Писатель и художник Леонид Давидович Каминский (1931–2005) о себе рассказывал всегда с неподдельным юмором...

Он «коротко» перечисляя, кем он был в жизни: дошкольником, школьником, студентом инженерно-строительного института, прорабом, старшим прорабом, инженером, главным инженером, архитектором, студентом полиграфического института, художником по рекламе, редактором, журналистом, карикатуристом, плакатистом и даже артистом.

Леонид Давидович рисовал «лубочные картинки», когда работал в ленинградском сатирическом коллективе «Боевой карандаш», любил придумывать кроссворды, весёлые картинки, рассказы, стихи. Сначала героями его произведений были разные дяди, например дядя Вася Денисюк или дядя Гога, который всё путал. Потом появились бабушка и бегемот Боря, сиамские коты, граммофоны и говорящие попугаи, а также ученики обычных школ: Витя Брюквин, Антон Петухов, Юра Серёжкин и Юра Шурупов.

Этот Брюквин умудрился списать домашнее сочинение на тему «Как я отдыхал летом» у самого Даниеля Дефо. Антон Петухов так размечтался, что забыл, сколько букв «ц» нужно писать в слове «снится». Юра Серёжкин не выучил падежи, но не растерялся и предложил поставить ему пятёрку за находчивость. А Юра Шурупов так хорошо отдыхал в деревне, что сумел решить из учебника 34 задачи, а это составляет 2/5 от всех задач, чтобы пересдать двойку по математике.

Каминский вспоминал, как в театре «Эксперимент» он играл в детском спектакле «Урок смеха» учителя, а роли учеников исполняли два артиста и ребята, сидевшие в зале. В отличие от настоящей школы на этом уроке ученики очень хотели выйти к доске. Один зритель написал в книге отзывов: «На этом спектакле я был с папой. Мы несколько раз падали со смеху. И я хочу ещё раз прийти, чтобы падать!»

Первую свою книжку в издательстве «Детская литература» Каминский нарисовал вместе с художником Михаилом Беломлинским. Она состояла из одних картинок и называлась «Весёлый звонок». Потом Лев Давидович иллюстрировал юмористические книги Вольта Суслова «Покладистый Ложкин» и Людмилы Барбас «Кому нужна пятёрка?». А однажды ему захотелось сделать книжку самому - всю от начала до конца - и написать, и нарисовать. Издательство пошло навстречу, и книга «Урок смеха» вышла в 1986 году.

Леонид Каминский сотрудничал с разными детскими журналами: в «Искорке» рисовал обложки и иллюстрации к рассказам, делал интервью с интересными людьми, например с артистами Евгением Лебедевым и Михаилом Боярским, в «Костре» вёл отдел юмора «Весёлый звонок» и получал от ребят огромное количество писем. Больше всего писем приходило на конкурс «И все засмеялись!» Так появилось хобби - коллекционирование смешных фраз, которые бывают в школьных тетрадях по литературе и русскому языку.

Вот несколько примеров из коллекции писателя:

«Дубровский работал у Троекурова французом».

«Печорин выстрелил, и Грушницкий рассеялся как дым».

«Во двор въехали две лошади - это были сыновья Тараса Бульбы».

«Хлестаков остановился в гостинице под названием «Трактир».

«Чичиков покупал у помещиков их души».

«Глухонемой Герасим не любил сплетен и говорил только правду».

«Робинзон Крузо написал очень хорошую книгу "Жизнь и удивительные приключения Даниэля Дефо"».

«Мой друг широкоплеч в животе».

«Голова у него была в виде овального шара с ушами».

«Его левая щека весело улыбалась».

«Нужно регулярно ходить к врачу и проверять у него зубы».

«Мальчик катался с горки, как сыр в масле».

«Кошка поселилась у нас, когда ещё была щенком».

«Наша кошка приобрела трёх щенят».

«Моё любимое животное – это снегирь».

«У меня есть попугай с говорящим носом».

«Остановившись, поезд замедлил ход».

«Зима в тундре длится больше года».

«Пришла весна: всё зазеленело и закукарекало».

«С юга нашу страну омывают три моря: Чёрное, Каспийское и Айвазовское».

В письмах, которые Каминский получал, встречалось много разных пожеланий. Одна читательница поздравила его с Новым годом и добавила:

А ещё желаю вам потолстеть на килограмм!

Конечно, она никогда не видела Леонида Давидовича, иначе поняла бы, что этого желать совсем не стоит.

Льву Каминскому очень повезло: благодаря своей профессии он часто слышал детский смех и улыбки ребят. А это очень важно! Ведь читатели и зрители вырастут добрыми и весёлыми людьми.

Удивительные приключения Вити Брюквина

Здравствуйте, Людмила Аркадьевна, я - папа Вити Брюквина. Вы меня вызывали?

Вызывала. Садитесь, пожалуйста!

Что-нибудь случилось? - испуганно спросил папа Брюквин.

Да нет, ничего страшного. Вот почитайте, пожалуйста.

Учительница достала из портфеля тетрадь, раскрыла её и положила перед Витиным папой.

Это сочинение вашего сына: «Как я отдыхал летом».

А что? - удивился папа.- Вроде аккуратно, почти без помарок...

Нет, вы почитайте. Вот отсюда.

- «...Ничем не выразить смятения, овладевшего мною, когда я погрузился в воду. Я хорошо плаваю, но я не мог сразу вынырнуть на поверхность и чуть не задохнулся. Лишь когда подхватившая меня волна, пронеся изрядное расстояние по направлению к берегу, разбилась и отхлынула, оставив меня почти на суше полумёртвым от воды, которой я нахлебался, я перевёл дух и опомнился... Последний вал едва не оказался для меня роковым, подхватив, он вынес или, вернее, бросил меня на скалу с такой силой, что я лишился чувств и оказался совершенно беспомощным, и если б море снова подхватило меня, я бы неминуемо захлебнулся...»

Папа Брюквин побледнел.

Какой ужас! Он мне ничего не рассказывал. Неужели это случилось в пионерлагере?

Не волнуйтесь,- сказала Людмила Аркадьевна,- читайте дальше. Вот здесь.

- «...Утешившись мыслями о благополучном избавлении от смертельной опасности, я стал осматриваться кругом, чтобы узнать, куда я попал. Моё радостное настроение разом упало: я понял, что хотя и спасён, но не избавлен от дальнейших ужасов и бед. На мне не оставалось сухой нитки, мне нечего было есть, у меня не было даже воды, чтобы подкрепить свои силы...»

Что это? - ошарашенно спросил папа Брюквин.

Успокойтесь, пожалуйста,- сказала учительница.- Это всё случилось не с ним. Он всё списал.

У кого? У Карнауховой?

Нет, не у неё. У Даниэля Дефо.

У кого? Вы хотите сказать...

Да. Из книги «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо».

Ну, я ему покажу «удивительные приключения»!

Папа вошёл в квартиру, снял пальто и громко спросил:

Где Виктор?

Тише,- сказала мама,- ребёнок занимается!

Витя действительно сидел за столом и что-то усердно писал, поминутно заглядывая в раскрытую книгу. Папа взял у него тетрадь и прочёл:

«...Лошади бежали дружно. Но ветер час от часу становился сильнее. Облако обратилось в белую тучу. Пошёл мелкий снег - и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл: сделалась метель...»

Так,- тихо спросил папа,- сочинение пишешь?

Ага,- ответил Витя.- К четвергу задавали. На тему: «Как я провёл зимние каникулы».

Молодец,- сказал папа.- Значит, сочинение. При помощи Александра Сергеевича Пушкина. К четвергу... Кстати,- грозно добавил папа,- привет тебе от Пятницы. И от Робинзона Крузо!

Каму что сницца

В морозное декабрьское утро Антон Петухов направился в школу. На углу двое рабочих меняли вывеску молочного магазина. Старая вывеска с большими синими буквами «МОЛОКО» стояла на земле. А вместо неё рабочие укрепляли другую. Петухов с удивлением прочёл: «МАЛАКО».

Петухов пошёл дальше. У трамвайной остановки он обратил внимание на свежевыкрашенную телефонную будку. Сверху была установлена красивая новая табличка «ТИЛИФОН». А пониже, на белой картонке было от руки написано: «АСТАРОЖНА, АКРАШЫНО!»

Антон Петухов ещё больше удивился. Что-то было не так! В городе почему-то стали менять вывески! Вот над зданием цирка на кране повисла огромная буква «Ы» - её устанавливают вместо буквы «И». Получается «ЦЫРК». Вот на перекрестке укрепляют белые шары с надписью: «ПАТЗЕМНЫЙ ПИРИХОТ». Вот стайка малышей наблюдает, как дядя в меховой шапке привинчивает к стене стеклянную вывеску: «ДЕЦКИЙ САТ».

Что случилось?

…В школу Антон Петухов успел как раз к первому звонку. В класс вошла Людмила Аркадьевна с большой стопкой тетрадей. Она поздоровалась и сказала:

Ну, что ж! Надо вам сказать, что некоторым ученикам очень повезло. Как вы уже, наверное, слышали, с сегодняшнего дня в русском языке вводится новое правописание - «как слышится, так и пишется». Я проверяла ваши сочинения, исходя из этого правила. И вот некоторые ученики показали просто блестящие результаты! Например, Петухов. Я впервые поставила ему пятерку - ни одной ошибки! Молодец!

Красный от смущения Петухов взял свою тетрадь, на обложке которой было написано «Титрать па рускаму изыку Антона Питухова», и сел на место. Ребята его поздравляли. Сосед по парте Юра Серёжкин радостно толкнул его в бок. Потом ещё и ещё…

Да ладно тебе, - отмахнулся Петухов.

Его продолжали толкать.

Нашёл время, когда спать! - кричал в ухо Антону редактор стенной газеты Витя Брюквин. - Новогодний вечер на носу, а у нас ещё газета не готова! Давай, пиши заголовок: «Кому что снится в новогоднюю ночь».

Антон протёр глаза, положил перед собой цветные фломастеры и задумался.

Вить, а Вить, - обратился он к Брюквину, - ты не помнишь, в слове «СНИТСЯ» сколько «Ц» - два или одно?..

Падежи Юры Серёжкина

– Третья парта! Петухов и Серёжкин! Извините за то, что я прервала вашу увлекательную беседу, но нам нужно продолжать урок. Серёжкин, к доске! Давай представим, что ты писатель. Сочини нам небольшой рассказ из двух-трёх предложений и напиши его на доске. Написал? Хорошо. Посмотрим, что у тебя получилось.

Учительница подошла к доске и прочитала:

«Папа и мама ругали Вову за плохое поведение. Вова виновато молчал, а потом дал обещание исправиться».

– Прекрасно. Похоже, что рассказ взят прямо из жизни. Но нас сейчас больше интересует грамматика. Подчеркни, пожалуйста, в своём рассказе все существительные. Готово? Теперь, Юра, определи, в каких падежах стоят эти существительные. Ты понял задание, Серёжкин?

– Понял, Людмила Аркадьевна.

– Тогда начинай.

– «Папа и мама». Кто, что? Родители. Значит, падеж РОДИТЕЛЬНЫЙ. Ругали кого, чего? Вову. «Вова» – это имя. Значит, падеж ИМЕНИТЕЛЬНЫЙ. Ругали за что? За плохое поведение. Видно, что-то натворил. Падеж – ТВОРИТЕЛЬНЫЙ. Дальше – Вова молчал как? Виновато. Значит, здесь у «Вовы» падеж ВИНИТЕЛЬНЫЙ. Ну, а «обещание» – конечно, в ДАТЕЛЬНОМ, раз Вова его дал. Вот, всё...

– Да-а, разбор получился оригинальный! Неси-ка дневник, Серёжкин! Интересно, какую отметку ты предложил бы себе поставить?

– Какую? Конечно, пятёрку!

– Значит, пятёрку? Кстати, в каком падеже ты назвал это слово – «пятёрку»?

– В ПРЕДЛОЖНОМ.

– В предложном? Почему же?

– Ну, как же! Ведь я же её сам предложил!..

Письмо

Здравствуй, друг Серёга! Пишет тебе Юра Шурупов. Как я уже тебе писал раньше, я отдыхаю у бабушки в деревне. Здесь хорошо. Щебечут птицы, мычат коровы, кукарекают петухи. Деревня находится недалеко от станции, мимо которой проходят пассажирские и товарные поезда. Между прочим, расстояние, которое пассажирский поезд проходит за 3 часа, товарный проходит за 5 часов. Теперь представь, что поезда отправились одновременно навстречу друг другу, и к моменту их встречи путь, пройденный пассажирским поездом, оказался равным 180 километрам. Спрашивается: какой путь прошёл товарный поезд? Но это я так, к слову.

Моя бабушка работает в колхозном огороде. Чего только здесь не растёт! Недавно с огорода собрали моркови 176 килограммов, капусты на 468 килограммов больше, чем моркови, а картофеля даже на 750 килограммов больше, чем моркови и капусты, вместе взятых. Представляешь, сколько собрали овощей!

Ты спрашиваешь в письме, какой глубины речка и есть ли ягоды в лесу. На это я тебе ответить не могу, так как купаться и ходить в лес мне некогда. Ты же знаешь, что по матеше у меня в четверти пара, и если я её исправлю, то отец обещал подарить мне на день рождения велик. Вот я и взялся за ум. Я уже решил из учебника 34 задачи, что составляет 2/5 от всех задач, или 40 %. Как видишь, Серёга, мне не до отдыха! Ну, ничего, в сентябре отдохну!

Вот и всё. Как твои дела? Как отдыхаешь? Пиши.

Больше писать нечего. Пойду отнесу это письмо на почту. Почта находится от нашего дома на расстоянии 5 километров. Если я буду идти со скоростью 3 километра в час, то я дойду до почты за 100 минут.

Твой друг Юра Шурупов.

Литература

Михаил Яснов, Генрих Тумаринсон, Николай Харлампиев, Илья Бутман, Олег Сердобольский о Леониде Каминском на сайте: http://www.kykymber.ru/authors.php?author=130

У меня есть дочка Маша. Когда она была маленькой, с ней происходили разные забавные истории. Некоторые из них я записал.

Как Маша пошла в школу

Когда первоклассники уселись за парты, учительница спросила:

— Кто знает, зачем нужно ходить в школу?

Витя поднял руку и сказал:

Наташа встала и сказала:

— Чтобы научиться писать.

-— Молодцы, все ответили правильно, — похвалила учительница.

Тут Маша встала, взяла портфель и пошла к двери,

— Ты куда? — удивилась учительница.

— А мне не нужно ходить в школу. Я уже умею читать, писать и считать.

— Это хорошо, — сказала учительница.— Но мне кажется, что ты ещё не всё знаешь. Например, сколько будет, если двадцать пять помножить на пять? Как по-английски будет «кошка»? Где живут пингвины?

— А разве всё это учат в школе? — спросила Маша.

— Конечно. И почему листья зелёные, и почему светятся звёзды, и многое другое. Ну как, остаёшься?

— Остаюсь, — сказала Маша и села за парту.

Пропущенные буквы

— Папа, что ты делаешь? — спросила Маша.

— Да вот, сочиняю рассказ. Но у меня неприятность: испортилась машинка и стала пропускать буквы.

— Знаешь что, — сказала Маша, — ты отдохни, а я прочитаю твой рассказ и сама вставлю пропущенные буквы.

— Ладно, — согласился я, — действуй.

Через десять минут Маша подала мне листок. Вот что там было:

У одной бабушки в доме жила пушистая корова Мурка.

Бабушка её очень любила и угощала парным молотком и репой.

Однажды Мурка решила погулять, подышать свежим вареньем и погреться на сковородке. Корова вышла на крыльцо, легла и от удовольствия замурлыкала. Неожиданно из-под крыльца выскочила маленькая морковка с длинным хвостом. Мурка ловко поймала её и спела.

На дворе было весело: шумно чирикали озорные веники, плавали в лужах домашние утюги, а на заборе стоял красивый пастух и громко кукарекал.

Вдруг из собачьей конторы вылезла большая злая селёдка. Она увидела Мурку и стала сердито лаять. Тут из дома вышла букашка и прогнала селёдку.

Я прочитал рассказ и громко рассмеялся:

— Ведь ты же нарочно всё перепутала!

— Я знаю, — сказала Маша. — Но зато рассказ получился смешной!

— А что, — сказал я, -— ты права.

Я сделал рисунок к рассказу и всё это послал в «Весёлые картинки».

И рассказ напечатали. Он так и называется «Пропущенные буквы».

Про бабушку и про бегемота Борю

Однажды Маша мне сказала:

— Папа, мы сейчас в школе проходим букву «Б». И Валентина Ивановна попросила тебя — не можешь ли ты для нас сочинить рассказ, чтобы в нём было побольше слов на эту букву?

— Хорошо, — согласился я, — но сначала давай вместе вспомним слова на букву «Б».

Я взял ручку и стал записывать, а Маша начала диктовать:

— Бананы, блины, бублики, бутерброд, банка с вареньем, бутерброд...

— Бутерброд ты уже называла, — сказал я.

— Пусть это будут разные бутерброды, -— ответила Маша, — один с сыром, а другой — с колбасой,

— Что-то у нас с тобой все слова какие-то «съедобные», — сказал я, — даже банка — и то с вареньем!

И мы вспомнили ещё несколько слов, уже «не съедобных»: балерина, бабушка, банк, бандит, благодарность...

— Ага, — сказал я, —- теперь мне понятно, про что будет рассказ!

Этот рассказ вы увидите ниже.

Он очень понравился Валентине Ивановне. Правда, некоторые слова в этом рассказе её немного удивили. Она сказала, что таких слов не бывает. А вы как думаете?

Жила-была одна бабушка. Она была бывшая балерина. Она любила смотреть белевизор. Больше- всего ей нравились бультфильмы и кинокартина «Три мушкетёра» с участием, артиста Боярского.

У бабушки жил бегемот Боря. Бабушка баловала Борю, сшила ему бескозырку с бантиком, учила его играть на балалайке и читала ему перед сном журнал «Бурзилку».

Однажды утром в Бонедельник бабушку и Борю разбудил будильник. Они позавтракали: бабушка съела. булочку и выпила кофе с болоком, а Боря съел блины, бананы, бутерброд с сыром., бутерброд с колбасой и банку брусничного баренья.

Потом бабушка с Борей пошла в булочную, чтобы купить батон, бублики и баранки.

Вдруг на Большом проспекте они увидели бегущих людей. Впереди бежал бородатый бандит, который только что ограбил банк. Он был в берете, безрукавке и босоножках. В руках у него был большой бортфель, болный денег. За бандитом бежали: бледный директор банка, бухгалтер и два бравых билиционера, которые стреляли из бис/полетов в воздух .

Тут бандит увидел стоящий бульдозер. В кабине никого не было — бульдозерист ушёл в баню. Бандит вскочил в кабину и включил ботор. Бульдозер помчался, пугая бешеходов и белосипедистов.

— Безобразие! — крикнула бабушка и что-то прошептала Боре на ухо. Бегемот боменталъно бросился наперерез бульдозеру и своим боком остановил его. Бандит хотел бежать, но Боря схватил его за бедро. Бедняга закричал: «Я больше не буду!»

Всё кончилось благополучно. За поимку опасного бреступника бабушке и Боре объявили благодарность и наградили путёвкой в Болгарию, на берег Чёрного боря.

Живет в нашем городе Петербурге удивительный и замечательный человек. Его зовут Леонид Давидович Каминский. Полагаю, не ошибусь, если скажу, что его знают чуть ли не все дети нашего города и нашей области, и многие дети в других городах и даже в других странах. И те, кто видел Л.Д., сразу же узнают его по автошаржу, который вы можете увидеть на этой странице.

Л.Д. Каминский – член сразу четырех творческих союзов: он писатель, художник, журналист и театральный деятель. Но главное – он великий специалист по детскому творчеству, вернее, по одной, но весьма весомой его части: юмору. Некогда у Л.Д. появилось второе имя: «Учитель смеха» – оно родилось почти три десятилетия назад, когда Л.Д. начал вести на страницах журнала «Костер» юмористический раздел «Веселый звонок». В 1986 году в издательстве «Детская литература» вышла книга Л.Каминского «Урок смеха» (в скором времени она будет переиздана уже в четвертый раз!). А еще немного позже в театре «Эксперимент» был поставлен (и шел свыше десяти лет) спектакль «Урок смеха», в котором на долю Л.Д. пришлась роль остроумного, веселого учителя.

Л.Д. любит рассказывать, как он дошел до такой жизни:

«Конечно же, – говорит он, – никаких юмористических факультетов я не заканчивал. Первая моя специальность была сугубо серьезной – инженер-строитель. Второй институт – полиграфический – оказался ближе к моей нынешней профессии: дипломной работой стало редактирование моей авторской книжечки юмористических рисунков «О больших и маленьких».

Интерес к карикатуре привел меня в коллектив, который можно смело назвать настоящей, профессиональной школой юмористической графики и поэзии. Это был «Боевой карандаш» – содружество художников и поэтов, прославившееся своими сатирическими плакатами еще со времен Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда. В этом коллективе я проработал около тридцати лет. Одновременно стал печататься в популярном тогда «Клубе 12 стульев» на страницах «Литгазеты» – не только с карикатурами, но и с юмористическими рассказами.

Потом я несколько лет руководил отделом юмора «СЛОН» в ленинградском молодежном журнале «Аврора». И вот пришло время, когда я стал писать и рисовать для детей. Причина была простая – у меня родилась дочка. Маша росла, и я, как многие родители, стал ходить за ней по пятам и записывать разные ее высказывания. Например, такие:

– Папа, съешь сам это яблоко, оно гнилое!

– Маша, как тебе не стыдно! Разве можно так говорить? Как нужно сказать, если яблоко тебе не нравится?

– Папа, съешь, ПОЖАЛУЙСТА, сам это яблоко – оно гнилое!

Этот и другие рассказики про Машу с моими иллюстрациями были напечатаны в «Веселых картинках». С тех пор я подружился с этим симпатичным журналом и даже стал его постоянным автором».

Про Л.Д. Каминского можно рассказывать долго – к тому же в его жизни случилось невероятное количество забавных историй, которые он часто любит вспоминать. Не случайно он собирает, возможно, самую неожиданную и самую веселую коллекцию в нашей стране – детские высказывания и, прежде всего, отрывки из школьных сочинений: дети наприсылали ему такого, что коллекцию впору выставлять на каком-нибудь аукционе, – она дорогого стоит.

Но Леонид Давидович щедро делится своими богатствами. Как-то раз, выступая в школе, он прочитал такую фразу из уже давнего сочинения: «Пушкина на экзамене заметил старик Дзержинский».

– Как надо было правильно написать? – спросил Л.Д. – Кто заметил Пушкина?

Дети молчали. Они, нынешние младшеклассники, не знали ни кто такой Дзержинский, ни кто такой Державин. И тогда один мальчик поднял руку и робко спросил?

– Старик Хоттабыч?

Л.Д. Каминский представляется мне вот таким «Стариком Хоттабычем» – добрым, отзывчивым и стремящимся что ни минуту делать добро и помогать детям. Потому что юмор в нашей жизни, – может быть, самый незаменимый витамин для того, чтобы вырасти умным, талантливым и веселым, точь-в-точь таким, как сам Леонид Давидович.

Михаил Яснов

С Леонидом Давидовичем Каминским я познакомился в 1960 году, когда мы оба пришли в «Боевой Карандаш» — объединение ленинградских художников и поэтов, в котором создавались плакаты на сатирические темы.

«Боевой Карандаш» родился в Ленинграде во время войны с белофиннами. Он успешно работал и в самые тяжёлые годы Великой Отечественной, и танки, сделанные в нашем городе, уходили в бой с плакатами «Боевого Карандаша» на броне.

Вскоре после окончания войны группа художников-ветеранов решила возобновить работу коллектива. В него пришли молодые питерские художники и поэты, среди которых оказались Каминский и я. Мы подружились и часто работали вместе: сначала придумывали темы, потом он рисовал, а я делал к плакату краткую стихотворную подпись. Но когда у меня что-то не получалось, Каминский с готовностью приходил на помощь. Так я с удивлением узнал, что он не только здорово рисует, но и сам может написать весёлое и остроумное четверостишие. То, что это было не случайной удачей, Каминский потом доказал на деле, написав много замечательных детских стихов.

Можно сказать, что детским писателем Каминского сделала его дочка Маша. Когда Маша была ещё очень маленькой, он начал придумывать для неё разные смешные истории. Многие из этих историй родились из разговоров с Машей, которые её папа всегда записывал или запоминал. В это же время в его альбоме начали постоянно появляться юмористические рисунки на детские темы. Такими были первые шаги в литературу будущего Учителя Смеха.

Наша дружба продолжалась больше сорока лет вплоть до последних дней его жизни. Часто я становился первым слушателем новых Лёниных стихов.

Мне запомнилась история, связанная со знаменитым стихотворением Каминского «Объявление».

Оно впервые было опубликовано в «Весёлых картинках» в 1983 году. В то время в Ленинграде (кстати, и сейчас тоже) разные объявления вешали не только на стены, но и на водопроводные трубы. Стихотворение начиналось так: «На трубе на водосточной объявление читаю: Продаются очень срочно два зелёных попугая, кот породистый сиамский, зонт складной японский дамский…» — и так далее. Потом в стихотворении шла сплошная и очень смешная путаница. Каминский нарисовал иллюстрацию, в которой было объявление с разрезанной внизу бахромой, где обычно указывают номер телефона. И совершенно машинально написал на «бахроме» настоящий номер своего домашнего телефона.

Тираж «Весёлых картинок» тогда был просто огромным. И вот сотни звонков ежедневно стали раздаваться в квартире неосторожного автора. Дети спрашивали, где купить говорящих попугаев, женщины интересовались импортными зонтиками. Месяц после выхода журнала был несусветным кошмаром. Но однажды Леонид Давидович с ужасом подумал, что такой же семизначный номер есть и в Москве. Оказалось, что в Москве по поводу зонтов и попугаев постоянно звонили какому-то очень важному пенсионеру. Разобравшись, откуда ноги растут, он пожаловался на «Весёлые картинки» в ЦК комсомола. Журналу очень влетело, а бедняге помогли поменять номер телефона.

Каминский на своих встречах с детьми всегда, прежде чем прочесть стихотворение «Объявление», с юмором и в лицах рассказывал эту историю, и она неизменно имела оглушительный успех.

В моём рабочем кабинете висит Лёнина фотография, на которой он поразительно похож на Эрнеста Хэмингуэя послевоенных лет. А напротив, на другой стене, — цветной плакат – подарок Каминского к моему полувековому юбилею. Это дружеский шарж, сделанный как лубок, с рифмованным текстом. Я изображён бегущим по аллее Удельнинского парка, и толпы зрителей подбадривают меня восторженными криками.

Дело в том, что в восьмидесятые годы я увлекался оздоровительным бегом в этом самом парке. Кажется, Лёня страшно мне завидовал — сам он никак не мог заставить себя встать рано утром и выйти в спортивной форме на пробежку.

Правда, однажды я все-таки уговорил его купить спортивные трусы (он в них шикарно смотрелся), приехать и пробежать со мной на пробу. Вспоминаю, что ему это далось нелегко. В середине сравнительно короткой дистанции Лёня устал, присел на скамейку и сказал: — Ты беги дальше, а я тебя здесь подожду…

Домой мы шли молча.

— Наверно, это не моё, — вздохнул он.

Позднее Леонид Давидович признался мне, что эти спортивные трусы вместе с другими вещами подарил какому-то бомжу.

— А ты знаешь, что бомж сказал мне, забирая трусы? — добавил он. – «Решили завязать со спортом? А зря!» — При этом Каминский очень смешно изобразил бомжа, читающего ему нравоучение, и мы расхохотались.

С тех пор минуло почти четверть века. Теперь я живу далеко от Удельнинского парка и, к сожалению, давно перешёл с бега на ходьбу.

Уже пять лет прошло с того печального дня, когда Лёнин голос перестал звучать по утрам в моей телефонной трубке, но знаю, что улыбчивого и доброго «Учителя смеха» помнят и любят в России, как и раньше – и мы, его друзья, и нынешние дети, и бывшие дети, уже ставшие взрослыми.

Недавно зашёл в Интернет и, набрав в поисковике «Леонид Каминский», неожиданно прочитал трогательную историю о том, как взрослая женщина, когда-то в детстве знавшая наизусть Лёнино широко известное стихотворение «Дядя Вася Денисюк», забыла несколько строф в конце, и очень просила коллег по Сети помочь ей вспомнить эти строфы. И тотчас же кто-то на другом конце страны откликнулся и прислал недостающие строфы о полосатых брюках, которых навсегда лишился из-за пожара забывчивый дядя Вася Денисюк.

И я ещё раз порадовался за своего замечательного друга.

Генрих Тумаринсон

Он появлялся в редакции, вернее, вплывал в неё с неспешным достоинством, как небольшой дирижабль. Неторопливо шаркал до художественной редакции, в которую тут же начинали подтягиваться все остальные сотрудники. Каминский тем временем доставал из одного из бесчисленных карманов своей джинсовой жилетки футляр, извлекал оттуда очки, водружал на нос, и тут-то всё и начиналось.

Уже через несколько секунд редакцию сотрясал хохот, а Леонид Давидович, закончив чтение своего нового юмористического рассказа и подборки фраз из школьных сочинений, снимал очки, прятал их в футляр, футляр – в жилетный кармашек, и начинал рассказывать смешные истории, большинство из которых случалось с ним самим или с его друзьями. Он всегда относился к себе иронично и любил подсмеиваться над собой. Каминский обладал блестящими актёрскими способностями, поэтому его истории становились живыми мини-спектаклями, а нам, благодарным зрителям, было просто невозможно удержаться от смеха.

Юмор Каминского – это юмор для всех и на все времена. Но, конечно, прежде всего – для школьников. Недаром самая знаменитая и много раз переизданная книжка Леонида Давидовича называется «Урок смеха».

Как-то раз мы должны были выступать вместе с Каминским в одной из петербургских школ. Я немного опоздал, но уже в вестибюле понял, что Каминский уже пришел и взялся за дело. С четвертого этажа доносились заливистые раскаты детского хохота. Пока я поднимался по лестнице, меня несколько раз обгоняли шумные стайки ребят, которые устремлялись на звуки смеха. Я тоже заторопился, подхваченный живой волной мальчишеского любопытства. В классе стоял хохот, и то и дело раздавались восторженные одобрительные восклицания и выкрики. Я с трудом пролез в двери. Мальчишки и девчонки просто лежали на партах, давясь от смеха. Под этот веселый аккомпанемент Каминский с невозмутимым видом заканчивал рисовать фломастером свой знаменитый «портрет четырех фаз смеха» с какого-то мальчишки, довольного и раскрасневшегося от всеобщего внимания. Это был самый настоящий урок смеха.

Нужно сказать, что урок и начинался, и заканчивался, как положено, — по звонку, но звонок был особенный: Учитель смеха звонил в маленький бронзовый колокольчик. Может быть, именно поэтому его юмористическая рубрика в «Костре» получила название «Веселый звонок».

А потом, когда мы уходили из школы, Леонид Давидович продвигался к гардеробу, облепленный ребятней, как шмель в облаке мошкары, и над всей этой медленно дрейфующей композицией висело облако смеха. Уже окончательно прощаясь с поклонниками, Каминский помахал им рукой в дверях вестибюля, и тут к нему подбежал самый маленький мальчишка, наверное, первоклассник, и протянул в качестве подарка «от всего сердца» свой выпавший молочный зуб на ладони.

Каминский подарок взял с уважением. Внимательно рассмотрел зуб и спросил: «А тебе не жалко?» «Да нет, – беззубо улыбнулся первоклассник. – У меня скоро новый вырастет!» Каминский немного подумал и сказал: «А я вот тебе не смогу сделать такой же щедрый ответный подарок. У меня зубы так быстро не растут». «Ничего! – махнул рукой мальчишка. – Я подожду!»

Мы вышли в начинающиеся зимние сумерки, и я спросил, что он будет делать с этим зубом.

– Когда у меня этих подарочных зубов будет на целое ожерелье, – улыбнулся Каминский,– приду в нем в школу, как какой-нибудь вождь племени тумба-юмба.

Я сразу же представил Каминского с увесистой первобытной дубинкой в руке, в шкуре мамонта и в ожерелье из молочных зубов. Картинка получилась смешная. И мы оба не могли удержаться от улыбки.

Он был необычным учителем, поэтому жил смехом, радостью, праздником. И за это его бесконечно и бескорыстно любили все дети.

Почту в журнальную рубрику Каминского доставляли в «Костер» со всей страны мешками. Отдел писем «Костра» работал в две смены. За письмами приходилось ходить сразу двум сотрудницам с тележкой. И ведь все письма Леонид Давидович не просто читал, он переписывался с маленькими авторами, следил, чтобы победителям конкурса вовремя отправлялись подарки. На своих книжках помимо автографа он всегда рисовал смешные улыбающиеся рожицы и писал пожелание: «Желаю тебе весело учиться и всегда вот так улыбаться!» К каждому юному корреспонденту он относился с бесконечным уважением, симпатией и вниманием.

С идеей своей рубрики Каминский пришел к главному редактору «Костра» тех лет писателю Святославу Сахарнову. Сахарнов задумку одобрил, видимо, почувствовав за ней большое будущее. Единственное условие, которое он поставил автору и художнику Каминскому – писать и рисовать так, чтобы потом, если Каминскому надоест этим заниматься, рубрику смог бы подхватить любой творческий сотрудник редакции. Так сложился фирменный стиль Каминского, который стал любимым и узнаваемым почерком журнала. На всех встречах с редакцией ребята неизменно признавались, что начинают читать журнал со странички Каминского.

И только когда Леонида Давидовича так непоправимо не стало, все вдруг поняли, что он абсолютно незаменим, что ни один, пусть даже самый гениальный художник, ни один, пусть даже самый способный автор, не сможет работать так, как работал он – легко, артистично, щедро, талантливо. Он оставил нам самое главное свое богатство – чистый и искренний детский смех, который слышится с каждой страницы его прекрасных книжек.

Вот уже пять лет бодро и весело живет в журнале «Костер» новый конкурс «от Учителя смеха», продолженный по инициативе друзей Леонида Давидовича — Конкурс юных юмористов.

Дочь Каминского Маша предложила назвать его «ВАШ веселый звонок» – потому что задуманная когда-то давно и виртуозно собранная Каминским коллекция школьного юмора продолжает пополняться новыми ребячьими историями, став общим веселым, оптимистичным и дружным делом, настоящим радостным творчеством. И звучит, звучит веселый перезвон колокольчика от самого лучшего учителя в мире – Учителя смеха. Звучит и никогда не кончается.

Николай Харлампиев

Леонид Давидович Каминский был представителем самой редкой в мире профессии – Учителем Смеха. А самой редкой потому, что больше таких учителей не существовало. У Каминского было даже представление, которое называлось «Урок смеха». И он вёл целую радиопередачу под таким же названием. А ещё он написал книгу «Урок смеха». И сам сделал для неё рисунки, потому что был не только великолепным писателем, но и замечательным художником. А книга эта стала настоящим учебником смеха. Самым весёлым учебником на свете.

Рисовал Леонид Давидович не только для книг и журналов, но и прямо на сцене, на глазах у детей. И здесь же учил детей рисовать. А когда он рисовал на своих маленьких зрителей шаржи, хохот в зале не затихал очень долго.

Рассказы и рисунки Каминского постоянно печатались в «Кукумбере», «Весёлых картинках», «Мурзилке» и во многих других изданиях.

Несколько лет назад Учителя Смеха не стало. В этом году Леониду Давидовичу Каминскому исполнилось бы 80 лет.

На всех своих концертах я обязательно рассказываю детям о Леониде Давидовиче и читаю какое-нибудь из его произведений. Знаю, что и некоторые другие друзья Каминского, детские писатели, поступают так же.

В память о Леониде Давидовиче Каминском писатель и режиссёр Михаил Мокиенко поставил спектакль в театре «Театральная неотложка». А играют в этой пьесе те самые друзья Каминского, с которыми он очень часто и сам выходил на сцену: Михаил Яснов, Сергей Махотин, Михаил Мокиенко и я, Илья Бутман.

Каждый год журнал «Костёр» проводит конкурсы детского творчества, тоже посвящённые памяти Учителя Смеха.

Уже после смерти Каминского продолжают переиздаваться его замечательные книги. Дети охотно их читают, а это значит, что Леонид Давидович Каминский как был, так до сих пор и остаётся Учителем Смеха. Потому что читать его книги и быть при этом скучным человеком просто невозможно.

Илья Бутман

Нынешним школьникам, часами сидящим «Вконтакте», трудно представить, что ещё совсем недавно люди писали письма, запечатывали их в конверт и отправляли по нужному адресу. Но случалось, что авторы знали только город, где живёт адресат. На конверте значилось: «Санкт-Петербург, Учителю Смеха». И, представьте, этого было достаточно, чтобы почтальоны доставили письмо кому надо. Потому что в огромном городе жил всего один Учитель Смеха, придумавший необычайный предмет — хохотанику. Учителя звали Леонид Давидович Каминский. Он был рекордсменом по получению писем от детворы. У него в мастерской я видел целые горы писем, присланных со всех концов страны — от Балтики до Камчатки. Из этих детских посланий он извлекал истории для своего «Весёлого звонка» в журнале «Костёр».

Однажды папа попросил Петю:

— Сходи, пожалуйста, в булочную за хлебом!

— Мне лень! — ответил Петя.

— А ты, оказывается, ленивый! — сказал папа. — Это плохо!

— А разве ленивому плохо? — возразил Петя. — Лежишь себе на диване, сосёшь «Барбариски» и читаешь при свете торшера интересную книжку с картинками. Вовсе даже неплохо!

— Неплохо, — согласился папа. — Но представь, что рабочие с карамельной фабрики вдруг скажут: «Нам лень делать конфеты!» Тогда ты останешься без «Барбарисок».

— Хорошо, — сказал папа. — А если электрики скажут, что им лень давать ток? Выключат они свои рубильники и пойдут отдыхать. Как ты будешь читать в темноте?

— Ладно, — сказал папа. — Но ты забыл про писателей и художников, которые делают книжки. Однажды они скажут: «Нам лень сочинять и рисовать!» Тогда что ты будешь читать?

— Ну и пусть, — ответил Петя. — Я буду просто лежать. Это ещё полезнее для глаз.

— Допустим, — сказал папа. — А теперь представь, что мастерам-мебельщикам станет лень делать диваны и кровати. На чём ты будешь тогда лежать?

— Ну и пусть, — ответил Петя. — Можно прекрасно лежать на полу. Говорят, что на твёрдом лежать ещё полезнее.

— Ладно, — сказал папа, — а если строители домов...

— Понятно, — перебил Петя. — Тогда я просто буду гулять по улице. Дышать свежим воздухом ещё полезнее, чем лежать.

— Вот и прекрасно! — сказал папа. — Раз ты будешь гулять по улице, то зайди, пожалуйста, в булочную за хлебом!

С. Силин

ЧЕМОДАН ДЛЯ НЕПОСЕДЫ

Когда до Нового года оставалось всего ничего, в дверь постучали.

Марфуша залезла на табуретку и посмотрела в глазок. На лестничной площадке стоял старичок с большим чемоданом в одной руке и мешком в другой. Вид у старичка был подозрительный.

— Кто там? — спросила Марфуша.

— Дед Мороз! — ответил неизвестный и укоризненно покачал головой. — Не признала...

— А документы у вас есть?

— О господи! — вздохнул старичок. — Никто сразу не верит. Что за времена такие?..

— Я пошутила, — сказала Марфуша. — Проходите сквозь дверь!

— Вот это другой разговор! — повеселел гость. — Ты только табуреточку убери и сама отодвинься.

Дед Мороз прошёл сквозь дверь, опустил на коврик мешок, в котором сразу кто-то завозился и заворчал, поставил рядом чемодан, сел на него и произнёс:

— Вы мне подарки принесли? — заулыбалась Марфуша, поглядывая то на пошевеливающийся мешок, то на чемодан.

— Насчёт тебя ничего не знаю, — ответил Дед Мороз, снимая старые варежки. — Мешок вообще не сюда, а чемодан Петьке Оклахомову. Надеюсь, он здесь живёт?

— Здесь, — оторопела Марфуша.

— А ты ему кем приходишься?

— Дочкой.

— Ишь ты! — удивился Дед Мороз. — Как время-то бежит! А самого Петьки, значит, опять дома нет?

— Не Петьки, а Петра Николаевича, — поправила Деда Мороза Марфуша.

— Для нас, Дедов Морозов, все равны! — сказал Дед Мороз и достал из кармана мятый листок бумаги и огрызок карандаша. — В хоккей, поди, убежал играть?

— Вы что? — возмутилась Марфуша. — Папа давно уже солидным человеком стал. Он теперь только на компьютере играет!

— Чудно! — покачал головой Дед Мороз, расправляя бумажку на колене. — Он ведь мне этот подарок ещё в третьем классе заказал. А сам с ребятами отправился на горку кататься. Я пришёл — его нет! И на следующий год не застал, и через два года. Как ни приду, он всё в другом месте!

— Да, тяжело вам, — посочувствовала Деду Морозу Марфуша.

— Вот и я думаю, если уж ты подарок заказал, то и сиди дома, жди Деда Мороза.

— Сидеть дома скучно! — вздохнула Марфуша. — Я бы тоже куда-нибудь ушла, да мама не разрешает.

— И правильно делает! — сказал Дед Мороз, протягивая Марфуше бумажку. — Распишись вот здесь, что подарок получила. Сил моих больше нет этот чемодан таскать!

— А в чемодане что? — полюбопытствовала Марфуша, расписываясь в бумажке.

— Что твой папка заказывал, то и лежит.

Дед Мороз спрятал бумажку в карман и поднялся с чемодана.

— А мне подарка не будет? — удивилась Марфуша.

— А ты заказывала?

— Неделю назад открытку отправила!

— Значит, в пути твой подарок. Сиди дома и жди! Эх, то ли дело в старые годы было! Когда ни придёшь — всех дома застанешь!

Дед Мороз перекинул через плечо мешок, в котором снова кто-то заворчал и завозился, и вышел сквозь дверь.

Марфуша кое-как перетащила тяжёлый чемодан к ёлке и, усевшись на него, стала ждать своего Деда Мороза. Но дождалась только папу с мамой.

Папа чемодану страшно обрадовался, опустился перед ним на колени, открыл крышку и сказал:

— Вот это да!

В чемодане было полным-полно шоколадных конфет, яблок, мандаринок и прочих вкусностей. Уткнувшись носом в конфеты, папа принялся вдыхать их аромат.

Часы начали бить двенадцать.

Лена сидела за столом и делала уроки. Смеркалось, но от снега, лежавшего во дворе сугробами, в комнате было ещё светло.

Перед Леной лежала раскрытая тетрадь, в которой было написано всего две фразы:

Как я помогаю маме.

«А правда, — мечтательно подумала Лена, — хорошо, если бы лето не кончалось!.. Загорай себе, купайся, и никаких тебе сочинений!»

Она снова прочитала заголовок: «Как я помогаю маме». «А как я помогаю? И когда тут помогать, если на дом столько задают!»

В комнате загорелся свет: это вошла мама.

— Сиди, сиди, я тебе мешать не буду, я только в комнате немного приберу. — Она стала протирать книжные полки тряпкой.

Лена начала писать:

«Я помогаю маме по хозяйству. Убираю квартиру, вытираю тряпкой пыль с мебели».

— Что же ты свою одежду разбросала по всей комнате? — спросила мама.

Вопрос был, конечно, риторическим, потому что мама и не ждала ответа. Она стала складывать вещи в шкаф.

«Раскладываю вещи по местам», — написала Лена.

— Кстати, передник твой постирать бы нужно, — продолжала мама разговаривать сама с собой.

«Стираю бельё», — написала Лена, потом подумала и добавила: «И глажу».

— Мама, у меня там на платье пуговица оторвалась, — напомнила Лена и написала: «Пришиваю пуговицы, если нужно».

Мама пришила пуговицу, потом вышла на кухню и вернулась с ведром и шваброй.

Отодвигая стулья, стала протирать пол.

— Ну-ка, подними ноги, — сказала мама, проворно орудуя тряпкой.

— Мама, ты мне мешаешь! — проворчала Лена и, не опуская ног, написала: «Мою полы».

Из кухни потянуло чем-то горелым.

— Ой, у меня картошка на плите! — крикнула мама и бросилась на кухню.

«Чищу картошку и готовлю ужин», — написала Лена.

— Лена, ужинать! — позвала из кухни мама.

— Сейчас! — Лена откинулась на спинку стула и потянулась.

В прихожей раздался звонок.

— Лена, это к тебе! — крикнула мама.

В комнату, румяная от мороза, вошла

Оля, одноклассница Лены.

— Я ненадолго. Мама послала за хлебом, и я решила по дороге — к тебе.

Лена взяла ручку и написала: «Хожу в магазин за хлебом и другими продуктами».

— Ты что, сочинение пишешь? — спросила Оля. — Дай-ка посмотреть.

Оля заглянула в тетрадь и прыснула:

— Ну ты даёшь! Да это же всё неправда! Ты же все это сочинила!

— А кто сказал, что нельзя сочинять? — обиделась Лена. — Ведь поэтому так и называется: со-чи-не-ние!