Иллюстрация издательства Каро

Очень кратко: За несколько лет до Второй Мировой войны репресси­рованный немецкий хирург, убеждённый антимилитарист, сбегает из фашистского концлагеря и попадает в Париж, где влюбляется, теряет любимую и мстит врагу.

Равик встретил её поздним ноябрьским вечером на мосту Алма. Ему показалось, что женщина собирается покончить с собой - до того бледное у неё было лицо. Равик очень устал после рабочего дня, но оставить женщину не смог. Он отвёл её в маленький погребок недалеко от Триумфальной арки, угостил кальвадо́сом (яблочным бренди) и дождался, пока женщина успокоится. Её внешность не привлекла Равика. У женщины было потухшее, бледное лицо и полные, но бесцветные губы. Понравились Равику только волосы естественно-золотистого цвета.

Выпив кальвадо́са, они вышли из кафе. Равику было скучно, но он снова не смог отпустить несчастную одну в дождь и туман. Они пересекли площадь Этуаль перед Триумфальной аркой, свернули в переулок и подошли к отелю «Энтерна­сьональ», где жил Равик. Свободного номера в отеле не оказалось, и ему пришлось приютить женщину у себя. Лечь спать он так и не успел - его срочно вызвали на работу.

Равик был талантливым хирургом. Несколько лет назад ему удалось сбежать из фашистского концлагеря в Париж. С тех пор он нелегально оперировал в клинике доктора Вебера. В тот вечер пациентка - девушка после неудачного аборта - умерла на операционном столе. Равик тяжело переживал такие неудачи. Домой он пришёл усталый и разбитый, надеясь, что женщина уже ушла, но, видимо, идти ей было некуда. По дороге Равик выпил, и для него «вдруг всё стало простым - утро, женщина». Он позвал её в постель, и она согласилась.

После он уснул, а проснувшись, обнаружил, что женщина всё ещё рядом. Она рассказала, что живёт неподалёку, в отеле «Верден». Мужчина, с которым она приехала в Париж, внезапно умер, и женщиной овладела паника. Равик проводил её в отель, позвонил доктору Веберу, который помог уладить все формальности с полицией, и вызволил её вещи из жадных лап хозяина гостиницы. Затем он помог ей снять номер в отеле «Милан». Там она написала на листке блокнота своё имя - Жоа́н Маду́. Он порвал его, как только вышел из отеля.

Прошло время. Равик по прежнему оперировал в клинике и жил в «Энтерна­сьонале», хозяйка которого не требовала документов у беженцев. Квартиру он снять не мог - для этого нужен паспорт, которого у Равика не было. Попав в полицию в первый раз, он мог сесть в тюрьму на несколько недель, во второй раз - на полгода. Этот порочный круг он проходил не однажды и многому научился. Он не хотел что-то иметь и к чему-то привязываться. Необходима Равику была только работа. «Ведущим» хирургом клиники был старый и бездарный профессор Дюран. Он погружал пациента в сон, а потом приходил Равик и делал операцию, которая профессору была не по плечу. Дюран сделал себе имя, выплачивая Равику мизерную долю своих гонораров. Равик не возражал - не оперировать он не мог. Кроме «ассисти­рования» профессору, Равик должен был каждый четверг осматривать девушек из публичного дома «Озирис», услугами которых зачастую пользовался.

Единственным другом Равика был русский эмигрант Борис Морозов, работающий швейцаром в русском ночном клубе «Шехерезада». Они часто встречались в столовой «Энтерна­сьоналя», которую постояльцы называли «катакомбой». Помещение находилось в подвале отеля и имело выход во двор, которым пользовались во время полицейских облав. Равик и Борис сидели в углу «катакомбы» под чахлой пальмой в кадке и играли в шахматы, когда доктору принесли пакет от неизвестной дамы, в котором оказалась маленькая деревянная Мадонна. Равик вспомнил, что видел такую фигурку в комнате Жоан Маду. Морозов счёл статуэтку «криком о помощи», ведь женщина осталась совершенно одна в чужом городе. Он уговорил Равика зайти к ней.

Равик застал Жоан в тяжёлой депрессии. Он провёл с ней вечер, по прежнему не испытывая интереса к женщине. Жоан оказалась актрисой, и Равик дал ей адрес Морозова - тот мог устроить ей работу в «Шехерезаде». Сделав это, Равик испытал облегчение - «слабое чувство ответственности, которое он всё ещё испытывал, исчезло». Женщина не хотела оставаться одна, и Равик провёл ночь в её комнате на узком и шатком шезлонге.

Этого человека Равик заметил через несколько дней, когда сидел в бистро на улице Буасьер. Человек мелькнул за залитым дождём стеклом, и Равик бросился за ним, но не догнал. Ему вспомнился Берлин 1934 года, комната без окон в гестапо, боль от пыток, «полное отчаяния лицо Сибиллы», которую держат палачи, и другое лицо - сытое, улыбающееся. Равик вспомнил голос этого человека, объясняющий Сибилле, что с ней произойдёт. Девушка повесилась в концлагере через три дня. Человека звали Хааке, и именно его Равик увидел за мокрым стеклом. Поговорив с Морозовым, Равик решил, что обознался.

На следующий вечер Равик пришёл в «Шехерезаду» с Кэт Хегстрем, американкой шведского происхождения, своей первой парижской пациенткой - два года назад он вырезал ей аппендицит. С тех пор дела Равика шли хорошо, и он считал Кэт своим талисманом. Она вернулась в Париж, чтобы сделать аборт, и попросила Равика развлечь её немного.

В «Шахерезаде» пела Жоан. В ней «не осталось и следа от бесцветного, стертого выражения, знакомого Равику». Сейчас лицо женщины «было озарено какой-то волнующей, погибельной красотой». Равик провёл вечер, слушая, как Кэт строит планы на будущее. Сейчас ей нельзя было рожать из-за кровотечения, но она хотела детей. На следующий день, проводя операцию, Равик обнаружил у Кэт неопера­бельный рак.

Пытаясь смириться с этим, Равик вспомнил «один из величайших уроков его жизни», полученный им на фронте Первой Мировой войны под Ипром. Тогда во время внезапного артилле­рийского налета погибло трое его друзей, а сам Равик чудом остался цел и усвоил: помогай, пока можешь, но если сделать ничего нельзя - забудь и живи дальше. Только так можно выжить.

Вечером он отправился в «Шехерезаду» и встретился с Жоан. Теперь Равика восхищало её «светлое, таинственное лицо». Их роман начался под отливающей серебром громадой Триумфальной арки.

Жоан окунулась в свою любовь с головой, «она всецело отдавалась тому, что делала в данную минуту». Равик же держал себя отстранённо - он боялся привязываться к кому-то, уж очень нестабильна была его жизнь. Но чем дальше заходили их отношения, тем сильнее он влюблялся в Жоан и чувствовал, что теряет свою независимость. Он был старше её на пятнадцать лет и чувствовал, что рано или поздно она его оставит. Морозов недолюбливал Жоан, считая её стервой, и она это чувствовала.

Вскоре, сидя с Морозовым за столиком перед рестораном «Фуке», Равик снова увидел человека, похожего на Хааке, и снова потерял его в толпе на площади Этуаль. Морозов попытался успокоить Равика. Он посоветовал другу составить план мести и строго ему следовать. Так сделал сам Морозов, мечтавший встретить людей, которые уничтожили его семью во время русской революции. Равик долго сидел перед рестораном, высматривая Хааке и вспоминая о Сибилле. Она была «балованным красивым существом, привыкшим к рассеянной, лёгкой жизни». Их поймали, когда они пытались покинуть Германию, и пытали три дня. Хааке требовал у Равика признания, но тому не в чем было признаваться. После гестапо его отправили в концентра­ционный лагерь, затем он попал в госпиталь, откуда и сбежал. Теперь его сны были полны «ужаса фашистских застенков, застывших лиц замученных друзей». Так и не увидев Хааке, Равик решил не рыться «в шлаке мертвых лет, оживших благодаря нелепому, проклятому сходству», и не приносить в жертву случайной иллюзии любовь Жоан.

Через некоторое время она заговорила с ним о собственном доме. Жоан не знала, что Равик нелегал. Он сообщил Жоан, что в любую минуту его могут арестовать. Чтобы успокоить испуганную женщину, Равик предложил ей отправиться в небольшой отпуск на юг Франции, к Средиземному морю. Две тысячи франков на отпуск Равик добыл у профессора Дюрана, пригрозив уйти из клиники, когда пациент уже лежал на операционном столе. Пациентом оказался «некий Леваль, ведавший делами эмигрантов», безразличный к судьбам беженцев человек. Оперируя, Равик думал, что держит в руках жизнь Лаваля, как тот - жизни тысяч нелегальных эмигрантов. Перед отъездом Равик встретился с Кэт. Она уезжала в Италию, не зная, что смертельно больна - доктор так и не смог сказать ей об этом.

Они жили в Антибе уже восемь дней, а Равику казалось, что он провёл в этом залитом солнцем мире всего восемь часов. Чтобы продлить отдых, Равик иногда выигрывал небольшую сумму в казино. Жоан нравилась такая жизнь, и Равик чувствовал, что рано или поздно она найдёт мужчину, способного обеспечить ей её. Не желая быть брошенным, Равик решил первым порвать с Жоан по приезде в Париж.

Сделать это он не успел. Примерно через неделю после возвращения, направляясь в клинику, Равик увидел, как обрушились леса у строящегося здания. Какую-то женщину тяжело ранило, и врач не мог остаться в стороне. Когда Равик оказывал помощь, приехала полиция. Быстро выяснилось, что документов у врача нет. О том, что попался, Равик успел сообщить доктору Веберу, Морозову и Жоан. Вебер попытался помочь Равику через профессора Дюрана, которому Лаваль был очень благодарен за успешную операцию. Дюран, однако, не мог простить двух тысяч франков, и только ухудшил положение Равика. Он отсидел две недели в тюрьме, а потом был выслан из Франции.

В Париж он вернулся через три месяца. За это время Германия оккупировала Чехословакию, а он сам перенёс воспаление лёгких и два раза попался полиции. Фамилию Равик он себе оставил - она нравилась ему больше, чем другие. В «Энтерна­сьонале» о его неприятностях не знали: Морозов всем рассказал, что доктор уехал в Руан. Он же сообщил Равику, что Жоан больше не работает в «Шехерезаде». Спрашивать о Равике она перестала недель пять назад. Краем уха Морозов слышал, что Жоан снимается в кино.

Промучившись весь вечер, Равик отправился в отель «Милан», но Жоан там больше не жила. Он понял, что всё кончено и позвонил Веберу - ему нужна была любимая работа, чтобы успокоиться и забыть. Равик встретил Жоану две недели спустя в ресторане «Клош д,Ор». Она была с двумя незнакомыми мужчинами, а её плечи успели покрыться южным загаром. Они поссорились. Жоан обвиняла Равика, что тот и не подумал разыскивать её, а он смотрел на её южный загар. Она пришла к нему ночью, и у него не хватило сил её выгнать. Жоан заснула, прижавшись к Равику.

Утром Жоанн ушла и не появлялась несколько дней, а Равик с тоской ждал её звонка. Он продолжил работать в клинике, оперировал, и это облегчало его жизнь. Равик про прежнему осматривал девушек из «Озириса», где, несмотря на «мёртвый» сезон, царил ажиотаж.

Жоан позвонила клинику и пригласила Равика к себе. Теперь она не жила в дешёвом отеле. Новый друг Жоаны, актёр, снимал для неё безвкусно обставленную квартиру. Наконец Равик понял, что Жоан отводит ему роль приходящего любовника. Это его не устраивало, Равику, приятному мужчине с узким лицом и проница­тельными, глубоко посаженными глазами, было уже за сорок, и он хотел либо всё, либо ничего. После долгого и тяжёлого разговора он ушёл. Проведя с ней ещё одну ночь, Равик понял, что пропадёт, если сделает это снова.

Вскоре из Италии вернулась Кэт Хэгстрём. Она уже знала, что умирает, и собиралась «взять у жизни всё, что можно». Равик предложил ей помощь. Он пытался отвлечься работой или долгими прогулками, но забыть Жоан не получалось - она была в его крови. Однажды ноги принесли его к дому любимой. Он долго смотрел на её окна, чувствуя невыносимую, острую боль, словно кто-то разрывал его сердце. Внезапно начался ливень. Стоя под дождём, Равик вдруг почувствовал биение жизни. Словно лопнула скорлупа, сковывающая его душу, и прорвалась жизнь, «желанная и благословенная». Не оглядываясь, он пошёл прочь.

Некоторое время спустя, сидя в ресторане «Фуке», Равик снова увидел Хааке. На этот раз доктор не собирался его упускать, но бросаться в погоню ему не пришлось - Хааке сам подошёл к нему, приняв за земляка. Чудом сохранив выдержку, Равик назвался фон Хорном и вызвался показать Хааке злачные места Парижа. К большому сожалению Равика, его враг спешил на поезд в Берлин. Однако он обещал связаться с «фон Хорном» через две недели, когда снова приедет во Францию.

Эти две недели Равик готовился к мести. Ему было не до Жоан, но та всё не оставляла его в покое, приходила к нему домой, устраивала сцены ревности. Равик не сдавался, понимая, что победив, Жоан бросит его, как ненужную вещь. Однажды ночью она позвонила ему и позвала на помощь. Решив, что Жоан в беде, Равик собрал докторский чемоданчик и поехал к ней, но тревога оказалась ложной. Очередной любовник-актёр устроил ей скандал, грозился убить, она испугалась и вызвала Равика. Жоан призналась, что слишком торопится жить, меняет любовников, друзей и не может остановиться. Равик понял, что потерял её навсегда, и на душе у него стало легко: теперь никто не помешает ему отомстить.

Утром он переехал в отель «Принц Уэльский» - этот адрес он назвал Хааке. Равик понимал, что его враг, «маленький чиновник по ведомству страха, сам по себе значит немного, и все же убить его было бесконечно важно». Равику казалось, что Хааке может позвонить во время операции. Эта мысль так нервировала его, что от работы пришлось на время отказаться.

С помощью Морозова Равик нанял машину и составил план, а Хааке всё не звонил. В конце концов Равик отчаялся: нацист мог не приехать или позабыть адрес. Он увидел врага однажды вечером, случайно завернув в «Озирис», и подкараулил его у входа - никто не должен был увидеть, что они уехали вместе. Хааке обрадовался встрече. Он не позвонил, потому что перепутал название отеля. Равик пообещал Хааке прогулку по дешёвым, но шикарным публичным домам, отвёз его в Булонский лес, оглушил ударом по голове и задушил. Тело и одежду он закопал в разных местах Сен-Жерменского леса, а документы сжёг. Хааке даже не понял, за что его убили, и это некоторое время мучило Равика, но потом он успокоился и испытал необычайное облегчение. «Заклинившаяся, наглухо запертая, покрытая запекшейся кровью дверь в его прошлое внезапно отворилась, легко и бесшумно, и за ней снова раскинулся цветущий сад, а не застенок гестапо». Что-то таяло в Равике, наполняя его жизнью.

Морозов уговаривал Равика уехать из Парижа, но тот отказался - ему некуда было ехать. Он знал, что после объявления войны его посадят во французский концлагерь и был к этому готов. Вскоре он проводил Кэт Хэгстрём в Шербур: она уплывала на огромном белом пароходе в США умирать. Вернувшись в Париж, Равик обнаружил, что город затемнён. Освещалась только площадь Этуаль с Триумфальной аркой и Елисейские Поля за ней.

В ту же ночь Равику снова позвонила Жоан и попросила приехать. На сей раз он ей не поверил и остался в «Энтерна­сьонале». Вскоре к нему постучал испуганный любовник Жоан. Он выстрелил в неё, тяжело ранил, а теперь не знал, как спасти. Равик поспешил к ней и отвёз в клинику Вебера. Начав операцию, он увидел, что пуля застряла в шейном отделе позвоночника, и спасти Жоан невозможно. С бессильной болью Равик наблюдал, как паралич охватывает тело, которое он так любил. Когда Жоан начала задыхаться, он ввёл лекарство, облегчившее ей смерть - она сама попросила его об этом, когда могла ещё говорить.

В момент смерти Жоан началась Вторая Мировая война. Когда Равик вернулся в «Энтерна­сьональ», его уже ждала полиция по доносу одной из медсестёр клиники. На сей раз он назвал своё настоящее имя - Людвиг Фрезенбург. Париж он покидал в кромешной темноте, даже Триумфальная арка была не видна.

Вообще-то две трети книги я думала, что напишу первую гневную рецензию на "Триумфальную арку". Так что сначала пойдет отрицательная часть рецензии...
Все хвалят, ну просто все, а я вот "Баба Яга против!" Да, были какие-то моменты, которые я могла назвать сильными и удачными, но в целом книга производила впечатление театральности и наигранности. Она была похожа на фильмы, в которых снималась Марлен Дитрих, прототип Жоан Маду - такие же контрастные и патетичные. Читала и уговаривала себя: "Ну что ты так реагируешь? Книга автобиографична, а если человек описывает свои чувства, он не может перегибать палку, он действительно так чувствовал! Значит, ты просто не можешь понять чужие чувства, вот и все!" Вспоминалось и то, что Ремарк даже подписывал свои письма к Дитрих как Равик. Короче, я пыталась себя убедить, что я не имею права критиковать чужую жизнь.
Что мне не нравилось? Меня почти трясло от того, что автор "сыпет прописными истинами, точно школьный наставник". Мне кажется, что люди не могут так разговаривать. Ну вот посудите сами - вспомните эпизод, когда Равик под дождем стоял возле дома Жоан. Помните, что он говорил?

- А ты - там, наверху, - сказал он, рассмеявшись, и обращаясь к освещенному окну и не замечая, что смеется. - Ты, маленький огонек, фата-моргана, лицо, обретшее надо мной такую странную власть; ты, повстречавшаяся мне на планете, где существуют сотни тысяч других, лучших, более прекрасных, умных, добрых, верных, рассудительных... Вот я стою здесь, я жалок, и когти ревности разрывают мне все внутри; и я хочу и презираю тебя, восхищаюсь тобою и боготворю тебя, ибо ты метнула молнию, воспламенившую меня, молнию, таящуюся в каждом лоне, ты заронила в меня искру жизни, темный огонь.

Хм... Либо Ремарк описывает Париж, который населяют только одни философы, либо он описывает предвоенную реальность. Уж что-то одно из двух. А так - что ни фраза, то готовая цитата. Хоть в рамочку вешай!
Далее... Меня невыносимо раздражала главная героиня. Полагаю, что если персонаж, который живет лишь на страницах книги, производит на тебя такое впечатление (пусть и негативное), значит в этом надо признать высочайшее мастерство автора. Признаю. Но все равно неприятно читать, когда тебе на каждой странице хочется пристрелить героиню и облегчить всем жизнь. И себе кстати тоже. Жоан - это не человек, это растение, которое по своей природе всегда поворачивается к солнцу. Ответьте мне на вопрос - почему Жоан была несчастна? Можно ли так быстро стать счастливой? "Всего несколько недель назад ты была несчастна, подумал Равик. И не знала меня. Легко же тебе дается счастье!" - пишет Ремарк. Где здесь "самая пронзительная повесть о любви", как я прочитала в одной рецензии? Жоан любила Равика? Да прости господи! Он любил Жоан? Здесь вопрос более спорный. Мне кажется, что нет. Все это было "для простого, дикого, жестокого влечения двух человеческих тел друг к другу". Равик видел в Жоан жажду жизни, которой лишился. Любовью он называл пагубное пристрастие к наркотику, который давал ему то, чего он лишен в реальности. Жоан - это "маленький огонек" в темноте. Вот и все! Никому не хочется жить в кромешной черноте ночи. А вы как думаете? Это любовь?
Однако пора и честь знать - надо переходить к положительной части . Для меня переломный момент наступил где-то в районе первого разговора Равика и Хааке. Почему именно там - не могу объяснить. Я почувствовала, что мне интересно находиться в мире, созданном автором. Я ощутила свою вовлеченность в действие. Но эта часть будет гораздо меньше первой, потому как положительные чувства меньше поддаются анализу, чем отрицательные, однако я постараюсь выделить ключевые моменты.
"Триумфальная арка", с моей точки зрения, - это книга великих эпизодов и второстепенных персонажей. Я точно знаю, что никогда не забуду мальчика, которому отрезали ногу, эмигранта, который, переодевшись агентом, "выдурил" у полиции паспорт, и многих других. А основную линию я рассматриваю исключительно как скрепляющий материал.
Но ради справедливости должна отметить, что тот же образ Жоан заставил меня немного задуматься над своим поведением. В особенности промыла мозги история про волну и утес. Мне кажется, все женщины этим страдают. Подтачиваем, "пилим", а потом плачем, когда утес рассыпается на маленькие кусочки. Показательная притча...
Еще я пришла в восторг от некоторых фраз. У меня пунктик на "вкусности" языка. Вот, например, "вечер, мягкий, как грудь женщины"... На фоне сухости и философской афористичности такие выражения были, как бальзам на душу.
Но в любом случае, если я иногда откладывала книгу, чтобы пережить те эмоции, которые во мне бурлили (и положительные, и отрицательные), если я днями ходила и носила в голове эти эпизоды, если моя рецензия уже постепенно начинает по размеру смахивать на сам роман, то значит же это хорошая книга. А скорее всего очень хорошая.

Роман «Триумфальная арка» впервые увидел свет в 1945 году, в США. В нём Ремарк обратился к актуальной для Европы проблеме человечности, проявляющейся или, напротив, исчезающей в людях на фоне разрастающихся нацистских идей - в начале в Германии, затем в Италии, Австрии и других странах, медленно, но верно попадающих под мрачную власть фашизма.

Место действия романа - Франция, Париж - преподносится автором как последний оплот мирной жизни, в которой относительно спокойно могут сосуществовать как обычные беженцы, так и убиваемые в немецких гестапо евреи. Все они нелегально живут в тех парижских отелях, хозяева которых сочувствуют беззащитным, ни в чём неповинным людям, имеют высоких покровителей в правительственных или полицейских кругах и пользуются этим как для получения стабильного заработка, так и проявления своей естественной природной доброты.

Главный герой романа - немецкий беженец, в прошлом один из ведущих хирургов страны, носящий вымышленную фамилию Равик - представляет собой характерный пример человека с большой буквы. Его проблемы с немецкими властями начинаются с укрытия двух людей, разыскиваемых гестапо, - не друзей, не родственников, а обычных людей, которых он знал с хорошей стороны и не понимал, за что они должны были идти на пытки и смерть. Неповиновение фашистским законам привело Равика в застенки гестапо, где он пережил жестокие мучения, смерть любимой девушки Сибиллы, высылку в концентрационный лагерь. Побег из последнего стал для главного героя шагом в новую жизнь, наполненную привычными ему операциями, проводящимися вместо не слишком квалифицированных французских врачей, и периодическими высылками из Франции. В таком режиме Равик живёт пять лет. «Триумфальная арка» показывает нам последний год из мирной, парижской жизни доктора, начавшийся со знакомства с итальянской певицей и актрисой Жоан Маду и закончившийся смертью любимой женщины, вторжением немецких войск в Польшу и объявлением войны.

В начале романа мы видим Равика - усталого, живущего по инерции, не ждущего от жизни ничего хорошего, полностью сосредоточенного на любимой работе. Встреча с отчаявшейся женщиной на мосту Альма сразу же определяет главную черту хирурга - человеколюбие. Несмотря на свою усталость, разочарованность, чуждость всему и вся и осознание того, что всем помочь невозможно, Равик шаг за шагом удерживает около себя незнакомку, помогая ей пережить не только самую страшную ночь в её жизни, но и уладить проблемы - с умершим любовником, переездом в другой отель, поиском новой работы. Жоан Маду незаметно входит в жизнь доктора. Поначалу Равик не придаёт значения проведённой с ней ночи: он не видит лица Жоан, не запоминает её внешность - для него она просто женщина, с которой можно удовлетворить свои физические потребности, чтобы забыться на время, получить «частичку чужой жизни», наполнив своё безрадостное существование «каплей чужого тепла».

Любовь между героями начинается с физического влечения, но рождается под влиянием внутреннего духовного родства. Жоан, как и Равик, лишена корней. У неё нет дома, нет друзей, нет привязанностей. Её жизнь начинается с того момента, как она влюбляется. Подобно Равику Жоан остро чувствует своё одиночество и всю бессмысленность жизни, наполненной простыми физическими действиями - например, ежедневным одеванием и раздеванием, в котором главный герой видит «проклятую покорность, разъедающую душу».

История любви Равика и Жоан проходит под знаком безграничного поглощения друг другом. Первое время доктор сопротивляется чувствам, но, когда понимает, что особого выбора у него нет, то решает отдаться на их волю. При этом с самого начала Равик знает, что рано или поздно его отношения с Жоан закончатся. До тех пор, пока они встречались как одинокие, независимые люди, между ними всё было просто и понятно. Как только Жоан захотела стабильности в виде своего дома и положения в обществе, Равик понял, что она уйдёт от него. Новые друзья, заведённые Жоан в Антибе, стали прообразом будущих любовников, которыми она обзавелась через пару месяцев после высылки доктора из Франции. Попался же Равик всё на том же человеколюбии, когда не смог пройти мимо пострадавших в результате несчастного случая на стройке.

Разрыв отношений между главными героями проходит долго и болезненно. Несмотря на принятое решение не делить любимую женщину с другим, доктор не может ни отказаться от её близости, ни от своей любви, заставляющей его бежать на помощь к Жоан в любое время дня и ночи. Только перед лицом смерти Равик понимает, насколько сильна была его привязанность к этой женщине, являвшейся для него чем-то гораздо большим, чем просто любовь - Жоан стала для доктора жизнью.

Точно так же, как любовь воскресила Равика, ненависть помогла ему преодолеть тягостную память о прошлом. Убийство гестаповца Хааке, мучившего доктора и ставшего виновником самоубийства Сибиллы, главный герой воспринимает как что-то естественное. Равик уничтожает не человека, а зверя. Он не отнимает жизнь, а даёт её десяткам, если не сотням, невинных людей, чьё существование оказывается под угрозой из-за таких, как Хааке. Друг Равика - выходец из России, Борис Морозов помогает ему выслеживать и разрабатывать план убийства гестаповца. Швейцар «Шахерезады» вот уже как двадцать лет живёт в ожидании мести убийцам своего отца и полностью поддерживает доктора в его желании расквитаться с врагом. Равик убивает Хааке незадолго до объявления войны. Историческая обстановка служит дополнительным оправдательным фоном для поступка главного героя.

Жизнь Равика в Париже проходит в окружении беженцев и обычных французов. Первые прячутся от властей и мечтают сбежать от Гитлера в Америку; вторые предпочитают закрывать глаза на продажность своих политиков и упорно не хотят верить в надвигающуюся войну. В то время как по городским улицам маршируют колонны манифестантов, одна из пациенток Равика, больная раком Кэт Хэгстрем, увлекает его на ежегодный костюмированный бал к Монфорам. Грандиозное празднество разрушает сильный ливень, являющийся в романе символическим образом жизни. Дождь идёт во время ночей, проведённых Равиком с Жоан; во время дождя он понимает, что любовь возродила его к жизни. Ещё один символический образ «Триумфальной арки» - ночь - связана с двумя пограничными константами: любовью (знакомство и встречи главных героев проходят в тёмное время суток) и войной (Равик убивает Хааке до наступления рассвета, после вторжения немецких войск в Польшу Париж затемняется в преддверии воздушных атак).

Публикация: Перевод:

Борис Кремнев, Исаак Шрайбер

«Триумфальная арка» - роман немецкого писателя Эриха Марии Ремарка , впервые опубликованный в США в 1945 году; немецкое издание вышло в 1946 . Было множество предположений, что прототипом главной героини Жоан являлась Марлен Дитрих , с которой Ремарк проводил время в Париже перед началом Второй мировой войны .

Сюжет

Действие происходит во Франции в 1938-39 годах. Равик, участник Первой мировой войны, немецкий хирург, не имеющий гражданства, живёт в Париже и оперирует пациентов вместо менее квалифицированных французских хирургов. Он - один из множества эмигрантов без паспортов или каких-либо иных документов, постоянно находящихся под угрозой ареста и высылки из страны. На родине он помог бежать двум невиновным, пережив после этого пытки в гестапо и гибель своей девушки в застенках, он перебрался во Францию, так как там эмигрантам легче всего жить.

Он случайно знакомится с итальянской актрисой Жоан Маду и завязывает с ней роман, влюблённые то ссорятся, то мирятся. Равику удаётся заманить в лес и убить своего главного мучителя - гестаповца Хааке, пообещав ему визит в элитный бордель. В конце романа начинается война, Жоан получает смертельное ранение от пули ревнивого актёра, Равик отказывается скрыться под личиной русского эмигранта и спокойно отдаётся в руки полиции, устроившей облаву в отеле, где он живёт.

Экранизации

• «Триумфальная арка » - фильм 1948 года с Ингрид Бергман и Шарлем Буайе в главных ролях;
• «Триумфальная арка » - фильм 1985 года. В главных ролях - Энтони Хопкинс и Лесли-Энн Даун.

Избранные цитаты

• Что бы с вами ни случилось - ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.
• Легче переспать с мужчиной, чем назвать его по имени.
• Что может дать один человек другому, кроме капли тепла? И что может быть больше этого?
• Без любви человек не более чем мертвец в отпуске, несколько дат, ничего не говорящее имя.
• Женщина от любви умнеет, а мужчина теряет голову.
• Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.
• Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил.
• Самый легкий характер у циников - самый невыносимый у идеалистов.
• Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.
• Странно, что человек может умереть… когда он любит…
• Любовь не терпит объяснений. Ей нужны поступки.
• Мужчина - не мужчина, если деньгами распоряжается его жена.
• Всё, что можно уладить с помощью денег, обходится дешево.
• Ты скажешь, что именно я бросил тебя. И приведешь немало доводов… И сама поверишь в них… И будешь права перед древнейшим судом мира - природой.
• Нигде ничто не ждёт человека, всегда надо самому приносить с собой всё.
• Одинокий человек не может быть покинут. О эта жалкая потребность человека в крупице тепла. Да и разве вообще существует что-то, кроме одиночества.
• Одиночество - извечный рефрен жизни. Оно не хуже и не лучше, чем многое другое. О нём лишь чересчур много говорят. Человек одинок всегда и никогда.
• Человек велик в своих замыслах, но немощен в их осуществлении. В этом его беда, и его обаяние.
• Кто слишком часто оглядывается назад, легко может споткнуться и упасть.
• Слова, сказанные в темноте, разве они могут быть правдой? Для настоящих слов нужен яркий свет.
• Мораль - выдумка слабых, жалобный стон неудачников.
• Ожидание разъедает душу.
• Ночью человек всегда иной, чем днем.
• Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух.
• Любовь - не то слово. Оно слишком мало говорит. Оно как капля в реке, лист на дереве. Всё это гораздо больше…
• Странное чувство пустоты, вызываемое всяким «после».
• Дёшево только то, что носишь без чувства уверенности в себе.
• И здесь любовь. Вечное чудо. Она не только озаряет радугой мечты серое небо повседневности, она может окружить романтическим ореолом и кучку дерьма... Чудо и чудовищная насмешка.
• Если хочешь что-либо сделать, никогда не спрашивай о последствиях. Иначе так ничего и не сделаешь.
• Счастье начинается тобой и тобой же кончится.
• Один из двух всегда бросает другого. Весь вопрос в том, кто кого опередит.
• Кто действительно пропал, тот молчит.
• Стремление противоречить свидетельствует об ограниченности духа.
• Только мелочи объясняют всё, значительные поступки ничего не объясняют.
• Самое невероятное почти всегда оказывается наиболее логичным.
• Только самые простые вещи не разочаровывают. Счастье достаётся как-то очень просто и всегда намного проще, чем думаешь.
• Но ведь человек и жив-то вздором, а не чёрствым хлебом фактов.
• Тоска по оставленному или покинувшему нас человеку как бы украшает ореолом того, кто приходит потом. И после утраты новое предстаёт в своеобразном романтическом свете. Старый, искренний самообман.
• Преступность - это нормальная реакция нормальных людей на ненормальные условия жизни

• В романе главный герой описывает, что видел в детстве созвездие Ориона летом.

"Мальчиком однажды ночью я спал на лугу. Было лето, на небе ни облачка. Перед тем как заснуть, я смотрел на Орион, он висел далеко на горизонте, над лесом. Потом среди ночи я проснулся и вдруг вижу - Орион прямо надо мной. Я запомнил это на всю жизнь."

Орион считается осенне-зимним созвездием в Северном полушарии. Однако, его действительно можно наблюдать с середины августа.

• Главный герой романа несколько раз упоминается и играет роль эпизодического действующего лица на страницах другого романа Ремарка - "Тени в раю" .

По сюжету романа Равику удалось выбраться из французского лагеря для интернированных до начала оккупации Франции и эмигрировать в США. Поселился в Филадельфии, наладил контакты с местными немецкими эмигрантами и надеялся продолжить свою врачебную практику после сдачи государственного экзамена. Несколькими годами позже сдал экзамен и продолжил врачебную практику в Нью-Йорке.

Примечания

См. также

Эрих Мария Ремарк
Романы	Приют Грёз Гэм Станция на горизонте На западном фронте без перемен Возвращение Три товарища Возлюби ближнего своего Триумфальная арка Искра жизни Время жить и время умирать Чёрный обелиск Жизнь взаймы Ночь в Лиссабоне Тени в раю
Рассказы	Враг Безмолвие вокруг Вердена Карл Брегер во Флери Жена Йозефа История любви Аннеты Странная судьба Иоганна Бартока
Сборники рассказов, эссе, письма, пьесы	Последний акт Последняя остановка Будьте бдительны Глаз как активный искуситель Существенные и мелкие иронические моменты в моей жизни. Интервью с самим собой Эпизоды за письменным столом Скажи мне, что ты меня любишь...
Экранизации	Flotsam На Западном фронте без перемен Дорога назад Три товарища Так кончается наша ночь Другая любовь Триумфальная арка Железный занавес Последний акт Время любить и время умирать Из пепла Самый длинный день Ночь в Лиссабоне Бобби Дирфилд На Западном фронте без перемен Триумфальная арка Черный обелиск Кровь и железо: история германской военной машины Цветы от победителей Третий рейх в цвете На Западном фронте без перемен

Категории:

• Литературные произведения по алфавиту
• Книги по алфавиту
• Литература Германии
• Романы 1945 года
• Романы Эриха Марии Ремарка

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Кошки (род)
• Приключения капитана Врунгеля

Смотреть что такое "Триумфальная арка (роман)" в других словарях:

Триумфальная арка (значения) - Триумфальная арка: Триумфальная арка мемориальное сооружение. Примеры таких сооружений: Триумфальная арка в Москве. Красные ворота в Москве. Нарвские ворота в Санкт Петербурге. Триумфальная арка в Париже. Арка на площади Каррузель в Париже … Википедия

Триумфальная арка (Париж) - У этого термина существуют и другие значения, см. Триумфальная арка (значения). Не путать с триумфальной аркой на площади Каррузель Координаты: 48°52′26″ с. ш. 2°17′41″ в. д … Википедия

Арка и гробница Галерия - Достопримечательность Арка и гробница Галерия … Википедия

Возвращение (роман) - У этого термина существуют и другие значения, см. Возвращение. Возвращение Der Weg zurück Жанр: роман

Эрих Мария Ремарк… Он действительно велик своей человечностью - классик, которому было суждено писать исстрадавшейся душой в страшную эпоху мировых войн…

Вначале его имя произносилось как Эрих Пауль Ремарк.

В девятнадцать лет во время I Мировой войны он едва не стал калекой из-за пяти мучительных боевых ран. Врачи пророчили ему недолгое и безрадостное существование инвалида, но его оказалась сильней. Впрочем, самым страшным ударом для Эрика стала безвременная кончина от перенесенных бед и горя его матери - годом позже, после ранения. Позже цитаты Ремарка использовали биографы, описывая перенесенные им душевные страдания: «Мать - это самое трогательное из всего, что есть на земле. Мать - это значит: прощать и приносить себя в жертву».

Особый талант писателя

Как рассказывал он в своих воспоминаниях, чтобы приобрести своеобразный талисман в период тяжелых утрат, однажды пришло решение: заменить в своем полном именовании «Пауль» на имя матери - Мария. Эрих считал, что это будет далее беречь в жизни его, гимназиста-недоучку, опаленного войной.

Оригинальность и образность мышления была органично свойственна этому талантливому человеку. Возможно, поэтому Ремарка о любви и войне, о человеке и его чувствах трогают душу читателей.

Ремарк начинает литературную деятельность

Не тепличную школу жизни он прошел в молодые годы. Крепкий организм все-таки восстановился. После ранения он пытался состояться как музыкант, автогонщик, а затем - как журналист. В это время он пишет первые произведения, по стилю напоминающие бульварную прессу. Однако уже через пять лет прослеживается его явный ему поручают престижную работу в Европе - быть корреспондентом ганноверского издания «Эхо континенталь». Это была хорошая школа. Вернувшись в Германию, он становится редактором еженедельника «Шпорт им бильд».

Создание автором лучшего в мире романа о I Мировой войне

Еще через четыре года Ремарк берется за написание романа, принесшего ему известность и достаток - «На Западном фронте без перемен». Реалистичен рассказ выдающегося мастера прозы о тех людях, которых, оторвав от мирной жизни, толкнули в обжигающее горнило войны, заставили умирать тысячами. Впоследствии роман явно оппонировал к власти Гитлера, взывая к гуманизму читателей, пробуждая их сострадание, неприятие насилия.

Автор как будто предчувствовал катастрофу Германии в 40-е годы, повествуя о соотечественниках, превратившихся в Критики признают, что в мировой литературе данный роман является лучшей книгой о I Мировой войне.

Его продолжение - книга «Возвращение» - рассказывал о современниках писателя, которые, искалеченные физически и духовно, возвратившись с фронта к мирной жизни, оказались невостребованными, неприкаянными.

Вынужденная эмиграция

Нет пророков в своем отечестве. Кликуши вскоре называют произведения писателя «подрывными». Гуманистическое восприятие трагизма военных конфликтов автором, явно не совпадало с геббельсовской идеологией национал-социалистов, пришедших к власти в 30-е годы в Германии. Как утверждали фашисты, его произведения «ослабляли немецкий дух», а сам Эрих Мария Ремарк стал «врагом фюрера».

Нацистам, кроме варварства, нечего было противопоставить правде честного повествования Ремарка о судьбах своего поколения, искалеченного войной: его «предательские» книги прилюдно сжигали. Писатель, опасаясь расправы, эмигрирует в Швейцарию.

40 лет эмиграции…

Случайно ли срок эмиграции писателя совпал со временем поиска Моисеем «земли обетованной» для своего народа? Ремарк проявил себя вне пределов родины не только как писатель - патриот, но и как писатель - философ. Сам он писал: «Время не лечит...».

Классик показывает в своих романах всему миру настоящий немецкий дух, - дух мыслителей, гуманистов, тружеников, глубоко переосмысливая трагедию своей родины и своих соотечественников. Тот самый дух, который заставил говорить впоследствии о «немецком чуде» - быстром возрождении страны.

Из Швейцарии он переезжает во Францию, затем - в Мексику, потом - в США. Его «эмигрантские» романы - «Триумфальная арка», «Ночь в Лиссабоне», «Возлюби ближнего своего» - становятся знаковыми в мировой литературе. Современники понимают: классику пишет Ремарк.

Произведения его - «Три товарища», «Триумфальная арка», «Жизнь взаймы», «Ночь в Лиссабоне». «Черный обелиск», «Время жить и время умирать» - широко известны и экранизированы. Мысли, изложенные Ремарком в них, цитируемы и актуальны.

Каждый из романов Ремарка достоин отдельной статьи, однако мы имеем возможность написать подробней лишь об одном.

«Триумфальная арка»

Роман «Триумфальная арка» написан Ремарком по окончании II Мировой войны в Соединенных Штатах, куда он эмигрировал. Его основа - подлинная история немецкого эмигранта, доктора Фрезенбурга, который за рубежом пользовался фальшивым именем Равик. Вместе с тем, Ремарк внес в образ главного героя романа много личного…

Это - парадоксальная книга, ведь, несмотря на то, что ее сюжет охватывал годы кровавой войны, ее лейтмотивом была любовь. Любовь, которую «не пятнают дружбой». В этом произведении чувствуется не просто стиль автора, - ощущается удивительная мощь его творчества. История талантливого немецкого хирурга Равика, нелегально пребывающего в Париже и блестяще оперирующего, вынужденно сохраняя свое инкогнито, не может оставить читателей равнодушными, ведь он «проводит жизнь во многих отелях», вспоминая о довоенной родине, которую называет «потерянный рай».

Общность образа Равика и личности его автора

Ремарк создавал «Триумфальную арку», не только щедро наделяя главного героя автобиографичными чертами. Как и доктор Равик, он не мог проживать в родной Германии (нацисты аннулировали его гражданство). Как и тот, воевал в I Мировую войну. Как главный герой романа, был влюблен. Впрочем, у литературной Жоан Маду был вполне реальный прототип - Марлен Дитрих, с которой у Ремарка в 1937 г. был яркий роман, закончившийся лишь смертью писателя в 1970 году. Это была ведь Марлен была создана не для семейной жизни… Талантливое изложение писателем истории их любви заставляет читателей запоминать цитаты Ремарка, наслаждаясь их поэтичностью и возвышенностью.

Что еще сближало великого немецкого романиста XX века с доктором Равиком? Ненависть к фашистам. По сюжету книги хирург убивает в Париже гестаповца-палача Хааке, пытками и истязаниями доведшего его возлюбленную до самоубийства.

Попадись бы создателю этого героя, писателю-фронтовику, человек, гильотинирующий в Германии его любимую старшую сестру Эльфриду, возможно, этот непридуманный враг был бы уничтожен в реале примерно таким же образом! «Эгоистичное» первоначальное чувство мести в сознании Равика, вследствие размышлений, было замещено желанием «возобновить борьбу». Это можно понять, перечитывая цитаты Ремарка о войне, о человеческом достоинстве.

«Триумфальная арка» - роман глубокий, философский

Что еще сближает литературный образ и его создателя? Внутренний стержень, позволяющий не просто пережить времена коричневой чумы фашизма, но и стать идейным оппонентам человеконенавистнической идеологии. Свое отношение к фашизму Ремарк не высказывает напрямую. Для него это - «тюремные застенки», «застывшие лица замученных друзей», «окаменевшее горе живых». Но оно четко просматривается через фразы его персонажей: порой обличающие, порой циничные. Словно художник - отдельными мазками - он доносит читателю переосмысленную сущность «коричневой чумы».

Ремарк о роли книги в жизни

Никто ни до него, ни после не писал о книгах столь проникновенно. Ведь для человека-изгоя, человека-эмигранта они, эти «кубические куски дымящейся совести», часто были единственными ближайшими друзьями. И Ремарк, и созданный им доктор Равик, будучи вдали от своей родины, находят отдушину для души в чтении книг. Как точны цитаты Ремарка о них, настоящих друзьях и советчиках для исстрадавшихся человеческих душ, нематериальном порождении человеческого гения!

Он увлекался творчеством Цвейга, Достоевского, Гете, Томаса Манна. Понятное дело, не приносят книги по философии и добротная классическая литература дополнительных материальных средств для существования. Однако, как проникновенно пишет немецкий классик XX века, они создают в душе человека непреодолимый барьер злу, не дающий этой темной стихии войти в его жизнь.

Образ автора в «Триумфальной арке»

О жизненной позиции автора говорят цитаты Ремарка. «Триумфальная арка... своей громадой защищающая могилу Неизвестного солдата», выступает как общеевропейский символ мира, стабильности. Она воспринимается как своеобразный величественный артефакт, который пережил взлет и крах Наполеона и которому суждено пережить фиаско Гитлера. Сам же роман представляет собой гимн европейскому мировосприятию, основанному на любви, разумном индивидуализме, терпимости, критическому осмыслению действительности, готовности к диалогу.

Несмотря на то, что доктор Равик, проживая в Париже по поддельным документам, претерпевает лишения - не имеет постоянного жилья, не обзавелся семьей и детьми - он не озлоблен, его мысли и поступки честны и открыты. Он, следуя своей совести, оказывает помощь людям в таких ситуациях, где более благополучные его коллеги проявляют корыстность и эгоизм.

Высокой порядочностью в частной жизни всегда отмечался и сам Ремарк. Он, словно Мать-Тереза, пытался помочь всем. Например, коллегу Ханса Сохачевера Эрих попросту приютил у себя в доме… Произведения его были востребованы и приносили гонорары, он фактически тратил их все на денежную помощь своим соотечественникам - диссидентам.

Тяжелой личной утратой стала для писателя потеря его друга - немецкого журналиста Феликса Мендельсона, убитого на людях, посреди бела дня нацистскими агентами.

Он болеет душой за своих соотечественников, особенно пребывающих во Франции. Ведь оккупация этой страны Германией для многих из них закончилась концлагерем и смертью... Возможно, поэтому на минорной ноте заканчивает Ремарк самый трагичный свой роман. Гибнет от выстрела ревнивого актера противоречивая и женственная Жоан. Германские войска переходят границы и приближаются к столице Франции. Равик поступает, как фаталист, - сдается полиции, вместо того, чтобы скрыться…

Переданная автором особая атмосфера Парижа 30-х

Было бы несправедливым, рассказывая о «Триумфальной арке», не отметить ее художественно-историческую ценность. Читая ее, словно окунаешься в предвоенную атмосферу… Об особом изображении Парижа, живущего неестественной роскошной жизнью, как бы по инерции, повествуют цитаты Ремарка. «Триумфальная арка» рассказывает о беспечности жизни французского общества. Недолговечность такого положения вещей очевидна.

Символичным в описании французской столицы является акцентирование внимания читателей на двух строениях - Триумфальной арке и Могиле неизвестного солдата.

Заключение

Читательское сообщество многолико… Мы действительно разные: бедные и богатые, удачливые и борющиеся за существование, видящие мир в ярких красках и рисующие его в серых тонах. Так что же у нас общего?

Хотелось бы, чтобы, задавшись этим вопросом, читатели сами нашли ответ в классической литературе, вспомнив некоторые цитаты… Эрих Ремарк, будучи по своей сути индивидуалистом, фактически во всех своих романах взывал именно к общности человеческой. И главными ее ценностями, по мнению писателя, должны стать любовь, дружба, верность, порядочность. Человек, обладающий этими качествами, неизменно несет свет в тот маленький мир, где он живет.

Однако этого мало. Ведь «паспорт» (т. е. гражданство), по мнению Ремарка, дает человеку лишь одно право - умереть с голоду, «не пребывая в бегах». Поэтому важно также быть профессионалом в выбранном деле.

Все эти качества присущи Ремарка.