Алексей серебряков пьет водку фрагмент из фильма. Алексей Панин: «Я бы уехал из России, как Серебряков
», который сегодня стартует на «ТВ Центре».
За его плечами – десятки ролей. И что ни персонаж, то попадание в характер – всегда нервный, сложный, интересный. Серебряков начал сниматься с 13 лет, с тех пор постоянно рос и развивался, превратившись в настоящего мастера. Но с этим утверждением актер совершенно не согласен.
– Алексей, каким должен быть сериал, чтобы вы согласились в нем участвовать?
– Меня должна заинтересовать сама история.
«Стая» – заинтересовала. К тому же приятно было поработать и с режиссером Стасом Мареевым. И актерский состав подобрался сильный: Саша Песков, Леша Панин, Оля Сидорова. К тому же мне всегда интересно, если в сценарии прописана организация героев в их жизненном пространстве и обозначено соотношение между ними и окружающим миром. Мягкий у них характер или крутой – не имеет значения, это всего лишь внешняя краска. Важна глубина характера. В «Стае» все это было.
– И как, по-вашему, – этот проект получился интересным для зрителей?
– Врать не буду. Окончательного варианта «Стаи» я не видел. Вообще я оцениваю свою работу в тот момент, когда я ее произвожу. И достаточно хорошо отдаю себе отчет в том, в чем участвую, и насколько от степени моего участия зависит то, что получится в итоге. Ведь я не могу отвечать за фильм или сериал целиком, я всего лишь исполнитель чужой воли и произношу написанные другими слова. Скажу за себя: в «Стае» я отработал свою роль честно и качественно. Думаю, что и мои партнеры по фильму могут сказать так же.
– Алексей, почему вы выбираете себе исключительно жесткие проекты: «Груз 200», «Жесть», сейчас «Стаю»…
– Ну а какое кино сегодня существует? Мы получили то, что и должно было быть после 70 лет геноцида власти против собственного народа. Будучи под Тамбовом, я узнал такую историю: предприниматель создал сельхозпредприятие, а рабочих найти не может – или пьют, или в любой день запить могут. Надеяться на них нельзя. Пришлось установить автоматы вместо людей. А ведь он мог дать работу местным!.. В 90-е годы людям сказали: ты свободен, но ты – один. Барахтайся, как можешь. Каждый выживает в одиночку. Вот последние 15 лет мы и барахтаемся. Кому удалось «поймать волну», тот потихонечку держится. Кто нет – потерялся. Кто умеючи воровал – стал еще богаче.
– И как - получается «барахтаться»?
– Чаще приходится просто терпеть. Тупо терпеть. Искать, где лучше, интереснее, хорошо в 20 лет. А в 45 надо терпеть.
– Вы, наверное, очень терпеливый, успели сняться в 100 с лишним фильмах?
Честно признаюсь: в кино попал случайно. Если бы в 13 лет меня не пригласили в телефильм «Вечный зов», если бы к 17 годам я не сыграл уже шесть киноролей, вряд ли пошел бы в артисты.
Я к тому же еще и не тщеславный, не соревнующийся. Я – рукастый: ремонт сделаю, плитку положу. Вообще люблю «рукоделить». Дизайнером, архитектором мог бы быть. Только не рутинной работой, с 9.00 до 18.00, заниматься.
– А еще, я слышал, вы умеете и любите шить? Довольно редкое увлечение для мужчины.
– На самом деле очень много портных-мужчин. Я к этому пришел очень просто. Моей зарплаты не хватало на то, чтобы покупать одежду, а я, как любой молодой человек, хотел одеваться хорошо. Поэтому я шил себе сам. Получалось неплохо, но потом появились деньги, и я тут же перестал этим заниматься.
– Вы где-то учились на портного?
– У меня был знакомый, который сделал мне первые выкройки. По ним я начал работать, а потом уже включалась фантазия. Мог сшить любую вещь.
Однажды сшил себе сумку специально для поездки в экспедицию. В ней было огромное количество карманов. Это было удобно, потому что мне в Москве тогда было негде жить и я слонялся по съемным квартирам и по друзьям.
– Кстати, вот вы – москвич. А еще подростком, сыгравшим не одну заметную роль в кино, в 17 лет сразу после школы уехали в Сызрань. Странно…
В 1981 году меня пригласил в Сызранский театр его главный режиссер – артистом вспомогательного состава на 70 руб. зарплаты. Это был абсолютно осознанный поступок. Я поехал в провинцию с определенными иллюзиями – нести разумное, доброе, вечное. Но иллюзии те сдохли. Провинция меня быстро поставила на место. Я проработал один сезон и в какой-то момент просто понял: если сегодня не уеду, то не уеду отсюда никогда. И уехал.
– Алексей, правда ли, что любой выпускник ВГИКа может вам предложить сняться в его дипломной работе и вы обязательно с ним встретитесь и посмотрите, что он вам предлагает?
– Правда. И я считаю, что это правильно, ведь я понимаю, что мой труд не всегда будет востребован в том объеме, в каком востребован сейчас. Зрительская аудитория не очень любит пожилых героев. И драматурги для них мало что пишут. Сюжет большинства произведений мировой драматургии построен вокруг взаимоотношений любовной пары. Я не могу вспомнить ни одной интересной пьесы для пожилых актеров, разве что «Соло для часов с боем» Освальда Заградника. Поэтому считаю необходимым знакомиться с теми, кто сейчас приходит в киноиндустрию. Хотя бы для того, чтобы в трудную минуту, набравшись наглости, позвонить режиссеру и сказать: «Дай мне два съемочных дня. Мне нужны деньги на лекарства».
– Как вы оцениваете поколение молодых режиссеров?
– Я не знаком со всеми режиссерами. Но, когда с кем-то знакомлюсь, понимаю, что у нынешнего поколения удивительное нежелание заниматься чужой жизнью. И полное отсутствие энергии. Ни один из них не может сказать: «Я пришел в кино для того, чтобы кричать о том, что у меня болит». Кричать никому не хочется.
– Что подпитывает вашу творческую энергию – книги, музыка, путешествия?
– Никакой особой творческой энергии у меня нет. Мне предлагают работу, я ее выполняю. Иногда с удовольствием, иногда с отвращением, иногда терплю, иногда взрываюсь. Все зависит от конкретного случая. Да, я работаю на совесть. Это больше заслуга родителей: воспитали хорошо, вот и совесть пока есть.
Но меня уже нельзя сравнить с романтическим юношей, который хотел бы нести разумное, доброе, вечное. Сейчас для меня работа в кино – единственный способ обеспечить материальное благосостояние семьи.
Если я понимаю, что сценарий не талантлив, но мне нужны деньги (такое тоже бывает), то все зависит от цены вопроса. А если я понимаю, что деньги сейчас не особенно нужны, я как-то перебиваюсь и обеспечиваю прожиточный минимум своей семьи. Но в рекламе я не снимаюсь.
– Вы постоянно на съемках, в разъездах. Суета не мешает творчеству?
Я не гений! Я просто вкалываю. У меня большая семья – трое детей, четыре собаки. Мне нужно было решать проблему с жильем, и я ее решил. Я влез в долги, и мне теперь надо выбраться из-под этого дамоклова меча…
Моя профессия продажная, как и ваша, и моральная проблема выбора похожа. Конечно, я стараюсь выбирать. Но вот какой парадокс: я сыграл у Егора Кончаловского чеченского боевика Ужаха (в «Антикиллере-2»), Андрей Сергеевич Кончаловский посмотрел фильм сына и, до этого не зная меня, доверил мне в «Чайке» роль Тригорина. И два года я наслаждался.
– Вы не любите рассказывать о личной жизни. Почему?
– Я не считаю, что артист должен персонифицироваться для зрителя как личность, потому что это мешает работе. Быть убедительным потом в разных ролях гораздо сложнее, ибо у зрителя есть уже стереотип, некое понимание того, что это за человек. Если станет известно, что у меня большая современная квартира в новом доме, и человек подсчитает, сколько она стоит, то потом убедить его в том, что я могу быть бомжом на экране, очень тяжело.
Публичность для меня не является неизбежной. Можно построить такую конструкцию, чтобы твоя публичность была минимальной. Публичными должны быть политики, звезды эстрады, которые выступают от имени себя самих. Артистам же, которым приходится играть разные роли, она противопоказана. Я не хотел бы, чтобы у зрителей складывалось обо мне хоть какое-то впечатление.
Андрей Шубин
Который день бушуют страсти по поводу высказывания народного артиста России Алексея Серебрякова, известного по ролям в фильмах «Левиафан», «Груз 200» и «Обитаемый остров»: недавно он заявил, что национальная идея России заключается в силе, наглости и хамстве. По его мнению, знание, сообразительность, предприимчивость и, наконец, достоинство не являются для россиян непременными добродетелями.
Хм. А хорошо ли народный артист знает Россию? Он родился в Москве в 1964 году. Его мама работала в медпункте «Мосфильма». Серебрякову было 13 лет, когда он впервые снялся в кино. Это была роль в одном из любимых народом фильмов «Поздняя ягода». В том же году он сыграл в знаменитом сериале «Вечный зов». Как бабка мальчонке ворожила - попадал в самые хорошие картины, хотя ведь когда снимают, то не знают, что из фильма получится.
Некоторым запомнилась его роль в фильме «Алые погоны». В частности, об этом сегодня написал известный ЖЖный ненавистник СССР Германыч. Фильм про кадетов его прямо потряс. Подумать только, какой сентиментальный! Многие из этих антисовков такие: вначале рыдали над идеологическими поделками, а потом ненавидели СССР за то, что он не такой, как в кино.
Но вернемся к Серебрякову. Со второго раза он поступил в ГИТИС и все снимался, снимался, снимался… В театре он тоже немного работал, но там ничем особенным не отметился.
Одно время казалось, что это – второй Кайдановский. 
Одно время, что второй Олялин.
Но он оказался первым Серебряковым. Ему удавались и гротескные роли
И драматические 
Но чаще всего он играл забулдыг-доходяг – фактура соответствовала.
Короче, играл с утра до ночи, пил много. Но женился на женщине с ребенком, удочерил ее дочь, потом они вместе усыновили еще 2-х мальчиков, а, вернее, жена усыновила (вроде бы - это дети ее подруги) – в их доме все решает она. Серебряков жену слушается и говорит, что без нее он бы давно умер. Вероятно, знает, о чем говорит.
В 2012 году жена возжелала уехать в Канаду. Она до замужества там несколько лет жила, что-то преподавала, кажется, танцы. Серебряков, как все эмигранты, уехал после громких заявлений: он утверждал, что едет ради детей (которые, заметим, все не его), что он опасается, что дети задохнутся в Москве от смога (помните, в 2012 году торф под Москвой горел?). Еще он собирается вернуться, когда дети поступят в университет.
В Канаде Серебряковы пока живут в съемном жилье в пригороде Торонто, но планируют вскоре купить дом. За это время (с 2013 года) он снялся в России в 18 фильмах, и еще 4 фильма готовы к выходу. При этом, один из фильмов – знаменитый «Левиафан», сыграл он и в недавнем громком фильме «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов», в сериале «Доктор Рихтер» - кальке с «Доктора Хауса».
Говорят, что и гонорары он всегда получал хорошие.
Чего человеку не хватало?
Но тут подоспело интервью со словами, являющимся оскорблением русского народа. 
Зачем он так сказал? Он ведь потом подтвердил, что это – не случайно вырвалось, и что от своих слов он отказываться не собирается. Может быть, дело в том, что теперь Серебрякова приглашают уже в зарубежные картины? И он сыграл главную роль в англо-американском сериале про русскую мафию, и главную роль в канадском фильме, и роли в польском фильме, и в украинско-германском фильме?
Может быть, сейчас ему выгодно расплеваться с родиной?
Поучиться нужно у американцев, которые своих засветившихся в скандалах артистов просто стирают ластиком из истории. Посмотрите, что они сделали в Ванштейном, который продюссировал выдающиеся фильмы? Со Спейси, который актер уж не хуже Серебрякова? Нет их больше.
Теперь, по существу вопроса.
А не сказал ли актер настоящую правду? Может, он лучше нас знает русский народ? А когда он мог его узнать? Когда снимался с утра до ночи, изображая разных людей и расслабляясь водкой? Что он вообще видел, кроме съемочных площадок да банкетов?
Скорее всего, Серебряков знает русского человека изнутри – про что знает, про то и говорит. Разве его интервью (и не только это) не показатель наглости и хамства?
Ну а силу уважают абсолютно все, и кто с этим спорит – тот ханжа.
Нужны ли Серебрякову сообразительность и предприимчивость? У него для этого жена есть. А нужны ли ему знания? Вот уж не скажу, но, думаю, что ему виднее, что ему нужно.
Вопрос о том, какие черты присущи русскому народу – это очень спорный вопрос. Но все сходятся, что национальная русская идея – это не идея личного преуспевания, для которого нужны бы сила да наглость. Русская идея, по-моему, это жить по справедливости, уважать предков, растить новые поколения и беречь Россию. В этом и состоит для русских достоинство – быть верными своем принципам и своей стране. А говорить, что русским не присуща смекалка – вообще глупость невероятная.
И разве русские не стремятся к знаниям? Опять же бред.
Много чего можно было бы сказать Серебрякову в ответ, но лучше Маяковского все равно не скажешь.
В стихотворении о Шаляпине:
«Вернись
теперь
такой артист
назад,
на русские рублики, -
я первый крикну:
- Обратно катись,
народный артист Республики!».
Вот и этому народному артисту нужно также ответить.
За месяц с небольшим до премьеры второй части фильма «Обитаемый остров» журнал Rolling Stone взял интервью у Алексея Серебрякова, сыгравшего в картине одну из ключевых ролей.
Чем-то таким знакомым повеяло, когда вы вошли, Алексей.
У меня сейчас что-то вроде выходных, поэтому я могу себе позволить выпить часа в четыре немного спиртного, чтобы вечер прошел в приятной атмосфере.
А для создания приятной атмосферы на работе вы той же методой пользуетесь?
Нет, во время работы я в принципе не пью. Поскольку на следующий день легко оказаться в неприятнейшей ситуации тяжелейшего похмелья при пятидесятиградусной жаре. Поэтому Федя Бондарчук тоже не пьет на работе.
Держится на голом энтузиазме?
И на хорошей еде. Во время съемок «Обитаемого острова» мы очень вкусно ели. Я даже не знаю названий тех деликатесов, что нам подавали, но они в полной мере компенсировали отсутствие алкоголя.
Вы ощутили, что наша киноиндустрия шагнула вперед?
Понимаете, съемки «Обитаемого острова» — это как история Колумба, погрузившего на корабль людей, воду, еду — и поплывшего неизвестно куда. Не зная, где он в следующий раз пополнит запасы продовольствия, что произойдет во время этого плавания. У продюсеров были какие-то смутные ориентиры. Они говорили: давайте попробуем десять танков. Но что будет связано с этими танками? Будут ли они стрелять? Нужны ли они вообще? Этого не знал никто.
Разве это можно назвать профессионализмом?
Да, это говорит о том, что в нашей индустрии появились люди, которые могут не только плавать около берега, но и пускаться в более опасные и глубокие воды.
Вам вообще понравилось «плавать» с Бондарчуком? Вы, помнится, жаловались, что на съемках у Балабанова анекдотов не рассказывают.
А тут рассказывали, и хохотали, и кричали, и ругались, и спорили — и все ради того, чтобы «открыть Америку». А вот открыли ее или нет — посмотрим. Я фильма еще не видел.
Вы и раньше много снимались, но в последние годы все чаще стали появляться в большом прокате. Вы не боитесь, что…
Нет, с Гошей Куценко меня сравнить нельзя. (Улыбается.) Конечно, в условиях нашей экономики я не могу позволить себе, как американские актеры, сниматься раз в год. Но я стараюсь не надоедать одной и той же целевой аудитории своим присутствием. В следующем году выйдет фильм «Иванов» по Чехову. Вряд ли его можно назвать блокбастером. Сняться в нем мне позволило участие в более коммерчески успешных картинах. Вот и все. Это как пазл. Сегодня снялся для девушек, значит, в следующем году можно позволить себе другую аудиторию.
А вы сами как оцениваете успешность своих фильмов?
Ее должен оценивать зритель, но на него я не уповаю. Потому что ему в большей степени нужно смешное, пошлое и неумное. И винить его в этом нельзя, потому что когда человек пришел с работы, сложно требовать от него, чтобы он смотрел Тарковского. Я не стал бы его так насиловать, не его это вина. А сам я оцениваю так: если лежат у меня сразу три сценария — значит, я востребован.
Сейчас лежат?
Сейчас нет, но у меня есть конкретные предложения. На весну — картина Дуни Смирновой с очень хорошим, кстати, сценарием. И еще предложение от Юры Нифонтова. Экспериментальная работа, но это полный метр. И предлагают мне сыграть ни больше ни меньше князя Мышкина. Этого предложения я очень испугался — от страха обосраться можно! Но сам отказаться от этой роли я не могу. Потому что хорошие слова с экрана приходится произносить крайне редко.
