Диалектическая логика возникла где. Формальная и диалектическая логика

Уход за лицом

наука о наиболее общих законах развития природы, общества и человеческого мышления. Эти законы отражаются в виде особых понятий – логич. категорий. Поэтому Л. д. можно определить и как науку о диалектич. категориях. Представляя собой систему диалектич. категорий, она исследует их взаимную связь, последовательность и переходы одной категории в другую. Предмет и задачи Л. д. Логика диалектическая исходит из материалистич. решения основного вопроса философии, рассматривая мышление как отражение объективной реальности. Этому пониманию противостояли и противостоят идеалистич. концепции Л. д., исходящие из представления о мышлении как о самостоятельной сфере, независящей от окружающего человека мира. Борьба между этими двумя взаимно исключающими интерпретациями мышления и характеризует всю историю философии и логики. Существует логика о б ъ е к т и в н а я, к-рая царит во всей действительности, и с у б ъ е к т и в н а я логика, к-рая есть отражение в мышлении господствующего во всей действительности движения путем противоположностей. В этом смысле Л. д. является субъективной логикой. Кроме того, Л. д. можно определить и как науку о наиболее общих законах связей и развития явлений объективного мира. Л. д. "... есть учение не о внешних формах мышления, а о законах развития "всех материальных, природных и духовных вещей", т.е. развития всего конкретного содержания мира и познания его, т.е. итог, сумма, вывод и с т о р и и познания мира" (Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 80–81). Л. д. как наука совпадает с диалектикой и с теорией познания: "...не надо 3-х слов: это одно и то же" (там же, с. 315). Л. д. обычно противопоставляют формалъной логике (см. также ст. Логика). Это противопоставление связано с тем, что формальная логика изучает формы мышления, отвлекаясь и от их содержания и от развития мышления, тогда как Л. д. исследует логич. формы в связи с содержанием и в их историч. развитии. Отмечая различие между формальной и диалектической, содержательной логикой, нельзя их противопоставление преувеличивать. Они тесно связаны между собой в реальном процессе мышления, а также в его изучении. Л. д. под определ. углом зрения рассматривает и то, что является предметом рассмотрения формальной логики, а именно – учение о понятии, суждении, умозаключении, научном методе; она включает в предмет своего исследования ее филос., методологич. основы и проблемы. Задача Л. д. заключается в том, чтобы, опираясь на обобщения истории науки, философии, техники и творчества вообще, исследовать логич. формы и законы научного познания, способы построения и закономерности развития научной теории, вскрыть ее практические, в частности экспериментальные, основы, выявить способы соотнесения знания с его объектом и т.д. Важной задачей Л. д. является анализ исторически сложившихся методов науч. познания и выявление эвристич. возможности того или иного метода, границы его применения и возможности появления новых методов (см. Методология). Развиваясь на основе обобщения обществ. практики и достижений наук, Л. д., в свою очередь, играет огромную роль по отношению к конкретным наукам, выступая в качестве их общей теоретич. и методологич. базы (см. Наука). Особую роль по отношению к Л. д. играет история философии как наука. Последняя, по сути дела, есть та же Л. д. с тем отличием, что в Л. д. мы имеем последовательное развитие абстрактных логич. понятий, а в истории философии – последовательное развитие тех же понятий, но только в конкретной форме сменявших друг друга филос. систем. История философии подсказывает Л. д. последовательность развития ее категорий. Последовательность развития логич. категорий в составе Л. д. диктуется прежде всего объективной последовательностью развития теоретич. знаний, к-рые, в свою очередь, отражают объективную последовательность развития реальных исторических процессов, очищенных от нарушающих их случайностей и не имеющих существ, значения зигзагов (см. Логическое и историческое). Л. д. представляет собой цельную, но отнюдь не законченную систему: она развивается и обогащается вместе с развитием явлений объективного мира и вместе с прогрессом человеч. знания. И с т о р и я Л. д. Диалектическое мышление имеет древнейшее происхождение. Уже первобытное мышление было проникнуто сознанием развития, диалектикой. Древневосточная, а также антич. философия создали непреходящие образцы диалектич. теорий. Антич. диалектика, основанная на живом чувств. восприятии материального космоса, уже начиная с первых представителей греч. философии твердо формулировала всю действительность как становящуюся, как совмещающую в себе противоположности, как вечно подвижную и самостоятельную. Решительно все философы ранней греч. классики учили о всеобщем и вечном движении, в то же самое время представляя себе космос в виде завершенного и прекрасного целого, в виде чего-то вечного и пребывающего в покое. Это была универсальная диалектика движения и покоя. Философы ранней греч. классики учили, далее, о всеобщей изменчивости вещей в результате превращения какого-нибудь одного основного элемента (земля, вода, воздух, огонь и эфир) во всякий другой. Это была универсальная диалектика тождества и различия. Далее, вся ранняя греч. классика учила о бытии как о чувственно воспринимаемой материи, усматривая в ней те или др. закономерности. Числа пифагорейцев, по крайней мере в раннюю эпоху, совершенно неотделимы от тел. Логос Гераклита есть мировой огонь, мерно вспыхивающий и мерно угасающий. Мышление у Диогена Аполлонийского есть воздух. Атомы у Левкиппа и Демокрита есть геометрич. тела, вечные и неразрушимые, не подверженные никаким изменениям, но из них составляется чувственно воспринимаемая материя. Вся ранняя греч. классика учила о тождестве, вечности и времени: все вечное протекает во времени, а все временное содержит в себе вечную основу, откуда и теория вечного круговорота вещества. Все создано богами; но сами боги есть не более, как обобщение материальных стихий, так что в конце концов космос никем и ничем не создавался, а возник сам собой и постоянно возникает в своем вечном существовании. Итак, уже ранняя греч. классика (6–5 вв. до н.э.) продумала основные категории Л. д., хотя, находясь во власти стихийного материализма, она была далека от системы этих категорий и от выделения Л. д. в особую науку. Гераклит и др. греч. натурфилософы дали формулы вечного становления как единства противоположностей. Аристотель считал первым диалектиком элейца Зенона (А 1.9.10, Diels9). Именно элеаты впервые резко противопоставили единство и множество, или мысленный и чувственный мир. На основе философии Гераклита и элеатов, в условиях нарастающего субъективизма, в Греции, естественно, возникла чисто отрицательная диалектика у софистов, к-рые в непрестанной смене противоречащих друг другу вещей, а также и понятий увидели относительность человеч. знания и доводили Л. д. до полного нигилизма, не исключая и морали. Впрочем, жизненные и житейские выводы из диалектики делал уже и Зенон (А 9. 13). В этом окружении Ксенофонт изображает своего Сократа, стремящимся давать учение о чистых понятиях, но без софистич. релятивизма, ища в них наиболее общие элементы, разделяя их на роды и виды, обязательно делая отсюда моральные выводы и пользуясь методом собеседования: "Да и само слово "диалектика", – говорил он, – произошло оттого, что люди, совещаясь в собраниях, разделяют предметы по родам..." (Memor. IV 5, 12). Ни в каком случае нельзя снижать роль софистов и Сократа в истории Л. д. Именно они, отойдя от слишком онтологич. Л. д. ранней классики, привели в бурное движение человеч. мысль с ее вечными противоречиями, с ее неустанным исканием истины в атмосфере ожесточенных споров и погоней за все более и более тонкими и точными мыслительными категориями. Этот дух эристики (споров) и вопросо-ответной, разговорной теории диалектики отныне стал пронизывать всю антич. философию и всю свойственную ей Л. д. Этот дух чувствуется в напряженно-мыслительной ткани платоновских диалогов, в различениях у Аристотеля, в словесно-формалистич. логике стоиков и даже у неоплатоников, к-рые при всей своей мистич. настроенности бесконечно погружались в эристику, в диалектику тончайших категорий, в интерпретацию старой и простой мифологии, в изощренную систематику всех логич. категорий. Без софистов и Сократа немыслима античная Л. д. и даже там, где она не имеет ничего общего с ними по своему содержанию. Грек – всегдашний говорун, спорщик, словесный эквилибрист. Такова же и его Л. д., возникшая на основах софистики и сократовского метода диалектического разговора. Продолжая мысль своего учителя и трактуя мир понятий, или идей, как особую самостоятельную действительность, Платон под диалектикой понимал не только разделение понятий на четко обособленные роды (Soph. 253 D. сл.) и не только искание истины при помощи вопросов и ответов (Crat. 390 С), но и "знание относительно сущего и истинного сущего" (Phileb. 58 А). Достигнуть этого он считал возможным только при помощи свед?ния противоречащих частностей в цельное и общее (R. Р. VII 537 С). Замечательные образцы этого рода античной идеалистической Л. д. содержатся в диалогах Платона "Софист" и "Парменид". В "Софисте" (254 В–260 А) дается как раз диалектика пяти основных диалектич. категорий – движения, покоя, различия, тождества и бытия, в результате чего бытие трактуется здесь у Платона в качестве активно самопротиворечащей координированной раздельности. Всякая вещь оказывается тождественной сама с собой и со всем другим, различной сама с собой и со всем другим, а также покоящейся и подвижной в самой себе и относительно всего другого. В "Пармениде" Платона эта Л. д. доведена до крайней степени подробности, тонкости и систематики. Здесь сначала дается диалектика единого, как абсолютной и неразличимой единичности, а затем и диалектика едино-раздельного целого, как в отношении его самого, так и в отношении всего иного, к-рое от него зависит (Раrm. 137 С – 166 С). Рассуждения Платона о разных категориях Л. д. рассыпаны по всем его произведениям, из чего можно указать хотя бы на диалектику чистого становления (Tim. 47 ? – 53 С) или диалектику космич. единства, стоящего выше единства отдельных вещей и их суммы, а также выше самого противопоставления субъекта и объекта (R. Р. VI, 505 А – 511 А). Недаром Диоген Лаэртский (III, 56) считал изобретателем диалектики именно Платона. Аристотель, поместивший платоновские идеи в пределах самой материи и тем самым превративший их в формы вещей и, кроме того, присоединивший сюда учение о потенции и энергии (как равно и ряд др. аналогичных учений), поднял Л. д. на высшую ступень, хотя всю эту область философии он называет не Л. д., но "первой философией". Термин "логика" он сохраняет за формальной логикой, а под "диалектикой" он понимает учение о вероятных суждениях и умозаключениях или о видимости (Anal. prior. 11, 24а 22 и др. места). Значение Аристотеля в истории Л. д. огромно. Его учение о четырех причинах – материальной, формальной (вернее, смысловой, эйдетической), движущей и целевой – трактовано так, что все эти четыре причины существуют в каждой вещи совершенно неразличимо и тождественно с самой вещью. С совр. т. зр. это, несомненно, есть учение о единстве противоположностей, как бы сам Аристотель ни выдвигал на первый план закон противоречия (вернее сказать, закон непротиворечия) как в бытии, так и в познании. Учение Аристотеля о перводвигателе, к-рый мыслит сам же себя, т.е. является сам для себя и субъектом и объектом, есть не что иное, как фрагмент все той же Л. д. Правда, знаменитые 10 категории Аристотеля рассматриваются у него раздельно и вполне описательно. Но в его "первой философии" все эти категории трактованы достаточно диалектично. Наконец, не нужно низко ставить то, что он сам называет диалектикой, а именно систему умозаключений в области вероятных допущений. Тут уж во всяком случае Аристотель дает диалектику становления, поскольку сама вероятность только и возможна в области становления. Ленин говорит: "Логика Аристотеля есть запрос, искание, подход к логике Гегеля, а из нее, из логики Аристотеля (который всюду, на каждом шагу, ставит вопрос и м е н н о о д и а л е к т и к е) сделали мертвую схоластику, выбросив все поиски, колебания, приемы постановки вопросов" (Соч., т. 38, с. 366). У стоиков "только мудрый – диалектик" (SVF II фр. 124; III фр. 717 Arnim.), а диалектику они определяли как "науку правильно беседовать относительно суждений в вопросах и ответах" и как "науку об истинном, ложном и нейтральном" (II фр. 48). Судя по тому, что у стоиков логика делилась на диалектику и риторику (там же, ср. I фр. 75; II фр. 294), понимание Л. д. у стоиков совсем не было онтологическим. В противоположность этому эпикурейцы понимали Л. д. как "канонику", т.е. онтологически и материалистически (Diog. L. X 30). Однако если принимать во внимание не терминологию стоиков, но их фактич. учение о бытии, то в основном и у них находим гераклитовскую космологию, т.е. учение о вечном становлении и о взаимном превращении элементов, учение об огне-логосе, о материальной иерархии космоса и гл. отличие от Гераклита в виде настойчиво проводимой телеологии. Т.о., в учении о бытии стоики тоже оказываются не только материалистами, но и сторонниками Л. д. Линию Демокрита – Эпикура – Лукреция тоже ни в каком случае нельзя понимать механистически. Появление у них каждой вещи из атомов тоже есть диалектич. скачок, поскольку каждая вещь несет с собой совершенно новое качество в сравнении с теми атомами, из к-рых она возникает. Известно также антич. уподобление атомов буквам (67 А 9, см. также вкн.: "Древнегреч. атомисты" А. Маковельского, с. 584): цельная вещь появляется из атомов так же, как трагедия и комедия из букв. Явно, атомисты продумывают здесь Л. д. целого и частей. В последние столетия античной философии диалектика Платона получила особенно большое развитие. У Плотина имеется специальный трактат о диалектике (Ennead. 1 3); и чем дальше развивался неоплатонизм до конца антич. мира, тем более утонченной, скрупулезной и схоластичной становилась здесь Л. д. Вполне диалектична основная неоплатоновская иерархия бытия: единое, к-рое является абсолютной единичностью всего сущего, сливающей в себе все субъекты и объекты и потому неразличимой в себе; числовая раздельность этого единого; качественная наполненность этих первочисел, или Нус-ум, представляющий собой тождество универсального субъекта и универсального объекта (заимствовано у Аристотеля) или мир идей; переход этих идей в становление, к-рое является движущей силой космоса, или мировая душа; произведение и результат этой подвижной сущности мировой души, или космос; и наконец, постепенно убывающие в своем смысловом наполнении космич. сферы, начиная от неба и кончая землей. Диалектично в неоплатонизме также и само это учение о постепенном и непрерывном излиянии и саморазделении первоначального единого, т.е. то, что обычно называется в антич. и ср.-век. философии эманационизмом (Плотин, Порфирий, Ямвлих, Прокл и мн. др. философы конца античности 3–6 вв.). Здесь – масса продуктивных диалектич. концепций, но все они, ввиду специфич. Особенностей данной эпохи, часто даются в форме мистич. рассуждений и скрупулезно-схоластич. систематики. Диалектически важна, напр., концепция раздвоения единого, взаимоотражения субъекта и объекта в познании, учение о вечной подвижности космоса, о чистом становлении и др. В результате обзора антич. Л. д. необходимо сказать, что здесь были продуманы почти все гл. категории этой науки на основе сознательного отношения к стихии становления. Но ни антич. идеализм, ни антич. материализм не могли справиться с этой задачей ввиду своей созерцательности, слияния идеи и материи в одних случаях и разрыва их в др. случаях, ввиду примата религиозной мифологии в одних случаях и просветительского релятивизма в др. случаях, ввиду слабой осознанности категорий как отражения действительности и ввиду постоянного неумения понимать творч. воздействие мышления на действительность. В значительной мере это относится также и к ср.-век. философии, в к-рой место прежней мифологии заняла др. мифология, но Л. д. и здесь по-прежнему оставалась скованной слишком слепым онтологизмом. Господство монотеистич. религий в ср. века перенесло Л. д. в область богословия, используя Аристотеля и неоплатонизм для создания схоластически разработанных учений о личном абсолюте. В смысле развития Л. д. это было шагом вперед, т.к. филос. сознание постепенно приучалось чувствовать свою собственную силу, хотя и возникающую из персоналистски понимаемого абсолюта. Христианское учение о троичности (напр., у каппадокийцев – Василия Великого, Григория Назианзина, Григория Нисского – и вообще у множества отцов и учителей церкви, хотя бы, напр., у Августина) и арабско-еврейское учение о социальном абсолюте (напр., у Ибн Рошда или в Каббале) строились по-преимуществу методами Л. д. Утвержденный на двух первых вселенских соборах (325 и 381) символ веры учил о божественной субстанции, выраженной в трех лицах, при полном тождестве этой субстанции и этих лиц и при полном их различии, а также и при самотождественном развитии самих лиц: исходное лоно вечного движения (отец), расчлененная закономерность этого движения (сын или бог-слово) и вечное творч. становление этой неподвижной закономерности (дух святой). В науке уже давно выяснена связь этой концепции с платоно-аристотелевской, стоич. и неоплатонич. Л. д. Наиболее глубоко эта Л. д. выражена в трактате Прокла "Элементы богословия" и в т.н. "Ареопагитиках", представляющих собой христианскую рецепцию проклизма. То и другое имело большое значение во всей ср.-век. Л. д. (см. А. И. Бриллиантова, Влияние восточного богословия на западное в творениях Иоанна Скота Эриугены, 1898). Эта Л. д., основанная на религ.-мистич. мышлении, дошла до Николая Кузанского, построившего свою Л. д. как раз на Прокле и ареопагитиках. Таковы учения Николая Кузанского о тождестве знания и незнания, о совпадении максимума и минимума, о вечном движении, о троичной структуре вечности, о тождестве треугольника, круга и шара в теории божества, о совпадении противоположностей, о любом в любом, о свертывании и развертывании абсолютного нуля и т.д. Кроме того, у Николая Кузанского антично-ср.-век. неоплатонизм смыкается с идеями зарождающегося математич. анализа, так что в понятие самого абсолюта вносится идея вечного становления, и сам абсолют начинает пониматься как своеобразный и всеохватывающий интеграл или, в зависимости от т. зр., дифференциал; у него фигурируют такие, напр., понятия как бытие – возможность (posse–fieri). Это есть понятие вечности, являющейся вечным становлением вечной возможностью всего нового и нового, что и является ее подлинным бытием. Т.о., инфинитезимальный принцип, т.е. принцип бесконечно малого, определяет собой бытийную характеристику самого абсолюта. Таково же, напр., и его понятие possest, т.е. posse est, или понятие опять-таки вечной потенции, порождающей все новое и новое, так что эта потенция есть последнее бытие. Тут Л. д. с инфинитезимальной окраской становится весьма четкой концепцией. В этой связи необходимо упомянуть Джордано Бруно, гераклитовски мыслящего пантеиста и предспинозистского материалиста, к-рый тоже учил и об единстве противоположностей, и о тождестве минимума и максимума (понимая этот минимум тоже близко к нараставшему тогда учению о бесконечно малом), и о бесконечности Вселенной (вполне диалектически трактуя, что ее центр находится повсюду, в любой ее точке), и т., д. Такие философы, как Николай Кузанский и Джордано Бруно, все еще продолжали учить о божестве и о божественном единстве противоположностей, но эти концепции у них уже получают инфинитезимальную окраску; а через век или полтора уже появилось и самое настоящее исчисление бесконечно малых, представлявшее собой новый этап в развитии мировой Л. д. В новое время, в связи с восходящей капиталистич. формацией и зависящей от нее индивидуалистич. философией, в период господства рационалистич. метафизики математич. анализ (Декарт, Лейбниц, Ньютон, Эйлер), оперирующий переменными т.е. бесконечно-становящимися функциями и величинами, был не всегда осознанной, но фактически неуклонно назревающей областью Л. д. Ведь то, что в математике называют переменной величиной, является с филос. т. зр. становящейся величиной; и в результате этого становления возникают те или иные предельные величины, к-рые в полном смысле слова оказываются единством противоположностей, как, напр., производная есть единство противоположностей аргумента и функции, не говоря уже о самом становлении величин и о переходе их к пределу. Необходимо иметь в виду, что исключая неоплатонизм, самый термин "Л. д." либо вовсе не употреблялся в тех филос. системах ср. веков и нового времени, к-рые по существу своему были диалектическими, либо употреблялся в смысле, близком к формальной логике. Таковы, напр., трактаты 9 в. Иоанна Дамаскина "Диалектика" в византийском богословии и "О разделении природы" Иоанна Скота Эриугены в западном богословии. Учения Декарта о неоднородном пространстве, Спинозы о мышлении и материи или о свободе и необходимости или Лейбница о присутствии каждой монады во всякой др. монаде несомненно содержат в себе весьма глубокие диалектические построения, но у самих этих философов диалектической логикой не именуются. Также и вся философия нового времени тоже была шагом вперед к осознанию того, что такое Л. д. Эмпирики нового времени (Ф. Бэкон, Локк, Юм), при всей своей метафизичности и дуализме, постепенно так или иначе приучали видеть в категориях отражение действительности. Рационалисты, при всем своем субъективизме и формалистич. метафизике, все же приучали находить в категориях некое самостоятельное движение. Были даже попытки нек-рого синтеза того и другого, но попытки эти. не могли увенчаться успехом в виду слишком большого индивидуализма, дуализма и формализма буржуазной философии нового времени, возникавшей на основах частного предпринимательства и слишком резкого противопоставления "Я" и "не-Я", причем, примат и команда всегда оставалась за. "Я" в противоположность пассивно понимаемому "не-Я". Достижения и неудачи такого синтеза в докантовской философии можно продемонстри-ровать, напр., на Спинозе. Первые определения в его "Этике" вполне диалектичны. Если в причине самого себя совпадают, сущность и существование, то это есть единство противоположностей. Субстанция есть то, что существует само по себе и представляется само через себя. Это есть также единство, противоположностей – бытия и определяемого им же самим представления о нем. Атрибут субстанции есть то, что ум представляет в ней как ее сущность. Это – совпадение в сущности того, чего она является сущностью, и ее умственного отражения. Два атрибута субстанции – мышление и протяжение – есть одно и то же. Атрибутов бесконечное количество, но в каждом из них отражается вся субстанция. Несомненно здесь мы имеем дело не с чем иным, как с Л. д. И все же даже и спинозизм слишком слепо онтологичен, слишком нечетко учит об отражении и слишком мало понимает обратное отражение бытия в самом бытии. А без этого невозможно построить правильную и систематически осознанную Л. д. Классическую для нового времени форму Л. д. создал нем. идеализм, начавший с ее негативной и субътективистич. трактовки у Канта и перешедший через Фихте и Шеллинга к объективному идеализму Гегеля. У Канта Л. д. является не чем иным, как разоблачением иллюзий человеч. разума, желающего обязательно достигнуть цельного и абсолютного знания. т.к. научным знанием, по Канту, является только такое знание, к-рое опирается на чувств. опыт и обосновано деятельностью рассудка, а высшее понятие разума (бог, мир, душа, свобода) этими свойствами не обладает, то Л. д., по Канту, и обнаруживает те неминуемые противоречия, в к-рых запутывается разум, желающий достигнуть абсолютной цельности. Однако эта чисто негативная трактовка Л. д. у Канта имела то огромное историч. значение, что обнаружила в человеч. разуме его необходимую противоречивость. А это в дальнейшем и привело к исканию преодоления этих противоречий разума, что и легло в основу Л. д. уже в положительном смысле. Надо отметить также и то, что Кант впервые употребляет самый термин "Л. д.", настолько большое и самостоятельное значение придавал он этой дисциплине. Но интереснее всего то, что Даже и Кант, как и вся мировая философия, бессознательно все же поддался впечатлению от той огромной роли, к-рую Л. д. играет в мышлении. Вопреки своему дуализму, вопреки своей метафизике, вопреки своему формализму, он, незаметно сам для себя все же весьма часто пользовался принципом единства противополож-ностей. Так, в главе "О схематизме чистых понятий рассудка" своего основного труда "Критика чистого разума" он вдруг задает себе вопрос: как же это чувственные явления подводятся под рассудок и его категории? Ведь ясно же, что между тем и другим должно быть нечто общее. Это общее, к-рое он называет здесь схемой, есть время. Время связывает чувственно протекающее явление с категориями рассудка, т.к. оно и эмпирично, и априорно, (см. "Критика чистого разума", П., 1915, с. 119). Тут у Канта, конечно, путаница, потому что по его основному учению время вовсе не есть нечто чувственное, но априорное, так что эта схема вовсе не дает к.-н. объединения чувственности и рассудка. Однако несомненно и то, что, бессознательно для самого себя, Кант понимает здесь под временем становление вообще; а в становлении, безусловно, каждая категория в каждый момент возникает и в тот же момент снимается. Так, причина данного явления, характеризуя собой его происхождение, обязательно в каждый момент этого последнего проявляет себя по-разному и по-разному, т.е. постоянно возникает и исчезает. Т.о., диалектич. синтез чувственности и рассудка, и притом именно в смысле Л. д., фактически строился уже самим Кантом, но метафизически-дуалистич. предрассудки помешали ему дать ясную и простую концепцию. Из четырех групп категорий качество и количество, несомненно, диалектически сливаются в группу категорий отношения; а группа категорий модальности есть только уточнение полученной группы отношения. Даже в пределах отд. групп категории даны у Канта по принципу диалектической триады: единство и множество сливаются в то единство этих противоположностей, к-рое сам Кант называет цельностью; что же касается реальности и отрицания, то, несомненно, их диалектич. синтезом является ограничение, поскольку для этого последнего необходимо нечто зафиксировать и необходимо иметь нечто выходящее за эту реальность, чтобы очертить границу между утверждаемым и неутверждаемым, т.е. ограничить утверждаемое. Наконец, даже знаменитые антиномии Канта (как, напр.: мир ограничен и безграничен в пространстве и во времени) в конце концов тоже снимаются самим же Кантом при помощи метода становления: фактически наблюдаемый мир конечен; однако найти этого конца во времени и пространстве мы не можем; поэтому мир и не конечен, и не бесконечен, а существует только искание этого конца согласно регулятивному требованию разума (см. тамже, с. 310–15). "Критика силы суждения" тоже есть бессознательный диалектич. синтез "Критики чистого разума" и "Критики практического разума". Фихте сразу облегчил возможность систематич. Л. д. своим пониманием вещей в себе как тоже субъективных категорий, лишенных всякого объективного существования. Получился абсолютный субъективизм и тем самым уже не дуализм, а монизм, что только способствовало стройному систематич. выделению одних категорий из других и приближало Л. д. к антиметафизич. монизму. Стоило только внести в этот абсолютный дух Фихте также и природу, что мы находим у Шеллинга, а также и историю, что мы находим у Гегеля, как возникла система объективного идеализма Гегеля, к-рая в пределах этого абсолютного духа давала безупречную по своему монизму Л. д., охватывавшую всю область действительности, начиная от чисто логич. категорий, проходя через природу и дух и кончая категориальной диалектикой всего историч. процесса. Гегелевская Л. д., если не говорить о всех прочих областях знания, хотя, по Гегелю, они тоже представляют собой движение тех или других категорий, создаваемых все тем же мировым духом, представляет собой систематически развитую науку, в к-рой дана исчерпывающая и содержательная картина общих форм движения диалектики (см. К. Маркс, Капитал, 1955, т. 1, с. 19). Гегель совершенно прав со своей т. зр., когда делит Л. д. на бытие, сущность и понятие. Бытие есть самое первое и самое абстрактное определение мысли. Оно конкретизируется в категориях качества, количества и меры (причем под последней он понимает как раз качественно определенное количество и количественно ограниченное качество). Гегель понимает свое качество в виде исходного бытия, к-рое переходит после своего исчерпания в небытие и становление как диалектич. синтез бытия и небытия (поскольку во всяком становлении бытие всегда возникает, но в тот же самый момент и уничтожается). Исчерпав категорию бытия, Гегель рассматривает то же бытие, но уже с противопоставлением этого бытия ему же самому. Естественным образом отсюда, рождается категория сущности бытия, а в этой сущности Гегель, опять-таки в полном согласии со своими принципами, находит сущность самое по себе, ее явление и диалектич. синтез исходной сущности и явления в категории действительности. Этим исчерпывается у него сущность. Но сущность не может быть в отрыве от бытия. Гегель исследует и ту ступень Л. д., где фигурируют категории, содержащие в себе одинаково и бытие, и сущность. Это – понятие. Гегель является абсолютным идеалистом и поэтому он именно в понятии находит высший расцвет и бытия, и сущности. Гегель рассматривает свое понятие как субъект, как объект и как абсолютную идею, категория его Л. д. является и идеей, и абсолютом. Кроме того, гегелевское понятие можно, как это делал Энгельс, истолковать материалистически – как общую природу вещей или, как это делал Маркс, как общий закон процесса или, как это делал Ленин, как познание. И тогда этот раздел гегелевской логики теряет свой мистич. характер и приобретает рациональный смысл. В общем же все эти самодвижные категории продуманы у Гегеля так глубоко и всесторонне, что, напр., Ленин, заключая свои конспекты гегелевской "Науки логики", говорит: "... в э т о м с а м о м и д е а л и с т и ч е с к о м произведении Гегеля всего меньше идеализма, в с е г о б о л ь ш е материализма. "Противоречиво", но факт!" (Соч., т. 38, с. 227). У Гегеля мы имеем наивысшее достижение всей западной философии в смысле создания именно логики становления, когда все логич. категории неизменно берутся в их динамике и в их творч. взаимопорождении и когда категории, хотя и оказываются порождением только духа, однако как такого объективного начала, в к-ром оказываются представленными природа, общество и вся история. Из домарксистской философии 19 в. огромным шагом вперед явилась деятельность русских революц. демократов – Белинского, Герцена, Чернышевского и Добролюбова, к-рым их революц. теория и практика не только дала возможность перейти от идеализма к материализму, но и привела их к диалектике становления, помогшей им создавать самые передовые концепции в разных областях истории культуры. Ленин пишет, что диалектика Гегеля явилась для Герцена "алгеброй революции" (см. Соч., т. 18, с. 10). Насколько Герцен глубоко понимал Л. д., напр. в отношении физич. мира, видно из следующих его слов: "Жизнь природы – беспрерывное развитие, развитие отвлеченного простого, не полного, стихийного в конкретное Полное, сложное, развитие зародыша расчленением всего заключающегося в его понятии, и всегдашнее домогательство вести это развитие до возможно полного соответствия формы содержанию – это диалектика физического мира" (Собр. соч., т. 3, 1954, с. 127). Глубокие суждения о Л. д. высказывал и Чернышевский (см., напр., Полн. собр. соч., т. 5, 1950, с. 391; т. 3, 1947, с. 207–09; т. 2, 1949, с. 165; т. 4, 1948, с. 70). По условиям времени революц. демократы могли только подойти к материалистич. диалектике. Л. д. в буржуазной философии 2 - й п о л. 1 9 – 2 0 в в. Буржуазная философия отказывается от тех достижений в области диалектич. логики, к-рые имелись в прежней философии. Л. д. Гегеля отвергается как "софистика", "логическая ошибка" и даже "болезненное извращение духа" (Р. Гайм, Гегель и его время – R. Haym, Hegel und seine Zeit 1857; А. Тренделенбург, Логические исследования – A. Trendelenburg, Logische Untersuchungen, 1840; Э. Гартман, О диалектическом методе –Е. Hartmann, ?ber die dialektische Methode, 1868). Попытки правых гегельянцев (Михелет, Розенкранц) защитить Л. д. оказались безуспешными, как в силу догматического к ней отношения, так и в силу метафизич. ограниченности их собственных воззрений. С др. стороны, развитие математич. логики и ее огромные успехи в обосновании математики приводят к ее абсолютизации как единственно возможной научной логики. Сохраняющиеся в совр. бурж. философии элементы Л. д. связаны прежде всего с критикой ограниченности формальнологич. понимания процесса познания и воспроизведением учения Гегеля о "конкретности понятия". В неокантианстве на место абстрактного понятия, построенного на основе закона обратного соотношения объема и содержания понятия и потому ведущего к все более пустым абстракциям, ставится "конкретное понятие", понимаемое по аналогии с математич. функцией, т.е. общим законом, к-рый охватывает все отд. случаи посредством применения переменной, принимающей любые последовательные значения. Восприняв эту мысль из логики М. Дробиша (Новое изложение логики... – М. Drobisch, Neue Darstellung der Logik..., 1836), неокантианство марбургской школы (Коген, Кассирер, Наторп) вообще подменяет логику "абстрактных понятий" "логикой математич. понятия о функции". Это приводит, при непонимании того факта, что функция есть способ воспроизведения действительности разумом, а не сама она, к отрицанию понятия субстанции и "физич. идеализму". Однако в неокантианской логике сохраняется и ряд моментов идеалистич. Л. д. – понимание познания как процесса "создания" объекта (объект как "бесконечное задание"); принцип "первоначала" (Ursprung), состоящий в "сохранении объединения в обособлении и обособления в объединении"; "гетерология синтеза", т.е. подчинение его не формальному закону "?-A", но содержательному "А-В" (см. Г. Коген, Логика чистого познания – Н. Cohen, Logik der reinen Erkenntnis, 1902; П. Наторп, Логические основы точных наук – Р. Natorp, Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften, 1910). В неогегельянстве проблема Л. д. также поднимается в связи с критикой традиц. теории абстракций: если единственная функция мысли есть отвлечение, то "чем больше мы мыслим, тем меньше мы будем знать" (Т. X. Грин). Поэтому необходима новая логика, подчиненная принципу "целостности сознания": разум, несущий в себе бессознательную идею целого, приводит свои частые идеи в соответствие с ней путем "дополнения" частного до целого. Поставив на место гегелевского принципа "отрицательности" принцип "дополнения", неогегельянство приходит к "отрицательной диалектике": противоречия, обнаруживаемые в понятиях, свидетельствуют о нереальности, "кажимости" их объектов (см. Ф. Брэдли, Принципы логики– F. Bradley, The principles of logic, 1928; его же, Явление и действительность – Appearance and reality, 1893). Дополняя эту концепцию "теорией внутренних отношений", к-рая, абсолютизируя универсальную взаимосвязь явлений, исключает возможность истинных высказываний об изолированных фрагментах действительности, неогегельянство скатывается к иррационализму, отрицает правомерн

ЛОГИКА ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

ЛО́ГИКА ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ

Предмет и задачи Л. д. Логика диалектическая исходит из материалистич. решения основного вопроса философии, рассматривая как отражение объективной реальности. Этому пониманию противостояли и противостоят идеалистич. концепции Л. д., исходящие из представления о мышлении как о самостоятельной сфере, независящей от окружающего человека мира. Борьба между этими двумя взаимно исключающими интерпретациями мышления и характеризует всю историю философии и логики.

Особую роль по отношению к Л. д. играет как наука. Последняя, по сути дела, есть та же Л. д. с тем отличием, что в Л. д. мы имеем последовательное абстрактных логич. понятий, а в истории философии – последовательное развитие тех же понятий, но только в конкретной форме сменявших друг друга филос. систем. История философии подсказывает Л. д.

последовательность развития ее категорий. Последовательность развития логич. категорий в составе Л. д. диктуется прежде всего объективной последовательностью развития теоретич. знаний, к-рые, в свою очередь, отражают объективную последовательность развития реальных исторических процессов, очищенных от нарушающих их случайностей и не имеющих существ, значения зигзагов (см. Логическое и историческое). Л. д. представляет собой цельную, но отнюдь не законченную систему: она развивается и обогащается вместе с развитием явлений объективного мира и вместе с прогрессом человеч. знания.

И с т о р и я Л. д. Диалектическое мышление имеет древнейшее происхождение. Уже первобытное мышление было проникнуто сознанием развития, диалектикой.

Древневосточная, а также антич. создали непреходящие образцы диалектич. теорий. Антич. , основанная на живом чувств. восприятии материального космоса, уже начиная с первых представителей греч. философии твердо формулировала всю как становящуюся, как совмещающую в себе противоположности, как вечно подвижную и самостоятельную. Решительно все философы ранней греч. классики учили о всеобщем и вечном движении, в то же самое представляя себе в виде завершенного и прекрасного целого, в виде чего-то вечного и пребывающего в покое. Это была универсальная диалектика движения и покоя. Философы ранней греч. классики учили, далее, о всеобщей изменчивости вещей в результате превращения какого-нибудь одного основного элемента (земля, вода, воздух, огонь и эфир) во всякий . Это была универсальная диалектика тождества и различия. Далее, вся ранняя греч. учила о бытии как о чувственно воспринимаемой материи, усматривая в ней те или др. закономерности. Числа пифагорейцев, по крайней мере в раннюю эпоху, совершенно неотделимы от тел. Логос Гераклита есть мировой огонь, мерно вспыхивающий и мерно угасающий. Мышление у Диогена Аполлонийского есть воздух. Атомы у Левкиппа и Демокрита есть геометрич. тела, вечные и неразрушимые, не подверженные никаким изменениям, но из них составляется чувственно воспринимаемая . Вся ранняя греч. классика учила о тождестве, вечности и времени: все вечное протекает во времени, а все временное содержит в себе вечную основу, откуда и вечного круговорота вещества. Все создано богами; но сами боги есть не более, как материальных стихий, так что в конце концов космос никем и ничем не создавался, а возник собой и постоянно возникает в своем вечном существовании.

Итак, уже ранняя греч. классика (6–5 вв. до н.э.) продумала основные категории Л. д., хотя, находясь во власти стихийного материализма, она была далека от системы этих категорий и от выделения Л. д. в особую науку. Гераклит и др. греч. натурфилософы дали формулы вечного становления как единства противоположностей. Аристотель считал первым диалектиком элейца Зенона (А 1.9.10, Diels 9). Именно впервые резко противопоставили и множество, или мысленный и . На основе философии Гераклита и элеатов, в условиях нарастающего субъективизма, в Греции, естественно, возникла чисто отрицательная диалектика у софистов, к-рые в непрестанной смене противоречащих друг другу вещей, а также и понятий увидели относительность человеч. знания и доводили Л. д. до полного нигилизма, не исключая и морали. Впрочем, жизненные и житейские выводы из делал уже и Зенон (А 9. 13). В этом окружении Ксенофонт изображает своего Сократа, стремящимся давать учение о чистых понятиях, но без софистич. релятивизма, ища в них наиболее общие , разделяя их на роды и виды, обязательно делая отсюда моральные выводы и пользуясь методом собеседования: "Да и само "диалектика", – говорил он, – произошло оттого, что люди, совещаясь в собраниях, разделяют предметы по родам..." (Memor. IV 5, 12).

Ни в каком случае нельзя снижать роль софистов и Сократа в истории Л. д. Именно они, отойдя от слишком онтологич. Л. д. ранней классики, привели в бурное человеч. с ее вечными противоречиями, с ее неустанным исканием истины в атмосфере ожесточенных споров и погоней за все более и более тонкими и точными мыслительными категориями. Этот эристики (споров) и вопросо-ответной, разговорной теории диалектики отныне стал пронизывать всю антич. философию и всю свойственную ей Л. д. Этот дух чувствуется в напряженно-мыслительной ткани платоновских диалогов, в различениях у Аристотеля, в словесно-формалистич. логике стоиков и даже у неоплатоников, к-рые при всей своей мистич. настроенности бесконечно погружались в эристику, в диалектику тончайших категорий, в интерпретацию старой и простой мифологии, в изощренную систематику всех логич. категорий. Без софистов и Сократа немыслима античная Л. д. и даже там, где она не имеет ничего общего с ними по своему содержанию. Грек – всегдашний говорун, спорщик, словесный эквилибрист. Такова же и его Л. д., возникшая на основах софистики и сократовского метода диалектического разговора. Продолжая мысль своего учителя и трактуя понятий, или идей, как особую самостоятельную действительность, Платон под диалектикой понимал не только разделение понятий на четко обособленные роды (Soph. 253 D. сл.) и не только искание истины при помощи вопросов и ответов (Crat. 390 С), но и " относительно сущего и истинного сущего" (Phileb. 58 А). Достигнуть этого он считал возможным только при помощи сведéния противоречащих частностей в цельное и (R. Р. VII 537 С). Замечательные образцы этого рода античной идеалистической Л. д. содержатся в диалогах Платона "Софист" и "Парменид".

В "Софисте" (254 В–260 А) дается как раз диалектика пяти основных диалектич. категорий – движения, покоя, различия, тождества и бытия, в результате чего трактуется здесь у Платона в качестве активно самопротиворечащей координированной раздельности. Всякая оказывается тождественной сама с собой и со всем другим, различной сама с собой и со всем другим, а также покоящейся и подвижной в самой себе и относительно всего другого. В "Пармениде" Платона эта Л. д. доведена до крайней степени подробности, тонкости и систематики. Здесь сначала дается диалектика единого, как абсолютной и неразличимой единичности, а затем и диалектика едино-раздельного целого, как в отношении его самого, так и в отношении всего иного, к-рое от него зависит (Раrm. 137 С – 166 С). Рассуждения Платона о разных категориях Л. д. рассыпаны по всем его произведениям, из чего можно указать хотя бы на диалектику чистого становления (Tim. 47 Ε – 53 С) или диалектику космич. единства, стоящего выше единства отдельных вещей и их суммы, а также выше самого противопоставления субъекта и объекта (R. Р. VI, 505 А – 511 А). Недаром Диоген Лаэртский (III, 56) считал изобретателем диалектики именно Платона.

Аристотель, поместивший платоновские идеи в пределах самой материи и тем самым превративший их в формы вещей и, кроме того, присоединивший сюда учение о потенции и энергии (как равно и др. аналогичных учений), поднял Л. д. на высшую , хотя всю эту область философии он называет не Л. д., но "первой философией". Термин "логика" он сохраняет за формальной логикой, а под "диалектикой" он понимает учение о вероятных суждениях и умозаключениях или о видимости (Anal. prior. 11, 24а 22 и др. места).

Значение Аристотеля в истории Л. д. огромно. Его учение о четырех причинах – материальной, формальной (вернее, смысловой, эйдетической), движущей и целевой – трактовано так, что все эти четыре причины существуют в каждой вещи совершенно неразличимо и тождественно с самой вещью. С совр. т. зр. это, несомненно, есть учение о единстве противоположностей, как бы сам Аристотель ни выдвигал на первый план (вернее сказать, ) как в бытии, так и в познании. Учение Аристотеля о перводвигателе, к-рый мыслит сам же себя, т.е. является сам для себя и субъектом и объектом, есть не что , как фрагмент все той же Л. д. Правда, знаменитые 10 категории Аристотеля рассматриваются у него раздельно и вполне описательно. Но в его "первой философии" все эти категории трактованы достаточно диалектично. Наконец, не нужно низко ставить то, что он сам называет диалектикой, а именно систему умозаключений в области вероятных допущений. Тут уж во всяком случае Аристотель дает диалектику становления, поскольку сама только и возможна в области становления. Ленин говорит: "Логика Аристотеля есть запрос, искание, подход к логике Гегеля, а из нее, из логики Аристотеля (который всюду, на каждом шагу, ставит и м е н н о о д и а л е к т и к е) сделали мертвую схоластику, выбросив все поиски, колебания, приемы постановки вопросов" (Соч., т. 38, с. 366).

У стоиков "только мудрый – диалектик" (SVF II фр. 124; III фр. 717 Arnim.), а диалектику они определяли как "науку правильно беседовать относительно суждений в вопросах и ответах" и как "науку об истинном, ложном и нейтральном" (II фр. 48). Судя по тому, что у стоиков логика делилась на диалектику и риторику (там же, ср. I фр. 75; II фр. 294), Л. д. у стоиков совсем не было онтологическим. В этому эпикурейцы понимали Л. д. как "канонику", т.е. онтологически и материалистически (Diog. L. X 30).

Из домарксистской философии 19 в. огромным шагом вперед явилась русских революц. демократов – Белинского, Герцена, Чернышевского и Добролюбова, к-рым их революц. теория и не только дала возможность перейти от идеализма к материализму, но и привела их к диалектике становления, помогшей им создавать самые передовые концепции в разных областях истории культуры. Ленин пишет, что диалектика Гегеля явилась для Герцена "алгеброй революции" (см. Соч., т. 18, с. 10). Насколько Герцен глубоко понимал Л. д., напр. в отношении физич. мира, видно из следующих его слов: "Жизнь природы – беспрерывное развитие, развитие отвлеченного простого, не полного, стихийного в Полное, сложное, развитие зародыша расчленением всего заключающегося в его понятии, и всегдашнее домогательство вести это развитие до возможно полного соответствия формы содержанию – это диалектика физического мира" (Собр. соч., т. 3, 1954, с. 127). Глубокие суждения о Л. д. высказывал и Чернышевский (см., напр., Полн. собр. соч., т. 5, 1950, с. 391; т. 3, 1947, с. 207–09; т. 2, 1949, с. 165; т. 4, 1948, с. 70). По условиям времени революц. демократы могли только подойти к материалистич. диалектике.

Л. д. в буржуазной философии 2 - й п о л. 1 9 – 2 0 в в. Буржуазная философия отказывается от тех достижений в области диалектич. логики, к-рые имелись в прежней философии. Л. д. Гегеля отвергается как " ", "логическая ошибка" и даже "болезненное извращение духа" (Р. Гайм, Гегель и его время – R. Haym, Hegel und seine Zeit 1857; А. Тренделенбург, Логические исследования – A. Trendelenburg, Logische Untersuchungen, 1840; Э. Гартман, О диалектическом методе –Е. Hartmann, Über die dialektische Methode, 1868). Попытки правых гегельянцев (Михелет, Розенкранц) защитить Л. д. оказались безуспешными, как в силу догматического к ней отношения, так и в силу метафизич. ограниченности их собственных воззрений. С др. стороны, развитие математич. логики и ее огромные успехи в обосновании математики приводят к ее абсолютизации как единственно возможной научной логики.

Сохраняющиеся в совр. бурж. философии элементы Л. д. связаны прежде всего с критикой ограниченности формальнологич. понимания процесса познания и воспроизведением учения Гегеля о "конкретности понятия". В неокантианстве на место абстрактного понятия, построенного на основе закона обратного соотношения объема и содержания понятия и потому ведущего к все более пустым абстракциям, ставится "конкретное понятие", понимаемое по аналогии с математич. функцией, т.е. общим законом, к-рый охватывает все отд. случаи посредством применения переменной, принимающей любые последовательные значения. Восприняв эту мысль из логики М. Дробиша (Новое изложение логики... – М. Drobisch, Neue Darstellung der Logik..., 1836), марбургской школы (Коген , Кассирер, Наторп) вообще подменяет логику "абстрактных понятий" "логикой математич. понятия о функции". Это приводит, при непонимании того факта, что есть способ воспроизведения действительности разумом, а не сама она, к отрицанию понятия субстанции и "физич. идеализму". Однако в неокантианской логике сохраняется и ряд моментов идеалистич. Л. д. – понимание познания как процесса "создания" объекта (объект как "бесконечное задание"); принцип "первоначала" (Ursprung), состоящий в "сохранении объединения в обособлении и обособления в объединении"; "гетерология синтеза", т.е. подчинение его не формальному закону "Α-A", но содержательному "А-В" (см. Г. Коген, Логика чистого познания – Н. Cohen, Logik der reinen Erkenntnis, 1902; П. Наторп, Логические основы точных наук – Р. Natorp, Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften, 1910).

Существенными принципами Л. д. является всеобщей связи и взаимозави-симости явлений, а также их развития, осуществляющегося через . Отсюда характерные для Л. д. принцип, требующий учета всех (могущих быть выделяемыми на данной ступени познания) сторон и связей изучаемого предмета с др. предметами; принцип, требующий рассмотрения предметов в развитии. Развитие имеет место только там, где каждый его момент является наступлением все нового и нового. Но если в этих наступающих новых моментах не будет присутствовать то самое, что становится новым, и нельзя будет его узнавать во всех этих новых моментах, то окажется неизвестным то, что развивается, и, следовательно, рассыплется и само развитие. Исключение различия моментов становления приводит к гибели самое становление, поскольку становится только то, что переходит от одного к другому. Но полное исключение тождества различных моментов становления тоже аннулирует это последнее, подменяя его дискретным множеством неподвижных и ничем не связанных между собой точек. Т.о., как различие, так и тождество отдельных моментов становления необходимы для всякого становления, без к-рого оно делается невозможным. Взятое в определ. пределах и в конкретном содержании развитие есть история, Л. д. есть прежде всего логика развития, логика историческая. О диалектике у Ленина говорится, что она есть "...учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде, учение об относительности человеческого знания, дающего нам отражение вечно развивающейся материи" (Соч., т. 19, с. 4). Историзм есть сущность диалектики, а диалектика в основе своей обязательно есть историч. процесс.

Противоречие есть движущая сила становления, "Раздвоение единого и познание противоречивых частей его... есть с у т ь (одна из "сущностей", одна из основных, если не основная, особенностей или черт) диалектики" (там же, т. 38, с. 357). Развитие есть осуществление противоречия и противоположностей, к-рое предполагает не просто тождество и различие абстрактных моментов становления, но и их взаимоисключение, их объединение в этом взаимоисключении. Т.о., реальное становление не есть просто тождество и различие противоположностей, но их единство и борьба Л. д. изучает развитие категорий, отражающих действительность, к-рая "сама себя движет" и вне к-рой нет не только никакого двигателя, но и вообще ничего нет. Отражающие ее категории обладают относительной самостоятельностью и внутренней логикой движения. "Мыслящий разум (ум) заостривает притупившееся различие различного, простое разнообразие представлений до существенного различия, до п р о т и в о п о л о ж н о с т и. Лишь поднятые на вершину противоречия, разнообразия становятся подвижными (regsam) и живыми по отношению одного к другому, – ...приобретают ту негативность, которая является в н у т р е н н е й пульсацией самодвижения и жизненности" (там же, с. 132). "Две основные (или две возможные? или две в истории наблюдающиеся?) концепции развития (эволюции) суть: развитие как уменьшение и увеличение, как повторение, и развитие как единство противоположностей ( на взаимоисключающие противоположности и взаимоотношение между ними). При первой концепции движения остается в тени самодвижение, его д в и г а т е л ь н а я сила, его источник, его (или сей источник переносится в о в н е – бог, субъект etc.). При второй концепции главное внимание устремляется именно на познание источника "само"-движения. Первая концепция мертва, бедна, суха. Вторая – жизненна. Τолько вторая дает ключ к "самодвижению" всего сущего, только она дает ключ к "скачкам", к "перерыву постепенности", к "превращению в противоположность", к уничтожению старого и возникновению нового" (там же, с. 358). "Движение и " с а м о д в и ж е н и е" [это ΝΒ! самопроизвольное (самостоятельное), спонтанейное, в н у т р е н н е -н е о б х о д и м о е движение ], "изменение", "движение и жизненность", "принцип всякого самодвижения", " " (Trieb) к "движению" и к "деятельности" – противоположность, "мертвому бытию" – кто поверит, что это-суть "гегелевщины", абстрактной и abstrusen (тяжелой, нелепой?) гегельянщины?? Эту суть надо было открыть, понять, hinüberretten, вылущить, очистить, что и сделали Маркс и Энгельс" (там же, с. 130).

Замечательной характеристикой Л. д. являются следующие рассуждения Ленина: "Стакан есть, бесспорно, и стеклянный цилиндр и инструмент для питья. Но стакан имеет не только эти два свойства или качества или стороны, а бесконечное количество других свойств, качеств, сторон, взаимоотношений, "опосредствовании" со всем остальным миром. Стакан есть тяжелый предмет, который может быть инструментом для бросания. Стакан может служить как пресс-папье, как помещение для пойманной бабочки, стакан может иметь , как предмет с художественной резьбой или рисунком, совершенно независимо от того, годен он для питья, сделан ли он из стекла, является ли его цилиндрической или не совсем, и так далее и тому подобное.

Далее. Если мне нужен стакан сейчас, как инструмент для питья, то мне совершенно не важно знать, вполне ли цилиндрическая его форма и действительно ли он сделан из стекла, но зато важно, чтобы в дне не было трещины, чтобы нельзя было поранить себе губы, употребляя этот стакан, и т.п. Если же мне нужен стакан не для питья, а для такого употребления, для которого годен всякий стеклянный цилиндр, тогда для меня годится и стакан с трещиной в дне или даже вовсе без дна и т.д.

Логика формальная, которой ограничиваются в школах (и должны ограничиваться – с поправками – для низших классов школы), берет формальные определения, руководствуясь тем, что наиболее обычно или что чаще всего бросается в глаза, и ограничивается этим. Если при этом берутся два или более различных определения и соединяются вместе совершенно случайно (и стеклянный цилиндр и инструмент для питья), то мы получаем эклектическое определение, указывающее на разные стороны предмета и только.

Логика диалектическая требует того, чтобы мы шли дальше. Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и "опосредствования". Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это, во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет, в его развитии, "самодвижении" (как говорит иногда Гегель), изменении. По отношению к стакану это не сразу ясно, но и стакан не остается неизмененным, а в особенности меняется назначение стакана, употребление его, с в я з ь его с окружающим миром. В-3-х, вся человеческая практика должна войти в полное "определение" предмета и как и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что "абстрактной истины нет, всегда конкретна", как любил говорить вслед за Гегелем, покойный Плеханов... Я, разумеется, не исчерпал понятия диалектической логики. Но пока довольно и этого" (Соч., т. 32, с. 71–73).

На этапе теоретического исследования происходит теоретическое осмысление объекта исследования, которое заключается в изучении объекта в статике и в динамике. Для осуществления этой операции исследователь должен владеть определенным инструментарием, позволяющим ему всесторонне изучить объект. Такой инструментарий представляют исследователю формальная и диалектическая логика.

Формальная логика обеспечивает непротиворечивость мышления.

1. Независимо от того, о чем идет речь, нельзя что-либо одновременно и утверждать и отрицать.

2. Нельзя принимать некоторые утверждения, не принимая вместе с тем все то, что вытекает из них.

3. Невозможное не является возможным, доказанное - сомнительным, обязательное - запрещенным и т.п.

Для того, чтобы осуществить именно научное познание, одной формальной логики недостаточно. Для доказательства объективной правильности вывода или утверждения, для получения объективных представлений об изучаемом объекте, исследователь должен владеть диалектической логикой.

Диалектическая логика - это наука об основных формах и законах познающего мышления.

Принципы определяющие диалектическую логику:

1. Объективность рассмотрения : познавая объект, исследователь должен брать его таким, какой он есть, без всяких субъективных добавлений. Исследователь не должен идти на поводу у первоначальной гипотезы и пытаться подогнать объект исследования под эту гипотезу, наделяя объект несвойственными ему качествами.

2. Всесторонность рассмотрения : изучаемый объект должен быть охвачен со всех сторон, должны быть выявлены и отражены его бесконечно многообразные стороны и связи. Только в том случае, если исследователь изучит связи и отношения явлений и объектов, которые он непосредственно воспринимает, он сможет познать другие явления и объекты, непосредственно им не воспринимаемые, и тем самым углубить процесс познания.

3. Единство исторического и логического : познавая объект в его движении или развитии, исследователь должен проследить всю историю развития данного объекта от момента возникновения до современного состояния. Логика теоретического познания только тогда правильно отразит внутреннее содержание и закономерности развития объекта или явления, когда они рассматриваются с точки зрения их возникновения и исторического развития. В результате историческое обобщается, освобождается от случайных, несущественных черт и превращается в логическое знание об объекте или явлении.

4. Рассмотрение вещи как единства борьбы противоположностей : в каждом объекте сосредоточены противоположности (например, достоинства и недостатки). Подход к познанию объекта на основе вскрытия внутренних противоположностей позволяет более полно раскрыть его сущность, понять движущие силы развития объекта. Борьба противоположностей, заложенных в объекте или явлении, ведет к их саморазвитию и, изучая противоположности, исследователь приходит к выводу о закономерностях развития объекта под воздействием внутренних факторов.

5. Принцип развития познания : заключается в том, что в процессе познания исследователь не может сразу достичь абсолютную истину, которая бы содержала исчерпывающие знания об объекте познания. Исследователь приходит к абсолютному знанию об объекте постепенно. Движение познания к абсолютной истине происходит через множество относительных, неполных, частичных истин.

6. Принцип диалектического отрицания : новое в познании может возникнуть и развиваться только на основе старого. Отрицая устаревшие знания, исследователь должен удержать все положительное и перенести его в новое знание. Между старым и новым в процессе отрицания существует неразрывная связь. Часто старое остается частью нового.

7. Принцип единства формы и содержания : содержание, как совокупность внутренних элементов объекта, и форма, как внутренняя организация содержания, представляют собой единство противоположностей. Борьба между ними приводит к уничтожению старой формы и ее замене формой, соответствующей новому содержанию. Этот процесс необходимо иметь в виду при исследовании любого объекта или явления.

8. Принцип перехода количественных изменений в качественные : дает возможность понять сам процесс движения объекта, вскрывает механизм превращения предметов в новое качество. Количественные изменения, накапливаясь, вызывают качественные изменения. Опираясь на этот принцип, исследователь может не только познать сущность, но и предсказать существование таких объектов и явлений, которых еще никто не наблюдал.

Вышеперечисленные принципы и закономерности познания могут стать своеобразными заповедями исследователя. Исследователь, руководствуясь этими «заповедями» сможет глубже проникнуть в сущность изучаемого объекта.

Диалектическая логика — логическое учение диалектического материализма , наука о законах и формах отражения в мышлении развития объективного мира, о закономерностях познания истины.

Диалектическая логика в своём научном выражении возникла как составная часть марксистской философии. Однако её элементы имели место уже в древней, особенно античной, философии, в учениях Гераклита , Платона , Аристотеля и др. В силу исторических обстоятельств в течение длительного периода господствовала формальная логика как единственное учение о законах и формах мышления. Но уже примерно с 17 в. под давлением потребностей развивающегося естествознания в философской мысли начинает сознаваться её недостаточность, необходимость нового учения о всеобщих принципах и методах мышления и познания (Ф. Бэкон , Декарт , Лейбниц и др.). Наиболее яркое выражение эта тенденция в новое время получила в немецкой классической философии . Так, Кант проводил различие между общей и трансцедентальной логикой; последняя, на его взгляд, отличается от первой, т. е. формальной, тем, что она изучает развитие знаний и не отвлекается, подобно ей, от содержания. Особая заслуга в разработке диалектической логики принадлежит Гегелю , давшему её первую всесторонне разработанную систему, проникнутую, однако, идеалистическим взглядом на мир.

Марксистское учение о логике вобрало в себя всё ценное из предыдущего, переработав огромный опыт развития человеческого сознания и обобщив его в строгую науку о познании. Диалектическая логика не отвергает формальную логику, а позволяет уточнить её границы, место и роль в изучении законов и форм мышления. Если формальная логика есть наука о законах и формах отражения в мышлении постоянства, покоя в объективном мире, то специфика диалектической логики — изучение отражения в законах и формах мышления процессов развития , внутренних противоречий явлений, их качественного изменения, перехода одного в другое и т. д.

Предмет исследования диалектической логики - творчески познающее мышление (в его поисковой деятельности и развитии через преодоление постоянно возникающих противоречий); его логические структуры и соотношения их элементов - понятий, суждений, теорий; прогнозирующая функция мышления. Диалектическая логика изучает принципы и закономерности формирования, изменения и развития знания, средства и методы их получения и проверки. Диалектическое исследование мышления предполагает анализ его возникновения и истории развития в результате обобщения истории материальной в духовной культуры. Диалектическая логика изучает всю систему категорий в их гносеологических и логических функциях, а также специфические познавательные категории, принципы и процедуры (например, восхождение от чувственно-конкретного к абстрактному, переход от абстрактного к понятийно-конкретному, соотношение эмпирического и теоретического, приёмы обобщения, идеализации, анализа и синтеза, индукции и дедукции и др.). Следовательно, диалектическая логика изучает не только принципы и категории, равным образом действующие в природе, истории и мышлении, но и такие, которые присущи лишь процессу познания, мышления. Одной из характерных особенностей диалектической логики является то, что она исследует переходы от одной системы знания к другой, более высокой. При этом неизбежно выявляются диалектические противоречия, отражающие как противоречия в самом объекте познания, так и противоречия взаимодействия субъекта и объекта познания, а также противоречивость в самом процессе познания. Особенно острую форму они приобретают на «границах» такой теории, которая исчерпала свои объяснительные возможности, и требуется переход к новой. Этот переход предполагает разрешение противоречий между старой теорией и новой системой фактов. Такое разрешение противоречий не является формализуемой процедурой. Допуская определённую типологию разрешения противоречий, диалектическая логика не определяет однозначно результат разрешения: здесь происходит изменение содержания знания.

Диалектическая логика возможна как наука лишь на основе диалектико-материалистического метода, и в вместе с тем она служит как бы его конкретизацией, изучая законы и формы отражения в мышлении, проявления бесконечности движения в конечном, единства бесконечности и конечности в движении, внутреннего и внешнего и т. п. Центральная задача диалектической логики — исследование того, как выразить в понятиях проявления действия законов диалектики в вещах, предметах и т. п. С этим связана другая основная задача диалектической логики — изучение развития самого мышления. Диалектическая логика выделяет законы и формы развития мышления в ходе развития познания и исторической общественной практики человечества. В качестве общего логического принципа диалектическая логика использует способ восхождения от абстрактного к конкретному (см. Абстрактное и конкретное). Другой общий принцип диалектической логики — единство исторического и логического . Оба принципа внутренне взаимосвязаны, взаимопроникают друг в друга. Диалектическая логика по самому своему существу должна представлять собой систему логических категорий, которая выступает как синтез результатов познавательной и практической деятельности человечества (пример такой системы — «Капитал» Маркса). Лишь во взаимосвязи, т. е. в системе логических категорий, можно отобразить развитие в мышлении и понять развитие самого мышления. Мышление переходит от поверхности предметов, вещей вглубь, к их сущности, и затем постигает и её действительные проявления. При логическом рассмотрении процесс, явление, сторона и т. п. берутся в их развитом, зрелом виде, и это помогает понять как прошлое, существующее в снятом виде в настоящем, так и будущее, поскольку оно уже имеется в настоящем, правда в неразвившемся, зародышевом виде. Таким образом, исследуя отражение в законах и формах мышления процессов развития, диалектическая логика исследует и развитие мышления, система её категорий изменяется по мере исторического развития познания и практики человечества.

Вопрос о системе категорий, в которой последние берутся в порядке субординации, соподчинения, ещё не изучен достаточно, но наиболее вероятным и плодотворным представляется подход, соответствующий принципу единства логического и исторического, движения знаний от явлений к сущности, от простого к сложному и т. д. На эту сторону обращал внимание Ленин, внёсший огромный вклад в разработку диалектической логики.

В современной науке большую роль играют формализованные логические системы и содержательные формально-логические теории, изучающие отдельные стороны и задачи мышления. Диалектическая логика есть тот общий логический базис человеческого познания, та общая логическая теория, с позиций которой можно и должно объяснять все частные и конкретные логические теории, их значение и роль.

ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ЛОГИКА - логическое учение диалектического материализма, наука о законах и формах отражения в мышлении развития и изменения объективного мира, о закономерностях познания истины. Д.л. в своём научном выражении возникла как составная часть марксистской философии. Однако её элементы имели место уже в древней, особенно античной, философии, в учениях Гераклита, Платона, Аристотеля и др. В силу исторических обстоятельств в течение длительного периода господствовала формальная логика как единственное учение о законах и формах мышления. Но уже примерно с XVII в. под давлением потребностей развивающегося естествознания и философии начинает осознаваться её недостаточность, необходимость иного учения о всеобщих принципах и методах мышления и познания (Ф. Бэкон, Декарт, Лейбниц и др.).

Наиболее яркое выражение эта тенденция получила в немецкой классической философии (Кант, Гегель). Учение о логике XX века вобрало в себя всё ценное из предыдущего, переработав огромный опыт развития человеческого знания и обобщив его в строгую науку о познании. Д.л. не отбрасывает формальную логику, а лишь очерчивает её границы как необходимой, но неисчерпывающей формы логического мышления. В Д.л. неразрывно связаны учение о бытии и учение об его отражении в сознании, она - содержательная логика. И поскольку мир находится в постоянном движении и развитии, то и формы мышления, понятия, категории должны основываться на принципе развития, иначе они не смогут быть идеальными формами объективного содержания. Поэтому центральная задача Д.л. состоит в исследовании того, как выразить в человеческих понятиях движение, развитие, внутренние противоречия явлений, их качественное изменение, переход одного в др. и т.д., в исследовании диалектической сущности логических категорий, их подвижности, гибкости, «доходящей до тождества противоположностей» (В.И. Ленин).

Др. основная задача Д.л. - изучение процесса становления, развития самого познания. Д.л. базируется на истории познания, она есть обобщённая история развития человеческого мышления и исторической практики общества. Законы познания с точки зрения Д.л. - это законы развития мысли от внешнего к внутреннему, от явлений к сущности, от сущности менее глубокой к сущности более глубокой, от непосредственного к опосредствованному, от абстрактного к конкретному, от относительных истин к истине абсолютной. В Д.л. преодолевается то расщепление анализа и синтеза, индукции и дедукции, эмпирического и теоретического на самостоятельные формы познания, которое было характерно для предыдущих учений о познании; эти, как и др. формы познания, исследуются ею в высшем синтезе, в виде взаимопроникающих противоположностей. В качестве общего логического принципа в Д.л. имеет очень большое значение способ восхождения от абстрактного к конкретному, в к-ром наиболее полно воплощено единство исторического и логического. Д.л. строится как система логических категорий, в к-рых синтезируются результаты познавательной и практической деятельности человечества.

Д.л. есть тот общий логический базис человеческого познания, та общая логическая теория, с позиций которой можно и должно объяснять все частные и конкретные логические теории, их значение и роль.

Использованы материалы кн.: Психолого-педагогический словарь. / Сост. Рапацевич Е.С. – Минск, 2006, с. 177-178.