Всеволод Михайлович Гаршин (1855-1888) родился в имении Приятная Долина Бахмутского уезда Екатеринославской губернии в дворянской семье, отец его был офицером кирасирского полка, участником Крымской войны 1853-1856 годов, мать - из семьи морского офицера. В детстве Гаршину и его братьям пришлось пережить тяжёлую душевную травму: мать их Екатерина Степановна, увлёкшись воспитателем старших детей П.В. :Завадским, в 1860 году оставила семью.

Завадский, организатор тайного студенческого политического общества, после обращения в полицию отца Гаршина, пытавшегося вернуть жену, был арестован и сослан в Олонецкую губернию, куда мать Гаршина вместе с сыном Всеволодом несколько раз ездила. Общение будущего писателя с революционно-демократической интеллигенцией станет впоследствии основой его близости к народникам и воздействия их идей на его творчество.

В юности Гаршин интересовался естественными науками, однако его желание заниматься ими не смогло осуществиться: выпускник реального училища был лишён права поступать в университет. Поэтому он выбрал Горный институт, хотя профессия инженера его не особенно привлекала. Вскоре после объявления в 1877 году Россией войны Турции Гаршин, одержимый порывом разделить "общее страдание", уходит из института и участвует в боевых действиях на Балканах.

В одном из боёв он был ранен в ногу и попал в госпиталь. В реляции сообщалось, что Гаршин "примером личной храбрости увлёк товарищей в атаку". Год спустя он был произведён в офицеры, однако продолжать службу не захотел, чтобы иметь возможность окончить ученье и заниматься литературной деятельностью.

Острота нравственного чувства побуждала Гаршина к ярким, самоотверженным поступкам. В 1880 году, после покушения революционера И.О. Млодецкого на особо приближённого к императору и наделённого чрезвычайными полномочиями М.Т. Лорис-Меликова, Гаршин добивается аудиенции у генерала, чтобы просить о помиловании преступника, так как, по его убеждению, только милосердие способно прекратить правительственный и революционный террор. Тем не менее казнь состоялась, и это был удар для писателя.

Эти переживания обостряли его наследственный душевный недуг (маниакально-депрессивный синдром, из-за которого Гаршин в 1880 году находился в психиатрической лечебнице, а восемь лет спустя покончил жизнь самоубийством, бросившись в пролёт лестницы своего дома), он мало писал и, не рассчитывая на литературный заработок, вынужден был устроиться в 1882 году чиновником в канцелярию Съезда представителей железных дорог. Помимо этого, он сотрудничал с В.Г. Чертковым в издательстве "Посредник", а также принимал активное участие в работе Комитета общества для пособия нуждающимся литераторам и учёным.

Литературная деятельность Гаршина началась в 1876 году с сатирического очерка "Подлинная история Энского земского собрания" (газета "Молва"), в котором отразились его впечатления от Старобельска, где он одно время жил вместе с отцом. Написал Гаршин немного. Но это немногое внесло в литературу ту ноту, которой в ней прежде не было или она не прозвучала столь сильно, как у него. "Голосом совести и её мучеником" справедливо назвал Гаршина критик Ю.Айхенвальд. Именно так он и воспринимался современниками.

В сочинениях Гаршина человек - в состоянии душевного смятения. В первом рассказе "Четыре дня", написанном в госпитале и отразившем собственные впечатления писателя, герой ранен в бою и ждет смерти, рядом же разлагается труп убитого им турка. Эту сцену часто сравнивали со сценой из "Войны и мира", где раненный в Аустерлицком сражении князь Андрей Болконский смотрит на небо. Герой Гаршина тоже смотрит на небо, но вопросы его волнуют не отвлечённо философские, а вполне земные: зачем война? почему он вынужден был убить этого человека, к которому не испытывал враждебных чувств и, по сути, ни в чём не виновного?

Военная тема у Гаршина пропущена через горнило совести, через душу, растерянную перед непостижимостью этой неведомо кем предумышленной и никому не нужной бойни. А между тем Русско-турецкая война 1877 года была начата с благородной целью помощи братьям-славянам в избавлении от турецкого ига. Гаршина же волнуют не политические мотивы, а вопросы экзистенциальные. Персонаж не хочет убивать других людей, не хочет идти на войну (рассказ "Трус"). Тем не менее он, подчиняясь общему порыву и считая это своим долгом, записывается добровольцем и гибнет. Бессмысленность этой гибели не даёт покоя автору.

Но что существенно - нелепость эта не единична в общем строе бытия. В том же рассказе "Трус" умирает от гангрены, начавшейся с зубной боли, студент-медик. Эти два события - параллельны, и именно в их художественном сопряжении высвечивается один из главных гаршинских вопросов - о природе зла.

Этот вопрос мучил писателя всю жизнь. Не случайно его герой, рефлектирующий интеллигент, протестует против мировой несправедливости, воплощающейся в неких безликих силах, что влекут человека к гибели и разрушению, в том числе и саморазрушению. Именно конкретного человека. Личность. Лицо.

Вместе с тем боль писателя об одном человеке, об одной-единственной жизни неотделима от его стремления хотя бы на уровне имени главного персонажа достичь всеохватывающего обобщения. Его герой носит фамилию Иванов и имя Иван Иванович. В этом своеобразие гаршинского гуманизма: человек у него сам и одновременно часть целого - народа, страны, общества. Гаршин был связан с народническим "Русским богатством" и сотрудничал с его лидерами - Н.Михайловским и другими. Однако тревога и печаль его о бедствиях народных выходила за рамки традиционного народничества.

Под гаршинской болью о народе таилось страдание об участи человека вообще. О личности. И это выделяло его идейно-художественную позицию среди писателей 70-80-х годов. Он подходил к драматизму человеческой жизни не столько с позиции социальной критики, сколько с позиции экзистенциальной растерянности перед лицом мирового зла и протеста против него, как правило, безуспешного и трагического.

Хрестоматийными стали его аллегорические рассказы "Красный цветок" и "Attalea princeps". В первом душевно больной человек, находящийся в психиатрической лечебнице, борется с мировым злом в образе ослепительно красных цветов мака на больничной клумбе. Во втором оранжерейная пальма, устремившись к свободе, проламывает крышу. И - гибнет.

Характерно для Гаршина (и в этом отнюдь не только автобиографический момент) изображение героя на грани безумия. Дело не столько в болезни, сколько в том, что человек у писателя не в силах справиться с неизбывностью зла в мире.

Современники оценили героизм гаршинских персонажей: те пытаются противостоять злу, несмотря на собственную слабость. Именно безумие оказывается началом бунта, так как рационально осмыслить зло, по Гаршину, невозможно: сам человек вовлечён в него - и не только социальными силами, но и, что не менее, а может быть, и более важно, силами внутренними. Он сам отчасти носитель зла - подчас вопреки собственным представлениям о себе. Иррациональное в душе человека делает его непредсказуемым, выплеск этой не поддающейся контролю стихии - не только бунт против зла, но и само зло.

Большая часть рассказов Гаршина полна безысходности и трагизма, за что его не раз упрекали критики, усматривавшие в его прозе философию отчаяния и отрицание борьбы. Два из них - о любви - строятся вокруг главной героини Надежды Николаевны. Родом из интеллигентной семьи, волей обстоятельств оказавшаяся на панели, она, натура сложная и противоречивая, как бы сама стремится к гибели. И любовь к ней Ивана Никитина в рассказе "Происшествие" она отвергает, боясь нравственного порабощения, что приводит того к самоубийству.

Её социальное положение, её прошлое не дают ей довериться благородству и бескорыстию другого человека. Самолюбие и гордость, которая паче гордыни, приводят к тому, что именно этим началам её сильной и сложной натуры приносятся в жертву и возможность другой, более чистой жизни, и, самое печальное, живой человек. Жизнь приносится в жертву неким абстракциям.

Образ падшей женщины становится у Гаршина символом общественного неблагополучия и больше - мирового неустройства. И спасение падшей женщины для гаршинского героя равносильно победе над мировым злом хотя бы в данном частном случае. Но и эта победа в конечном счете оборачивается гибелью участников коллизии. Зло всё равно находит лазейку. Один из персонажей, литератор Бессонов, тоже когда-то думал о спасении Надежды Николаевны, но не решился, а теперь вдруг понял, что она на самом деле для него значит. Анализируя мотивы собственных поступков, снимая покров за покровом, пласт за пластом, он вдруг обнаруживает, что обманывал сам себя, что был втянут в некую игру-интригу своего самолюбия, амбиций, ревности. И, не в силах смириться с утратой возлюбленной, убивает её и себя.

Всё это привносит в рассказы Гаршина не только экспрессию трагизма, но и долю мелодраматичности, романтической эскалации страстей и крови. Писатель тяготеет к театральности и даже кинематографичности, хотя до изобретения братьев Люмьер ещё не дошло. Для его поэтики характерны контрасты, резкие перепады света и тени (последователем Гаршина станет Л.Андреев). Его рассказы часто строятся как дневники или записки, однако в некоторых сценах ощутима именно театральная преувеличенность, даже некоторые детали в них обладают бутафорской эксцентричностью.

Гаршин любил живопись, писал статьи о ней, поддерживая передвижников. Был он близко знаком с И.Репиным, который использовал этюд с Гаршина (особое впечатление на всех производили задумчивые, ласково-печальные глаза писателя) для лица царевича Ивана в картине "Иван Грозный и его сын Иван", а написанный им отдельно портрет Гаршина - одна из лучших работ художника в этом жанре.

Тяготел он к живописи и в прозе - не только делая своими героями именно художников ("Художники", "Надежда Николаевна"), но и сам мастерски владея словесной пластикой. Чистому искусству, которое Гаршин почти отождествлял с ремесленничеством, он противопоставлял более близкое ему реалистическое искусство, болеющее за народ. Искусство, способное задевать душу, тревожить её.

Краткая биография Гаршина 4 класс изложена в этой статье.

Всеволод Гаршин краткая биография для детей

Всеволод Гаршин биография которого начинается 2 февраля 1855 года, появился на свет в имении Приятная Долина в Екатеринославской губернии в семье дворянского офицера. Еще в пятилетнем возрасте Гаршин пережил некую семейную драму, которая оказала на его здоровье и в значительной степени повлиявшую на характер и мироощущение. Его мама влюбилась в П. В. Завадского — воспитателя старших детей и организатора политического тайного общества. Она бросила семью. Отец Всеволода пожаловался на нее в полицию и Завадского арестовали, сослав в Петрозаводск. Мать чтобы навещать ссыльного, переехала жить в Петербург. Маленький ребенок стал предметом о раздора между родителями. До 1864 года он проживал с отцом, потом мать забрала его и отдала в гимназию в Петербурге.

В 1874 году Всеволод Гаршин поступает в Горный институт. Но искусство и литература больше его интересовали, чем наука. Он начал печататься, писать очерки и искусствоведческие статьи.

В 1877 году Россия вдруг объявила войну Турции, и Гаршин записывается в первый же день в действующую армию добровольцем. В одном из своих первых сражений он повел полк в атаку и получил ранение в ногу. Рана была неопасной, но в дальнейших военных действиях Всеволод Гаршин уже не принимал участия. Он вскоре вышел в отставку, произведенный в офицеры. Но недолго пробыл Всеволод вольным слушателем Петербургского университета на филологическом факультете, он твердо для себя решил всецело отдаться литературной деятельности.

Гаршин приобрел быстро известность, особой популярностью пользовались его рассказы, в которых отразились все военные впечатления, - это рассказы «Трус», «Четыре дня», «Из воспоминаний рядового Иванова».

В начале 1880-х годов резко обострился психический недуг писателя. Около 2 лет Всеволод Гаршин провел в психиатрической лечебнице Харькова.

В 1883 году писатель женился на Н. М. Золотиловой, которая была слушательницей медицинских женских курсов. В эти годы, которые Всеволод Гаршин считал по праву самыми счастливыми в своей жизни, он создан свой лучший рассказ - это «Красный цветок».

"Четвертого мая тысяча восемьсот семьдесят седьмого года я приехал в Кишинев и через полчаса узнал, что через город проходит 56-я пехотная дивизия. Так как я приехал с целью поступить в какой-нибудь полк и побывать на войне, то седьмого мая, в четыре часа утра, я уже стоял на улице в серых рядах, выстроившихся перед квартирой полковника 222-го Старобельского пехотного полка.

В книгу вошли известные рассказы В.М. Гаршина - "Художники", "Красный цветок", рассказы о русско-турецкой войне, сказки и другие произведения.

В настоящем издании представлены избранные рассказы Всеволода Михайловича Гаршина (1855-88). Для многих его рассказов ("Четыре дня" (1877), "Трус" (1879), "Художники" (1879), "Красный цветок" (1883), "Сигнал" (1887) и др.) характерны обостренное восприятие социальной несправедливости, идея служения народу.

Для произведений Гаршина характерно всепроникающее чувство гуманности, его проза - как натянутая струна, как оголенный нерв, часто неровная, но всегда искренняя, лаконичная, эмоционально напряженная. Несмотря на незначительное по объему литературное наследие, В.М.Гаршин занял достойное место в ряду классиков русской прозы.
В сборник вошли рассказы и очерки писателя, стихотворения и цикл статей о живописи.

Всеволод Михайлович Гаршин (1855-1888) - писатель глубокого и яркого дарования. И хотя написано им немного, проза его неизменно вызывает читательский интерес. А. М. Горький проницательно сказал о Гаршине: "Лицо почти героическое, изумительной искренности, великой любви сосуд живой".

В книгу вошли рассказы известного русского писателя-гуманиста, такие, как "Четыре дня", "Красный цветок", "Трус", и другие. Все эти произведения проникнуты любовью к людям, в них автор решает проблемы смысла и ценности человеческой жизни.

Всеволод Михайлович Гаршин (1855-1888) - писатель глубокого и яркого дарования. И хотя написано немного, проза его неизменно вызывает читательский интерес. А.М. Горький проницательно сказал о Гаршине: "Лицо почти героическое, изумительной искренности, великой любви сосуд живой". Как считается рейтинг
◊ Рейтинг рассчитывается на основе баллов, начисленных за последнюю неделю
◊ Баллы начисляются за:
⇒ посещение страниц, посвященных звезде
⇒ голосование за звезду
⇒ комментирование звезды

Биография, история жизни Гаршина Всеволода Михайловича

Всеволод Михайлович Гаршин − известный российский прозаик второй половины XIX столетия, который занимался также искусствоведением и писал критические статьи.

Детство и юность

Родился Всеволод Михайлович Гаршин в 1855 году 2 февраля (по новому стилю – 14-го). Это событие произошло в родовом имении под названием Приятная Долина, которое располагалось в Екатеринославской губернии и принадлежало офицерской семье обрусевшего татарина Михаила Егоровича Гаршина, ведущего свою родословную от мурзы из Золотой Орды по имени Горши. Мать маленького Севы была типичной «шестидесятницей». Она живо интересовалась литературой и текущей политикой, владела совершенно свободно французским и немецким языками. Естественно, что именно она оказала на сына огромное влияние.

В возрасте пяти лет Сева пережил большую семейную драму, которая катастрофически сказалась на здоровье мальчика и очень значительно повлияла на его мироощущение и формирование характера. Мать Всеволода влюбилась в П.В. Завадского, молодого человека, являвшегося воспитателем её старших детей, и бросила семью. Оказалось, что этот человек был организатором тайного общества, и отец Гаршина, узнав об этом, донёс в полицию. Оппозиционера арестовала охранка, и он был сослан в Петрозаводск. Неверная супруга переехала в Санкт-Петербург, чтобы иметь возможность навещать ссыльного. Немудрено, что ребёнок являлся в это время для родителей предметом раздора. Сева жил с отцом до 1864 года, а впоследствии мама забрала его и отдала в гимназию в СПб.

В 1864-74 годах Гаршин учился в гимназии. Тогда-то он и начал писать стихи и рассказы, в которых подражал «Илиаде» Гомера и «Запискам охотника» знаменитого . В старших классах гимназии Гаршин увлёкся естествознанием, этому способствовали дружеские отношения с талантливым педагогом Александром Яковлевичем Гердом, который был известным популяризатором естественных наук. По совету этого человека Всеволод поступил в Горный институт, а также слушал с большим интересом лекции Дмитрия Ивановича Менделеева в Петербургском университете.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Литературная деятельность

Гаршин начал печататься в 1876 году (ещё будучи студентом). Его первой опубликованной работой был очерк под названием «Подлинная история N-ского земского собрания», написан в духе сатиры. Затем после сближения с художниками-передвижниками Всеволод написал об их творчестве ряд статей, особое внимание уделяя полотнам, представленным на выставках. После начала новой русско-турецкой войны студент бросил занятия в Горном институте и отправился на фронт добровольцем, участвовал в болгарском походе, воплотив впоследствии свои впечатления в ряде рассказов, которые были опубликованы в 1877-79 годах.

В бою возле селения Аяслар Гаршин получил ранение и после лечения в госпитале был отправлен в отпуск на целый год домой. Он приехал в СПб уже с твёрдой уверенностью, что будет заниматься исключительно литературной деятельностью. Спустя полгода Всеволод получил звание офицера, а когда война закончилась в 1878 году, то его уволили в запас.

Гаршин продолжил своё образование в качестве вольнослушателя на историко-филологическом факультете в университете СПб.

Отношение к революционным событиям

Молодой литератор продолжал писать и публиковать рассказы, в которых ставил перед интеллигенцией проблему выбора: идти ли по пути личного обогащения или избрать полную лишений дорогу служения своему народу.

Гаршин не принял революционный террор, разразившийся в России в конце 70-х годов. Он воспринимал чрезвычайно остро и болезненно все события, связанные с этим. Несостоятельность методов революционной борьбы, применявшихся народниками, становилась все очевиднее ему. Писатель выразил в рассказе «Ночь» трагическое мироощущение современного ему молодого поколения.

Болезнь и смерть

В начале 70-х у Всеволода Михайловича врачи диагностировали расстройство психики. В 1880 г. Гаршин предпринял неудачную попытку выступить на общественную защиту революционера Ипполита Осиповича Млодецкого, покушавшегося на жизнь графа Лорис-Мельникова. Последовавшая вскоре казнь Ипполита потрясла писателя, и психическая болезнь обострилась. Гаршину пришлось около двух лет провести в психиатрической клинике.

Восстановив немного душевное равновесие, Всеволод Михайлович возвратился в мае 1882 года в Санкт-Петербург. Он вернулся к литературному творчеству, опубликовал очерк под названием «Петербургские письма», в котором глубоко размышлял о Петербурге как о единственной духовной родине для всей отечественной интеллигенции. Гаршин даже поступил на гражданскую службу и женился в 1883 году на молодой женщине-враче Н. Золотиловой. Это был, по-видимому, самый счастливый в его короткой жизни период. Именно тогда Всеволод Михайлович написал свой лучший рассказ «Красный цветок».

Однако уже в 1887 году у Гаршина наступила вновь тяжелейшая депрессия, и он оставил государственную службу. Вскоре начались также ссоры между его матерью и молодой женой. Эти события не могли не привести к трагическому исходу. Всеволод Михайлович Гаршин покончил жизнь самоубийством. 5 апреля (24 марта по старому стилю) 1888 он бросился в пролёт лестницы.

, Санкт-Петербург , Российская империя) - русский писатель , поэт, художественный критик.

Биография

Гаршины - старинный дворянский род обрусевших татар, происходящий, по преданию, от мурзы Горши (или Гарши), выходца из Золотой Орды при Иване III. Детство провёл в военной среде (отец Михаил Егорович Гаршин (1817-1870) был офицером). Мать Гаршина, «типичная шестидесятница», интересовавшаяся литературой и политикой, свободно владевшая немецким и французским языками, оказала огромное влияние на сына. Воспитателем Гаршина был и П. В. Завадский, деятель революционного движения 1860-х. К нему впоследствии уйдет мать Гаршина и будет сопровождать его в ссылку. Эта семейная драма отразилась на здоровье и мироощущении Гаршина.

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929-1939 .

Отрывок, характеризующий Гаршин, Всеволод Михайлович

В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.

Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.

Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.