В чём заключаются различия парадного портрета и комплиментарного? Или психологического и художественного? И может ли парадный портрет нести в себе заряд психологического?

Конечно, все имеющиеся на данный момент направления портрета упрощены, чтобы упорядоченно разнести их в ту или иную категорию портретного жанра. В принципе, это правильно: чтобы не погрузиться с головой в океан изобразительного искусства, нужно предусмотреть мелкие «лягушатники», но для автора подобные определения чреваты подсознательным подгоном своего творчества в рамки, ограничения. А ведь люди привыкают, когда фотограф творит в присущем ему стиле, и когда вектор его сюжетов меняется, это может вызвать у зрителя недопонимание, публика будет просить автора снова вернуться к самому себе.

Я много фотографирую девушек, но при этом затрудняюсь каталогизировать их портреты в определённые категории. Моё творчество нравится мне тем, что у меня нет огромных павильонов, роскошных декораций или даже мало-мальски серьёзного реквизита. В качестве света я использую либо импульсный, либо солнечный, так что минимум подготовки к работе вселяет в меня спокойствие.

Встречаемся в заранее оговоренное время, работаем, девушка позирует, а точнее, она думает что она позирует, она думает что делает это.

Почему же интимный портрет? Где тут интим? Часто спрашивают у меня товарищи мужского пола. Действительно, девушки не полуобнажённые, позы не раскованные, да и выглядят они сдержанно. Может я обманываю зрителя?

Я скажу так: «Интимный портрет – это портрет, созданный на камерном, монотонном фоне, демонстрирующий доверительность отношений между художником и моделью».

Люди, в моём случае это девушки, являются бесконечным кладезем вдохновения. Каждая девушка для меня уникальна. Мне нравится проецировать их манеру, взгляд, стиль общения, улыбки. Ничего этого не увидишь два раза. Главное, вовремя увидеть это и зафиксировать фотокамерой, но чтобы рассмотреть это, нужно постараться, в том числе и расшевелить девушку, то есть действует принцип «индивидуальная девушка – индивидуальный подход». Всё просто.

В своё время, это был 19 век, Ван Гог очень увлекался темой крестьян. Он жил среди них, одновременно питая из их быта темы для картин, но одно дело, наблюдать за определённой категорией людей со стороны, после чего переносить свои заметки на холст, или же стать одним из этих людей, думать как они, чувствовать то же самое. У меня похожий подход. Я стараюсь быть с девушками наравне, сводить все их различия к минимуму, синхронно вхожу в их сообщество, узнаю их переживания, волнения. Задача нелёгкая, учитывая женское мировоззрение, порой понять его бывает невозможно.

Если с середины XVIII века самыми распространенными видами портрета были камерный и полупарадный, то сос второй половины XVIII века популярными становятся такие виды портрета, как:

· Парадный (репрезентативный) портрет

Тип портрета, основной задачей которого является прославление, возвеличивание, выражение признания заслуг портретируемого. Парадный портрет, как правило, предполагает показ человека в полный рост (на коне, стоящим, сидящим) в интерьере, пейзаже или на фоне драпировки; особенностью является акцент на общественном и социальном положении модели, изображаемой в официальной обстановке, с наградами, предметами профессиональной деятельности или атрибутами власти. В России парадный портрет приобрел широкое распространение в середине XVIII - первой трети XIX столетий.

• · Полупарадный (человек изображался не в полный рост, а по пояс или по колени);
• · Камерный (изображение поп плечи, по грудь, максимум - по пояс, зачастую - на нейтральном фоне);
• · Интимный (игнорирование фона, основное внимание - внутреннему миру человека)

Развитие портретного жанра. Переходя к непосредственной истории русского изобразительного искусства второй половины XVIII века, надо первоначально остановиться на рождении так называемого интимного портрета.

Для понимания особенностей последнего важно отметить, что все, в том числе и большие мастера первой половины столетия, работали и парадным портретом.

Художники стремились показать прежде всего достойного представителя преимущественно дворянского сословия. Поэтому изображаемого писали в парадной одежде, при знаках отличия за заслуги перед государством, а зачастую в театрализованной позе, выявляющей высокое общественное положение портретируемого.

Парадный портрет диктовался в начале столетия общей атмосферой эпохи, а впоследствии - установившимися вкусами заказчиков. Однако он очень быстро превратился, собственно говоря, в официозный. Теоретик искусства той поры А.М. Иванов заявлял: «Должно, чтоб… портреты казались как бы говорящими о себе сами и как бы извещающими: «смотри на меня, я есмь оный непобедимый царь, окруженный величеством».

В противоположность парадному интимный портрет стремился запечатлеть человека таким, каким он представляется взгляду близкого друга. Причем задача художника заключалась в том, чтобы наряду с точным обликом изображаемого человека раскрыть черты его характера, дать оценку личности.

Наступление нового периода в истории русского портрета знаменовали полотна Федора Степановича Рокотова (род. 1736 - ум. 1808 или 1809).

Творчество Ф.С. Рокотова. Скудность биографических сведений не позволяет достоверно установить, у кого он учился. Долгие споры велись даже по поводу происхождения живописца. Раннее же признание художника обеспечила его подлинная одаренность, проявившаяся в портретах В.И. Майкова (1765), неизвестной в розовом (1770-е годы), молодого человека в треуголке (1770-е годы), В.Е. Новосильцевой (1780), П.Н. Ланской (1780-е годы).

В портрете неизвестной в розовом запечатлена миловидная девушка, с нежными, почти детскими чертами лица. Пастельная гамма розовых и серебристо-серых тонов сообщает образу целомудренную чистоту. Незабываемо выражение лица неизвестной - полуулыбка, скользящая на губах, взгляд затененных миндалевидных глаз. Здесь и доверчивость, и какая-то недоговоренность, быть может, своя сердечная тайна. Портрет Рокотова будит в человеке потребность духовного общения, говорит об увлекательности познания окружающих людей. Однако при всех художественных достоинствах рокотовской живописи нельзя не заметить того, что таинственная полуулыбка, загадочный взгляд удлиненных глаз переходят у него из портрета в портрет, не раскрывая, а лишь как бы предлагая смотрящему разгадать скрытую за ними натуру. Рождается впечатление, что автор создает подобие театральной маски загадочного человеческого характера и накладывает ее на всех тех, кто ему позирует.

Дальнейшее развитие интимного портрета было связано с именем Дмитрия

Григорьевича Левицкого (1735-1822).

Творчество Д.Г. Левицкого. Первоначальное художественное образование он получил занимаясь под руководством отца, гравера Киево-Печерской лавры.

Участие в работах по росписи киевского Андреевского собора, осуществлявшихся А.П. Антроповым, привело к последующему четырехлетнему ученичеству у этого мастера и увлечению портретным жанром. В ранних полотнах Левицкого отчетливо выступает связь с традиционным парадным портретом. Перелом в его творчестве знаменовала заказная портретная серия воспитанниц Смольного института благородных девиц, состоящая из семи крупноформатных произведений, исполненных в 1773-1776 годах. Заказ имел в виду, конечно, парадные портреты. Предусматривалось изобразить девушек во весь рост в театральных костюмах на фоне декораций любительских спектаклей, ставившихся в пансионе. к зимнему сезону 1773-1773 года воспитанницы настолько преуспели в сценическом искусстве, что на представлениях присутствовал императорский двор и дипломатический корпус.)

Заказчицей выступила сама императрица в связи с предстоящим первым выпуском учебного заведения. Она стремилась оставить потомству наглядную память об исполнении своей заветной мечты - воспитании в России поколения дворян, которые бы не только по праву рождения, но и образования, просвещенности возвышались над низшими сословиями.

Однако то, как живописец подошел к выполнению задания, раскрывает, например, «Портрет Е.И. Нелидовой» (1773). Девушка запечатлена, как полагают, в своей лучшей роли - служанки Сербины из инсценировки по опере

Джованни Перголези «Служанка-госпожа», рассказывавшей о ловкой горничной, сумевшей добиться сердечного расположения господина, а затем и брака с ним. Грациозно приподняв пальчиками легкий кружевной передник и лукаво склонив голову, Нелидова стоит в так называемой третьей позиции в ожидании взмаха дирижерской палочки. (Кстати, пятнадцатилетняя «актриса» пользовалась такой любовью публики, что ее игра отмечалась в газетах и ей посвящали стихи). Чувствуется, что для нее театральное представление - не повод продемонстрировать «изящные манеры», привитые в пансионе, а возможность выявить молодой задор, стесненный повседневными жесткими правилами Смольного института. Художник передает полное душевное растворение Нелидовой в сценическом действии. Близкие по тону серо-зеленые оттенки, в которых решен пейзажный театральный задник, жемчужные цвета платья девушки

Все подчинено этой задаче. Левицкий показывает и непосредственность натуры самой Нелидовой. Живописец нарочито подал тона в фоновом плане более тусклыми и одновременно заставил их искриться на первом плане - в одежде героини. Гамма строится на богатом по своим декоративным качествам отношении серо-зеленых и жемчужных тонов с розовыми в окраске лица, шеи, рук и лент, украшающих костюм. Причем во втором случае художник придерживается локального цвета, заставляя вспомнить манеру его учителя Антропова.

Интерес к человеку привёл талантливого живописца, в конце концов, к созданию замечательных по силе вложенного в них чувства, выразительных интимных образов. К этому Аргунов пришёл не сразу. Шли годы, менялись вкусы и отношение художника к своей модели. Почти восторженное отношение в начале творческого пути, теперь становится более углубленным и сложным. Художник научился видеть не только внешний облик человека, но и приблизиться к пониманию его внутреннего мира. Теперь он находит время для написания портретов людей, глубоко ему симпатичных, стараясь полнее и глубже высказать своё отношение к ним. Интимные портреты поэтому являются вершиной творчества Ивана Аргунова. В этих работах он был менее скован условными нормами парадного изображения, в них полнее раскрылись индивидуальные особенности творчества мастера - правдивость, непосредственность и глубокая человечность.

В конце 1757 года Иван Аргунов написал портреты мужа и жены Хрипуновых, воплотив в них своё представление о человеческой личности, связанное с идеалами просветительства. Хрипуновы принадлежали к немногочисленной в середине XVIII века русской интеллигенции и жили в Петербурге, снимая квартиру в доходном доме графа Шереметева на Миллионной улице, "по найму", там же, где проживал и сам художник. Супруги были намного старше художника, но, видимо их сближали общие духовные интересы.

Портрет К.А. Хрипунова

Козьма Аксентьевич Хрипунов был переводчиком и секретарём Коллегии иностранных дел. Он не был богат, но известен графу Шереметеву и, возможно, пользовался его благосклонностью. Аргунов изобразил его в домашней обстановке, с журналом, или газетой, в руке. Художник явно не случайно, выбрал небольшого размера холст, простую композицию и скромную гамму тонов. Хрипунов сидит, слегка откинувшись назад, отчего его полная фигура кажется ещё более массивной. Взгляд маленьких глаз с тяжелыми веками, задумчив, лоб нахмурен, он что-то обдумывает. Художник сумел увидеть и раскрыть в этом пожилом и некрасивом человеке его внутренний мир. Бугристое, чуть красноватое лицо с большим мясистым носом, маленькие глаза и толстые губы, написаны очень убедительно. В повороте головы, в жесте руки, во всей осанке хорошо чувствуется достоинство умного и образованного человека.
Той же выразительностью отличается портрет жены Хрипунова. Сидя на стуле с книгой в руках, она внимательно смотрит на зрителя. Серо-голубоватое платье с большим беличьим воротником скрывает очертание фигуры.

Портрет Хрипуновой

Во внешнем облике (старательно зачесанные назад волосы) и манере себя держать, нет ни тени кокетства. Это внутренне подтянутая, волевая и решительная, пожалуй, суховатая женщина. Хрипунова посвящает свой досуг чтению, и это занятие ставит её в особое положение среди женщин её круга, так как в середине XVIII столетия такое времяпровождение не было типичным для её современниц. С госпожой Хрипуновой молодой художник мог много и с удовольствием говорить на ученые темы.

Интимный портрет XVIII века имеет свои отличительные особенности, в нём ещё сильно сказывается сословное представление о человеке.

Большой творческой удачей Иана Аргунова является портрет калмыцкой девочки Аннушки. Она была любимой воспитанницей графини Варвары Алексеевны Шереметевой. Это один из самых проникновенных портретов художника, написанных с большой теплотой.

В портрете Аннушки художник передал обаяние её детской непосредственности, общительный и живой характер и правдиво, без экзотики, показал национальное своеобразие её облика. Смуглое личико, жгучие, живые, раскосые, чёрные глаза миндалевидного разреза, по-восточному приподнятые к вискам. Графиня Варвара Алексеевна образно называла их - "глазушки-таракашки". Детское очарование передано в чистых очертаниях лба, в рисунке бровей, в нежном овале лица с пухлыми щеками и ямочками в уголках губ. Девочка одета в нарядное красное платьице, украшенное кружевами и кружевной чепец с голубыми бантами. На смуглой ручке - браслет из коричневых бархоток. В ушах серёжки. В окружении барыни её любят и лелеют. Среди богачей бытует мода брать к себе в услужение калмычат, что было связано с вниманием к ним со стороны императорского двора, желавшего добиться полного присоединения калмыков к России. Калмыцких детей часто прихватывали с собой казаки, приезжая из далёких степей в столицу и дарили царице и её приближенным, как, например, рыбу, икру, кибитки, лошадей. Таковы были причуды мудрого и жестокого столетия. Попадая в русские семьи, девочки-калмычки получали русские имена, но обычно их называли просто, "калмычка графини такой-то". Например, нашей Аннушке на письме указывали адрес: "Петербург. Анне Николаевне, калмычке графини Шереметевой". Обязанности Аннушки были довольно разнообразны и зависели от изобретательности хозяйки. Портрет написан после смерти Варвары Алексеевны. Видимо, граф Шереметев пожелал таким образом увековечить память супруги и прославить её воспитательную и благотворительную деятельность. В руках Аннушка держит портрет госпожи, демонстрируя его зрителю.

Портрет калмычки написан с большой любовью и вниманием художника к модели, искренностью и теплотой. Видимо, Аннушка была в числе ближайших друзей художника.
В 1785 году Иван Аргунов создал одну из лучших своих работ - портрет неизвестной крестьянки. Выбор модели, по-видимому, не был для художника случайным. В искусстве второй половины XVIII века возник большой интерес к крестьянской тематике. В это время на страницах книг и журналов, в драматических произведениях находили отражение благородный нравственный облик крестьянина, его честность и трудолюбие, противопоставленные лености и праздности дворянства. Аргунов создал привлекательный облик русской женщины из народа, запечатлев её душевную чистоту, приветливость и скромность.

Портрет неизвестной крестьянки

Лицо женщины с мягкими чертами и небольшие серые глаза полны сердечности и доброты. В её образе художник выразил своё представление о красоте и духовном благородстве крестьянки. Её фигура немного смещена к левому краю, пластические формы молодого крепкого тела переданы с почти скульптурной осязаемостью. Высокая точеная шея переходит в плавные контуры головы и расшитого золотом головного убора. Колорит тёплый, сочный: сочетания красного с золотом головного убора, телесных тонов лица, нитки красных бус на шее, белой рубахи и красного сарафана с золотым шитьём, создают нарядную и, в то же время, строгую гамму, придавая портрету ясную гармоническую завершенность. Красный цвет господствует в портрете: поблескивает в камнях серьги с длинными подвесками, в пуговке у ворота. Спокойствие, величавость, внутреннее достоинство русской женщины из народа воплотил художник в облике неизвестной модели.
Кто она? Время не сохранило имени красавицы. Однако с уверенностью можно сказать, что это не крепостная актриса и не светская львица, переодетая в русский костюм крестьянки Московской губернии. Единственная деталь её наряда не соответствует крестьянской привычной одежде - это слишком большой вырез рубахи и цветной поясок. Скорее всего, наша героиня - не сельская жительница, а горожанка, живущая у господ кормилица. Похожие изображения кормилиц есть на картинах, или семейных портретах, принадлежавшим кисти других живописцев, живших приблизительно в одно время с Иваном Аргуновым. Ему же посчастливилось создать возвышенный, опоэтизированный образ русской крестьянки, которого не знало ещё искусство XVIII века.
В 1790-е годы и в самом начале нового столетия, Аргунов почти перестаёт творить. Это связано опять с его подневольным, рабским положением. В 1788 году его назначают управителем "Московского дома" Шереметевых и членом крепостной коллегии, ведавшей всеми хозяйственными делами графа. Перебравшись из Петербурга в Москву и, видимо, чувствуя, что проходит его время и на смену является новое поколение молодых талантливых живописцев, Аргунов повиновался воле хозяина, которым теперь стал, после смерти отца, Николай Петрович Шереметев.
Из многочисленных сохранившихся документов известно, как неинтересна и, порой унизительна стала жизнь художника, превратившегося в "управителя Аргунова". Кисть, выпавшую из отцовской руки, поднял сын художника, Николай, однако, создав красивые портреты интересных личностей, он не превзошёл своего отца.
Умер Иван Петрович Аргунов в начале 1802 года в возрасте 73 лет, крепостным человеком графов Шереметевых.

19.07.2013

Чем отличается парадный портрет от комплиментарного? А психологический от художественного? Да и может ли парадный портрет быть, например, психологическим?

Несомненно, все направления даны для упрощения и каталогизации творчества. С одной стороны это верно – чтобы не утонуть в изобразительном океане, нужно строить "лягушатники". Для автора же такое определение бессознательно вгоняет в некие рамки и ограничения. Ведь люди привыкают, что художник работает в одном ключе, а когда вектор его развития немного меняется, это вызывает некоторый резонанс непонимания и публика требует возвращения к истокам. Так ей легче - уже есть определенное понимание. Новое всегда принимают с опаской и неприязнью. Но лишь поначалу. Со временем свыкаются.

Я снимаю девушек и не могу однозначно определить то направление, в котором это делаю. Некое спокойствие придает то, что у меня нет безумных декораций, огромных павильонов и даже реквизита. У меня есть люди. И свет – солнечный или импульсный. В этом плане я абсолютно спокоен – никаких подготовок. Встречаемся в определенное время в определенном месте и работаем. Я снимаю, а девушка... Нет, она вовсе и не позирует – она думает, что позирует.

И все же, почему «интимный портрет»? «Где интим-то?» – спросил однажды у меня мой товарищ. Действительно, где? Девушки не полуголые, позы у них вовсе не шаловливые, да и ведут они себя вполне сдержанно. Откровенный интим здесь разглядит разве что слепой.

Обманули?!

Приведу вам одно «сухое» определение. «Интимный портрет – портрет на камерном однородном фоне, показывающий доверительные отношения между портретируемым и художником». Бинго!

Человек (в моем случае – девушки) – бесконечный источник исследования. Каждая из них невероятно уникальна. Индивидуальный характер, манера поведения, взгляд, стиль общения – ничто не повторяется. Самое главное – вовремя это увидеть и зафиксировать. А чтобы увидеть, нужно к этому подбираться. Индивидуальная девушка – индивидуальный подход. Все просто. Даже слишком.

В конце 19 века Ван Гог был увлечен темой крестьян. Он жил среди них какое-то время и писал картины. Но одно дело просто наблюдать за работой крестьян и потом переносить свои впечатления на холст, а другое – стать одним из них, мыслить, как один из них и чувствовать абсолютно то же. То есть полное внедрение в среду.

У меня очень похожий подход. Я стараюсь быть наравне с девушками, свести все различия между нами к минимуму, понять их стиль мышления, узнать их переживания и волнения. Конечно, задача очень сложная, поскольку мировоззрение женщин совсем другое. И понять его бывает порой невозможно. Что уж говорить о том, чтобы проникнуть в их голову! Это сверхзадача. Но именно такую цель я и ставлю перед собой во время съемки. Если я хочу получить на фотографии девушку, а не «образ девушки», который сложился за время работы, необходимо встать на ее сторону, посмотреть на мир ее глазами и попробовать почувствовать, как чувствует она. Очень важно посмотреть на себя глазами того человека, которого ты снимаешь. Стать одним из «крестьян».

Так уж сложилось, что с девушками мне договориться намного проще, чем с мужским населением. Первые слишком нелогичные, а последние чересчур упрямые. Выбирая из двух зол наименьшее, я остановился на первом и не прогадал.

Каждая съемка – приключение, в течение которого ты пытаешься выяснить, что волнует портретируемого, почувствовать ход его мыслей и уловить то состояние, которое возникает между вами. И все это каким-то образом нужно сохранить на фотографии! И не забыть при этом оставить часть себя, как автора. Другими словами, работа с моделью похожа на лепку из пластилина. Сначала материал довольно тверд и неподатлив, но стоит его немного разогреть, привыкнуть к фактуре и помять в руках, как начинают возникать формы. И остается определиться, в каком направлении дальше двигаться – начать с чего-то привычного, постепенно видоизменяя, или с самого начала двигаться интуитивно, на ощупь, не задумываясь о результате. Последний путь очень интригует – либо откроется что-то новое, либо упрешься в шаблон. Но оно того стоит!

Самое опасное, что может подстерегать на съемке – ваши мысли. Чудовищные, противоречивые, неспокойные мысли. Постоянно в голове будет вертеться какой-то вопрос – так ли стоит модель, верны ли настройки на камере, что мне сказать ей, почему она на меня так смотрит? Этот шум невероятно опасен. Из-за него можно не получить финального кадра, потому что он будет кричать вам – «Ну все, заканчивай! Мы получили что хотели. Быстрее пойдем обрабатывать!» Этот шум будет постоянно поставлять вам новую порцию мыслей, не давая сконцентрироваться на главном – работе с моделью, психологическом настрое и эмоциональной отдаче. Порой это очень сложно – оставить все свои бытовые проблемы дома. Если вовремя не захлопнуть соответствующую дверь в вашей голове – пиши пропало. Фотография строится в вашем сознании, а камера выступает посредником между головой, сердцем и моделью. Освободите сознание, прежде чем делать высказывание. Позвольте сердцу вести вас. Спорить и отвергать будете позже. Было бы что.

Работа с моделью чем-то напоминает работу укротителя. Не иначе! Модели бывают двух типов - активные и пассивные. Первые крайне инициативны, и, вовремя не остепенив их, вы можете потерять штурвал капитана съемочного процесса. Говоря «остепенив», я, конечно, немного утрирую – модель должна почувствовать вашу уверенность и знание того, что вы хотите получить от нее, даже если вы молчите. В противном случае она будет думать, что вы не знаете, чего хотите добиться от нее, тем самым давая ей возможность самой управлять съемочным процессом. Этот путь ведет совсем к другому результату, нежели тот, который вы задумывали. Будьте достаточно смелыми в своей работе и не позволяйте другим управлять вашими мыслями.

Пассивные модели несколько другие. Они чем-то напоминают сою – без вашей начинки кушать ее невозможно. Такие девушки стойко выполняют все ваши требования – они знают, кто главный. Статично замереть, сто раз подпрыгнуть, пять шагов вперед и стойка на голове – лишь бы вы говорили, что надо делать. Вряд ли девушка будет с вами спорить – она знает, что это ее работа.

Нельзя оставить без внимания вопрос света. И здесь я всегда вспоминаю Юрия Норштейна, замечательного мультипликатора и режиссера. Человек, постоянно находящийся в ограничении искусства, создает искусство безграничное!

Однажды он рассказывал, как спустя какое-то время после выхода «Ёжика в тумане» его пригласили в Pixar. Очень уж людям из Калифорнии хотелось узнать, как Норштейн снимает свои мультфильмы, каким оборудованием пользуется и сколько денег в это вкладывает. Он рассказал, показал и даже у них на глазах воспроизвел фрагмент мультфильма. Представляете глаза этих людей, гигантов компьютерной анимации, создавшей "Историю игрушек", когда Юрий Норштейн достал из своего чемоданчика щипцы, кальку и вырезанного из картона ёжика, и начал все это перемещать на столе. Мало того, что ёжик двигался, он еще и был в тумане – калька создавала такой эффект. Удивлению не было предела, ведь от него ожидали чего-то другого, точно не рукоделия. Норштейн был для Pixar первобытным человеком, создающим наскальные рисунки в век компьютерных технологий. Ремесленный художник.

У Норштейна не было дорогущих компьютеров, огромных киностудий и супероборудования. У него были всего лишь щипцы, калька и картон. Это и есть ограничения. Зато у него была мечта – создать мультфильм, в который он мог бы влюбиться. А влюбившись сам, ты влюбляешь в это и других. Это и есть искусство.

В заключение хочу привести цитату одного искусствоведа, Франческо Бонами: «Искусство существует и для тех (и прежде всего для тех), у кого нет денег, но кто умеет мечтать – и кому для этого больше ничего не нужно».

Федор Степанович Рокотов (1735-1808)

Федор Степанович Рокотов - знаменитый русский художник-портретист, Академик живописи Петербургской академии художеств (1765г.).

Жизнь Федора Степановича Рокотова, самого поэтического портретиста XVIII века, долгое время оставалась загадкой. Художник, пользовавшийся огромной славой при жизни, после смерти был забыт на целое столетие.

Его картины находятся во многих музеях больших и малых городов России и, к сожалению, прекрасные портреты называются "Портрет неизвестной(ого)".

Лишь XX век вернул имя Ф.С.Рокотова русскому искусству. Но и сейчас многие знают о нём, как об авторе одной-двух картин.

Достоверных сведений о рождении и первых годах жизни Федора Степановича Рокотова не сохранилось.

«Важный барин»,состоятельный домовладелец, один из учредителей московского Английского клуба долгое время считался выходцем из дворянской среды. Затем обнаружились материалы, свидетельствующие, что Федор Степанович родился в семье крепостных, принадлежавших князю П.И. Репнину.

То, что талантливый мальчик благодаря покровителям быстро «выбился в люди» и стал знаменитым художником, в общем-то, никого не смущало. Удивляло одно обстоятельство: где и как он получил такое широкое образование и у кого и когда учился живописи?

Исследования последних лет обнаружили следующие подробности: Рокотов родился в селе Воронцове, которое по нынешнему территориальному делению находится в черте Москвы., и числился вольноотпущенным, хотя его брат Никита с семьей были крепостными. Вероятно, он был незаконным «хозяйским ребенком» и к крестьянской семье был только причислен, а вырос в барском доме.

Тогда становится понятна опека над ним со стороны семейств Репниных, Юсуповых, Голицыных. К 50-ым годам его портреты были уже известны в Москве, хотя не известно ни об учителях художника, ни о раннем периоде его творчества.

В 1755 году в Москву приехал граф И.И.Шувалов набирать одаренных юношей для Петербургской Академии художеств. Екатерининский вельможа, образованный человек своего времени, поборник русской художественной школы И.И.Шувалов, заметил молодого живописца и поддержал его.

Он стал главным покровителем юноши, в его доме Рокотов обучался живописи под руководством Пьетро Ротари.

В Государственном Историческом музее сохранилась копия картины Рокотова «Кабинет И. И. Шувалова» (около 1757). Помимо художественной она представляет и ценность историческую как первое изображение русской портретной галереи, сделанное русским художником.

Кстати, это, вероятно, одна из очень немногих, если не единственная из работ, не относящихся к богатейшему портретному наследию Рокотова.

Из портретов тех лет сохранился только "Портрет неизвестного(1757г)", предположительно единственный автопортрет художника, остальное утеряно.

Рокотову повезло. Он нашел себе покровителя в высшем свете. Однако, главными его покровителями были талант и огромный труд с юных лет. Не прошло и пяти лет, как Рокотов приехал в Петербург, а о нем уже знали при дворе.

На формирование личностити Ф.С.Рокотова повлияло знакомство с М.В.Ломоносовым. Думается, что тема человеческого достоинства, столь явственно звучащая в портретах Рокотова, была определена не без влияния гениального ученого и литератора, каким был Ломоносов. По протекции И. И. Шувалова и рекомендации М. В. Ломоносова в 1757 г. художнику было поручено исполнение мозаичного портрета императрицы Елизаветы Петровны (с оригинала Л. Токке), заказанного для Московского университета.

Эта работа имела успех. Так что к 1760 г., когда «по словесному приказанию» И. И. Шувалова, первого президента Академии художеств, Рокотова зачислили в ее стены, он был уже подготовленным мастером, о котором знали при дворе.

Федор Степанович Рокотов. ПОРТРЕТ В. И. МАЙКОВА. Ок. 1765 г. Холст, масло. 60 х 47,8.

Государственная Третьяковская галерея.

Это произведение Ф. С. Рокотова (1735/36-1808) иногда называют первым психологическим портретом в русской живописи. Острота и полнота характеристики, проникновение в духовную суть изображаемого человека, умение не ограничиться передачей внешнего сходства заметно выделяют этот шедевр раннего Рокотова среди портретов того времени.

В. И. Майков принадлежал к просвещенной московской дворянской интеллигенции, е которой сблизился молодой художник. Помощник московского губернатора, барин - эпикуреец, Майков был и способным литератором - его поэмы получили впоследствии высокую оценку Пушкина.

Скупыми средствами Рокотов дает убедительную характеристику этого яркого и многогранного человека. Темпераментно и в то же время, мягко вылепленное лицо дышит уверенностью и самодовольством. Ироническая улыбка трогает румяные губы сибарита и гурмана, проницательный взгляд светится умом.

Хотя живописная виртуозность здесь не является самоцелью, нельзя не восхищаться мастерством, с которым Рокотов сумел сгармонизировать дополнительные цвета зеленого кафтана и шитых золотом красных отворотов, использовав объединяющий золотистый тон просвечивающего подмалевка. В последующие годы характер творчества Рокотова изменился, и портрет Майкова остается его лучшим созданием 1760-х годов.

Приобретен Советом Третьяковской галереи у А. А. Майковой в Петербурге в 1907 году.

Ф.С.Рокотов

Портрет Ивана Григориевича Орлова

1762-1765г, холст, масло,59 х 47 см

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Иван Григориевич Орлов (1733-1791) - один из пяти братьев, возвысившихся при Екатерине II.

В шестнадцать лет стал солдатом Преображенского полка.

После смерти отца в 1746 он стал главой семейства. Будучи старшим сыном, принял на себя все хозяйственные заботы по управлению неразделенными имениями своих четырех братьев.

На основании сохранившейся переписки можно сделать заключение, что Орловы жили очень дружно, любили и поддерживали друг друга. Авторитет Ивана Григорьевича, «старинушки», был неоспорим.

Семье повезло: один из братьев, Григорий, стал любовником великой княгини Екатерины Алексеевны. Иван, Григорий и Алексей Орловы участвовали в дворцовом перевороте 28 июня 1762 года, свергшем ее мужа, императора Петра III. Во многом именно благодаря стараниям братьев Орловых Екатерина Алексеевна стала русской императрицей Екатериной II.

После переворота ее помощники были возведены в графское достоинство и получили в награду баснословные богатства. В отличие от своих братьев, Иван Григорьевич, получив графский титул и чин капитана лейб-гвардии Преображенского полка, награжденный пенсией за участие в событиях 1762г оставил службу и вообще всякую общественную деятельность.

Правда, он участвовал в Комиссии по выработке нового Уложения в качестве депутата от дворян Вяземского уезда и был даже избран в 1766 году маршалом комиссии.

Он жил богатым барином в Москве и в «низовых деревнях» на Волге, изредка приезжая в Петербург повидаться с братьями и уладить в очередной раз дела своего склонного к расточительству брата Григория.

Ф. С. Рокотов дважды писал Ивана Григорьевича. Портрет, содержащийся в Третьяковской галерее, вероятно, более ранний. Видимо, он был создан вскоре после переворота, так как на портретируемом под верхней одеждой скрыта кираса - латы, защищающие грудь.

В отличие от красочного портрета Орлова, находящегося в Русском музее, третьяковский вариант почти монохромен: неяркое сочетание образуют серебристо-серые тона кафтана, пудреный парик и скромный черный шейный платок. В этом камерном портрете художник показывает умного и расчетливого человека, который не стремился занять высокое положение при дворе, однако, оставаясь в тени, оказывал влияние на государственные дела.

Дмитрий Григорьевич Левицкий(1735-1822)

«В передаче интимного, неуловимого очарования лица, не блещущего красотой, не выделяющегося оригинальностью, в изображении простого, среднего, незаметного лица - соперников он не знал».

И.Э.Грабарь.

Дмитрий Григорьевич Левицкий - самый значительный мастер из славной плеяды художников XVIII века. Его творчество является кульминационной точкой развития русского портрета XVIII века. Художник как бы подвел итог тому, что было сделано за предшествующий период, и заложил основы новых достижений в области русского реалистического портрета.

В чем оказалась миссия этого человека?

В том, что он явил собой пример живописца редкого дара, главное же, что стал зеркалом, мимо которого прошли действующие лица целой эпохи.

Д.Г. Левицкий

Портрет П.А.Демидова

1773г, холст, масло, 222х166см

Заказ портрета исходил от президента Академии художеств И. И. Бецкого, доверенного лица Екатерины II. О возросшем к этому времени признании Д. Г. Левицкого можно судить по тому, что за первый из заказанных И. И. Бецким портретов художник получил всего пятьдесят рублей, за второй (П. А. Демидова) - уже четыреста.

Личность изображенного являла весьма благодатный материал для художника. Прокофий Акинфиевич Демидов - владелец крупнейших горнопромышленных предприятий, потомок тульских оружейников, еще при Петре I положивших начало своим колоссальным богатствам. Он был одним из самых эксцентричных чудаков своего времени. Вместе с нелепыми прихотями богатого человека в нем уживались образованность и любознательность, страсть к просвещению и бескорыстная щедрость мецената.

Прокофий Акинфиевич был известен своими чудачествами, удивлявшим не только Петербург и Москву, но и Европу.

Так, в 1778 г. он устроил в Петербурге народный праздник, который, вследствие громадного количества выпитого вина, был причиной смерти 500 человек.

Однажды он скупил в Петербурге всю пеньку, чтобы проучить англичан, заставивших его во время пребывания в Англии заплатить непомерную цену за нужные ему товары.

О своеволии неслыханного богача сохранилось множество легенд, где отделить истину от вымысла возможно далеко не всегда. Известны многочисленные примеры его «изобретательности», наподобие демидовского «выезда», состоявшего из колымаги ярко-оранжевого цвета, трех пар лошадей (одной - крупной и двух - мелкой породы) и форейторов - карлика и великана. Вместе с тем известны случаи, когда Демидов делал крупные пожертвования, избегая огласки.

Громадные богатства, полученные по разделу (четыре завода, которые он потом продал купцу Яковлеву, до 10000 душ крестьян, более 10 сел и деревень, несколько домов и прочее), и доброе сердце сделали Прокофия Демидова одним из значительнейших общественных благотворителей.

Им было основано Коммерческое училище в Москве и были переданы большие суммы Московскому воспитательному дому и Московскому университету. Научным увлечением Демидова было собирание гербария: его московская усадьба славилась цветниками и ботаническим садом, где были собраны редчайшие растения. В 1785 году он написал серьезный трактат «Об уходе за пчелами».

Изображение П. А. Демидова наиболее «картинное» из всех произведений Левицкого (за исключением написанного позднее «Портрета Екатерины II Законодательницы», 1783. ГРМ). В портретах XVIII века все компоненты: одежда, аксессуары, обстановка, фон - несли определенную смысловую нагрузку, помогая прежде всего определить социальное положение модели.

В портрете Демидова они имеют несколько другое значение. В картине нет ни одной случайной подробности, однако каждая деталь - от гербария и лейки на столе до фасада здания - свидетельствует не о преуспевании изображенного, а о его вкусах, увлечениях, характере.

Весь строй портрета явно пародирует традиционные парадные изображения путем неожиданных, почти гротескных сопоставлений. Вместо официального мундира с наградами и регалиями на Демидове надеты домашний жилет, панталоны, чулки, широко распахнутый халат, колпак, а вокруг шеи небрежно обернут шарф.

Контрастом к этому сугубо нестандартному одеянию служит поза портретируемого - одновременно, как и положено, величественная и вместе с тем непринужденная: левая рука опирается на садовую лейку, а велеречивый жест правой указывает не на Воспитательный дом, которому он пожертвовал крупную сумму, а на горшки с цветами (см. фрагмент). Так же нарочито контрастно противопоставление предметов обихода с торжественным архитектурным фоном и занавесом, драпирующим колонны.

Некрасивое, умное, обладающее ярко индивидуальным выражением, лицо Демидова и вся фигура его написаны без всякой ложной многозначительности и снисходительности к возрасту.

Левицкий сумел сочетать черты экстравагантности с элементами парадного портрета (колонны, драпировка, пейзаж с видом на Воспитательный дом в Москве, огромные пожертвования на который, сделанные Демидовым, были известны в обществе)

Однако, в лице изображенного проскальзывают нотки горького скепсиса и иронии.. Портрет свидетельствует о высоком мастерстве художника, его умении за внешним, напускным увидеть черты глубокой человечности.

Портрет Урсулы Мнишек

(около 1750-1808)

1782.г, холст, масло,

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет Урсулы Мнишек был написан в зените мастерства и славы художника. Овал был редок в портретной практике Д. Г. Левицкого, однако именно эту форму он выбрал для изысканного изображения светской красавицы. С натурной иллюзорностью мастер передал прозрачность кружев, ломкость атласа, седину пудры модного высокого парика. Щеки и скулы «горят» жаром наложенного косметического румянца.

Лицо написано сплавленными мазками, неразличимыми благодаря прозрачным высветленным лессировкам и придающими портрету гладко-лакированную поверхность. На темном фоне выигрышно сочетаются голубовато-серые, серебристо-пепельные и золотисто-бледные тона.

Отстраненный поворот головы и любезно-заученная улыбка придают лицу вежливое светское выражение. Холодный прямой взгляд кажется уклончивым, скрывающим внутреннее «Я» модели. Ее светлые открытые глаза обдуманно скрытны, но не таинственны, как в лучших портретах Ф. С. Рокотова. Эта женщина помимо воли вызывает восхищение, так же как и виртуозная живопись мастера.

Урсула Мнишек по рождению принадлежала к высшему кругу аристократии. Она - дочь польского воеводы Яна Замойского и Людвиги Понятовской, сестры оследнего польского короля Станислава Понятовского. В первом браке - Потоцкая. В 1781г вышла замуж за Михаила Мнишека, придворного литовского маршала. Она была фрейлиной Екатерины II, впоследствии кавалерственной статс-дамой. Урсула Мнишек была не только светской львицей, но и женщиной, по меркам своего общества, образованной. Современники в своих мемуарах упоминают о ней как об интересной собеседнице.

Отличавшаяся изрядными начитанностью и интеллектом, Мнишек увлекалась искусством и прекрасно рисовала, оставила весьма ироничные и полные великолепных портретных характеристик мемуары, где Екатерина II предстает «актеркою, ведущей свою ролю на театре»; а она сама - изнеженной, волевой и властной красавицей, умеющей сдерживать свои чувства в придворной обстановке.

Портрет долгое время находился в собственности семейства Мнишек. В 1908 году в Париже при распродаже родового собрания его купила Евфимия Павловна Носова, по рождению принадлежавшая к знаменитой купеческой фамилии Рябушинских. В 1917 году, после Февральской революции, Носова передала всю свою коллекцию в Третьяковскую галерею на временное хранение, в том числе и портрет работы Д. Г. Левицкого.

11. Портрет на рубеже 18-19 веков (эпоха сентиментализма, Боровицкий портрет лопухиной + 1)

сентиментали́зм

(от франц. sentiment – чувство), течение в европейском и американском искусстве и литературе второй пол. 18 – нач. 19 вв. Отталкиваясь от рационализма эпохи Просвещения, сентиментализм провозгласил высшим качеством «человеческой природы» не разум, а чувство. Путь к воспитанию идеальной личности сентименталисты искали в высвобождении «естественных» чувств. Если классицизм провозглашал культ общественного, то сентиментализм утверждал право частного лица на глубоко сокровенное переживание. Ярче всего идеалы сентиментализма воплотились в литературе и театре, в живописи – в жанрах пейзажа и портрета.

В России идеалы сентиментализма нашли выражение в творчестве В. Л. Боровиковского. Впервые в русской живописи художник начал писать людей на лоне природы. Герои его портретов гуляют по аллеям пейзажных парков с любимой собачкой или книгой в руке, предаются поэтическим мечтам или философским размышлениям («Портрет Екатерины II на прогулке в Царскосельском парке», 1794; «Портрет М. И. Лопухиной», 1797; «Портрет Д. А. Державиной», 1813), демонстрируют возвышенно-сладостное согласие сердец («Портрет сестёр А. Г. и В. Г. Гагариных», 1802). Картины «Торжковская крестьянка Христинья» (ок. 1795 г.), «Лизынька и Дашинька» (1794) воплощают убеждение сентиментализма в том, что «и крестьянки чувствовать умеют» (Н. М. Карамзин). С сентиментализмом отчасти соприкасается творчество В. А. Тропинина («Мальчик, тоскующий об умершей птичке», 1802 г.).

Сентиментализм подготовил почву для рождения романтизма.

В.Боровиковский

Портрет М.И.Лопухиной

1797г, холст, масло,72 x 55,5 см

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет М. И. Лопухиной - одно из поэтичнейших произведений художника, в которых отразилось влияние стиля сентиментализма.

Прелестная молодая женщина показана в уединенном уголке парка, в изображение которого художник условно привносит мотивы русской сельской природы.

С ленивой и томной грацией Лопухина облокотилась на садовый парапет. Пейзажный фон, подчеркивая близость к природе, соответствует мечтательной настроенности молодой женщины. В портрете поражает удивительная гармоничность образа и средств выражения.

Грустно задумчивому взгляду, нежной улыбке, свободной, чуть усталой позе Лопухиной отвечают плавный ритм линий, мягкая округлость форм, нежные тона белого платья, голубого пояса, сиреневых шарфа и розы, пепельные волосы, неяркая зелень древесной листвы. Мягкая воздушяая дымка заполняет пространство.

Мария Ивановна была дочерью отставного генерала И. А. Толстого, родной сестрой знаменитого русского авантюриста Федора Толстого-американца и женой ничем не примечательного офицера. Через 3года после написания портрета Мария Ивановна скоропостижно скончалась от чахотки. «Портрет Лопухиной» считается едва ли не лучшей работой Боровиковского.

Мы не знаем, что это был за творческий тандем: 40-летний художник и совсем юная девушка на выданье. Неизвестно, что в портрете от самой модели, а что прибавил, присочинил живописец. Чувственный подтекст этого вроде бы невинного произведения был понятен любому активно смотрящему зрителю.

В.Боровиковский

Екатерина II в Царскосельском парке

на фоне Чесменской колонны, воздвигнутой в честь победы русского флота

1794г, холст, масло, 94.5x66 см

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Сентиментальные настроения [в творчестве Боровиковского] коснулись и изображения монархини. Портрет Екатерины II на прогулке в Царскосельском парке (1795, ГТГ - на фоне Чесменской колонны, второй вариант - ГРМ, на фоне Румянцевского обелиска), как теперь достоверно известно, не был заказан императрицей. Он был сделан как апробация таланта художника с целью представления во дворец, вернее всего, по идее, замыслу и разработанной программе все того же [Николая Александровича] Львова. Императрица написана не с натуры (как, впрочем, и всеми русскими мастерами).

Известно также, что работу Боровиковского она не одобрила. Здесь сошлись неудачные для художника обстоятельства. «Знакомство» Екатерины с портретом совпало с ее раздражением на Державина, возвеличившего Суворова в оде «Песнь Ея Императорскому Величеству Екатерине II на победы графа Суворова-Рымникского».Боровиковский получил за портрет лишь звание назначенного [в академики], а не академика, о чем мечтали члены державинско-львовского кружка (звание академика художник получил позже).

Портрет из собрания Государственного Русского музея возник по заказу Румянцевых, отсюда вместо Чесменской колонны Кагульский обелиск в честь побед Румянцева-Задунайского. Написанный в начале XIX века портрет более сух, с подчеркнутой светотеневой моделировкой и тщательной выписанностью деталей.

Боровиковский создал необычный для того времени портрет. Екатерина представлена на прогулке в Царскосельском парке в шлафроке и чепце, с любимой левреткой у ног. Не Фелицей, не богоподобной царицей, сошедшей с небес, предстает она перед зрителем, а простой «казанской помещицей», которой любила казаться в последние годы жизни.

Напомним, что именно в этом образе запечатлел ее и Пушкин в своей великой «повести о чести» «Капитанской дочке» (как раз в 1820-е годы гравер Уткин исполнил гравюру с портрета Боровиковского; творение Боровиковского благодаря гравюре обрело как бы вторую жизнь и имело большой успех).

Образ кисти Боровиковского ничем не напоминает нам «Екатерины-законодательницы»: так за десятилетие изменяются художественные вкусы - от классицистического возвышенного идеала к почти жанровой сентиментального толка трактовке образа простой сельской жительницы