Мединский проблемы объективности в освещении российской истории. Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV xvii вв

Косметические средства

Известный филолог и издатель Д.М.Буланин в статье «Дух празднословия» в 2008 году констатировал факт появления «некоего класса, весьма значительного раздела книжной продукции России за последние годы, класса, состоящего из произведений, которые облечены в форму научных исследований, а по содержанию весьма далеко отстоят от гуманитарных наук в классическом их понимании. Да и от наук вообще как особого направления творческой деятельности человека» .

Автореферат и отдельные разделы текста диссертации В.Р.Мединского «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV—XVII вв. еков» (Москва, 2011) уже были предметом обстоятельного внимания и разбора И.В.Карацубы, А.Н.Лобина, В.В.Пенского и других исследователей и блогеров. Они высказали обоснованные обвинения в заимствованиях из чужих работ в автореферате и «пещерном» уровне работы с источниками .

В.Р.Мединский утверждает, что предмет его исследования — «проблемы объективности в освещении иностранцами российской истории в рассматриваемый период», то есть XV—XVII вв. ека. В диссертации не объяснено, откуда взялся такой предмет исследования, в науке с давних пор существует другая проблема — достоверности известий иностранцев о России, но она подразумевает исследование путей передачи информации, сопоставление оригиналов и переводов, анализ сведений источников. Поиск «объективности» чаще всего приводит В.Р.Мединского к уличению авторов известий о России в предвзятости. Однако выявленный диссертантом «субъективный характер» записок иностранцев (он серьезно считает это своим достижением), трактуется как часть одного антироссийского заговора, длившегося почти два века и затронувшего почти всех без исключения иностранцев, хоть что-то написавших о России. Между тем, до Мединского, конечно, никому из историков не приходило в голову устраивать общий суд над иностранными авторами записок о России и бездоказательно обвинять их в намеренной фальсификации своих известий.

В диссертационной работе В.Р.Мединский не справился с первоначальной задачей, которую требует поставленная им проблема изучения всего корпуса иностранных записок о России XV—XVII вв. еков. Он просто не знает о существовании подавляющего большинства известий иностранцев. В наиболее полной американской библиографии, составленной Маршаллом По, насчитывается 638 названий дипломатических реляций, описаний путешествий, дневников и воспоминаний о пребывании в Московии.

Можно сравнить эту цифру со списком использованных публикаций записок иностранцев у В.Р.Мединского из 31 названия (включая научно-популярные издания). Кроме Российского государственного архива древних актов, В.Р.Мединский не упоминает ни об одном крупном собрании, в котором хранятся прижизненные издания записок иностранцев о России, ни «Россики» в собрании Российской национальной библиотеки, ни Музея: книги Российской государственной библиотеки. Становится понятно, что В.Р.Мединский обратился лишь к немногим запискам иностранцев о России, произвел их отбор по собственному усмотрению и использовал те труды, которые были доступны диссертанту на русском языке.

Основное содержание работы В.Р.Мединского — это не анализ текстов, а пристрастное бичевание иностранных авторов, писавших о России, заподозренных диссертантом в заговоре с целью фальсификации образов русских правителей и целого народа. Пересказ исторических обстоятельств, биографий авторов иностранных известий о России основан на чужих работах. Исследование подменено домыслами, стилистика которых совершенно не соотносится с диссертационным исследованием.

Диссертант последовательно «разделывается» с Барбаро и Контарини, Герберштейном, Штаденом и Шлихтингом, Поссевино и другими авторами. Попутно «достается» правителям разных стран, обвиненным в «чернении» (с. 110) Русского государства. Исследователя, который будет знакомиться с текстом диссертации В.Р.Мединского, ждет немалое интеллектуальное испытание, работа обильно сдобрена глубокомысленными заключениями, мысли о происхождении которых могут поставить в тупик. Рецепт работы В.Р.Мединского прекрасно раскрыт все тем же А.Н.Лобиным, писавшим о том, как Мединский «берет отдельный эпизод из сочинений иностранцев и сравнивает его с тем, „как должно быть на самом деле“, а затем выносит свой вердикт — говорит правду или неправду автор сочинения о России».

Беда в том, что если иностранцу простительно в чем-то «не разобраться», то сам диссертант обычно еще хуже понимает то, что берется критиковать. Например, патриотично протестуя против упоминания Флетчером «тирании» в России, В.Р.Мединский заключает: «Напротив, сменяемость лиц, занимавших государственные должности, была признаком демократических традиций». О чем здесь говорится, должно быть ведомо только диссертанту, он не утруждает себя доказательствами.

Знаком ли В.Р.Мединский с принципом местничества, пронизывавшим все назначения на службу, понимает ли проблему родства и клиентелы в средневековой России? Превратно в итоге трактуется восприятие сочинение Флетчера в елизаветинской Англии. У диссертанта «получается» (это любимый вводный оборот в лексике В.Р.Мединского), «что даже в Англии содержание сочинения Флетчера было объявлено злобной клеветой на Россию, ее государя и русских». Незнание историографии оказывает диссертанту плохую услугу, В.Р.Мединскому неизвестно, что перевод многострадального сочинения Джильса Флетчера попадал у нас под цензурный запрет еще в середине XIX века. Новейший «критик» прямо продолжает в этом случае линию графа Уварова — известного проводника триады «самодержавие-православие-народность».

Стилистика диссертации В.Р.Мединского ближе всего к тому, что в советской исторической науке называлось «критикой буржуазной историографии», так как считалось, что авторы, не владеющие марксистско-ленинской методологией, заведомо ущербны, не достигли требуемых высот познания и поэтому ничего не смыслят в истории. Только с недоумением можно наблюдать возобновление подобных взглядов применительно к авторам иностранных записок о России XV—XVII вв. еков.

Они также огульно обвинены В.Р.Мединским в намеренном искажении действительности. Всяким англичанам, полякам, итальянцам, грекам и австрийцам, как предпочитает писать диссертант (а есть еще резиденты — торговые агенты, сразу же записанные в шпионы), противопоставлен заслон из суждений самого Мединского. Его собственные взгляды и оказываются в итоге главным критерием истины в тексте диссертации, точнее, их ярко выраженная партийность, потому что диссертант искренне убежден (в этом нет сомнения), что находится на передовом крае борьбы с фальсификаторами русского прошлого.

Большинство «наблюдений» В.Р.Мединского сделано с позитивистской уверенностью обладания знанием о том, как всё было «на самом деле». Ему постоянно кажется, что все плохое иностранцы переписывали друг у друга, в желании намеренно исказить светлый образ нашей страны, ее людей, веры и обычаев. И только В.Р. Мединскому удалось раскрыть этот заговор, о котором большинство историков, начиная с великого В.О. Ключевского, даже не подозревало. Комплекс высказанных идей не подлежит проверке, он основан на вере или скорее, самоуверенности В.Р. Мединского, поэтому полемика с его взглядами становится бессмысленной.

Достаточно немного процитировать текст из диссертации В.Р.Мединского, чтобы увидеть их празднословную пустоту (отнюдь не безобидную). Отчасти она уравновешивается многочисленными бытовизмами, создающими неистребимый комический эффект. В.Р.Мединский нередко старается убедить читателя в намеренном распространении «черных мифов» о России (об этом им уже написаны целые тома популярной литературы) . В случае обнаружения «черного мифа» Мединский сразу переходит на ответные обвинения, адресованные не только авторам сочинений о России XV—XVII вв. еков, но и всем иностранцам, противопоставляя им идеальных высоконравственных русских людей:

«Исходя из сведений итальянца, получается, что, хотя русские люди и были склонны к пьянству и безделью, но закон, изданный великим князем, запретил им бражничать и отлынивать от работы. В итоге они стали вести примерный образ жизни».

«Следует отметить, что в русских источниках нет данных о том, что в Москве было много харчевен и в них местное население обедало. Напротив, известно, что на обед все разъезжались по домам и после него спали».

«На самом деле на Руси с древнейших времен при церквях и монастырях существовали общеобразовательные школы».

«На самом деле, как уже отмечалось, на Руси очень уважали образованных людей».

«Аналогичную ситуацию можно наблюдать и в главе о положении русских женщин. Олеарий повторил данные Герберштейна и Петрея о том, что русские женщины склонны к ругани с мужьями, любят напиваться и испытывают симпатию к чужим парням. За это мужья их якобы сильно избивали. Но те терпели и считали побои проявлением мужской любви».

«Но голштинский дипломат, видимо, захотел представить Россию более отсталой страной, чем она была на самом деле. Для этого он даже написал, что русские люди только сейчас стали улучшаться, поскольку сильно подражают немцам. Как видим, он не смог удержаться от европейского снобизма по отношению к представителям иного народа».

«Новшеством, замеченным Олеарием, следует считать и то, что дороги в Русском государстве стали ровными».

«Представленный Лизеком выезд царицы показывает, что она становилась самостоятельным публичным человеком».

«Ежедневно могли пить только иностранцы, они же носили чулки, которые русские люди заменяли носками».

«Но на самом деле русские люди, по сравнению с иностранцами, были настоящими трезвенниками. Ведь им разрешалось употреблять спиртные напитки всего несколько дней в году, по четырем большим церковным праздникам. Иностранцы же пили беспробудно и ежедневно».

Особенно В.Р.Мединскому «удаются» характеристики русских самодержцев, которых он в первую очередь стремится защитить от возможных наветов. Все, конечно, знают про Петра I, но мало кому известно, как его воспринимает Мединский: «В Кремле, старинной царской резиденции, он отказывался жить, предпочитая ночевать где попало».

«Во-первых, Петр любил принимать пищу под пушечные залпы. Во-вторых, во время пиров по его требованию использовали потешный серный огонь, устраивали фейерверки, носили чаши с подожженным высушенным табаком. В-третьих, на них присутствовали молодые и красивые женщины, специально приглашенные, и лица, переодетые в костюмы духовных чинов. Всё это веселье с обильным употреблением вина называлось Вакханалией».

Прочитав текст диссертации В.Р.Мединского, начинаешь отчетливо понимать, что иначе как профанацией диссертационную работу, представленную В.Р.Мединским к защите, назвать нельзя. Обвинив в предвзятости иностранных авторов записок о России XV—XVII вв. еков, диссертант тщательно пытался создать видимость «объективности», манипулируя словами и фактами.

В итоге на пространстве более чем в 400 страниц В.Р.Мединский оказался занят обоснованием исключительно собственных охранительных воззрений на историю России. И завершается всё «историческими уроками» и «научно-практическими рекомендациями» от Мединского. В одной из таких рекомендаций он, кажется, откровенно объяснил, зачем им была написана диссертация: «нужна отдельная государственная историко-пропагандистская организация. Она должна заниматься вопросами изучения и сохранения исторического наследия, вопросами исторической памяти и исторической пропаганды. Диссертант считает, что эта организация должна решать контрпропагандистские задачи». Как можно заметить по деятельности Российского исторического общества и поручению В.Р.Мединскому курировать процесс создания «единого учебника» по истории России, практическую значимость диссертации все-таки оценили.

Буланин Д.М. Дух празднословия: (В связи с выходом книги А.Л.Юрганова «Убить беса»). — «Русская литература». 2008. № 1. С. 105−136. http://bulanin.blogspot.ru
Лобин Алексей. Пещерное источниковедение. http://polit.ru/article/2012/03/13/medinsky
См.: Гамазин Александр. Выдумки профессора Мединского // Звезда. 2012. № 4

«В.Р. МЕДИНСКОГО «ПРОБЛЕМЫ ОБЪЕКТИВНОСТИ В ОСВЕЩЕНИИ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XV-XVII вв.» (М., 2011), представленную на соискание ученой степени доктора исторических наук по...»

Рецензия на диссертацию В.Р. МЕДИНСКОГО «ПРОБЛЕМЫ ОБЪЕКТИВНОСТИ В

ОСВЕЩЕНИИ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XV-XVII вв.» (М., 2011),

представленную на соискание ученой степени доктора исторических наук по

специальности - 07.00.02

Известный филолог Д. М. Буланин в статье «Дух празднословия» констатировал факт

появления «некоего класса, весьма значительного раздела книжной продукции России

за последние годы, класса, состоящего из произведений, которые облечены в форму

научных исследований, а по содержанию весьма далеко отстоят от гуманитарных наук в классическом их понимании. Да и от наук вообще как особого направления творческой деятельности человека» (полный текст этой публикации в журнале «Русская литература» можно найти на сайте ученого). К сожалению, подобные процессы затронули также и сферу написания и защиты диссертаций.

Автореферат и отдельные разделы диссертации Владимира Ростиславовича Мединского, опубликованные им самим в интернете после защиты, уже были предметом обстоятельного внимания и разбора со стороны И. В. Карацубы, А. Н. Лобина, В. В. Пенского и других исследователей и блогеров. Они высказали обоснованные обвинения в заимствованиях из чужих работ в автореферате и в «пещерном» уровне работы с источниками. После этого у исследователей и возникли вполне закономерные сомнения относительно качества диссертации В. Р. Мединского. До объявления о ее защите в 2011 году мало кто догадывался о существовании такого специалиста по изучению записок иностранцев о России XV–XVII вв., как Мединский. Основные статьи и книги диссертанта, указанные в автореферате, судя по выходным данным, появились в последние перед защитой диссертации два года. Практически все они вышли в издательстве Российского государственного социального университета, где и происходила защита.

Между тем даже эти пять книг, в которых, как сказано в автореферате, «отражены основные результаты исследования» Мединского, представляют из себя книги-фантомы. Так, следующие якобы написанные Мединским книги отсутствуют во всех крупных библиотеках страны (номера указаны по списку работ в автореферате):

11. Мединский В.Р. Русское государство времени Василия III в «Записках о Московии» С. Герберштейна. Монография. – М., 2009. - 156 с.

12. Мединский В.Р. Первые впечатления европейцев о Русском государстве.

Монография. – М., 2011. 148 с.

Мединский В.Р. Иностранцы о Московии накануне Петровских преобразований.

Монография. – М.: РГСУ, 2010. – 180 с.

14. Мединский В.Р. Россия первой половины XVII века в сочинении Адама Олеария.

Монография. – М., 2009. – 150 с.

15. Мединский В.Р. Проблемы объективности в освещении европейцами российской истории второй половины XV – XVII вв. Монография. – М.: РГСУ,2010. – 380 с.

При попытке ознакомиться с «ваковскими» статьями Мединского выяснилось, что выходные данные ряда статей также подделаны. Так, одна статья так и не была опубликована (Сочинения Барбаро и Контарини о русском государстве второй половины XV века // Социальная политика и социология. № 4. 2011. – С. 160-166). Еще две статьи в автореферате указаны как вышедшие в 2010 году, в то время как настоящий год их публикации - 2011-й. Вероятно, это было сделано для того, чтобы не бросалась в глаза публикация «ваковских» статей Мединского всего за несколько месяцев до защиты диссертации.

Следовательно, Владимир Мединский сознательно ввел в заблуждение членов диссертационного совета, членов экспертного совета ВАК и других специалистов, не имевших возможности оценить реальное число опубликованных им книг и статей.

Напомним, что наличие публикаций является необходимым условием для защиты диссертации.

В. Р. Мединский утверждает, что предмет его исследования - «проблемы объективности в освещении иностранцами российской истории в рассматриваемый период», то есть в XV–XVII века. К сожалению, в диссертации не объясняется, откуда взялся этот предмет исследования. Проблема достоверности известий иностранцев о России с давних пор стоит в исторической науке, однако рассматривается в другом ключе - она подразумевает исследование путей передачи информации, сопоставление оригиналов и переводов, анализ сведений источников.

Поиск «объективности» чаще всего приводит В. Р. Мединского к уличению авторов известий о России в предвзятости. Более того, выявленный диссертантом «субъективный характер» записок иностранцев (он всерьез считает это своим научным достижением) трактуется им как часть единого антироссийского заговора, длившегося почти два века и затронувшего практически всех иностранцев, хоть что-то написавших о России. До Мединского никому из историков не приходило в голову устраивать общий суд над иностранными авторами записок о России и бездоказательно обвинять их в намеренной фальсификации своих известий.

В своей диссертационной работе В. Р. Мединский не справился с первоочередной задачей, которую требует поставленная им проблема изучения всего корпуса иностранных записок о России XV-XVII вв. Дело в том, что о существовании подавляющего большинства источников он просто не знает. Автор диссертации пишет:

«Общее число только переведенных на русский язык записок иностранцев достигает за два века 70 текстов» (с. 23). Мединский основывается на устаревших сведениях из работы Ф.

Аделунга (1846 г., в работе указана ошибочная дата – 1864 г.). Тем временем библиографический труд, вышедший в свет под редакцией П. А. Зайончковского «История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях» (М., Книга, 1976), остался Мединскому неизвестен. В ней «70 текстов» насчитывается по библиографическим описаниям только до начала XVII века. К Смутному времени в этом указателе относится еще порядка 20 источников, к XVII веку – около 30.

Общее число записок иностранцев о России XV–XVII вв. (как переведенных, так и не переведенных), по мнению диссертанта, насчитывает 150 «текстов», указанных в работе все того же Ф. Аделунга (с. 28). Однако в наиболее полном на сегодняшний день аналитическом библиографическом перечне «Московитики», составленном американским профессором Маршаллом По, приводятся другие данные – 223 наименования, учтенных в труде Аделунга (См.: Poe, Marshall T. Foreign Descriptions of Muscovy: An Analytic Bibliography of Primary and Secondary Sources Second Edition Revised, Corrected, and Expanded by Marshall Poe Slavica Publishers, Inc. Copyright © 1995, 1999, 2008 by the author).

Излишне говорить, что В. Р. Мединский ничего не знает о существовании этой современной библиографии записок иностранцев о России. В ней тем временем учтено 638 названий дипломатических реляций, описаний путешествий, дневников и воспоминаний о пребывании в Московии. Если сравнить эту цифру со списком использованных публикаций иностранных записок, который приводит доктор наук Мединский (31 наименование, включая научно-популярные издания), то становится понятно, что диссертант обратился лишь к немногим из существующих источников, отобрал их по собственному усмотрению и использовал лишь те труды, которые были доступны на русском языке.

Историографический обзор в работе В. Р. Мединского содержит ссылки на несколько общих трудов и научно-популярных изданий. Анализ истории изучения текстов записок иностранцев в России и за рубежом отсутствует. Этот раздел диссертационного труда демонстрирует, что у Мединского нет навыков историографического анализа.

Изучение большой научной традиции изучения иностранных известий о России диссертант подменил краткими характеристиками обзорных трудов.

Историкам XIX века Мединский предъявляет неуместные обвинения в том, что они думали не так, как он. Например, характеризуя по сути единственный в историографическом обзоре общий труд об известиях иностранцев о России молодого Василия Осиповича Ключевского «Сказания иностранцев о Московском государстве» (изданный в 1866, а не в 1865 году, как сказано в диссертации), Мединский замечает: «Характерно, что В. О. Ключевский даже не поставил вопрос о том, что некоторые иностранцы умышленно искажали русскую действительность, выполняя политический заказ определенных международных кругов, враждебно настроенных к России» (с. 31). Это действительно «характерно», и один этот факт должен был бы предостеречь диссертанта от наполнения своей работы заведомо политизированным и идеологически ангажированным содержанием.

Кроме работы В. О. Ключевского в своем историографическом обзоре Мединский более или менее подробно говорит о двух книгах - «исследователя» В. Н. Бочкарева «Московское государство XV-XVII вв. по сказаниям современников иностранцев» (1914) и «эмигранта» Г. К. Лукомского – «Московия в представлениях иностранцев XVI–XVII в.»

(1922) (обе книги диссертант отнес к историографическому этапу «до 1917 года» (с. 33-35)).

При этом Мединский умалчивает, что труд В. Н. Бочкарева (кстати, переизданный в 2000 году) – это популяризаторская работа, своеобразный компендиум из записок иностранцев, основное содержание которого составляют подобранные по разным темами выдержки из иностранных известий о Московском государстве. Краткое введение книги Бочкарева представляет из себя всего лишь общий обзор использованных источников.

С книгой Г. К. Лукомского, судя по всему, автор диссертации не знаком вовсе. Иначе трудно объяснить, почему он не заметил подзаголовок этой работы – «очерки П. Н.

Апостола» и не отметил ее библиофильский характер. Автор не претендовал на исследовательскую постановку вопросов, а вводный очерк книги совсем краток. Лукомский выступал всего лишь как издатель очерков парижского библиофила П. Н. Апостола, рассказывавшего о редких изданиях записок и трудов Гербештейна, Олеария и Корба из собственного собрания. Думать, что «Г. К. Лукомский полностью доверял всем показаниям иностранцев и на их основе представлял Русское государство XVI–XVII веков в достаточно темных красках» (с.35), конечно, не приходится. Такой вывод основан только на недоразумении и предвзятости диссертанта.

Второй период историографии выделен в диссертации В. Р. Мединского как время от 1917 года до середины 1980-х годов (с. 37). Однако и здесь изучение историографии подменяется перечислением публикаций источников. При таком подходе неясно, чем отличаются публикации 1920-х и 1930-х годов, а также остается без всякого объяснения утверждение автора о том, что «в первое послевоенное время исследователи не проявляли интереса к переводу и публикации сочинений иностранцев» (С. 39). Диссертант или лукавит, или действительно не понимает истинных трудностей советской историографии. Между тем хорошо известно, что в это время отнюдь не все зависело от исследовательских интересов.

Достаточно вспомнить искажающее влияние идеологических кампаний конца 1940-х годов (например, пресловутую «борьбу с космополитизмом»), и известный перерыв в публикации записок иностранцев в 1940–1950-е годы получит свое настоящее объяснение.

Претензии, которые Мединский предъявляет автору учебника по источниковедению академику М. Н. Тихомирову, посвятившему целую главу характеристике сочинений иностранцев, также абсолютно несостоятельны. «Тихомиров даже не поставил вопрос о достоверности сообщенных в них сведений, – сообщает Мединский. – Не отметил он и то, что использование их в качестве исторических источников невозможно без предварительно изучения и анализа» (с. 41). На примере этих слов хорошо видно, что у диссертанта нет базового исторического образования и он буквально «ломится в открытую дверь». Также очевидно, что он прочитал не весь учебник М. Н. Тихомирова и не знает его трудов. Иначе Мединский наверняка поостерегся бы упрекать в незнании азов исследовательской работы выдающегося историка и основателя целой научной школы источниковедения русского средневековья. Тем более что у самого Мединского, как будет показано ниже, подход к источникам исключительно иллюстративный: он не исследует их, а лишь упоминает об их существовании в обоснование какого-либо общего утверждения.

Обвинение в отсутствии постановки вопроса о достоверности Мединский повторяет впоследствии еще несколько раз, адресуя их также публикаторам ряда академических изданий записок иностранцев. Однако заметим, что эти люди, в отличие от диссертанта, самостоятельно переводили и комментировали источники, исследовали обстоятельства создания текстов и биографии их авторов. Академические издания источников достаточно говорят о понимании их составителями источниковедческих задач, поэтому адресованные им претензии человека, не издавшего ни одного источника, выглядят просто как неуместное вмешательство дилетанта в разговор профессионалов. Тем более что весь так называемый «фактологический материал» взят и пересказан Мединским из «критикуемых» им работ по принципу школьного изложения.

Следующая часть историографического обзора посвящена обзору литературы о записках иностранцев с середины 1980-х годов по настоящее время. Современная историографии темы, по мнению Мединского, исчерпывается двумя-тремя работами. Особо диссертант выделил книгу «Россия в первой половине XVI в.: взгляд из Европы» (М., 1997), составленную О. Ф. Кудрявцевым (о причинах такой избирательности остается догадываться). О. Ф. Кудрявцев, как и другие исследователи, получил от Мединского дежурный упрек в том, что «не поставил вопрос о достоверности сообщенной в этих произведениях информации» (с.46). Н. В. Синицына, С. Г. Яковенко и другие исследователи, участвовавшие в составлении этой книги, Мединским в обзоре не упомянуты. Как положительный пример «критической» работы с записками иностранцев диссертант выделил труд Д. В. Лисейцева о приказной системе Московского государства времен Смуты, имеющий косвенное отношение к теме изучения записок иностранцев о России. При этом Мединским была не замечена работа С. Н. Богатырева – исследователя, который подготовил комментированный перевод на русский язык нового английского источника о России конца XVI в., так называемых «Писаных законов».

Перечень современных трудов по теме диссертации, о которых диссертант не знает или не упоминает, слишком велик, чтобы воспроизводить его целиком. Упомяну только наиболее заметные в современной историографии работы: новые издания записок иностранцев о России, подготовленные классиком этой темы А. Л. Хорошкевич, Г. М. Коваленко, А. С.

Лавровым и другими исследователями (см. например, недавние публикации сочинений Ю.

Видекинда, Де ла Невилля, Г. Штадена, Н. Мархоцкого, Я. Ульфельдта), а также статьи Ю.

Н. Беспятых о проблемах перевода иностранных известий, исследования М. М. Крома и А.

И. Филюшкина.

Зато вместо научного разбора современной российской историографии в диссертации можно встретить скандальную для докторского исследования ссылку: naukashop.com/mod/shop/productID/54541. Эта ссылка ведет на ресурс по торговле рефератами в интернете. Оказывается, именно оттуда в диссертацию В. Р. Мединского попали целые страницы диссертации по культурологи на тему «Социокультурная проблематика французской "Россики" последней трети XVIII века» (2005). Ее автор Н. Ю. Вощинская даже не упоминается диссертантом.

Краткий «обзор зарубежной историографии» в диссертации Мединского представляет собой случайное перечисление некоторых трудов, часть из которых даже не упомянута в списке литературы на иностранных языках. Диссертант не знает монографию профессора А. Каппеллера (1972), выявившего и проанализировавшего 66 немецких брошюр и летучих листков об Иване Грозном. Неведомы ему и многие современные комментированные издания текстов иностранцев, писавших о Московии (см. работы Л. Берри и Р. Крамми).

Впрочем, судя по особенностям «работы» Мединского с зарубежной литературой, она вовсе не была предметом его научного анализа. Названия трудов на иностранных языках заимствованы (вероятно, «для количества») из работ других авторов, публиковавших записки иностранцев: повторяются указанные там страницы (даже если дается ссылка всего на одну страницу из текста иностранной публикации), воспроизводятся ошибки, возникшие при распознавании текстов в интернет-публикациях (например, Pfalz-graien вместо Pfalzgrafen).

– – –

Actenstuecke aus dem geheimen Staatsarchiv zu Berlin aus den Jahren 1578 - 1579. Des Pfaizgrafen Georg Hans Anschlag auf Livland. Mitgetheilt von Th. Schiemann (Mittheilungen aus der livl. Geschichte. 1892. Bd. XV. Heft I. S. 117-159).

Admiralsakten (Die) von Pfalz-graf Georg Hans Grat zu Veldenz (Mittheilungen aus dem Stadtarchiv von Koln. 1889. Heft 15. S. 1 - 55).

Geschichtsliteratur (Die livlaendische) 1886 - 1912. Von Poelchau, Feuereisen. OstenSacken, Wulffius, Arbusow.

Kunz J. J. Die Politik des Pfalz-graien Georg Hans von Veldenz. Bonn, 1912. S. 82.

Pierling Paul. La Russie et Ie Saint-Siege. Etudes diplomatiques. Vol. 2:

Platzhoff Walter. Das erste Auftauchen Russlands und der russische Gefahr in der europ.

Politik. (Hist. Zeit-schrift 1916. Bd. 115. S. 77-93).

Sсhiemann Th. Ein abenteuerlicher Anschlag (Baltische Monatschrift. Bd. 36. Heft 1. S. 21Schiemann Th. Russland, Polen und Livland bis ins 17. Jahrhundert. Bd. II. Berlin, 1887.

UebersbergerH. Oesterreich und Russland seit dem Ende des 15. Jahrhunderts. Bd. 1: von 1488 - 1605. Wien, 1906. S. XVI. 584.

Докторская диссертация В. Р. Мединского, с. 478:

218. Actenstuecke aus dem geheimen Staatsarchiv zu Berlin aus den Jahren 1578 - 1579.

Des Pfaizgrafen Georg Hans Anschlag auf Livland. Mitgetheilt von Th. Schiemann (Mittheilungen aus der livl. Geschichte. 1892.Bd. XV. Heft I. S. 117-159).

219. Admiralsakten (Die) von Pfalz-graf Georg Hans Grat zu Veldenz (Mittheilungen aus dem Stadtarchiv von Koln. 1889. Heft 15. S. 1 - 55).

220. Geschichtsliteratur (Die livlaendische) 1886 - 1912. Von Poelchau, Feuereisen.

Osten-Sacken, Wulffius, Arbusow.

221. Kunz J. J. Die Politik des Pfalz-graien Georg Hans von Veldenz. Bonn, 1912. S. 82.

222. Pierling Paul. La Russie et Ie Saint-Siege. Etudes diplomatiques. Vol. 2:

Arbitrage pontifical. Projets militaires de Bathory contre Moscou. Paris. 1897.

223. Platzhoff Walter. Das erste Auftauchen Russlands und der russische Gefahr in der europ. Politik. (Hist. Zeit-schrift 1916. Bd. 115. S. 77-93).

224. Schiemann Th. Ein abenteuerlicher Anschlag (Baltische Monatschrift. Bd. 36. Heft 1.

225. Schiemann Th. Russland, Polen und Livland bis ins 17. Jahrhundert. Bd. II. Berlin, 1887.

226. UebersbergerH. Oesterreich und Russland seit dem Ende des 15. Jahrhunderts. Bd. 1:

von 1488 - 1605. Wien, 1906. S. XVI. 584.

После такой «работы» с зарубежной научной литературой разговор о каких-либо историографических наблюдениях диссертанта становится излишним. Достаточно лишь констатировать, что зарубежную историографию В. Р. Мединский не изучал.

Не лучше обстоит дело и с характеристикой источников по теме диссертации. В. Р.

Мединский подменил его кратким обзором существующих источников по истории XV-XVII вв., не имеющим никакой самостоятельной ценности. Итак, в качестве основного источника своей работы Мединский выделяет записки иностранцев. Диссертант пишет: «Эти памятники, как правило, дошли до настоящего времени в составе старопечатных книг» (с. 51). Между тем «старопечатными», как известно, называются книги, напечатанные на церковно-славянском языке. К западноевропейским изданиям этот термин в книговедческой литературе не применяется. Неслучайно В. Р. Мединский упоминает только о существовании библиотеки Российского государственного архива древних актов, но не упоминает о других крупных собраниях, в которых содержатся прижизненные издания записок иностранцев о России: «Россика» в собрании Российской национальной библиотеки, Музей книги Российской государственной библиотеки.

Перечисление других материалов, которые, как пытается убедить читателя Мединский, были привлечены им в ходе работы, носит характер общих сведений о видах источников.

Их обзор не связан с основным содержанием диссертации, к тому же содержит утверждения, показывающие, что диссертант имеет очень приблизительные знания о предмете. Например, Мединский пишет: «Еще хуже обстоит дело с документацией Разрядного приказа - полностью она сохранилась только с 1594 года…». Откуда взялась эта произвольная дата определить невозможно, историкам эпохи она неизвестна, а о хорошей сохранности документов Разряда на рубеже XVI–XVII вв. говорить не приходится.

Последние известные диссертанту публикации актового материала датированы 1960-ми годами, хотя с тех пор было опубликовано немало фундаментальных трудов такого рода:

«Акты Русского государства», «Акты служилых землевладельцев» и т.д. Диссертант также упоминает об использовании «дополнительных источников» для перепроверки сведений иностранцев, однако если они и использовались, то исключительно с иллюстративными целями.

В списке литературы в диссертации перечислено всего 13 архивных источников, включая карточные каталоги двух книжных фондов РГАДА. Однако описания материалов посольских книг (№№ 1–6 из списка архивных источников в диссертации) дословно воспроизводят текст из их известного обзора, составленного Н. М. Рогожиным «Обзор посольских книг из фондов - коллекций, хранящихся в ЦГАДА (конец XV – начало XVIII в.) (М., 1990). Вся работа Мединского свелась к сокращению «излишней» для диссертанта информации и к переделке указания количества листов: например, в указателе Рогожина – «721 л.», а диссертант пишет, что использовал «лл. 1-721». Большой труд! Остается повторить вслед за А. Н. Лобиным, автором статьи «Пещерное источниковедение», опубликованной на сайте polit.ru: «Лично я сильно сомневаюсь, что диссертант, не имеющий базового исторического образования, читал в подлинниках все дела (подчеркиваю - несколько тысяч страниц скорописи XVI–XVII вв.), якобы использованные в диссертации». Следовательно, и описания якобы использованных диссертантом «дополнительных» архивных источников взяты из чужих обзоров и публикаций.

Пересказ исторических обстоятельств, биографий авторов иностранных известий о России основан на чужих работах. Исследование подменено домыслами, стилистика которых совершенно не соотносится с диссертационным исследованием.

Диссертация В. Р. Мединского включает в себя следующие выделенные диссертантом «разделы»:

РАЗДЕЛ II. Развитие Московского централизованного государства во второй половине XV-XVI вв. в свидетельствах европейцев (с. 69) РАЗДЕЛ III. Правление Василия III по свидетельству Сигизмунда Герберштейна (с.

142) РАЗДЕЛ IV. Россия периода царствования Ивана Грозного в оценках современников (с. 227) РАЗДЕЛ V. Образ России XVII века в трактовке зарубежных авторов (с. 295) В разделах II–IV разделах диссертант последовательно «разделывается» с Барбаро и Контарини, Герберштейном, Штаденом и Шлихтингом, Поссевино и другими авторами.

Попутно достается правителям разных стран, обвиненным в «чернении» (с. 110) Русского государства. Исследователя, который будет знакомиться с текстом диссертации В. Р.

Мединского, ждет немалое интеллектуальное испытание, поскольку работа обильно сдобрена глубокомысленными заключениями, вопросы о происхождении которых могут поставить в тупик. Рецепт работы В. Р. Мединского прекрасно раскрыт все тем же А. Н.

Лобиным. Позволю себе еще одну цитату. Мединский, как пишет А. Н. Лобин, «берет отдельный эпизод из сочинений иностранцев, и сравнивает его с тем, «как должно быть на самом деле», а затем выносит свой вердикт – говорит правду или неправду автор сочинения о России. Мединский оценивает источник с позиций собственных представлений об эпохе и выдает свои субъективные оценки за объективизм. То есть вместо анализа текстов сочинений XV-XVII вв., их списков и изданий, выявления текстуальных заимствований, источников информации, политических воззрений авторов, идеологических составляющих и т.

Д. диссертант с дилетантской легкостью рассуждает о том, что записки такого-то путешественника «не несут негативной окраски» по отношению к России, а у этого сплошной негатив, тот врет, а этот преувеличивает. Такой подход представляет собой яркое свидетельство наивных представлений Мединского о критике исторического источника… В современном научном сообществе судить личности и события прошедших веков с колокольни ценностей XXI века антинаучно и бесперспективно».

Статья А. Н. Лобина дает достаточное представление о методах работы диссертанта с ранними источниками XV– XVI вв. (особенно в разделе диссертации В. Р. Мединского про Сигизмунда Герберштейна) и избавляет нас от необходимости повторного разбора. Обращение к другим частям диссертации показывает, что вся она выстроена по одной графоманской методике. В. Р. Мединский выбирает одного автора (читал источники автор, напомню, в русском переводе, а не в оригинале), пересказывает прочитанные у публикаторов и комментаторов биографические сведения, «критически» перечисляет некоторые известия и опровергает их с помощью своих собственных рассуждений.

Своеобразный взгляд на хронологию дал основание Мединскому рассматривать хорошо известное сочинение Джильса Флетчера «О государстве Русском», изданное в 1591 году, в посвященном XVII веку разделе диссертации (с. 295–437). При характеристике же известий Джильса Флетчера Мединский последовательно настаивает на том, что главная цель англичан в России состояла в уходе от ответственности за финансовые махинации, приведшие к упадку в торговых делах с Россией (?!). При этом Мединский полагает, что ему должны верить на слово.

По-своему диссертант трактует и известие Флетчера о драме с гибелью сына Ивана Грозного, считая, что «из-за отложения солей» (?!) Грозный не мог нанести сыну царевичу Ивану смертельный удар. Поразительна логика Мединского и в трактовке известия Джильса Флетчера об угрозе жизни царевичу Дмитрию. На основании того, что он встретил имя кормилицы Ирины Тучковой в Следственном деле 1591 года, автор диссертации считает возможным опровергнуть свидетельство Флетчера о гибели царевича от яда кормилицы. «Данный факт позволяет в очередной раз уличить английского дипломата во лжи» (с. 309), уверяет читателя Мединский, наверное, полагая, что при дворе царевича Дмитрия была только одна кормилица или мамка.

В. Р. Мединский не доверяет и свидетельству Флетчера, рассуждавшего о возможных правах ливонской королевны Марии Владимировны на русский престол. Ход его размышлений сводится к тому, что она всего-то троюродная сестра царя, «т.е. достаточно дальняя родственница» (трюизмы диссертанта заслуживают отдельного разбора), к тому же женщина - о каких правах можно было вести речь? Увы, но именно подобные научные «доказательства», свидетельствующие о глубоком непонимании реалий средневековой России, и выдаются диссертантом за научные достижения.

«Напротив, сменяемость лиц, занимавших государственные должности, была признаком демократических традиций» (с. 310). Что имеется в виду в этом пассаже, должно быть, ведомо только самому Мединскому. Как связан с «демократическими традициями»

принцип местничества, пронизывавший все назначения на службу? Знаком ли Мединский с темой борьбы аристократических кланов в Боярской думе? Понимает ли, какое место занимали отношения родства в русском средневековом обществе?

У Мединского «получается» (это любимый вводный оборот в лексике диссертанта), что «сочинение английского дипломата было злобной клеветой на Русское государство, ее правителя и народ» (с. 323). Незнание историографии оказывает диссертанту плохую услугу: Мединскому неизвестно, что перевод многострадального сочинения Джильса Флетчера попал у нас под цензурный запрет еще в середине XIX века. Новейший «критик»

прямо продолжает в этом случае линию графа Уварова – известного проводника триады «самодержавие-православие-народность».

Стилистика диссертации В. Р. Мединского ближе всего к тому, что в советской исторической науке называлось «критикой буржуазной историографии». Критика эта базировалась на том, что авторы, не владеющие марксистско-ленинской методологией, не достигли требуемых высот познания и заведомо ущербны, поэтому ничего не смыслят в истории. Только с недоумением можно наблюдать возрождение подобного подхода, особенно применительно к авторам иностранных записок о России XV–XVII веков. Они также огульно обвинены Мединским в намеренном искажении действительности. Англичанам, полякам, итальянцам, грекам и австрийцам, как предпочитает писать диссертант (еще есть резиденты – торговые агенты, сразу же записанные в шпионы), противопоставлен заслон из суждений самого Мединского. Его собственные взгляды и оказываются в итоге главным критерием истины в тексте диссертации, а точнее - их ярко выраженная партийность, поскольку диссертант явно искренне убежден, что находится на передовом крае борьбы с фальсификаторами русского прошлого.

Большинство «наблюдений» В. Р. Мединского сделано с позитивистской уверенностью обладания знанием о том, как все было «на самом деле». Он убежден, что все плохое иностранцы переписывали друг у друга, в желании намеренно исказить светлый образ нашей страны, ее людей, веры и обычаев. И только ему, В. Р.

Мединскому, удалось раскрыть этот заговор, о котором большинство историков, начиная с великого В. О. Ключевского, даже не подозревало. Комплекс идей диссертанта не подлежит проверке: он основан на вере (или, скорее, самоуверенности) Мединского, поэтому полемика с его взглядами становится бессмысленной. Приведем без комментариев несколько примеров из разных разделов диссертации Мединского. В них вполне раскрывается «исследовательский» стиль диссертанта:

83) «Следует отметить, что в русских источниках нет данных о том, что в Москве было много харчевен и в них местное население обедало. Напротив, известно, что на обед все разъезжались по домам и после него спали». (С. 84) «На самом деле в России развивались такие же научные знания, как и во многих европейских знаниях: философия, география, астрономия в форме астрологии и др.»

(С. 165) «На самом деле хорошо известно, что русские люди были очень религиозными и часто делали щедрые пожертвования в храмы. Еще в XIV веке сложился значительный земельный фонд, который принадлежал московской митрополии.

Поэтому русская церковь была крупным феодальным владельцем и ни в чем не нуждалась. К тому же священники получали большие доходы за многочисленные службы: крестины, венчание, отпевание и т.д. Они имели собственные земельные участки и даже отдавали деньги в рост, т.е. занимались ростовщичеством». (С.

212) «На самом деле в русских семьях существовало четкое разделение обязанностей.

Поэтому муж считался полновластным хозяином на своей половине дома, а жена – на своей». (С. 219) «На самом деле на Руси в XVI веке холопами становились люди, которые нанимались на определенных условиях и на конкретное время в услужение к другим людям, как правило, бедные – к богатым». (С. 220) «Ложью были и данные о массовой расправе над евреями. Только двое или трое из них были насильственно крещены и утоплены. Остальных просто изгнали из города».

(С. 283) «На самом деле на Руси с древнейших времен при церквях и монастырях существовали общеобразовательные школы (С. 322).

«На самом деле между греческим и русским языками мало общего. Сходство имеет только написание некоторых букв». (С. 327) «На самом деле, как уже отмечалось, на Руси очень уважали образованных людей».

(С. 344) «На самом деле, как известно, до удачного похода на Казань 1552 года было только два неудачных. (С. 361) «На самом деле, как известно из русских летописей, первой столицей Древней Руси был Новгород, потом - Киев». (С. 385).

В следующих цитатах из диссертации Мединского содержатся его характеристики русских самодержцев XVI–XVII вв.:

Иван Грозный:

«В трактате «О государстве Русском» писалось, что Иван Грозный отрубал головы всем людям, которые решались на него посмотреть, но ему были неприятны. Если бы это происходило в реальности, то Русское государство просто обезлюдело бы»

– – –

«Царь Борис, действительно, страдавший от подагры, никогда бы не стал лечиться снадобьем, приготовленным далеким от медицины человеком» (С. 387)

Царевич Дмитрий:

«Острым умом, по мнению англичанина, отличался только царевич Дмитрий, но ему перерезали горло». (С. 333) «Младшего брата, царевича Дмитрия, царь не считал законнорожденным и отказывался включать в свой родственный круг». (С. 335) «Как известно, в грамотах самозванца была выдвинута версия о подмене Дмитрия другим ребенком и убийстве подложного царевича людьми Годунова. Этим объяснялись его скромные похороны». (С. 343-344)

– – –

«Действительно, латынь Лжедмитрий не знал, поэтому в своей подписи на этом языке допускал ошибки. Не был он и поляком, поскольку являлся беглым монахомрасстригой. Это было установлено ищейками царя Бориса». (С. 349)

– – –

«В Кремле, старинной царской резиденции, он отказывался жить, предпочитая ночевать где попало». (С. 427) «Во-первых, Петр любил принимать пищу под пушечные залпы. Во-вторых, во время пиров по его требованию использовали потешный серный огонь, устраивали фейерверки, носили чаши с подожженным высушенным табаком. В-третьих, на них присутствовали молодые и красивые женщины, специально приглашенные, и лица, переодетые в костюмы духовных чинов. Все это веселье с обильным употреблением вина называлось Вакханалией». (С. 428) Отдельного цитирования заслуживают и некоторые интерпретации иностранных известий, наполненные собственными объяснениями Мединского, носящими иногда комических характер:

«Свидетельством варварства русских людей, по мнению голштинца, была их нелюбовь к свободным искусствам, высоким наукам и нежелание ими заниматься.

Его возмущало, что в России астрономия и астрология считались волшебством, а анатомирование трупов вызывало отвращение. В качестве примера невежества русских людей Олеарий поместил рассказ об одном иностранце-цирюльнике, хранившем дома скелет. Однако он не пояснил, какие люди не понимали суть астрономии и астрологии и какие испугались шевелящегося скелета. Вероятнее всего, это были простые обыватели, а не элита русского общества, среди которой, наверняка были образованные люди». (С. 386-387) «На фоне их поведения, доходящего до смертоубийства, русские люди выглядели просто расшалившимися детьми». (С. 388 - о голштинских послах).

«В заключение вышла его жена-красавица с родственницей и с поклоном поднесла каждому гостю чарку с водкой. Все это свидетельствовало о том, что обед проходил чинно и благонравно». (С. 389) «Аналогичную ситуацию можно наблюдать и в главе о положении русских женщин.

Олеарий повторил данные Герберштейна и Петрея о том, что русские женщины склонны к ругани с мужьями, любят напиваться и испытывают симпатию к чужим парням. За это мужья их якобы сильно избивали. Но те терпели и считали побои проявлением мужской любви». (С. 394-395) «Но голштинский дипломат, видимо, захотел представить Россию более отсталой страной, чем она была на самом деле.

Для этого он даже написал, что русские люди только сейчас стали улучшаться, поскольку сильно подражают немцам. Как видим, он не смог удержаться от европейского снобизма по отношению к представителям иного народа». (С. 400) «Новшеством, замеченным Олеарием, следует считать и то, что дороги в Русском государстве стали ровными». (С. 403) «Участие женщин в составе австрийского посольства свидетельствовало о том, что поездку в Москву уже не считали опасной. Члены семьи посла знали, что в России им ничего не угрожает, напротив, там они смогут получить много интересных впечатлений и недорого приобрести роскошные меха». (С. 410) «Хотя встреча Нового года была очень важным праздником, пир по этому поводу в царском дворце устроен не был. Из сочинений иностранцев XVII века, в том числе и Лизека, можно сделать вывод о том, что ни при Михаиле Федоровиче, ни при Алексее Михайловиче широкомасштабные застолья в дворце уже не устраивались. Послам рекомендовалось попраздновать одним» (С.412) «Представленный Лизеком выезд царицы, показывает, что она становилась самостоятельным публичным человеком. Подданные должны были видеть не только государя, но и его супругу.» (С.413) «В отличие от ряда иностранцев, Лизек считал русских женщин красивыми и умными. Но ему, как и другим, не понравилось, что они сильно красились и без этого не показывались на глаза посторонним людям. Вслед за Олеарием он полагал, что главными занятиями женщин было посещение бань, купание в реке и качание на качелях. Но его рассказ о том, что в одном саду он видел 300 наяд, шедших купаться после мытья в бане, выглядит выдумкой. В то время не существовало общественных бань, в которых, могли бы одновременно мыться 300 женщин. К тому же имперское посольство было в Москве в осенне-зимний период, когда массового купания в реках уже не практиковалось.» (С. 419) В. Р. Мединский нередко старается убедить читателя в намеренном распространении «черных мифов» о России (об этом им уже написаны целые тома популярной литературы, по какой-то причине названные им монографиями (?!) и включенные в список литературы).

В случае обнаружения «черного мифа», Мединский сразу переходит на ответные обвинения, адресованные не только авторам сочинений о России XV–XVII вв., но и всем иностранцам, противопоставляя им идеальных высоконравственных русских людей:

«Данные датчанина о содомии, несомненно, были выдумкой, поскольку все иностранцы, положительно относившиеся к России, писали, что у русских людей было прирожденное отвращение к порокам». (С. 389) «Ежедневно могли пить только иностранцы, они же носили чулки, которые русские люди заменяли носками». (С. 391) «Напрашивается вывод о том, что иностранцы умышленно очернили русских женщин, видя их только издали. К тому же на основе памятников книжной культуры и фольклора у исследователей сложилось представление о том, что русскому народу были чужды всевозможные пороки, и в целом русские люди были высоконравственны». (С. 395) «Новое появилось и в облике русских людей: некоторые красивые женщины отказывались сильно белить лицо и краситься». (С.404) «Но на самом деле русские люди, по сравнению с иностранцами, были настоящими трезвенниками. Ведь им разрешалось употреблять спиртные напитки всего несколько дней в году, по четырем большим церковным праздникам. Иностранцы же пили беспробудно и ежедневно. (C. 441) Из приведенных цитат можно заметить, что В. Р. Мединский, хорошо знакомый с основами пиара, использует повышенную частотность в употреблении некоторых слов и оборотов, в стремлении создать необходимое ему впечатление, доказать «достоверность» своих умозаключений. Достаточно репрезентативно лексику диссертанта Мединского могут маркировать следующие слова:

– – –

Избавляя читателя рецензии от пафосных уроков диссертанта, процитирую одну из рекомендаций В. Р. Мединского, откровенно объяснившего, зачем он написал диссертацию. Мединский пишет: «нужна отдельная государственная историкопропагандистская организация. Она должна заниматься вопросами изучения и сохранения исторического наследия, вопросами исторической памяти и исторической пропаганды.

Диссертант считает, что эта организация должна решать контрпропагандистские задачи»

(С. 452). Как можно заметить по деятельности Российского исторического общества, а также по данному Мединскому поручению курировать процесс создания «единого учебника» по истории России, практическую значимость диссертации все-таки оценили.

Вернемся к цитате из статьи «Дух празднословия», которой начиналась эта рецензия.

Подметив явление нового пласта квазиисследовательской литературы в гуманитарных науках, Д. М. Буланин писал, что она обычно «не предзназначена для чтения, автору не нужен читатель – нечто неизвестное книжной культуре прошлого и, вероятно, с трудом постигаемое разумом тех, кто оперирует категориями этой культуры». Казус с «докторской диссертацией» В. Р. Мединского показывает, что у этой болезни есть и другие симптомы, а для ее лечения необходимы общие усилия гуманитариев.

Вячеслав Козляков, доктор исторических наук

Похожие работы:

«ВСТУПЛЕНИЕ Мы были свидетелями создания Евросоюза, сексуальной революции, расцвета гомосексуализма и т.д. Мы были безучастны к этим явлениям, так как они происходили там, в далекой благополучной Европе. Благополучие и социальная защищенность были вескими аргументами в призывах равняться на европейские достижения. Сегодня мы открываем для себя европейские ценности и зачастую приходим в ужас от их безнравственности. Но эта аморальность на Западе стала повседневной реальностью, так как закреплена...»

«1. Цели освоения дисциплины Цели изучения дисциплины «Демография» – изучить законы естественного воспроизводства населения в их общественно-исторической обусловленности, познакомиться с базовыми основами демографии, дать представление о главных демографических закономерностях, уяснить особенности территориальной специфики народонаселения, ознакомить студентов с показателями и методами анализа демографических процессов, научить понимать демографические проблемы своей страны и мира, оценивать их...»

«МИНСКОЕ ВЫСШЕЕ ВОЕННОПОЛИТИЧЕСКОЕ ОБЩЕВОЙСКОВОЕ УЧИЛИЩЕ (1980 – 1992 гг.) – ИСТОРИЯ В ЛИЦАХ ИСПОЛНИТЕЛИ ВОЕННО-НАУЧНОГО ТРУДА Полковник Басак Андрей Васильевич заместитель начальника академии по идеологической работе, научный руководитель темы. Ветеран МВИЗРУ, полковник в отставке, кандидат технических наук, доцент Фомичев Юрий Иванович – автор идеи увековечить память о своих собратьях – педагогах и командирах Минского высшего военно-политического общевойскового училища, смысл жизни которых...»

«В современном мире наряду с глобализацией происходят процессы регионализации - перераспределения властных компетенций государства на наднациональный или субнациональный (региональный) уровень. В условиях глобализации регионы становятся менее управляемыми на национальном уровне. На первое место выходят проблем конкурентоспособности регионов, повышение которой возможно при использовании не только экономических, но и местных исторических, социокультурных, экологических и других особенностей. Особо...»

«Марк Блиев Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений Марк Блиев Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений. Введение С тех пор как современная Грузия встала на путь создания независимой государственности и перед ней возникли проблемы территориальной целостности, заметно повысился интерес к российско-грузинским отношениям и, в контексте этих отношений, к теме традиционного осетино-грузинского взаимодействия. Пытаясь хотя бы частично удовлетворить читательские запросы,...»

«А.А.Белик Антропология религии Гл. 1 Общая характеристика антропологии религии. Рационалистическое понимание религии (интеллектуалистский подход). Общая характеристика. Изучение значения религии для истории человечества, а также исследование эволюции религиозных верований было центральным предметом нарождавшейся во второй половине ХIХ века культурной (социальной) антропологии. Анализ религии в динамике, рассмотрение различных форм верований традиционных обществ составило фундаментальный вклад в...»

«Перевод с английского под редакцией Дарьи Тимченко издательство аст Москва УДК 002 ББК 73 Г54 This edition is published by arrangement with InkWell Management and Sy nopsis Liter ary Agency Художественное оформление и макет Андре я Бондаренко Глик, Джеймс Информация. История. Теория. Поток / Дж еймс Глик; пер. с английского Г54 М. Кононенко. - Москва: АСТ: COR PUS, 2013. - 576 с. ISBN 978-5-17-080465-8 Писатель и популяризатор науки Джеймс Глик рассказывает о том, как наше отношение к...»

«И 1’200 СЕРИЯ «История науки, образования и техники» СО ЖАНИЕ ДЕР Памяти первого главного редактора Редакционная коллегия: этого тематического выпуска Виктора Ивановича Винокурова. 3 О. Г. Вендик (председатель), ПОЧЕТНЫЕ ДОКТОРА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО Ю. Е. Лавренко ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭЛЕКТРОТЕХНИЧЕСКОГО (ответственный секретарь), УНИВЕРСИТЕТА ЛЭТИ В. И. Анисимов, А. А. Бузников, Ю. А. Быстров, Почетный доктор Санкт-Петербургского государственного Л. И. Золотинкина, электротехнического...»

«Пилотные варианты школьного и муниципального этапа Всероссийской олимпиады школьников по истории 2015-2016 учебного года Составлены к.и.н., доц. А.А.Талызиной, к.и.н., доц. Д.А.Хитровым, к.и.н., доц. Д.А.Черненко. Использованы методические разработки Центральной предметнометодической комиссии по истории, региональных методических комиссий г. Москвы и Вологодской области.ВСЕРОССИЙСКАЯ ОЛИМПИАДА ШКОЛЬНИКОВ ПО ИСТОРИИ. ШКОЛЬНЫЙ ЭТАП. 5 КЛАСС. Пилотный вариант заданий Фамилия, имя Класс Задание 1....»

«Михаил Юрьев Третья империя http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=161235 Юрьев М. «Третья Империя. Россия, которая должна быть»: Лим-бус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина»; СПб.; 2007 ISBN 5-8370-0455-6 Аннотация Мир бесконечно далек от справедливости. Его нынешнее устройство перестало устраивать всех. Иран хочет стереть Израиль с лица земли. Америка обещает сделать то же самое в отношении Ирана. Россия, побаиваясь Ирана, не любит Америку еще больше. Мусульмане жгут пригороды Парижа....»

«у к. СОЮЛА ССР академия на с К. Ail совет ЭТНОГРАФИИ И ЗД А ТЕЛ ЬС ТВ О АКАДЕМ ИЙ Н А уК СССР М о сж в а У Г сп и и, г Jo ас! Редакционная коллегия Редактор профессор С. П. Т олстов, заместитель редактора доцент М. Г. Л евин, член-корреспондент АН СС.Р А. Д. У дальцов, Н. А. К и сл я к о з, М. О. К о св ен, П. И. К уш нер, Н. ti. Степан о » Ж урн а л выходит четыре раза в год Адрес р е д а к д н и: М о ск в а, В олхонка 14, к. 326 Г1еч. лист. 113/4 Уч.-издат. л. 17,62 А03896 Заказ 2887...»

«Александр Иванович Введенский как логик. Часть I Б. В. Бирюков, Л. Г. Бирюкова abstract. The paper is devoted to the logical ideas and the biography of the promonent Russian thinker Alexander Ivanovich Vvedenskiy (1856– 1925). Ключевые слова: А.И. Введенский, история логики, философская логика Александр Иванович Введенский (1856–1925) - выдающийся русский философ и религиовед, занимавшийся также логикой и психологией. А.И. учился на математических факультетах университетов Москвы и Петербурга,...»

«ББК 7. 03 УДК 85:103 (2) А 46 ISBN 5-7591-0245-1 Александров Н.Н. Генезис ментального хронотопа. Книга 1. Генезис представлений о времени. – Москва: Изд-во Академии Тринитаризма, 2011. – 335 с. Во второй работе цикла “Формула истории”, созданного в рамках системогенетической парадигмы, анализируются вопросы глобального развития человечества в ракурсе ментального хронотопа. Проблемы моделей времени и пространства рассматриваются эволюционно, как преемственный и усложняющийся исторический...»

«ИЗ ИСТОРИИ НАУКИ ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАФЕДРЫ ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО МИРА И СРЕДНИХ ВЕКОВ ННГУ в 1990-е – начале 2000-х гг. А.В. Махлаюк Созданная в 1975 г. после разделения кафедры всеобщей истории, кафедра истории древнего мира и средних веков в своей научной и научно-методической работе опиралась и опирается на те традиции, которые были заложены такими выдающимися учеными факультета, медиевистами и антиковедами, как С.И. Архангельский, Н.П. Соколов, В.Г. Борухович. Эти традиции и начинания,...»

«Текущая деятельность и история развития ТОС в Свердловской области А. Яшин, Л,Струкова Центр экологического обучения и информации, г. Екатеринбург ВВЕДЕНИЕ В настоящее время местное самоуправление в Российской Федерации составляет одну из основ конституционного строя. Его положение в системе российского общества определяется тем, что оно наиболее приближено к населению, им формируется, и ему подчинено. Территориальное общественное самоуправление (ТОС) является составной частью местного...»

«МУК «ТБК г. Тольятти» Библиографический отдел Олимпийское движение (посвящается 30-летию проведения Летних Игр XXII Олимпиады в Москве в 1980 году и проведению XXII Зимних Игр в Сочи в 2014 году) Библиографический дайджест Тольятти, 2010 СОДЕРЖАНИЕ От автора-составителя История Олимпийских игр Олимпийские игры от зарождения до упадка Организация Игр Олимпионики Четырежды рожденная. Первая Олимпиада Нового времени Зимние Олимпийские Игры Современное олимпийское движение Международный олимпийский...»

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИР СЛОУ ФУД СПУТНИК Slow Food ® Graphic © areagrafica Автор текста Джон Ирвинг, Сильвия Чериани Редакционная коллегия Сильвия Чериани Виктория Смелкова Татьяна Мельникова Художественный редактор Паоло Рубеи Перевод на русский язык Виктория Смелкова, Юлия Вистунова, Юлия Алексейчик Обложка Photo © Kunal Chandra © Copyright Slow Food Все права защищены СОДЕРЖАНИЕ 1. ВКУСНО, ЧИСТО И ЧЕСТНО 4 6. МЕРОПРИЯТИЯ История создания 4 Салон Вкуса и Терра Мадре 52 Философия 6 Выставка...»

«СИМВОЛ ЭПОХИ: ЛЮДИ, КНИГИ, СОБЫТИЯ ХРАНИТЕЛИ ВРЕМЕНИ: АРХИВ, МУЗЕЙ, БИБЛИОТЕКА УДК 94(027.1:929)(470)Крым Лапченко Е.В.*, Лапченко В.Ю.** Е.В. Лапченко В.Ю. Лапченко «.Чтобы ничто, могущее увеличить духовное богатство человечества, не погибало» К 100-летию Карадагской научной станции им. Т.И. Вяземского _ *Лапченко Елена Витальевна, младший научный сотрудник Карадагского природного заповедника (Феодосия, Республика Крым) E-mail: [email protected] **Лапченко Валентина Юрьевна, заведующая...»

«УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ КАЗАНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА Том 148, кн. 4 Гуманитарные науки 2006 УДК 930 ОТЕЦ И СЫН ПЕТРОВСКИЕ: ДВА ПОКОЛЕНИЯ КАЗАНСКОЙ ШКОЛЫ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ Г.П. Мягков, Н.И. Макарова Аннотация Статья посвящена истории казанской школы славяноведения в период второй половины XIX – первой четверти XX вв., представленный двумя выдающимися учеными, членами-корреспондентами Академии наук – Мемнон Петровичем и Нестором Мемноновичем Петровскими. Анализируется проблема преемственности...» Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам , мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.

Сформулированы основные выводы, даны практические рекомендации и извлечены исторические уроки.

^ III. ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ И РЕКОМЕНДАЦИИ

Практическая значимость исследования состоит в том, что изложенный в ней многообразный аналитический материал, научные выводы и обобщения могут в определенной степени оказать позитивное влияние как на освещение проблем развития источниковой базы исторических исследований, так и на дальнейшее развитие отечественной истории в целом.

Имеющиеся в диссертации выводы, уроки и практические рекомендации могут быть использованы при выработке научно-обоснованных форм и методов борьбы с предрассудками и предвзятостью в освещении отечественной истории, в преодолении односторонности в оценках многих важных сторон жизни российского государства, стремлении к объективности и взвешенности в освещении материалов, содержащих свидетельства иностранцев, в процессе реализации различных образовательных программ и проектов, в ходе научно-методологических исследований проблем отечественной истории , при осуществлении подготовки и профессиональной переподготовки специалистов в области преподавания истории.

Результаты исследования - фактологический материал, выводы и рекомендации автора могут использоваться при подготовке диссертаций, а также новых публикаций - монографий, журнальных и газетных статей, учебных пособий, посвященных проблемам объективного освещения российской истории.

В то же время, учет негативных сторон практики прошлого поможет избежать повторения многих ошибок в рассматриваемой сфере.

Предложенные в диссертации основные научно-практические рекомендации сводятся к следующему:

Во-первых, отмечая безусловный интерес, который представляет анализ России иностранцами для ученых различных направлений научного знания, следует подчеркнуть, что он крайне редко привлекается в исследованиях по истории нашего Отечества. Предвзятость, а вернее, критичность высказываний иностранцев о России явились главной причиной , почему эти источники до сих пор не получили должного признания. Этот пласт историко-мемуарной литературы относительно плохо изучен.

В этой связи автор считает целесообразным с позиций современной исторической науки обобщить массив документальных свидетельств очевидцев из числа иностранцев, приезжавших в Россию, накопленный к настоящему времени, и создать на этой основе с использованием современных достижений исторической мысли ряд фундаментальных научных трудов, посвященных изучению различных аспектов формирования стереотипов восприятия иностранцами российской истории. Необходимо также расширить тематику и улучшить научную основу публикаций по данной теме. В ряду наиболее актуальных проблем для разработок на диссертационном уровне, могли бы быть:

Анализ сочинений иностранцев XVIII века с позиций сравнения историко-культурной ситуации на Западе и России;

Влияние представлений иностранцев на развитие русской общественно-политической мысли XIX века;

Исследование свидетельств иностранцев о сущности России и ее исторического пути по ключевым социокультурным аспектам.

Все это, по мнению диссертанта, позволит выработать новые подходы к проблеме, внести определенные коррективы в сложившиеся представления на Западе о России.

Во-вторых, автор диссертационного исследования считает, что поскольку сообщения иностранцев, повествующих о русской истории, характеризуются разнообразием содержания и неоднозначностью трактовок, конкретные исторические события и бытовые подробности жизни русского общества рассматриваются разными очевидцами , посещавшими Россию, субъективно, в зависимости от их личного мировосприятия, назрела необходимость выработать на основе новейших достижений отечественной и зарубежной исторической мысли единые подходы и критерии к определению степени достоверности содержащихся в них сведений.

В этой связи разработка новой научно обоснованной концепции проблем поиска объективности в освещении российской истории является актуальной задачей отечественной науки.

Такая концепция позволит создать отвечающую требованиям наших дней научно обоснованную государственную политику по формированию исторического сознания российских граждан в период построения правового государства и создания гражданского общества в Российской Федерации.

В этой связи представляется целесообразным поддержать практику проведения на базе Российского государственного социального университета ежегодной Всероссийской научно-практической конференции ученых-историков и преподавателей «Историческое образование в современной России: перспективы развития» с приглашением представителей Министерства образования и науки РФ, Министерства культуры РФ, Министерства связи и массовых коммуникаций РФ, а также с приглашением представителей Комитета Государственной Думы по образованию и науке.

В-третьих . В средствах массовой информации следует целенаправленно освещать малоизвестные и малоизученные страницы российской истории, используя при этом метод «очеловечивания» событий прошлого, то есть показ их через поступки конкретных личностей; содействовать процессу нового осмысления всего русского исторического пути. Для выполнения этой задачи необходим научный поиск самых современных информационно-коммуникационных технологий, которые позволяли бы обеспечить широкий доступ к фондам государственных архивов, сделать информацию о конкретных событиях и жизни российского общества более прозрачной и доступной.

В-четвертых . Автор диссертации считает, что, несмотря на подготовку и выпуск достаточно большого количества вариантов учебников по истории, их авторы весьма далеки от использования современной методологии исторического познания.

При этом следует учесть, что пока академическая наука скрупулезно искала «новые подходы» к изучению истории , политическая публицистика преуспела во всякого рода переоценках исторических явлений, событий и фактов, исторических деятелей, дискредитируя одни события и личности, незаслуженно приподнимая другие, борясь с одними мифами, создавая другие. Все эти «переписывания» и переоценки истории имели небезобидные последствия. Как показали социологические исследования, публикации в СМИ множества подобных материалов на исторические темы сократили число студенческой молодежи, испытывающей гордость за историческое прошлое своего Отечества.

Для решения этой задачи, по мнению диссертанта, необходимо создание такой информационной базы , которая была бы способна служить не только повышению методологической культуры преподавателей истории, но и значительному повышению качества обучения студентов и аспирантов, формирования у них правильного исторического сознания, а значит и воспитания сознательных патриотов России.

В-пятых . Важным направлением современной государственной политики РФ является формирование у молодежи и трудящихся высоких гражданских качеств. Крупным мероприятием в таком деле могла бы явиться, по мнению автора исследования, широкая пропаганда в нашей стране высокого культурного наследия многонационального российского общества.

Сделанные выше выводы позволяют представить следующие исторические уроки:

^ Урок первый – несмотря на то, что заинтересованность отечественных историков в сочинениях иностранцев носила ограниченный характер, в связи с достаточным количеством отечественных источников особенно по истории России XVIII века, до революции этими сочинениями все же пользовались видные российские историки и исследователи. Однако их подход носил, в основном, сугубо утилитарный характер: извлечение фактов и подтверждений своим гипотезам и восполнение «белых пятен» там, где отсутствовали отечественные источники или они носили фрагментарный характер.

^ Урок второй - образ России на Западе складывался во многом благодаря сочинениям, написанным современниками. Официальные отечественные источники часто не фиксировали , казавшиеся несущественными для русского человека, но представлявшие огромный интерес для иностранцев.

^ Урок третий – образ иностранца в русском восприятии неоднозначен и имеет множество исторических оттенков. Различия между христианской и католической церквями порождали определенное непонимание и недоверие друг к другу. Незнание иностранных языков создавало непреодолимый барьер в общении. Различия национальных характеров и обычаев часто принимали форму неприятия друг друга, которая иногда могла перерасти в открытую вражду.

^ Урок четвертый – переход на новый уровень использования иностранных источников о нашей стране, как средства для изучения взаимодействия народов России и европейских стран, во многом осуществлен западной наукой, которая раньше отечественной осознала необходимость другого использования этих ценных источников.

^ Урок пятый – накопление фактического материала само по себе ничего не прибавляет к пониманию прошлого без его объяснения. По словам П.Я. Чаадаева, сколько бы фактов ни накапливалось, они «никогда не приведут к полной достоверности, которую может дать нам лишь способ группировки, понимания и распределения» 123 .

Таким образом, исследование избранной проблемы, а также изложенные по ее результатам выводы, уроки и практические рекомендации свидетельствуют , как о значительном положительном опыте, накопленном исторической наукой по объективному освещению важнейших событий и явлений российской истории, так и о серьезных недостатках в этой области. А главное – они говорят о необходимости дальнейшего совершенствования межгосударственных историко-культурных взаимодействий при проведении научных исследований. Это позволит обеспечить создание соответствующих условий для дальнейшего развития России и адекватного восприятия ее истории на Западе.

^ IV. АПРОБАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ

Апробация диссертации. Основные идеи диссертации были апробированы, получили положительную оценку преподавательского состава кафедры истории Отечества Российского государственного социального университета. Выводы и положения исследования неоднократно излагались автором в научных докладах и сообщениях на научно-практических конференциях, круглых столах.

Мединский В.Р. «Записки о Московии» Сигизмунда Гербершнейна // Социальная политика и социология. № 2. 2011. – С. 13-20.
Мединский В.Р. «Записки о Московии» Сигизмунда Гербершнейна как источник по политической истории первой половины XVI века // Ученые записки РГСУ. № 2. 2011. – С. 36-46.
Мединский В.Р. Об истоках мифа о вековом русском пьянстве // Ученые записки РГСУ. № 1. 2010. – С. 19-22.
Мединский В.Р. Русское государство XVI века в сочинениях англичан // Ученые записки РГСУ. № 11. 2010. – С. 16-20.
Мединский В.Р. Два образа Василия III в сочинениях Павла Йовия // Ученые записки РГСУ. № 3. 2011. – С. 35-40.
Мединский В.Р. Для чего был создан «Трактат о двух Сарматиях» Матвея Меховского // Социальная политика и социология. № 1. 2011. – С. 147-153.
Мединский В.Р. Взгляд европейцев на события Смуты в России // Социальная политика и социология. № 10. 2010. – С. 180-186.
Мединский В.Р. Иностранцы об опричнине Ивана Грозного // Социальная политика и социология. № 11. 2010. – С. 156-162.
Мединский В.Р. Сочинения Маржерета, Паерле и польская версия событий Смутного времени // Социальная политика и социология. № 9. 2010. – С. 142-148.
Мединский В.Р. Сочинения Барбаро и Контарини о русском государстве второй половины XV века // Социальная политика и социология. № 4. 2011. – С. 160-166.

В монографиях:

11.Мединский В.Р. Русское государство времени Василия III в «Записках о Московии» С. Герберштейна. Монография. – М., 2009. - 156 с.

Мединский В.Р. Первые впечатления европейцев о Русском государстве. Монография. – М., 2011. - 148 с.
Мединский В.Р. Иностранцы о Московии накануне Петровских преобразований. Монография. – М.: РГСУ, 2010. – 180 с.
Мединский В.Р. Россия первой половины XVII века в сочинении Адама Олеария. Монография. – М., 2009. – 150 с.
Мединский В.Р. Проблемы объективности в освещении европейцами российской истории второй половины XV – XVII вв. Монография. – М.: РГСУ, 2010. – 380 с.

В других публикациях:

Мединский В.Р. Бог обидел или сами виноваты? // Стратегия России. 2006. № 3. - С. 34-36.
Мединский В.Р. Духовная составляющая // Стратегия России. 2006. № 5. - С. 18-19.
Мединский В.Р. Какая мифология нам нужна // Наука и религия. 2008. № 2. - С. 2-7.
Мединский В.Р. Болезнь тяжелая, но излечимая // Наука и религия. 2008. № 4. - С. 8-11.
Мединский В.Р. Далеко от Москвы, или Россия без мифов // Наука и религия. 2009. № 4. - С. 11-12 .
Мединский В.Р. Негодяи и гении PR от Рюрика до Ивана III Грозного. - Санкт-Петербург - Москва - Нижний Новгород - Воронеж: Питер, 2009. - 316 с. (1000 лет русского PR).

Общий объем публикаций по теме – более 90 п.л.

1 ^ Замысловский Е.Е. Герберштейн и его историко-географические известия о России. – СПб, 1884; Сообщения западных иностранцев XVI-XVII вв. о совершении таинств в русской церкви. – Казань, 1900; Бочкарев В.Н. Московское государство ХУ-XVII вв. по сказаниям современников-иностранцев. – СПБ, 1914, Второе изд. - М., 2000; Морозов А.Л. Краткое известие о Московии в начале XVII века. - М., 1937; Левинсон Н.Р. Записки Айрмана о Прибалтике и Московии // Исторические записки. 1945. № 17; Скржинская В.Ч. Барбаро и Контарини о России. - Л., 1971; Севастьянова А.А. Записки Джерома Горсея о России // Вопросы историографии и источниковедения: Сборник трудов МГПИ им. В.И. Ленина. - М., 1974; Лимонов Ю.А Россия начала XVII века. Записки капитана Маржарета. - М., 1982; Рогожин Н.М. Иностранные дипломаты о России XVI-XVII веков // Проезжая по Московии (Россия XVI-XVII веков глазами дипломатов). - М., 1991; Россия в первой половине XVI в: взгляд из Европы. - М., 1997; Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 1-3. - М., 2000, 2002, 2006.

2 Принцип научности – описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности (исторических событий) на основе открываемых научных законов. – Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. – М.: БРЭ, 2001 – С. 1027; Советский энциклопедический словарь. – 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984. – С. 863.

3 Принцип историзма – подход к действительности (природе, обществу, культуре , истории) как становящейся (изменяющейся) и развивающейся во времени. - Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. – М.: БРЭ, 2001 – С. 599; Советский энциклопедический словарь. – 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984. – С. 510.

4 Объективное – то, что принадлежит самому объекту, предметное, не зависящее от субъективного мнения и интересов (от субъекта, существует вне и независимо от сознания человека). - Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. – М.: БРЭ, 2001 – С. 1098; Советский энциклопедический словарь. – 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984. – С. 911.

5 См.: ^ Жуков Е.М. Очерки методологии истории. - 2-е изд., мспр. // Отв. ред. Ю.В. Бромлей. – М., 1987; Иванов В.В. Методологические основы исторического познания. – Казань, 1991; Ковальченко И.Д. Методология исторического исследования. – М., 2004; Санцевич А.В. Методика исторического исследования. – 2-е изд., перераб. и доп. // Отв. ред. Ф.П. Шевченко. – Киев, 1990 и др.

6 Классификация (от лат. classis – разряд, группа и facere - делать) как систематизация – 1) система подчиненных понятий (классов, объектов) какой-либо области знаний или деятельности человека, используемая как средство для установления связей между этими понятиями или классами объектов; 2) общенаучное и общеметодологическое понятие, означающее такую форму систематизации знания, когда вся область изучаемых объектов представлена в виде системы классов или групп, по которым эти области распределены на основании их сходства в определенных свойствах. - Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. – М.: БРЭ, 2001 – С. 688; Новая философская энциклопедия. – М.: Мысль, 2001. – Т. 2. – С. 255.

7 Проблема (от греч. problema – задача) – все, что требует изучения и решения ; проблемный – заключающий в себя проблему, посвященный исследованию, разрешению какой-либо проблемы, 2) объективно возникающий комплекс вопросов, решение которых представляет существенный практический или теоретический интерес; проблемный подход – в научном познании способы разрешения проблем, совпадающие с общими методами и приемами исследования. Хронология (от хроно... и...логия) – 1) последовательность исторических событий во времени, 2) вспомогательная историческая дисциплина, направленная на изучение различных систем летоисчисления в целях более точного установления дат старых событий и времени. - Новая философская энциклопедия. – М.: Мысль, 2001. – Т. 2. – С. 356; Новейший энциклопедический словарь. – М.: АСТ, 2004. – С. 1339.
Записки Айрмана о Прибалтике и Московии // Исторические записки. 1945. № 17;

35 Амато Дж. Итальянцы XVI века о России // Россия и Италия. Вып. 2. - М. 1996.

36 Backus O. P. Commentaries on Moscovite Affairs by S. von Herberstein // Directory of American Scholars. - Lawrence, 1957; Bergstaesser D. Siegmund von Herberstein // Neue Deutsche Biographie. - Berlin, 1969. - Bd. 8; Cross A. G. Russia under western Eyes. 1517-1825. - London, 1970; Deggeler G. Karl V. und Polen-Litauen. Ein Beitrag zur Frage der Ostpolitik des spaeten Kaisertums. - Wuerzburg, 1939; Federmann R. Popen und Bojaren. Herbersteins Mission im Kreml. - Graz; Wien, 1963; Beobachtungen zu Darstellungsweise und Wahrheits/anspruch in der “Moscovia” Herbersteins // Landesbeschreibungen Mitteleuropas vom 15. bis 17. Jahrhundert. - Koeln, Wien. 1983; Isacenko A. V. Herbersteiniana I. Sigmund von Herbersteins Russlandbericht und die russische Sprache des XVI. Jahrhunderts // Zeitschrift fur Slawistik. - Berlin, 1957; Russo-Polish Confrontation // Russian Imperialism from Ivan the Great to the Revolution. - New Brunswick, 1974; Miсhоw H. Weitere Beitrage zur aelteren Kartographie Russlands // Mitteilungen der Geographischen Gesellschaft in Hamburg. - Hamburg, 1967. - Bd. XXII; Nevinson J. L. Siegmund von Herberstein. Notes on 16th century Dress // Waffenund Kostumkunde. - 1959. - 3. F. - Bd. I (18). - Hf. 1-2. - S. 86-93; Siegmund Freiherr von Herberstein Diplomat und Humanist // Oestdeutsche Wissenschaft. Jahrbuch des Ostdeutschen Kulturrates. - Muеnchen, 1960. - Bd. VII

37 Готье Ю.В. Указ. соч.

38 Поссевино А. Московия. - М. 1983.

39 Флетчер Д. О государстве Русском. - СПб. 1906.

40 Севастьянова А.А. Указ. соч.

41 Барсов П.П. Подробное описание путешествий Голштинского посольства в Московию Адама Олеария. - М. 1870.

По многочисленным просьбам Владимир Мединский публикует раздел из своей докторской диссертации «ПРОБЛЕМЫ ОБЪЕКТИВНОСТИ В ОСВЕЩЕНИИ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XV-XVII вв.»

Размещение научной работы в столь мало подходящем для нее месте, как ЖЖ, налагает ряд ограничений. Даже одну главу пришлось разбить на шесть частей. Убрано около двух с половиной сотен сносок на источники.

И конечно, от диссертации не приходится ждать той же увлекательности, что от «Мифов о России» Мединского, которые когда-то стали отправной точкой для этой работы. Правда, период выбран самый интересный - царствование Ивана Грозного…

РАЗДЕЛ IV. РОССИЯ ПЕРИОДА ЦАРСТВОВАНИЯ ИВАНА ГРОЗНОГО В ОЦЕНКАХ СОВРЕМЕННИКОВ

В разделе анализируются свидетельства английских моряков и дипломатов, немецких посланников о посещении ими Московии.
В середине XVI века новым дипломатическим партнером Русского государства становится Англия. Связи между странами установились сравнительно поздно из-за удаленности их друг от друга и отсутствия безопасного морского пути между ними. Воды Балтийского моря в XVI веке контролировались Данией и Швецией, поэтому корабли других государств не могли безопасно плавать по нему. К тому же на пути Англии в Балтику находилась враждебная ей Голландия.
В начале XVI века английские купцы оказались в тяжелом положении. Удар по их торговле нанесло открытие португальцами морского пути в Индию вокруг Африки. В итоге португальцы стали монополистами по торговле восточными пряностями на европейских рынках. Кроме того, вывоз испанцами из Америки большого количества серебра привел к «революции цен». Традиционный английский товар - сукно, стал стоить в Европе дешево.
Чтобы не разориться, английским торговцам следовало срочно искать новые рынки сбыта для своих товаров и новые пути в восточные страны. Уже с 20-х годов XVI века в сферу их внимания попало Русское государство. Исследователи предполагают, что из сочинения Павла Йовия, написанного со слов русского посланца Дмитрия Герасимова, англичане узнали о возможности попасть в Индию и Иран через территорию Московии. От шведов им стало известно о существовании морского пути в эту страну по северным морям. В результате в 1527 году возник англо-шведский проект по поиску пути в Индию через территорию Русского государства. Но по нескольким причинам он не был реализован.
В 1548 году в Лондоне было создано «Общество купцов, искателей открытия стран, земель, островов, государств и владений неизвестных и доселе не посещаемых морским путем». Когда его уставной капитал достиг 6 тысяч фунтов стерлингов, было решено отправить три корабля через северные моря к далекой Московии.
Некоторые исследователи почему-то считают, что англичане намеривались попасть в Китай. Но вряд ли это могло быть на самом деле, поскольку никаких сведений о такой возможности у них не было. Напротив, и от шведов, и из «Записок» С. Герберштейна, вышедших в свет в 1549 году, было известно о существовании северного морского пути в Московию.
В мае 1553 года три английских корабля под началом Хью Уиллоуби отправились к намеченной цели. Из 116 человек, находившихся на них, 11 были торговыми людьми. Однако двум кораблям не повезло. Они затерялись в Белом море и были вынуждены остаться во льдах на зимовку. Во время нее все участники экспедиции умерли от голода и холода. Позднее местные поморы обнаружили эти корабли.
Только корабль под названием «Эдуард - Благое предприятие» под командованием главного кормчего Ричарда Ченслора с экипажем из 28 человек вошел в августе 1553 года в устье Северной Двины и бросил якорь у монастыря Святого Николая. В Двинской летописи это событие зафиксировано под 24 августа.
С этого времени контакты между Англией и Русским государством были налажены и стали достаточно регулярными.
Ричард Ченслор, как известно, вскоре получил приглашение в Москву. Царь Иван IV радушно встретил его, одарил всевозможными подарками и весной 1554 года с грамотой к королю Эдуарду VI отпустил на родину. В этом документе писалось о том, что английские купцы получают право свободной торговли на всей территории Русского государства.
Хотя на обратном пути Ченслор был ограблен голландцами, в целом его путешествие было расценено в Англии как очень успешное. В качестве отчета он написал сочинение о Русском государстве, которое назвал «Книга о великом и могущественном царе Русском и великом князе Московском». Из заголовка можно было сразу сделать вывод о том, что его содержание исключительно хвалебное по отношению к описанной стране. Правда, свой труд он не успел закончить. Позднее он был дополнен Климентом Адамсом, который являлся образованным человеком и преподавал в университете. С его помощью «Книга» была написана на латыни.
Сменившая короля Эдуарда королева Мария дала разрешение на создание в феврале 1555 года «Московской торговой компании». В ее состав вошли 6 лордов, 22 представителя высшей знати и 29 менее знатных дворян. В правлении были 1 или 2 губернатора, 4 консула и 24 ассистента, которые избирались на год или чуть больше.
Все это свидетельствовало о большой заинтересованности и английского правительства, и местной знати в контактах с Русским государством.
Ричард Ченслор вскоре отправился во второе путешествие в Россию, но на обратном пути погиб. В ноябре 1556 года его корабль разбился у берегов Шотландии. В 1557 году его сменил Антоний Дженкинсон, который не ограничился посещением Москвы, а стал искать пути в восточные страны. В итоге он четыре раза посетил Русское государство и смог добраться и до Бухары, и до Персии. Все свои поездки он описал в отдельных произведениях. Кроме того, особое сочинение создал и его переводчик Р. Бест.
Английский матрос Уилльям Бэрроу составил карту побережья Баренцева моря. Его родственник Стивен Бэрроу в 1556 году доплыл до Новой Земли и сделал описание Баренцева моря и окружающих его земель.
Заметки о России написали и некоторые английские послы. Например, Т. Рэндольф, ездивший в Москву в 1568 году по поручению королевы Елизаветы, и Дж. Баус, обсуждавший в 1583-1584 годах с Иваном Грозным возможность заключения военного союза против Польши и Швеции и вопрос о его женитьбе на родственнице английской королевы.
В 1589 году издатель Гаклюйт собрал все эти сочинения и опубликовал в сборнике «Коллекция ранних путешествий». Он вышел в свет в Лондоне. В XIX веке этот сборник несколько раз переиздавался «Гаклюйтовским обществом».
На русский язык сочинения англичан из этого сборника были впервые переведены и опубликованы С.М. Середониным. Позднее Ю.В. Готье сделал новый перевод. Эти тексты и используется в настоящей работе.
История взаимоотношений Англии и Росси в XVI веке привлекала многих исследователей. В своих трудах они рассматривали различные аспекты этой темы.
Первым по времени написания является сочинение Ричарда Ченслора. Открыв путь в Русское государство, он естественно, должен был представить эту страну в самом положительном виде. Первые фразы его произведения, казалось бы, это подтверждают: «Россия изобилует землей и людьми и очень богата теми товарами, которые в ней имеются». Далее автор перечислил эти товары: превосходная рыба, ворвань, пушнина, рыбий зуб (клыки моржей), лен, конопля, воск, мед, кожи, сало, зерно.
Не ограничиваясь простым перечнем, Ченслор подробно указал, в каких русских городах наиболее выгодно можно купить эти товары. При этом он назвал даже такие города, в которых сам не бывал. Значит, находясь в Москве, он собирал дополнительные сведения, которые могли бы заинтересовать английских купцов.
Описал англичанин и населенные пункты, которые видел во время поездки в Москву из Холмогор. При этом в каждом он отметил только положительные моменты. Например, большое количество населения в деревнях от Ярославля до Москвы, обширные поля вокруг, засеянные зерновыми, активное движение на дорогах.
Совершенно очевидно, что данные сведения были уникальными, поскольку в русских источниках этого времени нет данных о плотности заселения местности между Ярославлем и Ростовым и движении на дорогах. Исследователи имеют данные лишь о землевладельцах, но их поля могли и не обрабатываться.
Москва, в целом, понравилась Ченслору. Он даже указал, что по площади она больше Лондона с предместьями. Но при этом заметил, что дома возведены хаотично и очень пожароопасные, поскольку деревянные. Оценил он и красоту каменного Кремля, хотя и подчеркнул, что иностранцам запрещено его осматривать. К тому же, по его мнению, в Англии замки были лучше. Видимо, поэтому не понравился ему и царский дворец - с низкими потолками и без роскоши.
Следует отметить, что, хотя Ченслор и не испытал особого восторга от Кремля и построек в нем, сравнивая их с аналогичными крепостями и зданиями в Лондоне, но никакой особой критики в его сочинении нет. Например, он указал, что крепостные сооружения хорошо вооружены всевозможной артиллерией, а 9 кремлевских храмов просто превосходны. Все это говорит о том, что английский моряк стремился быть объективным. В это время в Кремле, действительно, все храмы были каменными.
Особенно интересен описанный Ченслором прием и пир у Ивана IV. Англичанина поразили роскошные одежды приближенных царя и его самого, а также обилие золотой посуды, на которой подавались блюда во время обеда всем гостям, которых было не менее 200 человек. При этом он ничего не написал о качестве блюд, которые многим иностранцам не нравились, и отсутствии столовых приборов. Это говорит о том, что Ченслор стремился лишь к тому, чтобы рассказать о баснословном богатстве русского государя. Важно для него было и то, что сам он был принят с большим почетом в царском дворце. На родине это являлось свидетельством важности его миссии в Россию.
Описание Ченслором приема в царском дворце часто используется в трудах историков, поскольку в каких-либо документальных источниках таких данных для середины XVI века нет. Известный исследователь домашнего быта русских царей И. Забелин отметил, что подробные описания пиров во дворце относятся только к XVII веку. Первая роспись царским кушаньям датируется 1610-1613 годами. Она, по мнению Забелина, была составлена для королевича Владислава.
Правда, Ченслор заметил, что пышность и богатство одежды царя и его придворных были часто показными. Их цель заключалась в том, чтобы произвести впечатление на иностранцев во время официальных приемов, загородных прогулок (Ченслора особенно поразило чрезмерно богатое украшение парчой, бархатом и драгоценными камнями царского шатра) и посольств в иностранные державы. В обычной жизни, по его мнению, «весь их обиход в лучшем случае был посредственным».
Несмотря на это ироничное замечание, Ченслор был вынужден признать, что русский царь являлся повелителем над многими странами, «и его могущество изумительно велико». Это выражалось в том, что русское войско достигало 300 тысяч человек, все воины были конными и состояли из дворян, имевших хорошее вооружение и роскошную одежду.
Вполне вероятно, что эти сведения англичанин узнал от русских людей. К тому же он мог наблюдать отправку под Астрахань трех полков ранней весной 1554 года.
Исследователи, правда, считают, что численность войска в сочинении Ченслора сильно преувеличена. Оно было чуть больше 100 тыс. человек, поскольку состояло из пяти полков, каждый из которых не превышал 20 тыс. воинов.
Хотя у Ченслора не было возможности узнать, как ведут себя в бою русские воины, он написал, что «они с криком бегают кругом и почти никогда не дают сражений своим врагам, но действуют только украдкой». В русских источниках иные данные, поэтому информация англичанина представляется выдумкой. На это указывает хотя бы тот факт, что конные воины, из которых состояло русское войско, никак не могли бегать, им полагалось скакать.
Недостоверным выглядит и рассказ Ченслора о суровом образе жизни русских солдат. Согласно его сочинению, они зимой ночевали на снегу у костра, прикрываясь только куском войлока. Питались же одной водой с овсяной мукой. Однако из сообщения самого моряка следовало, что в русском войске не было простых солдат, оно состояло из дворян. К тому же царь не вел длительных войн в зимнее время.
Характерно, что эта малодостоверная информация получила среди европейцев широкое распространение и использовалась потом в сочинениях других авторов, например, Флетчера.
По мнению англичанина, русское войско вообще не было обучено тактике и стратегии ведения боя. Однако из русских источников известно, что Иван IV очень интересовался сочинениями о военных походах Александра Македонского, римских императоров. У него на службе состояли иностранные специалисты, которые помогли ему провести военные реформы. Об этом сообщали русские источники и сами англичане, например, Дженкинсон. Исследователи выяснили, что в ходе военных реформ 1550-1556 годов Иван IV смог создать мощное и хорошо обученное войско, не уступающее по своим качествам и численности лучшим европейским армиям того времени.
Не разобравшись в том, как русское войско вело военные действия и побеждало (незадолго до прибытия Ченслора в Москву в 1552 году была с триумфом взята Казань и присоединено Казанское ханство), англичанин со свойственным европейцам снобизмом написал: «Что могло бы выйти из этих людей, если бы они упражнялись и были обучены строю и искусству цивилизованных войн? Если бы в землях русского государя нашлись люди, которые растолковали бы ему то, что сказано выше…».
Данные высказывания Ченслора свидетельствуют о том, что русских людей он желал представить в глазах английских читателей далекими от цивилизации варварами, хотя и выносливыми и неприхотливыми. По его утверждению, они даже были похожи на молодых коней, не осознающих своей силы и позволяющих малым детям управлять собой. Этим он намекал на то, что его соотечественники имели возможность направить русских людей в нужное для себя русло и извлечь из этого максимальную выгоду.
В целом же, Ченслор плохо разобрался в различных аспектах жизни в Русском государстве. Например, он совсем не понял, как царь платил своим подданным за службу, считая, что русская знать служила бесплатно. Жалование же, по его мнению, небольшое, получали только иностранцы. При этом русские дворяне якобы совсем не имели собственности, в отличие от англичан.
На самом деле, для дворян платой за службу являлись поместья, которые, действительно, являлись временным земельным владением. При этом у многих представителей высшей знати имелись наследственные владения - вотчины. Они оставались в их собственности и при уходе со службы. К тому же за успешную и многолетнюю службу государь мог пожаловать дворянину поместье в вотчину.
Можно заметить, что многие данные о русском войске и о том, что русские дворяне служат без жалования и очень неприхотливы в быту, в сочинении Ченслора аналогичны тому, что писал об этом Герберштейн. Поэтому напрашивается предположение, что эта информация была заимствована из «Записок о Московии» австрийца. Но вряд ли это сделал сам автор «Книги о великом и могущественном…». Известно, что вскоре после возвращения на родину Ченслор вновь отправился в Россию. За короткий срок он не мог составить обстоятельное сочинение о своем первом путешествии. Завершить его позднее он не мог, поскольку на обратном пути погиб. Все эти заимствованные дополнения, вероятнее всего, были вставлены в первоначальный текст Климентом Адамсом.
Сначала считалось, что Адамс был спутником Ченслора. Но потом А.И. Плигузов выяснил, что этот человек никогда не был в России. Он родился около 1519 года в Букингтоне и умер в 1587 году в Гринвиче. В 1536 году закончил колледж в Кэмбридже и с 1539 года стал его преподавателем. В 1554 году к Адамсу обратился Р. Эден и попросил описать путешествие Ричарда Ченслора. Тот отправился в Лондон к ставшему знаменитым мореплавателю и после нескольких бесед с ним составил на латыни сочинение «Новые английские путешествия в Московию». В 1555 году Эден включил его в сборник с другими аналогичными произведениями и опубликовал.
Вполне вероятно, что именно Адамсу пришлось завершать недописанное сочинение Ченслора. Всю недостающую информацию он, очевидно, взял из сочинений других путешественников в Московию. Этим и объясняется сходство между «Записками» Герберштейна и «Книгой» в целом ряде сюжетов, например, в разделе о правосудии. В обоих произведениях отмечено, в Русском государстве преступников редко казнили даже за тяжкие преступления. Судьи старались провести расследование, вызывали свидетелей. Если дело было спорным, то его решали с помощью поединка.
Значительное сходство между сочинениями Герберштейна и Ченслора обнаруживается и в повествовании о крайней бедности многих русских людей. Австриец для доказательства своей правдивости писал о том, что те поднимали брошенные его слугами корки и очистки от дынь, лука и чеснока. Как уже отмечалось, при обилии дешевого продовольствия русским людям не нужно было этого делать.
Ченслор, подражая Герберштейну, сообщил, что бедняки ели тухлую рыбу и селедочный рассол. В данном случае англичанин, как и другие иностранцы, неправильно истолковал обычай северных народов питаться слегка протухшей рыбой.
К числу заимствованных следует отнести и сведения англичанина о том, что русские люди по природе своей были склонны к обману. Сдерживали их от этого только сильные побои. Об этом аналогично, без всяких примеров и доказательств писал и Герберштейн. Поэтому вряд ли есть основания доверять этой информации.
Кроме заимствованных малодостоверных фактов, в «Книге о великом и могущественном..» можно обнаружить и ложные сведения. К их числу относится рассказ, якобы услышанный от одного русского человека о том, что он любит жить в тюрьме, поскольку там можно получать пищу и одежду, не работая.
На самом деле в XVI веке подобных тюрем в Русском государстве вообще не существовало. Заключенных могли поместить под стражу в каком-нибудь помещении при приказе или заставить должностное лицо охранять его в собственном доме. При этом обвиненный обязан был питаться и одеваться за свой счет. Если у него не было родственников и друзей, то он мог умереть с голоду. За счет казны очень скудно содержались только государственные преступники, большую часть которых, как правило, отправляли в отдаленные монастыри или города под надзор приставов или местных воевод. Обо всем этом можно узнать из следственных дел того времени. Одним из наиболее громких было дело Романовых. Из него можно узнать, что Ф.Н. Романова и его жену постригли в монахи, их детей с родственницами отправили в заключение на Белоозеро под надзор приставов. При этом царь должен был лично распоряжаться о том, чтобы им выделили средства на одежду и питание. Позднее их перевели в их собственную вотчину. Михаила сослали в Сибирь, где для него была вырыта земляная тюрьма. В ней он погиб от голода и холода. Из Следственного дела Федора Андронова можно выяснить, что хотя этот человек считался государственным преступником и обвинялся в краже царской казны, он содержался на дворе частного лица. При этом родственники обязаны были заботиться об его пропитании.

ч. 3

В разделе V « Смута начала XVII века в России в трактовке зарубежных авторов » подчеркивается, что в конце XVI в. Русское государство вступило в один из тяжелейших периодов своего развития – Смуту. Она длилась почти 30 лет и затронула все сферы жизнедеятельности страны. Историки до сих пор спорят о причинах, ее вызвавших, ее сути и последствиях.

Иностранцы также создали ряд произведений, относящихся к правлению царя Федора Ивановича. В первую очередь это трактат Дж. Флетчера «О государстве русском» и «Путешествия» Дж. Горсея.

Многие историки (Н.М. Карамзин, И. Беляев, А.А. Зимин, В.И. Корецкий и др.) сочли содержание книги английского дипломата важным историческим источником и стали активно использовать в научных исследованиях о Русском государстве XVI в. С.М. Соловьев на основе сведений Флетчера делал выводы о доходах царской казны, об образе жизни царя Федора Ивановича и т.д. 94

Не желая признавать, что русский царь был могущественнее английской королевы поскольку владел огромной территорией, Флетчер сделал такой вывод: «Если бы все владения русского царя были бы обитаемы и заселены так, как заселены некоторые места, то едва ли бы мог он удержать их под своей властью или же пересилил бы всех соседних государей» 95 .

В целом, в описании ряда русских городов в сочинении английского дипломата нет негативной информации, но в конце главы он добавил следующее: «Другие города не имеют ничего замечательного, кроме некоторых развалин в их стенах, доказывающих упадок русского народа при теперешнем правлении» 96 . При этом названий городов, якобы находящихся в упадке, он не приводит.

Если Герберштейн достаточно осторожно касался вопроса о титуле московских монархов, то Флетчер прямо сообщил, что первым титул царя принял Василий III. Правда, тот лишь писал его в официальных дипломатических документах. Реальный обряд венчания на царство, как известно, первым прошел Иван IV, но об этом англичанин упоминать не стал 97 .

Вслед за Герберштейном дипломат всячески пытался убедить английских читателей в том, что в Русском государстве процветала тираническая форма правления, похожая на ту, что была в Турции. Все люди в стране, по его мнению, были угнетены несправедливыми податями и налогами. Любые ценности сразу же переходили в царские сундуки. Боярская дума и Церковь находились в упадке, все решения зависели от воли царя и царицы, ни одной наследственной должности или звания не было 98 .

Без каких-либо примеров и доказательств Флетчер сделал вывод о том, что в Русском государстве «угнетение и рабство так явны и так резки, что надобно удивляться, как дворянство и народ могли им подчиняться». По его мнению, дьяки находились в полном подчинении у царя, князья были без власти, силы и доверия со стороны народа. И те, и другие были назначены лишь для того, чтобы угнетать простых людей и «стричь с них шерсть не один раз в год» 99 .

На самом деле в России существовала четко разработанная система налогообложения. Согласно ей, налоги платились раз в год. Размер их зависел о собственности налогоплательщика.

Много противоречий и неточностей можно обнаружить в главе «О царской думе». Прежде всего, данный орган власти назывался не царской, а Боярской думой. Кроме того, все бояре были ее членами и не назывались думными, как утверждал Флетчер 100 . Эпитет думный относился только к некоторым дворянам и дьякам. Он означал, что они входили в состав Боярской думы.

В главе о правосудии и судопроизводстве дипломат сделал такой вывод: письменных законов у них нет, законом является только воля царя 101 .

Однако это утверждение противоречило даже сведениям С. Герберштейна, цитировавшего статьи из Судебника 1497 г. К тому же в 1550 г. был принят новый Судебник.

Желая существенно укоротить историю православной церкви, английский дипломат умышленно исказил данные об обстоятельствах принятия христианства на Руси. По его утверждению, это произошло только 300 лет назад, когда дочь московского великого князя стала женой византийского императора Иоанна 102 . Желая убедить читателей в достоверности этих данных, он заявил, что «у русских нет ни письменной истории, ни памятников старины, которые давали бы представление о том, как они приняли христианскую веру» 103 .

В международном масштабе учреждение московской патриархии имело большое значение. В результате него русская церковь не только обрела полную независимость от константинопольского патриарха, но и стала во главе всех православных христиан, поскольку остальные патриархи находились на территории, захваченной мусульманами.

Таким образом, совершенно очевидно, что автор отнюдь не преследовал цель сообщить хотя бы какие-то достоверные сведения о России, за исключением данных о русских товарах. Даже те немногие факты, которые он случайно узнавал, Флетчер утрировал и всячески искажал. Все это он делал с одной целью – оправдать неблаговидные поступки своих соотечественников в Москве. Это были обман, подлоги, злоупотребления, махинации и даже воровство.

Один из участников конфликта русского правительства с «Московской компанией» Джером Горсей также оставил свои воспоминания о пребывании в Русском государстве. В отличие от Флетчера, он достаточно долго жил в Москве – с 1573 по 1591 гг., поэтому должен был обладать более точной информацией о стране и ее народе.

Сочинения Горсея и его деятельность привлекали внимание целого ряда исследователей 104 . В целом большинство историков достаточно высоко оценивали содержащуюся в сочинениях Горсея информацию и даже назвали его труды настольными книгами для исследователей, занимающихся политической борьбой в Русском государстве во второй половине XVI в. 105

В сочинении Горсея много ошибок в повествовании об Иване IV. Исказил Горсей сведения о взаимоотношениях Ивана IV с крымским ханом, сообщая, что царь платил ему дань. Иван IV, как известно, никогда не платил дань татарским ханам.

Много ошибок у англичанина и в данных о завоеванных Иваном IV территориях. Смоленск, Дорогобуж, Вязьму и часть Литвы присоединили его дед и отец. Часть Белой Руси находилась под властью царя непродолжительное время, поскольку была отвоевана в 1580 г. Стефаном Баторием. Поэтому утверждение Горсея о том, что «завоевания сделали Ивана сильным, гордым, могучим, жестоким и кровожадным» 106 представляется достаточно голословным.

Вполне очевидно, что Горсей преувеличил свою близость к Ивану Грозному, поэтому явно сочинил тексты бесед, состоявшихся между ними 107 . Таким образом, изучение содержания «Путешествия» Дж.Горсея показывает, что в нем очень немного достоверных сведений о Русском государстве. Причина этого заключалась в том, что цель сочинения состояла только в оправдании автором собственной неблаговидной деятельности в России.

В водоворот Смуты оказались вовлеченными довольно значительное количество иностранцев. Некоторые из них описали события, в которых им пришлось участвовать. К их числу относятся «Записки» капитана Жака Маржерета. Современники обнаружили целый ряд параллелей между биографиями главного героя «Записок» царевича Дмитрия (Лжедмитрия 1) и французским королем Генрихом IV, которому пришлось пережить много лишений в борьбе за престол.

Позднее английский историк Джон Мильтон на основе данных из сочинения Маржерета указал на сходство русской Смуты с Английской буржуазной революцией и отразил это в своем сочинении «История Московии» 108 .

«Записками» Маржерета, как вполне достоверным источником, пользовались многие историки, начиная от В.Н. Татищева и Н.М. Карамзина до А.А. Зимина, Р.Г. Скрынникова и др.

Сам автор назвал свой труд так: «Состояние Российской империи и великого княжества Московского при правивших четырех императорах. С 1590 г. по сентябрь 1606 г.». Это название говорит о том, что Маржерет признавал императорский титул за русскими государями и считал их страну империей. Более того, в самом начале он прямо написал: «Россия – одна из лучших защитниц христианства, и эта империя и ее земли более обширны, могущественны, многонаселены и изобильны, чем полагают, и лучше вооружены и защищены от скифов и других магометанских народов, чем считают» 109 .

Эта фраза свидетельствует о знакомстве Маржерета с сочинениями Шлихтинга и Штадена, в которых утверждалось, что Русское государство настолько ослабло, что его следует завоевать. В противном случае оно станет добычей крымского хана и турецкого султана.

Маржерет, судя по всему, был сторонником сильной государственной власти, поэтому написал об образе правления в Русском государстве так: «Неограниченная власть государя внушает почтение подданных, а порядок и внутреннее устройство защищают от постоянных вторжений варваров» 110 .

Источником информации о Борисе Годунове для Маржерета, очевидно, стали «прелестные грамоты» Лжедмитрия, которые он рассылал по территории Русского государства перед походом на Русь и во время него. В них писалось о стремлении Бориса к короне, о гонениях на представителей знати, о высылке царевича Дмитрия с матерью в Углич, о попытках убить его. Как известно, в грамотах самозванца была выдвинута версия о подмене Дмитрия другим ребенком и убийстве подложного царевича людьми Годунова. Этим объяснялись его скромные похороны. В них Борис обвинялся и в поджоге Москвы, и в смерти царя Федора 111 .

Но при этом автор «Записок» пользовался и официальными грамотами царя Бориса, в которых описывались обстоятельства его воцарения: созыв Избирательного земского собора, шествия толп народа в Новодевичий монастырь, моления народного избранника принять царский венец и т.д. 112

Согласно этим данным получалось, что Б.Ф.Годунов не был узурпатором, царскую власть он получил совершенно законно.

Вслед за Герберштейном, Маржерет сообщил правильные данные об используемых в Русском государстве монетах: копейках, московках, полушках 113 . Достоверны его сведения и о дворцовых чинах, и о приеме иностранных послов, и об организации пограничной службы 114 .

Если Маржерет лишь намекал на причастность Б.Ф.Годунова к смерти царя Федора, то Паерле прямо написал, что тот его отравил. Далее он подробно описал пребывание самозванца в Польше. 115 Естественно, что обо всем этом купец из Аугсбурга знать не мог. Поэтому напрашивается вывод о том, что данную информацию он получил от человека из близкого окружения Лжедмитрия I.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что после свержения Лжедмитрия I польские правящие круги организовали написание двух произведений от лица двух якобы сторонних наблюдателей, француза и немца. В них доказывалось, что убитый «царь Дмитрий» был истинным сыном Ивана IV, поэтому захватившие власть заговорщики являлись узурпаторами, и с ними следовало начать решительную борьбу.

События, происходившие в Русском государстве в начале XVII в., интересовали правителей многих европейских стран. По их просьбе было создано значительное число произведений. Одним из этих сочинений является «Краткое известие о Московии в начале XVII в.» голландского купца и дипломата Исаака Массы 116 .

Многие исследователи достаточно высоко оценивали содержание сочинения И.Массы и активно использовали в своих трудах. Это С.Ф. Платонов, А.А. Зимин, Р.Г. Скрынников, В.И. Корецкий, А.Л. Станиславский и др.

В предисловии к своему сочинению И. Масса написал, что «будучи любознателен, мог видеть и подробно и обстоятельно узнавать обо всем при дворах различных благородных людей и дьяков». Поэтому «все это я изложил по порядку, насколько умел» 117 .

Поскольку в сочинении Массы несколько раз подчеркнуто, что Иван IV был очень жестоким правителем, то напрашивается предположение об использовании им сочинений других иностранцев, например, Шлихтига, Штадена или кого-либо еще. Именно в них русский царь был представлен невероятным тираном. К тому же в «Кратком известии» прямо пишется об этих сочинениях: «Об этом (тирании) много раз помянуто во всех историях» 118 .

Следует отметить, что Масса называл Ивана IV не царем, а только великим князем. Это говорит о том, что его источниками являлись и пропольские сочинения.

В отличие от Маржерета, Масса нисколько не сомневался в том, что «царь Дмитрий» был самозванцем. Он даже высказал свое мнение об участии иезуитов и Римского папы в организации этой авантюры: «Папа решил поддержать самозванца. Это был удобный случай все разведать о стране, о характере народа, его состоянии и бедности. Получив обо всем этом обстоятельное донесение, вознамерился быстрыми средствами одолеть и присовокупить эту страну именем Дмитрия» 119 .

Таким образом, в сочинении Массы представлена иная версия событий Смутного времени по сравнению с «Записками» Маржерета. Голландец прямо обвинял Римского папу, иезуитов и поляков в организации авантюр с самозваными «царевичами Дмитриями» для прямой агрессии по отношению к Русскому государству. Преследуя свои корыстные цели, они привели страну в состояние острой междоусобицы и даже гражданской войны. Вполне вероятно, что основными информаторами Массы были русские люди из окружения бояр Романовых. В то же время он пользовался и сочинениями других иностранцев, в частности Шихтинга, Штадена и, возможно, Флетчера, при описании событий царствований Ивана Грозного и Федора Ивановича. Это говорит о том, что без опоры на произведения предшественников никто уже не рисковал создавать свои собственные. При этом представленные в них первоначальные версии тех или иных событий практически не подвергались сомнению на предмет достоверности.

В качестве примеров заимствования информации из произведений других авторов следует рассмотреть «Летопись Московскую» М. Бера, «Московскую хронику» К. Буссова и «Историю о великом княжестве московском» П. Петрея.

В предисловии к «Истории» Петрей отметил, что о Русском государстве написано мало сочинений, поскольку иностранные путешественники не могут по нему свободно ездить. К тому же его жители – «невежественный и варварский народ, иностранным языкам не учится и никого не допускает любопытствовать о своих делах и поступках» 120 .

По утверждению Петрея, до него о Русском государстве писали только Герберштейн, Меховский и Павел Йовий 121 . На самом деле, как известно таких писателей было много. Но их сочинения, очевидно, не были известны шведскому автору. В его труде можно обнаружить следы использования преимущественно Герберштейна и Буссова, хотя встречается и полемика с Меховским относительно именования русских людей московитами 122 .

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в Смутное время все мифы о России и русских людях окончательно закрепляются в сочинениях иностранцев в качестве вполне достоверной информации. Они используются для интерпретации описываемых событий в нужной для авторов версии.

В Заключении диссертации подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы, даны практические рекомендации и извлечены исторические уроки.
III. ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ И РЕКОМЕНДАЦИИ

Имеющиеся в диссертации выводы, уроки и практические рекомендации могут быть использованы при выработке научно-обоснованных форм и методов борьбы с предрассудками и предвзятостью в освещении отечественной истории, в преодолении односторонности в оценках многих важных сторон жизни российского государства, стремлении к объективности и взвешенности в освещении материалов, содержащих свидетельства иностранцев, в процессе реализации различных образовательных программ и проектов, в ходе научно-методологических исследований проблем отечественной истории, при осуществлении подготовки и профессиональной переподготовки специалистов в области преподавания истории.

Предложенные в диссертации основные научно-практические рекомендации сводятся к следующему:

Во-первых, отмечая безусловный интерес, который представляет анализ России иностранцами для ученых различных направлений научного знания, следует подчеркнуть, что он крайне редко привлекается в исследованиях по истории нашего Отечества. Предвзятость, а вернее, критичность высказываний иностранцев о России явились главной причиной, почему эти источники до сих пор не получили должного признания. Этот пласт историко-мемуарной литературы относительно плохо изучен.

Анализ сочинений иностранцев XVIII века с позиций сравнения историко-культурной ситуации на Западе и России;

Влияние представлений иностранцев на развитие русской общественно-политической мысли XIX века;

Во-вторых, автор диссертационного исследования считает, что поскольку сообщения иностранцев, повествующих о русской истории, характеризуются разнообразием содержания и неоднозначностью трактовок, конкретные исторические события и бытовые подробности жизни русского общества рассматриваются разными очевидцами, посещавшими Россию, субъективно, в зависимости от их личного мировосприятия, назрела необходимость выработать на основе новейших достижений отечественной и зарубежной исторической мысли единые подходы и критерии к определению степени достоверности содержащихся в них сведений.

При этом следует учесть, что пока академическая наука скрупулезно искала «новые подходы» к изучению истории, политическая публицистика преуспела во всякого рода переоценках исторических явлений, событий и фактов, исторических деятелей, дискредитируя одни события и личности, незаслуженно приподнимая другие, борясь с одними мифами, создавая другие. Все эти «переписывания» и переоценки истории имели небезобидные последствия. Как показали социологические исследования, публикации в СМИ множества подобных материалов на исторические темы сократили число студенческой молодежи, испытывающей гордость за историческое прошлое своего Отечества.

Для решения этой задачи, по мнению диссертанта, необходимо создание такой информационной базы, которая была бы способна служить не только повышению методологической культуры преподавателей истории, но и значительному повышению качества обучения студентов и аспирантов, формирования у них правильного исторического сознания, а значит и воспитания сознательных патриотов России.

Сделанные выше выводы позволяют представить следующие исторические уроки:

Урок первый – несмотря на то, что заинтересованность отечественных историков в сочинениях иностранцев носила ограниченный характер, в связи с достаточным количеством отечественных источников особенно по истории России XVIII века, до революции этими сочинениями все же пользовались видные российские историки и исследователи. Однако их подход носил, в основном, сугубо утилитарный характер: извлечение фактов и подтверждений своим гипотезам и восполнение «белых пятен» там, где отсутствовали отечественные источники или они носили фрагментарный характер.

Урок второй - образ России на Западе складывался во многом благодаря сочинениям, написанным современниками. Официальные отечественные источники часто не фиксировали многие интересные события, казавшиеся несущественными для русского человека, но представлявшие огромный интерес для иностранцев.

Урок третий – образ иностранца в русском восприятии неоднозначен и имеет множество исторических оттенков. Различия между христианской и католической церквями порождали определенное непонимание и недоверие друг к другу. Незнание иностранных языков создавало непреодолимый барьер в общении. Различия национальных характеров и обычаев часто принимали форму неприятия друг друга, которая иногда могла перерасти в открытую вражду.

Урок четвертый – переход на новый уровень использования иностранных источников о нашей стране, как средства для изучения взаимодействия народов России и европейских стран, во многом осуществлен западной наукой, которая раньше отечественной осознала необходимость другого использования этих ценных источников.

Урок пятый – накопление фактического материала само по себе ничего не прибавляет к пониманию прошлого без его объяснения. По словам П.Я. Чаадаева, сколько бы фактов ни накапливалось, они «никогда не приведут к полной достоверности, которую может дать нам лишь способ группировки, понимания и распределения» 123 .

Таким образом, исследование избранной проблемы, а также изложенные по ее результатам выводы, уроки и практические рекомендации свидетельствуют, как о значительном положительном опыте, накопленном исторической наукой по объективному освещению важнейших событий и явлений российской истории, так и о серьезных недостатках в этой области. А главное – они говорят о необходимости дальнейшего совершенствования межгосударственных историко-культурных взаимодействий при проведении научных исследований. Это позволит обеспечить создание соответствующих условий для дальнейшего развития России и адекватного восприятия ее истории на Западе.

IV. АПРОБАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ

Мединский В.Р. «Записки о Московии» Сигизмунда Гербершнейна // Социальная политика и социология. № 2. 2011. – С. 13-20.
Мединский В.Р. «Записки о Московии» Сигизмунда Гербершнейна как источник по политической истории первой половины XVI века // Ученые записки РГСУ. № 2. 2011. – С. 36-46.
Мединский В.Р. Об истоках мифа о вековом русском пьянстве // Ученые записки РГСУ. № 1. 2010. – С. 19-22.
Мединский В.Р. Русское государство XVI века в сочинениях англичан // Ученые записки РГСУ. № 11. 2010. – С. 16-20.
Мединский В.Р. Два образа Василия III в сочинениях Павла Йовия // Ученые записки РГСУ. № 3. 2011. – С. 35-40.
Мединский В.Р. Для чего был создан «Трактат о двух Сарматиях» Матвея Меховского // Социальная политика и социология. № 1. 2011. – С. 147-153.
Мединский В.Р. Взгляд европейцев на события Смуты в России // Социальная политика и социология. № 10. 2010. – С. 180-186.
Мединский В.Р. Иностранцы об опричнине Ивана Грозного // Социальная политика и социология. № 11. 2010. – С. 156-162.
Мединский В.Р. Сочинения Маржерета, Паерле и польская версия событий Смутного времени // Социальная политика и социология. № 9. 2010. – С. 142-148.
Мединский В.Р. Сочинения Барбаро и Контарини о русском государстве второй половины XV века // Социальная политика и социология. № 4. 2011. – С. 160-166.

В монографиях:

11.Мединский В.Р. Русское государство времени Василия III в «Записках о Московии» С. Герберштейна. Монография. – М., 2009. - 156 с.

Мединский В.Р. Первые впечатления европейцев о Русском государстве. Монография. – М., 2011. - 148 с.
Мединский В.Р. Иностранцы о Московии накануне Петровских преобразований. Монография. – М.: РГСУ, 2010. – 180 с.
Мединский В.Р. Россия первой половины XVII века в сочинении Адама Олеария. Монография. – М., 2009. – 150 с.
Мединский В.Р. Проблемы объективности в освещении европейцами российской истории второй половины XV – XVII вв. Монография. – М.: РГСУ, 2010. – 380 с.

В других публикациях:

Мединский В.Р. Бог обидел или сами виноваты? // Стратегия России. 2006. № 3. - С. 34-36.
Мединский В.Р. Духовная составляющая // Стратегия России. 2006. № 5. - С. 18-19.
Мединский В.Р. Какая мифология нам нужна // Наука и религия. 2008. № 2. - С. 2-7.
Мединский В.Р. Болезнь тяжелая, но излечимая // Наука и религия. 2008. № 4. - С. 8-11.
Мединский В.Р. Далеко от Москвы, или Россия без мифов // Наука и религия. 2009. № 4. - С. 11-12 .
Мединский В.Р. Негодяи и гении PR от Рюрика до Ивана III Грозного. - Санкт-Петербург - Москва - Нижний Новгород - Воронеж: Питер, 2009. - 316 с. (1000 лет русского PR).

Общий объем публикаций по теме – более 90 п.л.

1 Замысловский Е.Е. Герберштейн и его историко-географические известия о России. – СПб, 1884; Сообщения западных иностранцев XVI-XVII вв. о совершении таинств в русской церкви. – Казань, 1900; Бочкарев В.Н. Московское государство ХУ-XVII вв. по сказаниям современников-иностранцев. – СПБ, 1914, Второе изд. - М., 2000; Морозов А.Л. Краткое известие о Московии в начале XVII века. - М., 1937; Левинсон Н.Р. Скржинская В.Ч. Барбаро и Контарини о России. - Л., 1971; Севастьянова А.А. Записки Джерома Горсея о России // Вопросы историографии и источниковедения: Сборник трудов МГПИ им. В.И. Ленина. - М., 1974; Лимонов Ю.А Россия начала XVII века. Записки капитана Маржарета. - М., 1982; Рогожин Н.М. Иностранные дипломаты о России XVI-XVII веков // Проезжая по Московии (Россия XVI-XVII веков глазами дипломатов). - М., 1991; Россия в первой половине XVI в: взгляд из Европы. - М., 1997; Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 1-3. - М., 2000, 2002, 2006.

3 Принцип историзма – подход к действительности (природе, обществу, культуре, истории) как становящейся (изменяющейся) и развивающейся во времени. - Российский энциклопедический словарь: в 2-х кн. – М.: БРЭ, 2001 – С. 599; Советский энциклопедический словарь. – 3-е изд., М.: Советская энциклопедия, 1984. – С. 510.

5 См.: Жуков Е.М. Очерки методологии истории. - 2-е изд., мспр. // Отв. ред. Ю.В. Бромлей. – М., 1987; Иванов В.В. Методологические основы исторического познания. – Казань, 1991; Ковальченко И.Д. Методология исторического исследования. – М., 2004; Санцевич А.В. Методика исторического исследования. – 2-е изд., перераб. и доп. // Отв. ред. Ф.П. Шевченко. – Киев, 1990 и др.

7 Проблема (от греч. problema – задача) – все, что требует изучения и решения; проблемный – заключающий в себя проблему, посвященный исследованию, разрешению какой-либо проблемы, 2) объективно возникающий комплекс вопросов, решение которых представляет существенный практический или теоретический интерес; проблемный подход – в научном познании способы разрешения проблем, совпадающие с общими методами и приемами исследования. Хронология (от хроно... и...логия) – 1) последовательность исторических событий во времени, 2) вспомогательная историческая дисциплина, направленная на изучение различных систем летоисчисления в целях более точного установления дат старых событий и времени. - Новая философская энциклопедия. – М.: Мысль, 2001. – Т. 2. – С. 356; Новейший энциклопедический словарь. – М.: АСТ, 2004. – С. 1339.

8 Карамзин Н.М. История государства Российского. - М., 1989. Т. 1, - С. 175, 201, 208, 214, 227, 228, 240, 241, 250, 280, 282,.286, 288 и т.д.

9 ЖМНПр. 1836. № 9; 1837. № 11.

10 Аделунг Ф. Критико-литературное обозрение путешественников по России до 1700 года и их сочинений. Ч. 1. - М., 1864.

11 Ключевский В.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. - М., 1865; М., 1916; Пг. 1918.

12 Там же. - Пг. 1918. - С. 6-8.

13 Ключевский В.О. Указ. соч. - С. 9-10.

14 Там же. – С. 24-41.

15 Середонин С.М. Известия англичан о России XVI в. // ЧОИДР. 1884. Кн. 3-4.

16 Середонин С.М. Сочинение Джильса Флетчера «Of the Russe Common wealth» как исторический источник. – СПб, 1891.

17 Замысловский Е.Е. Герберштейн и его историко-географические известия о России. – СПб, 1884.

18 Алмазов А.И. История чинопоследований крещения и миропомазания. – Казань, 1884; Он же. Сообщения западных иностранцев XVI-XVII вв. о совершении таинств в русской церкви. – Казань, 1900.

19 Пирлинг О. Россия и папский престол. Кн. 1. - М., 1912. С. - 226-227.

20 Бочкарев В.Н. Московское государство ХУ-XVII вв. по сказаниям современников-иностранцев. - СПБ. 1914; Второе изд. - М. 2000.

21 Коваленский М. Москва в истории и литературе. - М. 1916.

22 Шлихтинг А. Новое известие о России времени Ивана Грозного. - Л., 1934.

23 Стрейс Я. Три путешествия. - М., 1935.

24 Меховский Матвей. Трактат о двух Сарматиях. – М-Л., 1936.

25 Готье Ю.В. Английские путешественники о Московском государстве XVI в. - Л., 1938.

26 Левинсон Н.Р. Записки Айрмана о Прибалтике и Московии // Исторические записки. 1945. № 17; Гуковский М.А. Заметки, содержащие сведения о делах и властителях России // Труды ЛОИИ. 1963. Вып. 5.

27 Буссов К. Московская хроника. - М.-Л., 1961.

28 Севастьянова А.А. Записки Джерома Горсея о России // Вопросы историографии и источниковедения: Сборник трудов МГПИ им. В.И. Ленина. - М. 1974. - С. 63-124.

29 Герберштейн Сигизмунд . Записки о Московии. - М. 1988.

30 Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа. XII-XVII вв. М. 1973. С. 228-242.

31 Рогожин Н.М. Иностранные дипломаты о России XVI-XVII веков // Проезжая по Московии (Россия XVI-XVII веков глазами дипломатов). М. 1991. С. 3-24.

32 Россия в первой половине XVI в: взгляд из Европы. М. 1997.

33 Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 1-3. М. 2000, 2002, 2006.