(1976), Государственной премии РФ (2001) и премии Президента РФ. Член ВКП(б) с 1942 года .

Биография

Сведения из официальной биографии Гранина были опровергнуты литературоведом Михаилом Золотоносовым, который обнаружил, что в архивных документах, обнародованных в общедоступном электронном банке документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» сообщается, что на Кировском заводе Гранин был заместителем секретаря комитета ВЛКСМ , в армию в 1941 году вступил не рядовым, а был направлен в звании старшего политрука , впоследствии служил комиссаром 2-го отдельного ремонтно-восстановительного батальона (сформирован 2 мая 1942 ), сведения же о службе командиром танковой роты и награждениях орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени не подтверждаются .

Впрочем, как уточняет Золотоносов, в наградном листе написано, что Гранин участвовал в боях под Псковом в 1941 году и был дважды ранен. Данные о вступлении в ВКП(б) в изученных литературоведом документах расходятся - в наградном листе указан 1940 год, но согласно личному делу из ЦГАИПД СПб , кандидатом в члены партии он стал лишь в 1941 на Кировском заводе.

Был членом редакционной коллегии журнала «Роман-газета ». Был инициатором создания ленинградского общества «Милосердие». Президент Общества друзей Российской национальной библиотеки ; председатель правления Международного благотворительного фонда им. Д. С. Лихачёва . Член Всемирного клуба петербуржцев .

В возрасте 95 лет выступил в немецком Бундестаге перед депутатами и канцлером о блокаде Ленинграда и войне .

Творчество

Петербургский писатель Михаил Золотоносов обвинил Гранина в подтасовке биографии, искажении фактов .

В романе «Мой Лейтенант », действие в котором происходит в июле 1941 года, писатель неоднократно упоминает приказ «Ни шагу назад! », вышедший в реальности в июле 1942 года.

Напишите отзыв о статье "Гранин, Даниил Александрович"

Примечания

2. Золотоносов М. // Петербургская интернет-газета «Фонтанка». - 2014. - 21 апреля. В этом же выпуске опубликованы комментарии Даниила Гранина, который настаивал на том, что в Красную армию он поступил рядовым, но признал, что в августе 1942 служил комиссаром в тылу.
3. Золотоносов М. Н. Политрук оказался вдруг // Журнал «Город 812». - 2014. - № 14. - С. 36-39.
4. Золотоносов М. // «812» online. - 2014. - 22 апреля.
6. Золотоносов М. // «Литературная Россия». - 2010. - № 22. - 28 мая.
7. (рус.) . Deutsche Welle (27 января 2014). Проверено 28 января 2014.
8. // Российская газета. - 2014. - 27 января.
13. . ОБД «Подвиг Народа» . Проверено 17 мая 2014.
14. в электронном банке документов «Подвиг Народа »
17. (недоступная ссылка - история ) . Радио Эхо Москвы, Санкт-Петербург (20 октября 2008). Проверено 25 октября 2008.
18. . Государственный Эрмитаж (2005). Проверено 25 октября 2008. .
19. Газета «Книжное обозрение». - 2013. - № 25-26.
22. Мягков, М. .
23. Золотоносов, М. Н. // Литературная Россия. - 2010. - 28 мая. - № 22.
24. Кашин, О. // Свободная пресса. - 2014. - 23 апреля.
25. Михаил Золотоносов. // Литературная Россия. - 2014. - № 38 .

Литература

• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. - М . : РИК «Культура», 1996. - XVIII, 491, с. - 5000 экз. - ISBN 5-8334-0019-8 .
• Золотоносов М. Н. // Литературная Россия. - 2010. - 28 мая. - № 22.
• Сокращённый вариант статьи М. Золотоносова в «Литературной России»: Золотоносов М. Н. // «812» online. - 2010. - 3 июня.

Ссылки

Первая премия Вторая премия Третья премия За вклад в литературу / За честь и достоинство * посмертно

Отрывок, характеризующий Гранин, Даниил Александрович

– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l"honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l"honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l"honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d"honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.

Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.

Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.

На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».

Даниил Гранин: Кто-то смиряется, что есть вещи, которые непостижимы. А кто-то мучается, стремясь постичь, в чем смысл жизни. Фото: Юрий Белинский / ТАСС

"Я прочел воспоминания Альберта Шпеера, где он не постеснялся рассказать о своей дружбе с Гитлером. В его строчках проглядывает сочувствие к вождю Третьего рейха. С одной стороны, я понимаю признательность Шпеера по отношению к Гитлеру в начале его карьеры - фюрер дал ему возможность стать главным архитектором Рейха...

Но ведь потом, когда Шпеер стал министром вооружения Германии, его подземные заводы изготавливали не только вооружение, но и газовые камеры. Он же не мог этого не знать. Он видел наших пленных, которые работали на этих заводах в тяжелейших условиях. Но...

Двадцать лет сидел Шпеер в Шпандау. За это время многое изменилось в Германии. Страна прошла денацификацию, Гитлер был признан человеком, ввергнувшим свою страну в беду. Но, несмотря ни на что, Шпеер ничего не переоценивает - он по-прежнему верен своему вождю и спустя 20 лет после окончания Второй мировой войны...

Мы побороли идеализм и относимся к жизни прагматично, корыстно. Даже в церковь люди просят приходить. Мы не благодарим за чудо природы, за чудо жизни

Всего этого я понять не могу. Могу признать: Шпеер был действительно талантливым архитектором. И поэтому неизбежно вновь возникает пушкинский вопрос: как талант совмещается со злодейством?".

О Сталине и миллионах

"... Но у меня другой вопрос: а правильно ли, что у нас ничего не осталось от Сталина? Вы же понимаете, я ни в коем случае не защищаю культ, не мечтаю о его возрождении, но как бы мы ни относились к Сталину, эту страницу нашей истории нельзя выжигать, вычеркивать. С ней связана судьба многих миллионов - значит, вычеркиваются и они. А ведь мы были воодушевлены, верили в то, что оказалось утопией.

Я помню, как впервые оказался с товарищами за границей году в 56-м. Мы шли по Парижу в широких штанах, в пиджаках с огромными плечами, в кепках. Шли с чувством превосходства...

И потом, запреты ведь только создают феномен "запретного плода". Знаете, как-то я был в гостях в одном грузинском доме. Посидели, поговорили, а потом хозяин дома позвал в сад. А там будка с электромотором. Хозяин включил его, и из ямы вырос... памятник Сталину! Из-под земли!"

О разнице между фашизмом и коммунизмом

"Шпеер едва ли не исключение - фашизм за все годы своего существования в области искусства и культуры не создал ничего существенного. Вы не вспомните ни одной замечательной книги, ни фильма, ни музыкального произведения. Почему же фашизм оказался бесплоден? Не знаю... Я могу вам задать другой вопрос: а почему мы в годы жестокой цензуры, сталинизма смогли создать и великолепную музыку, и интересную литературу, и поэзию, и кино, и театр - то, что осталось и что пользуется сегодня успехом?..

Все-таки есть большая разница между расовой теорией ненависти и нашей коммунистической идеологией, в которой нет ничего преступного, напротив, в ней есть мечта о справедливости... Так или иначе, утопии необходимы. Как надежда.

Я Сталина не могу понять. Вы знаете, что он был книгочеем? Читал Толстого, Чехова, Достоевского, Анатоля Франса, авторов непростых. И при этом оставлял пометки на полях. Это любопытно: человек, пишущий на полях, он ведь делает это для себя, не для кого-то. Значит, он размышлял над книгами, которые читал. И трудно себе представить, как это возможно: читать "Воскресение" Толстого, а потом приходить в Кремль и подписывать расстрельные списки?"

О выступлении в бундестаге три года назад

"Было очень странное, многослойное ощущение... Я - один перед всей Германией. Не перед бундестагом, а именно перед Германией. Я из Ленинграда, который Гитлер хотел уничтожить...

Моя ненависть к немцам изживалась на протяжении многих лет. В Германии издали практически все мои книги, было немало встреч, конференций и в той Германии, и в этой, у меня там появилось много друзей. И я давно понял, что, во-первых, ненависть - тупиковое чувство, оно никуда не ведет. А во-вторых, у нас своих грехов хватает.

Но когда я стоял перед депутатами бундестага, то поймал себя на мысли, что никто из них не был на фронте, это все дети или внуки фронтовиков. И вспомнил свой первый приезд в Германию, это было году в 55-м. Когда я шел по улицам Берлина, видел людей своего возраста и старше и думал: "Боже мой, это же встреча промахнувшихся!"

О блокаде Ленинграда

"Почему Гитлер так и не вошел в город? Точного ответа на этот вопрос нет.

Одна из высказанных официально гипотез - Гитлер понимал, что город не получится истребить физически, слишком он велик, и на улицах не смогли бы маневрировать танки. Но только ли это было причиной нерешительности фюрера? А ведь он был именно нерешителен - несколько раз приезжал сюда, колебался, обещал своим генералам, что "через неделю обязательно". Но так и не отдал приказа наступать.

Мне кажется, что очень важный мотив таков: все города Европы капитулировали перед немецкой армией. И Гитлер ощущал себя непобедимым: раз его армия подошла к городу, он тотчас же сдается. Вот и от Ленинграда он ждал, когда тот выкинет белый флаг...

Я воевал, всю жизнь прожил, ощущая себя победителем, а теперь должен кому-то что-то объяснять. Я имею право ходить там с поднятой головой, а не оправдываясь..."

О чуде победы и Пушкине

"Все, что касается личных воспоминаний о блокадных буднях, приобретает особую ценность. Сегодня блокаду умело украсили героизмом, бескорыстием, состраданием и т.д. Все это было, безусловно, но если говорить только об этом, то исчезает ужас блокадной жизни.

Но самое интересное все-таки - почему я и возвращаюсь постоянно к военной теме - это феномен нашей победы. Можно ли понять: как случилось, что, обреченные потерпеть поражение, мы тем не менее победили? Ведь была отдана вся Украина, вся Белоруссия, большая часть России, люди погибали безо всякого утешения, надежды, что их смерть не напрасна. И все-таки страна выстояла. Почему?

Бывая в Германии, я встречался с тогдашним канцлером Гельмутом Шмидтом и спрашивал его: "Почему вы проиграли войну?" Он не мог ответить, кроме как: "Потому что Америка вступила". Но США в войну вступили, как известно, уже после Сталинграда. Тогда где искать причину?

Однажды прочитал статью митрополита Илариона, в которой он сказал, что наша победа - это чудо. Вначале меня это возмутило: "А как же мы? Ведь чудо без участия людей совершается само собой. И получается, героизм народа здесь ни при чем?"

Но потом я вспомнил Пушкина. "Гроза двенадцатого года/ Настала - кто тут нам помог?/ Остервенение народа, / Барклай, зима иль русский Бог?" Это признание Пушкина - тоже о том, что в общем-то только рационально объяснить нашу победу недостаточно. И гений Пушкина чувствует это лучше историков".

Об отношении Европы к России

"Нас всегда боялись, поэтому ненавидели. Но это и понятно. Страны Европы жили и развивались во взаимосвязи друг с другом. Мы же всегда жили замкнутой жизнью, выезд и из царской России был большой проблемой (до Петра I россияне редко стремились путешествовать, в конце восемнадцатого века "гайки завинтил" Павел I, при Николае I пребывание за границей более 5 лет приравнивалось к госпреступлению. - Ред.)...

И тем не менее сейчас я не представляю себе Европы без России. Нас, конечно, могут считать Евразией, но хочет это признать Европа или нет, все заметные события в европейской жизни последних времен были связаны с Россией... И несмотря на обостренно враждебное к нам сегодня отношение, Россия продолжает жить вместе со всем миром".

О любви в жизни и книгах

"В последнее время пишут не столько про любовь, сколько про ее вырождение. Любовь отодвинули бог знает куда - вначале деньги, потом власть, карьера. А любовь для них слишком требовательное, слишком утомительное, сложное чувство, над которым надо работать...

Мне хотелось создать старомодную книжку. Про любовь. Про то бескорыстное чувство, переживая которое ты понимаешь, кто ты такой, на что ты способен, каким ты можешь быть...

Может быть, сегодня об этом глупо, нелепо говорить, но мне все равно... Я знаю одно: русская литература все-таки создавалась на любви. Это было ее главное свойство. Помните, у Толстого в "Анне Карениной" Кити с Левиным объясняются с помощью фраз, состоящих из первых букв слов. И они друг друга понимают. Как это может быть? Это мистика! Магия любви.

Вы знаете, что такое любовь - для меня наглядно изобразил Шагал в своей картине "Прогулка". Веришь, что, когда человек влюблен, он способен на все, для него нет ничего невозможного!

С любовью можно все преодолеть. Любая гравитация преодолима".

О необъяснимом

"Понимаете, мы всегда хотим подвести некую черту, добиться какого-то четкого ответа, результата, вердикта: "это вот так..." Но у меня нет однозначных ответов на многие вопросы. Все слишком сложно...

Хочется, чтобы все было понятно? Это ужасно! Ведь скучно жить, когда все понятно!"

О вере

"Я и не атеист, и не верующий, но я верю в то, что жизнь вообще - это чудо. Сегодня физики и астрофизики говорят: Вселенная - результат творения. О чуде жизни говорят и биологи.

Я знал и любил одного из наших великих ученых Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского (биография одного из основателей популяционной и эволюционной генетики легла в основу документального романа Гранина "Зубр". - Ред.). Когда ему задавали вопросы: "Как возникла жизнь на Земле, есть ли Бог", он отвечал: "Это не наше дело".

Мы и в самом деле слишком мало знаем и мало что сможем узнать для того, чтобы найти ответ на эти вопросы. Кто-то смиряется перед тем, что есть вещи, которые для нас непостижимы. А кто-то мучается, стремясь постичь, в чем же смысл жизни".

О смыслах жизни

"Мы побороли идеализм и теперь относимся к жизни прагматично, корыстно. И ведь даже в церковь люди приходят просить: "Господи, помилуй, спаси нас от греха, помоги, чтобы моя жена выздоровела, дай мне возможность достичь того-то и того"... Но они не молятся: "Господи, спасибо тебе за то, что я могу смеяться, за то, что я могу иметь детей, могу любить, наслаждаться теплом солнца"...

Мы не благодарим за чудо природы, за чудо жизни, не воспринимаем это как нечто таинственное. А это все очень важное, чему не учат ни в школе, ни в храме".

Что делать?

"Наслаждаться жизнью. Знаете, недавно я тяжело болел, лежал без сознания неделю, врачи поставили на мне крест, и друзья уже приходили попрощаться со мной. Я был обречен. Почему я выздоровел? Не знаю. И врач не понимает. Но это случилось, и я благодарен судьбе за это".

Девушки, паровозы и ни одного немца

Режиссер Федор Попов о том, как Даниил Гранин участвовал в съемках фильма о блокаде

Режиссер Федор Попов взялся за реализацию военно-исторического проекта "Коридор бессмертия". Фильм, основанный на реальных событиях, расскажет о том, как в феврале 1943 года жители блокадного Ленинграда за 17 дней построили железную дорогу длиной 33 километра, соединившую город с Большой землей. Шлиссельбургскую магистраль называли красиво - "Дорога Победы", но у самих железнодорожников она "славилась" как "коридор смерти". Восстановить историческую справедливость взялся писатель Дмитрий Каралис. Федор Попов рассказал нам о том, как снимается военное кино, в котором есть девушки, паровозы и ни одного немца, и какое участие в съемках фильма принимал Даниил Гранин

Гранин читал сценарий "Коридора бессмертия", и первая его реакция, которую я помню: "Девочки настоящие, я знал таких".

Я не спрашивал Даниила Александровича, надо ли показывать правду о блокаде в художественном кино или нет. Просто потому, что у меня есть своя позиция по этому поводу.

Конечно, все мы знаем, что такое блокада, сегодня многие факты доступны. И не только о людоедстве, предполагаемых ром-бабах в Смольном или коррупции. Но мне интересно не в грязи копаться, а рассказывать о тех простых людях, благодаря которым и была выиграна война. Говорить о простых истинах, если хотите. Да, блокада. Да, страшно. Да, смерть стала обыденностью.

И как говорил нам Гранин, война - не время для сантиментов, отношения были жесткими, резкими.

Но вот один февральский день 1943 года - солнце светит, предощущение весны, прибавили карточки, пошел первый трамвай, девушки говорят о том, как здорово было бы сходить в филармонию. Одна из героинь влюбляется... Что бы ни было - жизнь продолжалась. Для меня важно рассказывать не про то, что человек способен на подлость, а о том, что человек способен на жертву и героизм. И судя по нашим с Даниилом Александровичем разговорам, мы с ним не расходились во мнениях.

Я был несколько раз у него дома, он приезжал к нам на один из первых съемочных дней - в декабре 2015 года. Помню, был очень холодный день. Даниил Александрович замерз. Мы с Дмитрием Каралисом зашли с ним в ресторан согреться. Он тогда нас спросил: "А вы знаете, чем отличается блокадный Ленинград от сегодняшнего Петербурга?" Мы с Каралисом не нашлись что ответить. И он сказал: "Тишиной".

Он прожил долгую жизнь и в войну был уже достаточно взрослым человеком, поэтому его воспоминания более качественные, что ли, чем тех, кто пережил блокаду в детском возрасте. Но редкость его еще и в том, что, как крупный писатель, он обладал даром осмысления.

Для меня как кинематографиста очень важны были те детали блокадного быта, о которых Даниил Александрович нам рассказывал.

Как вели себя люди, как одевались. Как закутывались кто во что горазд, как валенки были большой редкостью, и хорошо, если удавалось добыть их, пусть и большего размера. Помню, в последний раз - мы были у него в конце мая - я показал Даниилу Александровичу снятый материал, и он обратил внимание, что у нас в кадре пару раз прикуривали от спички. Он заметил, что спички были дефицитом, поэтому в ходу больше были зажигалки. После этого у нас были досъемки в павильоне, и я реквизиторам дал задание найти зажигалки того времени.

Вообще Даниил Александрович был очень интересным человеком. С одной стороны - аскет, а с другой - ценил качество жизни.

В его старой, такой петербургской квартире у Ленфильма, заполненной книгами, было уютно. Меня в нем поражало, насколько взвешенна его речь, как тщательно подбирал он слова, ничего лишнего. И при этом - озорной глаз. Вот таким он был - немного колючим и озорным.

Однажды, год назад, я приехал к нему в гости с редактором, молодой девушкой. И я почувствовал, что он это отметил, глаз у Даниила Александровича блестел!

Многие устают к 30-40 годам. А он был полон жизни. И поэтому когда я узнал, что Гранин ушел от нас, первая реакция: как неожиданно. 98 лет и - неожиданно!

Странно, казалось бы.

Но в том-то и дело, что не важно, как он двигался, даже как он себя чувствовал, насколько физически он был слаб. Главное - характер. И в свои 98 лет он был по-прежнему молодым, озорным, и в то же время, очень глубоким человеком.

Даниил Александрович Гранин (настоящая фамилия - Герман ; 1 января 1919, с. Волынь, Курская губерния, РСФСР - 4 июля 2017, Санкт-Петербург, Россия) - русский писатель, киносценарист, общественный деятель. Участник Великой Отечественной войны. Герой Социалистического Труда (1989). Лауреат Государственной премии СССР (1976), Государственной премии РФ (2001, 2016) и премии Президента РФ (1998). Почётный гражданин Санкт-Петербурга (2005).

Биография

Родился 1 января 1919 года в посёлке Волынь (ныне Курская область), по другим данным - в Саратовской области, в семье лесника Александра Даниловича Германа и его жены Анны Бакировны.

Согласно официальной биографии, в 1940 году окончил электромеханический факультет Ленинградского политехнического института, работал инженером на Кировском заводе. Оттуда ушёл на фронт в составе дивизии народного ополчения, воевал на Лужском рубеже, затем на Пулковских высотах, на фронте в 1942 году вступил в ВКП(б). Затем был откомандирован в Ульяновское танковое училище, воевал в танковых войсках, последняя должность на фронте - командир роты тяжёлых танков.

Сведения из официальной биографии Гранина были опровергнуты литературоведом Михаилом Золотоносовым, который обнаружил, что в архивных документах, обнародованных в общедоступном электронном банке документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», сообщается, что на Кировском заводе Гранин был заместителем секретаря комитета ВЛКСМ, в армию в 1941 году вступил не рядовым, а был направлен в звании старшего политрука, впоследствии служил комиссаром 2-го отдельного ремонтно-восстановительного батальона (сформирован 2 мая 1942), сведения же о службе командиром танковой роты и награждениях орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени не подтверждаются.

Впрочем, как уточняет Золотоносов, в наградном листе написано, что Гранин участвовал в боях под Псковом в 1941 году и был дважды ранен. Данные о вступлении в ВКП(б) в изученных литературоведом документах расходятся - в наградном листе указан 1940 год, но согласно личному делу из ЦГАИПД СПб, кандидатом в члены партии он стал лишь в 1941 году на Кировском заводе.

С 1945 по 1950 год работал в Ленэнерго и научно-исследовательском институте. В дальнейшем - профессиональный литератор. Секретарь, с 1965 года второй секретарь, в 1967-1971 годах первый секретарь Ле­нин­град­ско­го от­де­ле­ния СП РСФСР. В качестве одного из руководителей ленинградской писательской организации, по мнению Золотоносова, лично ответственен за осуждение И. А. Бродского на судебном процессе 1964 года.

Избирался народным депутатом СССР (1989-1991). В 1993 году подписал «Письмо сорока двух».

Был членом редакционной коллегии журнала «Роман-газета». Был инициатором создания ленинградского общества «Милосердие». Президент Общества друзей Российской национальной библиотеки; председатель правления Международного благотворительного фонда им. Д. С. Лихачёва. Член Всемирного клуба петербуржцев.

В возрасте 95 лет в 2014 году выступил в немецком Бундестаге перед депутатами и канцлером о блокаде Ленинграда и войне.

Творчество

Печататься начал в 1949 году. Основное направление и тема произведений Гранина - реализм и поэзия научно-технического творчества - здесь сказывается техническое образование Гранина, практически все его произведения посвящены научным изысканиям, поиску, борьбе между ищущими, принципиальными учёными и людьми недаровитыми, карьеристами, бюрократами.

• роман «Искатели» (1954)
• роман «Иду на грозу» (1962)
• Роман «После свадьбы» (1958) посвящён судьбе молодого изобретателя, посланного комсомолом на работу в деревню. Все три романа инсценировались для театра, по ним сделаны одноимённые фильмы («Искатели» (1956), «После свадьбы» (1962), «Иду на грозу» (1965)).
• Рассказы и повести «Победа инженера Корсакова» (опубликована в 1949 под названием «Спор через океан»), «Вариант второй» (1949), «Ярослав Домбровский» (1951), «Собственное мнение» (1956).
• Книги очерков о поездках в ГДР, Францию, на Кубу, в Австралию, Англию - «Неожиданное утро» (1962) и «Примечания к путеводителю» (1967);
• Рассказ «Дом на Фонтанке» (1967), повесть «Наш комбат» (1968), раздумья о «Медном всаднике» А. С. Пушкина - «Два лика» (1968).
• Художественно-документальные произведения: «Эта странная жизнь» (1974, о биологе А. А. Любищеве), «Клавдия Вилор» (1976, Государственная премия СССР), роман «Зубр» (1987, о судьбе биолога Н. В. Тимофеева-Ресовского), «Блокадная книга», ч. 1 -2 (1977-1981, совместно с А. М. Адамовичем).
• В романе «Картина» (1979) и в повести «Неизвестный человек» (1990) затронуты проблемы сохранения исторической памяти, предпринят анализ состояния человека, теряющего своё место в социальной иерархии.
• «Повесть об одном учёном и одном императоре» - биография Араго (1991).
• Шпионский роман «Бегство в Россию» (1994).
• Повесть «Оборванный след» - о жизни учёных в современной России (2000).
• Эссе «Страх » - о преодолении тоталитаризма и коммунизма.

Семья

Жена - Римма Михайловна Майорова (1918-2004). Дочь Марина (род. 1945).

Библиография

Собрания сочинений

• Собрание сочинений в восьми томах. - СПб.: Вита Нова, 2009.
• Собрание сочинений в пяти томах. - М.: Терра - книжный клуб, 2008.
• Собрание сочинений в пяти томах. - М.: Вагриус, 2007.
• Собрание сочинений в трёх томах. - М.: Любимая Россия, 2006. - 1 500 экз.
• Собрание сочинений в четырёх томах. - Л.: Художественная литература, 1978-1980. - 100 000 экз.
• Собрание сочинений в пяти томах. - Л.: Художественная литература, 1989-1990. - 100 000 экз.
• Избранные произведения в двух томах. - Л.: Художественная литература, 1969. - 150 000 экз.

Отдельные произведения и сборники

• «Победа инженера Корсакова » - Л.: Советский писатель, 1950. - 15 000 экз. (повесть о научном превосходстве СССР над США)
• «Спор через океан» (повесть) » - М.: Правда, 1950. - 150 000 экз.
• «Ярослав Домбровский » - М.: Молодая гвардия, 1951. - 15 000 экз. (историческая повесть)
• «Новые друзья » - М.: Молодая гвардия, 1952. (рассказы о строителях Куйбышевской ГЭС)
• «Искатели » (роман) - Л.: Советский писатель, 1955. - 90 000 экз.
• «Собственное мнение » (повесть-притча о двуличии советского технократа).
• «После свадьбы » (роман) - Л.: Советский писатель, 1959. - 30 000 экз.
• «В нашем городе » (фотоочерк) - Л.: Лениздат, 1958. - 15 000 экз.
• «Иду на грозу » - М.: Гослитиздат, 1962. - 500 000 экз.
• «Неожиданное утро » - Л.: Советский писатель, 1962. - 50 000 экз.
• «Остров молодых » (рассказы о Кубе). - Л.: Лениздат, 1962. - 30 000 экз.
• «Генерал коммуны » - М.: Советская Россия, 1965. - 50 000 экз.
• «Месяц вверх ногами » - Л.: Лениздат, 1966. - 115 000 экз.
• «Примечания к путеводителю » - Л.: Советский писатель, 1967. - 30 000 экз.
• «Наш комбат » (повесть о войне)
• «Кто-то должен » (повесть об учёных и их моральном выборе) - Л.: Советский писатель, 1970. - 30 000 экз.
• «Неожиданное утро » (очерки) - Л.: Лениздат, 1970. - 100 000 экз.
• «Сад камней » (сборник) - М.: Современник, 1972. - 75 000 экз.
• «До поезда оставалось три часа » - Л.: Советский писатель, 1973. - 50 000 экз.
• «Дождь в чужом городе » - Л.: Художественная литература, 1977. - 50 000 экз.
• «Эта странная жизнь » - М.: Советская Россия, 1974. - 100 000 экз. (документальная биографическая повесть об А. А. Любищеве)
• «Прекрасная Ута » - М.: Советская Россия, 1974. - 75 000 экз.
• «Однофамилец » (повесть, герой которой, инженер, встречает некоего молодого человека - будто бы самого себя, но в юности, когда он подвергался несправедливой критике)
• «Выбор цели » (повесть) - Л.: Советский писатель, 1975. - 30 000 экз.
• «Клавдия Вилор » (документальная проза) - М.: Советская Россия, 1977. - 100 000 экз.
• «Блокадная книга » (документальная проза, хроники блокады Ленинграда; в соавторстве с Алесем Адамовичем, на издание этой книги в Ленинграде был наложен запрет. Впервые часть её была напечатана с купюрами в 1977 году в журнале «Новый мир», а в Ленинграде книга вышла только в 1984 году после смены партийного руководства города и переезда Г. В. Романова в Москву)
• «Обратный билет » (повести) - М.: Современник, 1978. - 30 000 экз.
• «Повести » - М.: Художественная литература, 1979. - 2 495 000 экз.
• «Картина » (роман) - Л.: Советский писатель, 1980. - 80 000 экз.
• «Место для памятника » - М.: Известия, 1982. - 240 000 экз.
• «Два крыла » (публицистика) - М.: Современник, 1983. - 50 000 экз.
• «Ещё заметен след » - Л.: Советский писатель, 1985. - 200 000 экз.
• «Тринадцать ступенек » (сборник) - Л.: Советский писатель, 1984. - 100 000 экз.
• «Река времён » - М.: Правда, 1985. - 500 000 экз.
• «Выбор цели » - Л.: Советский писатель, 1986. - 200 000 экз.
• «Ленинградский каталог » - Л.: Детская литература, 1986. - 100 000 экз.
• «Зубр» - М.: «Известия», 1987. - 300 000 экз. (документальный биографический роман о Н. В. Тимофееве-Ресовском)
• «Неожиданное утро » - Л.: Лениздат, 1987. - 200 000 экз.
• «О наболевшем » - Л.: Советский писатель, 1988. - 100 000 экз.
• «Милосердие » - М.: Советская Россия, 1988. - 50 000 экз.
• «Чужой дневник » - М.: Современник, 1988. - 100 000 экз.
• «Точка опоры » - М.: АПН, 1989. - 100 000 экз.
• «Наш комбат » - М.: Правда, 1989. - 300 000 экз.
• «Наш дорогой Роман Авдеевич » - Л.: СП «Совиттурс», 1990. - 100 000 экз. (сатира на Григория Романова)
• «Неизвестный человек »
• «Повесть об одном учёном и одном императоре »
• «Запретная глава » - Л.: Советский писатель, 1991. - 100 000 экз.
• «Бегство в Россию » - М.: Новости, 1995. - 10 000 экз. (документальное повествование о Джоэле Баре и Альфреде Саранте)
• «Страх » (эссе)
• «Оборванный след » (повесть)
• «Вечера с Петром Великим » (исторический роман, экранизирован)
• «Жизнь не переделать » - М.: Центрполиграф, 2004. - 10 000 экз.
• «Священный дар » - СПб.: Алетейя, 2007
• «Причуды моей памяти » (воспоминания) - М.: Центрполиграф, 2009
• «Всё было не совсем так » (размышления, написанные в виде кратких заметок, собранных на протяжении всей жизни, описывающих его детство, родных, друзей, главные события послевоенных лет и современную действительность)
• «Мой лейтенант » (роман)
• «Три любви Петра Великого »
• «Заговор » - М.: Олма медиа групп, 2012. - 4 000 экз.
• «Два лика » - СПб.: Звезда, 2013. - 1 000 экз.
• «Человек не отсюда » - СПб.: Лениздат, 2014. - 7 000 экз.

Экранизации

1. 1956 - Искатели
2. 1962 - После свадьбы
3. 1965 - Иду на грозу
4. 1965 - Первый посетитель
5. 1974 - Выбор цели
6. 1978 - Однофамилец
7. 1979 - Дождь в чужом городе
8. 1985 - Картина
9. 1985 - Кто-то должен…
10. 1987 - Поражение
11. 2009 - Читаем «Блокадную книгу»
12. 2011 - Пётр Первый. Завещание

Награды

• Герой Социалистического Труда (1 марта 1989 года),
• Орден Святого апостола Андрея Первозванного (28 декабря 2008 года) - за выдающийся вклад в развитие отечественной литературы, многолетнюю творческую и общественную деятельность .
• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (1 января 1999 года) - за заслуги перед государством и большой вклад в развитие отечественной литературы .
• Орден Александра Невского (21 декабря 2013 года) - за вклад в развитие отечественной литературы и многолетнюю общественную деятельность .
• Два ордена Ленина (16 ноября 1984 года; 1 марта 1989 года),
• орден Отечественной войны II степени (1985),
• Орден Трудового Красного Знамени (28 октября 1967 года),
• Орден Дружбы народов (2 января 1979 года),
• Орден Красной Звезды (2 ноября 1942) - за образцовое выполнение боевых заданий командования фронтом по восстановлению и ремонту боевой техники ,
• Крест ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия» I класса - Офицерский Крест (ФРГ),
• медали.
• Почётный гражданин Санкт-Петербурга (2005 год).
• Орден святого благоверного князя Даниила Московского II степени (2009 год).
• Медаль «Маршал Баграмян» Министерства обороны Республики Армения (2013 год).
• Почётный член РАХ
• Почетный доктор СПбГУП с 1997 года
• Именем Гранина названа малая планета Солнечной системы номер 3120.
• В октябре 2008 года получил в Санкт-Петербурге международную премию за развитие и укрепление гуманитарных связей в странах Балтийского региона «Балтийская звезда» (диплом, нагрудный знак и денежная премия), которой были отмечены также Томас Венцлова, Раймонд Паулс, Ингмар Бергман (премия учреждена в 2004 году Министерством культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации, Союзом театральных деятелей Российской Федерации, Комитетом по культуре Санкт-Петербурга, Всемирным клубом петербуржцев и фондом «Балтийский международный фестивальный центр»)
• Литературная Бунинская премия (2011 год)
• Царскосельская художественная премия (2012 год)
• Первая премия «Большая книга» (2012 год)
• Премия «Лучший роман года» (2013 год, Китай), за книгу «Мой лейтенант»
• Премия имени доктора Фридриха Йозефа Гааза - за особый вклад в укрепление германо-российских отношений (2016 год)
• Премия Президента Российской Федерации в области литературы и искусства
• Премия Правительства Санкт-Петербурга в области литературы, искусства и архитектуры
• Премия имени Гейне
• Премия Министерства обороны Российской Федерации в области культуры и искусства (2016) в номинации «Литературное искусство»
• Государственная премия Российской Федерации за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности 2016 года.

Критика

31 января 2014 года министр культуры Российской Федерации Владимир Мединский в ходе записи передачи «Цена победы» подверг сомнению заявление ведущего радиостанции «Эхо Москвы» о том, что Д. Гранин первым в «Блокадной книге» издания 2013 года обнародовал факты о производстве пирожных в блокадном Ленинграде, назвав это высказывание «враньём». Научный руководитель Российского военно-исторического общества (РВИО) Михаил Мягков рассказал, что советские медиа информировали об этом ещё в ходе войны для нейтрализации пораженческих настроений в стране.

Публицист Олег Кашин, комментируя информацию о подтасовке Д. Граниным фактов из собственной биографии, отметил, что обречены на провал попытки общественного мнения приписать моральный авторитет выходцам из советской партийной номенклатуры. К ней может быть отнесён и Даниил Гранин, который являлся ру­ко­во­ди­телем Ле­нин­град­ско­го от­де­ле­ния Союза писателей РСФСР, народным де­пу­татом СССР, членом бю­ро Ле­нин­град­ско­го об­ко­ма КПСС и Ге­роем Со­ци­а­ли­с­ти­че­с­ко­го труда.

Петербургский писатель Михаил Золотоносов обвинил Гранина в подтасовке биографии, искажении фактов.

Источник : wikipedia.org

Писатель и журналист Михаил Золотоносов сопоставил биографию живого классика Даниила Гранина с вехами жизненного пути Даниила Германа (настоящая фамилия писателя) в годы Великой Отечественной войны. Нестыковки, предъявленные Золотоносовым с документальными подтверждениями, и раньше вызывали вопросы у внимательных читателей. Так, разбирающиеся в воинских знаках отличия удивлялись комиссарским лычкам Даниила Германа-Гранина на архивных снимках периода, когда писатель, по собственным словам, был «окопным» рядовым. Блокадный писатель, которого в январе 2014 года стоя слушал Бундестаг, заявил «Фонтанке», что быть старшим политруком - не зазорно.

Рафаэль Карапетян, ДП

Писатель и журналист Михаил Золотоносов сопоставил биографию живого классика Даниила Гранина с вехами жизненного пути Даниила Германа (настоящая фамилия писателя) в годы Великой Отечественной войны. Нестыковки, предъявленные Золотоносовым с документальными подтверждениями, и раньше вызывали вопросы у внимательных читателей. Так, люди, разбирающиеся в воинских знаках отличия, удивлялись комиссарским лычкам Даниила Германа-Гранина на архивных снимках периода, когда писатель, по собственным словам был «окопным» рядовым. Блокадный писатель, которого в январе 2014 года стоя слушал Бундестаг, заявил «Фонтанке», что быть старшим политруком – не зазорно.

Материал Михаила Золотоносова в журнале "Город 812" "Политрук оказался вдруг":

"В начале апреля в Российской национальной библиотеке открылась выставка, посвященная 95-летию Даниила Гранина, под названием «Солдат и писатель». Я сначала подумал, что создатели выставки решили ответить на вопросы, возникшие после того, как на сайте Министерства обороны (www.podvignaroda.ru) появились документы, касающиеся деятельности Даниила Александровича Германа (настоящая фамилия Гранина) в период Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. Однако – нет. Ответов не появилось.

На специальном стенде в биографической справке «солдатской» части биографии уделено несколько строк. Сведения эти есть и в статье о Гранине в Википедии, и в печатных источниках: Даниил Герман в июле 1941 г. ушел в народное ополчение, отказавшись от брони инженера танкового конструкторского бюро Кировского завода, воевал на Ленинградском фронте в дивизии народного ополчения, в партию вступил в 1942 г., потом был направлен в Ульяновское танковое училище. Войну закончил командиром роты тяжелых танков в Восточной Пруссии (Кузьмичев И.С. Гранин // Русские писатели. ХХ век: Биобиблиографический словарь. М., 1998).

Однако что же мы обнаруживаем на сайте www.podvignaroda.ru? Приведу информацию оттуда (она взята из архивного дела, шифр: Центральный архив Министерства обороны. Ф. 33. Оп. 682525. Ед. хр. 74):

Герман Даниил Александрович, год рождения 1918, ст. политрук, в РККА с 07.1941, место призыва – доброволец.

Наградной лист

ГЕРМАН, Дани<и>л Александрович

Военное звание: старший политрук

Должность, часть: военный комиссар 2-го отдельного ремонтно-восстановительного батальона

Представляется к ордену «Красная Звезда»

1. Год рождения – 1918.

2. Национальность – украинец.

3. С какого времени состоит в Красной Армии – с июля 1941 г.

4. Партийность – член ВКП(б) с 1940 г.

5. Участие в боях (где и когда) – участник в боях в районе г. Пскова ЛО в 1941 г.

6. Имеет ли ранения и контузии – дважды ранен в 1941 г.

7. Чем ранее награжден (за какие отличия) – орденом «Красная Звезда, за хорошее руководство и политическое воспитание личного состава в боях за Родину.

От руки наискось к пункту 7 приписано: Когда? и Кем? и дважды подчеркнуто. В конце п. 7 в скобках от руки вписано: По Ленфронту не награждался.

8. Каким РВК призван в Красную Армию – вступил добровольно.

I. Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг. Тов. ГЕРМАН, Даниил Александрович, работая комиссаром 2-го ОРВБ, показал себя хорошим организатором личного состава части. Умело руководит социалистическим соревнованием в части, благодаря чему часть из месяца в месяц перевыполняет план по ремонту машин. Отлично организовал в части рационализаторскую работу, где имеет 30 человек отличных рационализаторов, с которыми проводит работу и имеет до 150 рационализаторских предложений, которые этой же частью реализуются. Благодаря инициативе масс ремонтной базой освоено 325 остродефицитных деталей машин, которые дают возможность из месяца в месяц перевыполнять программу.

Благодаря мобилизации масс сверх программы в июле месяце изготовлено 11 походных мастерских, типа «Б», на которых обучают людей, приспособляя их работу к полевым условиям.

За это время подготовил кадр по ремонту боевых машин: КВ – 6 человек, Т-34 – 5 человек, БТ-2 и БТ-5 – 16 человек, в настоящее время обученный кадр самостоятельно ремонтирует машины, прибывшие с поля боя.

Исходя из вышеизложенных заслуг перед Социалистической Родиной, ходатайствую о награждении орденом «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА». ЗАМ. НАЧ-КА АБТВ 42 АРМИИ инженер-полковник Шлепнин (подпись) 1 августа 1942 г.

Представляю к правительственной награде – «Красная Звезда» ЗАМ. КОМАНДУЮЩЕГО 42 АРМИИ ПО АБТВ ПОЛКОВНИК БЕЛОВ (подпись) ВОЕННЫЙ КОМИССАР ОТДЕЛА АБТВ 42 АРМИИ БАТАЛЬОННЫЙ КОМИССАР ЕГОРОВ (подпись) 7 августа 1942 года.

Далее на сайте факсимильно воспроизведен «Приказ войскам Ленинградского фронта № 02325/н от 2 ноября 1942 года. От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение заданий Командования фронтом по восстановлению и ремонту боевой техники НАГРАЖДАЮ: …ОРДЕНОМ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ … 4. Старшего политрука ГЕРМАН Даниила Александровича, военного комиссара 2 ремонтно-восстановительного батальона».

Естественно, сведения о том, что в 1942 году Даниил Герман был старшим политруком, заставили поискать подтверждений этого факта, и они нашлись . Например, еще в 1966 году были опубликованы воспоминания члена СП СССР Николая Дмитриевича Новоселова (1921 – 1969), посвященные писателям, которые пошли в ополчение. Впрочем, Д. Германа среди них не было, потому что он еще не был писателем (хотя два текста в 1937 г. в журнале «Резец» опубликовал). «В политотделе, в лесу близ деревни Танина Гора, только что закончилось совещание. Среди политработников <…> двадцатидвухлетний инструктор политотдела Даниил Герман. Еще совсем недавно мы почти каждый день встречались на Кировском заводе, где молодой инженер Даня Герман был заместителем секретаря комитета комсомола, выступал с интересными статьями на страницах многотиражки. После войны он станет известен как писатель Даниил Гранин» (Новоселов Н.Д. Взвод писателей // Советские писатели на фронтах Великой Отечественной войны. М., 1966).

В 1975 году эти воспоминания были перепечатаны в книге «Ополченцы» (Л.: Лениздат, 1975. С. 124), которая, между прочим, вышла с предисловием самого Д. Гранина. То есть никаких неточностей, надо полагать, мемуары Новоселова не содержали. Гранин в этой книге упоминался еще дважды: «Инструктор политотдела Даниил Герман, выходя с боями из окружения, принял на себя командование подразделением» (там же. С. 141). «Комиссаром полка назначен инструктор политотдела по комсомолу старший политрук Д. А. Г ерман, ныне известный писатель Даниил Гранин» (там же. С. 157).

В результате складывается такая картина. В ВКП(б) Д. Герман вступил в 1940 г. – в отличие от Д. Гранина, который вступил в 1942-м («Коммунистом я ощутил себя на Ленинградском фронте, когда вступил в партию в январе 1942 года». Гранин Д. А. Все было не совсем так. М., 2010. С. 277). Впрочем, согласно личному делу коммуниста Германа Д. А., кандидатом в члены ВКП(б) он стал на Кировском заводе в 1941 г. (ЦГАИПД СПб. Ф. 1728. Оп. 1. Д. 751526).

Если Д. Гранин после окончания Политехнического института оказался простым инженером танкового КБ на Кировском заводе, то Д. Герман был заместителем секретаря комитета комсомола Кировского завода. Поэтому Д. Герман в Кировской дивизии народного ополчения (ДНО) сразу стал – что было вполне закономерно – старшим политруком (звание соответствовало армейскому капитану) и инструктором по комсомолу политотдела дивизии народного ополчения, а простой инженер Д. Гранин пошел в дивизию народного ополчения рядовым, что многократно подчеркнуто в мемуарных книгах «писателя и солдата» Д. Гранина.

«Рядовому интеграл не нужен так, как в супе кал» – было заявлено мне политруком» (Гранин Д. А. Все было не совсем так. М., 2010. С. 62). Рядовой – это, очевидно, мемуарист Д. Гранин, а его унижает тупой и наглый политрук, к которому Д. Гранин испытывает классовую ненависть. Однако парадокс в том, что Д. Герман сам и был политруком, причем старшим.

Или вот, например, с чего начинается книга «Причуды моей памяти». Гранин сравнивает себя, ополченца, с друзьями, которые стали офицерами: «Я не шел ни в какое сравнение с ними, гимнастерка – б/у, х/б (бывшая в употреблении, хлопчатобумажная), на ногах стоптанные ботинки, обмотки, и в завершение синие диагоналевые галифе кавалерийского образца. Так нарядили нас, ополченцев. Спустя много лет я нашел старинную, потемневшую фотографию того дня. Замечательный фотохудожник Валера Плотников сумел вытащить нас троих из тьмы забытого последнего нашего свидания на свет божий, и я увидел себя – в том облачении. Ну и вид, и в таком, оказывается, наряде я отправился на фронт. Не помню, чтобы они смеялись надо мною, скорее они возмущались: неужели меня, как назвал Вадим, вольноопределяющегося, не могли обмундировать как следует! <…> Я сказал, что спасибо и за обмотки, я с трудом добился, чтобы с меня сняли броню и зачислили в ополчение» (Гранин Д.А. Причуды моей памяти. М.; СПб., 2010. С. 9).

На странице 8 этой книги приведена фотография, о которой написано в тексте: на Д. Германе новенькая и вполне стандартная офицерская форма с портупеей, в петлице отчетливо видна «шпала» – так назывался эмалевый прямоугольник капитана или старшего политрука. То есть фотография прямо противоречит тексту и всем намекам (прямо это нигде не сказано) на то, что в дивизии народного ополчения Д. Гранин был рядовым.

Впрочем, научно это называется мистификацией, что в истории культуры, в том числе и в материалах, связанных с Великой Отечественной войной, не редкость . И в конце концов, ничего страшного Д. Гранин не сделал: заменил «старшего политрука» на простого ополченца, видимо рядового, слегка подправив свою биографию в сторону большей «страдательности» и «униженности». При этом, как свидетельствуют документы, Даниил Герман в 1941 г., будучи старшим политруком, участвовал в боях в районе Пскова, был дважды ранен, т. е. пролил кровь за Родину и ни за чьей спиной не прятался. Чего же тут стыдиться?

Из всей суммы фактов, сообщенных Даниилом Граниным в мемуарах и интервью, следует, что дивизия народного ополчения отступала, во время отступления старший политрук Д. Герман даже покомандовал полком в ее составе, но потом все просто разбежались: «17 сентября 41-го мы просто ушли в Ленинград с позиций с мыслью: «Все рухнуло!» Я, помню, сел на трамвай, приехал домой и лег спать. Сестре сказал: «Сейчас войдут немцы – кинь на них сверху гранату (мы на Литейном жили) и разбуди меня»» (см. интервью: http://www.gordon.com.ua/tv/daniil-granin/). Замечу попутно, что Д. Гранин этим описанием подтвердил выводы историка Марка Солонина о массовом дезертирстве с фронта в первые недели войны (Солонин М. 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война? М., 2008).

В Ленинграде мемуарист, выспавшись, пришел в штаб народного ополчения, сначала – как следует из того же интервью Д. Гордону – его хотели отдать под трибунал, но, поскольку дезертиров было очень много, 18 сентября 1941 г. направили комбатом в отдельный артиллерийско-пулеметный батальон. «Так и получил я бумагу, что назначен командиром батальона. Прибыл с ней в отдельный артпульбат под Шушарами, а там уже есть командир – молодой, кадровый. Я, конечно, свою бумажку ему предъявил (смеется ), и он меня назна... Да нет, просто взял рядовым в пехоту. Так всю блокадную зиму и просидел в окопах (см. об этом же: Гранин Д. А. Причуды моей памяти. С. 394 – 395), а потом меня в танковое училище послали и оттуда уже офицером-танкистом на фронт».

Промежуток между сентябрем 1941 г. и августом 1942 г. остается недокументированным, в книге «Причуды моей памяти» один раз упоминается комбат, допрос пленного немца в конце января 1942 г., сообщается тут же, что «народу в батальоне осталось всего ничего, подкрепление не присылали, три человека перешло к немцам» (С. 286), но без точного указания собственных звания и должности. Все отрывочно, словно пишет контуженный человек, который не в силах отчетливо вспомнить. Правда, почему-то Д. Гранин замечает, что при допросе пленного не присутствовал, но почему рядовой артпульбата должен присутствовать при допросе пленного вместе с комбатом? Не потому ли, что Д. Герман в это время был комиссаром этого батальона? Впрочем, согласно наградному листу, в 1942 г., с января по август, в боевых действиях Д. Герман участия не принимал.

Между тем о романе «Мой лейтенант» Д. Гранин в марте 2011 г. на встрече с читателями в Центральной городской библиотеке им. Маяковского сказал так: «Я не хотел писать про войну, у меня были другие темы, но моя война оставалась нетронутой, она была единственная война в истории Второй мировой войны, которая проходила два с половиной года в окопах, – все 900 блокадных дней. Мы жили и воевали в окопах, мы хоронили наших погибших на кладбищах, пережили тяжелейший окопный быт» (http://3wwar.ru/daniil-granin-moy-leytenant).

Если буквально воспринимать смысл фразы «Мы жили и воевали в окопах» и вести отсчет от июля 1941 г., когда, согласно наградному листу, Д. Герман пошел в Красную армию добровольцем, то 2,5 года – это июль 1941-го – декабрь 1943 г. Но тут уже возникает противоречие: в августе 1942 г. Д. Герман не в окопах, он – комиссар ремонтно-восстановительного батальона, который должен располагаться в тылу 42-й армии. Так что пока война старшего политрука Д. Германа так и осталась нетронутой пером писателя Д. Гранина. Рисковал ли старший политрук жизнью? Безусловно, потому что в любой момент на фронте мог случиться прорыв врага и всех послали бы стоять насмерть. И все это знали, особенно в 1942 г. Но все-таки у окопников она была опаснее и скоротечнее, чем у ремонтных подразделений. Вот эту чужую опасность Д. Гранин и приписал в мемуарах через 65 лет после окончания войны.

Такое ощущение, что мистификация моделировалась Граниным по образу Синцова из трилогии Константина Симонова «Живые и мертвые». Синцов ведь тоже был старшим политруком, но потом, в окружении потеряв документы, стал рядовым в дивизии генерала Серпилина. Судьба Синцова приобрела романный трагизм, которого, видимо, не хватало комиссару ремонтного батальона.

В общем-то для инженера, выпускника Политехнического института, который до войны работал на Кировском заводе в танковом КБ, это вполне закономерное место на войне. Не с винтовкой же дипломированный инженер должен бегать, кто-то и танки должен ремонтировать. А кто, если не инженер из танкового КБ? И в этом ничего постыдного нет, у всех была своя война. Большинство писателей – те, кто активно публиковался до войны, – вообще «воевали» в дивизионных и армейских газетах и не хлебнули и сотой доли того, что, наверное, перенес старший политрук Д. Герман. Но Д. Гранин решил по-другому. Ему хотелось стопроцентно «окопной биографии», а не «политруковой». Тем более что кончилась советская власть, отношение к КПСС изменилось, и Д. Гранину, вероятно, надо было биографически от партии постараться срочно дистанцироваться. Что он и попытался сделать. Не про соцсоревнование же в 1942 г. рассказывать теперь людям! Кому это нужно?

Но тут Минобороны решило выкладывать документы на сайте www.podvignaroda.ru. Кто мог это предвидеть?

Что же касается танкового училища, то в другой книге Даниил Гранин написал: «В Ульяновское танковое училище мы прибыли с фронта. Офицерами. Старшие лейтенанты, капитаны». Это 1943 г. По этой мемуарной книге непонятно, когда и где он стал офицером, но, согласно тексту, прибыл из Ленинграда, с Ленинградского фронта. «В Ульяновске я впервые почувствовал прелесть мирной жизни. Не стреляли» (Гранин Д. А. Все было не совсем так. М., 2010. С. 82).

Себя в Ульяновске в 1943 г. Гранин почему-то определил как лейтенанта (там же. С. 84), в другом месте уточнил, что на Ленинградском фронте был «лейтенант в штабе батальона» (там же. С. 380). И это при том, что в ноябре 1942 г. Д. Герман – старший политрук, т. е. капитан. Получается, что орденоносца Д. Германа перед отправкой в училище разжаловали и плюс к тому отчислили из политсостава? Тут же Д. Гранин упомянул начальника Ульяновского танкового училища, генерала Кошубу, у которого не было обеих ног, которые он отморозил на финской войне (там же. С. 84). Здесь допущены две небольшие ошибки. Во-первых, в фамилии: не Кошуба, а Кашуба Владимир Нестерович. Во-вторых, во время советско-финляндской войны полковник Кашуба, командовавший танковой бригадой, 17 декабря 1939 г. был тяжело ранен, и в госпитале ему ампутировали правую ногу; 15 января 1940 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Ноги он не отморозил, он шел в атаку во главе своей бригады.

Ульяновскому танковому училищу посвящены две специальные книги, в них перечислены все выпускники. Если бы училище в годы войны закончил Д. Герман, то вряд ли авторы этих книг прошли бы сейчас мимо такого факта. Но в книгах об Ульяновском танковом училище Д. Герман не упомянут. Может, это еще одна мистификация Д. Гранина, как и дальнейшее командование ротой тяжелых танков? Во всяком случае на сайте Министерства обороны следов этой роты в биографии Д. Германа нет.

Может, героизма в организации ремонта танков маловато, нужно было героизм создавать, и вот тогда появились мемуарные сочинения Д. Гранина под двусмысленными названиями «Причуды моей памяти» и «Все было не совсем так». Я же предупреждал, скажет вам с грустной улыбкой Даниил Александрович, что это причуды, что все было не так… Да и вообще я писатель, пишу что хочу. Есть убогая правда факта, а есть великая правда жизни.

На этом можно было бы закончить, но есть еще один нюанс. В 1968 г. в петрозаводском журнале «Север» (1968, № 4) была опубликована небольшая, на 30 страниц, повесть Даниила Гранина «Наш комбат». Тогдашняя «патриотическая» критика обвинила Гранина в «развенчивании героизма» (Утехин Н. «Раздвоение мира» // Огонек. 1969. № 14), а самую негативную рецензию написал критик из «Октября» В. Горбачев. Начав с ритуальных похвал, он обвинил Гранина в исторической лжи, поскольку главным отрицательным персонажем оказался политрук Рязанцев: «"Правда" о войне, которую открывает нам лирический герой повести, на самом деле очень далека от истины. <…> Вот как раскрывается иногда «правда очевидца». Комиссары, политруки… Пытаются вести народ за собой, а сами без будущего, без прошлого. Ведь не лучше Рязанцева и два других политработника <…> Очевидец, от лица которого написана повесть <…>, попытался доказать, что на совести армейских партийных работников много напрасных, ничем не оплаченных жертв, что, мол, во имя карьеризма этих горе-коммунистов, политруков гибли солдаты. Но в этом ли истина?» (Горбачев В. Возвращаясь к прошлому // Октябрь. 1969. № 6).

Позже о Гранине довольно резко высказались журнал «Коммунист», «Правда» и «Советская Россия», а положительная рецензия Л. Лазарева на повесть «Наш комбат» была запрещена к публикации в «Новом мире»: «Не разрешена к печати и снята редакцией после наших замечаний рецензия Л. Лазарева «Бой местного значения», написанная на произведение Д. Гранина «Наш комбат» <…> В рецензии дается высокая оценка повести Д. Гранина за постановку проблемы моральной ответственности командиров и политработников, допускавших непоправимые ошибки в период войны в обстановке культа личности, страха и неуверенности. Повесть Д. Гранина содержит черты дегероизации подвига народа на войне, однако в рецензии Л. Лазарева идейная направленность этого произведения преподносится как нравственная проблема послевоенного времени» (Записка Главного управления по охране государственных тайн в печати <…> о материалах в журнале «Новый мир» за первую половину 1969 г. 15 июля 1969 г. // Аппарат ЦК КПСС и культура. 1965 – 1972. Документы. М., 2009).

Итак, Даниил Гранин, который во время войны был старшим политруком, свою ненависть к военным политработникам, а отчасти и к самому себе выразил в довольно смелой по тем временам повести 1968 г. А потом, в 2010-м, и в мистифицированной биографии, потому что подлинная его не устроила. Не хочу быть старшим политруком, хочу быть простым окопником!

Михаил Золотоносов

«ФОНТАНКА» ПОПРОСИЛА ДАНИИЛА ГРАНИНА ПРОКОММЕНТИРОВАТЬ СИТУАЦИЮ.

«А что в этом плохого - старший политрук?» – такова была первая реакция живого классика. Затем писатель уточнил, кто именно опубликовал исследование его биографии. «Золотоносов? А-а-а, ну тогда все понятно, – заметил Даниил Гранин и пояснил, что автор статьи имеет на него зуб на протяжении многих лет. – С тех пор как я написал ему письмо о том, что его книга, которую он мне прислал, плохая, – пояснил Гранин. – Книга была про Фауста. Я в полемику с ним вступать не буду, я пошел рядовым в народное ополчение. У меня не было никакого звания. Я пошел рядовым с Кировского завода. Я был слишком... никаких званий до этого у меня не было, а все ополченцы были рядовыми».

"Ф.": Но в статье приводятся свидетельства того, что вы были политруком, а не «окопным солдатом».

Д. Г.: Во-первых, ничего в этом нет позорного. Во-вторых, я пошел рядовым. Мы все были рядовые. Я был инженером на Кировском заводе. И я записался добровольцем в армию. Потом я исполнял обязанности по комсомолу. Поскольку я был членом комитета комсомола на Кировском заводе, меня поставили помощником по комсомолу. И никакого официального звания у меня не было. Мы все считались рядовыми. А поскольку я был при политотделе, меня считали политруком. Вот и все.

Д. Г.: Ну и что? Было такое тоже.

"Ф.": То есть мистификация биографии?..

Д. Г.: Это не моя биография. Повесть «Наш комбат» - это роман. Это просто роман, где я могу от первого лица писать. Многие романы в русской литературе написаны от первого лица. Но это не значит, что это полная идентичность.

"Ф.": Значит, и «Причуды моей памяти», и «Все было не совсем так» – тоже не автобиографичны?

Д.Г.: В автобиографии я ничего подобного не пишу. (В этот момент в трубке раздался женский голос, сообщивший, что к писателю пришли гости. – Прим. ред. )

"Ф.": А был ли пленум Ленинградского обкома КПСС, созванный из-за повести «Наш комбат»?

Д. Г.: Я не буду этим всем заниматься! Мне это некогда и неинтересно. Вы хотите этим заниматься – занимайтесь. Я никогда с ним не вступал ни в какую полемику. И материала для полемики я давать не считаю нужным.

Как заверил "Фонтанку" Михаил Золотоносов, с Граниным он в переписке никогда не состоял, книг ему не посылал и про Фауста не писал. :

"Давно я так не смеялся: вы поймали Гранина врасплох, прямо спросив: а правда, что вы наврали? Он даже не знал, что и отвечать, стал путаться... Впрочем, по советской привычке тут же наврал про меня: «Золотоносов? А-а-а, ну тогда все понятно, – заметил Даниил Гранин и пояснил, что автор статьи имеет на него зуб на протяжении многих лет. – С тех пор, как я написал ему письмо о том, что его книга, которую он мне прислал, плохая, – пояснил Гранин. – Книга была про Фауста. Я в полемику с ним вступать не буду…»

Хочу пояснить. Во-первых, книгу про Фауста написал Гёте, а не я, у меня 13 книг, но про Фауста ни одной нет. Не знаю, может быть, Гёте и прислал Гранину «Фауста», они уже воообще где-то рядом, но я не посылал. Гранин перепутал меня с Гёте. Во-вторых, мне особо смешно стало, когда я прочитал, что прислал Гранину свою книгу. Это не более, чем его мания величия. Мнение Гранина о моих книгах меня никогда не интересовало и не могло интересовать, к литературным авторитетам Гранина могут относить только полные профаны. Я вообще своих книг никому и никогда не посылал.

В-третьих, Гранин НИКОГДА не писал мне писем. Может быть, Гёте он и писал, получив «Фауста», но мне – нет.

В-четвертых, объяснение, на ходу сочиненное Граниным, характерно для советского писателя. Он полагает, что я ему мщу. Кроме мести иных мотивов для объективной критики советский писатель не знает и не понимает. В моей книге «Гадюшник» (М.: НЛО, 2013) именно такая обстановка в Союзе писателей СССР и показана. У меня нет конкретных оснований «иметь зуб» на Гранина, меня интересует только историческая истина, подтверждаемая документально. Понять эту простую вещь такие, как Гранин, органически не в состоянии. И последнее. Считается, что «в России надо жить долго» (К.Чуковский), тогда доживешь до признания, а также переживешь всех мемуаристов, получив полную свободу в изображении событий: пиши, что хочешь, и никто тебя не поправит и не опровергнет. И вроде бы судьба Д.Гранина это иллюстрирует. Однако есть нюансы. Прежде всего – архивы. В советское время они были наглухо закрыты, и не было опасности, что доживешь до выхода архивных материалов на свет божий и до разоблачений еще при жизни. Отсюда та смелость, с которой совершались любые подлости. Ведь следов нет.

Однако нынче архивы открываются, а с теми реальными биографиями, которые в условиях советской власти имели практически все советские писатели (за редкими исключениями), да и не только писатели, лучше или умереть вовремя, или жить, не предлагая себя настойчиво в «учители жизни», в «моральный авторитет», в «живую историческую память», не становясь «притчей на устах у всех»."

Даниил Александрович Гранин Имя при рождении: Даниил Александрович Герман Дата рождения: 1 января 1919(19190101) Место рождения: село Волынь (Курская область) Гражданство … Википедия

Настоящая фамилия Герман (р. 1919), русский писатель, Герой Социалистического Труда (1989). Образы учёных подвижников, нравственно психологические проблемы научной интеллигенции в романах о физиках «Искатели» (1954), «Иду на грозу» (1962), в… … Энциклопедический словарь

- (псевд. Даниила Александровича Германа) (р.1919). Видный рус. сов. прозаик, киносценарист, более известный произв. др. жанров, один из ведущих мастеров сов. лит ры 1950 80 х гг. Род. в с. Волынь (ныне Курской обл.), окончил Ленингр. (ныне СПБ)… … Большая биографическая энциклопедия

Гранин, Даниил Александрович - Даниил Гранин. ГРАНИН (настоящая фамилия Герман) Даниил Александрович (родился в 1919), русский писатель. Нравственно психологические проблемы научной интеллигенции в романе “Искатели” (1954), “Иду на грозу” (1962). Художественно документальное… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

Гранин (псевдоним; настоящая фамилия Герман) Даниил Александрович (р. 1. 1. 1919, с. Волынь, ныне Курской обл.), русский советский писатель. Член КПСС с 1942. В 1940 окончил Ленинградский политехнический институт, работал на Кировском заводе.… … Большая советская энциклопедия

ГРАНИН (наст. фам. Герман) Даниил Александрович (р. 1919) русский писатель, Герой Социалистического Труда (1989). Нравственно психологические проблемы научной интеллигенции в романах Искатели (1954), Иду на грозу (1962). Художественно… … Большой Энциклопедический словарь

ГРАНИН (Герман) Даниил Александрович (р. 01 января 1919, город Волынь, Курская область), сценарист; лауреат Гос. премии СССР (1978, за участие в фильме «Дождь в чужом городе»); кавалер Ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени (1999).… … Энциклопедия кино

ГРАНИН Даниил Александрович - ГРАНИН (наст. фам. Герман) Даниил Александрович (р. 1919), русский советский писатель. Чл. КПСС с 1942. Ром. «Искатели» (1954), «После свадьбы» (1958), «Иду на грозу» (1962), «Картина» (1980). Док. проза: Клавдия Вилор» (1976; Гос. пр. СССР,… … Литературный энциклопедический словарь

ГРАНИН Даниил Александрович - ГРА НИН (наст. фам. Герман) Даниил Александрович (р. 1.1.1919) сов. писатель, сценарист. Чл. КПСС с 1942. В 1940 окончил Ленингр. политехнич. ин т. Печатается с 1949. Его осн. тема нравств. проблемы науч. технич. творчества. По своим романам … Кино: Энциклопедический словарь

- (наст. фам. Герман; р. 1918) – рус. писатель. Род. в семье лесника. Работал ст. инженером энерголаборатории, затем в КБ. В 1949 50 ст. инженер научно исследоват. ин та. Печататься начал в 1949. Осн. тема произв. – романтика и поэзия научно технич … Энциклопедический словарь псевдонимов

Книги

• Ленинградский каталог
• Ленинградский каталог , Гранин Даниил Александрович. Даниил Александрович Гранин - лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда, участник Великой Отечественной войны, кавалер многих орденов и медалей, выдающийся писатель своего…