН, КРИСТОФЕР (Wren, Christopher, 1632-1723), крупнейший английский архитектор и математик, автор проекта нового собора св. Павла в Лондоне и многих других церквей. Родился 20 октября 1632 г. в городке Ист Нойл, в Уилтшире.

Его отец, также Кристофер Рэн, был очень образованным человеком. Он получил образование в оксфордском «Сент-Джонс колледже», и посвятил себя служению церкви. В 1620 г. он стал приходским священником в местечке Фонтхил, в Уилтшире, а в 1623 г. получил приход в Ист Нойл. Его жена, Мэри Кокс, была единственной наследницей богатого фонтхилского землевладельца Роберта Кокса, что впоследствии значительно сказалось на материальном благополучии семьи Рэн. Первые три дочери Кристофера и Мэри Рэн, рождённые до 1628 г., умерли всего через несколько недель после рождения. В 1630 г. родилась дочь Элизабет, а 20 октября 1632 г. родился Кристофер Рэн-младший.
Мать Кристофера Рэна умерла очень рано, и он воспитывался отцом и старшей сестрой Элизабет, которая, по словам Кристофера, заменила ему мать. С детства он обладал не очень хорошим здоровьем, был маленького роста, но зато поражал всех окружающих своими способностями к наукам. Кристофер сам научился хорошо рисовать, что пригодилось ему впоследствии, когда он стал изучать архитектуру.
В 1635 г. его отец, благодаря протекции своего брата Мэтью Рэна, получил место настоятеля королевского собора в Виндзоре, и семейство Рэн переехало поближе к королевскому двору.
Одним из друзей детства Кристофера Рэна стал сын короля Чарльза I, Принц Уэльский, и они часто играли вместе. Именно в интеллектуальном окружении королевского двора Чарльза I Кристофер Рэн смог проявить и развить свои математические способности. С раннего детства он получал хорошее образование, благодаря частным урокам нанятых отцом хороших преподавателей. Однако в девятилетнем возрасте он был отправлен отцом в Вестминстерскую школу в Лондоне, отличавшуюся строжайшей дисциплиной и высоким качеством образования, что обеспечивало удачную карьеру впоследствии для многих учеников школы. В школе Кристофер Рэн быстро выделился среди учеников, благодаря своей страсти к учёбе и большим способностям. Например, Кристоферу очень легко давался латинский язык, о чём свидетельствуют его письма к отцу на латинском языке, сохранившиеся до нашего времени. Но особенно много внимания он уделял изучению астрономии.
Семейство Рэн было в фаворе при королевском дворе, и все представители этого семейства относились к верным роялистам. Однако это обстоятельство создало большие трудности для семьи, когда началась гражданская война между королем и парламентом. Мэтью Рэн был заключён в лондонский Тауэр на целых восемнадцать лет. Отец Кристофера был вынужден бежать в Бристоль. Когда Кристоферу исполнилось 11 лет, его сестра вышла замуж. Её муж, математик Уильям Холдер, многое сделал для дальнейшего образования и развития Кристофера. Он стал обучать Кристофера математике и поощрял его увлечение астрономией.
В 1646 г. Кристофер Рэн покинул Вестминстерскую школу, но не стал поступать сразу в университет, и в течение трёх лет усиленно занимался самообразованием. В этом же году он проводил эксперименты с солнечными часами, а также изготовил картонную модель Солнечной системы, что продемонстрировало его профессиональные астрономические знания и навыки. В 1647 г. Кристофер Рэн познакомился с физиологом Чарльзом Скарбургом, с которым много впоследствии занимался анатомией. Так как доктор Чарльз Скарбург читал студентам лекции по анатомии, Кристофер Рэн изготавливал для него картонные модели, демонстрирующие работу мышц. Считается, что Кристофер Рэн испытывал в эти годы серьёзные проблемы со здоровьем, чем и объясняется его трёхлетнее сотрудничество с Ч.Скарбургом, занимавшимся его лечением.
В 1649 г. К.Рэн поступил в Уодем-колледж (Wadham College) в Оксфорде, закончив его в 1651 г. со степенью бакалавра. Через два года он получил степень магистра. В том же, 1653 г., он становится преподавателем колледжа «All Souls College» в Оксфорде (Олл Соулз. Полное название - колледж Всех Душ Праведно в Оксфорде Усопших). Благодаря этому назначению, Кристофер Рэн получил уникальные возможности для своих дальнейших научных исследований.

В эти годы К.Рэн выполнил множество экспериментов, его научные интересы были практически безграничны. Он изобретает инструменты для измерения величины углов; оптические приборы; инструменты для морской навигации; водоподъёмник; устройства для обороны городских стен от нападающих врагов и т.д.
Он активно участвует в исследованиях «оксфордской группы», координируемых Робертом Бойлем (Robert Boyle, 1627-1691), о чём свидетельствуют первые в мире документированные внутривенные вливания, выполненные Кристофером Рэном (эксперименты по внутривенным введениям настойки опия, пива, вина, эля, молока и т.д.). В качестве иньекционной иглы К.Рэн использовал птичье перо, а вместо шприца пузыри рыб и животных. Результаты этих исследований были опубликованы в 1665 г. в «Философских Трудах Лондонского Королевского общества». В это же время он начал работать над рисунками к знаменитой книге Томаса Уиллиса (Thomas Willis, 1621-1675) «Анатомия мозга» (полное название книги на латинском языке - Cerebri anatome: cui accessit nervorum descriptio et usus ), опубликованной в 1664 г. Именно в этой книге был впервые подробно описан сосудистый комплекс в основании мозга, известный теперь в наше время как «артериальный вилизиев круг», представляющий собой анастомоз двух мощных сосудистых систем - внутренних сонных и позвоночных артерий, кровоснабжающих головной мозг. Многие ошибочно приписывают авторство в описании этого образования никогда не существовавшему анатому Вилизию, хотя в действительности это связано с английским написанием фамилии Уиллиса (Willis).

«Вилизиев круг». Иллюстрация Кристофера Рэна к книге
Томаса Уиллиса Cerebri anatome (1664).

В 1657 г. Кристофер Рэн стал профессором астрономии в колледже «Gresham College» в Лондоне. Что касается астрономии, то и здесь К.Рэн проявил себя как глубоко эрудированный и знающий учёный, хотя на этом поприще ему не всегда везло, и «звёзд с неба» в плане крупных научных открытий он «не хватал». Так, например, в своей работе De corpore saturni он попытался подвести итоги своих наблюдений Сатурна с 1652 г., и даже разработал собственную гипотезу появления планеты и её знаменитых колец. Но перед самым изданием книги Рэна знаменитый астроном Гюйгенс представил свою блестящую гипотезу колец Сатурна. К.Рэн немедленно отреагировал на это событие и признал, что теория Гюйгенса лучше, чем его собственная. Поэтому первая книга К.Рэна De corpore saturni никогда не была издана.
В это время и Кристофер Рэн, и его близкие знакомые в Оксфорде и Кембридже, включая Исаака Ньютона, пытались создать теорию гармонического устройства вселенной, а также наглядно продемонстрировать, как действует механизм движения небесных сфер. Рэн с детства увлекался созданием не архитектурных, а «космических» моделей - его лунный глобус с рельефным изображением впадин и возвышенностей, чрезвычайно элегантно выполненный, а также «автомат», демонстрировавший движение колец Сатурна, привлекли к нему внимание знатных дилетантов, а впоследствии и короля. Чарльз II, несомненно, думал, что архитектура проще астрономии. Он считал, что тот, кто может построить модель движения небесных тел, будет хорошо справляться с возведением зданий. Оценивая способности Кристофера Рэна, король оказался прав, хотя это с ним довольно редко случалось.
В 1650 годы Кристофер Рэн также вспомнил про своё детское увлечение солнечными часами и создал уникальные солнечные часы, которые укрепил на стене домовой церкви колледжа Олл Соулз, замыкающей созданный в XV веке сдержанно готический передний двор. Они пришлись, кажется, вполне к месту среди стрельчатых арок, стройных контрфорсов и колючих фиалов.

Кристофер Рэн принял активнейшее участие в основании Лондонского Королевского общества. К 1660 г. деятельность научного общества «Invisible College», лондонской и оксфордской групп учёных-единомышленников постепенно стала фундаментом для создания более масштабного научного общества, объединяющего всех наиболее влиятельных учёных Англии. Сначала Кристофер Рэн стал инициатором практически еженедельных встреч учёных для обсуждения различных научных проблем в «Gresham College». Во многом этому способствовали его интересные лекции, которые он специально готовил для подобных встреч-дискуссий.
Официальной датой дня создания нового общества считается 28 ноября 1660 г., когда 12 учёных из упомянутых выше научных сообществ собрались в Gresham College (Лондон) послушать очередную лекцию Кристофера Рэна. Среди них были Роберт Бойль, Джон Уилкинс, Роберт Морей, Уильям Висконт Броункер и другие. После окончания лекции воодушевлённые учёные мужи приняли решение создать научное общество «College for the Promoting of Physico-Mathematicall Experimentall Learning». Куратором научных исследований был избран Роберт Гук (Robert Hooke, 1635-1703). Кстати, именно К.Рэн был автором устава общества. В период с 1680 г. по 1682 г. он избирался на должность президента общества.
В 1662 г. это общество указом короля Чарльза II (Charles II ), большого любителя химии и других наук, было преобразовано в Лондонское Королевское общество («The Royal Society of London for the Promotion of Natural Knowledge») с правом ежегодного финансирования от королевского казначейства.
Первым президентом общества с 1662 г. по 1677 г. был избран Уильям Висконт Броункер (William Viscount Brouncker, 1620-1684). Девиз этой престижной научной организации «Nullius in Verba» («Ничего на словах») подчёркивает, насколько серьёзно относились создатели общества к роли эксперимента в науке. Лондонское Королевское общество существует и в настоящее время, являясь самым старейшим из всех действующих научных обществ в мире.
После смерти Кромвеля «Gresham College» был временно занят военными, и поэтому Кристоферу Рэну пришлось возвратиться в Оксфорд, где в 1661 г. стал профессором астрономии в университете. Несмотря на такой впечатляющий список достижений, Кристофер Рэн к тридцати годам так и не определился пока с приоритетным направлением в жизни.

Архитектурное зодчество Кристофера Рэна.

Вероятно, одним из поводов обратить свой взор на архитектуру со стороны Кристофера Рэна стало практически полное отсутствие архитектурной школы в Англии в то время. Великий архитектор Иниго Джонс умер ещё в начале 1650-х годов. В Англии можно было найти пару десятков способных строителей, однако они не были готовы работать в рамках Королевского общества. Именно в этой области Рэн и решил проявить себя, стать лучшим.
Возможно также, что если бы не состоялась казнь короля Чарльза I, то Кристофер Рэн не стал бы архитектором, а наследовал бы место настоятеля королевского собора в Виндзоре, которое занимали его дядя и отец, и, возможно, стал бы епископом. Революция, покончившая с придворными привилегиями, заставила его стать ученым. Зато впоследствии реставрация монархии позволила ему получить весьма выгодное место Смотрителя Королевских работ. Для церковной карьеры уже не хватало времени, а склонность к архитектуре проявилась у него еще в Оксфорде, хотя Рэн и не получил ни малейшего строительного образования. Безусловно, характер у него был недюжинный и несгибаемый.
Первый заказ поступил уже в 1662 г. Было необходимо сконструировать аудиторию театра в Оксфорде. Это строение было подарком родному университету от бывшего выпускника Джильбера Шелдона, ставшего архиепископом Кентерберийским. По желанию заказчика здание должно было быть выдержано в классических традициях Древнего Рима.
Кристофер Рэн был приглашен сделать проект в качестве человека, хорошо знающего математику, и поэтому способного создать научную основу для гармонических пропорций столь важного сооружения. Он проявил себя действительно превосходным геометром. Расчет сложных деревянных ферм перекрытий, сделанный им вместе с другим математиком, профессором Джоном Уоллисом, был великолепным. Недавняя реставрация этого здания показала, что его конструкция практически не провисла, хотя чердак в течение двух столетий использовался в качестве склада продукции университетского издательства.
С архитектурой дело обстояло иначе. Рэн решил создать подлинно античное здание. Оно должно было служить средоточием ученой жизни. Кстати, в нем и сегодня посвящают в ученые степени и проводят торжественные собрания. Кристофер Рэн никогда не был в Италии и не видел античных памятников. Тем не менее, он взял за образец для своего амфитеатра театр Марцелла в Риме. Вероятно, он пользовался популярными на всем севере Европы гравюрами из третьего тома трактата Себастиано Серлио. В качестве образца для главного фасада он избрал реконструкцию базилики Максенция на форуме Романум из «Четырех книг» Андреа Палладио. Несмотря на эти итальянские источники, его постройка оказалась выдержанной в сдержанном и камерном духе северного протестантского барокко. Вполне понятно, что рука Рэна еще не была уверенной, он только начинал строить. К тому же авторитет античных образцов и великих мастеров Возрождения сковывал его. Тем не менее, Кристофер Рэн справился с поставленной задачей. Как мы видим, в своей первой же постройке он порвал с предшествовавшими традициями в университетском строительстве.

Именно с тех пор началась активная архитектурная жизнь творца. Единственное чего ему не хватало, так это новостей о культурной и, в частности, архитектурной жизни континентальной Европы. В 1665 г., желая пополнить свои знания по архитектуре, Кристофер Рэн совершил путешествие во Францию и познакомился в Париже с итальянским архитектором Дж.Бернини. Впечатления от этой поездки стали одним из важнейших источников его творчества. Он также многое почерпнул из рисунков, гравюр и архитектурных трактатов Иниго Джонса . Некоторые принципы, которыми Рэн руководствовался при создании своих проектов, были описаны им и могут быть восстановлены по сохранившимся записям.
Последующими заказами, которые выполнил Кристофер Рэн, были капелла Пемброк-колледжа в Кембридже (1663-1665) и несколько построек для Эмманюэл-колледжа. Его дар архитектора был замечен, поэтому он был приглашён в Лондон в качестве консультанта проекта перестройки Собора св. Павла. К весне 1666 г. Кристофер Рэн создал первый эскиз купола собора. 27 августа он был одобрен. Однако через неделю в Лондоне произошла трагедия - начался «великий пожар», уничтоживший более двух третей зданий лондонского Сити. Среди них был и старый Собор Св. Павла. Как ни странно, это только облегчило задачу Рэна, поскольку у него появилась реальная возможность создать шедевр, а не дополнить старый.
Лондонский пожар 1666 г. открыл огромный простор для строительной деятельности. Поэтому Кристофер Рэн заодно представил и свой план реконструкции города, получив заказ на восстановление 52 приходских церквей. Рэн предложил различные пространственные решения; некоторые здания построены поистине с барочной пышностью (например, церковь Сент-Стефан в Уолбруке). Их шпили вместе с башнями собора св. Павла образуют эффектную панораму города. Среди них следует упомянуть церкви Христа на Ньюгейт-стрит, Сент-Брайд на Флит-стрит, Сент-Джеймс на Гарлик-Хилл и Сент-Ведаст на Фостер-лейн. Если того требовали особые обстоятельства, как при строительстве церкви Сент-Мэри Олдермэри или Крайст-Черч-колледжа в Оксфорде (Башня Тома), Рэн мог воспользоваться позднеготическми элементами, хотя, по его собственным словам, совсем не любил «отклоняться от лучшего стиля».
13 сентября 1666 г. король Чарльз II утвердил новый план строительства города, в котором важное место занимал будущий Собор Св. Павла. В этом же месяце была очищена территория под здание и началась работа.

Строительство Собора Святого Павла в Лондоне.

Собор Св. Павла является лондонским кафедральным собором Англиканской церкви. С момента посвящения в сан первого епископа Лондонского св. Августином (604 г.) на этом месте, по свидетельствам источников, было возведено несколько христианских храмов. Непосредственный предшественник нынешнего собора, старый Собор св. Павла, освященный в 1240 г., имел длину 175 м, и был на 7 м больше, чем Винчестерский собор.
В 1633-1642 гг. архитектор Иниго Джонс произвел обширные ремонтные работы в старом соборе и добавил к нему западный фасад в классическом палладианском стиле. Однако этот старый собор был полностью уничтожен во время Великого лондонского пожара 1666 г. Ныне существующее здание построено Кристофером Рэном за 1675-1710 гг. Первая служба состоялась в недостроенном храме в декабре 1697 г.
С архитектурной точки зрения, Собор св. Павла - одно из крупнейших купольных зданий христианского мира, стоящее в одном ряду с Флорентийским собором, соборами св. Софии в Константинополе и св. Петра в Риме. Собор имеет форму латинского креста, его длина 157 м, ширина 31 м; длина трансепта 75 м; общая площадь 155 000 кв. м. В средокрестии на высоте 30 м заложено основание купола диаметром 34 м, который поднимается на 111 м.
Проектируя купол, Кристофер Рэн применил уникальное решение. Непосредственно над средокрестием он возвел в кирпиче первый купол с круглым 6-метровым отверстием вверху (окулюсом), полностью соразмерный пропорциям интерьера. Над первым куполом архитектор соорудил кирпичный конус, служащий опорой для массивного каменного фонаря, вес которого достигает 700 тонн, а над конусом - второй покрытый свинцовыми листами купол на деревянном каркасе, пропорционально соотнесенный с наружными объемами здания. В основание конуса заложена железная цепь, принимающая на себя боковой распор. Слегка заостренный купол, опирающийся на массивную кольцевую колоннаду, господствует в облике собора.
О мастерстве зодчего дает представление такая история. Когда собор уже был почти построен, городские власти обратили внимание на то, что в центральном пространстве храма нет колонн, которые поддерживали бы огромных размеров потолок. Кристофер Рэн убеждал, что колонны не нужны и потолок не обвалится, и приводил в качестве доказательства свои расчеты. Однако ему не поверили и распорядились подпереть потолок собора колоннами. Рэн выполнил это требование, но... возведенные им колонны не достают до потолка, между капителями и самим потолком есть пространство. Эти колонны, не подпирающие потолок, стоят и сегодня, являясь символом высочайшего мастерства зодчего и обычного недоверия властей к достижениям наук.

Интерьер в основном отделан мраморной облицовкой, и поскольку в нем мало цвета, выглядит аскетичным. Вдоль стен располагаются многочисленные гробницы знаменитых полководцев и флотоводцев. Стеклянные мозаики сводов и стен хора были завершены в 1897 г.
Помимо сооружения церквей Рэн выполнял частные заказы, одним из которых стало создание новой библиотеки Тринити-колледжа (1676-1684) в Кембридже.
В 1669 г. умер королевский архитектор, и на его место пригласили Рэна. В декабре того же года он женился на Фейт Когхилл. Вместе с женой он переехал в официальную резиденцию в Уайтхолле, где прожил до 1718 года. Все эти годы Рэн был не только главным руководителем строительства Собора св. Павла и множества лондонских церквей, он еще отвечал и за все строительства, в финансировании которых использовалась королевская казна. Это входило в его должностные обязанности как Смотрителя Королевских работ. В этой должности он получил ряд важных государственных заказов, таких, как строительство госпиталей в районах Челси и Гринвич, нескольких зданий, вошедших в комплексы Кенсингтонского дворца и дворца Хэмптон-Корт. В этом же 1669 г. он был приглашён личным учителем наследного принца Чарльза II. В 1673 г. Кристофер Рэн был произведен в рыцари, и с тех пор его именуют сэр Кристофер Рэн.
С началом «славной революции» 1688 года, которая сместила короля с трона и возвела на него же Вильгельма Оранского, Рэн, несмотря на перемены, остался при дворе в статусе королевского архитектора. Вильгельм очень любил новые шедевры Рэна, поэтому с энтузиазмом одобрял многие его проекты - Кенсингтонский дворец, королевские палаты в Хэмптон Корт и другие. Однако в 1694 году умерла королева Мария III, жена Вильгельма Оранского, который был безутешен, поэтому многие проекты были не завершены, ведь королю было не до них. Тем не менее, в 1710 году удалось достроить собор Св. Павла.
За свою долгую жизнь Рэн находился на службе у пяти сменивших друг друга на английском престоле королей и оставил свою должность лишь в 1718 г.
Королева Анна даровала Кристоферу Рэну личный дом в Хэмптон Корте. Однажды слуга был удивлен продолжительным послеобеденным сном своего хозяина. Когда он заглянул нему в комнату, сэр Кристофер Рэн был уже мертв. Это произошло 25 февраля 1723 года. Архитектор был похоронен с почестями в своем детище, соборе Св. Павла, под скромной плитой из черного мрамора. Позже на надгробие было нанесено послание сына Кристофера Рэна: «Lector, si monumentum requiris, circumspice» («Если вы ищите памятник, оглянитесь вокруг»).

Литературные источники.

1. Richard S. Westfall, Department of History and Philosophy of Science
2. Indiana University. Wren, Christopher, The Galileo Project
   Sir Christopher Wren
3. Дмитрий Швидковский. Классика и готика: оксфордские превращения XVII и XVIII веков. www.projectclassica.ru