Есенин прозаические произведения.

(оценок: 5 , среднее: 4,00 из 5)

Имя: Есенин Сергей Александрович
День рождения: 3 октября 1895
Место рождения: Константиново, Рязанский уезд, Рязанская губерния, Российская империя
Дата смерти: 28 декабря 1925
Место смерти: Ленинград, СССР

Биография Есенина Сергея Александровича

Все знают и любят Сергея Есенина за его простоту и бунтарство. Его творчество многие знают наизусть, а некоторые фразы стали крылатыми. За свою совсем короткую жизнь писатель оставил много хороших стихов, так полюбившимся всем нам.

Сергей Есенин родился в семье простого крестьянина Александра Никитича Есенина и Татьяна Федоровны Титовой. Его мама была выдана замуж насильно. Видимо из-за отсутствия любви и взаимопонимания семья вскоре распал ась.

Когда Сергею исполнилось 2 годика, его мама уехала, а воспитанием занимались ее родители. Семья была достаточно обеспеченной. Также, воспитывали его трое дядей, которые не были женаты. Есенин рассказывал, что трое его дядей были достаточно веселыми. Учили его плавать, просто бросив в воду на глубину.

Как в будущем признался сам поэт, именно бабушкины сказки, рассказы и частушки стали причиной того, что он захотел писать стихи. К тому же, каждый вечер вместе с дедом они читали церковные книги.

Свое образование Сергей Есенин начал в Константиновской земской школе, в которую поступил в 1904 году. Он там проучился 5 лет вместо положенных 4 из-за своего плохого поведения. Родители мечтали, чтобы мальчик стал учителей в сельской школе, его отправили в 1909 году в церковно-приходскую школу в селе Спас-Клепики, что находилась недалеко от Константинова. Сам же мальчик хотел для себя совершенно другого будущего…

После окончания школы Есенин уехал к отцу в Москву, где тот нашел ему работу. Но будущий писатель ушел оттуда и стал работать в типографии И. Сытина помощником корректора. Именно там он встретил и влюбился в Изряднову Анну Романовну. От их гражданского брака на свет появился сын Юрий. Как потом рассказывала сама женщина, что в последний раз видела Сергея перед его смертью. Он пришел к ней проститься, так как чувствовал себя плохо, ему нужно было уехать, и, как сказал поэт, наверное, он скоро умрет.

Первый стих «Береза» Есенин напечатал в Москве в детском журнале «Мирок». Также он вступил в музыкально-литературный кружок имени И. Сурикова, в котором было много начинающих простых поэтов.

В Ленинград Сергей Есенин уехал в 1915 году и там уже познакомился с Блоком, Клюевым, Гороецким. В 1916 году вышел первый сборник Есенина под названием «Радуница».

В 1917 году впервые женился на Райх Зинаиде Николаевне, у них родилось двое детей — Костя и Таня. Но уже спустя год пара распадается. Мальчик родился уже после того, как Есенин ушел. Как-то он ехал в поезде и узнал, что в другом вагоне едет Зинаида вместе с детьми, а ведь Костю он никогда не видел. Друг, с которым он ехал, уговорил пойти к бывшей жене. Есенин согласился, но не был в восторге от этой идеи. Когда Райх показала ребенка, поэт лишь сказал, что Есениных темных не бывает и ушел. Хотя, как говорили свидетели, он всегда носил фотографии своих детей с собой.

В 1919 году Есенин пишет первые поэмы «Инония» и «Кобыльи корабли».

В 1920 году писатель знакомится с Галиной Бениславской, отношения с которой длятся с перерывами до 1925 года. Когда Есенин окончательно разорвал с ней отношения, для Галины это была настоящая трагедия. В итоге, она застрелилась на могиле писателя, оставив записку, в которой написала о том, что «в этой могиле для меня все самое дорогое…»

В сентябре 1921 году Сергей знакомится с известной танцовщицей Айседорой Дункан и уже весной 1922 года они женятся. Именно вместе с этой женщиной поэт путешествует по миру.

Отношения с Дункан также не заладились и вскоре они расстаются. После этого Есенин женится на Толстой Софье Андреевне, внучке Льва Толстого, однако и это брак вскоре распался, всего спустя пару месяцев.

Стоит отметить, что Сергей Есенин официально был женат 3 раза, но при этом женщин у него было куда больше. У него было двое детей в браке и двое внебрачных.

Со временем депрессия стала поглощать поэта. Его все чаще осуждали за дебоши, хулиганство, обвиняли в злоупотреблении алкоголем. В ноябре 1925 года Софья Толстая договорилась и его поместили в психоневрологическую клинику в Москве. Об этом знал лишь совсем узкий круг людей.

В декабре Есенин покидает клинику и уезжает в Ленинград, где и снимает номер в печально-известной гостинице «Англетер». В последние дни своей жизни он встречался с известными литературными деятелями.

28 декабря 1925 года Сергея Есенина нашли в номере гостиницы повешенным. На столе лежала предсмертная записка со стихом «До свидания, друг мой, до свидания…» Как стало известно, в тот день писатель жаловался, что в номере нет чернил и ему приходится писать своей кровью.

Долгое время выдвигалась лишь одна версия смерти великого поэта — самоубийство из-за продолжительной депрессии, и только спустя много лет появилась другая — убийство с инсценированием самоубийства.

Сегодня Есенина любят за его особенный стиль поэзии, за красивые стихи о родине, природе, любви. Чувственность, простота и любовь к жизни сделали Сергея Есенина кумиром многих.

Документальный фильм

Вашему вниманию документальный фильм, биография Есенина Сергея Александровича.

Библиография Есенина Сергея Александровича

Малые поэмы

Песнь о Евпатии Коловрате
Марфа Посадница
Микола
Русь
Ус
Певущий зов
Товарищ
Отчарь
Октоих
Пришествие
Преображение
Иорданская голубица
Инония
Небесный барабанщик
Пантократор
Кобыльи корабли
Сорокоуст
Исповедь хулигана
Возвращение на родину
Русь советская
Русь бесприютная
Русь уходящая
На Кавказе
Поэтам Грузии
Баллада о двадцати шести
Письмо к женщине
Письмо от матери
Ответ
Стансы
Письмо деду
Ленин
Метель
Весна
Письмо к сестре
Мой путь
Сказка о пастушонке Пете

Поэмы

Сказание о Евпатии Коловрате
Пугачёв
Анна Снегина
Песнь о великом походе
Поэма о 36
Страна негодяев
Чёрный человек

Художественная проза

Бобыль и Дружок
Железный Миргород
У белой воды
Яр

По оконцам кочкового болота скользили волки. Бурый вожак потянул носом и щелкнул зубами. Примолкшая ватага почуяла добычу.

Слабый вой и тихий панихидный переклик разбудил прикурнувшего в дупле сосны дятла.

Эй, Фанас, - дернул его Филипп за казенотовую поддевку. - Волки пришли на свадьбу.

Никакой свадьбы не будет, - забурукал Ваньчок. - Без приданого бери да свадьбу играй.

Филипп, засмехнувши, вынул из запечья старую берданку и засыпал порохом.

Волки, говорю, на яру.

Ась? - заспанно заерзал Ваньчок и растянулся на лавке. Над божницей горевшая лампадка заморгала от шумовитого храпа. Филипп накинул кожух и, опоясав пороховницу, заложил в карман паклю.

Чукан, Чукан, - кликнул он свернувшуюся под крыльцом собаку и вынул, громыхая бадьей, прицепленный к притолке нацепник. Собака, зачуяв порох, ерзала у ног и виляла хвостом.

Отворил дверь и забрызгал теплыми валенками по снегу.

Чукан, кусая ошейник, скулил и царапался в пострявшее на проходе ведро.

Филипп свернул на бурелом и, минуя коряжник около чапыги, притулился в яме, вывороченной корнями упавшей сосны.

Незнакомец весело закачал головою.

Так ты, значит, беги за салазками?

Сейчас сбегаю.

Филипп запахнул кожух и, взяв наперевес ружье, обернулся на коченелого пестуна.

А как тебя зовут-то?

Карев, - тихо ответил, запихивая за пояс нож.

Филипп вошел в хату, и в лицо ему пахнуло теплом. Он снял голицы и скинул ружье.

Под иконами ворочался Ваньчок и, охая, опускал под стол голову.

Блюешь?..

Брр… - задрыгал ногами Ваньчок и, приподнявшись, выпучил посовелые глаза. - Похмели меня…

Вставай… проветришься…

Приподнявшись, шаркнул ногами и упал головою в помойную лохань.

Филипп, поджав живот, катался, сдавленный смехом, по кровати и, дергая себя за бороду, хотел остановиться.

Ваньчок барахтался и, прислонясь к притолке, стирал подолом рубахи прилипшие к бороде и усам высевки.

Прикусив губу, Филипп развязал кушак и, скинув кожух, напялил полушубок.

Медведя убили…

Самдели?

Без смеха.

Посовелые глаза заиграли волчьим огоньком, но прихлынувший к голове хмель погасил их.

Ты идешь?

И я пойду.

Подковылял к полатям и вытащил свою шубу.

Проза С.А.Есенина (художественная, публицистическая, литературно-критическая) - важная, неотъемлемая часть его наследия, своеобразно отразившая этапы становления творческой индивидуальности писателя. Уступая по своей общественно-эстетической значимости его поэзии, она вместе с тем представляет несомненный интерес и как вспомогательная лаборатория художественного поиска Есенина-поэта, и как вполне самостоятельное, самобытное явление творческой биографии художника. Органически связанная с его поэзией, проза несет на себе яркий отпечаток его неповторимой творческой индивидуальности. "По всей своей сути Сергей Есенин - лирик. Может быть, именно поэтому он был неповторимо оригинален в эпическом жанре", - тонко подметил Василий Федоров, имея в виду есенинские поэмы (143, с.271). Но с не меньшим правом это можно сказать и о прозе Есенина. Всепроникающий лиризм затрагивает и его художественно-прозаические произведения (повесть "Яр", рассказы "У Белой воды", "Бобыль и Дружок"),и публицистику, превращая ее в своеобразную "политическую лирику в прозе" (265, с.105), и даже литературную критику, обуславливая ярко выраженное субъективно-лирическое начало в его трактатах, статьях и рецензиях. Во всех своих жанровых разновидностях проза Есенина представляет собой, таким образом, интересное, эстетически полноценное, самобытное явление, достойное самого внимательного изучения. Как отмечает в своей работе О. Воронова: «Тем не менее, отношение критики к есенинской прозе долгое время оставалось однозначно-негативным. Прижизненная критика не смогла по достоинству оценить даже наиболее значительные произведения Есенина-прозаика: повесть "Яр" (1916), трактат "Ключи Марии" (1920), очерковый цикл "Железный Миргород" (1923) и другие же прозаические опыты вообще остались за пределами ее внимания. Отдельные оценки, данные, например, повести "Яр" еще дооктябрьской критикой, связывавшие произведение с "этнографическим направлением" в тогдашней литературе, с традицией "старой народной повести", страдали явной однобокостью и поверхностностью».

Работу над повестью можно отнести к началу июня 1915 г., судя по переписке Есенина с Л. И. Каннегисером и В. С. Чернявским. Предположение основано на том, что «Яр» и рассказы создавались в одно время, фигурируют в письме Л. И. Каннегисера от 25 августа 1915 г. как «проза» и по его совету готовились Есениным для публикации в «Северных записках». Есенин не раз на протяжении своего творческого пути высказывал собственное мнение насчет «Яра». В беседе с Д. Н. Семёновским он не захотел говорить о «Яре» ни под каким предлогом: «Я напомнил Есенину о его юношеской повести „Яр“, печатавшейся в 1916 году в журнале „Северные записки“. Мне хотелось спросить Есенина, откуда он так хорошо знает жизнь леса и его обитателей? Но Есенин только рукой махнул и сказал, что считает повесть неудачной и решил за прозу больше не браться». Литературная критика почти не обратила внимания на повесть «Яр». В статье «Темы и парадоксы» критик А. А. Измаилов счел ошибочным принцип писательского этнографизма применительно к «Яру»: «А местный колорит, усиленно создаваемый совершенно непонятными словами, - ушук, летуга, коряжник, еланка, олахарь, корогод, вертье, шипульник, растагарить, тропыхать, кугакать, - говорит только о том, что рискованно писать повесть для широких кругов на местном наречии». Критика отметила как положительный фактор возрождение интереса «новонародничества» к среднерусской деревне, хотя в ней присутствуют многие отрицательные черты. А. А. Измайлов отметил, что публикацией «Яра» писатель выступил в защиту деревни против воззрения М. Горького насчет двух культур - восточной и западной: «Русский народ Есенин любит, в деревню верит, рисуя ее, не жалеет красок ни на бабьи сарафаны, ни на светлое деревенское солнце и кроткие зори. Но вдруг возьмет да и напишет такой рассказ, о том, как двое мужиков затевали убийство и грабеж, но сами попали в обделку». Лорд Генри пытался отыскать причины пристального внимания писателей к деревенской тематике (ликвидация «надежд и чаяний 1905 года», столыпинская реформа) и проследить исторические этапы развития сельской прозы, начиная со «славянофильской волны», «Мужиков» А. П. Чехова, «Деревни» И. А. Бунина и завершая ее «Яром» Есенина. А. А. Измайлов, относя «Яр» к современному «этнографическому направлению» в литературе (термин Лорда Генри), именно на этом основании отказывал ему в читательском интересе: «Повесть Есенина не выдвинется в значительное явление. Куда же поэт Есенин интереснее Есенина рассказчика, пишущего какими-то необычайно однообразными двустрочиями, в монотонном и надоедливом ритме. Наконец, это просто старая школа народной повести, изводящей кропотливо выписанными мелочами, давно осужденная в Потехине или Златовратском». Ему вторил Я. В. Перович: «В очередной книжке журнал дает место сразу сделавшемуся популярным, молодому беллетристу Сергею Есенину. Повесть „Яр“ не хуже, не лучше многих повестей из крестьянской жизни, которым предстоит недолгое существование. Читаешь ее без раздражения, но и без любопытства даже». Полагая, что «не ярок талант Есенина» и считая его произведения «довольно заурядными», критик тем не менее выделил повесть из всей русской прозы второго номера журнала: «Остальная оригинальная беллетристика неинтересна».

Лишь отчасти справедливой можно признать и резкую оценку А.М.Горького, назвавшего повесть в письме к Д.Семеновскому "плохой вещью". Исходя из общей идейно-эстетической позиции великого писателя, можно предположить, что касалась она в первую очередь действительных просчетов начинающего прозаика, допущенных им в силу профессионально-мировоззренческой незрелости. Мы имеем в виду абстрактность и утопичность социально-этического идеала главного героя, близкого автору, элементы мистики и фатализма в восприятии природы и ее власти над человеком, перенасыщенность повествования диалектизмами и т.п.Инерция недооценки повести "Яр" сохранялась в течение долгого времени и проявилась даже в таких глубоких и содержательных исследованиях есенинского творчества, как критико-биографические очерки К.Л.Зелинского 50-х - начала 60-х годов (73-74) и монография Е.И.Наумова "Сергей Есенин. Личность. Творчество. Эпоха".

Заглавие повести, по мнению сестры писателя А. А. Есениной, произошло от местного топонима: «...в четырех километрах от Константинова, на опушке леса, на берегу Старицы (старого русла Оки), отделяющей луга от леса, стоял хутор, принадлежавший константиновскому помещику Кулакову. Этот хутор носил название Яр» (Есенин V (1979), с. 304). В полном виде исходный топоним был двусловным: «От хутора Белый Яр, который в житейском обиходе константиновские мужики и бабы прозывали чаще всего просто Яром, идет, как это можно представить, и название повести». В комментариях к повести, данных в полном собрании сочинений Есенина, можно увидеть, что многие исследователи отмечали ее автобиографичность и стремились найти реальных прототипов для каждого героя повести из ближнего сельского окружения поэта. В отношении фольклора и диалектной лексики Есенин также следовал принципу достоверности, стремясь использовать устно-поэтическое богатство преимущественно с. Константиново и его окрестностей. В художественной литературе начала XX века Есенин глубоко интересовался орнаментальной прозой - особенно А. Белого, у которого его очень привлекала диффузия стиха и прозы, своеобразная стихопроза. Поэтика «Яра» во многом продиктована стихотворной ритмикой. Кроме того, стилистика повести и нравственные искания ее героев предопределены юношескими идеалами в есенинских письмах 1913-1914 гг. к Г. А. Панфилову и М. П. Бальзамовой.

Посмертная публикация «Яра» в т. 4 Собр. ст. отмечена в рецензии Иннокентия Оксенова «Новые книги. Четвертый том Есенина»: «В IV томе, кроме стихов, помещены опыты поэта в прозе, представляющие лишь узко-литературный интерес: повесть „Яр“, напечатанная в „Северных записках“ (1916), и рассказ „Бобыль и Дружок“ (1917). Стиль „Яра“ и его язык, богатый областными речениями, лежит в плане той орнаментальной прозы, с упором на местные диалектологические особенности, которую отчасти раньше, отчасти позже разрабатывали А. Чапыгин и Всеволод Иванов. В развитии творчества Есенина его проза никакой роли не сыграла» («Красная газета», Л., 1927, 13 мая, № 126, веч. вып.). В Латвии на публикацию «Яра» в Собр. ст., 4 откликнулся рецензией Н. И. Мишеев: «И чудесно отразился этот есенинский пафос в повести „Яр“. Невозможно передать ее содержание. Герои повести и подлинные русские мужики, и в то же время какие-то „перепевы“, „тени“, „отголоски“ многогранной души поэта. Запах земли, „хлебной избы“, „мужичьего пота“, „коровьего навоза“ странно смешался с самыми крайними, по своей одухотворенности, взлетами души, которая с недоступной высоты смотрит на землю и крестьянский люд, на этих Аксюток, что „хвастаются убивством, которого не совершали“, Лимпиад, в сердце которых поселился „Яр“ с его безумной жаждой любви, Анисимов, уходящих в монастырь от своего крепкого хозяйства… дедушек Ионов ‹sic!›, в гневе убивающих помещиков за крестьянскую правду и т. д., и т. д. На всех них, под видимым смирением, убожеством, трудолюбием, хозяйственностью, почитанием Миколы - на всех, без исключения „под семью замками“ лежит печать Яра. Опасно срывать ее… Не дай Бог выпустить его на свет!.. ‹…› „Ярится“ человек!..» (газ. «Слово», Рига, 1927, № 519; подпись: Н. Притисский).

Очень личное восприятие повести, без оглядки на профессиональную критику, обнаруживается в частной переписке современников Есенина и в посмертных воспоминаниях о нем. С. Д. Фомин в письме к Л. Н. Клейнборту от 9 июня 1916 г. размышлял о публикации «Яра»: «Вот в „Сев‹ерных› записках“ печатают роман С. Есенина „Яр“. Печатание этой вещи я ничем другим не объясняю, как одним желанием вызвать ожесточенную критику. Я нахожу, что это произведение в целом антихудожественное. Есть, конечно, удачные художественные маски и зарисовки, но в общем автор (которого можно определить его же словами) „скопырнулся и утоп“ в одних словах - провинционализмах и идиенизмах. Его стихи хотя и корявые, но куда цельней и лучше прозы» (сб. «Литературный архив…», с. 64, публикация В. В. Базанова). Д. Н. Семёновский в письме к М. Горькому в июле 1916 г. делился впечатлением от произведения: «В „Северных записках“ была повесть Есенина „Яр“; удивительно, как только ее напечатали! Черт знает что теперь творится в литературе…» (Письма, 310). В ответном письме от 2 августа 1916 г. М. Горький, отрицательно относившийся к деревенской тематике в литературе и к деревне вообще, соглашался с Д. Н. Семёновским: «Есенин написал плохую вещь, это верно» (Письма, 311).

Противоположной точки зрения придерживался М. В. Бабенчиков, который называл „Яр“ своим любимым произведением, постоянно цитировал его в первоначальном - неопубликованном - варианте воспоминаний о Есенине и находил общее в судьбах писателя и его героев: «“Жизнь неплохая штука, но нельзя калечить себя ради других. Жизнь надо делать, “ - сказал он ‹Есенин› раз мне в одну из тогдашних наших мимолетных встреч, почти буквально повторив то, что когда-то написал в „Яре“. ‹…› Карев выстроил школу. Есенин „школу“ - оставил. Александровский, Клычков, Орешин, покойный Н. Кузнецов, Шведов - кто знает, сколько поколений будет вторить есенинской поэзии? ‹…› Стремление примирить „Яр“ как мир природы с человеком было кровным и родовым у Есенина. В крови его, как и у Афоньки из „Яра“, светилась зеленоватым блеском лесная глушь и дремь, но все больше и больше он чувствовал, что в нем просыпалась „ласковая до боли любовь к людям“. ‹…› Есенин вышел из „Яра“, как бы Лимпиада, он знал „любую тропинку“ в лесу, все овраги наперечет пересказывая» (ГЛМ). В печатном варианте воспоминаний М. В. Бабенчикова уже нет подробного описания впечатлений от «Яра», кроме наблюдения о созвучии строк повести настроению Есенина в 1920-1921-е годы и сравнения конца писателя с гибелью Карева:

«В период всего дальнейшего времени вплоть до 1922 года наши встречи с Есениным были кратки, а разговоры носили случайный характер. Из всего сказанного им за этот срок я запомнил немногое. Самым ярким было почти точное повторение фраз из его же повести „Яр“. ‹…› Как страстный охотник и искатель приключений Карев, Есенин ушел, оказавшись погибшим для „Яра“ навсегда, и, как Карев, уйдя, нашел в новом свою смерть. Так ветры дорожные срывают одежду и, приподняв путника, с вихрем убивают его насмерть. Быстро развертывалась жизнь. В ушах поэта неумолчно звенела песнь его молодости: „Эх, да как на этой веревочке жизнь покончит молодец“. „Ой, и дорога, братец мой, камень, а не путь, “ - говорит Ваньчок из есенинского „Яра“.

За месяц до смерти я встретил его у ограды университета (там, где стоит „бронзовый“ Ломоносов)» (сб. «Сергей Александрович Есенин. Воспоминания». Под ред. И. В. Евдокимова, М.-Л., 1926, с. 43, 47).

Возможно, отказываясь от подробного анализа «Яра», М. В. Бабенчиков пошел на уступки И. В. Евдокимову - редактору сборника воспоминаний о Есенине и «Собрания стихотворений» поэта, который в написанном в том же 1926 г. «Предисловии» к четвертому дополнительному тому охарактеризовал повесть как «юношескую» и входящую в «ранние юношески слабые вещи» (Собр. ст., 4, с. 10, 8). В статье М. В. Бабенчикова «Есенин. Воспоминания» - машинописи с правкой редактора (ИМЛИ) - И. В. Евдокимов жирным синим карандашом вычеркнул фразы «В старом дремучем „Яре“ темь. Трудно уйти из „Яра“. Есенин вышел из „Яра“ как его Лимпиада („Яр“), он знал „любую тропинку в лесу, все овраги наперечет пересказывал…“», стоявшие перед предложением: «Как страстный охотник и искатель приключений Карев…». Год создания повести М. В. Бабенчиков считает лучшим периодом в жизни Есенина: «Я помню самые первые дни „городской жизни“ Есенина… мне отрадно вспоминать, что я видел его, быть может, в самые счастливые дни его поистине золотой юности. Хронологически это был 15-й год».

Заглавие повести, по мнению сестры писателя А. А. Есениной, произошло от местного топонима: «…в четырех километрах от Константинова, на опушке леса, на берегу Старицы (старого русла Оки), отделяющей луга от леса, стоял хутор, принадлежавший константиновскому помещику Кулакову. Этот хутор носил название Яр» (Есенин V (1979), с. 304). В полном виде исходный топоним был двусловным: «От хутора Белый Яр, который в житейском обиходе константиновские мужики и бабы прозывали чаще всего просто Яром, идет, как это можно представить, и название повести» (Прокушев Ю. Л. Даль памяти народной. Изд. 2-е, доп., М., 1979, с. 8). Белый Яр представляется и обозначением соснового бора за Окой (см.: Панфилов 1, 31; 2, 142; Есенина А. А., 15) - ср. название упомянутого в повести одного из константиновских лугов - Белоборка - и название рассказа Есенина «У белой воды» (1916). Как реально существующий топоним Яр попал в местную частушку:

Не ходи, милый, по Яру,

А то с Яру свалишься,

Я с тобою не гуляю,

А ты мною хвалишься

(Панфилов, 2, 47)

В журнальном тексте внутри предложения лишь однажды слово «Яр» написано с большой буквы (№ 2, с. 19).

Происхождение заглавия повести от родного Есенину рязанского топонима подкрепляется наличием в произведении других географических названий. По сведениям сестры поэта А. А. Есениной, упомянутые в повести «деревня Чухлинка расположена в лесу, а село Раменки - в поле, в пяти километрах от Константинова. Деревня Кудашево тоже находится в поле, километрах в семи-девяти от Константинова» (Есенин V (1979), 305). М. В. Бабенчиков представляет несколько иной позицию повествователя относительно соблюдения подлинных топонимов в произведении: «Иногда Есенин даже в точности сохранял имена и названия - например, деревня Раменки (в четырех верстах от Константинова), иногда менял их - например, деревня Чухлинки (настоящее название Чешуево)…» (ГЛМ. - Пунктуация комментатора). Иное, существующее в обиходе, произношение названия деревни дает жительница с. Константиново Анна Ивановна Махова, 1910 г. рожд.: «Чешово - 5 километров от нас» (запись комментатора в 1993 г. - Е. С. ).