Монахиня евфимия. Читать онлайн "сети красивой жизни"

14 ноября Святая Церковь чтит память святых бессребреников Космы и Дамиана Асийских. Будучи родными братьями, они воспитывались матерью-христианкой в любви к Богу и к страждущему человечеству. Чтобы помогать всем болезнующим, они изучили врачебную науку, а Господь даровал им особенную благодать — дар исцелений и чудотворений. К ним приходило множество больных, и братья-врачи принимали всех без разбора. При этом они не брали платы за свои труды, помня слова Спасителя: болящия исцеляйте, прокаженныя очищайте, мертвыя воскрешайте, бесы изгоняйте: туне приясте, туне дадите (Мф. 10, 8). Об одном только просили они, чтобы исцеленные ими твердо веровали во Христа, свято жили во Христе; если же врачуемые еще не были просвещены светом Евангелия, то старались обратить их к христианской вере. И в наше время есть врачи, которые не только лечат телесные болезни, но и своими писательскими трудами просвещают читателей светом Христовой веры. В их числе - монахиня Евфимия (Пащенко), новую книгу которой мы предлагаем вашему вниманию. Она вышла в свет в издательстве Воскресение и называется - «Приключения врача, или Христианами не рождаются».

Автор данной книги - монахиня Евфимия, в миру Елена Владимировна Пащенко, известная православная писательница, краевед, критик и врач. Создатель ряда научных работ по геронтологии Европейского Севера России и краеведению. Автор многочисленных повестей, посвящённых житиям известных святых и подвижников, в числе которых благоверный князь Александр Невский, праведный Иосиф Обручник, Соловецкие чудотворцы, преподобный Амвросий Оптинский, и многие-многие другие. Кроме этого в творческом арсенале монахини Евфимии более 150 рассказов и статей на краеведческую и литературоведческую тематику, а также сказки. Как говорит сама писательница: «Сколько ж книг написано... самому автору страшновато».

Родилась писательница 23 апреля 1964 г. в Архангельске в семье медиков. «Дед моего деда Афанасий, - говорит автор, - был крепостным сельским фельдшером в Тамбовской губернии. Вольноотпущенный крепостной господ Матвеевых. От него медицинская линия протянулась и до наших дней». Следуя по стопам родителей, в 1987 году Елена Владимировна окончила Архангельский мединститут. Получив диплом, стала работать терапевтом в дом престарелых. С 2000 г. трудилась неврологом в различных поликлиниках Архангельска. В 2012 - переехала в Домодедово и снова стала работать неврологом, но уже в Московской поликлинике. О своем воцерковлении сама матушка рассказывает, что оно состоялось в юношеском возрасте. В 1985-м она крестилась, а со следующего года вплоть до отъезда в Москву несла послушание чтеца-певчей в Соломбальском храме свт. Мартина Исповедника, что в городе Архангельске. В 1993-м - приняла постриг в первую ступень монашества, в рясофор, а спустя три года - в мантию. В 2000 г. она заочно закончила Свято-Тихоновский Богословский институт (сейчас университет).

Матушка Евфимия - монахиня в миру, то есть несущая монашеское послушание и обеты вне стен монастыря. Рассказывая о своей литературной карьере, она отмечает, что писать начала с детства — «сперва это были маленькие статьи в местной газете, в «Северном комсомольце», в «Медике Севера». Потом - занималась литературной критикой, публиковалась в московском журнале «Детская литература». Но известность ей принесли не журналистика и критика, хоть и успешная, а ряд рассказов и очерков об Архангельской земле, отдельные из которых можно было вполне принять за исторические и краеведческие изыскания. Произошло это в начале 1990-х годов, когда в Архангельской епархии начало возрождаться Православное краеведение, и матушка стала одним из первых авторов, кто писал на краеведческие темы.

В качестве прозаика она дебютировала в Московской православной газете «Воскресная школа» (сейчас это журнал «Покров»). Её первые прозаические произведения были опять-таки посвящены Северной архангельской земле. Поначалу это были разрозненные, отдельные рассказы, но исподволь они оформились в некую эпопею, которая разбросана по книгам монахини Евфимии, где описывается житие-бытие в некоем городе Михайловске. На вопрос: почему Михайловск? - матушка отвечает так: его прототип - город Архангельск, названный в честь Архистратига Божия Михаила. Интересно, что Архангельск в советское время несколько раз пытались переименовать, но все эти попытки окончились ничем. И на карте Советского Союза был город, названный в честь Архистратига Божьего Михаила.

Таким образом целый цикл рассказов и повестей монахини Евфимии посвящен городу Михайловску и Михайловской и Наволоцкой епархии. Героиня многих, можно сказать, детективных произведений — обычная женщина, врач-невролог, зовут которую Нина Сергеевна. В силу определенных обстоятельств ей постоянно приходится заниматься распутыванием сложных детективных историй. Две из них вы найдете и на страницах этой книги. Первая повесть называется - «Отравленный источник». В ней говорится о современной подвижнице (а именно ею считает себя Нина Сергеевна), задавшейся целью основать монастырь на пустынном острове. Задача эта оказалась не из легких, тем более что это, казалось бы, богоугодное дело совершалось не ради Бога и людей, а ради того, чтоб потешить собственное тщеславие. Последовавшие искушения едва не лишила героиню рассудка. Ведь остров, где она поселилась, и сам ее дом находились под проклятием. И произнес его перед расстрелом последний здешний священник отец Матфей… Но все трудности оказались преодолимы, когда Нина поняла, что отравленный источник - это ее собственное сердце, и пока оно отравлено злобой, гордыней, завистью, ничего доброго не получится.

Вторая повесть, основанная на реальных событиях, называется - «Он был человек». В ней всё та же Нина Сергеевна расследует тайну захоронения священника, которого местные старушки почитают за святого. Узнав от одной из почитательниц батюшки историю его жизни, Нина Сергеевна мечтает написать о нем статью для «Епархиального вестника», а может и книгу о нем, и тем самым не только прославить подвижника, но и самой прославиться. Но по мере того, как она узнаёт новые сведения о герое своей статьи, Нина Сергеевна понимает, что книги о «несгибаемом исповеднике» не получится. Потому что он не был святым, он «человек был, человек по всем», и как многие из нас мог ошибаться и грешить. Но в то же время, по словам автора, «он имел мужество каяться в этом». «Хотя, - говорится в заключении рассказа, - возможно, об отце Николае все-таки стоит написать книгу. Чтобы люди увидели, какая сила Господня подчас совершается в немощи человеческой…и были чуть-чуть снисходительнее к чужим и собственным немощам».

За этими двумя историями о Нине Сергеевне следует повесть - «Приключения врача, или Христианами не рождаются». Как отмечает автор, «это - один из лучших ее текстов. Собственно, герой, - говорит матушка, - очень похож на меня и тема "моя" - человек на пороге Церкви. И тема смерти и Жизни Вечной». Повествование идет от лица римского врача Луция, который «завершая путь земного странствия, решил поведать о своих приключениях. Вернее, об одном, самом главном из них, без которого жизнь его оказалась бы совсем иной. Или, скорее, вовсе не была бы жизнью. Ибо Господь наш Иисус Христос — это «путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 7). И герой повести, пройдя различные испытания, смог обрести этот путь и стать христианином. О чем и свидетельствует его рассказ.

Как отмечает автор, свою повесть она относит ко временам правления Александра Севера - римского императора, правившего в 222-235 гг., и благосклонно относившегося к христианству и христианам. Таким образом, действие повести происходит в конкретный исторический период своеобразной «оттепели» между гонениями на христиан. Однако в ряде случаев автор позволяет себе отступать от исторических реалий. Ибо целью повествования является показать не столько «быт и нравы древних римлян», сколько духовный путь героев и их обращение ко Христу. Завершают книгу рассказы, в которых автор описывает несколько случаев из своей медицинской практики, при этом она не забывает напоминать, что существуют ангельские силы и темные воинства, что есть греховная смерть и мир истины во Христе.

Произведения монахини Евфимии (Пащенко) пользуются сегодня большим успехом как в России, так и за рубежом у читателей, идущих по пути духовного поиска. Свою писательскую деятельность матушка совмещает с врачебной практикой: по профессии она, напомним, врач - невролог. А в своих произведениях монахиня Евфимия использует исторические факты, реальные прототипы и сюжеты, взятые из жизни. Так и при работе над повестью о святом князе Владимире, которая также вошла в эту книгу, автором были изучены разные исторические сочинения, памятники литературы Древней Руси и житие святого. Поэтому в любом возрасте чтение данной повести будет не только интересно, но и познавательно. Почти все повествование автор ведет от первого лица - сам великий князь Владимир рассказывает о своей жизни, начиная от детских лет. Таким образом, происходит своего рода доверительный неспешный разговор между Крестителем Руси и читателем, открывающим данную книгу.

› Монахиня Евфимия (Пащенко). Колыбельная Христу

Монахиня Евфимия (Пащенко). Колыбельная Христу

Это произошло в 1986 году в доме престарелых, где я тогда работала терапевтом. Жила там тогда на третьем этаже одна старушка… Что значит - «на третьем этаже», для вас, конечно, непонятно - разве это так важно, на каком именно этаже жил человек?.. А вот для сотрудников этого дома престарелых, а особенно - для его обитателей слова «третий этаж» имели вполне определенный, зловещий смысл. На третьем этаже было два отделения: одно - для лежачих и умирающих больных, другое - для больных с психическими нарушениями. Вход на третий этаж запирался на ключ. Поэтому даже не всякий работник дома престарелых мог попасть туда. О других больных или родственниках и говорить нечего. Если человек по той или иной причине попадал на третий этаж, он как бы уже исчезал из мира живых. Даже если и продолжал еще существовать где-то там, за закрытыми дверями третьего этажа…

Так вот, на этом самом третьем этаже жила старушка по фамилии Макаренко. К сожалению, я забыла, как ее звали. То ли Евдокией, то ли Параскевой. Зато хорошо помню прозвище, которым ее за глаза называли все сотрудники - Бандеровка.

В наш дом престарелых ее привезли из какого-то отдаленного лесопункта. Хотя родом она была не из наших, северных мест, а с Украины. Из родных у нее не было никого. А Бандеровкой ее прозвали вот по какой причине. При виде кого-либо в белом халате, она начинала испуганно, умоляюще лепетать:

Я вкраинка. Я не бандэровка, ни, я вкраинка… Спасить мэнэ… Я робыты можу. Корову доиты можу, шиты можу, праты можу… Спасить мэнэ…

Для нее не существовало настоящего. Оставалось лишь страшное прошлое, о котором можно было только догадываться, в котором она жила и поныне. Она постоянно стремилась куда-то убежать, скрыться. Поэтому-то ее и поселили на третьем этаже. Впрочем, когда по недосмотру медперсонала дверь на третий этаж оказывалась незапертой, она убегала и оттуда. Все ее побеги кончались одним и тем же - ее ловили где-нибудь в закутке под лестницей, или в парке возле дома, или даже в соседнем поселке и водворяли назад, на третий этаж. Под замок.

Ее заболевание было неизлечимо. И не было никакой надежды, что разум когда-нибудь вернется к ней.

В 1986 году, спустя несколько дней после новогоднего праздника, а именно 7 января, обитатели дома престарелых устроили в холле второго этажа, возле библиотеки, импровизированный концерт. И сейчас эта сцена стоит перед моими глазами. В холле собралось человек пятнадцать - двадцать стариков и старушек. Кто устроился в креслах, кто на откидных сиденьях; те же, кому не хватило мест, стояли, придерживаясь за спинки кресел или опершись о подоконник. В кресле с протертой зеленой обивкой сидел седой худощавый старик с орденскими планками на пиджаке и уже плохо слушающимися пальцами играл на старинной гармошке со звонком и цветными мехами что-то веселое, плясовое. Поступавшим на житье в дом престарелых разрешалось взять с собой самое необходимое и ценное из вещей. Кто вез подушки, кто - пропахшие нафталином отрезы из заветного сундука. А этот вот старик привез с собой гармошку…

Возле старика - сгорбленная старушка в цветном платочке, из-под которого выбивались пряди седых волос, уперев руки в бока, притопывала ногами в фетровых бурочках. Наверное, казалось бедняге, что ей снова шестнадцать. И что несется она в вихревом танце. А за нею летит, развеваясь по ветру, ее густая темно-русая коса…

И вдруг откуда-то появилась та старушка - Бандеровка - с третьего этажа. Видимо, тамошние медсестры и санитарки все еще продолжали праздновать Новый год и поэтому оставили дверь незапертой… Когда старик кончил играть, она подошла к собравшимся и сказала, что хочет «заспиваты. Тому що сегодни Риздво Христовэ». И, не дожидаясь ответа, запела дребезжащим, старческим, но чистым голоском какую-то песенку.

Сейчас я знаю, что это была не песенка, а украинская рождественская колядка. Обычно колядки веселые. А та колядка, которую пела старушка, была грустная. Пожалуй, даже трагическая. Это была колыбельная Богомладенцу Христу «Спи, Иисусе, спи…» И в ней Младенец Христос прозывался и Малэньким, и Лилэйком, и даже Сэрдэньком, - короче, всеми теми ласковыми словами, которыми темпераментные украинцы называют тех, кого любят больше всего на свете.

Мне сразу запомнились несколько строчек из этой колядки. Правда, вполне может быть, что я не совсем правильно их поняла, потому что я не знаю украинского языка. Но, если перевести их на русский язык, то смысл их, наверное, будет таким:

Не пытай, что вскоре будет -
Крест Тебе готовят люди…

Страшно, не правда ли? Ведь вот Он, этот беззащитный Младенец, это Лилейко, это Серденько, лежа в яслях, улыбается и доверчиво протягивает ручки к Деве Марии, Иосифу и всем, кого видит перед Собою. А злые люди уже ищут Его души, готовят Ему, безвинному, страшную, крестную смерть…

Колядка была довольно длинной. Но удивительно - никто не прервал пения старушки. Все молча стояли и слушали. Даже те, у кого в комнате на стене или на подоконнике красовалась открытка или газетная вырезка с портретом Ленина… Даже мы, медики, позабывшие в эту минуту о пройденном нами когда-то предмете под названием «научный атеизм»…

Старушка допела колядку, а потом молча, ни говоря никому ни слова, поклонилась всем в пояс и медленно пошла к лестнице, ведущей на третий этаж… После ее ухода веселье как-то сразу прекратилось. Все разошлись, думая каждый о чем-то своем.

Наступили выходные. Приехав в понедельник на работу, я узнала, что та старушка с третьего этажа умерла вечером в субботу. Таким образом, спетая ею за два дня до смерти колядка стала, как говорится, ее лебединой песней. Но странное дело. Эта женщина была, как говорим мы, медики, «дезориентирована во времени и в пространстве». Она жила страшными воспоминаниями своего прошлого. Однако в тот день она вела себя не как больная, а как здоровая. И сама, по доброй воле, вернулась на свой третий этаж, чтобы умереть там. И, самое главное, в тот день было Рождество Христово.

Мне вспоминается при этом одно стихотворение, которое мы когда-то проходили в школе. Даже учили наизусть. Это стихотворение Некрасова о пророке, которого Бог послал, чтобы «рабам земли напомнить о Христе». Думаю, что Господь на краткое время вернул разум этой старушке с третьего этажа, чтобы она напомнила нам, безумным «рабам земли» и греха, не знающим Бога, о самом главном. О том, что в этот день «нас ради и нашего ради спасения» родился Спаситель мира - Христос.

Монахиня Евфимия (Пащенко)
Православие.ru

«Спи, Иисусе, спи,
Сыне мой, усни.
Спи, Младенец Мой прекрасный,
С неба смотрит месяц ясный,
С неба смотрит месяц ясный…
Спи, Иисусе, сладко спи.

Спи, Смиренный, спи,
Рученьки сложи.
Ты не ведаешь, что будет,
Крест Тебе готовят люди,
Крест Тебе готовят люди…
Спи, Иисусе, сладко спи.

Спи, Сладчайший, спи,
Глазоньки сомкни», —
Тихо Матерь напевает,
Колыбель Твою качает,
Колыбель Твою качает…
Спи, Иисусе, сладко спи.

Заметки на полях

Н.С. Михаил , 04.01.2019 в 12:10

Спасибо, очень хорошая статья!

Галина, Москва , 04.01.2019 в 20:49

🙏🙏🕊
Спаси Бог, за статью, которую прочитав плакала🕊🙏🙏

Марина Наследникова , 04.01.2019 в 23:12

Изумительно прекрасный текст, столько воспоминаний нахлынуло. Помню, как регент Верочка принесла нам на спевку слова этой колядки, невыразимо лиричной по силе и глубине, которую я сразу полюбила всем сердцем. И удивительно, что, несмотря на мои довольно скромные вокальные данные, мне довелось в том году петь соло в этом песнопении. Буквально каждый раз обливалась слезами. Мы пели её и другие Рождественские песнопения по окончании Богослужения, а потом мы ходили к нашим бабушкам, труженицам, которые в силу возраста и болезней не могли уже дойти до Храма, колядовать, Христа славить. Именно Христа Славить, потому что они бросались к нам со слезами, включался свет, светлели их лица, расправлялись сгорбленные спины. Помню новорожденных ягнят на сене (настоящий рождественский вертеп!) в доме рабы Божией Анастасии (Царствие ей Небесное), верю, что они, труженицы и страдалицы, все сейчас у Бога и там готовятся ко встрече Праздника Рождества.
А колядка, пожалуй, единственная, смысл которой до конца понять, передать и перевести я не могу. Только обязательно её нужно слушать и петь на языке оригинала. И вот сейчас, готовясь ко встрече Рождества с моей маленькой двухмесячной дочушкой, я пою её как колыбельную. Ведь в ней и материнская любовь и нежность, и предвосхищение будущего Крестного пути каждого из нас.
https://youtu.be/F52RoD6Lub4

Редактор , 04.01.2019 в 23:26

Анатолий, Мелитополь , 05.01.2019 в 09:05

Большое спасибо.Трогательная статья…….а я тоже помню нетрадиционные слова из украинской колядки.Пели ее на мотив известной колядки…….пожалуй самой известной на Украине-яка радiсть стала…….всех слов не помню а вот эти…….-а наш тато у Сибиру -я запомнил…….Здоровья и удачи всем.Отдельно хочется сказать об отце Романе.Для меня этот человек СВЯТОЙ.Все нападки на него после публикации известного стихотворения напоминают лай шариковых из подворотни…..но как известно……. «в пустую смоковницу камни не бросают…….раз задело их это так…….да и Бог им судья.А отцу Роману хочется пожелать новых успехов в творчестве.На своей страничке стараюсь не пропускать ни одного его нового стихотворения.

Монахиня Евфимия (Пащенко) работает врачом в московской клинике, а еще она пишет книги, которые пользуются огромным успехом.

Эта книга открывает новый жанр – православный детектив. Главная героиня этих рассказов Нина Сергеевна умудряется попадать в такие ситуации, которые можно разрешить только вмешательством свыше. Но кто он, этот небесный помощник? Чье заступничество избавляет от бед и даже смерти?..

Матушка Евфимия родилась в 1964 г. в Архангельске в семье врачей. В 1987 г. окончила Архангельский медицинский институт, в 2005 г. заочно – Православный Свято-Тихоновский Богословский институт. В 1993 г. пострижена в рясофор, в 1996 г. – в мантию. С 1986 по 2012 г. несла послушание чтеца-певчей в храме Святителя Мартина Исповедника (Архангельск).

«Свой человек на небесах» – долгожданный роман монахини Евфимии – писательницы и врача.

«…буква убивает, а дух животворит».

1984 год… Сидя у окна автобуса, врач-интерн Нина Сергеевна Н., которую старшие коллеги чаще называли просто Ниной, смотрела на тянувшуюся вдоль дороги равнину, поросшую редким сосняком вперемешку с чахлыми елочками. Унылая картина! А ведь когда-то здесь простирались леса – непроходимые, величественные леса, которыми издавна славилась Михайловская область. «На Севере – доска, тоска и треска» – вспомнилась Нине знакомая с детских лет поговорка про ее родной край. Треску выловили, леса вырубили. Что осталось? Только пустошь – безжизненная пустошь…безлюдная пустыня… Нет, все-таки не безлюдная. Ведь где-то здесь находится деревня со странным названием Хонга , куда едет Нина…

– Это Вы спрашивали, когда будет Хонга? – раздалось у нее за спиной. – Да вот же она!

За окном показались одноэтажные домики, баньки, изгороди. Автобус остановился. Подхватив сумку, Нина неуклюже спрыгнула с подножки на обочину, едва не угодив в придорожную лужу. А автобус, устало урча мотором, покатил дальше…

Нина оказалась в Хонге не по собственному хотению, а по начальственному велению. Несмотря на то, что в Михайловске был свой мединститут, его выпускники стремились любой ценой устроиться на работу в областном центре. Никто не горел желанием трудиться на непаханой ниве сельской медицины. Поэтому врачей из областной больницы, где Нина проходила интернатуру по терапии, то и дело посылали в командировки по селам и лесопунктам. Теперь настал и ее черед. Разумеется, поскольку Нина была еще интерном и не имела права работать самостоятельно, ее направили в Хонгинскую больницу в помощь единственному тамошнему врачу. Тем не менее, девушке предстояло целый месяц жить вдали от дома и, самое главное, вдали от храма, куда она ходила уже второй год после того, как, будучи на четвертом курсе мединститута, тайно приняла Крещение. Конечно, Нина взяла с собой иконки, Новый Завет и молитвослов, на приобретение которого она в свое время героически потратила половину стипендии. И все-таки столь длительная разлука с храмом весьма тяготила ее. Оставалось утешаться лишь тем, что преподобные отцы былых времен годами жили в пустынях и лесных чащобах. И уповать – Господь зачтет ей это как подвиг во имя Его. А разве не отрадно чувствовать себя подвижницей?

– Скажите, а где тут у вас больница? – спросила Нина встретившуюся ей по дороге старушку в темно-зеленом платке и поношенной фуфайке.

– А вон где-ка! – ответила та, показывая рукой на невысокий холм, где виднелось одноэтажное здание, выкрашенное голубой краской. – Как перейдете реку… Река-то наша зовется Курья…это оттого, что она летом мелеет – куренку впору перейти… Так вот – как перейдете ее да подниметесь в горку, так первым делом там будет почта. Вон она! Так больница сразу за ней. А еще подале…

Впрочем, Нина не стала тратить время на выслушивание импровизированной лекции по местной географии, которую явно намеревалась ей прочесть словоохотливая старушка. Пробормотав «спасибо», она зашагала к мостику, проложенному через… пожалуй, речонку Курью даже сейчас, в пору весеннего половодья, мог без труда форсировать вброд пресловутый куренок… А ее случайная собеседница еще долго стояла и, заслонив рукой глаза от яркого весеннего солнца, смотрела на удалявшуюся незнакомку в городской одежде. Что поделать – в эти края гости из города жаловали слишком редко. И, как правило, не задерживались надолго.

Местная больница оказалась немного покосившимся зданием с покатой крышей и мезонином. Как ни странно, у нее было сразу два крыльца – одно справа, другое слева. И Нина остановилась, словно сказочный богатырь перед придорожным камнем с предупреждающей надписью: «налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – меча лишишься, прямо пойдешь – самому тебе живу не быть». Куда же пойти – направо или налево? Ведь оба крыльца совершенно одинаковые…

Немного поразмыслив, Нина выбрала, так сказать, «десной путь». Ведь каждый православный знает и помнит, какая участь ждет тех, кого Господь поставит на Страшном Суде слева от Себя. А потому лучше ходить «правыми стезями». Так учили Нину старые прихожанки храма, куда она ходила после крещения. Направляясь на службу, они старались войти не в широко распахнутые церковные ворота, а в узкую калитку справа от них. Этому благочестивому обычаю они не изменяли даже осенью, когда в аккурат под калиткой разливалась внушительных размеров лужа, ни зимой, когда мороз превращал оный природный водоем в самый настоящий каток. Потому что были уверены – вот он, пресловутый узкий и правый путь!

…Едва Нина под предательский скрип половиц вошла в коридор с наполовину выбеленными, наполовину выкрашенными в грязно-голубой цвет стенами и множеством дверей, как на нее пахнуло знакомым больничным запахом лекарств, хлорки и подгоревшей каши. И тут одна из дверей отворилась. Из нее в коридор, переваливаясь по-утиному, вышла невысокая полная женщина лет сорока в белом халате и уставилась на Нину недружелюбно, исподлобья:

– Вы это куда? – буркнула она. – Сегодня нету посещений!

– Я врач из Михайловска. Приехала сюда в командировку, – подчеркнуто вежливо, пожалуй, даже несколько надменно ответила Нина. Потому что сразу поняла – стоящая перед ней хамоватая особа – санитарка или медсестра. В таком случае следует поставить на место нарушительницу служебной субординации… – Где я могу увидеть вашего главного врача?

Похоже, женщина принадлежала к той разновидности грубиянов, которую в народе называют «молодец против овец». Она сразу же стушевалась.

– Подождите тут. Я его сейчас позову, – буркнула она и, заглянув в одну из дверей, вполголоса позвала:

– Павел Иванович! Тут к вам из города приехали!

– Сейчас, Елена Васильевна! Сейчас иду! – раздалось из-за двери. Вслед за тем на пороге показался высокий плотный мужчина лет пятидесяти с круглым, по-юношески румяным лицом. Выглядел он моложаво. Однако его коротко стриженные волосы были совсем седыми. Вдобавок, главный врач сильно сутулился, как будто здешние потолки и дверные проемы были слишком низки для него. Или словно для него вошло в привычку быть согбенным…

– Вы ко мне? – спросил он, настороженно вглядываясь в Нину сквозь очки с толстыми стеклами. – Что Вы хотите? А-а… Вас сюда в командировку направили? – при этих словах он приветливо заулыбался, и голос его зазвучал мягко, даже несколько игриво. – Вот оно что! Тогда с приездом, коллега. Вы как нельзя кстати. Я ведь тут – один за всех. И за терапевта, и за хирурга, и за невропатолога. Да что там – даже зубы удаляю! Помощники мне еще как нужны! Вот завтра мы с Вами и начнем работать вместе. А сегодня отдохните с дороги, осмотритесь. Пойдемте, покажу, где Вы будете жить. Это здесь же, только наверху, в мезонине. Елена Васильевна! – обратился он к медсестре, бдительно наблюдавшей за ним и Ниной. Принесите мне ключ от той комнаты… И постельное белье. Только выберите то, которое поновей… Конечно, обстановка там почти спартанская. Но жить можно. Врачи, которые к нам приезжают, обычно там и живут. И не жалуются.

Будущая монахиня Евфимия Пащенко родилась в интеллигентной семье преподавателей из Архангельска в 64 году прошлого века. После окончания средней школы она поступила в медицинский институт города Архангельска.

После его окончания работала по специальности в родном городе, а с 2012 в Москве. Евфимия увлеклась литературой в 1981 году и публиковала свои работы в местных газетах и журналах, в том числе и детских. Статьи, рецензии и книги Евфимии Пащенко признаны и популярны во всем мире.

Матушка приняла постриг в рясофор в 93 году, а в мантию в 96 году. В двухтысячном году окончила заочное обучение в Свято-Тихоновском Богословском институте.

Вклад Евфимии Пащенко в современную духовную литературу

Все книги монахини Евфимии Пащенко внесли ощутимый вклад в формировании и утверждении нравственный и духовный ценностей человека, в его взаимодействии с обществом и семьей.

Эти высокохудожественные произведения сделали русскую литературу богаче, ярче и духовной. В 2016 году новые книги монахини Евфимии, равно как и рассказы протоиерея Андрея Ткачева были премированы специальной патриаршей премией в области литературы.

Этот православный автор обладает уникальным стилем глубокого психологизма, который чаще всего встречается в произведениях русской классики. Писатель не боится показывать всю духовную немощь героев и силу господню, обретающуюся в этих душевных недугах. Это яркий пример современной миссионерской литературы хорошо раскрывающая суть жизнь с Богом и без Него.

Наиболее популярными произведения матушки Евфимии являются:

• Яблони отца Амвросия. Эти правдивые и невыдуманные истории гармонично соединяют различные художественные и духовные жанры. Каждый читатель сможет найти для себя простые ответы на сложные вопросы, с которыми, порой, некому обратиться кроме священника.
• Возвращение чудотворной. Этот сборник рассказов в стиле традиционного повествования. В нем поднимаются вопросы смысла бытия, любви, смирения, добра и зла и многие другие.
• Приключения врача, или Христианами не рождаются. Сборник из трех увлекательных рассказов основанный на нескольких случаях из врачебной практики писателя.

Где купить книги монахини Евфимии

Мы предлагаем книги монахини Евфимии Пащенко в интернет-магазине потому что:

• Все представленные экземпляры обладают грифом Издательского Совета РПЦ, а это значит, что представленная в них информация полностью соответствует традиционным православным канонам и не содержит непризнанные Церковью данные или сомнительное богословие.
• На складе постоянно имеется необходимое количество изданий, которое может покрыть заказ любого объема.
• Покупка доставляется по Москве в течение 2-3 дней с момента оформления онлайн-заявки.
• Магазин предоставляет возможность покупать товар со скидкой до 50%, в зависимости от величины заказа.
• Магазин предлагает особые соглашения приобретения духовной литературы религиозными организациями.
• Магазин регулярно проводит различные акции и спецпредложения.

Покупать у нас очень просто – выбираете понравившийся товар, добавляете его в корзину, заполняете заявку и осуществляете оплату любым удобным способом, из указанных на сайте.

Купить книги монахини Евфимии Пащенко недорого и с доставкой у нас выгодно удобно как простым читателям, так и оптовым покупателям. Для более подробной информации о наших предложениях, способах оформления заказа, оплаты и доставки по вашему адресу, свяжитесь с нашими операторами. С нами вы всегда будете читать только качественную современную литературу.

12/02/2017 - 20:16

Горе тому, кто поверит, будто стал он жертвой злой судьбы и злых людей. Пустится он во все тяжкие, своими руками разрушит то, что еще можно было бы исправить! Вот и отец Петр, подавленный и раздавленный свалившимися на него невзгодами, все больше озлоблялся, все больше ненавидел распутную девку, сгубившую его матушку, его Виктора, его самого. Мог ли знать его несчастный мальчик, что любил он не чистую девушку, а бесстыжую блудницу? И вот он мертв, а эта тварь жива… Такие думы терзали несчастного отца Петра, не давая ни сна, ни отдыха его измученной душе.

• Добавить комментарий

Явление пана

Монахиня Евфимия Пащенко , 29/12/2016 - 07:56

В деревне Бог живет не по углам,
Как думают насмешники, а всюду…
(И. Бродский)

Это случилось в тот самый день, когда к Нине Сергеевне пожаловал в гости ее коллега, врач-невролог Петр Иванович Н. Когда-то они работали вместе. Мало того, именно Нина Сергеевна посвятила Петра Ивановича, тогда еще всего-навсего желторотого интерна 1 , в кое-какие премудрости практической медицины, которые познаются не из книжек - из долгого и горького врачебного опыта, так что не без основания считала его своим учеником. Но потом Петр Иванович, наскучив, подобно юному бурлаку Ларьке с известной картины Репина, тянуть лямку рядового врача, подался в коммерцию и за три года преуспел на этом поприще гораздо больше, чем за семь лет изнурительной поденщины в одной из городских поликлиник. Теперь он являлся владельцем частной клиники «Доктор Лечиболь» 2 , в которой сам вел прием, как врач-невролог, и жил припеваючи, благословляя тот день и час, когда он не послушал Нину Сергеевну, уговаривавшую его остаться работать в поликлинике. Кем бы он был тогда? Зато кем он стал теперь!

• Добавить комментарий

Кто ж знал?

Монахиня Евфимия Пащенко , 17/10/2016 - 11:02

Весенним утром 2010 года трое бритоголовых, плечистых мужчин поднялись на четвертый этаж серой кирпичной «хрущевки» на бывшем проспекте Павлина Виноградова, недавно переименованного на старопрежний лад в Троицкий проспект, и остановились перед дверью угловой квартиры, обитой потертым коричневым дерматином. Один из них, чуть постарше, одетый с неброской простотой состоятельного человека, извлек из кармана ключ, отпер дверь, и первым шагнул за порог. Его спутники последовали за ним. Так Петр Шаньгин, один из известнейших и крупнейших бизнесменов Богоспасаемого града Михайловска, вступил в свое новое владение - квартиру покойной матери.

Его спутниками были люди не столь именитые - так, мелкая сошка. Однако сами они были о себе совсем иного мнения. Борцы за Россию только для русских, ярые ненавистники всех иноверцев и иноплеменников, наипаче же тех, кого они называли не иначе, как жидами, духовные дети самого протоиерея Евгения, настоятеля Свято-Лазаревского храма, духовника и идейного вдохновителя областного отделения националистической организации «Русский Народный Союз». Мало того, носящие звания соколов, которые давались активистам этой организации. В отличие от Петра Шаньгина, его спутники были одеты в форму «Союза» - черные рубахи, напоминающие гимнастерки, украшенные нарукавной эмблемой - белой свастикой, сложенной из перекрещенных мечей. Судя по цвету этой формы, членам «Союза» больше пристало бы называться не соколами, а воронами. Но, как говорится, о птице судят не по прозванию, а по полету.

• Добавить комментарий

Горький плод прелести (полностью)

Монахиня Евфимия Пащенко , 08/10/2016 - 21:01

Всю жизнь Наталья Никандровна прожила в городе Михайловске. Работала в домоуправлении, и была там не какой-нибудь мелкой сошкой, а начальником. Да как стали ее годы да хвори одолевать, вышла она на пенсию и с той же регулярностью, как прежде — на работу, стала ходить в церковь. Благо, от ее дома до Преображенского кафедрального собора было рукой подать, почти как до продуктового магазина, в который пенсионерки со всей округи ходили не столько за покупками, сколько ради того, чтобы меж собой о том, да о сем покалякать. А что еще ей делать на пенсии, как не в храм ходить? Дети давно уже взрослые, а внуки, того и гляди, их перерастут — некого теперь опекать да воспитывать, а как начнешь по старой привычке это делать — ворчат и дуются, мол, мы и сами с усами.

• Добавить комментарий

Выгодная сделка

Монахиня Евфимия Пащенко , 11/07/2016 - 19:24

Инокиня Монония, сухопарая старуха лет пятидесяти, сидела на своем убогом ложе, покрытом грубой рогожкой. На коленях у нее покоился массивный кипарисовый ларец. Этот ларец мать Монония хранила в изголовье своей постели. Какой же он тяжелый! Да и как иначе! Сколько лет она наполняла этот ларец, подобно трудолюбивой пчеле, наполняющей нектаром медовые соты. Оттого-то ей так отрадно бывает смотреть на то, что находится внутри.

Дрожащими руками старуха подняла крышку. В ларце — монетка к монетке — тускло поблескивали золотые червонцы. Мать Монония залюбовалась ими, как земледелец — собранным урожаем. Что ж в том греховного? Ведь не для себя собирала она это богатство…

• Добавить комментарий

Часы ее жизни

Монахиня Евфимия Пащенко , 12/06/2016 - 20:31

Часы жизни остановились
(В.И. Фигнер).

Старухе не спалось. Но заснуть ей мешал не телевизор, включенный на полную громкость. Она давно уже привыкла к несущимся с экрана песням, воплям, хохоту и выстрелам, и засыпала под них, как дитя — под материнскую колыбельную. Нет, дело было не в телевизоре. И даже не в том, что у нее опять разболелись суставы — к этим болям она тоже давно привыкла, как к докучливым, но неизбежным спутникам старости. Нет, не потому ей не спалось… Впрочем, не все ли равно, отчего не спится по ночам одиноким старикам?

Кряхтя и охая, старуха (а звали ее Зинаидой Ивановной) тяжело поднялась со скрипучего дивана, покрытого вытертым и засаленным персидским ковром, и засунула под диван свою клюку со стершейся резинкой на конце и крючковатой рукоятью. Вот клюка ударилась обо что-то твердое…

• Добавить комментарий

Ловцы душ 2

Монахиня Евфимия Пащенко , 09/06/2016 - 16:09

Он был готов к трудовым подвигам, вроде тех, что совершали герои его любимых книг под звуки задорных комсомольских песен. «Эх, грянем сильнее, подтянем дружнее»… Однако в реальности все оказалось до крайности просто и прозаично. Полусонных, зевающих, еще не пришедших в себя после вчерашнего возлияния, их выстроили у крыльца, и какой-то человек неприметной внешности, низкорослый, как Наполеон, стал отдавать распоряжения, подкрепляя свои слова энергичными взмахами руки. Благо, с высоты холма пресловутый фронт работ был виден, как на ладони:

— Значит, так! Пятеро — ты, ты, еще вы двое, ну, и еще ты (это относилось к Сергею) — идете вон туда! Еще десять человек — со мной! Остальные — туда! Инструменты получите вон там, на складе!

• Добавить комментарий

Ловцы душ

Монахиня Евфимия Пащенко , 02/06/2016 - 10:12

В дождливый сентябрьский день по ухабистой дороге, справа и слева от которой тянулись унылые пустоши, окаймленные на горизонте траурной лентой хвойных лесов, медленно, словно крылатое насекомое, прибитое к земле непогодой, двигался автобус, серый от придорожной грязи и пыли, с вмятинами на боках. Вдруг он остановился. Водитель чертыхнулся. Некоторое время он сидел в кабине, пытаясь завести заглохший мотор. Однако все его усилия были напрасными — мотор прерывисто стрекотал и вновь замолкал. Тогда водитель выскочил из кабины…

— Черт возьми! — процедил сквозь зубы пожилой человек с обрюзгшим лицом и пробивающейся на подбородке темной щетиной. — Уже второй раз останавливаемся. Что за чертовщина?

При этих словах сидевший рядом с ним темноволосый худощавый юноша в круглых очках и болоньевой куртке с капюшоном словно очнулся от раздумий, в которые он был погружен всю дорогу, вскочил со своего места и вышел из автобуса. Некоторое время он обреченно смотрел, как водитель, яростно чертыхаясь, копается в моторе. А затем, несмотря на моросящий холодный дождь, быстро зашагал по дороге.