В течение столетий литература всегда занимала особое место в системе интеллектуальных и культурных ценностей Азербайджана. Самым мощным пластом весьма богатой литературной традиции является фольклор. Азербайджанский фольклор, можно смело сказать, обессмертил систему этнокультурных ценностей народа. Народные колыбельные -первое соприкосновение с литературой для каждого азербайджанца, прививающее любовь к литературе и красоте родного языка. Когда азербайджанец покидает этот бренный мир, его провожает погребальная песнь. Фольклор азербайджанского народа так богат потому, что каждый человек — потенциальный создатель фольклорного произведения. Всемирно известная Авеста, которая была закончена в VI веке до н.э., и мидийские легенды, увековеченные в трудах древнегреческого историка Геродота, берут свое начало из этой богатой фольклорной традиции. Другим источником азербайджанского фольклора являются древние тюркские мифы и легенды. Книга Деде Горгуда, воспевающая героизм, тоже возникла из того же источника. Мы -свидетели быстрого развития и качественных изменений в азербайджанской литературе. В начале V века на территории Азербайджана был создан албанский алфавит, состоявший из 52 букв. Албанский Католикос Виро был одним из самых образованных людей своего времени. Он перевел персидские мифы на свой родной албанский язык. В VII веке албанская литература достигла пика своего развития. Самым известным поэтом того периода был Давдак, автор посвященной смерти великого азербайджанского полководца Джаван-шира поминальной песни, — уникального произведения, сохранившегося до наших дней.Среди образцов богатого литературного наследия, созданных в VII веке, — несколько рассказов и сюжетов из «Истории Албании», написанной известным албанским историком Моисеем Каланкатуклу. Этот его труд — один из немногих сохранившихся до наших дней. Он рассказывает о развитой азербайджанской культуре IV-VII вв, кроме того, истории и культуре этого периода посвящена «Хронология Албании» Мхитара Гоша, известного летописца тех времен.
Большинство литературных трудов, созданных в середине VII века, после принятия ислама азербайджанским населением, написано на арабском языке. Азербайджанские поэты VII-VIII вв. Муса Шеавет, Исмаил бин Ясер и Абдул Аббас писали на арабском языке. Начиная с X века, фарси стал доминирующим поэтическим языком на Ближнем Востоке. После отделения территории Азербайджана от Арабского Халифата, количество литературных образцов, написанных на арабском, начинает уменьшаться, и фарси становится доминирующим языком литературных трудов. С одной стороны, это было связано с литературной средой во дворцах элиты и приказами правителей Азербайджана, предпочитавших арабский и персидский языки, а с другой — причиной этому была заинтересованность известных азербайджанских авторов в сохранении связей с восточными странами, где арабский и фарси были государственными языками.
С XI века письменная литература в основном создавалась во дворцах, в связи с чем позже и стали ее именовать «дворцовой литературой» или «литературой дивана (сборник стихов)». Особенностью этого периода было использование фарси большинством известных авторов того периода. Самым выдающимся представителем азербайджанской литературы XI века был Гатран Тебризи (1012-1088). Его перу принадлежат сборник стихов «Диван» и толковый словарь «Ат-Тафасир», оба написаны на фарси. Поэты и ученые XII века — Абу Наср Мансур Тебризи, Хатиб Тебризи, Искафи Занджани, Хеттат Низами Тебризи — творили на арабском языке.
XII век был важным периодом для азербайджанской литературы. Из поэтов, живших в то время, следует назвать имя Абуль-уллы Гянджеви, которому было присуждено звание Меликуш-Шуара (главы поэтов). Кроме того, заслуживают упоминания Фелеки Ширвани, Изеддин Ширвани, Муджуред-дин Бейлагани и Гивами Гянджави. Хотя их образ мыслей и был пронизан азербайджанским духом, они создавали свои творения на фарси. Однако с XIII века все больше стихов стало появляться на азербайджанском языке. Самым ранним памятником на азербайджанском языке, сохранившимся до наших дней, является поэма, написанная Гасаноглу, и даже сейчас она является уникальным образцом азербайджанской поэзии.

Гениальный Физули был взращен наследием Низами. До него азербайджанская литература уже могла гордиться творческим наследием Гасаноглу (XIII век), Гази Бурханеддина (1344-1398), Насими (1369-1417) и Хатаи (1487-1524) и получила известность на Ближнем и Среднем Востоке. Физули, так же, как Низами, принадлежит не только своему народу и региону. Физули — мед и слезы азербайджанской литературы -принадлежит всему миру с его печалью и дальнейшим развитием гуманистических традиций Низами. «Я не слаб, смотри, я не кланяюсь никому» — этими словами он провозгласил свободу и достоинство личности. Первое яркое проявление мировой скорби связано с именем Физули и позже встречается в произведениях Байрона и Гейне, гениев романтизма.
Поэтический жанр фольклора также развивался в период Физули, а позже появились стихи Гурбани (XVI век), Ашуга Аббаса (XVII век), Хаста Гасыма (1684-1760) и четырехстрочные баяты (особый жанр поэзии), стихи Сары Ашуга (XVII век). В XIX веке Деде Али, Ашуг Пери и Ашуг Алескер, развивая жанр, заняли литературную нишу и создали образцы искусства, которые популярны и считаются важными до сегодняшнего дня. Что же касается средневековых героических эпо-сов «Кероглу» и «Шах Исмаил» и любовных эпосов «Ашуг Га-ряб», «Асли и Керем» и «Аббас и Гюльгаз», они были написаны под влиянием Книги Деде Горгуда и стали шедеврами азербайджанского фольклора. Молла Панах Вагиф, известный поэт и государственный деятель, считается выдающейся личностью позднего средневековья и начала современности. В области литературы он также стал знаменит благодаря своим реалистическим, мирским и лирическим произведениям, столь отличным от мистического очарования Физули. В этот период литературная деятельность поэтов Моллы Вели Видади (1707-1808), Мирзы Шафи Вазеха (1794-1852) и Гасым Бея Закира (1784-1857) играла важную роль в литературной жизни Азербайджана.

Мирза Фатали Ахундов (1812-1878) переместил азербайджанскую литературу в контекст западной литературы, таким образом, сблизив азербайджанскую культуру с европейской. В течение новейшей истории азербайджанская литература развивалась в этом направлении. Тем не менее, в основе ее развития лежали давние традиции. Патриотически настроенные поэты и писатели, такие, как Джалиль Мамедгули-заде, Мирза Алекбер Сабир и Над-жаф Бей Везиров, всемерно способствовали распространению идей национальной независимости и культурно-просветительской деятельности. Дело Мирзы Фатали продолжил великий драматург Гусейн Джавид (1882-1941). Пьесы Джафара Джабарлы (1899-1934), а затем Ильяса Эфендиева (1914-1997) стали украшением многих сцен. Поэзия Абдуллы Шаига (1881-1951), Ахмеда Джавада (1892-1937), Алиага Вахида (1895-1965), Самеда Вургуна (1906-56), Мухамедгусейна Шахрияра (1906-89), Сулеймана Рустама (1906-89), Микаила Муш-вига (1908-38), Расула Рзы (1910-81), рассказы Наримана Нариманова (1870-1925), Мамед Сайда Орду-бади (1872-1950), Юсиф Везира Чеменземинли (1887-1943), Сулеймана Рагимова (1900-83), Мир Джалала Пашаева (1908-78), Мирзы Ибрагимова (1911-93), Гылмана Илкина (р.1914), Имрана Гасымова (1917-81), Исмаила Шыхлы (1919-95), Азизы Джафарзаде (1921-2003), Гусейна Аббасзаде (1921-2008) и других играли важную роль в расширении горизонтов мировоззрения для нескольких поколений читателей.
В течение более десяти лет литература независимого Азербайджана продолжает активно интегрироваться в мировую литературу. Интеллектуалы из поколения шестидесятников играют важную роль в этом процессе. Наряду с ними и другие писатели и поэты обогащают наш литертурный и культурный кругозор. Но нашу литературную традицию пронес через века богатый азербайджанский язык. Среди известных современных деятелей азербайджанской литературы — поэты Мирварид Дильбази (1912-2001), Балаш Азероглу (р.1921), Наби Хазри (1924-2007), Гусейн Ариф (1924-92), Сохраб Та-хир (р.1926), Габиль (1926-2007), Нариман Гасанзаде (р.1931), Халил Рза Улутюрк (1933-94), Мамед Араз (1933-2004), Ильяс Тапдыг (р. 1934), Вахид Азиз (р. 1945); писатели Иса Гусейнов (р. 1928), Чингиз Гусейнов (р. 1929), Максуд Ибрагимбеков (р. 1938), Анар (р. 1938), Вагиф Самедоглу (р. 1939), Эльчин (р. 1943), Чингиз Абдуллаев (р. 1959) и другие.

(1126-1199)Хагани, один из выдающихся литературных деятелей периода возрождения азербайджанской литературы в XII в., родился в Шама-хы. Он был первым автором поэмы в истории азербайджанской литературы и сделал жанр гесиде популярным на Востоке. Как и в произведениях других представителей азербайджанского возрождения, основными темами его произведений были человек, окружающий его мир, борьба добра и зла, глубокий гуманизм. Его литературное наследие включает в себя «Диван», 17000 куплетов лирических стихов и поэму «Тохфат-уль-Иракейн» (Подарок двух Ираков), а также письма современникам, написанные прозой./ (1369-1417)

Насими, один из ярких представителей классической азербайджанской поэзии, родился в Шама-хы. Он написал первую социально-философскую поэму на азербайджанском языке. В своих философских стихах поэт воспевал величие человеческого разума, его красоту и радость. Согласно Насими, самая ценная жемчужина этого мира, его суть — это человечество. Он первым сравнил человека с Богом. Он говорил, что природа, земля и небо черпают свою красоту у человека. В 1417 году Яшбей, правитель Алеппо, приказал снять с поэта кожу живьем. Говорят, что во время казни Насими цитировал свой стих «Агримаз» («Без боли»). Другие известные стихи Насими — «Сыгмазам» и «Где ты, желанная моя? Ты душу мне зажгла».

(1717-1797)

Талантливый дипломат и государственный деятель, автор классических произведений азербайджанской литературы. Он родился в деревне Салахлы на территории нынешнего Газахского района Азербайджана. В 1757 году переехал в Карабах и открыл там школу. Позже, в 1769 году, Ибрагим-Халил хан (1759-1806), правитель Карабаха, пригласил его в свой дворец, сначала на придворную должность, а затем на должность главного визиря. Самые известные его стихи — «Праздник пришел», «Журавли», «Смотри» и «Двух красавиц я славлю».

(1832-1897)

Натаван, известная личность на азербайджанском литературном небосклоне XIX века, родилась в Шуше, в семье Мехтикули хана, наследника правителей Карабаха. Она получила домашнее образование, проявляла интерес к поэзии и музыке с раннего детства, говорила на нескольких восточных языках. В 1872 году основала Собрание друзей, литературный кружок известных поэтов, писавших в классическом стиле. В 1858 году она встретилась с Алексадром Дюма — отцом в Баку и подарила ему несколько сувениров. Дюма, в свою очередь, оставил ей на память изящный шахматный набор. В 1850 году она начала писать в традиционном восточном жанре. Основные мотивы ее поэзии — серия стихов о красоте природы и стих, посвященный ее рано умершему сыну. Самые известные ее произведения — «Фиалка», «Гвоздика», «Я плачу», «Ушел».

(1882-1941)

Гусейн Джавид, выдающийся азербайджанский поэт и драматург, родился в Нахчыване. Один из основателей прогрессивного азербайджанского романтизма XX века. Автор лирических стихов, лирико-эпических и эпических поэм, драматургических произведений в стихах, первых в азербайджанской литературе. Наиболее известен Джавид — драматург. Его философские и исторические трагедии оказали огромное влияние на национальный театр, сформировав его новое лицо. Совокупность новых подходов обрела известность как «Театр Джавида». Исторические драмы, такие как «Пророк» (1921), «Хромой Тей-мур» (1925), «Сиявуш» (1933) и «Хайям» (1935), так же как и трагедия «Иблис» (1918), принесли ему широкую известность. Будучи демократом по духу, он не смог приспособиться к «советским требованиям», был арестован в 1937 году и сослан в Сибирь, где и погиб в 1941-м. По инициативе главы государства Гейдара Алиева останки Джавида были перезахоронены в его родном городе в 1982 году, а в 1996 году на месте захоронения был воздвигнут монумент.

(1906-1956)

Самед Вургун, известный азербайджанский поэт, родился в Газа-хе. За выдающийся вклад в поэзию ему было присвоено звание народного поэта Азербайджана. Его ранние произведения — чарующе лиричны. Пессимизм, несчастная любовь и родная природа были основными мотивами раннего этапа его творчества. Он — автор известных стихов «Вперед», «На чужбине» и «Азербайджан». Вургун также автор стихотворных пьес, самой значительной из которых является «Вагиф», посвященная выдающемуся азербайджанскому поэту Молла Панах Ва-гифу. Позже Вургун написал свои знаменитые стихи и поэмы «Мугань», «Айгюн», «Старые друзья». Патриотизм, интернационализм и общечеловеческие ценности всегда были ведущими темами в его произведениях.

Один из известных деятелей современной азербайджанской литературы. Согласно рейтингам популярности, он входит в тройку самых читаемых авторов в странах СНГ.Написал 600 книг, изданных в 23 странах на 16 языках. Общий тираж книг Чингиза Абдуллаева -более 20 миллионов экземпляров. Его книги называют «национальным экспортом Азербайджана». Романы «Голубые ангелы», «Закон негодяев», «Лучше быть святым», «Тень ирода», «Три цвета крови» включены в золотой фонд мировой детективной литературы.

Низами Гянджеви (1141-1209) Низами Гянджеви, бессмертный гений азербайджанской поэзии, известный всему миру как великий мастер пера. Жемчужины искусства, созданные им, выдержали испытание временем. Его литературные шедевры, читаемые во всем мире, обогащают нашу духовную жизнь и побуждают к добру. Всемирно известная «Пятерица» (Хамсе) состоит из пяти поэм различной тематики. «Сокровищница тайн» (1174-1175), «Хосров и Ширин» (1181), «Лейли и Меджнун» (1188), «Семь красавиц» (1197) и «Искендер-наме» (1200) принесли славу Низами, но нам известно, что основой всей его творческой деятельности был сборник его стихов. Диван состоял из 20000 куплетов, к сожалению, до наших дней дошла только небольшая его часть. Низами Гянджеви был великим поэтом и гениальным мыслителем. Из его трудов видно, что он обладал обширными познаниями в астрономии, медицине, философии и педагогике. Именно Низами впервые выдвинул и защищал идею «утопического общества», задолго до итальянского философа Томмазо Кампанеллы, писал о солнце, луне и звездах, заявляя, что у луны нет собственного света, называл ее «бессветной точкой». Он также высоко оценивал вклад работ Эвклида (III век до н.э.) и Птолемея (II век до н.э.) в развитие геометрии./Мухаммед Физули (1496-1556)
Выдающийся азербайджанский поэт-классик, родился в города Кербела в Ираке. Он происходил из племени Баят, которое пришло в Ирак из Азербайджана. Физули писал на трех языках: арабском, персидском и азербайджанском. Он — самый выдающийся прозаик
азербайджанской литературы. Основные темы его произведений — любовь и гуманизм. «Лейли и Меджнун» — вершина его литературного творчества — жемчужина азербайджанской поэзии. Физули также писал аллегорические произведения. Его поэма «Бенг ве Баде» («Опиум и Вино») посвящена важнейшим политическим процессам того времени и дает классификацию правителей, шахов и султанов. Кроме того, среди его творений — «Шикаятнаме» («Книга Жалоб»), «Риндузахид» (на персидском) и «Енус-уль-Кальб». Физули — один из создателей литературного азербайджанского языка. Он обогатил литературный язык стихами на родном языке в стиле Насими. Он создал литературную школу, которая оказала большое влияние на азербайджанскую и восточною поэзию.

Мирза Алекпер Сабир (1862-1911)
Мирза Сабир, известный поэт-сатирик, родился в Шамахы. Его имя — одно из самых значимых в азербайджанской литературе, формировавшей общественное мнение. Основные идеи стихов поэта-реалиста — гуманизм и свобода. Защищая принципы реализма, Сабир счел своим долгом писать о том, что «плохое — это плохое, неправильное — это неправильное, а что правильно -то правильно». Литературные и эстетические идеи поэта отражены в его стихах. Поэзия Сабира, мастерство ее исполнения и ее литературная форма занимают важное место в поэзии Азербайджана, а также Ближнего и Среднего Востока. Он писал еще и пародии, например «Притворяясь угнетенным, не очень-то ной», «Ах, как чудно с друзьями я жил тогда».

Мухаммед Асад бек (1905-1942)
Мухаммед Асад бек (Лео Нуссембаум, Курбан Сайд) — один из видных представителей азербайджанской эмигрантской литературы XX века. Родился в Баку, в 1920-м году, после падения Азербайджанской Демократической Республики эмигрировал в Турцию, оттуда — в Германию, скончался в Италии, вблизи города Неаполь. Является автором известного в мире произведения — «Али и Нино». Мухаммед Асад бек, обретший всемирную славу, все свои сочинения писал на немецком языке. Самые известные из них — «Нефть и кровь на Востоке» (1929), «12 тайн Кавказа» (1930), «Сталин» (1930), «Кавказ. Горы, народы и история» (1931), «Мухаммед» (1932), «ДСИ. Заговор против мира» (1932), «Белая Россия» (1932), «Россия на перепутье» (1933),
«Жидкое золото» (1933), «Мануэла» (1934), «Милош и нефть» (1934), «Ленин» (1935), «Рза шах-предводитель, падишах и реформатор» (1935), «Николай П. Величие и закат последнего царя» (1935), «Аллах Велик. Упадок и подъем исламского мира от Абдул Гамида до Ибн Сауда» (1935), «Али и Нино» (1937), «Муссолини» (1937), «Алтунсач» (1938).

Мухаммед-Гусейн Шахрияр (1906-1988)
Имя Шахрияра широко известно в азербайджанской и иранской поэзии XX века. Он начал писать лирические стихи в 1920-х годах. Первая книга этих стихов была издана в 1931 году. Поэма «Приветствие Гейдарбабе» («Гейдарбабая салам») — его крупнейшее произведение на азербайджанском языке. В своих произведениях, которые он создавал и на азербайджанском и на фарси, Шахрияр мастерски соединял обе поэтические традиции. Основными мотивами его поэзии были справедливость, свобода, моральная чистота и оптимизм. В своем литературном творчестве Шахрияр воспевает красоту азербайджанской природы, народных обычаев и традиций, а также безграничную любовь к Родине.

Бахтияр Вагабзаде (р. 1925)
Бахтияр Вагабзаде, народный поэт и выдающийся представитель азербайджанской литературы XX I века, родился в Нухе (Шеки). Он сыграл важную роль в формировании современного азербайджанского стихотворчества. Любовь, патриотизм и человеческие ценности -центральные мотивы его лирики. Поэмы «Мугам» и «Полистан» выражают мечты азербайджанского народа о национальной независимости, «Шаби-Хиджран» повествует о жизни Фи-зули, а «Мученики» посвящена погибшим в январе 1990 года. Кроме того, Вагабзаде — автор множества стихов и пьес.

Литература Азербайджана... Тема эта не может быть исчерпана в десятках томах, так как само понятие подразумевает нечто обширное, масштабное, имеющее свое развитие в веках.

Богато и разнообразно устное народно- поэтическое творчество азербайджанцев.Своими корнями оно уходит в далекое прошлое тюркских народов. Высокое совершенство этих произведений свидетельствует о много-вековом предшествующем развитии, о богатых, еще более древних, традициях.

Однако, несмотря на богатую фольклорную традицию, письменная литература у тюрков возникла позже, чем у арабов и иранцев.Длительное время азербайджанские поэты создавали свои творения на персидском и арабском языках. Персоязычная литература в Азербайджане, естественно, была литературой только для тех, кто знал и понимал персидский язык, то есть для высшего круга феодальных правителей, знати и ограниченного круга горожан (купечества, ремесленников, духовенства, чиновников). Для большинства же населения Азербайджана эта литература оставалась недоступной. Азербайджан в этом отношении не был исключением. Аналогичное положение существовало и в Малой Азии.

В XI - XII веках все народы мусульманского мира (кроме арабов) на огромной территории от Индии и до Закавказья фактически пользовались в своей литературной деятельности одним лишь персидским языком, создавая литературу в единых жанровых формах, единой системе метрики и поэтики. Однако языковому и формальному единству персидской литературы противостояла самобытность идейного содержания и стиля многих ее

региональных литературных школ и течений.

Одним из наиболее ярких мощных течений такого рода явилась персоязычная поэзия Азербайджана.

XI - XI веков. В Азербайджане, как и на всей огромной территории распространения средневековой персидской поэзии, литературная жизнь сосредотачивалась первоначально преимущественно при дворах феодальных правителей.

Главным направлением придворной поэзии было воспевание в наиболее тонкой, изысканной, художественной форме того, что радовало, воодушевляло, развлекало владыку. И лишь отдав полную дань лживым и празднословным

восхвалениям, мог вещий поэт сказать иное, заветное слово, облекая, однако, его в покровы почтительных наставлений, затейливой басни, притчи, причудливой сказки.

Образование в середине XI века могучей сельджукской империи, в состав которой вошел и Азербайджан, привело к быстрому расцвету торговли, ремесел и всей городской жизни. В богатых, людных городах множились смелые духом и просвещенные праволюбцы, горевшие ненавистью к произволу и тирании феодалов,

к мракобесию и невежеству, преисполненные гуманистической мечтой о торжестве разума и справедливости.

Их светлые идеалы впервые получили литературное выражение именно в персоязычной литературе Азербайджана XII века, в творчестве многих замечательных поэтов, но наиболее полно и ярко - в творчестве великого Низами из города Гянджи. Зачинателем персоязычной литературы или во всяком случае первым выдающимся мастером в Азербайджане был Абу Мансур Гатран Тебризи. Значительная часть литературного наследия Гатрана состоит из касыд (хвалебных од), гите и четверостиший. Семена персоязычной поэзии, посеянные Гатраном на азербайджанской земле, дали богатые всходы. Его непосредственным преемник стал ганджинский уроженец Низамеддин Абуль-Ула. Он долгое время был главой придворных поэтов у правителя Ширвана. Одним из учеников его был гениальный Хагани. Значительное влияние Абуль-Ула оказал и на творчество Низами.

Наибольшего расцвета персоязычная поэзия Азербайджана достигла в середине и второй половине

XII века. В это время, кроме Хагани и Низами, в городах Азербайджана выступали и другие выдающиеся поэты -

Мухаммед Фелеки Муджиреддин Бейлагании и поэтесса Мехсети Гянджеви.

Величайшим мастером поэзии панегирического направления не только азербайджанской, но и всей средневековой персоязычной литературы был Афзеледдин Бадиль Ибрахим Хагани Ширвани. Литературное наследие

поэта состоит из поэмы " Тухват-уль-Ирагайн ", из обширного "Дивана", заключающего в себе оды, газели, четверостишия, гите, строфические стихотворения.

Хагани мастерски, виртуозно владел поэтическим словом и полностью отвечал запросам своего времени, согласно которым формальная извращенность являлась важнейшим признаком художественного совершенства. Следуя этим путем, Хагани стал одним из создателей сверхсложного риторического стиля в панегирическом жанре, расширив также традиционную тематику этого жанра введением религиозно-философской и дидактической темы.

Среди персоязычных поэтов этого периода почетное место принадлежит Мехсети Гянджеви. Она смело порвала с традицией затворничества и, открыто отдаваясь влечению сердца, воспевала радость свободного чувства.

Вершиной гуманистического направления не только в азербайджанской, но и всей средневековой персоязычной литературе является творчество Ильяса Низами. Принадлежа к сословию средних горожан, он никогда не был придворным поэтом, литература не являлась источником его существования. Однако по необходимым требованиям времени все свои поэмы Низами должен был посвящать тем или иным правителям Азербайджана и окрестных земель. Но вслед за обязательной похвалой царю следует похвала РАЗУМУ, СЛОВУ.

В начале XIII века монгольские полчища Чингизхана, покорив Северный Китай, Восточный Туркестан

и Хорезм, двинулись на запад. Над Азербайджаном, как и над другими странами Ближнего Востока, нависла опасность вражеского вторжения. Азербайджан того времени был разделен на мелкие феодальные владения, наиболее крупными среди них были Ширван с городами Гянджа и Шемаха и государство Эльдегизидов со столицей Тебризом.

Феодально раздробленный Азербайджан не был в состоянии организовать надлежащий отпор врагу. Несмотря на героическое сопротивление многих народов и крепостей, они не могли устоять против мощи противника.

Завоеватели превращали города в руины, убивали жителей, сжигали дотла деревни, разоряли земли. Многие цветущие районы Азербайджана после монгольского нашествия пустовали десятки лет. Экономика и культура страны пришли в упадок. Монгольское иго не прошло бесследно для истории Азербайджана, и в частности - для дальнейшей судьбы его литературы.

Падение феодальных династий, проводивших в области культурной жизни иранофильскую политику, приводит к постепенному упадку персоязычной азербайджанской литературы. Лишившись своих покровителей и не имея ценителей среди народа, не знавшего персидского языка, эта литература после монгольского нашествия постепенно угасает.

Со второй половины XIII века, когда в стране наступило относительное спокойствие, продолжается прерванное монгольским завоеванием развитие науки, литературы и искусства. В 1258 году в Мараге была построена обсерватория, где проводил свои наблюдения виднейший азербайджанский астроном Насреддин Туси. В Тебризе была открыта библиотека. Но наиболее значительным событием этого периода следует считать зарождение тюркоязычной азербайджанской письменной литературы, которая постепенно приходит на смену персоязычной, хотя нужно сказать, что вплоть до ХХ века некоторые азербайджанские поэты писали и по-персидски.

Кризис, пережитый страной в результате монгольского нашествия и приведший к упадку персоязычной литературы в Азербайджане, дал толчок к развитию литературы на родном языке. Подлинным родоначальником письменной поэзии на азербайджанском языке является Имадеддин Насими. Насими был одним из ревностных сторонников учения под названием хуруфизм. Сторонников хуруфизма жестоко преследовали

Насими был схвачен и жестоко казнен. Поэт писал на персидском, арабском и азербайджанском языках. Именно последнее обстоятельство является неоспоримой исторической заслугой поэта - он первым поднял азербайджанский литературный язык до уровня традиционных литературных языков Ближнего Востока. На собственном примере Насими доказал, что и на азербайджанском языке можно творить самую высокую поэзию.

В начале XVI века в стране складываются благоприятные условия для создания единого

азербайджанского государства. В политическом объединении страны особую роль сыграл род крупных феодалов Сефеви. Юный представитель этого рода Исмаил впоследствии выдающийся государственный деятель и большой

поэт, став во главе нескольких племен, за короткое время объединил разрозненные феодальные владения в

единое государство. Будучи человеком высокообразованным, шах Исмаил прекрасно понимал значение науки и искусства в жизни государства и способствовал их развитию при своем дворе.

Еще юношей Исмаил писал стихи на азербайджанском языке под псевдонимом Хатаи. Им написано много газелей, гошма, рубаи, в которых он по традиции отдает дань извечным темам лирической поэзии - красоте и любви, верности и смелости.

Дальнейшее развитие и расцвет жанра крупных эпических произведений связано с именем выдающего поэта средневековья Физули. Физули был одним из просвещенных людей своего времени. Поэт в совершенстве писал на трех языках - азербайджанском, персидском и арабском.Однако основные свои произведения, в том числе шедевр творчества поэта - поэма "Лейли и Меджнун" - написаны на азербайджанском языке. Один из величайших лириков в мировой литературе, Физули был непревзойденным мастером газели. Он писал для народа, и народ платил ему искренней любовью и признательностью.

В XVII веке государство Сефевидов приходит в упадок, Азербайджан неоднократно подвергается

нашествию турок и персов и теряет свою политическую независимость. Страна вновь оказывается поделенной

на небольшие ханства, которые беспрерывно враждуют между собой. Культурная жизнь в стране замирает, переживает кризис и письменная литература.

Однако народ героически борется против иноземных захватчиков, и эта борьба обусловила

развитие устного народного творчества. именно к этому времени относится дастан "Кероглу", "Асли и Керем",

"Ашиг Гариб". Широкую известной приобретают поэты-певцы - ашуги Гурбани, Сары Ашиг, Ашиг Валех.

В начале XVIII века в Азербайджане зарождается новое литературное направление. Представители его,продолжая гуманистическую традицию Физули, заимствовали из народной поэзии ее реалистического начало,

простоту и мудрость языка. Среди поэтов этого направления особенно ярко сияет имя Молла Панаха Вагифа,

который считается основоположником новой азербайджанской поэзии.

Вагиф прожил большую и сложную жизнь, выходец из простой крестьянской семьи, он, благодаря своим незаурядным необыкновенному трудолюбию,стал одним из самых выдающихся людей своего времени и своей страны. Первую половину своей жизни он посвятил воспитанию и обучению крестьянских детей в школе. Вскоре

слава его как ученого и поэта выходит за пределы его родных мест и достигает двора карабахского хана. Хан приглашает его к своему двору и назначает его главным везирем. Так волею судьбы и по приказу хана Вагиф стал государственным деятелем,но в памяти народной он остался выдающимся и вдохновенным народным поэтом-лириком.

Весь свой талант Вагиф посвятил созданию любовной лирики в жанре гошма. Вместе с новым жанром пришло и в литературу нового содержание. Вагиф воспевает земную любовь и простые радости жизни, его героини - прекрасные, вполне земные женщины, наделенные умом, благородством, добротой, не лишенные, однако, кокетства и милой хитрости.

Гражданские мотивы также нашли отражение в поэзии Вагифа. С болью в душе он пишет о

горестях бедных людей, о несправедливости, властвующей в мире. Но в основе своей лирика поэта оптимистична и жизнеутверждающа, полна светлых и радостных мотивов. Стихи его - мелодичные, написаны простым доступным языком. Народность и жизненность поэзии Вагифа сделали его одним из первых представителей реалистического направления в азербайджанской литературе.

Большой вклад в становление и развитие нового реалистического направления внес также друг и современник Вагифа - Молла Вели Видади. Творчество Вагифа и Видади определило дальнейшее развитие азербайджанской поэзии. Поэты, пришедшие им на смену, все больше стремятся освободиться от чуждого им арабо-персидского влияния; в их произведения все сильнее звучат народные мотивы, классические жанры все чаще уступают место народным, происходит процесс демократизации литературы.

Достойным продолжателем литературной традиции Вагифа и Видади является выдающийся поэт ХХI

века Касум бек Закир. Он выступил в азербайджанской поэзии как родоначальник нового сатирического направления.

Его творчество необычайно разнообразно по жанрам. Любовные песни - гошма подкупают тонким лиризмом и задушевной искренностью; им написано много сказок и басен для детей, но самое примечательное в его творчестве -

злободневная и острая сатира, принесшая ему славу выдающегося поэта. Будучи человеком независимым, он мог себе позволить открыто и смело осуждать пороки людей своего класса.

В начале XIX века Азербайджан был присоединен к России. Это событие имело исключительное значение для судьбы азербайджанского народа. Одним из выдающихся представителей азербайджанской литературы этого периода является Мирза Шафи Вазех. Необыкновенно одаренный и тонкий поэт, Вазех вынужден был всю жизнь довольствоваться скромной должностью учителя и писаря в богатом доме. Уже в зрелом возрасте, вполне сложившимся поэтом он приехал в Тифлис. Годы пребывания в этом городе были наиболее замечательным периодом в творчестве поэта. Здесь он сходится с видными азербайджанскими писателями-просветителями А.А.Бакихановым,

М.Ф.Ахундовым.

Поэт, литературное наследие которого (за исключением нескольких десятков строк) дошло до нас только в переводах (оригиналы утрачены), по воле рока стал известен в Европе раньше, чем у себя на родине. Но и эта слава у него была отнят Мало, кто, например, знает, что слова замечательного романса А.Рубинштейна

"Персидская песня", которую прославил своим замечательным исполнением Ф.Шаляпин, принадлежит не "Боденштендту", а Мирзе Шафи Вазеху. Исключительную роль в подъеме общественно-политической мысли в

Азербайджане, а также в развитии реалистической литературы во второй половине XIX века сыграл крупнейший

просветитель и мыслитель Мирза Фатали Ахундов.

Ранние произведения М.Ф.Ахундова относятся к 30-м годам ХХ века. Он начал свою литературную

деятельность как поэт, и поэзия занимает важное место в его творчестве. Первое произведение, появившееся в переводе на русский язык, это поэма Ахундова М.Ф. "На смерть Пушкина". Поэма написана в традиционном восточном стиле, с использованием множества красочных образов.

Одним из крупнейших представителей второй половины XIX века является поэт-просветитель Сеид Азим Ширвани. Первые поэтические опыты Ширвани были сделаны им под влиянием классической персидской и азербайджанской поэзии. Он писал традиционные газели, касыды, рубаи, но и в эти жанры внес новое содержание.

(оценок: 1 , среднее: 5,00 из 5)

Азербайджанский язык происходит от огузской подгруппы тюркских языков. Огузский язык появился примерно в 11-12 веке и тогда народ имел лишь устную литературу. Язык в Азербайджане имеет основу огузского и кипчакского языка. При этом на развитие оказали огромное влияние арабский и персидский языки. Литература в этой стране начала активно развиваться лишь в 16 веке.

Первым поэтом в 14 веке, стихотворения которого дошли до наших дней, является Гасаноглы Иззеддин. Также в это время создавались эпические, лирические и романтические поэмы.

Позже писатели Азербайджана придерживаются течения реализма в их произведениях. Они воспевали тему мудрости, честности, смелости, но при этом критиковали и осуждали междоусобные войны и жестокость феодального строя.

В 19 веке страна вошла в состав Российской империи. В этот период азербайджанские авторы отходят от персидских мотивов. В книгах все больше стало проявляться влияние русско-европейского течения, а сюжеты были реалистично-светские и национальные. В этот же период стала активно развиваться драматургия.

Современные писатели продолжают создавать стихотворения, а также значительно расширяют список жанров для своих книг. Вы сможете найти романы, детективы, фантастику, антиутопии. Молодые авторы все чаще возвращаются к национальной истории этнической памяти.После того, как страна обрела наконец-то независимость, в произведениях часто стала подниматься тема освобождения, патриотизма, справедливости. Страна пережила много тяжелых времен, многие поэты и писатели погибли, многих расстреляли. Мы собрали список самых видных и знаменитых авторов, которые в своих литературных шедеврах рассказывают про страну, про обычаи своего народа, а также о том, какова была история этого удивительного государства.

• Аббас Сиххат
• Абдулла Шаиг
• Роберт Аракелов
• Лев Мабудович Аскеров
• Мирза Фатали Ахундов
• Рагим Алхас
• Аухади Марагаи
• Зульфугар Ахмедзаде
• Ашуг Алескер
• Аббаскули-ага Бакиханов
• Самед Бехранги
• Бахтияр Вахабзаде
• Молла Панах Вагиф
• Самед Вургун
• Гамид Арзулу
• Гамэр-бейим Шейда
• Гасаноглы Иззеддин
• Гончабейим
• Гурбани
• Эльчин Гафар оглы Гасанов
• Гусейн Джавид
• Музаффар уд-Дин Джаханшах
• Джафар Джаббарлы
• Максуд Ибрагимбеков
• Рустам Ибрагимбеков
• Гамлет Абдулла Оглу Исаев
• Гасаналиага хан Карадагский
• Георгий Аветисович Кечаари
• Ковси Табризи
• Музаффар уд-Дин Джаханшах
• Мехдикули-хан Вяфа
• Джалил Мамедкулизаде
• Осман Мирзоевич Мирзоев
• Мамед Араз
• Мир Мохсун Навваб
• Хуршидбану Натаван
• Нариман Нариманов
• Мамед Саид Ордубади
• Рамиз Ровшан
• Нигяр Рафибейли
• Сабит Рахман
• Мирза Алекпер Сабир
• Физули
• Фикрет Годжа
• Халил Рза Улутюрк
• Юсиф Везир Чеменземинли
• Исмаил Шихлы
• Эльчин Сафарли
• Элизабет Тюдор

Азербайджанский, советский и российский писатель, литературовед, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель искусств Азербайджана, профессор филологического факультета МГУ Чингиз Гусейнов на страницах проекта Культура.аз поделился воспоминаниями о трагической судьбе вдове армянского писателя Егише Чаренца Изабелле Мовсесовне.

Представляем текст с некоторыми сокращениями.

При жизни Сталина, в 1947-м, один из «вождей», Микоян, осмелился назвать репрессированного великого армянского поэта Егише Чаренца, армянского, т.с., Маяковского, в речи при баллотировке в депутаты Верховного Совета СССР, как всегда, от Армении. Это было сигналом, и уже в январе 1949 г. в Армении начали заниматься архивно-следственным делом Чаренца, да видно пассивно, и Микоян вторично высказался о поэте после смерти Сталина, но до ХХ съезда — в марте 1954 г., «Бывшее руководство республики неправильно отнеслось и к наследию талантливого армянского поэта Е. Чаренца, посвятившего свое творчество воспеванию революционной деятельности масс и основоположнику нашей партии и государства великому Ленину (аплодисменты)».

Но мои заметки — прежде всего, о вдове Егише Чаренца Изабелле Мовсесовне (в девичестве — Ниязова), чьими делами, так сложились обстоятельства, мне пришлось некогда (свыше сорока лет назад) вплотную заниматься, и кому, как не мне, рассказать о ней, никто ведь не поведает (эту историю в добрые давние времена я рассказывал многим – и Норе Адамян, и Геворку Эмину, ещё недавно были живые свидетели — назову Сильву Капутикян и редактора моего «Магомед, Мамед, Мамиш» в «Дружбе народов» Татьяну Смолянскую).

Чингиз Гусейнов

Итак, год 1967. В СССР отмечается семидесятилетие со дня рождения Чаренца, все уехали в Ереван на юбилейные торжества и со дня на день прибудут в Москву, где продолжится чествование. И вдруг в Союз писателей СССР, где я тогда работал консультантом по азербайджанской литературе, подходит почтенная женщина:

— Скажите, к кому могу обратиться о пенсии? Я жена Чаренца…

— А разве юбилей в республике уже закончился? – спросил я, решив, что она первая приехала с торжеств.

— Я не была приглашена на юбилей.

Вот новость: чтобы вдова — и не приглашена?

— А вы действительно вдова Чаренца?

И тут она расплакалась… А потом рассказала о себе: что родом из знаменитого азербайджанского города Шемаха и подошла ко мне потому, что прочла мою азербайджанскую фамилию на двери; что ей было 18 лет, когда поехала в Ереван к родной тете, и там в доме у родных увидела Чаренца, который был дружен с ее дядей, влюбилась, и Чаренц тоже полюбил её, но дядя, чуть ли не ровесник поэта, негодовал, когда та согласилась выйти замуж: «Вдовец! Старше тебя на пятнадцать лет! Ни дому, ни пристанища!..» А у Чаренца действительно недавно умерла горячо любимая жена, и он покинул дом, не в силах сладить с горем, переселился жить в гостиницу. Короче, они поженились, Чаренц получил комнату, и вскоре молодая жена родила ему, не имевшему в первом браке детей, двух дочерей, Арпеник (это имя первой его жены) и Анаит, с интервалом в два года — в 1932 и 1934.

И вот однажды летним июльским днём 1937 г. за Чаренцом пришли. «Арест?! Ну что вы: просто надо кое-что уточнить, — лгали непрошенные визитёры, — ничего с собой брать не надо, Вы скоро вернетесь». И Чаренц в одной летней рубашке и соломенной шляпе ушел из дому. Не верилось, что навсегда. Она зачастила в тюрьму с передачами мужу, надеясь на чудо, и договорилась с подругой, чтобы та «на всякий случай» держала у себя дома сундучок с рукописями Чаренца. «Здесь мои стихи! — часто говорил Чаренц жене. — Очень важные рукописи!».

Вскоре вызывают её саму, и она, надеясь, что вернется, оставляет маленьких дочерей на попечение родных и приходит в мрачное здание армянского НКВД и видит тут жён других арестованных писателей. Им говорят официально: «Ваши мужья — враги народа! Предлагаем вам оформить с ними развод, и лишь ту, которая согласится отречься от мужа, мы освободим…». Забелла (так звали её, но Чаренц называл «Изабеллой») неотрез отказалась, даже спорить стала, защищая мужа… И жён, которые согласились развестись с арестованными мужьями (у меня записаны их имена, но пусть это останется в моём архиве), отпустили по домам, а её как пособницу врага народа тут же подвергли аресту, не дав разрешения даже заглянуть домой. «Дети? Мы воспитаем их по-своему, ваших детей!».

Изабелла Чаренц

Посадили в тюремный вагон, поезд через Баку (тут случайно узнала, что муж умер в тюрьме) увёз её, осуждённую на пятилетнюю ссылку, в Казахстан на поистине каторжные работы по прокладке железной дороги.

Потом война, голод, и в 1942-м ссылку продлевают на неопредённое время… И вдруг после войны, в 1947-м она слышит — спустя десять лет — в устах самого Микояна имя Чаренца! И, окрыленная, находит в себе мужество поехать в Ереван. И — прямо к родным. Девочка 12-ти лет… — это же её двухлетняя дочь, которую она оставила им!.. «Пойди, погуляй!» — строго сказали девочке, а потом тётя объяснила нежданной гостье, племяннице своей, что ей здесь нечего делать, она числится, как о том сказано дочерям, умершей, а старшая отдана в детдом. В доме у тёти — её ковры, её посуда, серебряная ваза… Кинулась у подруге: как с сундучком? Сундучок цел, а рукописи подруга выкинула, сожгла, нет их! У неё — муж, и он наказал ей избавиться от содержимого сундучка!.. А тут стали являться соседи, потом из домкома: что за новый жилец здесь объявился? Без прописки живёт! И её всем миром вытурили из Еревана, она вернулась к себе.

Ещё десять лет прошло, наступил 1957 год: новые времена, оттепель, вся страна отмечает 60-летие Чаренца, и она пишет заявление в МВД Армении, объясняя, кто она и что пострадала из-за мужа, чей юбилей так широко отмечается, просит разрешить ей вернуться в Ереван, предоставить ей жильё в городе, «где она провела счастливые годы с мужем Чаренцом, и стихи, мне посвященные, вы печатаете, на большее я не претендую».

В ответ — отписка Ереванского Горсовета: «… вернуться в г. Ереван можете, но Горсовет предоставить квартиру Вам не может».

Она пишет Председателю Верховного Совета СССР — письмо пересылается в Армению. И снова — отписка, на сей раз казуистическая: «… жилая площадь предоставляется гражданам, постоянно проживающим в г. Ереване более 5 лет и состоящим на учёте. Реабилитированные граждане должны найти себе место прописки и стать на учёт, и в порядке очерёдности…» итд.

В Секретариате СП СССР недоумевают, что вдову Чаренца не пригласили на юбилей: мне велено срочно позвонить в Ереван, в Союз писателей Армении. Там, услыхав про вдову Чаренца, «да, знаем её!», говорят мне, и про дочерей — что «они участвуют в торжествах как наследницы», и тут же: «Так называемую вдову не знаем и знать не желаем! Она предала мужа!..» А «предательство» вот в чём: в 1946 г., на девятом году ссылки, она оказалась — от тяжкого изнурительного труда — на краю гибели, и её спас башкир-ветеринар, который влюбился в неё, вызволил из барака и привёз к себе домой, женился, несмотря на протесты родителей, что сын «женится на вдове врага народа, да ещё иноверке» (брак этот вскоре распался, и она с сыном уехала в Киргизию, где и жила).

Короче, я помог ей составить заявление в Секретариат СП СССР: «…горько и обидно за то, что я несправедливо предана забвению и заживо схоронена теми, кто, отмечая юбилей Чаренца, не счёл нужным вспомнить обо мне. Я хочу вернуться на родину в город Ереван, где я жила как жена Чаренца и откуда меня, опять-таки как жену Чаренца, сослали, исковеркав мою жизнь, отняв детей, кров, молодость, здоровье. Прошу Вас ходатайствовать о моей реабилитации и помочь мне решить вопрос о пенсии, — мне уже 58 лет. Кроме того убедительно прошу помочь мне вернуться в г. Ереван — родину Чаренца и мою».

Возмущённый поведением ереванцев, я решил, что приложу все силы, использую все свои чиновничьи возможности, чтобы её приезд в Москву был оформлен как командировка: она останется в Москве! она получит пособие из Литфонда! устроится жить в гостинице и примет участие в качестве вдовы на юбилейном вечере Чаренца!.. Плюс я попрошу докладчика, известного армянского поэта Геворка Эмина включить о ней несколько фраз в свой доклад, тем более что она рассказывала, как он, молодой начинающий поэт, часто приходил к Чаренцу, и она, как хозяйка дома, тепло его принимала, одаривала бедного юношу то плащом Чаренца, то его рубашками, — не может Геворк Эмин это забыть и не быть благодарным ей!.. Что организую ей встречу с родными дочерьми, которые являются наследницами Чаренца, — не может быть, чтобы дочери отвернулись от родной матери!.. Но пусть она, советую ей, не навязывается землякам, сядет в последнем ряду партера, пусть они сами пригласят её в президиум, а что это произойдёт — я был уверен. Ещё советовал ей, зная психологию чиновного люда: «Вас будут звать в Ереван, Вы благодарите их и не соглашайтесь сразу ехать! Вам надо сначала побывать у себя, оформить все свои дела и с чистым паспортом на фамилию Чаренц вернуться в Ереван!..».

Так и случилось, как я предполагал: Геворк Эмин проявил истинное благородство, включил в свой доклад большой абзац о ней, была организована встреча её с дочерьми, они обнялись, прослезились… И вот Изабелла Мовсесовна сидит в Президиуме, ей аплодирует зал, её знакомят с Микояном, и тот поручает Председателю Президиума Верховного Совета Армении помочь ей вернуться на родину, получить квартиру. Естественно, я доволен, хоть и ощущаю неприязнь кое-кого из армянских деятелей как к ней, так и ко мне: недовольны, что именно «азербайджанец» принял деятельное участие в судьбе их «изменницы», а я им толковал до хрипоты: «Вам было бы легче, если б она умерла? и мёртвую б вы почитали? все последние годы Чаренц провёл с нею, Изабеллой Мовсесовной, любимицей его и матерью его дочерей! столько всего она может рассказать о Чаренца!..» Рассказал им, как она поведала мне: Чаренц однажды так живо рассказывал о Лермонтове, что ей показалось, что он только что виделся с ним, и они долго говорили. Поведал об аналогичной судьбе великого нашего азербайджанского поэта Мюшфика, который был репрессирован и погиб, — вдова его вышла замуж, и, несмотря на это, в Азербайджане она все годы оставалась почитаемой, даже издали её книгу воспоминаний «Мои дни с Мюшфиком»…

…В конце того же года, декабрьской зимой 1967-го Изабелла Мовсесовна приехала в Москву из Киргизии, где жила, и – снова ко мне. Показывает чистый свой паспорт с восстановленной фамилией «Чаренц».

Что ж, всё отлично, и она может ехать в Ереван, где её ждут и обещана квартира, пенсия… И вдруг она мне с болью, что была в армянском постпредстве и снова её оскорбили, обозвали «изменницей», «предательницей»: «Помогите, — слёзно умоляет меня, — встретиться с Микояном!».

Но как? Встреча эта кажется мне несбыточной, кто нас примет, как это организовать? как выйти на связь с Микояном? К тому же всё, что надо, уже сделано. Я колеблюсь: и хочется мне, используя повод, увидеться с самим Микояном, но и зацепки никакой нет. А с другой стороны, не желаю разубеждать её в том, что мне что-то не под силу, ведь она считает меня чуть ли не волшебником — мне все подвластно, коль скоро сумел переломить её судьбу!.. И, видя мою нерешительность, Изабелла Мовсесовна вдруг расплакалась. А потом, успокившись, ошарашила меня новой печальной страницей в истории своей жизни: да, она благодарна мне, она счастлива, что уладилось с Чаренцом и, как его вдова, едет в Ереван, но… она несчастнейший на земле человек, есть у неё боли сегодняшнего дня, и они не дают ей покоя: любимый её сын от бывшего мужа Сиразеева арестован! как же она уедет в Ереван, бросив сына в киргизской тюрьме? нет, он ни в чём не виноват! и только Микоян может ей помочь, никто более!

Тут она выкладывает передо мной массу судебных бумаг, я копаюсь в них и узнаю, что сын арестован по обвинению в… коллективном изнасиловании! правда, судя по приговору, вина его — по сравнению с насильниками — не столь значительная, он стоял, как говорится, на стрёме, и потому ему, единственному, определили самый малый срок… И вот мне предстоит, ознакомившись с обилием бумаг — материалами судебного дела, идти с нею к Микояну (он был тогда освобождён от должности Председателя Президиума Верховного Совета СССР, но ему сохранили кабинет в Кремле с помощником и секретарем).

Звоню по вертушке, предоставленной мне в Секретариате СП СССР, и прошу помощника связать меня с Микояном (разумеется, я умолчал о судебных делах — речь, де, о Чаренце и его вдове), называю фамилию… — короче, Микоян «рад слышать азербайджанца!», но что за дело к нему у вдовы Чаренца — отлично помнит её имя и отчество — ведь все вопросы у неё разрешены, он в курсе дела, её ждут, выделена квартира, ей определена пенсия итд… Но я настаиваю, прошу, и Микоян сдаётся и, тут же переключая на помощника, говорит: «Ладно, вам назначат день встречи».

И вот настал день, среда 3 января 1968 г. (в дневнике моём отмечено: «слякоть, t плюсовая»), к 16-ти подходим к Спасским воротам Кремля, уже темнеет, и в Бюро пропусков выясняется, что в «чистом» её паспорте нет прописки, а человек без прописки — никто, он бесправен; я долго и нудно объясняю, что и как, тычу в фамилию, «Чаренц», говоря им, «армянский Маяковский!», короче, связываюсь с помощником Микояна, и нас пропускают; и в самом Кремле – новые дежурные, новая проверка документов, те же доводы и объяснения, в третий раз документы проверяются уже на этаже, не помню, каком, и мы – в приёмной, где чинно, тихо, молча сидят люди, ждущие аудиенции.

Пришёл наш черед и, впуская нас, помощник предупреждает, чтобы не задерживались у Микояна. Вот он, живой, быстрый, приветливый, «бодр, — пишу у себя в дневнике, — с хорошим цветом лица… Ожидал увидеть склеротическое существо, рухлядь, а увидел энергичного». Велеречивый, точно соскучился по собеседнику, Микоян, забыв о Чаренце и вдове, мол, «здесь говорить не о чем, всё ясно, есть договорённости», рассказывает мне про Карабах, где «мирно живут азербайджанцы и армяне», вполне в духе идеологии тех лет говорит (о чём – в дневниковых моих записях) «о чувстве национальной гордости, которое надо уважать, и чувстве национальной кичливости, с которым надо решительно бороться, пресекать»; я, хоть и понимаю, что времени в обрез, говорю, что «нацпроблемы в стране усложнились и затруднены», а он мне: «Я смотрю на эти трудности без трагизма, оптимистически»; вспоминает Баку, юношеские годы, Бакинскую Коммуну (тогда печатали его воспоминания в «Юности», «очень хочет услышать мое мнение, — записано в дневнике, — рад, что читаются с интересом»), о фильме «26 Бакинских комиссаров»: «неровен, не передает всей сложности эпохи». И рассказывает, в частности, о том, как был отвергнут его «единственно правильный революционный план спасения комиссаров» (я воспроизвёл впоследствии в романе «Доктор N». А дело было так: Микоян договаривается с сородичем – ответственным работником Диктатуры Центрокаспия Валунцем вызволить арестованных комиссаров из тюрьмы, втискивает их с помощью вооружённых солдат Татевоса Амирова, родного брата Арсена Амиряна, в битком набитый беженцами пароход «Туркмен», который берёт курс не в Астрахань, а в Красноводск. «Надо заставить, чтоб повернули на Астрахань!» – предлагает Микоян. «Но как?» (это Джапаридзе). «А вот так! У нас вооруженный отряд! Выбросить в море всех, кто будет противиться нам! Пригрозить капитану расстрелом!» Кто-то сказал про «гуманизм». «К черту гуманность!» — выпалил Микоян. «Как это выбросить в море?! – возмутился Дждапаридзе. — Ты зверь, что ли?» (это зафиксировано в воспоминаниях А. Микояна).

… Он рассказывает, а я жду, не знаю, как остановить поток его коммунистической речи и приступить к основной теме – судьбе арестованного сына вдовы, это к тому же не имеет никакого отношения к Чаренцу. «Всё хорошо, — говорю я, прерывая Микояна, — но дело в том, что…», и вкратце излагаю ему «дело сына», и он вдруг как человек с наиразвитейшим нюхом, обладающий феноменальным даром чутко реагировать на малейшие нюансы (ещё бы: такой опыт, « между струй!», «От Ильича Ленина до Ильича Брежнева…»!), не дав мне завершить речь, улавливает с полуслова мою мысль и подсказывает поистине удивительный и очень простой ход спасения: он поговорит с Председателем Президиума Верховного совета Армении Арутюняном, тот свяжется со своим коллегой Кулатовым в Киргизии, где осуждён сын, и того переведут в тюрьму по месту нового жительства матери в Армению, дабы та могла оказывать благотворное воздействие на сына, и рассмотрят потом в Армении его дело, изъяв из общего, ну а там видно будет. Ибо если в Киргизии узнают, что пересматривается целиком все дело, другие арестованные тоже зашевелятся и ничего уже сделать не удастся. Когда я напомнил Микояну, что Изабелла Мовсесовна вышла за башкира на девятом году ссылки и что семья башкира была настроена против женитьбы сына, Микоян, как я пишу в дневнике, «шутя», сказал мне: «Сами мусульмане любят жениться на немусульманке, а своих женщин выдавать за немусульманина не любят». И далее: «На прощание Микоян сказал ей несколько фраз тихо по-армянски».

На тех же страницах моего дневника зафиксирован анекдот о Микояне: «Ленину он проиграл в шахматы, со Сталиным сделал ничью, у Хрущёва выиграл, а сейчас отложил партию (с властями) без двух пешек (имеются в виду Брежнев и Косыгин)».

На следующий день, 4 января: «Была Чаренц. Командировочные. Заказали билет для поездки в Ереван. Написал для неё заявление на имя Арутюняна. Рассказал Манасяну [консультанту СП СССР по армянской литературе], который вышел на работу после отпуска, о встрече с Микояном. В глазах злость, которую я топил. У неё, оказ., ещё один сын. Но это – не имеет значения».

Счастливая, Изабелла Мовсесовна уехала в Ереван. Провожая ее, предсказываю ей, что станет центром, куда будут толпами ходить молодые писатели, чтобы услышать о Чаренце из её уст, будут интервью и беседы в газетах и журналах. Но советовал не влезать в тамошние конфликты, не реагировать на оскорбительные выпады против неё, не спорить с дочерьми о праве наследования!

…Через год — а до этого ни слуху-ни духу о ней не было — она приезжает в Москву и снова ко мне за советом-помощью: да, я был прав, о ней пишут, выступает в печати, но, увы, не смогла она удержаться и «по совету друзей» (круг сторонников, или общества Чаренца раскололось на две части: одна за дочерей, другая за восстановление прав жены-вдовы) решила доказать — этих доказательств требуют от неё власти, – что она действительно была законной женой Чаренца и осуждена как его жена, для чего требуются, в том числе, и «справки» о реабилитации как её, так и мужа.

Я связываюсь с Верховным судом СССР, где работает мой друг Исмаил Алхазов, он соединяет меня с нужными людьми, идем к ним и там выясняется, о чём должны были знать в Армении тоже, что Чаренц по суду не был репрессирован, умер в тюрьме до суда, и потому не может, не будучи осуждённым, быть реабилитрованным; то же и о ней, и пусть местные органы не морочат ей голову: в их компетенции определить её, наряду с дочерьми, наследницей Чаренца.

«Но зачем это Вам?» — говорю ей по праву человека, с кем она была, как мне казалось, откровенна. Увы, лицемерная и преступная система в стране, помноженная на искажённые национальные особенности, исковеркала судьбу этой женщины, приучила никому и ничему не верить, втянула в интриги, тем более связанные с деньгами. Кстати, улица, где некогда находилась и теперь, кажется, находится НКВД-КГБ республики, погубившая Чаренца, растоптавшие его жену, носит имя Чаренца, — может ли быть большего кощунства?

Прошли год или два, и я узнаю – мне об этом мимоходом сообщает Манасян (и не без явного удовольствия, ибо был среди тех, кто активно обвинял Изабеллу Мовсесовну в «измене»): «Умерла твоя Сиразеева!» – назвал по мужу-башкиру. Что ж, помню, подумал я тогда: организм её, привыкший десятилетиями бороться за кусок хлеба, за существование, не выдержал испытания довольством, признанием, востребованностью, и она сгорела в считанные дни, оставшись в моей памяти с постоянной, расплывшейся на всё лицо улыбкой.

… Нет, история на этом не кончилась, у неё есть, увы, эпилог. Однажды (года два прошло) приходит ко мне в Союз писателей смуглый, юркий молодой человек:

«Вы Чингиз Гусейнов?» — спрашивает.

«Да» — отвечаю.

«Я сын Изабеллы Мовсесовны, — говорит он, и я с радостью знакомлюсь с ним:

«Тот самый, который был осуждён и Вас можно поздравить с освобождением?.. Если бы Вы только знали, как Ваша мать переживала за Вас!..» Он никак не реагирует на мои слова, даже не понимает, о чём я, и продолжает, говоря точно по-заученному:

«Я был с мамой до последней минуты её жизни, и она беспрестанно называла Ваше имя. И говорила мне, что если у меня возникнут затруднения, обратиться именно к Вам за помощью».

«А у вас что, есть трудности?»

«Не то, что трудности, но одна просьба есть».

«Какая же?»

И он бойко: «Помогите мне приобрести автомашину «Волга».

Меня будто с ног до головы окатили ледяной водой. В душе смешались боль и гнев, жалость к матери и возмущение её сыном. Будто сбросили с высот поэзии на землю, измазав грязью. В оцепенении я долго молчал, а потом твёрдо сказал:

«Прошу больше ко мне не приходить! Вы не представляете, какую рану нанесли мне этой, так сказать, просьбой!»

«А что такое?! – он даже возмутился. – Не можете помочь, так и скажите, что не могу, зачем сердиться?!»

Такой неожиданный финал: что было, через что прошло и чем завершилось!.. И правда: чего возмущаться, переживать, «высоты поэзии» итд. Просьба как просьба, ничего особенного, если посмотреть сегодняшними бизнесовыми глазами.

P.S. Недавно я прочёл в научном сборнике «Нация, личность, литература» (М., ИМЛИ РАН, 2003) интересную статью А. В. Исаакяна «Егише Чаренц. Последнее стихотворение», в которой подробно говорится и об Изабелле Мовсесовне; именно через неё было передано на волю – для Аветика Исаакяна (деда автолра статьи) и посвящённое ему – последнее стихотворение Чаренца, написанное карандашом на белом носовом платке, с мечтой о «задушевном стихотворении». «… И пришли бы поколения, / Прочли бы песнь мою задушевную / На камнях кельи моей…1937. 27.1Х. Тюрьма, ночь».

В статье есть некоторые расхождения в деталях с моим рассказом со слов вдовы, на основании её бумаг и моих дневниковых записей, по-иному излагаются детали ареста Чаренца и его жены, нет ни слова о последующей её жизни в Ереване, не имеющие, впрочем, отношения к проблематике статьи, но подвигнувшие меня к написанию этих моих воспоминаний. Я подумал: из чего складывается судьба жены поэта? А её образ? Что влияет на поведение человека? И что принуждает его изменять простым человеческим принципам.

Чингиз Гусейнов

фото с Aniv.ru и Khachkar.ru

Азербайджанская литература (азерб. Azərbaycan ədəbiyyatı) - совокупность письменных произведений на азербайджанском языке, который является государственным языком Азербайджана и широко распространён на северо-западе Ирана, а также в Грузии, Турции и России.

Появление литературы на азербайджанском языке

Азербайджанский язык относится к огузской подгруппе тюркских языков. Этот язык появился в XI-XII веках с приходом тюркоязычных племён из Средней Азии и постепенно развился до его нынешней формы. Согласно БСЭ, литературный азербайджанский язык начал складываться с XI века, но Н. Г. Волкова, в свою очередь, отмечает, что литературный язык начал формироваться примерно с XIII века, однако письменная азербайджанская литература возникла в XIV-XV веках.

Письменным эпическим памятником огузских племён, позднее вошедших в состав азербайджанского народа является героический эпос Деде Коркуд, который возник в Средней Азии, но окончательно сформировался на территории Азербайджана, где огузы жили более компактно. Общепринятый текст слагавшегося с IX века эпоса был составлен только в XV веке.

C монгольскими нашествиями XIII века усиливается процесс тюркизации Азербайджана, начавшийся ещё в предыдущий период; к концу XV века он привёл к появлению азербайджанской народности со своим собственным языком тюркской группы. Письменная, классическая азербайджанская литература началась после монгольского нашествия и стала развиваться в XVI веке после того, как Сефевидская династия установила своё доминирование в Иране. Азербайджанская литература развивалась под сильным влиянием персидской литературы, и авторы, писавшие на азербайджанско-тюркском языке, были как правило двуязычны.

Литература XIV-XVIII веков

Литература на тюрко-азербайджанском языке (название азербайджанский язык тогда ещё не использовалось), носивший в значительной мере ещё общетюркский характер, формировалась в XIV-XV веках. Первым поэтом, от которого дошли стихи на тюркском языке, был Гасаноглы Иззеддин, живший в Хорасане на рубеже XIII-XIV вв.; от него дошли две газели, одна на тюркском и одна на персидском языках. Гасаноглы считается основоположником литературы азербайджанских тюрков. Самые ранние тексты на тюрко-азербайджанском языке считаются также частью старо-османской литературы.

Выдающуюся роль в развитии азербайджанской поэзии сыграли живший в XIV-XV веках, основоположник традиции письменной поэзии на азербайджанском, Имадеддин Насими (называется также тюркским поэтом), который принял мученическую смерть в сирийском городе Алеппо, и Бурханеддин Гази Ахмед из восточной Анатолии. Юсиф Маддах написал по-тюркски эпическую поэму «Варга и Гюльша». Лирические поэмы на азербайджанском под псевдонимом Хагиги писал султан государства Кара-Коюнлу Джаханшах, а также правитель государства Ак-Коюнлу Султан Ягуб. Следует также отметить, что Султану Ягубу посвящена поэма Хатаи Тебризи «Юсуф ва Зулейха», считающаяся одной из первых поэм на азербайджанском языке.

Среди авторов, живших на территории Азербайджана, следует также отметить основателя династии Сефевидов шаха Исмаила I, писавшего под поэтическим псевдонимом Хатаи, автора поэмы «Дахнаме» («Десять писем»). При его дворе жил называемый «царем поэтов» Хабиби.

В тот же период в Ираке жил и творил выдающийся азербайджанский и турецкий (османский) поэт Физули, одинаково изящно писавший на азербайджанском, персидском и арабском языках.

В XVII-XVIII веках в Иранском Азербайджане пишут Саиб Тебризи, Говси Тебризи, Мухаммед Амани, Тарзи Афшар и Тасир Тебризи. От поэта Месихи дошла поэма «Варга и Гюльша», которая является одной из лучших романических поэм в средневековой поэзии, созданных на азербайджанском языке.

В XVIII веке пишут поэты Ширванской школы - Шакир, Нишат, Махджур и Ага Масих. В этот период усиливается воздействие на литературу устной народной словесности, . Письменная поэзия обогащается мотивами и темами народного творчества, а поэтический язык заметно очищается от канонических норм и стереотипов. Основоположником реализма в азербайджанской литературе стал поэт и везирь при дворе карабахского хана Молла Панах Вагиф. Главной темой его поэзии являлась любовь и душевная красота человека. Творчество Вагифа оказало заметное влияние на народную стихтворную форму - гошма, которая широко стала применяться в письменной поэзии. Другой поэт Молла Вели Видади, являвшийся близким другом Вагифа, наоборот, воспевал честность, смелость, силу мудрости и разума, а также критиковал междоусобные войны и феодальные жестокости. Его пессимистические настроения нашли отражение в таких стихотворениях как «Журавли», «Послания поэту Вагифу», «Поплачешь». Творчества Вагифа и Видади стали вершиной поэзии XVIII века в азербайджанской литературе. Армянский поэт и Саят-Нова помимо армянского и грузинского, также писал на азербайджанском языке. В азербайджанских стихах Саят-Нова умело применяет художественные приёмы и находки ашугской поэзии. Большая часть его песен написаны по-азербайджански. По одним данным Саят-Нова написал 128 стихов на азербайджанском, по данным Гайсаряна - 114, а Хасратяна - 81. Наиболее значительный прозаический памятник XVIII в. - «Сказание о Шахрияре», написанное анонимным автором на основе народного дастана «Шахрияр и Санубар».

В XVIII веке, как отмечает азербайджанский исследователь A. С. Сумбатзаде, завершается процесс формирования самостоятельного азербайджанского языка.

В XIX веке также творят Молла Панах Вагиф, Мир Мохсун Навваб, Мешади Эюб Баки, Хуршидбану Натаван, Сары Ашыг, Гурбани, Леле, Ашыг Сафи Валех, Ашуг Самед - учитель Валеха, Ашыг Мухаммед (отец Валеха), Аббас Туфарганлы, Мискин Абдал, Ашыг Пери, Гасымбек Закир и др.

Литература XIX века

В XIX веке территория Азербайджана вошла в состав Российской империи, что оторвало местное население от персидской традиции и приобщило его к русско-европейской. В этот период творят Гасым-бек Закир, Сеид Абульгасым Небати, Сеид Азим Ширвани, Хуршидбану Натаван, Аббасгулу Ага Бакиханов, Мирза Шафи Вазех, Исмаил-бек Гуткашынлы, Джалил Мамедкулизаде. Автором ряда прозаических произведений являлся Султан Меджид Ганизаде. Ему принадлежат публицистический рассказ «Гордость учителей», повесть «Ожерелье невест», рассказы «Диван Аллаха», «Гурбан байрамы» и другие. Некоторые прозаические произведения принадлежали перу писателя Магомет Таги Сидги.

В середине века возникает новый жанр в азербайджанской литературе - драматургия, основоположником которой стал Мирза Фатали Ахундов. В период с 1850 по 1857 годы им создаются 6 комедий и одна повесть, в которых нашла реалистическое отражение жизнь Азербайджана первый половины XIX века. Ахундов становится также зачинателем литературной критики. Другой драматург - Наджаф-бек Везиров в 1896 году создал первую азербайджанскую трагедию «Горе Фахреддина». В Иранском Азербайджане творят поэт Сеид Абдульгасем Набати и поэтесса Хейран-Ханум, писавшие как на азербайджанском так и на персидском языках.

Историко-культурные взаимоотношения Азербайджана с Южным Дагестаном способствовали обогащению азербайджанской литературы творчеством дагестанских авторов. Так, основоположник лезгинской письменной литературы Етим Эмин, помимо своего родного языка, писал также на азербайджанском языке. Виднейший представитель лезгинской светской письменной литературы поэт и учёный Гасан Алкадари также писал свои произведения на лезгинском и азербайджанском языках. На азербайджанском языке в 1892 году им была написана книга «Асари-Дагестан», представляющая собой свод восточных письменных сведений по истории Дагестана с многочисленными комментариями, замечаниями и стихотворными вставками самого Алкадари. Дербентский горский еврей Шаул Сименду, твориший в начале XX века, также писал на азербайджанском языке ивритскими буквами. В азербайджанской литературе того периода большое место занимала также . Наиболее известными были Алескер, Наджафкули, Гусейн Бозалганлы и другие.

В конце XIX века начинают свою литературную деятельность Джалил Мамедкулизаде и Нариман Нариманов. Нариманов организовал первую в Азербайджане народную библиотеку-читальню, создал ряд художественных произведений, в том числе первую в истории азербайджанской литературы историческую трагедию «Надир-шах».

Литература начала XX века

На рубеже XX века в Азербайджане продолжали творить Джалил Мамедкулизаде и Нариман Нариманов. Джалилом Мамедкулизаде в этот период были созданы пьесы «Мертвецы» (1909), «Книга моей матери» (1918), рассказы «Почтовый ящик» (1903), «Уста Зейнал» (1906), «Конституция в Иране» (1906), «Курбанали-бек» (1907), ставшие классикой азербайджанского критического реализма. В начале века начинают своё творчество Мухаммед Хади, ставший основателем прогрессивного романтизма в азербайджанской литературе, а также Гусейн Джавид и Аббас Сиххат. Большим культурным событием стало издание книги Аббас Сиххата «Западное солнце» (1912), состоявшая из двух частей, в которую он включил переведённые им произведения более двадцати русских поэтов. В своих произведениях Сиххат и Абдулла Шаиг выдвигали на передний план проблемы просвещения, образования, воспитания и нравственности. Поэт Мирза Алекпер Сабир заложил на Востоке основы поэтической школы - Сабировской литературной школы. Яркими представителями этой школы являлись такие поэты, как Мирза Али Моджуз, Назми, Алигулу Гамкюсар, Б. Аббасзаде. На азербайджанском языке создавал некоторые свои стихи крупнейших лезгинский поэт Сулейман Стальский («Мулле», «Кавказ», «Колхоз», «Не торопясь сквозь зной» и др.). На азербайджанском писали рутульские поэты Хазарчи Гаджиев и Джамисаб Саларов, а также грузинский поэт Иетим Гурджи.

На рубеже 1910-х-1920-х гг. в Азербайджане творили авторы Джафар Джаббарлы, Ахмед Джавад, Уммигюльсум, которые воспевали государственную независимость Азербайджана, обретённую в 1918 году. К этому времени относится и творчество Сакины Ахундзаде, ставшей первой женщиной-драматургом в азербайджанской литературе. Огромное значение для азербайджанской литературы имели драматургические произведения Наримана Нариманова. Главные произведения Нариманова: «Бахадур и Сона», «Пир», «Надир-шах» и «Шамдан-бек». Автором ряда драматургических произведений был и крупный педагог Рашид-бек Эфендиев.

Литература Советского Азербайджана

Установление Советской власти в Азербайджане ознаменовалось расстрелом в Гянджинской тюрьме одного из азербайджанских просветителей - директора Казахской учительской семинарии, автора брошюры «Литература азербайджанских татар» (Тифлис, 1903) Фиридун-бека Кочарлинского. Впоследствии жертвами репрессий пали основоположник прогрессивного романтизма в азербайджанской литературе и драматург Гусейн Джавид, поэт Микаил Мушфиг, прозаик и литературный критик Сеид Гусейн, поэт и автор гимна Азербайджана Ахмед Джавад, писатель и учёный Юсиф Везир Чеменземинли и другие.

Гусейн Джавид - один из значительных представителей азербайджанского романтизма. Ярчайшими произведениями Гусейна Джавида являются стихотворные трагедии «Мать», «Шейх Санан» и «Демон», пьесы «Пророк» (1922), «Хромой Тимур» (1925), «Князь» (1929), «Сеявуш» (1933), «Хаййам» (1935) и поэмой «Азер» (1923-1932) и др. Лаконичный и сдержанный стиль другого поэта - Самеда Вургуна оказал влияние на формирование современного стиля и языка азербайджанской поэзии, способствовал очищению её от архаизмов. Им были созданы героико-романтическая драма в стихах «Вагиф» (1937), историческая драма в стихах «Ханлар» (1939), любовно-героическая драма в стихах «Фархад и Ширин» (1941), а также множество других произведений. Писатель Мехти Гусейн в 1942 году создаёт первую азербайджанскую историческую повесть - «Комиссар». В этот же период работали поэты Осман Сарывелли, Расул Рза, исторический романист Мамед Саид Ордубади, драматурги Сулейман Сани Ахундов, Мирза Ибрагимова, Самед Вургун, Сабит Рахман, Энвер Мамедханлы, Ильяс Эфендиев, Шихали Гурбанов. Поэты Балаш Азероглу, Медина Гюльгюн, Сохраб Тахир и Окума Биллури, эмигрировавшие из Иранского Азербайджана в Северный Азербайджан, своим творчеством также обогатили азербайджанскую литературу.

В июне 1927 года была создана Азербайджанская ассоциация пролетарских писателей, ликвидированная в 1932 году. В том же году был основан Союз писателей Азербайджана. В послесталинскую эпоху в Азербайджане творили поэты Али Керим, Халил Рза, Джабир Новруз, Мамед Араз, Фикрет Годжа, Фикрет Садыг, Алекпер Салахзаде, Иса Исмаилзаде, Сабир Рустамханлы, Фамил Мехти, Тофиг Байрам, Ариф Абдуллазаде, Гусейн Кюрдоглу, Ильяс Тапдыг, Муса Ягуб, Чингиз Алиоглу, Нусрат Кесеменли, Залимхан Ягуб, Рамиз Ровшан и др. Творчество Мирзы Ибрагимова оставило яркий след в азербайджанской советской литературе. В своих драматических произведениях Ибрагимов показал себя мастером острых жизненных конфликтов, ярких, реалистических характеров, живого диалога. Написанные на основе лучших традиций национальной драматургии, его пьесы имели большое значение для развития азербайджанской советской литературы. Ярчайшими его произведениями являются драмы «Хаят», повествующая о социалистическом преобразовании деревни, и «Мадрид», рассказывающая о героической борьбе испанского народа против фашизма, а также пьеса «Махаббет» (пост. 1942) - о труде народа в тылу в годы Великой Отечественной войны, роман-эпопея «Пэр-ванэ», посвящённая жизни и революционной деятельности Наримана Нариманова и другие. В цикле «Южных рассказов», в романе «Наступит день» отразил эпизоды национально-освободительного движения в Иране.

Активно стали развиваться и другие литературные жанры. Основоположником детективного жанра в азербайджанской литературе стал Джамшид Амиров. На рубеже конца XX века известноть получает поэт Бахтияр Вагабзаде, написавший более 70 стихотворных сборников и 20 поэм. Одна из его поэм - «Гюлистан» была посвящена азербайджанскому народу, разделённому между Россией и Ираном и его стремлению к объединению.

Литература Иранского Азербайджана

Пришедшая на смену Каджарам династия Пехлеви, запретили использование азербайджанского языка в образовании, прессе и делопроизводстве. Однако, помимо персидского, многие азербайджанцы продолжали писать произведения на своём родном языке. Среди таковых были поэт Мухаммад Хусейн Шахрияр, писатели Самед Бехранги, Бехзад Бехзади и другие. Под сильным влиянием поэта Сабира в начале XX века творил Мирза Али Моджуз, писавший сатирические стихи, в каждом из которых рассматривались социальные проблемы. Основными темами его творчества были бесправие народа («Родина», «Что ни день» и др.), его борьба против притеснителей, положение закрепощённой женщины («Несчастные девушки» и др.); он также воспевал В.И. Ленина («Ленин») и Октябрьскую революцию («Революция грянет», «Наконец» и др.).

Оккупация Ирана в 1941 году советско-британскими войсками и создание государственного образования в Южном Азербайджана привело к росту стремления к объединению разделённых советско-иранской границей азербайджанцев, а также возрождению литературного азербайджанского языка, но в 1946 году автономное правительство Азербайджана пало и Иран восстановил контроль над регионом. За этот короткий период под влиянием Советского Азербайджана творили такие авторы как Али Туде, Балаш Азероглу, Медина Гюльгюн, Хёкюма Биллури и политический публицист Ферейдун Ибрагими. Многие старые писатели тоже стали активны, среди которых поэт-сатирик Ибрагим Дакер, Али Фитрат, поэт и педагог Мир Махди Этимад и ашуг Хусейн Джаван.Особо следует отметить талантливого поэта,творчество которого одинаково знакомо ценителям литературы и на Юге, и на Севере, — человека трагической судьбы, несгибаемого борца Мохаммада Бирия.

После 1946 года чувство близости двух частей Азербайджана дало жизнь новому литературному течению, получившему известность как “литература тоски”, дух которого в большей степени выразился в поэзии, равно как и стандартную символику этого течения, хорошо передают следующие строки:

Аракс, наполняющий нас печалью,

Течёт и разрезает пространство подобно молнии.

Да, Аракс разделяет народ,

Но земля под ним — одна.

Творчество Шахрияра, который писал на двух языках, широко ценится в обоих странах. Он посвятил свои произведения таким темам как проблема азербайджанского языка и обучение на нём в школах, разделению азербайджанского народа на два государства, а также национал-освободительному движению в Южном Азербайджане в 1945-1947 гг. Огромную славу ему принёс написанный им роман «Хейдар-Баба». Детский писатель Самед Бехранги обогатил азербайджанскую литературу, переведя на азербайджанский язык поэмы таких персидских поэтов как Ахмада Шамлу, Форуг Фаррохзад и Мехди Ахаван-Салес.

Независимый Азербайджан

Из писателей современного Азербайджана, наибольшую известность получили кинодраматург Рустам Ибрагимбеков и автор детективных романов Чингиз Абдуллаев, писавших исключительно на русском.

Поэзия представлена известными поэтами Нариман Гасанзаде, Халил Рза, Сабир Новруз, Вагиф Самедоглы, Нусрат Кесеменли, Рамиз Ровшан, Гамлет Исаханлы, Залимхан Ягуб и др. Среди современных азербайджанских драматургов можно назвать Ф. Годжа, Эльчина, К.  Абдуллу, А. Масуда, Г. Мираламова, Э. Гусейнбейли, А. Рагимова, Р. Акбера, А. Амирли и др.

Рамки новой азербайджанской прозы расширяют и элементы детектива, фантастики, антиутопии, тюркской мифологии, восточного сюрреализма. Из писателей, работающих в этом жанре можно назвать таких писателей, как Анар, М. Сулейманлы, Н. Расулзаде, Р. Рахманоглу. Новый азербайджанский реализм начал набирать силу, когда молодые прозаики начали всё чаще обращаться к национальной истории и этнической памяти. В этом плане стоит отметить историко-синтетический роман «Тринадцатый апостол, или Сто сорок первый Дон Жуан» Эльчина Гусейнбейли и исторические романы «Шах-Аббас» и «Надир шах» Юнуса Огуза.

Карабахская война оставила свой опечаток в современной азербайджанской литературе: такие писатели как Г. Анаргызы, М. Сулейманлы, А. Рагимов, С. Ахмедлы, В. Бабанлы, К. Незирли, А. Кулиев, А. Аббас, М. Бекирли обратились к темам судьбы беженцев, тоске о потерянной Шуше, Ходжалинской резне, жестокости войны и.т.п.

Осмыслению армяно-азербайджанского конфликта посвящён и роман-реквием Акрама Айлисли «Каменные сны», впервые опубликованный в русском переводе в конце 2012 года. Роман, описывающий трагедию армянского населения Азербайджана глазами бакинского интеллигента, вызвал в стране бурю негодования, а его автор был лишён звания «Народный писатель Азербайджана».

Для поддержки молодых писателей в 2009 году издательством «Али и Нино» была учреждена Национальная книжная премия Азербайджана, которая ежегодно отслеживает новинки литературы, и вручает премии наиболее удачным образцам литературы, произведениям, выпущенным за прошедший год. В жюри премии входят известные азербайджанские писатели, деятели культуры.

Государственная поддержка

После обретения Азербайджаном государственной независимости, культура, в том числе и азербайджанская литература нуждались в государственной поддержке. Осуществляемые в этой связи широкомасштабные мероприятия одновременно являются серьёзной гарантией развития и достижения новых успехов азербайджанской литературы и науки литературоведения.

По личной инициативе и под непосредственным руководством Гейдара Алиева были широко отмечены предполагаемое 1300-летие тюркского эпоса «Китаби Деде Горгуд», 500-летие поэта Мухаммеда Физули.

Огромное значение в оживлении литературного процесса, приходе новых талантливых авторов в мир творчества имело специальное постановление азербайджанского правительства о регулярном финансировании из государственного бюджета страны таких литературных органов, как журналы «Азербайджан», «Литературный Азербайджан», «Улдуз», «Гобустан» и газета «Эдебийят газети» (Литературная газета).

В соответствии с распоряжениями Президента Азербайджанской Республики от 12 января 2004 года «Об осуществлении массовых изданий на азербайджанском языке латинской графикой» и от 27 декабря 2004 года «Об утверждении перечня произведений, подлежащих изданию на азербайджанском языке латинской графикой в 2005-2006 годах» были изданы массовым тиражом и переданы в дар всей библиотечной сети страны произведения выдающихся представителей азербайджанской и мировой литературы. По обоим распоряжениям книги из цикла азербайджанской и мировой литературы, а также словарей и энциклопедий общим тиражом более 9 миллионов экземпляров уже отправлены в библиотеки и переданы в распоряжение читателей.

Запись навигация

5 комментарии на “Азербайджанская литература ”

Обсуждение закрыто.