Гойя франсиско. Лучшие картины Франсиско Гойя – любовь и боль великой души

Полезные вещества

ГОЙЯ (Goya) Франсиско Хосе де (1746 1828), испанский живописец, гравер. Свободолюбивое искусство Гойи отличается смелым новаторством, страстной эмоциональностью, фантазией, остротой характеристики, социально направленным гротеском: картоны для… … Энциклопедический словарь

- (Goya) Гойя, Гойя и Лусьентес (Goya у Lucientes) Франсиско Хосе де (1746 1828) Испанский художник живописец, гравер. Афоризмы, цитаты Фантазия, лишенная разума, производит чудовище; соединенная с ним, она мать искусства и источник его чудес.… … Сводная энциклопедия афоризмов

- … Википедия

Гойя и Лусьентес (Goya у Lucientes) (1746 1828), испанский живописец, гравёр, рисовальщик. С 1760 учился в Сарагосе у X. Лусана и Мартинеса. Около 1769 отправился в Италию. В 1771 вернулся в Сарагосу, где писал фрески в традициях… … Художественная энциклопедия

Гойя, Гойя и Лусьентес (Goya у Lucientes) Франсиско Хосе де(30.3.1746, Фуэндетодос, близ Сарагосы, 16.4.1828, Бордо), испанский живописец, гравёр, рисовальщик. Сын мастера позолотчика и дочери обедневшего дворянина. С 1760 учился в Сарагосе у Х.… … Большая советская энциклопедия

- (Goya y Lucientes, Francisco Jose) ФРАНСИСКО ГОЙЯ. АВТОПОРТРЕТ (1746 1828), также Гойя и Лусьентес, великий испанский художник и гравер, новатор. Родился 30 марта 1746, в горном селении Фуэндетодос в Арагоне, в семье мастера позолотчика. Когда… … Энциклопедия Кольера

Ф. Гойя. Автопортрет. 1815. Прадо. Мадрид. Гойя Франсиско Хосе де, Гойя и Лусьентес (Goya у Lucientes) (17461828), испанский живописец, гравёр, рисовальщик. С 1760 учился в Сарагосе у X. Лусана и Мартинеса. Около 1769 отправился в Италию.… … Художественная энциклопедия

- (Goya) (1746 1828), испанский живописец, гравёр. Свободолюбивое искусство Гойи отличается смелым новаторством, страстной эмоциональностью, фантазией, остротой характеристики, социально направленным гротеском: картоны для королевской шпалерной… … Энциклопедический словарь

Книги

Гойя (комплект из 2 книг) , В. Прокофьев, Гойя Франсиско. Творчество великого испанского художника Франсиско Гойи уже более столетия привлекает пристальное внимание историков искусства. Первые серьезные попытки раскрыть сложный, глубоко…
Франсиско Гойя , . Франсиско Гойя - великий испанский художник, работавший на рубеже XVIII и XIX веков. Его искусство, пронизанное высоким гражданским чувством, тесно связанное со своим временем, с жизнью и…

Гойя Франсиско (полные имя и фамилия Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес) (1746-1828), испанский живописец.

Родился 30 марта 1746 г. в селении Фуэн-детодос близ Сарагосы в семье мастера-позолотчика. Учился в Сарагосе у X. Лусан-и-Мартинеса, потом (1769 г.) отправился в Италию.

В 1771 г., получив вторую премию пармской Академии художеств за картину на античную тему, вернулся в Сарагосу, где писал фрески. Около 1773 г. Гойя обосновался в Мадриде. В 1776-1780 и 1786-1791 гг. художник выполнил свыше 60 панно для королевской шпалерной мануфактуры - они служили образцами (картонами) для ковров. На панно он изображал яркие сцены повседневной жизни и праздничных народных развлечений («Зонтик», 1777 г.; «Продавец посуды» и «Мадридский рынок», оба 1778 г.; «Игра в пело-ту», 1779 г.; «Молодой бык», 1780 г. «Раненый каменщик», 1786 г.; «Игра в жмурки», 1791 г.).

С начала 80-х гг. XVIII в. Гойя получил известность как портретист. Первые его работы в этом жанре отличались парадностью (портрет графа Флоридабланка, 1782-1783 гг.). Однако со временем всё больше начинают ощущаться интимность и лёгкая ирония по отношению к модели («Семья герцога Осуна», 1787 г.; портрет маркизы Анны Понтехос, около 1787 г.).

В 1780 г. Гойя был избран в мадридскую Академию художеств, в 1786 г. назначен придворным живописцем. В этот период художник сблизился с испанскими просветителями Г. М. Ховельяносом-и-Рамиресом и М. X. Кинтаной.

Осенью 1792 г. Гойя тяжело заболел и оглох, однако не оставил работу. Конец 90-х гг. XVIII в. - начало 10-х гг. XIX в. - пора расцвета портретного творчества художника. В его работах звучит целая гамма переживаний: от одиночества и незащищённости человека (портреты сеньоры Бермудес, Ф. Байеу, оба 1796 г.; портрет Ф. Савасы Гарспы, около 1805 г.) до стойкого сопротивления невзгодам («Ла Тирана», 1799 г.; портреты доктора Пераля, 1796 г., Ф. Гий-марде, 1798 г., Исабель Ковос де Порсель, около 1806 г.).

Картина «Семья короля Карла IV» (1800 г.) прекрасно передаёт глубокую неприязнь Гойи к испанским монархам. Он даже не пытается приукрасить чопорные, властолюбивые и в целом невыразительные лица моделей. Совсем иначе художник передаёт таинственную притягательность женщины в «Махе одетой» и «Махе обнажённой» (обе 1802 г.).

Одним из самых ярких произведений Гойи по праву считается первая большая серия сатирических офортов «Капричос» (исп. «фантазия», «игра», «воображение»; 80 листов с комментариями художника, 1797-1798 гг.).

В годы оккупации Испании войсками Наполеона I Гойя пишет глубоко патриотические картины, проникнутые любовью к родному народу («Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде» и «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года», обе около 1814 г.; серию офортов «Бедствия войны», 82 листа, 1810-1820 гг.). Работу над офортами он заканчивал уже в обстановке реставрации в Испании монархии Фердинанда VII и жестокой реакции.

Путешествуя в 1824 году по Испании, Эжен Делакруа записал в своем дневнике «Вокруг меня трепетал Гойя». Гойя - не только самый национальный художник Испании, с его именем связано становление искусства Нового времени.

Творчество Гойи, современника французской революции, национально-освободительной войны Испании с наполеоновской Францией, бурного подъема общественных сил и жестокой реакции, пришлось на один из самых драматических периодов испанской истории. Оно сочетало передовую мысль эпохи и отзвуки устойчивых народных представлений, широту общественных позиций и сильнейший отпечаток его субъективных переживаний, огненного темперамента, импульсивной натуры, безграничного воображения. От искусства Гойи исходит волнующая сила, оно поистине неисчерпаемо и не подвластно холодному анализу. Его художественный язык остро обнажен, беспощадно резок и в то же время усложнен, зашифрован, изменчиво подвижен, подчас трудно объясним.

Гойя родился в селении Фуэндестодос близ Сарагосы в семье ремесленника-позолотчика. Учился в Сарагосе у Х. Лусана Мартинеса, затем в Мадриде, у Ф. Байеу, на дочери которого, Хосефе, женился в 1773 году. Бурная, насыщенная приключениями молодость Гойи мало известна. Он посетил Италию, где участвовал в конкурсе Пармской академии и получил вторую премию. С 1773 года жил и работал в Мадриде, в 1786 году был назначен придворным живописцем.

Как крупный художник Гойя сложился сравнительно поздно. Первый значительный успех ему принесли две серии (1776-1791) многочисленных панно (картонов для ковров) для Королевской мануфактуры Санта Барбара в Мадриде, на которых изображены прогулки, пикники, танцы, пиры городской молодежи, сцены на рынках, прачки на берегу Мансанареса, бедняки у колодца, слепой гитарист, деревенская свадьба. Декоративную живопись Гойя обогатил новшествами композиции, укрупнением фигур, красочностью колористических находок, а главное - непосредственным ощущением национальной жизни, воспринятой им не взором постороннего наблюдателя, а как бы изнутри; эта среда была ему знакома с молодости.

В написанном в 1777 году «Зонтике» (Мадрид, Прадо) нет развитого сюжета. Модный в ту пору в жанровой живописи мотив вдохновил его на создание пленительного живописного образа, в котором лицо девушки и часть ее фигуры, затененные зеленым зонтиком от лучей солнца, полны легких красочных отсветов. Здесь можно убедиться, сколь многим Гойя обязан Веласкесу, которого, наряду с природой и Рембрандтом, считал своим учителем.

Гойя стал модным портретистом, заваленным заказами. Трудно найти другого великого портретиста, который столь решительно проявлял бы свое личное отношение к изображаемым им людям. К иным из них он оставался совершенно равнодушным, и тогда его заказные портреты кажутся странно безжизненными, одеревенелыми. Художник, безупречно владеющий пластической формой, становится неожиданно беспомощным, допускает небрежность в рисунке и композиции. Не случайно, в письме к другу Гойи директор Королевской академии истории просит воздействовать на художника, чтобы он написал его портрет так «как он может, когда хочет».

В портретах Гойи во всей широте представлено общество того времени. Поразителен размах его творческой эволюции от парадных портретов в традициях XVIII века до произведений, предвосхищающих самые смелые завоевания искусства XIX столетия. Близость Гойи к передовым людям Испании наполняла его искусство новым ощущением жизни. Среди его друзей - писатели, поэты, политики, актеры. Он относится к их портретам с особым бережным вниманием (портреты художника Ф. Байеу, доктора Пераля, общественного деятеля Ховельяноса, поэта Л. Моратина). В начале XIX века в портретных образах Гойи, полных энергии, уверенности в своих силах, появляются черты, близкие идеалам эпохи романтизма. В прославленном портрете Исабель Кобос де Порсель (1806, Лондон, Национальная галерея) облик молодой цветущей женщины с огненным взором и в черных испанских кружевах, отмечен острой национальной характерностью.

К концу столетия придворная карьера Гойи, достигшая своего зенита в 1799 году, когда он стал первым живописцем короля, принесла ему немало горечи и разочарований.

В конце 1790-х годов все отчетливее и резче воспринимая темные и уродливые стороны окружающей жизни, Гойя пережил душевный кризис, усугубленный в результате тяжелой болезни потерей слуха. Свою глухоту художник переносил с редким мужеством, стараясь найти средства общения с окружающим миром.

Могучие импульсы творческого вдохновения властвовали над противоречивой натурой Гойи. Конец XVIII столетия ознаменовался в его творчестве высокими художественными свершениями. Он закончил работу над серией офортов Капричос, включившей его в число крупнейших мастеров мирового графического искусства. В этом непревзойденном образце трагического гротеска Гойя обнажил язвы феодально-католической Испании.

В 1798 году Гойя создал фрески для мадридской церкви Сан Антонио де ла Флорида. В них торжествует светлое жизнеутверждающее начало. В росписи купола изображена средневековая легенда о чудесном воскрешении в Лиссабоне Святым Антонием Падуанским убитого человека, назвавшего имя своего настоящего убийцы. Чудо перенесено художником в обстановку современной ему жизни, происходит на фоне вольной кастильской природы, под открытым небом, в присутствии разноголосой толпы. Росписи церкви - грандиозное завоевание Гойи как мастера монументальной живописи. Они были встречены с восторгом и энтузиазмом; один из его биографов писал, что в Мадриде произошли два чуда, одно - совершенное Антонием Падуанским, другое - художником Гойей.

В июне 1800 года Гойя приступил к "Портрету семьи короля Карла IV" (Мадрид, Прадо), объединившему четырнадцать фигур. Застывшие особы королевского дома, выстроенные в ряд в одном из дворцовых покоев Аранхуэса, заполняют полотно от края до края. Все во власти господствующей напряженности и взаимной неприязни. Портрет переливается волшебным сиянием красок, он кажется сложенным из драгоценных камней. Из этого царственного великолепия выступают оцепенелые фигуры, но особенно обнаженно и остро написаны лица - ничтожные, оплывшие, самодовольные. Знаменитое произведение Гойи не имеет аналогий в мировой живописи. Оно разрушает традицию парадных официальных изображений. Было бы крайним упрощением видеть в нем карикатуру, ибо здесь все - самая жестокая правда. Заказчикам, вознесенным на вершину власти, не было дано понять его разоблачительную силу. Портрет понравился и был благосклонно принят. То же произошло и в 1803 году, когда Гойя, опасаясь инквизиции, решился на смелый шаг и почтительно преподнес королю офортные доски "Капричос".

Особое место среди его произведений начала XIX века занимает изображение молодой женщины, запечатленной дважды - одетой и обнаженной. Оно не принадлежит строго к портретному жанру. Здесь воплощен привлекавший художника национально-характерный тип чувственной женской красоты, бесконечно далекий от академических канонов. В неправильности нежного бледно-золотистого и словно ощутимо живого обнаженного тела состоит его волнующая привлекательность. Текучая и плавная живопись пластична и безупречна. И по сей день многое остается неясным: обстоятельства заказа двух картин, их точная датировка и окончательное название, вопрос о том, кто эта женщина, столь смело в нарушение инквизиционного запрета изображенная художником обнаженной. Обычно двойные картины называют «Маха одетая» и «Маха обнаженная» (обе - ок. 1800, Мадрид, Прадо), однако само слово «маха» - «городская щеголиха» - применительно к ним появилось только в 1831 года, а в старых описях речь шла о Цыганке, Венере. Предположение о том, что Гойе позировала его возлюбленная герцогиня Каэтана Альба было отвергнуто из-за физического и возрастного несходства герцогини с неизвестной девушкой, послужившей художнику моделью. Инквизиция заинтересовалась этими картинами, и в 1815 году художник был вызван в Мадридский трибунал, где должен был опознать их и объяснить для кого и с какой целью они были созданы. Но протокол допроса не сохранился. Обе Махи принадлежат к числу самых известных произведений Гойи, окруженных романтическим ореолом и разнообразными домыслами.

В стране бушевала кровопролитная война против тех, кого Гойя и его «офранцуженные» друзья еще так недавно считали носителями долгожданной свободы. Испанской патриот, он глубоко страдал и негодовал. В небольшой картине «Колосс» (1810-1812, Мадрид, Прадо) возникает зрелище всеобщего хаоса, порожденного неожиданным появлением колоссальной фигуры обнаженного гиганта, которая жутко вырастает за очертаниями гор и касается облаков. Фантастический образ истолковывался по-разному. Вероятно, колосс, грозно сжавший кулак и повернувшийся спиной к долине, где в диком смятении разбегаются люди и животные, падают всадники и повозки, олицетворяет беспощадные силы войны, несущие всеобщее разорение, панику и гибель. То, что Гойя - свидетель наполеоновского нашествия - пережил в оккупированном Мадриде, в многострадальной Сарагосе, разрушенной французскими осадами, которую он посетил осенью 1808 года, придало новый могучий импульс его творчеству как в живописи, так и в графике, привело к созданию произведений трагического и героического звучания. Заключенная в его творчестве сила драматизма достигла высшего накала.

Навсегда остаются в памяти большие полотна в Прадо, которые составляют исторический диптих и изображают "Восстание на Пуэрта дель Соль 2 мая 1808 года" и "Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая". Композиция первой картины завязана в один упругий узел. Схватку мадридцев с французской конницей на Пуэрта дель Соль Гойя наблюдал из дома своего сына. Вторая картина пользуется мировой известностью. Над Мадридом и окружающими его голыми холмами стоит глухая и словно вечная ночь. Под черным небом затаился порабощенный и растоптанный Мадрид. От него, подобно темной реке, вдоль холмов движется к месту казни толпа жертв. Осталось последнее мгновение перед залпом. Зловещий желтый свет фонаря вырывает из темноты прижатую к склону холма группу повстанцев, на которых направлены вскинутые ружья безликой шеренги французских солдат. Неумолимости надвигающейся гибели резко противопоставлена сила человеческих чувств. Художник просто, жестко, обнаженно и вместе глубоко человечно передает чувство обреченности, граничащий с безумием страх, волевую собранность, испепеляющую ненависть к врагу.

Присущая Гойе способность со всей страстью темперамента откликаться на события современности нашла ярчайшее выражение в серии офортов, известной под названием «Бедствия войны», данном ей Академией Сан Фернандо при издании в 1863 году. Национальная трагедия показана здесь во всей своей беспощадности. Это горы трупов, казни партизан, яростные схватки, бесчинства мародеров, муки голода, карательные экспедиции, опозоренные женщины, осиротевшие дети.

Позднее творчество Гойи совпадает с годами жестокой реакции после разгрома двух испанских буржуазных революций. В состоянии душевного смятения и мрачного отчаяния поселился в новом доме, известном как «Кинта дель Сордо» («Дом глухого»). Стены двухэтажного дома Гойя покрыл четырнадцатью темными, исполненными маслом росписями фантастического характера. Полные иносказаний, намеков, ассоциаций, они совершенно уникальны по образному строю и мощному художественному воздействию. «Черным картинам» - так принято их называть - грозило полное исчезновение, ибо «Кинта дель Сордо» была снесена в 1910 году. К счастью, живопись Гойи была перенесена на холст, отреставрирована и находится в Прадо.

В росписях господствует дьявольское, устрашающее, противоестественное начало, зловещее изображение возникает как в кошмарном сне. Беззубые мегеры или старцы с голыми черепами - подобие самой Смерти - жадно хлебают похлебку, орущая исступленная толпа уродов шествует к источнику Сан Исидро, дьявол в виде громадного черного Козла в монашеской рясе возглавляет сборище гнусных ведьм. Набор красок суров, скуп, почти монохромен - черное, белое, рыже-красноватое, охра, цвета словно вобрали в себя оттенки испанской земли, сожженной солнцем, ржавчину горных пород, тлеющий пламень красноземов, мазки размашисты и стремительны. Графической параллелью росписям Кинты стала серия "Диспаратес" ("Пословицы", 1820-1823) с еще более сложными зашифрованными образами.

В 1824 году в годы реакции Гойя вынужден был эмигрировать во Францию, в город Бордо, где скончался. Неисчерпаемая жажда творчества не покидала его до последних лет жизни. Совсем глухой, слепнущий художник продолжал создавать картины, портреты, миниатюры, литографии. «…Только воля поддерживает меня», - писал он друзьям.

В самых поздних произведениях Гойя возвращается к образу торжествующей молодости (Молочница из Бордо, 1826, Мадрид, Прадо).

Жизни Гойи посвящены литературные произведения, беллетризированные биографии и кинофильмы. Его искусство оказало колоссальное воздействие на испанскую художественную культуру XIX-XX веков, не только на живопись и графику, но также и литературу, драматургию, театр, кино. К Гойе обращались многие мастера мировой культуры, от Делакруа до Пикассо, от Эдуарда Мане до мексиканских мастеров народной графики. И сегодня Гойя остается неувядаемо современным.

Татьяна Каптерева

Данную картину многие называют первым проявлением импрессионизма в живописи. Легкие мазки выстраиваются в образ прекрасной сидящей девушки, который поражает ценителей искусства своей необычностью. Так, на смену почти фотографической четкости и сосредоточенности на […]

Сотрудничая длительное время с Королевской шпалерной мануфактурой, художник на картонах писал маслом разные сюжеты, которые затем ткачи переносили на сотканные гобелены. Одной из таких картонных картин является и «Игра в жмурки». Живописная […]

Полотно принадлежит кисти испанского художника Франциско Гойи. Точная дата его создания неизвестна. Предполагается, что картина написана между 1812 и 1819 годом. Центральное место на ней отведено беснующейся толпе людей, несущей знамя с […]

В XVIII веке ситуация с испанской живописью была нелегкая. Засилье иностранщины проникло в искусство Испании, в его живопись. Власти, отдавая дань моде и политическим амбициям, выдвигали иноземных живописцев на лидирующие позиции и […]

Картина Франциско Гойи «Сбор винограда» была написана в 1786 году. В настоящее время произведение украшает Национальный Музей Прадо в Мадриде. Размеры полотна составляют целых 267,5 на 190,5 см. По стилю произведение можно […]

А «Два старика кушают суп» очень перекликается атмосферой, экспрессией с «Едоками картофеля» Ван Гога.

Очень хорошие цитаты ты подобрала к потрясающим росписям. Мне они очень нравятся.

Писать прямо на стене — это фантастика. У меня был такой опыт, невероятные ощущения.

Юлия Риа :
ноября 22, 2011 в 12:20

Сравнила с Ван Гогом. Да, такие же мрачные цвета, такая же атмосфера удушливости и бессилия что ли... Мне больше всех из этих картин нравится «Собака», странная такая атмосфера создана Гойей.

Не помню, ты читала эту книгу про Гойю Фейхтвангера? Она обрывается как раз на том месте, где художник решил расписать стены своего дома. Должна была быть и вторая часть, но... жизнь писателя оборвалась — так несправедливо.

:
ноября 22, 2011 в 13:47

У собаки такой жалобный взгляд, столько в ней одиночества, обиды, а перед ней еле различимая тень, (но может быть это и выступы стены), на которую она смотрит с вопросом: «Почему ты меня бросил?»...

Я не помню, если читала Гойю Фейхтвангера, но это не помешает мне прочитать эту книгу, когда будет соответствующее настроение.

Эти поздние работы Гойи — чистый экспрессионизм. Он очень опередил свое время.

:
ноября 24, 2011 в 18:07

:
ноября 25, 2011 в 11:30

Я долго не принимала и отвергала концептуальное искусство, разные дикие, отталкивающие перформансы, акции, хэппенинги и тому подобное. В России принят термин — актуальное искусство, в остальном мире о нем не знают.))

Как пример, скандальные выходки самого известного русского художника, человека-собаки Олега Кулика. Очень нравится одна его старая работа «Русское затмение», где он обнаженный с красным знаменем в руке.))

Мне потребовалось много времени, чтения соответствующей литературы и статей о современном искусстве, чтобы начать убеждать себя, что всему есть место в искусстве. И нельзя ничего отрицать.

Понимать я лучше не стала, но по-прежнему иногда интересуюсь, что творится в концептуальном (интеллектуальном) искусстве. Почитай высказывания Олега Кулика, они достойны этого. Вот, например, одна его мысль:

«Все хорошие, но врут, а художник не врет, зато он жадный и наглый эгоист. Все эти качества в обывателе тоже есть, но в современном мире неприлично их демонстрировать. Самое страшное в мире обывателя не атомная бомба, не бедность, а что о тебе скажут соседи. Художник этого не боится.»

А вот еще, мне очень понравилось:

«Искусство, существующее ради продажи, уже не искусство.»

Так вот неприятие и отторжение у меня появляется от коммерческого искусства, картин для продажи. Но я давно борюсь и с этим «праведным гневом» вполне успешно.))

Юль, а у тебя что вызывает отторжение?

:
ноября 25, 2011 в 16:16

И все таки мне не совсем понятно, что имеешь ввиду под коммерческим искусством? То что продается в принципе или то, что рисуется заведодомо под вкус публики?

:
ноября 25, 2011 в 17:37

Как я могу быть против всего, что продается? Я сама продала не один десяток картин. Плюс, все в конечном счете рано или поздно попадает на арт-рынок.

Конечно, я имею в виду то, что рисуется специально для продажи. То есть заведомо зная, что публика купит. На ее вкус. Но я уже давно и к этому отношусь с пониманием. Ведь людям надо от чего-то жить. Почему бы и не от картин?

Оль, мне важно намерение художника. Изначальное. Именно оно и делает разницу между работами. Поэтому одну картину мы называем — искусство, а другую — не называем.

:
ноября 25, 2011 в 18:13

Теперь понятно А то иногда мне кажется, что ты вообще против продажи

:
ноября 26, 2011 в 12:57

Нет, конечно! Я только за. И очень рада, когда художники успевают жить от своего искусства. Это большая редкость.

В этом вопросе важно разобраться, в чем цель, а в чем средство.))

:
декабря 1, 2011 в 13:57

Да-да, если думать в первую очередь только о деньгах, теряется духовность, осмысленность. Но, наличие заработка не отрицает наличие смысла. Эти вещи не всегда всем понятны. Особенно у нас в стране, в России. Мастер должен быть беден — сидит у многих в умах, а если мастер богат — то это уже не искусство. Тот же Гойя получал немалые деньги за свои портреты и был придворным живописцем, чем гордился. Но он не переступил через себя.

Фраза: «Самое страшное в мире обывателя не атомная бомба, не бедность, а что о тебе скажут соседи» — восхитительна! Проста, но точна. Что скажут о тебе... соседи, коллеги, просто прохожие. Противно от всего этого (однако и во мне это, увы, есть).

:
декабря 1, 2011 в 15:20

Конечно, не отрицает! Люди путаются в понятиях, совершенно верно. Причем до какой степени, у меня в голове не укладывается. Например, большинство считает, что любая картина — это искусство. Автоматически. Если есть все атрибуты: холст, покрытый красками, рама, то искусство. Что же еще? Меня это не перестает шокировать. Юля, почему слово искусство относят к любой живописи? У тебя есть версия?

Вот это «что о тебе скажут» мне знакомо до боли. Так как мне всегда было все равно, то последствия моего безразличия вкушали по полной программе мои родители.))