Деятельности Сергея Александровича Рачинского - педагога-подвижника, жившего в XIX веке (1833-1902), до недавнего времени в истории отечественной педагогики уделялось крайне мало внимания. Хотя современники Рачинского считали, что «Для нашей педагогики значение его... неизмеримо велико... Несомненно, придёт время, когда имя его будет для нашего учительства такою же путеводною звездою, таким же лозунгом, каким служит для западно-европейских учителей имя Песталоцци и для всего мира педагогов имя славянина Яна Амоса Коменского»1.

Сергей Александрович Рачинский был выдающейся личностью. Он получил прекрасное образование на естественнонаучных факультетах в Московском, Бернском и Йенском университетах. Где бы ни жил Рачинский, в России или заграницей, он везде становился желанным членом лучшего интеллигентного общества. В Веймаре он был принят при королевском Дворе, хранившем лучшие традиции эпохи Шиллера и Гёте; был хорошим другом великого композитора и пианиста Ференца Листа, писавшим музыку на его духовные стихи. Один из его венских учителей, известный учёный-ботаник М.Я. Шлейден (1804-1881), так высоко ценил своего ученика, что поместил его частное письмо об отношении искусства к природе в качестве предисловия к своему классическому труду «Die Pflanze». Другой друг Рачинского - известный историк философии Куно Фишер, профессор Йенского университета - уговаривал его посвятить себя философии, к которой видел в нём особые способности.

Но карьера не привлекала Рачинского. Защитив в Москве сначала магистерскую, затем докторскую диссертацию и став во главе кафедры физиологии растений в Московском университете, Сергей Александрович не ограничился научными занятиями и преподаванием. Будучи глубоко верующим православным человеком, он не мог оставаться равнодушным к делу духовного совершенствования, потому что Христос сказал: Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф.5:48) он не мог оставаться равнодушным к делу духовного.

Реализуя и совершенствуя такие свои качества как горячий интерес к людям, редкую общительность, умение находить в людях хорошие стороны, Рачинский постоянно заботился о своём студенчестве, о его материальном и, главное - нравственном благосостоянии. Это помогло Сергею Александровичу раскрыть в себе педагогический талант. Но в более полной мере Рачинский проявил его в своём родном селе Татево Смоленской губернии, где на свои средства он построил новую школу с просторными классными комнатами и общежитием для христианских детей. Сам Рачинский переехал в это здание, став сельским учителем.

Такой важный жизненный шаг он совершил, поскольку считал, что «дело народной школы шире и глубже, чем всякая иная общественная деятельность. Для того чтобы осилить его, нам нужно совершить внутренний подвиг. Нужно нам выйти из того лабиринта противоречий, в которые завела нас вся наша внутренняя история нового времени, - совместное расширение нашего умственного горизонта и сужение кругозора духовного...»

Для современного человека может быть непонятно, почему такому высокообразованному педагогу, как Сергей Александрович Рачинский потребовалось расширять свой духовный кругозор и совершать внутренний подвиг, всего лишь для того, чтобы с успехом осуществить программу четырёхлетнего образования в сельской школе.

И здесь необходим небольшой экскурс в историю отечественной педагогики. Время, в которое Рачинский создал свою знаменитую народную школу, и не одну, а 20, 4 из которых содержались полностью на его средства, характеризовалось резким подъёмом в развитии русской педагогики. Педагоги-энтузиасты, посещавшие западные страны для непосредственного ознакомления с европейским начальным обучением, встречали там ярко выраженные национальные черты в образовании. У немцев были свои национальные школы, у французов свои, у англичан свои.

Естественно возникал вопрос: какие же школы должны быть в России? Казалось, ответ должен быть одним: русские школы. Но, увы, таковых в России имелось ничтожно малое количество. И причиной тому было, прежде всего, слабое развитие в русском народе национального самосознания. Национальное самоотречение и «чужебесие» восемнадцатого века передалось не только веку девятнадцатому, но через XX век перешло в сознание современных россиян. Заграница со времён Петра I казалась русскому обществу идеалом земного благополучия.

Последствия такого антинационального мышления были отмечены ещё А.С. Пушкиным, который в записке «О народном воспитании», составленной для правительства Николая Первого, писал: «Не одно влияние чужеземного идеологизма пагубно для нашего отечества; воспитание, или, лучше сказать, отсутствие воспитания есть корень всякого зла». А.С. Пушкин указывает здесь на «недостаток просвещения и нравственности» в современном юношестве. По наблюдению поэта, молодой человек, получивший общее воспитание под руководством гувернера-иностранца или в закрытом учебном заведении, «входит в свет без всяких основательных познаний, без всяких положительных правил: всякая мысль для него нова, всякая новость имеет на него влияние». Эти слова можно отнести сегодня не только к современному Пушкину юношеству, но и ко всему нашему российскому обществу, в основе которого нет фундаментальных жизненных принципов и которое подвержено практически любому иностранному влиянию.

Народ с таким воспитанием и жизненной позицией нет необходимости завоёвывать оружием, его можно просто убедить в том, что все мы, говоря словами профессора В. Царевского - «люди с общеевропейской казенной физиономией и душой, без национальности, без отечества».

Если глубже вникнуть в историю образования в России, то её можно разделить на два довольно обширных периода: первый, начавшись после Крещения Руси, продолжался до XVI века; второй - с XVI столетия и вплоть до настоящего времени.

Чем характеризуется древнерусское образование? В первую очередь тем, что центрами образования и центрами культуры по воле правящей власти в этот период являлись монастыри и храмы. Святой князь Владимир, явив собой образец русского христианского государя, в своем Уставе определил княжескую десятину (по современному сказать - 10% государственного бюджета - сообразим, сколько это?) жертвовать Церкви на дела благотворительности и из этих средств учреждал училища для людей всех сословий, обучая их Слову Божию и подавая собой пример благочестивого поведения. По словам профессора Погодина, всякая новая епархия становилась тогда новым учебным округом, новый монастырь - гимназией, новая церковь - народным училищем.

Сущность и цель древнерусского образования можно определить, исходя из этимологии слова «образование», корнем которого является слово «образ». Для сознания наших предков не было вопроса: какой именно «образ» имеется в виду. Приняв христианство, т. е. увидев и пережив всю его духовную красоту и усвоив его нравственные ценности, самосознание нашего народа стало руководствоваться им во всех областях жизни. Альфой и омегой всей древнерусской культуры стала заповедь Спасителя: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его» (Мф. 6. 33). Поэтому и цель образования носила исключительно религиозный характер, и виделась она, в первую очередь, в восстановлении в человеке утраченного при грехопадении образа Божия.

Известно, что искренне обратившийся ко Христу человек первое время охвачен, как правило, особым самоотверженным горением - он готов к самым решительным подвигам, способен на полную самоотдачу. Именно такой ревностный порыв охватил новообращённый древнерусский народ. Воссоздание в себе образа Божия стало заветной целью великого множества наших предков. Идеалы христианства не были для них отвлечённой теорией, но живо воплощались в конкретных людях, которые составили собор русских святых.

Но со временем положение стало меняться. На рубеже XV-XVI веков в России начинался отход не только от прежнего типа образования, но и изменение принципов церковной и общественной жизни в целом. Благоговение русского человека ко всему, что давала ему Церковь, постепенно стало концентрироваться по преимуществу на одних лишь формах (обрядах, традициях, внешнем благолепии) церковной жизни в ущерб её содержанию.

Начиная с XVI столетия в русских святцах очевидно резкое сокращение числа «преподобных», т. е. святых из монахов, которые достигли предельно возможного уподобления Господу Иисусу Христу по своим внутренним свойствам. И в образовании авторитет духовного совершенства постепенно был заменен авторитетом начетничества, книжного энциклопедизма. Образование вследствие духовного регресса стало приобретать всё более рационалистический западный характер, поскольку цель образования западного типа состоит не в том, чтобы сделать человека духовно совершеннее, а в том, чтобы дать ему как можно больше знаний для суетной земной жизни и знаний ради самих знаний.

Так просвещение в России, столетиями развивавшееся в рамках религиозного мировоззрения к началу Х1Х века вышло на путь секуляризации. Схоластический тип образования в несколько изменившемся виде существует у нас до настоящего времени. Первые попытки отказа от него и стали предпринимать в середине XIX столетия такие педагоги, как С.А. Рачинский, К.П. Победоносцев, М.Н. Катков, К.Д. Ушинский.

Рачинский был совершенно искренне убеждён, что русский народ «христианский по преимуществу». Он говорил: «Задача школы типа 60-х годов сделать из ребенка «человека» абсолютно непонятна родителям наших ребят; они основательно полагают, что дитя сделается «человеком» и не видевши азбуки; стремление же школы сделать из детей добрых христиан, это всякому понятно и всякому любезно». После 6-7 лет учительства Сергей Александрович убедился в том, что родители-крестьяне отдавали ребёнка в школу не только и не столько для обучения грамоте и счёту, а потому, что были уверены, что школа заложит в ребёнке качества, соответствующие идеалу совершенного человека, качества истинного христианина. В поведении православного человека ценились такие проявления морали, как уважительное отношение к старшим, забота о старых, детях, беспомощных людях, милосердие, миролюбие, взаимопомощь, трудолюбие, совестливость, патриотизм и многое другое. К сожалению, у современной школы такой основы нет.

«И потому, - писал Рачинский, - наша школа должна быть не только школой арифметики и элементарной грамматики, но, первее всего, - школой христианского учения и добрых нравов, школой христианской жизни под руководством пастырей Церкви».

Такой и была народная школа Рачинского. Немало места в её учебном процессе отводилось Закону Божию и церковно-славянскому языку. Закон Божий вёл священник в форме задушевной беседы. Церковно-славянский язык преподавал сам Сергей Александрович, он был глубоко убеждён в том, что чтение на церковно-славянском языке - это прямой путь к осознанному чтению на русском языке, т. е. путь к прочной грамотности.

Этой точки зрения придерживался и великий русский учёный Михаил Васильевич Ломоносов, написавший в своём знаменитом предисловии «О пользе книг церковных в российском языке» замечательные слова: «Российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку не подвержен утвердится, коль долго церковь российская славословием Божиим на славенском (т.е. церковнославянском) языке украшаться будет»2.

Школу Рачинского среди других действительно выделяла высокая грамотность, прочность знаний, умений и навыков учащихся. Чтение на церковно-славянском языке открывало ученикам народной школы доступ к познанию богослужебного круга и, вместе со Священным Писанием и Житиями святых, давало постоянную пищу уму, воображению, нравственным размышлениям, поощряя способность к серьезному чтению, которое единственно полезно и желательно.

Основное дидактическое требование С. А. Рачинского - учить не для экзамена, а для жизни. Поэтому в его школе дополнительно велось обучение культуре земледелия, пчеловодству, плотничьему и столярному делу. При школе Рачинского, в устроенном им общежитии, постоянно жило около тридцати мальчиков из отдаленных деревень. Хозяйничали сами ученики: рубили дрова, топили печь, носили воду, мыли полы, чистили и убирали школу и общежитие, помогали кухарке стряпать. Не было сторожа, его обязанности тоже исполняли ребята. Сами же они работали в огороде, пчельнике, школьном саду и цветнике.

Особого внимания заслуживает кропотливый труд Рачинского с одарёнными детьми. Благодаря его помощи получили дальнейшее образование такие талантливые художники, как Т. Никонов, И. Петерсон, Н. П. Богданов-Бельский. Т. Никонов окончил школу художеств и стал портретистом. И. Петерсона С. А. Рачинский направил учиться в иконописную мастерскую в Троице-Сергиеву лавру. К Богданову Сергей Александрович относился как к родному сыну. Именно Рачинский распознал в пастушке, сыне одинокой батрачки, яркий талант художника. Для Н.П. Богданова-Бельского в доме Рачинских была устроена мастерская. Кто не знает таких полотен живописца, как «У дверей школы», «Устный счет», «Сочинение», «Ученицы», «Новички» и др. Прототипами героев этих картин были ученики и учителя Татевской школы. В школьной художественной мастерской Рачинский сам проводил занятия по живописи, черчению и рисованию. Здесь же давал уроки его родственник, художник Э. А. Дмитриев-Мамонтов.

Вечерами и в дни праздников школу наполняла музыка. Рачинский много делал для развития и распространения хорового многоголосного церковного пения: «Тому, кто окунулся в этот мир строгого величия, глубокого озарения всех движений человеческого духа, тому доступны все выси музыкального искусства, тому понятны и Бах, и Пелестрини, и самые светлые вдохновения Моцарта, и самые мистические дерзновения Бетховена и Глинки…»

Школа церковно-славянского чтения и пения, труда и молитвы была, в сущности, школой умственного и нравственного воспитания, школой духовной культуры. Раскрывая секрет успеха своей школы, С.А. Рачинский писал: «Наша школа - школа христианская не только потому, что в таком направлении построен весь её педагогический план, но также и потому, что учащиеся ищут в ней Христа, что учащиеся только Христа ради могут поднять те труды, при коих возможен какой-нибудь успех».

Если, таким образом, занятия в школе являются для всех её членов некоторого рода религиозным подвигом, то, очевидно, к ним не могут прилагаться ни мерило, ни требования обычной педагогики. В школе Рачинского на это указывала продолжительность учебного времени. Сергей Александрович неоднократно указывал в своих статьях, что ученики являются с готовностью и способностью учиться целый день. И что надо этому уступать вопреки всем требованиям педагогической науки. Чтобы понять, как выносили учителя и ученики эти непрерывные с утра до вечера занятия, надо иметь в виду постоянную «... жизнь в духе и для духа, известный возвышенный строй всех интересов, всех отношений, известное вдохновение. Уроки теряли в Татеве значение отдельных уроков, а являлись составными частями общего целого, шагами на одном, ясном и для всех понятном пути к совершенствованию духовному».

Успеху школы Рачинского весьма способствовало происхождение многих её учеников из многодетных крестьянских семей. Крестьянский ребёнок, по утверждению Рачинского, - рождённый педагог. Едва малыш в деревне начинает твердо держаться на ногах, как ему уже поручают младшего брата или сестру, то есть на пороге сознательной жизни на него возлагается огромная ответственность за жизнь беспомощного и дорогого существа. Этот «педагогический опыт» крестьянского ребёнка помогал учителю поручать более толковым ученикам простые упражнения с младшими.

Но самую большую роль в воспитании детей, учителей, родителей-крестьян сыграл пример высоконравственной личности самого С. А. Рачинского, сумевшего совершить свой внутренний подвиг. Для него были все равны и любимы. То, как важен пример учителя, отмечали многие выдающиеся педагоги прошлого. Так, заслуживает внимания мысль Я. А. Коменского о том, что учитель - живой пример для учеников, он должен быть добродетельным, ведь невозможно воспринять добродетель с помощью различных картинок и моделей, только пример педагогов и воздействует на детей. Мало только объяснить, как надо поступать в жизни, нужно самим являть образцовый пример. Как писал Сергей Александрович, «нужно завоевать себе право читать Евангелие детям, не краснея». И он это право завоевал. Около четверти века он занимался воспитанием и обучением крестьянских детей, посвятив этому все свои знания и силы до 1896 года, пока, сломленный болезнью, не был вынужден прекратить уроки.

Своё выступление я хотел бы закончить словами Сергея Александровича Рачинского, которые, на мой взгляд, должны стать лейтмотивом современной педагогики, ратующей за возрождение традиций русской школы: «Негоже людям умеющим и знающим, - писал Рачинский, - сидеть сложа руки, когда и ум, и сердце их могут быть задействованы на прекрасную работу: воспитывать и образовывать детей. Беда наша в том, что, много умея и много желая, мы крайне редко берёмся за какую-то новую работу и ещё реже доводим начатое до конца. Надо нам быть смелее, тогда, возможно, с помощью наших усилий дело возрождения духовности пойдёт в гору...»

Из Материалов международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы науки в контексте православных традиций». - Армавир: Армавирский Православно-социальный институт, 2008.

Детские годы. Учеба и работа в Московском уни­верситете

Сергей Александрович Рачинский был родом из богатой помещичьей семьи Смоленской губернии. Родился он в 1833 году в родовом поместье, селе Татеве Бельского уезда. По ма­тери был родным племянником поэта Баратынского. Детство его прошло в старой дворянской усадьбе. Когда Рачинскому исполнилось одиннадцать лет, семья переехала в Дерпт, а четыре года спустя - в Москву, где Сергей Александрович поступил в университет.

От матери он унаследовал набожность, и церковные впечатления оставили след в его чуткой душе. В первую свою прогулку по Москве в Троицын день он зашел в цер­ковь Успения на Покровке. Высокий, прекрасный, ярко освещенный солнцем и украшенный березками и цветами храм остался в его памяти как первое светлое и счастливое воспоминание о Москве.

В течение года Рачинский готовился к экзамену и в шестнадцать лет поступил на медицинский факультет. На следующий год, испытывая влечение к естественным нау­кам, перешел вольнослушателем на естественный факуль­тет. После сдачи магистерского экзамена он поступил в ар­хив министерства иностранных дел в качестве личного секретаря к А.Н. Муравьеву, автору "Писем о богослуже­нии". Можно предположить, что близость к человеку, жи­вущему церковной жизнью, оставила след в жизни Сергея Александровича.

В 1856 году, избрав своим предметом ботанику, он уезжает за границу готовиться к кафедре. Вернувшись, защитил магистерскую диссертацию и был приглашен за­нять кафедру ботаники в Московском университете.

По своему уму и свойствам характера Рачинский занял видное место в московском образованном обществе. Осо­бенно он сблизился со славянофилами, с которыми имел значительную общность интересов.

В 1866 году защитил докторскую диссертацию. В 1868 подал в отставку и до 1872 года вел светскую жизнь в Моск­ве. Переехав в родовое имение в Татево, он почувствовал неудовлетворенность своей жизнью. Это был непростой пе­риод его жизни. Однажды он зашел в сельскую школу и попал на урок арифметики, который показался ему необы­чайно скучным. Сергей Александрович попробовал сам дать урок, стараясь сделать его интересным и живым. Неожи­данно его жизнь обрела смысл и начала доставлять ему большую радость. Он стал сельским учителем. В 1875 году С. А. Рачинским было построено прекрасное школьное зда­ние, где с этого времени поселился и он сам.

Школа С.А. Рачинского в Татеве

Внешнее описание школы С. А. Рачинского и уклад жизни в ней описал Е. Поселянин в своей книге "Идеалы христианской жизни". Воспользуемся этим описанием (4. 68-86).

Школа, устроенная Рачинским, пред­ставляла собой большое деревянное одноэтажное здание с широкой террасой спереди. Небольшая двухэтажная при­стройка заключала внизу две комнаты самого Рачинского, а верх был отдан ученикам, занимавшимся иконописанием и живописью. Перед зданием трудами учителя и уче­ников был разбит большой красивый цветник. Стены тер­расы и столбы, поддерживающие навес, были украшены вьющимися растениями. Цветы наполняли террасу. В зда­нии размещались столовая, кухня, общежитие, классная комната.

Просторная, светлая, с большими окнами классная комната была украшена множеством картин и рисунков из Божественной и русской истории, рисунками его учеников (среди них был известный в будущем художник Богданов-Бельский). Тут же висел большой снимок с изображения Богоматери работы Васнецова, находящегося в Киевском Владимирском соборе ("Богоматерь, несущая миру спа­сение"). Эта репродукция была подарена школе самим художником.

На стенах висели таблицы с красивыми заставками и орнаментами, написанные крупным славянским уставом ру­кою самого Рачинского и заключавшие тропари двунадеся­тых праздников, догматики и другие молитвы и церковные песнопения. В переднем углу перед иконами теплилась лампада, и все иконы были увешаны чистыми расшитыми полотенцами. Одна из стен, почти совершенно стеклянная, размещала в себе комнатные растения и цветы. Прямо из класса была дверь в комнату Сергея Александровича. С балкона открывался красивый вид на окрестности Татева. Через дорогу были устроены сад и огород, в которых ученики сами сажали и выращивали себе разные овощи и ягоды.

Школа блистала чрезвычайной опрятностью и поряд­ком, и все это поддерживалось учениками под наблюдением Рачинского. Дети сами мыли полы, выметали сор и пыль, рубили дрова, топили печи, таскали воду, ходили за прови­зией; только для приготовления обеда была старушка, яв­лявшаяся единственной прислугой в школе и в школьном общежитии, в котором иногда набиралось до пятидесяти человек.

Родовитый барин Рачинский не только поддерживал в школе порядок наравне с учениками, но и принял на себя самую черную обязанность: он очищал с площади перед школьным зданием навоз, которого особенно много бывало после праздников и базарных дней, когда в церковь и село приезжало множество крестьянских подвод. Весь этот сор и навоз шел обыкновенно в школьные цветники и огороды.

С. А. Рачинский настолько отдал себя детям, что один из посетителей школы даже заметил: "Он был не только учителем своих учеников, мне кажется, мало будет назвать его отцом. Школа была его дом, школьники - его семья, для которой он работал, не покладая рук".

Татевские школьники никогда не оставались без над­зора, с ними были или сам Сергей Александрович, или его помощник. Дверь в комнату директора никогда не запира­лась, ни днем, ни ночью. Он был для учеников и учителем, и слугой, и воспитателем, и надзирателем. При такой отече­ской нежности к ученикам он в то же время был с ними тверд, не потворствовал их слабостям и проступкам. Сер­дечное отношение к школьникам делало в большинстве слу­чаев невозможными сами проступки. В случаях проявления дурного характера Рачинский стремился затронуть в детях чувство справедливости. Мелкие же проступки он старался не замечать.

С раннего утра до поздней ночи проводил Рачинский в своем ежедневном подвиге. В шесть часов дети, жившие в общежитии, вставали и шли на молитву. Здесь их уже ожидал Сергей Александрович. Он произносил начальный и заключительный молитвенный возглас, как это положено мирянам. Дежурный ученик читал положенные молитвы, они заканчивались общим пением. Затем следовал завтрак - хлеб с молоком, а в постные дни - с квасом. От завтрака до девяти часов производились хозяйственные работы: кто но­сил дрова в комнаты, кто воду, кто поливал цветы, кто уби­рал школу, кто отправлялся на помещичий двор за съест­ными припасами. Сергей Александрович в это время ходил здороваться со своей престарелой мамой.

С девяти начинались занятия до полудня, и сам Рачинский преподавал в старшей группе. В полдень был обед. Столовая служила для ребят и спальней - по стенам были устроены полати с отделениями для каждого мальчика. В этой комнате стояли два длинных стола с лавками по бо­кам. Во главе одного стола садился Сергей Александрович, а за другим - его помощник. Обед состоял из двух блюд - большей частью из щей или супа с мясом и каши. Посты строго соблюдались. По праздникам давали еще пироги и чай. Перед обедом и после него пели молитвы. Овощи к столу шли из школьного огорода.

Затем до двух часов было свободное время, зимой отгребали снег около школы, летом работали в огороде. Если Сергей Александрович по своей слабости не мог при­нять участие в работах, то он в это время переписывал ноты для школьного хора и рисовал для Татева или сосед­ней школы молитвы, тропари и кондаки двунадесятых праздников с разноцветными заставками и орнаментами.

С двух часов до четырех шли уроки, в четыре ребята полдничали, затем отдыхали, играли на дворе или прогули­вались, а с шести до девяти продолжались занятия. Решали арифметические задачи на устный счет, читали и заучивали лучшие и доступные крестьянскому пониманию произведе­ния русской словесности. Бывали в это время и спевки.

Арифметические задачи, решаемые в уме, ученики особенно любили. Было заведено так, что сам Рачинский сидел или стоял в сторонке, а тот, кто решит написанную на большой черной доске задачу, подбегает к нему и шепчет на ухо ответ. Если решение верно, мальчик становится по правую руку учителя, если неверно - по левую. Желая по­ощрить наиболее смышленых детей, Рачинский оделял пря­никами тех, кто быстрее всех шептал ему на ухо правиль­ный ответ. Эти задачи были напечатаны в особой книжке "1001 задача для устного счета".

В девять часов вечера при непременном присутствии Сергея Александровича читались вечерние молитвы. В суб­боту и предпраздничные дни уроки оканчивались в двена­дцать часов дня. После обеда производилась общая уборка здания школы, а потом ученики шли в баню и, вернувшись, все вместе пили чай. После чая сам Рачинский читал и объ­яснял очередное воскресное или праздничное Евангелие.

Церковные службы в Татевской церкви совершались торжественно и благолепно, пение было поставлено превос­ходно. Сергей Александрович выбирал лучшие образцы церковной музыки, которые и исполнялись с воодушевле­нием и искусством. После богослужения дети пили чай с пирогами, резвились, отдыхали, уходили к родным, а вече­ром обыкновенно занимались с Сергеем Александровичем решением устных задач.

Рачинский понял, что дети никогда не полюбят школу настоящим образом, если с ней будут связаны лишь воспо­минания об упорном напряженном труде. Он знал, что в детских душах ярче запечатлеваются не будничные, обыч­ные воспоминания, а воспоминания редкие, праздничные, необычные. Поэтому все радости праздничных дней, всю их особенность он тесно связал со школой и этим еще больше привязал к ней сердца крестьянских детей.

"Сельская школа" С. А. Рачинского

Свои наблюдения над крестьянскими мальчиками и русской душой вообще, свой богатый педагогический опыт С. А. Рачинский изложил в статьях, собранных впоследствии в одну книгу "Сельская школа", которая явилась итогом его жизни и творчества. С 1891 по 1899 годы книга выдержала четыре издания. За эту работу Сергей Алексан­дрович в 1891 году был избран в члены-корреспонденты по отделению русского языка и словесности Петербургской академии наук. В 1991 году "Сельская школа" переиздава­лась в России с сокращениями.

С. А. Рачинский, говоря об особенностях сельской школы, одновременно размышлял об особенностях общест­венной жизни, основной чертой которой являлся разрыв между образованной частью общества и народом. Этот раз­рыв сказался и в области педагогической в несовпадении теоретических представлений о школе с ее реальным поло­жением. "Читая наши педагогические руководства, - писал Рачинский, - прислушиваясь к толкам печати, беседуя о школах с представителями нашей интеллигенции, посто­янно чувствуешь, что речь идет не о той сельской школе, в которой приходится нам трудиться, но о сельской школе вообще, о какой-то схеме, заимствованной из наблюдений над школами иностранными, преимущественно немецкими. Но та школа, которая возникает на наших глазах, среди народа, глубоко отличающегося от всех прочих своим про­шлым, своим религиозным и племенным характером, своим общественным составом, среди обстоятельств, беспример­ных в истории, с этой схемой имеет очень мало общего" (3. 9).

Рачинский видит силу и слабость сельской школы в том, что она "возникает при весьма слабом участии духо­венства, при глубоком равнодушии образованных классов и правительственных органов из потребности безграмотного населения дать своим детям известное образование". Из такого порядка следует, что преподавание в сельских шко­лах не может иметь никакого направления, кроме данного теми же безграмотными родителями, что за ними не может быть иного контроля, кроме контроля тех же родителей. Но при всеобщем равнодушии к просвещению народа, при том, что религиозный элемент был введен в обучение только как уступка "невежественным требованиям простонародья", уровень сельских школ постепенно поднимался и они при­обретали все более религиозный, церковный характер бла­годаря тому, что на них воздействовало официально бес­правное, безграмотное, но одно искренне заинтересованное в делах школы население. Это воздействие осуществлялось "медленным, почти бессознательным, но упорным давлени­ем снизу - пассивным сопротивлением всему, не подходя­щему к народному понятию о школе, выживанием негодных учителей, поощрением удовлетворяющих народным нуждам, неотразимым влиянием учащихся на учащих" (3. 12). Этот религиозный, церковный характер сельской школы обу­словливает и другую особенность - резкое отличие ее учеб­ных программ от программ всех иноземных школ.

В народном представлении грамотность всегда рассмат­ривалась как ключ к Божественному Писанию, и Рачинский особенное внимание обращает на изучение церковно-славянского языка. Когда новый ученик приходит в школу, "он приносит с собой приобретенное в семье чувство ответ­ственности за свои поступки, за свое время, сознание необ­ходимости труда, напряжения своих сил. От учителя зави­сит не дать заглохнуть этим драгоценным задаткам, но укрепить и направить их. Приносит он с собой и темное, но высокое и благоговейное понятие об учении как о ключе к тайнам молитвы, жизни вечной, Божественной мудрости. Он, крестясь, целует первую книгу, которую дают ему в руки" (3. 18).

Обращалось внимание и на церковное пение. Видя своих детей поющими в церкви, родители осознавали, что их чада не теряют на уроках времени даром.

Рачинский выделял еще одну особенность русской школы. Старшие ученики принимали новичков с радушием и лаской. По доброй домашней привычке с ними носились, нянчились. Мерзкий обычай немецкой школы, перешедший и в наши средние учебные заведения, - обычай дразнить и мучить новичков совершенно был чужд школе русской, каковой являлась лишь сельская школа. Заботливость старших о новичках составляла такую же характерную осо­бенность нашей школы, как противоположная в школе немецкой. Эта заботливость проявлялась во всем: в играх, в работах, в постоянной помощи старших младшим в школь­ных занятиях. Она сопровождалась изумительным в детях терпением и умением обращаться с младшими, умением, которое было бы непостижимо, если бы мы не знали, что оно приобреталось вне школы ранней, продолжительной практикой. И практика эта связана с тем, что едва ребенок стал твердо держаться на ногах, ему поручали нянчить младшего брата или сестру, возлагали ответственность за жизнь беспомощного дорогого существа. И эта забота, как полагал Рачинский, отражается в детях своей нравственной стороной, оставляет в их душе глубокое чувство жалости к беспомощным и малым, потому что она - не произвольное насилие, а горькая необходимость.

Скромное и ровное поведение учеников в сельской школе, их бодрое и веселое настроение Рачинский объясня­ет особенностями русского характера. "В нормальной кре­стьянской жизни нет места тем преждевременным возбуж­дениям воображения, тем нездоровым искушениям мысли, - пишет он, - которыми исполнен быт наших городских клас­сов. Русский народ, вошедший в пословицу своим скверно­словием, в сущности самый стыдливый народ в мире. Грязь в глазах русского человека есть грязь. Когда в нем про­снется зверь, живущий в каждом человеке, он кидается ей. Но пока он трезв, пока он остается сам собой, он чист в мыслях и словах. Гаденькая, любезничающая грязноватость, проникшая из Франции в нравы нашего полуобразо­ванного общества, в нашу литературу низшего разряда, глубоко ему чужда. Каждый крестьянский мальчик - такой еще не испорченный русский человек" (3. 21).

Рассматривая отношение детей к религиозным и нрав­ственным предметам, Сергей Александрович отмечал, что оно обязательно такое же, как у их родителей, только более бессознательное и смутное. Соприкоснувшись с народной душой, он был изумлен ее красотой, идеализмом и высотой устремлений. "Та высота, та безусловность нравственного идеала, которая делает русский народ народом христиан­ским по преимуществу, - писал С. А. Рачинский, - которая в натурах спокойных и сильных выражается безграничной простотой и скромностью в совершении всякого подвига, доступного силам человеческим; которая в натурах страст­ных и узких ведет к ненасытному исканию, часто к чудовищным заблуждениям; которая в натурах широких и сла­бых влечет за собой преувеличенное сознание своего бесси­лия и в связи с ним отступление перед самыми исполни­мыми нравственными задачами и необъяснимые глубокие падения; которая во всяком русском человеке обусловли­вает возможность внезапных победоносных поворотов от грязи и зла к добру и правде, - вся эта нравственная суть русского человека уже заложена в русском ребенке. Велика и страшна задача русской школы ввиду этих могучих и опасных задатков, ввиду этих сил, этих слабостей, которые она призвана поддержать и направить. Школе, отрешенной от Церкви, эта задача не по силам. Лишь в качестве органа этой Церкви, в самом широком смысле этого слова, может она приступить к ее разрешению. Ей нужно содействие всех на­личных сил этой Церкви, и духовных, и светских" (3. 22-23).

Не один раз учитель задавал своим ученикам вопрос: "Как бы желали провести свою жизнь?" Ученики охотно писали ответы. Ответы самые разнообразные, в зависимости от возраста, степени развития и сиюминутного настроения. Но в этих сочинениях замечательно частое повторение од­ного мотива, который, по мнению С. А. Рачинского, в любой школе, кроме русской, может явиться лишь как редкое ис­ключение. "Большинство мальчиков, внимательно относя­щихся к заданной теме, нарисовав себе жизнь, соответст­вующую их вкусам и наклонностям (по большей части хозяйственным; из земных благ самым желательным оказы­вается собственный кусок земли), заключают ее отречением от всего мирского, раздачей имущества бедным - поступле­нием в монастырь!

Да, монастырь, жизнь в Боге и для Бога, отвержение себя - вот что совершенно искренно представляется конеч­ной целью существования, недосягаемым блаженством этим веселым, практическим детям. Эта мысль не могла им быть навязана учителем, нимало не сочувствующим нашим со­временным монастырям. Монастыря они и не видали. Они разумеют тот таинственный, идеальный, неземной мона­стырь, который рисуется перед ними в рассказах странни­ков, в житиях святых, в собственных смутных алканиях их души" (3. 23-24). Религиозный характер присущ русской школе, он постоянно вносится в нее самими учениками, ибо она - школа христианская. Христианская потому, что дети ищут в ней Христа, и основная задача народно-школьной педагогики - сделать из детей добрых христиан.

Вопрос о школе, в понимании Рачинского, есть вопрос об основах и устоях духовной жизни и культуры, вопрос выбора и единства. "Дело народной школы, - пишет он, - шире и глубже, чем всякая общественная деятельность. Для того, чтобы осилить его, нам нужно совершить внутренний подвиг. Нужно нам выйти из того лабиринта противоречий, в который завела нас вся наша внутренняя история нового времени - совместное расширение нашего умственного гори­зонта и сужение кругозора духовного, совместное развитие у нас европейской культуры и крепостного права. Внешний узел разрублен. Пора разрубить внутренний.

Достаточно мы жаловались на то взаимное непонима­ние, на то полное отчуждение, ту бездну, которая отделяет у нас массу народа от образованных его слоев и тормозит все отправления нашей будничной жизни, поражая бессили­ем все наши благие начинания, направленные к ее устрой­ству. Достаточно мы оплакивали тот роковой разрыв, кото­рый составляет суть нашей внутренней истории нового времени и, однако, не мешал в великие минуты этой исто­рии нашему полному единению. Пора нам вспомнить, что у нас под ногами есть общая почва, и твердо и сознательно встать на нее. Пора сознать, что настало время взаимодей­ствия, благотворного для обеих сторон, не того мгновенно­го, случайного взаимодействия и единения, которое вызы­вается событиями чрезвычайными, а взаимодействия посто­янного, ежедневного. Почва этого взаимодействия, этого единения - Церковь; орудие его - школа и, по преиму­ществу, школа сельская... Над всеми неравенствами, соз­данными историей, царит великое равенство перед Богом. Сознать это равенство, терпеливо, упорно бороться против всего, что затемняет его, против невежества масс, в котором мы сами виновны, против собственного высокомерия, отни­мающего у нас и то, что сумели сохранить эти темные массы, - это долг всякого мыслящего христианина, долг, грозно напоминаемый нам обстоятельствами настоящего времени" (3. 78-79).

По замечанию протоиерея Георгия Флоровского, Рачинский звал возвращаться в Церковь, чтобы там как меньше­го, но лучшего брата встретить народ, который отсюда еще не ушел и хочет здесь возрасти и жить. Делая скромное, повседневное, практическое школьное дело, Рачинский по­нимал его сокровенный смысл. С практической сдержанно­стью он остерегался торопливых обобщений, преждевре­менного максимализма. Он зорко глядел и четко обозначал главную цель - воцерковление русской души через воцерковление школы.

Рачинский всегда подчеркивал, и для него это было самоочевидным, что каждая школа есть живое и творческое дело, соборное сотрудничество и взаимодействие учащих и учащихся. И потому вопросы формы обучения и учебных программ с его точки зрения имели второстепенное значе­ние. Их нельзя решить наперед. Жизнь школы прежде все­го зависит от ее участников, от личностей ее руководителей и наставников. И в этом вся трудность школьного вопроса. В общем виде и наперед можно и достаточно определить только основные задания и приемы. Все остальное отпуска­ется на волю творческого почина.(5. 31)

Учительский состав народной школы

Вопрос об учительском составе народной школы для Рачинского один из основных, и он неоднократно со вниманием останавливается на нем. По его определению, "учительство в русской школе не есть ремесло, но призвание, низшая ступень того призвания, которое необ­ходимо, чтобы сделаться хорошим священником" (3. 76). Но одним учителем, по мнению Рачинского, не исчерпыва­ются учебные силы школы. Рядом с ним во всякой школе, заслуживающей название нормальной, действует законоучи­тель - священник, и школьное дело должно быть осуществ­лением учительского призвания Церкви. Из среды духовенства выделяется постепенно возрастающее меньшинство священников, преданных делу народного образования, ви­дящих в нем необходимое дополнение своей пастырской деятельности. "Благо той школе, - восклицает Рачинский, - которая обладает таким законоучителем! Она не умрет, какие бы ее ни постигли внешние и внутренние невзгоды. Она пустит и глубокие корни, и широкие ветви" (3. 33). Священник в школе - не только учитель, но пастырь и ду­ховник. Рачинский напоминает, что в таинстве священства "в числе других даров Духа Святого сообщается и благо­дать наставления в вере" (3. 65). Вокруг священника дол­жен собираться остальной учительский состав. "Хороший священник - душа школы; школа - якорь спасения для свя­щенника" (3. 34).

Школа должна принять характер приходской школы, ибо "за приходом, после деревни, остается значение единст­венного действительно живого союза в нашем сельском быту", и притом союза духовного. Церковность школы Рачинский понимает более широко, это характеристика ее внутреннего строя, ее духа. Церковная школа - это в первую очередь школа благочестия и добрых нравов. Поручаться школа должна священнику, но вместе с тем, став приходской, она приобретает характер церковный в широком смысле этого слова и становится делом всего сельского населения, без различия состояния и сословия. Школа оживает только тогда, когда вокруг нее создается атмосфера, в которой можно насаждать благочестие, добрые нравы и христиан­скую жизнь. И этим определяется центральное место в про­цессе обучения Закону Божию. Рачинский подчеркивает, что классное изучение Закона Божия, должно сопровож­даться практическим участием школьников в богослужении в качестве чтецов и певцов. С этим связано преподавание в школе церковно-славянского языка и церковного пения. Рачинский подчеркивает воспитательный смысл церковно­славянского языка. Этот язык открывает доступ к сокро­вищам духовным - к Священному Писанию, к богослужеб­ным книгам. Обучение грамоте имеет новый и живой смысл, если его начинать со славянской грамоты. "Ребенок, приобретший в несколько дней способность писать: "Гос­поди, помилуй" и "Боже, милостив буди мне грешному", заинтересовывается делом несравненно живее, чем если вы заставите его писать: оса, усы, Маша, каша" (3. 52). Наря­ду с чтением Нового Завета необходимо чтение Псалтири, священной книги, любимой народом.

Содержание образования в начальной сельской школе Рачинский ограничи­вает русской грамотой и арифметикой целых чисел. Понимая невозможность усвоения слишком большого объема знаний, он делает упор на образова­ние и приобретение практических навыков и умений. На уроках русского языка школьники при четырехлетнем кур­се должны достигнуть следующего: 1) уметь говорить без ошибочных местных оборотов и речений; 2) уметь читать с полным пониманием доступную им по содержанию прозу и стихотворения пушкинского периода; 3) уметь написать при должном внимании без ошибок против русского языка и правописания то, что бывает нужно писать в крестьян­ском быту: родственное письмо, прошение, условие. Пере­чень предлагаемой для чтения литературы позволяет судить о том, что этот объем не так уж и мал. К творениям Пуш­кина и Гоголя он присоединяет из русских "Семейную хро­нику", "Князя Серебряного", исторические романы Лажеч­никова, Загоскина. Из всемирной литературы - Гомера, исторические драмы Шекспира, "Потерянный рай" Мильтона. Он исключает практически весь послепушкинский период. Первая причина этого - обремененный иностранны­ми словами язык и сложный стилистический строй. Вторая причина - "весь гоголевский период русской литературы остается и останется недоступным русскому народу. Он не более как яркое отражение переходного состояния русско­го, отчасти европейского общества, отражение таких внут­ренних процессов его сознания, которые совершались лишь в верхнем его слое, которые не имеют ни общечеловече­ского, ни мирового значения" (3. 47). С особым благоговением и вдохновением Рачинский говорит о произведениях Пушкина, начиная с его сказок и кончая "Борисом Годуно­вым". "Его творчество, - пишет он, - это всемогущий талис­ман, сразу раздвигающий вокруг всякого грамотного тесные пределы времени и пространства, в которых до тех пор вра­щалась его мысль" (3. 49).

Дальнейшее расширение программы без соответствую­щего улучшения и усиления учащего персонала и без доста­точного удлинения учебного времени, по мнению Рачинского, представляет опасность. Удлинение учебного времени зависит от учителя и законоучителя. Если обучение в шко­ле поставлено исправно, родители охотно оставляют в ней детей не только на четыре года, но и на пять, шесть лет. "Как только родители уверуют в школу, убедятся, что она сообщает прочную практически приложимую грамотность, церковную и гражданскую, навык к быстрому и точному счету, что она учит детей молитве и страху Божию, школа смело может расширить свой учебный курс и по времени, и по содержанию" (3. 67).

Следует, по мнению Рачинского, выяснить в каком порядке и в какой постепенности могут быть введены новые предметы. На первое место он ставит церковное пение. За­тем желательно введение арифметики дробных чисел и эле­ментарной геометрии. Геометрия - первый новый предмет, подготавливающий к введению географии, без которой не­возможно преподавание истории. На геометрию стоит обра­тить особое внимание - она имеет множество применений (техническое рисование, геодезия, строительные и художе­ственные ремесла), приводит в действие те умственные спо­собности ребенка, которые не затрагивают другие предме­ты. Расширение программы школы ведется с учетом связи и взаимовлияния учебных предметов. Рачинский учитывал, говоря языком современной педагогики, "межпредметные связи". Говорит он и о развивающем обучении.

Преподавание отечественной истории в школе затруд­нено по двум причинам. Первая - сведения по этому пред­мету должны быть точны и обильны, а следовательно, пре­подавать его должен исключительно образованный учитель, которого не каждая школа в состоянии иметь. Вторая -взгляды наших историков на значение самых основных мо­ментов русской истории расходятся почти диаметрально, и такое разногласие отражается в нашей популярной и дет­ской литературе. В этом хаосе трудно разобраться не толь­ко ученикам сельской школы, но и учителю.

Расширение общеобразовательного курса возможно, если вводится то, что по силам учебному персоналу и что может уложиться в местные сроки. Рачинский предлагает расширение курса другого рода. Он говорит о "распростра­нении у нас, путем сельской школы, сведений и умений технических, об основании школ ремесленных, земледель­ческих, доступных нашим крестьянским детям" (3. 70).

Подводя итоги своих рассуждений о сельской школе, С. А. Рачинский рисует портрет заурядного ученика школы и чем он отличается от своих безграмотных односельчан. Во-первых - более правильной речью, с этим связано точное понимание речи образованных классов, письменной и лите­ратурной речи; во-вторых - умением писать письма и дело­вые бумаги; в-третьих - способностью читать для своей за­бавы, для своего поучения и назидания. Самое важное, по мнению Рачинского, - это то искреннее благочестие, тот интерес к вопросам веры и духа, который вынесли из дома и внесли в сельскую школу ее ученики. В школе эти каче­ства становятся сознательнее и глубже, они оказываются могучими будильниками ума и впоследствии поддерживают те навыки и знания, которые приобретены детьми во время обучения. Духовная жажда становится для них главным побуждением не только к чтению, но и к писанию, находя­щему в их быту так мало постоянных практических прило­жений. В свободные минуты они с величайшей охотой пе­реписывают молитвы, духовные стихотворения, отрывки церковно-назидательного содержания. Понимание церковно­славянского языка, знакомство с богослужением, способ­ность участвовать в нем пением или чтением привязывают их к Церкви. (3. 72)

Не отрицая возможности для способных мальчиков продолжить свое образование в средних и высших учебных заведениях, Рачинский спешит прибавить, "что в большин­стве случаев крестьянский мальчик может только проиграть от помещения в наши средние учебные заведения. Оконча­тельный, бесповоротный разрыв с крестьянской средой, неизбежный при таком шаге, редко вознаграждается при­обретением истинного образования. ...Наши средние учеб­ные заведения, отчасти и высшие, все более становятся рассадниками не просвещения, а чиновничества. ...Знания, приобретаемые в них, в глазах учащихся и их родителей - ничто. Все дело в дипломе, в служебных правах" (3. 74). В рассуждениях Рачинского о дальнейшем образовании сельских школьников прослеживается не высказанная им мысль о том, что сельская школа есть школа оконча­тельная. И это мнение основано на стремлении сохра­нить внутренний духовный мир своих учеников в неповрежденности. Вся русская школа в его время, да и в наше тоже, имеет другой стиль, насыщена другим духом, не народным и не церковным. При этом продолжение образо­вания всегда означает отрыв от быта, от семьи, переход в мир "господ". В этих условиях он предлагает разные вари­анты продолжения образования, среди которых называет подготовку фельдшеров при земских больницах, учебу у опытных землемеров, у иконописцев при монастырях. (3. 75-76)

С.А. Рачинский не формулирует ясно своих представ­лений о системе образования в России, но, считая сельскую школу единственной школой для сельских детей, он ее рас­сматривает и как первую ступень школ единого типа и ду­ха, включающих средние и высшие учебные заведения под покровительством Православной Церкви.

Последние годы жизни С.А. Рачинского

Семнадцать лет продолжалась напряженная работа, для которой Рачинский не жалел своего здоровья и жертвовал всеми своими материаль­ными ценностями, отказывая себе решительно во всем. В 1892 году умерла его мать, и он по слабости своего здоровья пересе­лился в барский дом, приходя в школу только на уроки.

Рачинский до конца своей жизни руководил весьма слож­ным школьным миром, разросшимся вокруг Татева. В 1896 году в школах, которые он содержал на свои средства и где под его руководством преподавали его ученики или выбран­ные им учителя, было около тысячи учащихся.

Ирина Ушакова

Ныне, когда наша школа бьётся в новых реформах, а уровень подготовки учащихся тем временем падает, пора вспомнить настоящих деятелей русского образования, заботников о своём народе.

Учителем века называют Сергея Александровича Рачинского (1833-1902). Профессор московского университета С. А. Рачинский создал на свои средства в Смоленской и Тверской губерниях около двадцати школ (некоторые с общежитиями и лечебницами), в которых обучались более тысячи крестьянских детей, организовал общества трезвости, которые спасли тысячи людей от гибели. Ценный литературный и педагогический материал составляет его переписка со многими писателями и государственными деятелями, письма простым крестьянам.

Будущий педагог родился в селе Татево Бельского уезда Смоленской губернии (ныне Оленинский район Тверской области). Окончил естественный факультет Московского университета, а в 1859 г. первым возглавил кафедру физиологии растений в Московском университете, впоследствии стал ординарным профессором Московского университета и членом научного общества, к которому принадлежали А. Г. Столетов, Н. Я. Лясковский, С. А. Усов.

Работы молодого учёного публиковались в «Вестнике естественных наук» и «Русском вестнике», с 1863 г. он был постоянным сотрудником журнала «Русский архив», издаваемого П. И. Бартеневым, а также состоял негласным редактором «Русского вестника» во время печатания там «Отцов и детей» И. С. Тургенева. В доме Рачинского на Малой Дмитровке часто бывали Ф. Лист и П. Чайковский, К. Павлова и Л. Толстой. В круге общения Рачинского были Ф. Тютчев, К. Аксаков.

Сергей Рачинский.

В 1860-х гг. политические волнения в стране коснулись и университета, тогда Рачинский уходит в отставку, а в1872 г. навсегда возвращается в родовое имение Татево. Европейское образование и вращение в интеллигентских кругах не помешали учёному не только с большим интересом, но и с любовью относиться к народной жизни, самобытной русской культуре: он собирал фольклор, произведения кустарных ремёсел.

Рачинский понимал, что вопрос о народном образовании - это «…вопрос о будущем России, более важный, чем о финансах, судопроизводстве, полиции и вообще о государственных учреждениях. Ибо как ни плохи будут эти учреждения, но когда дух народа цел, государство останется непоколебимо. Когда же последовало в народе нравственное разложение, тогда самые превосходные учреждения не удержат государство от гибели», - писал педагог-подвижник в своих «Заметках о сельской школе».

Живя рядом с народом, он чувствовал, что дух народный и силы держатся преданием и обычаем, пока народ не образован. Поэтому главным призванием людей образованных Рачинский считал просвещение крестьян: «И если народ погрязнет в невежестве, то позор и проклятие нашему мёртвому образованию».

Сегодняшнее состояние народной жизни в том селе, где жил Рачинский сто лет назад, тяжелее, чем во время его деятельности. И духовно, и материально - тяжелее. И как никогда нужны руководители, которые помогут своему народу выйти на верный путь национального развития, возродиться духовно, осознать себя…

С 1877 по 1902 гг. «барин» Рачинский жил вместе с крестьянскими ребятами в построенной им школе, содержал их на свои деньги и преподавал арифметику и грамматику, пение и рисование, географию и ботанику. При школе работала лечебница, где бесплатно получали медицинскую помощь все жители окрестных сёл.

Всё, что исполнял учитель, исходило из его глубоко религиозного миропонимания, единого с народом. Жизнь школы была связана с соблюдением постов и всех православных праздников. За одним братским столом перед трапезой собирались учителя, помощники Сергея Александровича и ученики. Школьной братией пелись молитвы. Каждый праздник отмечался с особым торжеством и глубокой радостью. «Тому, кто окунулся в этот мир строгого влияния, глубокого озарения всех движений человеческого духа, тому доступны все выси музыкального искусства, тому понятны и Бах, и Палестрина, и самые светлые вдохновения Моцарта, и самые мистические дерзновения Бетховена и Глинки», - писал Рачинский о богослужении и церковном пении. Крестьяне, бывшие в Петербурге, говорили, что там такого чудного церковного хора не слышали.

Народный учитель воспитал трёх художников из деревенских мальчиков своей школы, обучал их на свои средства: Н. Богданова-Бельского, Т. Никонова и И. Петерсона. Учеником Рачинского был также протоиерей А. П. Васильев (1867-1918), духовник царской семьи. Он окончил Санкт-Петербургскую духовную академию, стал выдающимся народным проповедником и законоучителем царских детей.

Укрепляя плоды своей деятельности по благоустройству и просвещению населения, Рачинский 5 июля1882 г. создал общество трезвости. Все желающие отказаться от пагубной привычки в день памяти преподобного Сергия Радонежского служили молебен святому и просили его помощи, чтобы преодолеть страшный недуг. Человек давал обещание Богу, и церковь своими обрядами ему помогала. Сотни людей смогли исправить свою жизнь, вступив в общество трезвости. В селе Пречистое Духовищенского уезда обет трезвости дали 250 человек; в селе Дровине Гжатского уезда, где учительствовал любимый ученик Рачинского В. А. Лебедев, в общество трезвости вступили 700 человек. Во многих городах и сёлах, на фабриках и заводах возникли подобные общества. «Трезвенники, - писал В. Г. Георгиевский в своём некрологе о Рачинском, - стали исчисляться десятками тысяч».

К сельскому учителю как человеку образованному и философски мыслящему обращались за советами писатель Лев Толстой, философ Василий Розанов, обер-прокурор Священного Синода Константин Победоносцев.

Московский Императорский университет. Акварель. 1911 г.

Прекрасно зная мировую культуру, соприкасаясь с отечественной народной культурой, ведя огромную переписку на нескольких языках, откликаясь на все события, происходящие в мире, С. А. Рачинский чувствовал «пробуждение исторического творчества, культурной индивидуализации более широкое, чем то, которое ознаменовало начало христианской эры в эпоху Возрождения». Одним из театров этого процесса Рачинский, вне сомнения, видел Россию, «столь чуткую к западным влияниям, столь тесно связанную с Востоком своими историческими судьбами».

Сберегая для новых поколений клад мудрости, духовный опыт наших предков, на который так спасительно было бы опереться нам сейчас, Рачинский понимал, какой свет христианская культура несёт всему миру. Учитель старался как можно большему количеству людей передать этот спасительный свет культуры, которая, облагораживая человека, воспитывая его гуманность и нравственность, приближает его к божественной истине и любви. По письмам уже взрослых учеников Рачинского к нему можно увидеть, как заложенные в человеке крупицы духовности делают его причастным к истории, культуре, искусству.

«Цвет русского искусства - впереди, - писал Рачинский. - Вся громадная художественная работа России XIХ века - работа подготовительная. Вся эта дивная выработка языка, все эти смелости и тонкости музыкальной и живописной техники, вся эта горячая и искренняя правдивость в изображении действительности - всё это нас с детства восхищает и изумляет Европу. Это драгоценный материал для воздвигаемого здания искусства. Все наши великие художники кончают жизнь, мучимые жаждой вещей божественных, или замолкают в ужасе перед великими тайнами жизни и смерти. Эта жажда будет утолена, этот ужас рассеется. Неразрешимые логической мыслью вопросы разрешаются только ответами, воплощёнными в жизни, в искусстве. Все это дано нам видеть лицом к лицу - как в зеркале - в искусстве, в том цельном искусстве, которое мы называем религиозным и которое есть единственное, ибо всё прочее - лишь блестящие осколки его».

Революция 1917 года, поглотившая уникальную библиотеку в Татеве и тысячи более значимых культурных и архитектурных ценностей, отодвинула этот «цвет» - рассвет русского искусства не на одно столетие.

Высокопоучительная деятельность Рачинского на благо просвещения была оценена и с высоты царского престола. 14 мая 1899 г. император Николай II подал рескрипт: «Труды ваши по устройству школьного обучения и воспитания крестьянских детей, в нераздельной связи с церковью и приходом, послужили образованию уже нескольких поколений в духе истинного просвещения, отвечающего духовным потребностям народа».

С. А. Рачинский был дружен со своим земляком, основателем православной миссии в Японии архиепископом Николаем (Касаткиным) (1836-1912). В Татеве проводили каникулы обучавшиеся в Санкт-Петербургской духовной академии японцы, обращённые архиепископом Николаем в православие (Арсений Ивасава и крестник Сергея Александровича самурай Сеодзи). Частыми гостями Татева были граф Д. Шереметьев, философ В. В. Розанов, священник С. В. Смоленский, дочь поэта Е. А. Дельвиг. Писатель В. Ян, побывавший в Татеве, вспоминал, что от всех учительствующих учеников Рачинского веяло чем-то искренним и чистым: «Я глядел в задумчивые глаза этих людей, поднявшихся, вышедших из народной массы, но не порвавших ни одной из нитей, связывающих их с коренной народной силой, с землёй-матушкой, и мне было отрадно, тепло возле них... Эти люди не собьются с дороги, не пропадут. С ними не оскудеет земля».

Что сегодня в наших силах сделать для сохранения богатого наследия педагога? Писать и говорить о таких многогранно талантливых тружениках, как Сергей Рачинский.

Идеи и методики Рачинского постепенно внедряются в некоторых школах, о выдающемся учёном говорят в своих выступлениях педагоги и журналисты, проходят конференции, связанные с именем Рачинского.

В самом же Татеве отреставрирована Троицкая церковь и возобновлено богослужение. К сожалению, повсеместная картина нашего времени - сёла, пустеющие без молодёжи. Малочисленна стала и татевская школа. Зданию, построенному в 1907 г., нужен ремонт. Необходим уход за остатками парка. Здание можно отреставрировать, но аллеи, которые растут двести лет, в одночасье создать невозможно…

1. Сергий Радонежский - это…

А) русский князь
Б) русский святой
В) священнослужитель
Г) русский богатырь

2.Как звали родителей Сергия?

А) Иван и Ольга
б) Пётр и Марфа
в) Кирилл и Мария

3. Что стало предзнаменованием Богоизбранности будущего ребёнка Марии и Кирилла?

4. Назовите дату рождения прп. С.Радонежского.

5.Какое имя получил мальчик при крещении?

А) Сергий
б) Константин
в) Варфоломей

6. Где родился Сергий?

А) Киев
Б) Новгород
В) Ростов
Г) Муром

7. Откуда переехал отец мальчика?

А) из Киева
Б) из Москвы
В) из Ростова
Г) Из Рязани

8. Куда переехал отец мальчика?

А) В Радонеж
б) В Москву
в) В Коломну
г) Во Владимир

9. Как учился Варфоломей?

А) быстро и легко
б) медленно и не прилежно
в) прилежно, но с трудом

10. Кого встретил Варфоломей?

А) святого старца
б) ангела
в) монахиню

11. Что он спросил у мальчика?

А) «Кем ты хочешь стать, чадо?»
б) «Куда ты идёшь, чадо?»
в) «Что ищешь и чего хочешь, чадо?»

12. Что ответил мальчик на вопрос старца?

А) что он хочет стать святым
б) что он хочет стать монахом
в) что его послали искать лошадь
г) что он хочет знать грамоту

13. Первая благодать от Бога:

А) исцеление от болезни
Б) дарование благополучия
В) дар разумения
Г) чистота помышления

14. О чём просил Варфоломей своих родителей?

А) позволить ему стать священником
б) позволить ему идти учиться
в) позволить ему стать монахом

15. О чём попросили родители юношу?

А) подождать, пока они состарятся
б) подождать, пока они умрут
в) подождать, пока женятся старшие братья

16. Как Варфоломей стал Сергием? Что об этом сказано в «Житии…»?

17. В каком году прп. Сергий принял постриг?

18. Почему прп. Сергия называют Радонежским?

19. Дела Сергия Радонежского:

А) отказ от наследства

Г) писал духовные книги

20. С какими животными дружил прп. Сергий?

21. Кто из русских князей приезжал к пр. Сергию за советом и благословением?

А) князь Александр
б) князь Дмитрий
в) князь Владимир

22. Как звали монахов - участников Куликовской битвы?

23. Как называется храм, где покоятся мощи пр. Сергия?

А) Успенский собор
б) Духовская церковь
в) Троицкий собор

24. Дела Сергия Радонежского:

А) отказ от наследства
Б) строительство церкви и монастыря
В) чудесным образом исцелял людей
Г) писал духовные книги

25. Какие чудеса прп. Сергия вам известны? Опишите их.
26. Назовите автора приведённого ниже отрывка

Туда притекали люди,
Туда приходили звери,
Туда прилетали птицы
За помощью и теплом -
И всем несло исцеленье,
И всем несло вспоможенье
Великое Сердце-Солнце,
Сокровищница Любви!

27.Какого числа празднуется обретение мощей прп. С.Радонежского?

28. Назовите дату преставления прп. С.Радонежского.

29.«Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную…» Когда прп. Сергий произнёс эти удивительные слова?

30.Когда и кем было написано Житие Сергия?

31.Какие монастыри основал прп. Сергий?

32.В каком году прп. Сергия причислили к лику святых?

33.Расскажите о чуде с источником.

На вопрос в какое время жил известный российский учитель сергей александрович и в какой школе он работал заданный автором Ѕарисов Салават лучший ответ это


Источник: http://file-rf.ru/analitics/519

Ответ от Простираться [активный]
Спасибо за лучший ответ

Ответ от шеврон [новичек]
Рачинский Сергей Александрович родился 15 мая 1833 года, умер в свой день рождения 15 мая 1902 года, ему было 69 лет.
Он создал на свои средства в Смоленской и Тверской губерниях около двадцати школ (некоторые с общежитиями и лечебницами) , в которых обучались более тысячи крестьянских детей, работал в сельской церковно-приходской школе в своем родном селе Татево (Смоленской губернии) , школа до сих пор носит его имя - "Школа Рачинского".
Его урок "Устный счет. В народной школе С. Рачинского", написал художник Николай Богданов-Бельский 1895 году. Выставлена картина в Третьяковской галерее.

Ответ от Посох [новичек]

Ответ от Ление мустафаева [новичек]
Сергей Александрович Рачинский (15 мая 1833, с. Татево, Бельский уезд, Смоленская губерния - 15 мая 1902, с. Татево, Бельский уезд, Смоленская губерния) - российский учёный, педагог, просветитель, профессор Московского университета, ботаник и математик. Член-корреспондент Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук.
В возрасте 15 лет Сергей Рачинский поступил на медицинский факультет Московского университета. Проучившись здесь два года, перевёлся на естественное отделение физико-математического факультета, который закончил в 1853 г.
После окончания университета он недолго служил в Архиве иностранных дел, затем в 1856 году уехал в Европу, продолжая учиться в известных университетах Германии. Возвратившись из-за границы, защитил диссертацию по теме «О движении высших растений» , получил звание магистра и стал руководителем кафедры физиологии растений в Московском университете. В 24 года за крупное сочинение «О некоторых химических превращениях растительных тканей» ему была присуждена учёная степень доктора ботаники.
В университете Рачинского любили и студенты и преподаватели за обширную и бескорыстную общественную деятельность. Он был членом попечительского комитета о бедных студентах, его избирали судьёй университетского суда, он оказывал материальную помощь бедным, особоодарённым студентам. Начиная с 1861 г. адъюнкты Сергей Александрович и его брат Константин Александрович (1838-1909?) Рачинские «изъявили желание жертвовать ежегодно из своего жалованья каждый по 500 руб. серебром на отправление за границу для усовершенствования в математических и естественных науках молодых людей по назначению физико-математического факультета» . На эти средства в 1862 г. был командирован за границу будущий известный физик Александр Григорьевич Столетов (1839-1896).
В 1867 году из-за конфликта прогрессивных профессоров с администрацией вышел в отставку, жил без места. В Москве в доме С. А. Рачинского на Малой Дмитровке, а потом в одном из переулков близ Остоженки собирались учёные, литераторы, художники. Здесь хозяин дома познакомился с Л. Н. Толстым, П. И. Чайковским, сблизился с братьями Аксаковыми, семьей В. Ф. Одоевского, историком В. И. Герье и др. Беседы с Л. Н. Толстым вновь направили его внимание к проблемам народного просвещения. С. А. Рачинский стал помогать сестре Варваре Александровне проводить занятия с детьми в крестьянской школе.
В 1872 году вернулся в родовое село Татево. Строитель и учитель в первой в России сельской школы с общежитием для крестьянских детей.

Ответ от Елена Лежнина [новичек]
спасибо за все ответы:)))

Ответ от ЕГОР егор [новичек]
Рачинский Сергей Александрович родился 15 мая 1833 года, умер в свой день рождения 15 мая 1902 года, ему было 69 лет.
Он создал на свои средства в Смоленской и Тверской губерниях около двадцати школ (некоторые с общежитиями и лечебницами) , в которых обучались более тысячи крестьянских детей, работал в сельской церковно-приходской школе в своем родном селе Татево (Смоленской губернии) , школа до сих пор носит его имя - "Школа Рачинского".
Его урок "Устный счет. В народной школе С. Рачинского", написал художник Николай Богданов-Бельский 1895 году. Выставлена картина в Третьяковской галерее.

Ответ от Аня Коробейникова [новичек]
апролдж

Ответ от Мансур Гериханов [новичек]
ученик футбола

Ответ от Ѐиана Егорова [новичек]
Рачинский Сергей Александрович родился 15 мая 1833 года, умер в свой день рождения 15 мая 1902 года, ему было 69 лет.
Он создал на свои средства в Смоленской и Тверской губерниях около двадцати школ (некоторые с общежитиями и лечебницами) , в которых обучались более тысячи крестьянских детей, работал в сельской церковно-приходской школе в своем родном селе Татево (Смоленской губернии) , школа до сих пор носит его имя - "Школа Рачинского".
Его урок "Устный счет. В народной школе С. Рачинского", написал художник Николай Богданов-Бельский 1895 году. Выставлена картина в Третьяковской галерее

Ответ от Алла Климова [новичек]
Рачинский Сергей Александрович родился 15 мая 1833 года, умер в свой день рождения 15 мая 1902 года, ему было 69 лет.
Он создал на свои средства в Смоленской и Тверской губерниях около двадцати школ (некоторые с общежитиями и лечебницами) , в которых обучались более тысячи крестьянских детей, работал в сельской церковно-приходской школе в своем родном селе Татево (Смоленской губернии) , школа до сих пор носит его имя - "Школа Рачинского".
Его урок "Устный счет. В народной школе С. Рачинского", написал художник Николай Богданов-Бельский 1895 году. Выставлена картина в Третьяковской галерее.

Ответ от Илья Герасимов [новичек]
огроменнишее спасибо

Ответ от Slava Leonov [новичек]
спасибо ты мне поиог

Ответ от Ирина Вячеславовна [новичек]
Рачинский Сергей Александрович родился 15 мая 1833 года, умер в свой день рождения 15 мая 1902 года, ему было 69 лет.
Он создал на свои средства в Смоленской и Тверской губерниях около двадцати школ (некоторые с общежитиями и лечебницами) , в которых обучались более тысячи крестьянских детей, работал в сельской церковно-приходской школе в своем родном селе Татево (Смоленской губернии) , школа до сих пор носит его имя - "Школа Рачинского".
Его урок "Устный счет. В народной школе С. Рачинского", написал художник Николай Богданов-Бельский 1895 году. Выставлена картина в Третьяковской галерее.