) - русский писатель, актёр, зачинатель литературно-сценического жанра устного рассказа.

Биография

Родился в семье помещичьего дворового. Отец - мелкий фабричный служащий из вольноотпущенных крепостных, мать - крепостная крестьянка.

С юности занимался репетиторской работой (в том числе в семье П. М. Садовского), перепиской бумаг (переписывал пьесы А. Н. Островского , с которым был лично знаком) .

Учился в училище ваяния и зодчества, посещал лекции в Московском университете. Прекрасно знал русскую историю, литературу и народную музыку, в совершенстве владел древнерусским и церковнославянскими языками.

Биография Горбунова тесно сплетается с разночинскими группами 1860-х гг. Особое значение для Горбунова имело его сближение () с «молодой редакцией» славянофильского «Москвитянина ». Рассказы и сцены Горбунова целиком входят в общий стиль натурализма 1860-х гг. С 1877 года был членом-корреспондентом общества любителей древней письменности.

Горбунов прославился и как актёр. В 1854 году состоялся его актёрский дебют в московском Малом театре . С 1856 года он был включён в труппу Александринского театра в Петербурге . Там и числился до самого конца жизни. За 40 лет он сыграл 54 роли, главным образом в пьесах А. Н. Островского (Кудряш - «Гроза» , Пётр, 1-й исполнитель, - «Лес» , Афоня - «Грех да беда на кого не живёт») и в собственных пьесах.

В конце 1850-х гг. стал выступать на эстраде как автор и исполнитель собственных рассказов под общим названием («Сцены из народного быта», 1861). С большим остроумием и сатирическими и ироническими зарисовками изображал в своих рассказах все социальные слои русской бытовой жизни - крестьян, купцов, мастеровых, фабричных рабочих и приказчиков, городовых, околоточных и квартальных, горожан-обывателей и др. Среди этих рассказов: «Пушка», «Воздухоплаватель», «Белая зала» и др.

Блестящий рассказчик-импровизатор, обладающий замечательной мимикой, Г. прекрасно знал и умел передать своеобразие нар. речи, многообразную пестроту её говоров, умел подать слово в живом, бытующем в народе звучании, придать ему социально-бытовую характерность. В нач. 60-х гг. Г. создал пародийный сатирич. образ слабоумного, престарелого сановника отставного генерала Дитятина (изречения, речи и тосты Дитятина Горбунов чаще всего импровизировал), показав одну из типичных социальных фигур своего времени (близок образу Крутицкого в пьесе Островского «На всякого мудреца довольно простоты »). Однако впоследствии, в годы реакции, Горбунов начал избегать острых вопросов современности. Рассказы о Дитятине приобрели более безобидный характер.

Горбунов был историком русского театра и организатором первого в России театрального музея. Посредством биографических очерков о выдающихся актерах, он создал биографическую историю русского театра XVIII -XIX веков . На родине писателя в Ивантеевке в 1996 году ему установлен памятник. В центральной библиотеке в 2002 году открыт кабинет-музей Ивана Фёдоровича Горбунова.

Адреса в Петербурге

Литературное и актерское творчество

Первый рассказ И. Ф. Горбунова был опубликован в журнале «Отечественные записки» в . Подобно многим писателям своего времени, Горбунов преимущественно оперирует материалом из буржуазного и крестьянского быта: «безответственные» пред «законом» станового крестьяне, забитые «мастеровые», мещане и купцы периода первоначального накопления - вот основные персонажи его творчества.

Достоевский писал о Горбунове:

Крестьянскую среду Горбунов даёт преимущественно в её внешних комических проявлениях, не вдаваясь в анализ её внутренних социальных процессов. Для аудитории из «высшего общества» столиц его персонажи были своеобразной «экзотикой». В мастерской устной передаче Горбунова большой популярностью пользовался ещё тип «отставного генерала Дитятина» - николаевского служаки, откликающегося со своей архаической точки зрения на текущие события.

Широкую известность Горбунову принесло исполнение своих рассказов на сценах театров и в благотворительных концертах по всей России. Популярность Горбунова была огромна. Его творчество любили и крестьяне, и три последних императора. Юмор горбуновских рассказов «рассыпался по всей России и вошел в поговорки, в пословицы» .

Знаток русской песни, Горбунов сообщил М. П. Мусоргскому песню «Исходила младёшенька», которая (песня Марфы) стала одной из самых ярких страниц оперы «Хованщина ».

Издания произведений

• Собрание сочинений Горбунова - изд. Комиссии при Комитете О-ва любителей древней письменности, СПб., т. I, ; т. II, ; т. III, .
  • Сочинения И. Ф. Горбунова: . - Санкт-Петербург: т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1904-1910. - 4 т. (Т. 3 вышел в 2 кн.: Ч. 1-4 и Ч. 5; На шмуцтит.: Изд. под наблюдением Комиссии при Комитете … Императорского Общества любителей древней письменности)
• Сочинения / И. Ф. Горбунов; Под ред. и с предисл. А. Ф. Кони. Т. 1-2. - Санкт-Петербург: А. Ф. Маркс, -. - 2 т. (и в том же изд. прилож. к «Ниве» за ).
• Артист-народник, в 3 т. изд. О-ва; см. также «Исторический вестник», , кн. 2, в «Русской старине», , кн. 12.

Напишите отзыв о статье "Горбунов, Иван Фёдорович"

Литература

• Истомин В. К. Иван Федорович Горбунов: Личные воспоминания / В. К. Истомин. - Санкт-Петербург: т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1908. - 17 с.
• Кони А. Ф. . - .
• Коровяков Д. Д. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Кугель А. Р. Литературные воспоминания. - П., . - С. 156-157.
• Гумеров Ш. А. Горбунов Иван Фёдорович // Русские писатели, 1800-1917: Биогр. словарь / Гл. ред. П. А. Николаев. - М.: Сов. энцикл., 1989-____. - (Русские писатели, 11-20 вв. : Серия биогр. словарей). Т.1. С.633-634.

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Горбунов, Иван Фёдорович

– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.

Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.

Псевдоним, под которым пишет политический деятель Владимир Ильич Ульянов. ... В 1907 г. выступал без успеха кандидатом во 2-ю Государственную думу в Петербурге.

Алябьев, Александр Александрович , русский композитор-дилетант. … В романсах А. отразился дух времени. Как и тогдашняя русская литература, они сантиментальны, порою слащавы. Большая их часть написана в миноре. Они почти не отличаются от первых романсов Глинки, но последний шагнул далеко вперед, а А. остался на месте и теперь устарел.

Поганое Идолище (Одолище) - былинный богатырь…

Педрилло (Пьетро-Мира Pedrillo) - известный шут, неаполитанец, в начале царствования Анны Иоанновны прибывший в Петербург для пения ролей буффа и игры на скрипке в придворной итальянской опере.

Даль, Владимир Иванович
Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошел

Варламов, Александр Егорович
Над теорией музыкальной композиции Варламов, по-видимому, совсем не работал и остался при тех скудных познаниях, которые могли быть вынесены им из капеллы, в те времена совсем не заботившейся об общемузыкальном развитии своих питомцев.

Некрасов Николай Алексеевич
Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Некрасов не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый стих.

Горький, Максим
По своему происхождению Горький отнюдь не принадлежит к тем отбросам общества, певцом которых он выступил в литературе.

Жихарев Степан Петрович
Его трагедия «Артабан» ни печати, ни сцены не увидела, так как, по мнению князя Шаховского и откровенному отзыву самого автора, была смесью чуши с галиматьей.

Шервуд-Верный Иван Васильевич
«Шервуд, — пишет один современник, — в обществе, даже петербургском, не назывался иначе, как Шервуд скверный… товарищи по военной службе чуждались его и прозвали его собачьим именем «фиделька».

Обольянинов Петр Хрисанфович
…фельдмаршал Каменский публично обозвал его «государственным вором, взяточником, дураком набитым».

Популярные биографии

Петр I Толстой Лев Николаевич Екатерина II Романовы Достоевский Федор Михайлович Ломоносов Михаил Васильевич Александр III Суворов Александр Васильевич

Родился 10 (22) сентября 1831 в селе Вантеево (сейчас город Ивантеевка) Московской губернии в семье помещичьего дворового. Отец - мелкий фабричный служащий из вольноотпущенных крепостных, мать - крепостная крестьянка.

С юности занимался репетиторской работой (в том числе в семье П. М. Садовского), перепиской бумаг (переписывал пьесы А. Н. Островского, с которым был лично знаком).

Учился в училище ваяния и зодчества, посещал лекции в Московском университете. Прекрасно знал русскую историю и литературу, в совершенстве владел древнерусским и церковнославянскими языками.

Биография Горбунова тесно сплетается с разночинскими группами 1860-х гг. Особое значение для Горбунова имело его сближение (1853) с «молодой редакцией» славянофильского «Москвитянина». Рассказы и сцены Горбунова целиком входят в общий стиль натурализма 1860-х гг. С 1877 года был членом-корреспондентом общества любителей древней письменности.

Горбунов прославился не только как писатель и актёр. В 1854 году состоялся его актёрский дебют в московском Малом театре. С 1856 года Горбунов Иван Фёдорович включен в труппу Александринского театра в Петербурге. Там и числился до самого конца жизни. За 40 лет он сыграл 54 роли, главным образом в пьесах А. Н. Островского (Кудряш - «Гроза», Пётр, 1-й исполнитель, - «Лес», Афоня - «Грех да беда на кого не живёт») и в собственных пьесах.

В конце 1850-х гг. стал выступать на эстраде как автор и исполнитель собственных рассказов под общим названием («Сцены из народного быта», 1861). С большим остроумием и сатирическими и ироническими зарисовками изображал в своих рассказах все социальные слои русской бытовой жизни - крестьян, купцов, мастеровых, фабричных рабочих и приказчиков, городовых, околоточных и квартальных, горожан-обывателей и др. Среди этих рассказов: «Пушка», «Воздухоплаватель», «Белая зала» и др.

Он был историком русского театра и организатором первого в России театрального музея. Посредством биографических очерков о выдающихся актерах, он создал биографическую историю русского театра XVIII-XIX веков. На родине писателя в Ивантеевке ему установлен памятник. В центральной библиотеке в 2002 году открыт кабинет-музей Ивана Фёдоровича Горбунова.

Литературное и актерское творчество

Первый рассказ И. Ф. Горбунова был опубликован в журнале «Отечественные записки» в 1855. Подобно многим писателям своего времени, Горбунов преимущественно оперирует материалом из буржуазного и крестьянского быта: «безответственные» пред «законом» станового крестьяне, забитые «мастеровые», мещане и купцы периода первоначального накопления - вот основные персонажи его творчества.

Иван Горбунов был первым в России писателем-юмористом, который исполнял свои тексты в качестве актера, родоначальником российской стенд-ап комеди, разговорной эстрады[источник не указан 15 дней].

Эту среду Горбунов даёт преимущественно в её внешних комических проявлениях, не вдаваясь в анализ её внутренних социальных процессов. Для аудитории из «высшего общества» столиц его персонажи были своеобразной «экзотикой». В мастерской устной передаче Горбунова большой популярностью пользовался ещё тип «отставного генерала Дитятина» - николаевского служаки, откликающегося со своей архаической точки зрения на текущие события.

Широкую известность Горбунову принесло исполнение своих рассказов на сценах театров и в благотворительных концертах по всей России. Популярность Горбунова была огромна. Его творчество любили и крестьяне, и три последних императора. Юмор горбуновских рассказов «рассыпался по всей России и вошел в поговорки, в пословицы».

Среди пестрой толпы «народных» типов, выведенных в комедиях Островского, недостает одного: талантливейший из русских драматургов, давший первую по времени широкую картину народной жизни, обрисовавший быт самых различных слоев русского общества, последовательно избиравший своих героев среди купцов, мещан, крестьян, приказчиков, чиновников, интеллигентных пролетариев, не остановил своего внимания на типе фабричного мастерового. А между тем тип «фабричного» еще тогда, когда Островский писал свои ранние произведения, заставлял говорить о себе в интеллигентных кружках, начинал завоевывать себе права гражданства в области изящной литературы. Как раз под одной кровлей с Островским некоторое время жил тогда художник слова, заинтересовавший столичную интеллигенцию рассказами из фабричного быта.

Иван Федорович Горбунов – имя этого «рассказчика» – сам был сыном фабричной среды, вызрел из ее недр. Он родился в семье крестьянина, работавшего на одной из подмосковных фабрик. Но познакомиться с фабричной работой на собственном опыте Горбунову не пришлось: он имел возможность получить довольно порядочное образование, прошел пять классов гимназического курса, затем посещал (тайным образом) лекции в Московском университете; пробелы и недочеты школьного образования он пополнил разносторонним чтением… И расставшись с фабричной средой, он вступил в ряды интеллигентного пролетариата.

Вступив в ряды интеллигентного пролетариата, он принес с собой как дар, полученный в наследство от родной среды, силу критического ума, свежесть непосредственного чувства и ясность художественного воображения. Но эти качества не нашли себе должного применения: его дарование, обещанное, судя по его первым опытам, развиться впоследствии в крупный сатирический талант, не могло ярко проявить своих особенностей.

Горбунов на первых шагах своего знакомства со столичной интеллигенцией близко сошелся с кружком лиц, проникнутых духом исключительного национализма, ставивших своим идеалом облагороженные патриархальные отношения, – с «молодой редакцией Москвитянина». «Молодая редакция Москвитянина» первая приветствовала его как литератора, первая признала за ним выдающееся художественное дарование. Горбунов поддался ее влиянию. Под ее влиянием он «оформил» свое миросозерцание: она сообщила ему преувеличенное понятие о «самобытности и народности», она заставила его односторонне взглянуть на совершавшийся перед его глазами процесс «европеизации», низко оценить блага новой цивилизации, она дала одностороннее направление его таланту, она подрезала крылья его критическому задору.

Сатирик умер в Горбунове. Горбунов не поднялся выше «милого и добродушного» юмора . Его «комизм» остался по преимуществу внешним комизмом.

Так определяет особенность его комического таланта г. А. Кони, в своей статье, предпосланной изданию сочинений Горбунова. – Прим. В. Шулятикова. Иван Федорович Горбунов (1831–1895) – автор сцен из быта городского мещанства и крестьянства последней трети XIX в., рассказчик и актер. Основные персонажи его творчества – «безответственные» пред «законом» станового крестьяне, забитые «мастеровые», мещане и купцы периода первоначального накопления. Для слушателей Горбунова – особенно «высшего общества» столиц – его мещанские персонажи были своеобразной «экзотикой». В мастерской устной передаче Горбунова большой популярностью пользовался тип отставного генерала Дитятина – николаевского служаки, откликающегося со своей архаической точки зрения на текущие события. Собрание сочинений Горбунова в 2 томах под ред. Кони А. Ф. вышло в 1901 г. в Санкт-Петербурге. Анатолий Федорович Кони (1844–1927) – российский юрист и общественный деятель, член Государственного совета, почетный академик Петербургской АН, профессор Петроградского университета (1918–1922), автор очерков и воспоминаний «На жизненном пути», выдающийся судебный оратор.