Максим Горький – знаменитый русский писатель, пополнивший русскую литературу известными произведениями: «Макар Чудра», «Старуха Изергиль», «Челкаш», «На дне».

Родился 16 марта 1868 года в Нижнем Новгороде в семье Пешковых. Ему при рождении было дано имя – Алексей. Но впоследствии им самим был придуман псевдоним, под которым он и стал известен всему миру. Писатель рано осиротел и воспитывался у своего деда и бабушки по отцовской линии.

Судьба сложилась так, что Алеше Пешкову пришлось с раннего детства трудиться. Он мыл посуду на пароходе, занимался пекарством и другой работой, которая приносила хоть сколь малый доход. Поступление в 1884 году в Казанский университет закончилось полным крахом. Тогда еще юный писатель увлекается политикой и революцией. Его жизнь была яркой и противоречивой. Это подтверждается рядом интересных фактов из его биографии:

1. В Горьком было много загадочного. Например, он не чувствовал физической боли, но при этом настолько болезненно переживал чужую боль, что когда описывал сцену, как женщину ударили ножом, на его теле вздулся огромный шрам. По одному из рассказов его жены, однажды, занимая хозяйством, она услышала грохот. Прибежав на место, она увидела окровавленного мужа. Спросив его, что случилось, писатель ответил, что намеренно причиняет себе боль, чтобы прочувствовать боль того персонажа, про которого он пишет.
2. Он с молодого возраста болел туберкулезом и выкуривал по 75 папирос в сутки.
3. Он несколько раз пытался покончить с собой, и всякий раз его спасала неведомая сила, например, в 1887 году отклонившая пулю, направленную в сердце, на миллиметр от цели.
4. Он мог выпить сколько угодно спиртного и никогда не пьянел.
5. Не раз прибегал к помощи психиатра. Психическая неуравновешенность и душевные муки приносили Горькому страдание и боль. Но отношение к самоубийцам было отрицательное, даже пренебрежительное.
6. Горький был рьяным революционным деятелем: был членом партии, занимался пропагандой и оплачивал все нужды революции. За это и был заключен под стражу. Но надо отдать должное моральной составляющей его борьбы – он не был причастен к репрессиям и даже напротив – просил у власти свободы для многих репрессированных писателей и других представителей оппозиции. Но взаимоотношения с Лениным были очень даже натянутыми. Причина крылась в неоправданных надеждах Горького: он хотел изменить жизнь России, поменять отношение власти к простому человеку, проникся идеями большевиков, но столкнулся с реальностью, в которой было место и физическому устранению неугодных людей, и уничтожению думающей интеллигенции самым жестоким образом. Но Ленин считался с Максимом Горьким. И Сталин ценил его литературный талант. Они не были друзьями по факту, но оба успешно использовали друг друга: Горький подготовил «Первый съезд советских писателей», на протяжении жизни являлся связующим звеном между властью и русской интеллигенцией, Сталин в свою очередь шел на уступки, предоставлял свободу литературной деятельности Горького.
7. Жизнь Горького — это изумительный карнавал, закончившийся трагично. До сих остается нерешенным вопрос: умер ли Горький своей смертью или был убит по приказу Сталина. Последние дни и часы Горького наполнены какой-то жутью. Сталин, Молотов, Ворошилов возле постели умирающего русского писателя пили шампанское. Нижегородская подруга Горького, а затем политическая эмигрантка Екатерина Кускова писала: «Но и над молчащим писателем они стояли со свечкой день и ночь…»
8. В 1936 году он умирал дважды, 9 и 18 июня. 9 июня уже фактически умершего писателя чудесно оживил приезд Сталина, который приехал на дачу Горького в Горках под Москвой для того, чтобы попрощаться с покойным. В этот же день Горький устроил странное голосование родных и близких, спрашивая их: умирать ему или нет? Фактически контролировал процесс своего умирания…
9. Максим Горький имел особое отношение к евреям. Не раз в своем творчестве затрагивал тему геноцида еврейского народа. Написал красноречивое обращение к русскому народу в защиту евреев. И даже усыновил еврейского мальчика, который получил фамилию писателя. Таким образом, Залман Свердлов стал официально Зиновием Алексеевичем Пешковым. Гражданская жена – Мария Федоровна Андреева имела еврейское происхождение, так же и у любовницы Марии Игнатьевны Закревской –Бенкендорф-Будберг были еврейские корни.
10. Горький, как сейчас модно говорить, гомофоб. Люто ненавидел людей с подобным отклонением, призывал со страниц газет к уничтожению этого позорного явления, которое он приравнивал к фашизму. Максим Горький считал, что для социума гомосексуализм крайне опасен и требует немедленного пресечения и наказания.
11. Горький часто жил за границей. В 1906 году он в компании своей возлюбленной Марии Андреевой посещает Италию и живет на острове Капри. Именно в это время он работал над редакцией романа «Мать». В 1913 году он получает разрешение от царского правительства на возвращение на Родину. В 20-х годах он снова возвращается в Италию, но живет уже в Соренто. Примечательно, что уже в эти годы в Италии у власти был Муссолини, который придерживался фашистских доктрин.
12. За свою жизнь он был 5 раз номинирован на Нобелевскую премию по литературе.
13. Горький был тем еще ходоком, не смотря на то, что за всю жизнь у него было несколько жен, любовниц у него также было придостаточно. Этого не отнять. Успехом у женщин он пользовался.
14. У Горького еще до сих пор живы его родные внучки Дарья и Марфа. Кстати Марфа очень тесно общалась с дочерью Сталина - Светланой, а вышла за муж за сына Лаврентия Берии. Дарья же до сих пор играет в Театре имени Вахтангова, несмотря на свой солидный возраст.
15. Нередко родные и близкие для писателя люди удостаивались милых прозвищ. Жену своего сына Надежду Введенскую он называл не иначе как ласково Тимоша. Прозвище родилось после того, как сноха постриглась в парикмахерской. Сразу после укладки прическа выглядела довольно красиво, но на следующий день волосы торчали как у кучера Тимофея. Так и прозвали ее в семье Тимошей.
16. Максим Горький дружил с английским писателем Гербертом Уэлсом. В 1920 году Герберт посещает СССР и останавливается в доме писателя, который на тот момент сожительствовал с Марией Игнатьевной Закревской –Бенкендорф – Будберг. Любвеобильная Мария Игнатьевна одну из ночей провела с Гербертом Уэлсом. Горький был безумно увлечен этой дамой, что даже простил ей измену и продолжал с ней связь.
17. Русские писатели 19 века в большинстве были его личными врагами: Достоевского он ненавидел, Гоголя презирал, как человека больного, над Тургеневым он смеялся.
18. Одно из многих свидетельств, что Горький был отравлен Сталиным, и, пожалуй, самое убедительное, хотя и косвенное, принадлежит Б.Герланд и напечатано в N6 «Социалистического вестника» в 1954 году. Б.Герланд была заключенной ГУЛАГа на Воркуте и работала в казарме лагеря вместе с професором Плетневым, также сосланным.Он был приговорен к расстрелу за убийство Горького, позже замененого 25 годами тюрьмы. Она записала его рассказ:»Мы лечили Горького от болезни сердца, но он страдал не столько физически, сколько морально: он не переставал терзать себя самоупреками. Ему в СССР уже не было чем дышать, он страстно стремился назад в Италию. Но недоверчивый деспот в Кремле больше всего боялся открытого выступления знаменитого писателя против его режима. И, как всегда, он в нужный момент придумал действенное средство. Им оказалось бонбоньерка, да, светло-розовая бонбоньерка, убранная яркой шелковой лентой. Она стояла на ночном столике у кровати Горького, который любил угощать своих посетителей. На этот раз он щедро одарил конфетами двух санитаров, которые при нем работали, и сам съел несколько конфет. Через час у всех троих начались мучительные желудочные боли, а ещё через час наступила смерть. Было немедленно произведено вскрытие. Результат? Он соответствовал нашим худшим опасениям. Все трое умерли от яда».
19. Официальной причиной смерти Максима Горького стало воспаление легких. Но небезосновательно существуют версии о том, что к его смерти причастны несколько лиц. Подвергался допросу по этому делу Генрих Ягода, который к тому же обвинялся и в убийстве сына писателя – Максима. Поводом для этого могла послужить любовь Генриха Ягоды к жене Максима – Надежде Введенской. А устранение опасного для власти Горького, возможно, было заказано Сталиным. Подозрения падают и на Марию Будберг – любовницу Максима Горького, которая провела рядом с ним последние часы его жизни. Но как было на самом деле, неизвестно до сих пор, остались лишь догадки и предположения.

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Максим Горький - литературный псевдоним Алексея Максимовича Пешкова, устоявшимся является также неверное употребление настоящего имени писателя в сочетании с псевдонимом - Алексей Максимович Горький, (16 (28) марта 1868, Нижний Новгород, Российская империя - 18 июня 1936, Горки, Московская область, СССР) - русский писатель, прозаик, драматург. Один из самых значительных и известных в мире русских писателей и мыслителей. На рубеже XIX и XX веков прославился как автор произведений с революционной тенденцией, лично близкий социал-демократам и находившийся в оппозиции царскому режиму.

Первоначально Горький скептически отнёсся к Октябрьской революции. Однако после нескольких лет культурной работы в Советской России (в Петрограде руководил издательством «Всемирная литература», ходатайствовал перед большевиками за арестованных) и жизни за рубежом в 1920-е годы (Берлин, Мариенбад, Сорренто), вернулся в СССР, где в последние годы жизни получил официальное признание как основатель социалистического реализма.

Алексей Максимович Пешков родился в Нижнем Новгороде, в семье столяра (по другой версии - управляющего астраханской конторой пароходства И. С. Колчина) - Максима Савватьевича Пешкова (1840-1871), который был сыном солдата, разжалованного из офицеров. М. С. Пешков в последние годы жизни работал управляющим пароходной конторой, умер от холеры. Мать - Варвара Васильевна, урождённая Каширина (1842-1879) - из мещанской семьи; рано овдовев, вторично вышла замуж, умерла от чахотки. Дед Горького Савватий Пешков дослужился до офицера, но был разжалован и сослан в Сибирь «за жестокое обращение с нижними чинами», после чего записался в мещане. Его сын Максим пять раз убегал от отца и в 17 лет ушёл из дома навсегда. Рано осиротев, Горький провёл детские годы в доме своего деда Каширина. С 11 лет вынужден был идти «в люди»: работал «мальчиком» при магазине, буфетным посудником на пароходе, пекарем, учился в иконописной мастерской и др.

В 1884 году попытался поступить в Казанский университет. Познакомился с марксистской литературой и пропагандистской работой.
В 1888 году - арестован за связь с кружком Н. Е. Федосеева. Находился под постоянным надзором полиции. В октябре 1888 года поступил сторожем на станцию Добринка Грязе-Царицынской железной дороги. Впечатления от пребывания в Добринке послужат основой для автобиографического рассказа «Сторож» и рассказа «Скуки ради».
В январе 1889 года, по личному прошению (жалобе в стихах), переведён на станцию Борисоглебск, затем весовщиком на станцию Крутая.
Весной 1891 года отправился странствовать и вскоре дошёл до Кавказа.

Литературная и общественная деятельность

В 1892 году впервые выступил в печати с рассказом «Макар Чудра». Вернувшись в Нижний Новгород, печатает обозрения и фельетоны в «Волжском вестнике», «Самарской газете», «Нижегородском листке» и др.
1895 год - «Челкаш», «Старуха Изергиль».
1896 год - Горький пишет отклик на первый кинематографический сеанс в Нижнем Новгороде:

И вдруг что-то щёлкает, всё исчезает, и на экране является поезд железной дороги. Он мчится стрелой прямо на вас - берегитесь! Кажется, что вот-вот он ринется во тьму, в которой вы сидите, и превратит вас в рваный мешок кожи, полный измятого мяса и раздробленных костей, и разрушит, превратит в обломки и в пыль этот зал и это здание, где так много вина, женщин, музыки и порока.

1897 год - «Бывшие люди», «Супруги Орловы», «Мальва», «Коновалов».
С октября 1897 года до середины января 1898 года жил в посёлке Каменка (ныне город Кувшиново Тверской области) на квартире у своего друга Николая Захаровича Васильева, работавшего на Каменской бумагоделательной фабрике и руководившего нелегальным рабочим марксистским кружком. Впоследствии жизненные впечатления этого периода послужили писателю материалом для романа «Жизнь Клима Самгина».
1898 год - Издательством Дороватского и А. П. Чарушникова выпущен первый том сочинений Горького. В те годы тираж первой книги молодого автора редко превышал 1000 экз. А. И. Богданович советовал выпустить первые два тома «Очерков и рассказов» М. Горького по 1200 экз. Издатели «рискнули» и выпустили больше. Первый том 1-го издания «Очерков и рассказов» вышел тиражом 3000 экз.
1899 год - роман «Фома Гордеев», поэма в прозе «Песня о Соколе».
1900-1901 год - роман «Трое», личное знакомство с Чеховым, Толстым.

1900-1913 годы - участвует в работе издательства «Знание».
Март 1901 года - «Песня о Буревестнике» создана М. Горьким в Нижнем Новгороде. Участие в марксистских рабочих кружках Нижнего Новгорода, Сормова, Петербурга; написал прокламацию, призывающую к борьбе с самодержавием. Арестован и выслан из Нижнего Новгорода.

В 1901 году M. Горький обратился к драматургии. Создаёт пьесы «Мещане» (1901), «На дне» (1902). В 1902 году он стал крёстным и приёмным отцом еврея Зиновия Свердлова, который взял фамилию Пешков и принял православие. Это было необходимо для того, чтобы Зиновий получил право жить в Москве.
21 февраля - избрание М. Горького в почётные академики Императорской Академии наук по разряду изящной словесности.

В 1902 г. Горький был избран почётным членом Императорской академии наук… Но прежде чем Горький смог воспользоваться своими новыми правами, его избрание было аннулировано правительством, так как новоизбранный академик «находился под надзором полиции». В связи с этим Чехов и Короленко отказались от членства в Академии

1904-1905 годы - пишет пьесы «Дачники», «Дети солнца», «Варвары». Знакомится с Лениным. За революционную прокламацию и в связи с расстрелом 9 января арестован и заключён в Петропавловскую крепость. В защиту Горького выступили известные деятели искусства Г. Гауптман, А. Франс, О. Роден, Т. Гарди, Дж. Мередит, итальянские писатели Г. Деледда, М. Раписарди, Э. де Амичис, композитор Дж. Пуччини, философ Б. Кроче и другие представители творческого и научного мира из Германии, Франции, Англии. В Риме прошли студенческие демонстрации. Под давлением общественности 14 февраля 1905 года освобождён под залог. Участник революции 1905-1907. В ноябре 1905 года вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию.

1906 год, февраль - Горький с Марией Андреевой отправляются через Европу в Америку. За границей писатель создаёт сатирические памфлеты о «буржуазной» культуре Франции и США («Мои интервью», «В Америке»). Пишет пьесу «Враги», создаёт роман «Мать». Из-за туберкулёза поселяется в Италии на острове Капри, где прожил 7 лет (с 1906 по 1913). Поселился в престижной гостинице Quisisana. С марта 1909 года по февраль 1911 года проживал на вилле «Спинола» (ныне «Беринг»), останавливался на виллах (имеют памятные доски о его пребывании) «Блезиус» (с 1906 по 1909) и «Серфина» (ныне «Пьерина»). На Капри Горький пишет «Исповедь» (1908), где чётко обозначились его философские расхождения с Лениным и сближение с богостроителями Луначарским и Богдановым.

1907 год - делегат с правом совещательного голоса V съезда РСДРП.
1908 год - пьеса «Последние», повесть «Жизнь ненужного человека».
1909 год - повести «Городок Окуров», «Жизнь Матвея Кожемякина».
1913 год - Горький редактирует большевистские газеты «Звезда» и «Правда», художественный отдел большевистского журнала «Просвещение», издаёт первый сборник пролетарских писателей. Пишет «Сказки об Италии».
В конце декабря 1913 года, после объявления всеобщей амнистии по случаю 300-летия Романовых, Горький вернулся в Россию и поселился в Петербурге.

1914 год - основал журнал «Летопись» и издательство «Парус».
1912-1916 годы - M. Горький создает серию рассказов и очерков, составивших сборник «По Руси», автобиографические повести «Детство», «В людях». В 1916 году в издательстве «Парус» была опубликована автобиографическая повесть «В людях» и цикл очерков «По Руси». Последняя часть трилогии «Мои университеты» была написана в 1923 году.
1917-1919 годы - M. Горький ведёт большую общественную и политическую работу, критикует методы большевиков, осуждает их отношение к старой интеллигенции, спасает ряд её представителей от репрессий большевиков и голода.

Эмиграция

1921 год - отъезд M. Горького за границу. Официальной причиной отъезда было возобновление его болезни и необходимость, по настоянию Ленина, лечиться за границей. По другой версии Горький был вынужден уехать из-за обострения идеологических разногласий с установившейся властью. В 1921-1923 гг. жил в Гельсингфорсе (Хельсинки), Берлине, Праге.
С 1924 года жил в Италии, в Сорренто. Опубликовал воспоминания о Ленине.
1925 год - роман «Дело Артамоновых».

1928 год - по приглашению Советского правительства и лично Сталина совершает поездку по стране, во время которой Горькому показывают достижения СССР, которые нашли свое отражение в цикле очерков «По Советскому Союзу».
1929 год - Горький посещает Соловецкий лагерь особого назначения и пишет хвалебный отзыв о его режиме. Этому факту посвящён фрагмент труда А. И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ».

Возвращение в СССР

(С ноября 1935 года до июня 1936 года)

1932 год - Горький возвращается в Советский Союз. Правительство предоставило ему бывший особняк Рябушинского на Спиридоновке, дачи в Горках и в Теселли (Крым). Здесь же он получает заказ Сталина - подготовить почву для 1-го съезда советских писателей, а для этого провести среди них подготовительную работу.
Горьким создаётся множество газет и журналов: книжные серии «История фабрик и заводов», «История гражданской войны», «Библиотека поэта», «История молодого человека XIX столетия», журнал «Литературная учёба», он пишет пьесы «Егор Булычёв и другие» (1932), «Достигаев и другие» (1933).

1934 год - Горький проводит I Всесоюзный съезд советских писателей, выступает на нём с основным докладом.
1934 год - соредактор книги «Канал имени Сталина».
В 1925-1936 годах пишет роман «Жизнь Клима Самгина», который остался не окончен.
11 мая 1934 года неожиданно умирает сын Горького - Максим Пешков. M. Горький умер 18 июня 1936 года в Горках, пережив сына чуть более чем на два года.
После смерти был кремирован, прах был помещён в урне в Кремлёвскую стену на Красной площади в Москве.

Обстоятельства смерти Максима Горького и его сына многими считаются «подозрительными», ходили слухи об отравлении, которые, впрочем, не нашли подтверждения. На похоронах, в числе прочих, гроб с телом Горького несли Молотов и Сталин. Интересно, что в числе прочих обвинений Генриха Ягоды на Третьем Московском процессе 1938 года было обвинение в отравлении сына Горького. Согласно допросам Ягоды, Максим Горький был убит по приказу Троцкого, а убийство сына Горького, Максима Пешкова, было его личной инициативой. Некоторые публикации в смерти Горького обвиняют Сталина. Важным прецедентом медицинской стороны обвинений в «деле врачей» был Третий московский процесс (1938), где среди подсудимых были три врача (Казаков, Левин и Плетнёв), обвинявшиеся в убийствах Горького и других.

«Здесь медицина неповинна…» Именно так поначалу утверждали врачи Левин и Плетнёв, проводившие лечение писателя в последние месяцы его жизни, а позднее привлекавшиеся в качестве обвиняемых на процессе «правотроцкистского блока». Вскоре, однако, они «признали» умышленно неправильное лечение…
и даже «показали», что их сообщницами были медицинские сёстры, делавшие больному до 40 уколов камфары в сутки. Но как было на самом деле, единого мнения нет.
Историк Л. Флейшлан прямо пишет: «Факт убийства Горького можно считать непреложно установленным». В. Ходасевич, напротив, верит в естественную причину смерти пролетарского писателя.

В ночь, когда умирал Максим Горький, на казённой даче в Горках-10 разразилась страшная гроза.

Вскрытие тела проводилось прямо здесь же, в спальне, на столе. Врачи торопились. "Когда он умер, - вспоминал секретарь Горького Пётр Крючков, - отношение к нему со стороны докторов переменилось. Он стал для них просто трупом…

Обращались с ним ужасно. Санитар стал его переодевать и переворачивал с боку на бок, как бревно. Началось вскрытие... Потом стали мыть внутренности. Зашили разрез кое-как простой бечёвкой. Мозг положили в ведро..."

Это ведро, предназначенное для Института мозга, Крючков лично отнёс в машину.

В воспоминаниях Крючкова есть странная запись: "Умер Алексей Максимович 8-го".

Вспоминает вдова писателя Екатерина Пешкова: "8 июня 6 часов вечера. Состояние Алексея Максимовича настолько ухудшилось, что врачи, потерявшие надежду, предупредили нас, что близкий конец неизбежен... Aлексей Mаксимович - в кресле с закрытыми глазами, с поникшей головой, опираясь то на одну, то на другую руку, прижатую к виску и опираясь локтем на ручку кресла.

Пульс еле заметный, неровный, дыханье слабело, лицо и уши и конечности рук посинели. Через некоторое время, как вошли мы, началась икота, беспокойные движенья руками, которыми он точно что-то отодвигал или снимал что-то..."

И вдруг мизансцена меняется... Появляются новые лица. Они ждали в гостиной. К воскресшему Горькому бодрой походкой входят Сталин, Молотов и Ворошилов. Им уже сообщили, что Горький умирает. Они приехали проститься. За сценой - руководитель НКВД Генрих Ягода. Он прибыл раньше Сталина. Вождю это не понравилось.

"А этот зачем здесь болтается? Чтобы его здесь не было".

Сталин ведёт себя в доме по-хозяйски. Шуганул Генриха, припугнул Крючкова. "Зачем столько народу? Кто за это отвечает? Вы знаете, что мы можем с вами сделать?"

"Хозяин" приехал... Ведущая партия - его! Все родные и близкие становятся только кордебалетом.

Когда Сталин, Молотов и Ворошилов вошли в спальню, Горький настолько пришёл в себя, что они заговорил о литературе. Горький начал хвалить женщин-писательниц, упомянул Караваеву - и сколько их, сколько ещё появится, и всех надо поддержать... Сталин шутливо осадил Горького: "О деле поговорим, когда поправитесь.
Надумали болеть, поправляйтесь скорее. А быть может, в доме найдётся вино, мы бы выпили за ваше здоровье по стаканчику".

Принесли вино... Все выпили... Уходя, в дверях, Сталин, Молотов и Ворошилов помахали руками. Когда они вышли, Горький будто бы сказал: "Какие хорошие ребята! Сколько в них силы..."

Но насколько можно верить этим воспоминаниям Пешковой? В 1964 году на вопрос американского журналиста Исаака Левина о смерти Горького она отвечала: "Не спрашивайте меня об этом! Я трое суток заснуть не смогу..."

Второй раз Сталин с товарищами приехали к смертельно больному Горькому 10 июня в два часа ночи. Но зачем? Горький спал. Как ни боялись врачи, Сталина не пустили. Третий визит Сталина состоялся 12 июня. Горький не спал. Врачи дали на разговор десять минут. О чём они говорили? О крестьянском восстании Болотникова... Перешли к положению французского крестьянства.

Получается, что 8 июня главной заботой генсека и вернувшегося с того света Горького были писательницы, а 12-го - стали французские крестьяне. Всё это как-то очень странно.

Приезды вождя словно волшебно оживляли Горького. Он как будто не смел умереть без разрешения Сталина. Это невероятно, но Будберг прямо скажет об этом:
"Умирал он, в сущности, 8-го, и если бы не посещение Сталина, вряд ли вернулся к жизни".

Сталин не был членом горьковской семьи. Значит, попытка ночного вторжения была вызвана необходимостью. И 8-го, и 10-го, и 12-го Сталину был необходим или откровенный разговор с Горьким, или стальная уверенность, что такой откровенный разговор не состоится с кем-то другим. Например, с ехавшим из Франции Луи Арагоном. Что сказал бы Горький, какое мог сделать заявление?

После смерти Горького Крючкова обвинили в том, что он с докторами Левиным и Плетнёвым по заданию Ягоды "вредительскими методами лечения" "умертвил" сына Горького Максима Пешкова. Но зачем?

Если следовать показаниям других подсудимых, политический расчёт был у "заказчиков" - Бухарина, Рыкова и Зиновьева. Таким способом они якобы хотели ускорить смерть самого Горького, выполняя задание их "главаря" Троцкого. Тем не менее даже на этом процессе речь не шла о прямом убийстве Горького. Эта версия была бы уж слишком невероятной, ведь больного окружало 17 (!) врачей.

Одним из первых заговорил об отравлении Горького революционер-эмигрант Б.И. Николаевский. Якобы Горькому была преподнесена бонбоньерка с отравленными конфетами. Но версия с конфетами не выдерживает критики.

Горький не любил сладости, зато обожал ими угощать гостей, санитаров и, наконец, своих горячо любимых внучек. Таким образом, отравить конфетами можно было кого угодно вокруг Горького, кроме него самого. Только идиот мог задумать подобное убийство. Ни Сталин, ни Ягода не были идиотами.

Доказательств убийства Горького и его сына Максима не существует. Между тем тираны тоже имеют право на презумпцию невиновности. Сталин совершил достаточно преступлений, чтобы вешать на него ещё одно - недоказанное.

Реальность такова: 18 июня 1936 года скончался великий русский писатель Максим Горький. Тело его, вопреки завещанию похоронить его рядом с сыном на кладбище Новодевичьего монастыря, было по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) кремировано, урна с прахом помещена в Кремлёвскую стену.

Softmixer.com›2011/06/blog-post_18.html

Задача данной статьи - выяснить истинную причину ухода из жизни русского писателя АЛЕКСЕЯ МАКСИМОВИЧА ПЕШКОВА по его коду ПОЛНОГО ИМЕНИ.

Смотреть предварительно "Логикология - о судьбе человека".

Рассмотрим таблицы кода ПОЛНОГО ИМЕНИ. \Если на Вашем экране будет смещение цифр и букв, приведите в соответствие масштаб изображения\.

16 22 47 58 73 76 77 89 95 106 124 130 140 153 154 165 183 193 206 221 224 234 258
П Е Ш К О В А Л Е К С Е Й М А К С И М О В И Ч
258 242 236 211 200 185 182 181 169 163 152 134 128 118 105 104 93 75 65 52 37 34 24

1 13 19 30 48 54 64 77 78 89 107 117 130 145 148 158 182 198 204 229 240 255 258
А Л Е К С Е Й М А К С И М О В И Ч П Е Ш К О В
258 257 245 239 228 210 204 194 181 180 169 151 141 128 113 110 100 76 60 54 29 18 3

ПЕШКОВ АЛЕКСЕЙ МАКСИМОВИЧ = 258 = ЕСТЕСТВЕННАЯ СМЕРТЬ.

258 = 77-НЕХВАТКА \ кислорода \ + 181-НЕХВАТКА КИСЛОРОДА.

258 = КИСЛОРОДНОЕ ГОЛОДАНИЕ МИО\ карда \.

258 = 165-ИНФАРКТ МИОКАРД\ а \ + 93-ИНФАРКТ.

258 = 58-ОТ ИН\ фаркта... \ + 200-ОТ ИНФАРКТА МИОКАРД\ а \.

258 = ГИПОКСИЯ МИОКАРДА СЕРДЦ\ а \.

258 = 228-ВЕДУЩИЙ К ГИБЕЛИ ИНФАРКТ + 30-...КТ (конец идущего навстречу слова ИНФАРКТ).

Проверим это утверждение:

10 24 45 46 63 74 93
И Н Ф А Р К Т
93 83 69 48 47 30 19

Мы видим цифры 19, 30, 48, 93

Проведём дешифровку отдельных столбцов:

89 = КОНЧИНА
_____
181 = 77-НЕХВАТКА + 104-КИСЛОРОДА

198 = ВНЕЗАПНАЯ СМЕРТЬ
_____________________________
76 = НЕХВАТК\ а кислорода \

145 = СКОНЧАЛСЯ
___________________________________________________
128 = ОТ ГИПОКСИИ = МИОКАРД БЕЗ КИС\ лорода \ = ОТ ИНФАРКТА

140 = МИОКАРД БЕЗ КИСЛ\ орода \
__________________________________
128 = МИОКАРД БЕЗ КИС\ лорода \

193 = МИОКАРД БЕЗ КИСЛОРОДА
__________________________________
75 = СЕРДЦЕ

73 = МИОКАРДА
___________________________________
200 = ОТ ИНФАРКТА МИОКАРД\ а \

154 = ГОЛОДАНИЕ МИОКАРД\ а \
________________________________
105 = ГОЛОДАНИЕ МИ\ окарда \

165 = НЕДОСТАТОЧНО
_______________________
104 = КИСЛОРОДА

Справка:

Гипоксия миокарда – это состояние, при котором сердечная мышца, а миокард – это и есть мышца сердца, не получает нужного количества кислорода.
ddhealth.ru›bolezni-i-lechenie/1190…miokarda

Код ДАТЫ СМЕРТИ: 18.06.1936. Это = 18 + 06 + 19 + 36 = 79 = ОТ ГИПО\ ксии \ = ОТ ИНФ\ аркта \.

258 = 79 + 179-НАСТУПИЛ КОНЕЦ.

Код полной ДАТЫ СМЕРТИ = 226-ВОСЕМНАДЦАТОЕ ИЮНЯ + 55-\ 19 + 36 \-\ код ГОДА СМЕРТИ \-ГИБНЕТ = 281.

281 = 75-СЕРДЦЕ + 206-КИСЛОРОДНЫЙ ГОЛОД = ЗАКОНЧИЛОСЬ СЕРДЦЕБИЕНИЕ.

281 - 258-\ код ПОЛНОГО ИМЕНИ \ = 23 = МИ\ окард \.

Код числа полных ЛЕТ ЖИЗНИ = 177-ШЕСТЬДЕСЯТ + 84-ВОСЕМЬ = 261 = ВНЕЗАПНЫЙ ИНФАРКТ МИОКАР\ да \.

Смотрим столбец:

89 = КОНЧИНА
______________________________
180 = ШЕСТЬДЕСЯТ В\ осемь \

180 - 89 = 91 = УМИРАНИЕ.

Рецензии

Вы уверены, что он великий русский??? Очень сомнительно...
Максим Горький (настоящие имя и фамилия - Алексей Максимович Пешков; 1868–1936) благодаря своим дореволюционным сочинениям пользовался репутацией друга бедняков, борца за социальную справедливость. Между тем симпатия к людям социального «дна» сливалась в этих произведениях с рассуждениями о том, что вся русская жизнь есть сплошная «свинцовая мерзость» («Городок Окуров», «Жизнь Матвея Кожемякина» и др.). Горький утверждал, что русская душа по самой природе своей «труслива» и «болезненно зла» (самым удачным ее портретом он считал отвратительного старого сладострастника Федора Карамазова из романа Достоевского). Он писал о «садической жестокости, присущей русскому народу» (послесловие к книге С. Гусева-Оренбургского о еврейских погромах на Украине, 1923). Пожалуй, ни один публицист не писал с такой неприязнью ни об одной нации - разве что гитлеровские идеологи о евреях. Такие обвинения, какие высказаны Горьким в работе «О русском крестьянстве», предъявляют только тем, кого решено уничтожить.
И Горький принял в этом уничтожении прямое участие. В 1905 г. он вступил в РСДРП. В 1917 г., разойдясь с большевиками по вопросу о своевременности их переворота, формально остался вне партии. Он был богат, мог позволить себе с 1906 по 1914 г. жить в вилле на о. Капри и жертвовать крупные суммы в партийную кассу. Он финансировал ленинские газеты «Искра» и «Вперед». Во время декабрьского мятежа 1905 г. его московская квартира, охраняемая кавказской дружиной, стала мастерской, где изготовлялись бомбы; куда свозили оружие для боевиков. В 1906 г. Горький отправился в турне по Америке, собрал около 10 тысяч долларов в кассу большевиков. После того, как газеты напечатали его воззвание «Не давайте денег русскому правительству», США отказались дать России кредит в полмиллиарда долларов. Горький отблагодарил Америку, описав ее как мрачную «страну желтого дьявола».
После 1917 г. Горький продолжил сотрудничество с большевиками. На словах нередко критикуя их политику (с их полного позволения), он на деле принимал участие в их акциях. Например, в 1919 г. по поручению большевиков он сформировал экспертную Комиссию, заключения которой послужили основанием для вывоза множества произведений искусства за границу. Это разорило крупнейшие художественные хранилища России.
Хотя Горький понимал, что «комиссары относятся к России, как к материалу для опыта» и что «большевизм есть национальное несчастие», он продолжал находиться в дружеских отношениях с новой властью и с ее вождем которого в очерке «Владимир Ильич Ленин» (1920; не путать с более поздним «В. И. Ленин») приравнял к святым (И. А. Бунин назвал эту статью «бесстыдным акафистом»).
С 1921 по 1931 гг. Горький жил за рубежом, в основном - в Италии. Еще из-за границы пролетарский писатель освящал своим авторитетом смертные приговоры, выносимые по абсурдным обвинениям. Вернувшись в СССР, он энергично включился в тотальную охоту за мнимыми «врагами» и «шпионами». В 1929–1931 гг. Горький регулярно публиковал в «Правде» статьи, которые впоследствии составили сборник «Будем на страже!». Они призывают читателей искать вокруг себя вредителей, тайно изменивших делу коммунизма. Самая известная из этих статей - «Если враг не сдается, его уничтожают» (1930); ее заглавие стало своеобразным девизом всей советской политики. При этом Горький, как и восхищавшие его карательные органы, для прикрепления ярлыка «враг» не нуждался ни в каких доказательствах. Самые злейшие враги, по его мнению, - это те, против кого нет доказательств. «Горький не просто поет в хоре обвинителей - он пишет музыку для этого хора», - констатирует швейцарский исследователь Ж. Нива.
Поразителен язык этих статей «писателя-гуманиста»: люди здесь постоянно именуются мухами, солитерами, паразитами, получеловеческими существами, дегенератами. «В массе рабочих Союза Советов действуют предатели, изменники, шпионы… Вполне естественно, что рабоче-крестьянская власть бьет своих врагов, как вошь». При этом Горький восхвалял «исторически и научно обоснованный, подлинно общечеловеческий, пролетарский гуманизм Маркса - Ленина - Сталина» (статья «Пролетарский гуманизм»); восхищался тем, «как прост и доступен мудрый товарищ Сталин» («Письмо делегатам Всесоюзного съезда колхозников-ударников»). Сохраняя свою давнюю ненависть к крестьянству, Горький напоминал, что «мужицкая сила - сила социально нездоровая и что культурно-политическая, последовательная работа Ленина-Сталина направлена именно к тому, чтобы вытравить из сознания мужика эту его „силу“, ибо сила эта есть… инстинкт мелкого собственника, выражаемый, как мы знаем, в формах зоологического озверения» («Открытое письмо А. С. Серафимовичу», 1934). Напомним, что это публиковалось в годы, когда наиболее трудолюбивые и хозяйственные крестьяне («кулаки») расстреливались или выселялись в зону вечной мерзлоты.
В поддержку сфабрикованному ОГПУ «делу Промпартии» Горький написал пьесу «Сомов и другие» (1930). В соответствии с этим абсурдным процессом, в ней выведены инженеры-вредители, которые назло народу тормозят производство. В финале приходит «справедливое возмездие» в лице агентов ОГПУ, которые арестовывают не только инженеров, но и бывшего учителя пения (его преступление в том, что он «отравлял» советскую молодежь разговорами о душе и старинной музыке). В статьях «К рабочим и крестьянам» и «Гуманистам» Горький поддерживает столь же нелепое обвинение против профессора Рязанова и его «сообщников», которые были расстреляны за «организацию пищевого голода».
Горький не обязательно одобрял все репрессии. Аресты старых большевиков, борцов с «проклятым царизмом», его беспокоили. В 1932 г. он даже высказал начальнику чекистов Г. Ягоде свое недоумение по поводу ареста Л. Каменева. Но судьбы миллионов осужденных на смерть простых людей у него такого недоумения не вызывали. В 1929 г. Горький посетил Соловецкий лагерь. Один из малолетних заключенных, видя в нем заступника угнетенных, рискнул рассказать ему о чудовищных условиях жизни в этом лагере. Горький прослезился, но оставил после разговора с мальчиком (почти сразу же расстрелянным) в «Книге отзывов» Соловецкого лагеря восторженные похвалы тюремщикам.
В 1934 г. под редакцией Горького был издан сборник «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина». В книге поддерживаются все бредовые обвинения тех лет: что инженеры, например, травят работниц мышьяком в заводских столовых, тайно ломают станки. Концлагерь изображен как светоч прогресса; утверждается, что в нем никто не умирает (в реальности на строительстве Беломорского канала погибло не менее 100 000 заключенных). Выступая перед строителями канала 25 августа 1933 г., Горький восхищался тем, «как ОГПУ перевоспитывает людей», и со слезами умиления говорил о чрезмерной скромности чекистов. По оценке А. И. Солженицына, данной им в «Архипелаге ГУЛАГ», в книге «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина» Горький впервые в русской литературе воспел рабский труд.
Независимо от того, считать ли талант Горького первоклассным или раздутым прессой; независимо от того, верить ли в его искренность или в то, что в душе он не одобрял политику Сталина; независимо от того, доверять ли версии о том, что 68-летний писатель, долго лечившийся от чахотки, умер не от болезни, а от данного по приказу из Кремля яда - факт остается фактом: Горький способствовал организованному убийству миллионов невинных людей.

Тридцатые годы в Советском Союзе прошли под знаком резкого усиления власти И.В. Сталина, сопровождавшейся отходом от принципов мировой революции и политическими репрессиями, в сторону построения сильного государства. На этом фоне ряд известных деятелей культуры, таких как Максим Горький обладавших большим авторитетом, как в стране, так и за рубежом становились смертельно опасны.

Клетка для «буревестника» революции

О том, как И.В. Сталин и его окружение боролись со своими политическими оппонентами хорошо известно. Сложнее было с писателями и поэтами, имевшими большой вес в обществе, и снискавшими себе славу истинных борцов за счастье трудового народа. Репрессии против них были невозможны по многим объективным причинам. Разрешить им работать, также было нельзя, поскольку они отчетливо понимая, что происходит в стране, могли начать работать против действующей власти. Особенно в этом отношении раздражал М.А. Горький. Писатель неоднократно пытался читать нравоучения и призывать к гуманизму В.И. Ленина, а затем и И.В. Сталина. Мало того, дружба писателя, с Бухариным, конкурентом Сталина в борьбе за власть, казалась последнему очень опасной. Ощущая себя совестью революции, М.А. Горький активно агитировал за создание новой партии «Союза интеллигентов». Вместе с ним возглавить новую партию должны были деятели культуры и науки, разочаровавшиеся в советской власти. Этого допустить было никак нельзя. Горький должен был исчезнуть, желательно естественным путем. Он был нужен властям в качестве иконы, но никак, не живого деятеля культуры. Чтобы снизить активность писателя его фактически насильно не выпускали с дачи в Крыму. На письма писателя руководители государства отвечать перестали, а вся входящая корреспонденция тщательно цензурировалась.

Странная болезнь

Вырваться из своего крымского заточения Горький смог лишь в мае 1936 года, когда неожиданно заболели гриппом две его внучки, жившие в Москве. Однако едва М.А. Горький приехал в Москву, как сам 1 июня свалился с гриппом, плавно перешедшего в воспаление легких и сердечную недостаточность. На первый взгляд ничего странного. Перемена климата и пожилой возраст писателя допускали подобный сценарий развития событий. Вот только сам писатель не верил в случайность своей болезни. Он считал, что его сын, умерший за два года до этого от аналогичной болезни, был отравлен. Тем не менее, М.А. Горького перевели в Горки, где еще недавно лечился В.И. Ленин, и приставили к нему сразу 17 лучших врачей. Однако писателю становилось все хуже и хуже, несмотря на героические усилия светил советской медицины. Наконец 8 июня 1936 года врачи сообщили в Кремль, что пациент совсем плох и надо бы приехать попрощаться с ним. В Горки к больному тут же выехали Сталин, Молотов и Ворошилов. Врачи, думая, что все уже решено, оставили больного без внимания. В этот момент присматривающая за Горьким акушерка Черткова, самовольно решила вколоть больному большую дозу камфары, чтобы писателю стало полегче, и он мог нормально общаться с высокими гостями. В этот момент произошло чудо. Горькому настолько стало легче, что он встал с постели. Посетители были поражены, когда увидели не умирающего, а вполне активного писателя, который наотрез отказался говорить о своем здоровье, начав живо интересоваться текущими делами. Сталину даже пришлось послать за вином, чтобы выпить за выздоровление великого пролетарского писателя.

Работа над ошибками

После того, как гости уехали, здоровье М.А. Горького пошло на поправку. К 16 июня врачи констатировали, что кризис миновал. Но на другой день, писателю резко стало хуже. Горький стал задыхаться, пульс скакал, губы посинели. Спустя сутки 18 июня 1936 года он скончался. Тут же по распоряжению Ягоды были опечатаны все комнаты в Горках, а бумаги писателя были подробно изучены представителями НКВД. М.А. Горького кремировали, а урну захоронили в Кремлевской стене. Тем не менее, по стране поползли слухи, что писателя отравили. Повод для появления подобных разговоров действительно был. В течение нескольких лет странным образом заболело и скоропостижно скончалось немало известных деятелей науки и культуры, открыто выражавших недовольство действующей властью. Примечательно, что похожая болезнь, как у Горького наблюдалась у нескольких членов обслуживающего персонала в Горках, которые могли, есть одну и те же с писателем пищу. В то же время ряд исследователей указывает на активную работу в эти годы токсикологической лаборатории НКВД, которая в том числе занималась ядами. Генрих Ягода отлично разбиравшийся в фармацевтике был большим поклонником, использования ядов в оперативных целях. Тем более, что еще когда Горький находился в Горках, в Москве, открыто говорили о его смерти, как о фактически свершившимся факте. Интересно отметить, что секретарь Союза писателей Юдин заявил знакомым, что Горький смертельно болен и скоро умрет 31 мая, хотя писатель заболел только 1 июня. Этот и множество других косвенных фактов наводят на мысль о злонамеренном отравлении писателя ядом. Однако сказать что – либо наверняка невозможно. Если отравление и было, то все концы аккуратно зачистили. Свидетелей и документов в таких случаях не оставляют, а тело писателя было кремировано, исключив возможность для его повторного исследования.

«Энциклопедия Смерти. Хроники Харона»

Часть 2: Словарь избранных Смертей

Умение хорошо жить и хорошо умереть - это одна и та же наука.

Эпикур

ГОРЬКИЙ Алексей Максимович

(псевдоним; настоящая фамилия Пешков)

(1868-1936) русский писатель

Смерть Горького уже несколько десятилетий является предметом споров и домыслов. Начало этому было положено вскоре после кончины писателя, когда лечивших его врачей Д. Д. Плетнева, Л. Г. Левина, И. Н. Казакова обвинили в том, что они отравили флагмана пролетарской литературы шоколадными конфетами с ядовитой начинкой. "Я признаю себя виновным в том,- показал на процессе Левин,- что я употреблял лечение, противоположное характеру болезни... Я причинил преждевременную смерть Максиму Горькому и Куйбышеву". Нечто подобное говорили и другие врачи, которым инкриминировалось не только убийство писателя... Впрочем, все по порядку.

В мае 1936 года Горький серьезно заболел. 27 числа он вернулся из Тессели в Москву и на другой день отправился к себе на дачу в Горки. По дороге машина заехала на Новодевичье кладбище - Горький хотел навестить могилу своего сына Максима. День был холодный, ветреный. А вечером, как вспоминает медсестра О. Д. Черткова, Горькому стало не по себе. Поднялась температура, появились слабость, недомогание...

Болезнь развивалась стремительно. Очевидцы отмечают, что уже 8 июня Горький находился на пороге смерти.

Е. П. Пешкова:

"Состояние Алексея Максимовича настолько ухудшилось, что врачи предупредили нас, что близкий конец его неизбежен и дальнейшее их вмешательство бесполезно. Предложили нам войти для последнего прощания...

Алексей Максимович сидит в кресле, глаза его закрыты, голова поникла, руки беспомощно лежат на коленях.

Дыхание прерывистое, пульс неровный. Лицо, уши и пальцы рук посинели. Через некоторое время началась икота, беспокойные движения руками, которыми он точно отодвигал что-то, снимал что-то с лица.

Один за другим тихонько вышли из спальни врачи.

Около Алексея Максимовича остались только близкие: я, Надежда Алексеевна, Мария Игнатьевна Будберг (секретарь Алексея Максимовича в Сорренто), Липа (О. Д. Черткова - медсестра и друг семьи), П. П. Крючков - его секретарь, И. Н. Ракицкий - художник, ряд лет живший в семье Алексея Максимовича...

После продолжительной паузы Алексей Максимович открыл глаза.

Выражение их было отсутствующим и далеким. Точно просыпаясь, он медленно обвел всех нас взглядом, подолгу останавливаясь на каждом из нас, и с трудом, глухо, раздельно, каким-то странно- чужим голосом произнес:

Я был так далеко, откуда так трудно возвращаться..."

Рассказ, записанный со слов М. И. Будберг, за исключением нескольких моментов, подтверждает сказанное выше: "8 июня доктора объявили, что ничего сделать больше не могут. Г[орький] умирает... В комнате собрались близкие... Г[орького] посадили в кресло. Он обнял М[арию] И[гнатьевну] и сказал:

"Я всю жизнь думал, как бы мне изукрасить этот момент. Удалось ли мне это?"

- "Удалось",- ответила М[ария] И[гнатьевна].

- "Ну и хорошо!" Он трудно дышал, редко говорил, но глаза оставались ясные. Обвел всех присутствующих и сказал:

"Как хорошо, что только близкие (нет чужих)". Посмотрел в окно - день был серенький - и сказал М[арии] И[гнатьевне]:

"А как-то скучно". Опять молчание. К. П. спросила:

"Алексей, скажи, чего ты хочешь?" Молчание. Она повторила вопрос. После паузы Горький сказал:

"Я уже далеко от вас и мне трудно возвращаться". Руки и уши его почернели. Умирал. И, умирая, слабо двигал рукой, как прощаются при расставании".

И тут вдруг произошло чудо, о котором пишут все очевидцы. Позвонили и сказали, что навестить Горького едут Сталин, Молотов и Ворошилов. И Горький ожил! Совсем как в средневековых легендах, когда прикосновение или взгляд исцеляли недужных. Правда, здесь "чуду" способствовала лошадиная доза камфоры, впрыснутая Горькому для поддержки сил и достойной встречи с вождем. И писатель ободрился настолько, что заговорил с прибывшим руководителем СССР о женщинах-писательницах, о французской литературе.

О деле поговорим, когда вы поправитесь,- перебил его Сталин.

Ведь столько работы...- продолжал Горький.

Вот видите,- Сталин укоризненно покачал головой,- работы много, а вы вздумали болеть, поправляйтесь скорее! - И после паузы спросил:

А может быть, в доме найдется вино? Мы бы выпили за ваше здоровье по стаканчику... Вино, разумеется, нашлось. Горький только пригубил его. То ли визит Сталина вдохнул в него силы, то ли у организма были исчерпаны еще не все ресурсы, но писатель прожил после этого еще 10 дней.

В рассказе о смерти Горького очевидцы также сходятся в главных деталях. П. П. Крючков говорит, что Горький врачам не верил. Знал, что умирает. После 8-го сказал про врачей: "Однако они меня обманули". Был уверен с первого дня, что у него не грипп (как ему говорили), а воспаление легких. "Врачи ошибаются. Я по мокроте вижу, что воспаление легких. Надо в этом деле самому разобраться". После 8-го изо дня в день менялась картина.

Периоды улучшения сменялись новыми и новыми припадками. Жил только кислородом (150 подушек кислорода). О смерти говорил Тимоше: "Умирать надо весной, когда все зелено и весело". Говорил Липе: "Надо сделать так, чтобы умирать весело". Верил только Сперанскому. Когда количество врачей увеличилось, говорил: "Должно быть, дело плохо - врачей прибыло..." 10-го приезжал ночью Сталин и др. (Во второй раз! -А. Л.) Их не пустили. Оставили записку. Смысл ее таков: "Приезжали проведать, но ваши "эскулапы" не пустили"... Сталин и К° приезжали еще 12-го. А[лексей] М[аксимович] опять говорил, как здоровый, о положении франц[узских] крестьян.

Все время был в своей спальне. Сидел на кровати, а не лежал. Иногда его приподнимали. Однажды он сказал: "Точно вознесение!" (когда его приподняли за руки).

Впрыскивания были болезненны, но он не жаловался. Только в один из последних дней сказал чуть слышно: "Отпустите меня" (умереть). И второй раз когда уже не мог говорить - показывал рукой на потолок и двери, как бы желая вырваться из комнаты.

Рассказ П. П. Крючковa дополняет О. Д. Черткова:

"Однажды ночью он проснулся и говорит: "А знаешь, я сейчас спорил с Господом Богом. Ух, как спорил. Хочешь расскажу?" А мне неловко было его расспрашивать... 16-го [июня] мне сказали доктора, что начался отек легких. Я приложила ухо к его груди послушать - правда ли? Вдруг как он обнимет меня крепко, как здоровый, и поцеловал. Так мы с ним и простились. Больше он в сознание не приходил. Последнюю ночь была сильная гроза. У него началась агония. Собрались все близкие. Все время давали ему кислород. За ночь дали 300 мешков с кислородом, передавали конвейером прямо с грузовика, по лестнице, в спальню. Умер в 11 часов. Умер тихо. Только задыхался. Вскрытие производили в спальне, вот на этом столе. Приглашали меня. Я не пошла. Чтобы я пошла смотреть, как его будут потрошить? Оказалось, что у него плевра приросла, как корсет. И, когда ее отдирали, она ломалась, до того обызвестковалась. Недаром, когда его бывало брала за бока, он говорил: "Не тронь, мне больно!"

П. П. Крючков, присутствовавший при вскрытии, тоже говорит о том, что "состояние легких оказалось ужасное. Оба легких почти целиком "закостенели", равно как и бронхи. Чем жил и как дышал - непонятно. Доктора даже обрадовались, что состояние легких оказалось в таком плохом состоянии. С них снималась ответственность".

Нет, ответственность с них никто не снял. Позднее их все же обвинили - сначала в некомпетентности, а потом в прямом злоумышлении.

В принципе, большинство свидетельств говорит все-таки о том, что Горький умер от воспаления легких. Но нельзя отбрасывать и факты, говорящие в пользу версии об отравлении. Для объективности приведем их тоже.

1. В доме умирающего писателя зачем-то ошивался глава ГПУ. О. Д. Черткова, например, говорит, что когда Сталин посетил Горького, то в столовой увидел Г. Г. Ягоду. "А этот зачем здесь болтается? - якобы спросил Сталин.- Чтобы его здесь не было..." Может быть, Сталин боялся, что Ягода, слишком ревностно выполняя указание об отравлении, даст повод для нежелательных слухов.

2. Несмотря на плохие легкие, Горький был физически очень вынослив. В. Ф. Ходасевич, одно время близко знавший Горького и отмечавший, что "была связь между его последней болезнью и туберкулезным процессом, который у него обнаружился в молодости", далее писал: "Но этот процесс был залечен лет сорок тому назад, и если напоминал о себе кашлем, бронхитами и плевритами, то все же не в такой степени, как об этом постоянно писали и как думала публика. В общем он был бодр, крепок - недаром и прожил до шестидесяти восьми лет". А Н.П. Крючков свидетельствует, что у Горького было прекрасное сердце, которое на протяжении минуты выдерживало скачки от 60 до 160 ударов.

3. И Г. Ягода, и врачи, лечившие Горького, были уничтожены - возможно, как нежелательные свидетели. (Ягода, конечно, был уничтожен и в связи с другими "скользкими" делами.)

4. Сразу после смерти тело Горького было врачами "распотрошено". По рассказу П. П. Крючкова, когда он вошел в комнату, то увидел распластанное, окровавленное тело, в котором копошились врачи. Потом стали мыть внутренности. Зашили разрез кое-как простой бечевкой... Мозг положили в ведро, чтобы доставить в Институт мозга. У П. П. Крючкова осталось убеждение: если бы Горького не лечили, а оставили в покое, он, может быть, и выздоровел бы.

5. Советское правительство (то есть фактически Сталин) решило кремировать Горького. Е. П. Пешковой, которая просила Сталина выделить ей хотя бы частичку пепла для захоронения в одной могиле с сыном писателя Максимом, было в этом отказано - и отказано не через кого-нибудь, а через Ягоду.

6. На судебном процессе Ягоды, арестованного в апреле 1937 года, его секретарь Буланов показал, что Ягода имел особый шкаф ядов, откуда по мере надобности извлекал драгоценные флаконы и передавал их своим агентам с соответствующими инструкциями. Л. Д. Троцкий пишет, что "в отношении ядов начальник ГПУ, кстати сказать, бывший фармацевт, проявлял исключительный интерес. В его распоряжении состояло несколько токсикологов, для которых он воздвиг особую лабораторию, причем средства на нее отпускались неограниченно и без контроля. Нельзя, разумеется, ни на минуту допустить, чтоб Ягода соорудил такое предприятие для своих личных потребностей. Нет, и в этом случае он выполнял официальную функцию. В качестве отравителя он был, как и старуха Локуста при дворе Нерона, instrumentum reghi. Он лишь далеко обогнал свою темную предшественницу в области техники!

Рядом с Ягодой на скамье подсудимых сидели четыре кремлевских врача, обвинявшихся в убийстве Максима Горького и двух советских министров".

Далее Троцкий излагает свои соображения в пользу версии об убийстве. Он не считает, что врачей оклеветали,- по его мнению, они все-таки совершили отравление по приказу Ягоды. Но почему Сталину нужно было убивать "буревестника пролетариата"? Вот как это аргументирует Троцкий: "Максим Горький не был ни заговорщиком, ни политиком. Он был сердобольным стариком, заступником за обиженных, сентиментальным протестантом. Такова была его роль с первых дней октябрьского переворота. В период первой и второй пятилетки голод, недовольство и репрессии достигли высшего предела. Протестовали сановники, протестовала даже жена Сталина - Аллилуева. В этой атмосфере Горький представлял серьезную опасность. Он находился в переписке с европейскими писателями, его посещали иностранцы, ему жаловались обиженные, он формировал общественное мнение. Никак нельзя было его заставить молчать. Арестовать его, выслать, тем более расстрелять - было еще менее возможно. Мысль ускорить ликвидацию больного Горького "без пролития крови" через Ягоду должна была представиться при этих условиях хозяину Кремля как единственный выход...

Получив поручение, Ягода обратился к "своим" врачам. Он ничем не рисковал. Отказ был бы, по словам Левина, "нашей гибелью, т. е. гибелью моей и моей семьи".

"От Ягоды спасения нет, Ягода не отступит ни перед чем, он вас вытащит из-под земли". Почему, однако, авторитетные и заслуженные врачи Кремля не жаловались членам правительства, которых они близко знали как своих пациентов? В списке больных у одного доктора Левина значились 24 высоких сановника, сплошь члены Политбюро и Совета Народных Комиссаров! Разгадка в том, что Левин, как и все в Кремле и вокруг Кремля, отлично знал, чьим агентом является Ягода. Левин подчинился Ягоде, потому что был бессилен сопротивляться Сталину.

О недовольстве Горького, о его попытке вырваться за границу, об отказе Сталина в заграничном паспорте в Москве знали и шушукались. После смерти писателя сразу возникли подозрения, что Сталин слегка помог разрушительной силе природы. Процесс Ягоды имел попутной задачей очистить Сталина от этого подозрения. Отсюда повторные утверждения Ягоды, врачей и других обвиняемых, что Горький был "близким другом Сталина", "доверенным лицом", "сталинцем", полностью одобрял политику "вождя", говорил с "исключительным восторгом" о роли Сталина. Если б это было правдой хоть наполовину, Ягода никогда не решился бы взять на себя умерщвление Горького и еще менее посмел бы доверить подобный план кремлевскому врачу, который мог уничтожить его простым телефонным звонком к Сталину".

И все-таки, несмотря на многие внешне убедительные аргументы, версия об отравлении Горького представляется маловероятной. Ведь последние годы Горький действительно полностью принял сталинскую политику - в том числе и политику репрессий. Вспомним хотя бы посещение им лагеря на Соловках и участие в путешествии по Беломорканалу. Вспомним его знаменитую крылатую фразу:

"Если враг не сдается, его уничтожают". И в "исключительный восторг" Горький приходил очень часто по поводу явлений куда менее значительных, чем "гений всех народов". А зачем, спрашивается, Сталину нужно было трижды (siс!) в течение недели навещать больного писателя, если он уже отдал приказ о его уничтожении? Или это пример изощренного, садистского развлечения? Сплошные вопросы. В самый патетический момент история, как всегда, надевает непроницаемую маску. Подлинное выражение ее лица мы должны угадывать интуитивно.

Мы переходим сейчас к одной из самых спорных и запутанных тем в горьковской биографии - запутанных нарочито, а на деле весьма простых. Речь идет об убийстве сначала его сына Максима , работавшего в НКВД, а затем и самого Горького. Обе эти версии, превращающие реальность в кровавую шекспировскую драму, не имеют под собой никакой почвы, даром что высказывались любителями кровавых фабул бессчетное количество раз.

Сталину для процесса над троцкистско-зиновьевским блоком понадобилась версия об убийстве Буревестника неправильно лечившими его врачами. Разоблачителям Сталина потребовалась версия об убийстве Горького Сталиным - разумеется, при помощи страшного чекистского яда. Бытует также версия о том, что Горького по приказу Сталина отравила Мария Будберг , с которой у писателя с 1934 года были чисто приятельские отношения, но в СССР она продолжала наезжать и успела посетить умирающего писателя. Она-то, оставшись с ним наедине на сорок минут, якобы и дала ему то ли отравленную конфету, то ли ядовитую таблетку.

Всем этим версиям несть числа, и весьма жаль, что люди, никогда толком не читавшие Горького и ничего о нем не знающие, интересуются лишь этим аспектом его богатой биографии.

Случилось же вот что. На майские праздники 1934 года на даче Горького в Горках , где он обычно проводил время с мая по сентябрь, собралось множество народу, в том числе "красный профессор", советский философ, специалист по диамату и оргсекретарь Союза писателей Павел Юдин , по совместительству спортсмен, морж, любитель крепких напитков и большой друг Максима Пешкова (сближали их спортивные увлечения, автомобили и упомянутые напитки). С бутылкой коньяка они пошли к Москве-реке, бутылку эту там распили и прямо на земле заснули. Юдин проснулся, Пешкова будить не стал и пошел наверх, а Максим еще час проспал на холодной земле и на следующий день слег с воспалением легких. Может быть, его удалось бы спасти, если бы регулярно бывавшие в доме Горького профессора Плетнев и Сперанский не враждовали между собой: Максим просил позвать Сперанского, Плетнев продолжал лечить по собственному методу, а когда в последнюю ночь Максима за Сперанским все-таки послали и попросили сделать блокаду по его методу, он сказал, что уже поздно.

В последнюю ночь Максима, с 10 на 11 мая 1934 года, Горький сидел внизу, на первом этаже дачи в Горках, и беседовал со Сперанским об институте экспериментальной медицины, о том, что надо сделать для его поддержки, о проблеме бессмертия. О Максиме не говорили.

Когда в три часа ночи к Горькому спустились сказать, что Максим умер, он побарабанил пальцами по столу, сказал: "Это уже не тема",- и продолжил говорить о бессмертии. Можно назвать это признаком железной целеустремленности и величия, можно - душевной глухотой, а можно - панической растерянностью перед лицом трагедии.

Павел Басинский вспоминает, что, узнав в Америке в 1906 году о смерти от менингита дочери Кати , Горький пишет покинутой им жене письмо, в котором требует беречь сына и цитирует собственный, сочинявшийся тогда же роман "Мать" - о том, что нельзя бросать своих детей, свою кровь. Это уже вопиющая нравственная глухота - утешать скорбящую мать, вдобавок брошенную им ради новой жены, цитатой из собственного сочинения. Впрочем, всегда найдутся люди, которым глухота как раз и кажется признаком истинного величия, сосредоточенности на единственно важном в ущерб личному и преходящему.

Смерть Максима, однако, подкосила Горького - это был уже второй его ближайший родственник по имени Максим, причиной смерти которого он себя чувствовал, и не без оснований. Сначала он заразил холерой своего отца - и эта вина без вины стала проклятием всей его жизни, ибо губить людей вокруг себя суждено ему было и в дальнейшем. Почти все его окружение после его смерти тоже погибло, и почти все близкие к нему люди были обвинены в его гибели. Теперь, за два года до смерти, в старости, он становился причиной гибели собственного сына, тоже Максима, и тоже без вины: формально Максима погубила случайность, но на деле он чуть ли не с рождения был заложником отцовской славы и отцовского образа жизни.

Он бывал у Горького на Капри, постоянно жил у него в Сорренто в двадцатые, а в тридцатые, будучи давно женат, так и не зажил отдельным домом. (Бытовала крайне нелестная для Горького версия о том, что у писателя был тайный роман с женой Максима Надей Введенской , известной под домашней кличкой Тимоша ; версия эта, по всей видимости, восходит к горьковскому рассказу "На плотах". Романы с чрезвычайно обаятельной и легкомысленной Тимошей приписывались многим людям из горьковского окружения - в частности, Ягоде .) Максим всегда находился в тени отцовской славы: унаследовав от отца обаяние и артистизм, он, по свидетельству Ходасевича, оставался вечным ребенком, был поверхностен, легкомыслен, инфантилен, инстинкт самосохранения был у него снижен - он многажды попадал в аварии на горьковском автомобиле, обожая гонять на предельной скорости, - и, в общем, ни его образованием, ни воспитанием Горький систематически не занимался. Он шутя грозился навести порядок в доме, но все это оставалось разговорами. Он чувствовал себя ответственным за беспутную жизнь и случайную, бестолковую смерть Макса - но в ней ему почудилось предвестие и собственной гибели. Отец Максим и сын Максим ушли? остался он, главный Максим, взявший это имя в честь первого и подаривший его второму, главный максималист русской литературы.

И через два года, тоже весной, по возвращении в Москву с крымской дачи (в Тессели , близ Мисхора, где когда-то едва не умер от воспаления легких Лев Толстой), он заболел тяжелым гриппом - есть версия, согласно которой он простудился на могиле сына, посещая ее сразу по возвращении в Москву, перед отъездом в Горки.

Этот грипп привел к воспалению легких, а легкие у Горького к 1936 году были в таком состоянии, что профессор Плетнев находил жизнеспособными лишь десять-пятнадцать процентов всей легочной ткани. Удивительно было, как Горький сохранял способность ездить, работать, встречаться с бесчисленными посетителями, жечь свои любимые костры в Горках и Тессели (он был пироманом, обожал смотреть на огонь), отвечать на сотни писем, читать и править тысячи рукописей - он был тяжело болен все последние годы, и говорить о его отравлении мог только человек, об этом не знавший или не желавший знать.

Понятно, зачем понадобилась эта версия Сталину: он должен был инсценировать раскрытие государственного переворота, который якобы готовил Ягода . Но зачем эта версия - правда, с другим главным фигурантом - публицистам постсоветской эпохи, понять решительно невозможно. На Сталине достаточно реальных грехов. Он внимательно следил за состоянием Горького и, возможно, желал его скорейшей смерти: не исключено, что Горький ему действительно начинал мешать. Но здесь, кажется, скорее стоит согласиться с Александром Солженицыным, заметившим, что Горький воспел бы и тридцать седьмой: не из трусости даже, а просто в силу отсутствия других вариантов. Сам себя загнал в ситуацию, из которой выхода нет: только до конца идти со сталинизмом против фашизма, все громче обличая кровавых лавочников и их пособников. Уважать его можно по крайней мере за последовательность.

Сталин приезжал к больному Горькому трижды - 8, 10 и 12 июня. Тут тоже много мрачного абсурда - как и в той ночи 11 мая 1934 года, когда Горький, пока его сын умирал, говорил со Сперанским об экспериментальной медицине и о бессмертии. Горький говорил со Сталиным о женщинах- писательницах и их прекрасных книгах, о французской литературе и о положении французского крестьянства. Все это похоже на бред, да, может, он и бредил на самом деле. Иной вопрос - почему Сталин трижды, с таким незначительным интервалом, приезжает к нему. Торопит смерть? Не похоже, в его распоряжении был достаточный арсенал средств, чтобы ее ускорить, не появляясь у Горького лично и не навлекая на себя подозрений. Надеется сохранить? Известно же, что 8 июня его появление фактически спасло Горького - он задыхался, уже синел, но при появлении Сталина и Ворошилова значительно ободрился. Горький еще мог быть нужен Сталину - не обязательно для показательного процесса, в котором он мог быть фигурантом, но именно как посредник между западной интеллектуальной элитой и советской властью. Живой Горький был нужней мертвого, тем более что готовность служить задачам Сталина и одобрять его курс он продемонстрировал многократно. Правда, Сталин проявлял известную подозрительность - не выпустил Горького на конгресс защитников мира в 1935 году,- но Горький и сам туда не рвался, он хотел заканчивать "Самгина", понимая, что осталось ему немного, а главное, чувствовал себя весной 1935 года очень слабым.

Трудно судить об истинных намерениях "Хозяина", как называли его все чаще,- но говорить о том, что Горький помешал бы провести процессы 1937 года, как минимум странно. Как раз заботой о жизни и здоровье Горького можно было объяснить устранение Ягоды - вот, недостаточно берег, погубил Максима, - и Горький принял бы эту версию, потому что она снимала бы вину за Максима с него самого.

Визиты Сталина не помогли. За день до смерти Горький сказал Липе Чертковой : "А я сейчас с Богом спорил - ух, как спорил!" Через день, 18 июня, он закончил этот спор навеки. Или ушел доспорить лично - это уж кому как нравится.