«Двенадцатая ночь» — это такой «Кураж».
Что на сцене? Да, ничего! Три экзотические морские ракушки по центру, да по три подушки справа и слева от них. А там, уже внутри этой нехитрой декорации, уже стоит Виола, которой еще только предстоит превратиться в Цезарио. Под пение Джо Дассена, пританцовывая так сексуально, как в шекспировские времена и представить не могли, она и решается на авантюру, ставшую основой шекспировской же пьесы: переодевшись в мужскую одежду, появиться при дворе Орсино.
На первый взгляд кажется, что все это - винегрет и капустник в одном флаконе. Вот, к примеру, сэр Эндрю Эгьючик, нахлобучив на голову вязаную шапочку с помпоном, скачет перед зрителями на игрушечной лошадке – той, где башка на палке. Одет во фрак и кедики. Говорит, словно не вполне развитый (смягчаю выражения) ребенок. Подскакивает к Марии, хватает ее за грудь, улыбается, словно полоумный, шлепает по заду, немедленно задавая вопрос:
- Что это?
- Ягодичка!
Клоунада, право слово. Зрители волнуются, видно сразу. Но – недолго, потому что дальше волнение хоть и останется, но совсем по другим поводам. Мирзоев-то, Мирзоев не просто развлекается, ставя одну из самых веселых комедий Шекспира. Он рассказывает историю о силе иллюзий, о игре воображения, о том, что жажда денег, любви, власти и статуса – лишь пыль, разлетающаяся при первом же сквозняке.
Это не первое обращение режиссера к тексту. Лет двадцать назад Владимир Мирзоев ставил уже «Двенадцатую ночь» в Театре имени Станиславского. В этой. Нынешней, однако, все иначе – в первую очередь, за счет камерности, во-вторых, несмотря на все вышесказанное, за счет лаконизма.
В спектакль вставлена песня (за все вокальные номеру тут отвечает Анастасия Черепанова) на стихи Новеллы Матвеевой «Девушка из харчевни». Она – как раз-таки об этом, о прелести минимализма:
Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть тебя,
Встречать улыбку твою.
Впрочем, что там Матвеева. Если прислушаться, услышишь в спектакле совсем разное. «Вы звери, господа!» - произносит Мальволио фразу из фильма «Раба любви». «Эй, моряк, ты слишком долго плавал», - поют герои песенку из «Человека-амфибии». «У нас свободный микрофон», - говорят они при случае. А еще занимаются цигун, вместо портрета передают рентгеновский снимок, поют арию Мистера Икс и курят.
Звучит как бред. Но, меж тем, все удивительным образом складывается в цельную картинку – сбалансированную, нежную, невзирая на гэги, и хорошо сыгранную актерами, «выход» каждого из которых, хоть и напоминает эстрадный номер, но не режет ни глаз, ни ухо, ни сердце. Хотя и выделить, конечно, есть кого – вот хоть худрука театра «Кураж» Михаила Долоко, превращающего своего Мальволио в шута горохового и невероятно трагическую фигуру одновременно, хоть Тимура Бурина в роли сэра Эгьючика, хоть Алису Колганову, которая в роли Виолы/Цезарио тут просто чистый секс – особенно в финале, когда надевает полупрозрачное платье.
Никаких признаков эпохи, никаких исторических костюмов – остается лишь история, да заложенный в ней оптимизм. Наверняка, многие воспримут это, как странную шутку, ну, да Бог с ними. Зануд всегда хватает.
К этой изящной, изысканной, построенной на афоризмах, игре слов и игре ума пьесе «Уильяма нашего Шекспира» Владимир Мирзоев обращается уже второй раз. Премьера в театре «Кураж» - это отчасти ремейк постановки, которую он ставил почти двадцать лет назад в театре имени Станиславского (тогда дворецкого Мальволио сыграл Сергей Маковецкий ). «Ремейк, но лишь отчасти, процентов на 50, или даже на 30, - уверяет режиссер. - Сейчас другие времена, другое пространство, другая труппа. Да и публика с тех пор сильно изменилась».
![](https://i1.wp.com/cdn.7days.ru/pic/16b/856886/312206/39.jpg)
Характеры героев остались неизменными, но чтобы отчетливее донести их до зрителя, Мирзоев использует самые современные театральные приемы. Минимум декораций помогает убрать все, что может помешать зрительскому восприятию. И остается самое главное: чувства и эмоции.
![](https://i2.wp.com/cdn.7days.ru/pic/16b/856886/312207/39.jpg)
Нарек Туманян, специально приглашенный художник по свету Большого театра России, с помощью системы экранов создает иллюзорный мир, в котором действуют герои пьесы. «Камерное пространство не любит громоздких декораций, - объясняет Мирзоев, - поэтому сценография спектакля минималистская. Наши декорации сотканы из света».
![](https://i2.wp.com/cdn.7days.ru/pic/16b/856886/312208/41.jpg)
Рисуя спектакль черно-белыми красками, режиссер «обезличил» во времени описанную Шекспиром историю жизнеутверждающего оптимизма, убрал все элементы, характеризующие далекую эпоху. И тема зазвучала удивительно современно.
![](https://i2.wp.com/cdn.7days.ru/pic/16b/856886/312209/39.jpg)
Минимализм прослеживается и в костюмах, которые разработал один из самых востребованных в Москве дизайнеров Дмитрий Логинов, минималист современной русской моды.
![](https://i1.wp.com/cdn.7days.ru/pic/16b/856886/312210/39.jpg)
Известный режиссер, любимые артисты, оригинальная постановка классической пьесы - все это обещает зрителю море эмоций и ярких впечатлений.
Премьера пьесы Шекспира «Двенадцатая ночь» в постановке Владимира Мирзоева состоялась 14 апреля.
«Двенадцатая ночь» - одна из самых веселых комедий Шекспира, изящная, блистательно-изысканная, построенная на афоризмах, игре слов и игре ума. Шекспир умеет говорить увлекательно - обо всем на свете, уму и сердцу. На этот раз он рассказал историю о силе иллюзии. Жажда любви, жажда власти, денег, статуса - всё это игра воображения, всё движется энергией заблуждения.
Премьера в театре «Кураж» - это отчасти ремейк той постановки, которую Владимир Мирзоев ставил почти двадцать лет назад в театре им. Станиславского с участием Сергея Маковецкого в роли Мальволио. «Ремейк, но лишь отчасти, процентов на 50%, или даже на 30%. Другие времена, другое пространство, другая труппа. Да и публика с тех пор сильно изменилась», - говорит Владимир Мирзоев.
Неизменными остаются характеры, соединяющиеся в калейдоскоп разнообразных образов, окружающих нас в жизни. Минимум декораций как бы обнажает героев, убирая всё лишнее и оставляя только самое главное - чувства и эмоции. Специально приглашенный художник Нарек Туманян, продолжая главную тему спектакля, с помощью системы экранов иллюзорно создал мир, в котором живут герои пьесы. «Камерное пространство не любит громоздких декораций, - рассказывает режиссер Владимир Мирзоев, - поэтому сценография спектакля минималистская. Наши декорации сотканы из света». Рисуя спектакль черно-белыми красками, режиссеру удалось обезличить во времени описанную Шекспиром историю жизнеутверждающего оптимизма, убрав все элементы, характеризующие эпоху. Яркие цвета в спектакле присутствуют только за счет световых решений.
Минимализм прослеживается и в костюмах, которые разработал Дмитрий Логинов, минималист современной русской моды. В основу решения была положена его коллекция «Шторм».
Спектакль будет интересен каждому любителю современного театра и комедии старше 12 лет. Известный режиссер, любимые артисты и оригинальная постановка классической пьесы, все это обещает зрителю море эмоций и ярких впечатлений.