Светлана алексиевич получила нобелевскую премию по литературе - первую в истории беларуси. За что Алексиевич получила Нобелевскую премию? Алексеевич нобелевская

Светлана Алексиевич стала лауреатом Нобелевской премии по литературе

Белорусской писательнице Светлане Алексиевич присуждена Нобелевская премия по литературе. Ранее именно она .

Белорусская писательница Светлана Алексиевич стала 14-й женщиной, которая стала обладателем Нобелевской премии по литературе (всего присуждалась 106 раз).

Нобелевский комитет присудил ей премию с формулировкой "за ее полифонические сочинения - монумент страданий и мужества в наше время".

В 2013 году Светлана Алексиевич также была главным претендентом на получение Нобелевской премии, шведские журналисты уже звонили ее литературному агенту и российскому издателю, забивая время для интервью... Но не сложилось.

Главным произведением Алексиевич является хроника "Красный человек. Голоса утопии", состоящая из пяти книг: "У войны не женское лицо", "Последние свидетели", "Цинковые мальчики", "Чернобыльская молитва" и "Время секонд-хэнда". Последняя книга вышла два года назад. Герои книг рассказывают о России.

В комментарии "КП" новоявленный Нобелевский лауреат сказала, что еще не до конца осознает произошедшее.

"Эта новость всегда будет неожиданной, такие великие тени вокруг: Шолохов, Бродский. Так, чтобы я сидела и знала, что я такая великая и обязательно получу - нет, таких мыслей не было. Нет, я отношусь к этим вещам, как явлениям природы: я на это влиять не могу, эти вещи должны происходить сами по себе. Я об этом много не думала... Эта планка, этот уровень будет присутствовать уже всю жизнь. Еще так хорошо подумать я не могла. Это самая большая литературная награда в мире", - отметила Алексиевич.

Поинтересовалисб журналисты, куда она потратит премиальный миллион долларов.

"Знаете, в Минске немало людей, у которых по несколько миллионов долларов. Почему всех так взбудоражил миллион (смеется)? Я на деньги покупаю только свободу, каждую книгу пишу очень много лет: от 5 до 10 лет, представляете, сколько надо денег? Прожить 10 лет: ездить, встречаться с людьми, специалистами, компьютерщиками. Это же огромная сумма денег! И я рада, что теперь мне есть, за что покупать свободу. Теперь я буду сидеть и работать, а не думать, где взять средства, чтобы спокойно писать", - пояснила лауреат Нобелевской премии.

Главный редактор "Литературной газеты" Юрий Поляков заявил, что в Нобелевской премии по литературе превалирует политическая составляющая.

"Это чисто политическая акция. Нобелевская премия по литературе никакого отношения к литературе не имеет, она существует как премия поддержки оппозиционных литераторов, все больше превалирует политическая составляющая", - сказал РИА "Новости" Юрий Поляков.

Он также считает, что книги Алексиевич, написанные в жанре "публицистики-журналистики, так и не стали большой литературой". "Это такое имманентное фрондерство", - добавил Поляков.

Писатель Эдуард Лимонов считает, что Нобелевская премия в настоящее время не может считаться авторитетной наградой в области литературы.

"Нобелевская премия мало интересна с точки зрения литературы. Она была мне интересна, когда ее давали в пику Советам Пастернаку, Солженицыну, Шолохову. Сейчас это как конкурс "Мисс Вселенная" - король, королева, фраки и третьеразрядные авторы - политическая вульгарность", - сказал Лимонов.

Светлана Александровна Алексиевич родилась 31 мая 1948 года в Станиславе (ныне - Ивано-Франковск, Украина). Отец - белорус, мать - украинка. Семья переехала в Беларусь.

В 1965 году окончила среднюю школу в Копаткевичах Петриковского района Гомельской области. Работала воспитателем, учителем истории и немецкого языка в школах Мозырского района, журналистом газеты «Прыпяцкая праўда» (Припятская правда) в Наровле.

В 1972 году окончила факультет журналистики БГУ, начала работу в «Маяке коммунизма» - районной газете в Берёзе Брестской области.

В 1973-1976 годах работала в «Сельской газете», в 1976-1984 годах - руководитель отдела очерка и публицистики журнала «Нёман».

В 1983 году принята в Союз писателей СССР.

С начала 2000-х годов живёт в Италии, Франции, Германии.

В 2013 году уже считалась одним из претендентов на Нобелевскую премию по литературе, однако премию получила писательница Элис Манро из Канады.

Алексиевич называют «блестящим мастером художественно-документальной прозы».

Библиография Светланы Алексиевич:

1985 - «У войны не женское лицо»
1985 - «Последние свидетели»
1989 - «Цинковые мальчики»
1993 - «Зачарованные смертью»
1997 - «Чернобыльская молитва»
2004 - «Последние свидетели. Соло для детского голоса»
2013 - «Время сэконд хэнд»

Напомним. 114-я Нобелевская неделя стартовала в шведской столице 5 октября. Ранее стали известны имена лауреатов в области медицины, физики и химии. 9 октября в Осло назовут лауреата премии мира. Обладатель "Премии по экономике памяти Нобеля", учрежденной Государственным банком Швеции в 1968 году, определится 12 октября.

Нобелевская премия по литературе вручается с 1901 года. В прошлом году ее обладателем стал французский писатель Патрик Модиано, автор книг "Кафе утраченной молодости", "Горизонт" и "Улица темных лавок".

Непосредственно церемония награждения по традиции пройдет 10 декабря в день кончины Альфреда Нобеля. Размер Нобелевской премии в этом году впервые за 15 лет будет меньше одного миллиона долларов.

Прощай, немытая Россия, здравствуй, блаженная Европа, которая после получения Нобелевской премии стала еще блаженней.

Я не являюсь профессиональным филологом, а книги оцениваю исключительно с точки зрения нравится-не нравится. К тому же после вручения премии мира Бараку Обаме доверие к Нобелевке у меня было, как это помягче сказать, подорвано. Личность Алексеевич только подтвердила эти сомнения.

Итак, премия была присуждена с с формулировкой «за многоголосное творчество — памятник страданию и мужеству в наше время». Последняя фраза - "в наше время" - на мой взгляд, самая актуальная. Дело в том, что Алексиевич, автор "Чернобыльской молитвы" и знаменитой книги "У войны - не женское лицо", в последние годы стала источником многих неоднозначных высказываний о России, ее истории, народе и политическом развитии.

Небольшая подборка цитат:

О Победе и пустоте
В огне войны сгорели миллионы, но и в вечной мерзлоте ГУЛАГа, и в земле наших городских парков и лесов тоже лежат миллионы. Великую, несомненно, Великую Победу сразу предали. Ею заслонили от нас сталинские преступления. А теперь победой пользуются, чтобы никто не догадался, в какой пустоте мы оказались.
О радости после возвращения Крыма
Митинг за победу в Крыму собрал 20 тысяч человек с плакатами: "Русский дух непобедим!", "Не отдадим Украину Америке!", "Украина, свобода, Путин". Молебны, священники, хоругви, патетические речи - какая-то архаика. Шквал оваций стоял после выступления одного оратора: "Русскими войсками в Крыму захвачены все ключевые стратегические объекты…" Я оглянулась: ярость и ненависть на лицах. ...
Об украинском конфликте
Как можно заливать страну кровью, производить преступную аннексию Крыма и вообще разрушать весь этот хрупкий послевоенный мир? Нельзя найти этому оправдания. Я только что из Киева и потрясена теми лицами и теми людьми, которых я видела. Люди хотят новой жизни, и они настроены на новую жизнь. И они будут за нее драться.
Впечатляет? Но это еще цветочки. Давайте посмотрим на отношение писательницы к россиянам:

О сторонниках президента
Даже страшновато разговаривать с людьми. Только и твердят «крымнаш», «донбасснаш» и «Одессу несправедливо подарили». И это всё разные люди. 86% сторонников Путина — это реальная цифра. Ведь многие русские люди просто замолчали. Они напуганы, как и мы, те, кто находится вокруг этой огромной России.

Об ощущении от жизни
Один итальянский ресторатор вывесил объявление «Русских не обслуживаем». Это хорошая метафора. Сегодня мир снова начинает бояться: что там в этой яме, в этой бездне, которая обладает ядерным оружием, сумасшедшими геополитическими идеями и не владеет понятиями о международном праве. Я живу с ощущением поражения.
О русских людях
Мы имеем дело с русским человеком, который за последние 200 лет почти 150 лет воевал. И никогда не жил хорошо. Человеческая жизнь для него ничего не стоит, и понятие о великости не в том, что человек должен жить хорошо, а в том, что государство должно быть большое и нашпигованное ракетами. На этом огромном постсоветском пространстве, особенно в России и Беларуси, где народ вначале 70 лет обманывали, потом еще 20 лет грабили, выросли очень агрессивные и опасные для мира люди.

О свободной жизни
Взгляните на Прибалтику - там сегодня совсем другая жизнь. Нужно было последовательно строить ту самую новую жизнь, о которой мы столько говорили в 90-е годы. Мы так хотели действительно свободной жизни, войти в этот общий мир. А сейчас что? Секонд-хенд полный.

О новых точках опоры для России
Ну уж точно не православие, самодержавие и что там... народность? Это тоже такой секонд-хенд. Надо искать эти точки вместе, а для этого - разговаривать. Как польская элита говорила со своим народом, как немецкая элита говорила после фашизма со своим народом. Мы эти 20 лет пребывали в немоте.
Естественно, она не могла обойти вниманием и личность Владимира Путина

О Путине и церкви
А Путин, похоже, пришел надолго. Опрокинул людей в такое варварство, такую архаику, средневековье. Вы знаете, это надолго. И еще церковь в этом участвует… Это не наша церковь. Церкви нет.
В обществе считается, что Нобелевская премия - это главная премия мира, выдаваемая за наивысшие достижения. Но разве это не заблуждение? За что дали премию Алексеевич? Без сомнения, она весьма талантлива, но, согласитесь, не выступай она против России, ничего такого бы не было.

Да и как вообще можно ожидать чего-то объективного от премии, учрежденной за счет денег от продажи взрывчатки? Оружие ценит только другое оружие. Проза Алексеевич -это такое же оружие, направленное против России, как и "борец за мир" Обама - против всего мира.

Без комментариев: Интервью новиопской нобелевской лауреатки Алексиевич

Без комментариев: интервью новиопской нобелевской лауреатки Алексиевич ИА «Регнум». Получилось настолько красочным, что лауреатка запретила его публиковать

Интервью: Сергей Гуркин, обозреватель ИА Regnum

Почему-то так получается, что обычно интервью делают с людьми, с которыми в целом согласны. Условно говоря, Вас не позовут на Первый канал, потому что они с Вами не согласны…

…а на «Дождь» позовут…

…а на «Дождь» позовут, но спорить с Вами не будут. Я Вам хочу честно сказать, что по подавляющему большинству вопросов я совершенно не согласен с Вашей позицией.

Давайте, мне кажется, это должно быть интересно.

Вот именно. Потому что это и есть диалог.

Да, интересно узнать образ человека, находящегося по ту сторону, узнать, что у него в голове.

Хорошо. Некоторое время назад вы дали нашумевшее интервью о том, что в Белоруссии может начаться религиозная война между православными и католиками, потому что «человеку можно вложить в голову всё». А Вам тоже можно вложить?

Моя профессия - делать так, чтобы не вложили. Какая-то часть людей живет сознательно, способна себя защитить, способна понимать, что происходит вокруг. А большинство людей просто несет потоком, и они живут в банальности.

Представляется ли Вам, что в нашей части земного шара таких людей больше?

Я думаю, у нас - как везде. И в Америке то же самое, иначе откуда бы взялся Трамп. Когда ты имеешь дело со средним человеком, слушаешь, что он говорит. Это не всегда заставляет любить людей. Так что, так везде, это не только русская черта.

Просто мы сейчас находимся в таком состоянии, когда общество потеряло ориентиры. И поскольку мы страна войн и революций, и, главное, у нас - культура войны и революций, то любая историческая неудача (типа перестройки, когда мы рванулись, хотели быть как все) - как только случилась неудача, поскольку общество было не готово к этому, куда мы вернулись? Мы вернулись в то, что мы знаем. В военное, милитаристское состояние. Это наше нормальное состояние.

Я, честно говоря, этого не замечаю. Ни в знакомых, ни в незнакомых людях я не вижу никакой агрессии или воинственности. Что подразумевается под милитаризмом?

Если бы люди были другими, они бы все вышли на улицу, и войны на Украине не было бы. А в день памяти Политковской было бы столько же людей, сколько я видела в день ее памяти на улицах Парижа. Там было 50, 70 тысяч человек. А у нас - нет. А вы говорите, что у нас нормальное общество. У нас нормальное общество благодаря тому, что мы живем своим кругом. Милитаризм - это не когда все готовы убивать. Но тем не менее оказалось, что готовы.

У меня отец - белорус, а мать - украинка. Я часть детства провела у бабушки на Украине и очень люблю украинцев, во мне украинская кровь. И в страшном сне нельзя было представить, что русские будут стрелять в украинцев.

Сначала там произошел государственный переворот.

Нет, это был не государственный переворот. Это чепуха. Вы много смотрите телевизор.

Я там родился.

Это был не государственный переворот. Это хорошо работает русское телевидение. Демократам надо было бы так воспользоваться телевидением, они его недооценили. Сегодняшняя власть вкладывает в сознание то, что ей нужно. Это был не переворот. Вы не представляете, какая бедность была вокруг…

Представляю.

…как там воровали. Смена власти была желанием людей. Я была на Украине, ходила в музей «небесной сотни», и простые люди мне рассказывали о том, что там было. У них два врага - Путин и собственная олигархия, культура взяточничества.

В Харькове в митинге в поддержку майдана принимали участие триста человек, а против майдана - сто тысяч. Потом на Украине открыли пятнадцать тюрем, в которых сидит несколько тысяч человек. А сторонники майдана ходят с портретами явных фашистов.

А в России нет людей, которые ходят с портретами фашистов?

Они не находятся у власти.

На Украине они тоже не находятся у власти. Порошенко и другие - не фашисты. Вы понимаете, они хотят отделиться от России, пойти в Европу. Это есть и в Прибалтике. Сопротивление принимает ожесточенные формы. Потом, когда они действительно станут независимым и сильным государством, этого не будет. А сейчас они валят коммунистические памятники, которые и нам бы стоило повалить, изгоняют телевизионные программы. А что, они будут смотреть Соловьева и Киселева?

Они и смотрят, в интернете. И трафик ничуть не уменьшился.

Нет, это смотрит какая-то часть людей, но не народ.

Да как Вам сказать: трафик российских каналов превышает трафик украинских.

Ну что они смотрят? Не политические программы.

Жизнь на Украине стала беднее - это факт. И свободы слова там стало намного меньше - это тоже факт.

Не думаю.

Вы знаете, кто такой Олесь Бузина?

Которого убили?

И таких примеров сотни.

Но то, что он говорил, тоже вызывало ожесточение.


sputnikipogrom.com/russia/ua/34738/buzina/

То есть таких надо убивать?

Я этого не говорю. Но я понимаю мотивы людей, которые это сделали. Так же, как мне совершенно не нравится, что убили Павла Шеремета, который любил Украину. Видимо, были какие-то разборки или что-то.

Вы находите для них очень много оправданий.

Это не оправдания. Я просто представляю, что Украина хочет строить свое государство. По какому праву Россия хочет там наводить порядок?

Вы были в Донбассе после того, как там началась война?

Нет. Я там не была. Когда началась война, справедливости уже не ищи. По-моему, Стрелков говорил, что в первую неделю людям было очень трудно стрелять друг в друга, что заставить людей стрелять было почти невозможно. А потом началась кровь. То же можно сказать и про Чечню.

Даже если согласиться с позицией (хотя я с ней совершенно не согласен), что люди в Киеве «вышли сами»: после этого люди в Донецке тоже вышли сами, без оружия, их не стали слушать, их пробовали разгонять, и потом они вышли с оружием. И те, и другие вышли отстаивать свои представления о правильном. Почему действия первых возможны, а вторых нет?

Я не политик. Но когда ставится под вопрос цельность государства, это проблема политики. Когда туда вводят чужие войска и начинают на чужой территории наводить порядки. По какому праву Россия вошла в Донбасс?

Вы же там не были.

Я тоже, как и вы, смотрю телевизор и читаю тех, кто об этом пишет. Честных людей. Когда Россия туда вошла, что вы хотели - чтобы вас там встретили с букетами цветов? Чтобы власть вам там обрадовалась? Когда вы вошли в Чечню, где Дудаев хотел сделать свои порядки, свою страну - что сделала Россия? Разутюжила.

Вы сказали, что вы не политик. Вы - писатель. Мне кажется самоочевидным, что нынешняя борьба украинского государства с русским языком - это главная претензия, которую к ним предъявят. Десять лет назад агентство Gallup проводило исследование о том, сколько процентов населения Украины думают по-русски…

Я все это знаю. Но сейчас они учат украинский и английский.

…Сделали они это очень просто: раздавали анкеты на двух языках, украинском и русском. Кто на каком языке взял - тот на таком и думает. 83% жителей Украины думают на русском языке.

Что вы хотите этим сказать? Их русифицировали за семьдесят лет, так же, как и белорусов.

Вы хотите сказать, что люди, которые жили в Одессе или Харькове, когда-нибудь думали по-украински?

Я не знаю, как у вас, а у нас в Белоруссии из десяти миллионов человек после войны осталось шесть с чем-то миллионов. И въехали около трех миллионов русских. Они до сих пор там. И была такая идея, что нет Белоруссии, что все это - великая Россия. Точно так же и на Украине. Я знаю, что люди тогда учили украинский язык. Так же, как сейчас у нас они учат белорусский, веря, что когда-то наступят новые времена.

Ну вы же запретили в России говорить на белорусском.

Кто запретил?

Ну как же! Вы знаете только свой верхний кусочек. Начиная с 1922 года в Белоруссии постоянно уничтожалась интеллигенция.

При чем тут 1922 год? Мы с Вами живем сегодня, в 2017 году.

Откуда все берется? Откуда русификация взялась? Никто не говорил в Белоруссии на русском языке. Говорили или на польском, или на белорусском. Когда Россия вошла и присвоила себе эти земли, Западную Белоруссию, первое правило было - русский язык. И ни один университет, ни одна школа, ни один институт у нас не говорит на белорусском языке.

То есть в вашем понимании это месть за события столетней давности?

Нет. Это было старание русифицировать, сделать Белоруссию частью России. И точно так же сделать Украину частью России.

Половина территории, которая сейчас входит в состав Украины, никогда не была никакой «Украиной». Это была Российская империя. И после революции 1917 года там, наоборот, насаждалась украинская культура.

Ну вот вы ничего не знаете, кроме своего маленького кусочка времени, который вы застали и в котором вы живете. Половина Белоруссии никогда не была Россией, она была Польшей.

Но другая-то половина была?

Другая половина была, но никогда не хотела там быть, вы насильно держали. Я не хочу об этом говорить, это такой набор милитаристских банальностей, что я не хочу это слушать.

Вы говорите, что когда сто лет назад (по вашему мнению) насаждалась русская культура - это было плохо, а когда сегодня насаждается украинская культура - это хорошо.

Она не насаждается. Это государство хочет войти в Европу. Оно не хочет жить с вами.

Для этого нужно отменить русский язык?

Нет. Но, может быть, на какое-то время и да, чтобы сцементировать нацию. Пожалуйста, говорите по-русски, но все учебные заведения будут, конечно, на украинском.

То есть можно запрещать людям говорить на том языке, на котором они думают?

Да. Это всегда так. Это же вы этим занимались.

Я этим не занимался.

Россия. Она только этим и занималась на занятых территориях, даже в Таджикистане заставляла людей говорить на русском языке. Вы побольше узнайте, чем занималась Россия последние двести лет.

Я вас спрашиваю не про двести лет. Я вас спрашиваю про сегодня. Мы живем сегодня.

Другого способа сделать нацию нет.

Понятно. Вы во многих интервью говорили, что ваши знакомые с опасением смотрели и смотрят на то, что происходит на майдане и что эволюционный путь развития, безусловно, лучше. Вы, наверное, имели в виду прежде всего Белоруссию, но, наверное, и Россию тоже? Как вы представляете, как должен выглядеть этот эволюционный путь, что здесь требуется?

Требуется движение самого времени. Глядя на поколения, которые пришли после того поколения, которое ждало демократии, я вижу, что пришло очень сервильное поколение, совершенно несвободные люди. Очень много поклонников Путина и военного пути. Так что трудно говорить, через сколько лет Белоруссия и Россия превратятся в свободные страны.

Но революцию как путь я не приемлю. Это всегда кровь, а к власти придут все те же люди. Других людей пока нет. В чем проблема девяностых годов? Не было свободных людей. Это были те же коммунисты, только с другим знаком.

А что такое свободные люди?

Ну, скажем, люди с европейским взглядом на вещи. Более гуманитарные. Которые не считали, что можно страну раздербанить, а народ оставить ни с чем. А вы хотите сказать, что Россия свободная?

Я спрашиваю вас.

Какая она свободная? Несколько процентов населения владеют всем богатством, остальные остались ни с чем. Свободные страны - это, например, Швеция, Франция, Германия. Украина хочет быть свободной, а Белоруссия и Россия - нет. Сколько людей выходит на акции Навального?

То есть свободны люди, которые придерживаются европейского взгляда на вещи?

Да. Там свобода проделала большой путь.

А если человек придерживается не европейской картины мира? К примеру, в ней есть понятие толерантности, и может ли быть свободным ортодоксальный православный, который не считает, что толерантность - это правильно?

Не надо так примитивно. Вера человека - это его проблема. Когда я ходила во Франции посмотреть русскую церковь, там было много православных людей. Никто их не трогает, но и они не навязывают другим свой взгляд на жизнь, как это происходит здесь. Там совсем другие священники, церковь не пытается стать властью и не прислуживает власти. Поговорите с любым европейским интеллигентом, и вы увидите, что вы - сундук, набитый суевериями.

Я жил в течение года в Италии, и девяносто процентов интеллигентов, которых я встречал, испытывают огромную симпатию к левым идеям и к президенту России.

Такие люди есть, но не в таком количестве. Это они так на вас реагировали, потому что увидели русского с радикальными взглядами. У Путина там не такая большая поддержка, как вы думаете. Просто есть проблема левых. Это не значит, что Ле Пен - это то, что хотела и хочет Франция. Слава богу, что Франция победила.

Почему «Франция победила»? А если бы выиграла Ле Пен, Франция бы проиграла?

Конечно. Это был бы еще один Трамп.

Но почему «Франция проиграла», если бы большинство французов проголосовали за нее?

Почитайте ее программу.

Я читал их обе. В программе Макрона нет ничего, кроме общих слов о том, что «мы должны жить лучше».

Нет. Макрон - это действительно свободная Франция. А Ле Пен - это националистическая Франция. Слава богу, что Франция не захотела такой быть.

Националистическая не может быть свободной?

Просто она предложила крайний вариант.

В одном из интервью вы сказали: «Вчера я шла по Бродвею - и видно, что каждый - личность. А идешь по Минску, Москве - ты видишь, что идет народное тело. Общее. Да, они переоделись в другие одежды, они ездят на новых машинах, но только они услышали клич боевой от Путина «Великая Россия», - и опять это народное тело». Вы действительно так сказали?

Я не буду ничего отбрасывать.

Но там, действительно, ты идешь и видишь, что идут свободные люди. А у нас, даже здесь, в Москве, видно, что людям очень тяжело жить.

То есть вы согласны с этой цитатой по состоянию на сегодня?

Абсолютно. Это видно даже по пластике.

Вот эта девушка, бармен в кафе, где мы сидим - она несвободна?

Перестаньте, о чем вы говорите.

Вот вам реальный человек.

Нет, она несвободна, я думаю. Она не может, например, Вам в глаза сказать, что она о вас думает. Или про это государство.

Почему вы так думаете?

Нет, она не скажет. А там - любой человек скажет. Возьмем мой случай. Когда мне дали Нобелевскую премию, то (таков этикет во всех странах), я получила поздравления от президентов многих стран. В том числе от Горбачева, от президента Франции, канцлера Германии. Потом мне сказали, что готовится телеграмма Медведева.

Но на первой пресс-конференции, когда меня спросили про Украину, я сказала, что Крым оккупирован, а на Донбассе Россия развязала войну с Украиной. И что такую войну можно развязать везде, потому что горячих углей везде много. И мне сказали, что телеграммы не будет, потому что эту мою цитату крутило «Эхо Москвы».

До Трампа в Америке такое было невозможно. Ты мог быть против войны во Вьетнаме, против чего угодно, но когда ты получил Нобелевскую премию, тебя поздравляет президент, потому что это гордость этой культуры. А у нас спрашивают, ты в этом лагере или в том лагере.

Вы иногда говорите про Россию «мы», а иногда «они». Так все-таки «мы» или «они»?

Все-таки «они». Уже «они», к сожалению.

Но тогда это премьер-министр не вашего государства, почему он непременно должен вас поздравлять?

Но мы же считаемся Союзным государством. Мы еще очень тесно связаны. Мы еще не оторвались, и кто нас отпустит. Хотя бы мы и хотели оторваться.

Так, значит, «они»?

Пока еще - «мы». Я все-таки человек русской культуры. Я писала об этом времени, обо всем этом на русском языке, и я, конечно, была бы рада его телеграмме. По моим понятиям, он должен был ее прислать.

Вам вручили Нобелевскую премию почти два года назад. Как Вам сейчас кажется - за что именно вы ее получили?

Это нужно спросить у них. Если бы вы влюбились в какую-то женщину, а она - в вас, вопрос о том, «за что она тебя полюбила», звучал бы смешно. Это был бы глупый вопрос.

Но тут все-таки решение принималось не на уровне чувств, а рационально.

Мне говорили: «Ну вы, наверное, давно уже ждали Нобелевскую премию». Но я не была таким идиотом, чтобы сидеть и ждать ее.

А если бы Нобелевский комитет у вас однажды спросил, кому еще из авторов, которые пишут по-русски, следовало бы вручить премию, кого бы вы назвали?

Ольгу Седакову. Это человек, который соответствует моему пониманию того, что такое писатель. Сегодня это очень важная фигура в русской литературе. Ее взгляды, ее поэзия, ее эссе - все, что она пишет, говорит о том, что она - очень большой писатель.

В связи с вашими книгами я хочу вернуться к донбасской теме, но не в политическом плане. Многие Ваши книги - про войну и про людей на войне. Но на эту войну вы не едете.

Не ездила и не поеду. И в Чечню я не ездила. Однажды мы говорили об этом с Политковской. Я сказала ей: Аня, я больше не поеду на войну. Во-первых, у меня нет уже физических сил видеть убитого человека, видеть человеческое безумие. Кроме того, все, что я поняла об этом человеческом безумии, я уже сказала. У меня нет других идей. А писать еще раз то же самое, что я уже написала - какой смысл?

Вы не считаете, что Ваш взгляд на эту войну может измениться, если Вы туда приедете?

Нет. Там есть украинские, русские писатели, которые об этом пишут.

Но вы же отвечаете на вопросы, говорите об этих событиях.

Это происходит в другой стране. И я могу отвечать на эти вопросы как художник, а не как участник. Для того, чтобы писать такие книги, как пишу я, надо жить в стране, о которой идет речь. Это должна быть твоя страна. Советский Союз - это была моя страна. А там я многих вещей не знаю.

Я имею в виду не столько написание книг, сколько понимание того, что там происходит.

Вы хотите мне сказать, что там страшно? Там то же самое, что было в Чечне.

Вы же там не были.

Тогда, слава богу, показывали всю правду по телевизору. Никто не сомневается в том, что там кровь и что там плачут.

Я про другое. Люди, которые живут на Донбассе, уверены в своей правоте. Это обыкновенные люди, и они поддерживают власть ополченцев. Может быть, если бы Вы их увидели, Вы бы их как-то по-другому поняли? Они тоже люди.

Русские с таким же успехом могут ввести свои войска в Прибалтику, поскольку там много недовольных русских. Вы считаете правильным, что вы взяли и вошли в чужую страну?

Я считаю правильным, что в течение 23 лет неписанным законом в государстве Украина было признание того, что там есть и русская культура, и украинская. И этот баланс более или менее соблюдался при всех президентах…

Так и было, пока вы туда не вошли.

Это неправда. Зимой 2013−2014 года, до Крыма, мы услышали, куда следует отправить «москаляку». А в феврале 2014 года, сразу после государственного переворота, до всяких Крымов, мы увидели проекты законов против использования русского языка. Люди, которые живут в [юго-восточной части страны], считают себя русскими и не считают Бандеру героем. Они вышли протестовать. А Вы почему-то считаете, что люди, которые живут в Киеве, имеют права на протест, а те, кто живут восточнее, такого права не имеют.

А разве там были не русские танки, не русское оружие, не русские контрактники? Фигня все это. Если бы не было вашего оружия, там бы не было войны. Так что не морочьте мне голову этой ерундой, которой забита ваша голова. Вы так легко поддаетесь всякой пропаганде. Да, там боль, там страх. Но это на вашей совести, на совести Путина. Вы вторглись в чужую страну, на каком основании? В интернете миллион снимков, как ходит туда русская техника. Все знают, кто сбил [боинг] и все прочее. Давайте уже заканчивать ваше идиотское интервью. У меня уже нет сил на него. Вы просто набор пропаганды, а не разумный человек.

Хорошо. В интервью газете El Pais Вы сказали, что даже советская пропаганда не была такой агрессивной, как сейчас.

Абсолютно. Послушать этот идиотизм Соловьева и Киселева. Я не знаю, как это возможно. Они же сами знают, что говорят неправду.

В том же интервью Вы сказали, что церковь не ограничивается запретом театральных работ и книг.

Да, она лезет туда, где ей нечего делать. Это не ее проблемы, какие ставить спектакли, что снимать. Скоро будем уже детские сказки запрещать, поскольку там якобы есть сексуальные моменты. Очень смешно со стороны смотреть, в каком вы пребываете безумии.

На слуху депутаты Госдумы, которые борются с художественными фильмами, а какие именно запреты со стороны церкви вы имеете в виду?

Да сколько угодно. Все эти православные, которым кажется, что Серебренников что-то не то ставит, Табаков что-то не то делает. Не делайте вид, что вы не знаете. В Новосибирске запретили спектакль.

Вы считаете, это общецерковная позиция?

Я думаю, это даже идет снизу. От этой темноты, от этой пены, которая сегодня поднялась. Вы знаете, мне не нравится наше интервью, и я вам его запрещаю печатать.

Нобелевский комитет проголосовал за вручение премии Светлане Алексиевич единогласно. «Это выдающийся писатель, большой литератор, который создал новый литературный жанр, выйдя за рамки обычной журналистики», — объяснила решение комитета секретарь Шведской королевской академии наук Сара Даниус, которая и объявила имя лауреата.

Светлана Алексиевич родилась 31 мая 1948 года в Ивано-Франковске. Ее отец белорус, а мать украинка. Позже семья переехала в Белоруссию, где мать и отец работали сельскими учителями. В 1967 году Светлана поступила на факультет журналистики Белорусского государственного университета в Минске, а окончив его, работала в районных и республиканских газетах, а также в литературно-художественном журнале «Неман».

В 1985 году вышла ее книга «У войны не женское лицо» — роман о женщинах-фронтовичках. До этого произведение пролежало в издательстве два года — автора упрекали в пацифизме и развенчании героического образа советской женщины. Общий тираж книги достиг 2 млн экземпляров, по ней было поставлено несколько десятков спектаклей. Вышедшая в том же году книга «Последние свидетели» также была посвящена войне — с точки зрения женщин и детей. Критики называли оба произведения «новым открытием военной прозы».

«Я складываю образ своей страны из людей, живущих в мое время. Я хотела бы, чтобы мои книги стали летописью, энциклопедией поколений, которые я застала и вместе с которыми иду. Как они жили? Во что верили? Как их убивали и они убивали? Как хотели и не умели быть счастливыми, почему у них это не получалось», — рассказывала Светлана Алексиевич в одном из интервью.

Ее очередной летописью стал роман об афганской войне «Цинковые мальчики», вышедший в 1989 году. Для сбора материала писательница четыре года ездила по стране и общалась с бывшими воинами-афганцами и матерями погибших солдат. За это произведение ее подвергли жесткой критике со стороны официальной прессы, а в Минске в 1992 году даже был организован символический «политический суд» над писательницей и книгой.

«Ее техника — мощная смесь красноречия и бессловесности, описывающая некомпетентность, героизм и печаль, — писала газета The Telegraph после того, как «Чернобыльская молитва» была опубликована в Великобритании. — Из монологов своих героев писательница создает историю, к которой читатель действительно может прикоснуться, будучи на любом расстоянии от событий».

Последняя на данный момент книга писательницы «Время секонд хэнд» вышла в 2013 году.

Ее книги были изданы в 19 странах мира, по ним были поставлены спектакли и фильмы. Кроме того, Светлана Алексиевич стала лауреатом множества престижных премий: в 2001 году писательнице была вручена премия Ремарка, в 2006-м — Национальная премия критики (США), в 2013-м — Премия критики немецких книготорговцев. В 2014 писательница была награждена Офицерским крестом ордена Искусств и литературы.

Главную идею своих книг Светлана Алексиевич сформулировала так: «Я всегда хочу понять, сколько человека в человеке. И как этого человека в человеке защитить».

Женщины становились лауреатами Нобелевской премии по литературе 13 раз. Первой эту награду получила шведская писательница Сельма Лагерлеф, а последней на данный момент — уроженка Канады Элис Манро в 2013 году.

Светлана Алексиевич стала первым с 1987 года автором, получившим Нобелевскую премию по литературе, которая пишет в том числе и на русском языке. Чаще всего премия доставалась авторам, пишущим на английском (27 раз), французском (14 раз) и немецком (13 раз) языках. Русскоязычные писатели получали эту престижную награду пять раз: в 1933 году Иван Бунин, в 1958-м Борис Пастернак, в 1965-м Михаил Шолохов, в 1970-м Александр Солженицын и в 1987-м Иосиф Бродский.

Шведская академия определилась с лауреатом Нобелевской премии по литературе за 2015 год.

Награду и денежный приз в 8 млн крон (около $950 тыс.) получит белорусская писательница , автор документальных исследований о войнах.

О выборе академиков объявила новый постоянный секретарь академии — первая женщина на этой должности, с 1 июня сменившая историка Петера Энглунда. Она также рассказала, почему академики остановились именно на этой кандидатуре: Алексиевич выбрана Нобелевским комитетом «за ее многоголосное творчество — памятник страданию и мужеству в наше время».

Светлана Алексиевич родилась в 1948 году. По образованию она журналист, многие годы работала в газетах и журналах Белорусской ССР.

В 1985 году выпустила книгу «У войны не женское лицо» — собрание монологов женщин, переживших войну.

За нее она стала лауреатом премии Ленинского комсомола, ее приняли в Союз писателей СССР. В 80-90-е годы Алексиевич написала документальные исследования «Цинковые мальчики» (1989), «Чернобыльская молитва» (1997). В начале 2000-х писательница уехала из Белоруссии и живет в Западной Европе.

Фаворитом Нобелевской премии по литературе Светлана Алексиевич впервые стала в 2013 году. Тогда в Швеции вышла ее новая книга «Время секонд хэнд», а букмекеры поставили писательницу на третье место в своем рейтинге — впереди канадки Элис Монро, которая и получила премию в том году. В 2014-м она снова вошла в первую тройку, но лауреатом стал француз Патрик Модиани.

«Светлана Алексиевич — лучшая ученица крупного белорусского публициста Алеся Адамовича, — рассказал «Газете.Ru» писатель . --

Адамович, как известно, был убежден, что писать о трагедиях XX века языком художественной прозы — значит оскорблять чувства людей. Там, где речь идет о катастрофах, войнах, личных трагедиях — не место изящной словесности. Так думал Адамович. И так же, по-видимому, думает Светлана Алексиевич».

Присуждение премии Алексиевич, по мнению Быкова, означает, что прежде всего интересуется социальной значимостью текста, а потом уж его художественным качеством.

«Алексиевич, безусловно, мастерски владеет языком публицистики, но искать в ее сочинениях эстетические откровения — занятие странное, — отметил он. — Второе, на что я обратил бы внимание, — это новые нарративные техники, которые своим решением приветствует Нобелевский комитет. Сейчас, как, по-видимому, полагают шведские академики, никого не удивишь сюжетным повествованием. Нужны новые приемы и новые литературные средства. Светлана Алексиевич — воплощение этих новаций».

Быков отметил, что Алексиевич стала пятым советским писателем, получившим «Нобеля».

«Конечно, Белоруссия самостоятельное государство и т.д., но Алексиевич сформировалась как автор и стала известна именно в советские годы, так что мы можем говорить о ней как о соотечественнице», — заключил он.

Нобелевскую премию по литературе получали , и .

Алексиевич стала 14-й женщиной и 108-м лауреатом главной литературной награды мира.

В пятницу, 9 октября, будет объявлен лауреат Нобелевской премии мира, а в понедельник станет известно, кто получит награду за экономику.

Официальный прием с вручением медалей и речами лауреатов Нобелевских премий пройдет в начале декабря.