Жанр мертвые. Жанровое своеобразие поэмы
Жанровое своеобразие «Мёртвых душ»
Начиная работать над «Мёртвыми душами», Н.В. Гоголь ещё точно не знал, к какому жанру он отнесёт своё будущее произведение. Так, в 1835 году в письме А.С. Пушкину он писал: «Сюжет растянулся на предлинный роман». Однако уже в 1836 году, находясь в Европе, Гоголь решает назвать «Мёртвые души» поэмой. Находясь в Париже, он 12 ноября пишет Жуковскому: «Каждое утро, в прибавление к завтраку, вписывал я по три страницы в мою поэму ». Гоголь осознаёт необычность жанровой природы «Мёртвых душ» и признаётся 28 ноября 1836 года М. Погодину: «Вещь, над которой сижу и тружусь теперь не похожа ни на повесть, ни на роман, длинная, длинная, в несколько томов, название ей «Мёртвые души» Если Бог поможет выполнить мне мою поэму так, как должно, то это будет первое моё порядочное творение ».
С другой стороны, когда была уже создана первая редакция «Мёртвых душ», он писал Максимовичу в январе 1840 года: «У меня есть, правда, роман, из которого я не хочу ничего объявлять до времени его появления в свет ». В самом тексте «Мёртвых душ» Гоголь называет своё произведение то поэмой, то повестью. Всё это указывает на колебания писателя в определении жанра, но очевидно, что писатель стремился сконструировать совершенно новое «жанровое целое» (Ю. Манн). Для его обозначения Гоголь решил воспользоваться словом «поэма», хотя оно было менее привычным, чем «роман» или «повесть».
Когда в 1842 году первый том «Мёртвых душ» появился в печати, многие современники Гоголя стали спорить о том, почему писатель назвал своё новое произведение поэмой. Одни полагали, что такое жанровое определение случайно, ошибочно, ведь традиционно поэмой называли стихотворные произведения, а «Мёртвые души» написаны прозой. Другие полагали, что Гоголь, будучи писателем сатириком, назвал «Мёртвые души» поэмой для того, чтобы повеселить, позабавить своих читателей. Третьи (и среди них были Аксаков и Белинский) утверждали, что Гоголь вкладывает в это жанровое определение особый смысл. Так, в седьмом номере журнала «Отечественные записки» за 1842 год Белинский в рецензии на новое гоголевское произведение писал: «Не в шутку Гоголь назвал свой роман «поэмою» и не комическую поэму разумеет он под нею… ». К.С. Аксаков высказывал похожее мнение, утверждая, что Гоголь назвал «Мёртвые души» поэмой, желая подчеркнуть особую значимость и необычность своего произведения.
Поможет понять жанровое своеобразие «Мёртвых душ» «Учебная книга словесности для русского юношества», над которой Гоголь работал в середине сороковых годов. Писатель систематизировал теоретический литературный материал и давал перечень наиболее типичных, характерных образцов жанровой классификации. Эта книга несла на себе печать личных вкусов и пристрастий автора, но Гоголь не мог ввести в неё жанр «Мёртвых душ» как особый и единственный, поскольку такого жанра ещё в литературе не существовало. «Учебная книга» даёт нам не определение жанра «Мёртвых душ», а гоголевское понимание тех жанров, в переработке и отталкивании от которых он создаёт свой художественный текст. Ближе всего «Мёртвые души» к жанру «меньшего рода эпопеи ». Этот жанр составляет «как бы середину между романом и эпопеей ». Уступая большой (гомеровского типа) эпопее в широте и всеобщности изображения действительности, малая эпопея, однако, превосходит в этом отношении роман, включая в себя «полный эпический объём замечательных частных явлений». Своеобразен «меньший род эпопеи» и характером своего героя. Если в большой эпопее в центре повествования «лицо значительное», выдающееся, то в центре малой эпопеи – «частное и невидное лицо, но, однако же, значительное во многих отношениях для наблюдателя души человеческой. Автор ведёт его жизнь сквозь цепь приключений и перемен, дабы представить верную картину недостатков, злоупотреблений, пороков и всего, что заметил он во взятой эпохе и времени достойного привлечь взгляд всякого наблюдательного современника, ищущего в былом, прошедшем живых уроков для настоящего ».
Но описание жанра «меньшего рода эпопеи» не раскрывает в полной мере особенностей сюжета «Мёртвых душ». В своём произведении Гоголь, действительно, «ведёт» своего героя, Павла Ивановича Чичикова, через цепь приключений, давая картину недостатков и пороков русского мира XIX века, однако общая сюжетная установка гоголевского текста не является только нравоописательной.
Писатель, безусловно, был прав, не противопоставляя окончательно своё произведение жанру романа . «Мёртвые души» создавались как большое эпическое полотно, в которым единый художественный замысел, развитие сквозной сюжетной линии объединяли изображение широкого круга явлений действительности. В романе, как Гоголь писал в «Учебной книге словесности», все лица представлены заранее, «судьбой всякого из них озабочен автор и не может их пронести и передвигать быстро и во множестве, в виде пролетающих мимо явлений. Всяк приход лица уже возвещает о его участии потом ». В «Мёртвых душах» большинство лиц выпущены «на сцену» в первой же главе: Чичиков со своими слугами Селифаном и Петрушкой, чиновники губернского города, трое помещиков из пяти (Манилов, Ноздрёв, Собакевич). Почти все визиты Чичикова из первой половины тома во второй половине как бы «проигрываются» вновь – с помощью версий, сообщаемых Коробочкой, Маниловым, Собакевичем, ноздрёвым. Информация о чертах характера этих помещиков одновременно скрывает и импульсы дальнейшего хода развития. Так, Коробочка, приехав в город NN узнать, «почём ходят мёртвые души», непроизвольно даёт первый толчок к злоключениям Чичикова. Тогда читатель невольно вспоминает о подозрительности Настасьи Петровны, о её боязни продешевить. Ноздрёв, усугубляя положение Чичикова, на балу у губернатора называет Павла Ивановича скупщиком «мёртвых душ», и читатель вспоминает о необыкновенной страсти Ноздрёва насаливать, пакостить ближнему.
В романе, согласно Гоголю, раскрытие «дела» следует после представления участвующих в нём лиц и предполагает искусно обдуманную завязку. В «Мёртвых душах» в конце первой главы (экспозиция) сообщается об «одном странном свойстве гостя и предприятии», имеющем быть предметом дальнейшего повествования. В романе, как указано в «Учебной книге», берётся не вся жизнь персонажа, но лишь одно особо характерное происшествие. В «Мёртвых душах» в центре внимания не биографии действующих лиц (о прошлом почти всех помещиков и чиновников нам известно очень немногое), но главное событие, «странное предприятие» (что не исключает предыстории-биографии Чичикова и Плюшкина). В романе «замечательное происшествие» затрагивает интересы и требует участия всех действующих лиц. В «Мёртвых душах» показано, как афера Чичикова неожиданно определила жизнь очень многих людей, став на некоторое время в центре внимания жителей города NN.
Как эпическое произведение «Мёртвые души» связаны с жанром плутовского романа (пикарески ), мастерами которого считаются Ален Рене Лесаж («История Жиль Блаза из Сантильяны»), Кеведо-и-Вильегас («История жизни пройдохи по имени Паблос»), Гриммельсгаузен («Симплициссимус»). В русской литературе в духе плутовского романа были написаны произведения В.Т. Нарежного «Российский Жильблас, или Похождения Гаврилы Симоновича Чистякова» и Ф. Булгарина «Иван Выжигин», а в XX веке романы Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок». Сближает «Мёртвые души» с плутовскими романами, во-первых, наличие героя-пройдохи, плута, во-вторых, эпизды, объединённые похождениями и проделками этого героя, в-третьих, сатирическая направленность художественного текста. Однако произведение «Мёртвые души» было лишено композиционной рыхлости, нередко свойственной пикарескам XVII –нач. XIXвеков.
Произведение «Мёртвые души» связано и с жанром романа пути , который представлен текстами Сервантеса (Дон Кихот Ламанческий»), Новалиса («Генрих фон Офтердинген») и Л. Тика («Странствия Франца Штернбальда»), где познание истины приходит к героям только после совершения ими странного, запутанного и алогичного (как кажется на первый взгляд) путешествия, цель и смысл которого открываются лишь в финале. (По такому принципу построена и первая поэма Гоголя – «Ганц Кюхельгартен», где герою необходимо пройти долгий и сложный путь, чтобы узнать в покинутой им милой Луизе ту Пери, о которой он мечтал в своей «пустыне»).
Действительно, с историко-литературной точки зрения «Мёртвые души» представляют собой сложнейший сплав различных литературных и фольклорных жанров (от сказки, пословицы, поговорки, былины до романа).
Однако стоит помнить, что сам автор назвал своё произведение именно поэмой, это слово он написал самыми крупными буквами и на знаменитой обложке своего произведения. Поэмами в XIX веке называли и эпопеи Гомера, и «Божественную комедию» Данте, и произведения Ариосто «Неистовый Роланд», Пушкина «Руслан и Людмила», Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда».
Итак, Гоголь отнёс «Мёртвые души» к жанру поэмы, во-первых, потому, что хотел подчеркнуть особую роль своего «нравоочистительного» произведения, с помощью которого он мечтал помочь людям (и самому себе) обрести душевное преображение. Рамки романа казались писателю слишком тесными. Большинство читателей XIX века воспринимало романы как развлекательные произведения, а Гоголь хотел не столько развлекать, сколько учить людей, помогать им в обретении верного жизненного пути. Во-вторых, поэмой «Мёртвые души» делает наличие лирического, субъективного элемента. Ясно, что в бричке рядом с Чичиковым незримо находится лирический повествователь, оценивающий и поясняющий все происходящие события. Пафос субъективности проявляется и в рассказе о самых прозаических предметах, и в авторских размышлениях, и в «лирических отступлениях» о юности, о русском языке, о дороге, о всей стране.
Композиция поэмы Н.В. Гоголя «Мёртвые души»
Известно, что Н.В. Гоголь предполагал создать три тома поэмы «Мёртвые души». Своё произведение писатель сравнивал с храмом или дворцом. В письме к П.А. Плетнёву 17 марта 1842 года Гоголь признавался, что первый том представляется «больше ничем, как только крыльцом к тому дворцу, который » в нём «строился ».
Построение поэмы должно было читателям напомнить композицию «Божественной комедии» (1307-21) итальянского автора эпохи Возрождения Данте Алигьери. «Божественная комедия» состояла из трёх кантик (частей): «Ад», «Чистилище», «Рай», соответственно первый том «Мёртвых душ» ассоциировался бы с дантовским «Адом», второй том – с «Чистилищем», а третий с «Раем». Поскольку третий том поэмы не был написан, а большая часть второго сожжена писателем, то можно говорить лишь о композиции первого тома.
Условно первый том поэмы «Мёртвые души» можно разделить на три части: первая – приезд Чичикова и его слуг в губернский город NN, знакомство с сановниками, посещение дома губернатора; вторая – поездка к помещикам; третья – совершение купчей, общение с дочкой губернатора и поспешный отъезд Чичикова из города NN из-за возникших дурных слухов ловце «мёртвых душ».
Экспозицией поэмы можно считать первую главу, в которой происходит знакомство читателей со многими героями произведения, среди которых и Павел Иванович Чичиков, и жители города NN (от простых мужиков, беседующих о колесе брички Чичикова до самого губернатора), и некоторые помещики (Манилов, Собакевич, Ноздрёв), чьи поместья Чичиков посетит. В первой главе дана широкая панорама жизни, которая более детализировано будет представлена далее. Здесь дана и завязка поэмы – упоминается о замысле Чичикова, о его афере.
Особо значимой в композиционном плане является та часть, где показана череда поездок Чичикова в различные поместья. Описание этих посещений даётся в соответствии с чёткой схемой: первоначально даётся описание крестьянских изб и всего хозяйства в целом, затем следует рассказ о помещичьей усадьбе, интерьере дома, внешности хозяина (лицо, характер, любимое занятие - «задор», речевая характеристика), после - описание застолья, беседы Чичикова и помещика о мёртвых душах, отъезд Чичикова из поместья.
Каждый предыдущий помещик в поэме Гоголя противопоставлен последующему. Так, бесхозяйственный мечтатель Манилов, не имеющий никакого «задора», противопоставлен чрезмерно мелочной Настасье Петровне Коробочке, интересующейся только бытовой сферой жизни и собирающей денежки в «пестрядевые мешочки, размещённые по ящичкам комодов ». Стяжательнице Коробочке противопоставлен лихач Ноздрёв, прожигающий жизнь и коллекционирующий борзых собак. Разрушитель хозяйства Ноздрёв, часто проигрывающийся «в пух» на ярмарках, дан по контрасту с хитрым торгашом Собакевичем, любителем вкусно поесть. Сам Михаил Семёнович Собакевич, имеющий крепкое большое хозяйство, противопоставляет себя Степану Плюшкину, чьё поместье находится в запустении, а крестьяне умирают от голода: «Это не то, что вам продаст какой-нибудь Плюшкин ».
Существует литературный миф, согласно которому каждый последующий помещик, к которому приезжает Павел Иванович, «более мёртв, чем предыдущий» (А. Белый). Этот миф возник, вероятно, из-за буквального прочтения гоголевского высказывания, данного в «Четырёх письмах к разным лицам по поводу “Мёртвых душ”» (письмо 3-е): «Один за другим следуют у меня герои один пошлее другого ».
Исследователю творчества Гоголя Ю.В. Манну удалось развенчать этот миф и доказать неверность предположения того, что Манилов и Коробочка «менее мертвы», чем Ноздрёв и Собакевич. Вспомним, что Гоголь пишет о Манилове: «От него не дождёшься никакого живого или хоть даже заносчивого слова, если коснёшься задирающего его предмета. У всякого есть свой задор: у одного задор обратился на борзых собак» (это можно сказать о Ноздрёве), другой «мастер лихо пообедать » (таков Собакевич), «но у Манилова ничего не было ». Если же под «мертвенностью» понимается тот вред, который помещики наносят крестьянам, то и в этом аспекте Манилов не кажется более «живым». Он абсолютно не знает специфики жизни русского крестьянства (поэтому нелепо предполагает, что крестьяне будут покупать товары у купцов, забираясь на мост, раскинувшийся над прудом), не представляет, сколько крестьян на него работает, а сколько уже умерло. Собакевич же знает поимённо всех своих крестьян, представляет, кто из них на какую работу способен. Крепостные Собакевича живут в крепких избах, срубленных «на диво». Всё это доказывает, что Манилов ничем не лучше Собакевича или Ноздрёва.
Гоголь открывает галерею помещиков именно Маниловым по многим причинам. Во-первых, Чичиков начал объезд помещиков с Манилова потому, что ещё в доме губернатора тот ему показался радушным и любезным человеком, у которого будет нетрудно приобрести мёртвые души. Этот расчёт оказался верным. Манилов стал единственным помещиком, кто подарил Чичикову умерших крестьян, даже не подумав попросить за них деньги. Писателю важно показать, что на своём ложном пути Чичиков сначала не сталкивается с серьёзными препятствиями и сложностями. Манилов лишь, роняя от неожиданности чубук, удивляется просьбе Павла Ивановича. Такая реакция должна подсказать читателю необычность и странность деятельности Чичикова. Во-вторых, общий эмоциональный тон вокруг образа Манилова ещё безмятежен, краски, которые упоминает писатель в связи с этим героем, светлые (зелёная, синяя, жёлтая) или приглушённо-серые. В дальнейшем световой спектр изменяется, в нём начинают доминировать тёмные, мрачные тона, а с Чичиковым происходят неприятности одна за другой. Исследователь И. Золотусский в монографии «Гоголь» (Серия ЖЗЛ) пишет: «Весело-прозаически началась поэма: въезд в город, объезд чиновников, приятные разговоры, вечера. Потом следовал комический Манилов, не вызывающий тревоги, потом Коробочка, когда что-то шевельнулось в левой стороне груди. Потом как бы глушащий эту тревогу балаган Ноздрёва – и вот Собакевич с его душой, спрятанной на дне тайника, и образ старости, предвещающий смерть ».
Можно ли предположить, будто особенность построения «галереи помещиков» заключается в том, что у каждого последующего помещика Чичикову всё сложнее и сложнее приобретать умерших крестьян? Действительно, Коробочка долго не могла понять, что от неё хочет Чичиков («Ведь я мёртвых никогда не продавала»), Ноздрёв начал предлагать приобрести вместе с мёртвыми душами шарманку, лошадей или борзых щенков, а в итоге вообще не продал Чичикову крестьян, а Собакевич, вероятно, догадавшись о том, что такая сделка выгодна Павлу Ивановичу, запросил за мёртвого сто рублей, т.е. столько, сколько стоил живой крестьянин. Однако Степан Плюшкин не только продал Чичикову наибольше количество умерших и беглых крестьян, но и невероятно обрадовался возможности освободиться от «мёртвых душ», за которых ему теперь не придётся платить подушную подать.
Композиция «галереи помещиков» имеет и ещё одну важную особенность. Важно отметить, что Чичиков крайне редко попадает в то поместье, в которое планировал попасть. Так, он едет в Заманиловку, а попадает в Маниловку, направляется к Собакевичу, но, сбившись с дороги, в два часа ночи попадает к Коробочке, от Коробочки снова планирует поехать к Собакевичу, но заезжает в кабак, а потом едет к Ноздрёву, с которым познакомился ещё в губернском городе, но навещать его не собирался. После Ноздрёва Чичиков всё-таки оказывается у Собакевича, но от него уже никуда ехать не собирается. Однако Михаил Семёнович сообщает о помещике Плюшкине, который морит голодом своих крестьян. Заинтересовавшись, Чичиков едет и к этому помещику. Здесь дают о себе знать «боковые ходы» (А. Белый): «с тщательностью перечислены недолжные повороты на пути к Ноздрёву, к Коробочке… ». Если бы в поэме было показано, как Чичиков задумал поехать к Манилову и Собакевичу и благополучно оказался у них, то в таком построении было бы что-то схематичное. Но если бы Гоголь показал, что Чичиков, задумав поехать к Манилову и Собакевичу, в итоге не оказывается ни у одного из них, а приезжает, например, к «Боброву, Свиньину, Канапатьеву, Харпакину, Трепакину, Плешакову» (эти имена упоминает Коробочка), то в таком построении было бы что-то выдуманное, неестественное.
В третьей части даётся изображение губернского города NN и его обитателей. На смену статичному описанию поместий приходит динамичное изображение споров городских чиновников, сплетен дам, принадлежащих «светскому» обществу.
В финале поэмы Гоголь обращается к принципу композиционной инверсии, использованному ещё Пушкиным в романе «Евгений Онегин», где вступление было дано в последней строфе седьмой главы. Гоголь обращается к прошлому главного героя, рассказывает о детстве и юности Чичикова, давая читателям возможность узнать, как сформировался характер и мировоззрение приобретателя.
Особое место в композиции первого тома поэмы «Мёртвые души» занимают авторские размышления и вставные истории. Так, например, в начале произведения авторские размышления в большинстве своём носят иронический характер (например, рассуждения о толстых и тонких господах), но, начиная с пятой главы, в поэму включаются патетические (о великом и богатом русском языке) или лирические размышления (о «юности и свежести », о дороге и о России). Своеобразным ключом к пониманию поэмы становятся «Повесть о капитане Копейкине» и притча о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче.
Композиция поэмы Гоголя «Мёртвые души» была тщательно продумана автором. Она – воплощение архитектонической стройности и оригинальности.
Роль вставных историй в поэме «Мёртвые души»
Когда жители губернского города NN начинают спорить о том, кто же такой «херсонский помещик» Павел Иванович Чичиков и предполагают, будто это благородный разбойник или Наполеон Бонапарт, сбежавший с острова Святой Елены, почтмейстер высказывает мнение, что Чичиков «не кто другой, как капитан Копейкин ». Почтмейстер называет историю об этом капитане поэмой в некотором роде, следовательно, перед нами «микропоэма» в «макропоэме» «Мёртвые души».
Известно, что цензура в 1842 году запретила Гоголю печатать «Повесть о капитане Копейкине ». Так, первого апреля цензор Никитенко сообщал Гоголю: «Совершенно невозможным к пропуску оказался эпизод Копейкина – ничья власть не могла защитить его от гибели… ». Гоголь, потрясённый этим сообщением, 9 апреля сообщает Н.Я. Прокоповичу: «Выбросили у меня целый эпизод Копейкина, для меня очень нужный, более даже, нежели думают они »; 10 апреля он пишет Плетнёву: «Уничтожение Копейкина меня сильно смутило! Это одно из лучших мест в поэме, и без него – прореха, которой я ничем не в силах заплатать и зашить ». Эти высказывания автора позволяют понять, какое место отводил писатель «Повести…», считая её не случайной вставной новеллой, не имеющей связи с общим сюжетом, а органичной частью поэмы «Мёртвые души».
У центрального героя «Повести» существуют реальные, фольклорные и литературные прототипы. К реальным можно отнести, во-первых, полковника лейб-гвардии Фёдора Орлова, который получил в войне 1812 года увечья (лишился ноги в битве под Бауценом), а после военных действий сделался разбойником. Вторым прототипом Копейкина считают солдата Копекникова, обратившегося за помощью к Аракчееву, но ничего от него не получившего. Фольклорный прототип – разбойник Копейкин, герой народных песен. Эти песни в записях П.В. Киреевского были хорошо известны Н.В. Гоголю. (В одной из них сказано, что предводитель шайки разбойников вор Копейкин видит вещий сон: «Вставайте, братцы полюбовны, дурен-то мне сон приснился. Будто я хожу по краю моря, я правой ногой оступился, за ломкое деревце ухватился, за хропкое деревце, за крушину » - вспомним, что капитан Копейкин лишился ноги и руки). Литературными прототипами Копейкина являются Ринальдо Ринальдини (герой романа немецкого писателя Вульпиуса), пушкинский Дубровский, безногий немец в повести Н.А. Полевого «Абадонна».
Цензура не пропустила «Повесть о капитане Копейкине» к печати, поскольку эта часть поэмы «Мёртвые души» имела острую сатирическую направленность в адрес петербургской бюрократии, власти как таковой, которая «не перекрестится», пока «гром не грянет». Показательно, что ради сохранения «Повести…» Гоголь пошёл на ослабление её обличительного звучания, о чём писал Плетнёву: «Я лучше решился переделать его, чем лишиться вовсе. Я выбросил весь генералитет, характер Копейкина означил сильнее… ».
«Повесть о капитане Копейкине» существовала в трёх редакциях. Канонической считается вторая, которая печатается сейчас во всех современных изданиях. В 1842 году её не пропустила цензура, как не пропустила и варианта, данного в первой редакции. В первой редакции «Повести…» рассказывалось о том, что Копейкин стал предводителем шайки разбойников, главой огромного отряда («словом, сударь мой, у него просто армия… »). Копейкин, побоявшись преследования, уезжает за границу и пишет государю письмо, где объясняет причины своих революционных действий. Царь прекратил преследование сообщников Копейкина, образовал «инвалидный капитал». Но такая развязка была скорее политически двусмысленной, чем благонадёжной.
Особое место Копейкина в ряду разбойников – народных мстителей литературы тех лет было в том, что его месть целенаправленно была устремлена на бюрократическое государство. Характерно, что ищущего справедливости Копейкина Гоголь сталкивает не с мелким чиновным людом, а с крупнейшими представителями петербургской власти, показывая, что в соприкосновении с ними его надежды так же быстро терпят крах, как они, несомненно, исчезли бы при обращении к низшим слоям чиновной иерархии.
На первый взгляд может показаться, что сближение Чичикова и капитана Копейкина абсурдно, нелепо. Действительно, если капитан является калекой, инвалидом, лишившимся в боях ноги и руки, то Павел Иванович Чичиков выглядит совершенно здоровым и очень бодрым. Однако скрытая связь между этими героями всё-таки существует. Сама фамилия капитана (первоначально фамилия была Пяткин) ассоциируется с лозунгом жизни Чичикова: «Копи копейку!». Копейка – знак постепенного, медленного накопления, основанного на терпении и усердии. И Чичиков, и капитан Копейкин не стремятся достигнуть цели мгновенно, они готовы к длительному ожиданию, постепенному приближению к желаемой цели. Цель героев – получение денег от государства. Однако Копейкин хочет получить законную пенсию, те деньги, которые принадлежат ему по праву. Чичиков же мечтает государство обмануть, с помощью аферы, хитрой уловки выманить деньги у Опекунского совета. Слово «копейка» ассоциируется и с бесшабашной удалью, смелостью (выражение «жизнь – копейка» было в черновом варианте первого тома поэмы «Мёртвые души»). Капитан Копейкин проявил себя на войне с наполеоновской армией как смелый и мужественный человек. Своеобразная смелость Чичикова – его афера, задуманное «дельце» – скупка мёртвых душ.
Однако если «подлец» и приобретатель Чичиков принят высшим светом, в губернском городе NN к нему относятся с большим уважением, даже Собакевич о нём говорит лестные слова, то честный и порядочный капитан Копейкин не принят обществом: важный генерал, узнав, что Копейкину «дорого жить в столице », высылает его «на казённый счёт ». «Маленький человек», чувствуя, что его жизни грош (копейка!) цена, решается на бунт: «Когда генерал говорит, чтобы я поискал сам себе средств помочь себе, - хорошо, говорит, я, говорит, найду средства! ». Через два месяца «появилась в рязанских лесах шайка разбойников », атаманом которой стал капитан Копейкин. (Тема бунта «маленького человека», от которого отвернулось государство, появляется уже у Пушкина в поэме 1833 года «Мёдный всадник» и особенно остро звучит в гоголевской повести «Шинель» и в десятой главе «Мёртвых душ»).
Если дамы города NN (дама просто приятная и дама приятная во всех отношениях) сравнивают Чичикова с разбойником Ринальдо Ринальдини («является вооружённый с ног до головы, вроде Ринальдо Ринальдини »), то Копейкин становится в действительности благородным разбойником.
В повести о Копейкине явственно вырисовывается тема Отечественной войны. Эта тема не только оттеняет эгоизм и корыстолюбие помещиков и чиновников, но и напоминает о тех высоких обязанностях, который вовсе не существовали для «значительных лиц». Именно потому, что образ Копейкина – это образ защитника отечества, он несёт в себе положительное, «живое» начало, которое ставит его значительно выше всяких «существователей» и приобретателей.
Тема Отечественной войны, тесно связанная с «Повестью о капитане Копейкине», появляется в поэме и в другой форме. Стараясь разгадать, кто же такой Чичиков, губернские чиновники вспоминают о Наполеоне. «…призадумались и, рассматривая это дело каждый сам про себя, нашли, что лицо Чичикова, если он поворотится и станет боком, очень сдаёт на портрет Наполеона. Полицмейстер, который служил в кампанию 12 года и лично видел Наполеона, не мог тоже не сознаться, что ростом он никак не будет выше Чичикова и что складом своей фигуры Наполеон тоже, нельзя сказать, чтобы слишком толст и не так чтобы тонок… ». Само по себе сближение Чичикова с Наполеоном носит иронический характер, однако образ Наполеона возникает в поэме не только как элемент сопоставления, но и имеет самостоятельное значение. «Все мы глядим в Наполеоны », – писал Пушкин в «Евгении Онегине», подчёркивая стремление своих современников, словно заворожённых необычной судьбой французского императора, быть или казаться похожими на этого «маленького великого человека».
По школьной программе каждый из нас должен прочитать одно из величайших произведений мировой литературы – «Мертвые души» Гоголя. И при этом учителя всегда акцентируют внимание на том, что оно принадлежит к жанру поэмы. Как такое может быть? Почему «Мертвые души» не считаются, к примеру, романом или повестью? Ведь оно написано в прозе, а все известные поэмы созданы в стихотворной форме… На этот вопрос мы сегодня вам ответим.
Мнение самого автора
Согласно литературной традиции, «Мертвые души» необходимо отнести к социально-сатирической повести. Но общеизвестно, что сам Гоголь определял свое «детище» как поэму, и у него были на это свои соображения.
Николай Васильевич в качестве высшей литературной мысли возносил эпический жанр, но в то же время замечал, что есть промежуточный вид между эпосом и романом – так называемый «менее эпический вид». Этот термин лучше всего описывает жанровые и смысловые особенности «Мертвых душ», но такое длинное название слишком сложно для восприятия, поэтому Гоголь использует термин «поэма». Этот термин также позволил автору помимо эпического начала использовать в повествовании лирические элементы.
Особенности поэмы как жанра
Поэма – это жанр, которые гармонично вобрал в себя элементы эпоса и лирики. В традиционном понимании такие произведения должны иметь стихотворную форму, но в литературной практике известны также прозаические поэмы – помимо «Мертвых душ», следует в этой связи упомянуть «Москва-Петушки» В. Ерофеева, а также «Жизнь и мнения Тристрама Шенди» Л. Стерна. Таким образом, действительно поэма может быть написана в прозе, если выполняются следующие условия:
- наличие объемных лирических отступлений на форе эпичного изображения действительности;
- наличие героев и/или антигероев;
- особый прозаический язык повествования (близкий к стихотворному по мелодичности, ритмике, широкому набору выразительных средств лексики и пр.).
Все эти признаки можно найти в «Мертвых душах» Гоголя.
Сочетание лирики и эпоса
Поэтика Гоголя является поэтикой контрастов, противоречий. Данный писатель стал мастером сложного и горького гротеска, который подчеркивался резкими скачками от комического к серьезному, от смеха к пафосу. В этом и состоит сочетание лирики и эпоса.
В авторском повествовании очень четко прослеживаются два контрастных стиля, которые соответствуют двум совершенно иным жанрам: поэтика возвышенности (что характерно для лирики) и поэтика тривиальности, реализма (что характерно для эпоса). Первый из них воплотился в лирических отступлениях, которые можно с уверенностью назвать полноценными стихотворениями в прозе.
Эпическая составляющая реализована в основной сюжетной линии «Мертвых душ», где автор описывает пошлость и уродство российской реальности той эпохи.
Итак, мы видим, что произведение сочетает в себе эпическое и лирическое начала, что вполне соответствует поэме как жанру.
Наличие героев и/или антигероев
В «Мертвых душах» изображена целая линейка антигероев (включая главного персонажа Чичикова). В поисках своих «мертвых крепостных» Чичиков объезжает помещичьи усадьбы неподалеку от города Н., где встречается с негативными характерами.
Так, Манилов, несмотря на свою внешнюю симпатичность, является излишне сентиментальным и слащавым персонажем, воплощением розового оптимизма и глупой мечтательности. Он не имеет ни характера, ни собственной воли. Остальных помещиков также нельзя назвать иначе, как «антигерои»: это и ограниченная узким мышлением Коробочка, и авантюрист Ноздрев, и хитрый «кулак» Собакевич, и, конечно же, жадный и полностью деградирующий Плюшкин. Итак, второй признак жанра поэмы также налицо.
Особый язык повествования
Гоголевские сравнения – это один из самых знаменитых трюков в поэтике автора. Сравнение людей и животных, иронические метафоры, многогранные аллюзии помогают писателю достичь потрясающих эффектов. Гоголь играет на контрасте основных эпических форм с ритмическими конструкциями и комическим содержанием.
Необычная образность всех персонажей достигается за счет преувеличения некоторых их характеристик, что не характерно для жанра повести или романа. Гоголь не проникает в психику героев, а с помощью описания отличительных жестов, мимики и позы дает читателю возможность самостоятельно составить правильный образ.
Многочисленные лирические отступления, вставные элементы, возвышенные размышления и искренние переживания автора за судьбу своей родины выводят «Мертвые души» за рамки эпического жанра. Особенно показателен в этом плане финал, в котором Гоголь дает живописный портрет “птицы-тройки” – большое обобщение мыслей писателя о людях и России.
Итоги
Резюмируя все вышесказанное, произведение «Мертвые души» можно действительно отнести к жанру поэмы. Причем, к уникальной поэме, которой нет аналогов в мировой литературе. Благодаря простым формам, жесткой сатире и искренним авторским эмоциям «Мертвые души» признаны острым и очень емким портретом крепостной России.
Замысел произведения был чрезвычайно сложен. Он не укладывался в рамки общепринятых в литературе того времени жанров и требовал переосмысления взглядов на жизнь, на Русь, на людей. Необходимо было найти и новые способы художественного воплощения идеи. Привычные рамки жанров для воплощения авторской мысли были тесны, потому Н.В. Гоголь искал новые формы для завязки сюжета и его развития.
В начале работы над произведением в письмах Н.В. Гоголя часто встречается слово «роман». В 1836 году Гоголь пишет: «...вещь, над которой я сижу и тружусь теперь, и которую долго обдумывал, и которую долго еще буду обдумывать, не похожа ни на повесть, ни на роман, длинная, длинная...» И все же впоследствии замысел своего нового произведения Н.В. Гоголь решил воплотить в жанре поэмы. Современники писателя недоуменно восприняли его решение, так как в то время, в литературе XIX века, большим успехом пользовались поэма, написанная в стихотворной форме. Основное внимание в ней сосредотачивалось на сильной и гордой личности, которую в условиях современного общества ожидала трагическая участь.
Решение Гоголя имело более глубокий смысл. Замыслив создать собирательный образ родины, он сумел выделить свойства, присущие разным жанрам, и гармонично соединить их под одним определением «поэма». В "Мертвых душах" присутствуют черты и плутовского романа, и лирической поэмы, и социально-психологического романа, и повести, и сатирического произведения. По первому впечатлению, "Мертвые души" - скорее роман. Об этом говорит система ярко и подробно обрисованных характеров. Но Лев Толстой, ознакомившись с произведением, говорил: «Возьмите “Мертвые души” Гоголя. Что это? Ни роман, ни повесть. Нечто совершенно оригинальное».
В основе поэмы повествование о русской жизни, в центре внимания - личность России, охваченная со всех сторон. Чичиков, герой "Мертвых душ", ничем не выдающееся лицо, и именно такой человек, по мысли Гоголя, был героем своего времени, приобретатель, сумевший опошлить все, даже саму идею зла. Разъезды Чичикова по Руси оказались наиболее удобной формой для оформления художественного материала. Эта форма оригинальна и интересна главным образом потому, что в произведении путешествует не только Чичиков, похождения которого являются связующим элементом сюжета. Вместе со своим героем разъезжает по России автор. Он встречается с представителями различных социальных слоев и, соединяя их в одно целое, создает богатую галерею портретов-характеров.
Зарисовки дорожных пейзажей, путевые сценки, различные исторические, географические и другие сведения помогают Гоголю представить на суд читателя полную картину русской жизни тех лет. Проводя Чичикова по русским дорогам, автор показывает читателю огромный диапазон русской жизни во всех ее проявлениях: помещиков, чиновников, крестьян, усадьбы, трактиры, природу и многое другое. Исследуя частное, Гоголь делает выводы о целом, рисует страшную картину нравов современной ему России и, что особенно важно, исследует душу народа.
Жизнь России того времени, знакомая писателю действительность изображена в поэме с «сатирической стороны», что было ново и необычно для русской литературы XIX века. А потому, начав с жанра традиционного авантюрного романа, Н.В. Гоголь, следуя все более и более расширяющемуся замыслу, выходит за рамки и романа, и традиционной повести, и поэмы, и в результате создает масштабное лиро-эпическое произведение. Эпическое начало в нем представлено похождениями Чичикова и связано с сюжетом. Лирическое начало, присутствие которого становится все более и более значимым по мере развертывания событий, выражено в лирических авторских отступлениях. В целом, "Мертвые души" - это масштабное эпическое произведение, которое еще долгое время будет поражать читателей глубиной анализа русского характера и удивительно точным предсказанием будущего России.
Все темы книги «"Мертвые души" Н.В. Гоголя. Краткое содержание. Особенности поэмы. Сочинения»:
Краткое содержание поэмы «Мертвые души»: Том первый. Глава первая
Особенности поэмы «Мертвые души»
- Жанровое своеобразие поэмы
Смысл названия и своеобразие жанра поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души»
План
Вступление
1 Основная часть
1.1 Смысл названия поэмы «Мертвые души»
1.2 Определение Н.В. Гоголем жанра «Мертвых душ»
1.3 Жанровое своеобразие поэмы «Мертвые души»
2 Выводы по жанровому своеобразию «Мертвых душ»
Заключение
Библиография
Вступление
«Мертвые души» - гениальное произведение Николая Васильевича Гоголя. Именно на него Гоголь возлагал главные свои надежды.
«Мертвые души» - поэма. История её создания охватывает почти всю творческую жизнь писателя. Первый том создавался в 1835 – 1841 годах и был опубликован в 1842 году. Над вторым томом писатель работал с 1840 – 1852 годы. В 1845-м он впервые сжег готовый текст. К 1851 году закончил новый вариант тома – и сжег его 11 февраля 1852 года, незадолго до смерти.
«Мертвые души» тесно связаны с именем Пушкина и создавались под его влиянием. Пушкин дал Гоголю сюжет «Мертвых душ». Гоголь рассказал об этом в «Авторской исповеди»: «Пушкин отдал мне свой собственный сюжет, из которого он хотел сделать сам что–то вроде поэмы и которого, по словам его, он бы не отдал другому никому. Это был сюжет «Мертвых душ».
Вскоре Гоголь прочел Пушкину первые главы поэмы. Он сам рассказал об этом: «Когда я начал читать Пушкину первые главы из «Мертвых душ» в том виде, как они были прежде, то Пушкин, который всегда смеялся при моем чтении (он был охотник до смеха), начал понемногу становиться все сумрачнее и сумрачнее, и наконец сделался совершенно мрачен. Когда же чтение окончилось, он произнес голосом тоски: «Боже, как грустна наша Россия». Меня это изумило. Пушкин, который так знал Россию, не заметил, что все это карикатура и моя собственная выдумка! Тут-то я увидел, что значит дело, взятое из души, и вообще душевная правда, и в каком ужасающем для человека виде может быть представлена тьма и пугающее отсутствие света. С тех пор я уже стал думать только о том, как бы смягчить то тягостное впечатление, которое могли произвести «Мертвые души».
Запомним это: Гоголь в «Мертвых душах» искал такое сочетание тьмы и света, чтобы созданные им картины не ужасали человека, а давали надежду.
Но где же свет в его картинах? Кажется, если он и есть, то лишь в лирических отступлениях – о целительной бесконечной дороге, о быстрой езде, о Руси, что несется, как «бойкая необгонимая тройка». Так-то так, но давно замечено, что по этим дорогам странствует не кто иной, как Чичиков, и чуть ли не в его голове рождается проникнутое лирическим пафосом рассуждение…
Мир поэмы «Мертвые души» - это мир, где события, пейзажи, интерьеры, люди столь же достоверны, сколь и фантастичны; сдвинуть в своём сознании эти образы к одному или другому полюсу – значит, их обеднить; напряжение между полюсами и выражает гоголевское отношение к России, к её прошлому, настоящему и будущему.
Так в чем же смысл названия поэмы? Почему Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой? Как это понять?
Цель данного исследования – выяснить, в чем смысл названия поэмы «Мертвые души» и объяснить особенности жанра этого произведения.
Для этого необходимо решить следующие задачи:
1. Творчески изучить поэму «Мертвые души».
2. Проследить мнение Н. В. Гоголя о поэме.
3. Рассмотреть критические материалы о поэме «Мертвые души».
1 Основная часть
1.1 Смысл названия поэмы «Мертвые души»
Название «Мертвые души» столь многозначно, что породило тьму читательских догадок, научных споров и специальных исследований.
Словосочетание «мертвые души» звучало в 1840-х годах странно, казалось непонятным. Ф. И. Буслаев рассказал в своих воспоминаниях, что, когда он «в первый раз услышал загадочное название книги, то сначала вообразил себе, что это какой-нибудь фантастический роман или повесть вроде «Вия». Действительно, название было необычно: душа человека считалась бессмертной, и вдруг мертвые души!
«Мертвые души», - писал А. И. Герцен, - это заглавие носит в себе что-то наводящее ужас». Впечатление от названия усиливалось тем, что само это выражение не употреблялось до Гоголя в литературе и вообще было мало известно. Даже знатоки русского языка, например профессор Московского университета М. П. Погодин, не знали его. Он с негодованием писал Гоголю: «Мертвых душ в русском языке нет. Есть души ревизские, приписанные, убылые, прибылые». Погодин, собиратель старинных рукописей, знаток исторических документов и русского языка, писал Гоголю с полным знанием дела. Действительно, это выражение не встречалось ни в правительственных актах, ни в законах и других официальных документах, ни в научной, справочной, мемуарной, художественной литературе. М. И. Михельсон во много раз переиздававшемся в конце XIX века собрании крылатых выражений русского языка приводит словосочетание «мертвые души» и делает ссылку только на поэму Гоголя! Других примеров Михельсон не нашел в громадном литературном и словарном материале, просмотренном им.
Каковы бы ни были истоки, основные смыслы названия можно найти только в самой поэме; здесь и вообще каждое общеизвестное слово приобретает свой, чисто гоголевский оттенок.
Есть прямой и очевидный смысл названия, вытекающий из истории самого произведения. Сюжет «Мертвых душ», как и сюжет «Ревизора», дал ему, по признанию Гоголя, Пушкин: он рассказал историю о том, как хитрый делец скупал у помещиков мертвые души, т. е. умерших крестьян. Дело в том, что с Петровского времени в России каждые 12 – 18 лет проводились ревизии (проверки) численности крепостных крестьян, поскольку за крестьянина мужского пола помещик обязан был платить правительству «подушную» подать. По итогам ревизии составлялись «ревизские сказки» (списки). Если в период от ревизии до ревизии крестьянин умирал, в списках он все равно числился и за него помещик платил подать – до составления новых списков.
Вот этих-то умерших, но числящихся живыми пройдоха-делец и задумал скупить по дешевке. Какая же тут была выгода? Оказывается, крестьян можно было заложить в Опекунском совете, т. е. получить за каждую «мертвую душу» деньги.
Самая высокая цена, которую пришлось уплатить Чичикову за «мертвую душу» Собакевичу, - два с полтиной. А в Опекунском совете он мог получить за каждую «душу» 200 рублей, т. е. в 80 раз больше.
Затея Чичикова обычна и фантастична одновременно. Обычна потому, что покупка крестьян была повседневным делом, а фантастична, поскольку продаются и покупаются те, от кого, по словам Чичикова, «остался лишь один неосязаемый чувствами звук».
Никто не возмущен этой сделкой, наиболее недоверчивые лишь слегка удивлены. В реальной действительности человек становится товаром, где бумага подменяет людей.
Итак, первый, наиболее очевидный смысл названия: «мертвая душа» - это умерший, но существующий в бумажном, бюрократическом «обличье» крестьянин, ставший предметом спекуляции. Часть из этих «душ» имеет в поэме свои имена, характеры, о них рассказываются разные истории, так что они, если даже и сообщается, как приключилась с ними смерть, оживают на наших глазах и выглядят, пожалуй, живее иных «действующих лиц».
«Милушкин, кирпичник! Мог поставить печь в каком угодно доме.
Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного…
Каретник Михеев! Ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные…
А Пробка Степан, плотник? Ведь что за силища была! Служи он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом!»
Во-вторых, Гоголь подразумевал под «мертвыми душами» помещиков-
крепостников, угнетавших крестьян и мешавших экономическому и культурному развитию страны.
Но «мертвые души» - не только помещики и чиновники: это «безответно мертвые обыватели», страшные «неподвижным холодом души своей и бесплодной пустыней сердца». В Манилова и Собакевича может превратиться любой человек, если «ничтожная страстишка к чему-нибудь мелкому» разрастется в нем, заставляя его «позабыть великие и святые обязанности и в ничтожных побрякушках видеть великое и святое».
Неслучайно портрет каждого помещика сопровождается психологическим комментарием, раскрывающим его общечеловеческий смысл. В одиннадцатой главе Гоголь предлагает читателю не просто посмеяться над Чичиковым и другими персонажами, а «углубить вовнутрь собственной души сей тяжелый запрос: «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?» Таким образом, название поэмы оказывается очень емким и многоплановым.
Художественную ткань поэмы составляют два мира, которые условно можно обозначить как мир «реальный» и мир «идеальный». Реальный мир автор показывает, воссоздавая современную ему действительность. Для «идеального» мира душа бессмертна, ибо она – воплощение божественного начала в человеке. А в мире «реальном» вполне может быть «мертвая душа», потому что для обывателей душа только то, что отличает живого человека от покойника.
Заглавие, данное Гоголем своей поэме, было «Мертвые души», но на первом листе рукописи, представленном в цензуру, цензор А.В. Никитенко приписал: «Похождения Чичикова, или… Мертвые души». Так и называлась около ста лет поэма Гоголя.
Эта хитрая приписка приглушала социальное значение поэмы, отвлекала читателей от мыслей о страшном названии «Мертвые души», подчеркивала значение спекуляций Чичикова. А.В. Никитенко снижал своеобразное, небывалое название, данное Гоголем, до уровня названий многочисленных романов сентиментального, романтического, охранительного направлений, завлекавших читателей удивительными, витиеватыми названиями. Наивная уловка цензора не снизила значения гениального творения Гоголя. В настоящее время поэма Гоголя печатается под заглавием, данным автором, - «Мертвые души».
Прочитайте приведённый ниже фрагмент произведения и выполните задания 1–9.
Но Чичиков сказал просто, что подобное предприятие, или негоция, никак не будет несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России, а чрез минуту потом прибавил, что казна получит даже выгоды, ибо получит законные пошлины.
– Так вы полагаете?
– Я полагаю, что это будет хорошо.
– А, если хорошо, это другое дело: я против этого ничего, – сказал
Манилов и совершенно успокоился.
– Теперь остаётся условиться в цене.
– Как в цене? – сказал опять Манилов и остановился. – Неужели вы полагаете, что я стану брать деньги за души, которые в некотором роде окончили своё существование? Если уж вам пришло этакое, так сказать, фантастическое желание, то с своей стороны я передаю их вам безынтересно и купчую беру на себя.
Великий упрёк был бы историку предлагаемых событий, если бы он упустил сказать, что удовольствие одолело гостя после таких слов, произнесённых Маниловым. Как он ни был степенен и рассудителен, но тут чуть не произвёл даже скачок по образцу козла, что, как известно, производится только в самых сильных порывах радости. Он поворотился так сильно в креслах, что лопнула шерстяная материя, обтягивавшая подушку; сам Манилов посмотрел на него в некотором недоумении. Побуждённый признательностию, он наговорил тут же столько благодарностей, что тот смешался, весь покраснел, производил головою отрицательный жест и наконец уже выразился, что это сущее ничего, что он, точно, хотел бы доказать чем-нибудь сердечное влечение, магнетизм души, а умершие души в некотором роде совершенная дрянь.
– Очень не дрянь, – сказал Чичиков, пожав ему руку. Здесь был испущен очень глубокий вздох. Казалось, он был настроен к сердечным излияниям; не без чувства и выражения произнёс он наконец следующие слова: – Если б вы знали, какую услугу оказали сей, по-видимому, дрянью человеку без племени и роду! Да и действительно, чего не потерпел я? как барка какая-нибудь среди свирепых волн… Каких гонений, каких преследований не испытал, какого горя не вкусил, а за что? за то, что соблюдал правду, что был чист на своей совести, что подавал руку и вдовице беспомощной, и сироте-горемыке!.. – Тут даже он отёр платком выкатившуюся слезу.
Манилов был совершенно растроган. Оба приятеля долго жали друг другу руку и долго смотрели молча один другому в глаза, в которых видны были навернувшиеся слёзы. Манилов никак не хотел выпустить руки нашего героя и продолжал жать её так горячо, что тот уже не знал, как её выручить. Наконец, выдернувши её потихоньку, он сказал, что не худо бы купчую совершить поскорее и хорошо бы, если бы он сам понаведался в город. Потом взял шляпу и стал откланиваться.
(Н. В. Гоголь, «Мёртвые души» )
