Разработанный Г. Гегелем на идеалистической философской основе метод восхождения от абстрактного к конкретному полу­чил подлинно научную интерпретацию и применение в работах К. Маркса. Данный метод понимался им какспособ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его как духовно конкретное. По мнению К. Маркса, восхождение от абстрактного к конкретному является единственно возможным методом научного познания; только он позволяет познать предмет науки полностью и выразить в системе взаимосвязанных понятий и категорий. Иные познавательные средства - анализ, синтез, ин­дукция, дедукция, абстрагирование - для этих целей оказываются недостаточными.

Особенности восхождения от абстрактного к конкретному как наиболее продуктивного метода теоретического познания выра­жаются прежде всего в оригинальной трактовке понятия «кон­кретное». В философской и юридической литературе под конкрет­ным чаще всего понимается реально существующий единичный объект, процесс, субъект, действие. Однако К. Маркс эту катего­рию наполнил новым содержанием. Для него конкретным пред­стает товарно-капиталистическая формация в целом, а не ее от­дельные эпизодические проявления, чувственно воспринимаемые вещи, события, явления, факты. Товар, стоимость и другие явле­ния представляют собой лишь стороны, аспекты конкретного. По­этому К. Маркс нередко использует в качестве синонима конкрет­ного понятие органически целого или тотальности.

Понимаемое таким образом конкретное выступает в двух значе­ниях: как реально существующее общество, отдельная обществен­но-экономическая формация и как система категорий и понятий, отражающих реально существующую конкретность. «Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих определений, сле­довательно, единство многообразного. В мышлении оно поэтому выступает как процесс синтеза, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно представляет собой действительный исходный пункт и вследствие этого также исходный пункт созерцания и представления» . Согласно К. Марксу процесс теоретического по­знания реально сущего конкретного состоит из двух этапов.

Метод восхождения от абстрактного к конкретному дает пози­тивные результаты тогда, когда в науке уже сложилась достаточно развитая система абстракций, вычленены составляющие исследуе­мый объект элементы, изучены их свойства и отношения, т. е. бо­лее или менее полно завершен начальный этап теоретического анализа - восхождение от конкретного к абстрактному. Анализ экономических отношений капиталистического общества, отме­чал К. Маркс, не может начинаться с реального и конкретного - с населения, хотя оно является основой и субъектом всего общест­венного производства . Лишь после того, как путем анализа были выделены абстрактные всеобщие отношения (разделение труда, деньги, стоимость), представилось возможным осуществить вос­хождение от простейших абстракций, взаимосвязанных катего­рий, фиксирующих существенные стороны, связи капиталистиче­ского способа производства как единого целостного организма. Благодаря этому целое предстает перед исследователем как бога­тая совокупность с многочисленными определениями и отноше­ниями.

Формирование системы категорий, понятий науки в процессе восхождения от абстрактного к конкретному требует применения и специфических познавательных средств. Как метод, применяе­мый на более высокой стадии научного познания, восхождение от абстрактного к конкретному не отрицает остальных известных науке познавательных средств, применяемых на других стадиях научного познания.

Исследуя экономические отношения буржуазного общества, К. Маркс широко использовал весь арсенал общих и частных ме­тодов познания. Характеризуя способы исследования товара в «Капитале», В. И. Ленин отмечал: «Анализ двоякий, дедуктивный и индуктивный, - логический и исторический (формы стоимо­сти). Проверка фактами... практикой есть здесь в каждом шаге анализа» . Аналогичные мысли высказывал и Ф. Энгельс. «Теоре­тическое исследование, - писал он, - вовсе не обязано держаться только в чисто абстрактной области. Наоборот, оно нуждается в исторических иллюстрациях, в постоянном соприкосновении с действительностью» 2 .

Одновременно восхождение от абстрактного к конкретному имеет собственное содержание - совокупность специфических требований, принципов, реализуемых на данном этапе познания. В их числе основоположники марксизма называли следующиетребования :

1) началом восхождения от абстрактного к конкретному высту­пает простейшая абстракция, отражающая такое отношение пред­мета, которое является неразложимым в рамках исследуемого предмета;

2) исходная абстракция в зародыше содержит все противоречия исследуемого предмета, на основе которых вырастают другие от­ношения и связи;

3) восхождение от абстрактного к конкретному осуществляется в процессе раскрытия внутренних противоречий самой вещи, ис­точника ее возникновения и развития;

4) последовательность рассмотрения и соответственно распо­ложения категорий в науке определяется отношением, в котором находятся отражаемые ими стороны, связи в наиболее зрелом на момент исследования состояния предмета, явления. Причем это отношение может быть прямо противоположным тому, которое

представляется естественным или соответствующим последова­тельности исторического развития;

5) восхождение от абстрактного к конкретному не представляет собой чисто логического процесса, самодвижения категорий, а ос­новывается на изучении реально существующего общества, кото­рое при исследовании постоянно должно витать в голове познаю­щего субъекта как предпосылка .

Названные и другие требования восхождения от абстрактного к конкретному составляют исходные принципы, основу для теоре­тического познания любой тотальной целостности, в том числе права, его закономерностей, составляющих предмет правовой науки. Советскими правоведами неоднократно предпринимались попытки осуществить восхождение от абстрактного к конкретно­му и создать подлинно марксистскую, материалистическую тео­рию права. Одним из первых исследователей этих проблем был Е. Б. Пашуканис.

Он полагал, что для материалистического изучения права и сис­темы отражающих его категорий неприемлемы формально-логи­ческие, социологические и иные методы, разработанные буржуаз­ными юристами, что в этих целях должен быть использован разра­ботанный К. Марксом с материалистических позиций и блестяще им примененный для исследования буржуазных экономических отношений метод восхождения от абстрактного к конкретному. «Критика буржуазной юриспруденции с точки зрения научного социализма должна взять за образец критику буржуазной полити­ческой экономии, как ее дал К. Маркс, - отмечал Е. Б. Пашука­нис. - Для этого она должна... не отбрасывать в сторону те обоб­щения и абстракции, которые были выработаны буржуазными юристами, исходившими из потребностей своего времени и своего класса, но подвергнуть анализу эти абстрактные категории, вскрыть истинное их значение» .

Высказав ряд принципиально важных положений относитель­но применения метода восхождения от абстрактного к конкретно­му, Е. Б. Пашуканис, однако, не смог полностью реализовать их в исследованиях и сформировать действительную систему катего­рий общей теории права, раскрывающую закономерности функ­ционирования и развития права как тотального целого.

Во-первых, в 1920-х гг. методология исследования буржуазных экономических отношений К. Маркса не была изучена. Научный анализ методологии «Капитала» сам по себе представлял гранди­озную задачу, которая во многом не решена и сегодня. В исследо­ваниях Е. Б. Пашуканис исходил преимущественно из трактовки метода восхождения от абстрактного к конкретному, данной К. Марксом во введении к работе «К критике политической эко­номии».

Во-вторых, Е. Б. Пашуканис не уделял достаточного внимания выявлению специфики применения метода восхождения от абст­рактного к конкретному в правоведении. Между тем творческое применение этого метода неизменно предполагает его конкрети­зацию, развитие применительно к специфике исследуемых явле­ний. Система категорий «Капитала» не может механически при­меняться в правоведении, поскольку имеет собственный предмет и специфическую систему отражающих его категорий.

В-третьих, попытки применения метода восхождения от абст­рактного к конкретному в правоведении в период его становления были преждевременными потому, что не был сформирован поня­тийный аппарат, отражающий отдельные стороны, процесс права. Восхождение от абстрактного к конкретному как завершающая стадия теоретического познания дает плодотворные результаты тогда, когда полностью пройден предшествующий этап восхожде­ния от конкретного к абстрактному и создана развитая сеть абст­ракций.

В конце 1940-х гг. С. И. Аскназий предпринял попытку приме­нить метод восхождения от абстрактного к конкретному в сфере науки гражданского права. Он справедливо обратил внимание юристов на то, что наука гражданского права остается догматиче­ской, способной лишь описать и классифицировать нормативно­правовой материал, в лучшем случае подкрепив это аргументами из арсенала примитивной социологии. Единственно научный спо­соб превращения правовых наук в подлинную науку С. И. Аскна­зий видел в творческом применении метода восхождения от абст­рактного к конкретному. В процессе восхождения исследователь проходит два этапа: первый этап познания права и его институтов сводится к выяснению закономерностей развития экономических отношений, которые лежат в основе соответствующих правовых институтов. На втором этапе восхождения должно быть показано, как на базе данной общественной формации и связанных с ней методов воздействия на экономические отношения складываются определенные правовые явления и институты. В результате завер­шающего этапа восхождения правовые нормы и отношения, вы­ступавшие в начале познания как факт, оказываются «познанны­ми» как необходимые во всех своих качествах и определениях .

Определенную часть методологических положений С. И. Аскна- зий успешно применил при решении отдельных проблем совет­ской цивилистики. Но главная задача данного метода - создание системы взаимосвязанных категорий - не была решена. Одна из основных причин неточной интерпретации данного метода С. И. Аскназием кроется в понимании категории «конкретное». Если у К. Маркса, как уже говорилось выше, под конкретным по­нимается тотальное целое, общество в целом, то С. И. Аскназий интерпретировал данную категорию весьма узко, в качестве сино­нима реально существующего единичного, отдельного предмета, явления. Поэтому и результатом познания выступают не законо­мерности права, раскрытые в системе понятий и категорий, а лишь правовые нормы и отношения, познанные «как необходи­мые во всех своих качествах и определениях».

Между тем конкретным в правовой науке выступает не отдель­ный правовой институт или норма права, а право в целом или от­дельная отрасль права, т. е. такие структурные образования, кото­рые представляют собой сложные исторически развивающиеся и в то же время относительно самостоятельные системы. Норма права или отдельный правовой институт не представляют собой тоталь­ной целостности, а выступают в качестве ее отдельных частей, вследствие чего их плодотворное исследование предполагает изу­чение не только связей с экономическими материальными отно­шениями общества, но и зависимостей в системе права в целом.

Подобно тому как конкретное в праве не сводится к отдельным институтам и нормам права, так и в мышлении, в юридической науке конкретное не сводится к знаниям социальной обусловлен­ности отдельных институтов и норм права, хотя исследования та­кого рода занимают значительную часть научно-исследователь­ских работ российских правоведов. Нельзя объяснить правовой институт, его социально-экономическую обусловленность, не раскрыв предварительно его сущность, закономерности функцио­нирования и развития. Последние, будучи предметом общей тео­рии права и иных отраслевых юридических наук, и составляют ко­нечную цель исследований в области юриспруденции.

Поэтому конкретное как итог познания, научного освоения объективной реальности в правовой науке представляет собой аб­страктную модель - систему категорий и понятий, которые отра­жают сущностные, закономерные стороны права и находятся между собой в той взаимосвязи, которая присуща отражаемым ими сторонам, элементам конкретного.

Именно взаимосвязь категорий и понятий в пределах тотально­го целого - отрасли права или права в целом, а не отдельного ин­ститута - составляетспецифику восхождения от абстрактного к конкретному в правоведении. Там, где познание останавливается на исследовании отдельных взаимосвязанных явлений без синтеза их в пределах тотального целого, имеют место системные исследо­вания, подготавливающие основу, добротную базу для такого вос­хождения и оставляющие решенной конечную, наиболее сложную задачу теоретического познания. Поэтому С. И. Аскназий, оста­новившийся на раскрытии специфики конкретных институтов гражданского права, не смог осуществить восхождение от абст­рактного к конкретному в его действительной сущности, до конца и познать предмет данной науки на уровне закономерного и необ­ходимого.

Весьма оригинальную попытку восхождения от абстрактного к конкретному предпринял в 1970-х гг. А. М. Васильев. Данный процесс теоретического познания он свел к дедуктивному развер­тыванию категории «сущность права» в понятиях менее общего плана «норма права», «система права» и др. Не отрицая правомер­ности и полезности дедуктивных исследований в правовой науке, считаем, однако, что они не являются аналогом восхождения от абстрактного к конкретному.

Во-первых, при дедуктивном развертывании категории «сущ­ность права» научный анализ начинается с наиболее глубокой, сущностной стороны исследуемого, тогда как восхождение от аб­страктного к конкретному предполагает предварительное изуче­ние наличного бытия, непосредственных форм проявления кон­кретного. В «Капитале», например, начало исследования сущно­сти капитала приходится на четвертую главу, а предшествующие главы посвящаются раскрытию капиталистического способа вос­производства в его непосредственном бытии.

Во-вторых, исходной абстракцией выступает не самое простое, обычное массовидное явление, а категория «сущность права», ко-

торая отражает глубинные стороны исследуемого и вследствие этого составляет не начальный, а конечный пункт восхождения от абстрактного к конкретному. Исходной абстракцией теории права Г. Гегель называл владение. С таким пониманием начала согла­шался и К. Маркс, который писал, что Г. Гегель «правильно начи­нает философию права с владения как простейшего правового от­ношения субъекта» 1 .

В-третьих, дедуктивное развертывание сущности права в поня­тиях общей теории права позволяет схватить лишь одну сторону связи между понятиями - их субординацию по степени выраже­ния сущности права. В первом ряду находятся предельно широкие понятия, которые, по мнению А. М. Васильева, являются наибо­лее близкими к сущности права: «норма права», «система права», «реализация права» и др., во втором ряду - понятия, в которых сущность права проявляется менее очевидно.

Другие связи понятий (генетические, функциональные) оста­ются неисследованными. Поэтому автор вводит дополнительные группировки понятий в генетическом и функциональном плане. При таком подходе множественность группировок правовых по­нятий вполне закономерна. Общий принцип (основание группи­ровки) позволяет выявить лишь отдельные связи и отношения, ос­тавляя вне анализа иные, порой более важные связи, присущие отдельным категориям.

Отмеченный недостаток группировок не присущ восхождению от абстрактного к конкретному, поскольку последовательность расположения понятий здесь определяется не основанием класси­фикации, а тем реальным отношением, которое существует между сторонами, элементами конкретного. Поэтому теоретическое осве­щение предмета в целом совпадает с его историческим развитием.

В-четвертых, дедуктивное развертывание категории «сущность права» в правовых понятиях, осуществляемое путем, обратным восхождению от абстрактного к конкретному, приводит к иным результатам. Если применение последнего позволяет воспроизве­сти источник и механизм «самодвижения» конкретного, раскрыть его как единство противоположных сторон и тенденций, то при дедуктивном развертывании понятий данные вопросы постулиру­ются, предполагаются известными.

Вследствие изложенных причин А. М. Васильев не раскрыл за­кономерностей функционирования и развития права как тоталь­ной целостности и даже не сумел разглядеть такого существенного

порока советской теории права, как наличие в ней позитивист­ской, не имеющей ничего общего с марксизмом трактовки сущно­сти права.

Таким образом, раскрыть диалектику конкретного, его сущно­стные стороны, связи можно только посредством восхождения от абстрактного к конкретному. Не имеется никаких оснований для объявления отдельных стадий познания восхождением от абст­рактного к конкретному. Иначе возникает иллюзорное представ­ление о том, что научное познание в своем развитии достигло ко­нечных вершин, тогда как в действительности оно преодолело лишь первую, наиболее легкую часть пути.

В отличие от других методов научного познания восхождение от абстрактного к конкретному является единственным методом, способным раскрыть диалектику конкретного, реализовать ее яд­ро - закон единства и борьбы противоположностей.

При восхождении от абстрактного к конкретному познание не ограничивается только констатацией противоречий. Оно должно идти дальше и объяснить причины наблюдаемого противоречия. Для воспроизведения в мышлении диалектически противоречи­вых сторон исследуемого необходимо изучить эти стороны во всей их полноте, не разрывая целое на отдельные изолированные части. Непременным условием такого познания является раздвое­ние единого и познание его противоречивых сторон. С учетом данного принципа диалектической логики формируются требова­ния, предъявляемые к исходной клеточке, началу восхождения. Таковым выступает не любое явление, предмет, а отношение, сто­роны которого, взаимодействуя друг с другом, обнаруживают про­тиворечия, требующие своего разрешения.

Выявив пути, способы разрешения начального противоречия, исследователь определяет новое, более сложное отношение, две противоположные стороны которого подлежат дальнейшему изуче­нию. И все последующие пути, этапы познания представляют собой восхождение от менее сложных к более сложным противоречиям, которыми характеризуются различные уровни организации струк­туры конкретного. В результате такое сложнейшее явление как пра­во познается как тотальное целое, во всем многообразии его связей и отношений.

Следует признать, что в настоящее время проблемы восхожде­ния от абстрактного к конкретному практически вычеркнуты из перечня актуальных проблем российского правоведения. Как го­ворилось выше, в российской юридической литературе весьма громко заявили о себе авторы, которые под флагом борьбы с марк­сизмом предпринимают попытки связать магистральные пути раз­вития науки с априоризмом, субъективным или объективным идеализмом. Однако результаты, к которым пришли авторы, ис­пользовавшие такие познавательные средства, на наш взгляд, убе­дительно свидетельствуют не в пользу этих средств.

Диалектика конкретного, в том числе права, может быть позна­на только адекватными ей познавательными средствами. По на­шему мнению, априоризм и идеализм в российском правоведении в современных условиях - временные явления, следствия отхода от магистрального пути развития правоведения, влияния конъ­юнктурных устремлений, порождаемых современным бытием; действительный научный поиск понимания права неизбежно при­ведет к материализму и диалектике, формой которых на завер­шающей стадии теоретического анализа выступает восхождение от абстрактного к конкретному. В процессе же освоения юриста­ми этого метода, его адаптации к специфике правовых закономер­ностей придется обратиться к опыту применения в «Капитале» К. Маркса метода восхождения от абстрактного к конкретному, поскольку иных примеров плодотворного применения этого мето­да в социологии нет.

Вопрос

В предшествующем изложении, говоря о сущности теории государства и права, мы уже отмечали имеющееся в курсе теории государства и права известное дублирование материалов других наук. Такому дублированию способствуют не только ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующие определения науки теории государства и права, не выражающие ее специфики, но и другие факторы. В частности, из правильного положения, что «право и государство представляют собой такие явления классового общества, кᴏᴛᴏᴩые самым тесным образом связаны друг с другом», и что «нельзя уяснить коренные, главные вопросы права, не изучая глубоко вопросов государства...» , делаются иногда неправильные выводы об объеме и содержании науки теории государства и права. Правильное теоретическое положение о диалектическом единстве государства и права должно сказываться не на объеме излагаемого материала, нередко выходящего за пределы предмета данной науки, а на том, как ϶ᴛᴏт материал следует изучать и излагать в пределах ее предмета. Только таким путем можно добиться ликвидации параллелизма в преподавании теории, с одной стороны, и специальных юридических дисциплин, с другой.

В связи с данным представляется, что теория государства и права как наука должна: а) изучать сущность государства и права и общие закономерности их возникновения и развития; б) выявлять действие данных закономерностей в таких конкретных проявлениях государства, как типы, формы, функции государства и т.п., и в таких конкретных проявлениях права, как историческая система права, источники, нормы, правоотношения и т.п.; в) изучать, как должны формулироваться, излагаться и кодифицироваться законы (учение о законодательстве); г) устанавливать, как должны применяться законы (учение о применении законов); д) выявлять, что могут дать государство и право для прогрессивного развития общества, и изучать, как ϶ᴛᴏ наилучшим образом может быть достигнуто; е) разрабатывать общие понятия, ᴏᴛʜᴏϲᴙщиеся ко всем правовым наукам; ж) обосновывать превосходство социалистического государства и права перед государством и правом буржуазным, превосходство марксистско-ленинской науки о государстве и праве перед буржуазной наукой, подвергать критике и разоблачению буржуазные, социал-оппортунистические и ревизионистские концепции о государстве и праве.

При ϶ᴛᴏм само собою разумеется, что исследование общетеоретических государственно-правовых проблем должно вестись на базе конкретного исторического материала, ᴏᴛʜᴏϲᴙщегося к различным типам государства и системам права. При всем этом особое внимание должно быть уделено показу служебной, творческой роли социалистического государства и права.

Единственное, подлинно научное учение о государстве и праве – учение марксизма-ленинизма. Не стоит забывать, что важным этапом дальнейшего углубления и развития ϶ᴛᴏго учения явился XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Как указывал в выступлении на съезде О. В. Куусинен, доклад Н. С. Хрущева обогатил нашу теорию многими яркими мыслями и положениями. «Я имею в виду, – говорил О. В. Куусинен, – например, трактовку в докладе вопроса об окончательной победе социализма в нашей стране, вопроса о развитии социалистической демократии и отмирании государства, о сближении и слиянии двух форм социалистической собственности, о преодолении существенных различий между городом и деревней, между умственным и физическим трудом, вопроса о коммунистическом воспитании и другие теоретические положения доклада» Разработка указанных и других проблем открывает широкое поле для творческого развития и теории государства и права как юридической науки. Вместе с отраслевыми юридическими дисциплинами она призвана к исследованию тех многочисленных правовых вопросов, потребность разрешения кᴏᴛᴏᴩых прямо вытекает из новых теоретических положений, выдвинутых на XXI съезде партии. Но для успешного выполнения данных важнейших задач крайне важно преодолеть отдельные недостатки, характерные для нынешнего состояния теории государства и права как правовой науки.

Ученые, работающие в ϶ᴛᴏй области, достигли за последние годы существенных успехов. Достаточно сказать, что в предвоенный период был создан исключительно один учебник по теории государства и права, тогда как в послевоенные годы появилось несколько таких учебников, принадлежащих перу разных авторов или авторских коллективов. Отрадно отметить также опубликование монографических исследований общетеоретического плана, почти полностью отсутствовавших ранее. Исследования преимущественно посвящены актуальным и важным государственно-правовым проблемам.

Но, признавая отмеченные успехи, в интересах дела необходимо более внимательно сосредоточиться на тех недостатках, устранение кᴏᴛᴏᴩых способствовало бы дальнейшему, еще более успешному развитию ϶ᴛᴏй важнейшей юридической дисциплины. По нашему мнению, данные недостатки более всего дают о себе знать в области соотношения общей теории с отраслевыми юридическими науками, а также в области ее связи с практической работой органов Советского государства. Анализ недостатков такого рода необходим в целях выявления путей их ликвидации.

Для развития науки теории государства и права существенное значение имеет ее связь с отраслевыми юридическими дисциплинами. Вместе с тем успешное развитие отраслевых юридических наук, а значит, и советского правоведения в целом, во многом зависит от положительных результатов, достигнутых в науке теории государства и права.

Ученый, занимающийся исследованием специальных правовых проблем, должен иметь возможность оперировать общетеоретическими положениями как данными. При этом практически такая возможность у него не всегда имеется. Иногда он сталкивается с необходимостью самостоятельно разрабатывать общие категории, без кᴏᴛᴏᴩых нельзя решать конкретные практические вопросы.

Происходит ϶ᴛᴏ потому, что целый ряд проблем, имеющих, безусловно, общее значение для всех отраслей права, в науке теории государства и права вовсе не разрабатывается.

Возьмем, например, вопрос о вине как основании ответственности. В уголовном праве принято различать такие формы виновности, как умысел прямой и косвенный, а также небрежность и самонадеянность, являющиеся формами неосторожной вины. Отметим, что те же самые формы виновности обычно перечисляются и в работах по гражданскому праву. При этом, перечислив их, авторы цивили-стических работ в дальнейшем к названным формам виновности не возвращаются, поскольку подразделение видов умысла на прямой и косвенный и видов неосторожности на небрежность и самонадеянность практического значения в области гражданско-правовой ответственности не имеет. Здесь сложилось другое, трехчленное деление видов виновности (умысел, грубая неосторожность, простая неосторожность), зафиксированное в законодательстве и строго проводимое в судебной и арбитражной практике по гражданским делам. Почему же тогда цивилисты воспроизводят учение уголовного права о формах виновности? Потому, что ввиду неразработанности ϶ᴛᴏго вопроса в науке теории государства и права принято молчаливо исходить из предположения о том, что всеобщее значение имеет уголовно-правовое учение о вине, хотя в действительности оно приспособлено главным образом к обслуживанию практических запросов только уголовного права как одной из отраслей советского права.

Между тем исследование проблемы вины в общетеоретическом плане оказало бы несомненную пользу не

только отраслевым дисциплинам, но и самой теории государства и права, поскольку ϶ᴛᴏ обогатило бы анализ целого ряда общих вопросов, в том числе и такого, как вопрос о воспитательной роли социалистического права. «Коммунистическое воспитание трудящихся, – говорится в резолюции XXI съезда партии, – преодоление пережитков капитализма в сознании людей должны быть поставлены в центре внимания и деятельности партийных, со ветских, профсоюзных, комсомольских и других общественных организаций» . Стоит заметить, что они должны находиться также и в центре внимания советской юридической науки. Но исследование правовых средств воздействия на поведение людей без глубокого изучения вопроса о сущности вины, о ее видах и формах, о ее значении в социалистическом праве едва ли возможно и осуществимо.

Существенно важное значение для подавляющего большинства отраслей права имеет отграничение мер юридической ответственности от тех применяемых государством принудительных мер, кᴏᴛᴏᴩые мерами ответственности не будут. Вот к примеру, совершенно очевидно, что нельзя считать мерами ответственности принудительные меры медицинского характера, предусмотренные ст. 11 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик («Ведомости Верховного Совета СССР» 1959 г. № 1, ст. 6), Но в ряде случаев то или иное решение данного вопроса не столь очевидно. Так, хотя в литературе и даже в законе (например, в ст. 394 ГК РСФСР) говорится об ответственности страховщика по договору страхования, едва ли его обязанность по возмещению убытков, вызванных страховым случаем, можно квалифицировать как ответственность, поскольку такая обязанность не будет следствием совершенного им правонарушения, а вытекает из самого содержания договора страхования. Но для того, ɥᴛᴏбы иметь возможность отграничить меры ответственности от подобных случаев, нужно опираться на общее понятие ответственности, применимое не только к уголовному или гражданскому, но и ко всем вообще отраслям советского права.

понятия необходима и в силу обстоятельств иного порядка, обусловленных проводимыми на базе решений XXI съезда партии мероприятиями по широкому вовлечению общественности в дело борьбы с различного рода правонарушениями. Меры судебной ответственности должны применяться теперь исключительно к наиболее злостным правонарушителям, не поддающимся воспитанию.
Стоит отметить, что основной же упор делается на меры общественного воздействия. Но все ли меры общественного воздействия лишены характера юридических санкций, форм правовой ответственности?

Товарищеский суд, например, будет общественным, а не государственным органом. При этом его решения в случае необходимости могут быть проведены в жизнь в принудительном порядке через посредство ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих органов государственной власти. Приобретает ли такая общественная санкция юридическое значение только вследствие того, что она проводится в жизнь государственным аппаратом, или и при данных условиях дело ограничивается применением мер общественного воздействия?

Ответить на поставленный вопрос невозможно, если предварительно не будет определено общее понятие ответственности по социалистическому праву. Задача же разработки такого понятия должна быть возложена не на отраслевые юридические дисциплины, а на науку теории государства и права.

Общее значение для различных отраслей права имеют также вопросы причинной связи, неправомерности поведения, юридических презумпций, их сущности и отдельных разновидностей и т.д. Конечно, все данные вопросы менее значимы, чем центральные проблемы науки теории права: проблема сущности государства и права, закономерностей их возникновения и развития и т.п. Но нельзя проходить и мимо вопросов такого рода ввиду того, что они, несомненно, носят общетеоретический, а не специальный характер.

Для того ɥᴛᴏбы теория государства и права в полной мере обслуживала потребности отраслевых юридических дисциплин, крайне важно уточнить круг исследуемых ею вопросов, включив в ϶ᴛᴏт круг все важнейшие проблемы, имеющие общее значение для советского правоведения в целом.

К сожалению, иногда недооценивается значение уже достигнутых нашей наукой обобщений. Так, в учебнике С. А. Голунского и М.С. Строговича 1940 года все субъекты права, не являющиеся физическими лицами, объединялись общим понятием юридического лица . Но юридическое лицо как гражданско-правовая категория не может охватить всех субъектов права, кᴏᴛᴏᴩые при ϶ᴛᴏм имеются в виду, поскольку в государственном, административном и в ряде других отраслей советского права в качестве субъектов нередко выступают организации, не являющиеся юридическими лицами. По϶ᴛᴏму авторы учебника 1949 года и учебного пособия 1955 года отказались от подобного обобщения, заменив его перечнем описательного характера. В учебнике 1949 года упоминаются юридические лица, органы государственной власти, учреждения, предприятия и организации , а в учебном пособии 1955 года – государственные организации трудящихся и общественные организации трудящихся . Подобный перечень не раскрывает сути дела; ϶ᴛᴏ явствует хотя бы из того, что не все организации трудящихся могут выступать в качестве субъектов права. Вместе с тем приведенный перечень ничего не дает для отраслевых наук, поскольку он не вооружает их научным критерием для исследования правосубъектности в каждой отдельной отрасли права.

Встречаются и такие случаи, когда обобщенное исследование проблемы подменяется ϲʙᴏдным описанием выводов отраслевых наук по ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующему вопросу, Вот к примеру, обстоит дело с освещением правоспособности граждан или юридических фактов. Но описание не есть обобщение, а схематическая ϲʙᴏдка может служить в лучшем случае исключительно сырым материалом для подлинных научных обобщений. Задача же заключается в том, ɥᴛᴏбы обобщения науки теории государства и права во всех случаях представляли собою

высшую степень по сравнению с обобщениями отраслевых юридических наук. Это полностью отвечает тому месту, кᴏᴛᴏᴩое теория государства и права должна занимать среди других юридических дисциплин, и той роли, кᴏᴛᴏᴩую ее выводы призваны играть в конкретном исследовании, проводимом отраслевыми науками.

У науки теории государства и права и у отраслевых юридических наук имеется немало так называемых одноименных проблем, исследуемых в первом случае в наиболее общем виде, а во втором – применительно к особенностям данной конкретной отрасли права. Таковы, в частности, вопрос о принципах советского права в целом и о принципах его отдельных отраслей, проблема источников права, их толкования, проблема правоотношения и др. Но авторы некᴏᴛᴏᴩых работ по теории права при исследовании таких проблем зачастую ориентируются не на все отрасли советского права, а исключительно на ту из них, в кᴏᴛᴏᴩой ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующая проблема получила наиболее широкое освещение. В результате их выводы нередко утрачивают общее значение и не распространяются на все юридические дисциплины. К примеру, в общей, характеристике структуры правовой нормы обычно отмечается наличие в ней трех элементов: гипотезы, диспозиции и санкции. Правда, не во всех отраслях права структура нормы выражается ê таком именно виде. В частности, в нормах уголовного права гипотеза сливается с диспозицией. Но ϶ᴛᴏ обстоятельство не меняет существа дела. И в то же время такая наука, как государственное право, не использует общетеоретических выводов о структуре нормы, поскольку они в большинстве случаев не подтверждаются характером государственно-правовых норм. Авторы учебного пособия 1955 года, отмечая ϶ᴛᴏ обстоятельство, ссылаются на несовпадение между текстом закона и нормой права . Такое несовпадение, конечно, существует. Но авторы все же не рискуют показать на материалах государственного права, как пробудет здесь трехчленная.структура нормы, так как, за исключением исключительно некᴏᴛᴏᴩых государственно-правовых норм, сделать ϶ᴛᴏ невозможно. Значит, нужно ввести коррективы в общее учение о структуре нормы права кᴏᴛᴏᴩые делали бы его действительно общим учением. Известные попытки в ϶ᴛᴏм направлении уже предприняты в работе Н.Г. Александрова . Но ϶ᴛᴏ исключительно первые попытки, заслуживающие того, ɥᴛᴏбы они были продолжены.

Задача науки теории государства и права заключается в том, ɥᴛᴏбы формулировать такие научные выводы, кᴏᴛᴏᴩые имеют всеобщую значимость и подтверждаются данными всех отраслевых юридических наук. Нужно помнить, такие выводы, будучи результатом обобщения данных отдельных наук, приобретают значение исходных положений для исследования конкретных юридических проблем.

Общие определения, формулируемые в науке теории государства и права, конкретизируются в частных определениях отраслевых дисциплин. Но ϶ᴛᴏ не всегда бывает необходимо. Иногда отраслевые дисциплины в процессе исследования тех или иных конкретных правовых явлений могут, воспользовавшись общим определением, данным в теории государства и права, переходить непосредственно к анализу особенностей данных явлений, не прибегая к такому промежуточному звену, как частное определение. К примеру, если понятие метода регулирования или понятие правового положения личности выявлено и определено в теории государства и права, то цивилисту или административисту нет надобности определять понятие метода гражданско-правового или административно-правового регулирования, понятие правового положения личности в гражданском или в административном праве. Стоит заметить, что они могут, опираясь на ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующие общие определения, переходить прямо к анализу особенностей метода регулирования в гражданском или в административном праве, к анализу особенностей правового положения личности в каждой из данных отраслей советского права.

Между тем в учебном пособии 1955 года о метоле регулирования говорится: «Различие в предмете правовой регламентации обусловливает и различие в методах правового регулирования поведения людей», а дальше подчеркивается, что метод регулирования произведен от предмета правовой регламентации и потому для разграничения отраслей права имеет вторичное значение . Но что такое метод правового регулирования, об ϶ᴛᴏм авторы пособия предпочитают умалчивать. В случае если бы при ϶ᴛᴏм в учебниках по отраслевым дисциплинам авторы ограничивались простой отсылкой по данному вопросу к учебнику по теории государства и права, студент так никогда и не узнал бы, что же собственно следует понимать под методом правового регулирования.

Отметим, что теория государства и права, как уже отмечалось, не будет «наукой наук» по отношению к отраслевым юридическим дисциплинам, и от нее нельзя по϶ᴛᴏму требовать большего, чем она может дать в качестве общей юридической науки. Речь идет исключительно о целесообразном «распределении нагрузки» между нею и специальными правовыми науками. Ряд правовых категорий изучается всецело и исключительно специальными науками. Их использует и на них опирается теория государства и права. Так, если для формулирования тех или иных общетеоретических выводов крайне важно воспользоваться понятием органа государственного управления или хозяйственного органа Советского государства, было бы нелепо требовать, ɥᴛᴏбы смысл данных понятий был разъяснен и выявлен в теории государства и права. Стоит заметить, что она может и должна опираться здесь на выводы науки административного или гражданского права. Но, в ϲʙᴏю очередь, науки административного или гражданского права должны быть оϲʙᴏбождены от обязанности выявлять и разъяснять смысл таких категорий, кᴏᴛᴏᴩые имеют общее значение для всех юридических дисциплин. Многие такие категории наукой теории права уже разработаны. Но известные пробелы все же имеются, и их крайне важно восполнить. Никакая наука не может стоять на месте. Всякая подлинная наука должна непрерывно развиваться, двигаться вперед. При ϶ᴛᴏм в ходе развития науки отбрасываются устаревшие, ошибочные положения, а ее правильные, подтвержденные практикой выводы обогащаются за счет новых открытий, новых положений.

XX съезд КПСС с особой силой подчеркнул значение творчества для науки. Этому вопросу серьезное внимание уделил и XXI съезд партии, в резолюции кᴏᴛᴏᴩого особое место отведено формулированию задач, стоящих перед советской наукой вообще, в т.ч. и перед общественными науками . Но творчество не мирится ни с какими догматами. Следует помнить о том, что и правильное научное положение начинает играть отрицательную роль, если ему приписывается значение понятия, исключающего необходимость дальнейшего ϲʙᴏего развития. Подобных понятий нет ни в одной науке, их нет и не должно быть также в науке теории государства и права

Связь науки теории государства и права с практикой выражается прежде всего в ее связи с отраслевыми юридическими дисциплинами. При этом существует и ряд таких практических вопросов, в решении кᴏᴛᴏᴩых теория государства и права способна либо вместе с отраслевыми дисциплинами, либо даже непосредственно оказать помощь советским законодательным, судебным и иным государственным органам. Среди них центральное место занимают, разумеется, те вопросы, постановка и разрешение кᴏᴛᴏᴩых непосредственно связаны с задачами, выдвинутыми в области государственно-правового строительства XXI съездом партии.

«Съезд отмечает, – говорится в резолюции, – что в современных условиях главным направлением в развитии социалистической государственности будет всемерное развитие демократии, привлечение всех граждан к участию в руководстве хозяйственным и культурным строительством, в управлении общественными делами Необходимо повышать роль Советов как массовых организаций трудящихся. Многие функции, выполняемы» теперь государственными органами, постепенно должны переходить в ведение общественных организаций» .

Повышение роли Советов как необходимое условие дальнейшего развития социалистической демократии требует всестороннего исследования природы Советов именно как массовой организации трудящихся. Это исследование позволит выявить возможность использования новых форм привлечения широких слоев общественности к управлению государством наряду с теми формами, кᴏᴛᴏᴩые намечены в решениях XXI съезда партии (общественное управление здравоохранением, физкультурой и спортом, культурным обслуживанием населения). Не подлежит сомнению, что в содружестве с наукой советского государственного права большую работу в ϶ᴛᴏм направлении могла бы проделать наука теории государства и права

Не стоит забывать, что важнейшее значение для исследования ϶ᴛᴏй проблемы имеет указание XXI съезда КПСС об усилении руководящей роли партии в период развернутого строительства коммунизма, «Весь опыт борьбы за победу социализма и коммунизма, – записано в материалах XXI съезда, – показывает, что в процессе строительства коммунистического общества роль партии, как испытанного авангарда народа и высшей формы общественной организации, все более возрастает» . Это означает, что и дальнейшее развитие социалистической демократии осуществимо исключительно при условии все более возрастающего руководящего значения партии, предполагающего создание новых форм партийного руководства государством и обществом, над изучением кᴏᴛᴏᴩых должны работать представители всех отраслей общественной науки, в т.ч. и советского правоведения.

При всем этом расширение социалистической демократии невозможно без укрепления социалистического государства. «Переход отдельных функций от государственных органов к общественным организациям не

ослабит роли социалистического государства в строительстве коммунизма, а расширит и укрепит политическую основу социалистического общества, обеспечит дальнейшее развитие социалистической демократии» . Отсюда поиски новых форм вовлечения масс в дело управления составляют вместе с тем и дальнейшую научную разработку путей и средств всемерного укрепления социалистического государства.

Наряду с вопросами государственного строительства перед теорией государства и пряна стоят также серьезнейшие практические задачи, ᴏᴛʜᴏϲᴙщиеся к области нормотворческой и нормоприменительной деятельности социалистического государства.

Наше государство ведет сейчас большую работу по обновлению советского законодательства и по проведению его новой кодификации. Ставится вопрос о внесении необходимых изменений в Конституцию СССР. В резолюции XXI съезда КПСС говорится: «Со времени принятия Конституции произошли важные изменения в политической и экономической жизни Советского Союза, изменилась и международная обстановка. Все данные изменения следовало бы отразить и законодательно закрепить в Конституции Союза Советских Социалистических Республик» . Частично уже приняты и подлежат принятию в будущем общесоюзные Основы по отдельным отраслям законодательства. Предстоит издание республиканских гражданских, гражданско-процессуальных и других кодексов.

В проведении кодификационных работ призваны принять участие представители не только отраслевых дисциплин, но и науки теории государства и права. Конечно, было бы неправильно требовать, ɥᴛᴏбы самый текст проекта статей гражданского или уголовного кодекса формулировали в ϲʙᴏих работах теоретики, а не цивилисты или криминалисты. Но построение кодекса в целом предполагает решение многих общетеоретических проблем. Здесь именно и должна проявиться активная творческая роль науки теории государства и

права как результат ее связи с отраслевыми дисциплинами и с практической работой советских законодательных органов.

В частности, задачей науки теории государства и права будет четкое и ясное решение вопроса о соотношении кодифицированных норм и норм, устанавливаемых в порядке текущего правотворчества.

Разработка общих принципов построения кодексов также возложена на науку теории государства и права.

К ее непосредственным практическим задачам необходимо отнести и разработку проблем законодательной техники: вопросы терминологии закона, структуры его статей, сочетания в законе абстрактных и конкретных норм, устранение повторении, сокращение взаимных отсылок и т.п. Существенное значение имела бы разработка в общетеоретическом плане системы таких правил, соблюдение кᴏᴛᴏᴩых обеспечивало бы единство и согласованность советских законов, несмотря на внесение в них тех или иных конкретных изменений.

Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что одна исключительно проблема кодификации открывает перед наукой теории государства и права широкое поле деятельности для решения вопросов практической значимости.

Для практической деятельности государственных органов важнейшее значение имеет изучение вопроса не только о том, как должны составляться законы, но и о том, как они должны применяться. Мало издать хороший закон, хорошо его написать, правильно его кодифицировать. Необходимо еще обеспечить, ɥᴛᴏбы те, кто должны его применять, знали закон, умели им пользоваться и правильно понимали и применяли его. В случае если ϶ᴛᴏ не будет обеспечено, то самый лучший закон не приведет к тому результату, достижение кᴏᴛᴏᴩого ставил ϲʙᴏей целью законодатель. Знание и умение применять закон – важнейшее требование, предъявляемое к практическому работнику юстиции. Отметим, что каждый гражданин должен иметь возможность легко ознакомиться с любым юридическим актом, нормирующим его права и обязанности; каждое должностное лицо должно знать те юридические нормы, кᴏᴛᴏᴩыми оно обязано руководствоваться в ϲʙᴏей практической деятельности. Материал опубликован на http://зачётка.рф

Важно заметить, что одна из главных задач юридического образования состоит в том, ɥᴛᴏбы научить юриста правильно понимать и применять законы. Именно наука теории государства и права должна создавать основу, базу для правильного понимания и применения законов, формулируя в ϶ᴛᴏй области необходимые общие правила и принципы, в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с кᴏᴛᴏᴩыми конкретные дисциплины могли бы исследовать специфику применения законов в данной области права.

Необходимо иметь в виду, что в современных условиях возникает ряд новых, практически очень важных проблем применения юридических норм, вовсе не поднимавшихся ранее ни теорией, ни практикой. Взять хотя бы проблему применения тех юридических норм, кᴏᴛᴏᴩые предусматривают меры правовой ответственности. В ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с линией, намеченной XXI съездом партии, органы суда и прокуратуры должны широко практиковать такие формы воздействия на правонарушителей, как передача их на поруки общественности, не прибегая к средствам уголовной репрессии, когда в ϶ᴛᴏм нет необходимости. Речь идет, таким образом, о совершенно новых методах и принципах применения юридических норм, в уϲʙᴏении кᴏᴛᴏᴩых, как об ϶ᴛᴏм свидетельствуют сообщения печати, практические работники испытывают серьезные затруднения. Аналогичные вопросы возникают и в области применения норм административного права, так как и здесь на первый план выдвигаются меры предупредительного характера, осуществляемые путем привлечения к ϶ᴛᴏму делу широких кругов общественности.

При таких обстоятельствах теория не может уже ограничиваться одним только изучением самого понятия применения юридических норм, как ϶ᴛᴏ имело место во время проводившейся журналом «Советское государство и право» дискуссии. Задача заключается во всестороннем исследовании конкретных вопросов действительного применения в жизни норм советского социалистического права.

В связи со значением, кᴏᴛᴏᴩое приобретает сейчас в целом проблема применения юридических норм, более серьезного внимания заслуживают вопросы толкования, действия закона и т.д. Во всестороннем научном обосновании нуждается принцип обязательности опубликования законов и других нормативных актов с показом тех отрицательных последствий, к кᴏᴛᴏᴩым ведет нарушение ϶ᴛᴏго принципа. Необходимо выявить, какое влияние может оказать отсутствие публикации на осуществление советским правом его воспитательной, мобилизующей и организующей роли.

Отметим, что теория государства и права в еще большей степени, чем какая-либо другая правовая наука, должна не просто излагать то или иное теоретическое решение рассматриваемых ею проблем, но и показать, к каким последствиям данное решение объективно приводит. Нужно постоянно иметь в виду, что теория государства и права–не только теоретическая, но вместе с тем и практическая наука, выводы кᴏᴛᴏᴩой могут и должны иметь прикладное значение как для специальных правовых дисциплин, так и для работы советских государственных органов.

Авторы не ставили перед собой цели исчерпать все проблемы непосредственной практической значимости, а стремились исключительно, осветив некᴏᴛᴏᴩые из них, показать, насколько ошибочно было бы представлять себе теорию государства и права только как сугубо теоретическую дисциплину, забывая о важнейших практических задачах, в решении кᴏᴛᴏᴩых самое активное участие должны принимать и представители названной науки. Говоря о задачах такого рода, мы отнюдь не претендуем на их разрешение в настоящей работе. Такой труд под силу исключительно коллективу советских ученых-юристов в целом. При этом в пределах тематики данной работы представляется необходимым сосредоточить внимание на тех проблемах практического характера, кᴏᴛᴏᴩые с ϶ᴛᴏй тематикой так или иначе связаны.

Вопрос.

Методология – многоструктурное образование.

В рамках методологии выделяют несколько уровней:

· философский уровень.

Определяет общие гносеологические принципы философской доктрины. Это исходные позиции для анализа правовых явлений. Общие философские принципы познания создают общность теоретической базы научных исследований. Эта общность теоретической базы, в свою очередь, дает возможность сопоставить результаты исследований. На философском уровне можно выделить следующие принципы:

· принцип историзма (все явления должны изучаться с учетом их исторического развития; например, понять сущность и специфику государства можно, только проследив различные исторические типы государства, таким образом выявятся его неизменные сущностные характеристики и отпадут преходящие факторы);

· принцип системности исследований (все явления взаимосвязаны, поэтому неверным было бы изучать какое-либо явление в отрыве от связанных с ними факторов; например, право изучается во взаимосвязи с государством; это и означает, что все явления изучаются в системе, в комплексе);

· принцип методологического плюрализма (применение множественности методов при изучения каждого отдельного явления);

· принцип объективности и конкретности (это два принципа познания, но они тесно связаны, поэтому рассматриваются они вместе. Чтобы обеспечить воплощение в жизнь принципа объективности познания, мы должны избавиться от субъективных факторов, как-то: собственные пристрастия исследователя, догматизм, идеологизация науки. Конкретность означает, что все исследования должны опираться на факты реальной действительности, по возможности подтверждаться практикой. Если какая-либо теория противоречит объективным фактам, не может охватить или объяснить их, необходимо отвергнуть эту теорию, а не заниматься подгонкой фактов под нее. Именно конкретность исследования позволит обеспечить его объективность.);

· принцип единства предмета и метода изучения (каждое явление, каждый предмет изучения требует собственных методов, приемлемых для него. Например, методы, применяемые в естественных и технических науках, зачастую неприемлемы для наук гуманитарных, и наоборот.);

· принцип научной корректности – можно рассмотреть в качестве дополнительного (методы, которые мы избираем для изучения того или иного явления, должны не только приводить к конкретным результатам, но и не наносить ущерба обществу, соответствовать идее гуманизма, не входить в противоречие с общечеловеческими ценностями. Это тот случай, когда цель не оправдывает средства. Например, при изучении происхождения государства, трансформации первобытного стада в человеческое общество вряд ли применим метод эксперимента. Приведем утрированный пример. Гипотетически можно было бы представить ситуацию, при которой группу младенцев, людей, не подвергшихся воздействию цивилизации, можно было бы поместить в естественные условия, приближенные к тем, которые предшествовали формированию государственной организации общества, а затем вести наблюдение, чтобы проверить наши представления об этапах формирования человеческого общества. Однако это и будет случай некорректности выбора метода познания. Ценность научных выводов несравнима с ценностью человеческой жизни, свободы, права на самоопределение. Пример, конечно, весьма утрированный, но идея, надеемся, ясна.).

· общенаучные методы познания составляют второй уровень методологии. Это логические приемы обработки информации, при их помощи можно делать выводы из накопленных другими методами знаний. Сюда относятся такие методы как индукция, дедукция, синтез, анализ, умозаключение, суждение и др.

Диалектика - метод познания явлений действительности в их развитии и самодвижении.

Анализ - расчленение (мысленное или реальное) объекта на элементы.

Синтез - соединение элементов в единое целое.

Восхождение от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному.

Индукция - умозаключение от фактов к некоторой гипотезе (общему утверждению).

Дедукция - умозаключение от общего к частному (фактам).

Аналогия - сходство, подобие предметов или отношений, а также познание путем их сравнения.

Абстрагирование - отвлечение от частных признаков отдельных предметов и явлений в целях обобщения этих признаков и получения цельного знания о предметах и явлениях.

Моделирование - построение и изучение моделей реально существующих предметов и явления.

· специальные приемы познания (частно-научные методы,частно-юридические ). Эти методы отражают специфику правовой науки. Они различны для различных областей знаний, для различных наук. Система частно-научных методов строится напринципе единства предмета и метода – это означает, что метод изучения каких-либо явлений в большинстве случаев рассчитан на специфику предмета изучения. Например, методы, применимые в биологии, неприемлемы для юриспруденции. Любая наука обладает набором специальных методов познания.

Говоря об этом блоке методов, можно сказать, что многие авторы рассматривают отдельно специальные методы ичастнонаучные. Специальные методы используются в нескольких науках, например, психологические методы, математические, метод сравнения, системно-структурного анализа и др. Эти методы разработаны какой-либо одной наукой (например, психологией), а потом стали применяться и другими науками, в нашем случае – юридической. Частнонаучные методы используются конкретной наукой, например, правовой эксперимент, сравнительное правоведение, формально-юридический анализ используются теорией государства и права и неприменимы для изучения других – неправовых – явлений. Однако отметим следующее: теория государства и права – методологическая наука, она разрабатывает положения, используемые другими юридическими науками. Поэтому все ее частнонаучные методы могут применяться – если это объективно возможно – другимиюридическими науками с учетом их специфики.

Учитывая многообразие и значимость специально-юридических методов, представляется рациональным рассмотреть их в отдельном разделе более подробно.

Методы юридической науки можно разделить на несколько групп:

Методы собирания, распределения и проверки фактического материала.

1.Формально-юридический , или интерпретация нормативных актов.

Это работа с текстом, толкование нормативных и иных актов.

Использование этого метода дает нам чисто юридические знания, формальные моменты. Чтобы увидеть право в реальности, необходимо применить другие способы:

2. Конкретно-социологический метод .

Особенно хорош при изучении отдельных сфер деятельности правовых и государственных институтов, их результативности. В рамках этого метода могут быть использованы различные приемы: наблюдение, анкетирование, опрос, интервьюирование.

3. Социально-правовой эксперимент – это опытная проверка целесообразности и эффективности нормативного юридического акта.

Дает возможность заранее проверить действие какого-либо нормативного установления, проверить действие планируемых реформ, решений, предстоящих нормативных актов.

4. Статические методы – выявляемая ими повторяемость процессов позволяет увидеть эмпирические закономерности (статистика вообще имеет дело с подсчетами, устанавливает количественные показатели).

Подчеркнем, метод выявляет эмпирические закономерности – т. е. данный метод дает возможность увидеть эти закономерности, но не дает им объяснения.

Методы обработки фактического материала:

1. нормативно-догматический анализ /технико-юридический анализ/;

2. метод сравнительного правоведения .и сравнительного государствоведения.

В его рамках существуют свои приемы, например:

а) территориальное исследование, т. е. сравнение аналогичных юридических институтов в разных странах;

б) хронологическое исследование, когда один и тот же институт рассматривается на различных временных отрезках. При помощи метода сравнительного правоведения понимаются национальные особенности правовой системы.

В теорию проникают и методы других наук:

1. системно-структурный метод /метод системного подхода/, при котором правовые явления характеризуются как элементы различных правовых систем;

2. функциональный анализ , при котором рассматриваются функции каждого элемента системы;

3. кибернетические /информационные/ методы , при котором анализ закона дается с точки зрения содержащейся в нем информации, а правовые явления рассматриваются как определенные команды;

4. аксиологический подход , при котором общественные явления характеризуются как ценности, соответствующие тем или иным идеалам;

5. психологический метод , в котором государственная власть – авторитет, который признают и которому подчиняются, а право рассматривается как воля;

6. метод моделирования – который исходит из предположения, что между различными объектами существуют однозначные соответствия, так что, зная характеристики одного из объектов – модели, – можно с достаточной определенностью судить о другом /об оригинале/.

Говоря о методах ТГП, логично давать и более краткое их изложение:

1. исторический /используется при изучении происхождения, особенностей государства и права в различные эпохи/;

2. социологический , при котором государство рассматривается как политико-территориальная организация, которая распределяет свою власть за все население. В рамках метода рассматривается связь и взаимовлияние гражданского общества;

3. юридический метод, где государство рассматривается как правовая форма организации государственной власти, изучаются связи между государством и правом;

4. политический метод : государство – организация политической власти в обществе.

5. психологический метод, при котором государственная власть – авторитет, право – воля.

Существуют дополнительно к этому следующие методы: логический, сравнительный, моделирования, анкетирования. Главное – только совокупность (а точнее –система ) методов дает правильное представление о государстве и праве, т. е. необходимо использование принципа методологического плюрализма.

Ниже предлагается схема методологии юридической науки. Все уровни методологии, все конкретные методы необходимы, чтобы познать, изучить конкретные государственно-правовые явления. Познание начинается с низшего уровня, т. е. при помощи специально-юридических методов. Например, государство, право, законодательство, деятельность правоприменительных органов изучается прежде всего с помощью частных методов, например, сравнительного анализа, формально-юридического анализа и др. Полученные в результате этого изучения знания обрабатываются с помощью методов общенаучного уровня (анализ, синтез, дедукция и т. д.), т. е. используя логические приемы обработки информации ученый строит выводы, получает какие-то результаты – знания о государстве и праве. А для того, чтобы знания были достоверными, истинными, весь процесс познания, т. е. весь процесс применения методов познания должен соответствовать принципам познания, образующим философский уровень. Иными словами, методы каждого уровня должны применяться в соответствии с вышестоящими уровнями методологии.

В курсе теории государства и права часто используются термины “понятие” и “категория”.

Понятие – форма мышления, которая отражает и закрепляет существенные отличительные признаки предметов и явлений.

Например, понятия государства, право, норма, правоотношение, функции, механизма.

Вопрос

Вопрос о понятии государства является столь же сложным и древним, сколь и само государство. К нему обращались все философы и юристы всех стран и народов на всех этапах возникновения и развития государства - с Древнего Рима и Древней Греции вплоть до наших дней.

В ранней и более поздней вплоть до современной истории развития человечества имело место множество случаев, когда государством управляли без достаточных о нем знаний, методом проб и ошибок, эмпирического опыта. Результаты такого правления для государства и для общества были, как правило, далеко не однозначными, а нередко, как показывает опыт бывшего СССР, весьма плачевными.

Совершенно прав был российский автор А. Паршин, когда писал, что без глубокого и разностороннего понимания природы и сущности государства, практически невозможно грамотное, квалифицированное им управление. Объективная необходимость и практическая потребность в знаниях о государстве по мере развития общества неизбежно возьмут верх над эмпирическим подходом к нему и незнанию о нем.

При определении понятия государства важно учитывать не только не одинаковое восприятие одних и тех же государственно-правовых явлений разными людьми, но и сложность, и многогранность самого государства, как явления.

Кроме того, как верно подмети известны и австрийский юрист Г. Кельзен: " Трудности в определении понятия "государство" усугубляются еще и тем, что данным термином обозначаются самые разнообразные предметы и явления". Так этом термин иногда используется в самом широком смысле, а именно - "для обозначения общества как такового, или же какой либо особой формы общества". Нередко же он применяется и в очень узком смысле - для обозначения какого - либо особого органа или органов общества, например органов управления или субъектов управления, а так же нации или территории, на которой проживает население той или иной страны.

В каких смыслах, по мнению Кельзена - одного из основателей правового нормативизма, может употребляться и употребляется понятие государства?

Во-первых, понятие государства употребляется в юридическом смысле. Оно может представляться как юридическое лицо, "правовой феномен", как своеобразная корпорация. От других корпорации государство отличается " лишь установленным в масштабе нации или страны правовым порядком". В силу этого "с юридической точки зрения проблемы государства в значительной мере проявляются как проблемы национального правового порядка". Причем государство выглядит не иначе, как " такой образ действий и порядок поведения людей, который мы обычно называем правовым порядком".

Государство, как юридический феномен предполагает, что "отношения между ним и правом должны рассматриваться по аналогии с отношениями между правом и индивидуумом". Это значит, что государство, несмотря на то, что оно издает или санкционирует право, должно, как и индивид, в "своем поведении и действиях связано с правом".

Во-вторых понятие государства может употребляться в социологическом смысле. В данном аспекте оно должно пониматься как некая "социологическая общность", "социальная реальность, существующая не зависимо от её правового порядка и правовой реальности".

Для государства, рассматриваемого в социологическом смысле, характерной чертой является рассредоточение власти по различным органам. Фактически, замечает автор, " не существует таких государств, где все акты и действия исходили бы первоначально от одного правителя. В обществе всегда существовало и существует несколько командных структур".

В-третьих, понятие государство может определяться, как живой, "естественный организм". В соответствии с таким подходом оно рассматривается не иначе, как форма "социальной биологии".

В-четвертых, понятие государства определяется Кельзеном и его сторонниками - нормативистами, как "система норм", как "нормативный порядок" или же, как политически организованное общество", как "государство - власть".

Государство, как подчеркивает автор, имеет политический характер, проявляется, прежде всего, как политическая организация потому, что оно устанавливает " порядок использования силы, потому, что оно обладает монополией на применение силы".

Итак, сложность и многогранность государства как явления и понятия, с одной стороны и субъективность его восприятия различными авторами - с другой,объективно обусловливают возможность и неизбежность его многовариантного понимания и не менее разнообразного его толкования".

С учетом этого становится вполне понятен сам факт возникновения в различные этапы развития общества множества определений понятия государства и их активного использования.

А как же определялось государство на различных этапах его развития?

Один из величайших мыслителей античности Аристотель считал, что государство - "самодовлеющее общение граждан, ни в каком другом общении не нуждающееся, ни от кого не зависящее".

Выдающийся мыслитель эпохи Возрождения Н. Макиавелли определял государство через общее благо, которое должно получаться от выполнения реальных государственного интересов.

Крупный французский мыслитель 16 - го столетия Жан Боден рассматривал государство как "правовое управление семействами и тем, что у них есть общего с верховной властью, которая должна руководствоваться вечными началами добра и справедливости. Эти начала должны давать общее благо, которое и должно составлять цель государственного устройства".

Английский философ - материалист Джон Локк представлял государство, в совокупности людей, соединившихся в одно целое под началом ими же установленного закона.

В Российской литературе разных периодов тоже можно найти немало определений. Государство определяется как организованное общение людей, связанных между собой духовной солидарностью и признающих эту солидарность не только умом, но и поддерживающих её волей и мужественными поступками.

Оно рассматривается и в качестве союза свободных людей, живущих на определенной территории и подчиняющихся принудительной и самостоятельной верховной власти".

Нередко государство представлялось как особая организация силы, "организация насилия для подавления какого либо класса" (после 1917 года).

В последние десятилетия, начиная с 1985 года, когда в политике и идеологии на первый план стали выступать "общечеловеческие ценности", классовая тональность стала постепенно вытесняться общесоциальной тональностью.

Государство вновь пытаются определять в качестве организации "всех и для всех".

В свете сказанного наиболее приемлемым определением государства, по сравнению с ранее предложенными, было бы определение, в соответствии с которым государство рассматривается, как "организация политической власти, необходимая для выполнения как сугубо классовых задач, так и общихдел, вытекающих из природы всякого общества "

Восхождение от конкретного к абстрактному - подход, позволяющий абстрагироваться от частностей. Представляет собой теоретическое восхождение.

Восхождение от абстрактного к конкретному - восстановление взаимосвязей предмета, рассматриваемого абстрактно. Подход является воплощением эмпирического восхождения.

Объекты и абстракции

Аристотель говорил:

В науке существует только общее, а в существовании - только единичное.

Конкретное касается единичных ситуаций, особенностей определенного объекта. Конкретное представляет собой объективную реальность.

Научные знания отражают всеобщие закономерности, общие признаки. Абстрактное отражает идею объекта, которая обладает его наиболее существенными признаками. Абстракция - это упрощенная реальность или, если обратиться к определению А. Конт-Спонвиля:

Это понятие, соответствующее своему объекту лишь при условии отказа вместить его целиком.

А. Конт-Спонвиль пишет, что, например, цвет является абстракцией, когда рассматривается независимо от предмета, окрашенного в этот цвет. Чистого цвета, который не принадлежит предмету, в жизни человека не существует.

Те же соображения касаются формы. Человек может воспринять форму только как форму чего-то, какой-то материи. Абстракция позволяет говорить о форме вообще.

Конкретное и абстрактное как этапы познания

Восхождение от конкретного к абстрактному подразумевает упрощение объективной реальности, учет в объекте только значимых, существенных свойств. Абстрактное является признаком предмета, вырванного из контекста, из его актуального развития.

В контексте научного подхода абстрактное - это объект в отрыве от своих связей с реальным миром и другими его объектами. Поэтому после того, как абстракции созданы, необходимо отразить объективную действительность предмета уже в системе множества абстрактных понятий.

Связывание абстрактного объекта с другими объектами приводит к созданию аналога реального мира с помощью отработанной теории. К теоретическому воспроизведению единства признаков объекта. Именно это подразумевается под переходом от абстрактного к конкретному. В словаре Г. Г. Кириленко подчеркнуто, что научная теория - это воплощение высшей формы конкретного.

От звезд к точкам

В. И. Ленин:

Отойти, чтобы вернее попасть.

Восхождение от конкретного к абстрактному - это процесс абстрагирования. Схоласты полагали, что абстракции могут помочь прийти к пониманию всеобщего.

Теорию абстракций особым значением наделил Дж. Локк, и хотя ее критиковали и эмпирики, и рационалисты, она до сих пор популярна у представителей точных наук. Некоторые математики особо подчеркивали сугубо абстрактную природу математических объектов.

Суть теории абстракций

Восхождение от конкретного к абстрактному - это метод, который позволяет отбросить сложность явлений, сосредоточившись на их сути. Он подразумевает отказ от признаков объекта, которые были определены как несущественные.

Абстракция дает возможность рассмотреть подробно признаки объекта, не отвлекаясь на всю информацию об объекте в целом. К абстрагированию может добавляться идеализация, при которой выделенные существенные признаки теряют некоторые реалистичные черты.

Восхождение от конкретного к абстрактному и идеализация призваны упростить процесс анализа объекта. Дж. Локк и К. Маркс полагали, что именно абстракции и идеализации лежат в основе научного открытия.

Использование

Возможность заострить внимание на существенных деталях обуславливает применение абстрагирования в научной деятельности:

• формирование и усвоение новых понятий (в понятиях объединяются целые классы объектов, имеющие некоторые сходные признаки);
• создание моделей объектов и ситуаций.

Восхождение от конкретного к абстрактному может быть использовано в двух вариациях: выделение и анализ некоторых сторон явления; рассмотрение свойства явления как самого по себе отдельного явления. Среди результатов абстрагирования - общие имена и понятия: дерево, тяжесть, звук, цвет и т. д.

От первого уровня абстракций благодаря абстрагированию переходят к более высоким уровням: дуб - дерево - растение. И на каждом уровне абстракции могут использоваться как модели.

Плюсы

Преимущества метода заключаются в следующих возможностях:

• исследователь может сфокусироваться на ограниченном числе свойств и связей, выделенных из бесчисленного числа признаков объекта;
• исследователь не ограничен реальными условиями (человеческими возможностями, ограничениями времени и пространства) при изучении абстрактной модели.

Абстракции удобны, полезны, всеобщи. Они делают процесс вывода теорий и процесс их доказательства конечным. Они позволяют исследователю проводить мысленные эксперименты. Но вместе с инструментами для выведения истины абстрагирование вносит и смуту в науку. Одна из самых главных причин рождения спекулятивных суждений коренится именно в использовании абстракций.

Минусы

Проблемы абстрагирования:

• Существенные признаки отбираются на основе каких-то предположений, которые могут быть неверны, а значит, и анализ абстракции даст ложную идею.
• Превращение локальных абстракций в фундаментальные основы. Так, абстракции высоких уровней (которые очень сильно удалены от действительности, которые лишились в процессе восхождения от конкретного к абстрактному многих неотторжимых от реального объекта обсуждения свойств) начинают приравниваться к свойствам вещи реального мира.

Последнюю проблему А. С. Лебедев называет «проблемой отношения вещи и ее свойств». Он указывает на сложность разрешения этой проблемы ввиду относительности статуса абстракций (насколько они отражают реальные свойства и особенности вещи, насколько они значимы в рассуждении).

Четкое различение уровня абстракции, как показал Б. Рассел, позволяет избежать парадоксов (например, парадокса лжеца). А. С. Лебедев подчеркивает, что проблема смешения уровней абстракций приводила часто к неверным воззрениям (иррационализм, релятивизм, технократизм). Как только свойства объекта начинают восприниматься как первичные факты реальности - открывается возможность ошибок и спекулятивных утверждений.

От точек до звезд из точек

Принцип восхождения от абстрактного к конкретному подразумевает полный круг в познании: от конкретных объектов реальности человек формирует абстракции в разуме, а затем абстракциям возвращает конкретность (возвращает им реалистичность, связи с объектами, явлениями, свойствами). Именно так аналоги объектов реальности оказываются в уме человека.

Интервал применимости абстракций таким образом может быть расширен. А. С. Лебедев относит метод восхождения от абстрактного к конкретному к методам теоретического познания, а точнее, к методам теоретического построения и обоснования научных теорий.

Изначально метод разрабатывался Г. Гегелем для построения своей философии. Он рассматривал процесс восхождения как живое существо, осуществляющее себя в развитии мирового духа. Побуждающей силой перехода от абстрактного к конкретному, по Гегелю, являлись противоречия в объекте.

Реализация метода восхождения от абстрактного к конкретному наиболее полно была произведена в фундаментальном труде К. Маркса. Уже отталкиваясь от него, многие советские ученые использовали аналог подхода - диалектический метод.

Суть подхода

Маркс утверждал, что метод восхождения от абстрактного к конкретному - единственно-возможный путь для решения задач теоретического познания. Уходя от непосредственного восприятия, человек приходит к схематическому представлению реальности, и только благодаря конкретизации, объединению отдельных аспектов в целое происходит настоящее познание реальности.

На уровне абстрактного знания были выявлены идеи и сформулированы суждения, восхождение к конкретному позволяет обогатить их реальным материалом. Вместо схематичной угловатой системы, получается живой организм, существующий в уме, являющийся аналогом объекта реальности.

Ключевые черты и проблемы

В. Канке описывая подход, выделяет восемь ключевых положений для метода:

• материя первична;
• сознание - отображение материи;
• теория - восхождение от абстрактного к конкретному, до которого происходит абстрагирование;
• абстрактное есть массовое;
• конкретное и абстрактное воплощение борьбы противоположностей;
• количество переходит в качество;
• спиральное развитие, когда снятое возвращается измененным;
• истина проверяется практикой.

В связи с этими положениями В. Канке поднимает вопрос, насколько они находят отражение в каждой науке. Как можно говорить о том, что для математики критерием истинности может выступить практика? Формально-логические противоречия должны отсутствовать в теории и с позиции диалектического метода. Но существуют ли диалектические противоречия?

Другие ученые рассматривают метод как конкретизацию и дифференциацию, считая, что он не сводится к следованию от частного к общему или дедуктивному методу. В основном несводимость ни к какому другому методу объясняется тем, что восхождение от конкретного к абстрактному должно проходить постоянно по мере изучения объекта. Это не единичный акт, когда абстракции полностью созданы и синтезируются в новое более конкретное знание. Так сказать можно, но лишь очень упрощая существо метода.

Применение

Судить о том, насколько знание абстрактно, можно лишь в сравнении. Восхождение от абстрактного к конкретному производится постоянно, если объект изучения достаточно сложен. Большая часть процессов живой природы и социума являются чрезвычайно сложными.

Пример восхождения от абстрактного к конкретному - уравнения для газов Клапейрона и Ван-дер-Ваальса. В первом не учитывается такая характеристика реальных газов, как взаимодействие молекул между собой. При этом первое уравнение может отлично отражать состояние газа, но в более ограниченных условиях.

Другим примером метода восхождения от абстрактного к конкретному является постепенное усвоение понятий при обучении. Ученые, используя метод, выделяют и исследуют объект/явление в отрыве от его связей; конкретизируют объект исследования с учетом результатов предшествующего анализа.

Метод применяется исключительно для изучения целого. Каким образом учитываются связи объекта/явления с другими объектами и в какой последовательности, зависит от специфики самого объекта.

Благодаря применению метода происходит постепенный переход к более содержательному теоретическому знанию, которое полнее воспроизводит объективную реальность.

Как делает мозг

Любые объекты, которые может помыслить человек, на самом деле тоже прошли абстрагирование и восхождение от абстрактного к конкретному. Когда человек сталкивается с предметом в реальности, в его мозге создается код объекта - это абстракция от объекта. Этот код регистрирует особенности объекта, но объект совсем не то, что мы видим.

Объект - это какая-то каша из атомов и пустоты. Изначально инструменты для познания мира, встроенные в человека (глаза, уши и т. д.), отбирают и кодируют информацию уже упрощенно, отбрасывая множество подробностей.

Когда информация об объекте находится в мозге, для того, чтобы представить объект, понадобится декодировать информацию - перейти от абстракции к конкретному образу. Восхождение от конкретного к абстрактному и наоборот - два этапа по кодированию и восстановлению воспринятого объекта в уме в виде образа.

Резюме

В науке осуществляется постоянный переход от изучения конкретных объектов в действительности к созданию конкретных объектов в познании. Одним из этапов такого перехода по необходимости выступает абстрагирование - как инструмент по вычленению кирпичиков, из которых можно сложить интеллектуальный аналог объекта реального мира.

Применимость абстракции (или собрания абстракций - концепции) крайне ограничена. Это объясняется существованием у любого объекта огромного количества связей, отношений и свойств, которые не могут быть отражены в абстракции в полной мере.

Понятия потому и обретают определенность и законченность, что не учитывают всех нюансов. Так что понятия, концепции, теории нельзя без оглядки применять к реальности. Как пишет А. С. Лебедев, эта ограниченность применимости привела к введению в методологии «интервала абстракции». Но даже в соответствующем интервале, отмечает ученый, невозможно говорить о том, что какая-то теория описывает свой объект полностью. Именно поэтому периодическое возвращение абстракциям объемного содержания объектов действительности, восстановление связей и отношений позволяют избежать многих ошибок в выводах.

Мы выяснили, что такое конкретные ПОНЯТИЯ , которыми оперирует диалектическая логика, и какое значение имеют они в познании, мышлении. Теперь надо установить, как образуются эти конкретные понятия, каков тот путь, который к ним ведет. При этом нас будет интересовать не стихийно совершающийся процесс образования конкретных понятий, как он фактически имеет место до возникновения диалектического метода, а процесс сознательный и притом систематический, когда исследователь специально ставит перед собой задачу выработать конкретное понятие и затем осуществляет ее.
Сознательное и систематическое образование конкретных понятий осуществляется в форме особого способа - способа восхождения от абстрактного к конкретному. Этот способ мы и рассмотрим в настоящей главе.

Всесторонне разработанная теория способа восхождения от абстрактного к конкретному еще не написана. Зато имеется блестящий, никем не превзойденный образец применения способа восхождения от абстрактного к конкретному в определенной науке - политической экономии. Мы имеем в виду «Капитал» и «К критике политической экономии» К. Маркса. Изучение этих работ позволило вывести некоторые основные общие закономерности способа восхождения, независимые от его конкретного проявления в тех или иных областях знания. Но это как раз и нужно сделать, прежде чем применять способ восхождения к исследованию той или иной области. Например, в области, где публикуются объявления Красноярск.

Категории абстрактного и конкретного употребляются в философской литературе в самых различных значениях, частью правильных, но односторонних, частью же совсем неправильных. Отметим некоторые из них.

Иногда абстрактное определяется как то, что существует лишь в представлении, конкретное - как то, что дано в действительности. При этом «действительность» понимается идеалистически. Такого взгляда придерживается, например, кантианец А. Риль Некоторые философы абстрактное отождествляют с месозерцаемым, а конкретное - с созерцаемым. То, что можно созерцать, говорят они, есть конкретное, то же, что созерцанием не осваивается, есть абстрактное. Другие философы категории абстрактного и конкретного сводят к общему и единичному. Таковы Локк, Беркли, Юм. Есть и такие философы и логики, которые под абстрактным понимают аттрибут, свойства, обособленные от их носителя, под конкретным - самый носитель этого атрибута, свойств, т. е. вещи со всеми их определениями А. Ни одно из этих значений указанных терминов к способу восхождения от абстрактного к конкретному не подходит.

Надо сказать, что и в марксистской литературе термины «абстрактное» и «конкретное» неоднозначны. Иногда их употребляют в смысле чувственного и рационального познания, рассматривая первое как рациональное, второе - как чувственное, Иногда - в значении одностороннего и многостороннего. Однако здесь это не недостаток, а скорее достоинство, поскольку свидетельствует об учете многообразия сторон данных категорий. Например, когда В. И. Ленин пишет: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике - таков Диалектический путь познания истины, познания объективной реальности»5 или: «Мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит - если оно правильное, от истины, подходит к ней» 6,- он имеет в виду первое значение указанных категорий. Говоря же о том, что «природа и конкретна и абстрактна», В. И. Ленин употребляет термины «конкретное» и «абстрактное» во втором значении, ближе всего стоящем к способу восхождения (хотя самый способ восхождения В. И. Ленин здесь не имеет в виду).

Всестороннюю разработку категорий абстрактного и конкретно в связи с разработкой всего способа восхождения от ipipBoro ко второму дал К. Маркс в известном предисловии «К критике политической экономии».

Конкретное - это сочетание многочисленных определений оно - единство многообразия. Например, «капитализм», «человек», «СССР» и т. д. есть нечто конкретное. Абстрактное, напротив, есть отдельная сторона этого конкретного. Соответственно приведенным примерам абстрактным будет «меновая; стоимость» (для капитализма), «способность мыслить» (для человека), «иметь большую территорию» (для СССР ).

Конкретное и абстрактное образуют диалектическое единств во. Отрицая друг друга, т. е. находясь в отношении противоположности, они в то же время предполагают друг друга. Нет* конкретного без абстрактного, как нет и абстрактного без конкретного. Именно в этом смысл ленинского замечания о природе, как единстве конкретного и абстрактного.

Поскольку природа, все вещи суть единство абстрактного и конкретного, постольку человек, познавая их, оперирует как с тем, так и с другим. Познавая предмет, человек начинает с конкретного и анализирует его, выделяя отдельные стороны. Выделив эти стороны, он снова возвращается к конкретному, но уже как к богатому и закономерно расчлененному целому. Весь процесс познания, если взять его в полном объеме, состоит, таким образом, из двух этапов: движения от конкретного к абстрактному и обратного движения - от абстрактного к конкретному. При этом происходит воссоздание конкретного и абстрактного в самом мышлении. Реально существующие конкретное и абстрактное получают свое отражение в идеально конкретном и абстрактном.
Следовательно, мы имеем дело с двумя видами конкретного и абстрактного. Одно конкретное и абстрактное существует в реальной действительности, другое - в нашем мышлении, причем второе есть лишь отражение первого. Конкретное в реальности - это исходный пункт, с него начинается познание истины. Конкретное в мышлении - конечный пункт, им познание истины завершается (далее идет уже практическое приложение истины). В целом процесс познания, взятый в чистом виде» выглядит, следовательно, так:

«Конкретное в реальной действительности - абстрактное- конкретное в мышлении».
Способ восхождения касается второй половины данного процесса: «абстрактное - конкретное». Поэтому он и называется восхождением от абстрактного к конкретному («восхождением» потому, что при этом мышление возвышается от одной, низшей категории, к другой, высшей).

Установив предварительное понятие абстрактного и конкретного и разъяснив общий смысл «восхождения», перейдем к рассмотрению самого способа восхождения. Материал, на основе которого будет развиваться теория способа восхождения, - это, как отмечено, «Капитал» и «К критике политической экономии» Маркса.

Способ восхождения от абстрактного к конкретному, как всякий научный способ, имеет определенную логическую структуру, выражающуюся отчасти в составляющих его развитие последовательных этапах, отчасти в используемых в нем различных средствах и приемах исследования. Что касается первых элементов структуры, подлежащих ближайшему рассмотрению, то они таковы: 1) исходный пункт, или «начало» восхождения; 2) основные «этапы» восхождения, или процесс его осуществления; 3) результат «восхождения». Средствами и приемами способа восхождения, которые будут рассмотрены дальше, являются: анализ противоречий предмета, обнаружение закона в формах его проявления, исследование явлений в чистом виде.

Кроме рассмотрения логической структуры, теория способа восхождения включает в себя, очевидно, решение и таких общих вопросов, как условия осуществления способа восхождения, возможность применения его в различных областях знания, отношение данного способа исследования к другим научным способам, значение способа восхождения

Разработанный Г. Гегелем на идеалистической философской основе метод восхождения от абстрактного к конкретному получил подлинно научную интерпретацию и применение в работах К. Маркса. Данный метод понимался им как способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его как духовно конкретное. По мнению К. Маркса, восхождение от абстрактного к конкретному является единственно возможным методом научного познания; только он позволяет познать предмет науки полностью и выразить в системе взаимосвязанных понятий и категорий. Иные познавательные средства - анализ, синтез, индукция, дедукция, абстрагирование - для этих целей оказываются недостаточными.

Особенности восхождения от абстрактного к конкретному как наиболее продуктивного метода теоретического познания выражаются прежде всего в оригинальной трактовке понятия «конкретное». В философской и юридической литературе под конкретным чаще всего понимается реально существующий единичный объект, процесс, субъект, действие. Однако К. Маркс эту категорию наполнил новым содержанием. Для него конкретным предстает товарно-капиталистическая формация в целом, а не ее отдельные эпизодические проявления, чувственно воспринимаемые вещи, события, явления, факты. Товар, стоимость и другие явления представляют собой лишь стороны, аспекты конкретного. Поэтому К. Маркс нередко использует в качестве синонима конкретного понятие органически целого или тотальности.

Понимаемое таким образом конкретное выступает в двух значениях: как реально существующее общество, отдельная общественно-экономическая формация и как система категорий и понятий, отражающих реально существующую конкретность. «Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих определений, следовательно, единство многообразного. В мышлении оно поэтому выступает как процесс синтеза, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно представляет собой действительный исходный пункт и вследствие этого также исходный пункт созерцания и представления» . Согласно К. Марксу процесс теоретического познания реально сущего конкретного состоит из двух этапов.

Метод восхождения от абстрактного к конкретному дает позитивные результаты тогда, когда в науке уже сложилась достаточно развитая система абстракций, вычленены составляющие исследуемый объект элементы, изучены их свойства и отношения, т. е. более или менее полно завершен начальный этап теоретического анализа - восхождение от конкретного к абстрактному. Анализ экономических отношений капиталистического общества, отмечал К. Маркс, не может начинаться с реального и конкретного - с населения, хотя оно является основой и субъектом всего общественного производства . Лишь после того, как путем анализа были выделены абстрактные всеобщие отношения (разделение труда, деньги, стоимость), представилось возможным осуществить восхождение от простейших абстракций, взаимосвязанных категорий, фиксирующих существенные стороны, связи капиталистического способа производства как единого целостного организма. Благодаря этому целое предстает перед исследователем как богатая совокупность с многочисленными определениями и отношениями.

Формирование системы категорий, понятий науки в процессе восхождения от абстрактного к конкретному требует применения и специфических познавательных средств. Как метод, применяемый на более высокой стадии научного познания, восхождение от абстрактного к конкретному не отрицает остальных известных науке познавательных средств, применяемых на других стадиях научного познания.

Исследуя экономические отношения буржуазного общества, К. Маркс широко использовал весь арсенал общих и частных методов познания. Характеризуя способы исследования товара в «Капитале», В. И. Ленин отмечал: «Анализ двоякий, дедуктивный и индуктивный, - логический и исторический (формы стоимости). Проверка фактами... практикой есть здесь в каждом шаге анализа» . Аналогичные мысли высказывал и Ф. Энгельс. «Теоретическое исследование, - писал он, - вовсе не обязано держаться только в чисто абстрактной области. Наоборот, оно нуждается в исторических иллюстрациях, в постоянном соприкосновении с действительностью» .

Одновременно восхождение от абстрактного к конкретному имеет собственное содержание - совокупность специфических требований, принципов, реализуемых на данном этапе познания. В их числе основоположники марксизма называли следующие требования:

• 1) началом восхождения от абстрактного к конкретному выступает простейшая абстракция, отражающая такое отношение предмета, которое является неразложимым в рамках исследуемого предмета;
• 2) исходная абстракция в зародыше содержит все противоречия исследуемого предмета, на основе которых вырастают другие отношения и связи;
• 3) восхождение от абстрактного к конкретному осуществляется в процессе раскрытия внутренних противоречий самой вещи, источника ее возникновения и развития;
• 4) последовательность рассмотрения и соответственно расположения категорий в науке определяется отношением, в котором находятся отражаемые ими стороны, связи в наиболее зрелом на момент исследования состояния предмета, явления. Причем это отношение может быть прямо противоположным тому, которое представляется естественным или соответствующим последовательности исторического развития;
• 5) восхождение от абстрактного к конкретному не представляет собой чисто логического процесса, самодвижения категорий, а основывается на изучении реально существующего общества, которое при исследовании постоянно должно витать в голове познающего субъекта как предпосылка .

Названные и другие требования восхождения от абстрактного к конкретному составляют исходные принципы, основу для теоретического познания любой тотальной целостности, в том числе права, его закономерностей, составляющих предмет правовой науки. Советскими правоведами неоднократно предпринимались попытки осуществить восхождение от абстрактного к конкретному и создать подлинно марксистскую, материалистическую теорию права. Одним из первых исследователей этих проблем был Е. Б. Пашуканис.

Он полагал, что для материалистического изучения права и системы отражающих его категорий неприемлемы формально-логические, социологические и иные методы, разработанные буржуазными юристами, что в этих целях должен быть использован разработанный К. Марксом с материалистических позиций и блестяще им примененный для исследования буржуазных экономических отношений метод восхождения от абстрактного к конкретному. «Критика буржуазной юриспруденции с точки зрения научного социализма должна взять за образец критику буржуазной политической экономии, как ее дал К. Маркс, - отмечал Е. Б. Пашуканис. - Для этого она должна... не отбрасывать в сторону те обобщения и абстракции, которые были выработаны буржуазными юристами, исходившими из потребностей своего времени и своего класса, но подвергнуть анализу эти абстрактные категории, вскрыть истинное их значение» .

Высказав ряд принципиально важных положений относительно применения метода восхождения от абстрактного к конкретному, Е. Б. Пашуканис, однако, не смог полностью реализовать их в исследованиях и сформировать действительную систему категорий общей теории права, раскрывающую закономерности функционирования и развития права как тотального целого.

Во-первых, в 1920-х гг. методология исследования буржуазных экономических отношений К. Маркса не была изучена. Научный анализ методологии «Капитала» сам по себе представлял грандиозную задачу, которая во многом не решена и сегодня. В исследованиях Е. Б. Пашуканис исходил преимущественно из трактовки метода восхождения от абстрактного к конкретному, данной К. Марксом во введении к работе «К критике политической экономии».

Во-вторых, Е. Б. Пашуканис не уделял достаточного внимания выявлению специфики применения метода восхождения от абстрактного к конкретному в правоведении. Между тем творческое применение этого метода неизменно предполагает его конкретизацию, развитие применительно к специфике исследуемых явлений. Система категорий «Капитала» не может механически применяться в правоведении, поскольку имеет собственный предмет и специфическую систему отражающих его категорий.

В-третьих, попытки применения метода восхождения от абстрактного к конкретному в правоведении в период его становления были преждевременными потому, что не был сформирован понятийный аппарат, отражающий отдельные стороны, процесс права. Восхождение от абстрактного к конкретному как завершающая стадия теоретического познания дает плодотворные результаты тогда, когда полностью пройден предшествующий этап восхождения от конкретного к абстрактному и создана развитая сеть абстракций.

В конце 1940-х гг. С. И. Аскназий предпринял попытку применить метод восхождения от абстрактного к конкретному в сфере науки гражданского права. Он справедливо обратил внимание юристов на то, что наука гражданского права остается догматической, способной лишь описать и классифицировать нормативноправовой материал, в лучшем случае подкрепив это аргументами из арсенала примитивной социологии. Единственно научный способ превращения правовых наук в подлинную науку С. И. Аскназий видел в творческом применении метода восхождения от абстрактного к конкретному. В процессе восхождения исследователь проходит два этапа: первый этап познания права и его институтов сводится к выяснению закономерностей развития экономических отношений, которые лежат в основе соответствующих правовых институтов. На втором этапе восхождения должно быть показано, как на базе данной общественной формации и связанных с ней методов воздействия на экономические отношения складываются определенные правовые явления и институты. В результате завершающего этапа восхождения правовые нормы и отношения, выступавшие в начале познания как факт, оказываются «познанными» как необходимые во всех своих качествах и определениях .

Определенную часть методологических положений С. И. Аскна-зий успешно применил при решении отдельных проблем советской цивилистики. Но главная задача данного метода - создание системы взаимосвязанных категорий - не была решена. Одна из основных причин неточной интерпретации данного метода С. И. Аскназием кроется в понимании категории «конкретное». Если у К. Маркса, как уже говорилось выше, под конкретным понимается тотальное целое, общество в целом, то С. И. Аскназий интерпретировал данную категорию весьма узко, в качестве синонима реально существующего единичного, отдельного предмета, явления. Поэтому и результатом познания выступают не закономерности права, раскрытые в системе понятий и категорий, а лишь правовые нормы и отношения, познанные «как необходимые во всех своих качествах и определениях».

Между тем конкретным в правовой науке выступает не отдельный правовой институт или норма права, а право в целом или отдельная отрасль права, т. е. такие структурные образования, которые представляют собой сложные исторически развивающиеся и в то же время относительно самостоятельные системы. Норма права или отдельный правовой институт не представляют собой тотальной целостности, а выступают в качестве ее отдельных частей, вследствие чего их плодотворное исследование предполагает изучение не только связей с экономическими материальными отношениями общества, но и зависимостей в системе права в целом.

Подобно тому как конкретное в праве не сводится к отдельным институтам и нормам права, так и в мышлении, в юридической науке конкретное не сводится к знаниям социальной обусловленности отдельных институтов и норм права, хотя исследования такого рода занимают значительную часть научно-исследовательских работ российских правоведов. Нельзя объяснить правовой институт, его социально-экономическую обусловленность, не раскрыв предварительно его сущность, закономерности функционирования и развития. Последние, будучи предметом обшей теории права и иных отраслевых юридических наук, и составляют конечную цель исследований в области юриспруденции.

Поэтому конкретное как итог познания, научного освоения объективной реальности в правовой науке представляет собой абстрактную модель - систему категорий и понятий, которые отражают сущностные, закономерные стороны права и находятся между собой в той взаимосвязи, которая присуща отражаемым ими сторонам, элементам конкретного.

Именно взаимосвязь категорий и понятий в пределах тотального целого - отрасли права или права в целом, а не отдельного института - составляет специфику восхождения от абстрактного к конкретному в правоведении. Там, где познание останавливается на исследовании отдельных взаимосвязанных явлений без синтеза их в пределах тотального целого, имеют место системные исследования, подготавливающие основу, добротную базу для такого восхождения и оставляющие решенной конечную, наиболее сложную задачу теоретического познания. Поэтому С. И. Аскназий, остановившийся на раскрытии специфики конкретных институтов гражданского права, не смог осуществить восхождение от абстрактного к конкретному в его действительной сущности, до конца и познать предмет данной науки на уровне закономерного и необходимого.

Весьма оригинальную попытку восхождения от абстрактного к конкретному предпринял в 1970-х гг. А. М. Васильев. Данный процесс теоретического познания он свел к дедуктивному развертыванию категории «сущность права» в понятиях менее общего плана «норма права», «система права» и др. Не отрицая правомерности и полезности дедуктивных исследований в правовой науке, считаем, однако, что они не являются аналогом восхождения от абстрактного к конкретному.

Во-первых, при дедуктивном развертывании категории «сущность права» научный анализ начинается с наиболее глубокой, сущностной стороны исследуемого, тогда как восхождение от абстрактного к конкретному предполагает предварительное изучение наличного бытия, непосредственных форм проявления конкретного. В «Капитале», например, начало исследования сущности капитала приходится на четвертую главу, а предшествующие главы посвящаются раскрытию капиталистического способа воспроизводства в его непосредственном бытии.

Во-вторых, исходной абстракцией выступает не самое простое, обычное массовидное явление, а категория «сущность права», которая отражает глубинные стороны исследуемого и вследствие этого составляет не начальный, а конечный пункт восхождения от абстрактного к конкретному. Исходной абстракцией теории права Г. Гегель называл владение. С таким пониманием начала соглашался и К. Маркс, который писал, что Г. Гегель «правильно начинает философию права с владения как простейшего правового отношения субъекта» .

В-третьих, дедуктивное развертывание сущности права в понятиях общей теории права позволяет схватить лишь одну сторону связи между понятиями - их субординацию по степени выражения сущности права. В первом ряду находятся предельно широкие понятия, которые, по мнению А. М. Васильева, являются наиболее близкими к сущности права: «норма права», «система права», «реализация права» и др., во втором ряду - понятия, в которых сущность права проявляется менее очевидно.

Другие связи понятий (генетические, функциональные) остаются неисследованными. Поэтому автор вводит дополнительные группировки понятий в генетическом и функциональном плане. При таком подходе множественность группировок правовых понятий вполне закономерна. Общий принцип (основание группировки) позволяет выявить лишь отдельные связи и отношения, оставляя вне анализа иные, порой более важные связи, присущие отдельным категориям.

Отмеченный недостаток группировок не присущ восхождению от абстрактного к конкретному, поскольку последовательность расположения понятий здесь определяется не основанием классификации, а тем реальным отношением, которое существует между сторонами, элементами конкретного. Поэтому теоретическое освещение предмета в целом совпадает с его историческим развитием.

В-четвертых, дедуктивное развертывание категории «сущность права» в правовых понятиях, осуществляемое путем, обратным восхождению от абстрактного к конкретному, приводит к иным результатам. Если применение последнего позволяет воспроизвести источник и механизм «самодвижения» конкретного, раскрыть его как единство противоположных сторон и тенденций, то при дедуктивном развертывании понятий данные вопросы постулируются, предполагаются известными.

Вследствие изложенных причин А. М. Васильев не раскрыл закономерностей функционирования и развития права как тотальной целостности и даже не сумел разглядеть такого существенного порока советской теории права, как наличие в ней позитивистской, не имеющей ничего общего с марксизмом трактовки сущности права.

Таким образом, раскрыть диалектику конкретного, его сущностные стороны, связи можно только посредством восхождения от абстрактного к конкретному. Не имеется никаких оснований для объявления отдельных стадий познания восхождением от абстрактного к конкретному. Иначе возникает иллюзорное представление о том, что научное познание в своем развитии достигло конечных вершин, тогда как в действительности оно преодолело лишь первую, наиболее легкую часть пути.

В отличие от других методов научного познания восхождение от абстрактного к конкретному является единственным методом, способным раскрыть диалектику конкретного, реализовать ее ядро - закон единства и борьбы противоположностей.

При восхождении от абстрактного к конкретному познание не ограничивается только констатацией противоречий. Оно должно идти дальше и объяснить причины наблюдаемого противоречия. Для воспроизведения в мышлении диалектически противоречивых сторон исследуемого необходимо изучить эти стороны во всей их полноте, не разрывая целое на отдельные изолированные части. Непременным условием такого познания является раздвоение единого и познание его противоречивых сторон. С учетом данного принципа диалектической логики формируются требования, предъявляемые к исходной клеточке, началу восхождения. Таковым выступает не любое явление, предмет, а отношение, стороны которого, взаимодействуя друг с другом, обнаруживают противоречия, требующие своего разрешения.

Выявив пути, способы разрешения начального противоречия, исследователь определяет новое, более сложное отношение, две противоположные стороны которого подлежат дальнейшему изучению. И все последующие пути, этапы познания представляют собой восхождение от менее сложных к более сложным противоречиям, которыми характеризуются различные уровни организации структуры конкретного. В результате такое сложнейшее явление как право познается как тотальное целое, во всем многообразии его связей и отношений.

Следует признать, что в настоящее время проблемы восхождения от абстрактного к конкретному практически вычеркнуты из перечня актуальных проблем российского правоведения. Как говорилось выше, в российской юридической литературе весьма громко заявили о себе авторы, которые под флагом борьбы с марксизмом предпринимают попытки связать магистральные пути развития науки с априоризмом, субъективным или объективным идеализмом. Однако результаты, к которым пришли авторы, использовавшие такие познавательные средства, на наш взгляд, убедительно свидетельствуют не в пользу этих средств.

Диалектика конкретного, в том числе права, может быть познана только адекватными ей познавательными средствами. По нашему мнению, априоризм и идеализм в российском правоведении в современных условиях - временные явления, следствия отхода от магистрального пути развития правоведения, влияния конъюнктурных устремлений, порождаемых современным бытием; действительный научный поиск понимания права неизбежно приведет к материализму и диалектике, формой которых на завершающей стадии теоретического анализа выступает восхождение от абстрактного к конкретному. В процессе же освоения юристами этого метода, его адаптации к специфике правовых закономерностей придется обратиться к опыту применения в «Капитале» К. Маркса метода восхождения от абстрактного к конкретному, поскольку иных примеров плодотворного применения этого метода в социологии нет.

См.: Аскназий С. И. Общие вопросы методологии гражданского права // Ученые записки ЛГУ. Юридические науки. Л., 1948. Вып. 1. С. 9-18.

См.: Васильев А. М. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М., 1976. С. 159-184.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 728.