волчек и "женский террариум единомышленников". "современник" выживает елену яковлеву
Жаркое московское лето 2011 года запомнится столичным театралам большим количеством скандалов в московских театрах.
Не успела общественность свыкнуться с мыслью, что окончательно разругались актеры легендарной Таганки и великий постановщик и основатель театра Юрий Любимов, как вдруг новый удар - из не менее легендарного "Современника″ решила уйти известная актриса Елена Яковлева.
Народная артистка России подала заявление об уходе из московского театра еще 20 мая, однако публично эту информацию подтвердили только сейчас.
"Мотивом своего ухода, озвученным директору театра Леониду Эрману, Яковлева считает то, что "Современник" недостаточно хорошо заботился о ее профессиональном развитии. Действительно, последняя премьера с участием Елены Алексеевны был спектакль "Пять вечеров", поставленный в 2006 году", - об этом ИТАР-ТАСС сообщила 29 июня помощник художественного руководителя театра по литературной части Евгения Кузнецова.
Елена Яковлева известна зрителям по таким знаменитым кинокартинам, как Интердевочка", "Ретро втроем", "Мой сводный брат Франкенштейн" и телесериалу "Каменская". Она также одна из ведущих актрис одного из лучших московских театров.
По словам представителя театра, отсутствие новых ролей лишь "формальный повод, называя который, актриса "забывает", что в течение этих пяти лет она отказалась от трех ролей, среди которых были роль Тамары в спектакле "Враги: история любви", в результате блистательно сыгранная Евгенией Симоновой, а также две архиглавные роли в двух других пьесах". В результате "Современник" вынужден был отказаться от права первой постановки одной из этих пьес в России, и сейчас она запускается "в другом, крайне уважаемом московском театре".
"Написав заявление об уходе, Елена Яковлева пообещала директору театра, что сыграет все спектакли, объявленные до конца этого сезона, - заметила помощник худрука. - Однако 5 и 7 июня были сыграны замены вместо спектаклей с участием актрисы. Причиной тому были проблемы с голосом. 11 июня в "Вишневом саде" Мария Аниканова срочным вводом сыграла роль Вари. С просьбой о замене ее в этом спектакле Елена Яковлева обращалась к художественному руководителю неоднократно".
Как рассказала представитель театра, Елена Алексеевна в разговоре с художественным руководителем "Современника″ Галиной Волчек 14 июня подтвердила, что ее заявление об уходе из театра остается в силе, и пообещала не подвести продюсера екатеринбургских гастролей и сыграть там все четыре спектакля.
"Однако утром в воскресенье, 19 июня, выезд постановочной части на гастроли был отложен, так как Елена Яковлева, сославшись на врача, сказала, что по состоянию здоровья не может принимать участие в спектаклях", - отметила Кузнецова.
"Поскольку актриса больна, руководство театра не считает для себя возможным принимать какие бы то ни было административные шаги, в том числе подписывать не отозванное заявление, пока Елена Яковлева не выздоровеет", - заключила помощница худрука.
"Я не хочу ничего комментировать″, - сообщила сама Яковлева и повесила трубку, передает "Экспресс-газета″ . Эти несколько слов актриса произнесла безумно расстроенным, заплаканным голосом.
Галина Волчек от подробных комментариев также отказалась, однако на вопрос «Известий», почему Яковлева уходит, ответила с природной прямотой и откровенностью: "Я не знаю. Не могу даже догадываться. Никогда бы не поверила, что Лена Яковлева, с которой мы столько лет работаем вместе, которую я так люблю и вечно ставлю всем в пример - что вот ее съемки никогда не мешали театру, - и вдруг захотела уйти?.. Поклонники, точнее, поклонницы пытаются сейчас представить Лену жертвой театра. Но ведь она сыграла у нас 15 главных ролей и от трех отказалась. Всем бы быть такими жертвами... Мы начинали, когда она только пришла в «Современник», с пьесы Рощина «Близнец». Яковлева и Неелова сыграли главные роли. А потом были "Пигмалион", "Мурлин Мурло", "Крутой маршрут"..."
В среде театральной публики ходит слух, что Яковлева не поделила одну из новых ролей с молодой актрисой Аленой Бабенко.
Коллеги актрисы по театру - Лия Ахеджакова и Игорь Кваша, наотрез отказались обсуждать демарш Яковлевой.
Актриса Людмила Иванова, запомнившаяся ролью сплетницы Шурочки в хите Рязанова "Служебный роман″, намекнула, что сама страдает от невостребованности в "Современнике″, но спасается писательским трудом и работой в собственном театре.
Поделился своими домыслами об уходе Яковлевой и артист Евгений Герчаков: "Еще два года назад Галина Волчек вела активные разговоры о необходимости смены поколений в своем театре. Тогда как раз приболели Кваша и Гафт. Она стала звать меня на работу. Но, поразмыслив, я отказался. Прислушался к мнению коллег, что "Современник″ - женский террариум единомышленников. Помню, Лия Ахеджакова мне жаловалась: "Я не фаворитка у Волчек. Она со мной может сделать все, что угодно, несмотря на мою популярность и звания. Приходится держать с ней ухо востро. Это Нееловой у нас все можно, а мне - нет″.
Свои 5 копеек в предысторию громкого ухода вставила и актриса Мария Селянская, дочка Евгения Евстигнеева, который в свое время был мужем главы "Современника″ Волчек.
"Конфликт произошел на моих глазах, - рассказала Мария. - Как раз шла репетиция. Лена узнала, что готовится к постановке много новых спектаклей, а ее нигде нет. Вот и написала в сердцах заявление. К сожалению, Галина Борисовна никем не дорожит! Не думаю, что Яковлева передумает и вернется в театр″.
К слову, в 1986 году Елена Алексеевна уже на время уходила из "Современника″ и работала в Театре им. Ермоловой. Но спустя три года вернулась.
Яковлева поступила в "Современник" сразу после окончания ГИТИСА. В театре актриса сыграла около двадцати ролей. Среди них - Евгения Семеновна в "Крутом маршруте", Элиза Дуллитл в "Пигмалионе", Кабаниха в "Грозе", Мария Стюарт в "Играем... Шиллера!" и другие.
Две королевы на одной сцене. Да, это возможно! Елена Яковлева и Марина Неелова вновь играют Шиллера. Легендарный спектакль в самом ярком составе в афише театра «Современник». И блистательные актрисы опровергают и популярные поговорки, и устоявшиеся стереотипы. А публика с замиранием сердца следит за противостоянием двух характеров, двух сердец, двух великих женщин.
«Дважды в одну воду не входят. Такая ситуация в жизни, когда нужно войти и со свежими ощущениями сегодняшнего дня», - говорит Елена Яковлева.
«Римас настолько ртутный режиссер, его никогда не устроит то, что было вчера, сегодня и завтра», - сказала Марина Неелова.
«Эти женщины меня поразили, и я так доверился, был в них уверен», - говорит Римас Туминас.
Две актрисы и одна судьба. Стать королевой: сердец, Англии, сцены.
«Играем... Шиллера!» не исчезает из репертуара театра «Современник» вот уже 18 лет. Артисты шутят: у спектакля совершеннолетие, а они снова репетируют. Все потому, что режиссеру Римасу Туминасу неинтересно просто повторять или вспоминать то, что он когда-то придумал. Да, та постановка произвела фурор в театральном мире тогда, но слова немецкого классика должны резать по живому и обжигать сейчас.
«Когда мы репетировали, Римас придумывал какую-то сцену и ты ее уже присваивал, ты уже мог ее сделать и сыграть, он говорил: да, хорошо. А на следующий день он приходил и говорил: сейчас переделаем. Я говорю: вчера же вы сказали, что все хорошо, он говорит: так это вчера было. Самая страшная режиссерская задача была, что не надо играть Елизавету или Марию - портретируйте только. Как хотите, так и портретируйте», - рассказывает народная артистка РСФСР Марина Неелова.
Елизавета Марины Нееловой и жестокая королева, и женщина, мечтающая быть счастливой, и марионетка в руках невидимого кукловода. А вот какой мы увидим ее соперницу? В образе Марии Стюарт после долгого перерыва снова первая исполнительница этой роли Елена Яковлева.
«Вернуться туда уже не получится. Ну, наверное, и не надо. Потому что тот опыт, который есть - и ошибок, и чего-то хорошего, его я не хочу терять, поэтому, наверное, она уже будет другая», - говорит народная артистка РФ Елена Яковлева.
«Как ее встретили, как ее приняли! Не было человека, кто не кинулся к ней с поцелуями. Я счастлива, что она снова у нас на сцене, что она играет свою роль, которую она родила вместе с Римасом», - сказала художественный руководитель театра «Современник», народная артистка СССР Галина Волчек.
Они играют страстно и самоотверженно, не боясь казаться некрасивыми, будто бы принося себя в жертву режиссерскому замыслу. Зал то взрывается аплодисментами (а как еще, когда на сцене народные любимицы!), то буквально замирает, будто бы боясь прервать откровенный монолог. И в этой пронзительной тишине то, что всегда отличало «Современник» от других театров - умение дышать одним воздухом с сегодняшним зрителем.
Актриса Елена Яковлева написала заявление об уходе из театра «Современник». Об этом сообщает ИТАР-ТАСС со ссылкой на заявление помощника художественного руководителя театра по литературной части Евгении Кузнецовой.
По словам Кузнецовой, артистка решила уйти из театра, потому что «Современник» «недостаточно хорошо заботился о ее профессиональном развитии». Помощник худрука подтвердила, что последней премьерой с Яковлевой стал спектакль «Пять вечеров», который был поставлен в 2006 году.
Однако Кузнецова отметила, что три роли Яковлевой предлагались, но она от них отказывалась. Заявление актриса написала еще 20 мая и подтвердила свое намерение расстаться с «Современником» в беседе с худруком Галиной Волчек 20 июня. Актриса обязалась отыграть все спектакли до конца сезона и принять участие в гастролях в Екатеринбурге. Однако поехать на гастроли актрисе помешала болезнь. Заявление об уходе руководство театра не подпишет до выздоровления актрисы.
- Поскольку актриса больна, руководство театра не считает для себя возможным принимать какие бы то ни было административные шаги, в том числе, подписывать неотозванные заявления, пока Елена Яковлева не выздоровеет, - добавили в «Современнике».
Тем временем, представители театральной тусовки считают, что главная причина ухода Яковлевой в том, что она не поделила с Аленой Бабенко долгожданную роль и написала заявление об уходе на имя главного режиссера театра Галины Волчек.
С другой стороны актриса Мария Селянская, которая работает в «Современнике» уже более 20 лет и хорошо знает обо всем, что происходит в театре. По словам актрисы, Елена ушла из театра после того, как узнала о том, что к постановке готовится много новых спектаклей, но для нее не нашлось места ни в одном из них. Яковлеву это очень обидело, и она решила уволиться. Кстати, Волчек не раз говорила о том, что на сцене нужна смена поколений. Видимо, реформу решили начать именно с Яковлевой.
Елена Яковлева отпраздновала в марте 50-летний юбилей. Она пришла в «Современник» в 1984 году и играла в нем всю жизнь, за исключением нескольких лет в труппе театра Ермоловой. Ее роли Тамары в «Пяти вечерах», Элизы Дуллитл в «Пигмалионе», Наташи в «Трех сестрах» и многие другие сделали ее одной из ведущих актрис «Современника».
Яковлева - лауреат государственной премии России в области театрального искусства (2001), награждена орденом Почета (2006). Член Совета по культуре и искусству при президенте РФ.
Елена Яковлева. Карьера.
Елена Алексеевна Яковлева родилась 5 марта 1961 года в Житомирской области, в городе Новоград-Волынском. Мать — Валерия Павловна, сотрудница НИИ, отец — Алексей Николаевич, военнослужащий: семье приходилось очень часто переезжать с места на место. Как следствие, Елена Яковлева сменила много школ.
Школу окончила в 1978 году в Харькове. После школы успела поработать и библиотекарем в ХГУ, и картографом, но в 1980 году всё-таки решила осуществить свою мечту — и, приехав в Москву, с первой же попытки поступила в ГИТИС.
В ГИТИСе училась в мастерской Владимира Андреева (1980—1984) . Окончив ГИТИС, стала актрисой театра «Современник» — за включение её в труппу театра члены художественного совета проголосовали единогласно — это редчайший случай.
Дебютировала в роли Гитель в возобновлённом спектакле Г. Волчек «Двое на качелях» (1984), по пьесе У. Гибсона, — первым партнёром Яковлевой был Николай Попков.
В 1986 году Валерий Фокин предложил Яковлевой перейти в театр им. Ермоловой, — там она прослужила три года. Затем вернулась в «Современник», и — редкий случай — была принята обратно.
Дебютом в кино стала картина Г.Юнгвальд-Хилькевича «Двое под одним зонтом» (1983).
В 1980-е много снималась (Мария в «Плюмбуме, или Опасной игре» В. Абдрашитова, Мила во «Времени летать» А. Сахарова и др.) — однако всесоюзная слава пришла после роли Тани Зайцевой в «Интердевочке» (1989) П. Тодоровского, по скандальной повести В. Кунина.
В 1990-е Тодоровский-старший снял Яковлеву ещё в трёх своих фильмах: «Анкор, ещё анкор» (1992), «Какая чудная игра» (1995) и «Ретро втроём» (1998). На новый пик популярности актрису вознесла роль Насти Каменской в сериале «Каменская».
Актриса Елена Яковлева после спектакля «Бумажный брак» в Екатеринбурге встретилась со зрителями, вспомнила добрым словом «Интердевочку» и Каменскую и рассказала о своей работе в «Современнике» под руководством Галины Волчек, а также о том, как она оттуда ушла, потом вернулась, а потом всё равно ушла.
Ольга Чебыкина: Елена Алексеевна, вы только что отыграли спектакль - и согласились прийти после него на встречу со зрителями. Почему? Ведь это же совсем не обязательно.
Елена Яковлева: Наверное, это чуточку связано с профессией. Приятно получить цветочки и аплодисменты после спектакля. А вот когда зрители могут сразу после спектакля встретиться с тобой… А вдруг кто-нибудь скажет, что не понравилось, что спектакль скучный, старый, что надо его снимать? Наверное, это актёрское: похвалят - хорошо, поругают - тоже хорошо, будешь думать, что делать, чтобы не ругали в следующий раз. Вот вы сейчас аплодируете, и мне так хорошо! После нашей встречи скажу Маковецкому: «Ой, меня так хвалили!»
ОЧ: В одном из интервью вы рассказывали, как готовитесь к спектаклю. У вас есть обязательно ритуал - подглядеть из-за сцены, как наполняется зал. Всегда так делаете?
ЕЯ: Актёры очень зависимые люди: от профессии, от режиссёра - дадут роль или не дадут - и от всяких предрассудки. Например, мы выпускали спектакль «Мурлин Мурло» в театре «Современник». Там мы с Серёжей Гармашом в самом начале после «бабах» - там такой громкий звук - в потёмках идём, он ложится на кровать, а я сажусь у него в ногах. И вот первый спектакль. Непонятно, как что будет, как отреагируют зрители. Премьера - это вообще очень тревожный момент, и на ней рождаются всевозможные штуки. И вот мы слышим, что уже третий звонок, музыка идёт к этому «бабаху», и перед «бабахом» мы поворачиваемся через левое плечо, плюем, говорим «С Богом» и идём. Один раз так сделали на премьере и потом играли восемнадцать лет, и все восемнадцать лет делали «Тьфу-тьфу-тьфу, с Богом». Хотя уже понимали, что ничего там не случится.
Один раз я выходила на спектакль «Три сестры», споткнулась и мгновенно вспомнила детскую штуку, что нужно перебить на другую ногу. А потом - я же не каждый спектакль спотыкалась - я на том же месте всё время так делала.
А на «Пигмалионе» у меня на костюме обязательно должна была быть дырочка. Она всегда была, а потом её кто-то взял и зашил. Вы не поверите, я сначала руками пыталась её разорвать, потом быстренько побежала в реквизиторскую, схватила нож и разрезала эту дырку.
ОЧ: Вы много лет играете «Бумажный брак». У него есть какая-то фишка или здесь вы ни разу не спотыкались, и поэтому всё нормально идёт?
ЕЯ: Перед этим спектаклем мы много смеёмся. Собираемся все вместе и сидим, анекдоты рассказываем. Серёжа Маковецкий, правда, сегодня рассказал такой анекдот, что я вам не смогу его рассказать. Он немножко пошлый.
ОЧ: Мы запикать можем.
ЕЯ: Много пикать придётся. Вот, анекдоты рассказывали. Соскучились друг по другу. Мы же не работаем вместе, не видим друг друга каждый день.
ОЧ: Каково это - играть один спектакль в течение многих лет?
ЕЯ: Галина Борисовна Волчек держала руку на пульсе каждого спектакля, всё смотрела и, если что, в антракте могла любого артиста к себе вызвать, сделать замечание. Когда знаешь, что такой жестокий, жёсткий глаз за тобой всё время следит, нет возможности похалтурить. И вообще я не понимаю, как артист может халтурить.
И ещё многое зависит от режиссера. Галина Борисовна, например, наговаривала всевозможные обстоятельства для существования твоего персонажа на сцене, и наговаривала так много всего, что ты, конечно же, всё сразу не понимаешь. Потом доходит. Ты какой-то маленький нюанс выполнил и вспомнил, что она об этом говорила и была права, а ты пропустил. И у неё всегда столько было наговорено… Мы с Валентином Иосифовичем Гафтом восемнадцать лет играем «Пигмалион». И на восемнадцатом году мы наконец понимаем: вот про что Галина Борисовна говорила.
Если вспомнить, каким был первый спектакль, который мы сыграли двенадцать-тринадцать лет назад, и этот - небо и земля. Во всех смыслах. И придумки какие-то, и смешные штучки появляются. Ганна Слуцки, автор пьесы «Бумажный брак», говорит мне: «Лена, я буду книжку своих пьес издавать - можно я вот эту отсебятину, что ты придумала, запишу»? Мне было приятно. Например, фраза «Ты попала на бабло» случайно нашлась - вырвалась. И Валера Гаркалин, когда это услышал, хохоча уполз за кулисы. Поржал, потом выполз. Пока он ползал, зрители тоже смеялись и хлопали.
ОЧ: В сегодняшнем спектакле была шутка про «Интердевочку». Она изначально была в сценарии?
ЕЯ: Нет, это мы на днях придумали. Я текст говорю: «Хочу, чтобы их не били, чтобы они заработали денег и вышли замуж за иностранца». И добавила: «Как эта…» И Вовка Панков, который играл в том спектакле, сказал: «Как Интердевочка?» И была очень хорошая реакция. Потом мы у него спросили: «А можно мы эту шутку попробуем»? Он говорит: «Пожалуйста». Подарил нам шутку с барского плеча.
ОЧ: И раз уж пошутили про «Интердевочку», давайте поговорим о ней. Я долго думала, как бы логично и деликатно к ней перейти, чтобы Елена на меня не рассердилась…
ЕЯ: Почему я должна рассердиться?
ОЧ: Я ведь не знаю, как вы отреагируете. Вот так вот душу на сцене рвёшь, а тебе всё равно про «Интердевочку».
ЕЯ: Это журналист как-то так неудачно написал. Почему я люблю так, лицом к лицу разговаривать? Потому что вы слышите, как я говорю, слышите мою интонацию. Кто-то как-то написал, мол, «Боже мой, опять «Интердевочка». Я это сказала в шутку, а написали так, что… Я счастлива, что у меня есть такая роль. И счастлива, что была Каменская. Сначала меня Танькой Зайцевой называли, сейчас Настей. Я уже на Настю откликаюсь.
ОЧ: Вы рассказывали в интервью, что когда вышла «Интердевочка», вам приходили тонны писем, и они делились на две части: «Будь моей женой навсегда, я тот, кто для тебя создан» и «Гори в аду, увижу тебя на одной стороне дороги…»
ЕЯ: «Я с тобой в одном доме не стала бы жить». Я тогда хотела ответить: выезжайте все, мне больше жилплощади будет.
ОЧ: Сейчас всё улеглось или до сих пор всплывает что-то такое?
ЕЯ: «Интердевочку» совсем недавно по какому-то каналу в Москве показывали. Я вышла на улицу и обратила внимание, что молодые люди стали узнавать меня в связи с «Интердевочкой». Десятиклассники, одиннадцатиклассники говорят: «Мы посмотрели - старый фильм, но такой хороший. Мы до конца досидели. Хороший фильм. Но старый, конечно». Но приятно, что молодые смотрят.
Это не пошлый фильм. Если бы был другой режиссёр, не Пётр Ефимович Пётр Тодоровский, режиссёр фильма «Интердевочка» , могла бы получиться «клубничка» какая-нибудь, а не приятненькая малинка. Пётр Ефимович так любил женщин, так их боготворил. Все фильмы у него про женщин. Он их любил и не мог сделать пошло.
ОЧ: Вы играли в четырёх его картинах. И долго работали с Галиной Борисовной Волчек. Есть ли гендерные различия между мужской и женской режиссурой? Или бывают только талантливые и не талантливые режиссёры?
ЕЯ: Во-первых, да, бывают талантливые и не талантливые. А во-вторых, конечно, мужчины и женщины-режиссёры отличаются. С женщинами непросто. Им хочется мужественности, потому что профессия называется «режиссёр» а не «режиссёрша». Но женщине всегда можно сказать: «Ой, какой парфюм у тебя замечательный», и она уже немножко растаяла. Мужику так не скажешь - странно будет.
Всегда хорошо работать, если режиссёр немножко влюблён в артистку - в хорошем смысле этого слова. Не доходить до каких-то связей, но ощущение влюблённости должно обязательно присутствовать. Я в Петра Ефимовича Тодоровского реально была влюблена. Это не значит, что я готова была сразу же повалиться куда угодно - нет, ни в коем случае. Этим я вообще никогда не занималась и считаю, что это всё байки какие-то. Может быть, раньше такое и было.
Сейчас расскажу историю. Я после института стала работать в театре «Современник», и вдруг на меня посыпались предложения в кино сниматься. А я до этого наслушалась артистов в «Современнике»: «Через постель, всё только через постель». Нина Михайловна Дорошина говорила: «Ой, Ленка, пропадёшь ты там». В общем, иду я на Мосфильм к Вадиму Юсуповичу Абдрашитову. Волнуюсь. Захожу в предбанник, мне дают текст почитать - это был фильм «Опасная игра». Я сижу, вроде люди вокруг, второй помощник - женщина. Всё нормально, как ни странно. «Прочитали? Вам понравилось»? Я говорю: «Да». «Ну, тогда идите в кабинет». У меня всё внутри «ба-бам». Я открываю дверь, там такая затемнённая комната, на чёрном диване сидят двое. Я думаю: «Как так, двое? Один ещё куда ни шло, но двое - это ужас». Причём один - Абдрашитов, а второй - знаете, такой прожжённый мужик. Это был Георгий Рерберг, оператор, просто грандиозный, гениальный. И вот этот Рерберг сидит на диване и смотрит на меня. И пауза. Он меня прям с ног до головы оглядывает. Я думаю: «Господи, глазами раздевает. Что делать? Бежать отсюда. Никогда не буду сниматься. Никогда в жизни, потому-то это такой позор». И Рерберг заканчивает меня обсматривать, причём со всех сторон, и говорит: «Ну, это лицо можно снимать». И Владимир Юсупович говорит: «Спасибо. Вы нам подходите. Таня скажет, когда будет съёмочный день». Я как дура спрашиваю: «И всё?» И радостная побежала. Никогда в жизни ни один режиссёр ничего такого мне не предлагал. Нечем похвастаться.
ОЧ: К вашему юбилею на Первом канале вышел фильм «ИнтерЛеночка». В нём вы рассказали про страх, который есть у каждого студента театрального института: ты вроде такой окрылённый, тебе кажется, что весь мир перед тобой и режиссёры будут падать к твоим ногам, а потом думаешь - а вдруг не пригласят? а вдруг не позовут? а вдруг не сложится? Сохраняется ли этот страх на протяжении карьеры? Ведь можно остаться актёром одной роли, или играть только второстепенных героев, или уйти из одного театра, а в другой тебя не примут. Как жить с этим страхом и как он трансформируется?
ЕЯ: Это, наверное, тоже часть профессии. Неизбежная. Как премьера. Тебе дают пьесу, ты её дома почитал - это ладно. А когда читка за столом, когда все читают, тебе кажется, что ты никогда в жизни не сделаешь из этой пьесы ничего, и она тебе уже вроде не нравится, и зачем вообще согласилась, и тому подобное. И так пока не найдётся какой-нибудь органичный образ.
ОЧ: До сих пор?
ЕЯ: До сих пор. Когда на съёмочную площадку в новую картину первый раз приходишь - то же самое. Ты же не понимаешь, как будет дальше, начинаешь сомневаться и в себе, и вообще во всём. И так всю жизнь.
ОЧ: Над чем вы сейчас работаете? По телевизору это сложно отследить, потому что и «Интердевочку» показывают, и «Каменскую» регулярно повторяют.
ЕЯ: Без конца. У всех ощущение, что я до сих пор в ней снимаюсь. Хотя «Каменская» не снимается уже лет четырнадцать. А её всё крутят, крутят. Люди бедные замучили меня вопросами про Каменскую: «Будет ли продолжение»? Мне однажды позвонили и сказали, что хотят выкупить права на экранизацию у Марины Анатольевны Марининой… Но, при всём уважении, первые сезоны мы сняли по очень хорошим книгам. Киношным таким. Их прямо бери и снимай. А потом книги становились всё менее и менее киношные. Много философии стало. Последние - уже из пальца высосанные истории. Мне они абсолютно не нравились. Но раз уж сказал «а», значит, надо сниматься. Некрасиво было бы сказать «Я не буду». Сейчас у Марины Анатольевны собираются каким-то образом выкупить фамилии персонажей. Я не знаю, как это делается, чтобы она разрешила, чтобы я в сценарных историях тоже была по фамилии Каменская. Хотят сделать так, будто Каменская уже ушла на пенсию, но чуйка у неё осталась.
В общем, Каменскую можно снимать без конца. Но если они договорятся и Марина Анатольевна будет участвовать в написании сценариев, и если получится интересная история, то, может быть, ещё разок можно и повторить. Хотя, говорят, дважды в одну воду не входят.
ОЧ: В статье одного критика мне попалось такое замечание о вашем творчестве: что вы гораздо легче соглашаетесь на кино, даже если знаете, что оно не станет шедевром, а в отношении театральных работ вы гораздо более избирательна.
ЕЯ: Я была счастливая театральная артистка. Я сыграла такие роли! Один «Пигмалион» чего стоит. Или «Двое на качелях», «Мария Стюарт». О таких ролях можно только мечтать. И получилось так, что сейчас, когда я ушла из театра, мне, если идти что-то играть, нужна целая ролища. А когда читаешь текст, то понимаешь, что это уже играно, эта пьеса хуже, чем «Пигмалион», эта хуже, чем «Мария Стюарт». Хочется найти что-то оригинальное.
ОЧ: Не могу не спросить о вашем уходе из «Современника». У вас с этим театром совместная богатейшая история, вы столько счастья подарили зрителям - и ушли, причём дважды: ушли, потом вернулись и всё-таки снова ушли. Вы приняли эту ситуацию или вам до сих пор больно про это вспоминать?
ЕЯ: Да, всё было так хорошо и действительно долго - с 84-го года. Ушла, потому что поманили в другой театр названиями «Идиот» и «Горе от ума». И сказали: «Чего ты в «Современнике» будешь сидеть? В женском коллективе тебе никогда в жизни не дадут главную роль, а здесь вон какие роли». Первый раз ушла. Потом вернулась. Потом меня пригласили играть «Двое на качелях», потом как-то органично опять взяли в театр.
ОЧ: Это же исключительный случай.
ЕЯ: Да, это исключение получилось. А потом я играла, играла, играла. А потом мне стало 50 лет. Я в хорошем возрасте для хороших пьес. Я в хорошем творческом моменте. Мне хочется ещё играть, а я семь лет сижу и ничего не играю. Галина Борисовна объяснила, что хочет заниматься с молодёжью, что ей это интересно. А я семь лет без ролей просидела, и можно так восемь, девять, десять лет сидеть. У нас есть артистки, которые сидели без работы и по десять, и по двенадцать лет, причём такие… Фамилии не буду называть, но просто звездище.
Я думаю: чего я буду сидеть и злиться, злобиться? Ну, значит, мы уже своё отработали. Я посчитала, что мне честнее будет уйти. И когда увидела, что в следующем году на меня ничего не будет ставиться, спокойно ушла. А до этого Галина Борисовна мне предлагала спектакли, но это были темы, которые мне не хотелось играть. Я отказывалась, и она мне потом это припомнила: «Как это? Тебе же предлагали, а ты отказалась». Но нельзя обманывать зрителя. Я понимаю, что это условность, но мы уже не в том времени, когда можно играть Анну Каренину в 80 лет. Хватит уже. Всё. На моё 50-летие поставили «Пигмалион», прямо в день моего рождения. И я стою за кулисами, взрослая женщина уже, мужем бита, и делаю так: «Ля-ля-ля, ля-ля-ля», и пошла на сцену цветочницей. А про себя думаю: «Лена, что ты творишь? Надо как-то остановиться». Мне говорят: «Ты прекрасно выглядишь, можешь ещё играть». А с собой что делать? Это «ля-ля-ля» - это что такое?
ОЧ: Не общаетесь сейчас с Галиной Борисовной?
ЕЯ: Почему не общаемся? Общаемся. Она первая позвонила в мой день рождения, поздравила, сказала, что она меня любит. Я ей сказала, что я её люблю. Случилось и случилось. Я их всех очень люблю. Тогда было так хорошо, что я помню только хорошее. Мне легко.
А тут совсем недавно в Израиле захожу в аптеку. У аптекарши, которая всех русских обслуживает, зазвонил телефон: «Да, Галина Борисовна. Да. Правда? Не хватило? А когда вы приедете? Через месяц? Но эти таблетки обязательно надо продолжать пить. У меня вот Лена Яковлева, сейчас я дам ей трубочку». - «Алло, да, Галина Борисовна». - «Деточка, мне нужны таблетки. Я без них не могу». Ну, конечно, я купила ей таблетки, отвезла. Бывает такое.
Реплика из зала: Я читала, что вы загадали желание стать известной артисткой с бутылкой шампанского в преддверии Нового года. У меня желания с шампанским не сбывались. Может, я что-то не так делаю?
ЕЯ: Давайте расскажу, как это было. Выпускной вечер в школе в Харькове. Учительница принесла бутылку шампанского. Мы всем классом по чуть-чуть выпили. Она говорит: «А сейчас возьмите листочки и ручки и напишите, о чём мечтаете. Лет через десять-пятнадцать мы откроем эту коробку». Я думаю: «Через пятнадцать лет откроем, поржём». У меня эта записка есть, в Москве лежит. Это, наверное, семейная реликвия будет. Я написала так: «Я хочу быть очень, очень, очень знаменитой и хорошей артисткой. Я разобьюсь и ею стану». На пятнадцатилетие окончания школы я не приехала, на двадцатилетие тоже. А потом в год, когда на Украине случился Майдан, меня пригласили в Киев на творческую встречу. Выступала я в Доме офицеров. Полный зал народа. Я начинаю рассказывать про себя всякие истории. Зрители смеются, хлопают, как всегда. И вдруг встаёт мужчина, выходит и говорит: «Лена, ты меня не помнишь»? Я смотрю на него и говорю: «Извините, нет». Говорит: «Я Юра Бочкин». Из школы, из десятой». Я: «Ой»! А он действительно изменился. Столько времени прошло. «А вот там, - говорит, - в зале сидит Алла Смирнова». А она была моей подружкой. «Это моя жена». Я: «Ой, ой». Он говорит: «А вот это узнаешь?» И даёт мне разорванный треугольничек. Я его раскрываю, и у меня начинают руки трястись, из глаз слёзы. Это была та записка.
Заметили ошибку в тексте? Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
